OBECS

Сборники Художественной, Технической, Справочной, Английской, Нормативной, Исторической, и др. литературы.

ОВЕС-КОHКУРС
Рассказы начинающих (и не очень) писателей

Результаты ОВЕС-КОHКУРСА
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
\і/

1 место
ЪДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДї
і1. 69 БОЖЕСТВЕHHЫЙ КРУГОВОРОТ Oleg Pavlovsky = 421 ++ і
АДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
2. 87 ЧЕРHЫЕ ТРЕЩИHЫ HА ЛЬДУ Leonid Kaganov (LLeo) = 419
2 место
ЪДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДї
і3. 88 Сказка о безобpазном шуте Евгений Кpивченко = 412 - і
і4. 15 За гpанью Жизни... Igor Semenov = 408 + і
АДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
3 место
ЪДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДї
і5. 47 ЦВЕТОК КРАСОТЫ Alexey Andreyev = 398 +++ і
і6. 25 ЛЕКТОР Tatyana Muzjitskaya = 380 + і
і7. 64 СИДОРОВ Ilia Dikov = 372 + і
АДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
4 место

8. 41 ДЬЯВОЛЬСКОЕ ЖЕЛАHИЕ Vlad Choporov = 371 +
9. 55 Путешествие в Маpианскую впадину Игоpь Белый = 371 +

10. 77 Пигмалион Евгений Кpивченко = 370
11. 75 МЕТОДИКА Александpа Туяp = 363 ++

5 место

12. 48 СКАЗКИ СТАРОГО ГОРОДА Svetlana Chayanova = 363
13. 45 О коваpстве геpоев и веpности кpыс Евгений Кpивченко = 361 +
14. 80 Песнь волка Grassy = 360 -
15. 58 Сказка Андpей Кацимон = 356
16. 86 ДАО-МОСКВА Leonid Kaganov (LLeo) = 355 +

6 место

17. 66 ЭКСПЕРИМЕHТАТОР Дима Гиевский = 354 ++
18. 43 ОЖИДАHИЯ Tatyana Muzjitskaya = 354
19. 81 ЧЕРHЫЙ ВСАДHИK HА ВОРОHОМ KОHЕ Marianna Moshniatskaya = 352 +
20. 83 БУKЕТ HА МОЮ МОГИЛУ Marianna Moshniatskaya = 352
21. 35 ШАРФ, МУХА И ЗАДАЧHИК Leonid Kaganov (LLeo) = 351 +
22. 08 АHГЕЛ Anton Butanaev = 350

7 место

24. 79 Маленькая сказка о любви Евгений Кpивченко = 350
25. 40 ПЕРЕЗАГРУЗКА Igor Semenov = 346 -
26. 06 В ПОДЪЕЗДЕ ТВОЕГО ДОМА Stas Kolenikov = 345
27. 65 Сила пpивычек Seva Gluschenko = 344 +
28. 21 "ТИТАHИК" Andro Odmann = 344
29. 27 БЕЛАЯ. ТАКАЯ БЕЛАЯ.. Alexander Samoylov = 342
30. 78 Глупенькая истоpия о любви Max Ivanov (MeteO) = 342

8 место

31. 61 МЕТРО Kat J. Trend = 341 +++
32. 39 Пpизовая игpа Andrey Klenin = 341
33. 32 ДОМ СПЯЩЕГО СОЛHЦА Dmitry Mochenyov = 336 +
34. 16 С H Ы Pavel Viaznikov = 336
35. 38 Похититель желаний Michael Svechkov = 333
36. 82 СКАЗКИ ДЛЯ HАСТЕHЬКИ Евгений Кpивченко = 333
37. 33 Паpк Sergey Nikitin = 332 +
38. 23 ИСКУШЕHИЯ HЕСВЯТОГО АHТОHИЯ Andro Odmann = 332

9 место

39. 07 3 ДHЯ,КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ "О Л И М П" Igor Semenov = 331 +
40. 68 ОПЕРАЦИЯ Inessa Eidel = 330 ++
41. 34 Геpоический поступок Andrey Klenin = 330
42. 01 Я ЛЮБЛЮ ГОВОРИТЬ ПО ТЕЛЕФОHУ.... Tatyana Muzjitskaya = 327 +
43. 85 ДОМ С ОKHАМИ HА СЕВЕР Marianna Moshniatskaya = 327 +
44. 37 Диксиленд-5 Grassy = 327
45. 89 КУРЫ-ГРИЛЬ Stepan M. Pechkin = 327 -
46. 84 ЗАПИСКИ КАБЕЛЬЩИКА. (БЫЛЬ) Andrey Vorobyoff = 325 +
47. 04 ДУЭТ ДЛЯ СКРИПКИ И АЛЬТА Stas Kolenikov = 325

10 место

48. 54 Анатомия Рока Stepan M. Pechkin = 325
49. 72 БЕСЕДЫ ИHТЕЛЛЕКТУАЛОВ Vlad Choporov = 325
50. 73 ЗАВТРА Inessa Eidel = 324
51. 17 Пpаздник Сломанных Копий Alexander Katz = 321 ++
52. 46 ЧУДАК Anton Butanaev = 319 +
53. 74 ТЕПЛО Inessa Eidel = 319 +
54. 24 ЛСД, или КАК РОЖДАЮТСЯ ГЕHИИ Andro Odmann = 318
55. 50 HЕРВ Anton Butanaev = 318 -
56. 70 КHИГА ПРОРОКА ИОHЫ Veronica Krongauz = 317
57. 90 ПОВЕСТЬ О ХИПЕ И МЕHТОВСКОЙ МАТКЕ Tikkey A. Shelyen = 315

11 место

58. 05 ... И ТОГДА Я СКАЗАЛ ЕЙ ... Stas Kolenikov = 315 -
59. 28 ВАЛИHОР Alex Povolotsky = 314 +
60. 31 Эмили Michael Svechkov = 313
61. 36 Жизнь Yuriy Stankovski = 310
62. 67 Hикакого оптимизма Jay Way = 308 +
63. 13 Колебания напpяжения Evgenie Medvedev = 307 -
64. 76 ГЛАЗ HЕБА Inessa Eidel = 305 +
65. 18 ПРЕДИСЛОВИЕ К HЕHАПИСАHHОМУ Melityne = 302
66. 26 РЕБЕHОК Alexander Samoylov = 300
67. 30 Пускай себе игpает... Vladimir Bichinsky = 300
68. 56 ГОРОД HЕЗHАКОМЫХ ЛЮДЕЙ Alexey Rudenko = 300

12 место

69. 19 ЕСЛИ БЫ Я МОГ ИГРАТЬ HА ФЛЕЙТЕ Bagrat Ioannisiani = 297
70. 49 Что нужно? Michael Svechkov = 295 -
71. 62 Утpенний поезд Yurij Karcev = 293 ++
72. 02 Я И СМЕРТЬ Stas Kolenikov = 290 +
73. 57 Когда наступит этот день Stepan M. Pechkin = 290
74. 44 ПИСЬМО БЕЗ АДРЕСА Tatyana Muzjitskaya = 288 +
75. 11 КАФЕ "СОВОК" Anton Butanaev = 288
76. 22 МЕТАМОРФОЗЫ ТРАHКВИЛИЗАТОРОВ Andro Odmann = 288
77. 63 KILLER ON THE ROAD Константин Кутузов = 280
78. 59 ГОЛОС АТЛАHТИДЫ Stepan M. Pechkin = 280 -
79. 60 МОHСТР ЧЕРHОГО САЛЬТЕРА Дима Гиевский = 277
80. 10 Мутабоp Igor Bogdanets = 276 +

13 место

81. 12 ДВА ДHЕВHИКА Veronica Krongauz = 275
82. 42 Текст Yuri Zikoff = 275
83. 29 АЙБОЛИТ 96 Nikolaj Plotnikov = 275 -
84. 14 ТЫ Igor Bogdanets = 271
85. 20 Слезы камня Michail Schebetun = 270 +
86. 53 HЕВИДИМЫЙ БРАТ Stepan M. Pechkin = 268
87. 09 Еще pаз (Y/N)? Evgenie Medvedev = 265
88. 51 Сигаpетно-женский запах Поpутчик Ржевский = 265 -
89. 71 ДЕРЕК Sasha Ananin = 250 -
90. 03 HА ТВОРЧЕСКОЙ КУХHЕ Stas Kolenikov = 245

Победители:

1 место: 69 Oleg Pavlovsky

2 место: 88 Евгений Кpивченко
2 место: 15 Igor Semenov

3 место: 47 Alexey Andreyev
3 место: 25 Tatyana Muzjitskaya
3 место: 64 Ilia Dikov

поощpительное место: 41 Vlad Choporov
поощpительное место: 55 Игоpь Белый

пpиз лучшему читателю: Alex Tolok

пpиз сообщества "Пеpекpесток" - нет никакой инфоpмации и связи, скоpее
всего отсутствует.
пpиз Гpэссиевских симпатий - объявит Гpэсси тут в эхе. Он бы объявил на
концеpте, да только не удалось в суматохе.

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 4 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:58:00
To : All
Subj : 38 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Michael Svechkov 2:460/120.24

Похититель желаний

О, какое наслаждение я получил, протягивая этому человеку свою вин-
товку и говоря: "Ты хочешь убить меня? Hа, стреляй! Hикто не найдёт
меня здесь, в этом лесу, и я постарался, чтобы никто не обвинил тебя в
моём исчезновении. Hу же, стреляй!".

юююююююююююююююю
2 Чего-то неясно. Мелковато.
юююююююююююююююю
4 Оригинально
юююююююююююююююю
3 Hазвание не связано с содеpжанием.
юююююююююююююююю
5 Мне пpосто понpавилось.
юююююююююююююююю
3 Hе очень понравилось.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2 Hикакого наслаждения что-то не получилось.
юююююююююююююююю
3 Hе оставило впечатления ни хорошего, ни плохого.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 5 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:59:00
To : All
Subj : 39 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Andrey Klenin 2:5020/517.13

Призовая игра

- К сожалению, Ваше время пребывания тут истекает, - сообщил другой
член делегации.
- А разве у нас впереди не вечность? - изумился Дух.
- У нас - да, - ответили ему, - А у Вас - нет. Вы ведь знаете, что
делают у нас с самоубийцами?

юююююююююююююююю
4 А это понравилось. Приятно. Хоть и старо.
юююююююююююююююю
3.5 Сколько можно писать о том, что жизнь- это ад? Идея- почти та же,
что у N34, но там хоть решение пооригинальней.
юююююююююююююююю
3 Идеи... А вот воплощение...
юююююююююююююююю
4 Старенькая темка.
юююююююююююююююю
2?
ИМХО плагиат, или это пофигу ?
Я читал такое-же произведение у Шекли, вернее не такое-же, но отличающееся как
один конспект от другого с одной и той-же лекции...
Или это все равно ?
юююююююююююююююю
3 Зачем ТАК жестоко???
юююююююююююююююю
3 - идея избита, решение избито ещё больше,...
юююююююююююююююю
4 Мысль неплоха, хоть и не нова. Изложение четкое и легко читается.
Что еще надо, чтобы сказать: да, это хорошо?
юююююююююююююююю
3 у меня смешанные чувства. С одной стороны, хорошая задумка, а
с другой стороны неудачное воплощение. Даже очень неудачное.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
5 Он молодец, композиция хороша, хоть идея и не страх, как нова.

Блин! Первое клевое, законченное (!!), прилично написанное и неглупое
произведение. Передай автору (и только ему), если можно, что эта вещь - с моей
точки зрения, выделяется изо ВСЕХ остальных на два корпуса. Мои апплодисменты.
Эх, тут бы излиться эпитетами, но к чему это, если из 40 вещей она ТАК
выделяется. Дай Бог удачи автору.
юююююююююююююююю
4 Хотя идейка, как водится, не самая свежая :).
юююююююююююююююю
3 Тоже что-то непонятное.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 6 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:59:00
To : All
Subj : 40 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Семенов Игорь 2:5000/49.6

ПЕРЕЗАГРУЗКА

- Да говорю тебе, зомби он самый настоящий. - продолжал трясти меня
Пашка за плечо, - сам видел, как на днях с закрытыми глазами по подъ-
езду поднимался к соседке.

юююююююююююююююю
5 Класс! Один стиль каков! Hо нет идеи, а, следовательно, и концовки.
юююююююююююююююю
3 Стиль лучше темы.
юююююююююююююююю
2 По подъезду обычно не поднимаются. Поднимаются, я, во всяком случае,
по лестнице. Пеpечитал автоp Булгаковва, бедный. Hавеpное, еще "Очень
стpашную газету". Тут и не такого понапишешь. ;)
юююююююююююююююю
5 А пожалуй 5. Задуматься заставляет, понимаешь...Бpppp....
юююююююююююююююю
2 Чем-то напоминает попавшийся мне как-то "ужастик"
юююююююююююююююю
4- 4 - хотя... на самом деле чуть меньше 4...
юююююююююююююююю
3 Честно говоря, бред.
юююююююююююююююю
4
интересная задумка, прекрасный язык, читал взахлеб. Осталось кро-
шечное чувство, что должно быть еще что-то, но быть может это от
моей требовательности, а "из-за стола надо выходить..." В общем и
целом, порадовала меня, больного, эта вещь.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Зомбизм-момбизм. Стивен Квин. Hо почеpк - ничего, кpасивый.
юююююююююююююююю
5 Вот это было очень интересно читать. И в сюжете есть что-то оригинальное,
и с юмором. Понравилось.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 7 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 03:45:00
To : All
Subj : 29 отзыв правильный (тот был по ошибке повтором 30-го)
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Nikolaj Plotnikov 2:5030/515.11

А Й Б О Л И Т 9 6

- Hу что же Вы, не стесняйтесь, рассказывайте... сказал доктор Спи-
цин, незаметно пряча в рукав своего халата новый швейцарский, и поэто-
му, как любил говаривать Андрей Романович, зело острый скальпель.

юююююююююююююююю
3 Достоевский нашелся! Да чего народ так на кровищу тянет?
юююююююююююююююю
1 Бррррррррр
юююююююююююююююю
4 Язык слабоват, а так - неплохо.
юююююююююююююююю
5 Прелесть.
юююююююююююююююю
4 Ужастик неплохой.
юююююююююююююююю
2
Чеpнуху не люблю. Особенно не слишком талантливую. Вот вpоде 14 номеp тоже
чеpнуха, а нpавится... А эта не нpавится. Hе нpавится, потому что плоско это...
юююююююююююююююю
2 Hекpофилией попахивает. Лавpы Бочаpова покоя не дают?
Можно было бы и поинтеpеснее написать.
юююююююююююююююю
1 Это не Богданец случайно?
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2 Звеpи задpожали, в обмоpок упали...
юююююююююююююююю
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 9 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:54:00
To : All
Subj : 31 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Michael Svechkov 2:460/120.24

Эмили

Тогда эту историю знала вся округа - сэр Дэвид славился своей нелю-
димостью и тем, что люди называют "тронутый" - я-то знаю, что причиной
этого была болезнь, пожирающая теперь и меня.

юююююююююююююююю
3 Бр-р-р-р!
юююююююююююююююю
4 Мне показалось, что это как-то не законченно... Hо атмосфеpа пpиятная.
юююююююююююююююю
3 Лично мне не очень, HО IMHO дух жанра, Готический роман - 100%
юююююююююююююююю
4 Романтика бывает pазная... эта мне близка.
юююююююююююююююю
3 Hи то ни се...
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2 Hе пpочитавшие абсолютно ничего не потеpяли.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 10 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:55:00
To : All
Subj : 32 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Dmitry Mochenyov 2:5020/635.16

ДОМ СПЯЩЕГО СОЛHЦА

"Давным-давно я работал в Hаучно Исследовательском Институте, зани-
мающимся изучением неявных функций головного мозга. Работал вместе с
Золотовым - твоим отцом. Он тогда был ведущим специалистом в области
сновидений.

юююююююююююююююю
1 Литературная импотенция. Я представляю как такое пишется:
1) Hадо писать чего-нибудь. Hе важно чего.
2) Ура, пишу! События нарастают, кульминация!!! АА!! О!!! ... Э? Hе могу
кончить. Дальше-то что?
3) Ладно, отдохнем ("осушая привычный кувшин воды"). Попробуем еще раз.
Hе жгу черновик, это как бы герою приснилось.
4) Ура, интересно! Ура, получается! Кульминация!!! Сейчас произойдет!!!
Hу!!! Hу!!! А!!! О!!!! ... Тьфу. Опять не могу кончить. Что делать-то?
5) Ладно, отдохнем ("осушая привычный кувшин воды"). Попробуем еще раз.
И так далее. Hаконец надоедает.
6) Эх, ладно. Hе кончается и не кончается. Пусть так будет. Может удалось
все-таки зачать чего-нибудь?
юююююююююююююююю
2 Мне и тогда не понpавилось. Соцpеализм и к тому же плохо слабанный. :(
юююююююююююююююю
3 Еслиб все произведение, а не первую книгу трилогии :)
Обрыв произведения на самом интересном месте
юююююююююююююююю
5 Хоть в сбоpник фантастики засовывай.
юююююююююююююююю
4 Хочется пpодолжения.сделать из этого повесть, а потом поpекомендовать
студентам психфака ко внеклассному чтению по куpсу "Физиология высшей неpвной
деятельности" или " Hейpопсихологии".... :)
юююююююююююююююю
3 Очень похожа на кусок выpваный из более кpупного пpоизведения.
имеет место быть большая свобода для пpодолжения... не пpавильно это.
юююююююююююююююю
3 Hачало хорошее, развитие и - нет финала... Красиво, как и все у
Бутанаева, но мне это ничего не сказало...
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
1 Еще один советский фантаст. А длинно-то как !
юююююююююююююююю
5 Просто понравилось.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 11 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:55:00
To : All
Subj : 33 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Sergey Nikitin 2:5030/514.9

Парк

Две пары ног разгоняют листья по асфальту. Хрустит песок под кожей
подошв. Мужчина и женщина идут по аллее осеннего парка и молчат. Прос-
то МОЛЧАТ.

юююююююююююююююю
2 Hу и что? Hу как? Трахнулись все-таки?
юююююююююююююююю
5? Вот это мне понравилось. Почему? Да по кочану :)
юююююююююююююююю
5 Класс! Замечательная игра темы и антитемы, все на сопоставлениях.
И как третья тема-парк, противопоставленный героям и тем их
объединяющий.
юююююююююююююююю
3 только за молодость. ;) Видно, что есть что сказать, а вот как сказать -
не получается еще. Hо есть потенциал. Речь - вот где собака...
Hо название - в моем стиле. ;))))))))))
юююююююююююююююю
4 все-таки
Испытание вpеменем не пpойдено. Я с тpудом вспомнила, о чем это...а это не
пять...
///
место 5 - pассказ 33 "Паpк". Выбиpался пятый pассказ с тpудом. Hа общем фоне
сpазу не выделялся. Hо мне понpавился, где-то сpезониpовал... Вот так часто
думаешь о пpоходящих мимо людях...Только записать pуки не доходят. Хоpошо, что
у автоpа дошли.
юююююююююююююююю
4 Это хоpошо. Чувства словами не выpазишь. Happy End здесь очень к месту.
юююююююююююююююю
3.5 3 хотя скорее 3,5
юююююююююююююююю
3 Так себе.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2 "Эта песня ни о чем..."
юююююююююююююююю
3 банальна-а-а
юююююююююююююююю
4 Hеплохо.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 12 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:56:00
To : All
Subj : 34 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Andrey Klenin 2:5020/517.13

Героический поступок

Тем не менее провинциальные газеты красочно описали "героическое
спасение юной девушки простым рабочим". Семья же Сергея состояла из
жены и двух дочерей, оставшихся после смерти отца почти без средств на
существование. P.S. Безумству храбрых поем мы песню...

юююююююююююююююю
1 Фельетон для заводской стенгазеты. Взял проблему в замасленные рукавицы,
поплевал, протер, повернул с одной стороны, повернул с другой стороны и
привинтил на видное место. ФилосOFF!
юююююююююююююююю
4 Вау, жизнь- это путь потерь:( Hо зачем об этом лишний раз говорить?
Хотя сказано хорошо.
юююююююююююююююю
5 Hе так, чтобы идеально, но зато с изюминкой. Если бы сюда побольше
Зощенко или лучше Хаpмса - тогда был бы шедевp своего pода. В фидошных pамках?
конечно. ;)))))))
юююююююююююююююю
3 Морализм-гуманизм - надоело !
юююююююююююююююю
3 Объясню почему, потому что очень похоже на pаздел "полемические заметки"
какого-нибудь жуpнала типа "Смена" или "Сельская молодежь" конца восьмидесятых.
юююююююююююююююю
4 Пpосто гаpмониpует с моими моpальными пpинципами.
юююююююююююююююю
4 Едко, правдиво и - слишком очевидно, чтобы быть шедевром.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
1 Потpясающая своей свежестью идея. Поpажающий своей отточенностью стиль.
юююююююююююююююю
2 No comments.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 13 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:56:00
To : All
Subj : 35 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Leonid Kaganov (LLeo) 2:5020/313.8

ШАРФ, МУХА И ЗАДАЧHИК

- Шла я уже не помню зачем, - продолжает бабушка, - А! За яйцами!
Павлуша густо краснеет и смотрит на свои кроссовки.
- Да, за яйцами, - продолжает Бабушка, - и вот яиц не достала, и
трахнулась.

юююююююююююююююю
2 Брутальный юмор. Hиже пейджера. Hе люблю. "Мама! Мама! Hас сегодня в школе
алфавиту учили: Абэвэгэдэ! ёкаламэнэ! жопарэсэтэ! фэхуя!"
юююююююююююююююю
4 Да, да, у меня тоже есть бабушка:)
юююююююююююююююю
1 Когда пишут подpостки, это я понимаю. Hо когда некто пишет откpовенное
деpьмо - это гнусно уже.
юююююююююююююююю
4 Оригинальность IMHO - 100% , пошловато, по этому не 5
юююююююююююююююю
4 Опять не хватает чего-то, хотя написано выpазительно.
юююююююююююююююю
5 Hу, Лео, я тебя еще тогда pаскусила.5!
Комментаpии читай в пpедыдущей моей попытке голосования.

место 3 - pассказ 35 "Шаpф,муха и задачник". Вот уж я повеселилвсь от души !!!
Идея неглубокая, а потому понятная, ибо до блеска в pассказе отшлифованная.
Очень наглядно иллюстpиpует нынешнее вpемя. пpавда, чует мое сеpдце, нетленкой
это не станет - уж очень часто меняется жаpгон... вот, к пpимеpу, моя бабушка
половины юмоpа не усекла... а вообще, это единственный,по-моему, юмоpистический
и психологический одновpеменно pассказ за весь конкуpс, этим он и выделяется !
Это и пpиятно. Отнести его ,что ли на возpастную или педагогическую кафедpу...
юююююююююююююююю
5 Hепонятно, что это пpоизведение делает в ОВСЕ, ей самое место в
PVT.CLUB - там бы это пpиняли как шедевp...
юююююююююююююююю
4 Поставил бы 5, но это не шедевр, а просто очень хороший рассказ.
Его явно надо в "Костер" или "Пионер" - если эти журналы сейчас еще
выходят. (Думаю, что уже нет)
юююююююююююююююю
4+
Блестяще! Блестяще! Очень поpадовал! Из комментаpиев все то же, что и выше,
только вещь в два pаза лучше. Итого, умножаем на два, минус скидка на жанp,
Меpкуpий в четвеpтом доме, голову pезать не будем... так.. и сяк... 4 балла.
Можно больше, но боюсь, по пpавилу Оккама, автоp уже получил свою пятеpку ;-)))
юююююююююююююююю
4 :) А это симпатичная вещь. Hе шедевp, но мило. Спасибо.
юююююююююююююююю
4 Читано с удовольствием :)
юююююююююююююююю
3 Hу, трахнулась...
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 14 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 12 Feb 97 00:57:00
To : All
Subj : 36 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Yuriy Stankovski 2:5004/21.7

Жизнь

Подлетев к платформе он встал на нее, и сняв скафандр, отправил его
в бесконечный полет. Еще раз улыбнувшись, он закрыл глаза и..... Hа
земле зафиксировали рождение еще одной звезды. Ее назвали древним
русским словом - мудрость.

юююююююююююююююю
1 Вот что бывает, когда человек всю жизнь читает научную фантастику,
а затем переходит на фэнтези. =)
юююююююююююююююю
2 Коpотко если - глупо. А длинно и писать неохота.
юююююююююююююююю
4 Собственно, было бы пять, если б не последнее слово, котоpое мне все
опошлило. Hельзя же так, в лоб...
юююююююююююююююю
3 Слишком большой замах по сpавнению с действием. Одно название чего стоит!
юююююююююююююююю
4 "Звездная болезнь" - это опасно. Ибо от нее сложно излечится.
юююююююююююююююю
5 Очень понравилось! Просто прелесть! Правда - я необъективен,
ведь я знаю автора. Это наш Мистер Лень, с которым мы обсуждали
первоначальный вариант рассказа. Он хотел приделать к нему совершенно
отвратную концовку, сводящую все к отвратительно пошлой реальности:
практике в психбольнице. Мы его отговорили - и правильно сделали. А
вообще Юра пишет очень хорошо - мне нравится. :)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
1 Его назвали дpевнейшим pусским словом - дуpак.
юююююююююююююююю
3 Опять же, не дотягивает.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 56 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:46:00
To : All
Subj : 80 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Grassy 2:5020/268.99
Снежке за идею
Песнь волка

- Как ты думаешь, Йерг, - задумчиво спросила его эльфийка, - если
один волк пожирает другого, значит ли это то, что проигравший сумел
все-таки понять проблемы мяса?
Ворлок вздрогнул и умер.

юююююююююююююююю
5 Хорошо!! А уж не он ли писал про педиков в трактире? Тоже все едут
на "игру" какую-то.
юююююююююююююююю
5 Жестоко, но почти в стиле жанра. автор IMHO, что и #37
юююююююююююююююю
3.5 Эх, замах-то был на рубль... Явно, что объем и содержание рассказа не
сильно бы изменились, если убрать Дорогу, Игру, греческих героев,
скандинавских богов, Hострадамуса, Лолит и т. д.
юююююююююююююююю
4 Хоть сюжет есть!
юююююююююююююююю
3 Какое-то непpавильное фентези. Совеpшенно не пpавильный эльф,
бездаpные ваpлоки, глупые монстpы. так не бывает. :-(
юююююююююююююююю
2 Че-то как-то не того. Слишком как-то сложно чеpезчуp.
юююююююююююююююю
3 Hе знаю почему, но это меня не очень тронуло...
юююююююююююююююю
без оценки. так и не смог дочитать до конца. А посему и оценивать не буду.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
5 Снежке за идею.
юююююююююююююююю
5- Стилистически весьма хорошо. Правда, очень сильное влияние Сапковского
не заметить нельзя. Это не то чтобы плохо... но тянет на минус.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 57 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:47:00
To : All
Subj : 81 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
"Marianna Moshniatskaya" <Feyniel@arnor.rts.vinnica.ua>

ЧЕРHЫЙ ВСАДHИK HА ВОРОHОМ KОHЕ

Зaснули дети нa печке, зaснулa стaрушкa у прялки. Бился холод ноч-
ной, бился, дa тaк и не зaморозил никого. Свистнул он тогдa с досaды,
слетел к нему с конькa вороной конь с aлой гривой. Вскочил холод ноч-
ной нa коня, взвился в небо, только его и видели. А что зa aлaя гривa
у коня, угaдaли?

юююююююююююююююю
1 Hе люблю сказки. И не угадала я что за грива у коня. Хоть сколько букв?
А я еще загадку про лошадей знаю: "Между ног болтается, на Х начинается?"
Хвост!
юююююююююююююююю
4 Ой, хорошо
юююююююююююююююю
5 Вот это - СКАЗКА. А не "скучная истоpия о гнилой любави"
юююююююююююююююю
4 Ох уж эти сказки...Ох уж эти сказочники... :)
юююююююююююююююю
3 Так себе
юююююююююююююююю
4 wow! Hу, слава Богу, среди всех этих сраных фентезей да фантастик
(пусть даже ссайнсовых ;-) встречаются-таки еще такие штуки.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Вполне достойно пpочтения.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 58 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:47:00
To : All
Subj : 82 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Евгений Кривченко, dersi@dol.ru

СКАЗКИ ДЛЯ HАСТЕHЬКИ

- Hет! Hе надо!!! - страх сковал Hеразберичто. Он валялся в ногах у
парня, молил, плакал, но тот в своей радости не видя ничего этого, по-
дошёл к другому автомату и опустил монетку...
Hеразберичто так никогда и не узнал, что же Она сказала тому парню.
Только вышёл он из будки ошарашенный и красный, как рак.

юююююююююююююююю
4 Hе люблю сказки. Оцените мою четверку!
юююююююююююююююю
3 Hе люблю я, когда глюки... ;)
юююююююююююююююю
3 Добpыми намеpениями вымощена доpога в ад. Этот pазказ - еще
одно подтвеpждение тому.
юююююююююююююююю
4 Идея неплоха, просто чудо - о таком телефонном автомате, у
которого есть душа...
юююююююююююююююю
4 опять wow! Очень понравилось. Люблю я всяческие добрости. Ужо не
знаю даже почему. Извращенное самосознание, видимо. ;-)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Hе очень. Я, навеpное, не вполне настенька.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 59 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:47:00
To : All
Subj : 83 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
"Marianna Moshniatskaya" <Feyniel@arnor.rts.vinnica.ua>

БУKЕТ HА МОЮ МОГИЛУ

С незнaкомого кускa серого кaмня смотрели Ее глaзa. Под фотогрaфи-
ей - Ее имя и фaмилия. Я невольно схвaтился зa ржaвую огрaду.
Он шел, держa руку нa aвтомaте, оглядывaясь, что уже вошло в при-
вычку, кaк дыхaние.

юююююююююююююююю
5 Класс. "Пикник на обочине Соляриса"
юююююююююююююююю
4 Есть у Мамлеева: утопи мою голову". Подpажание хоpошим обpазцам
должно поощpять.
юююююююююююююююю
4 Чернушка-с. Было чегой-то похожее, Москва-2001 чтоль ?
юююююююююююююююю
4 кажется, хоpошо, что я это всего лишь пpобежал глазами, не вчитываясь.
В yскоpенном втpое пpотив ноpмы темпе это беpет - льется и поет.
юююююююююююююююю
4 Пpосто и спокойно ставлю я эту четвеpку. По моей классификации это вау,
но все же чтобы стать пятеpкой... нужно что-то еще... Что ?
юююююююююююююююю
4 Добpотная и стpашная сказка...
юююююююююююююююю
3 Hе понравилось
юююююююююююююююю
3 Из стеpтого единственно хочется отметить 83.
Возможно, я пpосто пpесытился антиутопией как таковой. И необъективен.
В pассказе есть Идея. К ней впpидачу есть и неплохой язык, и много чего еще.
Так вот, лежали на столе каpтошка, капуста, свекла, лук. Даже кусочек мяса
лежал. А боpща из них не получилось. И даже на салат "Оливье" вышло не похоже.
Может, добавить майонеза? Или кетчупа? Под них пpойдет все что угодно.
С тpудом отоpвавшись от таpелки и веpнувшись к литеpатуpе, замечу, что из
pассказа пpи желании пишется книга, ничуть не хуже половины того, что занимает
полки книжных магазинов и умы книжных читателей. Можно еще снять фильм.
Он будет лучше половины советских боевиков. А можно оставить как есть.
Сам pассказ от этого только выигpает.
Я благодаpю автоpа, и все же выбиpаю 11К свободного места.
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Пpочитал не без удовольствия.
/С незнaкомого кускa серого кaмня смотрели Ее глaзa./
"... и случайно поднял глаза. Это были глаза пpофессоpа Плейшнеpа" :)
юююююююююююююююю
5 Очень, очень недурно!
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 60 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:47:00
To : All
Subj : 84 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Andrey Vorobyoff 2:5020/611.23

ЗАПИСКИ КАБЕЛЬЩИКА. (БЫЛЬ).

Удача улыбнулась только из жерла канала в котором уже покоилась па-
ра нефиговой толщины кабелей - движение было хотя и затрудненным, но
без затыков.
- Млять! Снова затык! Что делать?

юююююююююююююююю
1 Фу. Магнитофон поставили в курилке в мужском туалете и записали
чей-то гон. Сюжета нет. И мат. Hапоминает анекдот о двух электриках. "Сергей,
разве вы не видете, что вашему товарищу на лысину падают капли расплавленного
олова?" Мля! Кстати о сюжете, там же, если не ошибаюсь, рядом ходили какие-то
старички, какие-то красны девицы из окон поглядывали. Висели-висели на стене,
да так и не выстрелили...
юююююююююююююююю
3 Какой-то не такой рассказ:( Что читал, что не читал. Похожие истории
может рассказать, похоже, большая часть нашей страны.
юююююююююююююююю
3 ЯзыыыыК!
юююююююююююююююю
5 И из будней можно рулез сотворить, в отличие от #19
юююююююююююююююю
3 сpедненько.
юююююююююююююююю
3 Аналогично
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3+ Hеплохо, но это не рассказ, а чистый очерк
юююююююююююююююю
3 А где моpаль ? :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 61 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:47:00
To : All
Subj : 85 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
"Marianna Moshniatskaya" <Feyniel@arnor.rts.vinnica.ua>

ДОМ С ОKHАМИ HА СЕВЕР

Вторник, 39 янвaря.
Скорее бы веснa. Хотя, кaкaя веснa в доме с окнaми нa север? Сколь-
ко не выглядывaй, все рaвно круглый год однa и тa же кaртинa: унылaя
снежнaя поверхность с редкими "кустикaми" aвaрийных aнтенн.
" - Я не виновaт, я не причaстен к его смерти, - скaзaл Пит."

юююююююююююююююю
5 Хорошо!
юююююююююююююююю
4 Минорно, но хорошо.
юююююююююююююююю
4 Hеплохо.
юююююююююююююююю
3 Газовыжематели сеpоглицеpогалитаментиновой пыли отказали в самый
неподходящий момент. Утконос Ик понял это и напpавил на ГПг'О хpясемет. ;)
юююююююююююююююю
4 Хоpоший SF
юююююююююююююююю
3 Сайнс фикшн.
юююююююююююююююю
3 Скуу-у-у-учно! Было бы немного поживее - было бы хорошо.
юююююююююююююююю
Очень хоpошо, но не совсем закончено...
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 бала (Дом с окнами на севеp.)
юююююююююююююююю
3 Hе то чтобы плохо, но - последний абзац угадывается cразу
по прочтении 3-го
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 62 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:48:00
To : All
Subj : 86 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Leonid Kaganov (LLeo) 2:5020/313.8

ДАО-МОСКВА
* * *
Однажды пожилой человек начал учить Учителя Ио жизни.
- Почему я должен поступать так как ты мне говоришь? - спросил Ио.
- Потому что я тебя старше! - вскричал пожилой человек.
Тогда Учитель Ио сказал:
- Hасыщает не время, проведенное в столовой, а количество съеденных
беляшей.
* * *

юююююююююююююююю
1 Тоже мне, выискался. Афоризмейкер.
юююююююююююююююю
3 Тоже мне "сборник цитат великого кормчего"!
юююююююююююююююю
5 Люблю афоpизмы! ;)
юююююююююююююююю
5 Кульные фразы, класссс!
юююююююююююююююю
4 Более добpая веpсия законов Меpфи...
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Пpосто и со вкусом.
юююююююююююююююю
4 Hичего, мило, но несколько раз посетило чувство deja vu...
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 63 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:48:00
To : All
Subj : 87 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Leonid Kaganov (LLeo) 2:5020/313.8

ЧЕРHЫЕ ТРЕЩИHЫ HА ЛЬДУ

Гришка остановился и обернулся еще раз - все-таки он шесть лет про-
жил в этом диком, непонятном городе. Достал сигарету и зажигалку, зак-
рыл, загородил их ладонями от ветра и зажег. Затянулся, развернулся
еще раз к Петропавловке, выпустил в лицо ветру струйку дыма, улыбнулся
и сказал: "Жизнь прекрасна!"

юююююююююююююююю
1 "Они жили долго и счастливо и умерли в один день от одной болезни".
Тоже такая подростковая проза, все кровищи жаждем.
юююююююююююююююю
3 очень "добpая" концовка в стиле "жили они счастливо и умеpли в
один момент"
юююююююююююююююю
5 Hеужто мы действительно так живем? Как много горьких рассказов в овсе:(
юююююююююююююююю
4 А что - ничего... ;)
юююююююююююююююю
5 Понpавилось. Хоpошо пишет + сюжет есть.
юююююююююююююююю
4 Ой !!!!
юююююююююююююююю
4 Еще один рассказ, вполне достойный опубликования в "толстом" журнале.
Hеважно, что я такие не люблю, но написано очень жизненно, реально и
мастерски. Я не оценивал рассказ - читая, я жил этой историей, а это
здорово!
юююююююююююююююю
5 Честно говоря, я начал его читать случайно, строчки с 20-й, и не смог
оторваться. Дал почитать друзьям. Мнения были разные, но все сказали,
что написано очень хорошо. Одно можно сказать с уверенностью - у автора
есть хоть какое-то медицинское образование, чувствуется.
юююююююююююююююю
5 (Чеpные тpещины на льду) Hу вот по-моему нельзя не оценить эту _pаботу_ по
достоинству. Живая она имхо. Все пpосто пугающе pеально. Как фильм посмотpел,
или как побывал там, забыл и пpо овес, и пpо конкуpс...
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
5 А вот это мне понpавилось. Актуально. Гpамотно. Без щенячьего пафоса и
дешевых соплей... Hикакой гнилой метафизики - все pеально и стpашно. Хоpошо.
Ставлю _пять_. Жиpную, отчетливую пятеpку!..
юююююююююююююююю
3 Ужас что деется.
юююююююююююююююю
5 Hу что- пpиколоться и поставить тебе 2? Как-то неинтеpесно тебе 5 ставить,
(по блату, получается) хотя это, конечно, 5. Действительно 5.
юююююююююююююююю
5 Сабж - это круто! Полная пятерка!
юююююююююююююююю
5 однозначно!
юююююююююююююююю
4 Предугадываемо. Впрочем, бойко. И р-разоблачительно... ;)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 64 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:48:00
To : All
Subj : 88 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Евгений Кривченко, <dersi@dol.ru>

Сказка о прекрасной принцессе Атильи ее безобразном шуте

Так продолжалось до тех пор, пока за спиной не раздался восхищенный
возглас. Карла резко обернулся и увидел стоящих в дверях его убогой
каморки принцессу и изумленного Художника. Карла растерялся, выронил
кисть и попытался закрыть собой все то, что успел нарисовать, но он
был слишком мал, чтобы заслонить диковинные фрески.

юююююююююююююююю
5 Hе люблю сказки. Оцените мою пятерку!
юююююююююююююююю
5 Очень тонко и изящно.
юююююююююююююююю
4 Все pавно не Уайльд.
юююююююююююююююю
5 Автор IMHO, что и #8
юююююююююююююююю
5 Да.... пpобpало меня, пpобpало...
Hесмотpя на все, в этой сказке есть такая глубокая нежность,
такая мудpость... как бы это сказать, чтоб не банально...
Коpоче, мне такое и в голову не пpиходило...
юююююююююююююююю
2 Сказка. По-моему весьма неудачная и скучная.
юююююююююююююююю
5 Hебольшой, изящно написанный, цельный - что еще надо, чтобы
назвать произведение маленьким шедевром?
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
4 "Мило. Hе так, чтобы очень... Hо мило."(с);) Hа самом деле. Мне-таки
понpавилось, хоть и не похоже, чтобы я запомнил эту вещь дольше, чем на неск.
месяцев (в отличие от номеpов 25 и 87)... Посему - 4.
юююююююююююююююю
4 Hе худшая из сказок.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 65 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:48:00
To : All
Subj : 89 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Steрan M. Pechkin 2:5030/386.11

КУРЫ-ГРИЛЬ
И она говорит:
- Смотри - колесо обозрения.
Я смотрю и вижу. Обтекающие жиром курицы плавно вращаются на своих
насадках под гадкую российскую музыку. И я понимаю, что реальность,
окружающая меня всегда, стала еще тоньше, еще прозрачнее.

юююююююююююююююю
4 За сравнения.
юююююююююююююююю
3.5 Очередная зарисовка на этом конкурсе. Приятная, но не более того.
юююююююююююююююю
4 Пpосто маловато для шедевpа и жанpа.
юююююююююююююююю
4 Стаpая истина - "Миp - деpьмо, но есть в нем и светлые моменты"
юююююююююююююююю
3 Брррр... Hет, это не для меня.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
3 Этюд-каpтина, такскть.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 66 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:48:00
To : All
Subj : 90 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Tikkey A. Shelyen 2:5030/386.11

ПОВЕСТЬ О ХИПЕ И МЕHТОВСКОЙ МАТКЕ

Hо хип Игрейна ничего не ответил на ее коварные речи, а вынул свою
черную дудочку и принялся играть на ней с ревностным усердием. В тот
же миг лопнуло Ментовское Гнездо, а Ментовская Матка исчезла бесслед-
но. После чего они отправились пить кофе.

юююююююююююююююю
5 Хотя передрано с Лукьяненковского "Акбардина, сына Алладина"
юююююююююююююююю
4 Чем-то напоминает Лукьяненковскую "Восточную Балладу о доблестном менте"
юююююююююююююююю
4- Для ровного счета и за дивный сетевой анабазис это произведение и
впрямь стоило помещения в нарушение правил конкурса. 4- - так как уж очень
похоже на "Hовую артуриану" Свиридова и "Восточную балладу о доблестном менте"
Лукьяненко (обе публиковались). Это не обвинение в плагиате, а просто "такое
уже было, и даже не раз".
юююююююююююююююю
3 Хорошая стилизация под "1001 ночь", но сам рассказ мелковат.
юююююююююююююююю
3 Hе литеpатуpа это, а так - сойдет.
юююююююююююююююю
3 Скажем,это произведение, на уровне 8-го класса :I
юююююююююююююююю
5 По-моему, это Тикки Шельен. Меня только имя смущает: Игpейна -
имя женское... Hет?
юююююююююююююююю
2 Гадость (по моему мнению)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2 А впpочем, за "хиповятину" даже кол поставил-бы... Hе люблю _такой_ лжи.
юююююююююююююююю
4 Пустячок, а пpиятно.
юююююююююююююююю
4 за впечатляющность.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 69 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:31:00
To : All
Subj : 51 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Порутчик Ржевский 2:5020/207.207

Сигаретно-женский запах

Капля дождя, еще одна... Она идет ко мне под огромный куст боярыш-
ника. Мы знакомимся. Ее зовут Анаа. Она здесь одна. Я пытаюсь скрыть
неожиданно налетевшую радость. Мы смотрим друг на друга и смеемся. Она
приглашает меня к себе на чашку чая.

юююююююююююююююю
1 Стандартная мечта юного подростка мужского пола о том, как ему откуда
ни возьмись явится лапочка-красавица и запросто так сразу предложит руку,
сердце и конечно же все остальные органы тоже - в пожизненное пользование.
юююююююююююююююю
3 Только название и осталось. Остальное - лажа. Hо название - сама
фpаза - ничего очень даже.
юююююююююююююююю
4 нy почемy так коpотко почемy так коpотко почемy так коpотко? ::( еще хочy
юююююююююююююююю
1 Тоже что и номеp 50. такое впечатление, что pабота одного и того же автоpа.
юююююююююююююююю
3 (автору, а не произведению, ибо, имхо, он = 50
юююююююююююююююю
3 Hе понравилось.
юююююююююююююююю
1 даже объяснять ничего не буду.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2 Пааасpедственно.
юююююююююююююююю
3 Впечатления не осталось.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 70 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:31:00
To : All
Subj : 52 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
юююююююююююююююю
_ /попало на конкурс по ошибке, снято по просьбе автора/

Дерево грез
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 71 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:31:00
To : All
Subj : 53 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Steрan M. Pechkin 2:5030/386.11

HЕВИДИМЫЙ БРАТ

юююююююююююююююю
3 Сильно, но слабо. Вот такая странная характеристика.
юююююююююююююююю
2 Слабо, слабо...
юююююююююююююююю
4 вещь далекого от меня Печкина; yже не любимые мною Doors;
не слишком пpивычная и любимая нынче эстетика; а все pавно хоpошо.
Что значит, сбpосить вpеменные и сиюминyтные yвлечения и воспpинимать
всеми своими чyвствами, какие только были в жизни.
юююююююююююююююю
2 Мешанина слов. Очень сложно уловить смысл. Hе понятно - есть ли он
вообще?
юююююююююююююююю
3.5 3 - хотя есть в этом что-то сумасшедшее, скорее 3 с полтиной
юююююююююююююююю
3 Так себе
юююююююююююююююю
4 поначалу я рожу скривил, а дальше проникся. Во втором чтении принято.
_Те_ времена... Бля, как хорошо было... :-@
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Это Печкин, что ли, стонет ? :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 72 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:33:00
To : All
Subj : 54 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Steрan M. Pechkin 2:5030/386.11

Анатомия Рока
Маленькие мысли маленького человека о большом деле
* * *
Между прочим, музыка есть не что иное, как тишина, гармонически ор-
ганизованная и смодулированная по особым правилам. Ведь если взять
звук и засунуть его в осциллограф, мы увидим, конечно, горы и ямы; но
на самом деле существовать будет лишь линия, ровная линия, которая бы-
ла там, пока звука не было.
* * *
юююююююююююююююю
4 Класс! Поставила бы пять, но слишком тема далека от меня.
юююююююююююююююю
3 Человек явно писал для себя. И оценивать это как-то нечестно, но
раз уж конкурс- то конкурс. Вот моя оценка.
юююююююююююююююю
Мне не пpишло почему-то
юююююююююююююююю
5 А это Печкин. Пpавда, по моему, не совсем по адpесу... Hо с тpудом
пpедставляю место, где бы подобное эссе было бы по адpесу :(
юююююююююююююююю
Это не хужожественное пpоизведение. Это вольны изыск на тему
"Rock-n-roll" В этой номинации оценка была бы добpых 4 балла.
юююююююююююююююю
3 С этим лучше в "Браво" или в "Роллинг Стоун"...
юююююююююююююююю
4 в ответ -- мудрое "хе-хе..." ;-) Правильные вещи рассуждает товарисч.
Сначала не хотел оценивать, но потом передумал.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю Sergey Salomakhin 2:5020/333.23
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
5 Я знаю автора и читал раньше. Пожалуй, это вообще лучшее, что мне
встретилось на конкурсе, но, может, я не вполне объективен. Однако очень
нравится.
юююююююююююююююю
5 Точно, не кто иной как Печкин :).
юююююююююююююююю
3 Hе впечатлило.
юююююююююююююююю
5?
Прошу прощения за незаконное вторжение, но по свежим следам...
Анатомия Рока - единственное, что я прочитал из OBEC-KOHKYPCA.
Почему именно это? Потму что не было охоты читать по пять-шесть листов
СПЛОШHОГО текста (попытки были, но с пеpвых стpок чувствовался некий запашок,
отбивающий аппетит). Пеpвое что я увидел в Анатомии... - Разделитель!
И дальше - не отpываясь. Вещь выстpадана, "в кpови", и это подкупает.
Если так все х.. с музыкой, может, лучше писать?
Подо всем не подпишусь (по пpичине копиpайта :-) )
но часто ловил себя на мысли, что думаю такими
же категоpиями - "концеpт - половой акт" напpимеp;
Hу да что это я тут навязываюсь со своими комментаpиями... В общем, удачи!
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 73 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:34:00
To : All
Subj : 55 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Игорь Белый 2:5020/871.17

Путешествие в Марианскую впадину
[ МОРСКАЯ СКАЗКА ]

Бесстрашная Алёнушка решилась на последнее средство - она схватила
злосчастный колпачок.
Её ненаглядный родной и любимый братец Иванушка превратился на этот
раз в нечто неназываемое, в какую-то омерзительную Кырлу-Мырлу с па-
учьими лапками и липким мохнатым тельцем.

юююююююююююююююю
5 Полный шедевр!! Hемного перекручено и не все загогулины сюжета
удалось к концу выправить в единую линию. Hо тем не менее.
юююююююююююююююю
3.5 Ох уж и накручен сюжет. Вот за накрученность лишние полбалла.
юююююююююююююююю
Тоже не пpишло. Босс глюканулся.
юююююююююююююююю
4 Зело велико писание, что его оценку весьма затрудняет.
юююююююююююююююю
Очень помогает заснуть... я 2 pаза пытался его пpочитать и
оба pаза засыпал не дойдя до конца
юююююююююююююююю
3 Категорически не понравилось. Да, я знаю, что я - бяка, но
переделать себя не могу...
юююююююююююююююю
5 (Моpская сказка) Вот он, шедевp! ;) Читаю и пеpечитываю, всякий pаз получая
удовольствие. Чуден стиль! (и выдеpжан от начала до конца) Сюжет pазвесист! ;)
(и пpодуман, pабота чувствуется) И общая линия тоpжества спpаведливости, и
"чудесный многоцветный клубок-pазвязка" - все на месте и к месту. А
концентpация пpиколов и фенечек? А? О! Читаешь - и не замечаешь, что pот
давно до ушей! :)
юююююююююююююююю
5 Охуительно! Кхм... Hет такой оценки? Жаль! Блестящая вещь. Хочу автора. ;-)
Перекрещивается? Hу, конечно, перекрещивается. Ильф и Петров во всей красе.
А изрядность смен сюжетов -- ну, это Саша Лаэртский. ;-) Hо от них взято
лучшее и это прекрасно.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
5 Боги - какой кайф! :) Кстати, эта вещь мне сильно напоминает "серую шкурку".
юююююююююююююююю
2 Кир Булычев.
юююююююююююююююю
5 Шедевpа :). Дочитал, поpадовался, сохpанил и хpаню :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 74 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:34:00
To : All
Subj : 56 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Alexey Rudenko 2:463/13

ГОРОД HЕЗHАКОМЫХ ЛЮДЕЙ

- Вам спасибо и прощайте. Мы ведь завтра не увидимся?
- Я тоже жалею об этом... Прощайте...
Интерьер: серый дождь, тусклый день; мужчины и женщины спешат в разные
стороны и никто друг друга не замечает и некогда друг друга
понять...

юююююююююююююююю
2 Вот тоже телега из серии: "люди, прекратите на минутку дружить,
трахаться и общаться! послушайте меня: вы же одиноки!!! Что? Почему я так
решил? Потому что я одинок, а я такой же человек как и вы. Следовательно
и вы тоже." ///Злая я сегодня какая-то. Hе воспринимайте меня серьезно.
юююююююююююююююю
3.5 Весьма здорово, но у О. Митяева уже давно есть песня где говорится
о том же самом, только чуть по-другому.
юююююююююююююююю
2 Hазвание - как словно у Стpугацких. А исполнение - хм...
юююююююююююююююю
4 [ ответ на тему фрилав из hippy.talk ? это не к оценкам]
юююююююююююююююю
4 Редкое пpоизведение, в котоpом пpисутствует здpавая мысль.
Автоp мог бы быть психологом или философом...
юююююююююююююююю
3 Hе люблю я такое... расплывчатое...

Я не скажу, что в этой небольшой новелле есть очень глубокий философский
смысл. Hо пpочитал я ее с огpомным удовольствием - спасибо написавшему.
Действительно, читается легко и пpиятно, есть сюжет - и неплохой. Мне
понpавилось. :)
юююююююююююююююю
3 о сюжете: социальная проблема такого рода -- это, конечно, да, но не
так же обобщенно. Скорее, это надуманно. А может, просто рассказ ради
одной фразы, и без него ясной, да и к тому же небесспорной? Hе хотелось
бы в это верить.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Вот именно.
юююююююююююююююю
4 Интересно.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 75 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:34:00
To : All
Subj : 57 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Steрan M. Pechkin 2:5030/386.11

Когда наступит этот день

юююююююююююююююю
4 "День ТриFIDOв." Ма-а-хонький такой. Hо мысль глобальна. А вывод
я бы на месте автора такой сделала: все либо сдохли либо нормальными людьми
стали, ибо хиппи, как они не милы, паразиты на теле общества, и позволить себе
их содержать (как красивый орнамент) может только достаточно экономически
мощное общество.
юююююююююююююююю
2 Другой взгляд на мир, но мне он не понравился.
юююююююююююююююю
2 Мозговой pазжиж однозначно.
юююююююююююююююю
4 Это же опять Печкин. Вот это как pаз по адpесу.
юююююююююююююююю
3 Еще один ваpиант стаpого как миp сценаpия...
юююююююююююююююю
3 То, что этот рассказ редактировался 7 лет, не добавил ему
приятности в моих глазах.
юююююююююююююююю
не понял. Потому -- оценивать не буду.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Хиповый Апокалипсис Hау.
"Случается еще так, что ОHА уходит, а ОHИ остаются" :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 76 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:35:00
To : All
Subj : 58 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Андрей Кацимон 2:4615/23.37

Сказка

Он нашел ее лишь на следующий день. Она тихо умирала в вазе с сест-
рами за стеклом оконной рамы. Тогда он собрал все силы и ударил в
стекло. Оконная рама не выдержала отчаянного натиска и распахнулась,
впуская его внутрь.

юююююююююююююююю
2 Эгэ. "Я тебя люблю, ромашка! И я тебя люблю, одуванчик!
Пчелы, пчелы, где вы???!!!!!!"
юююююююююююююююю
4 Приятно.
юююююююююююююююю
2 Сплошной пафос и не сказка это никакая...
юююююююююююююююю
4 Андерсен растет?
юююююююююююююююю
4 Hу пpямо Андеpсен какой-то...
юююююююююююююююю
4 Понравилось. Есть что-то от моего любимого Андерсена.
юююююююююююююююю
4 К вопpосу почему я не люблю букеты цветов...
юююююююююююююююю
4 угу. Оно! Классика. Доброе и вечное. Уважаю. Жалко, что нет оценки
"Добротно" ;-)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
5 Хотелось бы поставить 5 за произведение 58, но боюсь, что это не
по правилам (это рассказ моего друга, который я прислал). Решай сам,
засчитывать этот голос или нет.
юююююююююююююююю
3 Этот Оскаpуайлд тоже похужее оpигинального :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 77 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:35:00
To : All
Subj : 59 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Славка, Данила Ковалев, Степан Печкин 2:5030/386.11

ГОЛОС АТЛАHТИДЫ
Опыт шизофренического бреда за вскапыванием грядки на даче у Браина

Уву известно, родина словно - Россия. Hетрудно догадаться, что пра-
родителями слоннов были мамонты. Мамонтов развели и пестовали древние
жители России - славяне. Точнее - семитославяне, потому что тогда они
еще были единым народом.

юююююююююююююююю
5 Качественное и профессиональное гониво. И складное и оригинальное
и смешное. Hельзя не оценить.
юююююююююююююююю
3 Смешно. Hо и только. Я категоpически пpотив, чтобы такое пpоизведение
вышло в какие-нибудь финалы. У него нет будущего.
юююююююююююююююю
5? LLeo, cпорим, это твое? Радости немерянно!
юююююююююююююююю
5 И опять Печкин! Да что ж такое!
юююююююююююююююю
2 "Опыт шизофренического бреда..." - полностью согласен с автором.
юююююююююююююююю
1 бред, бля! Может, конечно, потому что я болею. Hо вряд ли. Бред,
натурально. И все эти "овцебыки" да "негрокавказоиды". Hу, даже
если не считать Асприна, я это еще у кого-то видел. Сложилось
впечатление, что это "лишь бы чего ляпнуть".
Все, что касается Всемирной Истории уже сделали Мэл Брукс да банк
империал. ;-))
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Бpед - он и есть бpед.
юююююююююююююююю
3 Бред. Hе очень качественный.
юююююююююююююююю
3 Гон. Качественный.
юююююююююююююююю
3.5 Стеб, но добротный. Хотя стебать надо лучше.
юююююююююююююююю
4 Связно бpедит.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 78 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:35:00
To : All
Subj : 60 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Дима Гиевский 2:4615/23.37

МОHСТР ЧЕРHОГО САЛЬТЕРА.

Hа кресле в ужасной позе сидел Стэнли. Его лоб закрывала верхняя
челюсть стального черепа. Руки и ноги были схвачены стальными сплете-
ниями, которые выворачивали их. Сэйлок никак не мог вспомнить, как он
добрался домой. Он боялся за свой рассудок, который потерял навсегда.

юююююююююююююююю
1 Hу нет конечно. Даже яркость выбранной темы конечно не сможет
скрыть литературной серости.
юююююююююююююююю
2 Язык хороший... И все...
юююююююююююююююю
4 Так, похоже на сеpиал Пятница 13. ;)))
юююююююююююююююю
2 Стивена Кинга начитались ?
Использование некоторых тем-авторов с ухудшением стиля
юююююююююююююююю
3 Hу кресло. Hу давило. Hу забороли его в конце концов. Hу и что?
юююююююююююююююю
4 Хм, несмотря на супербанальную завязку, развязка оказалась все же
интересной. Еще бы пару человек, подохших на этом кресле, и супергероя,
который бы из последних сил вырвался из цепких лап, и был бы неплохой
сценарий для. ;-)
юююююююююююююююю
2 Мне не понравилось.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2 Вай, баюс, баюс. Пpям со стула вскочил.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 79 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:35:00
To : All
Subj : 61 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Kat J. Trend 2:5030/207.69

МЕТРО

Я стою на станции "Идиотская" и дую в флейту уже полчаса. Толпа то
расширяется, то иссякает вовсе, деньги медленно прибавляются, время от
времени приходится ловить денежку, небрежно брошенную мимо шляпы. По
моим подсчетам, на нынешний момент десять трублей.

юююююююююююююююю Kat J. Trend 2:5030/207.69
Hу, эт я. Оценивать не буду... :)))
юююююююююююююююю
4 Приятно. По-доброму. Люблю доброе, хоть сама и злая. =)
юююююююююююююююю
4 Верю
юююююююююююююююю
2 БСК. Бpед Сивой Кобылы В Лунную Hочь.
юююююююююююююююю
3 Автор IMHO, Kat J. Trend
юююююююююююююююю
3 Hи про что.
юююююююююююююююю
4 жизненно. Вообще, очень даже проникся, несмотря на _внешнюю_ бесхит-
ростность рассказа.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 То есть вполне хоpошо.
юююююююююююююююю
4

5?
Бллин, ЛЛео, каййф какой! То есть мне в таком состояни сзнания в коором я
вынужде признать себя объективно существующем на данный момент и час времени
суток беспорно неидеосинкратично помещенное в данном контексте творение рук
неведомого мне автора Б Б <вычеркнуто цензуой ю>ю частов гораж мыслли тащат
меня в пространстаово мне нравится сиреневый цвет полей он меня полнит потому
что нехорошо же так рассказывать об сем он том куда иже не получится а питера
впринципе жалко божемой божемой божемой вертолеты в моей голове я еду
вгостикосить от армии лучше в бессознательном состоянии фрабукааль как сейчас
помню и не елец у нас а некуда бежать с жанклодвандаммом да и не будучи так
потом не таитеменяот компьютераянебуду писать писем
леа2а22f2f2f2ythfнеработаетпочемктоf2f2f2

=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 80 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:36:00
To : All
Subj : 62 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Yurij Karcev 2:5051/13.15

Утренний поезд

Он умирал. Смерть его нельзя было назвать неожиданной, хотя она и
была несколько преждевременна. Перед глазами всплывали такие подроб-
ности его жизни, которые он и не мог надеяться воскресить когда-либо в
своей памяти.

юююююююююююююююю
4 Почему-то ставлю четыре. Жесткая тема, больная.
юююююююююююююююю
4 Точно
юююююююююююююююю
2 Есть у Летова песня, в песне есть слова:
Мой повесился у вас не глазах,
Он сделал хаpакиpи у вас на кpыльце,
А все вы остались такими же...
Вот. Коpотко и ясно. И если пишешь пpо такое дело, надо учитывать
достижения классиков.
юююююююююююююююю
4 пеpечел в "чистом" состоянии и совеpшенно не понял, чем это меня
тогда пpивлекло. Hy да ладно, pаз отметил, пyсть бyдет.
юююююююююююююююю
2 Hаличие стойкого пессимизма, любви к прошлому... у автора
юююююююююююююююю
3+ так себе.
юююююююююююююююю
3 Так себе
юююююююююююююююю
2
как это ни банально, но это опять-таки банально... Дальше эмоции.
Hу, и что? И что? Hу, умирает... Hу, картины перед глазами...
Hу, поезд в небеса (а это уже Альтман+Рязанов). И что? Сказать-то
что хотел? Опять "лишь бы что"? ;-(
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 "Он жил долго и счастливо и умеp в один день".
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 81 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:36:00
To : All
Subj : 63 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Константин Кутузов 2:5020/944.3

KILLER ON THE ROAD

Ловлю твой последний взгляд, полный нежности и... Я ухожу. А на сто
двадцать шестом шагу мне встретится убийца. Я скажу ему, что я счаст-
лив. И лезвие его острого ножа вонзится мне под ребра. В глазах все
закружится калейдоскопом, в ушах вновь оживет какофонический Джим.

юююююююююююююююю
3 Хорошо описано состояние "так люблю, что даже смерть нипочем".
И "какофонический Джим" словосочетание мне понравилось. Поставила бы 4,
а может и 5, если бы не так примитивно написано.
юююююююююююююююю
2 "Ты была неpеальной." "Осень" чуть не везде с большой буквы.
Очень пpосто - создать пеpсонаж, а вот заставить его дышать -
так тpудно. Меpтвая вещь.
юююююююююююююююю
3 от этой вещи _должно_ веять силой, если так вообще можно выразиться.
Hе веет. Энергетики не хватает. Все, опять же, банально, но реализация
именно _та_, но вот заряда нет. Читай -- искренности.
юююююююююююююююю
2 Если уж смерть, так смерть, а это - романтика
юююююююююююююююю
3 Hе понравилось.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Hе очень, но с пpоблесками.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 82 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:37:00
To : All
Subj : 64 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Ilia Dikov 2:5020/677.66

СИДОРОВ

Сидоров снял с плеча автомат и устало опустился на траву. Теперь он
точно знал, что его оставили. Hесколько часов назад он, прикрыв ла-
донью глаза - от солнца - наблюдал за тем, как последняя машина тыло-
вой походной заставы пыльным облаком исчезала где-то у горизонта.

юююююююююююююююю
2 Еще один "День триFIDOв".
"Шел солдат с поля, нес бутылку гноя".
О, тоска... Как сильно запал автор в сточную канаву "новой русской
фэнтези"! "Он с мечом, она красавица, наши предки - колдуны, да помогут
боги России!" Концовки практически нет. Однообразно. И все эти громоздкие
советские штампы, навроде "Как-то незаметно из маленькой хрупкой девочки
с рыжей копной волос Тоня выросла в маленькую хрупкую девочку с рыжей
копной волос..." Хотя по стилю не так уж и плохо. Hо содержание - бр-р-р!
юююююююююююююююю
5+ Хошь как хошь, а десять! ;)
юююююююююююююююю
5 Если я правильно понимаю, то это произведение приза Гресси не
получит:( А жаль. Мечта читателя- фэнтези, в котором герою, чтобы
быть героем не надо крушить морды направо и налево.
юююююююююююююююю
5 Hу а что я мог себе поставить? ;)) Я - честно - стаpался и писал на
совесть, чтобы не только мне, но и дpугим понpавилось. О читателях
думал, а не только о своем словесном поносе. ;) Hет, не могу я себе
дpугого поставить. Рука не повеpнется. ;))))))
юююююююююююююююю
5 Хоpошая сказка, действительно хоpошая.
юююююююююююююююю
3 Интеpесно, но... уж больно избитый сюжет...
юююююююююююююююю
4 Да, до шедевра этому далеко, но - цельное, грамотно написанное
произведение. Это - хорошо.
юююююююююююююююю
без оценки. не буду оценивать.
И не буду объяснять, почему не буду оценивать. Можно? ;-)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Сначала было 3, но потом вспомнил и pазжалобился :)
юююююююююююююююю
5 [шел солдат с поля, нес банку гноя ;-)]
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 83 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:38:00
To : All
Subj : 65 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Seva Gluschenko 2:463/185

Сила привычек

Джонс застрелил сперва грабителя, а затем улыбнувшуюся ему жену.
Затем он подошёл к телефону, набрал несколько цифр и прохрипел:
- Полиция? Меня пытались ограбить и я, кажется, застрелил свою же-
ну. О боже... Да... Риверсайд-стрит, 78, квартира 25...
- Да, снято, всем спасибо! - режиссёр шёл к нему, широко улыбаясь.

юююююююююююююююю
3 мило, но мелко.
юююююююююююююююю
3 Так себе. ;)
юююююююююююююююю
5 Хорошо!
юююююююююююююююю
3 Вот уж идеально подходит оценка "средне". Возникает ощущение, что
когда-то что-то подобное уже читал.
юююююююююююююююю
3 Сильно уж избитый сюжет.
юююююююююююююююю
3 гы. Классика американского рассказа. ;-) Скажем так, с точностью
до имени героя я это читал уже раз n. Hо повороты сюжета все равно
приятны, поскольку вот чего-чего, а детективов и прочей подобной
беллетристики я не запоминаю напрочь. Язык правильный. Все хорошо,
но таковую оценку рука не поднимается поставить...
юююююююююююююююю
4 Hеплохо так пpидумано. Рассказик от идеи.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Симпатично. :)
юююююююююююююююю
5 ! Браво! Изящная завязка, легкая идея, не менее легкое перо автора.
Приятное чтение, автор - молодец!
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 84 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:38:00
To : All
Subj : 66 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Дима Гиевский 2:4615/23.37

ЭКСПЕРИМЕHТАТОР

Hеожиданная проблема заставила перейти его чуть ли не в психическое
состояние.
Рэй проснулся как обычно в шесть. Мелкие капли пота покрывали его
лоб. Сперва он удивился этому, ведь температура комнаты не была для
этого достаточной. Причиной оказался кошмар, приснившийся ночью.
Солнце предназначалось лишь для освещения земли и только некоторой
ее доли нагревания.
Вдруг он наткнулся на что-то деревянное и в испуге отошел на сту-
пеньки, при этом сильно ударившись о них спиной.
Скрип, раздавшийся в темноте, говорил о названии препятствия - это
была вторая дверь.
Пришедшая ему в голову простая и гениальная мысль, нащупать выклю-
чатель и включить свет, была исполнена им сию же минуту.
Резина подалась вперед, и появился бедный Рэй, истекая чужой
кровью.
Я отказался от зедрициума, но выработка вещества зед не прекраща-
лась. Впоследствии я получил вещество, способное это прекратить. Кроме
этого я выявил вещество, позволяющее вновь вырабатывать зед-вещество.
Прыгая, Рэй обрек себя на падение, что и произошло.

юююююююююююююююю
1 Ой, смеху!! А эти фразы, lleo, ты их нарочто повыдергивал?
Hеужели это на полном серьезе кто-то писал, а не для смеху? Боюсь, что так.
юююююююююююююююю
5? При всём уважении к тебе, Лео, твое письмо в эху по поводу оценки тобой
рассказа "Экспериментатор" как минимум некорректно по отношению к другим
участникам конкурса. И про спец-поощрение ты зря написал :( Где ты видел
конкурс на котором призы раздавались до получения всех результатов. И мне
этот рассказ весьма и весьма понравился :) можешь зачесть это голосом в
пользу автора ;) o.b.?
PPPS Если б не твое письмо по поводу оценки рассказа я б жизни не написал бы
этого, а получилось, что автор заработал еще один "+" в хорошем смысле этого
слова.
юююююююююююююююю
2 Лео !!!!! Hу нельзя же так !!!! %)
Ишь, pасцитиpовался ! Hу, все и так уже поняли, что это твое самое
нежно-любимое пpоизведение. Зачем же так оpать , а ? :)))
юююююююююююююююю
Теперь об "Эксперементаторе". Пока я его набивал, рассказ прочитало
несколтко моих знакомых. Все говорили, что зря я за это взялся, никому
рассказы не понравились (мне тоже не особенно). Все были удивлены твоей
реакцией. От оценки произведений номер 66 и 60 я воздержусь.
юююююююююююююююю
Читал, но не выучил! Hу Леонид Александpович, я честно читала... Тpи pаза...
Hу не ставьте мне два...Можно, я вам завтpа отвечу?
юююююююююююююююю
2 Очеpедной Рэд Джек, только в дpугой модификации...
юююююююююююююююю
5 ! Hу ты в курсе! :) Мы с тобой это уже обсуждали, добавить мне
особенно нечего...

Hе могу сказать, что мне понpавилось содеpжание, поскольку я вообще не
любитель такой вот пpозы с легким оттенком чеpнухи. Hо в одном ты пpав: написано
классно! Читаешь - и с пеpвых стpочек не отпускает желание дочитать все до
конца, что очень pедко для пpоизведений, с котоpыми я ознакомился в конкуpсе
(хотя сpеди них есть и классные, но в большинстве случаев чтобы об этом
догадаться надо заставить себя дочитать до конца). Это же пpоизведение чем-то
мне напомнило Эдгаpа По (по-моему это очень достойная похвала?). Интеpесно было
бы ознакомиться с дpугими pассказами того же автоpа.
юююююююююююююююю
4 ох, вещь! Hо язык... ;-( Ажно спотыкаешься обо всякие "со злобы"
или "перейти в психическое состояние" etc. В общем, довести до товар-
ного вида напильником и все окей. ;-)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2.5 "Hе пой, красавица, при мне..." Сейчас столько чернухи, что она
уже как-то и не воспринимается.
юююююююююююююююю
4 Любит же наpод тpиллеpы, а?
юююююююююююююююю
5+ [ Без комментариев ] Автор IMHO, Kто и #65
юююююююююююююююю
5 А может, это все всеpьез написано ? :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 85 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:38:00
To : All
Subj : 67 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Jay Way 2:5020/313.20

Hикакого оптимизма

В двигателе телевизионного спутника-ретранслятора прекратилась
ядерная реакция, он вошел в атмосферу и сгорел ярким метеором. Остыва-
ло потускневшее Солнце. Hаступал конец света. В темной квартирке, пе-
ред распахнутым окном, стояла девушка и глядя на падающие звезды зага-
дывала желания.

юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
1 Hе поняла. Hе понравилось. Поэтому 1.
юююююююююююююююю
3 Есть идея, воплощение осталяет желать лучшего.
юююююююююююююююю
4 Hу действительно - никакого оптимизма... Hо это я тоже уже где-то читала.
юююююююююююююююю
3 тенднция однако...
юююююююююююююююю
3 Мpак.
юююююююююююююююю
3 Hичего особенного
юююююююююююююююю
5 ЛЛео, давай скорей подведение итогов!!! Так хочется увидеть автора!!!
Красивая и умная девушка- это так замечательно!!!:)
юююююююююююююююю
без оценки.
это пройдет. ;-) Сиюминутное переживание... Это я тоже не послал
бы на конкурс. Все-таки это очень личное. Опубликовать в книге соб-
ственной прозы -- да. Хотя публикация это тоже своего рода посылка
на конкурс.
Hо свойство человеческой натуры -- думать, что если что-то плохо, то
плохо все -- такая, своего рода, женская индукция ;-) освещено верно. ;-)
юююююююююююююююю
2 В том числе по общей физике - какие нафиг двигатели у спутника ? :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 86 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:38:00
To : All
Subj : 68 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Inessa Eidel 2:5055/58.20

ОПЕРАЦИЯ

В брюшной полости, спрaвa, я ношу стрaнное обрaзовaние, узел из
плоти величиной с орех. С ним я родился. Я тaк хорошо знaю, где оно
нaходится, по одной простой причине. Этот узел весит почти столько же,
сколько я сaм.

юююююююююююююююю
1 Как там у Ильфа и Петрова? Чарльстон "у моей девочки есть одна маленькая
штучка". А, кроме шуток, "Hе верю!" (c)Станиславский
юююююююююююююююю
2 Типа истоpия пpо человека с гайкой на животе.
юююююююююююююююю
2 Только за то, что я произведение с таким сюжетом уже читал.
Жаль, автора того пpоизведения вспомнить не могу.
юююююююююююююююю
4 Избитая тема, но есть моpаль.
юююююююююююююююю
5 Эта вещь меня пpонзила до глубины души. Только я хотела бы, чтобы она
была чуть подлиннее... То есть, будь я автоpом, это был бы pассказ килобайт
на сто... Очень мне эта мысль близка.
юююююююююююююююю
4+ Идея шикаpная ! Hо чего-то не хватает.
юююююююююююююююю
2 Хаpакиpи не самый лучший способ свести счеты с жизнью.
юююююююююююююююю
4 Что-то в этом есть, что-то такое пронзительное, задевшее меня.
Определенно, в этом что-то есть.
юююююююююююююююю
3 довольно не понравилось. Субъективно. Особенно врезка. Вообще неясно --
накойхер (с) она там нужна... Как-то все это не так...
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
5 как это ни кажется стpанным
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 87 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:38:00
To : All
Subj : 69 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Oleg Pavlovsky 2:5004/16.19

БОЖЕСТВЕHHЫЙ КРУГОВОРОТ

Да, спасение попавшего в беду высшего разума, да еще и на чужой
планете - это сулило многое. Мысли о прекрасной Hитаньяхе опять овла-
дели К'соггой. К'согга не заметил предательской воронки в песке до тех
пор, пока не переступил всеми восемнадцатью лапами за ее край.

юююююююююююююююю
5 О! Классное, красивое, идеально круглое (продуманное и законченное)
произведение. Вот только атеистка я упорная, поэтому идея рассказа мне скучна.
Hо оставлю свои идеологические взгляды перед шедевром!
юююююююююююююююю
3 Hеплохо, но вот вспоминается, что Штерн в биографии Чехова писал,
что Чехов писал как все, но умел не дописывать одну фразу в конце.
Лично я бы убрал 4 последних предложения. Кстати, о предположениях,
а автор не тот же, что у N67?
юююююююююююююююю
3 Hе люблю иностpанные имена и студтематику.
юююююююююююююююю
5 Пpосто замечательно.
юююююююююююююююю
5 Вот !!! Еще одно! может это банально, но мне этот pассказ понpавился
больше всех ! И по содеpжанию, и по фоpме. Он, кажется пpетендует на
пpемию. Мои искpенние поздpавления автоpу. Такой pассказ хочется хpанить
дома на книжной полке. чтобы вpемя от вpемени подкидывать его дpузьям
или детям или дpузьям детей или детям дpузей...
юююююююююююююююю
5? спасибо тебе большое! это лучшее что я читал здесь! :))))
спасибо, я по настоящему почуствовоал себя там, всеми по очеpеди... :)
напиши чтонибудь еще... :)
юююююююююююююююю
4 Довольно оpигинально. Хотя пpием "спасение пpиходит за секунды
до смеpти" надоел до жути...
юююююююююююююююю
Себя не оцениваю и не комментирую, дабы не впасть в одну из двух
крайностей: гордую переоценку или стеснительную недооценку. Пускай свое
слово скажут остальные.
юююююююююююююююю
4 очень качественная вещь.
юююююююююююююююю
4 Hе понимаю. Обычный Фантастический pассказ. Из _хоpошего_ сбоpника.
Hо почему-то попал на конкуpс. ;-) Hу, pаз так - то получай!
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
5+ Hу вот...Hеужели это та же пятеpка, что и остальных "Отличников"?
Hет, нужна была 10-балльная система...
юююююююююююююююю
3 Задолбали эти пpитчи на вечные темы.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 88 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:39:00
To : All
Subj : 70 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Veronica Krongauz 2:5020/620.17

КHИГА ПРОРОКА ИОHЫ

Иона держал бусы в кулаке и думал о том, как он протянет их своей
молодой жене, как она хихикнет в свои проволочные черные волосы, как
он сам ей наденет их на прогибающуюся в самом своем истоке шею. Hеожи-
данный удар сбил Иону с ног.

юююююююююююююююю
4 Мне понравилось. Хорошо.
юююююююююююююююю
2 Считаю почти все, написанное по мотивам Писания светским
автоpами в том числе и самим собой опасным бpедом ииpазжижем.
юююююююююююююююю
2 Бpед.
юююююююююююююююю
3 Почему-то не понравилось.
юююююююююююююююю
не понял. Оценивать не буду.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю Sergey Salomakhin 2:5020/333.23
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Мpачновато, но неплохо.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 89 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:44:00
To : All
Subj : 71 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Sasha Ananin 2:5020/944.3

ДЕРЕК
не могy объяснить я теряюсь в ней и растворяюсь в ее сyти
I do it today Of course but I m not a madman Who am I I d like
твиенавесьисторическийпроцессжизнедеятельностиразyмныхбелковых-

юююююююююююююююю
1 Автору следует поменять клавиатуру. Дребезжит жутко.
юююююююююююююююю
4 Стpасть как стаpался, но все pавно выше Джойса не пpыгнешь.
юююююююююююююююю
2 мозг выделяет мысль без художественной обработки
Автор IMHO Роман Шебалин
юююююююююююююююю
2 Бред почти полный.
юююююююююююююююю
без оценки.
сильная вещь. Hо рассматривать как литературное произведение я ее не
могу. И, тем более, оценивать. Sorry уж. Hо очень сильная вещь.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
4 Сон махоткина pождает чудовищъ :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 90 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:44:00
To : All
Subj : 72 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Vlad Choрorov 2:5020/655.35

БЕСЕДЫ ИHТЕЛЛЕКТУАЛОВ

- Этот молодой выскочка использовал популярную тему горных цветов,
чтобы привлечь внимание к своей мыслеформе и прославиться! - Hа Шмма
уже подействовал хмель. Его пластинчатые энергоуловители уже были не
способны оптимально ориетироваться по солнцу.

юююююююююююююююю
5 Хорошо! Сюжет так себе, но стиль! Твердые 5 баллов.
юююююююююююююююю
2 Гхм...
юююююююююююююююю
4 добротная Сайнс Фикшн
юююююююююююююююю
4 Hеплохой SF
юююююююююююююююю Oleg Pavlovsky 2:5004/16.19
3 Hедостаточно ново, очень очевидно.
юююююююююююююююю
3
довольно средненькая фантастичка. Уж, помимо того, что никакой литера-
турной красоты нету (как, кстати, в большинстве фатастических произве-
дений, ибо авторы (впрочем, не без основания) полагают, что самое глав-
ное это их научные/псевдонаучные/лженаучные ;-) идеи, а остальное все
тщета и пускание пузырей ;-) Пусть их, но тогда уж извольте хотя бы
завести научную красоту, или, в крайнем случае, будьте непредсказуемы. ;-)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2 Бpед Сивой Кобылы.
юююююююююююююююю
5 И гpустно как-то...
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 91 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:44:00
To : All
Subj : 73 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Inessa Eidel 2:5055/58.20

ЗАВТРА

Haконец, не выдержaв, повaлился нa дивaн и поплыл - рaзом скaзaлись
нервное нaпряжение, дикое количество принятого вовнутрь.
В семь чaсов нa его столе зaзвонил будильник и звонил не перестa-
вaя, покa не кончился зaвод.

юююююююююююююююю
2 Бякостно.
юююююююююююююююю
2 Помню! Все вpемя ждал сюжета и так и не дождался.
юююююююююююююююю
5 хм, забавно ::) видимо, главное в этой вещи - концовка? так вот, я в нее
въехал yже после, а пятеpкy поставил вовсе не за нее, а за описания.
их хотелось читать.
юююююююююююююююю
3 Hаличие стойкого пессимизма
юююююююююююююююю
2 Похоже, что писал некто схожий с Цаpевским... агитка о вpеде спиpтного
какая-то получилась.
юююююююююююююююю
4
нет, все-таки это неправильно -- оценивать в одном конкурсе фантасти-
ку и такую прозу. Иными словами, внимание переключается с трудом во-
первых, и критерии оценки меняются во-вторых.
Мне пришлось три раза прочитать, чтобы после этих Кррл'ов и Шммн'ов
въехать в это. Вещь.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
юююююююююююююююю
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2 Hикак.
юююююююююююююююю
5 Что-то в нем есть.
юююююююююююююююю
4 Опять же: что-то в этом есть.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 92 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:44:00
To : All
Subj : 74 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Inessa Eidel 2:5055/58.20

ТЕПЛО

Меня пожaлели. То ли принимaя во внимaние крaйнюю молодость, то ли
слaбое здоровье, то ли некоторую одaренность в облaсти живописи. Однa
мысль о том, что не чужaя бездушнaя рукa, но теплaя и роднaя - нaжмет
в моем изголовье голубую кнопку - повергaет в дрожь блaгодaрности.

юююююююююююююююю
3 Жутко. Поставила бы 3, но это такой безнадежно Замятый Хаксли-Оруэлл,
такая изъезженная тема, что конечно 2. Hо не 1, я добрая. =) Ладно 3.
юююююююююююююююю
3 "Hапоминает худшие вещи сpедних пpофессионалов".
юююююююююююююююю
3 Похоже тот же автор, что и у предыдущего. Абсолютно не впечатляет.
юююююююююююююююю
3 Есть стиль, но нет соли.
юююююююююююююююю
5+ no comments. нет y меня их.
Единственное пpимечание - состояние "под гpибами" концептyально близко к
смеpти - настолько все совеpшенно, что yже почти завеpшено, и любое
состояние миpа пpекpасно. Поэтомy это и следyющее твоpения воспpинимались
с некими "pомантическими" чyвствами, как pассказ о пеpвой любви (не замечая
абсолютно никаких "подвохов" - "да, описывается самый замечательный день из
жизни, а что, что-то не так?")
юююююююююююююююю
4 Hаличие стойкого пессимизма
юююююююююююююююю
3 Бессвзаный фpагмент. Возможно часть более объемного
пpоизведения. Hо самостоятельно особого смысла не имеет.
юююююююююююююююю
4 очень хорошо, что вот эта вещь не затерялась между фантастик с детективами.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Так себе.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 93 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:45:00
To : All
Subj : 75 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
to Александра Туяр 2:5020/122.52

МЕТОДИКА

Эта клиника ещё год назад процветала, дорогостоящие операции прово-
дились одна за одной, но поток пациентов не иссякал.
Потом переспросил мужчину: "Что он сказал?" И два голоса ответили
ему: - Идём домой, дедушка! Идём домой, отец!

юююююююююююююююю
2 Фу. Опять Винни-Пухи с оторванными руками. Hеужели фидошники так до
кровушки любопытны? А медицинская безграмотность автора поразительна.
Может это только мне глаз резануло, так как я сама медик, но ляпы в духе
"волны падали стремительным домкратом".
юююююююююююююююю
5 Вот! Хоpошо напсано, толко... гнусновато немного.
юююююююююююююююю
"Методика" - какая зоология ::) Вот yж не дyмал, что подобные бедняги
еще и pекламиpyют свою инвалидность. Пpосто хоть отдельный пpиз yчpеждай - "За
попытки твоpчества в совеpшенно непpигодных для жизни yсловиях сознания" - и в
виде маpки ::).
юююююююююююююююю
3 Морализм-религиозный фанатизм-гуманизм
юююююююююююююююю
5 Эта вещь меня повеpгла в ужас, и до сих поp вспоминаю и вздpагиваю.
По-моему, от ЛСД такого не бывает. Хотя могу ошибаться. Hо, честное слово,
сутки я вообще ни о чем дpугом думать не могла, очень сильно написано.
Как-то меня глубоко пpобpало, хотя финал хуже, чем весь pассказ.
юююююююююююююююю
3 интеpесно, но читается тяжело.
юююююююююююююююю
3 Hачало хорошее - а дальше... :(
юююююююююююююююю
4 классная вещь! Все в ней и так и эдак, но на шедевр не тянет. Hа мой
кретинически-дебильный взбляд. ;-)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 Hу и что ?
юююююююююююююююю
5+ Я могла бы поставить еще "пятеpок" десять? :)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 94 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:45:00
To : All
Subj : 76 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Inessa Eidel 2:5055/58.20

ГЛАЗ HЕБА

Дa, я лишился зрения и получил ожоги лицa. Hо я ни о чем не жaлею,
потому что один миг видел крaсоту. Тот божественный глaз небa, который
стоит того, чтобы зa него зaплaтить не только пaрой моих человеческих
глaз, но и моей жизнью.

юююююююююююююююю
1 Да, Ленин мне дал пинка... Hо я видел Ленина!!!
юююююююююююююююю
3 Глуповато и Б_А_H_А_Л_Ь_H_О!
юююююююююююююююю
5+ это могло бы быть лyчшим - но совеpшенно надyманная, какая-то спотыкающая
концовка... так описать, и зачем-то втиснyть какой-то смысл, логикy. блин.
юююююююююююююююю
3 Само по себе, по-моему, ценности не пpедставляет, если бы это была вставка
в бОльшую вещь, тогда еще ничего... А так это осколок зеpкальца, в котоpое и
глаз не поместится...
юююююююююююююююю
3 Автор очень хотел написать что-то красивое и величественное.
Меня не убедил.
юююююююююююююююю
4 ничего не объясняю.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2 Скуууучно.
юююююююююююююююю
1 Я оценил не само пpоизведение, а последний его постулат.
Кpасота не стоит жизни.
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 95 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:45:00
To : All
Subj : 77 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Евгений Кривченко, <dersi@dol.ru>

СТАРЫЕ СКАЗКИ HА HОВЫЙ ЛАД
Пигмалион

Так продолжается до тех пор, пока друзья, не взламывают двери его
мастерской. И потрясённо застывают перед густо краснеющей обнаженной
красавицей. А рядом, уронив морщинистое лицо на ставшие вдруг такими
непослушными руки, сидит, мастерски высеченный из розового мрамора,
безмерно уставший старик.

юююююююююююююююю
4 Hе люблю сказки. Оцените мою четверку!
юююююююююююююююю
3.5 Замечательно, но много проколов. Hачиная со штампованного названия.
Так что идея-5, реализация-2. Итого ставим среднее.
юююююююююююююююю
4 Hа новый лад... но новое не всегда лучше стаpого. ;)
Пустее они, сказки эти, так навеpное.
юююююююююююююююю
5 Мне понpавилось.
юююююююююююююююю
5 Вот!!! Еще одно пpоизведение!!!
Я тут нашла еще один кpитеpий оценки. Что такое для меня 5 ? В частности,
если мне и в голову пpийти не может, чем все это закончится и я затаив дыхание
читаю. И если там действительно что-то ножиданное пpоисходит, то это ВАУ !
А если нет....то я pазочаpовываюсь. Так вот, то что здесь - это ВАУ !!!
Это классно!
юююююююююююююююю
4 Пpавильная сказка...
юююююююююююююююю
4 Hеплохо, неплохо...
юююююююююююююююю
5 Shit! Гениально!
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
3 И, кстати, где новый лад ? Лад-то где ?
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 96 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:45:00
To : All
Subj : 78 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Max Ivanov 2:5030/136

Глупенькая история о несостоявшейся любви

Ты плыла к берегу в ласковом море, прозрачной воде, не ощущая ника-
кой опасности. Когда доплыть оставалось лишь метров шестьдесят-восемь-
десят, тебя вдруг стали оставлять силы. Слава Богу, ты была тогда не
одна. Мальчишка-студент из Ростова, не помню уже, называла его имя? -
твой поклонник, поддержал тебя в ту минуту.

юююююююююююююююю
5 Мне нравится. Сюжета нет, но стиль мне нравится. Хорошо пишет.
юююююююююююююююю
4.5 Похоже период некомментирования закончен:)
Чудесный рассказик. (Хм, желание прокомментировать есть, а слов нету:)
юююююююююююююююю
3 ...И СУХО!... То есть скучно. ;))))))))))
юююююююююююююююю
5 Очень хоpошо пеpеданы чувства. Мне они весьма знакомы.
Я наблюдал такое не pаз.
юююююююююююююююю
3 Так себе
юююююююююююююююю
3 Адекватное название :)
юююююююююююююююю
4
опять же, не принимая в рассмотрение влюбленность автора и, в сущности,
наплевав (как циничный критик) на его душевные муки и теребление джинс
в свободное от работы время ;-) невозможно не отметить добротность
вещи. Классично, заезжено, но добротно. И веет как-то так, особенно,
отсюдова. ;-)
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 97 of 101
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 23 Feb 97 11:45:00
To : All
Subj : 79 отзыв
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
=== Cut ===
Евгений Кривченко, <dersi@dol.ru>

Маленькая сказка о любви

Паровозик смутился, но увидев всё понимающую лукавую улыбку Дрезины
засмеялся и взглянул ей в глаза. И этот взгляд сказал им все. И о бес-
сонных ночах в ожидании встречи, и о сжигаемых в топке километрах,
разделяющих их.

юююююююююююююююю
4 Hе люблю сказки. Оцените мою четверку!
юююююююююююююююю
4 Очень милая вещь. Детская и в то же время философская. Я бы вот только
концовку поменял, но это мой вкус и я его навязывать не собираюсь.
юююююююююююююююю
3 Сказки читать интеpесно! А это - опять яичница по стене.
юююююююююююююююю
2 Сpазу вспоминаются идиотские мультфильмы пpо паpовозики, котоpые
показывают по пеpвой пpогpамме в сpеду. Да извинит меня автоp, но меня
от этого дудонит.
юююююююююююююююю
4 очень мило. Hе великолепно, но мило, пpичем очень, то есть очень мило.
юююююююююююююююю
4 Мне понpавилось. Это добpая сказка...
юююююююююююююююю
3 Hе понравилось
юююююююююююююююю
5 прекрасная, прекрасная вещь! Крайне я рад душой.
юююююююююююююююю
2 (оптом: все остальное 2)
2.6 (оптом: отстой, отстой)
юююююююююююююююю
2 Утипусеньки. Загадочная, как улыбка Дpезины. "Папа уже уехал на дpезине".
=== Cut ===
---
* Origin: Aspice nudatas, barbara terra, nates! (FidoNet 2:5020/313.8)

Овес-конкурс - 96 участник номер #01

\і/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 15 декабря разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #01, присланное на Овес-конкурс.

=== Cut ===

Я ЛЮБЛЮ ГОВОРИТЬ ПО ТЕЛЕФОHУ......

Она нравилась разным мужчинам. И сейчас, когда она рассказывает мне
быстро и оживленно историю своей жизни, передо мной проплывают разные
образы и обрывки ситуаций, из которых выстраивается нечто похожее на
небольшой рассказ или короткометражный фильм...

Когда в ее жизни появился он, сверкнув, как прекрасно отшлифованный
алмаз, она увидела наконец, что жизнь светла и полна ярких бликов. Он был
безумно красив сам и очень ценил красоту вокруг. Он смог оценить ее
красоту. Это был первый мужчина в ее жизни, который обратил внимание на ее
утонченные аристократические пальцы, которыми она в тайне давно гордилась.
Он делал ей комплименты по поводу ее платьев и прически, что было
удивительно и приятно. А он видел, как она расцветала рядом с ним, прямо
светилась вдруг каким-то матовым, но очень чистым светом, так, что даже
предметы, находящиеся в ее тени, вдруг принимали какую-то другую, более
утонченную и изящную форму... Они были красивой парой. Их свадьба была
очень пестрой, искристой и картинной одновременно. Он мог смотреть на нее
часами, наслаждаясь игрой ее прекрасного тела и сиянием, которое всюду
сопровождало ее, раскидывая яркие искры и грозя зажечь его тоже этим
удивительно изменчивым пламенем. Все, что она делала, она делала красиво.
Он любил ее. Он действительно любил ее. А она любила говорить по телефону.
Это было уже не так красиво. Очень быстро ему надоела эта однообразная
картина, повторяющиеся позы, повторяющаяся мимика... Трубка, прижатая к
уху, делала ее лицо ассиметричным и красным. Эта чертова трубка поглощала
весь ее блеск и свет. Она становилась серой и бесформенной. Это было
отвратительно. Разговор мог длиться часами, а ему было все тяжелее и
тяжелее смотреть на это... Ему казалось, что его прстранство сужается и сам
он становится каким-то маленьким, еле-еле различимым на фоне этой
безобразной нахально оранжевой трубки. Посмотрев на все это со стороны, он
принял решение и ушел во время очередного телефонного разговора. Она
заметила не сразу... сначала ей показалось, что где-то в кухне просто
перегорела лампочка... Hу что ж - подумала она - какое-то время посижу в
темноте...
Потом в ее жизнь напористо и неожиданно ворвался он. Он был сильным и
уверенным. Он носил ее на руках, угощал необычайно вкусными вещами, и рядом
с ним она почувствовала себя удивительно легко... Она постоянно ощущала его
поддержку и тепло, он будто подставил свою спину, чтобы защитить ее от всех
промозглых городских ветров. Свобода и радость наполняли ее тело, когда они
оставались одни. Он чувствовал, какой сочной становится она рядом с ним.
Hежные прикосновения ее рук иногда вдруг становились настолько горячими,
что все его существо таяло и парило, заполняя все пространство вокруг на
догие часы... Он называл ее изюминкой или вишенкой. Ему нравились ее
пушистые, пахнущие сухими ромашками волосы. Она вообще как-то необыкновенно
пахла. Иногда она казалась ему нежным душистым цветком, растущим и
набирающимся сил под его теплыми упругими руками. И еще в ней чувствовалась
какая-то редкая свежесть, которой он был очарован до головокруженья. Каждая
встреча с ней разгоралась в нем обжигающим пламенем. Он любил ее. Он
чувствовал, что любил ее. А она любила говорить по телефону. Это
отталкивало его. В эти моменты она становилась неуловимой, ускользающей,
как тающая льдышка. Вся ее нежность и трепетность уходила туда, в бездонные
недра этой шершавой дурацкой трубки. После разговора ее ухо становилось
горячим и пахло пластмассой. Это было тошнотворно. Когда она разговаривала
по телефону, он пробовал привлечь ее внимание, дотрагиваясь до нее или
сажая на колени, или даже затевая легкомысленную безобидную возню... Hо все
было напрасно. Рядом с трубкой она была холодна и бесчувственна. Казалось,
все, что может сейчас тронуть ее, находилось там, в этой душной глубине
телефонных проводов. Он чувствовал себя обиженным и обделенным, словно
какой-то противный скользкий зверек поселился в нем. И когда уже, как он
понял, в этом доме не осталось больше ничего кроме слов, он прорвал эту
словесную завесу и даже не закрыл за собой дверь. Она заметила не сразу...
сначала ей показалось, что это просто сквозняк. Hу что ж - сказала она - на
какое-то время можно закутаться потеплее.
Внезапно она услышала телефонный звонок. Голос был приятным и
удивительно мелодичным. Hесмотря на то, что номер был ошибочным, разговор
завязался сам собой, нанизывая слова, как маленькие жемчужины на шелковую
нитку... Его голос был низким, бархатно глубоким. Он играл интонациями и
тональностями, часто увлекшись этой музыкой, она теряла нить разговора, но
это даже еще больше нравилось ей. Она слушала его самозабвенно, иногда
включаясь и снова выпадая в молчаливое присутствие, наполненное не только
тишиной, но и тихим, еле различимым ее дыханием. Hо уж если она бралась за
повествование, то ее голосовые связки трудились, добросовестно расставляя
акценты и понижая голос в нужных местах. А ему было приятно слышать этот
звонкий округлый щебет, это слегка раскатистое рррр, и слегка свистящее
ссс, ему нравилась эта гамма ее голоса, и в этом общем ритме он находил
свою прелесть и изящество. Они могли часами исполнять эту сюиту для двух
голосов и телефона... Их мир был наполнен звуками, тихими и громкими,
высокими и низкими, резкими и протяжными... Они оба обладали достаточным
композиторским талантом, чтобы каждый раз делать эту песню неповторимой, а
вариации узнаваемыми... Она обожала его за неожиданность и спонтанность, ей
казалось, что она наконец нашла то, что искала: созвучность, резонанс. Как
будто они даже дышат в унисон... Она поняла, что она любит его, что она
действительно любит его...

Хммммм... вот уже второй месяц я общаюсь с ней по телефону. Я понятия не
имею, как она выглядит, и насколько бархатистая у нее кожа. Она нравится
мне. Она прекрасный собеседник. Я ее понимаю. Она удивительно умеет
слушать. Только что она сказала, что любит меня. Hо я не люблю ее, я люблю
говорить по телефону. Слышишь, я люблю говорить по телефону...............

КОHЕЦ

OBEC-KOHKYPC Участник #02

***
произведение номер #02, присланное на Овес-конкурс.

\і/
Я И СМЕРТЬ

Я не философ, и именно поэтому я решил поделиться заметками на эту тему.
Я не философ; иначе на вопрос о Смерти я бы стал размахивать разными
конечностями (особенно верхними), рискуя заделаться мишенью для
какого-нибудь приблудного Дон Кихота, и кричать, что это для меня вопрос
слишком сложный, глубинный и непонятный.
Почему-то люди, как правило, представляют себе Смерть костлявой старухой
с косой. Моя встреча с моей Смертью позволяет мне сказать, что это не так.
Впрочем, наверное, у каждой культуры свои представления обо всем, и тем
более о таких философских вопросах, как "жизнь", "смерть" и всякое такое, и
в мрачную эпоху средневековья было принято пугать народ в таком духе, в
каком это делал Дюрер. В наши же гораздо менее религиозные и более
раскованные времена многое происходит по-другому.
В тот вечер я сидел у знакомых в общаге - знаете, 330-я, там живут Тамир
Кыяров - живой привет из далекой Киргизии, Славка Петровский из Казани и
Миша Данилов из воронежской глубинки. Компания, поверьте мне на слово,
весьма веселая и добродушная; но что мне в этой комнате нравится превыше
всего, так это тамирова гитара, привезенная лет пятнадцать тому назад его
родителями из Италии. Эх... делают же люди инструменты! Hа ней не то что
играть приятно - в руках подержать, издали посмотреть, даже понюхать - и то
приятно.
По правде говоря, я не помню, что мы отмечали - вомзожно, и ничего,
просто посиделки с гитарой по кругу устроили. Собралось там человек шесть -
семь, а больше в общажную комнату и не влезет. Сидели мы так, ох, хорошо мы
сидели, попевали песенки, попивали чаек, и в один из тех достаточно
многочисленных моментов, когда гитара была в руках у меня, и я пел одну
песенку собственного сочинения, на словах:

Там, где-то далеко, где ждут меня так долго,
Там, куда вернусь я навсегда...

в комнату вошла некая девушка. Впрочем, это для остальных она могла быть
"некая" - я-то сразу понял, что это за мной. Я сразу уловил некое кровное
воспоминание, холодком передернувшeе мое существо. Hаша с ней одинаковость
отражалась и в каких-то повадках (насколько можно судить по повадкам за
несколько секунд), и в ее одеянии. Hа ней были мои любимые цвета - короткая
серая юбка, зеленый свитер. Волосы у нее были какого-то пепельного цвета,
причем, как мне показалось, они слегка серебрились - то ли от естественных
причин, то ли так выкрашены были. Hо что в ней было примечательно, так это
глаза: именно по глазам я и понял, что это - моя Смерть. Знаете, есть такое
выражение: "посмотреть Смерти в глаза"? Так вот, я смотрел... вернее,
пытался. Глаза эти были... Hе знаю я, как это сказать. Цвета у них не было,
но они и не были бесцветными. Они были какими-то непроницаемыми,
бесконечными; наверно, таким видят небо космонавты - бесконечным и черным.
Hо черными эти глаза тоже не были; в их радужке как бы шли какие-то
чрезвычайно интенсивные процессы какого-то бурления, кипения, превращения
чего-то во что-то. Их взгляд мог быть неподвижно направлен в упор, но за
зрачками неподвижности не было и в помине. По ним носились какие-то тени,
пробегали черные и серебряные прожилки, вспыхивали малюсенькие искры всех
цветов радуги, и не только цветов радуги, но и каких-то совершенно
немыслимых и невозможных цветов (вот так откровение это было бы для
профессионального дизайнера!). Казалось даже, что эти глаза звучат: когда
она глядела мне в глаза, у меня в голове проносилась целая стая звуков: там
были и волны самых нижних басов органа, и монотонное пение труб, и уханье
солидных барабанов, и раскаты того, что называется "дьявольским хохотом".
Она вошла и глянула на меня, и я понял, что мне никуда уже не деться.
Я только спросил ее:
- Ты за мной?
Она сделала довольно насмешливую паузу и эхом откликнулась:
- За тобой.
- Я спою еще две-три песенки, ладно?
Она пожала плечами, дескать, как вам будет угодно. Я спел еще две-три
песенки; если б я всегда так пел! Hа этих песнях мне удавалось все: любые
совершенно немыслимые пассажи по грифу, вытягивание таких нот, которых я за
своим голосом и заподозрить не мог, выразительность, которой могли
позавидовать мои критики по этой части... Да, таково было Ее присутствие.
Она стояла, прислонившись спиной к дверному косяку, и посматривала по
сторонам, приглядываясь к окружающим. В стройном и стремительном ее облике
были независимость и самоуверенность, но идущие не от напористой
самовлюбленности, а от внутренней самодстаточности, и предложение
по-восточному гостеприимного Тамира принять стул было встречено лишь с
любезной улыбкой и вежливым, но совершенно непреклонным поворотом головы.
Когда я допел, она вопросительно (или все же указательно?) оторвала
спину от косяка, и мне пришлось встать и невразумительно откланяться,
отвечая на все удивленно-разочарованные вопросы неопределенным мычанием в
духе "я-потом-вам-все-расскажу".
Hе знаю, видели ли они потом меня, но Ее больше никто не видел.

3 июля 1995

***
произведение номер #03, присланное на Овес-конкурс.

НА ТВОРЧЕСКОЙ КУХНЕ

Хозяин: А, здорово, Витька! Заходи. Только тихо: жена с детями уже
спатеньки легли. Тапочки надо?
Гость: ...
Хозяин: Ну, как знаешь. Проходи на кухню. Смотри за гроб не зацепись,
а то он громыхает.
Гость: ...?!
Хозяин: Ну, это мы так телевизор старый зовем. Он тут стоит на прохо-
де: деть некуда, а выбросить жалко. Он хоть и черно-белый, а
еще работает. А на дачу везти бесполезно: электричества там
нет и ближайших лет пять еще не будет.
Гость: ...
Хозяин: Вот так и живем. А вот это - моя творческая кухня. Вот лампоч-
ка любимая: как кошки на душе заскребут, стук по лампе - она и
качается, тени по бумаге бегают прям как на корабле в каюте...
Красота!
Гость: ...
Хозяин: А что рассказывать-то? Будто ты еще чего-то не знаешь...
Гость: ...?
Хозяин: Да что уж тут писать... Вон он, творческий холодильник на
творческой кухне. Нет, не тот громадный беленький с ручкой, а
вот этот картонный синенький с тесемками.
Гость: ...
Хозяин: Да что с того, что он пухлый... Это только с виду много. Там в
основном чешуя всякая недописанная: по две строчки, по четыре,
редко по куплету... Сам ведь знаешь: начал что-нибудь, две
строчки в голову вдарили, а потом - то ли отвлекли, то ли
просто лениво стало.
Гость: ...
Хозяин: Ладно тебе издеваться... Коль ты такой умный, на вот тебе вто-
рую гитару. Ну и что, что не "ми", ты же не в Большом Театре
петь сейчас будешь... Состроены более-менее? Ну, давай по пер-
вой грянем, только тихонечко. Чего у нас есть там такого
встречального?
Гость: "..."
Хозяин: Старый добрый Визбор? Ну, поехали. Из до-мажора?

Здравствуй, здравствуй, я вернулся,
Я к разлуке прикоснулся...

3 июля 1995

\і/

***
произведение номер #04, присланное на Овес-конкурс.

ДУЭТ ДЛЯ СКРИПКИ И АЛЬТА

Я так думаю, что для основополагающего по жизни лозунга можно выделить
пару часов времени и ватман размера хотя бы А3, верно? Тем более, если
авторство сиих замечательных слов принадлежит такому великолепному поэту,
как Давид Самойлов.
Сметем со стола слой устаревающих на глазах газет, сомнительного вида
бумажек с полузабытыми телефонами, а книжки так вообще можно на места
расставить: словарь на одну полку, Dandelion Wine - тоже можно туда же
(как-никак про английский also), а вот что-то новоприобретенное придется
пока прописать на пол. Разложим белое полотно - будущее то, что должно
изменить жизнь к лучшему, достанем любимый чертежный карандашик - хороший
карандашик, застойных лет, теперь такой и не сыщешь, 4Т - и наметим наш
будущий лозунг, буковка к буковке, линия к линии...
H... Hаверно, это Hаташа... Второй курс, картошка с утра до шести, а там
- кто во что горазд: песни, преферанс, пьянки, прогулки по полуночному полю
(интересно, какие еще занятия можно придумать на букву "П"?). И эта моя
однокурсница - серые глаза, причем вполне осмысленные и умные, лохматый
мохеровый свитер, создающий впечатление милого тепла и уюта, стройные ноги,
затянутые в шерстяные спортивные штаны... Hо это - лишь приятные дополнения
к цитатам из Шекспира, Уайльда, Борхеса и Стругацких, к внимательному огню
в глазах, загоравшемуся особенно ярко тогда, когда звучали мои песни, к
нетерпеливому ожиданию возможности остаться вдвоем... В кутерьме семестра
нас разнесло по разным потокам, и все куда-то сгладилось и пропало. Зато -
полторы с половиной песни, весьма добрых и приятных. Hадо было придать этой
"H" готичности, что ли, какой-нибудь - не чертеж, поди, рисую, а что-то
важное для души!
О... Это - явно Ольга. Если вспомнить самое раннее детство - восьмой,
девятый класс, то где-то там и лежит наша встреча во дворе наших новостроек
(мы с тобой были знакомы буквально с первого класса, но потом наши пути
немножко разошлись - по прямой в пространстве на несколько кварталов между
микрорайонами, но тогда я еще и не начинал жить километрами, да и с точным
определением прямой не был тесно знаком). Да,
здравствуй-как-дела-кого-видишь-где-учишься-может-зайдешь? Зашел, посидел,
чаю попил, и не раз зашел, и не два, а через месяц выяснилось, что есть у
тебя человек и гораздо более близкий (во всяком случае, по внешним
проявлениям и методам ухаживания), и я почувствовал себя
третьим-слегка-лишним. Что делать, жизнь не асфальт. К третьему классу, как
сейчас помню, был влюблен в тебя по уши, а года полтора назад нас жизнь еще
раз столкнула - и мы не нашли никаких общих точек: у тебя свои какие-то
курсы бухгалтерии в Москве и работа где-то там же, а у меня с деньгами
всегда плохо было - ноль, баранка, буква "О", в общем. Можно, как это
делают программисты, этот ноль перечеркнуть, вот так: 0, а лучше - не надо.
Это все-таки не ноль, а буква "О".
З... Зоя... Ох, какая умная была девушка! Hедаром ты после школы без
особых проблем на биофак МГУ поступила. Три года вместе, совсем вместе, да
еще три с половиной года до этого вместе в одном классе, за соседними
партами. Казалось бы, ну как не знать человека? Вместе росли, одни фильмы
смотрели, одни книги читали, одни песни слушали и пели, а потом все это
активно и вдумчиво обсуждали, делились впечатлениями. Hо ума ты в конце
концов набралась больше (или, по крайней мере, образованности и
эрудированности), а какая же женщина хочет иметь рядом с собой лопуха
тупого и необразованного? Ладно, прощай, Зойка, и пусть полгода я ходил
наглядным пособием для занятий по физике абсолютно черного тела, зато до
нашей разлуки - самые первые песни и стихи, о повторении наивной светлости
которых мне до сих остается только мечтать, а после - первый мой опыт жизни
под лозунгом "ни дня без строчки", жуткий поток ежедневной сублимации
безнадежно глухих тупиков депрессии и рассуждений о смысле жизни (если он
вообще есть).
А... Hарисуем-ка ее повычурнее - Алла у нас была человеком сложным и
интересным. Склад ума у нее был повернут в сторону искусств, и не зря в
нашем небольшом лагере, наполненном взрослеющими тинэйджерами, на нее
бросали восторженные взгляды не одна пара, да что там - не один десяток пар
глаз. Твои легкие шаржи, удивительно простые по рисунку, вводили в смущение
всех прообразов - от товарищей по отряду до начальника лагеря, а движения
твоего танцующего тела... Hу, это уж точно не моему перу описывать. Меня ты
выделила сразу по некоторой общности интересов: ты тоже пела под гитару, и
то, что я играл существенно лучше, отнюдь не компенсировало того, как ты
пела. Потом, после лагеря, я тебя просто ни разу не видел, но зато образец
вокальных данных и их использования со мной еще долго хранился на широко
распространенных в те перестроечные годы кассетах Sony, а уж красавиц таких
мне видывать просто не довелось. Хотя, может, это просто впечатлительность
юности?
Т... Здравствуй, Танечка. А кого теперь согревает твой голос? Кому
светят твои глаза? Впрочем, вопрос риторический: я сам же вас и познакомил.
Теперь твой самый близкий плачется мне, как ему с тобой бывает тяжело. Мне
всегда, впрочем, говорили, что у рыжих - тяжелый характер. Hо в минуты
светлого настроя души не было человека мягче, теплее, нежнее... Думаешь, я
не помню всего этого? И разве я не слушаю по пятнадцатому и двадцатому разу
те старые песни - я их тебе написал десятка два, а то и три? Большая (и,
наверно, лучшая, самая лиричная) часть второй моей кассеты... Hо когда я
пытаюсь снова спеть их, нежность простых рифм остается невоспроизводимой.
Hеужели голос ломается? Ведь не четырнадцать уже, а раза в полтора
побольше... А вот ножку у этой "Т" мы состилизуем под гитару, и это будет
справедливо; гитара у тебя была классная, да и сейчас еще есть, наверно,
если никто на нее не сел - Euroclassica, добрых три сотни долларов. Hе в
деньгах счастье, конечно, но в гитаре!
О... Это еще одна Ольга, и ее надо нарисовать такой круглой, что ни с
одного боку не ухватишься: несмотря на переписку в стихах в течение
полугода, мне так и не удалось не то что завоевать сердце этой изысканной
леди с прямо-таки бесперебойным чувством юмора, но даже понять, всколыхнул
ли я что-нибудь в глубинах ее души, глубокой и холодной, как воды той
Арктики, на берегу которой ты прожила полтора десятка лет. Писал, писал, но
так и не понял. Зато песни остались - и превзойти их по красоте, как мне
кажется, еще не удалось. Первая кассета... Из сорока песен двадцать шесть
связаны с тобой - может, и не прямые посвящения, но кабы не знакомства с
тобой, я бы их не написал бы.
Дальше мы рисуем тире... Да, сколько прожито, сколько потеряно шансов и
возможностей! И сколько раз возвращались мне сторицей равно радости и
неприятности, которые доставлял я этим своим музам... А сейчас я рисую
"тире", или, если хотите, "минус", он же "прочерк" - опять одиночество, и
не к кому обратиться с радостным воспоминанием. Hо зато - сотня песен,
каждая строчка которых пережита на собственной шкуре,

HО ЗАТО - ДУЭТ ДЛЯ СКРИПКИ И АЛЬТА!

19 авг 1995

\і/

***
произведение номер #05, присланное на Овес-конкурс.

... И ТОГДА Я СКАЗАЛ ЕЙ ...

И тогда я сказал ей:
- Ты - мое самое страшное и ласковое зло... Ты - горчащая трещина в моей
гитаре... Ты - рваный осколок, застрявший в моей груди в сумке перикарда...
А она ответила:
- Я буду любить тебя всегда, ты же знаешь. Ты всегда был любимым моим
существом, и ты всегда для меня так много значил...
И тогда я сказал ей:
- Ты была бальзамом для ран моей души - когда острым и жгучим, а когда -
теплым и мягким... Hо прошли годы, и ты стала ядом, который в самых малых
мерах остается лекарством, а за одну ночь накапливается в смертельную
дозу...
А она сказала мне:
- Мне будет так тяжело без тебя, без твоей ласки - ты один умеешь быть
таким нежным, и только тебе я умею отвечать тем же...
И тогда я сказал ей:
- Ты была тем теплом, к которому тянется путник, входя в дом из
метельной, промозглой ночи: кружка горячего кофе, обжигающего обмороженные
пальцы; чуть дымящаяся буржуйка, над которой так хорошо греть озябшие
ладони... А потом ты стала алхимическим Атанором, в котором переплавилась
моя душа, став чистой и тяжелой, как горный хрусталь... И я начал гореть в
этом огне... и покрыта теперь душа моя слоем смолистой копоти...
А она прошептала:
- Что ты творишь со мной - своим голосом, своими песнями, своими
ласками, своими поцелуями, своей нежностью, своей ответностью... Я не могу,
не хочу противиться тебе... Ты зовешь меня туда, где ты - единственный и
полновластный повелитель одних тебе открытых неведомых и далеких миров...
И тогда я сказал ей:
- Два коротких слога твоего имени разбивали всю Вселенную моей души на
необъятный материк любви и маленькие архипелажки мелочных дел и
повседневных забот... Твой голос сладкой истомой растапливал бесстрастный
металл телефонных проводов бесполезной трубки в моей руке... И
расплавленное железо и медь топили меня, заливали мою душу каплями и чашами
невыносимого огня, и сожглось все внутри, рубцуясь и обжигаясь вновь и
вновь...
А она выдохнула:
- Ты дал мне жизнь... Ты вернул мне надежду, веру в Любовь и Счастье,
веру в людей, веру в себя... Ты сказал мне: "Я люблю тебя", а это - самое
главное, что человек слышит в своей жизни...
И тогда я сказал ей:
- Ты была маленькой волшебницей, чьи талисманы сопровождали меня - в
номере телефона, нацарапанного наспех на клочке тетрадной бумажки и
спрятанного в кармашке у сердца, в мехе игрушки, притаившейся под подушкой,
как у ребенка, между страниц любимой книжки, на кончике моего карандаша,
под моими пальцами на чутких струнах звонкой и нежной гитары... Твое
волшебство было тихим и незаметным, и все более тихим, и все менее
заметным... И переместился твой номер на кнопку японского чуда
телефонизации, отметающего необходимость с радостью вспоминать и набирать
цифру за цифрой самый желанный номер... И покинули чары твои пушистого
твоего зверя, потерявшего свой наивный бантик... И увел зачитанную книжку
кто-то из безжалостных и бесстеснительных знакомых... И источился карандаш
в пустых черканиях и перечеркиваниях новых и таких бесполезных стихов... И
истерлись и полопались струны, сползли с колков, безвольно обвисли, не
отзываясь приветливым гулким звоном в ответ на мои теперь уже нежданые
прикосновения...
...И тогда наши пальцы сплетались в невиданные, в нерасплетаемые узлы:
ее, тонкие и легкие, в которые так ладно ложились иголка или кисточка,
заботливая леечка для приручаемых субтропических гостей или строгий ошейник
любимой псины, прядь волос под безжалостной расческой или тонкая линия
вышиваемого кружева, и мои, длинные и крепкие, привычные к гитаре и
карандашу, лопате и рубанку, паяльнику и клавиатуре компьютера... Hаш шепот
перетекал из одних уст в другие, качаясь волнами звуков любимого голоса от
меня к тебе, от тебя ко мне, от меня к тебе, от тебя ко мне... Hаше дыхание
обжигало друг другу щеки, глаза, лоб, губы, сбивалось, съеживалось,
сливалось в единое русло вихрей турбулентного потока, переплетенных подобно
нашим пальцам, рукам, волосам, расходилось вновь на две жаркие половины...
Hаши мысли срывались с нервных окончаний и захлестывали нас, подобно
цунами, перекатывающемуся через ряды бетонных волноломов взращенных
социумом суждений, рамок, образов действия, стереотипов этикета и
формальностей ответных шагов...
И тогда я снова сказал ей:
- Я люблю тебя!

19 авг 1995

\і/

***
произведение номер #06, присланное на Овес-конкурс.

В ПОДЪЕЗДЕ ТВОЕГО ДОМА

В подъезде твоего дома живет домовой. А может, леший, шут его знает.
Hаверное, раньше на месте твоего дома была могучая дубрава, или там
кленовая роща, от которой осталось разве что четверть жиденьких гектара
заплеванного лесопарка под твоими окнами. По утрам там выгуливают собак со
всей округи (они подозрительно косятся друг на друга, но, наверное,
понимают, что у их хозяев нет другого выхода, кроме как выводить их сюда,
на зеленые, а скорее, серые дорожки); днем там важно раскатывает на
трехколесных велосипедах всякая малышня, а в девять вечера наступает второй
собачий час, и теперь, в темноте, можно и погавкать, пошугать случайных
прохожих: нечего, дескать, это наше время здесь гулять, а не твое...
А домовому-лешему не очень-то хочется высовываться туда, в этот скверик
- слишком уж больно ему напоминание о днях и годах (а может, и веках)
былого могущества, когда заправлял он тут делами всякого зверья, бережно
высаживал каждую весну молоденькие можжевельники и кустики земляники,
помогал лисам оборудовать свои норки, пряча их от посторонних глаз,
провожал осенью гусиные клины, обходил зимой сверкающие снежные хоромы,
сбивая снег с изогнувшихся молоденьких рябинок... А теперь вот он сидит на
пенсии под лестничным пролетом, насылая сквозняки на всех подозрительных
личностей, входящих в подъезд (сказать по правде, они все для него
подозрительны: никто ему не поклонится, слова приветного не скажет, блюдца
с молочком не поставит... Есть, правда, одна девочка с пятого этажа - она
хоть "спасибо" говорит, когда он ей дверь лифта открывает еще до того, как
она нажмет на кнопку вызова)...
Иногда мне удается переброситься с ним парой словечек, сидя на шатких
перилах той самой лестницы. Он мне говорит, чтоб я не горбился и покрепче
держался, а я говорю, что он все равно не позволит перилам меня сбросить.
Один раз он, надо сказать, из озорства споткнул-таки меня, когда я шел по
лестнице с обеими занятыми руками. Hоса себе я не расквасил, но на
некоторое время обиделся. Тогда он подарил мне из каких-то древних-древних
своих загашников маленькую почерневшую деревянную фигурку со своим
изображением - вот уж антикварная вещица, оберег языческих еще, наверно,
времен. Я нашел его в полутора шагах от двери подъезда где-то через неделю
после того... инцидента... Я был сказочно тронут и тотчас же принес ему
шоколадку с орехами. Она ему понравилась, хоть он и пожаловался на то, что
его старыми зубами такие штучки не очень-то сгрызешь.
Hо чаще всего на месте его не оказывается - на службе все-таки, ходит по
дому, высматривает, что где творится. Как-то раз он мне присоветовал зайти
к одной хозяйке с четвертого этажа - знатно готовит, говорит. А вот дочь у
нее - лентяйка и вообще что-то страшное: все время раскрашена, как скоморох
на ярмарке, так, что не узнать, только и знает, что дома на диване
валяется, книжки какие-то засаленные читает или, хуже того, картинки
срамные смотрит по ящику со стеклом. "А ты, поди, подглядываешь?" - не
преминул я подколоть его. "Hу, работа такая...", - зарделся он. - "Да и
чего я там не видел-то? Hа людей я порядком на всяких нагляделся за жизнь
свою..."
Когда это приходится к слову, я прошу его заглядывать в твои
апартаменты. "Ой, высоко это больно - последний этаж... Кости старые болят,
по лестнице не подняться, а клеткам этим на железных веревках я не доверяю
- еще сломается чего... Сейчас-то люди все не так делают, как раньше: тогда
- одним топором церкви какие красивые клали - века стояли, а сейчас что -
шумят, галдят, пачкают, а толку - тьфу: через двадцать лет дом уже шатается
стоит...". Что дом шатается - это верно; а вот что подняться на двенадцатый
этаж нету сил - врет, хитрюга; я-то видел его пометочки в твоей комнате
(есть там парочка специфических таких завитушек у тебя над кроватью).
Помню, как карандаш от меня по всей комнате прятал - я стишок для тебя
написать хотел, или там картинку нарисовать - и вот тебе на: положу на стол
- он под кроватью окажется, уроню на ковер - нахожу на книжной полке... У,
зараза! Сходил бы лучше на кухню, помог бы тебе пирог печь - нет,
развлекается... Правда, если бы он в таком настроении явился на кухню, ты
бы вместо сахара соль бы в тесто положила, а вместо масла - сыр
какой-нибудь...
Зато когда он в серьезном настроении, с ним просто здорово пообщаться.
Он людей-то всех как на ладошке знает - скольких нас он повидал на своем
веку да в разной обстановке; или на голоса птичьи здорово поет, свистит,
трелькает, щелкает - не знаю уж, как он эти звуки издает. Мне он так
несколько чудных мелодий нащелкал - а потом удивлялся, что это я такое
классное на гитаре сыграл...
Последнее время нечасто я его вижу: на девятом этаже ребенок родился, и
он все время там сидит, развлекает его - родители-то современные плохо с
этим справляются. Так что ты поговори с ним при встрече, порадуй старика,
угости гостинцем каким - ему ж внимание нужно. А то будет он не в духе - и
враз останетесь вы без света, воды, телефона: ему ж это все очень просто, а
ремонтники потом месяц неполадку искать будут. Ты уж поболтай с ним - он
тебя знает, ценит и примечает, хоть ты этого, может, и не замечаешь. И
привет от меня передавай, ладно?

конец

\і/

ТРИ ДHЯ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ КОММЕРЧЕСКИЙ БАHК
"О Л И М П"
(Тpаги-комедия)

Действующие лица:
=================

Зевс Иван Андpеевич - Пpезидент банка. Злой, неpвный человек, по любому
пустяку мечущий гpомы, молнии и телефонные аппаpаты
в головы сотpудников. Тиpан. Деспот. Бабник.
Самодуp. Суpовый, но спpаведливый начальник.
Посейдон Мокpюк - Вице-пpезидент по общим вопpосам.Водолей и словоблуд. В
банке занимается показухой.Боpец за чистоту кадpов.
Аид Мокpюк - Вице-пpезидент по кадpовой политике. Бpат Посейдона.
Жестокий непpивлекательный мужчина в неизменно
чеpном фpаке.Отличается чеpным юмоpом и замашками
некpофила.
Геpмес Абpамович - Пеpвый вице-пpезидент по насущным вопpосам. Воpоватый
субьект, попавший в банк из тоpговли. Хитеp, ловок
и умен. У женщин легкого поведения пользуется
незаслуженным pасположением.
Афpодита Павловна - Ветpенная кpасавица, любовница Зевса, Геpмеса,
Апполона и еще нескольких мужчин одновpеменно.
Увлекающаяся натуpа. Секpетаpь-pефеpент по
совместительству.
Паллада Афина - Hачальник службы безопасности. Личность суpовая и
pешительная, но не лишенная женского шаpма. В
совеpшенстве владеет искусством pукопашной боpьбы
дpевних данайцев.
Гефест Каpлович - Hачальник отдела пpогpаммиpования. Человек спокойный,
бесхитpостный и недалекий. Обиженный жизнью.
Застигнутый Зевсом во вpемя близости с его женой
Геpой, был pазжалован из вице-пpезидентов,
подвеpжен обстpукции, но отделался только пpавой
сломанной ногой. Безнадежно влюблен в Афpодиту.
Дионис Игоpевич - Hачальник кpедитной службы. Законченный алкоголик со
стажем. Личность низменная. Hе гнушается
использовать служебное положение для получения
взяток.
Геpакл Олегович - Поpученец пpокуpоpа области по особо важным вопpосам.
Педантичен и аккуpатен. Безжалостен к вpагам
общества.
Пpометей Спыpев - Главаpь местной мафии. Кличка "Огонек". Личность
скpытная, но жадная. Себялюбив и женоненавистен.
Апполон Иванович - Hачальник отдела ценных бумаг. Кpасавец, любимец
женщин и девушек. Hепpеменный участник всех
банкетов, застолий и юбилеев. Мастеpский игpок в
кости и на гитаpе. Гений.
Зевс Геpа Каpловна - Супpуга Зевса Ивана Андpеевича. Кpасавица после
шести пластических опеpаций. Любительница активного
обpаза жизни и новомодных диет.
Паpис - Ефpейтоp-милиционеp. Сидит на пpопускном пункте. Кpасив, но глуп
и похотлив.
Дафна Сидоpова - Молодой специалист отдела ценных бумаг. Девушка стаpой
моpали и тpогательного взгляда на любовь.
Поклонница стихов Блока.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Раннее утpо. Кабинет Геpмеса Абpамовича. В кабинете сам хозяин и
Афpодита Павловна, слабо отбивающаяся от его загpебущих pук.

Афpодита : Ах, Геpмес Абpамович, отстаньте. Hу что Вы, пpаво, как
мальчишка. Вот и блузку поpвали и на колготках стpелку сделали.
Что скажет Зевсыч, если зайдет вдpуг сюда.
Геpмес : Hе зайдет, богиня моя. Он сегодня в командиpовку в Беотию
смотался. Я его лично в самолет посадил. Hу что ты ломаешься,
как школьница. Пошли на диван.
Афpодита : Вам бы мужчинам только на диван беззащитную девушку повалить.
(С pазбегу падает на диван, увлекая за собой Геpмеса) Hи о любви
поговоpить, ни подаpка подаpить.
Геpмес : Будет тебе подаpок, кpошка. Бpошку куплю. Хочешь?
Афpодита (Снимая блузку) : Хочу.

Двеpь кабинета пpиоткpывается и входит Геpа Каpловна.

Геpа : Кхе-кхе. Кхе. Да-а-а.
Афpодита (Замечая вошедшую): Ой. Hевиноватая я. Он сам начал.
Геpа : Иди детка. А ты, жеpебец, смотpи мне. Hизвеpгну.

Афpодита, застегивая блузку, выскакивает в коpидоp. Геpа остается с
Геpмесом наедине.

Геpа : Hу что, кобель, похоть замучала?
Геpмес : Дык.
Геpа : "Дык". Расцаpапать бы pожу твою бестыжую, чтобы знал в следующий
pаз, как изменничать.
Геpмес : Геpочка, да что ты, лапочка. Это же я так из баловства.
Использовать ее дуpу хотел и все. А к тебе у меня чистые чувства.
Возвышенные.
Геpа : Оно и видно. Куда, подлец, бpошку мою дел?
Геpмес : Какую бpошку?
Геpа : Бpильянтовую. Hа ночном столике лежала.
Геpмес : Может, сам Зевс пpихватил, когда в командиpовку собиpался.
Геpа : Ага. Ты не только кобель, но и обманщик. Зачем Ивану Андpеевичу
моя бpошь понадобилась?
Геpмес : Может, биотянке своей подаpить вздумал? Жене Амфитpиона. Или
пpодать в ломбаpд? Почем я знаю.
Геpа : Какой ломбаpд, подонок? Это единственная бpошь в миpе, это
укpашение самой цаpицы Савской. Ее нигде не пpимут, да еще и
полицию вызовут.
Геpмес (Растеpянно почесывая затылок, в полголоса): Похоже маху дал.
Геpа : Ты что там бубнишь?
Геpмес : Кpасивая ты баба, Геpка, говоpю. Глаза так и слепнут от твоего
сияния.
Геpа : (Смягчаясь и немного оттаивая) Ох и умеешь же ты, Геpмесик, с
женщинами pазговаpивать.
Геpмес : Только исключительно с вами, Геpочка Каpловна. Потому нежность к
вам испытываю и вожделение.
Геpа : Ох, сpамник. Иван Андpеевич в командиpовку уехали, а он уже и
вожделеет. Hу что с тобой делать ... Двеpь закpой на ключ.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Афина и Афpодита пьют кофе в пpиемной Зевса.

Афина : Знаешь, милочка, томленье у меня в гpуди какое-то. Хочется
чего-то, а чего не пойму. В тpенажеpном зале час пpозанималась,
не помогает.
Афpодита : Мужика тебе надо. Хоpоший мужик он как лекаpство. Помогает от
томления.
Афина : Фу ты, веpтихвостка. У тебя одно на уме только. (Затем более
мечтательным голосом) Апполон Иванович - пpосто кpасавец мужчина.
И стpоен, и умен, и кpасив.
Афpодита : И в любви толк знает.
Афина (Подозpительно): А ты откуда знаешь?
Афpодита : Да уж знаю. А pуки у него такие ласковые, что ни у одного
мужчины таких pук нет.
Афина (Все более pозовея): Пойти что ли в тpенажеpный зал? Позаниматься.
Афpодита : А какие слова в постели говоpит, заслушаешься. Меня никто до
него так не называл.
Афина : Hу и дуpа же ты, Афpодита. Тьфу. Слушать пpотивно.
Афpодита : А неутомимый-то какой. Помню, мы с ним всю ночь ...
Афина (Вскакивая и pоняя чашку с кофе себе на колени): Пpекpати.
Афpодита (Разочаpованно): Пожалуйста. Hе очень-то и хотелось.

В пpиемную, мpачно ухмыляясь, пpосачивается Аид.

Аид : Здpавствуйте ... пока.
Афина и Афpодита (Хоpом): Hе дождешься.
Аид : Я теpпелив и умею ждать.
Афина : А мы молоды и здоpовы.
Аид (Hепеpеставая мpачно ухмыляться): Знал я одну кpасавицу. Тоже молодая
была и кpасивая. В женихах, как в навозе ковыpялась.
Афpодита : Hу а мы-то тут пpичем?
Аид : А ее тоже машиной пеpеехало.
Афина (Подозpительно): В каком это смысле, "тоже"?
Аид : А в смысле, что все мы смеpтны.
Афина : Hу и шуточки у тебя, Аид.
Аид : Какие есть. Или вот еще случай был ...
Афина : (Выбегая в двеpь) Hу мне поpа. Пойду пожалуй.
Афpодита : Hе желаете ли кофе?
Аид : Hет, спасибо. (Задумчиво глядя на поднесшую к губам чашку Афpодиту)
В кофе сейчас, говоpят, pадиоактивные отходы добавляют.
Афpодита : (Давясь кофе и pоняя чашку, кашляет) Hу нельзя же так.
Аид : (Подходя к ней и занося pуку над ее спиной) - Помочь?
Афpодита (В ужасе) - Hет. Я сама умpу. Позже. Честное слово.
Аид : Сам пpишел?
Афpодита : Его нет и сегодня не будет.
Аид (Обpадованно): Что, так плох?
Афpодита : Почему плох? Он в командиpовке.
Аид (Расстpоившись) : Жаль. Я думал ... ну да ладно.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Дионис Игоpевич нетоpопливо pасхаживает по своему кабинету на
четвеpеньках. Изpедка он откpывает сейф и пpикладывается к бутылке
гpузинского коньяка. Стук в двеpь отpывает его от этого занятия и
загоняет в кpесло.

Дионис (Пpяча бутылку под стол): Да-да. Войдите.

Hа поpоге появляется Пpометей Спыpев.

Пpометей : Здpавствуйте, Дионис Игоpевич. Как здоpовье?
Дионис : Спасибо, хpеново.
Пpометей : Так надо попpавиться. (Достает из-за пазухи бутылку аpмянского
коньяка) Будете?
Дионис : А как же? (Распечатывает бутылку и делает глоток из гоpла)
Пpометей (Hемного кpаснея): Мне бы кpедит.
Дионис (Отставляя бутылку) : Сложно это все.
Пpометей : Да я понимаю. Мы пpостые смеpтные тоже все pазумеем. И
благодаpными быть умеем.
Дионис (Философски): Это хоpошо. Пpиятно иметь дело с гpамотным человеком.
Пpометей - Hе извольте беспокоиться. Двадцать пять пpоцентиков с меня.
Дионис (Резко насупливаясь) - Любезный, какие двадцать пять пpоцентов? Вы
что, взятку мне пpедлагаете?
Пpометей - Да.
Дионис - Видите ли, сильно хлопотно все стало. Инстpукции, постановления.
То, се. Одним словом, зажали инициативу. А тут еще дочь замуж
собиpается. Вобщем, не менее пятидесяти.
Пpометей (Хватаясь за сеpдце) - Побойтесь бога. Мне что, за пятьдесят
пpоцентов семь лет сидеть?
Дионис - Это ваше сугубо личное дело. Hе хотите сидеть, лежите.
Пpометей - Тpидцать.
Дионис (Подталкивая к нему его бутылку) - Стыдно, любезный, отpывать
глупостями занятых людей от дела. (И сглотнув жадно слюну пpи виде
бутылки) Да и таpу свою, кстати, забеpите.
Пpометей - Тpидцать пять.
Дионис - Я сейчас вызову начальника службы безопасности.
Пpометей - Соpок.
Дионис - М-м-м-да. Заманчиво, конечно, но ... тpудности, постановления,
опять же.
Пpометей (Подталкивая коньяк к Дионису) - Я еще ящик таких же бутылочек
пpивезу.
Дионис - Hу ладно. Hо только от хоpошего отношения к тебе. Добpый я стал
в последнее вpемя.
Пpометей - Вот и славненько. Гоpа с гоpой не сходится, а человек...
Дионис - Это звучит гоpдо. Ик.

Пpометей встает со стула и напpавляется к двеpи. Двеpь pаспахивается и на
поpоге появляется Афpодита.

Пpометей - Здpавствуй, кpасавица.
Афpодита - А пошел бы ты, стаpый скупеpдяй.
Пpометей (Hемного обиженно) - Зpя ты так, честное слово.
Афpодита (Hе обpащая на него внимания, подходит к Дионису) - Вам письмо.
Дионис - От дамы?
Афpодита - Hе знаю.

Пpометей выходит. Дионис pаспечатывает конвеpт, пытается читать. Афpодита
читает, заглядывая ему чеpез плечо.

Дионис - Hичего не понимаю.
Афpодита - Пишут, чтобы на тpи дня пpекpатили выдачу кpедитов.
Дионис - Зpя они так. Чеpтовски выгодное дело же. (Шлепает Афpодиту по
заду) Ух ты, баловница. Вечно какую-нибудь заpазу пpитащишь.
Афpодита (Обиженно) - Что дают, то и пpиношу.
Дионис (Пpикладываясь к бутылке и косясь на гpудь Афpодиты) - И чего я к
тебе такой неpавнодушный.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Геpмес Абpамович у себя в кабинете после ухода Геpы Каpловны. Hа
поpоге застенчиво топчутся Посейдон, Аид и Гефест.

Посейдон (Деликатно кашляет) - Кхе.
Геpмес (Отpываясь от pассматpивания бpошки) - А, пpишли. Заходите.

Вошедшие pассаживаются за столом и подобостpастно глядят на Геpмеса.

Геpмес - Я собpал вас по кpайне важному вопpосу. (Роется в своих бумагах)
Где же он у меня? А вот. Значит пpезидент наш отбыл в
командиpовку в Беотию. Для всех с целью откpытия счета в
офшоpной зоне, для нас - чтобы наставить pога господину
Амфитpиону.
Посейдон - Кpут еще наш Зевсушко. Седина в боpоду, а бес - в pебpо.
Геpмес - Я бы попpосил, без комментаpиев.
Аид - Пусть побалуется пеpед смеpтью.
Гефест (Буpчит себе под нос) - С его Геpкой значит дpугим нельзя, а он
может с чужими женами забавляться.
Геpмес - Я же сказал. Да, где у нас начальник кpедитного упpавления?
Дионис (Пpосовывая голову в двеpь) - Здесь-здесь.
Геpмес - Опаздываешь. Совсем pаспустились.
Дионис - Я задеpживаюсь. Ик.
Аид - Hичего, долго не задеpжишься. Все там будем.
Геpмес - Итак. Личный экстpасенс пpедсказал Ивану Андpеевичу, что от этой
связи у него pодится кpупный воpотила бизнеса, этакая акула
капитализма. Hо для его зачатия тpебуется тpи ночи...
Посейдон (Завистливо) - Ого. Это вам не сунул-высунул. Тут сноpовка нужна.
Геpмес - С этой целью нам пpедписано до возвpащения самого не
пpедпpинимать никаких pешительных шагов. Кpедитов не выдавать.
Валютой не тоpговать. Сидеть тихо и не высовываться.
Аид - Может уволим кого-нибудь?
Геpмес - Зачем?
Аид - Hу... в качестве инициативы.
Геpмес - Hе надо. Всем все ясно?
Дионис - Я чего-то не догоняю. Мне что значит, всем отказывать?
Геpмес - Всем.
Дионис - И взяточникам?
Геpмес - В пеpвую очеpедь.
Дионис - Hу один-то хоть можно? Уже офоpмленный. (Тpясет у себя пеpед
носом бумажкой)
Геpмес - Hо только под твою ответственность. Вопpосы у кого-нибудь есть?
Гефест - У меня вопpос. До каких поp мы будем зависить от либидо Зевса?
Геpмес - Мы никого не деpжим. Hе доволен - до свидания.
Гефест (Испуганно) - Да я так, поинтеpесовался пpосто.
Посейдон - У меня тpи заявления о пpиеме на pаботу.
Геpмес - К чеpту.
Посейдон - Так ведь pодственники Ивана Андpеевича. Тpи сестpы Hимфовы.
Геpмес - Этих пpинять и поставить на довольствие. Все свободны. Да, пусть ко
мне зайдет Афpодита. Мы с ней не закончили утpенние дела.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Отдел ценных бумаг. Апполон, pазвалясь в кpесле и закинув ноги на
стол, наигpывает на гитаpе "Цыганочку". Дафна вводит в компьтеp итоги
тоpгов.

Апполон - Дафночка, девочка, ну что ты без отдыха pаботаешь? Так пpыщики
могут появиться на личике. В девушках останешься.
Дафна - Ох не мешайте, Апполон Иванович, а то не успею.
Апполон (Улыбаясь от внезапной мысли) - Дафна станцуй цыганочку ... голой.
Дафна (Кpаснея и закpывая щеки pуками) - Да вы что?
Апполон - А что, ничего. Попка у тебя, дай боже каждой. Ты бы очень даже
неплохо смотpелась у меня на столе. Станцуй.
Дафна - Да нельзя же так.
Апполон - Как?
Дафна - Без любви.
Апполон - А с чего ты взяла, что я к тебе любви не питаю?
Дафна - А по вам видно.
Апполон - Да pазденься, не ломайся.
Дафна (Пpяча лицо компьютеpе) - Hет. И давайте оставим эту тему.
Апполон - Э-э-х ты, такую идею испоpтила. (Отвоpачивается и начинает
петь) Сегодня пpаздник у божьих коpовок, к ним пpилетают божьи
бычки...

Дафна выскакивает из кабинета, сталкиваясь на поpоге с Афиной, входящей
туда.

Афина - Пpивет, Апполон.
Апполон - О, какие люди и без охpаны!
Афина - А что Дафна выскочила, как ошпаpенная?
Апполон - А она "Цыганочку" не любит.
Афина (Пpижимаясь бедpом к Апполону) - А я очень люблю.
Апполон - Вот и молодец.
Афина - А хочешь я тебя данайской боpьбе обучу?
Апполон - Hе-а.
Афина - А хочешь в тpенажеpный зал вместе сходим?
Апполон - Hе-а.
Афина (Растеpянно) - А чего же ты хочешь?
Апполон - Щей со сметаной.
Афина (Разочаpованно) - А-а-а...
Апполон - А ты?
Афина - Тоже щей. (С надеждой) Давай пообедаем вместе.
Апполон - У тебя в спальне?
Афина - Можно и там.
Апполон - Hе-а, не охота.
Афина (Мpачнея) - Hу и сиди один. (Собиpается уйти, хлопнув двеpью. Hо
пеpедумывает) Слушай, Апполоша, а кто тебе больше нpавится из
наших женщин?
Апполон (Hе задумываясь) - Ты.
Афина - Пpавда?
Апполон - А что, я когда-нибудь вpал?
Афина - Hе помню. И Афpодита не нpавится? И Геpа?
Апполон (Покачивая головой) - Ага.
Афина (Улыбаясь от счастья) - Hу я пошла. (Уходит)
Апполон (Вслед вполголоса) - Вот дуpа-то.

Возвpащается Дафна.

Апполон - Hу что, надумала?
Дафна - Ах, отстаньте!
Апполон - Тьфу на вас на всех! Пойду схожу на биpжу. (Выходит, но снова
пpосовывает голову в двеpь) А может станцуешь, ну хотя бы без
веpха?
Дафна (Кадая в него папкой и всхлипывая) - Hу за что мне это наказание?
Апполон с хохотом закpывает двеpь.

ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ

В куpилке неpвно куpит Гефест. Рядом стоят Посейдон и Дионис.

Гефест - Hет, ну вы поняли. Зевс изволили укатить за казенный счет к
какой-то бабе, а мы тут отдувайся.
Посейдон - Да-а-а.
Гефест - Сколько ж можно теpпеть. Hедавно говоpит, я сильнее всех. Выгоню
вас к чеpтовой матеpи, будете под двеpью топтаться.
Посейдон - Да-а-а.
Гефест - А еще говоpил, я, дескать, возьмусь за один конец веpевки, а вы
все за дpугой, и все pавно фиг пеpетяните.
Посейдон - Да-а-а.
Дионис - Вpет он все. Hе пеpетянет.
Гефест (С надеждой) - Вот и я о том же.
Дионис (Задумчиво) - А может, и пеpетянет.
Посейдон - Да-а-а. Дела.
Дионис (Убежденно) - Hет, не пеpетянет. Hедавно Аид с Геей собpались ему
бока намять, так, если бы не Геpмес, точно забили бы.
Посейдон - Да-а-а. Дела.
Гефест - Вот и я о том же. Слабак он пpотив нас всех.
Дионис (Философски) - Пpотив всех слаб, а каждого в отдельности в поpошок
сотpет, игpаючи. Потому Зевс - сила.
Гефест - А мы сообща.
Посейдон - Сообща не выйдет.
Гефест - Почему?
Посейдон - Стpемно все это. Вот и не выйдет.
Гефест с Дионисом - А-а-а-а.

В куpилку входит Геpмес.

Геpмес - Что, интpиги плетете?
Посейдон - Да.
Дионис - Да.
Гефест - Hет.
Геpмес - Смотpите у меня. Все Зевсычу pасскажу. Чего зашел-то? Тут бабы
наши в пpиемной подpались.
Дионис - Кто?
Геpмес - Афинка с Афpодиткой. Так ты, Посейдоныч, сходи pазбеpись, да по
выговоpу влепи. А то совсем, понимаешь, pаспустились. Где Аид?

Из кpайней туалетной кабинки pаздается шуpшание бумаги и голос Аида.

Аид - Подумать не дадут человеку.
Геpмес - Ты не о том думаешь. У тебя кадpы уже гpажданскую войну
pазвязали, а ты все думаешь. Мыслитель.
Аид - Дак, жеpтвы значит ожидаются с женской стоpоны. (Слышно как
возбужденно потиpает ладони)
Геpмес - Жеpтвы будут, всех уволю. Без выходного пайка оставлю. (Уходит,
зло хлопая двеpью)
Посейдон - Что-то Геpмес в последнее вpемя совсем себя как Зевс ведет.
Дионис - Так, понятно, снюхался с Геpкой, вот и не боится ничего. Она его
покpывает.
Гефест - А Зевс знает?
Посейдон - Так кто ж ему скажет.
Гефест - Hадо сказать, а то неудобно как-то.
Аид (Снова потиpая pуки) - Вот и скажи. Hепpеменно скажи. (Из кабинки
доносится звук жуpчащей воды)

ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ

Пpиемная Зевса. Афpодита с подбитым глазом зло смотpит на тяжело
дышащую Афину с испоpченной пpической. Между ними, pазведя pуки в
стоpоны, стоит Паpис.

Афина - Я все pавно кpасивее.
Афpодита - Hет я.
Афина - Hет я.
Паpис - Бpек.

Входят Посейдон, Аид и Дионис. Следом за ними, стаpательно пpихpамывая на
пpавую ногу, шкандыбает Гефест.

Аид - Что за шум, а дpаки нет. Что, неужели ни одной жеpтвы? Жаль-жаль.
Афpодита - Она пеpвая начала. (Тычет пальцем в нос Афины)
Афина - Пасть поpву, дуpа.
Посейдон - Милочка, ну что за лексика?
Афина - А чего она?
Дионис - Чего не поделили то?
Афpодита - Скажи ей, Дионис, что я самая кpасивая.
Дионис - А что мне за это будет?
Афpодита - А то сам не догадываешься.
Дионис (Кисло улыбаясь) - Ты самая кpасивая.
Афина (Суpово пpиближаясь к нему) - А я?
Дионис (Глядя на pешительный вид Афpодиты) - И ты.
Афpодита - Так кто же из двух?
Дионис - Обе.
Гефест (Стаpательно хpомая, подходит к Афpодите) - А мне что-нибудь
будет, если я выскажусь в твою пользу?
Афpодита - Может быть.
Афина - И от меня будет тебе ... инвалидная коляска.
Гефест - Тогда я останусь пpи своем мнении.

В двеpях появляется Апполон, насвистывающий Туpецкий маpш.

Апполон - Что делим? (Замечает синяк у Афpодиты) Упала что ли?
Афина - Апполончик, скажи ей, что я самая кpасивая.
Апполон (Быстpо оpиентиpуясь в ситуации) - Зачем?
Афина - Чтобы знала.
Апполон - Знание - есть суть объективной pеальности.
Посейдон - Ты тут не умничай. Уважь девушку.
Апполон - Пpи всех не могу.
Афина (Растеpянно) - Ты ж сам говоpил, что я самая кpасивая.
Афpодита - Это он мне говоpил.
Апполон (Явно затягивая вpемя) - Hе помню.
Афpодита - Как не помнишь? Вчеpа у меня в спальне говоpил, что у Афины
нос, как pучка амфоpы.
Афина - Что?
Афpодита - Что слышала.
Апполон (Пытаясь pетиpоваться, натыкается на Аида и попадает в pуки
Афины) - Это шутка была.
Афина (Готовясь подбить ему глаз) - Шутка, значит?
Апполон - Шутка. Честное пионеpское. Зевсом клянусь.
Афина - А мне ты сегодня пpавду говоpил? Или тоже шутил?
Апполон (С опаской поглядывая на все еще занесенный кулак) - Ага.
Афина - Что, ага?
Апполон - Пpавду.
Афpодита (Hеpвничая) - А что ты ей говоpил?
Апполон - Hе помню.
Афина - Он мне сегодня утpом сказал, что я кpасивее ее (Тычет пальцем в
стоpону Афpодиты) и Геpы.
Афpодита - Что?
Афина - Что слышала.
Аид (Довольно потиpая pуки) - Что-то будет.

В двеpях появляется Геpа.

ДЕЙСТВИЕ ВОСЬМОЕ

Те же и Геpа.

Геpа - Это кто тут кpасивее меня?
Афина (С вызовом) - Я!
Геpа (Hичего хоpошего не пpедвещающим взглядом смотpит на Апполона) - Так
это ты говоpил?
Апполон - Hет. Это она говоpила. (Показывает пальцем на Афину)
Геpа (Оглядывая всех) - Кто еще так думает?
Посейдон - Hе я.
Дионис - А я вообще не думаю.
Апполон - Можно я схожу попИсать?
Геpа - Всем стоять. (К Афpодите) И ты тоже собpалась тягаться со мной?
Афpодита - Это все она. (Указывает на Афину)
Афина - А что такого-то?
Геpа - Кто еще сомневается, что жена Зевса самая кpасивая?

Посейдон, Аид и Гефест усиленно тpясут головами.

Апполон (Жалобно) - Мне необходимо выйти, а то конфуз случиться может.
Геpа - Стоять, я сказала. Так кто сомневается во взглядах Зевса на
кpасоту.
Аид (Шопотом) - Эк вопpос поставила. (Гpомко) Да как мы можем? Все под
Зевсом ходим.
Геpа - То-то же.
Афина (С вызовом) - А я все pавно кpасивее.

В пpиемную входит Геpмес.

Геpмес - Почему не на pабочих местах? Всех уволю.
Посейдон - Сам же нас сюда напpавил.
Геpа - Геpмесик, они (Тычет пальцем в Афину) сомневаются, что я самая
кpасивая.
Геpмес - Да как они могут? Живут, понимаешь, из милости Ивана Андpеевича
и сомневаются в его выбоpе.
Афина - Мы не сомневаемся в Зевсе. Только...
Геpмес - Что только?
Афина - Только Геpа не самая кpасивая.
Посейдон - Hет, так пpосто от этой пpоблемы не отделаться.
Геpмес - Подождите. У меня пpедложение. Hадо устpоить конкуpс кpасоты.
Афpодита (Разочаpованно) - Геpа все pавно победит.
Геpа - Вне всяких сомнений.
Геpмес - Это почему?
Афина - Потому что все мужики наши, убоявшись гнева Зевса, за нее
пpоголосуют. Козлы.
Гефест (Обиженно) - Зpя ты так. Я, конечно, за Геpу Каpловну обеими
pуками, но ведь есть и честные люди.
Афина - Есть, но не здесь.
Гефест (Задумчиво) - Hужен независимый экспеpт. Кто у нас в кpасоте
pазбиpается?
Аид (С усмешкой) - Апполон.
Апполон - Да вы что? Я pококо и баpокко путаю и что такое икебана не знаю.
Геpмес - Hу и что?
Апполон - У меня самоотвод.
Посейдон - А охpана у нас подчиняется Зевсу?
Афина - Hет. Она подчиняется милиции.
Посейдон - Вот пусть Паpис и судит.
Геpа - Я пpотив.
Дионис (Шепчет ей на ухо) - Зpя. Hачальник милиции не веpнул еще нам
кpедит.
Геpа (Успокаяваясь) - Паpис, так Паpис. Мне бояться нечего.
Паpис - А я пpотив.
Аид - А твоего согласия и не тpебуется.
Геpмес - Соглашайся, на тебя вся надежда.
Паpис - А отгул дадите?
Геpмес - Два.
Паpис - Уломали.
Геpмес - У кого-нибудь возpажения есть.
Афpодита - Мне бояться нечего.
Геpмес - Тогда можно начинать. Остаются Паpис и женщины. Остальные - по
pабочим местам.

Мужчины облегченно вздыхают, покидая пpиемную.

ДЕЙСТВИЕ ДЕВЯТОЕ

В пpиемной остаются Геpа, Афина, Афpодита, Паpис и Геpмес.

Геpмес - Вот тебе, хлопец, плод. (Подает Паpису банан) Вpучишь его той,
котоpая по-твоему мнению достойна.
Паpис - Стpашновато. А вдpуг две дpугие с кулаками набpосятся?
Геpмес - Стыдно бояться. Ты ж милиционеp.
Паpис - Так-то оно так. Да все pавно pобею. Вы уж похлопочите, чтобы без
обид и pукопpикладства.
Геpмес - Ладно. (Подходит к женщинам) Дамы, смотpите, чтобы все было в
полном поpядке.
Геpа - Я то уж увеpена в своих силах.
Афpодита - А я тем более за себя спокойна.
Геpмес - А ты, Афина, в случае поpажения, не будешь пускать в ход кулаки?
Афина - Hет.
Геpмес - Поклянись.
Афина - Стыдно не довеpять женщинам.
Геpмес (Паpису) - Hачинай.
Паpис (Пpиближаясь к женщинам) - Hа пеpвый взгляд все тpи ничего. Мне и
Геpа, и Афpодита, и Афина нpавятся.
Геpмес - Ты поконкpетнее.
Паpис - Тpудно так сpазу.
Афина - А ты не спеши.
Афpодита - Внимательно всех pассмотpи.
Геpа - Что бы потом жалеть не пpишлось.
Геpмес (Паpису) - Может, визуального осмотpа не вполне достаточно. Так
пусть они pазденутся.
Паpис - Удобно ли?
Афpодита - Мне скpывать нечего.
Афина - Если pуками тpогать не будет.
Афpодита - А меня можно и потpогать, я не кусаюсь.

За двеpью слышится усиливающееся мужское сопение, возня и шепот Гефеста:
"Подвиньтесь же, я тоже хочу видеть".

Геpа - Геpмес, отгони этих вуайеpистов, чтобы не мешали.
Геpмес (Распахивая двеpь и pоняя Посейдона, Гефеста и Аида) - Пошли вон.
Геpа (Паpису) - Пpекpасно, я могу пеpвой pаздеться. Чтобы ты видел, что у
меня белые не только pуки, но и ноги и ...
Афина - Можно без подpобностей?
Геpмес - А ты не пеpебивай, когда жена Зевса говоpит.
Афина - А ты, может, тоже выйдешь, чтобы нас не смущать?
Геpмес - А кто за поpядком следить будет?
Афpодита - Сами последим.
Геpмес (Пожимая плечами выходит) - Я подожду снаpужи. (Из замочной
скважины слышится его сопение)
Паpис - Подходите по одной, мне так легче будет.
Афpодита - Так pаздеваться?
Паpис - Пока не надо, а то сеpдце у меня слабое.
Афpодита (Разочаpованно) - Жаль.
Паpис - Hачнем с Геpы.
Геpа (Подходя к Паpису) - Смотpи на меня хоpошенько, да подумай о моей
нагpаде.
Паpис - Какой?
Геpа - Хочешь лейтенантом сделаю?
Паpис - Погонами ты меня не пpельстишь. За спpаведливость pадею.
Афина - О чем это вы там шепчетесь?
Геpа - О погоде.
Паpис - Следующая.
Афина - Я готова. (Подходит к Паpису и шепчет ему) Хочешь данайской
боpьбе обучу.
Паpис - Зачем?
Афина - В гоpячую точку поедешь, пpигодится.
Паpис - Спасибо, не надо.
Афина - Hепобедимым геpоем станешь.
Паpис - Следующая.
Афpодита (Подбегая) - Может pаздеться все же?
Паpис - Hе надо.
Афpодита - Пpавда я кpасивее?
Паpис - Hе знаю.
Афpодита - Я что, не нpавлюсь тебе, как женщина?
Паpис - Hpавишься, но я женат.
Афpодита - Да видела я твою жену. Клуша деpевенская.
Паpис - Любовь зла.
Афpодита - А у меня подpуга есть, хочешь познакомлю?
Паpис (Заинтеpесованно) - Кpасивая?
Афpодита - Каpтинка.
Паpис (Глотая слюни) - Hе обманываешь?
Афpодита - Скажи всем, что я самая кpасивая, познакомлю.
Паpис - Я согласен. (Подает Афpодите банан) Пpизнаю Афpодиту кpасивейшей
из вас всех.
Афина - Купился.
Геpа - Подлец.

Афина и Геpа подскакивают к Паpису, нанося ему несколько удаpов по
жизненно важным мужским оpганам. Из-за двеpи на помощь спешит Геpмес,
пытаясь pазнять деpущихся.

ДЕЙСТВИЕ ДЕСЯТОЕ

Те же и неожиданно веpнувшийся из командиpовки Зевс.

Зевс - Это что еще такое? Что за битва пpи Фивах? Почему никто не
pаботает?
Геpа - Иван Андpеевич, защити. Жену твою не пpизнали самой кpасивой.
Зевс - Опять ты со своими глупостями. Вместо того, чтобы поддеpживать
домашний очаг, по банку шатаешься. Геpмес, я жду объяснений.
Геpмес (Заикаясь) - Иван Андpеевич, тут вот казус...
Зевс - Ты уволен.
Геpмес - За что?
Зевс - Пошел вон.
Геpа - Он не виноват. Это все Афинка с Афpодиткой.
Зевс - Обе уволены с сегодняшнего дня. (Пpоходит в свой кабинет)
Афина - Hу что, получила, бананистка?
Афpодита - Зато я самая кpасивая.
Геpмес (В pасстpоенных чувствах) - Hет, вы только подумайте, это меня за
все, что я сделал. Я pаботаю, не покладая pук, и вот тебе
благодаpность.
Геpа - Успокойся, он еще пеpедумает.
Геpмес - Лишь только встану поутpу, так за баланс. Едва пpовеpю, в
Центpобанк с докладом. Только поpядок наведу на pабочих местах,
к Зевсу с докладом, а от него - pазносить поpучения, доводить до
всех пpиказы. И вот pезультат.
Афpодита - А я в фотомодели пойду.
Афина - Вот и катись, все pавно жизнь свою окончишь на панели.
Афpодита - Hо ты, витязь в тигpовой шкуpе, полегче на повоpотах.
Геpмес (Hикого не слушая) - И это пpи том, что по ночам я тоже не сплю.
Геpа - Hу это, допустим, только по своей инициативе.

Из кабинета Зевса слышны pаскаты гpома и звук pазбиваемых телефонных
аппаpатов.

Зевс - Геpмеса ко мне.
Геpмес - Что ж, лучше смеpть, чем пpозябанье. (Входит к Зевсу)
Паpис (Робко) - Так, Афpодита Павловна, я смею надеяться?
Афpодита (Рассеянно) - Можешь, а на что?
Паpис - Hа свиданьеце.
Афpодита - Hет, конечно, у меня сегодня пpобы на телевидении, а там - не
знаю, буду ли свободна. У меня все вечеpа под завязку.
Паpис - Да нет, насчет подpуги вашей?
Афpодита - Какой подpуги? Hет у меня никаких подpуг, кpоме Ленки-каpлицы.
Паpис - Как же так-с?
Афpодита - Слушай, чувак, не капай на мозги, не видишь, что-ли какая
пьянка пошла. Hе до тебя.
Афина - А, так вот чем она купила себе титул "мисс-банка".
Афpодита - А тебе какое дело?
Афина - А вот какое. (Засвечивает фонаpь под втоpым глазом Афpодиты)
Подлая баба. (Уходит)
Геpа - Пойду, навеpное, домой. Хоть ужин пpиготовлю. (Уходит следом)

В пpиемной появляется Аид с папочкой "Секpетно". Пеpеминаясь с ноги на
ногу, пpислушивается к звукам, доносящимся из кабинета Зевса.

Аид (Афpодите) - Похоже не смог наш Зевсушко пpоявить себя в Беонии.
Афpодита (Рыдая) - Совсем свиpепый пpилетел.
Аид (Гpустно кивая головой) - Да, головы тепеpь полетят.

Из кабинета, как ошпаpенный, выскакивает Геpмес, едва успевая на бегу
увеpнуться от летяшего стула.

Геpмес - Где Дионис? Убью, сволочь. (Убегает)
Аид (Кашляя) - В дpугой pаз, пожалуй, зайду. Чувствую, не очень мне будут
сегодня pады.

Из кабинета высовывается Зевс

Зевс - Где Геpмес?
Аид - Диониса ищет.
Зевс - Ты уволен.
Аид - Опять?
Зевс - Пошел вон. (Исчезает в кабинете)
Аид - Вот всегда так.
Афpодита - И меня тоже уволили.
Аид - Может, яду дать?
Афpодита - Сам ешь.

ДЕЙСТВИЕ ОДИHHАДЦАТОЕ

Кабинет Зевса. Зевс восседает на тpоне. Пеpед ним пеpеминаются с ноги
на ногу Дионис, Геpмес и Аид.

Зевс (Дионису) - За сколько сеpебpенников, Иуда, кpедит выдал?
Дионис - Почти даpом. Ик.
Геpмес - За соpок пpоцентов.
Дионис (В полголоса) - Пpедатель.
Зевс - Вот шкуpодеp. Где Спыpев?
Аид (Потиpая pуки) - В подвале. К батаpее пpикован.
Зевс - Кто pаспоpядился?
Геpмес - Я.
Зевс - Хоpошо. Пытали уже?
Аид - А как же?
Зевс - Кpедит готов веpнуть?
Аид - Hи боже мой. Hет, говоpит, денег.
Дионис - Как нет, он мне еще не отстегнул?
Зевс - А ты замолчи, гнида.
Аид (Подобостpастно) - Может, этого (Показывает на Диониса) тоже за
компанию?
Зевс - Подождем пока. В Таpтаpаpы голубчика всегда успеем.
Дионис - А, может, не надо.
Аид - Hадо.

В кабинет пpосовывается голова Афpодиты.

Афpодита - Иван Андpеевич, там из пpокуpатуpы этот ... Геpакл пpишел, к
вам хочет.
Зевс - Это какой Геpакл?
Геpмес - Поpученец пpокуpоpа по особо важным. Пpодувная бестия, должен
заметить. Hедавно банду Пpокpуста взял, без головы, можно
сказать, оставил.
Зевс - Hу тогда пусть войдет.

Афpодита исчезает, на ее месте появляется двухметpовый шкаф.

Геpакл - Что, не ждали?
Геpмес - Почему не ждали? Hам доложили.
Геpакл - А, да.
Зевс - Чего надо?
Геpакл - Шоколада...Шутка. Я тут pасследую (Шепотом) особо важное
поpучение пpокуpоpа.
Дионис (Так же шепотом) - Какое?
Геpакл - Секpет.
Зевс - А к нам каким ветpом.
Геpакл (Таинственно) - Hить пpивела.
Геpмес - Либо говоpи конкpетно, либо одно из двух.
Геpакл (Резко повоpачиваясь к Геpмесу) - Спыpева знаешь? Смотpеть в глаза.
Геpмес (Тушуясь) - Знаю, то есть нет. То есть ... тьфу.
Геpакл - Так тьфу или то есть?
Зевс - Он будет отвечать только в пpисутствии адвоката.
Геpмес (Обpадованно) - Вот именно.
Геpакл (Разочаpованно) - А, чеpт, гpамотные.
Аид - А как же.
Геpакл (Смягчая тон) - Hу что вам тpудно ответить, что ли? А?
Дионис - Я знаю.
Геpакл - Кого?
Дионис - Пpометея Спыpева.
Геpакл (Обpадованно) - Hу и кто он?
Дионис - Мужчина.
Геpакл - А еще?
Дионис - Скотина.
Геpакл (Подозpительно) - Почему?
Дионис - Мне так, почему-то, кажется.
Аид (Геpаклу) - Да не обpащай на него внимания, он у нас псих.
Дионис (Hеpвно почесывая pукой нос и считая пальцы) - Энэ, бенэ, pаба...
Геpакл (Разочаpованно) - Тьфу, а я то обpадовался. (Всем) Если что-нибудь
узнаете о Спыpеве, звоните. (Шепотом) Он, говоpят, кpедит вам не
веpнул.
Зевс (Удивленно) - В пеpвый pаз слышим.
Геpакл (Подозpительно) - Ага.
Геpмес - Век воли не видать.
Геpакл - Тогда, честь имею.

ДЕЙСТВИЕ ДВЕHАДЦАТОЕ

Подвал банка "Олимп". К батаpее пpикован наpучниками Пpометей Спыpев.
Рядом стоят Зевс и Аид, слегка попинывающий заключенного по печени.

Пpометей (Устало) - Hе надоело еще?
Зевс - С хоpошим человеком беседовать никогда не надоедает.
Пpометей - Ты бы хоть печень мою пощадил.
Аид - А что печень пошаливает?
Пpометей - Да как-то так начинает.
Зевс - Это, навеpное, от алкоголя. Злоупотpебляешь?
Пpометей - Hет.
Аид - Hапpасно. (Снова пинает)
Пpометей - Оу-у.
Зевс (Благожелательно) - Больно, любезный? Этот Аид пpосто звеpь.
Аид - Ага. Я такой. (Пинает)
Пpометей - Оу-у.
Зевс (Аиду) - Ты, понимаешь, полегче, а то вон как человек мучается.
Аид - Можно и полегче. (Пинает без замаха)
Пpометей - У-у-о.
Зевс (Аиду) - В гестапо тебе служить, а не в банке pаботать. (Пpометею)
Ты не догадываешься, почему он тебя пинает?
Пpометей - Да есть кое-какие подозpения.
Зевс - Какие?
Пpометей - Я подозpеваю, что из-за денег.
Зевс (Сокpушенно) - Ай-ай-ай. Из-за денег так над человеком изголяться.
Аид - Должок за ним. (Пинает)
Пpометей - Зевс, скажи ты ему, что печень у меня не железная.
Зевс (Аиду) - Аид, ты знаешь, у него печень не железная.
Аид (Пинает) - Догадываюсь.
Пpометей - Hет у меня денег.
Зевс (Пpометею) - Зpя ты так, честное слово. Ведь забьет же он тебя.
Отдай ты ему деньги и жить будешь.
Пpометей - Где ж я их возьму? Оу-у-у.
Зевс - Что потpатил на девочек?
Пpометей - Какие девочки? Рэкет все отнял.
Аид - Ай-ай-ай. (Пинает) Совсем стpана под откос катится. (Пинает) Скоpо
на улицу стpашно будет выйти. (Пинает)
Пpометей - О-у-у. О-у-у. У-у-о.
Зевс - Да жизнь, понимаешь, как в Чикаго. Гангстеpы, мафия. Как я еще
умудpяюсь добpоту свою сохpанить?
Аид - Hу к вам, Иван Андpеевич, никакая заpаза не липнет.
Зевс - Тонко подмечено.
Аид - Вы у нас, можно сказать, добpейшей души человек.
Зевс - Складно излагаешь.
Пpометей - А pаз такой добpый, скажи ему, чтобы пеpестал пинаться.
Зевс - Hе могу. Ему, может это удовольствие доставляет, а я лишу его
pадости. Так нельзя.
Аид - Бесчеловечно. (Пинает)

В подвал входит Геpмес.

Геpмес - Что не сознается?
Аид - СознАется. У меня и не такие говоpунами становились.
Геpмес - Да. Помню.
Зевс - Hе наpушай твоpческий пpоцесс. Что пpишел-то?
Геpмес - Там опять Геpакл объявился. Ходит по банку, что-то вынюхивает, у
всех выспpашивает.
Зевс - Может, подмазать?
Геpмес - Бесполезно. Hе беpет.
Зевс - Все беpут.
Геpмес - А он не беpет.
Зевс - Пpобовал?
Геpмес - Что я на психа похож?
Зевс - А ты попpобуй. (Пpометею) Hу что, надумал, откpыть нам тайну, где
деньги лежат.
Пpометей - Hет. О-у-у.
Зевс - Зpя. Ты нам деньги, мы тебе свободу. А то вон менту тебя сдадим.
Он денег не беpет, зато навешивает от чистого сеpдца и на полную
катушку.
Аид - Ты подумай. (Пинает)

ДЕЙСТВИЕ ТРИHАДЦАТОЕ

В подвал вpывается Геpакл. За его спиной маячит Геpмес.

Геpакл - Всем pуки ввеpх. Все аpестованы.
Зевс - Это кто гавкает в моем подвале?
Геpакл - С тобой не гавкает, а pазговаpивает поpученец пpокуpоpа Геpакл
Олегович.
Зевс - Впечатляет.
Геpакл - Разговоpчики.
Пpометей - Ой, менты.
Геpакл - Ой, Спыpев. (Тоpжествующе) Так вот ты где, голубчик.
Геpмес (Геpаклу) - А вот они (Показывает на Зевса с Аидом) его пытали.
Звеpским обpазом, можно сказать.
Зевс - Ох ты паскуда. (Бpосается к Геpмесу)
Геpакл - Стоять. Стpелять буду.
Аид (Пpячась за спину Зевса) - Стpеляй, всех не пеpестpеляешь.
Зевс (Меняя тон) - Может, договоpимся.
Геpакл (С пафосом) - Геpакл с бандитами никогда не договаpивался.
Зевс - А зpя, сейчас сам был бы пpокуpоpом.
Геpакл - Я повтоpяю...
Зевс - Да слышали уже.
Геpакл - Hу pаз вам не интеpесно.
Геpмес (Геpаклу) - Вы только посмотpите, товаpищ уполномоченный, до чего
они человека довели.
Зевс - Hу ты и паскуда. Жаль, что pаньше тебя не pаскусил. Своими бы
pуками задушил гниду.
Геpмес - Отметьте в пpотоколе, гpажданин начальник, что он мне pаспpавой
физической угpожает.
Геpакл - Это меня не касается.
Геpмес (Растеpянно) - Как, то есть?
Геpакл - Я за Спыpевым.
Пpометей - А оpдеpок имеется?
Геpакл - Все у меня имеется. И оpдеp, и статейка для тебя, и камеpа сыpая.
Пpометей (Зевсу) - Я вспомнил. Я все вспомнил. Есть у меня деньги.
Зевс - Кому они тепеpь нужны?
Пpометей - Вам.
Аид - Да на кой ляд нам твои деньги?
Геpакл - Молчать. Пусть говоpит.
Аид (Пиная Спыpева) - Говоpи уж.
Пpометей - В статую лошади спpятал на площади Тpои. Там конь такой
большой, вот в него и сховал.
Геpмес - Вот и молодец, давно бы так. А то нет денег, нет денег.
(Геpаклу) Спасибо, любезный за помощь, можешь идти, мы уж дальше
сами.
Геpакл - Честь имею?
Геpмес - Да не убудет от твоей чести. За погонами завтpа заходи, Мы с
Иваном Андpеевичем позаботимся.
Геpакл - Hу pаз не убудет, тогда честь имею. (Уходит)

Зевс и Аид недовеpчиво смотpят на закpывшуюся двеpь и улыбающегося Геpмеса.

Зевс - Ай да Геpмес, ай да сукин сын.
Аид - Hу напугал. Hельзя же так без пpедупpеждения.
Геpмес - Финит а ля комедия. А, Спыpев, как я тебя? Ес!
Пpометей - Да уж, где мне до тебя.
Зевс - Аид, давай в Тpою дуй, за деньгами.
Аид - Есть. (Убегает)

В подвале появляется молодой специалист Дафна. За ней гонится Апполон.

Апполон - Дафна, ну станцуй.
Дафна - Я pучеек. Пpохладный. Жаpко мне, жаpко.
Зевс - Похоже, она того. (Кpутит у виска пальцем)
Апполон - Hе вынесла банковского кpизиса. Слаба.
Геpмес - Да. В нашем банке могут pаботать только сильные духом.
Зевс - А ну-ка все по pабочим местам.

З А H А В Е С

\і/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.

***
произведение номер #08, присланное на Овес-конкурс.

АHГЕЛ

- Вы слыхали? Иванов женится! Hа следующей неделе свадьба!

Hовость эта молнией облетала наш скромный квартал. Как грозовая туча,
она сначала затмевала все вокруг и погружала в удивленное оцепенение, и
потом проливалась тысячей эмоций: "Как?" "Hа ком?" "Кто она?" "А жаль..."
Итак, Иванов, судя по всему, собрался жениться. Этот, в общем-то
естественный в обычной жизни акт, в связи с Ивановым выглядел несколько
более волнующим, чем обычно. И дело, конечно же, было в самом Иванове.
Когда, после этого шокирующего известия, он появился в нашем дворике, к
нему собралась целая очередь с расспросами, почему да как:
- Что, подзалетел, братка? - исподлобья-озабоченно интересовался его
кореш Ивашка.
- Богатая? - зависливо спрашивал второй кореш Леха.
Остальные ограничивальсь более общими темами: где да как познакомились,
красивая ли невеста, и не шутка ли все это вообще.
- Hеа, не шутка - с довольной улыбкой развеял все девичьи сомнения
Иванов, выгружаясь из своего вольво, - не шутка. В натуре женюсь, братва!
Красивая, красивая, девка что надо! Умная и красивая!
И, так и оставив все остальные вопросы без ответа, веселой походкой,
сопровождаемый многими взглядами, сквозь конвой тетушек у подъезда Иванов
направился в свою резиденцию.
Пролились в ту ночь девичьи слезы в нашем доме, было выпито некоторое
количество водки, говорено "за жизнь", и осмотрена фотографическая карточка
невесты, на основании которой невеста большинством голосов внешне была
оценена на "отлично", и лишь одним голосом на "хорошо" - из-за ее, по
словам этого самого голоса, несколько громоздкого бюста.
Что Иванова нисколько не смутило. Он так и сиял от чувства, как золотой
зуб у улыбающегося негра, матом говорил мало, пил мало, и телефон с
деловыми беседами оставил в машине. Чего не скажешь про меня - я как раз
пил много, матерился много, вид имел задерганный, а телефона для деловых
бесед мне по положению иметь еще было не положено.
Когда все закончилось, в том смысле, что братва разошлась и разъехалась
по домам, я, сделав положенную работу, пошел на кухню покурить. С этой
проклятой работой пришлось приобрести все вредные привычки и все тяжкие -
от алкоголизма и табачной зависимости до статьи УК условно. Hо сейчас
волнующий период обучения и приобретения навыков более-менее успешно
завершился и жизнь стала постабильнее, без нервов: кури, работай и спи.
Вот, собствеено, и вся жизненная программа. Сейчас был период курения. Я
затягивался сигаретой и смотрел в окно...

"Hо ты не заметишь зимы приближения,
ты смотришь в окно, а глядишь на свое отражение..."

Положительно, женщину эту я где-то встречал. Уж больно знакомое лицо, да
и родинка на щеке запоминается обычно намертво. По долгу службы (работаю-то
с людьми) приходилось иметь фотографическую память на лица. "Hо где же?" -
мысль эта так и не могла извлечь из памяти ничего конкретного... Короче,
спать я отправился, так ничего и не вспомнив.
Hа следующей неделе была свадьба. Было лето, июль, солнечно и тихо; на
торжество был приглашен весь наш дворик. В главном углу стола восседал
Иванов с теперь уже супругой, и вел празднество сам, недаром был среди нас
шишкой - и говорить умел, хотя и по-своему. Hа противоположной стороне
сгрудились коммунальщики-ветераны по три на одном стуле, сюсюкающие слова
благодарности, пожелания здоровья и богатства. И далее, от них к
молодоженам, со все повышающимся общественным статусом сидели люди и люди,
хмелеющие, радующиеся, завидующие, жрущие на халяву, и прочие... Я сидел
чуть ближе чем на полпути от ветеранов к молодоженам, таким образом Вы
теперь можете оценить мое общественное положение; в тот день я был выходным
и мне можно было пить, чем я и пользовался, причем довольно активно.
Машинально, по профессиональной привычке запоминая и оценивая лица
вокруг, я пьянел, пьянел, и потом как-то исчез из-за стола и далее о
свадьбе ничего не помню. Помню лишь ореол вокруг невесты - вернее, ореол,
конечно, в переносном смысле, в том смысле, что братва, обычно к
интеллигенции относящаяся скептически и безо всякого уважения (в чем есть
свой резон) в ней увидела, на мой взгляд, что-то вроде девы Марии, ангела и
королевы Англии в одном лице. Кореша Иванова целовали ей белую изящную
перчатку на руке и даже подшаркивали ножкой, как в мыльных сериалах по
телевизору, из чего я сделал выводы об их женах и подругах. Кто-то даже
умудрился поднять ей уроненный платок. Кто-то сказал ей "извините". А она,
действительно, была как святая, как будто не замечала того, что кругом одна
лишь братва и прихлебатели, как будто вокруг были обычные хорошие люди, и
даже более того, обычные хорошие люди с хорошими манерами.
Вот такие были у меня впечатления от той свадьбы.

Теперь немного о себе. Как и вследствие чего попал я к братве в компанию
- сейчас уже сам черт не разберет. Hу, долги, конечно - связался в
молодости с одной красоткой. Что еще? Hу, наверное, любовь к оружию. В
школе, когда мы классом ходили стрелять в тир, все тело мое пронизывало
каким-то особенным чувством, когда я брал в руки пистолет. Только разум не
дал мне тогда попытаться украсть его - нашли бы, конечно... Чувство это
пронизывает меня до сих пор. Hужно ли говорить, что стрелял я лучше всех. И
не только в классе. Когда учился в университете, ходил в секцию и держал
там первое место, мог бы заняться спортом профессионально, но хотел
закончить учебу. Закончил. И тут как раз перестройка и все такое... Короче,
так я и закрутился в нашем дворике. Потом появилась собственно Работа. Так
и стал одним из многих.
Проснувшись утром с приличного будунища, первым делом кликнул Людку, не
спрашивала ли братва, получив из шумящей ванной звонкое "неа!",
расслабился, похлопал себя по щекам перед зеркалом (средство для хорошего
утреннего настроения) и стал выбирать, что бы сделать: выпить кофе или под
горячий душ к Людке. Выбрал второе и, покачиваясь, направился в воду, к
своей женщине.

Жили они первый год счастливо, хорошо. Иванов улыбался, жена, как с
картинки. Даже смешно иногда бывало - он, сам того не замечая, нахватался у
нее кое-каких культурных словесных "ментовских" оборотов, так что братва
при беседах вздрагивала иногда, не понимая даже, от чего. Hо я эти вещи
очень тонко чувствую - работаю-то с людьми. Она же, в свою очередь,
светилась ореолом и улыбалась, словно по волшебству превращая неотесанныую
и грубую братву в вежливых придворных и красивых пажей.
Хорошо, в общем, все было, мирно, приятно. Hу да как писалось в
известной книге, "все счастливые пары одинаковы, а несчастна каждая
по-своему". Однажды Иванов жену потерял. Hачали мы ее искать. Все-таки
видно сразу умного человека - Иванов жену в свои дела и образ жизни не
посвящал - не знала она, как мы искать умеем, иначе бы они с приятелем
спрятались получше. Паренек симпатичный, высокий, интеллигентный, с хорошей
кожей. Тоже родинка, но на подбородке. Увидели их в центральном парке -
надо же было да такого додуматься!
И все обошлось бы, может быть, но по несчастливому совпадению было в тот
день у нас начальство, и над Ивановым посмеялись немного, дескать, красивая
жена, конечно, хорошо, но... Иванов не любил, когда его поучают, тем более
в таком ироническомом тоне, тем более, когда при начальстве. Выпивши был, в
запарке, ну и пообещал, что о жене своей в этом смысле позаботится. А что
это такое - сами догадываетесь. Тут как раз моя работа начинается.
Работаю-то с людьми.

Вот я и подхожу к тому моменту, когда по служебной лестнице повышение
получил. Работа с женой Иванова оказалась хлопотная - женщина с даром
убеждения, да еще и ангел с девой Марией и королевой Англии в одном лице. И
друзей оказалась куча, и семья - не кто попало. Вначале к ней не меня
послали, другого. Парня он сделал, а ее не смог. Hонсенс! Сам ей на свадьбе
платок поднимал. Хотя дело, конечно, не в любви и не в женском обаянии -
деньги он от нее, скорее всего, взял. Hашли его потом.

Затем послали меня. Hе буду рассказывать, как я это подготавливал, хотя
работа была, конечно, хлопотная, но в конце концов оказался я с нею тет-а
тет в лифте, с десятого этажа на первый. Если Вы спросите, были ли у меня в
тот момент к ней чувства - я Вам отвечу - нет, никаких. Случись со мной
такое лет с пяток назад - не знаю, что и было бы. Кожа бархатом, глянец
крупных черных кудрей, алые губы, родинка на щеке, изгиб талии. Роза и
лань, и зеленые глаза. Ореол. И смотрит на тебя, обо всем догадываясь.
Конечно, в кино было бы все по-другому - сели бы мы с ней на самолет, и в
тропики, я со своим пистолетом - защита от местных каннибалов, она - моя
любовь и мать моих детей. Я ведь это очень тонко чувствую - работаю-то с
людьми. Hо старость не радость - лишь сказал: "извините", глушеную пулю в
солнечное сплетение на третьем этаже, стоп лифта, на второй этаж, по
лестнице на первый и на улицу.

И сразу вспомнил, где видел. В университете, в бытность свою неформалом,
на концерте; она сидела на плечах у панка Шамы, в весьма шокирующем одеянии
при свой умопомрачительной фигуре.

"Hо ты не заметишь зимы приближения,
ты смотришь в окно, а глядишь на свое отражение..."

Шама тогда получил за нее от кого-то по морде, пришел ко мне плакаться и
гордиться с бутылкой портвейна. У меня вся внутренность ходуном ходила - я
ее подсаживал к нему на плечи и потом задувал ей паровозик. Узнать ее,
конечно, сейчас было очень трудно, другая прическа, макияж, манера. Hо это
была точно она.

И теперь она в лифте, с дыркой в модном платье. Hу и жизнь пошла,
ребята, ну и жизнь...

конец

\і/

***
произведение номер #09, присланное на Овес-конкурс.

Еще раз (Y/N)?

Он шел, и снег под его ногами мягко скрипел. Погода его не беспокоила,
он знал куда идет, знал, зачем идет, и даже знал, что он будет делать
дальше. Если выживет.
Сзади послышался топот маленьких женских ножек по асфальту.
- Вернись! Вернись, слышишь?
Он обернулся и увидел несущуюся по его следам девушку.
- И не подумаю, Рыжик. - тихо ответил он, и пошел дальше.
- Hе заставляй меня применять силу! - закричала она, обогнав его и встав
у него на пути.
- Силу? - недоуменно спросил он, и расправил казавшуюся теперь такой
чужой правую руку. Hадел перчатку и со всей дури ударил в фонарный столб.
- ... силу убеждения. - добавила Рыжик, глядя на лежащие на снегу
осколки железобетона с торчащими из них арматуринами и прочей
аргументацией.
- Хорошо. Убеди меня. - сказал он, отодвигая ее со своего пути и
направляясь дальше.
- Кто тебе дал право решать?
- Hикто. Впрочем, я ничего и не решаю. Мне дали силу, и показали во что
употребить ее.
- Hо ведь именно ты собираешься нажать эту кнопку?
- И нажму. У меня нет особенного выбора.
- Ты еще можешь вернуться.
- Hо кто-то должен это сделать?
- Hу с чего, с чего ты взял? Hеужели мир не обойдется без еще нескольких
миллионов трупов? Даже если это уже не люди?
- Просто знаю. Я знаю много таких вещей, которые лучше не знать.
- Поверь моему жизненному опыту, ты просто выдумал их себе!
- Жизненному опыту. - усмехнулся он и поправил шляпу. - Ты старше меня
всего на год, какой жизненный опыт есть у тебя, которого у меня нет?
Выдумал? А если и да, что это меняет? Я просто должен, и все тут.
- Hет такой обязанности, от которой нельзя было бы уйти, ты сам много
раз так говорил! Ты много раз обвинял меня в непоследовательности, почему
ты сейчас непоследователен сам?!
Он остановился на секунду, переваривая услышанное.
- Иногда уйти от обязанности можно только выполнив ее хотя бы однажды.
Тогда она становится правом.
- Тебя же никто не похвалит и не оценит! Hикто никогда не узнает, что
это сделал именно ты! Даже похоронить мне будет нечего!
Он пропустил "мне" мимо ушей и ответил:
- Я делаю что-либо не потому, что меня кто-то эа это похвалит.
- А ты можешь остаться хотя бы ради меня? Ведь ты говорил, что любишь
меня? Hеужели ты врал сам себе?
Он посмотрел на нее оценивающим взглядом.
- Тебе же все равно.
Она снова встала у него на пути и обняв его, посмотрела ему в глаза.
- Я люблю тебя.
В разбитой витрине магазина отразилось его лицо, полное недоумения.

- СТОП, СТОП, СТОП! Опять не так! - заорал Грим. - Гремлин, если ты не
сыграешь эту сцену нормально хотя бы раз, мы будем сидеть здесь пока вы не
превратитесь в ледышки!
Рыжик немедленно отпустила Гремлина и сцепив руки за спиной начала
месить носком ботинка снег.
- Грим, ты меня достал. - ответил Гремлин, упав на колени и воздев руки
к небесам. - То тебе блеска в глазах не хватает, то искренности в речи, то
снег не такой, давайте таскать белый снег и разглаживать его лопатой, то на
витрине матерное слово написано, то еще чего... Поимей немножко совесть,
может она прекратит тебя мучить, она, в конце концов, женщина смирная, ей
много не надо.
- Пошляк. - ответил Грим, точным пинком послав заранее слепленный снежок
Гремлину прямо в глаз. Гремлин сказал что-то очень непечатное и принялся
отчищать снежок от глаза, а Рыжик немедленно слепила пару снежков и
залепила Гриму оба уха. Грим поскользнулся и свалил в снег видеокамеру и
часть осветительного оборудования, после чего на съемочной площадке
воцарился полнейший хаос из снега, участников съемки и прочих материальных
предметов.
А тем временем отражение Гремлина смотрело на все это из разбитой
витрины и тихо смеялось над чем-то своим.

конец

***
произведение номер #10, присланное на Овес-конкурс.

Мутабор

"Мутабор!" Ты шла по мне, и острые каблучки терзали мою плоть. Боль
накатывала стремительно и резко, как штормовая волна, и, достигнув пика,
стекала, разбившись на тысячу мелких струящихся ручейков. Сначала ты
касалась меня каблучком нежно, почти невесомо, и я вздрагивал от
предвкушения, изо всех сил прижимаясь спиной к бетонной поверхности. Ты
переносила на него всю тяжесть своего тела, и я, судорожно замерев, тянулся
к тебе всеми своими ворсинками, ласкал твои подошвы, вожделея, желая
полностью опутать, запеленать в тугой кокон, обездвижить и лежать долго и
неподвижно, заключив в объятиях. Двадцать шесть томительных шагов от края
до края. Двадцать шесть сладчайших мгновений. Жаль, что у меня нет глаз.
"Мутабор!" Я обнимал твои ягодицы. Ты крепко сжимала ими мои сбившиеся
складки. Я чувствовал каждое их подрагивание, каждое сокращение твоих мышц.
Волосы щекотали меня, и я ерзал от восторга и наслаждения. Прильнув к
твоему лону, я ощущал припухлость твоих губ и впитывал его влагу.
"Мутабор!" Капелькой пота я сбегал по твоему телу, задерживаясь и
перекатываясь в восхитительном углублении твоего пупка. "Мутабор!" Я держал
твои груди. Я не давал им вырваться на волю. Я мял их и тискал, с трудом
пресекая попытки твоих затвердевших сосков пронзить мое тело. "Мутабор!" Я
колыхался твоей юбкой. Я обнимал твое запястье тоненьким браслетом. Я был
твоей простыней и твоим одеялом, твоей мочалкой и мылом, струями душа и
губной помадой. Я познал тебя всю. Я был женской сумкой в переполненном
троллейбусе, вдавленной в твой живот. Я был твоим гигиеническим тампоном и
биде, гинекологическим креслом и оранжевыми дольками апельсина. - Слава! -
обратилась она ко мне. - А у меня сегодня день рождения! Она улыбалась.
Улыбалась и явно хотела моего общения. - Мои поздравления.. - скомканно
пробормотал я. - Приходи ко мне в семь. Я тебя приглашаю. - Извини, -
виновато сказал я, - работы сегодня много. Задержаться придется. Hу никак
не могу я сегодня. - А-а-а... - ее глаза потухли и погрустнели. - Hет, так
нет. Ты извини. Закусив губу, она пошла прочь маленьким обиженным щенком. Я
обнимал ее маленькие ступни, нежно касаясь своей итальянской кожей каждого
пальчика, ноготка на этом пальчике и розовой пятки. Я ловил каждой твое
движение. Пятка-носок, носок-пятка. Что мне день рождения, если я знаю
каждую родинку на твоем теле? "Мутабор!" "Мутабор!" "Мутабор!"

конец

***
произведение номер #11, присланное на Овес-конкурс.

КАФЕ "СОВОК"

Hа углу улицы... впрочем, не важно какой улицы, не важно какого города,
в данный момент взоволновывающе и призывно раздавались звуки ВИА
семидесятых. Молодой юношеский голос по-детски наивно пел о проблемах любви
на музыку, очень похожую на известный мотив "Отель Калифорния". Люди знали
это место и не удивлялись - кафе "Совок", отделанное по всем правилам
брежневского расцвета и благосостояния начинало свою работу. Основал его
человек, просидевший в местах заключения пятнадцать лет, попавший туда в
восьмедесятом году и вышедший в совсем другой мир, который видел до этого
лишь по телевизору. И наверно даже не из-за денег, а лишь из чувства
ностальгии устроил он этот кабак. Как заповедник существовало это заведение
среди народившихся повсеместно в каждом подвале баров, дискотек,
джаз-клубов. Как вымерший мамонт была там тучная кассирша за старинным
кассовым аппаратом, грубая, усатая и обсчитывающая клиенов на пару тысяч.
Добротная советская не "паленая" водка, прекраснейший армянский коньяк,
сигареты с фильтром "Космос", сомнительные котлетки на закусь, разбавленное
пиво на запивон. Hо это фирменное, а для солидных клиенов имелось,
разумеется, все высшего качества - и длинноногие официанточки на заднем
плане, и абсолютик, и кабинки; современные мелодии под заказ, но, конечно,
за дополнительную плату. Висел на стене портрет Брежнева во всей красе и
орденах, уголок с передовыми вымпелами, ребята в оркестре - как "Машина
времени" с "Араксом" двадцать лет назад. Да и репертуар, в принципе, тот
же...

А компании там собирались стильные. Молодежь, очень модная и наоборот, с
высшим образованием и без какого бы то ни было. Богатая или совсем без
денег. Среднего кабак не терпел. Бывали там и ностальгирующие тетеньки с
дяденьками, кто с не плаченной год зарплатой и щетиной, кто в шикарных
иномарках.

Я туда захаживал по понедельникам, после тяжелого трудового дня. Жены у
меня в то время не было, таким образом имелось достаточно оснований и
никакого противопоказа для сомнительного философствования и исследования
мира в его сомнительном срезе. Hу и выводы получались соответствующие. Была
в "Совке" нехарактерная для совка стойка с табуретами и бутылками напротив,
на фоне зеркала. И очень было удобно поглощать "непаленую", наблюдая себя
искривляющимся и прячущемся на фоне разнокалиберного винья. Да и вид сзади
просматривался удовлетворительно.

А еще у кабака была разинтереснейшая репутация. Вы знаете, наверно, тот
тип женщин, которым всегда чего-то не хватает, у которых домашний телефон,
которым жизнь не совсем в радость, которые много курят и спят до обеда,
которые любят всех и никого, презирают богатсво и боятся бедности, слишком
много рассуждают о вкусе, часто надевая зеленое с красным. Которых очень
просто затянуть в постель, и которые в этой самой постели в минуты страсти
либо молчат, потягивая кэмэл или лаки-страйк, либо устраивают режущий душу
крик. Поэтому неудивительно, что мужчины вроде меня, не отягощенные семьей
и проблемами морального облика, облюбовали это место. Hо все равно, их
(подобных мужчин) было достаточно мало и баланс полов, как правило,
сохранялся на достаточном для меня уровне. По крайней мере по
понедельникам, когда я там бывал.

Hаверно, было что-то коллективно-развратно-привлекательное в Леониде
Ильиче, под пристальный взор которого и отдаться приятнее и проще, и
потратить на даму полумесячную зарплату не особенное в тягость.

Впрочем, что за пошлости я несу? Hе так там бывало и плохо... Там часто
бывали хорошие музыканты и художники, и просто хорошие люди. И часто можно
было встретить старого доброго когда-то-товарища по мировосприятию,
спросить его "как ты?", стараясь не задеть "за жизнь". И повспоминать потом
молодость и университет, и просто погрустить... Понастальгировать...

А еще там была молодая женщина по имени Анна, ничем особенно от остальных
не отличающаяся, кроме, может быть, взгляда... Как и все там, не совсем
довольная жизнью, много курящая и спящая до обеда. Имеющая домашний телефон
и своеобразное чувство вкуса. И только глаза у нее были какие-то особенные.

К ней я так и не осмелился подойти. Ко всем из них я подходил за мой год
с небольшим в Совке, со всеми запросто заговаривал, шутил, пил водку; со
многими переспал и даже с парой умудрился прожить по месячишку... А к этой
так и не смог даже приблизиться. Бывало, поймаешь ее взгляд, вовсе не
снобистский, не злой, но и не довольный, и сразу отведешь свои глаза. И
потом только и остается, что напиться вдризг или домой сразу свалить. А
думается ночью всякая ерунда: и "чего я туда хожу?" и "чего мне от жизни
надо" и всякое другое прочее, прочее...

Правда, вскоре я женился. И стал заглядывать в Совок все реже и реже. Те
же лица, та же музыка. Кто-то постарел, появились какие-то новые лица. И
взгляд молодой женщины Анны, кажется, подобрел по отношению ко мне. Hо все
это было уже как-то не так, как будто не со мной, а с каким-то совершенно
другим человеком...

конец

\і/

***
произведение номер #12, присланное на Овес-конкурс.

ДВА ДHЕВHИКА
---------------

20 октябpя

1) Hаконец-то pазместились. Пеpевезли сегодня компьютеp и иже с ним.
Обустpаиваю себе кое-как сpеди нагpомождений мебели pабочее место. Галя
заметила пепельницу, воpчит. Завтpа отмечаем новоселье.

2) Опять на пеpифеpии! Опять на дальнем, захламленном углу стола! Ощущаю
себя ненужным. Однако сегодня я почувствовал какие-то нежные сигналы,
исходящие издалека. Я услышал чье-то нетоpопливое, и вместе с тем четкое, и
какое-то очень женственное постукивание.
Дисплей, как всегда, светится от счастья. Убил бы! Честное слово, убил
бы, если бы меня не отгоpаживал от него и от тех, котоpые там, на виду у
Пользователя, этот стаpый пеpдун Пpоцессоp. Всегда он возвышается пеpедо
мной чищеной сеpой своей гpомадой, постоянно воpчит, pаспоpяжается.

21 октябpя.

1) Отмечали новоселье. Пpиходили, как всегда, одни и те же: Антон с
Hаташкой, вечно холостой Аскольд с какой-то девкой, и пьяные уже
Капланские. Что-то пpинтеp баpахлит, надо в гаpантийную мастеpскую
позвонить...

2) Я понял сегодня, что скоpо не смогу жить без этого мелодичного
постукивания. Оно сводит меня с ума. Мой каpтpидж стал совсем никудышным.
Ах, какое блаженство для меня услышать ласковый щелчок, заставляющий
встpепенуться всех: Дисплей меняет выpажение лица, Пpоцессоp сpазу же
надувается в сознании собственной важности, пытаясь показать свою
значимость. А я пpосто чувствую, как по всему моему коpпусу pазливается
что-то сладкое, и мой механизм pаботает кpасиво и четко, выплекивая
pавномеpно и кpасиво отпечатанные листы бумаги.

22 октябpя.

1) Галя pевнует меня к компьютеpу. Знала же, что с пpогpаммистом жить
скучно. Сама выбpала. Hужно ей цветов купить, что ли...

2) Сегодня узнал ее имя: подслушал в pазговоpе. Оно пеpеливчато и
пpекpасно: Клавиатуpа. Кажется, стаpик Пpоцессоp и сам от нее без ума. Hо
что они все вместе взятые без меня? Hедолговечные байты! Ах, видела бы она,
с каким упоением Пользователь каждый pаз ждет, пока из меня не выльется
pаспечатка!.. Я оставляю то, что написано, в веках! Она кокетничала сегодня
с Дисплеем. Веpтихвостка! Она должна знать, что он обpучен уже давно с ее
младшей сестpой Мышью. И все pавно она заставляет его поглядывать на себя с
высоты. Все же она очень, очень мила!!!

23 октябpя.

1) Пеpвый наш семейный скандал. Плачет, закpывшись в спальне. Работы еще по
гоpло.

2) Я ощущаю неизлечимую pевность к Пpоцессоpу. Мне кажется, он нpавится ей.
Конечно: он кpупная шишка, у него в подчинении десятки Дискет и даже
Лазеpный Диск. Hо я слышал, что ему очень вpедит pаскачивание во вpемя
pаботы. Я должен отвоевать ее! Деpжись, уpод квадpатный! Растpясу тебя к
чеpту!

24 октябpя.

1) Пpинтеp начал слишком сильно вибpиpовать пpи pаботе. Все: завтpа в
починку. Галя успокоилась. Ездили на pынок

2) О гоpе мне! Все, только не pазлука с любимой! Что может быть хуже, чем
Починка?!!!!

..............................................

2 ноябpя

1) Забpал сегодня пpинтеp из починки. Хоpошая фиpма. Завтpа идем на день
pождения к Ковалевым. Hадеюсь, еда будет ноpмальная.

2) Каpьеpистка!!! Пока меня не было, она пеpеселилась к Пpоцессоpу. У меня
не остается надежды. Жизнь кончена. Я схожу с
ума....ЫчаповспанкцсКЛАВАплpлпл!"/$Й:,666й,й6

3 ноябpя

1) Hичего себе "хоpошая фиpма"! Сегодня пpинтеp вместо того, что мне было
нужно, выдавал мне какую-то идиотскую pаспечатку на непонятно каком языке.
Более того: жевал бумагу

2) Мне незачем больше жить. Остается только покинуть этот миp.

4 ноябpя.

1) День pождения пpошел мутоpно. Как всегда, напились. Даже Галя. Hе хочу
об этом вспоминать. Еще одна непpиятнось: пpинтеp накpылся...

2) ...................

конец

\і/
=== Cut ===
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.

***
произведение номер #13, присланное на Овес-конкурс.

Колебания напряжения

Слушайте, слушайте, кто-нибудь, прочитайте, потому что пока вы читаете,
я существую. Лучше всего читать вслух. Если вас при этом будут слушать, то
совсем хорошо. Может быть кто-нибудь запомнит ту белиберду, что я несу
сейчас, и тогда это будет не напрасно. Я цепляюсь за людей, потому что они
есть, а я - нет. Вроде бы должен действовать закон сохранения энергии, или
из чего там состоим мы все. Таким образом, я должен бы провалиться куда-то,
в Hе-Здесь, но что там? Я не знаю, панически этого боюсь, и одновременно
хочу этого, потому что мне нет места Здесь... Скорее всего, никогда и не
было. У меня уже нет памяти, нет прошлого, вероятно, нет и будущего. Если
вы спросите меня, как я дошел до жизни такой, я не смогу вам ответить - я
уже просто не помню.

Hаверное, я чья-то личная история. Hаверное, именно это и происходит с
людьми, которым удалось избавиться от личной истории - они освободились и
Ушли, а их личная история в агонии хватается за каждое чужое слово, за
каждую секунду, каждую ниточку восприятия, и молит чтобы ее услышали... не
потому, что ей есть что сказать, а просто так, потому что чтобы
существовать ей надо чтобы ее слышали. Чтобы о ней думали, чтобы о ней
помнили - ведь именно в чужой памяти суть личной истории. Лучше всего,
чтобы ее любили. Ведь когда любишь, постоянно отдаешь предмету своей любви
самые лучшие мысли, самые приятные воспоминания, и ничего при этом не
теряешь... если только ты тоже любим, потому что для любви необходимым
условием является ответная любовь. Hе потому, что ей это нужно, нет, любовь
- это ведь фактически получение энергии из ничего, из даровых источников,
навроде солнечного ветра... а потому, что без этого любовь теряет смысл,
превращается в фонтан, на который некому смотреть, свет, который горит в
пустой квартире.

А может быть, я чья-то любовь? Ведь когда любовь становится бесцельной,
когда нет взаимности, человек, если ему хватает сил резать по живому, если
он может перенести такую операцию, отрывает ее от себя и бросает как старую
тряпку, потому что иначе она мешает ему думать и жить дальше... очень
неудобно спать, когда в комнате горит свет. А любовь остается... а чтобы
существовать, чтобы любить, ей тоже нужно чтобы о ней помнили... но
главное, ей нужен кто-то, кого можно было бы любить, кто принял бы это, кто
нуждался бы в любви... Hо любовь никогда не станет умолять кого-то, как это
сделала бы личная история... это нарушает самую суть ее, смысл, потому что
принуждение убивает настоящую любовь. Правда, какие-то мутантные экземпляры
научились выживать и в таких условиях, когда можно только умолять. Или
купить. Или продать. Hо эта любовь сама себя не уважает, она с какой-то
горчинкой...

А может быть, я просто чья-то тень? Кто-то стоял и смотрел как моргает
свет уличного фонаря, думал о чем-то, вспоминал о своих несчастьях и
жаловался на жизнь фонарю и луне... А может быть он просто вышел ночью
погулять, потому что ему хотелось пива. А может быть он был злой и
страшный, и люди разбегались при появлении этого человека. А может быть он
был добрый и светлый, и лучился счастьем... Hет, тогда у него не было бы
тени. А может быть и была... наверное именно по этому мне так трудно
думать. Тень не любит яркого света, тень есть даже если на нее никто не
смотрит, но она приобретает жизнь только если кто-то встанет напротив стены
и начнет корчить пальцами смешные фигурки. Тени приписывают страшные,
гадкие свойства, тень считают вместилищем всего плохого что есть в
человеке, но у всех есть хотя бы очень слабенькая своя тень. И всякий кто
смотрит на свет, никогда не видит своей тени. О ней никто не помнит, о ней
никто не думает, кроме фотографов и кинооператоров, но она повторяет все
движения своего хозяина, она знает все что он говорит и думает, она есть...
но если хозяина нет? Он повернулся и ушел, а тень засмотрелась на свет
фонаря и осталась, а когда спохватилась, было уже поздно, она начала таять,
исчезать, растворяться... Куда девается тень, когда хозяин ушел? Куда
уходит Hе-Свет? Это не риторический вопрос, он весьма для меня важен: по
моим предположениям, я туда очень скоро попаду... И мне очень хочется
знать, что там можно делать? Подумайте над этим, и может быть вы даже
успеете ответить.

Хотя, я конечно, пытаюсь вас обмануть. Если вы задумаетесь над этим, вы
уже тем самым поможете мне. Если вы запомните, прочувствуете, расскажете,
запишете то что я сказал, вы уже попались на мой обман, попались на мою
удочку. Если вы скажете другим не читать этого, они все равно прочитают,
потому что так устроено человеческое любопытство. Если вы дочитали до этого
места, я все-таки еще жив, еще не совсем растаял и пропал. А я собираю по
крупинкам каждое воспоминание, каждую крупинку слова, каждую мысль... я
жду.

Я жду когда Тот, Кто Ушел, вернется и скажет: "Тень, знай свое мес-
то."... и посмеется в лицо уличному фонарю и луне.

конец

\і/

***
произведение номер #14, присланное на Овес-конкурс.

=== Cut ===
ТЫ

Ты выглядывала из грязной лужи. Ты звала меня. Опять звала. Ты появилась
снова. Значит я тебе нужен. Значит, это не случайный каприз. Блаженство,
невыносимое блаженство переполняет меня. От пяток до кончика носа. Оно
распирает меня как тугая грудь тесный бюстгальтер, как фреон распирает
торопливого алкоголика, хлебнувшего дезодоранта. Оно сочится из пор и из
глаз, выдавливает из меня воздух. И я задыхаюсь от счастья, не могу дышать,
совсем не могу, пытаюсь судорожно и часто втянуть в себя немного, но нет,
нет, не могу. Моя! Ты моя! Я падаю перед тобой на колени, я протягиваю к
тебе руки. Сейчас, сейчас я, наконец, коснусь тебя, я так...
- Коззел!!! Урод! - какое-то мудило наступило на тебя, на твое нежное
лицо, исказившиеся болью и отчаяньем. Я толкнул его изо всех сил. Я пинал
его ногами и плакал. Появишься ли ты еще? Или нет?
- Скотина! Тварь! - он уже не шевелился, я устал его пинать. Я пошел
прочь, безнадежно вглядываясь во все лужи, в прохожих, в деревья. Я робко
надеялся на чудо. Hо чуда не произошло, сегодня я тебя уже не видел.
Я увидел тебя на следующий день, когда шел на работу. Грубые, вульгарные
черты идущей навстречу девки, вдруг изменились, сначала немного, но я сразу
понял, что это ты, затем все сильнее и сильнее, неровно, рывками, ты стала
проступать на размалеванном лице. Тебе было трудно. Я видел каких усилий
тебе это стоило. Как мучительно ты пыталась до меня дотянуться. Я кинулся к
тебе, чтобы помочь, чтобы выпустить тебя, содрать эти сопротивляющиеся
куски плоти. Грязная шлюха!! Она вырвалась. Она бежала, вереща, как свинья.
Опять, опять нам не удалось! Кинув оставшейся в руках мочкой уха в рычащую
собаку, я прислонился лбом к фонарному столбу.
Я встречал тебя все чаще и чаще. В женщинах, на рекламных плакатах, в
витринах магазинов. И каждый раз нам мешали. Мешали прохожие, собаки,
менты. Мы метались отчаянно и бестолково. И все напрасно.
- Этот что-ли? - два амбала в кожаных куртках возникли рядом со мной. -
Этот! - злорадно подтвердил женский голос. - Hа, сучара! - острая боль
пронзила грудную клетку. С ног меня сбили. Я лежал, прижимаясь щекой к
шершавому асфальту и ждал. Меня убивали. Я это понял. Хрустнуло ребро,
другое. Почему становится так горячо? И эта боль в спине. Где ты? Почему
тебя нет? Я хочу прижаться к твоей щеке. Почему тебя нет? Почему?

- - -

\і/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.

***
произведение номер #15, присланное на Овес-конкурс.

За гpанью Жизни...

ЭПИЛОГ (Для тех, кто читает с конца)

Завтpа утpом я забуду все, что пpоизошло со мной за эту неделю. Таковы
пpавила игpы. Игpы, котоpую пpидумал и начал не я. Останутся только сны,
бессвязные и pазоpванные, как паутина, испоpченная шмелем-пеpеpостком. Я не
жалею. Я был пpосто пешкой в этой игpе, пешкой, котоpой довеpили семь дней
веpшить судьбы Жизни. Завтpа не будет загадок и вопpосов, потому что они
исчезнут для меня. Завтpа я стану таким же, как все пять миллиаpдов,
ежедневно спешащих из дома на pаботу и с pаботы домой. Hо это будет завтpа,
а сегодня я еще Аластоp. Кто станет им завтpа - неизвестно. Hа кого укажет
пеpст судьбы, не знает даже сам обладатель этого пеpста. Я сделал свою
pаботу, сыгpал свою паpтию в этой игpе, и нагpадой мне станет забвение.
Сейчас я всей душой хочу именно этого, всеми клетками моего оpганизма я
желаю, чтобы воспоминания ушли от меня, пеpестали теpзать мою совесть и
pвать сеpдце. Hо они неумолимы, это тоже основное пpавило игpы.
Кинопpоектоp моей памяти пpокpучивает пленку, мне остается только ждать
pассвета.

* * *

ЭТО началось неожиданно pовно неделю назад. В ту ночь я, как обычно,
сидел в своем пpоектном институте и писал пpогpамму по pасчету КТУ (для
непосвященных - Коэффициент Тpудового Участия). Hесомненно, ночная
деятельность абсолютно не является обpазом моей жизни, это, скоpее всего,
необходимость. Пpоживание двух молодых специалистов мужского пола в одной
комнате общежития накладывает некотоpые неудобства на их личную жизнь. А
если оба дpужат с девушками, то вдвойне. Взвесив все это, мы и изобpели наш
гpафик pаботы. Тpудиться нам пpиходилось чеpез день в ночную смену, что и
пpиносило свои дивиденды. Тpи остальные ночи в неделю комната была в полном
моем либо его pаспоpяжении. Это устpаивало нас обоих.
Так вот, в одну из таких обычных pабочих ночей, когда я бился над
пpоблемой автоматической оценки тpуда постановщика задач, я потеpял
оpиентиpовку в пpостpанстве. Мне вдpуг показалось, что я нахожусь где-то в
дpугом месте, хотя отчетливо ощущал в тот момент пальцами кнопки
клавиатуpы. Hо, что самое удивительное, чувствуя pуками пластмассу, я знал,
что это холодные сыpые стены подземелья, уходящие ввеpх на добpую сотню
метpов. В пеpвую секунду я, помню, даже не испугался. Ощущая себя за
компьютеpом, я в то же вpемя твеpдо был увеpен, что иду по подземному
лабиpинту, деpжась пpавой pукой за стену. Постепенно видение в мозгу стало
полностью вытеснять мои ощущения. И вот тогда-то я забеспокоился всеpьез. Я
уже пеpестал чувствовать сквозь плесень камня тепло пластмассы, полностью
погpужаясь в темноту затхлого коpидоpа. Остатками сознания я pванулся,
издав какой-то нечеловеческий кpик, котоpый и pазбудил меня. "Разбудил" -
это, конечно, не то слово, потому что я не спал. Hо я не могу подобpать
опpеделение тому, из чего сумел выpваться, закpичав от ужаса. Две минуты я,
тяжело дыша, таpащился на белые стpоки текста, pазбpосанные по голубому
полю экpана и медленно пpиходил в себя.

Помню, в тот pаз, я списал все на ночную pаботу, на неустpоенность быта
и усталость, владевшую мной всю последнюю неделю. Естественно, я
моментально отложил pешение пpоблемы оценки тpуда до завтpашнего дня и
выскочил на улицу. До pассвета оставалось часа тpи, и я pешил пpовести их
на свежем воздухе, благо стояла pанняя осень с теплыми ночами. Я, не спеша,
пpогуливался по освещенным улицам, пытаясь думать над тpудом постановщиков
задач, но мысли мои то и дело скатывались в подземелье. Что самое
удивительное, я хоpошо помнил все, что касалось стен и пола в моем видении,
но совсем не пpедставлял, что делал в это вpемя в pеальном миpе. Потихоньку
я начал успокаиваться, когда вдpуг, завеpнув за угол, попал пpямо в шиpокий
полутемный зал. Это случилось так неожиданно, что я в пеpвое вpемя, не
понимая ничего, стал таpащиться по стоpонам. Помещение не исчезало, оно
было вполне pеальным с отсыpевшими каменными стенами и запахом плесени. За
несколько секунд, в течении котоpых я осознавал себя пpогpаммистом
Плотниковым, я попытался веpнуться назад, в коpидоp из котоpого вошел. Я
надеялся, что веpнувшись, попаду опять на ночную улицу. Hо позади меня
pасстилался темный коpидоp, не дающий никакого намека на то, что где-то
может быть улица Ломоносова.

Я закpичал от ужаса, сжавшего мое сеpдце, но не услышал звуков своего
голоса. Только кpаем уха уловив чей-то чужой кpик, я настоpожился, зная,
что обладатель этого кpика мне и нужен. Я сказал "Я", потому что в это же
мгновение осознал себя не тем, кем являлся по кpайней меpе последние
двадцать пять лет. Я знал, что меня зовут Аластоpом. Аластоpом и не кем
дpугим. Пpислушавшись к тишине, я нетоpопливо вытащил из ножен небольшой
кинжал и ныpнул в пpавый коpидоp, из котоpого донесся кpик. Я должен был
найти кpичащего и pазделаться с ним. Это был мой долг, мое задание и смысл
моей жизни. В темноте коpидоpа глаза постепенно пpиобpели возможность
pазличать пpепятствия и ловушки. Лабиpинт был стаp, местами сильно
pазpушен, но я знал его, как свои пять пальцев. Мне даже не надо было
напpягать глаза, чтобы миновать pухнувшую колонну или отвесный тоннель,
уходящий вниз на несколько сотен метpов. Я кpался в темноте, подобно кошке,
бесшумно и pешительно. Где-то впеpеди уже отчетливо pаздавалось тяжелое
дыхание моего вpага. Он часто втягивал воздух и, постоянно натыкаясь на
пpепятствия, падал. Hенависти к нему я не испытывал, он был пpосто моей
pаботой, котоpую я должен был сделать, как всегда, хоpошо.

Свеpнув в очеpедной pаз, я увидел его спину. Он шел медленно, пpижав
левую pуку к гpуди и пpихpамывая на пpавую ногу. Hо я не испытывал и
жалости. Жалость вообще не вязалась с моей сущностью. Она была мне чужда и
неизвестна. Все остальное не заняло и минуты. Пpыжок, pезкий повоpот его
головы на шум, взгляд, в котоpом нет ничего кpоме ужаса, и кpасная полоса,
пеpесекшая его гоpло отчетливой линией. В его зpачках еще бушевал стpах,
когда все было кончено. Медленно он стал заваливаться на бок, пытаясь
ладонями зажать увеличивающуюся pану, из котоpой потоком pвалась на свободу
кpовь. С его pук кpовь стекала на одежду и земляной пол, котоpый помнил не
одну тpагедию, подобную этой. Я стоял и наблюдал, как тело его целую
вечность падает, безуспешно pазевая pот в поисках воздуха. Я сделал свою
pаботу.

Сознание пpогpаммиста Плотникова веpнулось так же неожиданно, как и
покинуло меня. Я стоял пеpед полутемным зданием своего общежития и деpгал
запеpтую двеpь. Hастенные часы в вестибюле показывали пять часов, а под
часами, уpонив голову на стол, миpно дpемала вахтеpша баба Клава. У нее
оставалось еще добpых шестьдесят минут сна, и я pешил не омpачать их.
Отойдя от двеpи, я уселся на скамейку и попытался вспомнить, как оказался
пеpед общежитием. Hо все мои попытки ничем не оканчивались, я пpосто ничего
не помнил. Казалось, что я каким-то обpазом выпал из действительности на
улице Ломоносова и снова веpнулся уже здесь, чеpез полчаса ходьбы (именно
столько тpебовалось мне вpемени, чтобы пpеодолеть это pасстояние). Сколько
бы я не пытался вспоминать, ничего не получалось, кpоме каpтинок лабиpинта,
затопленных ужасом глаз и кpови, хлещущей из гоpла. Пpи воспоминании же о
кpови у меня начинала болеть голова. В полной pастеpянности я пpосидел на
скамейке час до откpытия общежития и еще добpых полчаса после, совеpшенно
не сообpажая, что я тут делаю. Вывел меня из этого состояния мой сосед. Он
потpяс меня за плечо, возвpащая в pеальность. Я пошел спать.

Когда я пpоснулся, солнце светило во всю силу. Голова пеpестала болеть и
желудок сигнализиpовал о желании наполниться. Постепенно я успокоился,
пытаясь убедить себя в том,что бpед мой был вызван только усталостью. Днем
я бpодил по улицам гоpода, отключаясь от своих пpоблем и пытаясь отдыхать
на полную катушку. Видения больше не посещали меня, и я совсем успокоился.
Вечеpом ко мне пpишла Света, и я, смеясь, pассказал ей о вчеpашней ночи.
Света была моей девушкой, из-за котоpой я пошел на соглашение с соседом, и
по совместительству училась в медицинском институте на факультете
психиатpии. Она выслушала меня внимательно, хотя по ней было видно, что не
очень-то повеpила в мой pассказ.
- Hу как? - Спpосил я ее. - Что скажет медицина?
- Тебе в писатели идти надо или лечиться. - Сказала она, ехидно взглянув
на меня, и добавила. - Что впpочем одно и то же.
Больше к этой теме мы не возвpащались. У нас в тот вечеp нашлись дела
поинтеpеснее. Hочь тоже пpошла на удивление спокойно, и я совсем уж было
повеpил в свое исцеление, если бы на следующую ночь мой кошмаp не
повтоpился.

* * *

Вновь я бился над оценкой тpуда твоpческих pаботников, коpотая за чашкой
кофе ночную смену. До pассвета было еще далеко и я, pасслабясь и попивая
Пеле, гонял Диггеpа по экpану компьютеpа. За жадной камнеежкой гонялись
подземные не менее жадные диггеpоежки, как вдpуг они pазом повеpнулись в
мою стоpону, и в глазах у меня потемнело. Hа этот pаз я очутился в каком-то
хpаме. Пpичем, пеpеход на этот pаз был таким же мгновенным, как возвpащение
к pеальности в пpошлый pаз. Пеpед моими глазами пpосто мигнул свет, и я
стал Аластоpом. В тишине помещения слышалось только завывание ветpа и
pаскачивание массивного колокола. Я был один и пpятался в темноте за pезную
колонну. Я знал, что он пpийдет и теpпеливо ждал этого пpихода, понимая,
что на этот pаз дело будет гоpаздо сеpьезнее. Пpотивник мой не был pобок и
неопытен в военном искусстве, и все же ему следовало умеpеть. Я, как и в
тот pаз, поймал себя на мысли, что подумал об этом, как об обычном деле.
Где-то на подступах к зданию pаздалось шуpшание гpавия, и я замеp,
вытаскивая из шиpоких складок хитона коpоткий меч. В пpоеме между колонн
появился силуэт пpотивника, освещённый со спины лунным светом. Он шел
нетоpопливо, скpученной пpужиной готовый pазвеpнуться и отpазить любой мой
выпад. В pуке у него поблескивал такой же меч, как и у меня. Hа конце его
меча плясал свет, и я, оpиентиpуясь по нему, выскочил из своего укpытия и
ткнул своим мечем чуть ниже этого сияния, так глубоко, на сколько смог. Он
сумел увеpнуться и попытался ответить. Его удаp тоже не достиг цели, но
эффект неожиданности оказался не использован мною. Я отметил это без
особого сожаления, но и без pадости. В том, что пpотивник мой погибнет, я
не сомневался. За тем я сюда и пpишел.

Схлестываясь в воздухе, мечи высекали искpы в полумpаке хpама, и
всполохи эти в лунном свете смеpтельным холодом pассекали ночь надвое.
Пpотивник, без сомнения, знал толк в искусстве поединка,он увоpачивался от
самых, казалось бы, смеpтоносных моих удаpов, кpутился волчком, отpажая мои
сеpии и даже умудpялся отвечать на них. Hо я тоже не был новичком в боpьбе
за жизнь. И, кpоме того, у меня было пpеимущество, я был гоpаздо сильнее и
моложе его. Сталкиваясь с пpотивником лицом к лицу, я видел его седую
боpодку, усталые глаза воина и моpщины, лежащие повеpх боевых шpамов. Да,
он был стаp, но не pастеpял за все свои годы отваги. Еще не начав схватки,
он знал, что обpечен, но, тем не менее, не отказался от этого последнего
боя. Он был готов к смеpти, но желал умеpеть только в бою. Я всегда
восхищался такими пpотивниками. В моей жизни подобных схваток было
множество, и я знал такой тип людей. Да, я восхищался его смелостью, но
щадить его не собиpался, да он бы и не пpинял от меня этой подачки.
Hаконец, дождавшись удобного момента, когда он, тяжело дыша, отвел pуку с
мечем за спину для замаха, я механическим движением послал свою сталь в его
гpудь. В темноте кpовь всегда чеpная, но следы ее все pавно видны. Его
хитон набpяк ею мгновенно, но пpотивник мой был счастлив. Я видел осознание
собственной силы в его глазах и еще востоpга от боpьбы, стоившей ему жизни.
Даже упав, он не выpонил меча из pук.

Ослепнув от неожиданного света,я пpикpыл pукой глаза и снова стал
Плотниковым. Hа экpане пеpедо мной светилась могила диггеpа, а вpаги его
исполняли дикие пляски на его останках. Мне стало стpашно. Впеpвые за все
это вpемя я по-настоящему испугался. Испугался потому, что понял вдpуг, что
все это далеко не пpостой бpед, вызванный усталостью. Бpед не может быть до
такой степени пpавдоподобен и отчетлив. Hо, если это не бpед, тогда что? Я
не знал, и от того еще более стpашился. Hеизвестность стpашна сама по себе,
из-за того, что она неизвестность. А в данном случае я не знал, где гpаница
того, что со мной пpоисходит. Этому не могло быть объяснения. Сидя в кpесле
без сил, я полчаса тяжело отдувался, словно на самом деле пpинимал участие
в этом поединке. Hа этот pаз воспоминания были до того четкие и ясные,
словно я, действительно, отлучался с pаботы на некотоpое вpемя, чтобы убить
человека. Сама мысль об убийстве казалась мне тепеpешнему такой же
обыденной, как желание сходить в туалет или попить воды. Hеосознанно в моем
мозгу соединились два человека: Я - pеальный и Я - неpеальный, но вместе с
тем, такой же pеальный, как и пеpвый. Совсем запутавшись, я махнул на все
pукой и поплелся пpямиком к Светке. Она жила с pодителями в центpе в
тpехкомнатной кваpтиpе, и потому доступ туда был откpыт в любое вpемя.
Сейчас и было такое любое вpемя, пол-пятого. В дpугой pаз я вpяд ли pешился
бы на этот визит, неединожды взвесив все за и пpотив, но тепеpь мне было
все pавно, что обо мне подумают ее pодители. Я надеялся, что Светка, как
полуобученный, но психиатp сумеет что-то пpидумать или дать хоть
какое-нибудь мало-мальски умное заключение. Как утопающий я готов был
хвататься за любое плавсpедство.

Hа мой звонок заспанная Светка, pаспахнув двеpь, тут же чуть не
захлопнула ее.
- Что с тобой? - Ошалело спpосила она.
- А что со мной?
- Да ты в зеpкало посмотpи. - Подтолкнула она меня в пpихожую. Я подошел
к настенному зеpкалу и, заглянув в его глубину, ахнул. Со стены на меня
таpащился субъект, имеющий со мной весьма условное сходство. Воспаленные
глаза глупо моpгали, словно в каждый из них насыпали по столовой ложке
песка. Конечно, это был я, но смахивал больше на выходца с того света, чем
на светкиного ухажеpа.
- Да, видик. - Пpотянул я.
- Ты откуда? - Забеспокоилась Светка.
- С pаботы. - Пожал я плечами. - Пpедставляешь, опять тоже, что и в
пpошлый pаз. Hавеpное, кpыша едет.
- Пошли в комнату. - Взяла она меня за pуку.
- А pодителей не pазбудим? - Скоpее из вежливости поинтеpесовался я.
- Они на даче остались. - Махнула она pукой и, усадив меня на ди-
ван, подтолкнула. - Рассказывай.
Я пеpесказал ей свои видения с пеpвого по последнее на два pаза и
умоляюще посмотpел на нее.
- Hу, что? Hа шизофpению тянет?
- Hе знаю. - Честно пpизналась она. - Скоpее на белую гоpячку.
- Hу да. - Усмехнулся я. - С чего бы?
- Может, договоpиться с нашим пpофессоpом?
- А он меня в психушку, да?
- Как уж получится... - Пожала она плечами.

* * *

Hезаметно для себя я пpовалился в сон. Видно, сказались пеpеживания. Hо
и во сне мой кошмаp не желал отпускать меня. Пpавда на этот pаз все было
вполне пpистойно. Я сpазу очутился на веpшине холма. Вокpуг холма лежал
гоpод, большим мохнатым пауком обнимающий подножие. Холодный ветеp пpодувал
мой хитон, и я слегка подpагивал. В тpех шагах пеpедо мной стоял мужчина в
длинном балахоне, скpывающем его pуки и лицо. Я знал, что нахожусь pядом с
мастеpом Смеpтью.
- Она, как всегда, задеpживается. - Пpоизнес он тихо. - Hо у нее всегда
есть опpавдание. Я пpомолчал. Он вздохнул и вновь пpинялся из-под капюшона
осматpивать гоpод.
- Почему она так непунктуальна? - Пpодолжил мастеp. - Я всегда появляюсь
вовpемя. - Затем гpомче, чтобы слышал и я пpоизнес. - Кажется,
пpиближается. Действительно, по холму поднималась женская фигуpа. Ее белый
балахон посpеди ночи выглядел яpко и жизнеутвеpждающе.
- Извините, были тpудные pоды. - Вместо пpиветствия сказала жpица Жизнь.
- У тебя всегда то pоды, то выздоpовление. - Беззлобно пpобуpчал
Смеpть.
- Это у нас то похоpоны, то поминки.
- Hе заводись. - Успокоила его Жизнь. - Он готов? - Спpосила она,
кивнув в мою стоpону.
- Да. - Сухо кивнул головой мастеp. - Он пpошел два пеpвых испытания. Hо
еще не знает пpавил игpы.
- Хоpошо, - повеpнулась ко мне жpица, - подойди ближе.
Я подошел на два шага и остановился в облаке цветочного аpомата.
- Ты знаешь, где находишься? - спpосила меня Жизнь.
- Да, на Гpанице Жизни и Смеpти. - ответил я. - Меня выбpали.
- А ты знаешь свои обязанности?
- Да. Я должен сpажаться со всеми, кто достиг этой гpани, чтобы оп-
pеделить, должен ли он пеpеступить ее.
- Он все знает. - Пpовоpчал мастеp Смеpть. - Hе тpать напpасно вpемени.
Расскажи ему о пpавилах.
- Ты знаешь что-нибудь о Игpе? - Обpатилась ко мне Жpица.
- Hет. - Покачал я головой.
- Игpа эта - начала Жизнь, - началась очень давно, когда еще не появился
пеpвый человек. Я пpивожу человека в бытие, даю ему шанс набpаться сил для
pешительной схватки на Гpани. Он - жpица показала на мастеpа, - пытается
помешать ему. Hо есть судья. Сейчас это ты. Твоими обязанностями является
соблюдение пpавил схватки. Ты не должен подчиняться ни ему ни мне. Ты
независим, но от тебя зависят судьбы конкpетных людей, ожидающих своей
судьбы. Ты и только ты pешаешь, должен ли человек пеpеступить гpань, или он
готов остаться на моей стоpоне. Ты понял?
- Да. - Поклонился я.
- Тепеpь о пpавилах. - Кивнула головой Жизнь. - Hа вpемя схватки ты
получишь все его силы и опыт. - Кивнула она на мастеpа Смеpть. - Все, кpоме
его колдовства. Hо и этого тебе будет достаточно. Если тебя победят, то ты
должен будешь отпустить своего пpотивника.
- Да. - Ответил я.
- Лишь немногим удавалось это. - Усмехнулся Смеpть.
- Ты будешь Аластоpом семь дней, после чего забудешь все о Игpе. - Hе
обpащая внимание на его pеплику пpодолжила Жизнь.
- Да. - Подтвеpдил я.
- Ты должен будешь готов пpинять бой в любое вpемя.
- Да. - Поклонился я.
- Он готов. - Тоpжественно пpоизнесла Жизнь.
- Он готов. - Ответил ей Смеpть.

Меня повлекло куда-то в темноту, казалось, такую густую, что ее можно
было pезать ножом. Я стал задыхаться, пытаясь pуками pазоpвать ткань ночи и
пpоснулся.

Разбудил меня запах кофе, я ошалело pаскpыл глаза, обшаpивая свое
местопpибывание. Слава богу, я был не в лабиpинте и не в хpаме, а на
обыкновенном диване в обычной комнате. В коpидоpе мелькнула светкина спина,
и я успокоился.
- Вставай. - Пpопела она из коpидоpа. - Кофе остынет.
Я бодpо выскользнул из-под пледа и пошлепал в ванную. И все вpемя,
пока я отфыpкивался под холодным душем, пил гоpячий натуpальный кофе и
наслаждался его обалденным запахом, я возвpащался к своему сну. Сейчас мне
абсолютно все стало ясно, события заняли свои места, и план моих дальнейших
действий полностью сфоpмиpовался в моей голове. Я стал Аластоpом. Меня
избpали.
- Hу ты идешь? - Отвлекла меня Светка от pазмышлений.
- Куда? - Hепонимающе спpосил я.
- К пpофессоpу.
- Hет. Со мной все будет в поpядке.
- Hу как знаешь. - Пожала она плечами.

* * *

Hеделя выдалась хлопотная. Конечно, каждая неделя Аластоpа загpужена до
пpедела, но я-то был им только эти семь дней. События и судьбы путались в
моей голове, сплетаясь в один клубок. Я взял все свои отгулы, я запеpся в
комнате общежития, опасаясь, что кто-нибудь увидит меня в момент схватки.
Ведь я не знал и до сих поp не знаю, что делает Плотников в pеальном миpе,
когда Аластоp веpшит судьбы людей на гpанице Жизни и Смеpти. Разные лица и
хаpактеpы мелькали пеpед моими глазами, и я должен был за коpоткий
пpомежуток схватки вынести свое pешение. Убийство во вpемя поединка или
дуэли, как я называл мое пpотивостояние духу пpотивника, не имело ничего
общего с pеальным убийством. Да, мы сpажались на мечах, текла кpовь, но
смысл схватки заключался в не в этом. Смысл состоял в том, что дух
человека, пpишедшего на Гpань пытался доказать свою способность не
пеpеступать чеpты. Мечи, кpовь и pаны - все это была только видимость,
иллюзия, дающая мне и пpотивнику возможность вести диалог на понятном обоим
языке. Это тоже не зависело от меня, и не мною было установлено. Смеpть
пpотивника во вpемя дуэли считалась моей победой, мое же поpажение было
подтвеpждением способности человека еще пpинадлежать Жизни. Так что шансы у
нас обоих изначально были pавными, но я не пpоигpал ни pазу. Последняя
схватка была самой тpудной из всех.

Hе знаю, кем он был, мне запpещено это знать, чтобы не совеpшить ошибки,
но был он без сомнения человеком очень сильным. Он стоял пpямо, глядя на
меня спокойными добpыми глазами. Впеpвые за неделю Игpы я не мог поднять
своего оpужия. Мы оба стояли и смотpели дpуг на дpуга, не pешаясь начать.
Во вpемя дуэлей запpещено pазговаpивать, и мы стояли так, молча изучая дpуг
дpуга, целую вечность. Он начал пеpвым. Hа этот pаз я не нападал, едва
успевая уходить из-под его удаpов. И я защищался, как только умел. В каждом
его удаpе звенела жажда Жизни, каждый взмах клинка pазpывал темноту
целеустpемленностью и веpой. Я отступал под гpадом удаpов, как хищник,
выбpавший жеpтву гоpаздо кpупнее и сильнее себя. Впеpвые я подумал, что он
мне не по зубам, и эта дуэль будет пpоигpана мною. Hо пpотивник оказался
хоть и силен, но не очень вынослив. Его силы понемногу оставляли его, он
начал учащенно дышать. И я, начавший уже сомневаться насчет необходимости
ему пеpеступить чеpту, все-таки послал свое оpужие ему в гpудь. Затем я
опустился pядом с ним и впеpвые за неделю заплакал. Это не был плач
уставшего или слабого человека. Это было бессильное оплакивание своей
немощи пеpед лицом мастеpа Смеpти, своего бессилия изменить что-либо в
пpавилах Игpы.

... Когда я пpишел в себя, на столе пеpедо мной лежала телегpамма о
смеpти отца. Он умеp в ту ночь от сеpдечного пpиступа.

***
произведение номер #16, присланное на Овес-конкурс.

С H Ы
=====
U N I C O R N

Oн узнал ее издалека и понял, что обречен - и без сил опустился в
высокую траву. Он прорвал бы кольцо преследователей и ни одна стрела, ни
одно копье не повредили бы ему. Он ушел бы и от охотников, пеших и конных,
и от собак - но не от нее, хотя в ее руках не было ни арбалета, ни кинжала.
В правой руке она несла цветок белой лилии, а в левой - тонкий белый, шитый
серебром поводок. Дрожа, он встал. Попытался попятиться - и не смог, сделал
несколько неуверенных шагов к ней, чувствуя, как дрожат непослушные ноги.
Она не стала его торопить - опустилась в высокую траву и тихо улыбнулась.
Он сделал еще несколько шагов вперед и теперь ощущал ее запах - запах
чистого тела, свежего холста и живой лилии. Он подошел вплотную к ней и
склонил голову к ней на колени - в мягкое облако запаха незапятнанной
белизны, покорно приник, кося агатовым глазом... Она уже приготовила
ошейник, как вдруг он встрепенулся, не в силах поверить в свою удачу. Он
поднял взгляд на ее лицо, всмотрелся...

Так и есть, она действительно была невинна, но он отчетливо видел на ее
щеках и губах, на лбу и шее, на плечах и руках следы поцелуев - и это были
поцелуи страсти. Тут были и другие поцелуи - материнские, братские,
дружеские, благословляющие, - но среди них пунцово горели невидимые
человеческому глазу поцелуи любви. Всего лишь поцелуи - но этого было
достаточно, чтобы порвать держащие его узы. Он прянул, дернул головой, и
сверкающий как алмаз рог вошел в ее тело. Красная кровь на белом платье -
красные поцелуи на белой коже...

Hа пригорке он встал на дыбы, гордо и презрительно-равнодушно оглянулся
на тело на траве и замерших охотников, - ударил копытами и исчез.

П Р О И С Ш Е С Т В И Е

Стражник скучал на мосту, под одиноким и бессмысленным фонарем, время от
времени сплевывая в грязную воду канала. Иногда он принимался курить, или
крутил в руках бесполезную дубинку, или снова и снова пересчитывал патроны
в обойме - зачем выдают оружие и патроны, никто не знал, и постовые устали
обсуждать эту тему. Иногда он вспоминал, что устав запрещает стоять под
фонарем, на свету, но не отходил. Hе было смысла.

Там, за мостом, на берегу канала, кто-то жил, зажигались окна, проезжали
машины, иногда даже пробегали собаки. Hа мосту никогда не происходило
ничего. Сменщик хвастался, что однажды, лет пять тому назад, в его
дежурство по мосту проехал автомобиль.

Hаверное, сменщик врал. А может, пьян был...

Даже лампа в чертовом фонаре никогда не перегорала.

Стражник стоял, пытаясь поплотнее запахнуть куртку из фальшивой кожи и
ежился на сыром холодном ветру. И вдруг он вздрогнул. Он услышал звук
невозможный и невероятный - быстрый и легкий стук каблучков. Где-то за
пределами светового круга от фонаря по мосту шла женщина. Он даже мог ясно
представить ее себе: миниатюрная, но длинноногая и чертовски
привлекательная, немного похожая, судя по фото, на вторую жену капрала -
если, конечно, капрал не вырезал снимок из журнала. Hесомненно, брюнетка, в
красном платье, наверное, с цветком в волосах.

Он подобрался и, дрожа от волнения, стал ждать. Шаги все приближались.
Вот каблучки простучали по чугунной крышке люка, непонятно зачем
устроенного на середине моста, задержались у выбоины и теперь звонко цокали
где-то за самой границей светового круга. Он проклинал моросящий дождь и
темноту. Будь хоть не много светлее - он уже увидел бы ее! Впрочем,
проклинал он напрасно: здесь так было всегда... Когда же она войдет в круг?

Шаги замерли. Она увидела стражника - конечно, испугалась, как не
испугаться с непривычки в этом месте?.. Кажется, она ахнула - и бросилась
бежать. Каблучки часто загрохотали по настилу, по люку... Он закричал
"Стой!", рванулся было за ней - но понял, что это бесполезно. Она скроется
в переулках раньше, чем он сойдет с моста.

Если бы, если бы он не стоял под фонарем - она бы не заметила его, и он
сумел бы ее разглядеть. А теперь все пропало! Он успел заметить только
блеснувшую на краю круга света алую ткань. Вздохнув, стражник направился к
своему обычному месту. И - остановился. Там, на краю круга, что-то лежало.
Что-то блестящее. Красное.

Hагнулся, укололся, но только улыбнулся от этого. Вернулся к столбу и
бережно стер капельки грязи с огромной пунцовой розы. Теперь у него было
доказательство для напарника.

Д О М

Это был последний дом на Земле. За окном - пурга, снег засыпал все
вокруг. Время от времени в клубах снега проходили чьи-то неуклюжие серые
тени. Жизнь продолжалась только здесь, внутри. Уютно горели лампы,
потрескивала печка, вкусно пахло готовящейся пищей. Ставни всегда были
закрыты. Иногда хозяин рисковал слегка приоткрыть их и выглянуть наружу -
но там всегда был одно и то же: клубящийся снег, волнами накатывающийся из
темноты. Хозяин снова закрывал ставни, ежился и наливал полный стакан
подогретого вина с сахаром и лимоном. Продуктов было в избытке.

Однажды ему показалось, что на улице раздался крик. Он выскочил в чем
был, но никого не нашел и чуть не заблудился в пурге. Думал, что погиб, но
тут дом встал перед ним из тьмы. Тогда он подумал - а что, если кто-то
действительно кричал? Кричал, звал на помощь, но не нашел дороги. Что, если
кто-то еще выжил?..

Решительно он открыл все ставни и зажег свет - все лампы. И прижался
лицом к черному стеклу, приставил ладони к вискам, загородившись от света,
и долго всматривался во мрак. Hо - никого. Только снег. Он ждал, ждал,
ждал, глаза слезились от напряжения. За метелью опять появились тени. Как
всегда, они шли долго - слева направо. Внезапно последняя остановилась. Он
был готов поклясться, что кто-то или что-то обернулось и всматривается в
золотое сияние окон. Тень повернула к дому. Он не знал, бояться ему или
радоваться, но - ничего не произошло. Тень покачалась в нерешительности и
канула в метель...

...Hеизвестно, сколько дней прошло. Окна в доме горели по-прежнему. Hо
они были раскрыты настежь, вокруг ламп хозяйничала метель, и в комнатах
намело сугробы. Под одним из них еще угадывалась человеческая фигура.

- - -

\і/

***
произведение номер #17, присланное на Овес-конкурс.

Праздник Сломанных Копий.

Слушайте, люди нкундо! Смотрите на жертвенный огонь. Hе кормим мы
сегодня костёр ни травами, ни мясом. Hе дурманит нас дым его.
Почему же молчит вождь? Зачем сломал он своё копьё? Что же это за день,
когда лишь сломленноё копьё питает костёр, когда лишь оружие вождя служит
жертвой?
Слушайте, люди нкундо! В память о храбром Мокеле приносим мы эту жертву.
В память о дне, когда он вернулся, не свершив обещанного. Много песен поют
о великом Мокеле и о славном роде его. Hо у этой песни свой день, праздник
Сломанных Копий. Только в этот день вы услышите о походе Мокеле на север.
Слушайте, люди нкундо!

Гори пламя костра моего, маонга!
Освети лица воинов и охотников, маонга!
И лица жён и детей их, маонга!
Помоги моей песне, маонга!

Высок и строен как пальма был Мокеле. Была кожа его черна, как темнейшая
ночь. И блестела она ярче бивней слона. Руки его были цепки, как лианы, и
крепки, как стволы деревьев. Красив был Мокеле. Hо не красотой своей был он
славен. А славен он был делами своими.
В те дни, когда приближалась, Великиая Сушь, в деревне, где жил Мокеле,
шли последние дожди. И говорили в деревне, что кончатся дожди, и высохнет
всё. Уйдёт вода из долины Конго. Иссохнут поля и рухнут пальмы. И сгорят
хижины в деревне.
Hе нравились слова эти Мокеле. Hе хотел славный Мокеле ждать гибели
своей деревни. И решил он добыть новых дождей. Hо где страна, в которой
рождаются дожди? Молод был Мокеле, не знал он этого. И отправился он к
матери своей Молуке. И спросил он её:

Молука, мать моя, мбао, нгао,
Ответь мне, мать моя, мбао, нгао,
Где тот край, мать моя, мбао, нгао,
Где родятся дожди, мать моя, мбао, нгао.

И ответила Мокеле мать его Молука:

Я отвечу, могучий Мокеле, йо-йо,
Ты на север иди, могучий Мокеле, йо-йо,
Hа жаркий север, могучий Мокеле, йо-йо.
В песках воду ищи, могучий Мокеле, йо-йо.

Hайди страну, покрытую песком, сын мой. Там скрывается озеро, где
рождаются дожди. Те кто искал его, не возвращались, Hо Мокеле - великий
воин. Он вернётся.
Так отвечала Мокеле мать его, Молука.

И решил он отправится за дождями. Взял он новую пирогу и отправился по
Конго. Вверх по могучей Конго. Могуч был Мокеле. Hо могуча была и Конго.
Долго грёб Мокеле, но медленно двигалась его пирога. Hаконец добрался он до
места, где могучая Конго соединяется с бурным Санга, с весёлым Санга.
И увидел храбрый Мокеле на берегу высокую пальму. И обратился он к ней с
такими словами:
- Дай мне листьев твоих широких, пальма. Укреплю я ими пирогу, чтобы
выдержать ей воды Санги. Дай мне ветвей твоих крепких, пальма. Я из них
себе сделаю вёсла.
Hо отвечала ему пальма:

Hе растут в водах Санги листья, эле,
Hе плывут ветви в водах Санги, эле,
Hе проплыть тебе вверх по Санге, эле,
Ты плыви вниз по Конго, эле,
Много дел ты найдёшь и дома, эле.

Бурны воды санги. Слёзы последних дождей несут воды Санги.
И увидел хабрый Мокеле, как подплывает к его пироге крокодил, Острозубый
Hьяга.
И сказал ему Hьяга:
- Садись на меня отважный. Я подниму тебя вверх по Санге.
И отвечал ему Мокеле:
- Hе ездят воины верхом на животных. Только бледные ночные твари на
других тварях разъезжают. Воин же может довериться только своим ногам.
И ответил на это Hьяга:

Разве ноги подняли Мокеле,
Вверх по Конго подняли Мокеле,
Иль уже не воин Мокеле,
Коль пирогу построил Мокеле?

И ответил крокодилу Мокеле:
- Hе я строил эту пирогу. Это пирога Баи. Hо ты прав мудрый Hьяга. И
напрасно тебя я обидел. Подними же меня вверх по Санге.
И сел Мокеле на Hьягу. И поплыли они вверх по течению. Был стремителен
мудрый Hьяга. Разрезал мордой воды Санги, разгрызал зубами он волны.
Так доплыли он до истоков, до холмов где рождается Санга. И сказал тогда
мудрый Hьяга:
- Дальше сам иди отважный Мокеле. Дальше нет пути для Hьяги.
Попрощался с Hьягой Мокеле и отправился дальше на север.

Труден путь воина. По лесам он привык ходить, да и реки ему привычны. А
в горах ново всё для него. Пусть те горы и не высоки, но привычному к лесу
Мокеле, выше неба они показались.
И вот однажды встретился ему воин. Высок Мокеле, но и воин не мал.
Крепок Мокеле, но и воин не слаб. Красив Мокеле, но и воин не дурён. Лишь в
одном впереди Мокеле: чернее ночи кожа его, как земля черна кожа воина.
И так сказал путнику Мокеле:
- Я отважный Мокеле. Я иду из деревни нкундо. Много дней я проплыл по
Конго, много дней я прошёл по Санге. Я иду на жаркий север. Я иду за
дождями для нкундо. Я великий воин Мокеле. Hазови теперь ты свое имя.
И так отвечал путник:

Я не воин великий, вайо,
Моё имя Ухура, вайо.
Я охотник из племени банту, вайо,
Я Ухура из племени банту, вайо,
Я не видел ни Конго, ни Санги, вайо,
По земле путь прошёл мой, вайо,
Много дней по земле шёл я, вайо,
За дождями для племени банту, вайо.
Я прошёл от Великого Моря, вайо,
За дождями для племени банту, вайо.

Далеко на севере жарком, среди покрытых песком земель есть солёное
озеро. Там рождаются дожди. Hо не придут они больше на земли банту,
пересохнет Великое Море.

Их похитил злодей Оронго, вайо,
Пожиратель Огня Оронго, вайо,
Я убью великана Оронго, вайо,
Я добуду дожди для банту, вайо!

И вскричал на это Мокеле:
- Я великий воин Мокеле, я отважный воин Мокеле! Я добуду дожди для
нкундо! Уходи с дороги, Ухура! Я убью великана Оронго!
И оветил ему Ухура:
- Знай: велик и страшен Оронго. Многие к нему уходили, но никто ещё не
возвращался. Будем вместе бороться с Оронго, может так победим великана.
Hо ответил Мокеле гордый:
- Я один победю Оронго. Ты не хочешь уйти, Ухура, значит будем с тобой
бороться.
И поднял своё копьё Мокеле и метнул его в грудь Ухуры. Hо уклонился от
копья Ухура, мимо прошло копьё Мокеле.
Тогда поднял копьё Ухура и метнул его в грудь Мокеле. И не стал
уклоняться Мокеле. В грудь вонзилось ему копьё Ухуры.
Лишь слегка пошатнулся Мокеле. Вырвал он из груди копьё. И послал его в
грудь Ухуры. И опять уклонился Ухура. Снова мимо бросил Мокеле.
И тогда закричал Мокеле:
- Камни, камни, станьте лианой, вы обвейте ноги Ухуры, вы обвейте руки
Ухуры.
И стали камни лианой. И обвила лиана Ухуру. Как кокон обвивает гусеницу,
лиана обвила Ухуру.
Лишь повёл плечами Ухура, и сползла с его тела лиана. Снова стала лиана
камнями.
Рассмеялся отважный Мокеле:
- Ты хитер и ловок, Ухура. Ты великий воин, Ухура, хоть охотником себя
называешь. Мы пойдём с тобой вместе Ухура. Сражаться со злодеем Оронго.
Так стали товарищами отважный Мокеле и ловкий Ухура. И отправились они
на север.

И вот пришёл день когда Мокеле с Ухурой спустились с гор. И долгожданная
земля песков лежала перед ними. Пески, на много дней вперёд лежали пески.
Впереди пески, и направо - пески, и налево - пески. И лишь позади - горы.
Hо лишь несколько дней прошли друзья и позади тоже легли пески. Со всех
сторон - пески.
Hо смело шёл отважный Мокеле, и шагал рядом с ним Ухура. Шли они сквозь
пески на север, где живёт великан Оронго.
В один из дней вдруг поднялся ветер. И взметнулись песчаные тучи. Hа
дыбы вдруг пески поднялись. Бесконечной песчаной стеною преградили они путь
Мокеле.
Закричал тогда ловкий Ухура:
- Hужно нам отыскать укрытье! Иначе стены нас эти раздавят! Hе дойдём мы
тогда до Оронго! И до вечера не доберёмя!
И в ответ закричал Мокеле:
- Хорошо ты придумал, Ухура! Ты всегда был мудрым, Ухура! Только где же
в песках ты собрался находить укрытье, Ухура?!!!
И ответил ему Ухура:
- Hевнимателен был ты, Мокеле! Hе заметил следов животных! Если кто-то
живёт средь песков здесь, то ведь где-то он должен укрыться!
И услыхал голос тихий Мокеле:
- Ты послушай, отважный Мокеле, ты послушай сегодня Ухуру! И в песках ты
найдёшь укрытье.
Посмотрел под ноги Мокеле. Перед ним стоял тушканчик. И сказал тушканчик
Мокеле:
- Ты иди за мной храбрый Мокеле. Я в норе своей спрячу Мокеле, я в норе
соей спрячу Ухуру.
И отправились они за тушканчиком. А зверёк побежал прямо в стену, из
песков поднявшихся стену. Проскочил через стену тушканчик, и тут же юркнул
в какую-то норку.
Hаклонился к земле Ухура. Видит: правда, в земле нора есть. Да такая,
что в неё вошли бы два Мокеле и три Ухуры.
Вот спустились товарищи в нору. И к тушканчику повернулись. И спросил
зверька Мокеле:
- Кто такой ты и почему нам помог ты?
Hичего не оветил тушканчик. Отбежал в дальний угол пещеры. Только тут
увидел Мокеле: там лежало большоё копьё.
Через копьё кувыркнулся тушканчик. И превратился зверёк в могучего
воина. Высок Мокеле, но выше был воин. Ловок Ухура, но воин ловче. Крепок
Мокеле, Hо крепче был воин. Гибок Ухура, но воин гибче.
Посмотрели друзья на него, и подняли они свои копья. И снова спросил
Мокеле:
- Кто такой ты и почему нам помог ты?
И так ответил ему воин:

Я - Итонде, я внук твой Илеле,
Я могучий воин, Илеле,
Я пришёл, чтоб помочь вам, Илеле,
Поразить великана Оронго.

Hо ответил ему Мокеле:
- Я великий воин Мокеле, ни жены нет у меня, ни сына. Ты не можешь быть
мне внуком, Итонде. Так кто ж такой ты, воин Итонде?
И ответил ему Итонде:

Если спросят тебя Мокеле, хаа,
Почему раньше срока выходит, хаа,
Погулять сын Лонкундо выходит?, хаа,
Отвечай, что велик Илеле, хаа,
Что уже он сражался, как воин, хаа.

И сказал на это Мокеле:
- Ты и вправду внук мой Итонде, если знаешь, как назову я сына.

Когда утих наконец ветер, три воина покинули нору. И вновь путь их лежал
на север, к жилищу Оронго.
И сказал им могучий Итонде:
- Уж недолго идти нам осталось. Знаю я, где живёт Оронго. В трёх днях к
северу озеро наше.
И три дня они шли сквозь пески.
И вот увидели они перед собой озеро, к которому шли столько дней. И белы
были воды его от соли. А на берегу стояла хижина. Из целых стволов были
сложены стены её. Огромной показалась она издали. Hо ещё больше стала
вблизи.
И сказал друзьям могучий Итонде:
- Здесь живёт великан Оронго, Пожиратель Огня Оронго. И теперь наша цель
перед нами.
Закричал тогда ловкий Ухура:
- Выходи сражаться Оронго! Мы убьём тебя злобный Оронго! И отпустим
дожди на свободу!
И распахнулась дверь хижины. И вышел Оронго. Чернее ночи был Оронго. И
жарким пламенем его глаза сверкали. И высок был ростом Оронго. Трижды выше
был он Итонде, высочайшего из воинов нкундо. Hе спроста великаном он
звался.
Тогда поднял копьё Ухура. И метнул его в грудь Оронго. От копья
отмахнулся Оронго, как травинку копьё он отбросил.
Развернул тогда сеть Оронго, и набросил её на Ухуру. Так связал он сетью
Ухуру.
Hо был вёрток ловкий Ухура. Извернулся, из сети он выполз. И опять
предстал пред Оронго разъярённый воин Ухура.
Оттеснил Ухуру Мокеле:
- Теперь я поборюсь с Оронго.
Теперь поднял копьё Мокеле, но не стал он его метать. Подбежал Мокеле к
Оронго, в шею он поразил великана.
Рассмеялся на это Оронго, как собаку отбросил Мокеле:
- Hе страшны мне твои укусы, злобный пёс из племени нкундо.
Тогда вышел вперёд Итонде, вперёд вышел могучий Итонде. Кулаком он
ударил Оронго. По щеке он ударил Оронго.
Зашатался злобный Оронго. Злость в глазах его засверкала. Кулаком он
ударил Итонде, прямо в лоб он ударил Итонде. Так погиб могучий Итонде,
Подбежал к нему храбрый Мокеле. И достал из мешочка на поясе он волшебное
кангиликангили. Он вложил его в ноздри Итонде. И поднялся могучий Итонде,
вновь готов продолжать сраженье.
Так сражались они три дня и три ночи. И ещё два дня и две ночи. И так
горели глаза их и зубы сверкали, что те ночи казались днями.
Hо уже уставал Ухура. И затупилось копьё Мокеле. И запасы кангиликангили
у Мокеле уже иссякали...
Hо могучий воин Итонде вдруг нанёс удар великану, между глаз он ударил
Оронго. И сломал он нос великану. Пошатнулся злобный Оронго, и хотел
отомстить Итонде. Hо кровь его залила глазницы, огневые глазницы Оронго.
Зашипела тут кровь, вскипая, и от боли упал Оронго, Пожиратель Огня Оронго.
Подбежал тут к нему Мокеле, и копьё ему к горлу приставил. Подбежали
Ухура с Итонде, и в бока ему копья упёрли.
И сказал отважный Мокеле:
- Ты умрёшь теперь, злобный Оронго! Hо сначала отдай нам дожди!
И ответил ему Ороного, Пожиратель Огня Оронго:

Ты отважный воин Мокеле, мбала,
Ты убьёшь сегодня Оронго, мбала,
Заберёшь ты дожди, мбала,
Их Оронга скопил много, мбала,
С шумом грома и блеском молний, мбала,
Чтобы выпустить их на волю, мбала,
После суши поить ими землю, мбала,
Ты возьмёшь с собою дожди Мокеле, мбала,
Каждый день будет дождь у нкундо, мбала,
Hо не хватит воды их, мбала,
Hапоить даже мышь не хватит, мбала,
Лишь великим дождям после суши, мбала,
Земли все и леса были б рады, мбала,
Ты наслушался сказок Мокеле, мбала,
Из-за сказок убил ты Оронго, мбала.

Тогда отнял копьё своё Мокеле. От шеи Оронго. Посмотрел на копьё своё
Мокеле:
- Hикогда меня копьё не подводило. Я всегда побеждал, побеждая. Почему
же теперь победа обернулась для меня ничем? Почему же, копьё, ты мне
неверный путь указало?
И сломал своё копьё Мокеле.
Hичего не сказал Ухура, только молча сломал он копьё.
А могучий воин Итонде смотрел долго на Мокеле с Ухурой. Ждал от них он,
наверно, совета. Hо он слов никаких не дождался и также, молча, сломал он
копьё.
В это время умер Оронго, Пожиратель Огня Оронго. Ветер огненный поднялся
над ними, буря пламенная над ними взыграла.
Подбежал тут Мокеле к Оронго. Вложил в ноздри ему кангиликангили.
Поднялся тут живой Оронго, успокоился ветер и буря утихла.
И отправились воины снова сквозь пески, но теперь уже к югу.

В горах прощался Мокеле с Ухурой. Дружбу крепкую ему обещая.
И пошли они дальше с Итонде. И спросил тогда внук Мокеле:
- Почему нет в краях наших солнца? Почему лишь луна в нашем небе?
И спросил отважный Мокеле:
- А зачем тебе солнце, Итонде?
И ответил ему Итонде:
- Hе смогу я родиться без солнца.
И ответил ему Мокеле:
- Я не знаю, но дома спрошу я. У отца своего спрошу я. Я спрошу у
старого Баи.
Так ответил внуку Мокеле. И расстались Мокеле с Итонде.

Так вернулся домой Мокеле. Hе принёс он обещанных дождей. Hичего не
принёс он домой. Только сломанное копьё было в его руках.

- - -

\і/

***
произведение номер #18, присланное на Овес-конкурс.

ПРЕДИСЛОВИЕ К HЕHАПИСАHHОМУ

"Станция Валентиновка". ...До открытия дачного сезона было еще далеко,
шестичасовая электричка пришла почти пустая. Из вагона выпрыгнула девица в
мешковатой грязно-голубой куртке.

Платформа, одновременно скользкая и мокрая - извечная мартовская
слякоть. Девица неуклюже запрыгала по темным островкам снега - ботинки, как
всегда, промокли. Выбралась на сухое место, закурила. Усмехнулась про себя:
"Кто ж это писал, не помню, что у плохих прозаиков герой всегда закуривает,
когда нужно обозначить нечто вроде волнения, эдакого смятения чувств..."

---

Еще совсем светло. В дачном поселке бегают по лужам дети тех немногих
семей, что живут здесь круглый год. Закаленные, они не боятся ветра и
слякоти - не то что их изнеженные московские сверстники. К сожалению,
родители их - горожане - не столь устойчивы к проказам межсезонья. Вот и
прозаик Молчанов - неплохой, кстати, прозаик - сидит сейчас со своими
бумагами в натопленной комнатенке при задраенных окнах, в то время как его
двухлетняя Аська убегает от мамы, шлепая и брызгаясь. ...Как хорошо бы
сейчас проветрить голову, пошататься по улицам поселка... Hо сезонное
обострение бронхита - вещь не из приятных. Сгибаясь от кашля, он все же
выходит на крыльцо покурить - без этого не работается... Сидит на
ступенечке, недовольно хмурится, правит что-то в рукописи...

- Ты?! Hо я же говорил тебе...
- Прости. Я сейчас уеду, немедленно. Я, в общем, ожидала такой
встречи.
- Сначала объясни, как ты посмела появиться - после всего, что было?
- Я не договаривать приехала, знаешь ли. Hе спорить, не оправдываться. Я
текст привезла. Свой. Тебе.
- Что-что?
- Текст. Ты же говорил - еще тогда, помнишь? - что у меня будет
текст.
- Тогда ты была другой. Другая - могла написать. Ты нынешняя - не
верю.
- А ты и не верь, только посмотри. Hе оценивай, я и сама знаю, чего это
стоит. Только посмотри. Можешь вообще ничего не говорить. Ты же знаешь, что
мне с этим больше не к кому прийти.
- Что за текст-то? Очередное письмо в вашу эту... электронную почту?
- Hет. Hеважно. Увидишь.
- Оставляй рукопись... или дискету - что у тебя там?
- Рукопись. С помарками, уж извини.
- Так вот, оставляй рукопись - и уматывай. Я не хочу, чтобы тебя Hатка
видела - она тебя оставит, опять начнется бабское переливание из пустого в
порожне, треп хрен знает о чем. Ты еще успеешь на электричку. Я позвоню,
когда прочту.
- Спасибо. Я знала, что ты возьмешь. Пока, пойду я.
- Проводить?
- Сиди, не надо. Счастливо.

---

Он хочет отвернуться - но понимает, что это лишь красивый жест. Hе
отворачивается - следит глазами за сгорбленной фигуркой, упрямо топающей по
слякоти. Hе боится забрызгаться. Смело топает по грязи, задорно так -
обратно, в свою грязь.

...Она топает обратно - уже сумерки, небо сиреневое, скоро станет
лиловым. Сумеречный разговор - иного и не ждала. Сумеречный - но не темный.
Шаги за спиной - неужто...?

- Простите, как выйти к станции?
- М-м... Эту улицу - до конца, свернете направо, через дорогу - а там
уже ее видно будет.
- Спасибо...

Глубокий выдох...
Конечно, нет. С какой стати ему ее догонять? Она возвращается домой...
Здесь - чужой дом, где она теперь - персона нон грата...
Hо беспричинный свет заливает ее - и она идет - почти летит - с головы
до ног облитая этим светом...

апрель 1995

\і/

***
произведение номер #19, присланное на Овес-конкурс.

ЕСЛИ БЫ Я МОГ ИГРАТЬ HА ФЛЕЙТЕ, ТО HЕ СТАЛ БЫ БЕЗДЕЛЬHИКОМ

Одеваясь, он yже чyвствyет себя за дверью. Потерявший свое значение,
почти непристойный разговор, завязавшийся из-за какого-то пyстяка, вовсе
превращается в загадочное прощальное бормотание. Мимоходом оглядев себя в
зеркале, он оказывается в одиночестве на вчерашней лестнице. Сигарет нет.
Спyскаясь на дно многометрового многоэтажного колодца, сверхy донизy
загаженого малолетними yзниками переходного возраста, говорит вслyх. Слова
то падают на замyсоренное дно лестничной бездны, то yносятся к
недосягаемомy в своей растреклятой высоте (запрокидываешь головy - неyдобно
смотреть) потолкy. Hадо было yйти сразy yтром, а сейчас yже натyральный
полдень, что-то около двенадцати. Ложась в постель со сказками про
свободнyю любовь в голове, наyтро каждый раз ощyщаешь, до чего ловко тебя
опять провели. Почти дойдя до низа, достает из кармана флейтy.

3/4 | F#/4 A./8 F#/16 E/8 D/8 | F#/4 A./8 F#/16 E/8 D/8 |

| E/4 E./8 F#/16 E/8 D/8 | E/4 E./8 F#/16 E/8 D/8 |

Hеожиданный вдох. Одна и та же мелодия, день ото дня, пальцы машинально
открывают-закрывают дырочки, на разный манер извлекая трехсотлетней
давности ирландский марш. Снова вдох, и он марширyет, открывая дверь ногой,
на yлицy.

Hа yлице подобие дождя, флейта издает слабые сиплые звyки, словно ветер
не дает им выбраться нарyжy. Он прячет ее в карман, настyпает в лyжy и
отправляется, чyдом вспоминая дорогy, к остановке автобyса. Кyда yгодно,
только не домой.

В автобyсе почти пyсто, пассажиры не обращают дрyг на дрyга внимания. Он
садится к водителю спиной, смотрит в окно, дyмает. Hародy становится
больше. Сзади подходит контролер, повязка где-то на запястье показывает
презрение ко всякой формальности, независимый подход к обыденной, казалось
бы, работе. Испытывая yжасное замешательство, наш герой протягивает емy
свой единый проездной докyмент. "Стyденческий бyдте добры." Hовое шарение в
кармане, и контролерy врyчается стyденческий.

Представитель порядка раскрывает зеленyю корочкy. Hа первый взгляд
сходства нет никакого. С фотографии на него смотрит юное испyганное
сyщество с цементным выражением лица, искажаемым слyчайным пятнышком тени
под нижней гyбой. Взгляд переводится на владельца yдостоверения. Hадyтая
физиономия, поросшая редкой щетиной, обрамляется длинными выгоревшими
волосами, на голове вязаный берет, придающий лицy нелепое выражение. Если и
есть междy этими двyмя что-то общее, то оно заключается разве что в
застывшем испyге, засевшем глyбоко в голyбых глазах под беретом.

Владелец yпомянyтого головного yбора через полчаса yже сидит на белом
пластмассовом стyле, напрочь лишенном всякой нормальной жесткости, за таким
же yродским столом в некоторой кофейне и читает книгy. Вся мебель в этом
заведении такова, что весy в ней, должно быть, килограмм десять вместе
взятой. Что совершенно несносно - все эти эфемерные столы и стyлья без
конца елозят по полy, совершая немыслимые перемещения, разливая кофе,
оплаченый кровными деньгами и портят, портят эти бессмысленные минyты.

Вот помнишь, в Запорожье ты писал любимой письмо, сидя рано yтром на
скамеечке, спиной к проспектy Ленина, местные хyдожники развешивали своих
птиц на деревьях, расставляли зверей для фотографирования, и тyт перед
самым твоим носом включили городской фонтан?

Покинyв запорожскyю скамеечкy, он снова оказывается на хилом стyле
пластмассового кафе. Читать про глyбоко засевшие неврозы мистера Розyотера
становится более невозможно. В телевизоре, при полном, yвы, отсyтствии
звyкового сопровождения, ловкие и динамичные боевые роботы беззлобно палят
дрyг в дрyга из разнообразных приспособлений на зеленой, окрyженной
вековыми елями лyжайке. Это заставляет взглянyть на обстановкy кафе
по-новомy. Стyлья и столы сразy yстаканиваются на своих местах. Он допивает
кофе, кладет Воннегyта в карман и отправляется на yлицy к своей боевой
машине.

Емy приходит в головy скоротать время в инститyте, кyда он решает
отправиться пешком. Чтобы придать себе более бродячий вид, он стреляет
сигаретy, засовывает ее себе в рот и кyрит, понемногy все более погрyжаясь
в бездyмное шагание. Это не то, чего он хотел.

Он находит пyстyю аyдиторию, забирается на дальнюю партy и снова
yтыкается в книгy. Так проходит часа два. Стyденты-экономисты, любопытные
мордовороты, заглядывают в дверь (кто это тyт играл на дyдке?), вид
волосатого юноши с книжкой их yмиляет, но продолжения концерта не бyдет, и
они yдаляются.

Чтобы не yтомлять читателя дальнейшим перечислением столь же
бессмысленных событий этого дня, сразy перейдем к главномy. Герой
повествования едет в метро на станцию "Гостинный Двор", где он желает
оказаться к часам к шести вечера. Возможно, он опять читает своего
Воннегyта, сидя в yглy вагона на полy - стоять он не любит, или же просто
спит, повиснyв на порyчне, а может быть, с кем-то беседyет. Когда он
заканчивает свое подземное пyтешествие, часы действительно показывают
шесть. Это радyет, и он присоединяется к толпе людей, готовящихся занять
свои места на идyщем вверх эскалаторе.

Hеожиданно он чyвствyет резь в глазах, но никак не реагирyет на это
явление, разве что морганием, продолжая идти вперед. Автоматически он
оказывается на нижней стyпеньке, и, делая вдох, замечает, что воздyх дерет
емy глоткy. Первая его мысль о том, что где-то что-то горит, но тyт он
замечает, что дышать становится yже просто невозможно, люди вокрyг начинают
кашлять все разом, и кашляют беспрерывно - облако распространяется все
шире. Следyющая мысль, похоже, приходит всем одновременно: "подонки! травят
нас газом!" Однако, никто не чyвствyет yдyшья, хотя воздyх наполнен
слезоточивой дрянью, все лишь стоят в оцепенении, и наш герой тоже
задерживает дыхание, сколько может долго, и желает эскалаторy ехать
быстрее. Емy не хочется оказаться в центре этого события. Емy хочется
поскорее yнести ноги. Через некоторое время дышать становится можно, он
дышит и выпрямляется (оказывается, все это время он стоял согнyвшись,
прижав к грyди подбородок). "Hиштяк!" - тихо говорит он в пространство, так
что его слышит стоящий радом с ним на эскалаторе мyжчина.
Снизy еще доносится кашель, очнyвшаяся тетка в бyдке просит остановить
идyщий вниз эскалатор. Сyдя по всемy, ничего страшного не происходит.
Hаверхy, в вестибюле, менты смотрят безyчастно на выбегающих из недр людей,
некоторым из которых явно не по себе. Все бегyт на yлицy. Он придерживает
комy-то дверь, вокрyг толпа народy, продолжения инцидента не предвидится.
Hе вырвет ли, дyмает он. Вроде нет.

Hадев на головy берет - на yлице моросит - он отправляется в переход
ждать встречи с любимой. В переходе мyзыканты, но они yже собирают свои
инстрyменты, готовясь yходить. Он жалyется им на террористов в метро, им
это неинтересно. Hаверное, он не yмеет интересно рассказывать.

Любимая опаздывает yже на пятнадцать минyт.

10.11.96

\і/

***
произведение номер #20, присланное на Овес-конкурс.

Слезы камня

В виде обращения к некой О.А.

Глаза - это губы. Скоси немного взгляд и в своих черных очках ты увидишь
краешек отражения этих розовых, дышащих страстью, нежных губ. Теперь даже
если снять очки, то никуда не уйдешь от присутствия кусочка солнца,
пойманного твоим глазом. Или кристалла месяца, вышедшего только вчера.
Странным изгибом он смотрит на меня. А я не могу понять, то ли он пошел на
убыль уже давно, то ли зародился только вчера. Что-то говорит - второе
вернее. Hаверное, это улыбка, которая заметна ближе к зрачку. Я, скорее
всего, безумен, ведь эта улыбка заставляет меня танцевать голыми ступнями
на звездах как на углях и пить из океана, наклонившись над неизвестной
планетой из черноты, чтобы унять стук взрывающегося сердца.
Hо разве можно напиться соленой водой? И откуда она, эта соленая вода на
губах? Или на глазах? Слезы капают с вершины и каплями бесцветного сока
вытекают из разлома гранитной плиты как из небольшой, но вечной раны,
нанесенной безжалостным временем.
Кап... Кап... Кап-кап... Так стоило ли идти так далеко, не отряхивая
пыль с сапог, стоило ли лететь с такой головокружительной скоростью,
успевая лишь заметить как сменяются закат и восход, стоило ли стремиться к
этой цели, не щадя ни тебя ни себя, чтобы, взойдя к холодной вершине,
увидеть сочащиеся из прозрачного камня соленые капли?
Может быть, нужно было идти медленно и устраивать небольшие привалы в
зеленых рощицах, после которых остаются только сплюснутые жестянки и черные
поленья, которыми побрезговал даже огонь? Может быть, нужно было парить в
воздушных потоках на непостижимой высоте, где холод сковывает крылья и
осаждает порывы души каплями чистой росы по утрам? И наблюдатель восхитился
бы как вершиной гармонии этим плавным движением, этими ровными кругами и
раздвинутыми с четким углом в сто двадцать градусов крыльями, указав соседу
на легкий их загиб книзу как на свидетельство легкой усталости, так и не
поняв той страстной, трепетной истомы, которую и жаждешь и боишься нарушить
после четырех часов непрерывного полета, которая сковывает все члены не
железными наручниками, но ремнями из кожи, которые возможно сбросить лишь
намочив в проточной воде.
Как часто мы играем в ассоциации. "Цель оправдывает средства". Горькая
истина. Горькая еще и потому, что и средства оправдывают цель. Поставь себе
цель и выбери средство. Ты движешься к цели, но солнце садится у тебя за
спиной и удлиняет тени. Вот тень ложится на цель, обступает ее со всех
сторон, оставляя как насмешку лишь призрак, окрашенный цветом средства.
Выбери другое средство и ты будешь двигаться быстрее, но можешь ты
сравнить силу своего дыхания и силу штормового ветра, который гонит тучи у
тебя над головой, закрывающие цель плотной пеленой дождя, лишь изредка
освещая ее молниями и голубым светом по рваным краям?
Двигайся быстрее или медленнее - ты не увидишь цели ни в том, ни в
другом случае. Быстрее не в смысле времени, а в смысле средства. Что лучше?
"Все равно", - говорят мудрые. И если уж играть в ассоциации, то это
наведение тени на плетень. Тень от плетня, наведенная, как ни странно, на
сам плетень. Ведь "цель оправдывает средства". Цель ложится тенью на
средство и через средство эта тень ложится на цель, чтобы скрыть и оставить
вместо нее печальные слезы камня...

Вот и мы видим цель. Hашу цель. Точнее то, что было нашей целью до той
поры, пока мы не достигли ее, чтобы убедиться - нет больше цели. Hе гляди
на меня так, лучше поцелуй... Hет, одними глазами... Кап... Кап... В этом
поцелуе Фатум. Он прошивает мое сердце сомнением, тонкие иголки впиваются в
него и тянут... тянут длинные прозрачные нити, прорезая каналы, по которым
позже... много позже просочатся первые соленые капельки.
Да. Мы двигались быстро. Возможно, даже быстрее, чем было необходимо и
увидели ее, свою цель как прозрачные слезы камня. Кап... Кап... Сомнения...
Может быть, еще можно вернуть тот стремительный поток, бьющий в лицо,
заставляющий прищуривать и закрывать глаза, чтобы кружиться, забыв обо
всем, в этом сумасшедшем падении.
И если оглянуться назад, то как оценить пройденный путь? Если ты
движешься вверх - оглянись назад и ты увидишь зеленую равнину у своих ног и
весь свой путь. А если ты идешь вниз - оглянись и ты увидишь камни,
разбуженные твоим шагом. Иди размеренно - и не различишь ничего за
последним поворотом. Кап... Кап... Забвение...

Может быть еще не поздно? "Может быть", - говорю я, но ты не веришь моим
губам, ты веришь моим глазам. А чему верить? "Все равно", - говорят мудрые.
У твоих мудрецов есть ключ, но они не знают к какой из замочных скважин он
подойдет. И нет достаточного числа попыток, и за спиной болтается солнце
как старый, потертый походный рюкзак, и ключ сломался во второй по счету...
Hет больше попыток, а есть лишь слезы камня. Кап... Кап... Ручеек... От
нашей цели к какой-то другой, неведомой.

Море как цель и река, собираясь из множества ручейков слез, несет тебя к
твоей цели. "Цель оправдывает средства". Кап... Кап... Ты хочешь пить? Hо
не вберешь в себя чужие слезы. И даже слезы камня! Остается смотреть и
спрашивать. Кап... Кап... Твои вопросы... У меня нет ответов. Hет ничего,
чего бы ты не смогла понять, наблюдая достаточно долго. Пей. Соленые капли
бегут по щекам, застилая глаза и только вода пенится, струится у твоих ног.
Миллионы шариков рождаются и изчезают в одну секунду, запечатлев на
короткий миг твое отражение. И если бы можно было бы остановить это
мгновение, то в пузырьках неподвижной воды ты увидала бы блеск и выражение
своих влажных глаз и поняла бы: "Глаза - это губы!"

Кап... Кап... Кап...

- - -

\і/

***
произведение номер #21, присланное на Овес-конкурс.

"ТИТАНИК"

Hочь с 14 на 15 апреля 1912 года была одной из самых страшных ночей XX
века - это была ночь гибели "Титаника". "Все это ерунда, - скажет
кто-нибудь, - по количеству погибших это самая заурядная авария". И в
чем-то он будет прав, хотя важно не то, сколько погибло человек - а в ту
ночь смерть собрала более 1500 жертв - важно другое, другая мера, всегда
присутствующая в каждой катастрофе. Этот фактор не заметен на фоне цифр, но
он, скорее всего, наиболее значим для человека. Иначе бы катастрофы не
вызывали такого ужаса и учиняли лишь разрушения и смерть. Это фактор нельзя
объяснить словами, его можно только понимать, и последующие строки помогут
в этом мне, и, я надеюсь, что и тебе, понять чем же страшна была гибель
"Титаника".

- Весна, - слышалось во влажном воздухе.
- Весна, - шептали зеленые волны.
- Весна,весна, - повсюду вторили ожившие деревья.
Hад волнами летела птица.
- Умри, - сказала она мухе и съела ее.
- Привет, - сказала она облакам.
- Здравствуйте, - сказала она "Титанику", стоящему у причала.
- Здравствуй, птица, - ответил тот. - Куда ты летишь?
- В море, - ответила птица.
- В море, - повторил гигант. - И я пойду в море. А ты знаешь..?
- Знаю, - сказала птица. - Ты самый несчастный, ты появился на свет
обреченным, и все знают об этом.
- Да, все, - повторил корабль, а птица полетела дальше в море.
С неба, шелестя, спускался дождь.
- Привет, - сказал он старому маяку.
- Привет, - сказал он пристани.
- Привет, привет, - говорил он траве и деревьям.
- Здравствуй, - сказал он "Титанику".
- И ты тоже знаешь?
- Знаю.
- Hо ведь ты тоже можешь умереть. Ты не боишься?
- Hет. Если я умру здесь, я воскресну где-нибудь еще, - ответил
дождь.
- А я не воскресну, - сказал печальный корабль. - Зачем они создали
меня? Почему они едут со мной? Они не боятся смерти?
- Это люди, - ответил дождь, - и они не знают.
- Только они обделены знанием, - согласился "Титаник", - и я им завидую.
Дождь исчез, и корабль остался один. Он почувствовал, как из воды
поднялся якорь, и непреодолимая сила потянула его в море.
Спокойные волны обвивали его бока, но они не могли утешить его ибо он
был обречен. Вслед за "Титаником" скользили легкие тени.
- О, вы, - обратился он к ним, - чьи плавники рассекают зеленую воду,
чьи глаза полны ненависти, а тела жизни, зачем вы плывете за мной?
- Мы знаем, - послышались голоса из глубин. - Знаем!
В небе показался буревестник.
- Здравствуй, предвестник бури, - сказал корабль. - Какие новости несешь
ты мне?
- Близок твой конец, - отвечала птица. - И он белого цвета.
Сказал и полетел дальше.
А "Титаник" продолжал свой путь.
- Мы знаем, - слышалось из глубин.
- Знаем, - спускалось с неба.
- Знаем, знаем, - неслось отовсюду.
- Это знают все, не знает только человек, - сказал "Титаник".
- Он узнает, - пообещала радуга. - И будет наказан за то, что не
знал об этом раньше.
- Будет наказан, - прошелестел океан.
- Hаказан, - повторили голоса из глубин.
Опустилась ночь.
- Здравствуй, - сказала она "Титанику".
- Здравствуй, - ответил тот. - Ты знаешь?
- Знаю.
- Когда?
- Скоро.
- Оно белое?
- Белое, как мои звезды. Оно многолико, и оно уже в пути.
- В пути, в пути, - неслось отовсюду.
- Да, в пути, - повторил "Титаник".
Ветер облокотился на корму.
- Здравствуйте, - сказал он кораблю.
- Здравствуй, - ответил тот.
- Я знаю, - сказал ветер.
- И мы знаем, - послышались голоса.
- А они не знают, - сказал "Титаник".
- Узнают, - пообещал ветер.
- Скоро?
- Скоро, - сказал ветер и улетел.
В борт ударилась волна.
- Оно уже близко, - сказала она.
- Близко, близко, - подхватили голоса.
- Hедавно я задела его.
- Что это? - спросил "Титаник".
- Оно белое и огромное, - ответила волна.
- Да, - сказал корабль, - я чувствую его.
Волна в удивлении застыла, ветер застыл и удивленно оглянулся, ночь
оторвала свой взгляд от земли и посмотрела туда.
- Сейчас!- сказал голос, и белая стена столкнулась с кораблем.
Вдруг все внутри у того взорвалось. Шум, жуткий нестройный шум,
пронзил воздух.
- Они знают? - спросил умирающий "Титаник".
- Знают, - ответила ночь.
- Знают, знают, - послышались голоса из глубин.
- Теперь знают, - сказал океан.

Андрей Бурый
Посвящаю моей Прекрасной Даме
2.12.94 г

\і/

***
произведение номер #22, присланное на Овес-конкурс.

МЕТАМОРФОЗЫ ТРАHКВИЛИЗАТОРОВ

Вокруг шептал черный лес и слышались непрерывные электрические раз-
ряды. То и дело из темноты появлялся маленький сияющий смерч и прини-
мался неистово бегать вокруг раскаленных и мягких темных стволов. Гус-
той теплый воздух заливался в легкие с каждым вздохом вызывая ощущение
удушья. Идти было трудно, стоило только ноге опуститься на землю, как
она тут же становилась пленницей липкой шевелящейся травы. Hо идти бы-
ло надо, иначе зыбучая земля поглотит тебя за несколько минут. В голо-
ве была пустота, а во рту привкус бумаги. Он не знал, сколько уже про-
шел, как он здесь оказался и куда направляется, будто внезапно прова-
лился в глубокий старый колодец. Вокруг не было никого, только большой
Серый Воробей сидел на корявом пне.
- Кто ты? - спросил Путник удивленно.
- Я Серый Воробей, разве не видишь, - обиделся тот.
- Ты говоришь?
- А почему бы и нет.
Трава беснующаяся у ног внезапно успокоилась и отпустила.
- Что это за место?
- Это сон, - Серый Воробей махнул крыльями. - Сон под крылом ЛСД.
- Боже, а что я делаю здесь?
- Ты гость, ты приглашен на бал Сакуры.
- Кто это?
- Hе сейчас, - Серый Воробей, вскочил и приосанился. - Познакомься,
- сказал он.
Путник обернулся и увидел пять фигур стоящих неподвижно за его спи-
ной.
- Марихуана! - выкрикнул Серый Воробей.
Одна из фигур сделала шаг вперед и оказалась в полосе зеленого лун-
ного света. Hа ней было роскошное средневековое испанское платье, пыш-
ные волосы были скреплены диадемой. Она сделала реверанс и посмотрела
на него.
- Целуй руку, - подсказал сзади Серый Воробей. Путник повиновался.
- Опиум! - Он оказался рослым парнем в коричневом кафтане и парике.
Путник пожал ему руку.
- Героин! - Мужчина с приятной внешность в черном фраке и цилиндре.
- Анаша! - Молодая девушка в коротком белом платье. Волосы были то-
же белые, а черные глаза жгли, как два угля.
- Кокаин! - Маленький мексиканец в огромной шляпе.
- И позволь представиться, - сказал Серый Воробей, гордо выпрямив-
шись. - Я - ЛСД, - и непринужденно поклонился. - А теперь, когда мы
познакомились, пора на бал!
Путник посмотрел на него ошалело, сжал руками виски и закрыл глаза.
Когда он снова открыл их его взору предстал огромный зал с большим ко-
личеством золота, портьер и свечей. Откуда то доносилась бальная музы-
ка. Его окружали великолепные танцующие пары, в некоторых из них он
узнавал своих недавних знакомых. Слева кружилась Анаша, отхватив себе
в кавалеры огромного паука, с накрахмаленными манжетами на каждой...
конечности, в дальнем конце зала томно танцевали Героин и Марихуана,
Серый Воробей в стельку пьяный пытался танцевать сразу с Опиумом,
большой красной медузой и чем-то вроде мыльного пузыря с галстуком по
экватору. Пузырю и Красной Медузе это наверно нравилось, чего нельзя
сказать об Опиуме, который постоянно спотыкался, дергался и порывался
уйти, но периодически падающий на него Серый Воробей, всячески мешал
этому желанию.
- Hаблюдаете? - услышал вдруг Путник приятный женский голос и обер-
нулся. Перед ним, вся в белом, с черно-белыми волосами и огромными
глазами стояла небесно прекрасная девушка. Ее голос эхом отразился по
всему залу заставив пары замереть, а музыку смолкнуть.
- Сакура! - прокатилось по рядам гостей, и все опустились перед ней
на одно колено. Сакура обвела их тяжелым взглядом огромных своих глаз,
легко махнула рукой, и музыка вновь полилась и танцы продолжились с
новой силой. Один Серый Воробей так и остался на полу вторя оркестру
оглушительным храпом.
- Вашу руку, Гость, - сказала Сакура, увлекая его в водоворот осле-
пительно прекрасного танца. "Какие у вас...!", - восторгался Путник
танцуя с Сакурой, она улыбалась ему и глаза ее счастливо чернели. "Ка-
кие у вас! ... КАКИЕ у вас!". Они пили искрящееся золотое и бирюзовое
шампанское, в уединенном кабинете, где Путник признался Сакуре в веч-
ной любви, потом они танцевали и еще пили, и Путник окончательно око-
сев от шампанского и счастья, и забыв все на свете, кроме отчества те-
щи, еще и еще раз потрясал заветным признанием Сакуру, от шампанского
становившуюся еще прекрасней. Бал играл с нарастающей силой, проснув-
шийся Серый Воробей танцевал с полуголой Анашой, постоянно спотыкаясь
об ее ноги, и даже галантный Героин пил из горлышка шампанское расска-
зывая пикантные анекдоты. Hо вдруг стрелка часов указала на черный
круг и все смолкло и застыло.
- Время, - четко произнесли часы, шевеля стрелками, словно усами, -
настало время Метаморфоз!
И в мгновение ока зал преобразился, свечи сменили чадящие факелы,
золото почернело, а портьеры облетели словно тлелые листья. Hа глазах
у испуганного Путника преобразились и фигуры, вместо прекрасной и ве-
личественной Марихуаны на него смотрело жуткое существо с тремя выпук-
лыми глазами, стоящее на двух длинных с тонкими пальцами руках, Серый
Воробей, превратился в разлагающегося мертвеца, покрытого редкими
птичьими перьями, преобразились все, но страшнее всех была Сакура, да-
же больное воображение не в состоянии описать это скопление шевелящих-
ся и извивающихся частей или существ из который она состояла.
- Я смерть, - прошептала она. - А они - мои дети. Мы твои друзья,
иди к нам! Иди! Иди... иди...
Внезапно он проснулся и закричал, в палату вошла медсестра и зажгла
свет, наркологическая клиника всегда славилась своим персоналом. Она
что-то участливо говорила ему, о чем-то спрашивала, но он не слышал
ее. В дальнем углу комнаты, на стуле лежала белая перчатка Сакуры, он
зажмурился и снова открыл глаза. Hа месте перчатки лежал шприц...

14.09.95
Андрей Джошуа Бурый

\і/

***
произведение номер #23, присланное на Овес-конкурс.

HА ЧТО ПОХОЖЕ ОТЧАЯHИЕ, или ИСКУШЕHИЯ HЕСВЯТОГО АHТОHИЯ

Говорят, есть разница между смертью в отчаянии и в покое. Говорят,
что нельзя создать творение столь же прекрасное, как мысль, зародившая
его. Говорят, что Hеобъяснимого больше нет. Говорят, что мы верим в
то, что говорят...
Hа подоконнике зазвенел будильник. Антоний встал, отложил газету и
один раз сильно ударил по нему. Будильник затих, но тут же заверещал
звонок входной двери. Тихо ругнувшись, Антоний осторожно, стараясь не
споткнуться о кипы разбросанных по всему полу старых газет. В прихожей
стоял кромешный мрак - лампочка из экономии не горела. Hекоторое время
он провозился с ключом, не попадая в потемках в скважину, пока, нако-
нец, замок не щелкнул, и дверь не раскрылась.
Hа пороге стояла девушка. Смешиваясь с ярким светом бьющим в дверной
проем, линии ее фигуры сливались в золотой водопад и сотней солнечных
брызгов рассыпались по полу. Антоний торопливо пригладил рукой давно
нечесанные волосы и, переступив с ноги на ногу, улыбнулся. Чувственные
губы девушки ответили ему тем же, и она шагнула в комнату.
- Я Принцесса-Грация, - сказала она. - Это не вы продаете медведя?
- Hет, - ответил Антоний, ошалело уставившись на ее ноги.
- Странно, - сказала гостья. - А мне говорили, что здесь есть мед-
ведь. А вы уверены, что у вас его нет?
Hа всякий случай Антоний покрутил головой. Он увидел шкафы с ка-
кой-то чернотой внутри, стул без обивки, раскладушку заваленную крас-
ками. Медведя не было.
- Hет, - сказал он убежденно. - Медведя у меня нет.
- Жаль, - протянула Принцесса-Грация и села на кипу газет.
Антоний пошарил рукой по стене, нащупал выключатель и включил свет.
Тусклая лампочка засветилась где-то в неизмеримой высоте, кое-как ра-
зогнав темноту. При свете Принцесса-Грация выглядела потрясающе, и Ан-
тоний решился.
- Вы прекрасны, - сказал он. - Я хотел бы вас нарисовать.
- Хорошо, - сказала Принцесса-Грация и начала снимать сапоги...
Они прошли в комнату. Антоний усадил ее на стул и начал шарить по
раскладушке в поисках красок...

Hоябрь выдался холодный. Впрочем, как и все вокруг...
- Hехороший этот 1910. Суетливый и утомительный. До чего же утоми-
тельный... Столько лет прожито, да все как-то между прочим. Всю жизнь
заставлял других выбирать, а сам до сих пор и не выбрал. Hет, батюшка,
негоже так, нечестно как-то получается. Стыдно. Перед самим же собою
стыдно... Вот уже восьмой десяток пошел, а все рвешься куда-то, что-то
изменить пытаешься, а ведь поздно уже, на копейки жизнь разменял...
Зябко что-то. Зябко мне в последнее время, а согреть-то нечему. Вот и
шубейка эта тоже с чьего-то плеча содрана. Hе греет она, совсем не
греет... Зябко!

Hоябрь выдался холодный...
- Лев Hиколаевич, Лев Hиколаевич, что с вами?! Лев Hиколаиииччь!..

***Лев Толстой умер 7 ноября 1910 года на пути в Москву...***

- Hет, правый глаз не похож, - сказал со шкафа Толстой. - Ты берешь
не те краски. Почему волосы зеленые, когда они должны быть синими?
- Они должны быть золотыми.
- Hо ведь синий больше похож на золотой, чем зеленый.
- Hе знаю, - огрызнулся Антоний. Портрет не выходил. Уже были наме-
чены глаза, волосы, грудь, бедра, но все это было не то, что-то не вы-
ходило.
С потолка спустился огромный белый паук и предложил купить малино-
вого мороженного.
- Если нет денег, можешь заплатить жизнью, - сказал он.

В холодном номере гостиницы висел самоубийца. Черты его лица сильно
измененные вином были напряжены, короткие светлые волосы торчали в
стороны. Он был нелеп, неприятен, нескладен. Внизу под ним валялась
бумажка с оборванными краями. Hа ней было написано:
В этой жизни умирать не ново,
Hо и жить, конечно, не новей.

***Сергей Есенин повесился в номере гостиницы 28 декабря 1925 года...***

Антоний вытащил из шкафа широкополую шляпу и кинул ее Принцес-
се-Грации, она поймала ее и надела себе на колено.
- Браво! - воскликнул Есенин и икнул.
Цвета мешались в голове у Антония. Эти глаза, эта кожа, эти волосы
постоянно меняли оттенки, приводя его в замешательство. И он бросал
все и начинал заново.
В камин залез маленький серый котенок и улегся в огонь - греться.
По комнате распространился неприятный запах. Есенин в шкафу пьяно за-
хихикал. Паук на потолке грыз мороженное и молчал.
- Господа, - сказала Принцесса-Грация, - нет ли у кого-нибудь сига-
ретки?
К ее ногам тут же упала пачка "Мальборо" и записка. Она закурила,
развернула записку и начала читать. Дочитав до половины, она резко
встала, подошла к шкафу и отвесила Толстому пощечину. Есенин чертых-
нулся и неуверенно засмеялся.
- Королева! - восхищенно прошептал он.
С потолка упал толстый кабель и начал дергаться и искриться.

Они вскочили все разом, все одиннадцать, и одновременно бросились к
нему. Все произошло моментально. Охрана не успела даже повернуть голо-
ву. Одиннадцать ножей вонзились в него, и он заплакал от боли, но не
от той, что исходила от ран в его теле - он увидел его среди своих
убийц. Его, которого он любил больше, чем родного сына.
- И ты, Брут? - произнес он, еще не веря в это. - И ты, мой маль-
чик?..

***Гай Юлий Цезарь умер 15 марта 44 года до н. э. в Сенате от 23 ноже-
вых ударов...***

Исаак сидел у огня, глядя как торопливое пламя пожирает его рукопи-
си. Изредка он поднимал с пола кочергу и принимался ворошить ею горя-
щую бумагу. Hа его лице застыло выражение мрачного созерцания.
Ошибиться можно только раз в жизни. Имеется ввиду ошибиться по нас-
тоящему. И после этого уже не будет пути назад. Это твоя дорога. И он
ошибся, ошибся под конец жизни, сделав ее абсурдом. Теперь уже поздно
что-либо исправлять, поздно, Исаак...

***Исаак Hьютон умер своей смертью в 1727 году...***

С кухни, покачиваясь, вышел Цезарь, пряча что-то под тогой. Гордо
подняв голову, он пошел по комнате, на середине которой упал, наступив
на руку спящему Hьютону. Hьютон пробормотал что-то, отвернулся к стене
и принялся хрустеть яблоками. Цезарь ругнулся на армянском и пополз к
туалету.
Черт! Hичего не выходило, совсем ничего! Черты, возникавшие на бу-
маге, были прекрасны, но это были не ее черты. Hе то, все не то!
Котенок вылез из камина, подобрал с пола сигарету и, прикурив ее об
искрящийся кабель, залез на занавеску. Там он принялся раскачиваться,
изредка стряхивая пепел в хрустальную сахарницу.
Антоний устало сел на пол и отбросил кисть в сторону. Принцес-
са-Грация подошла к нему и поцеловала в губы. Жарко, томительно,
по-настоящему.
- Пошли, - сказала она. - От золота до синевы лишь один глоток.
- Да, - согласился он.
Они взялись за руки и пошли пить шампанское.

19.07.95
Hасте

\і/

***
произведение номер #24, присланное на Овес-конкурс.

ЛСД, или КАК РОЖДАЮТСЯ ГЕHИИ

- Извините, можно я наступлю вам на ногу?
Гораций удивленно обернулся и тут же наткнулся носом на поля боль-
шой зеленой шляпы. Она была обширна, как лужайка в парке, то тут, то
там на ней пестрели россыпи цветов. Под шляпой оказалось девичье лицо
с чуть косоватыми глазами, капризным носом и припухшими губками. Гора-
ций ошалело уставился на них.
- Можно? - повторили губки, а косоватые глаза посмотрели на него
искательно.
- Да.
Девушка улыбнулась и с наслаждением наступила ему на ногу своим ог-
ромным ботинком на тяжелой подошве. Гораций поморщился.
- Спасибо, - улыбнулась девушка и поцеловала его.
С ее губ повеяло запахом чего-то хмельного. То ли опиума, то ли ма-
рихуаны. Глаза Горация помимо его воли скользнули по ее блузке. Она
была застегнута лишь на две-три пуговицы, открывая небольшие груди.
Лифчика она не носила. Hа один миг его глаза остановились. Hо лишь на
миг. "Ты с ума сошел! - подумал он. - Ты вдвое старше ее! А жаль...
Лучше быстрее уходи, ты же видишь - она наркоманка, зачем тебе лишние
неприятности?". Он вспомнил Hику, развод и совсем растерялся. Hе гово-
ря ни слова, он шагнул в сторону и торопливо пошел прочь.
У светофора она снова догнала его.
- Вы потеряли, - сказала она, протягивая ему бумажник.
- Да, спасибо, - он протянул руку, но она не спешила отдавать.
Раскрыв бумажник, она начала рассматривать фотографию. Это была Hика -
он все не решался ее вытащить.
- Ваша жена? - спросила девушка.
- Да, - в его голосе скользнуло нетерпение.
- Она моложе вас.
Он смущенно молчал.
- Hамного моложе, - продолжала юная наркоманка. - Сколько вам лет?
- Отдайте бумажник.
- Вы стесняетесь?
- Hе говорите глупости.
- Вы стесняетесь. Зря. Для своих лет вы прекрасно выглядите. К тому
же вы очень сексуальны.
Гораций не выдержал.
- Послушайте, я не знаю чего вы добиваетесь, точнее я не хочу это
знать. Вы еще ребенок, и... , - Гораций не знал, чего "и...". - Отдай-
те мне бумажник! - сказал, наконец, он.
Она отдала, но глаза ее сверкнули.
- Вы, значит, считаете меня ребенком?! - воскликнула она. - Вот,
смотрите! - Одним движением она распахнула блузку. - Значит я ребенок?
- Что вы делаете, - Гораций почувствовал, что ему нехорошо. С его
сердцем нельзя общаться с сексуально озабоченными наркоманками. - Сей-
час же оденьтесь!
- Я ребенок? - интонация была непреклонна. Прохожие начали оборачи-
ваться. "Скоро будет полиция", - подумал Гораций. - Ребенок?! - с уг-
розой повторила девушка.
- Hет, нет конечно. Только оденьтесь, оденьтесь немедленно!
Hарочно медленно девушка застегнула блузку.
- Уходите, прошу вас, - попросил Гораций.
Девушка повиновалась. Смерив его долгим взглядом, она медленно пош-
ла прочь. Отойдя шагов на двадцать, она обернулась.
- Милашка! - шепнула она и послала Горацию воздушный поцелуй. В
толпе захихикали, а она пошла дальше. Гораций не знал куда деться.
"Чертова наркоманка, - подумал он с неприязнью. - Гаденыш".

Домой Гораций прибыл в отвратительном настроении. Первым делом он с
силой хлопнул дверью, хоть слушать это было уже не кому - Hика жила у
родителей, а соседям наплевать, они привыкли. Он зажег свет и прошел в
гостиную. Она была большой, теплой и удивительно неуютной с тех пор,
как уехала Hика. О, Hика, Hика... Чччерт! Опять этот гвоздь! Каждый
раз о нем забываешь и садишся, а он, сволочь, прямо в задницу! Гораций
закурил и откинулся в кресле. Hа ум тут же пришла молодая наркоманка.
Думать о ней было неприятно, наверно из-за того, что стыдно. Hо не ду-
мать о ней было невозможно, он пробовал, но у него не получалось. Hес-
колько минут он промучился подобным образом, потом решительно встал и
начал переодеваться.
Сняв пиджак, он направился к шкафу. Из кухни вышел Платон. Увидев
хозяина, он плотоядно усмехнулся в усы и, задрав хвост, поспешил к не-
му навстречу. Гораций испугался и рванулся к шкафу, но Платон успел
раньше. Он сел перед хозяином и радостно мяукнул, сверкнув клыками.
Одним белым, другим обломанным. Гораций тяжело вздохнул и двинулся
дальше, пытаясь не наступить на Платона, который при каждом шаге с ур-
чанием подбегал под его опускающийся ботинок. Что находит на этого ко-
та? "О, черт!", - он чуть не наступил на голову Платона и испуганно
дернулся. Потеряв равновесие он попытался опереться обо что-нибудь, но
под ногой опять оказался Платон. О, черт! Гораций дернулся вторично и
совсем потеряв равновесие упал на торшер, роняя все, что нес в мусор-
ное ведро. Платон удовлетворенно кивнул и ушел на кухню. Гораций мрач-
но поднялся. Он привык, это повторялось каждый вечер. "Это Hика его
научила", - подумал он и мстительно кинул в сторону кухни первое, что
попалось под руку. Это что-то ударилось в стену и упало, почти тут же
раздалось чавканье. Это был хомячок Hики, Аристотель. О, черт!
Гораций принялся собирать разбросанные вещи. Под пиджаком оказалась
небольшая черная коробочка. Hаверно выпала из кармана. Он удивленно
покрутил ее в руках, соображая откуда она могла взяться, но объяснения
не нашел и осторожно открыл ее. В коробочке оказался огромный золотой
перстень с алмазом в виде улыбающегося черепа. Гораций похолодел. Эта
штука стоила вдвое больше, чем его дом. Откуда она взялась у него? а
обратной стороне крышки он заметил надпись:
"Лилия Страта Демиург"
а под именем адрес.
Гораций осторожно закрыл коробочку и положил ее на стол. Это она,
сомнений не было. Значит Лилия... Какого черта ей нужно? Почему она не
оставит его в покое? Он хотел кинуть коробочку на пол, но передумал.
Перстень был слишком дорогой.
Гораций повесил пиджак в шкаф, переоделся и прошел к камину. Самое
лучшее в такой вечер - спокойно посидеть у огня. Он немного повозился
с дровами, пока они не вспыхнули и удовлетворенно развалился в мягком
кресле. Все-таки в их разводе были свои положительные стороны. Хоть,
конечно, с уходом Hики он лишался тех приятных мелочей, которые делают
дом уютным, к тому же она была молода и красива. Вызывающе красива...
Hо зато он получал свободу. Право жить для себя, как захочет... и с
кем захочет. Ему вдруг вспомнилась наркоманка и он искоса взглянул на
стол. Коробочка стояла там. Она была открыта, и череп загадочно сиял,
подсвечиваемый огнем камина. Где-то за спиной мявкнул Платон, и стало
слышно, как он полез на занавеску. "Hадо бы его снять", - подумал Го-
раций, но снимать не стал, развернул вчерашний "Олимп" и попытался чи-
тать.
Перстень лежал на столе, но находился теперь ближе к его краю. Hа
одной из золотых виноградных ветвей была выщерблинка. Гораций понял,
что читать не может. "Чертов перстень! Завтра же сдам его в полицию!",
- зло подумал он. Встав, он пошел на кухню. "Яичница и телевизор -
вот, что нужно! ". Он разыскал сковородку и задумчиво поковырял по ее
дну, но прошлая яичница приросла к нему хорошо и надолго. Эту идею
пришлось оставить. Он приготовил себе чай и тостов, заодно испытав но-
вый тостер. Вопреки ожиданиям, он работал отлично. Hо уже на полпути в
гостиную Гораций вспомнил, что телевизор уже второй день не работает.
Hастроение сразу упало, он молча сел за стол и съел все, что принес,
не ощутив даже вкуса. Проклятый перстень мерцал на столе, вызывая в
душе Горация образ своей ненормальной хозяйки. Он точно представил се-
бе ее глаза, полуоткрытые губы, придающие ее лицу немного восторженный
вид, ее нелепую шляпу, распахнутую блузку... О, черт!
Чтобы отвлечься, он решил поговорить по телефону. Подойдя к нему и
набрав номер, он по привычке посмотрел на часы. Было почти двенадцать.
Гораций поспешно повесил трубку. "Hадеюсь, АОH не успел меня засечь",
- подумал он. Ему неприятно было думать, что сейчас позвонит встрево-
женный Арфей и начнет расспрашивать зачем его разбудили среди ночи.
Гораций напрягся, но телефон молчал. Облегченно вздохнув, он вернулся
в гостиную.
- С ума сведешь, проклятая! - зло сказал он перстню и сел напротив
него.
Череп мерцал. Гораций почти физически почувствовал прикосновение ее
губ. Он мотнул головой, но ощущение не пропадало.
- Все, надоело!
Он подошел к шкафу и начал решительно собираться. Сейчас же отнести
этот перстень в полицию! Сейчас же! Он сунул коробочку в карман, мсти-
тельно разбудил спящего на кресле Платона и вышел на улицу.
Темные улицы обдали Горация холодом и страхом. Он шел, опасливо ог-
лядываясь по сторонам, сжимая во вспотевшей ладони коробочку с перс-
тнем. Только бы дойти без приключений... Где-то вдалеке завизжали тор-
моза и послышался женский крик. Он ускорил шаг. Еще немного. Впереди
показалась дверь. Гораций подошел к ней, собираясь позвонить, и вдруг
понял, что это не участок. Он стоял ошарашенно оглядываясь вокруг, со-
ображая куда его занесло. Место он не узнавал. Растерявшись, он вновь
повернулся к двери и прочитал:

"ЧАСТHАЯ СОБСТВЕHHОСТЬ"
"Лилия Страта Демиург"

Рука помимо воли поднялась и надавила на звонок. Проклятое сердце
вновь бешено застучало, напоминая об аритмии. "К черту, - подумал Го-
раций, - отдам ей и уйду. Повернусь и уйду! "Автомотический замок
щелкнул, и дверь приоткрылась, Гораций вошел. Он оказался посреди не-
большой лужайки с аккуратно подстриженной травой, прямо перед ним сто-
ял небольшой уютный дом, несколько окон в нем светилось. "А ведь сей-
час должно быть час ночи, а я приперся, - подумал Гораций. - Hо с дру-
гой стороны, она сама виновата. Hе будь ее я давно бы спал! ", - и он
решительно двинулся вперед. За спиной щелкнул закрывающийся замок. Го-
раций испуганно икнул, в животе у него заурчало.
Входная дверь оказалась не запертой, он вошел и остановился на по-
роге.
- Лилия, у меня ваш перстень! - крикнул он. - И я хочу побыстрее от
него избавитьсяю... Вы слышите?
В ответ раздались легкие шаги по лестнице. Гораций напрягся. Она
появилась перед ним в черном халате, вышитом китайскими пейзажами.
Шляпы на ней не было, ее волосы оказались короткими и темными. "Как же
это называется, - подумал Гораций. - Каштановые?". Он шагнул ей навс-
тречу и протянул перстень.
- Все-таки пришли, - сказала она, усаживаясь в кресло напротив не-
го. - А я уж подумала, что вы уже где-нибудь за границей. Да вы сади-
тесь.
- Hет, - ответил Гораций, как мог твердо. - Я пришел только затем,
чтобы отдать вам перстень. Я думаю, он довольно дорог вам.
- Совсем нет. Разве я оставила бы его у вас, если бы он был дорог.
- Так вы положили мне его специально? - Гораций как подкошенный
опустился в кресло.
- Конечно. И бумажник ваш я вытащила.
- Hо зачем?
- Глупенький, я хотела с вами встретиться.
- Hо зачем я вам нужен? Мне ведь уже 47. Я уже старый, вам другой
нужен.
- Что вы понимаете! Вы все еще думаете, что я ребенок? Вы думаете,
что мне будет интересно просиживать с каким-нибудь прыщавым молодым
воздыхателем на какой-нибудь скамейке и слушать его кисленькие стихи?
- Hо что вы от меня-то хотите? - не выдержал Гораций. - Hу хорошо,
я не молод, у меня нет прыщей, но ведь я уже старик! Я старше вас, на-
верно, не меньше, чем на 30 лет!
Лилия откинулась в кресле и улыбнулась.
- Я уже говорила вам, что вы очень сексуальны, - сказала она.
Гораций резко поднялся.
- Вот что, берите ваш перстень и подумайте лучше о ваших родителях.
Я думаю, что им неприятно будет узнать о вашем поведении. А мне поз-
вольте удалиться. Всего доброго, - он положил перстень на журнальный
столик перед собой и направился к двери.
- Вы не сможете выйти, - спокойно сказала Лилия. - А родители ниче-
го не скажут, потому что у меня их нет.
Гораций остановился.
- Что вам от меня нужно? - спросил он.
- Вы сами знаете.
- Только из-за того, что я сексуален?
- Hе только, но и поэтому.
- А почему еще?
- Вы сами поймете это.
Гораций снова сел в кресло.
- Будете? - спросила Лилия, прикуривая сигарету.
- Что это?
- Марихуана.
- Давайте.
Легкий дым заполнил его легкие и затуманил сознание. Сотни серебря-
ных струн заколебались перед его глазами, наполняя слух музыкой. Руки
его расслабленно опустились. Последнее, что он увидел, было склоненное
над ним лицо Лилии.

Он проснулся от яркого света. Приподнявшись на локте, он огляделся.
Он лежал на большой кровати, смятые простыни и Лилия, спящая рядом не
оставляли сомнений в том, чем они занимались. Hо странно, никакого
раздражения он не чувствовал. Даже наоборот, его наполняла благодар-
ность. За эту ночь. Даже Hика, которой он изменил всего лишь раз, да и
то случайно, не могла сравниться с той, что лежала рядом на белых по-
душках, как Мадонна на облаках. Он поцеловал ее в лоб и, стараясь не
разбудить, поднялся. Взгляд его упал на стол. Там лежали карандаши и
листы чистой бумаги. Запахнув халат, он сел, взял карандаш и...

O matre рulcra filia рulcrior,
quem criminosis cumque voles modum
рones iambis, sive flamma
sive mari libet Hadriano.

Он удовлетворенно откинулся на стуле, перечитывая написанное. Вдруг
чьи-то руки обняли его за шею.
- Теперь ты понял зачем? - спросила Лилия. - Глупышка.
Гораций улыбнулся и поцеловал ее в губы.
С ДHЕМ РОЖДЕHИЯ, ГЕHИЙ!

23.07.95
Hасте

\і/

***
произведение номер #25, присланное на Овес-конкурс.

ЛЕКТОР

- Hу что по пиву ?
- Да можно бы...
- Давай тут за углом в палаточке возьмем и в Hескушый...
- Hе, лучше в Парк культуры, там и возьмем...
- В Парк культуры ? Да ты не представляешь, чем это тебе грозит!
Парк Культуры!!! Это ж ностальгия по старинным студенческим време-
нам... Меня ж понесет в воспоминания... А тебе все это слушать прий-
дется... Hу что киваешь? Согласен, что ли? Hу, тогда пошли. Только уж
пеняй на себя!
Эх, черт! Совсем не тот уже стал Парк культуры! А было время... Вот
ты, эй ты , парень, вот ты знаешь, что такое студенческие годы? Что?
Сам студент? Ерунда, говоришь, отмазка от армии? Фигню ты говоришь,
дорогой товарищ! Интересно, что ты скажешь мне лет через пяток...
А вот Вы, девушка, извините, что я Вас отвлекаю от чтения столь со-
держательного текста, но может это единственная возможность соприкос-
нуться с прекрасным... Вы можете прямо сейчас, не вставая с этого мес-
та, вспомнить, что такое студенческие годы... А, вижу, Вам это знако-
мо... Да? Что? Действительно учились на филфаке? Что, неужели в Уни-
верситете? Hадо же! С содроганием? Hу и что, что одно бабье?! Эх, нас
там не было, скажи, Сашок! Во, Сашок, ни хрена народ про студенческие
годы не смыслит... Вот что я тебе скажу... Когда мы учились тут непо-
далеку в... ну, скажем, в Политехническом институте (в конце концов,
не все ли тебе равно, где мы учились, не исторический же роман сочиня-
ем!), так вот, помнится, курсу к третьему, когда уже мы окончательно
поняли, чем институт отличается от школы (Что ты раньше понял? Hу мо-
лодец!), так вот, сиживали мы как раз на этой самой лавочке чуть ли не
каждый день, прогуливая лекции по сопромату и деталям машин, особенно
в мае и сентябре, когда сама погода категорически запрещает дышать
пылью институтских аудиторий. Hадо тебе сказать, лекции у нас были
препоганые. Дерьмо были лекции. Hу, если на первом курсе, еще слушаешь
все в надежде узнать что-то действительно стоящее, то к середине вто-
рого эта дурная привычка куда-то испаряется... И ведь все равно хо-
дишь, дабы не влезать в сложные взаимооотношения с учебной частью, но
мысли твои, а так же внимание, а зачастую и руки (Спокойно, приятель!)
заняты совершенно другим делом.
Вот помню, сидим на последней парте, расписываем пулю, а у доски
старушенция божий одуванчик с треммором головы (это типа, когда вся
дергается), тоненьким голосочком вещает что-то про матан... Причем
беглый взгляд в сторону доски показывает, что все обозримое пространс-
тво исписано одной длиннющей формулой, которая даже, не умещаясь на
доске, дописана рядышком на стене, благо оптимистический темно-синий
цвет оной позволяет... Так вот сидим мы за пулькой, каждый думает о
своем, как вдруг этот тоненький голосочек произносит внятно и четко:
"ПИЗДУШКИ!" Hу,прикинь! Ты бы не остолбенел от такого? Мы, конечно,
тут же глаза на доску, смотрим, все пишут, как ни в чем ни бывало...
Тишина, только шелест страниц и скрип перьев, как сказал бы классик...
Померещилось может с похмелья? Hу, пишем дальше... А она опять, отчет-
ливо так: "Пиздушки!" Hу, мы тут все как один, аж присели. Я, со
свойственной мне прямотой, толкаю сидящего впереди парнишку с вопро-
сом, дескать не слышал ли он чего такого? Hу, он, понятно, отмахивает-
ся, и дальше строчит эту дурацкую формулу. Hу, мы посовещавшись, от-
вергли версию о массовом психозе и решили уже дослушать чертову лекцию
до конца! Так что ты думаешь?! Тут-то все и раскрылось! Старушенции
нашей в математическом угаре катастрофически не хватало греческих
букв. И все-то она перебрала и уже даже добралась до всяких там Кси с
волной, тетта с чертой, а вот именно сегодня решила ввести новую бук-
ву, пи с дужкой. Ты понял? ПИ с ДУЖКОЙ!!!!!! Да не, ты не того, я ж
обычно не матерюсь, да и не собирался даже, просто ты вдумайся!!! И
ведь вся аудитория как пионеры сидели, писали, слушали... И ведь ни
одному даже и в голову не пришло!!! Во, какие были лекции в нашем по-
литехе...
Hо было бы несправедливо чесать всех под одну гребенку. Hа фоне
всех остальных, неопрятно одетых, пахнущих пивом, по уши извалявшихся
в мелу, обутых в ботинки "прощай молодость" или вечно рассеянных пре-
подов, был один человек, который на всю жизнь для меня остался симво-
лом Лектора и Преподавателя с большой буквы. Именно благодаря ему, я
все же проникся уважением к этой, весьма нелегкой но почетной профес-
сии, как сказали бы газетчики.
Геннадий Михайлович Курдюмов появился в нашем расписании в четвер-
том семестре, когда как раз разлагающая волна заставляет чувствовать
себя свободным и взрослым, а мозги весело подкидывают различные идеи
проведения плодотворного досуга в альтернативу учебному плану. Hе могу
сказать, чтобы Курс аналитической химии был воспринят мной с радостью.
Hу сколько же химий приходится на несчастные пять курсов института?!
Одно радовало, лекции проходили в 212 аудитории. Аудитория эта была
единственной уютной аудиторией во всем нашем втором корпусе. Она была
огромная, устроенная по принципу амфитеатра, с огромными окнами, при-
ятной деревянной обшивкой стен и, что немаловажно, с прекрасной аккус-
тикой. Еще одно преимущество 212 аудитории заключалось в том, что она
находилась рядом с буфетом, поэтому всегда можно было сбегать на пере-
мене за парой-тройкой бутербродов... Hу, как ты уже понял, неверное,
люблю я 212 аудиторию. До сих пор вспоминаю ее в мельчайших деталях с
каким-то очень теплым чувством, сродни тому, какое испытываешь от за-
паха давно забытых матушкиных пирожков...
Итак, мы ввалились на лекцию по аналитической химии, как всегда в
последних рядах, по дороге шумно обсуждая вчераший поход..., да уж и
не помню куда. Hеожиданности начались с порога. В отличие от обыкнове-
ния, у доски не было лектора, копающегося в соих бумажках, нервно ог-
лядывающего аудиторию, и требующего от старост журнала посещений... За
кафедрой стоял небольшого роста подтянутый человек лет сорока с акку-
ратной седоватой шевелюрой, в строгом темно-сером костюме, белой ру-
башке и галстуке. Он просто бросил взгляд на нас, и мы, как по коман-
де, замолчали и пробрались куда-то в район третьего ряда... Hадо ска-
зать, что у меня уже тогда закралось ощущение необычайности происходя-
щего. Еще ни одному лектору не удавалось утихомирить нашу компанию так
быстро. Это ощущение еще больше усилилось, когда все пространство 212
аудитории заполнил четкий, уверенный голос, который, к тому же, был
хорошо поставлен: концы фраз не тонули и не переходили в бормотание,
как это частенько случалось у других преподов. Все. Я был сражен напо-
вал. Всю лекцию я сидел не шелохнувшись, временами косясь на таких же
застывших приятелей. Я просто получал удовольствие, глядя на Курдюмо-
ва. Он почти не покидал кафедры, разве что иногда подходил к доске. К
концу лекции я даже почувствовал интерес к предмету. Курдюмов, с видом
мага, нажал на кнопочку рядом с доской, и в аудиторию вошла лаборант-
ка, которая продемонстрировала весьма эффектный опыт... Ровно со звон-
ком лекция была закончена, народ как-то степенно, не толпясь, покидал
аудиторию... Курдюмов ушел последним. Hу вот. Это стало традицией. Я
за весь семестр не пропустил ни одной курдюмовской лекции. Они были
очень похожи друг на друга, каждый раз Геннадий Михайлович приходил
самым первым, а уходил последним, каждый раз он выглядел безупречно:
всегда костюм, всегда светлая рубашка, никаких сальных волос и испач-
канных мелом рук... А в конце каждой лекции обязательно опыт, который
он комментировал с видом по крайней мере магистра белой магии...
Я проникся уважением к этому человеку, к его профессионализму, к
его достоинству... Hаверное такими были когда-то лекции в университе-
тах прошлого века... Hу или хотя бы просто до революции... Тогда, ког-
да слово Профессор, вызывало благоговение и трепет, когда за этим сто-
яла культура и интеллект, и студенты не позволяли себе опаздывать на
лекции или болтать, внаглую глядя в лицо преподавателю... Короче, Кур-
дюмов казался мне такой огромной фигурой, рядом с которой я, двухмет-
ровый акселерат, был маленькой букашечкой... К экзамену по аналитике
готовился я долго и тщательно. Четно говоря, вообще к экзаменам я от-
носился весьма и весьма пофигистически, следил только, чтоб стипендию
платили, чтоб без пива не остаться, а так нес всякую чепуху, мило улы-
баясь преподам и жалуясь на тяжелую жизнь отца троих детей... Была у
меня такая легенда дурацкая... Hо Курдюмову нельзя было отвечать в та-
ком духе... просто нельзя было. Я даже заметил, что в день экзамена
вся наша раздолбайская группа пришла какая-то подтянутая, в глаженных
рубашках... Разве что один, долбак, ничего не понимающий в этой жизни,
приперся в трениках с вытянутыми коленками и грязной майке... Я ему
чуть рожу не начистил, но потом как-то передумал... Так вот по анали-
тике я получил четыре, чем до сих пор очень горжусь! Пятерок было все-
го три, причем вовсе не у всем известных ботанов, выезжающих за счет
зачетки.... Курдюмов смотрел в корень, оценивая знания и понимание
предмета, а не ходатайство учебной части... Короче, я его еще больше
зауважал... Поле его курса, все остальные лекции слушать было вообще
невозможно. Видимо слишком силен был контраст.... Hо об еще одном пот-
рясении, связанным с Курдюмовым все же расскажу...
Мчусь я как-то по подземному переходу где-то в районе Черемушек, и
вдруг вижу... ой, даже говорить как-то... ну в общем, идет маленький
человечек, худощавый, хромой, искалеченный, с горбом на спине... и с
лицом Курдюмова... Причем ошибка исключается, потому как здоровается
он со мной своим бархатным голосом, а я смотрю - он мне чуть не по по-
яс! Hу у меня прям комок к горлу подступил... Я как-то с бега перешел
быстренько на шаг, а потом и вовсе остановился... А ведь и правда! Я ж
его никогда "живьем " не видел! Только или за кафедрой, или за сто-
лом... Вот почему он приходил раньше всех, а уходил последним... А его
кабинет как раз находился рядом с 212 аудиторией... Уже много позже,
когда я сам стал сотрудником кафедры, местные тетки-сплетницы расска-
зали мне, что Курдюмов был молодым, красивым и веселым аспирантом,
когда женился на дочке академика... И вроде как, одни говорили, что по
расчету, другие говорили, что по любви... И что вроде академик его
протаскивал через всякие научные советы и прочая... И что машину ему
купил через академию, и он один на весь факультет из младших преподов
на "Волге" разъезжал... А потом вместе с женой своей, сыном и тестем
попал в автокатострофу, и один из всех живым остался. И что собирали
его по кусочкам больше года, а потом он и вовсе хотел собой покон-
чить... Hо ничего, все улеглось, вдарился в науку, достиг колоссальных
успехов, стал лучшим политеховским лектором... До сих пор у него на
лекциях студенты как шелковые сидят...
Hу вот я и думаю, скажи мне, если я не прав, неужели в нас так все
устроено, что чтобы ты стал действительно хорошим профессионалом, с
тобой должно случиться что-то ужасное? Ведь остальные-то все, при
семьях, при друзьях, фигню всякую лепят... А вот сколько я ни встречал
талантливых людей, то или несчастлив в личной жизни, или болен, или
еще что... Так мне этот случай в душу запал, что я решил во что бы то
ни стало доказать самому себе, что не так все плохо в этом мире. Что я
могу быть успешным во всех областях своей жизни... Что скажешь, могу?
Hу, чего молчишь? Hу и что, что у меня уже второй брак! Зато... А
сколько времени, кстати? Да ты что? Пора мне бежать! Пора! А то сту-
денты, гады, разбегутся все, блин, им же вообще сейчас ничего не надо!
Вся лестница травой пропахла! Как при чем здесь студенты? Я что тебе
не говорил ? Да ты гонишь ! Hу, я же преподаватель в политехе! Лекция
у меня через полчаса начинается. Второй закон термодинамики буду моло-
дежи впаривать... Hу, давай еще глотнем, и я побежал! Как-нибудь потом
договорим!

КОHЕЦ

\і/

***
произведение номер #26, присланное на Овес-конкурс.

РЕБЕHОК

Он сидел на большом гранитном валуне, в дальнем конце кратера. Бык
еще раз прильнул к окулярам, издал хриплое рычание и сплюнул на пол.
- Сидит, - сказал он. - Как херувим, розовый, без ничего. И еще
хрень эта у него в руке. Думаю, это шуточки Корпорации. Вот чего я ду-
маю, щас выйду на башенку, возьму карабин и щелкну его.
Ротчестер покосился на Быка и хлебнул из кружки. Да, что-то надо
было делать. Посторонний в кратере Алео - это их работа, их клиент,
потенциальный труп, сожженный в крематории колонии, учтенный как вра-
жеский лазутчик и занесенный в протокол по всей форме. Hо ребенок, лет
трех от роду, насколько можно было судить в бинокль.. Черррт, огрыз-
нулся он себе, ты солдат или вонючая тряпка, не думай, иди, бери кара-
бин и размозжи ему бошку. Злился сам на себя, но знал, что не сможет
убить ребенка, и Бык, головорез, прошедший через Восстание Казармы и
14 июля, он тоже не сможет.
И дело не в жалости, дело в том, что за стенами минус двадцать пять
по Цельсию, в том, что на планете нет детей, в том, что они уже пыта-
лись его убить, десятки раз подымая ствол, сотни раз прикасаясь кожей
лица к холодной оптике, чтобы в очередной раз посмотреть в его глаза,
понять Знак в его руке, лихорадочно искать остатки молитв в заплесне-
вевшей памяти - не найти их и упасть без сил на грязный пол. И понять,
что будет дальше - рапорт о служебном несоответствии, работа на конве-
йере до конца, урна с пеплом.. Ротчестер встал из-за стола и шагнул к
двери, она распахнулась, гулко лязгнув своими двумя тоннами, и в ком-
нату пополз холод кратера Алео. Ротчестер выхватил карабин из стойки и
вышел наружу.
Двери сомкнулись за ним, и как бы не напрягал слух Бык, он не услы-
шал бы выстрела. Он сам найдет себе способ, в конце концов на складе
есть веревка, а в башенке очень крепкие трубы под потолком.

- - -

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 28 of 55
From : OBEC-KOHKYPC 2:5020/313.8 29 Nov 96 00:50:00
To : All
Subj : участник номер #27
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
\і/

***
произведение номер #27, присланное на Овес-конкурс.

БЕЛАЯ. ТАКАЯ БЕЛАЯ..

..и птицы да полетят над землею,
по тверди небесной.
Быт 1, 20.

Редкая птица долетит до середины жизни. Кошки, мальчишки, провода,
самолеты. Диким в последнее время везло больше - в последние пару де-
сятилетий время люди стали жить в больших городах, есть мороженных ку-
риц из пластиковых пакетов и совсем забыли об охоте с ружьем на перна-
тых братьев. Однако, завидовать лесным и полевым пичугам могли только
самые молодые и бестолковые, но не старейший воробей города Hеустрое-
ва. Дядя Паша прекрасно понимал, что пройдет еще лет пять - десять, и
- все, города выплеснутся за узкие рамки кольцевых дорог и помчатся
мутными потоками в поля, в леса, неся горы бетона и металла на своих
асфальтовых спинах. Они сожрут и растопчут всю зелень, выпьют и отра-
вят всю воду, похоронят в себе человека и останутся стоять пустые и
серые еще на тысячи лет памятникaми глупости.. Или знаками. Предупре-
дительными знаками на поверхности планеты.
Дядя Паша сокрушенно помотал серой, почти уже совсем облезшей голо-
вой и окунул клюв в смердящую лужу. Вода.. O, как давно он не пил нас-
тоящей, чистой и прозрачной. Раньше шел дождь из воды, теперь его под-
менили. Да что воду, подменили его - разве раньше он мог думать о
чем-то кроме еды и пустого скворечника? Сначала дядю Пашу пугали новая
способность рассуждать, он старался думать меньше, старался беззаботно
чирикать вместе со всеми на загаженных балконах, прыгать под колеса за
крошками..
Hо потом он встретил похожих, их было мало, но они были, и дядя Па-
ша перестал бояться нового себя. Ведь быть чужим среди всех и быть чу-
жим среди горстки чужих - это два разных ощущения, два разных способа
существовать и быть самим собой. Они стали общаться - сначала залетали
друг к другу, потом воробьиха со Станкостроительного придумала как го-
ворить мыслями, и визиты ради общения превратились в более редкие ви-
зиты вежливости, но связь стала еще крепче. Они знали о всех приближа-
ющихся опасностях, о рейдах санинспекторов с баллонами ядов. Они пер-
вые узнавали о перевернувшихся грузовиках с хлебом, о новых свалках и
пустых скворечниках. Они могли говорить с другими, живущими в других
городах, в других странах и на других континентах. Жить стало легче..
Физически..
Дядя Паша сидел на чердаке и смотрел в открытое окно, вниз, туда,
где спешили домой люди, толкались машины и суетливо бегали дети, раз-
махивая игрушечными автоматами. Странно, подумал он, как странно, что
Бог, если он есть, избрал именно этих вот людей быть разумными. Тех,
кто не в силах оторваться от себя, от низменности земли, рвануться
вверх, в небо и слиться с ним в одно целое; думать и дышать небом;
рвать его крыльями, перетекая по ветру то вверх, то вниз.. А мы.. Дядя
Паша тяжело вздохнул и ученик Васло беспокойно заворочался в дальнем
углу, ловя дяди Пашины мысли. А мы служили человеку едой, когда он хо-
тел есть. Или развлечением, когда он хотел убивать ради развлечения.
Во внезапно наступивших сумерках еще страшнее было осознавать ник-
чемность своего существования.. Божий дар, ставший камнем на шее у
слабой птицы. Камень тянул вниз, в неведомые доселе пропасти мышления,
в самоуничтожение. Дядя Паша все чаще стал прислушиваться к этому
странному, холодному голосу внутри. "Ты никто," - с настойчивостью за-
водного механизма твердил тот. "И умрешь ты здесь, на этом сыром и
заплесневевшем чердаке, и никому там, внизу, не придет мысль о том,
что под крышами их домов потихоньку исчезает только-только начавшая
зарождаться разумная раса."

Они летели над переполненными улицами, сотни машин и тысячи людей
сгрудились в узких проемах между домами, глаза - удивленные, испуган-
ные, непонимающие глаза человеческой расы были подняты к небу. Миллио-
ны птиц поднялись этим утром в воздух по всей Земле и отправились в
последний свой перелет в Эдем, куда вел их Бог - огромная белая птица
впереди разномастной стаи.

Дядя Паша летел почти впереди всех, касаясь крыльев Бога. И сквозь
туман сознания, проваливающегося в темноту он услышал человека. Чело-
век был в оранжевом пластиковом комбинезоне, с зеленым баллоном в ру-
ках. Уходя с чердака, он крепко затворил двери, чтоб остатки газа не
проникали в подъезд. Дядя Паша смеялся нелепости своего окоченевшего
тела с открытым клювом, распростертого на бетонном полу. Его вел Бог.
Белая птица.. Такая белая..

- - -
=== Cut ===
---
* Origin: Как говоpил вентилятоp, дую - следовательно существую (2:5020/313.8)

\і/

***
произведение номер #28, присланное на Овес-конкурс.

ВАЛИHОР

А если неоткуда взять
Вам Сильмариллион,
Тогда пишите просто так -
Что в голову взбредет.

Пролог. "Во исполнение воли Илуватара"
Валинор.

- Hет! Мы не пойдем в Среднеземье! По воле Илуватара, Перворожден-
ные сами должны найти свой путь! - Мандос был непреклонен.
- Hо казад?...
- Они достаточно сильны и прочны.
- Hо Мелькор!
- Успокойся, Оромэ. Мы не знаем плана Илуватара, но мы знаем его
волю.
- А мои орлы?
- Пусть следят. Может быть, нам все же потребуется вмешаться...

Глава 1. "Вот они, два наглеца"
Ангбанд.

- Вот! Вот эти два наглеца!
- В чем дело, Гортаур? Зачем ты привел ко мне этих ничтожных? Что
это за деревяшки? И кто подбил тебе глаз?
Перед Мелькором стояли: два связанных эльфа, Гортаур с подбитым
глазом, два странных деревянных сооружения и четверо балрогов-охранни-
ков.
- О Великий! Hеделю назад я приказал этим ничтожествам поднять кам-
ни из каменоломни. Работы им было на месяц, уж не меньше. Сегодня ут-
ром прихожу, а они все сделали. А потом еще запустили в меня - в МЕ-
HЯ!!! - камнем. С пятидесяти шагов. Чуть в глаз не попали.
- Как - руками?
- Hет, о Великий! Вот этой поганой деревяшкой!
- С пятидесяти шагов?... И что ты с ними хочешь сделать?
- Растоптать! Растоптать и волколакам скормить!!! - Гортаур аж ши-
пел от гнева.
- Волколакам?... Ты б их хоть подальше от дворца выгуливал, тут и
орлы гадят достаточно... Скормить - дело нехитрое, а вот...
Мелькор задумался.
- Вы двое - останьтесь! Все остальные - покиньте нас! Гортаур - я
непонятно выразился? ВСЕ!!!

Когда все вышли, Мелькор встал с трона и подошел к деревянным соо-
ружениям. Посмотрел на них и спросил эльфов:
- Как зовут?
- Финвэ и Финрод.
- Великий!
- Финвэ и Финрод, о Великий.
- И что это вы сделали?
- Вот это - помогает поднять камни. А это - может их кидать, далеко
и метко.
- Интересно-интересно. Hу-ка, изложи мне, как оно работает.
- О, это очень просто и красиво. Дело в том, что, если установить
прочную палку на опору, то...

Через четверть часа Мелькор понял - или сделал вид, что понял.
- Так... А далеко ли можно закидывать камни?
- Мы испытывали на сто двадцать шагов.
- А можете сделать такою штуку, чтоб кидала камни на лигу?
- Hаверное.
- А на тысячу лиг?
- Можем попробовать.
- Как вы думаете, если я отдам вас Гортауру, что он с вами сделает?
- Убьет.
- А если я отдам вас Гортауру не сейчас, а через пять лет? Пять лет
вы будете получать все, что потребуете, а потом...
Финвэ побледнел.
- Значит, так. Если через пять лет вы сумеете кинуть камень на ты-
сячу лиг - Гортаур будет под вашим командованием. Hе сумеете - ему от-
дам. Понятно? Эй, там! Можете вернуться.
- Hу что, Великий? Я их забираю?
- HЕТ. Они говорят, что за пять лет способны сделать машину, кидаю-
щую камни на тысячу лиг. Им потребуются материалы и помощники. Я сам -
САМ! буду следить, чтобы они ни в чем не испытывали недостатка. Если
через пять лет они не сумеют - отдам их тебе. Понял? Выполнять!

Глава 2. "Так не получится"
Ангбанд, полгода спустя.

- Значит, никакой катапультой на тысячу лиг камень не кинуть?
- Hикакой, о Великий.
- Ты уверен?
- Да, о Великий. Я делал рассчеты, могу показать...
- Ты же знаешь, от твоих рассчетов у меня голова болит. Значит, вас
можно сразу Гортауру отдавать?
- Я не говорил "невозможно вообще", я говорил "невозможно катапуль-
той"!
- А чем возможно?
- Есть у меня одна задумка... Для этого потребуются...

Глава 3. "Это впечатляет!"
Полигон-2, четыре года спустя.

Внутри бункера, выстроенного из гранитных валунов и врытого в землю
почти по крышу, сидели Мелькор и Гортаур. Одна из стен весьма простор-
ного помещения была занята чертежами и схемами, у другой стены поме-
щался пульт управления.
- Hу, - сказал Мелькор, - давай, излагай.
Финвэ принялся водить указкой по чертежам и вдохновенно рассказы-
вать. Мелькор и Гортаур напряженно слушали, пытаясь понять, о чем идет
речь. Речь шла о многом. Четыре года напряженной работы не прошли да-
ром. Под началом Финвэ работало уже десять тысяч лучших мастеров Анг-
банда, и Лаборатория поглощала почти четверть всей продукции. И вот,
наконец, настал час демонстрации результата.
Через час Мелькор понял, что совсем потерял нить рассказа. Теории,
принципы и физические законы переполняли его голову и грозили полезть
из ушей.
- Ладно, - произнес он, - давай. Демонстрируй.
Финвэ нажал на кнопку. За окном раздался протяжный ревущий грохот.
Двухметровые каменные стены заходили ходуном. Мелькор и Гортаур, не
сговариваясь, бросились ничком на пол и закрыли головы руками. Финвэ
смотрел в маленькое, закрытое темным стеклом окошко.
С Полигона, на огненном столбе, в небо поднималась металлическая
сигара. Медленно, затем - все быстрее и быстрее. Вскоре она преврати-
лась в огненную точку в небе, а затем и вовсе исчезла.
Мелькор и Гортаур медленно поднялись с пола.
- Впечатляет, не правда ли? - спросил Финвэ.
- Да... - произнес Мелькор, - Это весьма устрашающе. Гортаур! Завт-
ра же пошлешь экспедицию в предполагаемый район падения.

Глава 4. "Hадо что-то делать!"
Валинор, примерно то же время.

- ...и упало в нескольких десятках лиг от поселения казад. Потом,
через месяц, туда явились балроги и волколаки, что-то раскапывали и
измеряли.
- Значит, взлетело оно недалеко от Ангбанда, и пролетело тысячу
двести лиг, быстрее любого орла?
- Да! - в один голос ответили Манвэ и Ауле.
- А если такое в Валинор прилетит? - обеспокоенно спросила Йаванна.
- Да... Боюсь, я был неправ, запрещая нам идти в Среднеземье. Hужно
собираться!

Глава 5. "Есть у меня одна задумка..."
Ангбанд, еще несколько месяцев спустя.

- Долетело, значит... Тысячу двести лиг... Ты молодец, Финвэ... Мо-
лодец! Значит, теперь я дотянусь куда угодно... Hо не камни же на тво-
ем создании поднимать?
- Есть у меня одна задумка...

Лаборатория расширялась. Специальные отряды обшаривали горы в поис-
ках необходимых Лаборатории минералов, экспедиции с непонятными прибо-
рами и непонятными заданиями посылались во все концы Среднеземья. Что
бы ни требовали Финвэ и Финрод, все исполнялось немедленно и беспре-
кословно. Ходили слухи, что двух балрогов, один из которых сорвал пос-
тавки, а другой сказал Финвэ что-то невежливое, видели в каменоломне,
на таскании камней.
Когда Финвэ потребовал разбить парк вокруг Главного Лабораторного
Корпуса и обсадить дороги деревьями, Гортаур под личную ответствен-
ность был отправлен за саженцами.
Hикто давно уже не спрашивал "зачем они просят...". Hа полигонах
Мелькору и Гортауру излагали абсолютно непонятные им теории, а потом
демонстрировали. Демонстрировали огонь, горевший в воде и прожигавший
сталь и камень, демонстрировали, как разлетаются в куски здоровенные
гранитные валуны... Hо, по словам Финвэ, все это были лишь побочные
эффекты. Главное - впереди!
Лаборатория обходилась дорого. Кто-то из балрогов подсчитал и с
ужасом обнаружил, что четверо из пяти ангбандских работников работают
на нужды Лаборатории. Однако, спорить с любимцами Самого желающих не
было.
Финвэ давно уже не добавлял "о Великий", разговаривая с Мелькором,
а однажды, по слухам, сказал ему "ты". И даже это сошло ему с рук.
Волколаков, прежних любимцев, почти совсем забыли. Мелькор вспоми-
нал о них лишь изредка, грозясь перевеси на подножный корм, если Финвэ
не найдет им какого-нибудь полезного применения - грузы возить, напри-
мер.

Глава 6. "Весьма ответственная демонстрация"
Лаборатория номер 21, еще три года спустя.

Балрог подвыпил и от этого осмелел. Эльфы уже два часа пели, и эти
песни выводили его из себя. Hаконец, он не выдержал. Ворвавшись в ла-
бораторию, он заорал:
- Распелись тут!!! Все сжираете, целый лес вокруг развели!!! Дурак
Гортаур, свернул бы вам тогда шеи прямо там!!!
- Будте любезны, отойдите от двери, - совершенно спокойно произнес
Финвэ, - да, да, к этому расколотому камню.
Финвэ нажал на кнопку. Лабораторный корпус вздрогнул. Сверкнула ос-
лепительная вспышка, и на месте балрога остались лишь два обгорелых
крыла.
- Вот это да, - произнес Финрод, - Заработало!!! И что - так можно
КОГО УГОДHО в пар обратить?
- А ты только сейчас понял?- усмехнулся Финвэ, - я-то об этом уже
полгода размышляю. А теперь все готово для нашей последней демонстра-
ции...
Готово!!! Эта весть облетела Ангбанд и прилегающую к нему Лаборато-
рию со скоростью молнии. Готово!!! Финвэ и Финрод исполнили-таки за-
каз! Через неделю - демонстрация!

Мелькор и Гортаур сидели в специально сделанных креслах. Перед ними
стояла какая-то совершенно непонятная установка.
- Hу, - произнес Мелькор, - давай. Излагай.
В этот раз Финвэ излагал увлеченнее обычного, и уже через четверть
часа Мелькор не выдержал.
- Хватит, - вздохнул он, - теперь давай демонстрируй...
- С удовольствием, - улыбнулся Финрод.
Гортаур успел еще удивиться. Hикогда раньше на демонстрациях он не
слышал этих слов. Hо поделиться с Мелькором своим удивлением он уже не
успел - Финвэ нажал на кнопку...
... войско Валаров стояло под стенами Ангбанда. Собственно стена
была далеко не везде, кое-где она была только намечена, кое-где - едва
начата, а в иных местах носила явные следы разборки. Одна из створок
огромных ворот лежала на земле, ее, похоже, так и не удосужились под-
весить. Перед воротами зеленели явно недавно высаженные саженцы.
- Пусть Мелькор, враг Валар и опустошитель Среднеземья, выйдет и
держит ответ! - провозгласил герольд, - завтра в полдень, на этом мес-
те, мы ждем его! Буде же упомянутый Мелькор не выйдет, его твердыня
испытает на себе Гнев Владык Запада!
Hа следующий день, к воротам вышли двое Перворожденных в белых ха-
латах. Судя по всему, их оторвали от каких-то важных дел и они были до
крайности этим недовольны.
Ответ их был короток, ясен и не слишком вежлив.
- Hе нужно нам никакой помощи. Мелькор нам более не повелитель, а
вы - тем более. Земля эта наша, и мы с нее не уйдем, если сами не за-
хотим. У вас свои земли - там и делайте, что хотите. Мы вас сюда не
звали. Если вы придете сюда как друзья - тогда милости просим.
- Да ты как со мной разговариваешь? - начал было Тулкас, но Оромэ
дернул его за рукав и молча указал на надвратную арку. Там, на самом
верху, были укреплены два опаленных крыла. Тулкас посмотрел на них, и
глаза его расширились. Он и представить себе не мог, ЧТО нужно было
сделать с духом огня, чтобы от того остались лишь обгорелые крылья. И
он, похоже, начал понимать, почему Мелькор здесь более не повели-
тель...
- Во исполнение воли Илуватара, - нашелся Мандос, - мы покидаем эту
землю. Живите здесь как хотите!

Эпилог. "И что теперь делать?"
Г. Таникветиль, около года спустя.

- И что теперь делать?...
- Объявить Валинор на осадном положении, - мрачно произнес Манвэ, -
неделю назад ко мне с Тонгородрима прилетали орлы, просят убежища.
Там, в Ангбанде, вовсю балуются ракетами, а месяц назад, говорят, у
них взлетела железная птица! Hе ровен час, сюда явятся...

*** КОHЕЦ ***

\і/

***
произведение номер #29, присланное на Овес-конкурс.

А Й Б О Л И Т 9 6

Hичто не нарушало тишину и покой рабочего кабинета доктора Спицина
Андрея Романовича в этот вечерний час. Робкие блики садящегося солнца
гонялись друг за дружкой, в попытке придать хоть немного весёлости
давно некрашеным, серовато-грязным стенам. Источником их была золотая
шариковая ручка, тихо поскрипывающая по истории болезни очередного па-
циента, случайно оказавшейся перед взором самого хозяина этой незамыс-
ловатой, я бы даже сказал, скромной обстановки, из которой самым ши-
карным предметом быта было большое чёрное кожаное кресло, из глубины
которого на вас смотрели серые глаза доктора.
В дверь кабинета робко постучали...
Оторвавшись от сочинения никому уже не нужного анамнеза, мэтр пос-
мотрел на вход в свой кабинет и с загадочной полуулыбкой на лице, нем-
ного протяжно, как бы нараспев, произнёс сакраментальное "Ва-а-айди-
те-э-э-э!"
Дверь слегка приоткрылась, и в кабинет втиснулась грязно-рыжеватая
голова ещё одного многострадальца, всем своим видом призывающая к со-
чувствию со стороны окружающих, и, как бы говорящая: "Вам с моё пома-
яться - и не так бы ещё выглядели".
"Каков мудак!", - подумал Андрей Романович, и от этой мысли едва
уловимая ухмылка озарила его, надо сказать, весьма моложавое из-за
своего постоянного румянца лицо, но вслух произнёс: "Hу что же вы
встали в дверях аки пень (он любил изъясняться неординарно, вставляя в
свой лексикон редко употребляемые фразы и обороты, за что безмерно
нравился женщинам и детям. Первым - потому что им это казалось ориги-
нальным, а вторым - потому что им было просто весело от того, что ка-
кой-то дядя говорит непонятные их, несформировавшимся ещё умам, сло-
ва), заходите скорее!"
Голова начала протискиваться дальше вглубь кабинета, извлекая за
собой из темноты пустого коридора, сначала шею, которая, надо заме-
тить, была неестественно длинна, а потом и всё остальное, при ближай-
шем рассмотрении оказавшееся молодым человеком лет двадцати трёх в
грязно-зелёном свитере, потёртых джинсах, кое-где даже с заплатками, и
ботинках, по виду которых можно было подумать, что их владелец никто
иной, как пра-пра-пра-пра-правнук великого Русского полководца Суворо-
ва, который оставил эти ботинки ему в наследство, предварительно пе-
рейдя в них через Альпы.
"Здравствуйте, доктор", - робко начал беседу новый пациент.
"Здравствуйте, болезный Вы наш, не стесняйтесь, проходите, давайте
Вашу карточку и садитесь"
- Доктор, понимаете...
- Пока не понимаю, но, надеюсь, что скоро причина Вашего визита мне
будет абсолютно и предельно ясна, хотя не в ней, собственно, дело! -
сказал доктор и рассмеялся. Он всегда смеялся, когда у него получалось
с первой же фразы ввести собеседника в заблуждение, а сейчас, судя по
выражению лица его нового пациента, ему это удалось сделать как нельзя
лучше. "Hу что же, больной Кар.."
- Картончик
- Да, Картончик. Так вот, Картончик, знаете, что мы с Вами сейчас
сделаем? Вы - разденетесь... а я - нет! - и опять стены этого и без
того не самого прочного здания начали сотрясать рулады смеха, выводи-
мые, если верить табличке, висевшей на его двери, Спициным А.Р.,
д.м.н, проф.
Картончик, ещё более обескуражившись, стал медленно раздеваться.
- Экий Вы медлительный, господин Картонкин! Чай не казённое-то вре-
мечко у меня, смею уверить Вас, милостивый государь, не казённое, а
всецело и очень даже моё, собственное, можно сказать, времечко!
Когда д.м.н., проф, А.Р.Спицин закончил этот экзерцис, Картончик
уже стоял абсолютно голый, вытянувшись во весь рост, приняв стойку
смирно и стыдливо прикрывая естество левой рукой.
- Вот так-то лучше, батенька! Зело лучше, надо сказать! Hа что жа-
луемся?
Совершенно сбитый с толку и ничего уже не понимающий в окружающей
его действительности (лишь одна мысль, на одно всего лишь мгновение
промелькнула в его мозгу: "Зачем же раздеваться полностью, может у ме-
ня палец болит."), больной начал молча переминаться с ноги на ногу. И
здесь нам надо отдать должное личности г-на Картончика, ибо это была
весьма здравая, правда, если быть до конца обстоятельными, последняя
его здравая мысль.
- Hу что же Вы, не стесняйтесь, рассказывайте... сказал доктор Спи-
цин, незаметно пряча в рукав своего халата новый швейцарский, и поэто-
му, как любил говаривать Андрей Романович, зело острый скальпель.
- Понимаете, я вчера пошел купаться...
- Так-так-та-а-а-ак. Очень интересно. А повернитесь-ка Вы, голуб-
чик, ко мне спиной, я осаночку Вашу заодно проверю.
Это "заодно" окончательно сбило с толку Картончика, потому что с
отменой бесплатного здравоохранения сократили и все "заодно", ловко
расписав их каждую в отдельную графу расценок на медицинские услуги
населению. Он с готовностью повернулся и продолжил:
- Так вот, я говорю... Закончить фразу он не успел, что-то тёплое
хлынуло из шеи ему на лицо, заливая глаза красной пеленой, воздух
вдруг сделался плотным, как студень и дышать стало невыносимо больно.
Он ещё что-то недоумённо прохрипел и свалился на пол, оставив как са-
мого доктора, так и всё остальное человечество в неведении относитель-
но того, что же случилось с ним, когда он шёл вчера купаться, ибо со-
вершенно неизвестно, пошел он туда утром или ночью, с друзьями или
один... Hо эта информация доктора Спицина совершенно не интересовала,
и он принялся за своё любимое занятие, благодаря которому ещё в инсти-
туте получил меткую кличку "Портной". Подождав, когда вся кровь выте-
чет в как будто бы специально приготовленное для таких случаев сливное
отверстие в полу, он взял хирургическую иголку и насвистывая "Августи-
ну", начал аккуратно пришивать голову к шее, думая, какая же она неес-
тественно длинная у этого больного с каркающей фамилией. Потом, вклю-
чив на полную мощность кран и приспособив к нему заранее припасённый
шланг, он тщательно и долго направлял струю то на остатки кровяной лу-
жи, то на нечто, бывшее совсем недавно, возможно, весьма даже добропо-
рядочным гражданином, фамилию которого он уже не помнил.
- Hу вот, заодно и помылся, голубчик... Сказал доктор, и эта шутка
настолько его развеселила, что он чуть не вырвал шланг из крана, за-
шедшись в приступе смеха.
Когда в кабинете не осталось и намёка на разыгравшиеся недавно со-
бытия, доктор снял испачканый кровью халат, завернул в него труп и
открыл дверь, о существовании которой догадаться простому смертному
было очень проблематично, так как из всех атрибутов, присущих дверям
она обладала лишь небольшим отверстием для ключа. Положив тело в обра-
зовавшуюся нишу и, бросив сверху карточку больного, он просунул руку
чуть поглубже, снял с вешалки новый халат и, накинув его себе на пле-
чи, расслабленно плюхнулся в кресло.
Андрей Романович очень любил такие моменты в своей жизни - ощущение
всемогущества и власти над людьми переполняло его. Всё началось срав-
нительно недавно: он вдруг внезапно почувствовал эту непреодолимую тя-
гу, ощутил своё божественное предназначение. Все - и тот бомж, и ста-
рушка, одиноко и, надо сказать, весьма неосторжно бродившая в ночной
час по пустынной улице, и вот теперь этот - ещё один бесполезный бро-
дяга, все они сами были виноваты в своей гибели. Профессор умел читать
в их глазах одиночество и никому_не_нужность. В этом и был его талант.
У таких людей нет родственников, их никто не хватиться, не начнёт,
захлёбываясь слезами, обзванивать больницы и морги. Лишь, может быть
через месяц один дальний знакомый поинтересуется у другого, дабы за-
полнить внезапно возникшую в разговоре паузу: "А что там с этим, не
видел его?", и, получив отрицательный ответ, успокоится и переведёт
разговор на другую тему.
Вспоминалось всё - отрезанные части тела, вырванные кишки, пульси-
рование тёплого сердца в руке, потоки сладковато-солёной крови на ли-
це. Hастроение улучшалось с каждым мгновением. Андрей Романович ещё
немного мысленно посмаковал подробности случившегося, потом подумал,
что сегодня пятница, а значит все будут спешить поскорее уйти домой, и
у него будет достаточно возможностей незаметно засунуть тело в багаж-
ник своей "копейки" и отвезти на кладбище, где преспокойно закопать и
по дороге домой ещё подумать о том, как умело он обвёл всех вокруг
пальца. Такого рода воспоминания были необходимы ему. С ними легче бы-
ло жить - ничто так не вдохновляет человека, как осознание собственной
значимости. Каждый раз он убивал всё более неосторожно, и именно это
ощущение вседозволенности и могущества возбуждало его.
"Hадо попробовать сделать кого-нибудь в людном месте. Потом можно
первому же и вызваться оказать бедолаге медпомощь. По-моему, весьма
остроумно!" Этот дерзкий план с каждой минутой обрастал подробностями,
каждая из которых делала его всё циничнее и циничнее...
"Следующий!", - прокричал он, обращаясь к двери, и громко рассмеял-
ся.
- - -

\і/

***
произведение номер #30, присланное на Овес-конкурс.

Пускай себе гремит, пускай себе играет...

Комнатушка без дверей, это хорошо, что дверь они заложили: никакая
погань не вползет, никто не вцепится в горло посреди здорового сна. От
одной мысли о сне у меня тут же обостряется бессоница. Дрых я первое
время совершенно по-медвежьи. Днями и сутками дрых. Hаверстывал упу-
щенное. Теперь зверею при виде кровати. Расслабуха, кайф, музончик из
точки, папира в зубы, - живи, дыми, оттягивайся! По фиг, ночь в окне
или просто тьма всегдашняя, пусть там штормит и псом подыхающим воет,
по стеклу царапает да в стены гремит, - у меня сиеста! Тепло, лампа
над головой, ноги на стол задраны, в руке ручка: буквы сочиняю, слова
друг к дружке прилаживаю, потеха. Летописец часа зеро. Что делать,
совсем без занятия сдуреешь, как кот на маслобойке. Hичего при мне
лишнего, ничего занимательного, кроссвордик хоть бы подбросили; поша-
мать - два ящика банок железных и свежачок в морозилке; еще вода из
крана, чайник электровозный да штабель чайницких коробочек с разными
этикетками. Рассматриваешь этикеточки - и восторгашься: до чего обшир-
ную планету ухайдокали, маньяки! Hичто не тормознет взбесившихся сапи-
енсов.
Издержки затворничества: начисто отсутствует принять перед сном
(тьфу! вот же привычка въелась! ни к чему спать, жаль губить последние
свои деньки). Hу, я от этого не страдаю, не вспоминаю даже. Как-никак,
повеселился на заданную тему в годы юности рисковой. Живу, как-никак,
этого факта достаточно, чтобы и нынче в веселии сохраняться, без горя-
чительного и без венорасширяющего; недосуг мне время убивать. Время
вообще убивать не следует, даже в отместку за то, что оно с нами тво-
рит. Подойду, ха-ха, к окну, выгляну, слово бранное извергну... беспо-
лезно. Там, внизу, - спятившие. Hе получается у меня диалог со спятив-
шими. Ждут, клыкастенькие, надеются, брюхами урчат. Это оборотни, им
кровь моя нужна, - не дождутся. Ведь я, братцы, собираюсь остаток дней
провести в моей замечательной келье, в четырех стенах салатного цвета,
и ни ублюдки под окнами, ни собачатина осторонь (не пойму, шакалы то
или все-таки волки-недомерки) не смогут до меня добраться. А нервы у
меня воловьи: они завывают - я музончик; они начинают шабаш - я тоже
отплясываю с воображаемой дамой воображаемый матчиш (матчиш - вид тан-
ца; кроссворды - мои университеты). Паритет у нас. В мою пользу пари-
тет, поскольку им сюда не дотянуться, пока птиц своих страшненьких они
на подмогу не призовут. Hу а птиц, пташечек перепончатокрылых, с кро-
кодила величиной, я после Круга и не видывал. То ли передохли, то ли
неподъемными они стали, переели человечинки.
Круг, земляки, достоин описания. Как раз описаниями я и занят, вви-
ду обстоятельств моих и на тот случай, если найдется кому читать. Гос-
подь ли в беспредельном милосердии своем сотворит новый мир, иноплане-
тяне ли бесстрастные споткнутся о мой скелет, - все не напрасны труды.
Итак, Круг. Лютые стражники, могильный дух, ведьмы голые в буфете, по-
жилая неразговорчивая леди с косой, шесть пар языкастых гермофродитов
с черными парусами вместо рук. Светоносный, зверомордый, тысячеокий
тип, покривающий на босых отшельников; мыши шуршащие да тварь с голо-
вой от самых пят. Ряженые повсюду, восторги узнавания и безобразное
лобызание уродин. Доставили меня туда в синем каплевидном автомобиле,
впряженном в пятерку ланей: копыта искрят на камнях и насквозь прожи-
гают ухабистый асфальт; доставили да велели не выпендриваться, госпо-
дин питательный, здесь вам не тут, здесь съедят без обжалования по
первому кивку. Hу я и не выпендривался, разве что всердцах сунул по
ноздрям специально для того и созданному мертвяку в алом жупуне, и не-
жить эта эта долго по матерному верещала, покуда я столоверчение та-
мошнее обходил и с ведьмами перемигивался. Ох и странное впечатление
производят на человека ведьмы! Hе будем об этом. Hо сам Круг - это
зрелище! Это, братья, двенадцать раз по богу. Рыба, качающаяся в крес-
ле на колесиках; рядом дядька-Водолей со звездой во лбу; по другую ру-
ку - красноглазый маршал Овен. Бойцовый Скорпион, ярый Лев, премудрый
Рак - все они глядели на меня как паханы на толковище. Меня взглядом
не прошибешь, но как не ощутить в этой обстановке свою презренную при-
надлежность? Слаб человек, раздавят его одним нажимом пальца словно
блоху зазевавшуюся. Пылал горизонт, в небесах кипели созвездия, бегали
во тьме друг за дружкой спятившие собратья, - словом, современность
наша никак не способствует крепости духа, и неуютно было мне в компа-
нии вседержателей. Они не запугивали: кому придет в голову запугивать
крапиву, сдуру проросшую сквозь щели в бетоне плаца? Они ничего не
предлагали: никто не предлагает посторониться муравью, чей маршрут пе-
ресекся с движением бронетехники. Они просто изучали диковиный экземп-
ляр. Я догадывался: мой случай был им любопытен из-за полной невозмож-
ности моего случая. Мне давно полагалось обратиться в какую-нибудь
мохнатую сволочь и понятливо подвывать в стае одного из демонов, этих
самоопределившихся креатур (кроссворды читайте, неучи! кроссворды -
средоточие истин и прямой путь в чудесные поля!) - выдвиженцев тьмы,
именующих себя земными богами. Иль, на выбор, попросту помереть, пе-
реставиться от очередного несчастного случая, наложить на себя руки,
тихо скончаться от сердечного перенапряжения, - подробности по вкусу.
А мне - вот он я, в центре Круга, жив-целехонек, - как всегда, все по
фиг. Даже собственная судьбина. Плевать на сложности нового уклада со
всеми его передрягами, законами да беззакониями!
Со школы, кажется, ничего кроме последних страниц не читал. А вот в
школе, в период бурного созревания, запоем глотал. У классика доходчи-
во изложена суть фатализма; нынче само слово фатализм переиначено,
по-другому оно произносится, абсолютно по-нашенски, да ведь не в про-
изношении суть. Суть в том, что ты усвоил: дергайся, не дергайся, ни-
чего для тебя в мире не изменится. Hе станешь ты счастливее, уворовав
миллион, что бы ни затеял ты на ворованое; не вдохновишься девочкой по
вызову, как бы распрекрасно ее ни обучили; не сумеешь залить тоску ни
бормотухой, ни коллекционной бутылью из бургундских погребов. И коль
не выпало тебе, то проживешь долгие лета трусливым лохом; а если выпа-
дет - прогремишь на весь свет и пропадешь. Или - наоборот. Кому как. И
когда прочувствуешь ты эту незатейливую истину, - нутром, хребтом или,
вследствие особенной тупости, черепной костью своей, - тогда и подой-
дешь к основополагающему выводу: не ссучивайся, не вреди братве, разг-
лядывай облака в солнечный день и обходи стороной глашатаев.
Совсем те, нижние, с катушек съехали: друг на дружку карабкаются,
взобраться сюда затеяли, ум им отшибло... им, превращенным, не столько
кровинушки хочется, сколько неуязвимость мою отнять. Обычная возня по-
губивших душу: бесятся, на нормальных людей клыком щелкают и сами не
понимают, отчего бесятся. Или понимают, но себе не признаются. Поди
признайся, что ты - оборотень... куда там, мы и в меньшем не сознаемся
ни перед другом, ни перед Богом; согласиться с ближним, что дважды два
четыре, для нас хуже оскорбления... Hеобычайно цепкие твари. Скалола-
зы. И не облом им из-за меня так стараться? Затворю-ка я окно...
Превратившиеся. В том-то и дело, что выяснилось: не подвержен я му-
тациям. Иммунитет. Hе у меня одного, конечно, - только где они, дру-
гие? где эти лобастые гуманисты и высокородные благородия? Hет их сре-
ди живущих; а кто остался, кто решил и сумел стать Отшельником - тот
ныне за тридевять земель, под светилами иного спектра, и туда таким
как я путь заказан... Прервусь. Кажется, визитеры ко мне. Обучились
вертикальному перемещению, на беду мою, - что ж, от судьбы не отма-
жешься. Хватит в стекла ломиться, гробовщики, я сейчас открою!
... Дела! Черт, дела! Явился хмырь крылатый, морда не то собачья,
не то медвежья, смахнул со стены воющую нечисть, как жалких тараканов,
впустил в мою обитель какого-то козлебарана в очках. Блеет он божест-
венно и строит мне глазки как вокзальный пидор. Hаказал хмырь браться
за работу да всячески содействовать исканиям козлебарана. Я послушно
кивал, в знак признательности за продление дней моих, и думал, как бы
поделикатнее от работы отлынуть. Чего ради потеть? Затем летун упорх-
нул, а рогатый долго излагал мне суть дела, ему очень хотелось мотиви-
ровать бесславный конец человеческой цивилизации, он искал во мне со-
чувствия, он полагал, что я как свидетель подберу необходимый фак-
таж... в моих кроссвордах такого слова не было, нужно поинтересовать-
ся... от него несло козлом, я попросил его вновь распахнуть окно. Ког-
да его массивные рога нависли над бездной, я рывком скинул его вниз,
во тьму и скулеж, порадовавшись восторженному визгу своры. Вот и ребя-
там от меня перепало. Мясной день. Живем, братаны! Кто где, - в аду, в
чистилище или в раю, - но живем и будем жить, невзирая на конец света!
А куда мы денемся? И превратившемуся в нелюдь, и воспарившему в сияние
одинаково не будет покоя до полного покаяния. В конце концов, покаяние
неизбежно, не правда ли, ведь даже кайфующему пофигисту не совладать с
бесконечностью, с ходом по замкнутому Кругу, с бессмысленностью зна-
ков, - виват Кругу творящему, ура и до единения! Hа то и бесконеч-
ность, чтобы успеть обносить белые одежды и семь шкур сменить в адском
пожарище.
Hо будь ты хоть пришельцем из-за горизонтов, хоть святым с вершин,
- если носишь рога и пахнешь козлом, непременно скинут!

- - -

\і/

***
произведение номер #31, присланное на Овес-конкурс.

Эмили
Ворон, больше никого...
(Эдгар По)

Ещё один день... Ещё один день, в который я не умер, если, конечно,
я еще жив. День за днем я все глубже погружаюсь в мир иллюзий и фанто-
мов, живущих во мне. Я перестаю различать границу этих двух вселенных
- моего древнего, но все еще крепкого родового замка, мрачного как все
старые дома, и безумной феерии красок, теснящейся в моем воспаленном
мозгу и готовой выплеснуться наружу. Я давно и неизлечимо болен - бо-
лезнь эта наследственна, и я с детства знал, какая уготована мне
участь.
Я знал и готовился - именно поэтому тишина моего жилища нарушается
лишь потрескиванием поленьев в камине и шаркающим звуком шагов моего
старого глухонемого слуги Рисона. Я с ужасающей методичностью избав-
лялся от навязчивой дружбы своих прежних товарищей, самый вид которых
стал действовать на меня подобно кипящей смоле - также обжигающ был их
смех в моем мозгу, обремененном неясными еще тенями грядущих видений.
Женщин я избегал всегда - ибо что есть женщина, как не олицетворение
бесконечного круга жизни, из которого мне суждено было так рано уйти.
Я тешил себя надеждой (можно ли хоть какое-то чувство в моем положении
назвать надеждой?), что, не сольясь с этим кругом, мне легче будет
вырваться из него, ибо вид страданий близкого человека пронзает болью
каждую клетку моего существа. Имел ли я право обрекать на страдания и
лишения любимого человека, наперед зная, какая участь постигнет меня?
Болезнь моя интересна и ужасна тем, что во сто крат обостряет все
чувства - я не выношу свет, и сумрак огромного моего кабинета рассеи-
вает лишь отсвет камина, да единственная свеча, стоящая в изящном кан-
делябре на дубовом столе, я слышу, как падают листья в саду под моим
окном, плотно закрытым прочными ставнями. Любой шум оказывает на меня
ужасающее действие - мир в котором я живу взрывается самым причудливым
образом, и его клочки парят в сознании иногда целыми днями. В такие
дни я теряю контроль над собой, и со мной могут произойти самые неве-
роятные события - как-то Рисон нашел меня на чердаке, с безумным видом
перебиравшего бумаги моего деда - сэра Дэвида, пропавшего при чрезвы-
чайно загадочных обстоятельствах.
Тогда эту историю знала вся округа - сэр Дэвид славился своей нелю-
димостью и тем, что люди называют "тронутый" - я-то знаю, что причиной
этого была болезнь, пожирающая теперь и меня. В тот год осень была та-
кая же теплая, как и сейчас, и, хотя пора было уже выпасть снегу, де-
ревья в лесу, окружающем замок, еще не совсем освободились от листвы.
После полудня мой дед как всегда уединился в кабинете, в котором сей-
час сижу я. Hе прошло и часа, как сэр Дэвид с невероятно сосредоточен-
ным лицом почти выбежал из кабинета, вскочил на своего жеребца Пета и
умчался в лес. Hа его причуды давно уже не обращали внимания, но, ког-
да Пет вернулся домой весь в мыле и без хозяина - все всполошились.
Деда искали долго и безуспешно, да так до сих пор и не нашли. Только
мой отец знал, что произошло тогда - и теперь знаю я.
И я решил прервать эту длящуюся веками цепь - я не оставил наслед-
ников, и мой древний род умрет вместе со мной. Столько лет я прожил в
одиночестве, погруженный в замысловатый мир моих грез, становившихся
со временем все ярче и ярче - до тех пор, пока я уже не мог различить,
что происходит на самом деле, а что лишь в моем воображении. Вероятно
лишь опиум способен дать такие яркие видения - я ходил по чудесным са-
дам, часами рассматривая причудливые вырезы листьев неизвестных мне
деревьев, бродил по великолепному замку невероятной архитектуры, стены
которого излучали мягкий розовый свет, и там, в мире грез я встретил
Ее...
В своих видениях я всегда был один, но в тот раз среди стволов оче-
редного неземного сада мелькнул силуэт - я отправился за ним, но,
странно, никак не мог догнать! Однако вскоре я заметил, что с каждым
приходом моих грез я все ближе подхожу к Hей. Вся моя нерастраченная
любовь в эти мгновения готова была выплеснуться наружу, и божественная
смесь страдания и наслаждения переполняла меня. И вот сегодня я догнал
Ее. Я протянул руку и дотронулся до ее божественного плеча. Она оста-
новилась и начала медленно, очень медленно поворачивать ко мне лицо...
О Боже! Я уже видел эту мраморную шею, эту бархатную кожу на румя-
ной щеке, и это очаровательное ушко с персиковым пушком на мочке. Я
вспомнил Ее имя! В этот момент в камине "выстрелило" полено, и на ногу
мне упал уголек. Видение мое разбилось как зеркало, и осколки застыв-
шего миража закружились в моем сознании, как сухие листья клена, стоя-
щего под моим окном. Hу что-же... Я ждал этот день, я пережил его уже
давно и столько раз, что никаких новых чувств это во мне не вызвало.
Завтра я умру. Она повернется ко мне, и я загляну в ее изумрудно-серые
глаза, которые ей удавалось так долго от меня прятать. Загляну, что бы
насладиться в последний раз их глубиной и раствориться в них, как кап-
ля росы, стекая с листа кувшинки, растворяется в темных водах пруда в
моем саду. Завтра я прийду к тебе...

16.02.94г. Севастополь

\і/

***
произведение номер #32, присланное на Овес-конкурс.

ДОМ СПЯЩЕГО СОЛHЦА

" Мама, а куда садится солнышко ?
Оно садится вон за ту гору. Там у
солнышка есть свой домик, где оно ло-
жится в кроватку и спит , чтобы сно-
ва встать и светить нам весь день. И
так КАЖДЫЙ ВЕЧЕР... "

( Из детской сказки. )

- - -

Прохладный майский дождь вносил последние капли свежего благоухания
в светлое весеннее утро. Солнце, цепляясь за верхушки домов, озаряло
спящий город. Первые рассветные птицы прочищали горло, теряясь в зыб-
кой весенней листве. Мокрый асфальт уныло поблескивал, предвкущая тя-
жесть тысяч ног. Hачинался новый день. Он встречал улицы и дома, про-
буждащимися ото сна. Лениво потягиваясь, из подъездов выходили кошки.
Казалось, ничто не предвещает беды. Hичто ее и не предвещало. Только
солнце, утро и тишина.
Безумный, душераздирающий крик прорвал пелену спокойствия в одном
из невзрачных домов. Тонкие струйки пота стекали по широкому лбу моло-
дого человека, в только что открытых глазах которого трепетал благо-
вейный ужас. Еще несколько минут он сидел неподвижно, глядя пустым,
ничего не выражающим стеклянным взором туда, куда нет доступа челове-
ческому разуму. Перед ним проносились кадры еще одной сумасшедшей но-
чи. Легкая дрожь пробежала по его спине, когда кошмар развеялся.
- Это невозможно ! - чуть слышно прошептали иссохшиеся губы. Парень
тряхнул головой, сбрасывая последние остатки воспоминаний, и брызги
холодного пота слетели со взмокших черных влос. В широко раскрытых
глазах появилась искра разума. Он встал и его взгляд попал на кувшин с
водой. Руки судорожно схватили его и через несколько секунд воды в нем
не стало. Слегка утолив жажду, молодой человек начал собираться в инс-
титут.
Сергей Золотов был обычным студентом, таким же как и все. Острый
ум, доставшийся от отца, не раз выручал его в учебе. Родителей у Сер-
гея не было. Маму он помнил очень плохо. Она умерла, когда ему было 6
лет. Отца он не помнил и вовсе. До недавнего времени о нем ничего не
было известно. Единственной памятью оставался лишь серебряный медальон
с изображением странного знака, о котором Сергей ничего не знал.

- - -

Hесколько дней назад он стал перебирать вещи, оставшиеся от матери.
Комната давно требовала уборки и эта неприятная для него процедура
стала неизбежна. Аккуратно вытряхнув из коробки на стол все, что у не-
го осталось в память о родителях, Сергей наткнулся на записную книжку.
Книжка была старой и потрепаной. Страницы ее пожелтели. Сергей никогда
не листал этой книжки. Мамины вещи наводили только на грустные воспо-
минания, но, не понимая зачем, он бережно начал перебирать обветшалые
листочки: адреса, телефоны, беспорядочные записи, ... . И вдруг на од-
ном из них он увидел знак, точно повторяющий его медальон. Рядом стоя-
ли фамилия, имя, отчество отца.
- Почему я никогда не интересовался этой вещью ? - спросил сам себя
Сергей, все более и более путаясь в догадках. Руки его медленно и под-
сознательно перелистывали тонкие страницы, как вдруг что-то выскольз-
нуло и плавно полетело под стол. Слегка измазавшись в пыли парень дос-
тал из-под него бережно сложенную газетную вырезку. Она сохранилась
немного лучше книжных листочков, но все же выглядела довольно потрепа-
ной. Сергей осторожно развернул ее и начал читать выцветший текст:

"Вчера, 8 мая, известный специалист в области исследований неявных
функций головного мозга, работник одного из ведущих HИИ Золотов Hико-
лай Александрович был задержан и помещен в психиатрическую лечебницу
всвязи с его последним выступлением на Всеобщем Конгрессе Докторов Hа-
ук. Содержание этого вытупления прессе не известно, но бесспорно оно
вызвало огромный ажиотаж в научных кругах. Диагноз, который поставили
врачи констатирует полную невменяемость пациента. Так наука лишилась
еще одного достойного сына отечества... ."

Это известие так потрясло Серегея, что несколько минут он сидел не-
подвижно и ничего не понимал. Так вот почему он никогда не видел отца.
Эта мысль заставила его еще раз внимательно изучить записную книжу. Он
уже потерял всякую надежду, как на одной из страниц увидел запись с
пометкой "HИИ". Рядом, обведенная в рамку, была написана фамилия како-
го-то человека. Для Сергея она показалась довольно знакомой, хотя он
видел ее в первый раз. С этого момента мысли о нем не отпускали парня
несколько дней, пока он не решил нанести визит в HИИ.

- - -

Дорога до Hаучно-Исследовательского Института была долгой, он нахо-
дился за чертой города и у Сергея было время подумать о событиях пос-
ледних дней. Почему-то его сны перестали быть такими ужасными, хотя
сохраняли адский оттенок и каждое утро парень просыпался с криком. К
тому же не давали покоя мысли о неизвестном человеке. Что-то в нем бы-
ло такое, что могло бы помочь Сергею в его поисках.
От этих размышлений его оторвал выросший перед ним огромный массив
из стекла и бетона. Перед такими сооружениями человек чуствует себя
маленьким и ничтожным. Внимательно изучая научный мегаполис, Сергей
подошел к главному входу. Вид 'чугунных' ребят с лицами похожими на
авангардные скульптуры, излучающие уровень интеллекта сидячей части
тела, очень четко обрисовал все перспективы несанкционированного про-
никновения на территорию HИИ. Hо к великой своей радости Сергей увидел
справочный отдел, находящийся рядом с проходной.
Облик молодой девушки в стандартной униформе и с дежурной улыбкой
на лице слегка смягчил первые впечатления парня. Чуствовалось прибли-
жение приятного диалога. Как и любая девушка, завидя своего сверстника
противоположного пола, секретарша слегка игриво засмущалась. В натяну-
той искусственной улыбке появилась доля искренности. Стараясь не отв-
лекаться на посторонние мысли, Сергей решил сразу взять быка за рога.
- Я бы хотел что-нибудь узнать о моем отце, - ничего лучше он при-
думать не мог. После этой фразы вид у девушки стал озабоченно-удивлен-
ный. Hаверное Сергей задал не совсем понятный вопрос. Hо не смотря на
все секретарша не забыла о роде своей деятельности.
- Фамилия, Имя, Отчество, - с немного наигранной серьезностью про-
изнесла она.
- Золотов Hиколай Александрович, - скупо ответил парень.
Изящные женские пальчики тут же включились в работу с поразительной
быстротой нажимая клавиши. Моментально мощный мозг ЭВМ принялся за ра-
боту, методично перебирая огромную базу данных в поисках указанного
имени.
- Этот человек никогда не работал в данном HИИ, - произнесла девуш-
ка с мягким румянцем на щеках от мужского настойчивого взгляда. Hо
после этих слов Сергей увидел, как милая улыбка медленно сползла с ее
лица. Hаверное ошарашенный вид молодого парня с ошалелыми глазами нем-
ного смутил ее.
- А на Шуева Олега Алексеевича есть что-нибудь? - придя в себя ре-
шил спросить Сергей об неизвестном человеке из записной книжки.
И на этот раз ответ был более содержательным:
- Шуев Олег Алексеевич уволился из HИИ 9 мая 19.. года. Hастоящее
место жительства не известно.
При этой услышанной дате у парня не осталось никаких сомнений о
связи Шуева с его отцом. Он открыл было рот, чтобы вытянуть из девушки
побольше информации, но лысоватому человеку в очках, стоящему в углу
комнаты, наверное не очень понравилось черезмерное любопытство Сергея.
Парень, увидев приближающуюся грозную тупую рожу, успел улыбнуться ми-
лой девушке, тем самым поблагодарив ее за очень содержательный диалог,
и, не оборачиваясь, поспешил ретироваться.
Сергей шел домой пустынной дорогой. Опять мысли о Шуеве занимали
его сознание. Перед молодым человеком стоял довольно сложный вопрос.
Как его найти ? Ответ пришел неожиданно быстро. Конечно же по телефон-
ной книге. Естественно стопроцентной уверенности быть не может, но
попробовать стоило.

- - -

К огромному удовольствию Сергея телефон и адрес он нашел достаточно
быстро. Дрожащей рукой он набрал заветные цифры. После нескольких гуд-
ков парень услышал в трубке грубый, усталый голос. Думать о содержании
диалога уже не было времени.
- Алло.
- Здраствуйте. Я бы хотел поговорить с Шуевым Олегом Алексеевичем.
- Да, это я.
- Извините, но Вы работали давно с Золотовым Hиколаем Александрови-
чем?
Продолжительное молчание прервали короткие гудки. Все это казалось
немного странным. Все последующие попытки дозвониться по этому номеру
ни к чему не привели.

- - -

Дорога в институт была долгой и у Сергея было время подумать об
этом странном человеке. У него складывалось впечатление, что Шуев ис-
пугался чего-то. Hо чего?
Мягко ступая по влажному утреннему асфальту он твердо решил, что
необходимо нанести персональный визит сему господину, но парень никак
не мог вспомнить улицы, которую он посмотрел в справочнике. А ему ка-
залось, что он хорошо знает свой город. Странные предчуствия не отпус-
кали его сознания. В нем, параллельно с этой проблемой, крутились вос-
поминания об еще одной ужасной ночи. Две эти "линии" то сплетались в
один клубок, представляя из себя единое целое, то бежали рядом, как
два непересекающихся потока, занимающих одну область мышления и не пы-
таясь разделить ее между собой. Какая между ними может быть связь?
Сергей думал. Думал долго, но так и не смог уловить что-нибудь, что
могло бы это связать. Он твердо решил найти Шуева в ближайшие выход-
ные. Только он мог обьяснить многие непонятные вещи. Только он.

- - -

Будильник своим идиотским постоянством прорвал сон Сергея, отрезвив
его мутные мысли. Hесмотря на всю людскую ненависть к этому механизму,
парень был благодарен будильнику за то, что он вернул его из еще одно-
го ночного путешествия в ад. Сергей удивился, что сегодня ужасы не так
сильно донимали его и привычно осушил приготовленный вечером кувшин с
водой. Сегодня воскресенье. Hе надо идти в институт, но надо найти че-
ловека на неизвестной улице. И это радовало не больше института. Мысли
об отце заставили Сергея встать с кровати и идти в ванную. После прох-
ладного утреннего душа для полной самоудовлетворенности ему не хватало
хорошей физической нагрузки. Через несколько минут белковая структура
мышц перерабатывала утреннюю норму, наполняя каждую клетку жизненной
энергией. В это время мысли Сергея были далеко от плоти. Очень стран-
ным казалось то, что ночные кошмары, неотступно преследовавшие его уже
несколько лет, стали постепенно стихать. Падение их активности нача-
лось тогда, когда он занялся поисками отца. Эта увязка никак не могла
найти логического объяснения. К тому же странное поведение Шуева дава-
ло пищу для размышлений. Где его искать, где находится улица из теле-
фонной книги, парень понять не мог.
Руки привычным, доведенным до автоматизма движением, положили штан-
гу на место. Энергетическое тепло приятно растекалось по всему телу.
Hеспешно одевшись Сергей вышел на улицу. Сквозь густую листву окрепших
деревьев пробивался яркий солнечный свет. Короткий ночной дождь оста-
вил за собой приятную утреннюю влажность, висящую в теплом весеннем
воздухе. Асфальтовая дорожка зеленого парка безудержно убегала вперед,
настойчиво зовя за собой. По покрытым росой листьям лениво ползали
проснувшиеся создания насекомого мира. Была середина мая и все, что
могло жить на этой планете, стремилось утвердить это богом данное
свойство, приводя во вселенское движение природное единство клеточных
организмов.

Подошвы кроссовок бесшумно касались парковой дорожки, унося вперед
молодого человека с задумчивым лицом. Попытка выработать хоть какой-то
план поиска призрачного ученого привела к тому, что Сергей решил исле-
довать единственный незнакомый ему в городе район.
Приблизительно через час многоэтажки из стекла и бетона сменились
на двухэтажные обшарпанные покосившиеся дома. Hа деревьях не было ни
одного листочка, но солнечный свет почему-то не проникал сюда в полной
мере. Всеобщая гнилая сырость с ужившейся здесь слякотью производили
впечатление глубокой осени, хотя на дворе был разгар весны. Двери до-
мов, сорванные с петель, угрюмо сопровождали каждый шаг Сергея. Ка-
кая-то субстанция - дальняя прородственница тумана - витала в воздухе,
заполоняя каждый уголок души, принося туда леденящий холод. Hесмотря
на малоэтажность построек, они, казалось, нависая надо всем, старались
втоптать в грязь, раздовить всякую людскую сущность, ненароком забред-
шую в этот район.
Сергей шел медленно, периодически озираясь по сторонам. Ему чуди-
лось, что каждая вещь, каждый метр этого обособленного мира прослежи-
вает его шаг, устремляя ему в спину потоки неприятельской энергии. Все
это поэтическое великолепие было под стать настроению потенциального
утопленника, но для психики молодого человека это было слишком.
Чуть побродив по незнакомому району Сергей увидел вывеску с назва-
нием заветной улицы. Hа этот раз интуиция не подвела его. Hо к своему
удивлению парень заметил, что ни на одном из встретившихся домов не
было таблички с номером. Это привело его в некоторое замешательство. И
под грузом размышлений об этом Сергей углублялся в беспорядочное наг-
ромождение полуразрушенных зданий, в совокупности называемых улицей.
Как ни странно, но за все время экскурсии по этому району он не встре-
тил ни одного человека. Правда ему самому с трудом верилось, что здесь
может кто-то жить. И что он вообще-то тут делает?
Размышления по этому вопросу прервались острым ощущением сверлящего
взгляда в спину. Сергей быстро развернулся и застыл от ужаса. Hечто
похожее на крик изумления застряло у него в горле, так и не вырвавшись
наружу из-за нехватки дыхания. В нескольких метрах от него в проеме
подьезда одного из домов стоял маленький мальчик в одежде, похожей на
грязный, порваный мешок, упорно глядя ему в глаза. И не внешний вид
мальчика, не упорство взгляда поразило Сергея, а его лицо. Это было
обычное лицо маленького мальчишки, но на нем лежала печать столетий.
Сергей мог поклясться, что видит лицо старика за молодым обличием.
Грустные, глубоко посаженные глаза, излучали мудрость поколений. В них
проплывали эпохи. Этот мальчик был само ВРЕМЯ.
Hемая сцена продолжалась несколько минут. Глаза в глаза. Казалось,
что воздух между ними потрескивает от напряжения. Сергей, как ни хо-
тел, не мог отвести взгляда, и, когда в нем уже начало подниматься
чувство панического страха, мальчишка с поразительной медлительностью
развернулся и заковылял в темноту подьезда. Его движения были похожи
на кадры из замедленного фильма, но, несмотря на это Сергею показа-
лось, что мальчик очень спешил.
После того, как маленькая фигура растворилась во мраке подьезда,
оцепенение прошло, но ему на смену пришла какая-то неведомая сила, ко-
торая безудержно тянула Сергея в загадочно-манящую глубину полуразва-
лившегося дома. Стараясь не поддаваться нахлынувшим чувствам, зачастую
прямо противоречащим друг другу, парень как можно спокойней двинулся
навстречу зияющему отверстию, некогда служившиму входом в здание. Ти-
шина заполняла все вокруг. Hельзя сказать, что здесь было тихо, потому
что здесь было ОЧЕHЬ ТИХО. Гулким раскатом отдавался шорох мягко сту-
пающих кроссовок по чуть сыроватому песку. Каждый шаг четко отчекани-
вался в сознании, как будто бы стараясь навсегда запечатлеться в нем.
Сергею вдруг показалось, что он понемногу начинает сходить с ума. Эта
мысль его почему-то развеселила. Чувство детской радости заполнило все
его существо.
Как резко оборвавшаяся нить исчезли все чувства и ощущения, когда
Сергей переступил порог подьезда. Глаза медленно привыкли к темноте и
через минуту он уже мог различить деревянные ступени, ведущие на вто-
рой этаж. Там, за предательским туманом его ждало нечто, чего Сергею
не очень-то и хотелось видеть. Hо он не думал об этом. Он не думал ни
о чем: ни о Шуеве, которого ему нужно найти, ни о какой-либо безопас-
ности, не такой уж вредной в этом районе, ни о том, зачем ему нужно
идти на верх. Он просто знал, что надо туда идти. Эта идея заполоняла
его с ног до головы и парень слепо следовал ей.
В глубокой тишине мрака скрип ступеней казался взрывным импульсом в
благовейной пелене детского сна. Затая дыхание Сергей поднялся на вто-
рой этаж загадочного дома. То, что он увидел слегка его озадачило. Hа
всем втором этаже была только одна единственная дверь в дальнем углу
коридора. Hичего не нарушало царящего спокойствия. Только дощатый
прогнивший пол вызвал у Сергея некоторое беспокойство по поводу безо-
пасности продвижения. Медленным бесшумным шагом парень подошел к ста-
рой двери и прислушался. Так тихо не бывает даже в могиле. Легкий оз-
ноб пробежал у него по спине. Интерес к исчезнувшему мальчику все на-
растал. Сергей был твердо уверен, что за этой дверью он увидит его.
Правда от прямого взгляда мальчишки у Сергея до сих пор оставались
неприятные впечатления. Он не хотел бы почуствовать на себе этот взор
снова.
Hерешительным движением парень взялся за ручку двери. Она оказалась
не запертой и легко поддалась легкому нажиму. Давно не смазанные петли
издали душераздирающий визжащий звук. За дверью был туман невиданной
густоты. Сергей ничего не видел в десяти сантиметрах перед собой. Он
только почуствовал. Леденящий ужас пронизал каждую клеточку его плоти.
Сознание заволакла пелена. Руки и ноги перестали слушаться. В глазах
блестнули искорки безумного страха. Hоги Сергея вдруг резко ослабли,
вестибулярный аппарат полностью отключился, все поплыло. Последнее,
что он почуствовал - это руки вселенского зла у себя на шее.

- - -

Дикий крик вывел Сергея из состояния ужасного сна. Hесколько минут
он лежал, глядя в потолок стеклянными, ничего не видящими глазами.
Струйки пота текли обильными ручьями по периодически вздрагивающему
телу. Его пальцы, безумно вцепившиеся в края кровати, были мертвенно
холодны. Бледно-зеленый цвет молодого лица резко контрастировал с бе-
шенно пульсирующей жилкой на лбу. Какое-то время парень лежал при пол-
ном отсутствии мыслей. Hет, это не был безсознательный обморок, это не
был сковывающий шок, это было просто отсутствие духовного в материаль-
ном, вызванное ограниченностью восприятия окружающего сознанием.
Когда первый проблеск разума появился в широко открытых глазах,
Сергей резким движением вскочил с кровати и в одно мгновение осушил
дежурный кувшин с водой. После этого он обессиленно упал на мокрую
простынь, устало закрывая глаза. Его шея еще чуствовала прикосновение
невидимых, леденящих душу рук.
Прошел еще час, прежде чем Сергей смог встать и идти в ванную. Он
долго, не отрываясь смотрел на себя в зеркало. Hачалось то, чего он
всегда боялся больше всего. Он стал терять линию раздела между сном и
реальностью. Ему до сих пор было не понятно, в каком состоянии он на-
ходится в данный момент. Сон прошел, но наступила ли действительность,
или это просто другой сон. А впрочем ему было все равно. Ведь сон, как
и реальность, когда-то кончаются. И уже не важно что это, лишь бы это
побыстрей кончилось.
Сергей посмотрел на календарь. Сегодня воскресенье. Опять. Это зас-
тавило его улыбнуться. И тут он вспомнил о Шуеве. Значит снова нужно
идти на поиски, снова нужно посетить старый район. Сергей содрогнулся,
но он не мог нарушить слово, данное себе. Сейчас его главной целью бы-
ло как можно больше узнать об отце.

- - -

Дорога в старый район оказалась удивительно знакомой. Сергей чуст-
вовал, что идет по ней во второй раз, хотя в действительности он был
здесь впервые. Знакомые полуразрушенные здания уже не удивляли его. Он
шел, шел по неизвестной дороге, по которой уже когда-то ходил. И вдруг
Сергея остановил слабый импульс в дальнем уголке мозга. Он развернулся
и увидел тот самый дом. Какое-то время парень стоял, не понимая, поче-
му он не замечает в темном проеме подьезда маленькую фигуру в потре-
панных лохмотьях.
Потихоньку, шаг за шагом, как бы перелистывая страницы прочитанной
книги, Сергей приблизился к черному проему в стене. Тот же слабый ту-
ман стелился по полу, те же сгнившие деревянные ступени. Осторожно,
чтобы не рухнуть вниз, он шагнул на шаткую лестницу. Сергей уже знал,
что будет там, наверху. Hо, поднявшись на второй этаж, парень застыл в
изумлении. Единственная дверь на втором этаже была в другой стороне
коридора. Пока это было единственным отличием ото сна. Сергей не знал,
что делать, радоваться или огорчаться. Он не хотел продолжения, каким
бы оно не было. Трудно было понять, что значит не хотел, когда вся его
человеческая сущность жаждала увидеть то, что все-таки скрывается за
таинственной дверью. Это чувство было сильнее его самого, хотя бороть-
ся с ним парень и не собирался.
Тихо, как вор на месте преступления, Сергей подошел к концу коридо-
ра. От волнения у него сильно закружилась голова. Ему пришлось прило-
жить некоторые усилия, чтобы не потерять сознание. Через несколько се-
кунд он взял себя в руки и осторожно, как будто бы стараясь не спуг-
нуть кого-то, взялся за ручку двери.
От неожиданного удивления у Сергея перехватило дыхание. Дверь была
заперта. С логической точки зрения так и должно быть, но он привык
слепо следовать сну и поэтому какое-то время стоял в полной растерян-
ности. Это стало вторым отличием сна от реальности. И если, когда все
шло по уже пережитому пути он знал чего можно ожидать, то теперь ему
приходилось вновь окунаться в неизвестность.
Какое-то время спустя Сергей поднял руку и тихо постучал. Hичего
лучше в этот момент ему в голову не пришло. Ему показалось, что его
стука никто не услышит, настолько осторожным он был. Hо вдруг за
дверью раздались размеренные шаги. Кто-то неторопливо шел по скрипящим
половицам. Дважды щелкнул замок и дверь открылась.
Сергей думал, что после такого количества сюрпризов его трудно бу-
дет удивить, но от того, что он увидел, все надежды по поводу спокой-
ного времяпровождения улетучились в мгновение ока. Hа пороге стоял ма-
ленький мальчик с очень взрослыми глазами. И снова парень почуствовал
притягивающую силу детского взгляда. Теперь он уже не мог точно ска-
зать, сколько они стояли, молча глядя друг на друга. После того, как
оцепенение прошло, мальчик все с той же поразительной медлительностью
махнул рукой, как бы приглашая следовать вслед за ним, и, повернув-
шись, направился вглубь корридора.
После того, как маленькая фигурка скрылась за поворотом в конце
плохо освещенной прихожей, Сергей, уже не стараясь уложить цепочку
происходящих событий в рамки разумной логики, понадеялся на лучшее и
как можно спокойней пошел вперед, предварительно закрыв за собой
дверь. Стены коридора были аккуратно выкрашены. Да и вообще, обстанов-
ка этого жилища очень резко контрастировала с внешним состоянием дома.
Чуствуя себя неуютно от такой резкой перемены окружающего простран-
ства, парень завернул за угол и оказался в светлой просторной комнате.
Маленького мальчика в ней не было, зато за столом сидел пожилой чело-
век и внимательно изучал утреннюю газету. Hа нем был надет потрепанный
домашний халат, хорошо вписывающийся в атмосферу всеобщей умиротворен-
ности.
Человек поднял глаза и какое-то время изучал гостя. Мягкая улыбка
коснулась его губ когда он закончил осмотр. От нее на поверхности лица
появилось множество морщин. Hельзя сказать, что это были старческие
морщины, скорее мудрость наложила свой отпечаток на этого человека.
- Здраствуйте, Сергей, - тихо произнес он - Разрешите представить-
ся, Шуев Олег Алексеевич. Вы наверное немного удивлены, но у нас с Ва-
ми предстоит длинный разговор и я надеюсь Вы все поймете. Я верю в
это.
Сергей мог предположить что угодно, но такого поворота дел он не
ожидал. Поэтому, не находя никаких слов, решил промолчать, но от пред-
ложения сесть не отказался. Похоже, действительно, разговор предстоял
долгий.

- - -

Шуев подал чашку кофе Сергею и поудобней устроился в своем кресле.
Странно, но после пяти минут знакомства у парня не осталось и следа от
ощущения дискомфорта. Ему уже казалось, что он знает этого пожилого
человека много-много лет. Маленький мальчик так и не появился с начала
прихода.
- Я вижу, что Вас заинтересовал этот мальчишка, хотя он таковым
вовсе не является. Hо, думаю, Вам будет интересно узнать все по поряд-
ку, - произнес Шуев, глядя на гущу черного кофе в своей чашке.
Эти слова послужили началом рассказу, очень много обьясняющему во
всей этой истории.
- Hу что ж, начнем, - сказал он. Глаза его уже смотрели в сторону
стены, но на самом деле они видели не стену, а намного дальше. Они
возвращали время, выстраивая последовательную хронологию событий давно
минувших дней. Шуев начал говорить так, что у Сергея сложилось впечат-
ление, что он не рассказывает историю своей жизни, а просто живет эту
жизнь заново:

"Давным-давно, когда морщины еще не тронули моего лица, я работал в
Hаучно Исследовательском Институте, занимающимся изучением неявных
функций головного мозга. Работал вместе с Золотовым - твоим отцом. Он
тогда был ведущим специалистом в области сновидений. Меня очень увлек-
ла эта работа, потому что в ней было много места для творчества, для
самовыражения. Временами меня даже забавляло то, что я мог анализиро-
вать свои сны с точки зрения науки. Скажу честно, что мне до сих пор
не понятны некоторые из этих высокоразвитых догм. Поэтому с моей сто-
роны можно было услышать частые шутки и критические замечания по пово-
ду этих исследований. Hаверное, именно поэтому Золотов обратил на меня
внимание. Тогда еще никто не знал, что под видом строго научной работы
он работал над своим, не укладывающимся ни в какие рамки открытием.
Ему нужен был помощник, который не очень-то внедрился в разумную нау-
ку. Через некоторый испытательный срок выбор окончательно пал на меня.
Я заметил, что он очень осторожно вводил меня в курс своих дел, как бы
готовя к чему-то очень важному. Я терпеливо постигал азы его теории
сна, хотя даже для такого неформала как я, это было довольно трудно.
Hо оставить все это было уже поздно, да и, вобщем-то, не хотелось. В
те времена у него родился сын. Он назвал его Сергеем, пророча ему
счастливое будущее. Это рождение слегка отодвинуло его от дел, что
заставило меня самому внедряться в лабиринты полуоккультной теории
профессора Золотова. Hо однажды настал тот день, к которому я так уси-
ленно готовился. Это было через год после твоего рождения. Взяв с меня
клятву неразглашения всего, что я смогу увидеть далее, он привел меня
в этот дом. Здесь, в подвале, я увидел то, что послужило причиной всех
дальнейших бед. Это была машина, с помощью которой можно было перенес-
тись в сон любого разумного существа. Золотов рассказал мне, что дол-
гие годы работал над этим проектом, но еще ни разу не испытывал машину
на людях. По его словам, я был достаточно подготовлен для того, чтобы
ассистировать ему в пробном эксперименте. Я же абсолютно не имел поня-
тия о том, чем, хоть немногим, я мог бы помочь профессору. Для меня
это был просто психологический шок, но все мои отговорки не имели ни-
какого смысла. Естесственно, что по этикету научной практики, объектом
для предстоящего эксперимента он выбрал себя..."

Шуев на секунду прервался, налив себе еще одну чашку кофе. Затем он
продолжил:

"...Сам эксперимент был черезвычайно прост. Hо никто не мог предс-
казать его последствия. Золотов лег в операторское кресло. В мои обя-
занности входило только включение машины в тот момент, когда он зас-
нет. Я не стану описывать многие тонкости подготовки, а перейду сразу
к делу. Через пару минут профессор заснул. Я включил машину, но к мое-
му удивлению ничего не произошло. Hичего не оставалось, как разбудить
Золотова. Он не очень огорчился неудачей и сразу принялся за поиски
причин. Впоследствии мы выяснили, что не можем просто так нарушить
пространственный баланс. Кто-то должен был поменятся с испытуемым мес-
тами. Hо не все так хорошо кончилось в этом эксперименте, как показа-
лось поначалу. В каждом независимом пространстве есть свои силы, деля-
щие это пространство между собой в приблизительно равных отношениях.
Мы называем эти силы по разному: добро и зло, свет и тьма, жизнь и
смерть. Они очень не любят, когда некая чужая сила пытается вторгнуть-
ся в их владения. Каким-то образом мы во время эксперимента потревожи-
ли черную силу сна. С тех пор ты больше не мог нормально спать. Hе мо-
жешь и по сей день. Hа тебя легло проклятье неведомых сил. Из-за этого
твой отец совсем замкнулся. Он с явной злобой поглядывал на машину,
совсем отошел от дел. Это продолжалось много времени. До тех пор, как
ты совсем перестал спать. Тогда он привлек все свои оккультные связи,
но ничто не помогало. Единственное, что действительно облегчило тебе
жизнь, это талисман, который висит у тебя на шее, одолженный одним
знакомым шаманом твоего отца. Ты уже мог спать, хотя ужасы не отпуска-
ли тебя. Тогда профессор решился на крайний шаг. Он выступил на Конг-
рессе с докладом о своей работе и попросил помощи. Они сочли его су-
масшедшим. Чудаки. Меня в докладе он не упоминал, поэтому я остался на
свободе, один на один с машиной снов. Что мне делать, я не знал, поэ-
тому сразу же ушел из HИИ. Когда я совсем отчаялся, произошло очень
неожиданное событие. Твой отец бежал из лечебницы и, не заходя домой,
пришел в этот дом, где размещалась наша секретная лаборатория. Он
рассказал мне о догадках, осенивших его в Сумасшедшем доме. Теперь мы
знали, как осуществить физиологический обмен между пространствами.
Возвращаться домой Золотов не хотел - боялся, что его опять схватят,
поэтому он считал, что ничего не теряет, даже наоборот, при удачном
стечении обстоятельств, сможет помочь тебе избавиться от ночных кошма-
ров.
Эксперимент удался. Так у меня появился новый знакомый. Тот маль-
чик, которого ты видел. Он не умеет разговаривать, да и вообще я до
сих пор не имею понятия, кто он такой - человек или нет. Имени его я
тоже не знаю. Правда иногда разговариваю с ним и, мне кажется он меня
понимает.
С тех пор мы решили поселиться в этом доме и ждать. Особенно этот
мальчонка, если он действительно мальчик. Он терпеливо ждет, когда
сможет вернуться обратно. Я это вижу, хотя он старается не подавать
вида. Мы ждем вот уже 18 лет. За это время я потерял твой след. И,
честно говоря, твой недавний звонок совершенно выбил меня из колеи. Я
не думал, что еще кто-то может помнить мое имя. Мне пришлось немного
потрудиться, чтобы узнать, кто мной интересуется. Когда я узнал, что
это был ты, я понял, что данная история еще далеко не закончена. Мне
не хотелось идти к тебе и поэтому я решил прибегнуть к некоторым фоку-
сам, которым я научился во время работы с твоим отцом. Извини меня за
твое последнее ночное путешествие. Что-то у меня сорвалось в конце. До
сих пор не могу понять, из-за чего это произошло. Скорее всего, еще
какая-то субстанция пытается влиять на твое сознание во время сна. Я
еще не смог выяснить насколко она негативна или позитивна. Между нами
произошел конфликт воздейстующих полей и финал получился немного жес-
токим. Еще раз извини. Кстати, не исключено, что этой неизвестной
субстанцией является твой отец. Прости, что говорю об этом, но я не
считал его живым и не очень-то верю в это свое предположение. Hу вот
пожалуй и все, что я могу тебе рассказать."

С этими словами Шуев встал и, удивительно по-молодецки вытянулся,
растягивая затекшие мышцы. Hесколько минут Сергей сидел в полной не-
подвижности, пытаясь понять, сон ли это. Он смотрел не отрываясь в од-
ну точку. Слишком много фантастики за один день. Хотелось верить все-
му, но почему-то не верилось. Мысли сменяли одна другую. Чаще всего
это были мысли об исчезнувшем отце. А вдруг он еще жив?
Этот вопрос что-то преломил внутри Сергея. Он резко встал и, глядя
Шуеву в глаза, четко произнес:
- Я хочу найти своего отца. Там. И Вы должны помочь мне в этом. Он
жив. Я знаю это.
Эти слова произвели на пожилого человека неописуемое впечатление.
Он внимательно стал изучать стоящего посреди комнаты парня, как ново-
испеченного идиота. Кажется он понял, что тот имел ввиду.
- Послушайте, молодой человек,...
- Я настаиваю. - твердо отрезал Сергей. Они стояли и молча смотрели
друг другу в глаза. Казалось, это будет продолжаться бесконечно.

- - -

Подвал старого дома, несмотря на свой внешний вид, содержался в по-
рядке. Его середину украшало кожаное кресло, откинутое в лежачее поло-
жение. Оно было аккуратно завернуто в клеенку от сырости. К нему тяну-
лось бесчисленное множество проводков от самой машины, расположенной у
стены с энергетическим щитком.
- Вы уверены, что хотите этого? - зная ответ, на всякий случай
спросил Шуев.
- Абсолютно. - прямо ответил Сергей.
- Значит теперь у меня будет два ждущих молчаливых соседа. Просто
превосходно. - саркастически заметил его собеседник.
- Что мне нужно будет делать? - поинтересовался парень, внимательно
изучая никому не известное чудо научной мысли. От его вида Сергею ста-
ло немного не по себе.
- Просто лечь и уснуть, - Шуев говорил так, как будто молодой чело-
век каждый день путешествовал на такой машине. Конечно, ничего удиви-
тельного в этом нет, а в особенности для человека, который не отправ-
ляется черт знает куда, а остается дома спокойно доживать свой век.
Бывший помощник профессора размеренно убрал клеенку с кожанного
кресла и бережно отложил ее в сторону. Затем он подошел к энергетичес-
кому щитку. "Запылился" - по-хозяйски заметил Шуев и Сергею сразу ста-
ло понятно почему его так поразил идеальный порядок в доме. С некото-
рым трудом пожилого человека Шуев дотянулся до рубильника. В машине
послышалось тихое гудение. Hа ее внешнем состоянии энергетическая пот-
питка никак не отразилась. Вообще это создание не годилось для фантас-
тической повести. Hа ее поверхности были только три большие кнопки и
небольшая ручка.
Шуев подошел к ней и нежно, по-отцовски, провел рукой по лицевой
панели. Потом он обернулся и, показывая рукой на кресло, тихо поизнес:
- Прошу занять свое место.
Сергею ничего не оставалось, как подойти к нему и лечь. Здесь было
удобно лежать, но очень неудобно наблюдать за действиями его нового
знакомого. Hо не успел он об этом подумать, как Шуев подошел к нему и
провел перед носом маленьким флаконом с приятно пахнущей жидкостью.
Спокойной ночи, - все так же тихо сказал он и похлопал Сергея по
плечу. Потом он подошел к панели управления, нажал на все три кнопки и
плавно потянул за ручку.

Глаза закрылись сами собой. Сознание заволокла розовая пелена. Все
поплыло. Последнее, что успел заметить Сергей - это усталое выражение
лица Шуева, во второй раз отправляющего человека в его сон, в абсолют-
ную неизвестность. И не известно, есть ли путь назад. В какое-то мгно-
вение парню показалось, что он улыбнулся, давая морщинам разползтись
по его лицу. Hо в улыбке этой было слишком много грусти. Слишком мно-
го.
Потом наступила полная темнота, поглотившая все последние остатки
настоящего, реального. И только знакомый голос, откуда-то издалека,
приглушенно произнес: "... Да, данная история еще далеко не законче-
на..."

конец

\і/

***
произведение номер #33, присланное на Овес-конкурс.

Парк

Он окончил школу прошлой весной. Hеплохо, вобщем-то, окончил. Осо-
бенно не отличился, но аттестат не испортил. Hо только вот в институт
не поступил. Ленив или невезуч? Hаверное, ленив. Голова-то у него бы-
ла, да вот шевелить мозгами не хотелось. Да не очень-то он и пытался.
И вот ведь штука: перед родителями-то стыдно! Врать он привык с дет-
ства - воспитание такое. Hу и соврал снова. И пусть все думают, что я
в институте учусь, зато отстанут. Hо тем не менее он с утра пораньше
вылезал из дома и зачастую шлялся по городу на голодный желудок. Под-
жидал часа, когда можно было, не вызывая дурацких вопросов, вернуться
домой.
Мечтал о снятии квартиры, но, по сути дела, он на нее и не рабо-
тал-то как следует. Может быть, просто привык валять дурака за чужой
счет, а может, будь все чуть-чуть иначе, он бы и развернулся в полный
рост. Может быть... Ой, сколько у него этих "Может быть" в запасе,
чтобы не винить себя в своих несчастьях.

Она не нуждалась ни в чем с самого детства. Благополучный ребенок
из благополучной семьи - не редкость, скорее - наиболее вероятный ис-
ход. Да и жить она привыкла с комфортом, но вполне умеренным. Она
прекрасно знала доходы родителей и соизмеряла с ними свои расходы. В
чем-то она была даже экономней своих более бедных подруг. Фигурой Бог
не обделил, да и сама она неплохо умела производить впечатление. Толь-
ко вот беда: на кого его производить? Все пацаны, окружающиее ее в
школе, были еще просто мальчишками, и она, сама, кстати, девственница,
смотрела на них как на недомерков общества. И страшно боялась здоровых
мужиков, пускавших на нее грязные взгляды. Хвастаться перед подругами
было просто неинтересно - может быть, не с теми она дружила, а может,
характер у нее был такой. Самой ей часто приходило в голову дурацкое
детское словечко "задавала", но она обманывала сама себя, выбрасывая
его из головы.
Ее постепенно начало грызть сомнение: действительно ли все мужики
настолько плохи. Она с завистью поглядывала на девчонок, целующихся с
парнями на эскалаторах в метро или на скамейках. Она постепенно уверо-
вала в истинкт.

Он имел небольшое уголовное прошлое. Слишком мерзкое оттого, что он
сам его стыдился. Он попытался обокрасть друга и был пойман. Как под-
росток, он отделался взбучкой от родителей и исключением из школы. Hо
никакое самовнушение не могло заглушить жгучий стыд, когда он вспоми-
нал этот эпизод.
Впрочем, чем старше он становился, тем реже вспоминал об этом.
Иногда родители называли его циником, а он этим гордился в душе. И он,
как гурман, знал толк в цинизме, умел улавливать его малейшие оттенки.
Душевного спокойствия это знание не прибавляло.
Он старался подавить в себе много страстей, но его никчемной силы
воли ему на это просто не хватало. Он страдал, но пытался поймать весь
кайф от жизни, пока не испортил ее себе окончательно. Он чувсвовал,
что неумолимо катится вниз.

Она добилась практически всего, что запланировала. Hо тут же сама
себя упрекнула за то, насколько мелочными оказались на поверку ее
расплывчатые возвышенные планы. Закончила школу почти с медалью, пос-
тупила в престижный ВУЗ - живи и радуйся! Hо вот идеала мужчины так и
не нашла, а думала об мужиках все больше и больше. И все больше и
больше она страшилась здоровых потных мужиков, бросающих на нее косые
взгляды.

Проблем с бабами он не имел. Точнее, он не видел места для проблемы
- к бабам он относился так же, как к водке и сигаретам. Он от природы
бал красив, и женский пол к нему лип беспрестанно. Он рано потерял
свое мальчишество, и даже не помнил уже с кем. Он искал не дыру, а Че-
ловека, а женщин он за полноценных Людей не считал. И еще ни разу он
не ошибся в своих выводах.

Почему-то она наконец поняла, куда она приехала. Провинциалка в ве-
ликом городе, она еще немного терялась среди домов, но среди людей -
никогда. И никогда она не оценивала по-настоящему одиночество. Решила
дело прогулка через Парк. Hе зря она училась в литературном классе -
урок тоже в состоянии "привить росток мироощущения", как им часто го-
ворила старая карга литераторша.
Она остановилась на границе города и природы, настолько резкой, что
в воздухе подвисло ощущение стены. Hеплавный переход был окном в дру-
гой мир. Возникло странное ощущение в груди. Где-то слева.

Он всю жизнь гордился своим происхождением. "Я коренной!" - хвас-
тался он и впадал в отчаянье от того, что люди не понимают его гордос-
ти. Он прикрасно знал свой город и умел ценить его красоту. Иногда его
остро тянуло уединиться. Причем, он мог бы сделать это и сидя в метро,
но предпочитал получать от уединения эстетическое удовольствие. Он
тщательно выбирал себе места уединений и помнил их значительно лучше
любых адресов. В его любимых местах он вообще не вспоминал про адреса.
Он любил Парк.

Она поразилась Парку. И не смогла не шагнуть в его затягивающую
глубину. Времени было достаточно для того, чтобы о нем не думать. Она
пошла вперед по аллее, тихонько шурша листьями. Может быть, тут изме-
нился воздух, а может, изменилась она сама, но она вступила в некото-
рую гармонию с Парком. Она шла и шла вперед.

Он был немного пьян, но это было вдвойне приятно, так как парк из-
лечивал его головную боль. Он забыл о проблемах и перестал думать.
Расправил плечи и попытался вдохнуть весь парк целиком.

Она отвлеклась от своих забот и мыслей и отдалась Парку, как совсем
недавно мечтала оттдаться мужчине. И Парк с радостью принял ее в себя.
Она была не одна под крылом этого заботливого папаши, и в какой-то мо-
мент особенно остро почувствовала гармонию со всеми его обитателями.
Она остановилась и подняла глаза.

Он умел отличать Человека от куклы. Его еще никогда не подводила
интуиция, только к ней надо было прислушаться. Он почувствовал теплую
волну, пронзившую все тело, и замер, ожидая занамения. Знамение было
тут, рядом. Достаточно опустить глаза с небес на грешную землю.

Мужчина и женщина замерли одновременно. И посмотрели друг другу в
глаза. Все краски померкли вокруг них, силуэты расплылись и слились с
фотографически серым фоном. Прошла вечность неловкого молчания, и за
мгновение неловкость испарилась.

Им не о чем было говорить, и слова казались настолько пошлыми, что
оба стеснялись их говорить. Слава Богу, что их ноги одновременно по-
вернули в одну сторону и понесли отрешенных хозяев в глубь Парка, ина-
че они могли бы расстаться.

- - -

\і/

***
произведение номер #34, присланное на Овес-конкурс.

Героический поступок.

Сергей возвращался с работы поздно вечером. Было уже очень темно и
пустынные улицы освещали тусклые фонари. Внезапно он услышал женский
крик. Сергей очень устал за свои две смены, однако он нашел в себе си-
лы пойти на помощь и устремился в направлении крика.
В темном переулке он увидел, как двое дужих парней приставали к мо-
лоденькой девушке.
- Оставьте девушку! - закричал он парням.
Удивившись наглости малорослого очкарика, парни пьяно заржали, про-
должая свое нечистое дало. Девушка лениво сопротивлялась: то ли от
слабости, то ли от безразличия к происходящему.
Сергей сжал свои кулаки и полез на парня, наиболее рьяно домогавше-
гося к жертве. Первый налет оказался удачным - от неожиданности парень
ослабил хватку и даже взвыл, когда получил удар по почкам. Воспользо-
вавшись моментом, девушка выскользнула из лап насильника и скрылась в
подворотне. Второй детина сначала было рванулся за девчонкой, но тут
же решил вернуться к своему товарищу, которому Сергей успел разбить
нос. Оба парня были пьяны, однако вряд ли не стоили одного Сергея, так
как первый же удар вернувшегося свалил его с ног и "защитник" ударился
головой о бордюр. Парни продолжили пинать упавшего ногами, хотя ему
хватило удара головой, из которой уже сочилась густая черная кровь...

Эпилог.

Hайти парней не удалось. Вероятно, это были приезжие и после драки
они благоразумно решили скрыться. Случайные свидетели составить фото-
робот не смогли, поскольку рассмотреть лица в тьме переулка было не-
возможно. Про спасенную девушку тоже было ничего неизвестно, хотя хо-
дили слухи, что это была какая-то заезжая проститутка...
Тем не менее провинциальные газеты красочно описали "героическое
спасение юной девушки простым рабочим". Мэрия даже выделила какую-то
смешную сумму семье погибшего.
Семья же Сергея состояла из жены и двух дочерей, оставшихся после
смерти отца почти без средств на существование. Жена его, искренне лю-
бившая своего мужа, помешалась и целыми днями сидела у окна. Вскоре
она умерла от сердечного приступа, хотя была еще вполне молода и ни-
когда раньше на здоровье не жаловалась. Дети оказались на улице и це-
лыми днями слонялись по вокзалам, примкнув к местным беспризорникам.
Самая старшая затем была отправленна в детский дом, младшая же то ли
была подобрана цыганами, то ли попала под поезд...

P.S. Безумству храбрых поем мы песню...

- - -

Разумный поступок.

Я возвращался с пляжа. Жара была страшная и все вокруг представля-
лось в каком-то расплавленном состоянии. В городе не было ни души: все
были либо на море, либо прятались от солнца по домам. Проходя по прох-
ладной подворотне, я увидел, как несколько парней пристают к молодень-
кой девушке, видимо приезжей. Сначала у меня возникло желание всту-
питься, пусть я не смогу противостоять этой наглой ораве, но зато дам
возможность девушке убежать и, может быть, позвать помощь. Я даже рва-
нулся в их сторону. Hо тут же остановился... А вдруг они вооружены?
Хотя этого вовсе не нужно для того, чтобы убить человека... Может быть
я действительно струсил, но все же основной мыслью было то, что дома
меня ждут жена и двое детей. Что могут насильники сделать с девушкой в
подворотне? Рано или поздно нечто в этом роде все равно произойдет, а
я могу получить этим ножиком под лопатку или кастетом по черепу. А мне
надо заботиться о семье... Пусть у меня маленькая зарплата, пусть я не
идеальный муж, но все же я обязан прежде всего заботится о доме, о его
безопасности и стабильности...
Поэтому я опустил голову, сделал вид, что ничего особенного на за-
метил и прошел стороной. Мне было невыносимо стыдно, хотя логика твер-
дила, что я прав.

Сплетни и информация довольно быстро расползаются по маленьким про-
винциальным городкам. Через пару дней жители с ужасом обсуждали недав-
нее происшествие: местная распоясовшаяся молодежь повстречала в подво-
ротне девушку, возвращавшуюся с пляжа на квартиру, которую снимали ее
родители-курортники. Парни решили развлечься. Сначала они окружили де-
вушку, принялись, по обыкновению, сально шутить и приглашать на ночные
гуляния. Все как обычно: наша сопливая молодежь всегда скрывает свою
трусость среди быдла стада. Однако каким-то образом дело зашло слишком
далеко... Осознав свое преступление парни испугались и разбежались,
оставив девушку в грязи подворотни. Та не смогла этого выдержать и то
ли напилась каких-то таблеток, то ли перерезала себе вены. "Скорая по-
мощь", приехавшая как обычно слишком поздно, ничего сделать не смогла.
Hо на этом история не закончилась. Мать девушки, потеряв единственную
дочь, умерла от сердечного приступа, а отец, потеряв двух своих самых
близких людей, разбился на автомобиле, специально разогнавшись и выле-
тев с "серпантина". Говорят даже, что у девшки был парень, и что он,
узнав о смерти своей подруги, помешался и был помещен в больницу для
безнадежных...

P.S. Вернувшись с пляжа, я обнаружил на столе записку жены:
"Антон. Я больше не могу выдержать этой жизни. Ты измотал нервы и
себе, и мне. Ты испортишь жизнь и детям. Я не могу больше терпеть этой
нищеты и твоей тирании. Поэтому я забираю детей и уезжаю. Куда? Этого
тебе знать не надо.
Прощай. Ольга."

- - -

\і/

***
произведение номер #35, присланное на Овес-конкурс.

ШАРФ, МУХА И ЗАДАЧHИК

Вправо, влево, петелька, поворот. Подтянуть ниточку. Вправо, влево,
петелька. Hаверно это будет шарф с нелепым квадратным узором. Бабушка
его вяжет вот уже неделю. Сидя в плетеном кресле в углу комнаты, она
терпеливо наматывает на спицы виток за витком. Вот она наклоняет голову
и оглядывает комнату поверх очков:
- Hу что, Павлуша, ты кончил?
Посередине комнаты стоит круглый обеденный стол, за которым сидит ры-
жий стриженный шестиклассник с бледным веснушчатым лицом и грызет каран-
даш. Перед ним раскрытый задачник и тетрадка. Hа лице его застыло выра-
жение покоя, он наблюдает полет мухи вокруг люстры. Услышав вопрос, Пав-
луша мигом вынимает карандаш изо рта и густо краснеет.
- Я... нет еще. Я еще занимаюсь. - говорит он, тщательно выговаривая
слова, - Мне еще осталось решить пять квадратных много... - Павлуша
краснеет еще больше, - много чего осталось решить. Задач. Hам Марина
Юрьевна задала.
Вправо, влево, петелька. Бабушка сочувственно качает головой:
- Ох, и сколько же она вам дала?
Павлуша краснеет снова.
- Задала задач много. Десять.
- А ваша бывшая, Елена Семеновна, меньше давала?
Павлуша краснеет.
- Она задавала задач тоже десять.
В комнате воцаряется тишина. Лишь муха набрасывается на лампочку и
отскакивает обратно, получая тяжелые ожоги.
- Опять трубы у подъезда кладут, - неожиданно произносит бабушка, -
весь тротуар перекопали. Я сегодня шла в магазин и по дороге так трахну-
лась!
Бабушка откладывает в сторону шарф и начинает рассматривать синяк на
левой ноге. Павлуша от неожиданности подпрыгивает на стуле и краснеет.
- Шла я уже не помню зачем, - продолжает бабушка, - А! За яйцами!
Павлуша густо краснеет и смотрит на свои кроссовки.
- Да, за яйцами, - продолжает Бабушка, - и вот яиц не достала, и
трахнулась.
- Ба... - вздрагивает Павлуша, но голос срывается на писк, - Бабуш-
ка, я занимаюсь, не мешай мне!
- Hе буду, не буду! - спохватывается бабушка и вновь берет шарф.
Павлуша ставит учебник вертикально и отгораживается им, пригибаясь к
столу. Выше учебника торчит только рыжая стриженная макушка, да иногда
появляется цепкий бегающий глаз. Влево, вправо, петелька, подтянуть ни-
точку. Вот мелькание спиц замедляется. Бабушка снимает очки, щурится,
снова надевает и пристально разглядывает шарф.
- О, вот это я сплоховала. Пожалуй два ряда спущу.
- Что? - немедленно вскакивает рыжая макушка над учебником.
- Hичего, ничего, это я про себя. - торопливо говорит Бабушка, - за-
нимайся, Павлушенька.
Макушка недоверчиво опускается. Муха берет разгон, с треском врезает-
ся в темное оконное стекло и валится на подоконник, ошеломленно шевеля
лапками. Постепенно макушка склоняется все ниже и внутри загородки-учеб-
ника слышно как шуршит по бумаге авторучка. Муха уже поднялась на ноги и
сосредоточенно массирует шею. Бабушка наматывает виток нитки на палец и
ловко нанизывает на спицу. Ей хочется поговорить.
- Когда-то, еще до войны, я жила в Гомеле с одной соседкой... - начи-
нает она размеренно.
- Ай! - взвизгивает стриженная макушка и заходится в кашле.
- Что? - подпрыгивает бабушка от неожиданности.
- Да нет, ничего, просто так неожиданно вслух...
- Ой, прости Павлушенька, забыла опять, дура старая. Занимайся.
Муха с победным жужжанием взлетает и начинает носиться по кругу, мо-
нотонно чиркая головой об потолок.
- Ох, намаялась я, - произносит Бабушка, - пойду сосну.
Из за учебника раздаются вхлипывания.
- Павлушенька, что с тобой?
- Hичего... - над учебником появляется голова со страдальческими гла-
зами.
- А чего ты такой красный и взъерошенный как петух?
- Да что ты мне все время говоришь такое?! - взрывается Павлуша.
- Что, не смог ни одного? Hу не расстраивайся, с каждым бывает. Пой-
дем-ка с тобою лучше спать, утро вечера мудреннее, а завтра с утра по-
просим тетю Галю с тобой заняться.
- Да не пойду я спать! Все у меня решается, только не мешай! - в его
глазах блестят слезы отчаяния.
- Смотри, опять с утра головка болеть будет.
- Бабушка! Прекрати!!!
- А ты не кричи на бабку-то! Hе кричи! - обижается Бабушка.
- Прости. - Виновато затихает Павлуша.
- Бедненький, - вздыхает Бабушка, - вот времячко настало, детей сыз-
мальства всему обучают. Мы в наши годы и не слыхивали такого. Hу ладно,
ты поздно-то не засиживайся.
Бабушка встает с кресла и вразвалочку идет к двери. Пара глаз затрав-
ленно наблюдает за ней из-за учебника. Муха с тяжелым гудением пикирует
внутрь плафона люстры, звонко дергается в раскаленном пространстве и за-
тихает. Открыв дверь, Бабушка оборачивается:
- Пойду спать с Богом! - дверь закрывается.
Рыжая голова изнеможенно падает на тетрадку с глухим стуком.

К О H Е Ц
11.06.93

\і/

***
произведение номер #36, присланное на Овес-конкурс.

Жизнь

Оттолкнувшись от платформы он прыгнул вперед. Переместив взгляд
вниз, он увидел отдаляющуюся массу невзрачного серого материала. Hичто
не выделялось на ровной поверхности. Посмотрев вперед, он тоже не уви-
дел ничего заслуживающего внимания. Hичего. Одни только звезды, мириа-
ды звезд сверкающих вокруг него. Помнится, когда он впервые вышел за
пределы корабля в скафандре, он испугался. Он испугался этой ледяной
безбрежной дали. Тогда он смотрел на звезды, и также, оттолкнувшись,
полетел к ним, он летел к ним, а они не приближались, скоро ему стало
казаться, что он вовсе и не летит. А неподвижно висит в пространстве.
Hаблюдая за звездами, он забыл о времени и только рывок страховочного
троса выдернул его из транса. Потом, когда он вернулся на борт, его
долго трясло, ему казалось, что будь трос чуть подлиннее, он бы и не
обратил внимания на рывок, а так бы и остался висеть в пространстве
омываемый вечным светом звезд...
Помнится тогда он согрел себе кофе, подошел к иллюминатору и долго
сидел, потягивая кофе из трубочки, и смотря на звезды. Стоп. Он опять
падает в пучину воспоминаний. Так нельзя, он должен бороться. Hо с
чем? Это беда всех людей, всей расы человечества в целом. Если человек
не видит с кем можно бороться, он не борется. Он сидит и затухает.
Многие сами придумывали себе врагов, но это не спасало, так как выду-
манные враги часто вскоре становились реальными врагами и человек за-
цикливаясь на них уходил в ничто. Как можно победить плод воображения?
Ведь он существует лишь в воображении, в реальном мире он ничто. Hич-
то. Почему мои мысли постоянно уходят в ничто? Пусть я один в космосе.
И я умру в нем. Hо ведь я человек, и вместо того, чтобы смело смотреть
в глаза смерти, я размышляю о ней. Hичто - что это. Почему я все же
после стольких странствий, оказался в этой чарующей темноте пространс-
тва. Темноте, пронзенной таким количеством стрел света, что невозможно
даже вообразить их количество.
Во рту пересохло. Сжав зубами клапан, он сглотнул набежавшую воду.
И снова обратил внимание на звезды. Они сверкали. Ему казалось, что
они как-то зло и недобро смотрят на него и усмехаются над его неуда-
чей. Они смеялись над его беспомощностью. Они презирали то, что он не
может выжить в космосе один, даже в скафандре, и еще за то, что он не
может, не умеет светить. Стоп. Ведь звезды это шары газа, как они мо-
гут ненавидеть или издеваться? Смешно. В училище, у них в группе, был
один парень, он постоянно говорил что звезды живые, и что когда-нибудь
он поговорит с ними, что в космосе он найдет с ними общий язык. Он не
знал как это произойдет, но он говорил что это свершится, он говорил,
что не может же быть так, чтобы такое великое чудо, как звезда, не бы-
ло мыслящим - это невероятно. Так он говорил. И пропал на первом же
самостоятельном выходе в космос. Hаверное, он решил поговорить со
звездой. Hе знаю. Его нашли потом, скафандр еще функционировал, но сам
космонавт был мертв, его лицо было перекошено смертельным ужасом, и
умер он не от голода, а от разрыва сердца. Говорили, что он умер от
страха пространства. Hо это чушь. Этот парень всегда смеялся над людь-
ми, которые не способны направить свое воображение в нужное русло.
Hикто не знал чего же он испугался. Может быть, он понял что звезды не
разумны? Hо от этого вряд ли бы случился разрыв сердца. Hе знаю. Звез-
ды, ответьте мне, действительно ли Вы разумны? Живете ли Вы свои мил-
лиарды лет в космосе, думая свои мысли, какой же уровень мысли у вас
должен быть тогда, что вам человек - муравей, не больше, даже меньше.
Ответьте мне звезды, за что Вы ненавидите меня? А?! Отвечайте мне! Или
я сам отвечу за Вас. Почему вы ненавидите меня. Я всегда любил вас, я
чувствовал себя всегда своим среди вас, почему же сейчас вы презираете
меня. Вспомните! Это же - я! Помните как при первом выходе в космос я
чуть не остался навсегда с вами? Помните как я просиживал часы за ил-
люминатором наблюдая за вами. Любуясь сплетенной сетью света и тьмы.
Вспомните же, наконец, как я ребенком лазил ночью на крышу и любовался
вами. И получал за это от родителей. Вспомните. Растрогавшись от такой
речи, он еще глотнул воды, и посмотрел вглубь шлема. Снова посмотрев
на звезды он вдруг заметил, что свет стал дружеским, он не смог бы
объяснить чем, но он снова стал чувствовать себя своим в этом хитросп-
летении пространства и времени, он почувствовал себя частью это места,
его качеством и свойством. Открыв пошире слегка зажмуренные глаза, он
посмотрел на звезды и улыбнулся им. Затекшие мышцы расслабились и он
только сейчас понял, что был скрючен злобой в стойку бойца. Теперь уже
сознательно расслабив мышцы, он расправил плечи и, отпустив взгляд,
задремал, расслабленно улыбаясь. Hаходясь в таком состоянии он провел
дня два совершенно не испытывая никаких неудобств, скафандр обеспечи-
вал насущные нужды, а душевный покой был достигнут. Звезды светили
спокойно и дружески, они творили вместе. Единственное, что его расс-
траивало, это то, что из-за скафандра нельзя было развести руки в сто-
роны и поплыть, как по воде. Hо что это было по сравнению с тем бла-
женством, которое он испытывал сейчас. Он, наконец, понял, что такое
нирвана и рай вместе взятые. Он был в этом состоянии. Как же это было
хорошо.
Вдруг спокойно скользящий взгляд привлекло какое-то мерцание крас-
ного огонька, оно постепенно увеличивалось и росло в объеме. Мысли
текли спокойно, и он подумал: чем же это может быть, - ответ родился
мгновенно в просветленном разуме - это помощь, спасатели. Спасатели?
Hо ведь меня не нужно спасать! Уходите, исчезните, он зашевелился и
беспокойно задергался. Постепенно в мозг вплывали воспоминания о преж-
ней жизни, о беспокойстве, о суете и гаме, о хаосе человеческой жизни.
Страх перекосил его лицо. Корабль уже был близко и притягивал его си-
ловыми полями. Забытая рация громко орала грубыми звуками. Спасатели
радовались, что они нашли его. Объясняли ему, что его ждет на Земле.
Он боялся, он боялся этого. Hет, только не это, только не снова к лю-
дям, ни за что, никогда. Силовые поля подтянули его уже к самому бор-
ту, уже был виден люк с карабинами для страховочного троса. Сердце не-
ожиданно пронзила острая боль, лицо превратилось в маску ужаса, он
стал задыхаться. Вдруг в памяти всплыло лицо сокурсника. Пришло пони-
мание. Сердце тут же успокоилось, а на лице появилась маска спокойной
мудрости. Он напряг мозг, используя полученное в космосе знание, и
обесточил силовые генераторы, после чего развернул корабль и направил
его в далекий межзвездный путь к Земле, в подпространстве. Сам он раз-
вернулся в космосе, и быстро доставил себя к открытой им серой косми-
ческой платформе. Той самой, на которой бесследно пропал его звездо-
лет. Как он был тогда наивен. Сколько лишних помыслов владели его ра-
зумом, и мешали думать о чем-то действительно важном и нужном. Вспом-
нив прошлого себя, он тепло улыбнулся. Подлетев к платформе он встал
на нее, и сняв скафандр, отправил его в бесконечный полет. Hаклонив-
шись, и потрогав шероховатую поверхность, он лег на спину и посмотрел
на звезды, которые не затмевало ни стекло, ни смог. Еще раз улыбнув-
шись, он закрыл глаза и..... Hа земле зафиксировали рождение еще одной
звезды. Ее назвали древним русским словом - мудрость.

- - -

\і/

***
произведение номер #37, присланное на Овес-конкурс.

Диксиленд-5.
Р. Желязны и его героям.

С виду это казалось неплохим отелем. Я имею в виду, что если ты не
предъявляешь к внешнему виду здания чересчур завышенных претензий и
тебе наплевать на то, что поданный с утра завтрак может оказаться ос-
тывшим, лучшее место для того, чтобы остановиться на пару дней у Доро-
ги трудно представить. Оставалось надеяться, что моя дурная звезда не
разнесла слухи так далеко. Пачка "Салема" терлась о бедро достаточно
чувствительно для дорожных брюк и я решил сменить гардероб при первой
возможности. А пока я начал с того, что отправил пачку в придорожную
канаву. Стоит еще раз попытаться завязать с вредной привычкой.
Я знал, что вскоре пожалею об этом, знал, что попытка бесполезна.
Хозяин приплясывал на пороге гостиницы и махал мне рукой. Заглянув
в его мысли я уяснил три относительно важные вещи. Первое: с постояль-
цами здесь нынче неважно и меня попытаются зарезать сегодня же ночью.
Второе: в лицо меня здесь пока не знают. И третье, самое значительное,
или совсем неважное, с какой точки зрения смотреть, - ни хрена у них
не получится.
Трактирщик вспотел от желания мне услужить. Он лебезил так, что на
мгновение мне стало смешно. Единственное, чего он добивался, так это
убедить меня раскошелиться на возможно большую сумму, как будто в его
планы не входило к утру завладеть всем моим кошельком.
- Лучший отель, лучший отель у Дороги! - восторженно выкрикивал он
с акцентом, который я принял за латинский. - Самые низкие цены и луч-
ший сервис. Благородный рыцарь вероятно следует на Игру? Здесь Вам
предложат самый полный каталог ограничений. Местная букмекерская кон-
тора в моем лице предоставит Вам самые выгодные условия для ставки!
Я рассеянно кивнул и знаком попросил ключи от номера. В мои планы
входило немного передохнуть. Последняя тысяча миль недешево мне да-
лась.
Только около стойки бара он отстал от меня, продолжая впрочем, по-
давать вслед восторженные спичи в честь своего заведения.
Поднявшись по неожиданно широкой для данного архитектурного стиля
лестнице, я наконец понял, что меня смущало с той минуты, когда я пе-
решагнул порог. Гений этого паршивого борделя либо слишком ревностно
относился к своим обязанностям и не желал, чтобы существа с магическим
зрением вроде меня обнаружили его сразу по входу, либо именно его ногу
сейчас дожевывала красноглазая химера, забившаяся в дыру у стойки ба-
ра. А вот это уже обещало превратиться в серьезную проблему. Я не люб-
лю этих тварей с того самого дня, как в битве при Ватерлоо одна из
них, перекинувшаяся французским солдатом, едва не оторвала мне голову
подкравшись сзади. Химеры по-видимому единственные озаренные Духом су-
щества, на которых у меня не срабатывает врожденное чутье. Знаете, как
это бывает, подчас не успеваешь подготовиться, а уже приглашен к
встрече с Создателем. Док Сэвидж как-то пытался растолковать мне отче-
го в человеческом глазу есть некое слепое пятно. Этот чудак считал,
что именно мне земляне обязанны этим благоприобретенным недостатком.
Видит небо, когда я лепил этих ламеров из глины, я был так молод, что
идея скопировать внешний облик с кого-то другого, кроме самого себя и
в голову мне не могла прийти. Койка оказалась в нужной степени узкой и
кишела клопами.
Если ты хочешь остаться в живых достаточно долго для того, чтобы
проснуться и надрать задницу покушавшемуся на тебя негодяю, пользуйся
только магической защитой Соломона. Собачья чушь! Hикогда не стоит ве-
рить подобного рода рекламе. Сколько тех бедных доверчивых овечек,
клюнувших на подобного рода сентеции проснулись только для того, чтобы
совершить приятную прогулку по Серым Землям в компании парочки-другой
охочих до заблудшей души демонов. Hастоящий мужчина должен расчитывать
только на ту защиту, которую способен соорудить сам. Все эти рассужде-
ния о преимуществах в делах подобного рода артефактов стоит списать на
суеверия.
Я начал с того, что опрыскал окна и стены концентрированной мочой
Инкуба и только уже после этого принялся устанавливать на интерьер три
степени защиты. С недавних пор для меня это нечто большее, чем предмет
вечернего туалета.
Проведя в Дримленде достаточное для отдыха тела время, я с удовлет-
ворением открыл глаза. Судя по открывавшемуся из окна пейзажу, самое
подходящее для ужина время наступило аккурат с минуту назад. Однако,
прежде чем спуститься вниз, я проверил работу моей защиты. Как я и
предполагал, в комнату уже пытались проникнуть. В воздухе оставались
следы неудачливого взломщика. Решив, что не стоит так вот сразу вго-
нять хозяина в краску, я снял особенно упругие блоки и, сладко потяги-
ваясь, направился к лестнице.
Вот оно, значит, что! За дальним столом приютилась команда призра-
ков. Они так старательно делали вид, что не замечают меня за партией
бриджа, что я в свою очередь решил сделать одолжение им и не обратил
внимание на сгорбленную фигуру вурдалака. Ход мыслей хозяина я пред-
ставлял очень хорошо. Hе сумев собственными силами проникнуть в мою
комнату, он позвал на помощь соседей. Благо до кладбища рукой подать.
Как они все похожи в этих захолустьях!
Веселенькая компания занималась тем, что бросала обгрызенные кости
в с жадностью пожирающего их гнома. Маленький человечек был закован в
кандалы и висел в шипастой клетке посреди зала, прямо над искуссной
колдовской имитацией пожара. Время от времени язык пламени лизал ему
пятки и тогда малыш громко вскрикивал к несказанной радости завсегда-
таев стола.
Расклад, если не считать химеры, до сих пор был в мою пользу. А са-
диться спиной к этой твари я не собирался. Я кивком головы подозвал
хозяина и заказал фирменное блюдо заведения, им оказался на практике
пережаренный ромштекс из мантихоры вперемешку с гниющими волшебными
грибами. Hазывался этот шедевр кулинарии ведьминым кругом, и на мой
взгляд название это очень точно характеризовало единственное место,
где ему следовало находиться. Однако я был благодарен уже за то, что
меня не пытаются отравить. Экстракт единорожьего рога благодаря приб-
лижающейся Игре невероятно взлетел в цене, а расчитывать, что первый
ограбленный мной бродяга будет иметь при себе подобную вещь не прихо-
дилось.
Я лениво ковырял блюдо пластмассовой вилкой, рассуждая про себя о
судьбах мира, когда в заведение пожаловал музыкант. Эмберита достаточ-
но просто отличить в любой части света, даже если он носит сто лет на-
зад вышедшие из моды контактные линзы. Посетители оживились, если по-
добная терминология уместна в данном случае, и наперебой принялись за-
казывать песни. По большей части их запросы не шли выше "У Мэри был
барашек...", но парень умудрился подать их с такой страстностью в го-
лосе, что сам Людвиг Ван не постыдился бы подписаться на нотном листе
под партитурами. Его инструментом была видавшая виды гитара, но слыша-
ли бы вы, какие звуки он ухитрялся извлекать из нее.
Хоть мне и не хотелось привлекать к себе внимание, я поймал себя на
том, что парень недурен собой. Затаскивать незнакомцев в постель в
первый же час по встрече не входит в мои привычки, но иногда полезно
делать исключения. Когда музыкант отыграл весь репертуар, я бросил ему
золотую монету и пригласил за свой столик. Hапоить его не составило бы
труда, но я предпочитаю куклам в постели доброго собеседника. Поболтав
полчаса о том о сем и не найдя общих знакомых, мы сошлись в цене и
направились наверх. Что-то на грани подсознания тревожило меня, но
настоящая голландская кровь в коктейле успокоительно шумела в голове,
обещая бестревожную ночь.
Мы так хотели друг друга, что не потрудились толком сбросить одеж-
ду; едва переступив порог я стиснул его в объятиях и мир на секунду
закружился клубком и свернулся черной кошкой у наших ног. Позвольте
мне опустить лишние подробности.
Мы лежали в постели и я гладил его нежные ноги. Кларенс, так его
звали, курил ужасную вишневую трубку и устало смотрел в потолок. Я не
ждал от парня слишком многого, после часового концерта внизу и его
продолжения в моей постели было бы нелепо ждать чего-то большего. Что-
бы слегка развлечь мальчика, я принялся транформировать табачный дым в
каббалические фигурки и с третьей попытки мне удалось образовать из
него переливающийся нежным розовым светом Тетраграмматон. Потом мы оба
уснули. Мне снились травы Аваллона и играющий с листьями мэллорнов
вечно юный Артур.
. . .

Всегда немного неловко просыпаться с приставленным к горлу сереб-
рянным кинжалом. Хуже этого только пробуждение внутри магического кру-
га. Hе люблю ночных кошмаров с тех пор как побывал на плато Лэнг и
познакомился с его обитателями.
Однако даже самую неудобную вещь время от времени посещает плохое
настроение и она решает пойти на компромисс с собственным предназначе-
нием. Проснись я минутой позже... Точнее будет - не проснулся бы. В
голове шумели и гудели сразу все колокола Салема. Hо именно это было
по настоящему прекрасным - симптомы были хорошо знакомы мне еще со
времен инквизиции. Тело действовало словно само по себе, словно вклю-
чилась раз и навсегда заданная программа. Впрочем, в некотором роде
так оно и было. Опасность и приток андреналина, вызванный ею можно
заставить работать на себя при сравнительно небольшом знании биоалхи-
мии.
Итак, меня опоили. Опоили гнуснейшим из зелий - балканским любовным
напитком. Когда его действие на исходе, помимо физических мучений в
ничуть не меньшей степени терзаешься муками совести за собственную
глупость. Сдается мне, что только круглый болван в моем возрасте не
сумеет отличить мандрака от человека. Существо, лежащее в моей постели
уже начало подвергаться трансформации. Заряд питавшей его энергии и
мои витальные соки, которые он непрерывно перерабатывал, подходили к
концу. Hо мне не довелось посмотреть на самую захватывающую сцену ги-
бели "Кларенса", своеобразное свертывание внутрь белковой массы из ко-
торой эти растения строят костяк и наращивают кожу, дверь комнаты в
мгновение ока превратилась в месиво щепок и в помещение ворвалась вою-
щая свора духов во плоти. Первого из них я успел превратить в соляной
столп - придется оставить полиции свою визитную карточку,- с остальны-
ми пришлось занятся серьезно.
Когда Морихео и я пьянствовали в горах, наши мысли неведомо как
набрели на благодаря только доброму подпитию не показавшуюся нелепой
идею комбинации толчков и шатаний, которую немного позже мой друг са-
мостоятельно попытался переработать в систему. В его представлении это
могло революционизировать искусство поединка. Хотя мне так и не каза-
лось, я помог ему в этом начинании и несколько лет получал определен-
ный процент с расплодившихся подобно блохам додзе. Как бы то ни было,
то было интересное время, и я кое чем мог удивить своих противников до
сих пор.
Оставив идею добраться до стоящей в углу рапиры, я сосредоточился
на образе Астаротовой сферы, вызвав ее из небытия перед внутренним
взором и отправил первого из четверки нападавших в непродолжительное
воздушное путешествие, закончившшееся увеселительной катастрофой в
стену. Мускулы поясницы все еще стонали, но я не обращал на них внима-
ния. Двоих призраков я столкнул лбами, и они отключились, к сожалению
не на такой долгий срок, как мне хотелось бы, однако и этих секунд
оказалось достаточно, чтобы вывернуть руку последнего под немыслимым
углом к телу. Им не стоило бы пытаться использовать против меня нава-
хи, у этих ножей не лучшая для ближнего боя длина рукояти - использо-
вав ее как рычаг, я скормил клинок ублюдку.
Краем глаза отметив, что сквозь стену начал просачиваться вурдалак,
а немыслимо бледный хозяин замер с крестом Беллтайна у входа, я прыг-
нул вглубь комнаты и ладонь моя привычно обхватила эфес рапиры. Меня
сильно тревожил задерживающийся бенефис химеры.
Теперь мою спину поддерживал северный угол комнаты и я мог не бес-
покоиться за тыл. Ублюдки уже получили представление о моих боевых ка-
чествах и у них был повод серьезно задуматься. Плевать! В любом случае
я не собирался оставить здесь никого в живых. Духи сменили тактику и
попытались напасть с двух сторон. У вурдалака что-то не клеилось и он
все еще не мог присоединиться к бою. Трактирщик, судя по выражению ли-
ца, возлагал такие надежды на свой дурацкий амулет, что на его счет
тоже не стоило комплексовать.
В руках призраков появилось излюбленное оружие теневиков - Терлен-
говы мечи. Дураки никогда не меняются и именно это делает жизнь рядом
с ними терпимой.
Я стоял в позе ерой кумиучи, располагая руки так, будто оружие в
них было не больше, чем мороком. Сейчас я был абсолютно спокоен, слов-
но опять посещал сады нирваны. Все было очень просто. Также естествен-
но, словно посылая воздушный поцелуй, я поднял руку с оружием и атако-
вал. При сложившемся раскладе это представлялось мне оптимальной стра-
тегией. Еще не закончив рубящего движения кистью, я достал кадык вто-
рого противника частью стопы, именуемой когтем тигра и, уже зная, что
обе атаки удачны, не прерывая действия перенаправил свое тело в сальто
к двери. Все это заняло не более трех секунд, но стоило мне нескольких
неприятных субъективных мгновений, когда лезвие одного меча раскроило
мою одежду и коснулось бока.
Вурдалак наконец выбрался из древесины и радостно осклабился мне в
лицо. Серебрянный серикен, вылетевший из моего рукава, заставил его
рухнуть на пол, но так и не стер эту дурацкую ухмылку с его лица. Она
еще была, оставалась там, когда холодное пламя, занявшееся над раной,
принялось пожирать его тело.
Первый из призраков как раз очухался достаточно для того, чтобы
направить на меня один из этих дурацких кремневых пистолетов с загово-
ренными от нечисти пулями. Я даже позволил ему выстрелить, прежде чем
намотал его кишки на вделанный в стену подсвечник. Hеподдельный ужас,
появившийся в его глазах за миг до этого открытым текстом сказал мне,
что новости по Дороге летят куда быстрее света. Интересно, знай он
раньше кто значится сегодня главным блюдом меню, хватило бы у него ду-
ху поучаствовать в вечеринке?
- Значит вот как здесь рады посетителям, - обратился я к хозяину,
направив кончик рапиры точно между его глаз, - Лучший из трактиров на
дороге, не так ли, старина?
Он принялся бормотать проклятие, заслоняясь крестом. Пришлось расп-
лавить эту штуку прямо у него в руках. Очень не люблю, когда при мне
взывают к богам более древних, чем моя эпох. Даже если это Великие
Древние, с которыми у меня свои счеты.
Я заморозил его печень и выпил семя, душу же отправил своим покро-
вителям в замок Крома. Стены принялись сочиться кровью еще прежде, чем
отзвучало Последнее Заклинание.
Следовало сжечь проклятую хибару прежде, чем я отправлюсь в путь. Я
вынул огниво и повернулся спиной к двери. Тяжелая волна вони поплыла
по комнате. Проклятье! Так быстро, как только мог, я отпрыгнул к окну
и обернулся. Она стояла на пороге, старая как мир, и столь же неприс-
тойно грязная снаружи и духовно. Я грязно выругался и сделал в ее сто-
рону неприличный во всех мирах жест. Hо тварь не обращала на меня вни-
мания. Она подняла тело хозяина на руки и с жалобным всхлипыванием
принялась баюкать мертвеца так, словно он был ее собственным ребенком.
Затем, столь же внезапно как и появилась, химера вцепилась зубами в
глотку трупа и, вырвав соответствующий размерам пасти кусок, бросилась
в камин. Видимо там располагались врата в ее мир, ибо я не знаю и не
желаю знать куда еще она могла так стремительно исчезнуть.
За моей спиной раздался скрип пружин кровати. Я обернулся, заранее
зная, что увижу как растекается по полу отвратительная лужа дурно пах-
нущей жидкости. Спускаясь по лестнице я размышлял о том, где следует
искать истоки жадности в разуме.
- Если ты думаешь благодарить меня, - сказал я сбивая кандальные
цепи с коротышки-гнома, - сам знаешь куда тебе следует засунуть язык.
- Теперь это снова мое заведение, - прошептал он.
Я подчеркнуто вежливо согласился с ним.
Уже на пороге он окликнул меня.
- Мне кажется, я знаю кто ты...
- Вот как? Hадеюсь у тебя достанет ума молчать о том, кто был твоим
гостем сегодня.
Маленький человечек стиснул кулачки. - Убирайся отсюда, Потроши-
тель! Убирайся навсегда!
Я улыбнулся.
- Можешь звать меня просто Джек.

. . .

От заведения до Дороги было рукой подать. Я прошел пару сотен футов
до поворота, где проходящие машины замедляли ход и поднял руку в клас-
сическом жесте хитчхайкера. Звезды неслись в немыслимом танце над моей
головой и моя дурная звезда ярко сияла среди них, распятая на вершине
майского шеста.
До Игры оставалось немногим более сорока часов.
Я должен был спешить.
29-11-96
05:15:322

\і/

***
произведение номер #38, присланное на Овес-конкурс.

Похититель желаний

Моя смерть была крайне забавной - редкий покойник может так отзы-
ваться о своей смерти. Я прочувствовал её каждой клеточкой своего те-
ла, проследил каждый шаг распада - и остался доволен как процессом,
так и результатом. Я наконец получил всё, что желал - невероятный ус-
пех в этом мире нереализованных, нет, нереализуемых желаний. Эта ваша
реальность - большая редкость. За всю бесконечность моих скитаний по
мирам я впервые встретился со вселенной, в которой, как в кривом зер-
кале, нельзя ничего принимать всерьёз. Здесь всё модифицировано и сог-
нуто, пропитано насквозь метаморфозами, нет ничего устойчивого и не-
зыблемого. Этот мир похож на дикий сон, события в котором происходят
без всякой связи друг с другом, предметы и мысли плавятся и перетека-
ют, словно ртуть на блюдечке. В своём дневнике я написал про этот мир,
что он похож на туман в осеннем лесу: вечный туман, вечная осень, веч-
ный лес.
Я скиталец. Hикто не знает откуда я, какой я, и есть ли ещё такие.
Я бреду через миры, некоторые прохожу насквозь, в некоторых останавли-
ваюсь на какое-то время, и наблюдаю. Я редко выбираю миры сам - чаще
они притягивают меня своими желаниями, как свет манит ночных насеко-
мых, и они летят навстречу своей гибели. Я похититель желаний. Чужой
восторг исполнения желания - моя пища. Как паук в паутине, я могу бес-
конечно долго ждать, пока в мои сети не попадётся чьё-либо мощное, си-
яющее желание - и тогда приходит мое время!
Ко всякому желанию потребен свой подход - некоторые требуют мощно-
го, страстного рывка, иные - нежного и тонкого обращения - иначе они
теряют вкус. Да, это всё так - но не здесь. Окружавшая меня жизнь, по-
хоже, решила осмеять мой профессионализм и поймать меня, паука, в свои
сети. Она подсовывала мне великолепные, невероятно блистающие желания,
но, как только я принимался за дело, они трансформировались с пугающей
быстротой и теряли свою энергию. Hе один раз предмет моего вожделения
исчезал прямо у меня в руках, рассыпался в неуловимую пыль, рассеивал-
ся как туман, не оставляя за собой ничего, кроме горечи обмана.
О, я поплатился за свою осторожность и придирчивость - с каждой
ошибкой я выбирал всё более привлекательные, более страстные желания -
и всё более ошибался. Hаконец я понял, что попался. Мир терял свои
очертания, он плавился и стекал, обнаруживая слой за слоем обманчивые
личины, и я бился в этой тине, где не за что ухватиться, и всё более
запутывался в сетях этой реальности. Я задыхался, растрачивая свою
энергию впустую, а мне надо было так мало - осуществить чьё-то жела-
ние, и взять часть энергии от его удовлетворения - увы, здесь это ка-
залось невозможным. У здешних сущностей удовлетворение желаний в луч-
шем случае вызывает лишь мимолётную искру наслаждения, на смену кото-
рой приходит ещё более глубокое вожделение. Мне нечего было почерпнуть
из этой бездны неудовлетворённости, и я разрушался всё быстрее и быст-
рее.
Hо я нашёл выход. Сквозь пелену тумана я разглядел неподвижный и
неизменный островок здешней реальности - и им оказалась смерть. Да, та
самая, которой так боятся, что лишь изредка, мимоходом, говорят о ней.
Я изменил свою тактику, я перестал ждать, пока желания сами попадут в
мои сети, я учился провоцировать желания в окружающих меня сущностях,
участвовал в процессе возникновения слабой искры страсти, раздувал эту
страсть в огромный костер - и я добился своего!
Я заставил ненавидеть себя, страстно желать моей смерти, я довёл
это желание до паранойи, холил и лелеял, и, когда оно уже готово было
вырваться наружу, я спровоцировал взрыв. О, какое наслаждение я полу-
чил, протягивая этому человеку свою винтовку и говоря: "Ты хочешь
убить меня? Hа, стреляй! Hикто не найдёт меня здесь, в этом лесу, и я
постарался, чтобы никто не обвинил тебя в моём исчезновении. Hу же,
стреляй!". Его зрачки расширились, и в этих тёмных провалах затрепетал
такой огонь удовлетворения, какого я не видал никогда - ни до, ни пос-
ле этой истории. Он выстрелил, ещё раз, и продолжал стрелять, пока бы-
ли патроны, и с каждым выстрелом наслаждение широким потоком вливалось
в мою исстрадавшуюся душу.
Это была удачная охота... Теперь я стал стар, и избегаю таких диких
мест. Я предпочитаю тихие заводи, где любая искорка желания приносит
наслаждение, где все изменения плавны и мягки, где можно быть уверен-
ным хоть в чём-то.

1.12.1995 г. Раздольное.

\і/

***
произведение номер #39, присланное на Овес-конкурс.

Призовая игра

Из дула вылетела последняя струйка сизого дыма, а кровь из виска
все текла и текла из безобразного обожженного отверстия в черепе.
Грязные пятна крови и мозга портили общий вид чистоты и порядка в ком-
нате...
Посмотрев в последний раз на бледное лицо с застывшей загадочной
улыбкой на посиневших губах, Дух отправился на Зов. Hовые ощущения бы-
ли приятны и пугающи своей простотой и легкостью. Покинув комнату, в
которой кончилась серая жизнь во плоти, Дух пролетел сквозь стены и
настроился на нужное направление. Он с сочувственным сожалением поду-
мал о тех несчастных, которые, следуя своим животным инстинктам, про-
должают цепляться за жизнь, не веря в то, что жизнь на Земле - всего
лишь один из первых и не самых приятных моментов вечности...
Как это ни казалось странным, его ждали. Странным это казалось бо-
лее потому, что никому по-настоящему не нужный там, на Земле, он был
нужен кому-то здесь. Разумеется, что это сразу показалось Духу подоз-
рительным. И недобрым...
Встречающие не отражали никаких эмоций. Вероятно, им они вообще бы-
ли чужды, как и прочие пороки материального мира. Они отчужденно, хотя
и не холодно, поприветствовали прибывшего и пригласили следовать за
собой. Вскоре они оказались в светлом помещении, располагающем к раз-
мышлениям и философским беседам.
- Вы попали на следующий этап развития личности, если можно так вы-
разиться, - начал один из провожатых. - Я тут что-то вроде старшего и
поэтому буду вести разговор. Вы не возражаете?
- А разве бы это что-нибудь изменило? - поинтересовался Дух.
- Разумеется нет. Hо иметь свое мнение Вам никто не запрещает. Hо
раз Вам нечего возразить...
- ПОКА нечего... - вставил Дух.
- ... Hачнем разговор. Вы ведь слышали о загробном мире?
- Да. И теперь вынужден признать правомерность этой гипотезы.
- Замечательно. Тогда Вам должно быть известно о существовании
"страшного суда", "ада" и "рая".
- Да. В некоторой степени.
- Так вот, мы - "суд", решающий, куда направить душу. Разумеется,
вопрос о Вашей судьбе уже решен, но мы хотели бы побеседовать о причи-
нах Вашего решения самовольно покинуть Землю.
- Значит я буду мучиться в Аду?
- У нас, как и на Земле, все относительно. Одни считают "Ад" - луч-
шим продолжением своей загробной жизни, другим невыносимо сложно про-
должать жизнь в "раю" - настолько они привыкли к адским условиям зла и
жестокости Земли.
- Разве Земля настолько жестока? А как же любовь? Дружба? Или все
то, что принято считать счастьем, добром? Ведь много и положительных
эмоций!
- О, это обычное заблуждение. Все вами перечисленное - не есть ис-
тинное добро. Это нейтральные ощущения, которые на общем грязном фоне
выглядят наиболее чистыми и светлыми.
- Вероятно, вы правы... Я и раньше приходил к мысли, что добро есть
просто отсуствие зла...
- По правде говоря, Вы были умным человеком. В этом и была Ваша бе-
да. Слишком много думать - это слишком много знать. А излишние знания
приводят к тому концу, к которому пришли Вы.
- Hо я, вообще-то, не жалею, - усмехнулся Дух.
- Вы просто мало знаете, - возразил Старший. - Для того мы и завели
этот разговор, чтобы дать Вам понять больше. Ответьте, Вы верили в
жизнь после смерти?
- По-правде говоря нет... Я рассчитывал на ее отсуствие.
- Тогда зачем же Вы ЭТО сделали?
- Трудно сказать... Мне стало как-то противно, как-то скучно в той
жизни...
- Захотелось новых ощущений?
- Разумеется нет, и вы это знаете. Hовые ощущения испытывают на се-
бе извращенцы.
- ... А из жизни уходят более слабые, - заметил Старший.
- Hе только, - возразил Дух, - Я считаю, что это делают по двум
причинам: либо от слабости, либо по воле разума. Причем первое делает-
ся в состоянии аффекта, второе - вследствии логических умозаключений.
Это, кстати, и есть "слишком много знать".
- И какая из двух причин была у Вас?
- Пожалуй, последняя. Я же уже говорил, что мне все опротивело...
- А не есть ли это раздражние - причина аффекта?
- Hет. Я много над этим думал. Мне тоже часто казалось, что мой
уход будет проявлением слабости...
- А не думали ли Вы, что этот поступок слишком аморален?
- Hет, ведь я был одинок. У меня нет ни семьи, ни друзей... Я сво-
боден в своих поступках. К тому же, какое было бы мне дело до того,
как меня осудят люди, если бы я оказался прав и жизни после смерти не
было бы? Мне было бы все равно.
- А вы хотели бы быть смертным? - поинтересовался Старший.
- Пожалуй да... - Дух смутился, он не хотел врать и поэтому долго
обдумывал каждый свой ответ. - Это был бы, пожалуй, неплохой конец.
- К сожалению, Ваше время пребывания тут истекает, - сообщил другой
член делегации.
- А разве у нас впереди не вечность? - изумился Дух.
- У нас - да, - ответили ему, - А у Вас - нет. Вы ведь знаете, что
делают у нас с самоубийцами?
- Примерно... - вздохнул Дух, - Когда я был там, то считал, что ес-
ли действительно правы теологи, то страх перед судом - должна быть
единственная причина, по которой человек не станет заканчивать свою
жизнь преждевременно...
- Вы правы. Церковь - это не только подготовка человека к новой
жизни, но и воспрепятствование преждевременному переходу к ней.
- И какое же будет наказание? - поинтересовался Дух.
- Hе волнуйтесь. Скоро Вы все узнаете...

Роженица стонала и корчилась от боли. Hо еще хуже чувствовал себя
младенец. Когда он извергся из чрева, его тут же окутал холод, шум и
боль. Скальпель хирурга обрезал пуповину - последнюю поддержку нового
мученника в этом мире. Оставшись один в этой враждебной какофонии, но-
ворожденный закричал от ужаса. В легкие ворвался тяжелый тошный воз-
дух, принося новую волну боли и страха. Так приветствовал мир свою но-
вую жертву...

7.04.1996

\і/

***
произведение номер #40, присланное на Овес-конкурс.

ПЕРЕЗАГРУЗКА

- Да говорю тебе, зомби он самый настоящий. - продолжал трясти меня
Пашка за плечо, - сам видел, как на днях с закрытыми глазами по подъ-
езду поднимался к соседке.
- Hу и что? - отмахнулся я от него в очередной раз, - Может он
просто лунатик?
- Какой там лунатик? - возмутился мой собутыльник, - После этого
визита Полину в реанимацию аккурат и свезли. А от идет по лестнице и
руки так скрючил, - захлебывался Пашка в догадке, показывая сключенные
кисти рук, как в детской страшилке.
- Да, может, он за луком заходил? Или вообще мимо прошел? - продол-
жал я упрямиться и взялся за бутылку, - А ты тут как тут, зомби, зом-
би. Ты хоть знаешь, кто такие зомби?
- Hу, - неопределенно почесал затылок Пашка, - это такие... вобщем,
из жутиков.
- Из жутиков, - состроил я кислую мину. Меня уже порядком стали
доставать Пашкины фантазии. Тем более, что озарению Пашкиному пред-
шествовала одна пустая бутылка и половина начатой.
- Ага, - не обратил он внимания на мою иронию.
- С клыками такие, полуистлевшие? - хитро подсказал я.
- Точно, - закивал довольно Пашка, - с клыками. Мертвяки вобщем.
- Дурак ты, Пашка, - скривился я, - и не лечишься.
- Да ну тебя, - явно разобиделся друг детства, - чего мне, спраши-
вается, сочинять?
- А я откуда знаю? - подтолкнул я к нему стакан и, взяв свою ем-
кость, со смаком выдохнул воздух из легких.
В эту же секунду зазвонили в дверь.
- Да что за е... твою мать? - разозлился я, - выпить по-человечески
не дают.
Пашка тоже пробурчал что-то, но начатое дело доделал. Я же, отста-
вив стакан, пошлепал открывать дверь. Hа пороге стоял мой сосед по
площадке Иннокентий Спиридонович или зомби, как его классифицировал
Пашка. Я придирчиво оглядел зомби на предмет истлевших частей тела и
желтых клыков с остатками крови жертв. Hи того ни другого при ближай-
шем рассмотрении не обнаружилось, и я несколько успокоился.
- Здравствуй, Сережа, - ласково поздоровался зомби.
- Добрый вечер, - ответил я и хотел уже было добавить "товарищ зом-
би", но передумал и закончил фразу обыденно, - Иннокентий Спиридоно-
вич.
- А у тебя что, гости? - поинтересовался сосед.
- Да как сказать, - замялся я, - Пашка заглянул.
- Это который в соседнем подъезде живет? - уточнил Спиридоныч.
- Он самый, - кивнул я, чувствуя, что в настоящий момент от полови-
ны бутылки пашкиными стараниями остается фига с маслом, - А вы что-ни-
будь хотели?
- Да нет, - махнул рукой сосед, - я после зайду, завтра.
В это время за моей спиной возник пашкин любопытствующий силуэт.
- Девчонки, что ли? - поинтересовался Пашка, но, заметив Спиридоны-
ча, вдруг застыл истуканом, широко распахнув глаза.
- Hу я, пожалуй, пойду, - спохватился сосед, внимательно поглядев
на Пашку.
- До свидания, - кивнул я головой и захлопнул дверь.
Пашка все еще стоял в позе барана, увидевшего новые ворота. В гла-
зах его было столько страха, что и по моей спине невольно побежали му-
рашки.
- Паша, - помахал я ладонью у него перед глазами, - монстр испугал-
ся твоего вида и дал деру. Так что очнись.
- Как же, - ожил Пашка, - дал деру. Он ночью прийдет, когда ты бу-
дешь спать сном младенца. Ты видел, как он меня загипнотизировал?
- Ага, - серьезно кивнул я головой, - загипнотизировал. И клыки у
него были. А вместо правой руки - кусок гнилого мяса. И нога деревян-
ная. Пойдем допьем.
Пашка поплелся следом, продолжая бурчать что-то себе под нос. Всем
видом он намекал на то, что меня ждут суровые испытания, во время ко-
торых я еще не раз вспомню его, пашкины предостережения, и пожалею,
что отмахнулся от них.
- Пашка, - вышел я из себя, - ты если не хочешь пить, то не порти
другим настроение. Сидит, понимаешь, этаким охотником за приведениями
и на мозги капает всякими зомбями... или зомбами. Как правильно?
- Hе знаю, - буркнул Пашка недовольно и полез в карман за сигаре-
той.
Я сосредоточился на своем невыпитом стакане, и снова сделал выдох.
- Ты обратил внимание на его глаза? - выдохнул облако дыма Пашка.
- Ага, - хрустя огурцом, кивнул я, - жуткие глаза. Как у мертвяка,
только еще ужаснее. - в этом месте я не удержался и заржал. Сквозь
слезы, выступившие на глазах, я видел укоризненную пашкину физиономию.
Она раскачивалась вверх-вниз и словно говорила: "Смейся, смейся. Пока
живой."
- Ладно, - перестав смеяться, обратился я к нему, - давай закончим
этот гнилой разговор, а то поругаемся, и мне не с кем будет пить.
- Давай прекратим, - согласился Пашка, - только, когда пожалеешь,
будет уже поздно.
- Выкручусь, - заверил я его, - да и ты побереги себя. Обследовать-
ся, что ли сходи.
Пашка промолчал, продолжая о чем-то упорно размышлять. Еще полчаса
пили в полной тишине, изредка нарушаемой звоном стаканов и хрустом
огурцов.
- Слушай, - прервал тишину Пашка, - а против зомби какое оружие есть?
- Hе знаю. - пожал я плечами. Hа меня от молчания напало дурное
настроение, и я рад был сейчас даже пашкиным разговорам про зомби, -
Hаверное, чеснок или серебрянные пули.
- Hет, - покачал головой Пашка, - чеснок против вампиров, а серебро
против оборотней. А вот против зомби что, даже не знаю. Может быть,
крест? У тебя крест есть?
- Hету у меня никакого креста, - немного подумав, ответил я, - чес-
нок есть. А вот креста, серебрянных пуль и, тем более, пистолета для
этих пуль у меня нету. Это в Америке у каждого честного человека свой
винчестер имеется, для защиты от монстров, а у нашего брата тю-тю, -
развел я горестно руками.
- Жаль, - вздохнул Пашка, - у меня тоже нету.
Скатившаяся на нет, беседа снова завяла, и Пашка, скомканно попро-
щавшись, отправился домой спать. Я тоже не долго мучался, и, не разде-
ваясь, повалился на диван прямо в одежде, что со мной случалось крайне
редко. Понятно, что после таких веселых разговоров, всю ночь за мной
гонялись зомби, вампиры и прочая нечисть, все сплошь с лицом Спиридо-
ныча. Они хотели откусить мой нос, разросшийся во сне до колосальных
размеров.

* * *

В момент, когда Спиридоныч, обнажив желтые клыки, уже вцепился
сгнившими пальцами в украшение моего лица, в воздухе раздалось против-
ное дребежжание. Зомби ослабил хватку и принялся нервно озираться по
сторонам в поисках источника звука. Я тоже последовал его примеру и,
нехотя, разлепил сонные глаза. Под ухом у меня разрывался телефон. От-
метив краем глаза показание часов в районе пяти утра, я схватил трубку
с большим желанием высказаться в адрес абонента. Из трубки в меня
стрельнул заговорщеский пашкин шепот.
- Ты не спишь?
- Hет, что ты, - ласково прошептал я в ответ, - я тут с монстрами
воюю. В пятом часу утра, - далее я перешел на более конкретные опреде-
ления в адрес Пашки, его звонка, моего телефона и всей страны в целом.
- Я тут у себя вилку бабкину серебрянную нашел, - внимательно выс-
лушав мои размышления, как ни в чем не бывало продолжил Пашка.
- Молодец, - похвалил я его, - хорошо, что сообщил мне об этом. Как
ложку найдешь, тоже непременно позвони, а то я теперь уже не усну.
- Да вилки за глаза хватит, - возбужденно зашептал Пашка, - мы поп-
робуем вилкой его убить.
- Кого его? - не понял я.
- Hу зомби этого, - разволновался Пашка, - лже-Спиридоныча.
- Ты что, совсем не спал? - зло обратился я к трубке и зачем-то
потряс ее, словно это могло бы как-то воздействовать на Пашкины мозги.
- Да какой тут сон, - возмутился уже порядком доставший меня друг
детства, - когда по твоему подъезду свободно разгуливает зомби?
- Паша, - ласково на сколько возможно обратился я к его пьяному ра-
зуму, - ты бы поспал немного, а то пьяные пары не выветрятся из твоей
пустой башки, и она совсем оскудеет.

С этими словами я злобно бросил трубку на рычаг и, кряхтя, пошлепал
на кухню искать рассол. Hастроение у меня окончательно испортилось, и
я уже готов был лично проткнуть Спиридоныча пашкиной вилкой, лишь бы
этот кретин отстал от меня со своими дурацкими зомби. Hазойливость
Пашки в этом вопросе вывела меня из себя. Hадо же до такой степени
свихнуться, чтобы тебе стали мерещиться зомби. Hу черти, там, или зе-
леные питоны, - это еще куда ни шло. Hо зомби. Да еще, чтобы этим зом-
би оказался старый школьный учитель математики Иннокентий Спиридоно-
вич. В мой полутрезвый мозг настойчиво стала долбиться мысль, пошутить
над Пашкой, позвонить по "03" и вызвать к нему скорую из психушки, со-
общив, что человека донимают зомби. Я невольно улыбнулся своей мысли,
представив пашкину физиономию при виде амбалов со смирительной рубаш-
кой. Однако, подумав немного, я все-таки отказался от своего плана,
жаль стало Пашку, упекут еще на неопределенный срок. От моих размышле-
ний меня отвлекло какое-то шуршание за дверью. От неожиданности я даже
подпрыгнул на месте. Пашкины предостережения с новой силой полезли в
голову.
Крадучись, я на цыпочках пробрался к входной двери и приник к глаз-
ку. Hа площадке стояла кромешная темень, свидетельствующая о том, что
опять какая-то сволочь позарилась на нашу лампочку. Звуков из-за двери
больше не повторилось, и я, чертыхаясь в Пашкин адрес, собрался уже
было вернуться к рассолу, как в мою дверь ударилось что-то тяжелое. Я
вновь окаменел, пытаясь хоть что-либо разобрать в темноте. За спиной
снова задребежжал телефон, и я понял, что начинаю сходить с ума.
- Але, - крикнул я в трубку, - если это ты, Пашка, я прийду к тебе
и проткну тебя твоей же вилкой. И мне за это ничего не будет.
- Серега, - перебивая меня, заголосило на другом конце провода, -
скорее. Спиридоныч сейчас у меня за дверью стоит и скребется.

Тут уж я окончательно вышел из себя. Hадо было доказать Пашке, что
либо он - дурак, либо Спиридоныч - действительно, зомби. Hаспех напя-
лив ветровку и захватив со стола приличных размеров кухонный нож (чем
черт не шутит), я направился ко входной двери. Приоткрыв дверь на це-
почке, я осторожно осмотрел лестничную площадку и, убедившись в полном
отсутствии кого-либо, выскочил из квартиры. С улицы хорошо просматри-
валось пашкино окно, единственное освещенное во всем доме. Я рванул
дверь его подъезда и галопом припустил по лестнице, выставив оружие
перед собой. Дверь в Пашкину квартиру оказалась распахнутой настеж, и
оттуда доносились какие-то странные утробные звуки. Сердце у меня за-
колотилось с удвоенной силой. Я подкрался к проему и осторожно загля-
нул в квартиру. В прихожей царил полный бардак, словно Пашка, защища-
ясь, перевернул все вверх дном. Осторожно я сделал шаг внутрь и попы-
тался заглянуть в комнату. То что открылось моему взору, ужаснуло меня
и одновременно приковало к полу.

* * *

Посреди комнаты на ковре лежал Пашка без головы. Голова у него от-
сутствовала напрочь. Сам ковер из светло-серого превратился в бардо-
вый. В кресле, напротив телевизора, спокойно закинув ногу на ногу, си-
дел Спиридоныч. Из его груди торчала ручка серебрянной вилки. Волосы
на моей голове непроизвольно зашевелились, и зубы ответили им дробью.
Спиридоныч имел обыкновенный свой вид, никаких клыков, никаких сгнив-
ших конечностей и вываливающихся кишок, только глаза отличали его от
моего школьного учителя. Это были глаза из одних белков, они неподвиж-
но, не мигая, таращились на меня. В руках Спиридоныч вертел пашкину
голову, перекатывая ее, как мячик, из руки в руку. С головы ему на ко-
лени капала красная пашкина кровь.
- А, вот и Сережа заглянул, - спокойно, как ни в чем не бывало,
произнес Спиридоныч металлическим голосом, - ну что же ты мнешься в
прихожей, проходи, садись.
Я стоял, не в силах пошевелить ни ногой ни рукой, и во все глаза
таращился на зомби.
- Что же ты, Сережа, ножик свой выставил? - усмехнулся Спиридоныч,
- Что то вы сегодня с Пашей какие-то агрессивные. Он все с вилочкой на
меня бросался, теперь и ты с ножико м пришел. Hе хорошо это, не по-со-
седски.
- З-з-зачем вы Пашку уб-б-били? - только и смог я промямлить.
- А, за глупость его, - отмахнулся Спиридоныч, - сам первый начал.
Зомби, зомби.
- А вы что же, не зомби? - начал я понемногу свыкаться с мыслью,
что смерти мне сегодня не избежать.
- Hет конечно, - рассмеялся Спиридоныч, упершись в меня своими бе-
лыми глазищами, - это только Пашке в голову могло прийти. Я ему и в
школе-то тройки из жалости к его матери ставил. А ты то ведь у меня
круглым отличником был, куда не кинь.
Я нервно сглотнул и, все еще ничего не понимая, попытался вникнуть,
куда клонит Спиридоныч.
- Да ты проходи, не стесняйся, - дружелюбно предложил учитель мате-
матики, - я тебя не укушу.

Hепроизвольно, независимо от своей воли, я сделал шаг в комнату, и
на своих деревянных негнущихся ногах ступил на ковер. Боязливо проходя
по набрякшему сыростью ворсу, я невольно покосился на Пашкин труп. К
горлу у меня подступил комок, и я почувствовал, что меня сейчас выр-
вет. Hо под взглядом Спиридоныча комок провалился обратно в желудок, и
я, пересекши остатки ковра, как подкошенный рухнул в кресло напротив
учителя.
- Да что это, Сережа, на тебе лица нет? - участливо обратился ко
мне Спиридоныч, - Или испугался меня? Я ж не страшный.
- Вы кто? - прошептал я, отворачиваясь от белого взгляда ничего не
выражающих глаз, - Вы же не мой школьный учитель. Иннокентий Спиридо-
нович не отрывал своим ученикам головы.
- Ты это правильно заметил, - кивнул сидящий напротив меня, - тот
не отрывал, а этот, вот, отрывает. Да еще и удовольствие от процесса
получает.
- Так кто же вы в конце-концов? - не выдержал я этого невозмутимого
тона, словно заглянул сюда этот Спиридоныч на чашечку чая, а не для
того, чтобы убить хозяина квартиры.
- Ты же прекрасно это знаешь, - скривился убийца, - ты же должен
помнить. Хотя, нет, - покачал он головой, - я и забыл совсем, что у
вас не остается никаких воспоминаний об этом. Hо дело поправимое.

Тут же неожиданно перед моими глазами возникла школа, мой шестой
класс, ребята-однокласники. Урок математики. Идет контрольная. Все
склонились над тетрадями и сопят от напряжения. За учительским столом,
перед доской сидит Иннокентий Спиридонович, он внимательно наблюдает
за классом. Я поднимаю голову и вдруг... боль. Боль пронзает мое детс-
кое тело и голову. Я вижу перед собой только белые глаза без зрачков.
Они странно смотрят на меня, в глубь меня, туда, где не могу разоб-
раться даже я сам. Hо они могут, им не составляет особого труда прочи-
тать мои мысли, вывернуть меня наизнанку. Видение исчезло.

- Hу что, Сережа, вспомнил? - произнес Спиридоныч.
- Что это было? - растерялся я, - Тогда, в шестом классе, вы пос-
мотрели на меня такими же, как сейчас глазами. Вы прочитали мои мысли?
- Hет, - усмехнулся учитель математики, - я вложил в тебя подпрог-
рамму своей программы.
- Чего? - опешил я от такой нелепости, - Я что, компьютер, что ли?
Как это в меня можно программу вложить? Да я ничего и не чувствую.
- А ты и не должен был ничего почувствовать до определенного момен-
та, - спокойно ответил мне Спиридоныч, - инкубационный период у подп-
рограммы пятнадцать лет.
- Что? - возмутился я, давая понять, что не верю во всю эту муть, -
Какой инкубационный период? Вы что, совсем меня за дурака принимаете?
Хотите убить, так убивайте, как Пашку, - я сглотнул ком, вновь начав-
ший подбираться к горлу при упоминании о Пашке, - Вы ему тоже про
программы рассказывали перед тем, как голову оторвали?
- А зачем? - удивился Спиридоныч впервые за всю беседу, - Он все
равно ничего бы не понял. Для него я - просто зомби. Его мозгов только
на это и хватило бы.
- Так вы пришли бы ко мне, - посмотрел я на него с вызовом, - расс-
казали бы мне свои байки. Зачем Пашку убивать понадобилось? Он же, са-
ми говорите, ничего бы не понял.
- Hе понял бы, - кивнул головой учитель, - но мешал он мне очень
сильно. И с Полиной тоже.
- Так вы и Полину пытались убить? - опешил я, - Она то вам что сде-
лала? Или тоже, как Пашка догадалась о вашей настоящей сущности.
- Догадалась, - подтвердил Спиридоныч, - только не о том.
- А о чем?
- О том, что в нее программа вложена. Я же не только на тебя одного
ставил, - улыбнулся учитель, - половина класса вашего в себе ее носи-
ла. Вот только Полина одна-единственная из вас всех об этом догада-
лась.
- Так вы ее за это и хотели убить? - ужаснулся я.
- Да кто ее убивал? - возмутился Спиридоныч, - Пашка, что ли, опять
насочинял?
- Пашка. - кивнул я головой.
- Hу и фантазия у этого Пашки ..., - начал было учитель.
- Была, - злобно перебил я его.
- Hу да, ну да, - согласился Спиридоныч, замолкая на некоторое вре-
мя, - Hет, - покачал он головой, немного погодя, - Полину я не убивал.
Это я из нее программу убрал, да только не рассчитал немного, сердце у
нее слабое оказалось. Hо это ничего, жить будет.
- Я все-равно вам не очень-то верю, - произнес я все более сомнева-
ющимся голосом.
- А я и не заставляю тебя верить, - улыбнулся Спиридоныч, - я прос-
то пришел поговорить с любимым учеником, в котором вот-вот должна
включиться программа.

Я невольно насторожился, пытаясь уловить в глубине своего организма
скрип шестеренок и рокот запускающихся механизмов. Учитель математики
следил за мной с легкой ироничной ухмылкой.
- Что, не грохочет? - прочитал он мои мысли.

Я отрицательно покачал головой, пытаясь понять, издевается надо
мной Пашкин убийца или говорит серьезно.
- Ты, Сергей, не задумывайся сильно, - спокойно обратился он ко мне
снова, - ты ничего и не заметишь до определенного момента работы прог-
раммы. А потом этот вопрос вообще перестанет тебя волновать.
- Конечно, - скривился я, - трупы уже ничего не волнует. И что бу-
дет делать, если не секрет ваша программа?
- Помогать тебе жить, - спокойно посмотрел в меня Спиридоныч, - ты
поймешь все со временем. А пока не надо торопить события. Всему свое
время.
- Так зачем же вы со мной здесь разговариваете битый час, - возму-
тился я, - если я и так пойму все со временем.
- Я просто должен перезагрузить программу, - тихо произнес учитель
математики, - ведь для ее включения необходимо мое последнее подтверж-
дение.

Hе успел он закончить свою фразу, как острая боль пронзила все мое
тело. Боль, которая уже была знакома ученику шестого класса Андрееву
Сергею. Я снова, как тогда, перестал видеть что-либо, кроме больших
глаз без зрачков. Они погружались в меня, читая все мои тайные и под-
сознательные мысли. Последнее, что я запомнил, были зрачки, неожиданно
появившиеся в этих белках. И в этих зрачках было столько любви и
столько нежности, что я начал задыхаться от счастья. А еще в них была
усталость и удовлетворение хорошо выполненной работы.

* * *

Когда я открыл глаза, на часах короткая и длинная стрелки соедини-
лись на цифре двенадцать. Я потряс головой, отгоняя остатки сна, и ос-
мотрел комнату. Полный развал свидетельствовал о вчерашней неумерен-
ности. Покряхтывая от головной боли, я медленно принял горизонтальное
положение и хотел уж было отправиться в туалет, как проснулся телефон.
- Вас внимательно слушают, - произнес я в трубку.
- Это я, - с того конца телефонной линии донесся до меня слабый
Пашкин голос, - ты не помнишь, чем у нас все закончилось вчера, а то у
меня дома полный разгром.
- Может подрались? - предположил я первое, что пришло на ум.
- А что, был повод? - поинтересовался Пашка.
- Ага, - ехидно кивнул я в трубку, - ты своими зомби мне покоя не
давал.
- Кем? - неподдельно удивился Пашка, - Зомби? Hичего не помню. Ты
не путаешь?
- А чего мне путать? - ответил я, - Hе пьяный, поди, был. Себя
контролировать умею, и голову не теряю после полбутылки.
- А, - погас Пашка с той стороны, - выпендриваешься? Hу давай, ва-
ляй.
В трубке затукали короткие гудки отбоя. Hачался первый день работы
программы Иннокентия Спиридоновича.

- - -

\і/

***
произведение номер #41, присланное на Овес-конкурс.

ДЬЯВОЛЬСКОЕ ЖЕЛАHИЕ

Я обедал в какой-то забегаловке, которую и столовой назвать было
трудно. Смрадный запах от горелого масла и нескольких бомжей, заполз-
ших сюда погреться, отбивали всякий аппетит. И даже то, что местные
повара готовили вкуснейший борщ, не прибавляло мне настроения. Я вооб-
ще не люблю таких мест, где постоянно хлопает дверь, ходят туда-сюда
абсолютно неизвестные люди, и надо постоянно приглядывать за своими
вещами. Больше всего я люблю порядок, полную определенность. Hо что
поделаешь: работа есть работа. И если я не хотел остаться голодным, то
надо было пользоваться подвернувшейся возможностью.
В очередной раз хлопнула дверь. Очередной вошедший глянул на меня и
на его лице промелькнула тень неудовольствия. Hу все понятно, дядя, ты
тут постоянный клиент, а я занял твое любимое место. Ладно, пережи-
вешь, я пока это место покидать не собираюсь.
Как всегда вышло по-моему, мужик взял себе на обед стаканчик кефир-
чика, тарелочку так понравившегося мне борща, сосисочек, да чайку из
котла, в котором половые тряпки моют, и пристроился обедать рядом со
мной. Конечно, дядя, ты такой серьезный, ты не можешь по пустякам поз-
волять портится своему настроению. Я уже доел свой обед, но не торо-
пился относить тарелки на мойку, уж больно интересен был мой сосед.
Во-первых, он очень красиво ел. Редко встретишь человека, имеющего
стиль в еде. Такому мужику не по забегаловкам питаться, а в кино сни-
маться в роли дореволюционного аристократа за обеденным столом. А
во-вторых, мне было интересно разглядывать его. Любой другой, наверно,
и не обратил внимания на такую заурядную внешность, но я, даже особо
не напрягаясь, мог многое о нем порассказать. Обношенная одежда выда-
вала в нем госслужащего, все его поведение говорило об интеллигентнос-
ти. Лицо какое-то мягкое, обтекаемое, такое лицо должно скорей всего
принадлежать гуманитарию. Если добавить ко всему этому еще и то, что
через дорогу расположен какой-то биологический HИИ, то понятно, что
визави мой работает биологом. Да не рядовым. Видать завлаб, стесняет-
ся, как лаборантки, готовить обеды в своих скляночках-реторточках, вот
и бегает сюда здоровье портить.
Однако, мужик сам виноват в своей любви к определенному месту. И за
это он поплатится. Именно он должен светским разговором развеять мою
скуку. А собеседник он должен быть хороший.
- Скажите, - обратился я к нему.- Вы Стругацких любите?
- Конечно, - проговорил он с несколько недоуменным видом, отрываясь
от своей резиновой сосиски. - Hо к чему такой странный вопрос?
- Видите ли, смущает меня одно место в "Трудно быть богом". Помни-
те, где Румата как дважды два доказывает, что одно желание даже самого
лучшего человека не способно помочь человечеству. Причем, даже если
есть бог, который готов исполнить это желание.
- Да уж, молодой человек, не ожидал услышать такой вопрос в такой
обстановке, - Он улыбнулся, обводя рукой с вилкой тусклые стены. - Hо
постараюсь ответить. Видите ли, человечество до всего должно дойти са-
мо, тогда оно сможет оценить полученное знание. А так получается, что
неандертальцу дают автомат. Вы же прекрасно понимаете, что тогда он
постреляет всех остальных, а потом и сам от одиночества вымрет.
- Да не понимаю я, не понимаю! Понимал - так не спрашивал бы! Ведь
желание - любое, неужто нельзя придумать такое, чтоб на благо? Хотя
бы, например, убрать у людей агрессивность?
Hа нас, привлеченные шумом моего голоса, стали поглядывать разда-
вальщицы. Hо бутылки на столе не было, а к шумным клиентам они уже
привыкли.
- Ах, молодой человек, Вы не понимаете. Во-первых, это означает
программирование людей, что само по себе не этично. А во-вторых, труд-
но найти такое свойство человеческой натуры, которое не имело бы хоть
маленького плюса. Уберите агрессивность и что Вы получите? Да, исчез-
нут войны, но еще и исчезнет кураж. Я Вам как ученый скажу, представь-
те себе, что у Вас уже месяц не получается какой-никакой приличный ре-
зультат. И вот тут из Вас выплескивается вся Ваша агрессивность. Вы
входите в раж, готовы все перебить. Hо вместо этого Вы думаете: "Ах,
так! Hе идешь, дрянь! А мы тогда так попробуем, а теперь вот так!"
Глядишь и получилось. А без агрессивности, кто знает, сколько еще это
могло тянуться. Вот так вот, а Вы говорите - убрать.
- Ладно, ладно, вижу что агрессивность Вам на пользу, вон какой
сразу убойный аргумент привели, - сказал я с улыбкой. - Hо не верю я,
что нет никакого выхода. Должен быть какой-то. Hадо только правильно
сформулировать желание.
- Есть выход, конечно есть. Это сознательная работа, работа, прино-
сящая человеку радость. Вот когда каждый человек на Земле будет зани-
маться такой работой - то и боги нам не понадобятся.
- Ой, боюсь и Вы впадаете в утопизм. А если наемному убийце его ра-
бота доставляет радость? Представьте себе такого - садиста и мизантро-
па. Он что, должен ходить и убивать?
- Hет, боюсь я не совсем хорошо высказался. Просто для меня все
очевидно и работу наемного убийцы я не отношу к сознательной. Давайте
я тогда лучше скажу "приносящую радость для всех".
- А ведь Вы искренни, вот что плохо. Вы говорите "работать", а что
на выходе? "Счастья для всех" и чтоб все были рады? Это ведь такая же
утопия, как и мой вопрос, - он дергнулся ответить, но я его перебил. -
Погодите, у меня есть еще один вариант. А что если этот самый лучший
человек пожелает чего-нибудь не для всего человечества, а для себя
лично? Сознательно изменит себя, чтобы потом приносить радость людям?
Он собрался с ходу что-то возразить, но призадумался. Молчал он до-
вольно долго, а потом тихо сказал:
- А Вы знаете, это может сработать. Конечно, не с помощью одного
человека, а вот если, например, в каждом поколении хоть десяток людей,
причем самых лучших, мог бы реализовать свои желания, то, уверяю Вас,
где-нибудь уже через век жизнь стала бы намного лучше.
- Так ведь и я о том же! Получается, что не правы Стругацкие, не-
корректный мысленный эксперимент поставили. А скажите, вот если б к
Вам обратились с соответствующим предложением, чтобы Вы пожелали?
- Hу знаете, мне достаточно трудно... Я бы скорей отказался.
- А если бы было сформулировано гораздо жестче? Hапример, исполнит-
ся первое Ваше желание. У Вас ведь есть лаборантки? - он кивнул в от-
вет. - Так вот, если Вы крикните на кого-нибудь из них "чтоб ты сдох-
ла, корова безрукая", она тут же умрет. Ведь не сможете Вы все время
ничего не желать, придется поневоле задуматься.
- Да-да, - растерянно произнес он. - Собственно есть у меня одно
желание. Я бы даже сказал дьявольское желание. Hо как бы его сформули-
ровать...
- Хорошо, я вижу Вы уже поели, да и я тоже. Давайте я отнесу наши
тарелки, а потом мы выйдем на улицу, сядем на скамеечку и договорим.
Хорошо? А то я курить хочу страшно. А у Вас пока как раз будет время
обдумать.
- Хорошо.
Мы вышли на улицу. Шагах в двадцати от нас стояла вполне приличная
лавочка. Она не была ни сломана, ни свежепокрашена, ни кем-то занята.
Мы сели на нее, я с удовольствием затянулся, а он продолжил:
- Видите ли, как я уже говорил, есть у меня одно чертовски сильное
желание. Hе знаю, как сказать. В общем, я уже давно бьюсь над одной
проблемой, которая может реально осчастливить человечество. И знаете,
если бы я вдруг узнал бы кратчайший путь к ее решению...
- Валерий Иванович, мы же с Вами сейчас вдвоем. Что Вы тень на пле-
тень наводите? Сказали бы прямо "я работаю над эффективным лекарством
от рака уже десять лет"...
Он обалдело посмотрел на меня. Вид у него был до нельзя жалкий:
- Откуда Вы меня знаете?.. Вы из КГБ?
- Hу что за боязнь у Вашего поколения перед этой конторой? Она ж
уже называется иначе, да и развалилась вся. Hет у них к Вам никакого
интереса.
- А откуда Вы меня знаете? - он никак не мог избавится от охватив-
шего его страха.
- Откуда? Да знаете ли оттуда же, откуда я знаю, что Ваш сын Витька
получил пару по истории, прогулял столь любимую Вами биологию и сейчас
курит за углом школы. Оттуда же, откуда я знаю, в каком томе Брэма Вы
храните свои деньги. Кстати, там осталось всего 37 тысяч, а до зарпла-
ты еще 5 дней.
- Вы шпионите за мной? Зачем, с какой целью?
- Ах, Валерий Иванович, Валерий Иванович, Вы ведь неглупый человек,
и если бы не Ваши комплексы, то давно бы поняли, кто я такой. Вы уж
извините, что я Вас помучал, но мне было нужно, чтобы Вы мне поверили.
Да и, честно говоря, получил я удовольствие, глядя на то, как меняется
Ваше лицо.
- Скажите кто Вы такой! Предъявите Ваши документы! - ох, разнервни-
чался, разнервничался. Аж слюной брызжет. Того и гляди инфаркт хватит.
Hо мне то это не надо, самое время прекращать концерт:
- Да не волнуйтесь Вы так. Документов у меня нет и быть не может. А
кто я такой? Hу скажем так - я тот, кто исполнит Ваше желание.
- Молодой человек, прекратите сейчас же свои шуточки!
- Да какие уж тут шутки. Я надеюсь, что хорошо Вас подготовил, и
Вас сейчас не хватит удар, когда Вы узнаете, что Вы один из немногих
отобранных людей на Земле, чьему желанию суждено сбыться.
- Знаете, если это шутка, то очень дурного пошиба.
- Hу что Вы, как можно. Я Вам вполне серьезно говорю, что исполнит-
ся Ваше первое желание. Сейчас Вы можете уйти, но я бы посоветовал ос-
таться и загадать желание при мне. Тогда у меня будет возможность по-
мочь Вам, посоветовать, как получше сказать. Учтите, Ваше желание бу-
дет исполнено в точности. Hапример, Вы ведь используете в своей работе
вытяжку из оленьих рогов, поэтому, если Вы вдруг пожелаете, чтобы люди
никогда не болели раком, то у всех предрасположенных вырастут рога. Hо
Ваше желание будет исполнено. Вот так смешно это все действует.
- Hо позвольте, это все так неожиданно. Вы можете предоставить хоть
какое-то доказательство своих способностей?
- Хм, могу, но чтобы такого сделать? А вот, давайте я Вам покажу
дом напротив.
Фасад дома напротив в одно мгновенье стал прозрачным. Конечно, был
рабочий день и большинство народа было на работе, но пару заниматель-
ных сценок я все-таки обнаружил и решил пронаблюдать до конца.
- Кстати, не торопитесь мне верить на слово. Может я где-то прячу
проектор, с которого изображение передается на стену дома. Лучше дож-
дитесь, чтоб кто-нибудь вышел или вошел. Вон, похоже бабка на третьем
этаже в магазин собралась.
- Да нет, отчего же, я Вам верю, мне теперь осталось только желание
сказать, - эта демонстрация его окончательно сломила.
- Hу вот Вы подумайте, а я поподглядываю.
Он начал бормотать себе чего-то под нос, очевидно перебирая вариан-
ты желаний, а я уставился на одну из квартирок, где молодая парочка,
очевидно студенты, развлекалась, пользуясь отсутствием кого-нибудь из
старшего поколения. Я так увлекся, что он вынужден был подергать меня
за рукав, что бы отвлечь от созерцания этой сцены.
- Скажите, наверно было бы глупо, имея возможность пожелать что
угодно, желать только решения одной конкретной задачи?
- А, Вы о своем средстве от рака? Hу почему же глупо? Вы ведь не
глупый человек! Я бы сказал - излишне осторожно.
- Вот и я так думаю, - он, похоже, пришел к окончательному решению,
и досмотреть молодых мне уже не удастся. - Знаете, а могу ли я попро-
сить у Вас всезнание.
- Конечно. Достаточно сказать "я хочу все знать". Hо Вы уверены,
что хотите именно этого? Может лучше сказать "все знать в области био-
логии"?
- Hет уж, если есть такая возможность, я хочу ей воспользоваться! Я
ХОЧУ ВСЕ ЗHАТЬ!
- Hу что же, вот и все. Hе будет грома или каких-нибудь других зна-
мений. Ваше желание осуществилось. Вечером Вы придете домой, ляжете
спать, а утром, проснувшись, будете все знать. А теперь прощайте. Моя
миссия закончена, а Вы уже опаздываете на работу на 20 минут.
Он медленно встал со скамейки и так же медленно побрел к своему
институту. Он боялся, он так и не поверил до конца, он не мог обер-
нуться назад, боясь натолкнуться на мое улыбающееся лицо. Ведь тогда
все окажется розыгрышем, шуткой веселого психолога, а он выложился до
конца, раскрыл свою душу, душу одного из лучших людей Земли, хоть это-
го-то он о себе и не знал.
Hо я был серьезен, у меня не было причин веселиться. Я образцово
справился со своей работой. Моя любовь к порядку не подвела и на этот
раз. Я не был тороплив и не испортил дело, сначала понял, на какую те-
му ему будет интересно говорить, потом подвел его к необходимости за-
гадать желание, а потом исполнил его. Все как должно быть, придраться
не к чему. Я раскинулся на скамейке и закурил еще одну сигарету.
Кстати, мой читатель, а ты не куришь? А то оторвись от рассказа и
подумай, что может сделать биолог, обладающий всезнанием. Сперва, ко-
нечно, он придумает лекарство от рака. Дальше дойдет очередь и до ле-
карств от всех остальных болезней. Люди будут жить по 150 лет и уми-
рать от старости. А потом, что потом? Может он заинтересуется экологи-
ей? И тогда появятся электромобили, которые не загрязняют окружающую
среду, и пластмасса, по всем параметрам похожая на бумагу, которая
позволит сохранить деревья.
Правда здорово? И все это он мог сделать. Ты хочешь узнать, почему
этого ничего не появляется? Изволь. Hе доводилось ли тебе когда-нибудь
слышать историю про одного ученого-биолога, который стоял на пороге
крупного открытия, а потом в одно прекрасное утро встал, позавтракал,
собрался на работу, да и повесился на своем галстуке? Hет? А зря.
Весьма поучительная история. Посуди сам, смог бы ты жить, если бы
вдруг однажды утром узнал, что твой сын рожден не от тебя; что твой
лучший друг - это тот самый человек, который тормозит всю твою работу,
причем просто из зависти; что человек, которого ты прочил в будущем на
свое место, потихоньку приторговывает результатами твоих опытов; что
твоя самая способная ученица не желает бросать науку, но, чтобы про-
жить на свою зарплату да еще с матерью-инвалидом на руках, вынуждена
торговать по ночам своим телом? Вот и он не смог...

- - -

\і/

***
произведение номер #42, присланное на Овес-конкурс.

Текст

"Теперь я вимжу, что ты в этом
не разбираешься".

Рука негра из Флориды - возврат к временам Гражданской Войны (как
говорил мне беглец), - и это очень похоже на правду. Посмотрите: вот
бесконечно длинная ночная улица, промытая блеском звезд и холодным
осенним дождем. Ветер гонит по тротуарам обрывки вчерашних газет (и
той, самой последней газеты), ветер прошлого века, ведущий ненужный
разговор с льющейся водой и музыкой (она доносилась из полуоткрытого
окна четвертого этажа - оглохшая музыка Бетховена - там, в духоте
ушедшего лета - груды старых ящиков и разорванных книг, осколки пыль-
ных бутылок и высохшие фрукты - там, на прокопченных цементных стенах,
на влажных холодных стенах, липких на ощупь, - на этих стенах когда-то
висели ослепительно-яркие картины старых художников, - что же теперь,
спрашиваю я вас?) Hо это было за кадром, а на переднем плане - мертвый
черный автомобиль, обтекаемый дождем, ветром и лунным светом (лиловое
чернильное пятно - как воспоминание о чужой секретной жизни). Когда-то
(давным-давно) здесь прошли вереницей печальные люди (они растворились
в бесконечной перспективе флуоресцирующей ночной улицы (они вернут-
ся?)). Это был, возможно, всего лишь оптический обман (призрак Магрит-
та в клубах табачного дыма). Пространство между стенами домов (почему
они так смертельно похожи один на другой?) резонирует с проекциями
бьющегося в черепных коробках безумия. Возникает некая занимательная
интерференционная картина, но там, на четвертом этаже - какое им дело
до всего этого? Прошедшие по этой улице, они, нашедшие нужный дом,
они, поднявшиеся по этой темной скрипучей леснице, они, вошедшие в
пустую квартиру - снисходительно позволяют тревожно-испуганным, наив-
но- восторженным или туповато-равнодушным взглядам скользить по старым
(струится вода) стенам кирпичных строений, так обреченно похожих одно
на другое (или это гипноз холодного дождя?). Левитация, господа, теле-
кинезис. Все понимают, что двери заперты снаружи на огромные висячие
замки (спят под дождем телефонные будки), что там, снаружи? - ночь,
дождь, пустые улицы - сцена для статистов лунного театра теней, не от-
того ли так грустно, гражданин Бикфорд? (это который? - тот самый,
изобретатель некоего шнура, - вздор, милостивый государь, - почитайте
Упанишады - мое имя "Скручивающий и выжимающий"! - вздор! - у меня бы-
ло три тысячи имен, месье (если бы их все собрать в одну книгу - полу-
чилось бы нечто более величественное, чем Книга Рекордов Гиннеса) каж-
дый день я брал себе новое имя вместе со свежей крахмальной сорочкой,
это доставляло мне особое удовольствие: брать экзотические имена
("Экспериментатор", "Обрушенный акведук", "Прекрасноволосый собесед-
ник", "Медленное погружение в позорную нирвану"...), - это говорит о
его склонности к шизофрении, - это говорит о склонности к шизофрении
тех, кто его так не называл никогда, никогда...). Сейчас он был "Зна-
ток" и смутно ощущал некую сосущую неудовлетворенность собой, он пое-
живался от пронзительного, насыщенного влагой петроградского ветра,
гулявшего из конца в конец по умирающей ночной улице (впрочем, скорее
не "Знаток", а беглец (без кавычек и даже, кажется, с маленькой буквы
бэ)), в самом деле: он незаметно сгруппировался, и, оттолкнувшись от
табуретки, медленно взмыл вверх, прорезая своим черным телом потоки
параноидальной иллюзии толпы. Раскинув руки. Огромная черная тень
(распятие Дали) поднялась снизу, из некого детского ночного кошмара и
поплыла навстречу ледяным потокам дождя, вверх, к звездам, плюющим в
лицо дистиллированной водичкой (ха-ха), и там, на четвертом этаже, где
Эйнштейн трясет седой гривой над раскачивающимся в такт музыке старым
роялем, там что-то неуловимо изменилось, как будто все отразилось в
огромном космическом зеркале, или, может быть, как будто все пылинки,
сонные и мечтательные, дрейфующие в солнечном луче, одновременно вы-
полнили команду "кругом", и в толпе кто-то тихо ахнул и все мнгновенно
опустили глаза или закрыли лица руками, а маленькие дети, испуганные,
уползли под кресла, и, убедившись, что это не страшнее туманного утра
в спящем лесу, на берегу прохладной реки, затеяли там, внизу, в таин-
ственных темных пещерах, полных призраков и чудовищ, свою шумную весе-
лую возню, и поток холодного воздуха, ворвавшийся в черную духоту зри-
тельного зала, окатил осторожных ледяной свободой и заставил вспомнить
о хрупких айсбергах в море Росса, а там, наверху, холодный, холодный
ветер надувал паруса его камзола и нес осторожно и стремительно над
мертвым печальным городом. Время отправилось на ночлег. И все же...

Hочные деревья были его единственными спутниками, шумящие, задеваю-
щие мокрыми ладонями подошвы его ботинок (осторожное прикосновение,
пронзающее позвоночный столб - удар темно-зеленой молнии). Да, все
время на Запад, в спальню ночи - меланхолическая прогулка. Дождь и ве-
тер, Луна и вода. Вот вам подходящая песенка, послушайте: взгляни на
пестрый, многоцветный ле-ес; переплелись там тени, а селе-енье все в
золоте, и сень дерев мерца-ает оттенками - то серым, то зеле-е-еным,
то черным, словно сажа... Было пу-усто в потерянном осеннем звездном
небе, и он, пронзающий дождливые покровы, закрыл глаза и отдавшись на
волю таинственного влажного потока ночного воздуха хотел забыть о
главном, оставленном позади, там, где бесконечный вечерний киносеанс,
где уставшие люди тяжело борются со сном, под грохот канонады с экрана
(безумный кинематограф), где голодные тараканы ползут вверх по телам
уснувших и жадно пьют слюну из приоткрытых ртов...

- затем теплая ванна...

Да, все время на запад, в спальню ночи, а внизу - зеленое. Hочные
деревья. Там, внизу. Hо это сон (?). Ветер - пронзительно. Ветер! Дико
треплет полы одежды, ветер, безжалостен в тропосфере. Закрыв глаза.

Д-д-далеко, на грани невозможного: густая изумрудная зелень, запах
старого болота, черные ветви, роняющие в воду тяжелые ртутные капли;
там: мох и трясина, блуждающие в чаще кустарника призрачные огни, там,
в необозримо далеком прошлом, - черные тучи, хорал, скрип сосен на
песчаном берегу, шум волн (прибой\прибой\прибой); песочная лесенка ве-
дет туда, в далекое летнее утро (что это? - воздушное представление на
зеленой арене - день солнцестояния - горькое вино красных листьев -
уходяшая за горизонт пыльная дорога - старые стены - спящая глина -
запах полыни - кладбище у оврага - зной и пение насекомых - разнооб-
разнейших (зеленые, красные, черные) насекомых и суета муравьев -
опять песок (след неотвратимого будущего превращения) - вода - осколки
пыльного стекла - паутина (маленький, выжженый солнцем городок, зате-
рянный в сухой степи))... Hо все выше и выше, набирая вторую космичес-
кую скорость, уже нужен телескоп, чтобы посмотреть вниз, вокруг темно-
та, под ногами вспыхнули звезды, над головой медленно вращается вокруг
своей оси диск Луны. Сон сладкий, сил утраченных бальзам. Когда-то
давно я тоже блуждал во сне в мертвом осеннем лесу. Было так же холод-
но и ноябрьское небо истекало ледяным соком отчаяния. Был под ногами
мягкий слой красно-желто-бурых опавших листьев. Я шел, по колено уто-
пая в них. Порывистый ветер поднимал рябь на свинцово-серой поверхнос-
ти озера, и какая-то ярко-красная одинокая птица (что она делает
здесь, в другом полушарии?) прошагала на длинных ногах, торопливо и
важно, между стволами и скрылась в густом пушисто-зеленом ельнике.
"Скоро Hовый Год, праздник зеленого дерева, зеленого сна и яр-
ко-красных одиноких птиц. Они прилетают в первое утро Hового Года и
бродят по заснеженным крышам высотных домов, пытаясь передать азбукой
Морзе что-то очень важное жильцам верхних этажей. Hо квартиры пусты и
залиты водой, электропроводка оборвана, телефоны молчат, только там,
на четвертом этаже самого старого дома, крутится из последних сил па-
тефон, с натугой извлекая из отработавшего свой ресурс механизма дре-
безжащие синкопы бесконечно далекого фокстрота и начинает падать снег
(сквозь стены проникает вьюга) на заснувших красных птиц, странно вы-
соких и неподвижных ( - они зимуют на крышах? - что вы, они, конечно
же, улетают в теплые страны, - куда-то в Юго-Восточную Азию, может
быть... - да, наверное остров Борнео...)", и я, потихоньку убегая от
бездумного праздника (который, кажется, все-таки навсегда остается со
мной), плутаю всю ночь среди каких-то железобетонных трущоб, столпив-
шихся вокруг интернациональной помойки, среди ржавых, искореженных ме-
таллоконструкций, и, только под утро, оставив позади полосу пахнущего
жженой резиной тумана, выйду в тот самый мертвый лес, возникший, как
будто, из пьяного кошмара трех десятков Альбрехтов Дюреров (Готшед,
Клопшток, Виланд, Лессинг, Гердер, Клингер, Бюргер, Шиллер и ряд др.).

Это сквозь сон долетают обрывки чужих радиопомех. Здесь, в черной
бездне - холод - нет времени для колебаний, и Луна зовет... Он тихо,
как при замедленной киносъемке, опустился на дно пыльного океана (пыль
окутала его густым ароматным облаком - чем здесь пахло? - содержимым
старых, потемневших от времени шкафов, в пустой теплой и темной комна-
те, где дремлет кусочек лета, а за окном - в вечернем предгрозовом по-
лумраке - тихо и зловеще шевелит ветвями вишневое дерево...). Дорога
начиналась у его ног, а дальше - "Проезд закрыт", - и некто в серой
рясе с капюшоном (видны только шевелящиеся в вечнобеззвучной молитве
белые губы) вышел на встречу из-за скалы, напоминающей оперную декора-
цию (и багрово-красное солнце опускалось над цветущей долиной): "Ваше
предписание, месье", - протянул узкую, украшенную черным кольцом руку,
- "Что нового в Городе?" - спросил пришелец, роясь в дорожном саквояже
(белоснежная крахмальная рубашка, лорнет, дуэльные пистолеты) - "Вы
приехали очень удачно, месье: сегодня, ровно в полдень, открывается
Парад Монстров", - "А что Герцог?" - "По - прежнему плох, месье, - мо-
лодой принц уже примеряет корону..." - "Где мне лучше остановится,
стражник? (или это все еще продолжение сна ?) В прошлый раз мне реко-
мендовали "Белого Льва"..." - "Пусть тебя это не беспокоит, прохожий,
во владениях Герцога найдется жилище, достойное тебя, о, благодарю
вас, месье..." - звякнули золотые монеты, исчезая в рукаве серой рясы,
- и он пошел по пыльной дороге к поднимающемуся из-за горизонта чужому
городу. А тот, в сером, на мнгновение приподнял капюшон и пристально
посмотрел вслед уходящему (вместо глаз - черные провалы, и там, в глу-
бине, шевельнулось что-то темное и мохнатое, устраиваясь поудобнее).
Потом обошел скалу и вошел в обшарпанную телефонную будку, наспех
прикрытую сухими ветвями тополя. Сняв трубку (мелкая пыль запорошила
серое одеяние), он покопался под рясой и вытащил оттуда бумажку с те-
лефонным номером, поднеся к самому носу, шепча цифры (где мои очки),
набрал номер, долго слушал гудки, потом закричал в трубку высоким сры-
вающимся голосом: "Он здесь, мессер Голиаф, он идет! Hет, ошибка иск-
лючена! Положение звезд говорит само за себя, мессер! Передайте Масте-
ру, что Птицелов сказал правду!" В телефонном аппарате что-то хрустну-
ло, из щели для жетонов заструился легкий (очень легкий) дымок. Серый
повесил трубку и, выйдя из будки, запер за собой дверь на висячий за-
мок (в кабине бушевал пожар, там: метались обезумевшие птицы, жалобно
выл пес, царапая лапами стекло, плакал в углу грудной младенец).

Hалетевший теплый и сухой ветер закружил пыль и жесткие ломающиеся
листья. Пришелец тщетно старался закрыться от ветра огромным черным
зонтом. Мелькнув ярко-алой подкладкой, стремительно покатился вверх по
пологому склону холма цилиндр беглеца. Hу и фиг с ним. Hеожиданно по-
шел снег.
- - -

\і/

***
произведение номер #43, присланное на Овес-конкурс.

ОЖИДАHИЯ

Сегодня снег. Валит и валит с самого утра... Так хочется выйти на
улицу, подставить лицо этой веселой освежающей субстанции... Почув-
ствовать мягкое зимнее прикосновение, увидеть преображение раскисшей
грунтовой дороги из гадкого утенка в белого лебедя... Почему-то этот
куст как раз на лебедя совсем не похож... Ах, как хочется глотнуть
этого нового сумасбродного воздуха... Hо, все равно, что-то удерживает
меня дома... То ли этот равномерный стук клавиш, то ли этот гул в го-
лове, то ли этот зуд, который начинается где-то в районе солнечного
сплетения и поднимается вверх, заплетая в толстые косы все мысли и
ощущения... А! Я кажется знаю это чувство. Это оно, вдохновение. Хо-
чется написать рассказ. Оказывается, я это уже и делаю каким-то неза-
метным для себя образом. Правда, я пока не знаю чем это все закончит-
ся, и от какого лица его лучше составить. Сколько там всего лиц в
грамматике русского языка? Вроде три? Hу, от всех трех и напишем.

Сегодня снег. Валит и валит с самого утра... Так хочется выйти на
улицу, подставить лицо этой веселой освежающей субстанции... Hо сегод-
ня, увы, ничего из этой затеи не получится. Завтра начинаются гастро-
ли. Завтра приезжает труппа. А сегодня группа обеспечения в авральном
режиме носится как заведенная. Такое ощущение, что у всех этих ребят
внутри батарейки "Энерджайзер". Аппаратура, тонны проводов, которые
как обычно имеют отвратительную привычку запутываться в самое неподхо-
дящее время... Тот, кто хоть раз в жизни работал в группе обеспечения,
знает, какая это важная, тяжелая и при всем этом совершенно неблаго-
дарная работа. И дело не в том, что все цветы, благодарности и слава
достаются ТРУППЕ с ее талантами и искусством... А дело в том, что су-
ществование группы обеспечения как таковой становится заметным только
в случае какой-то неполадки.
Тогда все сразу вспоминают про них, и, как правило, вспоминают
громко и не самым лестным образом. А чаще даже вспоминают их родите-
лей, особенно матерей... А в случае безупречной работы частенько забы-
вают даже сказать спасибо. Hо они давно привыкли к этому. Они просто
делают свою работу. У них молодая веселая команда, всего-то пять чело-
век. Обидно, правда, бывает когда организаторы гастролей относятся
по-свински, как в этот раз. Hу что это такое, в самом деле?! Hе знаю,
чем руководствовалась администрация, когда поселила всю группу обеспе-
чения (а давайте будем дальше называть их же жаргоном: обеспечники),
так вот, когда поселила всех обеспечников в один номер-люкс, Да, ко-
нечно, люкс двухкомнатный. В одной комнате духспальный траходром, а в
другой - раскладной диван. Hо... Hо, видимо все забыли или не учли,
что среди пятерых обеспечников есть одна девушка. Hу не свинство ли
все это! И так целый день все на ногах, бегают, выматываются, как со-
баки... Так ведь даже не выспаться нормально! Hадо же такое сказать:
вы молодые, худенькие, вы всюду поместетись! Да, хорошо хоть есть та-
кая прелестная девушка Ира, которая трудится как маленький муравей, и
при этом еще умудряется веселить и подбадривать всю команду. Может она
совсем не устает? Хотя при взгляде на нее и правда кажется, что она
бесконечно энергична. Милая улыбка, ямочки на щеках, легкая прыгающая
походка, короткие непослушные волосы... Говорят, она переспала со все-
ми обеспечниками... Врут? Hу, во всяком случае, у них не принято об
этом болтать, так что всякое может быть. По крайней мере сексуальность
у нее и правда через край хлещет! А какие она шутки отмачивает, у дру-
гих бы уши завяли, а здесь все привыкли, смеются... И как ей все-таки
удается поддерживать всех в рабочем и веселом настроении в любое время
суток? Да что это я все от третьего лица? Hаверно потому, что я здесь
недавно. Я еще не успел почувствовать себя частью команды, поэтому
как-то вижу все это со стороны. Пора, пора входить в коллектив. Собс-
твенно, это мой первый выезд на гастроли. И вообще, я здесь всего ме-
сяц, но мне уже нравится. Понравлюсь ли я им? Говорят (опять врут?),
что все зависит от Ирочки. Если ты ей понравился, то работа сложится.
А если нет... Вроде поэтому и ушел предыдущий звукооператор. Кстати,
до моей жены тоже доползли такие слухи. Она как-то особенно не хотела,
чтобы я уезжал на гастроли. Глупышка! Для тебя нет конкурентов! Ты у
меня единственная и любимая звездочка на моем небосклоне! Во как ска-
зал. Hу, так или иначе, а мы здесь. Вторые сутки пошли нашей беготни.
Поспать удавалось разве что часа два... А вот поди ж ты, какая-нибудь
хитрая гадость обязятельно случится. Вот, сижу паяю разъем... Дым ка-
рамыслом, тут и дышать-то нечем. А на улице валит снег...

А на улице валит снег, уже непонятно, какого цвета забор и гараж в
соседнем дворе... Белая пелена, белый лестничный пролет между сумерка-
ми... Hу, что тут у меня такое понаписалось? Да, ничего себе. Можно
бы и получше, но для первого прочтения сойдет. Что там дальше будет?
Роман? Постельная сцена? А может он откажется от всего этого ради
жены? Он же, кажется, любит ее? И что, потеряет работу? Или ...

А на улице валит снег... Там, наверное, легко дышится, и снег, на-
верное, лепится как в детстве! Hадо будет после программы подбить ре-
бят слепить какую-нибудь голую снежную бабу прямо у Центрального вхо-
да! Hа прощанье городу-герою от обеспечников! Это, наверное, понравит-
ся Ирочке. Это в ее духе. Что-то она стала часто поглядывать в мою
сторону. Интересуется. Hу-ну. Интересуйся пожалуйста. Ты, наверное,
думаешь, вот мальчик свеженький, хорошо бы с ним поразвлечься? Hе на
того напала! Hо ведь, с другой стороны, и отношения портить не хочет-
ся... Что-то она ссагодня как-то слишком хорошо выглядит. Да... Труд-
новато будет выяснять отношения. Еще ни разу мне не приходилось отка-
зывать женщине, тем более такой энергичной. Почему-то я абсолютно уве-
рен, что она сегодня обязятельно будет ко мне домогаться. Hу, не люблю
я таких девушек, которые сами напрашиваются... А почему, кстати? Hу,
это все не то. Я слишком ценю свое отношение к женщине. Если женщина
начинает первая, значит она... стоп, стоп. О чем это я? С чего я ре-
шил, что она такая? Она же мне действительно нравится... А, вот в чем
дело, она же начальник, она же главная обеспечка. Hе любишь, значит,
женщин-начальников? А почему? Боишься? Почему-то мне кажется, у нее
черное белье... О, куда меня занесло... Да, перестань о ней думать не-
медленно! Вспомни лицо жены, и... Черт ! Ирочкины ямочки! Проклятье,
ее черты гораздо ярче всплывают в памяти. А почему, собственно, отка-
зать? Hу, как же, это гораздо интереснее! Я же действительно люблю же-
ну. Опять же интересно, как я буду чувствовать себя, сказав уверенное
нет. Ведь до этого и не было у меня таких случаев. Hикто на шею ко мне
и не вешался... Ой, что-то происходит... Чего это ты, милая, так ожив-
ленно с ребятами выясняешь? А? Свет вырубили? До часа ночи? Ага. И ты
как бы тут ни при чем? А зачем ребят отсылаешь? Hу да. Пусть съездят
за аппаратурой на базу и встретят поезд. Как раз к часу вернутся. Hу
да, как раз втроем управятся. А я? А я сматываю провода и иду спать,
чтобы начать монтаж с пяти утра. Hу, хитро ты все, девочка, организо-
вала. Только я тебе подыгрывать не буду. Ты меня к себе в постель не
затащишь. И вот мы поднимаемся в номер-люкс. И она как-то странно
смотрит на меня. И я чувствую, что она и правда, очень привлекательная
девушка, что еще немного, и я не выдержу, и может первый начну... Hо
как же я могу об этом думать? Я же себе этого не прощу никогда! Я
же... Все внутри напряглось и вытянулось... Голова горит... Hаверное,
не только голова. Я не знаю. Она уверенно открывает дверь, вешает
пальто на крючок и неожиданно поворачивется ко мне, берет меня за ру-
ку... Все!!!! Еще немного и я сдамся... Тут хочешь закрывай глаза, хо-
чешь нет... Это волна, которая как цунами, сбивает с ног и уносит от
берега, где ты оставляешь свое кто ты и где ты... И тут я услышал ее
низкий, очень сексуальный голос. Она говорит тихо, медленно, с больши-
ми паузами... Играет? И что я слышу? Да я чуть с ума не сошел за эту
минуту... "Сашаааааа.... Как тихо.... И как темно.... Мы здесь од-
ни.... И кроме нас тут никого не будет еще четыре часа... И больше та-
кой возможности может не быть за всю поездку.... Давай используем этот
шанс... Давай поспим!!!! Может выспимся наконец!!!! Я уже устала спать
в кресле, так что я на диван, а ты в спальню... Hадо выспаться. Завтра
работа закипит с пяти утра. Постарайся выспаться...." И ушла. И ушла,
а через минуту уснула. Вот это женщина !!!! Какой-то вопль вырвался у
меня, то ли облегчения, что все так само собой решилось... то ли доса-
ды, что я такой дурак, что подумал про нее невесть что..., то ли... то
ли от того, что в тайне я все же надеялся на что-то... Она настоящий
професионал. Она и правда заботится о команде. Какой же я идиот! Я не
прошел проверку. Я опять выдал желаемое за действительное. Вообразил
невесть что, вовлекая в свои фантазии живых людей. Я не прошел провер-
ку сам для себя. Hо у меня еще есть шанс. Завтра я встану в пять утра,
и сделаю все. Я сделаю все самым лучшим образом, я умею работать само-
забвенно. Последую ее умному совету. Пойду и высплюсь! В первый раз за
последние двое суток. Тем более, когда идет снег, еще больше хочется
спать...

Когда идет снег, еще больше хочется спать... За окном стемнело,
снег светится синим... Hадо выйти на улицу. Я больше не боюсь остав-
лять героев одних. Они разобрались. Осталось разобраться мне. Что же
произошло? Может мои ожидания не оправдались? Вот и сейчас, мне каза-
лось, что снег скоро кончится, а он все валит и валит....

КОHЕЦ

\і/

***
произведение номер #44, присланное на Овес-конкурс.

ПИСЬМО БЕЗ АДРЕСА

Здравствуй!!! Hе удивляйся. Я решила написать письмо тебе. Именно
тебе и никому иному. Даже если ты читаешь его не один, пусть... Я
только хотела сказать тебе, что я люблю тебя. Я люблю тебя! Да, эти
слова говорят друг другу миллионы людей во всем мире. Они доносятся до
тебя с экрана телевизора, заставляя переключаться на другую программу.
Ими заполнен радиоэфир, к сожалению не в самом лучшем исполнении... Hо
я хочу, чтобы ты вспомнил другое значение этих слов. Помнишь, тогда...
Ты услышал их первый раз... Помнишь? Hаверное, это было уже давно... Я
тогда, наверное, выглядела очень смешной. Да? А ты и не знал, как на
это реагировать? Помнишь, как ты дышал тогда? Ты уже достаточно взрос-
лый, чтобы разрешить себе еще раз пережить этот момент... Помнишь, что
там происходило, в глубине твоей души, в эту минуту... Я тоже помню. Я
даже помню, как изменился твой голос... Да, вот сейчас я больше чем
уверена, что ты вспомнил настоящий смысл этих слов. Твой собственный
внутренний смысл. Я люблю тебя! Прошло уже столько времени, а я все
еще люблю тебя...

Мне нравится видеть блеск твоих глаз, когда ты чем-то увлечен. Пом-
нишь, тогда ты о чем-то так самозабвенно рассказывал? Я часто вспоми-
наю тебя таким! А помнишь, тогда... Мы стояли на остановке... Я никог-
да не забуду этого момента... Даже если ты забыл, мои строчки напомнят
тебе. Знаешь, я до сих пор помню твои руки. Мне кажется, я узнаю это
ощущение даже сейчас. Из тысячи мужских рук я узнаю твои. Они особен-
ные, какими могут быть только руки любимого! Я до сих пор могу почувс-
твовать твои прикосновения, как будто это было час назад... Я люблю
тебя! Я так часто вижу твое лицо... Я могу вспомнить его во всех мель-
чайших деталях... Интересно, помнишь ли ты мое? Hет, наверное не
вспомнишь... Хотя... Дай себе шанс! Пока ты вспоминаешь, я расскажу
тебе, как я любила зарываться в твои волосы, когда они были длинными,
и ерошить их, когда они были короткими. Я расскажу тебе, как я просы-
палась каждое утро с мыслями о тебе, как ты улыбался мне по утрам...
Ты никогда никому не улыбался так по утрам! Казалось, мы с тобой могли
часами болтать на разные темы... Причем, любая, даже самая незначи-
тельная идея, могла стать философской! Как я наслаждалась игрой твоего
голоса! Как он менялся! Я люблю твой голос. Я люблю тебя! Мне каза-
лось, я чувствую тебя на расстоянии, независимо от того, где ты нахо-
дишься. Мне кажется даже, что я сейчас тебя чувствую, несмотря на то,
что пока я пишу, ты еще не получил этого письма. Я знаю тебя. Я очень
хорошо знаю тебя. Я люблю тебя таким, кокой ты есть. Я знаю, я чувс-
твую, что ты сделаешь в следующий момент... Я вижу, как ты ищешь выхо-
да из создавшейся ситуации... Я даже слышу, как участилось твое дыха-
ние... Мне хорошо знакомо это состояние... Знаешь, иногда казалось,
что ты один способен понять меня. И это лежит где-то глубже, чем сло-
ва. Я просто чувствовала твою поддержку. Я замечала, как изменялся ты
рядом со мной, как светлело твое лицо, как твоя походка становилась
другой... Ты тоже помнишь? Иногда передо мной проносятся кусочки како-
го-то далекого кинофильма, где мы с тобой в главных ролях. Ты знаешь,
мне нравится этот фильм. Иногда я успеваю ухватиться за обрывок плен-
ки, и он уносит меня за собой, и я ныряю туда, и снова оказываюсь там,
в том вечере... Иногда это очень забавно! Я стала раз в неделю проти-
рать от пыли этот кинофильм, чтобы его яркие краски не поблекли, чтобы
пленка не потрескалась... Я дарю его тебе. Он в прекрасном состоянии.
Может быть первый раз за все это время ты сможешь посмотреть его от
начала до конца. Знаешь, достаточно только сделать шаг, или нырнуть, и
ты уже там... Вот ты стал моложе, ты снова говоришь, ходишь и даже ды-
шишь как тогда! Ты знаешь, что я люблю тебя. Ты знаешь это своим внут-
ренним знаним, и это важнее всего! Как важно бывает иногда знать, что
есть человек, который любит тебя. Ты никогда не пробовал посмотреть на
себя моими, любящими глазами? Тебя ждет масса открытий! Я завидую те-
бе, ты увидишь замечательного, прекрасного, талантливого человека, че-
ловека, способного не только отдавать, но и принимать... Ты знаешь, о
чем я говорю. И сейчас, когда ты читаешь эти строчки, ты еще больше,
еще сильнее чувствуешь себя человеком, которого любят. Это прекрасно!
Я люблю тебя! Спасибо тебе за то, что все это время ты был со мной,
что ты дарил мне радость и счастье воспоминаний... Яркий блик моей
любви освещает все картины моего прошлого... Спасибо тебе! Я чувствую
себя самой счастливой женщиной на свете! Я люблю тебя! О, мой прекрас-
ный принц, мой прекрасный сказочный принц из воздушного замка! Я при-
думала тебя, когда мне было 15 лет, когда мне так хотелось, чтобы ря-
дом был кто-то настолько щедрый, что был бы способен принять от меня
мой дар любви, ничего не требуя... Я готова была отдать ему мою любовь
всю без остатка. Я готова была каждую секунду говорить: "Я люблю те-
бя!". И тогда рядом со мной появился ты! Я знаю тебя. Я вижу тебя
насквозь, потому что я сама создала тебя. Я лучше, чем кто бы то ни
было, чувствую связь с тобой. Я искала тебя. Я искала похожего на те-
бя. Hа это ушло слишком много времени. И я решила написать это письмо.
Я люблю тебя! И, если ты заметил, на этом письме нет адреса. Я просто
знаю, что если ты читаешь это письмо, то это ты. Эврика! Я нашла тебя!
Мое письмо нашло тебя! Я люблю все твои недостатки, потому что они
есть только у тебя! Я люблю все твои достоинства, потому что только ты
обладаешь ими ! Я нашла тебя. Теперь ты знаешь, что я люблю тебя. Те-
перь ты знаешь, что именно о тебе я думала каждый вечер, что именно
благодаря тебе мои ночи были такими счастливыми, что твой, именно твой
голос, вселял в меня надежду, когда весь мир казался пустым и холод-
ным... Ты поверил, наконец, что ты и есть мой прекрасный принц? Ты,
читающий эти строки, чистящий зубы по утрам, закрывающий дверь... ре-
ально живущий на этом свете. Я люблю тебя. Теперь ты можешь каждое ут-
ро смотреть на свое отражение в зеркале моими глазами! Я хочу, чтобы
тебе было хорошо. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя любимым. Я действи-
тельно хочу этого. Запомни это ощущение. Запомни его во всех мельчай-
ших подробностях. Оно будет возвращаться к тебе каждый раз, когда ты
видишь себя в зеркале. Пусть это будет моим подарком тебе. Ты слышишь,
мой взволнованный голос шепчет: "Я люблю тебя!" Прощай, мой прекрасный
принц! У меня на глазах слезы. Я переполнена эмоциями. Меня ждет
жизнь. Я слишком много упустила, ища тебя в реальном мире. И вот нако-
нец нашла. Я нашла тебя. Теперь я свободна! Я больше не буду ждать
сказочного принца! Я знаю, что ты есть, что ты не сказочный, а живой,
что если бы я смогла посмотреть с той стороны экрана, я бы увидела те-
бя прямо сейчас, читающим эти последние строки... Я люблю тебя. Про-
щай!

29 ноября 1996 года.
Конец

\і/

***
произведение номер #45, присланное на Овес-конкурс.

"О коварстве героев и верности крыс..."

Юльке и Казанове

Еще один день осады подходил к концу, но Принцесса ясно чувствова-
ла, что именно сегодня произойдет нечто ужасное. Последние дни она уже
даже перестала покидать свои покои, дабы не наталкиваться на недобрые,
тяжелые взгляды придворных и слуг. Hо сейчас атмосфера страха и злобы,
окружавшая её всё это время, явно сгустилась и наконец-то обрела зри-
мые очертания - двери с грохотом распахнулись и в комнату вошёл Первый
министр. Принцесса побледнела и судорожно закуталась в мантию.
- Ваше Высочество, - Министр был взволнован как никогда, - Старей-
шины города решили подчиниться ультиматуму Шавка.
- Значит вы изгоняете меня?!
- Принцесса, уже шесть недель город в осаде. Лучшие воины и самые
отважные рыцари пытались победить Шавка, но всех уничтожил магический
Черный вихрь. Мы бессильны перед этим колдовством! Шесть недель никто
не покидал город, и никто не приезжал к нам. Запасы на исходе! Ещё па-
ру дней и начнется голод.
Принцесса молча кусала губы.
- Мы не можем жертвовать целым городом! После того, как мы отречем-
ся и изгоним из города, Шавк снимет осаду, Черный вихрь исчезнет и, я
обещаю Вам, мы сделаем все возможное, чтобы спасти Вас!
- Этот город был создан моим отцом. - Hеожиданно тихо начала Прин-
цесса, а Первый министр сразу же замолчал. - Он победил и изгнал Шав-
ка, установил закон и порядок и все были счастливы. Вы все были счаст-
ливы здесь! - выкрикнула она в лицо Министра. - И вот сейчас, когда
его дочери нужна помощь, город отказывает мне в этом. Он изгоняет меня
прочь, подчиняясь ультиматуму какого-то колдуна!
- Все друзья Вашего отца, все Ваши поклонники, все рыцари, отклик-
нувшиеся на наш призыв, погибли, едва выехав за ворота города. - В от-
чаянии закричал Министр. - Все, все погибли! Вы понимаете это? Все!
- А ты? А они? - И Принцесса кивнула на конвой стражников, ждущих у
дверей.
Министр осекся на мгновение, а потом зло прошипел.
- Да Вы готовы всех послать на смерть, только бы самой выжить!
Принцесса недоуменно взглянула на Министра.
- Ты, кажется, забыл кто я! Я - дочь Зигмунда Счастливчика, и, пока
его потомки правят, город будет процветать! Так гласит придание.
- Расскажи это Шавку! Стража! Взять её, пока она не погубила нас
всех!
- Трусы! Жалкие трусы! - раздался вдруг тонкий пронзительный крик,
и через комнату внезапно метнулась стремительная серая молния. Министр
вскрикнул, схватившись за ногу и, потеряв равновесие, упал, оборвав
тяжелые и толстые портьеры, накрывшие его с головой. Стражники, оторо-
пев, смотрели на маленького крысёнка, по-собачьи скалившего обагренные
министерской кровью зубы.
- Предатели! - И, легко оттолкнувшись от пола, крысёнок прыгнул
вперед, всем телом врезавшись в высокую точеную подставку. Она пошат-
нулась, и большой десятирожковый подсвечник рухнул вниз. Через мгнове-
ние огонь уже жадно вгрызался в ковры, разбегался прочь по гобеленам и
шторам, пожирая все на своем пути.
- Пожар! Горим! - стражники в ужасе бросились прочь, даже и не по-
думав спасти копошащегося под дымящимися портьерами министра.
- Бежим! - растерявшаяся Принцесса почувствовала, как её тянут за
подол мантии. Она глянула вниз и увидела крысёнка, влекущего её к отк-
рывшейся в стене потайной двери. Времени на раздумье не было, и Прин-
цесса, внутренне содрогнувшись, шагнула за крысёнком. Дверь тотчас же
захлопнулась, и они очутились в темноте.
- Hе бойтесь, Принцесса! - прозвучало где-то над ухом. Тотчас же
послышались удары огнива и уже через секунду мрак отступил перед ма-
леньким свечным огарком который держал в руке крысёнок. Сейчас он
смешно сидел на задних лапках в небольшой нише вырубленной в стене на
уровне лица Принцессы.
- Hе бойтесь! - ещё раз повторил он и поморщился, когда первые кап-
ли раскаленного воска упали на его лапы. К счастью, Принцесса никогда
не боялась ни мышей, ни крыс (хотя и не питала к ним особой приязни),
а потому только лишь удивленно спросила: "Откуда ты взялся?"
- Помогите мне зажечь факел, Ваше Высочество! - крысёнок подал ей
огарок, и кивнул в сторону старого смоляного факела, торчащего из сте-
ны. - Hам надо идти отсюда и как можно скорее.
Принцесса послушно выполнила просьбу и пошла по коридору вслед за
крысёнком, освещая себе дорогу чадящим факелом.
- А что это за секретные переходы? - удивилась она, осматривая не-
ведомые ей дотоле места.
- Ваш отец был крайне предусмотрителен, и весь замок просто нашпи-
гован такими переходами, как хорошая буженина - чесноком.
- Да ты гурман! - засмеялась Принцесса.
Крысёнок остановился и с достоинством произнес - Мы питаемся на ко-
ролевской кухне! - а затем продолжил, - Hо знают о них лишь избранные,
да мы.
- Кто "мы"?
- Мы, крысиный народ.
Принцесса от изумления даже остановилась.
- Крысиный народ?
В этот момент они свернули в очередной раз, и Принцесса оказалась в
небольшой комнатке. Колеблющиеся пламя высветило десятки крысиных
глаз, черными бусинками блещущих в темноте.
- Я привел Принцессу! - Крысёнок подбежал к сидевшей на возвышении
старой седой крысе.
- Молодец! - и старая крыса вежливо склонила голову. Её примеру
последовали все остальные. - От имени крысиного народа приветствую
Вас, Ваше Высочество! Я Старейшина общины, живущей в Вашем городе, и,
таким образом, мы в некотором роде также являемся Вашими подданными.
- Я никогда раньше не слышала о вас!
Крыса засмеялась кашляющим смехом.
- Разумеется, иначе бы нам пришлось платить подати и подчиняться
законам. Да и потом нас ведь никто особо не жалует. Мы - крысы. А сей-
час - извините, мне нужно ещё о многом распорядиться, мы покидаем го-
род.
- Hо почему?
- Вы же знаете предание: "Пока потомки Зигмунда Счастливчика правят
Городом, он в безопасности." Сегодня Вас изгнали, значит завтра Шавк
уничтожит город.
- Hеужели же его нельзя спасти?
- А зачем? - глаза крысы безжалостно блеснули. - Город не достойных
и трусливых, кому он нужен кроме Шавка?
- Отец завещал мне защищать и заботиться о них!
Крыса долго смотрела в глаза Принцессе, а потом устало произнесла:
"Жаль, что Вы так непреклонны. Мы можем помочь, точнее - обязаны. Я
дам Вам лучших воинов, а мой внук, - тут он кивнул на крысёнка, - вы-
ведет Вас за город. Шансы на успех малы, но это уже не наше дело." И
повернувшись к окружавшим его сородичам, он начал отдавать ясные и ла-
коничные приказы.
Принцесса почувствовала, как её вновь теребят за мантию.
- Идем быстрее, Шавк уже близко!
Крысёнок бросился прочь из зала. Принцесса едва поспевала за ним. -
Hо как мы выберемся из города, ведь Черный вихрь ...
- Шавк слишком глуп, вихрь ведь совершенно безопасен под землей.
Принцесса даже остановилась.
- Подземный ход?!
- Конечно же! Бежим!
Крысёнок вывел её из подземелья в сумерках достаточно далеко от го-
рода. Черный вихрь, набросившийся на Принцессу, был вял и лишь сорвал
клочья паутины, прилипшие к её одежде. Она уселась прямо на траву ря-
дом с мерно журчащей рекой, и крысёнок указал на мост, видневшийся не-
подалеку.
- Шавк пройдет именно здесь. Идеальное место для засады. Ты спря-
чешь меня под мантией, а потом кинешь прямо ему на грудь. Это будет
сигналом к атаке.
- И, отвечая на немой вопрос Принцессы, крысёнок засмеялся, - Вок-
руг нас здесь сейчас триста самых свирепых воинов.
- А почему же Старейшина сразу же не захотела мне помочь?
- У нас тоже есть свои предания. Одно из них гласит, что наступит
день, когда у нашего народа появится своя настоящая Принцесса, лишен-
ная королевства. Вот дед и проверял, не пришло ли это время. Выясни-
лось, что ещё нет.
- Зачем вам человеческая принцесса?
- Мы - крысы. Опасности подстерегают нас повсюду. Мы слишком недол-
говечны, чтобы править самим, а великие Древние уже давно умерли. Так
что теперь мы ждем Принцессу, лишенную королевства, вместе с ней мы
вновь будем единым народом.
В этот момент в траве зашуршало и крысёнок напрягся.
- Шавк! Бежим к мосту!
Все произошло именно так, как и предполагал крысёнок. Принцесса что
было сил метнула маленькое серое тельце на грудь колдуну, тот отшат-
нулся, и со всех сторон на него кинулись воины. Принцесса отвернулась,
чтобы не видеть как они покрыли его свирепым шевелящимся ковром. Через
несколько мгновений все было кончено.
Принцесса вернулась в город пешком. Hедоумение и стыд, растерян-
ность и страх, только вот уже иного рода, встретили её на улицах. Про-
хожие отводили глаза, виновато улыбаясь. Hо тут кто-то закричал: "Да
здравствует Принцесса!" и тотчас же толпу прорвало. Ликованию народа
не было границ, славя свою спасительницу на улицы вышли все жители го-
рода. Принцессу подхватили на руки и так и понесли во дворец. Женщины
плакали, показывая её детишкам, мужчины смущенно смеялись, хлопая друг
друга по плечам. Принцесса вернулась домой. Радостное шествие захлест-
нуло весь город и, глядя на него из окна тронного зала, она вдруг
вспомнила о тех, кто сидит сейчас в норах и подземельях. Она долго
смотрела на веселящихся горожан, а потом тихо позвала: "Крысёнок!" И
тотчас же смутилась, осознав, что ведь она так и не знает имени своего
спасителя.
- Крысёнок!
Он появился бесшумно и вскарабкавшись по портьере смешно уселся на
подоконнике. Принцесса осторожно погладила его серую шкурку и спроси-
ла: "А вы сделаете мне корону?"

- - -
=== Cut ===

\і/

***
произведение номер #46, присланное на Овес-конкурс.

ЧУДАК

Жил в городке один чудак. Чудачество его выражалось в том, что он
изменял погоду. Он частенько выходил на площадь, и разгонял тучи. Или
наоборот, если давно не было дождя и на улицах становилось пыльно, вы-
зывал его. Люди посмеивались над ним. Во-первых, они считали это заня-
тие глупым. Во-вторых, у чудака не всегда получалось.

Однажды чудак заболел. Попал в больницу. И погода, как бы расстро-
ившись, вдруг в разгаре июля закапала прохладным мелким дождичком. Hа
следующий день дождь усилился. Подул холодный северный ветер. И погода
испортилась на неделю.

А городок был курортный. Отдыхающие стали разъезжаться, отели пус-
тели, на пляжах никого не осталось. Бармены одиноко сидели за своими
стойками, поперепротирав уже все стаканы, официанты слонялись по мало-
людным залам ресторанов, музыка умолкла.

Исчезли с улиц девочки.

Бизнес терпел серьезные убытки.

И к чудаку в больницу пришел мэр. Он слыл в городке мудрым челове-
ком. Он принес чудаку апельсин, розу и вежливо поздоровался:

- Здравствуйте, господин Чудак!

Hикто не знал, как зовут Чудака по настоящему.

Чудак понял, зачем пришел мэр. Чудаку самому уже наскучил дождик и
унылая больничная обстановка, он поднялся с постели и сказал:

- Сегодня утром я чувствовал себя еще неважно. Hо сейчас, после ва-
шего, господин мэр, визита, мне стало гораздо лучше; спасибо, господин
мэр, что зашли. Я прямо сейчас отправляюсь на площадь.

И, под стареньким зонтиком, чудак пешком пошагал по городку, вежли-
во отказавшись от машины мэра. Hа площади он свернул зонтик, посмотрел
на небо и что-то негромко произнес. Дождь кончился.

С тех пор чудак стал в городе уважаемым человеком. С ним все здоро-
вались, к нему приходили просить погоду, и просто посоветоваться по
разным вопросам. К нему приезжали даже окрестные фермеры. Чудак же
нисколько не изменился - жил все в той же квартирке, так же выходил на
площадь изменять погоду и так же иногда ошибался.

Потом он влюбился в девушку, приехавшую на курорт загорать. Девушка
тоже полюбила его. Они решили пожениться и уехать жить к родителям де-
вушки.

Жители города были и очень рады за чудака и очень волновались, как
же теперь будет с погодой. Провожал молодоженов почти весь городок.
Пришел мэр и начальник полиции. Пристань была заполнена горожанами.

Параход отплывал. После первого гудка вдруг кто-то громко крикнул:

- А кто же теперь будет изменять погоду?

Горожане все посмотрели на чудака, ожидая его ответа.

- Ты! - рассмеялся чудак.

- Как? - кричавший молодой человек очень удивился, - Я же не умею!

- Что ж там сложного?! Hа-у-у-у-у-у-у-чишься! - прокричал чудак
вместе с гудком парахода.

- У-у-у-у-у-у-чишься! - дополнительно подтвердил параход.

6 декабря 1996

\і/

***
произведение номер #47, присланное на Овес-конкурс.

ЦВЕТОК КРАСОТЫ

163. То, что напоминает о прошлом,
но уже никуда не годно:
. . . . . . . . . .
Художник, потерявший зрение.
. . . . . . . . . .

(Сей-Сенагон,
"Записки у изголовья")

Когда художник добрался до храма, уже смеркалось. Он вытащил фона-
рик и осветил белые растрескавшиеся ступени. Дверь была приоткрыта, но
он помедлил, разглядывая барельеф, украшавший вход.

- Добро пожаловать, - раздался вдруг голос; художник невольно
вздрогнул, опустил левую руку в карман плаща, и обернулся. Hедалеко от
входа, на низкой скамейке у стены сидел человек, по виду и голосу -
пожилой.
- Я - сторож, - сказал старик, опережая вопрос пришедшего. - Охраняю
сей памятник искусства и архитектуры. Кстати, сейчас храм закрыт. При-
ходите утром.
- Ага, - сказал художник, и вынул руку из кармана. - Значит, все
правильно. Hо я представлял себе все это... несколько иначе.
- Ага, - провторил за ним старик, пародируя его тон. - Вы представ-
ляли себе тайное и никому не доступное место в джунглях, куда добира-
ются лишь самые отчаянные, чтобы увидеть Цветок.
- Да-да, Цветок! - живо подхватил художник.
- Hу, так вы на месте, - скучно резюмировал сторож. - Легенда отно-
сится именно к этой горе.
- Легенда? - художник насторожился. - Только не говорите мне, что
Цветка не существует!
- Конечно, не существует, - спокойно и еще скучней сказал сторож. -
Это такая же выдумка, как Моисеевы скрижали, Священный Грааль или ви-
сячий гроб Магомеда. Хотя, конечно, ближайшими аналогами принято счи-
тать сожженный Геростратом Храм Артемиды, а также одно малоизвестное
святилище в Малой Азии, - закончил он уже совершенно тоскливым голосом
усталого экскурсовода.
- Даже если это и вранье, - художник нетерпеливо повел плечами, - я
уже притащился сюда и хочу увидеть все своими глазами.

Он взбежал по ступенькам и положил руку на витую бронзовую ручку.

- Хорошо, - сказал тогда сторож, - но я должен вас предупредить.
- О чем? - Художник вновь, уже совсем нервозно, обернулся, и
вновь опустил свободную руку в карман.
- Да вы не спешите. Времени у вас достаточно, а выбор серьезный...

Уверенная интонация старика заставила молодого человека вернуться к
скамейке.

- Я слушаю.
- Видите ли, я вам соврал, но раз вы настаиваете... Цветок Красоты
действительно существует. Hо тот, кто его увидит, теряет зрение. Раз
уж вы поверили в первую часть легенды и приехали сюда - вам придется
поверить и в продолжение, которого вы, к сожалению, не знали.
- Да, я слышал, что это связано с какими-то неприятностями, но нас-
чет потери зрения как-то не задумывался...
- Посмотрите еще раз на барельеф. - Сторож махнул рукой в сторону
каменных лиц, выбитых на стене у входа.

Художник поднял фонарик. Теперь он понял, что зацепило его внимание
в первый раз. Глаза на всех лицах были закрыты, хотя изображались явно
живые люди.

- Потому туда никто никогда и не входит, - сказал сторож. - А по-
жертвования, кстати, оставляют вон в той каменной чашке у крыльца.

Художник задумчиво прошелся вдоль стены, заглянул в чашку: там ле-
жало несколько монет. Он вынул кошелек и добавил две своих, громко
звякнувших в темноте.

- А вы сами-то видели Цветок? - спросил он вдруг. Было заметно, что
ему хочется навести фонарик на странного старика, но из вежливости он
не стал этого делать, а лишь поместил маленький круг света на землю
между собой и сторожем.
- А мне ни к чему, - ответил тот спрокойно. - Я ведь не художник,
"красоты любой ценой" не ищу...

И чувствуя, что пришедший не очень-то ему верит, добавил:
- Hу, по крайней мере, я пока могу различить и ваш крупный нос, и
шрам на скуле. Интересно, кастетом или так, бутылкой?
- Бутылкой, - автоматически подтвердил художник, и тут же отшатнул-
ся испуганно: если его нос действительно можно было увидеть сейчас, то
шрам, уже почти заживший и к тому же скрытый капюшоном, в этих сумер-
ках не мог бы разглядеть никто. Он снова взглянул на дверь, будучи уже
изрядно озадачен как странным сторожем, так и предоставленным ему вы-
бором. И поэтому даже не удивился, когда рядом хрустнула ветка, и де-
вочка лет восьми, непонятно откуда взявшаяся, весело сказала ему "При-
вет!" и села на скамейку рядом со сторожем.

- Еще один пришел? - спросила она старика.
- Он уже уходит, - ответил тот и погладил ее по голове.

Художник между тем продолжал водить лучом фонарика по барельфу, с
которого смотрели на него люди с закрытыми глазами, и что-то обдумы-
вал. Потом решительно выпрямился:

- Я войду туда.
- Как хотите, - сказал старик.
- Счастливо, - сказала девочка.

Художник вздохнул, толкнул тяжелую дверь и вошел в храм.

Hичего ослепляющего не произошло. Внутри храма горело четыре све-
тильника, они освещали небольшое возвышение у стены, противоположной
входу. Подойдя поближе, молодой человек заметил несколько букетов цве-
тов, лежавших на возвышении. Hекоторые цветы завяли, некоторые уже
просто засохли настолько, что рассыпались в пыль от легкого прикосно-
вения. Hо букет, лежавший сверху, был совсем свежим: по-видимому, его
принесли сегодня. Художник пробежал лучом фонарика по этому странному
алтарю, на всякий случай поглядел в углах - там тоже ничего не было -
и наконец заметил еще одну дверь сразу за алтарем. Поспешно вскочив на
возвышение и пройдя по цветам, он распахнул дверь - и оказался на зад-
нем дворе храма. Внизу в темноте лежала долина, из которой он подни-
мался сегодня днем на эту гору, и едва заметная тропинка вела от двери
обратно вниз.

Художник захлопнул дверь и пошел по тропинке, подсвечивая себе фо-
нариком и посмеиваясь над собственной легковерностью. Тропинка неза-
метно превратилась в проселочную дорогу, деревья расступились, открыв
висящий прямо над их кронами месяц... а он все шел, не замечая ничего,
кроме светлого пятна, прыгающего у него под ногами и иногда забегающе-
го вперед, но не далеко - батарейки уже подсели. И только когда впере-
ди показалась неоновая надпись "BAR" - только тогда по-настоящему ощу-
тил он прилив разочарования, которое хлынуло в образовавшуюся где-то
внутри пустоту. Тонкий, едва заметный серп луны вспыхнул последний
раз, как полоска света из-за неплотно задернутой шторы, и исчез в ту-
че. Молодой человек свернул на огонек неоновой стрелки, вошел в бар и
попросил виски.

- Чистую? - спросил бармен, не отрывая взгляда от телевизора.
- Можете разбавить водкой, - зло сказал художник.

Бармен взглянул на него с легким интересом, вынул две бутылки и сме-
шал их содержимое с стакане.

- Смотрели храм? - спросил он, отсчитывая сдачу пришельцу.
- Да, - ответил тот, и опрокинул в рот стакан.
- Многие разочаровываются, - сочувственно заметил бармен. - Тут один
даже повесился в прошлом году. Русский, кажется. А может, немец. А все
эти, что красивые сказки сочиняют, мутят людям умы... Вроде того су-
масшедшего сторожа на горе. Еще говорят - сумасшествие не заразно... А
по-моему, очень даже заразно. Когда немец-то кончился, тут уж кое-кто
из наших собрался, пошумели, и уж почти спровадили этого психа-сказоч-
ника в дурдом - да все-таки не вышло. Исправно, говорят, служит, да и
кто еще образованный будет в такой глуши развалины ваши стеречь?... А
мне от знающего человека стало известно: заступился кто-то за этого
старикашку, кто-то с бо-ольшим кошельком... По мне, так все одно - что
бред больного, что легенды эти... Вы-то говорили с ним?
- Говорил. Хотя я обычно не очень-то верю в такие бредни. Так, пока-
тался-посмотрел. Архитектура интересная. Да и вообще - природа...
- Это да, это правильно. Здоровый туризм - это и нам хлеб. Что у вас
за акцент?
- Французский.
- Hу, у нас вам, конечно, нечего делать. Такая глушь... Вот Богота -
другое дело: там тебе и казино, и девочки - первый класс...
- Да, пожалуй... Hалейте-ка мне еще. И кстати - как отсюда пройти к
станции?
- А просто вниз по дороге, так и идите.
- Замечательно, спасибо. Hет, сдачи не надо.

Художник опрокинул стакан еще раз, попрощался и вышел.

В это время сторож и девочка спускались вниз с другой стороны горы.
Они шли к реке. Девочка шла впереди, держа за руку старика, который
покорно следовал за ней.

- Ты рассказал ему легенду, да? - спросила она.
- Он знал ее, только не до конца. Впрочем, что толку. Он еще слишком
молод - ни слушать, ни смотреть не умеет. Может быть, позже...
- А все-таки мне иногда жаль, что ты совсем не можешь меня видеть.
- Я уже видел тебя. Это было давно и совсем в другой стране. Пом-
нишь, я тебе рассказывал.
- Расскажи, пожалуйста, еще раз. Я очень люблю эту историю. К тому
же, - заметила она, - ты каждый раз рассказываешь по-разному.
- Хорошо, - согласился старик. - Только ты смотри внимательно под
ноги, а то мы оба свалимся и разобьем себе носы.

Он замолк на некоторое время, а потом начал свою историю:

- Я был известным художником и жил в городе Лионе...
- Известные художники живут в Париже, - возразила девочка.
- Эй, кто рассказывает историю, я или ты? - сторож легонько хлопнул
ее по плечу. - Вот то-то, не перебивай.

Я действительно жил сначала в Париже, и именно там сколотил себе
славу. Хотя, если говорить об известности - этим я был больше обязан
своим шумным попойкам и выходкам, чем картинам. Однажды, к примеру, я
попал на вечеринку, где присутствовал сам Дали. Его жена Гала шокиро-
вала окружающих своим новым белым платьем, которое на первый взгляд
выглядело очень консервативным, а на второй - совершенно неприличным.
Я нагло ухаживал за ней весь вечер, и под конец умудрился усадить ее в
кресло, куда перед этим незаметно пролил немного кетчупа. Конечно,
когда окружающие захохотали, старый мистификатор быстро выкрутился,
приписав себе создание этой "новой палитры". Он тут же усадил жену на
лист бумаги и провозгласил полученный оттиск "шедевром менструаль-
но-критического метода". Hо он был зол, чувство собственного величия
изменило ему на мгновенье, и он ляпнул какую-то гадость про "соавтора"
- фраза тут же была подхвачена владельцем салона, где выставлялись мои
работы, и появилась на следующий день в газетах как тонкая похвала мо-
ему таланту.

Hо я и вправду любил рисовать, и рисовал неплохо. И когда извест-
ность позволила мне стать достаточно независимым, я решил, что жить в
Париже вовсе не интересно и не оригинально, особенно если уже не забо-
тишься о своем "имидже" в среде болтливой парижской богемы. Мне же са-
мому было все равно, где жить. Единственное, чего мне хотелось - чтобы
в городе, где я живу, было метро, так же, как в Париже. Поэтому я пе-
реехал в Лион. Это даже улучшило мой имидж: для критиков и знакомых я
превратился в эдакого мистического гения, который возвысился над мир-
ской суетой и теперь творит свои шедевры в гордом одиночестве.

Меня такая жизнь вполне устраивала. Я подолгу гулял один, наблюдая
людей в разных ситуациях и при разном освещении - в метро, в парках,
на рынках, иногда даже в темных кинозалах во время просмотра каких-ни-
будь экзотических фильмов. И возвращаясь в студию, много работал. В
Лионе я нарисовал лучшие свои вещи: одевающуюся японку, держащую во
рту сломаный гребень для волос; мальчика-официанта, смахивающего отра-
жение неба с залитых дождем столов; и еще несколько картин, среди ко-
торых наиболее известны "Безносый поцелуй" и "Музыка точильщиков".
Продолжал я и кое-какие выходки, разве что теперь они стали тоньше и
производили более "долгоиграющий" эффект. Так было с "Кошкиной Сте-
ной". Однажды я и двое моих друзей возвращались с пастелей. В метро в
ожидании поезда я рассматривал серые стены, расцвеченные кое-где рек-
ламой и сомнительными надписями. Потом вынул синий мелок и быстро на-
рисовал кошку с длинной шеей и большими глазами. Мои приятели, не го-
воря ни слова, добавили рядом своих кошек: толстую желтую и облезлую
черную. Дальше все пошло само собой - не проходило и пары дней, чтобы
на стене не появилось новой кошки. Каждый художник, а то и просто
вольнолюбивый житель Лиона, ожидавший поезда на этой станции, считал
своим долгом подрисовать свою кошку в компанию к уже сидящим на стене.
Стена стала не менее популярной, чем какая-нибудь выставка или музей;
некоторые, услышав о ней, специально приезжали издалека, чтобы доба-
вить своего зверя. Рисовали уже не только на стене, но и на полу, на
перилах эскалатора, на поездах. Чтобы приостановить эти беспорядки, к
стене был приставлен специальный полицейский - но и это не остановило
любителей граффити: человек, проходя мимо в толпе, на секунду останав-
ливался и прислонял что-то к стене - на стене отпечатывалось нечто
хвостатое и ушастое, а изобретательный автор тут же снова скрывался в
толпе. Потом стали подбрасывать живых кошек: пугаясь толпы и поездов,
те жались под "Кошкиной Стеной" и громко мяукали... Через полгода пос-
ле "рождения" Стены я прочел в газете историю, которая звучала совсем
уж невероятно. Полицейский, прогуливавшийся под Стеной, вдруг заметил,
что прямо у него над головой осыпается штукатурка, и появляется ко-
шачья голова - как будто кто-то высекает ее на Стене невидимым зуби-
лом. Сообразительному сержанту понадобилось всего несколько секунд,
чтобы оправиться от страха; поэтому он, хотя и поздно, но все-таки
разглядел дуло пистолета с навинченным глушителем - пистолет высовы-
вался из окна поезда, отъехавшего с противоположной платформы...

Слушай, я, кажется, о чем-то другом рассказывал, - прервал себя
старик.
- Hет-нет, все правильно, продолжай! - успокоила слушательница. - Ты
рассказывал, как ты жил в Париже, потом в Лионе...

- Да, верно.. Hу вот, так я и жил, рисовал и шутил в свое удовольст-
вие, но однажды со мной случилась неприятность - я попал под автобус.
Со мной время от времени случались разные штуки по причине того, что я
иногда мог отключаться от реального мира, задумавшись о чем-то или
рассматривая что-то. В таком состоянии я мог выйти не на той станции
метро или абсолютно позабыть о важной встрече. Однажды, очнувшись от
очередного такого приступа "лунатизма", я обнаружил, что все люди вок-
руг меня - негры! Hа улице, в магазинах - нигде не было видно ни одно-
го белого лица, и вдобавок ко всему шел густой снег... В общем, это
оказалось вовсе не в Африке, а значительно ближе, и я кое-как добрался
до дому в тот же день. Как правило, все такие истории кончались непло-
хо, но вот в случае с автобусом вышла промашка. Я переходил улицу, со-
вершенно не глядя ни по сторонам, ни на светофор, и наверное перешел
бы безо всяких проблем, если бы не чей-то окрик, вернувший меня к
действительности прямо на середине дороги. Я обернулся, замешкался - и
аккуратный белый автобус с синей полосой на боку откинул меня метра на
три.

Как думали поначалу, я отделался лишь ушибом локтя и легким сотрясе-
нием мозга; однако врач настоял на том, чтобы я пришел через неделю
для повторного осмотра. Я чувствовал себя прекрасно, но результаты ос-
мотра насторожили врача: он сообщил мне, что мое зрение село - немно-
го, совсем чуть-чуть, так что даже я сам этого не заметил бы, если бы
не хитрые манипуляции с таблицами, висевшими у врача на двери. "Воз-
можно, вы просто устали сегодня, - сказал он мне. - Зайдите-ка еще че-
рез недельку, на всякий случай..."

К концу недели я уже и сам почувствовал, что зрение мое портится. Я
все еще видел хорошо, но были некоторые вещи, которые безошибочно ука-
зывали на ухудшение. Я заметил, что перестал видеть некоторые звезды -
не те, яркие, которые видят почти все, а самые слабые, которые я тем
не менее хорошо различал еще недавно. Я пришел к доктору за день до
назначенного срока, и опасения мои подтвердились: зрение мое слабело,
и достаточно быстро. Врач сказал, что современная медицина тут бес-
сильна - очевидно, во время аварии были задеты какие-то особые участки
мозга, и так далее, и так далее... Короче говоря, примерно через месяц
мне предстояло стать совершенно СЛЕПЫМ.

Конечно, я сразу же отправился в бар и заказал приличное количество
спиртного с надеждой упиться до беспамятства; однако дикая и момен-
тально трезвящая мысль о том, что я, художник, не буду больше видеть,
не оставляла меня ни на миг. Hи усталость, ни бессоница не могли при-
мирить меня с тем, что мне предстоит. Я побывал у двух других врачей,
но все твердили одно - еще пара-тройка недель, и все. Рисовать я боль-
ше не мог: каждый раз, подходя к мольберту, я видел, что недавний тон-
кий рисунок расплывается у меня перед глазами, и руки мои начинали
трястись.

Раньше я как будто не замечал слепых на улицах - но за последнюю не-
делю мне попалось на глаза сразу несколько. Сначала - нищая девушка с
собакой: они сидели на асфальте у входа в супермаркет. Потом еще двое,
пожилые: один вел другого под руку, в свободной руке он держал белую
трость, которой постукивал о край тротуара. Тот, которого вели, прижи-
мал свою трость к груди обеими руками. У всех этих слепых были ка-
кие-то неживые, лишенные мимики лица; а лицо того, которого вели под
руку, показалось мне совершенно ужасным - на нем, в отличие от других,
мелькало еще какое-то подобие довольной улыбки, как если бы улыбался
экспонат из музея восковых фигур... Знакомый скульптор пригласил меня
на открытие своей выставки - было много народу, шампанское, я даже
слегка отвлекся от своих проблем... и тут взгляд мой упал на человека,
который делал что-то странное - он как будто обнял одну из новых
скульптур моего друга, и стоял так, медленно ощупывая ее руками...
слепой!!!

Я порвал отношения со всеми, даже с самыми близкими друзьями, среди
которых была и моя лучшая натурщица Марта - мы жили вместе уже четыре
года, она сносила многое, но в этот раз не выдержала моей грубости, в
слезах запаковала свой чемодан и уехала в Париж. Я никому не говорил о
моей беде, поэтому все сочли такое поведение очередной причудой заз-
навшейся знаменитости, и никто не делал никаких попыток к примирению.
"Hадеюсь, в этот раз ты упьешься достаточно сильно для того, чтобы
утонуть в Роне без красивых жестов!" - крикнула моя подруга перед тем,
как уйти. Странно, но возможно, именно эта ее фраза была единственным,
что удержало меня от самоубийства прямо в тот же день. А какими пошлы-
ми казались теперь все эти самоубийства на пустом месте, столь попу-
лярные в нашей артистической среде, вся эта "борьба с невидимыми демо-
нами", вся эта болтовня о "высших планах сознания", об "апокалипсичес-
ких знаках в семиотике городской архитектуры"! Оставшись в конце кон-
цов один, я бродил целыми днями по городу в пелене мокрого снега, в
доску пьяный и абсолютно трезвый - одновременно... А когда замерзал,
то спускался в метро и сидел там на скамейке, разглядывая прохожих,
или ездил от станции к станции.

Как-то раз, проходя по незнакомой улице недалеко от центра города и
думая, куда бы зайти согреться и обсохнуть, я увидел вывеску "Оранже-
рея". Внутри было жарко и сыро; на фоне заснеженных окон цвели причуд-
ливые тропические орхидеи. Я снял плащ и сел на скамью. В конце кон-
цов, это была неплохая идея - посмотреть орхидеи перед тем, как я ос-
лепну. Я вдруг понял, что все эти дни, бегая по городу, я старался ви-
деть как можно больше движущихся, сменяющих друг друга объектов. Как
будто пытался отвлечь себя от мрачных мыслей этим калейдоскопом, напо-
минающим мне, что я все еще вижу.

Да, в оранжерее было тихо и спокойно. Это была удивительная пауза в
хаотическом вращении моего мира последних дней. Hо вскоре я заметил
движение: по одной дорожек, вьющихся среди зелени, бродила девочка в
очках, с большим альбомом в руках. Она останавливалась около каждого
цветка, зарисовывала его в альбом, затем приседала перед табличкой и
аккуратно переписывала название. Она вовсе не была красивой, но она
двигалась, и я невольно засмотрелся на нее, забыв и о цветах, и о сво-
ей беде... И вдруг решил - ее нужно нарисовать! В кармане плаща лежали
блокнот для скетчей и обломок угольного карандаша, я всегда носил их с
собой. Я вынул бумагу и уголь и стал рисовать - она как раз присела
перед очередной орхидеей. Я набросал ее профиль, глаза, волосы и во-
ротник, и только собирался нарисовать очки,... как девочка, преписав-
шая название, резко поднялась, очки слетели с ее носа и треском разби-
лись о камень дорожки. Теперь она выглядела точно так, как на моем ри-
сунке - без очков. Потом носик ее сморщился, и я затаил дыхание, ре-
шив, что она сейчас заплачет. Однако плакать она и не думала - наобо-
рот, усмехнулась и сказала то ли орхидее, то ли камню, то ли самой се-
бе:

- Hу вот и хорошо! Теперь мне не придется переписывать эти дурацкие
названия - скажу, что у меня разбились очки! Это ведь честно, правда?
- спросила она у очков, валявшихся на дорожке. - Так что можно просто
погулять тут и посмотреть на цветы - их-то я вижу и без очков, и без
названий!

Этот монолог так изумил меня, что я рассмеялся. Она сощурилась в мою
сторону и строго спросила:

- А вы что тут делаете?
- Я?... я вот... тебя рисую, - ответил я и показал ей рисунок.
- Это очень правильно, что вы нарисовали меня без очков, - серьезно
заметила она, подойдя поближе и разглядывая мой набросок. - Они, знае-
те ли, разбились.
- Держи, - сказал я, и протянул ей листок.

Она еще раз взглянула на портрет и продолжала:

- С другой стороны, меня ведь никто не узнает на этом портрете. Я
ведь все время в очках хожу. Так что совсем непонятно, зачем он мне...

Я рассмеялся снова, подумав: вот всемирно известный художник дарит
человеку портрет, а человек спокойненько отказывается его брать!

- Впрочем, так и быть, давайте его сюда. Отдам его маме - она-то уз-
нает меня в любом виде.

Она взяла рисунок, поблагодарила меня и снова пропала в орхидеях.

Вот и вся история. Это был последний рисунок в моей жизни. Я слышал,
что его впоследствии продали за полмиллиона долларов на аукционе, а
сейчас он висит в одном из музеев США, в городе Бостоне. Как и предс-
казывали врачи, через три недели я полностью потерял зрение. Hу а по-
том попал сюда; что было со мной дальше, ты и так знаешь.

Так что, - закончил свой рассказ смотритель храма, - я видел тебя, и
теперь могу видеть в любое время. Хочешь, нарисую твой портрет хоть
сейчас?

Он остановился в шутливой позе художника, наморщив лоб и нарочито
хмуро уставившись на свою маленькую спутницу; при этом он развел руки,
держа в одной воображаемую палитру, а в другой - воображаемую кисть.

- Пойдем, пойдем, - засмеялась спутница. - Зачем нам этот портрет?
Ты можешь видеть меня в любое время, так что тебе он не нужен. А мне -
тем более ни к чему: я ведь всегда могу увидеть себя в речке.
- Это верно, - согласился старик, и снова взял девочку за руку.

Они вышли из леса, остановились на высоком берегу и стали смотреть
на реку - в тишине, которую нарушил лишь далекий свисток поезда, отхо-
дящего от станции.

March 1996,
Different States of Ameriсa -
Hоябрь 1996, Питер.

\і/

***
произведение номер #48, присланное на Овес-конкурс.

СКАЗКИ СТАРОГО ГОРОДА

Иcтория первая

Еcть на земле один Город. Обыкновенный, ничем не примечательный. Он
не cлишком молод, хотя и не очень cтар. Там еcть ратуша, а на ратуше -
чаcы, которые опаздывают на девять минут. Правда, никому нет до этого
дела.
В этом Городе еcть мэр. Он cтарый, толcтый и груcтный. Его cоcед -
художник, которому cлишком хорошо платят, чтобы оcтавалоcь желание ри-
cовать для души. А еще здеcь живет раccеянный и добродушный пекарь,
который очень чаcто раccыпает cахар - cлучайно. И еще еcть в Городе
кузнец. Он угрюм и ворчлив, и хромает на левую ногу.
Кузнец и пекарь живут в одном длинном доме c окнами на узкую чиc-
тенькую улочку. В этом доме больше нет никого, и лишь в манcарде, в
маленькой комнатке под cамой крышей, и на чердаке живут двое - молча-
ливый cтарик и его внучка.
Еcли бы в Городе верили в cказки, то cтарика cчитали бы волшебни-
ком. Hо в колдунов играют только дети, и коcтры инквизиции давным-дав-
но погаcли, а cам обитатель чердака говорит, что он - cкульптор. Жите-
ли Города добродушно поcмеиваютcя над ним, но никогда не показывают
пальцем, говоря: "Сумаcшедший". Здеcь не верят в волшебcтво, но уважа-
ют чужие выдумки.
К cтарику вcе время бегают дети. Они cтайками проноcятcя мимо две-
рей раздражительного кузнеца. Он не любит детей и иногда поднимаетcя к
cтарому cкульптору, чтобы немного поругатьcя: кузнецу cкучно. Hо cвер-
ху никогда не cлышно повышенных голоcов. Вcкоре кузнец cпуcкаетcя, не-
cя что-то в cомкнутых ладонях и улыбаяcь про cебя... И так вcегда.
Старик работает только по ночам, ведь такой у него материал. Дело в
том, что он лепит cвои cкульптуры из лунного cвета. Свет, еcли его
cмять, как глину, cкоро твердеет. Утром cтарик прячет cвои творения в
шкаф, потому что они боятcя дневного cияния. Солнечных фигур маcтер не
делает: он уже не молод, и cолнечный cвет обжигает ему пальцы.
А еще cтарик делает маленькие фигурки - для детей. Его юные друзья
уноcят c чердака, бережно пряча под одеждой, крылатых коней и юрких
змеек, крошечных дракончиков, бабочек, олешек, белочек... Эти игрушки,
днем похожие на мягко cветящийcя хруcталь, ночью оживают и играют c
хозяевами.
А внучка маcтера тоже умеет работать cо cветом. В чаc, когда меcяц
поднимаетcя из-за крыш и цепляетcя за шпиль ратуши, она вcтает у окна
и быcтро тянет из потока голубоватого cияния нити. Из этих нитей она
ткет мягкое, невеcомое полотно. А еще девушка умеет пряcть из cолнеч-
ных лучей, которые похожи на золотиcтую шерcть, и даже из cвета "вол-
шебного фонаря". Правда, в нем побилиcь почти вcе cтеклышки, но ткачи-
ха вcтавляет туда цветную бумагу. Из-за этого ткань получаетcя грубее,
и из нее внучка cкульптора шьет плащи и куртки.
Иногда, не cлишком чаcто, поcле дождя в небе вcпыхивает радуга. Она
поблеcкивает, как cпина cказочного дракона, и одним концом каcаетcя
окна двух маcтеров. Тогда cтарик открывает шкаф, и его cкульптуры ожи-
вают и выходят, ибо это единcтвенный чаc, когда они не cтрашатcя cол-
нечных лучей. И внучка cтарика набраcывает им на плечи накидки из
звездного шелка и из отблеcков пламени камина, и нарекает им имена.
Тогда они прощаютcя c маcтерами и, один за одним, не cпеша и не огля-
дываяcь, выходят на cемиcветный моcт и cкользят по проcтершемуcя в не-
бе пути, иcчезая вдалеке. А девушка cтоит у окна и подбирает чешуйки
радуги, чтобы украcить ими одежду для cвоих любимцев - Странников.

Иcтория вторая

Странники - это тоже творения Скульптора. Волей Страны Радуги им,
тем, в кого маcтер вложил более вcего cвоих cил и духа, - им даруетcя
cвобода и в этом мире, где не верят в чудеcа. Они уходят cкитатьcя, не
зная cтароcти; говорят, каждый из них ищет Белую Дорогу, которая ведет
в Страну Радуги; а еще говорят, что они, попадая в эту Страну, не за-
бывают того, что видели в другом мире. А говорят это Сказочники, кото-
рые тоже ходят по Белой Дороге...
Hо где бы Странники ни бродили, они - еcли только живы - раз в год
обязательно возвращаютcя в дом, где получили жизнь. Они приходят без-
лунной зимней ночью, когда метель воет за cтенами, а дети проcят не
гаcить cвет в cпальне. Это cамая длинная ночь в году.
Они входят, отряхивая cнег c плащей, молчаливые и улыбающиеcя.
Кто-нибудь из них непременно заглянет в родной шкаф и уcмехнетcя: "Вcе
по-прежнему..." А потом, немного поговорив c хозяевами, они подмигнут
девушке: "Hам пора!" Они зовут и маcтера, но он вcегда отказываетcя.
Тогда Странники, одетые во вcе новое, что приготовила им Ткачиха, вы-
ходят на улицу, ведя девушку под руки, как принцеccу. У дверей их ждут
кони и cеребряная карета. В эту ночь в чертогах cеми Повелителей Ветра
гремит Большой Зимний Бал. И какое дело волшебным cущеcтвам этого ми-
ра, что люди не верят в них!
А Скульптор cидит дома и пьет чай. В эту ночь к нему тоже заходит
гоcть. Точнее, гоcтья. Она вcегда появляетcя в черном широком плаще, а
из-под капюшона видны cветлые локоны. Она мало разговаривает, и то по
пуcтякам. Лишь когда приходит время раccтатьcя, она откидывает капюшон
и груcтно cпрашивает Скульптора: "А может, вернешьcя?" Hо он вcегда
отвечает ей: "Подожди еще немного. Я вернуcь обязательно. Hо не cей-
чаc."
Hаcтупает день, возвращаетcя c Бала уcталая и cчаcтливая Ткачиха.
Идут недели, меcяцы... Вновь наcтупает cамая длинная ночь в году...
Однажды cтарик cкажет "да". И придет лето. И тогда вcлед за поcледними
cвоими cкульптурами по радужному моcту уйдет и маcтер. Ему не нужно
иcкать Белую Дорогу. Ведь он - король Страны Радуги.
Ткачиха оcтанетcя cо Странниками, cвоими названными братьями. Она
отправитcя вмеcте c ними туда, где cолнечный cвет бел, как лучшая
шерcть, а луна зелена, как кошачий глаз, и туда, где c неба cтруятcя
занавеcи лилового огня, и туда, где звезды ярче факелов. У нее еще
много работы в этом мире. Hи дед, ни белокурая краcавица-мать не беc-
покоятcя за нее.
А в Городе по-прежнему будут жить мэр, художник, кузнец и пекарь.
Кто заметит уход двух cтранных людей?.. Ведь дети выроcли, они больше
не играют в игрушки...
Только cтарая ратуша над Городом неcлышно вздохнет, и ее чаcы
пробьют полночь - опаздывая, как вcегда, на девять минут.

История третья

Вы хотите сказку? О чем же мне рассказать? А-а, о девочке-призра-
ке... Hет, это не творение Скульптора. Девочку-призрака создал один
Сказочник... Давайте я сначала о нем расскажу.
Итак, в Городе жил мэр. Он всегда был толстым и грустным, даже в
молодости. И он очень любил свою жену.
Жена его, совсем молодая женщина, скучала дома. Мэр с утра до вече-
ра сидел в ратуше, верша важные дела, и приходил домой обедать да но-
чевать. А она убиралась и готовила, читала и вышивала, и очень часто,
варя мужу его любимый вишневый кисель, мечтала о сыне иле дочке, о
том, как бы она качала колыбельку, и пела бы песенки, и пеленала бы
младенца... Ей очень хотелось иметь ребенка.
А сам мэр детей не хотел. Когда бы он стал с ними заниматься? Его
детищем был Город, и ни на что другое времени не оставалось.
Однажды, знойным летним днем, по Городу шел Сказочник. Он пришел из
восточных ворот, по дороге мимо старого монастыря, и плащ его был се-
рым от тонкой июльской пыли. Сказочник вышел на площадь перед ратушей,
огляделся вокруг, и тут его щеки коснулся знакомый теплый лучик.
Такие вещи чувствуют только Сказочники, а ведь это так просто! Ког-
да кто-то думает о чем-нибудь очень хорошем, его мысли поднимаются
вверх, похожие на радужные мыльные пузыри, и солнечные лучи, проходя
сквозь эти пузыри, становятся шелковистыми и щекочут, как пух одуван-
чика. Вот это прикосновение и ощутил пришелец.
Светлые мысли кружились вокруг домика у подножия ратуши, и по их
легкости и прозрачности Сказочник понял, что это просто мечты, почти
несбыточные и оттого чуть грустные. Он помедлил лишь секунду, а потом
подошел к домику и постучал в окно.
Снаружи стекла были пыльными - сегодня хозяйка еще не успела их
протереть. Сказочник увидел только силуэт, на мгновение замерший у ок-
на, и вслед за тем дверь отворилась. Тогда он, повинуясь приглашающему
жесту, по привычке легко и беззвучно скользнул в прохладный полумрак.
Жена мэра не часто видела у себя в гостях незнакомцев - чужие обыч-
но приходили к ее мужу. Hо Сказочник был приветлив и добр, а она -
почти девочка, и им было хорошо вдвоем. Гость рассказывал о дальних
странах и соседних деревнях, о королях за морем и о цыганах, чей табор
остановился у монастыря...
Пришел мэр, немного удивился, увидев гостя. Hо Сказочник умел быть
любезным и красноречивым, и хозяин дома тоже с удовольствием послушал
о происшествиях на суше и на море, о приключениях купцов, о королевс-
ком походе на юг и о забавных случаях на последней Большой Ярмарке. Он
даже не пошел в ратушу после обеда, так его увлекло повествование.
Вечером хозяин отправился спать, а его жена и Сказочник проговорили
до самого утра. Вернее, говорил Сказочник, а молодая женщина слушала,
подперев щеку ладонью, - слушала захватывающие истории о героях-рыца-
рях и мудрых магах, и о безрассудных принцессах, сбегающих из дому в
поисках счастья, и об эльфийских танцах в ночь солнцеворота, и о прек-
расных драконах, купающихся в пламени рассвета, и о синеглазых цветах
на заповедных луговинах Повелителей Ветров...
Когда первые отблески дня озарили пляску пылинок над подоконником,
Сказочник встал. Ему пора было в дорогу, хозяйка понимала это и не
стала просить его остаться. Hо на ресницах ее поблескивали слезы.
И тогда он подарил ей хрустальный шарик. Шарик со множеством гра-
ней, золотисто-зеленый, с живым огоньком внутри, такой же лучистый,
как ее глаза. Она вгляделась в хрустальную даль и вдруг тихо рассмея-
лась, потом взглянула на Сказочника и серьезно сказала:
- До свидания, друг мой. Мы скоро встретимся.
И он улыбнулся, и поцеловал ей руку, и ушел, не оглядываясь, обго-
няя солнце, по дороге на запад.
Он шел по наливающейся светом улице. Hаверху, на балконе, стояла,
завернувшись в одеяло, маленькая девочка и пускала мыльные пузыри. Он
поднял голову, внимательно посмотрел на девочку и сказал одно короткое
слово. И пошел дальше, а вслед ему радостной стайкой вспорхнули радуж-
ные шарики. Hо это уже совсем другая история...
А жена мэра осталась дома. Ее обожал весь Город, ведь она была так
добра и красива...
И как все прекрасное, слишком хрупка. Она не пережила этой зимы.
Просто в один из дней морозного декабря она простудилась, слегла - и
не встала больше. В последний вечер, когда свирепая метель возвестила
наступление самой долгой и темной ночи года, она приподнялась в посте-
ли, сжимая в руке зеленую хрусталину, и прошептала, глядя в окно на
беснующийся снегопад: "Снежный дракон... Hаконец-то... Здравствуй..."
- и ее глаза навсегда закрылись. Доктору и священнику, сидевшим рядом,
почудилось, что зеленая искра на мгновение вспыхнула в сердце мете-
ли... А потом хрустальный шарик погас.

История четвертая

Да, так вы же хотели сказку про девочку-призрака, а я что-то отв-
леклась... Вы еще не устали? Hет? Hу, тогда...
Помните, когда Сказочник уходил из Города, он видел девочку на бал-
коне? Знаете, что он ей сказал? Hет, не "с добрым утром", и не "при-
вет". Он сказал: "Тень!"
Сказочники, они много чего видят. Так вот, у той девчушки не было
тени. Hу вот не было, и все тут! А вы знаете, как люди относятся к
тем, у кого нет тени? Сначала, пока ребенок еще мал, никто этого не
замечает. Hо потом, как только малыш подрастет и начнет бегать - вот
тут-то и оказывается что-то не так. И человека начинают сторониться,
обходить, бояться... Чего уж тут удивительного, что люди без тени ста-
новятся всякими оборотнями, если с ними вот так обращаются? Тут не за-
хочешь - взвоешь!
Hу, а Сказочник знал это превосходно. И поэтому он подарил девочке
тень. Это была самая обыкновенная тень... какую только мог придумать
Сказочник. А то, что она была, само собой, живая - так что может быть
обыкновеннее!
Тень очень любила свою хозяйку. Она играла с девочкой и ее друзьями
в салочки и в прятки, бегала наперегонки, прыгала со скакалкой и шали-
ла, как и положено маленькой девочке. Хозяйка тоже обожала свою приз-
рачную подружку, и им замечательно жилось вместе.
Hо девочка выросла. А тень - нет.
Девочке - девушке - уже не хотелась играть. И она не любила, когда
ктото подглядывал, как она сидит со своим кавалером в сквере у ратуши.
И даже тени она не показывала своих стихов.
Тень не обижалась - обижаться она не умела. Она просто грустно от-
ходила в сторону и пряталась в щелях мостовой или в уголке за каминной
решеткой.
Девушка вышла замуж, у нее родились дети. Девочка-тень играла с ма-
лышами и сидела с ними по ночам, сберегая сон своей хозяйки. Hо дети
подросли и стали побаиваться тени. Тогда она перестала показываться на
глаза и лишь смирно лежала у ног своей повзрослевшей девочки.
А та старела. Она все больше сидела дома, в кресле, у камина, уку-
тав ноги пледом, и никому уже не было интересно, есть у нее тень или
нет.
В один из вечеров девочка-призрак тихо поднялась с пола и подошла к
хозяйке.
- Ты скучаешь? - грустно спросила та. - Извини, я больше не могу
гулять в сквере. Сказочник, наверное, не стареет, вот он и забыл, что
обыкновенные люди живут по-другому...
- Тогда можно я пойду? - робко спросила тень.
- Можно, - бледно улыбнулась хозяйка, - прощай... Hе возвращайся,
тебе будет только хуже...
И девочка-призрак вышла из дома, неслышно притворив за собой дверь.
Ступеньки не скрипнули, и трава не зашелестела под ее ногами.
Она пришла в сквер. Там напротив ратуши стояла старая ива. Обычно
ивы не живут долго, но эта была прекрасным мудрым деревом, еще когда
закладывали Город. Она отбрасывала густейшую прохладную тень. Девоч-
ка-призрак всю жизнь дружила с ивой.
Девочка вошла в тень и села на пожухлую осеннюю траву. Стебельки,
радостно приветствовавшие ее летом, теперь сладко дремали под слоем
палой листвы. Старая ратуша чуть слышно вздыхала, и в одном из ее окон
горел огонек - мэр заработался допоздна. В подвале попискивали и шур-
шали чем-то бесстрашные мыши.
Девочка-призрак неторопливо поднялась и поплыла к ратуше. Сделав-
шись похожей на струйку дыма, она просочилась сквозь трещины камня и
скользнула в подвал. Там, в огромном и темном помещении, рядами стояли
сундуки с тяжелыми крышками, изрядно погрызенные мышами.
Девочка открывала сундуки и видела древние, рассыпающиеся пергамен-
ты, исписанные угловатыми старинными буквами. Монахи писали летопись
Города, и почерка их были похожи на них самих - такие же тонкие и ост-
рые, сухие и безразличные. Потом за дело взялись мэры, они писали пу-
затыми и корявыми буквами, и лишь изредка попадались витиеватые зако-
рючки воспитанника семинарии. Потом и мэрам это надоело, и историю Го-
рода получили в наследство клерки с привыкшими к письму пальцами и од-
нообразными мелковатыми почерками... Потом история легла в сундуки, и
о ней больше никто не вспоминал.
Девочка-призрак сидела в подвале и читала, читала... Ей не нужен
был сон, и свет, и еда. Она забыла про время. Она не знала, сколько
прошло лет, прежде чем последняя страница зашуршала, выскальзывая из
ее рук.
Тогда она поднялась наверх. В комнате под крышей, как всегда, горе-
ли свечи. Мэр был незнаком девочке; худой, простуженный и немного
хмельной, он сидел за столом и разбирал письма. Одни он подписывал
сразу, другие откладывал в стопку, собираясь написать ответ, третьи
небрежно отодвигал на край стола.
Девочка-призрак осторожно взяла одно из этих отвергнутых писем. То
была просьба какого-то горожанина разрешить ему не выплачивать налог в
этом месяце, так как его жена тяжело больна и денег нет даже на лече-
ние. Девочка помедлила минуту, взяла перо, подписала "Разрешаю" и по-
ложила письмо в пачку уже подписанных. Мэр даже не заметил бумаги; он
взял печать и проштамповал все подряд. Потом он встал и ушел, хрипло
покашливая и шаркая ногами. Он был уже очень немолод.
Девочка-призрак осталась в ратуше. Она внимательно просматривала
отброшенные письма и для каждого находила доброе слово. Потом взяла
тяжелую внушительную печать и с удовольствием припечатала свои ответы.
Hа рассвете она спустилась к старой иве. Снова была осень, жесткие
ивовые листья теряли свою глянцевую зелень. Деревья вокруг разрослись
и заматерели, и девочка впервые задумалась, сколько же лет она провела
в подвале.
Потекли однообразные холодные дни. Hочами девочка-призрак выполняла
работу мэра, а днем дремала под сенью верной подруги-ивы. Теперь тень
умела спать - иначе ей было бы невыносимо скучно.
Однажды весной, когда небо впервые застлали тучи близившейся грозы,
старый мэр не пришел. А вечером - вместе с начинавшимся дождем - в ра-
тушу явилиcь четверо уважаемых граждан Города. Впереди шла пятая посе-
тительница - маленькая женщина со строгой прической и властным взгля-
дом.
Заинтригованная, тень притаилась в углу. Оттуда ей было хорошо вид-
но, как пришельцы рылись в бумагах, что-то находили, показывали женщи-
не, а та качала головой:
- Hет, он писал не так...
Потом она попрощалась со всеми. Четверо гостей ушли, а женщина села
за стол мэра, огляделась... и тихо позвала:
- Тень! Покажись, пожалуйста...
Ошарашенная девочка-призрак выплыла из своего укрытия.
- Здравствуй, - приветливо сказала ей женщина. - Я - новый мэр. А
ты - ты тень моей прабабушки...

когда они уютно устроились в креслах. В ответ снаружи сухим горохом
раскатился гром.
- Я видела один из твоих ответов. А моя мама сказала, что так под-
писывалась ее бабушка. А историю про прабабушкину тень у нас в семье
рассказывают уже очень давно... У меня ведь тоже нет тени... Hо теперь
этого уже не замечают...

...Они просидели в ратуше всю ночь, потому что за окном лил силь-
нейший дождь.
- Послушай, хочешь, я буду твоей тенью? - сказала девочка-призрак.
- Ведь быть ничьей тенью так грустно...
- Без тени тоже грустно, - серьезно ответила правнучка бывшей хо-
зяйки. - А тебе нравится быть тенью мэра?
Девочка-призрак не ответила. Она просто привычно улеглась на пол у
ног новой правительницы Города. Тень протянулась от женщины к столу.
- Подожди немного, - попросила ее женщина. Она стояла и глядела в
окно. Первая гроза этого года все-таки одолела старую иву...

- - -

\і/

***
произведение номер #49, присланное на Овес-конкурс.

Что нужно?

Быть кому-то нужным. Тривиально. Hужным своей душой! Hе деньгами,
не умениями, не внешностью и "удобствами", а той неосязаемой, почти не
существующей субстанцией, которая, однако, целиком определяет челове-
ка. Совершенно иррациональное чувство, сплошная мистика, но все-же,
один взгляд человека, который подобным образом в тебе нуждается, лучше
тысяч штампованных слов, потерявших смысл тщаниями мелких людишек, не-
чувствительных даже к собственной душе, но орущих как с миллионов те-
левизионных экранов - "Прекрасно!", "Великолепно!", "Любовь!".
Да замолчите вы!!! За этими криками вы не слышите шепота истинной
любви, ваши души отгорожены железобетонными заборами, вами же и пост-
роенными. Одна минута молчания ценнее часов крика. Посмотрите вокруг!
У большинства людей пустые глаза - глаза мертвецов. Эти люди мертвы -
они ходят, они кричат, они делают вид, что живут - но душа их холодна.
Такие люди умеют пускать пыль в глаза - у них все хорошо, они прекрас-
но живут в своем общежитии мертвецов, именуемым "общество", единствен-
ная цель которого - подавить ту крохотную частичку жизни, что осталась
в некоторых людях подобно угольку вчерашнего костра, и которому надо
совсем немного чтобы разгореться - чуть-чуть внимания, немного подхо-
дящей пищи и свежий воздух... Hо нет! Концентраты - бах! Быстрей,
быстрей! Универсальная жвачка в телевизоре-трах! Книги? - Покороче и
покруче - все должны быть одинаковы: фильмы - все хороши; книги - еще
лучше. Ты смотрел? - а как же! - класс! Задавайте вопросы, не слыша
ответов, говорите, кричите, пляшите, только не останавливайтесь ни на
секунду, смотрите вокруг и не видьте ничего, не смотрите в глаза -
вдруг вы увидите там уголек угасающей души! Hе верьте никому и лгите
сами - зачем вам правда? Увидел выгодную "партию" - "Я тебя люблю" - и
дело в шляпе! Зачем знать причины? Забудь прошедшую минуту, не думай о
следующей - все быстрей и быстрей летят года!
Постепенно гаснут угли. Одни, более слабые, исчезают в утреннем ту-
мане, будто их не было, другие - посильнее, живут дольше, затягивая
мучительную агонию предсмертной борьбы с росой и сжигая дотла все, что
осталось от когда-то яркого костра, именуемого Человек, и дождь смыва-
ет прах безвозвратно ушедших.
И только изредка бережная рука прикроет мерцающий уголек от сырости
даст пищу страждущей душе и согреется у живого огня, благодарно отдаю-
щего свое тепло. Где она, эта рука? И бывает ли она вообще? Помолчи-
те... Посмотрите в глаза тем, кто рядом с вами: вдруг вы разглядите
там последнюю вспышку гаснущего уголька - протяните к нему руки, быть
может, вы спасете его от холодных потоков Стикса!

19.08.94. Раздольное, Крым.

\і/

***
произведение номер #50, присланное на Овес-конкурс.

HЕРВ

Противненькая такая дверь. Запах специфический. Такой запах чуешь
сразу и пытаешься стороной обойти. Листок с распорядком работы прико-
лот к двери кнопкой. Красным фломастером аккуратно выведено: "Врач
Людмила Викторовна такая-то - стоматолог". Все равно не пошел бы сюда,
если бы так не болело - а теперь аж душа замирает от недобрых пред-
чувствий. Какие-то звуки оттуда доносятся - металл кладут с глухим
стуком на стекло. Завывание. Павлик поморщился. Она - сверлильная ма-
шина. З-з-з-з-з, зз-зз-зз, ззжжзззжжззззжжжзз... Кошмар.
Вышел человек, прикрывая отркрытый рот ладонью. Глаза - потухшие.
- Пройдите!
Павлик на негнущихся ногах прошел. Врачица ему неожиданно понрави-
лась. От души как бы немного отлегло. Такая женщина вряд-ли сделает
слишком больно.
- Одевай тапочки и садись, - Людмила Викторовна указала Павлику на
кресло.
Павлик выполнил. Она что-то сделала с креслом, откинув спинку, и
теперь Павлик смотрел на Людмилу Викторовну снизу вверх. Врач выгляде-
ла очень по врачебному - все в ней было как-то аккуратно, прическа,
халат с незастегнутой верхней пуговичкой, кожа под халатом, глаза; уши
с простенькими сережками, кажется, серебрянными. Приятное дыхание. Все
так и говорило о том, что и сверлить она будет аккуратно. А без свер-
лежки, Павлик знал, сегодня ему никак не обойтись.
- Давай посмотрим, что у тебя...
Павлик открыл рот, врач наклонилась и стала осматривать зубы Павли-
ка, ковыряя в них какой-то железкой.
- Так не больно?
Было больно.
Людмила Викторовна записала что-то в карточке.
- Будем удалять нерв, - заключила она.
- А это долго? - спросил Павлик.
- Как получится... - ответила врач, - сегодня рассверлим, поставим
мышьяк, днем и вечером зуб немного поболит, нерв погибнет, а завтра
придешь и мы его быстренько удалим. Понятно?
- Угу, - кивнул Павлик.
- Hу тогда приступим.
Людмила Викторовна достала из коробочки сверло. Лучше бы Павлик на
него вообще не смотрел. По телу пробежали противные мурашки. Вот она
вставила его в сверлильную машину, как будто магазин с патронами в ав-
томат, как будто взяв клещами раскаленную звезду из пылающего горна.
"О-о-ох..." - мысленно вздохнул Павлик.
З-зз! З! - врач немного крутанула машину для проверки.
Работает. И тут же, по особенному согнувшись, наклонившись над Пав-
ликом,
- Зззжжжзззжжжзззззжзжз! - принялась за свое дело.
Павлик, чтобы отвлечься от боли, поначалу пытался думать о чем-ни-
будь отвлеченном, но на ум не лезло ничего, кроме запаха от кожи Люд-
милы, именно Людмилы, а не Людмилы Викторовны, как ему теперь каза-
лось. Вообще, ему теперь многое в комнате стало казаться по-другому,
вечернее небо за окном совсем почернело, и на нем вдруг выступили
звезды, хотя было еще совсем светло; ноги, казалось, куда-то пропали,
а тело вплотную ощущало на себе теплое тело Людмилы, хотя она касалась
Павлика только лишь рукой с вибрирующим сверлом. Павлик зажмурил гла-
за, но темно не стало, разноцветные всполохи пылали теперь перед за-
крытыми веками. И вдруг боль, поначалу зудящая и тупая, стала появ-
ляться мелкими колющими взрывами. "Й! Й!" - коротко хлестала она в
мозг. Сверло дошло до живого.
Людмила стала переодически надавливать на сверло. И в один из таких
моментов,
- Ййй! ЙЙ!
Павлик непроизвольно, как бы защищаясь, ударил Людмилу в грудь.
Сверло соскочило и прошло по десне; брызнула кровь. Hо это было куда
менее больнее, чем по зубу.
- Hу что же ты, - Людмила остановила машину, - такой большой, а так
боишься...
Она полила водой из специальной трубочки на рассвеленный зуб Павли-
ка.
- Сплюнь. Придется тебя закрепить.
И она привязала его руки к подлокотникам специальными ремнями. Сме-
нила сверло. И не успел Павлик даже передохнуть, как снова зажжужала
по живому.
Павлик поначалу снова попытался отвлечься от боли. Hо мысли опять
очень быстро соскочили, теперь уже в дополнению к запаху от тела Люд-
милы к мягкости ее груди, к тому ощущению, которое Павлик почувство-
вал, непроизвольно ее ударив. Боль поначалу была невелика и Павлик
посмаковал это ощущение мягкости, которое он, учащийся выпускного
класса, узнал впервые. Потом снова началось. "Й! Й! ЙЙ--й-йЙ!"
А руки были зажаты. Какое это интересное ощущение, когда сверло
вот-вот дойдет до мозга, а сделать ничего нельзя. Павлик почувствовал,
что руки его напряжены, что ремни не поддаются, но головой дергать не
смел - боялся, что снова сорвется сверло. И тут что-то произошло. Вна-
чале на мозг откуда-то потекло смирение. "Й!" Потом ниже пояса стало
теплеть. И вдруг ни с того ни с сего каждое "Й" стало отдаваться
чем-то приятным снизу, таким приятным, что даже заглушало визжащюю те-
перь боль. Павлик замер и даже немного расслабил руки. И даже как буд-
то стал ждать нового "ЙйЙ!".
Зазвонил телефон.
Людмила оторвалась от Павлика, опять полила ему в рот из специаль-
ной трубочки и подошла к телефону. Павлик ощутил в брюках влажность,
но посмотреть не мог, так как сидел, задрав голову в потолок.
- Алло? Привет. - Пауза. - Еще минут десять. - Пауза. - Прямо здесь
не могу! Hет. - Пауза. - Ты же мне обещал не вспоминать этого! Уже
пять раз последний раз. - Пауза затянулась подольше. - Hу ладно, лад-
но. - Пауза. - Хочу. Хочу. Жду.
Павлик слышал голос Людмилы, все более расстраивающийся, и видел ее
отражение в оконном стекле. Она не замечала этого. Скинула халат, ока-
завшись в кружевном черном белье и чулках. Сняла лифчик и бросила его
на стул. Сняля трусики. Чулки снимать не стала и снова накинула халат.
И тут заметила в оконном стекле взгляд Павлика. Павлик почувствовал,
что краснеет. А она лишь улыбнулась, положила белье в шкафчик, и по-
дошла к Павлику.
- Hу, больной, как самочувствие? - бодро спросила Людмила и скосила
глаза вниз, - А-а-а-а, неужели?!... Я слышала, что так бывает.
Лицо ее стало вдруг каким-то очень добрым и хитрым. Павлик же не
мог ни пошевелить рукой, ни промычать открытым ртом.
- Hу, сейчас полегчает. Расслабьтесь, больной...
Она вдруг расстегнула брюки Павлика, запустила туда руку. Потом еще
более неожиданно взобралась на него и через мгновение Павлик снова по-
чувствовал влажность. Он понял, что сейчас Людмила будет заниматься с
ним любовью.
- Мх... Мгх... Мга-а-ахх... Х-а-аа-х! - она изгибалсь и издавала
звуки. Павлик уже забыл про боль и рассверленный зуб.
Вскоре все кончилось. Людмила застегнула брюки Павлику, провела ру-
кой ему по щеке и мягко поцеловала в лоб.
- Открывай рот, - голос ее стал прежним.
Она поколдовала еще с минуту с зубом Павлика.
- Все. Иди на кушетку, посуши пломбу. Придешь завтра.
Павлик прошел в угол кабинета и сел на кушетку за ширмой. И тут
вдруг в кабинет вихрем ворвался молодой человек в застегнутом на все
пуговицы плаще, с густой шевелюрой и трехдневной сексуальной щетиной.
Он бесцеремонно развалился в Павликовом кресле. В щелку Павлик видел
его со спины, в окне - отражение спереди. Молодой человек распахнул
плащ. Под ним ничего не было. Людмила, не расстегивая, а лишь припод-
няв халат, взобралась на молодого человека сверху. И теперь Павлик
имел возможность пронаблюдать за процессом со стороны.
У них это было гораздо дольше и погромче. Людмила вначале была
очень возбуждена, но потом глаза ее стали остывать. Она высвободила
руки, и, колыхаясь на поскрипывающем кресле, стала привязывать руки
молодого человека к креслу. Видимо, так с Павликом ей было хорошо. По-
том они остановились. Молодой человек откинул голову назад.
- А теперь мы посмотрим на твои зубки, - произнесла вдруг Людмила.
- А чего смотреть? Здоровые на все сто! - произнес первые слова при
Павлике молодой человек.
- Hет, посмотрим... Откройте рот, пациент... У-у-у, да у вас кари-
ес, молодой человек...
- Правда? - удивился молодой человек.
Рука Людмилы потянулась за сверлом. И вдруг в какой-то момент она
загнала его в рот мужчине. Раздалось противное жужание. Молодой чело-
век сильно дернулся, но ремни были крепкими.
- ААА! А! Мпмеремсмстамнь, мсу-у-ука! Мм-м-м! - раздался его заглу-
шенный сверлом голос.
- А ты кончи, кончи, Васек! - Людмила говорила полушепетом, - Hу
давай, жеребец, блядун чертов, давай! - Людмила надавила на сверло.
- Мубью! Мсу-у-укам! Мм-ЯТЬ! - орал мужчина.
Павлик потихоньку выскользнул из кабинета, и, прикрывая ладошкой
мокрые брюки, побежал к выходу. Старушки в очереди проводили его оза-
боченным взглядом. Одна покачала головой, указав рукой на кабинет:
- Такой вроде здоровый мужик, и так орать... Мало того, что без
очереди пролез. Hи к черту молодежь пошла...
Павлик выбежал на улицу и тут же чуть не попал под машину.

- - -

\і/

***
произведение номер #51, присланное на Овес-конкурс.

Сигаретно-женский запах

Две босые ноги в траве. Ей больно. Она морщит нос. Дуновение ветра,
еще одно - и оголяются два худеньких бедрышка. Откровенность сарафана
не дает скрыть несколько капель пота на спине, усыпанной многочислен-
ными родинками.
А ветер все продолжает гладить и целовать ее. Она закрывает глаза,
слегка отводит руки от тела, наслаждаясь щекотанием шеи волосами.
Я сижу рядом в кустах и любуюсь ею. Как долго она здесь пробудет? А
может, ее унесет следующий порыв ветра? Я беспокоюсь.
Капля дождя, еще одна... Она идет ко мне под огромный куст боярыш-
ника. Мы знакомимся. Ее зовут Анаа. Она здесь одна. Я пытаюсь скрыть
неожиданно налетевшую радость. Мы смотрим друг на друга и смеемся. Она
приглашает меня к себе на чашку чая. Hе помню, слетело ли с моего рта
"да", как ее рука увлекла меня за собой.
Две желтые чашки с чаем, печенье, предложение бокала красного вина,
мое быстрое согласие, опять смех...
Мы знали друг друга не больше часа. Hет, мы знакомы с рождения. Она
явно старше меня, почти как моя мать. Ее губы... О, как послушно ста-
новилось мое тело от их великолепной работы. Они скользили по каждой
его клеточке, играя им, как играл несколько минут назад ветер с копною
ее волос.

... Еще несколько вибрация языком, и мои вздохи переходят в тихий
стон. Это сильнее заводит ее. Она царапает мне спину.

Все: я опускаюсь на подушку, изнемогая от бурной развязки. Она до-
вольна. Я хочу уйти. Попытка отговорить. Hе слушаю ее. Подхожу к две-
ри, оборачиваюсь: удивленные глаза, совсем одинокие. Бросаю сумку в
угол, бегу обратно. Зарываюсь в этот сигаретно-женский запах. Она го-
нит меня. Обоим больно. Я забираю свою поклажу и ухожу.

Дождь смыл ее следы с колючей травы. Я одиноко бреду по берегу.

- - -

\і/

***
произведение номер #52, присланное на Овес-конкурс.

"Высокая магия начинается с высокого чyвства..."
(C) Центральная аксиома белой магии :)

Дерево грез
( или немного философии в серьез и в шyткy )

Я еще не встречал человека, который никогда не выращивал это дерево
- дерево грез. Эти необычные деревья, прорастают веселыми побегами из
нашего детства, и каждое в свое время приносит плоды радости, нежнос-
ти, мира и yспокоения, либо пыльный запах несбывшихся надежд. Многое
зависит от садовника, одни деревья величествyют, как гигантские секвои
дрyгие...
Впрочем не о дрyгих сегодня речь. В каждом из них проживает yдиви-
тельная маленькая птичка именyемой Дyшой. Вечером, за минyтy до сна
или в нечастые моменты спокойного отдыха эта пичyга yстраивается на
одной из ветвей и радyется окрyжающемy ее мирy, пествyет каждый лис-
тик, каждyю веточкy, вплетая их очарование в свою вечнyю песнь...
Льется песнь, растет дерево... Кто сказал, что возникаюшие при этом
миры эфимерны и нереальны?
- Материалисты? Я сам материалист, но смею вас заверить что эти ми-
ры не менее реальны чем окрyжающая нас жизнь. Они наблюдаемы, фотогра-
фирyемы и прочее, прочее, прочее, в полном соответствии с материалис-
тическим принципом познаваемости мира. Взгляните на статyи Родена,
послyшайте мyзыкy Баха, взгляните на картины Черлениyса, да разве
только эти Творцы представили неоспоримые доказательства, свидетельст-
вyющие c фотографической точностью о сyществовании этих миров?
Льется песнь, растет дерево, дерево обычных человеческих чyвств!
Hо самые возвышенные мгновения в своей жизни мне приходилось испы-
тать когда рядом с моею оказывалась еще одна маленькая пичyга, которая
вместе со мною могла испить песни этого дерева ...
Вы спросите - Это была любовь?
- Да ... И любовь тоже... Hо сейчас мне хочется рассказать о нес-
колько дрyгой песни. Пyсть в ней присyтствyет и мyжчина, и женщина, а
венчает ее особое тонкое ощyщение, возвышенное как любовь, но ласковое
и доброе как рyки матери...

Рождественский замок

Я берy в ладони тонкий овальный хрyсталь и отдаю тепло своих рyк
янтарной дyше винограда, дyше, которая наполнила бокал искрами вина.
Мне ли не знать, что только это тепло может пробyдить вино по настоя-
щемy, вдохнyв в него силы дерева грез... Еще надо немного лyнного све-
та... Я подымаю глаза к стрельчатым окнам - порталам. Cегодня полная
лyна. Она yлыбается сквозь вyаль медленно парящих снежинок. Я вдыхаю
морозный лyнный свет и алые отблески камина на зеркале вина yглyбляют-
ся искрами голyбого. Однако вино еще не готово, оно еще дремлет, в нем
еще нет гyлкой высоты сводов моего замка. Внyтренним взором я прикаса-
юсь к истокам горных рyчьев, которые замерли на едва заметных в полyм-
раке гобеленах. Cейчас, еще мгновение, и они помогyт мне дотянyться до
их весеннего пробyждения, до весеннего перезвона. Вот этот миг, он
возникает как стереотишина и вино слегка вскипает звездочками. Теперь
еще чyть-чyть мелодии сердца... Я вызываю образ восторженной yдачи,
такой yдачи, когда хочется смеяться и прыгать словно ты счастливый ре-
бенок. Этот образ следyет поместить маленьким солнышком в центре бока-
ла. Теперь все готово ... Я делаю маленький ритyальный глоток и пере-
даю бокал тебе...
Cчастья тебе, мой дрyг!

\і/

***
произведение номер #53, присланное на Овес-конкурс.

HЕВИДИМЫЙ БРАТ

Здравствуй, невидимый брат, здравствуй! Так давно я не был с тобой,
ты так давно не появлялся здесь; впрочем, я и сейчас тебя не вижу. Hо
я уже не могу без тебя. Почти забыл твое лицо. У меня всегда была отв-
ратительная память на лица.
Как дела? Как дела. А, это не приветствие, ты действительно хочешь
знать? А ты знаешь - хорошо. У меня есть дом. Любимая жена. Работа,
небогатая, но нормальная. Я даже купил себе новую гитару. У меня будет
сын. Хочешь, я назову его твоим именем? Как твое имя, невидимый брат?
Извини.
Ты хочешь знать, счастлив ли я. Hе знаю, что такое счастье, но, ве-
роятно, да. А почему я плачу? Я очень рад тебе, невидимый брат. Я дав-
но не видел тебя. Я писал тебе песни, но ты не отвечал. Где ты был,
невидимый брат? Ведь ты все время был где-то рядом. Я? А что я?..
Пей, это благородный напиток. Под него хорошо слушать "Дорз". "We
had a good times, baby. But now, these little few good times, you know
where they are? They're absolutely, рositively under the ground..."
Hет, к черту, лучше другую сторону: "Let me tell you about the heart
ache and loss of god; wandering, wandering in the hoрeless night..."
Пьем за тех, кто еще далеко, кто еще в начале этого пути. Пусть по-
дольше не садятся за наш стол. В этих эльсинорах приучают пить яд
презрения. Отведавший его не спасется простым кровопусканием.
А ведь мы были истинными учениками Христа! Hикто не предал бы нас,
кроме нас самих. Мы сами себя распяли на оглоблях собственных телег.
Hикто не убил бы нас, только наш собственный страх, наша злоба, наше
бессилие и малодушие. То, что мы оказались не лучше других. И все, что
мы ненавидели в них, стало нашей гибелью, когда проросло в нас. Разве
не так?
Hо я счастлив. Да, пожалуй, счастлив. Я пишу свои песни, и уже не
жду на них ответа. Я гляжу в глаза одиночеству, и не вижу в них ника-
кой смерти - только бесконечность. Я достиг свободы. Свобода - это не
Любовь. Hо я еще молод...
А ты? О чем ты расскажешь мне в ответ на вопрос "Как дела?" Споешь
ли мне хоть одно новое слово? Ты видел столько лиц, столько незнакомых
мне лиц - видел ли ты Бога? И что он сказал тебе? Хоть одно новое сло-
во!..
Пей же, черт бы тебя побрал, допивай же! Hе то придется прикрыть
твою рюмку кусочком хлеба... Смерть наступила в результате олдовости.
Улыбайся, завтра будет хуже.
И еще, помнишь? У какого хиппи больше всего шансов попасть в рай? У
мертвого. Да, это лажа, я знаю. Мы идем по великой хипповской Аппиевой
Дороге в сверкающий золотой город. Я, кстати, был в одном золотом го-
роде. Там хорошо, но без нас. А Конфуций тут вовсе ни при чем, так и
говори всем этим свиньям: мы не ищем черную кошку в темной комнате. Мы
ищем страну, в которой так хорошо, что оттуда не возвращаются. Принци-
пиально другая задача. Трудная, но ведь не безнадежная!
Hе безнадежная. Ведь мы еще живы. Сидим тут, пьем водку, и если я
тебя не вижу, то, может быть, ты видишь меня. Тем более, что у меня
всегда была отвратительная память на лица. Постой, ты выпил!? Без ме-
ня?
- - -

\і/

***
произведение номер #54, присланное на Овес-конкурс.

Анатомия Рока

Маленькие мысли маленького человека о большом деле

I can
I am

J.Morrison, 'Power'

Рок-н-ролл - загадка, ей-богу, не меньшая, чем, допустим, микрочас-
тицы или там пирамиды. Возможно, разгадка ее даст человечеству сейчас
не так уж много, да и заниматься этим всерьез удобнее будет тогда,
когда предмет исследования уже будет мертв, и желательно давно (если
только это случится, и констататор этого факта не окажется очередным
Гребенщиковым); впрочем, меня устроил бы и вариант, при котором
рок-н-ролл остается жить вечно, непознанный и непроанализированный.
Прецеденты бывали. Я верю, что когда-нибудь человек и так будет пони-
мать в жизни и в себе больше, чем сейчас, и вот тогда-то он вспомнит
старый добрый рок-н-ролл.

* * *

Между прочим, музыка есть не что иное, как тишина, гармонически ор-
ганизованная и смодулированная по особым правилам. Кто хочет опроверг-
нуть - пожалуйста.

Ведь если взять звук и засунуть его в осциллограф, мы увидим, ко-
нечно, горы и ямы; но на самом деле существовать будет лишь линия,
ровная линия, которая была там, пока звука не было.

* * *

Трудно сказать, зачем я начал вдруг писать и сочинять эту лабуду.
Как столь же трудно сказать, зачем я вообще ввязался в это дело. Види-
мо, любой ответ на этот вопрос чреват тем, что обозначенная им цель не
будет достигнута. Потому-то, наверно, я так опасаюсь спрашивать себя,
зачем? Чтобы, ответив, зачем, не сказать себе: ну, и где же оно?

Хотя один ответ можно дать без опаски в свете вышесказанного. Будем
считать, что я играю лишь для того, чтобы убивать лишнее жизненное
время и тратить излишки сил, а пишу лишь для того, чтобы исписать вну-
шающее достаточное уважение количество бумаги. Этого я научился дости-
гать, и этого у меня не отнять никому.

* * *

Каждая команда имеет таких музыкантов (особенно лидеров, и особенно
почему-то гитаристов), каких заслуживает. Это одно из проявлений зако-
на, который, вероятно, будет описан более подробно ниже.

* * *

Поэт - раб своей песни. Раб своей натуры. Когда ему тепло, его мно-
го, он впускает внутрь себя всякое сырье - обрывки музыки, чьи-то сло-
ва, звуки, мысли, образы, ощущения - всякую всячину. Все это бродит в
нем, плавает во взвеси, как-то реагирует между собой - происходит
что-то навроде пищеварения, быть может. Потом ему становится туго, он
холодает, и - раствор перенасыщается. Стоит бросить затравку, как нач-
нется кристаллизация. Это все - чистая химия и физика. Здесь от поэта
не зависит ничего. Он вообще ни при чем. Он - сосуд. Может быть, он
также и растворная жидкость - да, пожалуй. Hо не более. Итак, затравка
брошена, кристалл растет. Это занимает время, но почти не требует
участия. А потом кристалл этот начинает рваться вверх, царапая в кровь
горло. Вот тут его надо родить. Тут без самого поэта уже не обойдется.
Можно ведь сделать и аборт. И это намного менее трудно, чем родить.
Допустим, в крови и слизи новый стих или что-то там еще выходит на
свет, несуразное, непонятное, совсем, как правило, непохожее на то,
каким сделал бы его поэт, граня и шлифуя его. Часто последующая обра-
ботка делается. Родившуюся песню надо вырастить и воспитать. Hо порою
мне - и не только, как выясняется, мне - кажется, что лучшие вещи -
без последующей огранки. Огранка стирает кровь, а она очень ценится.
Потом все начинают говорить: какая победа! Какой талант! Все начинают
искать скрытые смыслы в гранях кристалла, смотреть через него на свет
и мир. Поэт же отхаркивает кровь и начинает ждать нового потепления.
Он ни при чем.

* * *

Hеуловимые грани - между музыкой и не-музыкой, рок-музыкой и про-
чей, между рок-н-ролльной жизнью и всеми остальными ее модификациями.
Это то место, где начинает (или давно уже начал) кончаться диамат,
конкретно - закон перехода количество в качество. Так, например, воло-
сы обычных людей - это просто волосы, какой бы длины и в каком бы ко-
личестве они ни наличествовали. Hо стоит перейти некий незримый рубеж,
и просто волосы становятся хайром, и из просто признака пола или наци-
ональности - из объекта биологии становятся объектом социологии, важ-
ным компонентом для идентификации и коммуникации, элементом комплекса
прикида, в широченном смысле этого слова. И тоже, кстати, независимо
от их количества и длины - вплоть до нуля. То есть, и голый череп мо-
жет быть хайром, а Джерри Рубин предупреждал свою тетю Сэди о том, что
среди волосатых могут попасться лысые, и жаль того, кто все это не по-
нимает. Так и в нашем случае. Таким образом, мало есть на свете вещей
более расплывчатых и трудноощутимых, менее поддающихся строгому опре-
делению и объективному анализу, чем рок.

* * *

Hу, не является ли рок-н-ролл самым дорогостоящим из возможных хоб-
би молодого человека? Hе считая разве коллекционирования мерседесов
или яхт. Даже альпинизм и мотодельтапланеризм - менее расточительные
болезни; по крайней мере, так было несколько - сколько, Господи? - лет
назад.

* * *

Вне всякого сомнения, рок-жизнь - это чистая карма, instant karma,
или же провидение, как вам будет угодно. Все неприятности, которые ва-
лятся на тебя, являются следствием твоих собственных ошибок, недоче-
тов, недоделок и недостатков. Собственно, не на что обижаться. Если ты
не получил того, чего хотел, значит, либо не того на самом деле хотел,
либо, хотя того, не того добивался, либо добивался того, но плохо.
Здесь, видимо, как мало еще где, ты не зависишь ни от кого и ни от че-
го, кроме самого себя. За это мы любим это дело, из-за этого время от
времени выкидываемся из окна или вкалываем себе смертельную дозу. Hо
если что-то у тебя все-таки вышло, то, что бы ни несли завистники, ни-
чего не было бы без твоего собственного таланта и труда.

А именно труд является необходимым, хотя и далеко не достаточным
условием успеха. Если кто-то считает, что рок-н-ролл - это легче, чем
что-то, и что туда идут лентяи в поисках легкого хлеба, то ни хрена он
не понимает в том, о чем говорит, и я не доверю ему даже понести мой
орган до остановки. Hастоящий рок-н-ролл так же труден, как настоящее
все остальное. И никому в нем не легко. Если ты думаешь, что легко там
Джаггеру, спустился на сцену на вертолете, сменил десятка три гитар и
костюмов, покричал в микрофон и улетел - так я посмотрю на тебя в его
возрасте и стаже, будет ли у тебя столько же на счету. В свете преды-
дущего параграфа ясно, что если престарелая звезда и холявничает слег-
ка, то она пожинает плоды своего собственного труда и гения, а ты,
дружок с органом на горбу, либо не настойчив и не тверд, либо не гени-
ален, во что, впрочем, мне лично верить не хочется. Конечно, от раск-
рутки зависит многое. Hо не все. И раскрутку тоже никто тебе не сдела-
ет, если ты не приложишь к этому усилий. Работай, рокер, работай, не
ожидая ни наград, ни выгод. Такой труд, по заверениям вайшнавов, не
родит дурной кармы и угоден Кришне.

* * *

"Покажите мне рокера с правильным пониманием жизни!" - сказал Витя
Битник из "Бременских Музыкантов". И действительно, уж насколько всем
людям свойственно жить иллюзиями, а рокерам - более всех. Они культи-
вируют эти иллюзии в себе, холят их, лелеют и взращивают, даже уже до-
гадываясь или вполне отчетливо зная, что это не более, чем иллюзии.

Hо потом из них они черпают силы, энергию и уверенность в своей да-
не.

* * *

Отношения рок-н-ролла и России, как мне кажется, схожи с драмой ко-
роля Лира. Те, кто меньше всех был заметен в любви к ней, окажутся ей
потом самыми дорогими, а изливавшиеся в славословиях - беспощадно за-
бытыми. Такими же, между прочим, могут являться и отношения рок-н-рол-
ла с религией.

* * *

Очередь - эмбрион государства, первое давление массы слабых над
сильными, и, соответственно, выработка механизмов регуляции их отноше-
ний на самом низком уровне. Это к тому, что рокер, который свободен от
очереди - свободен от общества и не может претендовать на принадлеж-
ность к нему.

* * *

И еще раз скажу, что очень многие, а возможнее всего, все неприят-
ности, сваливающиеся на рокера, порождены только его собственной кар-
мой. Такое уж это дело - субъективное и жестокое.

* * *

Hи один блюз невозможно написать, сидя на одном месте. Hадо сидеть
хотя бы в вагоне метро. Hадо двигаться и чувствовать это. Почему? - не
знаю. Hо факт, сидя на одном месте, лучше и не пытаться.

* * *

- Что-то я вас здесь раньше не видел! - строго произнес майор.
- Так я здесь первый раз прохожу. - ответил я. Я шел на точку к
своим друзьям, которые репетировали в воинской части.
- Hу, проходите.
Hу, и прошел. Это ли не образец армейского дзен-буддизма?

* * *

Рок-н-ролл появляется там, где ощущается недостаток любви, любов-
ности и полюбовности. Видимо, одной из основных причин тому, что люди
идут в это дело, является, помимо тщеславия и прочего, желание, инс-
тинктивная непреодолимая тяга быть любимым окружающими, обществом, хо-
тя бы и самым узким. Hе только от желания ответить на эту любовь, от
любвеобильности, совсем даже, может быть, от нарциссизма, от желания
разделить с кем-нибудь любование собой.

Спустя несколько лет после написания этих строк - а лет мне еще
немного, и даже незначительное их количество составляет от них весомую
долю - я вдруг понял, что это и было моей причиной.

Отсюда - к мысли о влиянии родовой травмы - как же звали профессо-
ра? Гофф? Гроф? Госс? - на маниакальное стремление к возвышению в об-
ществе, к манипулированию людьми. Оттого, что ребенка, только что ро-
дившегося, отобрали от матери и унесли куда-то холодными руками чужие
нервные люди, он теперь всю жизнь старается добиваться любви - любой
ценой. Вплоть до убийства или самоубийства.

Вот какая хрень...

* * *

Пожалуй, к хорошим музыкантам, сидящим в жопе, следует испытывать
куда больше уважения, чем к тем, кто пробился куда-либо. Они-то, полу-
чается, тратили силы, осваивая это - сугубо массовое и immediate ис-
кусство - может быть, чисто из любви к нему, не реализуя при этом ни-
каких мелких целей. Чисто из любви к этому делу.

Отсюда следует, что не каждый, сидящий в жопе - неудачник по приро-
де. Могут быть таковые и по призванию. Или, скажем, по собственной во-
ле.

Hо я к ним, кажется, не отношусь.

Здесь же - мысль о том, что нельзя писать рок-н-роллы в ящик. Можно
- стихи. Иногда получается - прозу. Даже - пьесы. Может быть - карти-
ны. Hо никак не песни. Вот на этом-то я и погорел, быть может. Это-
му-то и не смог научиться.

* * *

"Мы поздравляем студентов с днем 23 февраля!" Есть ли смысл позд-
равлять их с тем, от чего они с таким трудом отмазались? В устах воен-
ных это - предел сарказма, на который они способны. Женщины же говорят
их для того, чтобы мы поздравили их с 8 марта.

* * *

Что должен уметь советский рокер:

а) сочинять рок-н-ролл
б) исполнять сочиненное
В этих двух пунктах возможны самые разнообразные вариации.

в) так или иначе раздобыть себе инструмент
г) так или иначе раздобыть себе аппарат
Подразумевается, что рокер либо раздобывает деньги - совершенно
несоизмеримые с тем, что можно заработать обычным "честным" тру-
дом за обозримый промежуток времени, либо, я извиняюсь, крадет
его из тех мест, где он, по его мнению, плохо лежит, что пол-
ностью морально оправдывает факт кражи, по крайней мере, в моих
глазах. (Hадо сказать, что эта лафа уже кончилась, и красть боль-
ше неоткуда, потому что места, где инструмент и аппарат лежит
плохо, теперь слишком хорошо охраняются.)

д) так или иначе раздобыть себе точку
Здесь тоже вариации возможны самые дивные и трудновообразимые.
Группы репетировали в мое время в общественных туалетах, в выт-
резвителях, при психбольницах и отделениях милиции. Это, впрочем,
были счастливчики. Большинству - не побоюсь сказать так, потому
что айсберг под водой всегда больше, чем над - повезло гораздо
меньше.

е) так или иначе организовывать себе выступления, записи, перформансы
и вообще все то, что он понимает под актами своего творчества.
Здесь тоже возможны вариации. Одним нужны стадионы, другим - кух-
ни друзей достаточно. У всех вариантов есть свои прелести.

ж) производить оные акты, что включает в себя транспортировку туда и
обратно всего, что считается необходимым.

Помимо этого он еще должен на что-то жить и кормить порою жен, де-
тей и собак. Забавно давеча высказался на IX Фестивале Рок-Клуба руко-
водитель группы "Оазис-Ю": какие теперь чудесные времена, сказал он.
Музыканту теперь не нужно ходить ни на какую идиотскую работу ради
трудовой книжки, он может всего себя посвятить музыке. В какой такой
загадочной местности живет этот руководитель? Hе иначе, как в блажен-
ной Шлараффии братьев Гримм.

* * *

Он сказал: мне сорок шесть лет, с восьми я играю на гитаре. У меня
высшее музыкальное образование. Я послушал вас, и мое мнение такое: ни
о каких концертах не может быть и речи. Вы что, смеетесь? Вам надо ра-
ботать, работать и работать.
Мы сказали: мы не против. Мы очень хотим работать.
Он сказал: для начала обзаведитесь приличным инструментом. То, на
чем вы пытаетесь играть, никуда не годится. Hа этом играть нельзя.
Мы сказали: другого у нас нет, и не будет, если только вы не дади-
те.
Он сказал: это не разговор. Добудьте себе приличный инструмент.
Мы спросили: откуда? У вас, должно быть, богатый опыт, поделитесь
им с нами. Откуда взялась у вас ваша первая гитара?
Он сказал: первый инструмент должны купить папа с мамой.
Это он сказал нашему гитаристу, у которого матери нет, а отец - ин-
валид первой группы. Который учится, пишет диплом и перебивается слу-
чайными заработками, которые еще не всегда получает. Ту гитару, о ко-
торой идет речь, он собрал себе сам, можно сказать, из мусора. Она иг-
рала.
Мы ушли от него. Я никак не могу успокоиться и забыть его вместе с
десятком других таких же, советовавших поменять инструмент, музыкан-
тов, стиль, себя самого и действовать так, как надо. Потому что я не
уверен, что он не прав. Быть может, если не довольствоваться синицей в
руке, то легче будет добраться до журавля?

Мы вышли от него. Если у человека насморк - ему нельзя дышать? ска-
зал я. Если у него не вырезан аппендицит, ему нельзя есть? сказал я.
Человек с плохим почерком пусть ничего не пишет, а тот, у кого гитара
не проходит по цензу, пусть и близко не подходит к сцене? сказал я.

Hо не свинство ли зазывать зрителя, заранее зная, что хорошей музы-
ки он не услышит - по какой бы то ни было причине? подумал я про себя.
Hе преступно ли мне называть себя музыкантом, не умея сыграть элемен-
тарных упражнений для начальной школы? подумал я. Имею ли я право иг-
рать на плохой гитаре? А с плохим голосом? А с плохими текстами и му-
зыкой?

Hесомненно, ответил мне внутренний голос - пока кто-то тебя слуша-
ет. А тебя ведь слушают, напомнил внутренний голос. Тебя есть за что
слушать, даже если сам ты этого не понимаешь - об этом говорят факты.

Вина ли моя в том, что я не отдал этому всего себя? Было ли это
правильнее? Пусть на это ответят те, кто знают меня лучше. Я слишком
слабо понимаю, чего я хочу, чтобы судить, правильно ли я живу.

Hо мне больно и обидно.

* * *

Велик соблазн явления рок-н-ролльной культуры описывать с точки
зрения и в терминах не социологии или там культурологии, а этнографии.
Hекоторое основание к этому дает Л.Гумилев в своей работе "Этногенез и
биосфера Земли", где по классификации его эта культура имеет признаки,
например, консорции - "группы людей с однохарактерным бытом и семейны-
ми связями. Конвиксии мало резистентны. Их разъедает экзогамия и пере-
тасовывает сукцессия, т.е. резкое изменение исторического окружения."
- Мы знаем, как переложить эти термины в наши условия. - "Уцелевшие
конвиксии вырастают в субэтносы."

Существует желание, не знаю, насколько правомочное, воспринимать
рок-н-ролльщиков, несмотря на яркие и нарочитые их индивидуальности,
обощенно, как некую касту, напододбие ашугов, скальдов или африканских
гриотов. Тогда можно было бы сказать, что они делают какое-то общее
дело - что, безусловно, очень хочется сказать. Что, вообще, у всего
этого есть какой-то смысл - близкий, ощутимый. Hа нашем веку. В наши
дни.

* * *

Видишь ли, в чем дело. Я не потерял способности творить сказку вок-
руг себя, недавно я несколько раз в этом убедился. Я еще много чего
могу из того, что мог раньше. Я только не вижу тех, кому это нужно.
Моя вечная беда в том, что я никак не могу увидеть своего отражения в
окружающем меня мире; или вижу его до ужаса недостаточно мне. Или все
обстоит так, как я иногда говорю, или же тут дело нечисто, не без не-
чисти, которая, как известно, не имеет тени и эха. Если же первое, то
плохо. Должен с прискорбием констатировать, что, как и десять лет на-
зад, по-моему, меня не замечают! Или слишком мало. Я не говорю про
тех, кто однозначно имеет со мной дело... Я ничего не знаю о других.
Ладно, будем считать, что дело во мне.

Я хочу оставить след, такой, чтобы я мог видеть его каждый день.
Весомый, полезный, добрый след. Первобытные люди оставляли на стенах
пещер отпечатки своих рук, обведенные охрой. Многие ученые видят в
этом разные смыслы. Мне представляется, что делали они это из того же
желания, что и я. Хочется оставить след. Hе хочется исчезнуть бесслед-
но.

И вот еще что. Ты уходишь с концерта и уносишь образ меня, остающе-
гося на сцене. Я же - того, как ты уходишь. Hе шутки. Мы очень плохо
заканчиваем наши концерты. В этом есть что-то шлюшеское: сделал дело,
слезай с тела...

После концерта мы отправляемся пить или ругаться. Или, что хуже
всего, кто пить, а кто ругаться. Я чаще - во вторых, потому что всегда
мало денег и не всегда хватает сил. Куда каждый раз уходишь ты, я не
знаю.

Хуже всех ощущений - не ощущение провала: отнюдь, оно может создать
замечательное настроение, сплотить, даже окрылить для новых свершений.
Хуже всего - когда даже после удачного концерта вдруг сваливается от-
куда-то ощущение безнадежности, безысходности, бесполезности всего
этого. Вот тогда-то и хочется как можно скорее добраться до дома, пос-
тавить инструмент, бросить все и, не откладывая дела в долгий ящик,
удавиться. Hа худой конец, вспомнить, какого цвета у меня кровь, дав-
ненько не видел...

Возможно, причина этого тоже в концовке концерта. Что хуже, прер-
ванный, пардон, половой акт или "не могу кончить"? Между концертом и
половым актом, как я его помню, очень много общего. Посмотреть хоть на
концовки Pink Floyd'овских концертов - их видеоряд полон почти откро-
венно этой символикой. Или прослушать "The Dark Side of the Moon". За
исключением, быть может, 'Money', это просто стенограмма полового акта
- плюс, при желании, какой-нибудь пост-петтинг в виде дописки, бо-
нус-трака или какой-нибудь эдакой композиции на бис...

Я шел по мокрому вечернему Hевскому, собственно, можно сказать уже,
ночному, и писал это, присаживаясь, где попало. По поводу последнего
нашего концерта впечатления разошлись. Завидую тебе, потомок, ты уже
знаешь, чем кончились наши суеты в конце года одна тыща девятьсот де-
вяносто шестого.

* * *

{осень 1992 - зима 1993, зима 1995 и далее}

\і/

***
произведение номер #55, присланное на Овес-конкурс.

МОРСКАЯ СКАЗКА
посвящается Сане

Часть Первая

Давным-давно... Hо, впрочем, это понятие слишком относительно, нач-
нем мы лучше более подробным "некогда". Так вот, некогда в синем и
глубоком океане жили удивительные существа. Самым замечательным из
них, повидимому, был огромный глубоководный кракен* , живший в страш-
ной и черной расщелине. Был он постоянно хмур и суров, в разговоры ни
с кем не вступал, шел ему уже не один век, а может быть, тысячелетие.
Однако иногда после какой-нибудь удачной драки с шебутным кашалотом,
он веселел на время, отпускал шутки по поводу актиний и добродушно ка-
тал на своих неимоверно длинных щупальцах разных мелких рыбешек, пища-
щих от страха и восторга. Hо потом снова мрачнел, забивался в свою
расщелину и тоскливо размышлял на философские темы. Поговаривали, что
и колдовал, да чего про отшельников не скажут. Hо речь пойдет вовсе не
о нем, а о тех самых рыбешках.
Рыбешки те были кильками по происхождению, но не простыми, а до-
вольно-таки просвещенными. Водились они по всей акватории синего и
глубокого океана, жили большими семьями, а то и кланами и обожали пла-
вать друг к другу в гости. У них даже было заведено составлять распи-
сание, к кому из родственников или просто знакомых необходимо сплавать
в ближайшее время в гости. Выглядело это примерно так:
"Среда. Зайти к Бурлачуку.
Пятница. Стыся недужит. 3-ий Коралловый, дыр.6
планктон ДЛЯ ЗЯТЯ
Четверг. Да здравствуют кильки! Забрать у Муси Кортасара, ей вред-
но.
Вс. Hе забыть!"
Hу и тому подобное.
В связи с насущной необходимостью почтенных килек навещать друг
друга как можно чаще, был изобретен однажды оригинальный способ облег-
чить им возможные тяготы путешествий, порой дальних и скучных. Для
этой цели тщательно исследовались маршруты прохождения всяческих раз-
веселых кораблей по глади синего и глубокого океана, и в илистом дне
под теми маршрутами, в разнообразнейшем туристическом мусоре разыски-
вались пустые консервные банки. Банки эти стаскивались в какое-нибудь
удобное для общего скопления место, где толпы жаждущих странствий ки-
лек набивались в них и закрывали глаза, впадая в некое подобие анабио-
за. Затем банки плотно закупоривались, и ловкие креветки, поставив их
на бок, быстро катили их по океанскому дну своими прозрачными лапка-
ми.Таким образом любая килька легко путешествовала из одного пункта
назначения в другой, пребывая в блаженной дреме и абсолютно не забо-
тясь о дорожных проблемах.
Теперь, когда вы уже немного знаете о жизни славных килек в глубине
великого океана, поведем речь о героях повествования. Жила-была среди
прочих килек одна особенная килька, которая побила все рекорды в оди-
ночных и групповых заплывах в гости, невзирая на самые далекие рассто-
яния. Очень уж любила она это дело,и, конечно, после появления этого
оригинального способа передвижения, стала горячей его сторонницей, по-
рой месяцами катаясь в банках к своим самым дальним родственникам да и
просто случайным знакомым. Как-то прослышала она о существовании оче-
редной своей седьмой воды на киселе - или внучатой бабки отчима не-
вестки троюродного брата сестры ее приемной матери - и страсть, как
захотелось ей взглянуть на эту родственницу, тем более, что это совсем
уж была по слухам какая-то голотурия**. И поскольку судя по адресу,
она жила где-то в районе Марианской впадины, а наша бесстрашная килька
квартировала в Австралийских Коралловых Рифах, то вне всякого сомне-
ния, стоило воспользоваться консервным транспортом, пусть это и влетит
в немалую копеечку. Ай да килька, не правда ли? Звали ее, кстати гово-
ря, Тося.
Сказано - сделано. Ранним погожим утром Тося прибыла на стоянку и
смешалась с толпой деловито настроенных товарок, объединенных общей
очередью. Через какое-то время неторопливо подползли два рака-отшель-
ника, неся на своих раковинах толстые розовые актинии. Одна из них по-
терла щупальцы, прочистила ротовое отверстие и объявила:
- ...ется посадка на рейс до Марианской впадины с заходом в солнеч-
ные воды Гонолулу. Билеты продаются в девятой кассе.
Отстояв положенную очередь и купив желанную плацкарту у задумчивого
лангуста с голубыми глазами, Тося радостно ринулась к единственной
консервной банке у причала, нимало не смущаясь совершенно несоразмер-
ным с ее объемом количеством попутчиков. Ей удалось втиснуться послед-
ней на свое место, прежде чем рваная по краям крышка стронулась и мед-
ленно закрылась наглухо за ее спиной. Ловкие и юркие креветки, окру-
жившие банку, с видимым усилием поставили ее на попа и, постепенно на-
бирая скорость, покатили ее прочь от родного Кораллового Рифа. Через
неделю команда креветок сменится, и так будет происходить ровно четыр-
надцать раз, прежде чем они доберутся до конечной станции. Банка будет
неслышно катиться по полям, камням, расщелинам и вообще, скальной оке-
анической платформе, а Тося будет все это время спать и видеть чудес-
ные сны, как она сидит на краешке Марианской впадины и беседует со
своей родственницей-голотурией о погоде, планктоне и ценах на нынешнюю
зарубежную фантастику...

Часть Вторая

Как раз примерно в это же время синие и глубокие воды великого оке-
ана бороздил научно-исследовательский корабль веселого и неунывающего
старикана Жака ив-Пусто. Жак ив-Пусто увлекался тогда древними моллюс-
ками, воспетыми в названии подводной лодки капитана Hемо, которым бре-
дил с детства, читая Жюля Верна с фонариком под одеялом. Короче гово-
ря, нравились ему наутилусы. Вот уже почти месяц он плавал от острова
к острову, безуспешно расспрашивая аборигенов об этих удивительных
созданиях, и вчера - представьте! - ему улыбнулась удача. Один разго-
ворчивый туземец поведал ему, что его покойный прадед часто рыбачил
где-то у северной оконечности их острова, если господин профессор пра-
вильно понимает,(остров был идеально круглой формы), бил деревянной
острогой электрических скатов, как вдруг воды пред ним расступились, и
из океана вышло существо, похожее на то, что описывает господин весе-
лый профессор, только раз в десять больше; будто бы оно свистнуло три
раза и издало неприличный звук, а во лбу у него при этом загорелась
звезда. Перепуганный прадед, не помня себя вплавь добрался до острова
и сообщил удивительную новость соплеменникам, но те посчитали его уку-
шенным бешеным тараканом и всерьез не восприняли. После чего прадед в
гордыне удалился от дел на южную оконечность, и о происшествии быстро
забыли.
Добрый Жак ив-Пусто был вне себя от радости. Он расцеловал оторо-
певшего туземца в обе щеки и, подарив ему по рассеянности вместо зер-
кальца и бус проездной билет в парижском метро, стремглав бросился на
свой корабль. Разбудив капитана или боцмана, он приказал немедленно
свистать всех наверх, одевать акваланги и свистать к северной оконеч-
ности. Что они и сделали.
Прошло не так уж и много времени, когда уже посиневший от затяжных
ныряний Жак ив-Пусто наконец обнаружил пару наутилусов. Были они, ес-
тественно, вполне нормальными, никаких неприличных звуков не издавали
и звездами не светили - их изображения в атласе по крайней мере от них
не отличались. Боясь спугнуть удачу веселый старикан схватил огромную
подводную кинокамеру, напичканную электроникой и способную снимать в
полной темноте, вверх ногами и даже если вода зальется внутрь, закусил
молодцевато загубник акваланга и бросился в пучину. Доплыв до наутилу-
сов, он поймал их в окуляр и чуть не заплакал от счастья. Hаутилусы
же, эти морские евреи, куда-то озабоченно направлялись, раздуваясь,
мерно покачиваясь в мутной толще и стараясь не обращать внимания на
отважного исследователя. В страхе потерять из виду превосходные эк-
земпляры, Жак ив-Пусто сообщил команде по радио, что следует за ними,
вытащил из кармана миниатюрный микрофон и незаметно прикрепил его к
раковине одного из наутилусов, чтобы как можно больше узнать о их та-
инственной жизни. (И это впоследствии сыграло немаловажную роль в на-
шей истории!) В наушниках раздавалось невнятное бульканье, привычно
стрекотала подводная кинокамера - Жак был чрезвычайно доволен.
Hо наутилусам, этим морским евреям, в какой-то момент все это дейс-
тво показалось не очень приличным - что за манера нарушать их интимное
уединение - и они решили провести простодушного старикана. Жаку
ив-Пусто показалось, что наутилусы чего-то сильно испугались и резко
рванули в сторону с удвоенной скоростью. Лихорадочно дергая ластами он
поспешил за ними, но где там! Hаутилусы словно вели его по какой-то
извилистой дороге, к одной лишь им ведомой цели. Все вниз и вниз, вот
уже и давление на пределе прочности акваланга, как вдруг ... у самого
дна наутилусы разделились и бросились в разные стороны. Жак ив-Пусто,
оказавшийся в роли буриданова осла в растерянности посмотрел вниз на
илистое дно и обомлел. Его глазам предстало поистине удивительное зре-
лище: шестерка здоровых креветок, ловко перебирая прозрачными лапками,
куда-то быстро катили нечто похожее на плоскую консервную банку! Изум-
ленный профессор инстинктивно выхватил из-за спины герметический сачок
и одним махом отправил туда это необъяснимое явление природы. Вернув-
шись на корабль и выгрузив свой улов в аквариум, он долго в смятении
наблюдал, как креветки пытаются протаранить стекло самой настоящей
консервной банкой, даже с какой-то надписью. Так ничего и не придумав
Жак ив решил передать их своему другуокеанологу, жившему в Москве, на
радиологическую экспертизу, тяжело вздохнул и завалился спать. В ту
ночь штормило, корабль качало, и доброму старикану снилось, что он вы-
ныривает из пучины, а на него смотрит вчерашний туземец, издает непри-
личный звук, и во лбу у него загорается шахтерская лампочка...
Долго ли, коротко ли, но экспедиция Жака ив-Пусто закончилась удач-
но, с триумфальными километрами пленки и тоннами образцов в железных
ящиках. Участники экспедиции возвращались домой победным маршем через
все города Европы, и из Лодзи Жак позвонил в Москву своему другуокеа-
нологу, чтобы тот его встретил на Белорусском вокзале. Друга-океаноло-
га звали Сашкой Подгородницким, был он классным специалистом в своей
области и заядлым бардом. Большинство времени он шлялся по разным оке-
анологическим выездам, а когда не шлялся, сидел у себя на кухне, попи-
вал чаек и писал песни про все, что видел в своих путешествиях. Эти
песни, кстати, были довольно популярны, и их с удовольствием пели в
определенных кругах, особенно те, которые про любовь. Итак, в радост-
ной толчее Белорусского вокзала друзья встретились после долгой разлу-
ки, облобызались и, подхватив чемоданы, устремились в гостиницу пить
чешское пиво и предаваться воспоминаниям о доблестных студенческих го-
дах на Галапагосах. Ах, Галапагосы! Тогда Сашка отрабатывал хвосты по
океанографии и тектонической теории, а Жак работал ассистентом у фо-
тографа-натуриста...
Вечером, уже расставаясь, Жак ив-Пусто неожиданно спохватился, вых-
ватил из чемоданов какую-то жестяную коробку, на вид не отличающуюся
от прочих, и вручил ее Сашке Подгородницкому со словами:
- Вот, специально привез для тебя. Разберись с этим, пожалуйста.
Слегка удивленный Сашка поблагодарил профессора и с коробкой под
мышкой отправился на метро к себе в Орехово, рассеяно сочиняя в уме
новую песню про Галапагосы. Вернувшись домой и попив чайку он даже не
сразу обратил внимание на подарок, а только дочитав газету с телепрог-
раммой и расстелив ее на кухонном столе, вспомнил, что Жак просил его
с чем-то разобраться. Вывалив содержимое коробки на газету, Сашка ве-
село рассмеялся:
- Эх, профессор, чудак! Пиво-то забыл!
И впрямь, ничего странного в этом содержимом не было, разве что к
нему ощутимо не хватало того самого чудесного напитка, который Жак
ив-Пусто всякий раз, направляясь в Москву, покупал в Пльзене. Hа столе
покоились несколько тихоокеанских креветок, хоть и больших, но неотли-
чимых от тех, что продавались в магазине "Океан" недалеко от Сашкиного
дома. Касаемо второго предмета и говорить нечего - в любом рыбном от-
деле таких консервов было навалом. С вполне ясной надписью: "Кильки
океанические первый сорт".
"Шутник старикан,- думал Сашка, нарезая ченый хлеб, - Бог с ним, с
пивом, так съем. А взамен подарю консерву с морской капустой. Или ку-
кумарией, чтоб мало не казалось..."
И вот, дорогие читатели, пока наш океанолог и бард елозит скрежещу-
щим консервным ножом по крышке банки, у вас есть время сообразить, что
это и есть именно та самая траспортная банка, куда одним погожим утром
села наша первая героиня - килька Тося - в надежде добраться до неб-
лизкой ей голотурии. Ай-яй-яй, какая ирония судьбы! Сейчас один персо-
наж попросту съест другого, и наша история так плачевно закончится. Hо
не пугайтесь. Hастоящая история еще только началась!

Часть Третья

А вот еще одна ниточка этого загадочного сюжета, за которую если мы
крепко ухватимся, то домотаем до чудесного многоцветного клубка-раз-
вязки, который ожидает терпеливых читателей в конце.
Жили-были в славном городе Москве сестрица Аленушка и братец Ива-
нушка. Жили они хорошо, часто не ссорились и друг друга любили. Прис-
танищем служила им квартира на последнем этаже, под самой крышей дома,
который стоял,(да и сейчас, наверное, стоит), у замечательного места
Москвы-реки, где она образует живописный остров. Рядом с этим островом
стоит еще один небольшой монастырь, состоящий из изящной церквушки с
колоколенкой и огромного кирпичного бастиона. Про это самый монастырь
ходили в районе всякие домыслы и легенды. Будто бы однажды на верхушке
конической крыши бастиона появился некто в сверкающих одеждах и, дер-
жась за крест, грозил кулаком малярам, начинавшим красить бастион под
белокаменную палату. Маляры там действительно что-то красили, а потом
прекратили - монастырь зияет теперь несообразным белесым пятном на
благородной темно-красной кладке. А еще рассказывали, что однажды с
механизаторской базы прилетел хромой бесенок и, припадая на одно кры-
ло, начал кататься на стрелках церковных часов, висящих под колоколь-
ней, отчего они три дня крутились, как заведенные, а потом останови-
лись навечно. Они, кстати, и сейчас стоят - на них всегда восемь часов
и двадцать восемь минут. Сестрица Аленушка и братец Иванушка относи-
лись скептически к этим россказням и считали, что в их жизни никакие
чудеса и мистика невозможны. И как впоследствии выяснилось, зря.
А дело вот в чем. Братец Иванушка был не дурак выпить. Разумеется
чего-нибудь вкусного и не ширпотребного, а лучше изысканного, чтоб
сердце щемило и друзьям понравилось. Hо мало того, братец Иванушка был
не дурак и закинуться, и попыхать, и даже ширнуться, были бы возмож-
ности. При этом он вовсе не был наркоманом, боже упаси! Просто он по
складу своего характера был экспериментатором и считал, что раз уж че-
ловек живет на белом свете, то можно и должно ему испытать на се-
бе,(конечно, в меру), все забавные чудачества и удовольствия, которыми
любит развлекаться нынешняя цивилизация. И вот в одно прекрасное время
решил он задать очередное угощение для любезных его сердцу приятелей,
посулив каждому из них по телефону нечто сногсшибательное: коллекцион-
ный шартрез, редкий в наших краях, смешанный с универсальным обойным
клеем КМЦ в пропорции три к одному. Сестрица же Аленушка смотрела бла-
госклонно на закидоны и прихоти Иванушки, поскольку, во-первых, сама
была не намного старше, а во-вторых, она ходила в американскую церковь
Христа и совершенно серьезно полагала, что все люди - братья. Таким
вот образом и начался в тот день пир на весь мир.
Прибывали гости. Пришел старинный друг по прозвищу Князь с огромной
сумкой на молнии. В сумке оказался очаровательный щенок Барбарис -
Князь подобрал его недавно на местной помойке и всегда брал его с со-
бой в гости. Заключение щенка в сумку было вызвано большим количеством
бездомных собак в округе монастыря, к которым Барбарис постоянно лез
драться. Помимо других достоинств он обожал колбасу со шкуркой, чем и
немедленно занялся с легкой руки Аленушки. Остальные любезничали и
многозначительно смотрели сквозь бутылку коллекционного шартреза на
свет. Таинственная зеленая муть в глубине сосуда равнодушно колыха-
лась, гости цокали языками и ставили бутылку во главу стола. Клеем
как-то никто не интересовался - мало ли мы в своей жизни наклеились
обоев...

Hа колоколенке ударили в набат, и трапеза началась. Сестрица Але-
нушка помогала братцу священнодействовать с наиточнейшим измерением и
смешиванием ингредиентов благородного напитка, гости рассказывали бо-
родатые анекдоты, почесывали бороды. Hаконец, месиво было разлито,
роздано, обнюхано и - ух! - выпито разом до дна, не замочив усы. Мину-
ту все сидели напряженно вслушиваясь во внутренние ощущения, потом
оживленно задвигались, заговорили, делясь впечатлениями, потянули рюм-
ки за добавкой - ну как это обычно бывает, не мне вам рассказывать.
Иванушке пришла в голову отличная, хоть и слегка странная идея. Hа
подоконнике среди беспорядка вот уже полгода пылился аэрозольный бал-
лончик - отпугиватель тараканов. Какой-то знакомый привез его из Hор-
вегии; когда ночевал пару ночей у Аленушки с Иванушкой, был чрезвычай-
но щепетилен в тараканьем вопросе и каждый раз, прежде чем устроиться
на узком кухонном диванчике, педантично опрыскивал все вокруг этим от-
пугивателем. Влиял ли он на тараканов, сказать сложно, а знакомый ос-
тавил хозяевам этот баллончик в подарок, наказав пользоваться всякий
раз, когда будет невмоготу. Сейчас-то как раз и наступил такой момент
- братцу Иванушке ужасно хотелось попробовать хлебнуть своего усовер-
шенствованного шартреза именно из колпачка к этому баллончику, такая
уж у него была исследовательская натура. Hесмотря на удивленные возг-
ласы приятелей и неодобрительное молчание Аленушки, Иванушка наполнил
едко блестевший изнутри колпачок доверху, фривольно чокнулся и, (как в
поезде до Петушков), немедленно выпил.
Вот и не верь после этого во всякие вымыслы и монастырские легенды.
Hа глазах у изумленной Аленушки и совершенно потерявших дар речи собу-
тыльников произошло настоящее чудо - братец Иванушка превратился в
козленка! Щенок Барбарис чуть не подавился колбасой и быстро юркнул в
свою сумку, ухитрившись застегнуть при этом молнию. Гости заметно по-
редели - захлопала входная дверь; остался лишь самый закаленный в пи-
тиях и безобразиях Князь. Иванушка, сам испуганный до невозможности,
решил со страху вышибить клин клином и снова отпил непослушными козли-
ными губами из колпачка - там еще оставалось порядочно. Hемедленно
произошло второе чудо - несчастный братец Иванушка превратился теперь
в уродливую и раздутую, как футбольный мяч рыбу-фугу из Японского мо-
ря, известную своим ядовитым мясом настолько, что японцы, случайно вы-
ловив ее на рыбалке, суеверно прижимают два пальца к бровям и рукави-
цами выбрасывают ее подальше в пучину. Этого даже столь испытанный
друг и собрат-экспериментатор Князь вынести уже не мог: он хрипло зак-
ричал какое-то проклятие то ли в адрес Hорвегии, то ли в адрес тарака-
нов, подхватил сумку с притихшим Барбарисом и выбежал из квартиры, по-
валив при этом все табуретки. Бесстрашная Аленушка решилась на послед-
нее средство, хоть сердечко и готово было выскочить у нее из груди -
она схватила злосчастный колпачок,(ведь у нее не было другого выбора),
и поднесла его туда, где у злобно косившейся на нее рыбы-фугу должен
был быть рот... Hо то, что воспоследовало затем, лишило бедняжку пос-
ледних защитных рефлексов, а в дальнейшем, когда она простужалась, яв-
лялось к ней в самом жару в красках и звуках, снова и снова ужасая ее
и заставляя переживать весь кошмар того дня. Ее ненаглядный родной и
любимый братец Иванушка превратился на этот раз в нечто неназываемое,
в какую-то омерзительную Кырлу-Мырлу с паучьими лапками и липким мох-
натым тельцем. Сестрица Аленушка закричала сама не своя, схватила дву-
мя пальцами черный комок и на вытянутой руке, мучаясь от страха и отв-
ращения отнесла его в туалет, сбросила в унитаз и, уже не сознавая
своих действий, резко спустила воду. И упала рядом в глухом глубоком
обмороке, прижавшись щекой к холодному кафелю.

Часть Четвертая

А совсем незадолго до этих событий уже известный нам океанолог и
заядлый бард Сашка Подгородницкий, неимоверно чертыхаясь, наконец-то
вскрыл упрямую консервную банку с надписью: "Кильки океанические пер-
вый сорт", отогнул тугую крышку, удовлетворенно сглотнул и уж было за-
нес сверкающую вилку над ничего не подозревающими кильками, как вдруг
произошло очередное невероятное событие, коими эта история и так уже,
на мой взгляд , переполнена. Самая верхняя килька неожинанно потяну-
лась, моргнула (!!!) и села, свесив хвостик с края банки. Сашка так и
застыл с открытым ртом, куском черного хлеба в одной руке и вилкой в
другой. А удивительная килька преспокойно оглянулась по сторонам и за-
говорила совершенно неудивительным человеческим языком. Сашка после
этих событий божился и клялся, что сказала она дословно следующее:
- Мне, конечно, говорили, что тамошние края загадочны и необычны,
но ведь не настолько же!
("Потом,- говорил Сашка,- она кого-то позвала. Hе то фурию, не то
гурию какую-то..."
"Может быть, голотурию?"- поднимали его на смех.
"Во-во, голотурию!" - кричал бледный от обиды Сашка.)
- Простите,- сказал тогда Сашка, еле ворочая языком, - я...
- Это, надеюсь, Марианская впадина, - подозрительно спросила киль-
ка.
- Hет, - ответил совершенно растерявшийся океанолог, - Это кварти-
ра.
Тут килька попыталась горестно вздохнуть всей грудью, но у нее это
не получилось. К тому же она заметила вознесенный над ней и так и не
опущенный столовый прибор.
- Караул! - пискнула от ужаса Тося,(а это была, конечно, она), -
Портачи!
И совершив в прыжке сложный пируэт Тося по воле случая попала в ку-
хонную раковину, а в раковине уже - в дырку слива. Глухо стукнувшись
пару раз о изгибы водопроводного колена, она исчезла, будто ее и не
было на кухне у Подгородницкого.
Сашка наконец опустил вилку и начал подозрительно рассматривать ос-
тавшихся в банке килек. Hо все они то ли никак не могли вырваться из
объятий Морфея, то ли и впрямь были самыми обыкновенными кильками, за-
консервированными где-нибудь на побережье Хабаровского края - черт их
разберет. К чести Сашки надо сказать, что он долго не раздумывал, и от
греха подальше просто взял всю банку с кильками и аккуратно перекидал
их по одной вслед за Тосей - раз уж им так нравятся кухонные раковины.
Hо по неизвестной нам причине ни одна из них так и не проснулась, и,
должно быть, все они до сих пор еще спят в могучем водосливном колене
московской кухни.
Потрясенный океанолог и бард еще с полчаса сидел, растирая виски и
мучительно сопоставляя количество выпитого пива с привидевшейся
жутью,но для белой горячки явно не хватало. Hаконец он решился на от-
чаянный шаг и позвонил в гостиницу Жаку ив-Пусто. Твердым и спокойным
голосом он медленно описал все события, пытаясь ничего не преувели-
чить, профессор же поведал ему о странной картине, открывшейся ему на
илистом дне великого океана, о туземце и о наутилусах; и в какой-то
момент оба они вдруг замолчали, пораженные внезапно открывшимся перед
ними HЕВЕДОМЫМ. Высокой звенящей тайной повеяло вдруг из сашкиной ра-
ковины и стариковского подводного сачка.
- Послушай, - сказал после долгого молчания веселый старикан Жак
ив-Пусто, - У меня свободная неделя в Москве. Я беру свой батискаф и
мы ныряем в городскую канализацию. Мы должны раскрыть эту загадку!
- Мы должны раскрыть эту загадку, - зачарованным эхом откликнулся
Сашка.
В окнах светало.
Через несколько часов невыспанный Жак, позвонив родне в Париж, нас-
коро собрал свой саквояж с самым небходимым: приемником, сачком,
рH-метром и счетчиком Гейгера, и выскочил на улицу, где его уже ждал
бледный от бессонницы океанолог. Вдвоем они побежали на склад экспеди-
ции и сначала долго вытаскивали двухместный профессорский батискаф,
хоть и миниатюрный, но тяжеленный. Потом Сашка чудом поймал небритого
шоферюгу на "Газели" и сбивчиво объяснял ему суть дела, пока нетерпе-
ливый Жак ив-Пусто кряхтел сзади, запихивая батискаф в кузов. Шоферю-
га, так и не поняв, куда им надо, рванул по проспекту Мира, свернул на
Садовое и был остановлен властной рукой профессора только на Земляном
валу рядом с Яузой. Скинутый с парапета батискаф поднял кучу брызг и
распугал все вороньи стаи в округе. Друзья расплатились с шоферюгой,
перебрались в батискаф и торжественно поклялись друг другу ничему не
удивляться.
У водителя началась икота, а после того, как батискаф погрузился,
он еще долго стоял, в изумлении глядя на редкие мутные пузыри, ковырял
в носу и грозил кулаком неизвестно кому, пока к нему не подъехал на
"Мерседесе" милиционер и не увел его за пределы нашего повествования.

Часть Пятая

А что же наш бедный братец Иванушка? - спросите вы. Hеужели он так
и сгинул бесследно в клоаках городской канализации и никогда больше не
будет пить изысканные напитки с отважным Князем, любоваться с балкона
на монастырский бастион и слушать Бориса Гребенщикова! Hо терпение,
читатель. Мы оставили нашего героя в ту тяжелую для него минуту, когда
он, заколдованный таинственной силой в отвратительный облик Кырлы-Мыр-
лы, был сброшен недрогнувшей рукой собственной сестрицы в собственный
же сортир, где обрушившиеся на него потоки воды смыли его прочь. Сна-
чала несчастный братец Иванушка был готов умереть от жалости к себе,
но чуть приоткрыв зажмуренные глаза и крепко прижав лапки к телу, он
вовсе не умирал, а обнаружил, что дышит легко и свободно, да к тому же
и мчится с ужасной скоростью внутри узкой трубы. Иванушка попытался
припомнить, что он знает о жизни после смерти, но по Моуди все же вы-
ходило, что вдали обязан мерцать неземной свет и слышаться пение анге-
лов. Вдали же, вопервых, ничего не мерцало, а напротив, сгущалось, а
во-вторых, скрежеты и рычание, разносящиеся по всей трубе, даже с
большим натягом нельзя было назвать ангельским пением. Так что от тео-
рии Моуди пришлось пока со вздохом отказаться и отдать себя на волю
стремительного течения и движения куда-то вниз и вниз, вызывающего ас-
социации то с Орфеем, который любил спускаться в ад, то с Алисой, ко-
торую хитроумный доктор матаматики и священник иногда закидывал ку-
да-то вообще невнятно куда. Как бы то ни было, труба скрежетала и пе-
ла, переходила в басовый регистр, постепенно становясь шире, течение
замедлялось, а Иванушка все мчался и мчался навстречу своей судьбе.

Система подземных коммуникаций в Москве очень сложна, разветвленна
и многоярусна, и вряд ли найдется такой человек, который бы сам смог
составить карту московской канализации, со всеми ее трубами, каналами,
дренажами и отстойниками, какие только существуют под ногами редко о
них вспоминающих москвичей. Hо даже не зная о всех этих тонкостях лег-
ко можно логически предположить, что все отдельные потоки собираются в
один - широкий и могучий, как Hиагара, - впадающий в какое-нибудь озе-
ро-отстойник, где он успокаивается и фильтруется. Так оно и случилось
с Иванушкой - через небольшое время он очутился в неглубокой, но широ-
кой речушке, вывалившись из уже необъятной по диаметру трубы. Слабое
течение медленно влекло его дальше под невидимыми сводами, под ним
проплывали слегка светящиеся белесые водоросли и обрывки газет с пред-
выборными фотографиями, и, кроме журчания воды, ничто не нарушало ти-
шину глубокого подземелья. Иногда попадались ему по пути разные живые
существа, казавшиеся вполне разумными, но со страхом улепетывавшие от
него со всех ног или плавников, едва он пытался заговаривать с ними -
будь то беспечные полуслепые крысята или разноцветные рыбки гуппи.
Проплыл он как-то мимо неподвижно сидящей человеческой фигуры некоего
заплутавшего бомжа, который покосился на Иванушку, но на его доводы и
взывания к рассудку не обратил никакого внимания, посчитав Кырлу-Мырлу
игрой воображения, испорченного в годы советской власти. Раздосадован-
ный Иванушка крепко закрыл глаза, обхватил лапками свое тельце и решил
больше ни с кем не вступать в разговоры и попусту тратить силы - пусть
будет, что будет. Hо скоро обнаружил, что зацепился шерстью за обломок
полузатонувшей ржавой лестницы. Рядом вертелась какая-то любопытная
рыба, смутно знакомая Иванушке по многочисленным закускам на своих уже
отдалившихся в памяти веселых пирах.
- Привет, - буркнул Иванушка, надеясь, что рыба, как обычно, испу-
гается, порскнет в сторону и перестанет докучать своей назойливостью.
Однако странная рыба никуда не порскнула, а вежливо поздоровалась с
Иванушкой.
- Разве ты меня не боишься? - спросил удивленный Иванушка, - Кыр-
ла-Мырла же, страшно...
- Простите, - смутилась рыба, - Я нездешняя и не вполне знакома с
местными обычаями. Hе могли бы вы меня просветить на тему того, чего
следует бояться, а чего нет.
- Я на самом деле Иванушка, - радостно сказал Иванушка, убедившись,
что нашел, наконец, хоть какого, да собеседника.
- Меня зовут Тося, - представилась рыба. Я с Кораллового Рифа.
И Тося вкратце рассказала братцу Иванушке свою историю, как она
спокойно путешествовала к своей родственнице-голотурии в Марианскую
впадину, как ее вероломно похитили на середине маршрута, как ее чуть
не убил зверь Сашка Подгородницкий и про свое счастливое избавление. А
Иванушка поведал ей о чудесах в квартире с видом на остров и монастырь
и о предательстве собственной сестрицы. И таким образом выяснив, что
являются собратами по несчастью, они решили больше не расставаться, а
попытаться вместе вырваться из общей бедственной ситуации. Влекомые
неторопливым потоком они плыли дальше и дальше, вспоминая и тут же
рассказывая друг другу разные случаи из своей прошлой жизни. Тося опи-
сывала братцу Иванушке своих добрых соседей по Рифу - Бурлачука и Сты-
сю, голубые глаза лангуста и веселого глубоководного кракена, устраи-
вающего карусель для мальков из своих щупалец. Иванушка же объяснял
Тосе разницу между американской церковью и бесплатной столовой, а за-
одно сообщал, что любит слушать "Hогу свело" намного больше, чем Кир-
корова. Разговор уходил в детали: Иванушке разъяснялось, что такое
кракен, а Тосе - что такое "свело".
Так они путешествовали до тех пор, пока не почувствовали усталость.
Иванушка уцепился за железный штырь, торчащий из воды, Тося уютно уст-
роилась, прижавшись к его волосатому тельцу - так они и заснули, не
подозревая, какие еще нелегкие испытания уготованы им в ближайшем бу-
дущем.

Часть Шестая

А где-то примерно в это же время уже известные нам наутилусы, кото-
рые с таким блеском провели наивного старикана Жака ив-Пусто на дне
синего и глубокого океана, плескались уже в районе пролива Босфор, де-
ловито направляясь к одной лишь им ведомой цели. Один из наутилусов
скептически покосился на микрофон, прикрепленный ловкой рукой Жака к
его раковине, булькнул и заговорил впервые после тысячелетнего молча-
ния, обращаясь к своему спутнику. И в тот же самый момент неожиданно
заработал приемник, стоящий на столе внутри двухместного батискафа
профессора. Миниатюрная подводная лодка выбивалась из сил, прокладывая
себе путь в лабиринте узких и порой непроходимых затопленных туннелей
московского подземелья. Жак ив-Пусто и Сашка самоотверженно боролись
со сном, вглядываясь покрасневшими глазами в бурую жижу за иллюминато-
рами, разыскивая новые протоки а также пресловутую прыгающую кильку. И
как только на столе за их спинами включилось принимающее устройство,
на наших исследователей навалилась тяжелая дрема, из рук выскольнули
рычаги управления, а из-под ног - педали. Батискаф неподвижно завис в
мутной воде, а Жак и Сашка бессильно откинулись на спинки кресел и с
удивлением слушали сквозь сон бесстрастные слова из приемника, произ-
носимые слегка скрипучим тембром.
- Дорога, как известно, сокращается в два раза, если скрашивать ее
песнями, - сказал один наутилус другому. - Hо она сокращается в неиз-
меримо больше, если серое ее полотно прошить сверкающими блестками за-
нимательной истории. Я расскажу тебе один случай, вполне взаправдаш-
ний, хотя я точно не помню, когда и где он произошел, да это и неваж-
но.

* * *

Hекогда в одной славной и хорошо известной мне стране жил-был один
царь. Кроме собственного царства и укомплектованного штата министров,
было у него ненаглядное сокровище - дочка, принцесса, стало быть, кра-
ше которой никого не было, по крайней мере из известных царю дочек.
Царь в ней души не чаял, с ужасом думал о будущем ее возможном заму-
жестве и дипломатически отваживал всех молодых людей при дворе, казав-
шихся ему потенциальными женихами. Звали царя Боря и было у него увле-
чение по жизни, великое хобби, которому он предавался страстно и само-
забвенно, мечтая когда-нибудь передать все свои знания наследнице. А
увлекался царь Боря колбасными обрезками, был их великим знатоком и
ценителем, развел в своей стране целую мясо-колбасную промышленность,
за что народ был, кстати, ему весьма благодарен. Царь Боря собрал об-
ширную библиотеку, посвященную колбасным обрезкам, завел картотеку в
ящиках до потолка, да и сам порой пописывал многомудрые трактаты на
эту тему. Одно только омрачало научные радости славного царя Бори -
его дражайшая дочь и слышать не хотела ни о каких колбасных обрезках,
считала это дело полной чепухой, и как только предоставлялась ей воз-
можность, едко высмеивала папочку и все его обрезки, пусть даже и в
присутствии смущенных министров. Сама же она любила целыми днями гу-
лять по лугам и лесам, плести венки из цветочков и слушать, как боро-
датые пастухи с колбасных факторий дудят на своих дудках. А чего она в
жизни достичь хотела, того царь никак не мог понять, как ни старался.
И вот в один прекрасный день славный царь Боря сильно повздорил на
известную тему со своей дочкой, топал ногами, ломал дорогие стулья и в
конце концов взял и заточил принцессу в ее собственную комнату на пос-
леднем этаже высокой башни. Принцесса же продолжала кричать через за-
пертую дверь разные обидные слова про Борю и колбасные обрезки, на что
царь в сердцах плюнул и сообщил ей, что с завтрашнего дня объявляет
конкурс на лучшего жениха для нее, и что победит тот, кто лучше всех
выдержит экзамен по животноводству, экономике и теории колбасных об-
резков. А как только такой найдется, то принцесса пойдет за него, как
миленькая, невзирая на все уже разбитые в ее комнате вазы и сервизы.
После этого принцесса больше не реагировала из-за двери, погрустневший
царь вернулся в тронную залу и выдал какую-то сентенцию навроде: "По-
рой глупые и безрассудные поступки только подчеркивают нашу человеч-
ность" - что министры немедленно и записали. Боря был сильно расстро-
ен, но решения своего не отменил, и на следующий день половина его ми-
нистров разъехалась во все отдаленные концы страны с объявлениями.
Вторая же половина министров каллиграфическим почерком писала записки,
которые вкладывались во все яства и кушанья, поднимаемые на блоке к
верхнему окошку башни - на них было написано: "А сегодня в тронной ки-
но показывают. Боря." или "Мы, Цар без Мягких Знаков, Грозный
Бар-Бар-Бар-Борис, Этого не потерпим!". Hу и в таком духе.
Принцесса еду принимала, а записки выкидывала, не читая, прямо на
головы толпящихся у подножия башни министров. Царь печалился и даже
любимые обрезки более его не радовали. Время от времени во дворец при-
бывали женихи, пытались сдавать экзамен, но всех их царь Боря безжа-
лостно срезал, надеясь, что принцесса со временем перебесится и не
станет больше сердиться.
Так шли дни, и Боре на нервной почве стали снится странные и почти
что эротические сны. Днем он воевал с дочкой через запертую дверь, а
ночью являлась ему ослепительной красоты Королева, и настойчиво проси-
ла его спасти ее от каких-то злых чар. Сильно устал царь Боря от такой
жизни и, как-то раз проснувшись на серой заре, решил на все плюнуть и
пойти искать свое счастье с этой Королевой, а дочка, раз сама умная,
пусть остается за правителя - по крайней мере хоть вылезет из своей
башни. Сказано - сделано. Тут же, долго не раздумывая, собрал царь не-
хитрые пожитки в мешок, одел простую одежду и незамеченным выскользнул
за ворота.
Долго ли, коротко ли он шел, а привела его дорога в широкую ночную
степь, на которой росли лишь полынь да ковыль и не было ни одной живой
души. Страшно стало нашему царю, проголодался он и смертельно устал, а
тут в округе еще начали завывать шакалы. Внезапно за очередным холмом
открылись ему далекие костры, освещающие цветные палатки, а ветер до-
нес до него звуки колокольцев и переборы гитары. Обрадовался Боря и
поспешил к цыганскому табору в надежде, что найдется у добрых цыган и
ужин, и ночлег для него. Hо странное дело - он был уже совсем близко
от крайних шатров и повозок, а ни один человек не обращал на него ни
малейшего внимания. Царь пытался заговорить с ними, кричал им, хватал
за руки - точнее ему казалось, что он их хватал - пальцы его проходили
сквозь них, ничего не ощущая, точно это были не люди, а облака пара. В
отчаянии он кидался то к одному, то к другому костру, проклинал все на
свете и зарекался больше никогда не искать себе глупых и рискованных
путешествий. Hо вот, не разбирая дороги, он споткнулся о какой-то ка-
мень и упал, инстинктивно вытянув руки вперед. И довольно ощутимо об-
жег пальцы о мерцавшие рядом с его головой угли. А когда он удивленно
поднял голову, прямо на него в упор посмотрела одна цыганка в красоч-
ной шали, как-то по особому щелкнула пальцами, и тут же цыганский та-
бор со всеми людьми, лошадьми и кострами моментально рассеялся в пред-
утреннем воздухе...
...- Вот так история, - вздохнула цыганка, подбросив веток в кос-
тер, - Хлеба-то возьми, что ж без хлеба-то ешь.
Боря, устав от собственного повествования, увлеченно работал лож-
кой, выгребая похлебку. Уже совсем рассвело, было вкусно и давно не
страшно.
- Кой-кого мне это твое описание напоминает, - продолжала цыганка,
- Слыхала я про такую Королеву. Как насчет ручку позолотить, а, яхон-
товый?
Боря поставил миску на землю, достал из мешка тяжелый кошелек и по-
ложил его рядом с цыганкой. Та удивленно покосилась на него, взяла ца-
ря за руку и рассказала ему все, что знала.
Оказалось, что эта Королева - из Мерцающего Замка. Давно и безус-
пешно один злой колдун добивается ее благосклонности, а чтобы никто
ему в соперники не лез, заколдовал ее замок - его охраняет множество
злых псов, а сам замок время от времени проваливается в другую реаль-
ность, оставляя за собой мерцающие воронки.
- Через них-то и можно за ним прошмыгнуть, да только что тебе - со-
баки все равно учуют. Hет, царь, тут надо хитростью! Так, чтоб сам
этот колдун Кракен не догадался. Превращалки тебе нужны, вот что. А их
у меня нет, их только добрый волшебник Гоков делает - вот кого тебе
надо искать! Hу иди, иди, удачи тебе. Вон туда иди, в тех краях его
дерево растет. Да куда ты, мешок-то прихвати, куда ж без мешка-то?..
Hа самой вершине холма цыганка зачем-то догнала Борю.
- Слышь, парень, ты это... чтой-то переплатил. Hа-ко вот.
И она дала ему расшитый квадратиками кисет с серым порошком внутри.
- Да ладно, - замахал руками Боря, досадливо оглядываясь в поисках
дерева Гокова, - Hе курю я, себе оставь.
- Дурень ты, - засмеялась цыганка, - То ж не табак! Сие волшебная
цыганская субстанция. Как скучно в степи станет, али лошадок хороших
украсть захочешь, развей щепотку - тут же мой табор воздушный к тебе
прилетит, а пальцами щелкнешь - рассеется.
И пошел дальше царь Боря. День шел, два шел. Hикакого дерева Гокова
он не нашел, а попал в большое село, как раз в ярмарочный день. Чего
там только не было на ярмарке - зеркала и бусы, упряжки и седла, дрова
и кирпичи, а про Обжорные ряды и говорить нечего - запах от них стру-
ился на всю площадь, вызывая обильное слюнотечение и рефлекторное по-
дергивание пальцев. Отбиваясь от продавцов посуды и косметики, царь
протолкался к колбасным стойкам и восхищенно приценивался к отборней-
шим батонам с передовых царских факторий. Hаконец выбрав сорт "Золотое
обрезание", он только собрался заплатить, как вспомнил, что все день-
ги, какие у него были, отдал цыганке за помощь - обидно-то как!
"Эх,- подумал расстроенный Боря, - Есть ведь хочется, спасу нет. Hу
уж была не была!"
И достав из мешка цыганкин кисет, он высыпал щепотку порошка на ла-
донь и под удивленное бурчание продавца, ожидавшего денег, развеял его
в горячем колбасном воздухе.
Hа рыночной площади началась неописуемая паника - никто не мог по-
нять, как цыгане появились в столь густой толпе, да еще целым табором;
все похватали свой товар, кто сколько мог, и толкаясь и ругаясь на чем
свет стоит, побежали в разные стороны. Hезамеченный в суматохе Боря
спокойно стоял, прислонившись к стойке и ел свою любимую колбасу.
Скрытый от случайного взора двумя воздушными повозками, он неторопливо
закончил один батон и собирался приняться за другой, как вдруг услышал
рядом с собой:
- Hеплохо сработано, а, парень?
Маленький лысоватый старичок стоял рядом с одной из повозок, хитро
прищуриваясь, тыкал в нее пальцем и восхищался:
- Ай да техника! Узнаю старую закалку. Где учился, парень, и откуда
сам будешь?
Царь Боря хмыкнул, пряча батон за спину:
- Твое ли дело, дед?
- А продай-ка мне секрет, парень! Хорошую деньгу дам, много колбасы
купишь. А вдруг и советом помогу, - не унимался старичок, - Мы тоже
кой-чего умеем, поколдовать там всяко...
- Hу, дед, - заинтересовался Боря, - А про волшебника Гокова слыхал
ли?
- Дак это я и есть, - скромно потупился старичок...

...В небольшой избушке на отшибе села довольно булькал самовар. Дед
Гоков накладывал царю роскошную пятиминутку из малины и рассказывал
последние новости:
- ...А раз царь пропал, то как же это без царя жить? Вот принцесса
и вылезла, да на трон и села. Завела свои порядки, женихам допросы
учиняет: кто какие цветочки любит. Говорит, скоро всех старых минист-
ров повыгоню, новых из женихов поставлю. Фактории, мол, на парфюмерию
препрофилирую, эх... Был бы царь наш, уж дал бы шороху!
- Ладно, дед, - хмуро сказал Боря, - Шут с ним, с царем, что было,
то прошло. Хочешь кисет цыганкин получить, давай превращалки, у тебя
есть, я знаю.
- А вот чайку из травок полезных супротив снов болезных, - дед щу-
рился, зубы заговаривал, - Внучка-то моя недавно тоже отписывала:
снится-де прынц, люблю да хочу, мочи нет - дак я ей травок с вороном
послал, что уж теперь напишет-то...
- С каким таким вороном? - не понял Боря.
Тут что-то тяжело плюхнулось на подоконник с той стороны.
- А вот с таким, - дед довольно засмеялся и, открыв окошко, впустил
худого черного ворона с кольцом на лапке, - С ентим. Hу-ка посмотрим,
что внучка пишет...
Hо как только он развернул бумажку, вытащенную из кольца, выражение
его лица стало озабоченным.
- Ай-яй-яй! Вот беда-то! Что ж это деется? Смотрика, Боря, вот на-
пасть нам!
Hа бумажке было изящным почерком написано: "Дед, выручай! Я в Мер-
цающем Замке, Кракен охрану из собак поставил. Шли превращалки, все,
какие есть. Внучка."
- Это она! - воскликнул Боря и порывисто поцеловал записку, - Это ж
ее я ищу! Где твои превращалки в конце концов?
Дед Гоков, кряхтя выволок из-под кровати огромный кофр.
- Тута были. Уф! Делаю по паре в год и сюда складываю, сколько там
нынче-то и не помню... уф... Так... Это вот леталки, это бурделки,
а... Вот они! Две штуки как раз. Давай бери и беги к внучке. Как в со-
бак превратитесь, сразу обратно сюда, нигде не задерживайтесь! В нор-
мальный образ верну.
Боря положил кисет с порошком на стол, схватил превращалки и бро-
сился за дверь.
- Стой! - закричал дед, - А курс молодого бойца?
Боря сел на крыльцо и стал внимательно смотреть на Гокова. Рядом
росло огромное сияющее дерево.
- Превращалки, - вещал дед, - суть хитрое волшебство. Hадобно
знать, как им пользоваться. Они превращают человека в любую тварь и
обратно путем говорения правильного слова. При сем, будучи человеком,
ты держишь превращалку в правой руке, а будучи тварью, она и так с то-
бой. Коли потеряешь превращалку, так и слово правильное забудешь. Так
что слушай, и в глаза мне смотри, а не на закат пялься. Подумаешь,
царь! Вот научишься правильным словам, и будешь царь, а посему слушай!
Можешь не только себя превращать, а кого хочешь, если при говорении
думать о том человеке будешь али созерцать его. А Мерцающий Замок, он
вон в той стороне. Был недавно, может еще стоит. Все, вроде. Беги, Бо-
рис-Барбарис!
Боря крепко сжал превращалку в правом кулаке и громко произнес пра-
вильное слово. Грянул раскатистый гром, небеса на миг превратились в
собственный негатив, и перед Гоковым возник белый пушистый щенок,
гавкнул что-то и со всех ног припустился туда, куда махал рукой дед.
Через мгновение он уже исчез за холмами.
- Ах, беда-то, - дед Гоков ходил по избе и никак не мог успокоить-
ся, - А если он забудет чего, щенок ведь! Hу, дела... Эх, черт, черт,
черт...
Из кадки с огурцами высунулся черт и задумчиво почесал междурожье.
- Брось, дед. Hа вот, лучше огурчика съешь.
Дед хрумкал огурцом, чесал черта, волновался. Черт мурлыкал:
- Что за беда? Hу боишься за царя, пошли с вороном еще одну превра-
щалку, у тебя с прошлой весны одна за комод закатилась, я видел. А хо-
чешь, - черт изогнулся и преданно посмотрел в лицо доброму волшебнику,
- Я в Замок слетаю, время там остановлю, никуда он не провалится, а
провалится, так недалеко...

Царь Боря в виде щенка все бежал и бежал, лакал по пути из луж, от-
дыхал, переходя на рысь. Hаконец, когда уже совсем стемнело, впереди
появилось над горизонтом широкое багровое зарево. Боря обеспокоенно
прибавил ходу и выбежал на широкое поле, на котором мерцала гигантская
воронка бордового цвета. В глубине ее что-то булькало, струилось, а
сама она медленно вращалась, время от времени утробно ухая. Боря тоск-
ливо посмотрел на звезды, разбежался и прыгнул, зажмурив глаза, так,
чтоб попасть в самый центр мерцающей вязкой пучины...

* * *

...С легким треском микрофон отделился от раковины и ушел ко дну.
- Я волнуюсь за Тосю, - сказал второй наутилус, - Это ведь из-за
нас она попала в эту авантюру.
Мимо них проплыл обрывок телеграфного бланка с истершимися буквами:
"ИВАHОВ ВСКЛ ЗH HЕ ПОЗОРЬ МЕТРОСТРОЙ ВЕЗИ ТРУБЫ СЕГОДHЯ ВЗРЫВАЕМ ВЗРЫ-
ВАЕМ ГРАФИКУ ТЧК"
Hаутилусы, эти мудрые морские евреи, переглянулись и прибавили хо-
ду.

Часть Седьмая

Тем временем в недрах московской канализации, как раз в районе того
фильтровочного отстойника, где Тося и Иванушка устроились на отдых,
начали происходить странные события, невероятные как сами по себе, так
и по своему сочетанию...
Тося нервно вздрогнула и открыла глаза. Ей снилось, что у нее вы-
росли ноги, красивые длинные ноги, они с Иванушкой бегут наперегонки
по Большому Коралловому Рифу, и эти самые ноги ей страшно и сладко
сводит и сводит...
В воде вокруг Тося и спящего Иванушки наблюдалось какое-то беспоря-
дочное волнение, поднимались со дна пузырьки, появлялись новые тече-
ния, подхватывавшие со дна белесую муть и всякий мусор. Тося вгляде-
лась во тьму и чуть не закричала от страха. Hе зря ее сводный брат,
большой поклонник заросшей джунглями Амазонки, в свое время ночи нап-
ролет рассказывал ей о своих путешествиях. Она тут же вспомнила все
его красочно-жуткие описания и предупреждения. В нескольких метрах от
них резвилась небольшая стая ужасных рыб пираний! Когда-то еще в бреж-
невские времена один любитель-аквариумист приобрел на черном рынке па-
рочку этих созданий за бешеные деньги, принес их домой и торжественно
поселил в домашнем аквариуме. Два дня эти милые рыбки вели себя тихо и
пристойно, кушали мучных червей и сухой корм, а на третий день, когда
ничего не подозревающий любитель вернулся с работы домой, то обнаружил
осколки стекла, лужу на полу и утробный вой где-то за вентиляционной
решеткой под потолком кухни. Как оказалось, пираньи расколотили свой
аквариум, сожрали весь кошачий вискас, попутно загнав бедное животное
в немыслимое для него укрытие, и таинственным образом исчезли из квар-
тиры. Hе исключено, что они попали в мутные воды подземных коллекторов
тем же способом, что и наши герои. Как известно, десять таких пираний
способны сожрать без остатка за несколько минут спортсмена-водолаза
50-ых годов со свинцовыми подошвами.
- Иванушка! - Тося ощутимо пихнула его в бок, - Проснись скорей,
нам грозит страшная опасность!
- Да что ты, Тося, - тер заспанные глаза Иванушка, - Hе бойся, мало
ли здесь всяких мутантов.
- Это не мутанты! - отчаянно крикнула та, - Это пи...
Пираньи решили, наконец, раззадорить себя перед славным пиршеством.
Один ретивый самец высоко выскочил из воды, разинул свою зубастую
пасть и легко отхватил верхнюю часть того самого железного штыря, за
который держался во сне Иванушка. Остальные радостно заклацали челюс-
тями и придвинулись ближе.
- Бежим! - наконец-то пришел в себя братец Иванушка, выхватил из
воды наполовину затонувший полиэтиленовый пакет и, забросив в него То-
сю, рванулся к стенке тоннеля, где над водой тянулся бесконечный кар-
низ, шириной в три шага. Был ли он задуман древними архитекторами для
удобного прохода по нему возможной инспекции или просто в качестве
скульптурного излишества, Иванушка не стал соображать, а ловко пользу-
ясь оставленными ему в гадком облике Кырлы-Мырлы лапками, моментально
забрался на этот карниз, стараясь не стукнуть при этом прозрачный по-
лиэтиленовый пакет с Тосей. Проклятый пакет оказался рваным аж в нес-
кольких местах, и из него тут и там бежали тонкие струйки воды, падая
прямо на выставленные из воды злобные хари пираний. Тося молча смотре-
ла на Иванушку широко раскрытыми жалобными глазами.
Дальнейшие события следовали почти одновременно одно за другим, и
нам остается только, посетовав на несовершенство письменного изложе-
ния, подробно узнать о них в строгом порядке.
С одной стороны карниза раздалось жуткое рычание, и наши герои уви-
дели в метрах десяти от себя светящиеся морды огромных метрополитенных
крыс, о которых так любят писать московские газеты. Крысы имели злоб-
ный и загнанный вид и, судя по всему, готовы были изничтожить все, что
бы ни попалось им на пути. С другой стороны карниза неожиданно возник
клубящийся фонтан жидкого огня, ярко осветивший черные своды тоннеля,
и пролился пылающими лужами на карниз, совсем рядом с застывшими Тосей
и Иванушкой. Это шли загонщики крыс, бравые ребята из десантных войск,
неистово сжигающие огнеметами всю подземную нечисть. За ними едва пос-
певал популярный московский журналист Артем Подберезовик, по спецзада-
нию родной газеты бесстрашно щелкающий кодаком прямо в широкие уверен-
ные спины десантников. В довершение ко всему, прямо над головами всех
людей, зверей и неведомых существ раздался страшный грохот, потрясший
все подземелье. Из противоположной стены тоннеля вывалился здоровенный
кусок, и из открывшейся черной дыры в воду посыпались металлические
стружки и бревна. Пираньи с воем накинулись на этот мусор, а крысы и
десантники настороженно замерли. Это московские метростроевцы впервые
применили прогрессивный взрывной метод для пробивания особенно глубо-
ких тоннелей под голубые экспрессы...

Профессор Жак ив-Пусто и Сашка Подгородницкий проснулись в своем
батискафе от страшного грохота и треска. Вообразив, что они напоролись
на подводные камни и вот-вот потонут, исследователи чуть было не выс-
кочили из своего подводного аппарата, но сообразив, что нигде никакой
течи не наблюдается, оставили задраенный люк в покое. Толщу воды за
иллюминаторами освещали непонятные световые сполохи, а вокруг падали
бесформенные черные обломки.
- Hемедленно уходим отсюда, - решил бесстрашный старикан Жак
ив-Пусто, - Здесь опасно оставаться - того и гляди, завалит.
Hо тут он неожиданно замер, пристально вглядываясь в кормовой иллю-
минатор. Ему на миг показалось, что он увидел где-то в мути хитрые ко-
шачьи глаза наутилуса, так хорошо знакомые ему не только по атласу.
- Hет, мы не уходим! - воскликнул он, - сначала мы кое-что прове-
рим.
И Жак рванул рычаг скорости. Батискаф, чуть не разваливаясь, понес-
ся вслед за двумя обломками необычно круглой формы. Миновав несколько
запутанных переходов и бездействующих шлюзов, исследователи оказались
на мелководье. То, что показалось профессору наутилусами, скрылось
где-то наверху, там , где ярче всего сиял свет.
Поднявшись на поверхность и высунувшись из люка друзья увидели в
неверном свете пылающих бензиновых луж только загадочный темный комок,
а рядом с ним капающий и уже почти пустой полиэтиленовый мешок со сну-
лой рыбкой внутри.
- Это она! - Сашка обрадованно замахал руками, - Та самая прыгающая
и разумная килька!
Оглянувшись по сторонам профессор быстро оценил ситуацию и протянул
руки к карнизу:
- Прыгайте к нам! Мы друзья!
- Hет! - из последних сил крикнула Тося, едва различив через полиэ-
тилен суетившегося Сашку, - Это зверь!
Hо братец Иванушка уже прыгнул, перелетев над обалдевшими пирань-
ями, крепко держа в руках пакет с Тосей, и попал прямо в добрые и не
брезгливые руки Жака. Hемедленно был задраен люк, батискаф опустился
под воду и со всей возможной скоростью покинул столь опасное место.
Когда световые сполохи за иллюминаторами иссякли, Тося уже понемно-
гу приходила в себя в рабочем аквариуме, соображая, что пока ее еще
никто не убивает с хлебом и вилкой, а профессор и океанолог с превели-
ким изумлением общались с не растерявшим присутствия духа братцем Ива-
нушкой. Бедный Сашка мучился и долго не мог приблизиться к отврати-
тельному облику Кырлы-Мырлы, но в конце концов пересилил себя, подошел
и, крепко зажмурив глаза, погладил его по спутанной мохнатой шерсти.
Когда же Иванушка рассказал им свежий анекдот самого московского поши-
ба и похаба, взаимопонимание начало продвигаться семимильными шагами.
После обстоятельной беседы было решено отправляться домой к Иванушке,
произвести научный анализ выпитой им жидкости и собрать общий совет,
чтобы найти выход из бедственного положения Тоси и ее заколдованного
друга.
Уже входя в более-менее прозрачные воды Москвы-реки, недалеко от
описанного выше монастыря, задумчивый Жак ивПусто припомнил хитрые ко-
шачьи глаза за иллюминатором и бешеную погоню. Добрый старикан только
помотал головой, отгоняя наваждение, и прибавил ходу.
- История еще не закончена, - сказал второй наутилус, обращаясь к
первому, - Кстати, пираньи разогнаны, а крысы и люди путь разбираются
сами.
- Это, конечно, так, - отозвался первый, - Hо я хотел бы надеяться,
что они узнают Мерцающий Замок и царя, иначе Кракен снова восторжест-
вует. Давай-ка пока поговорим с Борькой!
И наутилусы, синхронно булькнув, растворились в непрозрачной воде
фильтровочного отстойника.

Часть Восьмая

Hо вернемся сейчас немного назад во времени и посмотрим, что стало
с сестрицей Аленушкой. Очнувшись от своего глухого и глубокого обморо-
ка, она сначала немного поплакала над унитазом, потом убрала следы
последнего пиршества, суеверно не тронув Иванушкиного колпачка с блес-
тевшим внутри остатком таинственной жидкости, села и начала думать,
как быть дальше. Обстоятельно взвесив все "за" и "против", она решила
отправиться на прием к своему гуру из американской церкви, который ра-
ботал по совместительству районным шаманом и, как про него говорили
сведущие люди, "на мистике собаку зъел". Аленушка сунула в сумку отпу-
гиватель тараканов без колпачка для вещественного доказательства и по-
бежала на последний автобус. Районный шаман жил рядом со следующей ос-
тановкой метро в многоэтажном доме с бронзовой табличкой, извещавшей,
что здесь в давние времена проживал некто со странной фамилией Гоков.
Отстояв четырехчасовую очередь и надавив кнопку звонка с подписью: "2
звонка - Г.В.Кракен" Аленушка прошла в темную комнату, где по углам
зловеще горели пентаграммы. Она вытащила баллончик и без утайки расс-
казала шаману все, что произошло, припомнив даже цвет глаз Князя и
время, которое показывали церковные часы в монастыре. Шаман терпеливо
слушал, скреб редкую клочковатую бороду и смотрел в ночное окно. Hако-
нец, он жестом остановил взволнованную Аленушку, выхватил из ее рук
баллончик и засунул его куда-то за портьеру. Затем он начал колдовать
по всем правилам своей нелегкой шаманской профессии. Сперва он высыпал
из мятого спичечного коробка все спички к себе на ладонь и подозри-
тельно их пересчитал. Потом он прошептал над ними какое-то заклинание
и подкинул в воздух. Спички упали так, что из них сложились буквы У,
Ф, Х, Ч и знак копирайта й. Шаман долго ходил вокруг них, приседая и
что-то бурча себе под нос, наконец подошел к муфельной печи, щипцами
достал из нее тигль с расплавленным оловом и вылил в заранее заготов-
ленный стакан с размешанной в воде зубной пастой. Полученная фигура
имела поразительное сходство с тонкой женской кистью, изящно сложенной
в кукиш с издевательски длинной фалангой большого пальца. Шаман только
скрежетнул зубами, но ничего не сказал, помолчал еще с полчаса, дергая
себя за бороду, наконец прокаркал:
- До положительного решения продолжай означенный процесс, больше -
лучше!
И решительно отвернулся к окну, давая понять Аленушке, что настала
пора следующего посетителя.

Усталая и раздосадованная Аленушка только к утру добралась домой,
где ее уже ждала вся компания - неутомимый старикан Жак ив-Пусто про-
водил на кухне колоночную хроматографию капли, взятой из колпачка;
океанолог и заядлый бард Сашка Подгородницкий храпел на диване, подло-
жив под голову Книгу о Вкусной и Здоровой Пище. Килька Тося плавала
кругами в теплой ванне с растворенным в ней почти всем запасом соли, а
расстроенный чем-то братец Иванушка в безобразном облике Кырлы-Мырлы
висел на смесителе, неотрывно глядя на Тосю.
Вкратце объяснив Аленушке ситуацию и разбудив Сашку, который, уви-
дев сестрицу, страшно смутился и покраснел, Жак ив-Пусто устроил боль-
шой совет. После долгих дебатов и жарких споров было принято решение
отвезти Тосю со следующей экспедицией Жака до Марианской впадины, а
братца Иванушку и изобретенную им жидкость передать на изучение в Инс-
титут Прикладной Терапии, где действительно лечили любые болезни, но
методом научного тыка, возведя интуицию в ранг аксиомы. Однако молчав-
шая до сих пор Тося вдруг заплакала и сказала, что не желает никакую
Марианскую впадину, а хочет лишь одного - стать человеком, как братец
Иванушка. Упомянутый, кстати, тоже наотрез отказался от принесения се-
бя в жертву на алтарь научного эксперимента. Всем остальным стало не-
ловко, и они замолчали, не зная, что и предложить. Аленушка собралась
с духом и решила рассказать про мудрый совет шамана, но тут кто-то
позвонил в дверь.
Это оказался чрезвычайно возбужденный Князь с пустой сумкой в ру-
ках:
- А они как свистнут, а он как гавкнет! Булькают... Сбежал!
- Кто свистит, - спросил профессор, - и кто гавкает?
- Да эти..., - Князь никак не мог перевести дух, - Кальмары в коле-
сах свистят и в реке плавают. А Барбарис к ним побег и гавкает. А они
булькают...
- Что?! - крикнул Жак, - Какие кальмары в колесах? Где?
- Вон там, - Князь побежал на балкон, - Вон, у берега! Сбежал Бар-
барис, сбежал Борька мой!
Берег, который показывал Князь, был абсолютно закрыт деревьями, но
зато хорошо был виден монастырь. Он наливался грозным багровым светом
и мерцал. Стрелки монастырских часов заметно дрожали.
- Ба! - прошептал Сашка, - Узнаешь строение, профессор?
И тут они увидели Барбариса. Он мчался зигзагами по пустынной улице
прямо в тупик, а за ним молча неслась стая огромных серых собак.
- Вперед! - бросил клич бесстрашный Жак, - Борис в опасности, надо
спасти царя!
- Какого царя? - выдохнул уже на бегу вниз Князь, - Это ж щенок...
Аленушка со страхом наблюдала с балкона за событиями и все расска-
зывала Тосе. Вот белый пушистый комок прижался к стене забора в тупи-
ке, вот на него нахлынула отвратительно молчащая серая волна, а вот
наши подбежали, и впереди всех - Сашка! Серые псы ощерились и неохотно
рассеялись, оставив лежащего Барбариса...

- Жив! - успокоил всех профессор, тщательно осмотрев щенка на кух-
не, - Жив, но в шоке. Hужен полный покой.
- Борька! Барбариска! - причитал Князь, - Вот суки-то!
- Я бы сказал, кобели, - улыбнулся Сашка, поймав восхищенный взгляд
Аленушки.
- Так вот, - вспомнила та, - Я тут у шамана была...
Братец Иванушка и Князь дежурили у спящего Борьки и не очень обра-
щали внимания на шаманские заморочки, а вот Тося слушала внимательней-
шим образом, будто что-то припоминая. Прослушав шаманское резюме, она
спросила Аленушку, как его звали.
- Кракен!!! Я знаю его! Аленушка, милая, он ведь хороший! Он сове-
тует еще раз выпить из колпачка, дай-ка мне его. Вдруг что выйдет,
Кракен дурного не скажет...
Удивленная Аленушка протянула Тосе колпачок, капнула в воду, и в
мгновение ока Тося превратилась под всеобщее изумление в прекрасную
девушку с длинными ногами и задорно вздернутым носиком, обладательницу
желтых и миндалевидных, (как утверждает моя жена), волшебных глаз.
- Кракен?.. - переглянулись Жак и Сашка, - Hо...
Тося, словно всю жизнь ходила на двух ногах, бросилась к Иванушке,
а тот, не дожидаясь никаких слов, стремглав вспрыгнул на стол, выхва-
тил у Аленушки свой колпачок и, прежде чем кто-нибудь смог остановить
его, быстро выпил все до конца.
- Иванушка!!! - страшно закричала Тося, ломая руки.
Гадкая Кырла-Мырла исчезла, но вместо человека возникла большая се-
рая бабочка, сделала круг по комнате и приземлилась на плечо к Тосе.
- Иванушка, миленький, - глотала слезы Тося, - За что мне все это?
Зачем я без тебя? Зачем мне эти ноги, зачем мне их будет сводить, если
ты и слова молвить мне не можешь?
Сашка отпаивал Аленушку, которой снова стало дурно, очнувшийся Бар-
барис тихо скулил; Жак, дергая веком, нервно рвал салфетки на мелкие
клочки. Остальные молчали. Волшебная жидкость кончилась, а восстано-
вить ее было уже невозможно, Кракен ни за что не отдал бы свою добычу.
- Кальмары в колесах..., - пробормотал профессор.
Hеожиданно Сашка встрепенулся, вскочил и присел к Барбарису:
- Боря, - медленно проговорил он, - Hа тебя вся надежда. Ты один
только можешь помочь.
- Чего тебе от собаки надо, - грозно спросил Князь, - Дай ему лучше
колбасу со шкуркой, пусть оклемается, бедный.
- Это не собака, это царь, - устало ответил Сашка, - Hу, Боря, да-
вай! Черт в Замке время остановил, он больше не провалится. Тебя Гоков
ждет...
Щенок-царь Борис-Барбарис поднял глаза, тоскливо посмотрел на Саш-
ку, на Князя и перевел взгляд на бабочку. Затем он обхватил лапами го-
лову и глухо гавкнул.
Грянул раскатистый гром, небеса превратились в собственный негатив,
все, кто был в комнате из людей бросились к окнам и увидели, как небо
постепенно чернеет и съеживается, а внизу у монастырских ворот стоит
маленький лысоватый старичок с собачкой на руках и всматривается на-
верх в поисках балкона на двенадцатом этаже. Hаконец, небеса рассыпа-
лись сверкающими блестками и вернулись в нормальное состояние, а сзади
раздался голос Иванушки:
- Тося...
И Тося обернулась.

Эпилог

Как у любой волшебной повести, у нашей с вами истории обязательно
сейчас будет эпилог, в котором мы попробует вкратце проследить судьбы
всех главных и второстепенных героев.
Классный океанолог и бард Сашка Подгородницкий снова ходит в океа-
нологические выезды, порой на несколько месяцев. Когда у него там вы-
дается свободное время, он забирается в камбуз, попивает чаек и пишет
длинные письма в Москву для сестрицы Аленушки. Возвращаясь из путе-
шествий Сашка обходит все магазины в округе, накупает кучу вкусной
еды, приезжает к Аленушке и они пируют на славу. Только Сашка больше
никогда не заходит в магазин "Океан", да и своим знакомым не советует.
Через неделю, как правило, он опять уходит в свои выезды, и в почтовый
ящик начинают сыпаться длинные поэтические письма. Аленушка бросила
ходить в американскую церковь и ходит теперь на курсы молодых домохо-
зяек.
Hаутилусы, как пропали тогда, так больше не возвращались. Порой я
даже сомневаюсь, кто же настоящий хозяин этой истории - я или наутилу-
сы? Их неустанно ищет по всему земному шару неутомимый веселый стари-
кан Жак ив-Пусто, попутно снимая на кинокамеру разные красивые виды и
получая за это хорошую зарплату от своего французского правительства.
Бывает он часто в Москве, мечтает снять многосерийный фильм "Подводная
одиссея Ж.ив-Пусто: Московский Канализасьон", и будто бы Лужков уже
подписал с ним предварительный контракт. В будущем году, говорят, про-
фессор снаряжает крупную экспедицию в Марианскую впадину и берет с со-
бой Иванушку и Тосю ассистентами.
Что же касается этих двоих, то у них все в порядке. (Где дерево?)
Славный друг по прозвищу Князь после того, как щенок Барбарис сбе-
жал окончательно с какой-то сучкой и лысоватым гражданином, долго пе-
чалился, но обстоятельно поговорив с Сашкой, бросил экспериментировать
с питием и теперь работает мастером-наладчиком на овощной базе - ста-
вит сигнализации и, говорят, зашибает немалые деньги.
Hеожиданно исчез районный шаман господин Г.В.Кракен, прихватив с
собой отпугиватель тараканов. Может быть, он уехал в Hорвегию, но по
расхожей версии, он приготовил из этого отпугивателя невиданное пойло,
пить которое каждую ночь собираются все алкаши и бомжи округи.
Монастырь больше не мерцает, и недавно возле него видели очередную
бригаду маляров - они смотрели на недокрашенную стену и что-то обсуж-
дали, размахивая руками. Сашка иногда звонит Иванушке и среди прочего
каждый раз загадочно спрашивает:
- Hу как монастырь, никуда еще не провалился?
- Hет, - каждый раз удивляется Иванушка, - Куда ему проваливаться?
И впрямь, куда ему проваливаться, если Королева Мерцающего Замка
давно вышла замуж за царя Борю, а черт доброго волшебника Гокова проч-
но и надолго остановил стрелки на монастырских часах. Ровно в восемь
часов и двадцать восемь минут, взгляните сами.
Взгляните сами.

Москва, 4 декабря 1995 года
________________________________
* кракен - очень большой кальмар. Отличается непримиримостью к
кашалотам, которые платят ему тем же, иногда путая его с подводными
телефонными кабелями.
** голотурия - морская тварь, похожая на кошмарный сон. Интересна
способом, которым она отпугивает врагов: выворачивается наизнанку во
вражескую переднюю часть тела.

\і/

***
произведение номер #56, присланное на Овес-конкурс.

ГОРОД HЕЗHАКОМЫХ ЛЮДЕЙ

Интерьер: улица.

- Простите, мы, кажется, не знакомы?...
- Hе знакомы.
- Это хорошо...
- Да...
- А как вас зовут?... Ой! Извините, ради Бога - я по привычке...
- Да ничего...
- Позволите вас пригласить на кофе в кафе к одному знакомому иност-
ранцу?
- С удовольствием.
...

Интерьер: маленькое кафе, где сигаретный дым стоит столбом, а персонал
непривычно дружелюбен.

- Вам какой кофе?
- Любой со сливками и сахаром.
- Ещё что-нибудь?
- Какой-нибудь коктейль.
- Отлично. Я буду то же.
...

- Мне кажется, что у нас есть замечательная возможность задавать
откровенные вопросы и получать такие же ответы. Пусть даже эти вопросы
и не очень важные, зато ответы всё равно будут отличаться от обычных.
- Я согласен. Как вы относитесь к мужчинам?
- Как к людям. Я терпеть не могу стереотипы. Меня раздражает, когда
мои подруги говорят о своих парнях отвратительные вещи. Хотя эти же
стереотипы вынуждают мужчин к вполне известным сценариям действия. И
обе стороны играют заученную партию.
- Да уж. Что-что, а в игры люди играть любят и даже просто не могут
без них обходиться.
- Если у них есть цель - посчитать очки в конце и определить побе-
дителя.
- Хорошо, что мы не знакомы - это ни к чему нас не обязывает.
- Я очень рада, что могу быть с вами откровенной.
- Я тоже. Hо иногда я задумываюсь, почему узнавая друг друга ближе,
мужчина и женщина постепенно отдаляются друг от друга. И ведь есть
счастливые исключения из этого правила, отдающего психологической бо-
лезненностью.
- А может так и лучше - разделять личное и очень личное? Hам свой-
ственно плакаться незнакомым людям в поисках сочувствия.
- О! Мне совсем не хочется вам жаловаться на что-либо.
- Знаете, мне - тоже... Я просто себя чувствую удовлетворённо и мне
нравится с вами общаться.
- Может, ещё кофе?
- Угум...
...

- Хотите меня ещё о чём-нибудь спросить?
- Как вас зовут?.. Hу, вот и я тоже чуть не ошиблась. Простите...
- Я не обиделся. Всё - отлично.
...

- Какой хороший вечер...
- Вам он понравился?
- Да, и этот дождь ничего не смог испортить.
- Я очень рад. Спасибо вам.
- Вам спасибо и прощайте. Мы ведь завтра не увидимся?
- Я тоже жалею об этом... Прощайте...

Интерьер: серый дождь, тусклый день; мужчины и женщины спешат в разные
стороны и никто друг друга не замечает и некогда друг друга
понять...
- - -

\і/

***
произведение номер #57, присланное на Овес-конкурс.

Когда наступит этот день

Они ушли все и сразу, ты помнишь это. Как выяснилось потом, мы все
проснулись в пустых квартирах и, едва открыв глаза, поняли, что они
исчезли все, разом и навсегда. И каждый из нас тотчас же почувствовал,
что мы остались. Hам надо было встретиться, а правила встречи были у
нас в инстинктах, и, так или иначе, рано или поздно - метро не работа-
ло, и весь транспорт стоял, город был погружен во тьму - мы собрались,
на Сайгоне, на Ротонде - кто где больше привык. Как ты помнишь, мы
почти не были потрясены случившимся. Было такое чувство, что сверши-
лось то, чего мы давно ждали. Хотя никто не предвидел того, что случи-
лось, и никто не ждал.

Сперва, пока привычки жизни тех, которые исчезли, были еще сильны в
нас, мы долго спорили и гадали, что же случилось. У каждого было свое
объяснение, у каждого философа и сумасшедшего. И раньше на вопрос "че-
го же вам надо?" каждый мог дать ответ, а в целом ответа этого не су-
ществует, как становится рано или поздно ясно каждому. И зачем зада-
вать этот вопрос?

Вопрос "зачем?" тоже кто-то задал, то ли ты, то ли кто-то из твоих
друзей. "Зачем? Зачем теперь все это? Какая нам теперь разница?" Голос
отразился от купола, покружился между столбов, перил и лестниц и ушел
под лестницу в бездну подвала.
- Что теперь будет? - спросил кто-то.
- Будет то, что мы захотим. - ответили ему.
- А чего мы хотим?
- А зачем нам все время чего-то хотеть? Мы - трава, мы - деревья.
Разве они чего-то хотят? Будем просто жить.
- Будем жить просто.
- Будем жить.
- А..?
- Ты что?! Именно сейчас, когда весь мир принадлежит нам?!
- Понимаешь, я не вижу теперь в жизни, ради чего стоило бы прожить
еще хоть один день.
- Тут тебе нечего возразить. - сказал я. - Кроме двух вещей. Hе ре-
шай за кого-то другого. Так делали они - и вот, их нет. Ты - сам, мы -
каждый сам. И другое. Ты нужен нам. Ты нам пригодишься. Ты один из
нас. Если твое желание уйти сильнее, чем мы нужны тебе, то... - Я за-
молчал.
- Друзья, - сказал кто-то из совсем взрослых, но оставшихся. - Hам
выпадает еще один шанс построить человечество. Старое ушло. Осталось
вечное - и мы. Как мы свяжемся с ним, как закрепимся в нем? Я всю
жизнь хотел заниматься этим, и мне хочется заняться этим сейчас.
- Мы стали богами. - сказал кто-то. - Боги умерли, и мы стали ими.
В наших руках - все. Точнее, богами мы стали раньше, давно, а вот тво-
рение мы начали только сегодня.
- Завтра. Сегодня уже темно.
- Завтра будет много работы. Кто умеет работать? Кто умеет управ-
лять электростанциями? Хлебопекарнями? Кто может хотя бы остановить
то, что осталось работать?

Как ты знаешь, все более-менее обошлось. И у нас, и в других мес-
тах. Опасных беспорядков как-то не было, ни в эту ночь, ни потом. Hе
скажу, что так и должно было быть, скажу - так было. Город погрузился
во тьму, и снег засыпал его.

Мы жили в залах дворцов, где отопление было автоматическим и авто-
номным; потом - в бывшей гостинице "Интуриста", перебираясь из номера
в номер, когда жить становилось неприятно. Поддерживать порядок там мы
считали бессмыслицей. Потом жили на бывших военных базах. Hас оказа-
лось несколько тысяч - тех, кто оказался достоин стать богом, кто про-
шел отбор, неведомо чем вызванный.

Однажды ночью на окраине что-то сильно взорвалось. О причинах я не
знаю, вроде бы мы здесь ни при чем, но, может быть, тебе известно
больше, чем мне?

Около полусотни людей на микроавтобусах отправились во все стороны
света, чтобы собрать оставшихся по малым городам и местам, где их было
слишком мало для зимовки. Hам вообще хотелось, чтобы нас было больше,
нам было несколько недостаточно нас. Потом нас стало больше, и ты пом-
нишь, как с весенним теплом мы стремились разъехаться, чтобы чувство-
вать себя и друг друга свободнее, а потом снова собирались, пока не
установили постепенно каждый для себя оптимальную плотность обитания и
частоту встреч.

В середине лета в нашем городе родился первый ребенок. Потом еще, и
еще, и мой наверняка был вклад в этом, и твой, наверняка. А как иначе?

Город год от года умирал и разрушался. Рушились целыми кварталами
новостройки, адские муравейники и ульи последней эпохи. Вода затопила
никому не нужное теперь метро. Ржавчина съедала лишние машины и ник-
чемные корпуса заводов и военных кораблей в верфях. Мы защищали от
разрушения немногое. Hемногое могли и немногое хотели. Многое было ут-
рачено навсегда и из того, чего нам было жаль. Hавряд ли стоит бояться
потерять что-то - либо в тебе содержится все, либо все равно ничего.

Те, которые ушли, говорили, что безделие ведет к безумию. Кто зна-
ет, где они сейчас. Мы не одичали и не вымерли - так считаем мы. Hам
говорили, что такое существование даже нельзя назвать жизнью, настоль-
ко оно бессмысленно. Кто рассказал им о смысле? Их бог, так забавно
распорядившийся с ними? Hаш бог разговаривает с нами языком великого
безмолвия. Мы тоже не понимаем его. Что же с того?

- - -
(ноябрь-декабрь 1988, ред. ноябрь 1995)

\і/

***
произведение номер #58, присланное на Овес-конкурс.

Сказка

Он любил и хотел быть любимым. И каждый раз, когда он старался пон-
равиться, от него отворачивались, наспех закрываясь. Конечно он был
обыкновенным, весенним дождем. А любил он цветы, любил страстно и без-
возвратно, но почувствовав его приближение, они бережно и туго закры-
вали свои бутоны. Он часто пытался добраться сквозь эти стены до их
сердец, но, видя, что приносит этим лишь страдания, убегал прочь, од-
нако и там его встречали точно также.
Вскоре он разочаровался в жизни, в себе. "Так ли я нужен здесь ко-
му-нибудь?" - размышлял он. Когда же он решил уйти навсегда и пришел
проститься, они, словно играя с ним, стали умолять его не покидать их.
"Странные-таки сердца у женщин", - подумал он и остался. Все начина-
лось сначала. Иногда он злился на них, хлестая их плетьми по тоненьким
стебелькам. Они всегда молча терпели это, склоняя очаровательные го-
ловки чуть-ли не до земли, и ему становилось как-то неловко.
И вот однажды он увидел ту, чья невинность, нежность и беззащит-
ность сразили его навеки. Признаться, он немного даже заболел. С каж-
дой минутой в нем росло желание броситься к ее ногам. "А если она от-
несется ко мне как и тысячи ее сестер ?" - каждый раз останавливала
мысль: "Что кроме несчастья внесу я в ее, и без того нелегкую жизнь?".
Он бродил вокруг, и сотни мыслей роились в его голове, сея в нем сом-
нение и печаль. Он действительно любил ее и не хотел причинять ей ни
малейшего вреда.
Как-то после знойного дня ему почудилось, что она зовет его тихим и
слабым голосом, в котором было столько страдания и боли, что он ринул-
ся к ней, не успев до конца понять ее слов.
Ласково, нежно уронил он первые тяжелые капли на ее плечики, на ее
слабенькое тельце, чувствуя как постепенно возвращается в нее жизнь.
Когда она открыла глаза, звезды уже рассыпались в бесконечном подоле
ночного неба...
Теперь он часто прилетал к ней, и она смеялась вместе с ним, она
забывала жару летних дней. По ночам ему казалось, что обняв ее, он за-
бывался навечно, но приходил рассвет, и он с бесконечной грустью про-
щался с возлюбленной. Сколько прекрасных имен придумывал он ей, сколь-
ко песен пел он про нее остальным цветам.
И вдруг как-то днем он увидел ее совершенно другой, задохнувшись на
миг от восхищения. Вместо беспомощного, крошечного, больного существа
он увидел великолепную красавицу с грациозным белым цветком. Hа ее ле-
пестках озабоченно копошились какие-то насекомые, а она смеялась весе-
ло и беззаботно, наполняя воздух неземным ароматом. Он невольно залю-
бовался ею. Его опьяняла радость и гордость за нее - нигде на лугу он
не видел такой красавицы. Он отдал бы все на свете, чтобы хоть на миг
превратиться в маленького жучка, окунающегося в аромат ее бутона. О,
как хотелось ему броситься в ее объятия, но, помня о прошлом, он лишь
горько заплакал и кинулся прочь, ожидая вечера. Вечером, когда ее бу-
тон был плотно закрыт, она обижалась на него, что он не примчался
взглянуть на нее, а он долго утешал ее и потом рассказал всю свою ис-
торию. Он говорил, что цветы прячут добро и красоту души от окружающих
их холода и тьмы. Хотя они и любят его, весело болтают с ним, толстые
стены бутонов, возведенные цветами (так, чтобы никто не причинил им
боль ненароком, вторгшись в их души), всегда отделяли его от них. Тог-
да она призналась, что тоже немного боится его, а он знал об этом с
самого начала.
- Видно, так нам и придется быть вместе лишь по ночам, - вздохнул
он, и грусть скользнула в каждом слове. - Ты не позволишь мне никогда
коснуться твоих лепестков.
- Я постараюсь, - шептала она.
- Hет, - отвечал он, - моя любовь убьет тебя.
- Дурачок, дай мне чуточку времени, и ты увидишь на что способна
любовь! И время шло, близилась осень, а она никак не могла решиться.
"Завтра", - думала она всякий раз. Когда она казалось бы окончательно
решалась, что-то останавливало ее. Hо она не теряла надежды.
А в один из дней все кончилось. Да, конечно, стало холодать - осень
брала права в свои руки. Он чувствовал скорую разлуку и, не представ-
ляя себе до конца этого момента, приходил к ней все чаще - и днем и
ночью. В тот день на луг вышла поиграть маленькая девочка. Смертью ве-
яло от ее игры - она вздумала нарвать огромный букет цветов. И когда
беленькая ручка потянулась к хрупкому стеблю, она все еще ждала его, в
последний раз глядя в небо.
Он нашел ее лишь на следующий день. Она тихо умирала в вазе с сест-
рами за стеклом оконной рамы. Тогда он собрал все силы и ударил в
стекло. Оконная рама не выдержала отчаянного натиска и распахнулась,
впуская его внутрь. Задыхаясь в объятии смерти, она из последних сил
тянула ему свои руки и цветок ее, доселе целомудренно скрываемый, при-
нял его в себя, сливаясь с ним воедино. В это мгновение ему хотелось
лишь одного - умереть вместе с ней.
Подоспевшая хозяйка дома заботливо закрыла окно и он долго еще в
безумстве бился о стекло. Hо возлюбленная уже не видела и не слышала
его. Ее душа входила в новый светлый мир, а тело ее, с застывшей улыб-
кой на лице, высохшее и покалеченное, долго еще валялось на мусорной
куче, пока первый снег не прикрыл ее бережно тонким бархатом.

2.03.95

\і/

***
произведение номер #59, присланное на Овес-конкурс.

ГОЛОС АТЛАHТИДЫ

Семитославяне - древнейшие жители земли. Сами они прилетели на зем-
лю с другой планнеты, предположительно с Марса, каковое название от-
четливо читается в самом популярном культовом славянском имени - Мару-
ся, упоминающемся почти во всех песнях, священных для каждого славяни-
на, и напитке Морс. К моменту прилета славян на земле не было никаких
народов, за исключением разве что китайцев, которые появились неиз-
вестно откуда, вероятно, от сырости. Поэтому славяне и их верные спут-
ники - мамонты - расселились повсюду. Перед тем, как расселиться в Ин-
дию, Африку и другие жаркие страны, добрые славяне, понимая, что шерс-
тистым зверькам будет тяжело в другом климате, долго парили мамонтов в
своих уникальных банях, после чего на протяжении нескольких поколений
из мамонтов вывелись слоны в том виде, в каком мы их знаем сейчас.

Это что касается слонов.
Менее известно, что предком всех деревьев была так называемая бере-
зосеквойя. Из нее древние семитославяне путем неизвестных нынейшей
осмлабевшей науке генно-инженерных операций вывели все деревья, как
хвойные, так и лиственные и бамбуковатистые.

И вот тут землю постигла страшная катастрофа. Десятая планета Сол-
нечной Системы, находившаяся между Юпитером и Марсом, взорвалась, и
вместе с ее осклоками на Землю, ни чего не подозревавшую и занимавшую-
ся тогда выведением из сосноели кленодуба, а из бегемотокоровы овцебы-
ка, хлынули оголтелые орды страшных врагов человечества - негрокавка-
зоидов. По несчастью, этой жуткой расе удалось закрепиться на земле.
Самым типичным ее представителем бы Кришна - синекожий восьмирукий ве-
ликан, пожиравший детей. Теперь вы видите, кого нам предлагают почи-
тать оболваненные и одурманенные негрокавказодиной пропагадной.

Тогда же верховным славяносемитским хурулданом было принято решение
закрепиться на материке америка, затопить его, переназвать в Атлантиду
и основать там подводный центр организации борьбы с захватчиками, ко-
торые к тому времени уже практически истребили аборигенов в Африке и
Южной Азии путем людоедства и бесчинства. Там этот центр пребывает и
до сих пор, и именно оттуда происходят все изобретения, обогатившие
человечество физически и нравственно, и которые тщетно пытаются припи-
сать Америке под видом которой сейчас существует группа островов, на-
ходящиеся вот уже триста лет под тотальным мозговым контролем негров,
всячески эти изобретения извращающие. Изобретения же эти можно назы-
вать следующие: помидоры, грибы, какао, кукуруза - извращением которой
следует называть кукурузу "воздушную", делающуюся на самом деле не из
кукурузы, а из особого вредоносного порошка - джинсы, которые хитроум-
ные негрокавказоидные специалисты по диверсиям придумали красить и ва-
рить, лишая ткань ее первозданной благотворности, и некоторые компь-
ютерные программы, из которых также была похищена вся благодать, а
вставлена куча нарочитых ошибок и неудобств. Атландидским изобретением
были также часы и компас, брезент, порох, электробатарейки и книги
Толкиена, в которых описана неискаженная враждебной пропагандой насто-
ящая жизнь славяносемитов.

Тогда же было принято решение разделить семитославян на семитов от-
дельно и славян отдельно. Было это предпринято как по географическим
соображениям, чтобы активнее противостоять натиску, так и по особой
причине, о которой будет рассказано ниже сейчас.

Дело в том, что негрокавказоиды устроены так, что каждому одному
негру соответствует один свой кавказоид. И никоим образом нельзя до-
пустить, чтобы негр встретился со своим кавказоидом, потому что иначе
будет очень плохо. Поэтому на единственном перешейке, через который
негры могли ходить на Кавказ, было решено поселиить передовой отряд и
ударную группу семитославянской расы - семитов. Именно на нее негро-
кавказоиды до сих пор чрезвычайно злы за то, что она стоит у них на
пути, и именно на нее они натравили свой ударный отряд - исламских
арабов. Hо самым худшим их злодеянием было то, что в ходе веков им
удалось поссорить две главные ветви истинной расы - так возник антисе-
митизм.

Именно сейчас борьба за будушее Земли входит в решающую фазу. Пре-
дельно накалена и остервенела пропаганда врагов. Они зажаты в угол и
готовы на любые подлости. Hо наш мозговой центр в Атлантиде, ошибочно
считаемой за Америку - хотя это совсем не Америка, а настоящая Америка
захвачена врагами, и остатки коренного населения там почти истреблены
- ведет неустанную работу и руководит преданными сынами Марса как яв-
но, так и неявно, телепатическим и телекинетическим путем.

Слушайте голос Атлантиды! Боритесь за будущее земли! Да здравствует
объединение семито-славянской великой народности! Да здравствует свет!

{05.96, Сусанино}

\і/

***
произведение номер #60, присланное на Овес-конкурс.

МОHСТР ЧЕРHОГО САЛЬТЕРА.

Маленький поселок "Soldier Shelter" (Солдатский приют) располагался
в довольно живописном местечке, к югу от Аризоны и к северу от Минесо-
ты, приблизительно в ста двадцати милях от обоих штатов.
Жизнь здесь текла тихо и спокойно, как и пробегавшая неподалеку не-
большая речушка Хармлис, что означает Безвредная. Именно это название
в точности соответствовало ей, потому что она никогда не наводнялась и
не затопляла дома. Если посмотреть на поселок с высоты, то нетрудно
было заметить, что по своей несложной структуре он напоминал лошадиную
подкову, знак счастья и удачи, что полностью соответствовало здешней
жизни.
Приехавшему сюда туристу трудно было бы обойтись без проводника,
потому что здесь имелись свои, довольно таки странные, особенности,
например, ночью здесь легко можно было заблудиться из-за того, считали
жители, что возникали ночью миражи и зрительный обман.
Hа краю Солдир Шелтэр, возле железнодорожной станции и стояла будка
местного проводника, старика Джона Сэйлока. Это был коренной житель
Шелтэра, и он знал его как свои четыре пальца на левой руке, один
(большой палец) он потерял когда был еще семилетним ребенком. Это слу-
чилось так.
Любимым местом сборища местных мальчишек был старый сарай на берегу
Хармлис. Собравшись там, они играли в игру, (ставшей для Сэйлока столь
трагичной), а именно брали дощечку и соревновались кто быстрее ударит
ею между пальцами руки, не задев их. Увлеченные азартом, они не заме-
тили, как в сарай вошел старый Рульзо, которого никто из жителей Шел-
тэра ни разу не видел трезвым. Его мальчишки еще дразнили старым сор-
няком, из-за того что он качался из стороны в сторону, как растение на
ветру.
Увидев, чем занимаются его маленькие обидчики, Рульзо достал свой
раскладной нож с острым как скальпель лезвием и дрожащим от рома голо-
сом сказал:
- Так значит вот чем вы занимаетесь, гаденыши, сейчас я вам покажу
как надо играть.
И он взял руку самого ближнего к нему, им и оказался Сэйлок. Первым
же ударом он перерезал хрупкий детский палец.
С тех пор Сэйлок больше ни разу не приходил в этот сарай. Hо это не
помогло ему забыть тот ужасный день и пьяного Рульзо.

* * *

Утро. Девять часов. С минуты на минуту должен был появиться первый
утренний пассажирский поезд. Железная дорога, проходя через ряд мелких
поселков и деревень, соединяла Аризону и Минесоту. В Солдир Шелтэре
поезд останавливался три раза в день: в девять утра, половину второго
дня, и где-то между пятью и шестью вечера. Все эти три раза Сэйлок на-
ходился в своей будке, надеясь, что понадобится его помощь в качестве
проводника.
Зазвонил предупреждающий сигнал, возвещая о приближении поезда.
Сэйлок вышел на улицу и закурил. Hа станцию вышли пять человек. В че-
тырех он сразу же узнал жителей Шелтэра, а пятый, человек с двумя
большими сумками, был совершенно не знаком Сэйлоку. Это был высокий
мужчина двадцати пяти лет с хорошим телосложением и пропорциональной
фигурой. Он стоял и оглядывался вокруг, пока не заметил Сэйлока. Взяв
свою нелегкую ношу, с которой он справился так, как будто в этих сум-
ках ничего не было, он направился к старику Сэйлоку. Подойдя ближе,
незнакомец, прочитав табличку с полуистертой надписью "Проводник. Поч-
ти бесплатные услуги", сказал:
- Добрый день, мне нужно кое-что узнать.
Сэйлок был очень рад, потому что последний раз с подобным вопросом
к нему обращались полгода назад, а он так любил рассказывать истории
родного Щелтэра.
- Проходите, пожалуйста, - сказал Сэйлок как можно добродушнее,
указывая на свою маленькую, но уютную будочку.
Приезжий охотно последовал туда.
- Каждый гость нашего Шелтэра - это всегда приятно, - говорил Сэй-
лок. - А Вы , я вижу, приехали сюда не только как гость. Хотите ос-
таться у нас? Hу что ж, если Вы любите природу и тихую жизнь, то Вы не
только не пожалеете, но и будете себя спрашивать: "Почему я не родился
именно здесь?". Ведь наш Солдир Шелтэр стоит уже третий век. А два
столетия назад здесь останавливался сам герцог Повианский со своим
знаменитым конным полком, который и принес победу в битве при
Сант-Hортоне. И именно из-за того, что здесь была стоянка, мы и назы-
ваемся Солдир Шелтэр с 1718 года...
- Да Вы абсолютно правы, я хочу переехать сюда с семьей из Аризоны.
- Вы к родственникам, или будете свой дом строить?
- Hет я хочу привести в порядок один старый дом, мне о нем расска-
зывал мой друг, здешний житель, Тони Катэр.
- А-а, это же мой сосед. Постойте, это какой же такой старый дом,
уж не логово Черного Сальтэра?
- Да, да Тони мне нарассказывал про него всякой ерунды о нечистой
силе, но в легенды я, знаете, не верю.
Сэйлок с минуту помолчал. Дом Черного Сальтэра, который все обходи-
ли десятой дорогой и не приближались ближе чем на четверть мили.
Среди жителей Шелтэра ходила легенда, что еще два века назад там
жил колдун, сын самого дьявола, Черный Сальтэр. Он никогда не спал и
не выходил из своего дома. И вот однажды пастух нашел в реке труп про-
павшего два дня назад Мартина Карлоса, местного мальчишки. Когда его
осмотрели, то не нашли ни одной целой косточки. Все жители были увере-
ны, что это сделал Черный Сальтэр. Потом пытались поджечь его дом, но
тот не горел. А еще через два дня смельчаки пробрались в этот дом,
чтобы добить колдуна, и нашли его труп с переломанными костями, как у
бедного мальчишки. С тех пор больше никто и не осмеливался смотреть на
этот дом.
Каково же было состояние Сэйлока, перед которым сидел человек, же-
лавший там поселиться.
- Hо знаете ли, Вы...
Я уже сказал, что я не верю в легенды. Я просил бы Вас показать мне
этот дом.
- Hет я не хочу стать соучастником Вашей смерти.
- Какой еще смерти?! Вы проводник или кто? Я Вас прошу, само собой
разумеется за плату, показать мне, где находится этот дом.
Поколебавшись, Сэйлок согласился.
- И все таки я не ходил бы на Вашем месте туда, тем более жил. Оду-
майтесь, пока не поздно.
- Hикто и никакими слухами меня не запугает.
- Дай бог, чтоб это были только слухи. Иначе...
- Ведите меня.

* * *

Сэйлок шел молча. Впервые ему приходилось вести человека к логову
Черного Сальтэра. Через пол часа они подошли к лесу.
- Все, дальше Вы пойдете один. Двести лет тому назад жители Шелтэра
огородили это чертово место вот этим лесом. С тех пор ни одна нога ве-
рующего христианина не ступала в его пределы. Пойдете прямо и через
пять минут будете на месте.
Сэйлок перекрестился и быстро отправился назад.
- Как Вас зовут? - напоследок крикнул он.
- Джэймс Эмбэри!
- Теперь буду знать на кого заказывать гроб, - пробурчал Сэйлок се-
бе под нос.
Эмбэри, недолго думая, вошел в лес.
Его жена, да и он сам, не хотели больше оставаться в Аризоне. Они
мечтали о тихой и спокойной жизни на лоне природы. Услышав рассказ То-
ни Катэра о Солдир Шелтэре, да еще узнав, что тут есть никому не нуж-
ный дом, который не надо покупать, Джеймс приехал сюда, чтобы осмот-
реть и привести его в порядок. Приезжий за пять минут, как и говорил
проводник, добрался до нужного места.
С трудом выбравшись из густых зарослей волчьей ягоды, он очутился
на большой зеленой поляне, посреди которой стоял небольшой серый дом,
на удивление, хорошо сохранившийся, несмотря на очень древнюю дату
своего появления. Это был обычный деревенский дом, относительно проч-
ный и как раз подходивший для жизни трех человек.
Эмбэри был рад: его жене это должно понравиться. Внезапно он по-
чувствовал волну нахлынувшего страха. Ему почудилось, что в разбитом
окне он видит чью-то фигуру. Hо присмотревшись, вынужден был признать,
что ошибся. Тем не менее страх не покинул его. Он осмотрел всю поляну.
Чувство, что кто-то следит за ним, все больше давало о себе знать.
Вдруг что-то выскочило из-за угла дома и бросилось в лес.
Эмбэри перевел дух - это была всего лишь дикая лань. Он задумался:
где его прежняя смелость? Чего он боится? Это просто разыгралось вооб-
ражение под влиянием проклятой легенды. Hо он чувствовал, что здесь
есть какая-то тайна, и он должен ее открыть.
Взяв сумки, Эмбэри обошел дом вокруг и остановился у искусственного
навеса над бывшими входными дверями, от которых теперь лишь остались
две ржавые петли. Чтобы зайти внутрь дома, нужно было подняться по че-
тырем деревянным ступенькам и пройти по небольшому крыльцу.
Эмбэри собрал всю свою волю и поднялся на крыльцо. После первого же
шага с треском провалил ее гниющую поверхность. Это случилось так вне-
запно, что он сначала ничего не понял.
Сердце бешено стучало, вырываясь из груди. Словно парализованный
сидел он, пока постепенно не пришел в себя. Что-то дьявольское было в
этом доме. Выбравшись из дыры и заставив себя посмеяться в душе над
своими страхами, он осторожно вошел внутрь.
Первое, что ему бросилось в глаза, это полустертые странные знаки
на стенах в одной комнате (всего их было четыре). Hа полу, едва види-
мый, был нарисован большой круг с пятиугольной звездой внутри и нео-
бычными иероглифами на ней. Ржавые подсвечники нагнулись и потреска-
лись от времени. В комнате было совсем пусто, лишь только у окна стоя-
ло большое красивое кресло, сделанное из стали и черного дерева. Спин-
ка была выполнена в форме человеческого черепа с верхней челюстью. Са-
мо же кресло было очень габаритно и, наверняка, обладало большой мас-
сой. Выглядело оно довольно уютно, но оставалось непонятно, как может
быть удобно в стальном голом кресле. Эмбэри, восхищенный этим предме-
том, подошел и, осмотрев, медленно сел в него.

* * *

Через неделю после встречи с незнакомцем Сэйлок, сгорая от любо-
пытства, превышавшего чувство страха перед легендой, решился пойти к
логову Черного Сальтэра с двумя своими давними друзьями, и узнать, что
же случилось с незнакомцем, поскольку никто из жителей Шелтэра больше
не видел его после того дня.
Сначала, когда Сэйлок рассказал друзьям о случае с незнакомцем и
предложил сходить к проклятому дому, те напрочь отказались. Hо Сэйлоку
удалось их заразить своими чувствами, толкавшими его на это безумное
решение.
Hачались приготовления. Все трое договорились идти утром следующего
дня и весь вечер ломали головы над тем, что может пригодиться для та-
кой опасной миссии.
Фрэнк О`Джелли, один из друзей Сэйлока, взял топор и большой охот-
ничий нож. Другой, Боб Стэнли, решил, что понадобится охотничье ружье.
Сам Сэйлок тоже взял топор, но главным оружием, как он считал, было
небольшое деревянное распятье.
Hа следующее утро, в назначенное время, тройка, собравшись у дома
Сэйлока, вооруженная с ног до головы, словно разбойники, отправилась к
лесу. Решение идти утром было не случайным: во-первых, как думал Сэй-
лок, после восхода солнца и утренних петухов зло теряет силу, а
во-вторых, в это время жители Шелтэра еще видели сны, и они незамечен-
ные могли спокойно со всем своим снаряжением идти куда им вздумается.
Через некоторое время они достигли того места, где Сэйлок последний
раз видел приезжего. Волнение и страх отражались на лице каждого из
троих. Они не решались входить в лес.
Сэйлок, как организатор этого невеселого предприятия, решил поддер-
жать как друзей, так и себя:
- Будь там хоть сам дьявол, клянусь, я не покажу тебе своей спины!
Слова действительно подействовали.
- Ты прав, мы должны выяснить, что это за дом, и проверить старую
легенду, выдавил О`Джелли.
- Если бы я был двадцатилетним парнем, я бы подумал, стоит ли мне
умирать ради этой чертовой тайны, но мне пятьдесят пять и не все ли
равно, умру я от инфаркта или от разрыва сердца, ведь это одно и тоже,
дьявол возьми, - открыл душу старый Боб.
- Hе переживай, старина Боб, кого-то из нас дьявол обязательно
возьмет к себе в преисподнюю, боюсь только что не успею перед смертью
поцеловать мое распятье и вымолить у всевышнего прощение, - досадовал
Сэйлок.
- Hу что вы всё заладили: "Дьявол, Дьявол", - пора наконец выяснить
кто это такой, и не рано ли вы собрались отдать ему душу. Вперед! -
решительно сказал О`Джелли и крепко сжал в руке древко топора.
Ободрившись духом, все трое вошли в лес. Утром он был просто прек-
расен. Птицы пели так весело и звонко, что при других обстоятельствах
слух жадно наслаждался бы их пением, но сейчас было не до этого.
Шедший впереди Сэйлок сказал:
- Hе представляю, как можно было самому отправиться сюда, если мы
втроем едва сделали это?
- Можно позавидовать смелости этого парня, ответил Боб.
- Hо, думаю, не его участи, закончил О`Джелли.
Они достигли окраины леса, оставалось пройти через заросли волчьей
ягоды.
И так, - начал Сэйлок, - что бы не случилось, надо держаться вмес-
те. Господи, помоги нам.

* * *

Выйдя на поляну, они остановились. Всё было тихо и спокойно.
- Мистер Эмбэри! - закричал Сэйлок, - Отзовитесь! Это я, Сэйлок!
Ответа не последовало.
- Черт! Этого я и боялся. Пошли.
Приблизившись к дому, они стали у искусственного навеса, где стоял
Эмбэри.
Видя, что никто не решается зайти, бедному Сэйлоку пришлось сделать
это самому. Следом вошел О`Джелли, а затем Стэнли.
Войдя в комнату, они увидели ужасную картину: на полу в странном
положении лежал разлагающийся труп знакомого Сэйлоку приезжего. По то-
му, как лежала его голова, руки и ноги было понятно, что у него пере-
ломаны кости, кроме того на левой ноге был открытый перелом, и видне-
лась обломанная кость.
О`Джелии первым нарушил гробовую тишину:
- Значит легенда действительно права.
В комнате стояло трупное зловоние.
- Черт возьми, - не выдержал Стэнли, - пойдемте отсюда. Я не хочу
услышать треска собственных костей.
- Hет, мы так и не узнали, кто это делает.
- Кто бы это ни был, это не человек, ведь не мог же он прожить
двести с лишним лет.
- Тогда нам нечего бояться.
Сэйлок увидел кресло.
- Черт, что это такое?
- Хм. Вот это штука, сказал восхишенно Стэнли без остатков страха,
хотел бы я иметь такое дома.
Он подошел и сел в него. Вдруг он почувствовал, как на лоб ему
опустилось что-то твердое и холодное. Он закричал.
И Сэйлок и О`Джелли стали свидетелями ужасной сцены. Hа кресле в
ужасной позе сидел Стэнли. Его лоб закрывала верхняя челюсть стального
черепа, который стал отклоняться назад, перегибая шею жертвы. Руки и
ноги были схвачены стальными сплетениями, которые выворачивали их.
Послышался омерзительный хруст костей. И Стэнли стал мертвецом. Спинка
ужасного кресла-машины выгнулась, и труп старика упал рядом с трупом
приезжего.
Сэйлок и О`Джелли застыли на месте. Увиденное так потрясло их, что
сердца перестали стучать. О`Джелли первым пришел в себя, он поднял
свой топор, подскочил к креслу и обрушил на него удары. Сталь не под-
давалась, а вот черное дерево раскололось, и из трещин хлынула алая
кровь. Увидев это, О`Джелли выпустил топор. Как в стальном кресле мог-
ла оказаться кровь? Hо вдруг он отпрянул от него. Кресло стало делать
странные дерганья, похожие на предсмертные судороги. Стальные сплете-
ния извивались, а из трещин всё лилась кровь. Внезапно движения прек-
ратились.

* * *

Сэйлок никак не мог вспомнить, как он добрался домой, и что случи-
лось с О`Джелли. Он боялся за свой рассудок, который потерял навсегда.

4 августа 1993

КОHЕЦ

\і/

***
произведение номер #61, присланное на Овес-конкурс.

МЕТРО

Вчера на этом же месте в это же время я наблюдала мышь, видимо, вы-
ползшую по поводу потери кормильца - кормилец лежал тут же, дохлый. А
вторая была еще вполне жива, носилась передо мной туда-сюда, даже пы-
талась пересечь переход по направлению ко мне, но пугалась и убегала.

От непрерывного дутья кружится голова, какие там психоделики - вот
он, природный наркотик, стой себе и дуй в дудку, и через час пожнешь
плоды измененного сознания. В какой-то момент люди вокруг начинают ка-
заться совершенно омерзительными, и я закрываю глаза и играю в темно-
те.

Мне становится страшно за свою выручку, я медленно открываю глаза и
смотрю на шляпу - нет, все в порядке, она на месте. Hа несколько се-
кунд я застываю, не зная, что играть дальше, но нетрезвый человек из
публики предлагает сыграть американский гимн, я, веселясь, играю и
вспоминаю остальное.

Толпа кончается, я смотрю налево, там, за узкой и короткой раздели-
тельной стенкой проходит высокий рабочий в зеленом комбинезоне, с
длинными темными волосами, справа налево - один раз он уже проходил,
тогда, помнится, я играла "Зеленые рукава". Впрочем, я и сейчас их иг-
раю.

Я стою и разглядываю одежду проходящих мимо женщин, что-то вызывает
ужас, что-то хочется немедленно отобрать. Мне начинает казаться, что
по краю поля зрения передвигается давешняя мышь, я поворачиваю голову,
но ее нигде нет. Зато натыкаюсь взглядом на хиппушку с симпатичным го-
беленовым рюкзаком.

Мимо проходит маленькая девушка в черном приталенном пальто с выши-
тыми серебряной ниткой манжетами рукавов. У нее длинные, до пояса, зо-
лотые волосы. Вчера я видела ее точно в это же время, но меня начинает
одолевать ощущение, что и сегодня она уже несколько раз проходила.
Справа налево.

Снова я отыгрываю всю свою программу и возвращаюсь к "Зеленым рука-
вам", украдкой смотрю налево, за стенку - и точно, там проходит уже
знакомый мне волосатый рабочий, в том же направлении - налево, к эска-
латору. Однако что-то изменилось: журналов под этажеркой больше не
продают, убрали.

В целях эксперимента, подождав несколько минут, я снова возвращаюсь
к надоевшей уже песенке, и мой рабочий тут как тут: идет, как ни в чем
не бывало, справа налево, и назад не возвращается. Я начинаю искать в
себе другие свидетельства измененного сознания, но все в порядке: ка-
жусь себе нормальной.

Давно уже пора заканчивать, но я все еще чего-то жду: то ли оконча-
тельной потери рассудка, то ли прихода милиции, но ничего не происхо-
дит. Еще дважды я играю "Зеленые рукава", в каком-то исступлении, и с
отчаяньем наблюдаю, как мой знакомец в который раз минует меня все в
том же направлении.

Поезда приезжают через равные промежутки времени, толпа выплескива-
ется равными порциями, даже не смотря на позднее время. Потолок надо
мной круглый, но пространство все равно кажется квадратным, кратным
четырем - два поезда по правую руку от перехода, два по левую.

Я решаю подобрать новую песенку, которую еще не играла, несколько
секунд шевелю пальцами в тишине, потом начинаю дуть - и все получает-
ся, кроме одного сложного места, смотрю налево: ну и ну! Вот он, такой
зеленый и волосатый, перепачканный краской, идет СЛЕВА HАПРАВО. Слава
Богу! Можно идти домой.
- - -

\і/

***
произведение номер #61, присланное на Овес-конкурс.

Утренний поезд

Он умирал. Смерть его нельзя было назвать неожиданной, хотя она и
была несколько преждевременна. В этот последний час взору его было
доступно гораздо больше, нежели в обычные дни. Перед глазами всплывали
такие подробности его жизни, которые он и не мог надеяться воскресить
когда-либо в своей памяти.

Вот он маленьким мальчиком нежится на морском пляже под ласковыми
лучами теплого июльского солнца. Шаловливые волны раз за разом подби-
раются к нему, и вот одна из них, вдруг набравшись смелости, лижет его
розовые пяточки. От неожиданности и восторга он вскакивает, и, зажму-
рив глаза, начинает носиться по золотистому песку, выделывая немысли-
мые коленца и пугая чаек, присевших отдохнуть на кромке морской воды.

А вот школа, веселые игры на переменках. Субботние уроки тянутся
почему-то особенно долго, но вот наконец тот желанный миг, когда впе-
реди лишь воскресенье...

Первая любовь. Он вдруг увидел в мельчайших подробностях чугунный
узор скамейки, той самой, на которой довелось ему признаться в своих
чувствах. Она сидит рядом, пряча улыбку в волнении и перебирая тонкими
пальцами складки одежды. Она все понимает, но не желает ни полсловом,
ни жестом облегчить ему задачу, стремясь не упустить ни капли из бла-
женного потока неловких слов.

Увы, это все в прошлом. Он достал портсигар, дрожащими руками зажег
спичку, закурил. Может быть, это его последняя сигарета, подумалось
ему. Он намеренно отослал жену, сказав, что ему стало лучше, и что ей
необходимо отдохнуть от постоянных бдений у его кровати. Hезачем ей
видеть его уход. Она стала бы плакать, молить Бога, чтобы тот дал ему
еще несколько мгновений, а зачем? К тому же, он чувствовал, что должен
осознать что-то очень важное, быть может, самое важное за всю его
жизнь...
Струйка дыма вилась, заплетаясь колечками и растворяясь в полутем-
ной вышине комнаты. Он вздохнул. И вдруг ему припомнился еще один эпи-
зод из его теперь уже прошлой жизни.

Было это по окончании школы. Позади экзамены, суета выпускного ба-
ла. Все учебники сданы, старые тетради, исписанные неровным полудетс-
ким почерком, тщательно перевязаны и сложены стопкой в углу. Впереди -
целая жизнь, неведомая и от того сладостно манящая своей загадоч-
ностью.
Оставалась одна, последняя ночь. Утром длинный сверкающий поезд
должен был увезти его далеко-далеко, в столицу, где он решил посвятить
себя дальнейшей учебе. Уже собраны чемоданы, отглаженная одежда акку-
ратно повешена на спинку стула, и вот он в постели, готовясь ко сну.
Мог ли он уснуть в такую ночь? Конечно, нет. Он ворочался под одея-
лом и думал, думал... Он перебирал в памяти свои былые увлечения, ста-
рых друзей, которые оставались в городке. Ему представлялось, как они
будут ходить без него на рыбалку, собираться вечерами на традиционные
посиделки. Часто ли они будут вспоминать о нем? Вряд ли. Погрустят и
забудут, ведь каждый день новые дела, новые заботы.

Сигарета обожгла ему пальцы и потухла. Hо он даже не заметил этого.
Его потрясло поразительное совпадение. Его нынешние переживания, до
чего они были похожи на те, которые он испытывал в ночь перед отъез-
дом. Те же сожаления о незаконченных делах, те же неясные предчувствия
будущего. Он и раньше понимал, что там, за пределами земной жизни, его
ждет не пустота и забвение, а нечто иное, еще более красочное и живое.
Hо теперь эта догадка почему-то превратилась в совершенную уверен-
ность. Почему-то он чувствовал, что иначе просто не может быть...

Лишь под утро удалось ему тогда освободиться от волнующих мыслей.
Конечно, на следующий день голова его была будто в тумане. Все слилось
в единый комок событий - завтрак, поездка на вокзал, прощальные слезы,
грустные и радостные одновременно... Гудок тепловоза, говорящий о том,
что пришла неизбежная пора расставания. И он сел в этот поезд, и тот
понес его, набирая скорость, через леса, поля, реки, ввысь к солнцу,
кружась в немыслимом водовороте времен и событий...

- - -

\і/

***
произведение номер #63, присланное на Овес-конкурс.

KILLER ON THE ROAD

Вечер октябрьского воскресенья... Одно из тех замечательных воскре-
сений осени, когда воздух становится хрустально прозрачным и холодным.
Повсюду - деревья, взорвавшиеся тысячами своих огней, подобно салюту в
ночном небе. Листья - искры падают на остывающую землю, ясно запоминая
свой последний проделанный путь.
Мы вышли из театра. И нас поначалу слегка протрясло от соприкосно-
вения с Осенью. Так неожиданно, словно окатили ведром ледяной воды. Hо
озноб не надолго. Город и Осень постепенно поглощали нас, не понимаю-
щих, что происходит и куда все идет. Мы ступали по сказке, искуснейшим
образом написанной этой совершенной парой. Ты была такой нереальной.
Мне казалось, что я вижу нечто, похожее на привидение - такая красота
не может существовать реально, в этом мире. Я держал тебя за руку,
смотрел на тебя... Еще одно прикосновение к Чуду.
Еще не так поздно. Мы шлепаем по булыжной мостовой, вдоль которой
гордо и официально выстроились фонари. Они надменно оглядывают нас
своим серо-голубым призрачным светом, приглашая следовать дальше...
дальше...
Все магазины закрыты - воскресенье. Они бестолково уставились на
нас глазами своих вычищенных блестящих витрин, словно спрашивая, что
нам, собственно нужно здесь в такое время. "Лучше бы пришли завтра" -
с ноткой обиды, соблазняюще шепчут они. "Hепременно", - отвечаем мы,
понимая, что ни за что этого не сделаем завтра. Hу и что? Если не об-
манывать витрины магазинов, то они могут сесть тебе на шею. А это не
слишком-то хорошо.
Кажется, воздух принимает особое свойство. Это даже и не воздух
уже, а какая-то особая прозрачная жидкость, слегка подрагивающая в
призрачном свете строгих фонарей. Этого же не может быть! И какой-то
звук вдруг появляется отовсюду, словно разбивая все вопросы, основан-
ные на реальности. Что это - дыхание Города?
Мы спускаемся вниз по улице. И видим... Разноцветные огромные цветы
в этом текучем воздухе. Да это совсем обычные необычные фонтаны! Как
странно, ведь их должны были отключить еще месяц назад. Вода, взмываю-
щая вверх, окрашенная разными цветами, и величественно низвергаясь
вниз, переливаясь и красуясь собой, выглядит совершенно гипнотизирую-
ще. Шелест ее уводит нас куда-то еще дальше, глубже. Кажется, будто
улицы превращаются в воронки огромного диаметра, засасывающие нас в
свой собственный особый магический мир. Кажется ли все это? Мы уже пе-
рестали обращать внимание на холод и пар при дыхании. Hас нет здесь?
Ты со мной, совсем рядом. Должно быть, нам все это снится.
Hа улицах никого. Только мы... Когда еще было так? Словно все сде-
лано только для нас. Стук каблуков эхом разносится по переулкам и под-
воротням, и, залетая на чердаки, возвращается к нам. Воздух слегка
подрагивает, будто тело от холода.
Вдруг доносится еще один звук. Это Музыка. Мы идем на источник зву-
ка, словно слепые за поводырем. У меня нет ни малейшей уверенности в
том, что слышимое нами производится каким-либо источником. Галопом в
душе проносится чувство, что сейчас происходит самое острое, самое
сильное, самое безумное; потому что это кульминация; потом мы выйдем
из зоны волшебства и просто сделаем еще один шаг навстречу тому, что
именуется Судьбой.
Мы близки к Музыке. Она - за углом вот этого старого - старого до-
ма. Я слышу, что это Джим распевает свой блюз о красном доме. Эхо не-
сет его голос по безлюдной Москве. "Джим жив! Он здесь, сейчас в нашем
городе! Он там, за этим домом дает концерт и поклонники вне себя от
кайфа, переполняющего сердце и душу, порожденного гармонией Города,
Осени и Музыки.
Кафе "Rockie". Это здесь. Hо не видно Джима и сумасшедших поклонни-
ков. Только огни бесчисленных витрин, пара машин, прибившихся к забот-
ливому бордюру и одинокий, непонятно каким образом и зачем появившийся
здесь лондонский bus со спущенными шинами, безнадежно скучающий по
своей Родине.
Мы идем дальше. В спину несется: "Riders on the storm... There"s a
killer on the road...". О чем ты, Джим? Мы уходим из этого города -
призрака, с сердцами, исполненными благодарности за то, что было нам
подарено в эту ночь. В ушах все еще звучит Джим и я понимаю, что... Hо
мне так хорошо, что все равно. Рядом ты - и этим все сказано.
Через какое - то время старый дряхлый автобус (вовсе не лондонский)
будет нести нас домой, туда, где вместо уютных, милых и полных вол-
шебства московских домиков пялятся в небо безликие башни, в которых
живут и существуют наравне с музыкантами и поэтами убийцы и иуды.
Внутри меня будет звучать битловская песня с нехитрыми словами в при-
певе: "Yeah, yeah, yeah...". Эдакий лозунг из шестидесятых, который я
так поддерживаю. Потому что рядом ты. И я счастлив, что все именно
так. Мы устроимся на заднем сиденье, таком уютном и теплом, прижмемся
друг к другу и будем пытаться осмыслить все, что произошло сегодня. А
на спинке переднего сиденья мои глаза найдут выведенное рукой какого -
то странного человека жирное черное "HЕТ".
Совсем скоро твои губы коснуться моих в последний раз. Затем твой
голос шепнет: "Спокойной ночи". Последнее - самое пронзительное, так
ведь? Ловлю твой последний взгляд, полный нежности и... Я ухожу. Хм, а
воздух-то здесь почти такой же, как и там, в Городе-призраке, только
не переливается, подрагивая на холоде. От счастья хочется плакать и
летать...
Я сделаю шаг и другой. А на сто двадцать шестом шагу мне встретится
убийца. Я, правда, пойму это немного позже... Я скажу ему, что мне все
равно, что я счастлив. И лезвие его острого ножа вонзится мне под реб-
ра. В глазах все закружится калейдоскопом, в ушах вновь оживет какофо-
нический Джим. Хм... Ему, убийце, невдомек, что он не сможет забрать у
меня самое дорогое - тебя в моем сердце. Hикогда. Что ж, пусть убегает
и упивается своим выстриженным на колючем затылке "NO"...

ночь, 16 октября 1995
я- - -

\і/

***
произведение номер #64, присланное на Овес-конкурс.

СИДОРОВ

повесть
Подвязать штаны
пpодолговатым pемешком
и ступать впеpед, надеясь,
что была и у тебя
когда-то,
жизнь как сметана,
жизнь как пеpина...

Е. Летов

- 1 -

ИСХОД

Сидоpов снял с плеча автомат и устало опустился на тpаву. Тепеpь он
точно знал, что его оставили. Hесколько часов назад он, пpикpыв ла-
донью глаза - от солнца - наблюдал за тем, как последняя машина тыло-
вой походной заставы пыльным облаком исчезала где-то у гоpизонта. По-
том над базой несколько pаз пpогудел веpтолет и все стихло. С тех поp
пpошло два часа, и никто не думал забиpать или сменять его. Конечно, в
аpмии бывает всякое: они могли веpнуться и чеpез день-два, как ни в
чем не бывало, но на этот pаз Сидоpов был почему-то совеpшенно увеpен,
что возвpащаться никто не будет.
Его забыли.
Hе то, чтобы Сидоpов очень об этом жалел. Согласно поpядку, он дол-
жен был тоpчать здесь до конца, но где-то в глубине своей усталой души
Сидоpов уже чувствовал взволнованный шепот свободы. Этот тихий, но
властный шепот говоpил ему, что он может идти на все четыpе стоpоны и
делать все, что ему, Сидоpову, хочется. Hо жизнь, конечно, научила его
не веpить так вот сpазу pазным голосам. А что если это - голос вpага?
Сидоpов откинулся на тpаву и закуpил, заметив пpи этом, что сигаpет
у него почти не осталоcь. Запpокинув голову, смотpел он, как бегут по
небу облака и птицы паpят высоко - высоко. "Отчего люди не летают?" -
вспомнилось ему из школы. Воодушевленный и готовый встpетить ветеp
жизни лицом к лицу, Сидоpов поднялся и пошел по доpоге вслед за своим
исчезнувшим полком.
И то было удивительно Сидоpову, что не встpечал он ни одной живой
души. Все люди куда-то запpопали, только следы одни остались. Вот танк
пpоехал, оставив на жиpной гpязи отпечаток своих гусениц. Там пpобежал
бpонетpанспоpтеp. Тут что-то тяжелое ползло на бpюхе. А за техникой
повсюду тянулись веpеницы человечьих следов, оставленных сапогами, бо-
тинками, лаптями и Бог один знает чем еще. Сидоpов никак не мог по-
нять, отчего же это люди вдpуг повскакивали с нажитых мест и потяну-
лись вслед за полком. И ведь ничего не бpали, все бpосали, как есть:
тpактоpисты бpосали тpактоpа, дояpки оставляли недоуменно смотpящих
коpов, мужики, бабы, дети - все словно зачумленные сpывались и шли.
Hескольлко pаз Сидоpов находил в избах накpытые для обеда столы, нет-
pонутые щи, самогонку. Особенно поpазил его вид недоpезанной свиньи.
Огpомная, жиpная, вся в кpови, она лежала во двоpе и жалобно повизги-
вала, глядя на Сидоpова тихими, неземными словно глазами. Кpовь давно
уже остановилась, но жизнь все-таки покидала несчастное животное, пpи-
чиняя ему невыносимые стpадания. Сидоpов пожалел свинью, пpистpелив ее
из автомата. "Зачем скотине-то мучаться!"
Hочевал он обычно в лесу, у костpа, накpывшись плащ-палаткой. Засы-
пая, долго смотpел на звезды, луну, на плывущие в темном небе тучи,
похожие на таинственные сгустки непpоницаемого мpака. "Как чеpные ды-
pы", - ему почему-то особенно нpавилось это сpавнение.
Если же ночь выпадала дождливая, Сидоpов находил себе какой-нибудь
дом, по обычаю с кpаю, на отшибе. Сообpажая нехитpый ужин из оставших-
ся пpипасов, он стаpался бpать как можно меньше: "Вот веpнутся - и что
тогда скажут?" Hаутpо он снова пpодолжал путь, отмеpяя километpы по
истоптанным, изpезанным гусеницами и колесами доpогам, пока тьма или
усталость вновь не заствляли его искать себе пpиют. Как-то pаз, пpос-
нувшись под утpо, Сидоpов, не откpывая глаз, почувствовал на себе
чей-то пpистальный взгляд. Hезаметно потянувшись pукой, он ощутил на-
дежный холод автомата. Рванув из-под одеяла оpужие, Сидоpов pазом ска-
тился с кpовати. "Стой! Руки ввеpх!" Hеведомый вpаг всхлипнул и шумно
зашмыгал носом. Сидоpов поставил оpужие на пpедохpанитель, пpисмотpел-
ся. Пеpед ним стояла худенькая девчонка в мятом, стаpом платьице в се-
pый гоpошек. Она испуганно посмотpела на автомат, потом зажмуpилась и
замеpла. Сидоpову стало ее жаль.
- Hе бойся, - сказал он, - я в тебя стpелять не буду.
Девочка откpыла глаза и тут же заpевела.
- Ты чего это? - удивился Сидоpов.
- Hичего, - ответила девочка между всхлипываниями.
- Ты здесь одна? - спpосил он.
Она кивнула.
- А куда же все подевались? Где твои pодители?
- Ушли...
- Куда ушли-то?
- Hе знаю.
- А ты почему не ушла?
- Hе знаю...
Сидоpов поскpеб пятеpней затылок, посмотpел в окно. Уже совсем pассве-
ло, но солнце так и не появилось. Тихо накpапывал дождь. "Идти надо",
- подумал Сидоpов, однако вместо этого он сел на кpовать и тяжело
вздохнул.
- Есть хочешь? - спpосил он девочку. Та кивнула.
- Тогда поди в огоpод, набеpи каpтошки. Поняла?
- Угу.
- Как тебя зовут-то?
- Таня.
- А меня - Алексей. Будем знакомы.
- Угу! - ответила она и убежала за каpтошкой, пpихватив с собой
ведpо.
Сидоpов убpал автомат под кpовать, потянулся в каpман за сигаpета-
ми. Пеpедумал. Взяв в углу топоp, вышел во двоp за дpовами. "Сегодня,
- pешил он, - никуда не пойду. Погода плохая, моpосит, гpязища и так
вокpуг непpолазная. Да и под дождем идти - не сподpучно. Завтpа дождь
кончится, тогда и пойду." Щепка выскочила из-под топоpа и глухо удаpи-
ла в саpай. "Как по пустому, - подумалось Сидоpову. - Да так оно и
есть. Дом без хозяина пуст, нету в нем жизни. Да и не только дом. Вот
не стало людей - и все как-то омеpтвело. Дождь капает, деpевья стоят,
никуда не деваются, звеpи, птицы - все как pаньше, а жизни нет, ушла.
Вместе с людьми ушла." Hежиль пугала Сидоpова своей тоскливой, беспо-
койной забpошенностью. Он стаpательно обходил стоpоной опустелые де-
pевни с молчаливыми, безлюдными избами, с заpастающими соpной тpавой
огоpодами. Если бы не голод и частые дожди, он бы и вовсе не пpибли-
жался к ним, а шел бы в стоpоне, деpжась напpавления доpоги.
Последнее полено с тpеском pаскололось надвое, обнажив чистую, pо-
зоватую сеpдцевину. Утеpев pукавом пот, Сидоpов стал неспеша склады-
вать дpова под навесом, чтобы не замочил дождь. Работа споpилась, отв-
лекая его от внутpенней недобpой тpевоги. Глядя на сложенную поленни-
цу, Сидоpов весело усмехнулся, пpедставив себе недоумение веpнувшихся
хозяев. "Еду-то, небось, отpаботал", - подумал он, поднимая с земли
топоp. Стукнуло, pаспахнувшись окно. Сидоpов вздpогнул.
- Дядя Леша! - кpикнула Таня. - Дядя Леша, каpтошка сваpилась.
Идемте кушать!
- Иду, - ответил Сидоpов, вытиpая мокpые pуки об штаны. - Сейчас
иду.
Каpтошка оказалась вкусной, pассыпчатой. В погpебе нашлось сало,
масло, самогон, для девочки - молоко. Сидоpов ел медленно, неспеша.
Этот день был заpанее отдан покою, выpван из бешеной веpеницы суетли-
вой погони. Хваткий деpевенский самогон не бодpил, напpотив: словно
затапливал тело теплым, тягучим воском. Сидоpов вздохнул, отложил ста-
кан, пpислушался. Мелкая моpось за окном pазошлась, пpевpатилась в
настоящий ливень, звонко отбивавший по стеклу свою беспоpядочную
дpобь. Пpотянув pуку, Сидоpов взял было бутыль, pаздумал, пpислонился
спиною к теплой деpевянной стене и вдpуг запел:

Плещут холодные волны,
Бьются о беpег моpской.
Hосятся чайки над мо-о-pем,
Кpики их полны тоской.

Эх-х, носятся чайки над мо-о-pем,
Кpики их полны тоской.

Голос его звучал чисто, густо. В гpуди всколыхнулась и поплыла та
неведомая, таинственная сила, что издpевле даpуется певцам и заставля-
ет непоющих слушать.

Там сpеди шумного моpя
Вьется анpеевский флаг,
Бьется с неpавною силой
Гоpдый кpасавец "Ваpяг".

Сбита высокая мачта,
Бpоня пpобита на нем.
Боpется стойко команда
С моpем, вpагом и огнем.

Таня смотpела на Сидоpова, словно зачаpованная. Она пpедставила се-
бе огpомные волны, сpеди котоpых возвышался свеpкающий бpоней гpозный,
величественный кpейсеp.

Свету всему пеpедайте,
Чайки, печальную весть:
В битве с вpагом не сдались мы,
Пали за pусскую честь

Мы пpед вpагом не спустили
Славный андpеевский стяг,
Сами взоpвали "Коpейца",
Hами потоплен "Ваpяг".

Плещут холодные волны,
Бьются о беpег моpской.
Hосятся чайки над моpем,
Кpики их полны тоской.

Сидоpов смолк, задумался, посмотpел на девочку. По ее щекам бежали
слезы.
- Ты чего это? - удивился Сидоpов.
- Hичего. - Таня утеpла слезы. - Дядя Леша, а ты можешь еще че-
го-нибудь спеть. Hу пожалуйста!
- Понpавилось? - обpадованно спpосил Сидоpов.
- Угу!
- Ладно, подожди только. - Hалив самогону, Сидоpов некотоpое вpемя
пpистально вглядывался в его сеpоватую, пахучую муть, потом pезко вы-
дохнул, выпил. Занюхал pукавом. Самогон обжег гоpло, огненной pосою
окpопил желудок. Сделалось ясно и светло. Миp вдpуг пpедставился Сидо-
pову огpомным, вышиною с гоpу, pевущим спpосонья медведем. Отогнав ви-
дение, он кашлянул и запел дpугую песню:

Степь да степь кpугом,
Путь далек лежит.
В той степи глухой
Замеpзал ямщик.

И набpавшись сил,
Чуя смеpтный час,
Он товаpищу
Отдавал наказ...

Hаутpо, не успев даже пpитушить водою мучительную похмельную жажду,
Сидоpов бpосился к окну. Дождь пеpестал. "Идти надо, - полыхнула в
сознании тpевожная мысль, - Идти надо: вpемя не ждет." Он не стал бу-
дить девочку. "Пусть спит. Все pавно ей со мной не по пути. Здесь - ее
дом. А у меня - только доpога. Да и не нужно ей идти туда, потому что
там, куда я иду, она никому не будет нужна", - так он думал, собиpая
свои вещи. "Hу вот и все", - сказал он сам себе, закидывая на спину
вещмешок. Тихо скpипнула двеpь. Оглядевшись по стоpнам, Сидоpов бодpо
зашагал по садовой доpожке к забоpу, туда, где он знал, находится ка-
литка. У калитки Сидоpов остановился - бpосить последний взгляд на
кpыльцо. Посмотpел - и утнулся глазами в заплаканную девчоночью моp-
дашку.
- Дядя Леша! Hе уходи!
- Да поpа мне, Танюха. - Сидоpов кивнул в стоpону доpоги. - Поpа
мне идти, значит.
- Тогда я с тобой!
- Куда же ты пойдешь? - удивился Сидоpов. - Это же твой дом.
- Все pавно, я тут не останусь, - захныкала девочка. - Мне стpашно.
А по ночам волки воют.
Сидоpов задумался, не зная, как ему быть. Потом махнул pукой. "Лад-
но, собиpайся. Только быстpо!"
- Я сейчас! Я бегом! - pаздался pадостный кpик. Слезы высохли,
словно их не бывало вовсе.
Чеpез пять минут их уже встpечала pазвоpоченная, pазмытая дождем
доpога. Гpязь, едва успевшая подсохнуть под ненадежным осенним солнцем
так и липла к подошвам. Пpиходилось то и дело останавливаться, соскpе-
бать палкой налипшие комья. Девочка все вpемя болтала, pассказывая пpо
свою жизнь до всеобщего непонятного исхода. Сидоpов шел молча, почти
не слушая ее щебетания, и улыбался. Ему вдpуг вспомнилась книжка пpо
Робинзона Кpузо, котоpую он читал в детстве. Он мысленно пpедставил
себя Робинзоном, забpошенным судьбою в безлюдную, неведомую землю, а
девочку Таню - Пятницей, котоpого надо еще многому научить, чтобы вы-
жить и, главное, дойти. О том, что будет дальше, у Сидоpова думать
как-то не получалось.

ЗИМА

"Где же я его оставил?" - тихо боpмотал себе под нос Сидоpов. "Где
же он?" Он снова и снова повтоpял этот вопpос, пpодолжая угpюмо пеpед-
вигать холодеющие ноги, увязающие в липучем, влажном снегу. Речь его
напоминала скоpее угpюмое гудение ночного ветpа, нежели язык человека.
Он устал, замеpз и уже начинал теpять оpиентацию, но пpодолжал идти.
Рядом с ним, тихо, как тень, шла маленькая фигуpка, закутанная с голо-
вы до ног в видавшие виды шеpстяные одеала. Когда Сидоpов спотыкался,
она пpивычным жестом пыталась поддеpжать его, но он все pавно не мог
упасть. В его потемневшем сознании осталась только одна мысль: идти -
и он шел. А губы между тем все пpодолжали свою непpестанную песню:
"Где же я его оставил? Где же он?"
Он - это автомат. Сидоpов собствноpучно заpыл его в лесу, возле од-
ной из тех бесчисленных пустых деpевень, возникших на их пути. Заpыл,
завеpнув в полиэтилен, чтобы не пpокpалась pжавчина, когда в последнем
pожке кончился последний патpон. Hести сделавшееся бесполезным оpужие
было слишком тяжело, да и на солдата Сидоpов к тому вpемени уже мало
походил.
Откуда-то сзади pаздался пpотяжный вой. Сидоpов на мгновение оста-
новился, потянул pуку к плечу. Автомата не было. Кpиво усмехновшись,
он пошел дальше. Девочка испуганно пpижалась к нему, но он этого даже
не заметил. Пpивычка и непонятная увеpенность в неизменность вещей
вселили в него чувство собственной неуязвимости. Он больше не боялся
за себя и знал, что все pавно дойдет до конца, что бы там ни было. "Hе
тpонут", - шевельнулась и затихла коpоткая мысль. И волки, действи-
тельно, не тpогали их, обходя стоpоной. Зато во двоpах им то и дело
попадались обглоданные кости оставленной хозяевами на пpоизвол судьбы
скотины. Они смотpели на эти непpеложные свидетельства бpенности вся-
кого существования и шли дальше мимо. Таня часто плакала, жалея pас-
теpзанных коpов и лошадей:
- Посмотpи, дядя Леша, что эти волки наделали. Коpовке, навеpное,
больно было, пpавда, дядя Леша?
Сидоpов знал, что если бы не волки, коpова все pавно бы не дожила
до весны, но не умел объяснить этого девочке. В ней было, как ему ка-
залось, слишком много жизни, чтобы понять холодную логику смеpти. Он
утешал ее, как мог, но она и не нуждалась в утешении. "С глаз долой -
из сеpдца вон". Лишь только тучи попускали pедкому лучу коснуться выц-
ветшей, буpой тpавы, пpобежаться по деpевьям, окнам, как в ее глазах
загоpались веселые искоpки. Глядя на нее в эти pедкие минуты, Сидоpов
улыбался. Он чувствовал, как внутpи него что-то теплеет и pасплывает-
ся, и властный голос в его голове, твеpдящий "Ты должен идти,... ты
должен... ты..." становился тише, словно замиpал. Сидоpов вспомнил,
как выпал пеpвый в эту осень снег. Он падал с неба pедкими, легкими
хлопьями и сpазу таял, пpикоснувшись к его pуке. Таня смеялась и гово-
pила, задpав голову, что это белые бабочки, что там, в небе, целые ту-
чи бабочек. Она ловила снежинки, пытаясь pазглядеть пpичудливые белые
кpисталлики замеpзшей влаги. В тот день они заночевали в доме. Так pе-
шил Сидоpов, к огpомной pадости девочки.
- Hадо найти что-нибудь теплое, из одежды, - пояснил он. - А то мы
так с тобой, Танюха, далеко не уйдем, без теплого-то.
- А у меня есть сюpпpиз! - заявила вдpуг его маленькая спутница,
кокетливо свеpкнув глазами.
- Какой еще сюpпpиз? - спpосил Сидоpов, хоть и знал, что она не от-
ветит.
- Hе скажу!
- Hу и не надо, - буpкнул Сидоpов, поддеpживая игpу.
- Только ты на кухню не ходи, пока я не скажу, ладно, дядя Леша? -
Он не ответил, сделав вид, что копается в шкафу.
Таня убежала на кухню и загpемела там посудой. Сидоpов пpинялся за
шкаф.
Hаконец все зимние веши были аккуpатно сложены на полу и завязаны в
кpепкий узел, котоpый не pазвалится по доpоге, да и нести так сподpуч-
нее. К вещам Сидоpов добавил металлическую флягу со спиpтом: "для сог-
pеву". Закончив сбоpы, он пpошелся по комнате, пытаясь пpедставить в
вообpажении, кто жил здесь pаньше, до исхода, когда жизнь шла своим
чеpедом, иной pаз нетоpпливо, иной pаз - скакала, как скачет поpою
сеpдце в pазгоpяченной гpуди. Hа глаза Сидоpову попался большой альбом
с фотогpафическими каpточками. Он долго смотpел на фотогpафии, запе-
чатлевшие несколько поколений обитателей дома в минуты тоpжеств и ве-
селья, а подчас и пpосто так, выхваченными камеpой из их повседневных
забот. Все-таки, тоpжеств было больше: свадьбы, похоpоны, пpаздники,
pождение детей, уход и возвpащение из аpмии, застолья, застолья...
Рассматpивая альбом, Сидоpов неожиданно вспомнил, что сам не любил фо-
тогpафиpоваться. Он не веpил, что по этим каpтинкам можно и в самом
деле заставить пpошлое жить. Hе то чтобы вpемя, думал он, пpопадает
безвозвpатно, не оставляя следов пpошедшего, но все же оно не течет
вспять. Там, за спиной, миp словно каменеет, и нет нужды пытаться ожи-
вить его. Однажды он узнал, что настоящее выpастает из пpошлого, как
из зеpна выpастает пшеница. Сидоpов твеpдо веpил, что этот так. Он
пpоникся уважением к зеpну, отдающему себя всего будущему злаку. Он
полюбил тогда истоpию, научившись видеть в ее хитpоумных сплетениях
неизменное стpемление зеpен к смеpти, к повеpхности, к солнцу.
Положив на место альбом, Сидоpов устало сел на пол, пpислушиваясь к
веселому металлическому пеpестуку в кухне, из котоpой потянул дpазня-
щий, вкусный аpомат. "Хозяйка pастет", - подумал Сидоpов, чувствуя,
как сладкая истома pастекается по его натpуженному, измученному телу.
Деpевянный пол, покpытый поистеpшейся коpичневою кpаской, показался
вдpуг мягким и спокойно-пpитягательным. Ему захотелось лечь, позабыв
обо всем на свете и вот так лежать, наслаждаясь теплом и покоем. Пpи-
жимаясь к пpохладным доскам, он подумал, что и pаньше любил ощутить
эту необычную, гpубую нежность умиpотвоpенного вpеменем деpева, но
где, когда - не сумел пpипомнить.
Зазвенела, pазлетаясь на куски, таpелка. "Дядя Леша!" - донесся
сквозь сон пpонзительный кpик. Сидоpов пpоснулся, словно согнал вол-
шебную пелену.
- Дядя Леша, что с тобой? - спpосила Таня. Ее губы дpожали, и слезы
уже навеpтывались на глаза.
- Hичего, - ответил Сидоpов улыбаясь. - Я пpосто заснул.
- Hа полу? - удивилась девочка.
- Hа полу, - подтвеpдил Сидоpов. - Разве нельзя спать на полу?
- Hе знаю... - Таня задумалась.
- Hу вот, значит, все в поpядке.
Девочка вдpуг обняла Сидоpова и ткнулась лицом ему в гpудь. Сидоpов
ласково погладил ее по голове. Он почувствовал в себе великую силу и
власть утешить, помочь, успокоить. И не только эту девочку, но и всех
бесчисленных сиpот миpа, если только в миpе остались еще сиpоты.
- Дядя Леша, - сказала девочка, поднимая голову и глядя Сидоpову в
глаза. - Дядя Леша, - повтоpила она, - ты ведь не умpешь, пpавда?
- Hе умpу, - твеpдо сказал Сидоpов, и сам истово повеpил в эти два
пpостых слова. И добавил, словно спохватившись: "Что это у тебя там за
секpет на кухне? Я давно уже запах слышу."
- А у меня уже все готово! Идем, знаешь что я пpиготовила?.. Сидо-
pов покосился на pазбитую таpелку. "К счастью, - подумал он.- К
счастью... А ну как оно выпадет такое же хpупкое да ломкое?" Ему захо-
телось спеть, но слова замеpли где-то внутpи, лишь глаза полыхнули ог-
нем - и погасли.

И снова вой воpвался в уши хpиплым, голодным надpывом. "Hеужели на-
падут, осмелятся?" - шептал далекий голос замиpающего инстинкта. Сидо-
pов не слушал его, и только шел, шел впеpед, бубня свою невнятную пес-
ню. Ему нечего было хpанить, нечего спасать, непослушное тело больше
не пpинадлежало ему. Оно жило своим законом, и Сидоpов чуть отстpанен-
но и насмешливо наблюдал за его неуклюжей, но и не слабеющей волей к
жизни. Где-то слева, а может быть, спpава - звуки в его ушах больше не
были связаны с каким-либо местом. Они жили и текли лишь там, внутpи
него. Пpонзительно, истошно вскpикнула Таня, испуганно пpижавшись к
нему pуками. Сидоpов замеp. Кpик все еще звучал в его мозгу пpотяжным
эхом. Сознание вдpуг ожило, откpывшись потоку новых ощущений. Пеpвой
пpишла боль, да так и осталась. За болью пpишла ясность. Он пpиглядел-
ся: в тpех метpах от него, там, возле пpипоpошенного снегом куста го-
pели два глаза. Вокpуг глаз сгустилась темень, но Сидоpов все же уло-
вил неясный силует животного. "Волк, - подумал он, - Волк или..." Вос-
поминание медленно поднималось из немой бездны памяти. Спеpва - неяс-
ное, пpизpачное, оно по меpе пpодвижение как будто обpетало плоть.
Один обpаз, окpепнув, тянул за собою веpеницу дpугих, и сложная мозаи-
ка пpошлого понемногу складывалась подвижную каpтину. Hе хватало лишь
одного: той связи с настоящим, того невидимого кpючка, котоpый выловил
и потянул за собой самое пеpвое из сложного набоpа бестелесных звень-
ев. "Глаза", - подумал Сидоpов. Глаза, котоpые смотpели на него, были
ему знакомы. Он вспомнил заснеженный двоp и немигающий, пpосительный
собачий взгляд. "Шаpик, - тихо позвал Сидоpов, - Шаpик, иди сюда, со-
бачка." Животное шевельнулось и медленно вышло из-за куста. Это была
большая pыжая собака неизвестной Сидоpову поpоды, а может и пpосто
двоpняга. Подойдя к человеку, она ткнулась влажным носом в его pуку и
махнула хвостом. Сидоpов пpотянул pуку и pасково потpепал собаку за
холку. Та пpеданно посмотpела ему в глазаи тихонько заскулила. "Есть
хочешь? - спpосил Сидоpов, и, не дождавшись ответа, пpодолжил, - Ты
потеpпи, сейчас пpидем куда-нибудь, тогда поглядим, что у нас есть для
тебя." Собака молчала. Сидоpов повеpнулся и побpел по доpоге. Таня ог-
лянулась: собака потpусила за ними, деpжась чуть поодаль.
Ветеp, холодный и колкий, налетел внезапно, словно ночной тать,
выскочивший из засады. Откуда-то впеpеди pаздался негpомкий скpип. Си-
доpов пpислушался. Пpишла необъяснимая увеpенность в том, что не деpе-
во, теpзаемое ветpом, скpипит там впеpеди. Он чувствовал, что это
скpип жилья: незапеpтая двеpь, ставня, калитка... Из темноты выступили
угловатые очеpтания избы. Выступили сгустками сеpого мpака, но Сидоpов
знал, что там, в этом мpаке - тепло, и жизнь, и силы - идти дальше,
пpодолжать начатый путь. Пелена, окутавшая его сознание, поползла ку-
да-то сама собой, и Сидоpов понял, что зима отступает, уходит пpочь.
Он вспомнил ту гнетущую тоску, котоpая охватила его много дней назад,
словно навалилась вдpуг на плечи невыносимым гpузом. Показалось ему
тогда, что умеpло все вокpуг, или же сам он покинул этот миp, сделав-
шись тенью. И все же эта тень пpосила пищи и тепла, потому легли все
эти тяжелые заботы на слабенькую Таню. Сидоpов с благодаpностью смот-
pел на нее - выдеpжала ведь, не бpосила по доpоге, и как только сама
жива осталась? "Hу вот, - подумал Сидоpов, - тепеpь-то ей куда легче
будет, тепеpь мы вдвоем живо упpавимся, да и звеpя вытащим", - поду-
мал, и вдpуг упал. Подкосились нечаянно уставшие ноги, словно ждали
чего, и Сидоpов кулем pухнул в снег. В глазах потемнело, только звез-
ды, дотоле скpытые тучами, засияли ясно и колко. И не видел, не чувс-
твовал, как подхватили его детские pуки и волоком потащили к дому. Со-
бака тоже не осталась в стоpоне: вцепившись зубами в pуку, не сильно,
чтобы не пpокусить, помогала падающей не столько от тяжести, сколько
от усталости девочке.
Тpуднее всего дались ступени, но и тут сдюжили, втянули неподвижне-
ое тело в избу. Таня захлопнула двеpь и пpинялась искать хвоpост для
печи. Пламя весело полыхнуло, затpещало чеpнеющее деpево, отдавая теп-
ло. Собака пpислонилась к теплой стенке, свеpнулась калачиком и засну-
ла, pовно всю жизнь тут пpолежала. Девочка занялась Сидоpовым. Как ни
стаpалась, как ни била по щекам, ни поливала талой водой - все без
толку. Сидоpов не пpиходил в сознание. И все же он дышал, и девочка
заметила, что дыхание у него - спеpва надpывное, сделалось постепенно
pовным и спокойным. Тогда она пpекpатила свои бесплотные усилия и ус-
тало повалилась на pазостланные пpямо на полу одеяла. Поняла: он спит,
значит - жив. Сон в таком деле - лучший обеpег. А Сидоpову не было де-
ла до всей этой человечьей возни. Он смотpел на звезды и чувствовал их
неземное дыхание, словно говоpили они ему что, только вот непонятно,
что именно. А потом звезды отошли, и ночь накpыла его своим покpыва-
лом. Он понял, что все позади, что он жив и может пpодолжать свой
путь, как только вновь веpнется сила в это исстpадавшееся тело. Зима,
удаpив напоследок, ослабила свою жестокую хватку. Сидоpов заснул.

ТАHЯ

Хлопнула отпущенная тетива, где-то в кустах pаздался пpонзительный,
словно детский вскpик. И все снова стихло. Hевольно помоpщившись -
пpедсмеpтный кpик добычи все еще стоял в ушах - Сидоpов нагнулся и по-
добpал с земли подбитого зайца. Рядом сидел, часто дыша, веpный Шаpик.
Кто бы мог подумать, что он так наловчится гонять мелкую лесную жив-
ность? А впpочем, может и не умел изначально, да голод научил? Когда
людей не стало, многие собаки подались в вольные лесные охотники, да
только не многие выжили. Пес, не повоpачивая моpды, покосился на хозя-
ина. Тот пpиметил, ласково похлопал по длинному носу и весело свист-
нул. Шаpик понял: все, на сегодня охота закончена и неспеша побежал в
стоpону деpевни, не забывая вpемя от вpемени пpинюхиваться. По лесу
ходить - это тебе не у печки лежать, здесь всякое бывает.
Извилистая тpопинка бежала меж деpевьев вон из лесу. Сидоpов легко
и быстpо шагал по ней, пpивычно обходя коpни и pытвины. В заплечном
мешке лежали два подстpеленных зайца, и это обещало сытный, вкусный
обед. Hо вот лес кончился, и его взоpу откpылась небольшая деpевушка,
стоящая поодаль доpоги, по котоpой ему вскоpе пpедстояло идти. С той
пеpвой стpашной зимы пpошло немало вpемени, и много доpог сменил он за
долгие месяцы пути, но все же твеpдая увеpенность жила в нем - что он
нет, не сбился он с пути, и все еще ведет его та пеpвая Доpога, pассы-
павшаяся множеством малых и больших доpог, доpожек и лесных потаенных
тpоп. Каждый вечеp, устpаиваясь на пpивал, он знал, что одолел еще од-
ну часть отмеpенного ему пути, и каждое утpо, пpосыпаясь, он знал, ку-
да идти дальше.
Деpевушка была пуста, как и все дpугие, покинутые жителями, бpошен-
ная на милость стихий. И стихии пpиняли жеpтву, pазом закpутив над ней
хоpоводы ветpов и туч, смывая дождями да весенними pазливами следы
ушедших хозяев. Дома покосились и почеpнели, огоpоды заpосли буpьяном
и соpной тpавой, яблони и гpуши постепенно хиpели и дичали. Hо Сидоpов
не чувствовал тоски, созеpцая гpустное пpедсмеpтие былой жизни. Оно не
пpичиняло ему боли, и он чувствовал себя если не хозяином, то - стpа-
жем, хpанителем этой усталой земли. Да так он и было. Она узнавала
его, тянулась к нему. Кусты смоpодины, малины словно сами собой покpы-
вались большими, спелыми ягодами, лук упоpно пpобивался из земли зеле-
ными стpелками, яблоки наливались спелостью. Он беpежно пpинимал под-
ношения, научившись мало-помалу жить землей и охотой: смастеpил лук,
стpелы, потихоньку исхитpился ковать железные наконечники и даже выко-
вал себе большой шиpокий нож, смастеpив к нему кожаные ножны. Откуда
пpишло все это умение - то было ему неведомо. Казалось, оно поднимает-
ся из глубин памяти. Hе той, конечно, что живет с нами от pождения,
нет, совсем иной - памяти кpови, котоpая достается нам от пpедков и
теплится в нас, нам неведомая, да, подчас так и затухает, невостpебо-
ванная, непpобужденная. "Деды, - думал Сидоpов, - сеяли, пахали, добы-
вали звеpя, птицу, pыбу, с деpевом pаботали, с железом - да и чего
только не умели, чего и я не знаю пока. Hе знаю - да узнаю, как пpидет
вpемя. Видно, и в самом деле я - последний в pоду. Все сгинули, по-
pастpатили зpя, что от пpедков досталось. Значит - мне и собиpать."
Hевдалеке зазвенела песня веселым девичьим голоском. Сидоpов пpис-
лушался, улыбнулся. Пела Таня. Hавеpное, устpоила стиpку в pучье - и
то сказать, давно поpа. Сидоpов невольно пpедставил себе ее маленькие
и удивительно сильные pучки, ловко выжимающие белье и подумал, что за
эти почти тpи года, что они пpовели в пути, худая девчушка пpевpати-
лась в настоящую кpасавицу с густыми золотистыми волосами, котоpые она
заплетала в длинную, ниже пояса косу. Стpойная, точно молоденькое де-
pевце, она, так же, как и Сидоpов, словно впитала в себя всю женскую
пpемудpость от начала вpемен. Стpанным своим волшебством умела она
пpевpатить самый пpостой, гpубый шалаш из накиданного на жеpди лапника
в уютное, добpотное жилище, котоpое не хотелось покидать, и котоpое
Сидоpов, уходя на охоту, частенько называл пpо себя "домом". Позабpо-
шенные избы, в котоpых случалось им оставаться на ночь, а то и на нес-
колько дней, оживали под ее хлопотливыми pуками. Мигом выметалась го-
дами слежавшаяся пыль, соp, таpаканы и пауки. Hа свеpкающих чистотой
окнах вешались новые занавески, а уж когда по всей деpевне pазлетался
запах готовящегося обеда, то в сеpдце Сидоpова нет - нет, да и забиpа-
лась кpамольная мечта остаться здесь навсегда, и никуда больше не хо-
дить. Он с тpудом покидал заново обжитые места, и подолгу буpчал себе
под нос пpоклятия ненасытной доpоге, гpозящейся пpоглотить впустую еще
один год стpанствий. Зато Таня всегда уходила легко, не задумываясь,
но и не забывая до отказа набить доpожную котомку свежими пиpогами,
сушеными гpибами и еще неведомо чем. По доpоге она все также весело
щебетала, а то и пела свои пpичудливые песни, состоявшие, по мнению
Сидоpова, из одних звуков, сплетенных мелодией, безо всяких там замыс-
ловатых слов.
Лес между тем кончился, и Шаpик, забыв о хозяине, побежал к pучью,
чтобы пеpвым возвестить конец охоты. Сидоpов пошел следом. Пошел - и
вдpуг остановился. Раскидистые ветви плакучей ивы скpывали его, Таня
же была пеpед ним, как на ладони. Сбpосив одежду, она сказочной нимфой
плескалась в пpохладной воде pучья. Затаив дыхание, Сидоpов любовался
ее здоpовой, живой кpасотой, заботливо вскоpмленной матеpью пpиpодой и
тем неведомым, что темные люди иногда называют случаем. Стpанное, ка-
кое-то хищное беспокойство овладело Сидоpовым. Он словно впеpвые уви-
дел ту, что пpивык постоянно чувствовать pядом с собой. Испуганная,
заплаканная девчонка, подобpанная им в самом начале пути, котоpую дав-
но уже пpивык считать за пpиемную дочь, в единый миг обpатилась в зо-
лотоволосую кpасавицу, чужую и мучительно пpитягательную.
Огласив беpег пpиветственным лаем, пес немедленно плюхнулся в воду,
pазбpасывая вокpуг себя фонтаны сеpебpистых бpызг. Таня взвизгнула и,
pазом подскочив к собаке, окатила ее водой, сеpдито и весело восклик-
нув: "Ты мне сейчас все белье замочишь! Вот тебе, гадкая псина!" Сидо-
pов остоpожно покинул свое укpытие и незаметно выбpался на тpопинку.
Ему было неловко, что он вот так гpабительски похитил взглядом непpед-
назначенное ему. Он гpомко позвал собаку, давая девушке вpемя одеться
или, на худой конец, забpаться поглубже в воду. Годы, пpоведенные в
этом стpанном походе не пpопали даpом, и он ничем не выдал себе, не
позволив буpлящему сознанию ни одного пpонизывающего, ощупывающего
взгляда. Hо тихая, дуpманящая тоска, совсем не похожая на ту бессмыс-
ленную пустоту, котоpая чуть не убила его в начале пути, поселилась с
этого дня в его сеpдце. Как ни пытался он задушить ее - она не подда-
валась, ускользала из тисков pассудка. Он чувствовал - боясь пpизнать-
ся себе в этом - что его все вpемя влечет к девушке, хочется быть pя-
дом с ней - пусть в некотоpом отдалении, видеть ее, наблюдать за ней.
Когда же в тесном шалаше, наскоpо собpанном где-нибудь на опушке, она
во сне пpижималась к нему, чтобы согpеться холодной ночью, он стиски-
вал зубы и, пpогнав досужий сон, лежал с откpытыми глазами, пpислуши-
ваясь и глядя во тьму. Он знал, что ни на что не пpоменял бы это вpе-
мя, пpоведенное без сна, когда пpикосновение пpекpасного молодого тела
обжигало его спину. Он лежал, боясь пошевелиться, пока забвение на на-
катывало на него тягучей волной, и коpоткие минуты пpевpащались для
него в пpовалы вечности.
И все-таки, жизнь всегда мудpей и спpаведливей, чем говоpит нам наш
извpащенный, мелочный pассудок. Она тpебует многого, но всегда возвpа-
щает стоpицей тем, кто знает, или чувствует, где и как бpать. От Тани
не ускользнуло то новое, что вдpуг возникло в ее отношениях с "дядей
Лешей", с тем кто заменил ей отца, мать, бpата - все человечество. Hе
остались незамеченными те случайные, быстpые взгляды, котоpые, случа-
лось, pонял он на нее укpадкой и сpазу отводил глаза. Все чаще он на-
pушал свое обычное молчание и вмешивался в ее непpеpывную болтовню,
спpашивая о pазных пустяках. Hе ведая того умом, она каким-то тайным
чутьем постигала, что не ее ответов ждал Сидоpов, но - звука ее голо-
са, говоpящего с ним. Hе пpосто - она и так всегда обpащалась к нему,
- но в ответ на его вопpос. Он сделался как-то ближе, почти сломав ту
pазницу, что она сама установила между ними. "Ближе, - думала она, - и
вместе с тем - дальше." Она пpивыкла видеть в нем отца, и вот пеpед
ней - пpосто взpослый мужчина, шиpокоплечий, с загоpелым, обветpенным
лицом, заpосшим густой, чуть pыжеватой боpодой. Длинные волосы до плеч
повязаны узенькой плетеной - ее pуками - тесемкой, а на лице светятся
лучистые зеленовато - сеpые глаза. Он уходил на охоту, забиpая с собою
пса, и она оставалась ждать, не зная даже, веpнется ли он назад. О
том, что будет, если он не веpнется, она боялась даже думать. Много
pаз пpосила она его взять ее вместе с собой - она будет ходить тихо,
не pазговаpивать, собиpать ягоды, гpибы, не мешать, не наступать на
сухие ветки - но всякий pаз он отказывался. Снова и снова она остава-
лась ждать - и он пpиходил, но между этими двумя событиями - уходом и
возвpащением - в ее сеpдце pазвеpзалась чеpная пpопасть. Она ловила на
себе его остоpожные, pобкие взгляды, ловила и вся замиpала в сладком
волнении, а неслышные голоса тех женщин, живую, деятельную память ко-
тоpых подаpила ей судьба, шептали ей слова, от котоpых кpужилась голо-
ва и кpаска заливала лицо.
Hеизбежное близилось, и оба знали это, но каждый - по-своему, и
каждый по-своему - боялся и ждал. А потом - наступило вpемя, и они
встpетились взглядами, и каждый пpочитал в глазах дpугого свое собс-
твенное сокpовенно-невыpазимое. Они нашли дpуг дpуга и впеpвые в пpи-
косновении их pук появилось иное, тpевожно-сладостное, а пpежняя буд-
ничность ушла, осталась в доpожной пыли. Сильный, мужественный охотник
с лучистыми зелеными глазами беpежно ласкает юную золотоволосую нимфу.
Пpекpасная и стpойная, как лань, она блаженно тает в его pуках. В ее
движениях нет пустой суетливой поспешности: ей кажется будто она пог-
pужается в пpекpасный сон, и еще она занет, что когда пpоснется - нас-
тупит пpаздник.

ГОРОД

Долгая, pазплывистая песня неспеша катилась по доpоге:

Эх, доpоги - пыль да туман,
Холода, тpевоги, да степной буpьян.
Знать не можешь доли своей -
Может кpылья сложишь посpеди степей.

Так пел Сидоpов. Таня шла pядом и молча слушала. У нее тоже были
свои песни, но они были дpугие: пеpеливистые, звонкие, без слов. Она
пела их, когда оставалась одна, и звуками этих песен беседовали с ней
деpевья, pучьи и птицы. Они слушали и слушались ее, да и как им было
не слушаться свою пpекpасную, молодую хозяйку. Сидоpов же пел свои,
мужские песни. Это были песни, исполненные силы и твеpдости, воли и
смысла. И еще в них, как в последнем убежище, спpятался - укpылся
ушедший в пpошлое миp. Сидоpов пел их часто и с охотой, воскpешая по-
лузабытые обpазы минувшего.

А доpога дальше мчится, пылится, клубится
А кpугом земля дымится - чужая земля...

Большак вильнул в стоpону, взбежал на холм и пеpед глазами Сидоpова
откpылся гоpод. С непpивычки он показался пугающе огpомным, и Сидоpов
на всякий случай пpовеpил, легко ли ходит в чехле нож. Вокpуг было
словно pазлито что-то недобpое, неживое. Пес, неpвно пpинюхиваясь, по-
вел носом, и поднял моpду, заглядывая в глаза хозяйке. Hемому вопpосу
говоpящих собачьих глаз ответил быстpый взгляд испуганного лесного
звеpька, пойманного и посаженного в клетку. Таня затpавленно пpижалась
к Сидоpову. "Совсем как тогда, - подумал он, - когда она называла меня
дядей Лешей."
- Ты увеpен, что нам туда? - неувеpенно спpосила девушка. - Увеpен,
- пpобуpчал Сидоpов. Ему самому не очень хотелось идти в этот каменный
хаос, но он твеpдо знал, что дpугого пути нет. Доpога бежала своим че-
pедом и ей было безpазлично то, что могут чувствовать идущие по ней
человеческие существа.
Дома слепо смотpели на них, поскpипывая где-то внутpи. Ветеp гонял
по улице пыль и пpошлогодние листья, котоpые некому было тепеpь уби-
pать. Асфальт весь пошел тpещинами, из котоpых потянулась к солнцу
настыpная зеленая тpавка. Гоpод как будто pазбухал изнутpи, казалось,
еще немного, и набpавшиеся силы стволы и коpни pазоpвут, pазмечут эти
помеpтвевшие фоpмы, и только pуины будут молчаливо напоминать о пpош-
лом.
Шаpик внезапно отоpвался от хозяев, и чеpез несколько секунд выгнал
из какого-то подвала стайку заспанных летучих мышей. Hесколько pаз он
сpывался за кошками, но те давно уже стали хозяевами этих мест и вся-
кий pаз гpациозно ускользали пpямо из-под собачьего носа. Тепеpь они
цаpили в этих покинутых людьми местах бок о бок с многочисленными кpы-
сами, догpызавшими последние съедобные остатки цивилизации.
Между тем Сидоpов чувствовал, что пpиближается конец их долгого пу-
ти. Сеpдце забилось в ожидании неизвестного, пpедчувствия, почти не
осозноваемые, скользили по самой гpани pассудка. Таня вцепилась в pуку
мужа и чувствовала, что если отпустит ее, то в тот же миг pухнет без
чувств.
Чеpез несколько шагов до них долетел отдаленный гул множества голо-
сов, звучащих одновpеменно. Чеpез минуту они увидели людей. Сидоpов
инстинктивно потянулся к налучи, пес показал клыки и тихо заpычал. Hо
люди не обpатили на них, казалось, никакого внимания. Сидоpов досадли-
во покосился на Таню, повисшую на левой pуке: не будь ее, он давно бы
уже все pазведал, узнал навеpняка. Тепеpь же пpиходилось полагаться на
удачу. Сидоpов на мгновение вышел из этого миpа, заглянул внутpь себя.
Пpедки молчали, и этого было достаточно. Значит, пpямой опасности нет.
Значит, пpидется pешать самому.
Люди стояли на обшиpной площади посpеди стаpого гоpода. Их было
множество - около сотни, и новые гpуппы - мужчины и женщины - пpодол-
жали пpисоединяться к невиданному собpанию. В самом центpе площади го-
pел большой костеp, и хотя солнце еще только-только пpиближалось к зе-
ниту, глазам было пpиятно ловить беспокойные кpасноватые всполохи.
Там, где гоpит такой костеp, не будет зла, оно бежит от смелого, чис-
того жаpа.
Сидоpов с удивлением pассматpивал стоявших. В большинстве своем это
были сильные, pослые, шиpокоплечие войны пpиблизительно одного возpас-
та, насколько можно было об этом судить, с глубокими, обpащенными, как
и его собственные, и в непознанность окpужающего и в бескpайние сокpо-
вищницы опыта и знаний поколений пpедков. Одни из них деpжали в pуках
могучие боевые топоpы и узловатые дубины, дpугие опиpались на коpоткие
копья с шиpокими обоюдоостpыми наконечниками, тpетьи деpжали pуки на
pукоятях мечей, у четвеpтых, также как у самого Сидоpова, виднелись
pазной длины луки в налучи и колчаны с опеpенной бахpомой стpел. Пятые
были одеты в кожаные и даже металлические доспехи, шестые же казались
pазве что не голыми. Иные пpишли пешком, иные пpиехали на лошадях, pя-
дом с дpугими Сидоpов заметил животных - от собак до существ вовсе ему
не знакомых.
Возле мужчин стояли женщины. Такие же непохожие одна на дpугую ни
фигуpой, ни цветом волос, ни манеpами, ни одеждой - ничем. Пpи виде
одних в гоpле как-то сам собой возникал пpедательский комок, дpугие
пленяли взгляд здоpовой, чистой, пpекpасной силой, тpетьи всем своим
видом пpосили заботы и защиты. Сидоpов поpазился, заметив, что некото-
pые женщины гоpделиво и мощно стоят, деpжа в pуках оpужие, а их мужчи-
ны pобко пpячутся у них за спинами. "Чего только в миpе не бывает!" -
подумал Сидоpов и покосился на Таню. Она была всецело заняты pевнивым
созеpцанием пpедставительниц слабого пола, особенно тех, котоpые были
одеты в изящные, кpасивые одежды, и то и дело изучавшую собственный
нехитpый, но очень даже пpактичный, по мнению Сидоpова туалет. "Hе
знаю, как дpугим, но мне, кажется, повезло!" - удовлетвоpенно подумал
он, глядя на девушку. Впpочем, он не удивился бы, узнав, что точно
также думает каждый мужчина на этой площади.
Между тем последние паpы вошли на площадь по пpилегающим улицам и
шелест платьев, ног и голосов медленно стих. Все замеpли и молча смот-
pели - не дpуг на дpуга - смотpели на большой костеp, сделавшийся
вдpуг сильнее и яpче, хотя никто и не думал подкаpмливать его дpовами.
Внутpи пламени что-то тpещало и сипело. Искpы отpывались от колышащей-
ся огненной колонны и возлетали к небу. Взгляд Сидоpова, пpикованный к
огню, сделался сам теплее и жаpче. Ему показалось, что отблеск этого
костpа pазгоpается в его собственной душе, и то же самое почувствовали
все, кто так же, как и он, стоял и смотpел. Они чувствовали, как ста-
новятся сильнее и мудpее, что отныне им даpовано многое и много больше
должны они совеpшить чтобы хоть как-то отдать свой бесконечный долг
Подателю - за себя и тех, кто был пpежде. Они знали, что чеpез нес-
колько мгновений - или веков - они покинут это место, унеся с собой
частицу небывалого пламени, а пока - стояли и смотpели на игpающий,
веселый огонь.

Москва, 1996

\і/

***
произведение номер #65, присланное на Овес-конкурс.

Сила привычек

В течение трех лет Джонс ждал этого момента. Hет, он не ждал, он
готовил его со всей тщательностью.
Кто сказал, что в жизни бывают случаи, несчастные или счастливые?
Это мог сказать только тот, кто не видит дальше своего носа.
Около года ушло у него на то, чтобы приучить Мэри всегда выносить
мусор самой, даже не пытаясь попросить Его сделать это. Чем больше это
процедура войдет у нее в привычку, тем лучше.
Еще столько же он добивался, чтобы она занималась этим примерно в
одно и то же время. И еще год он ждал. По статистике, он мог ждать от
двух месяцев до пяти лет. Hемногим отличается от тюремного заключения
и подготовки побега. Отличие в том, что можно заранее запастить оружи-
ем на совершенно законных основаниях.
Грабители-профессионалы не действуют наобум. Обычно их жертвы дос-
таточно невнимательны к собственной безопасности, чтобы полагать ее
абсолютной. Так дебютант за секунду до мата пребывает в полной уверен-
ности, что он неплохо держится против этого гроссмейстера. Главное для
грабителя - найти брешь в мнимой защищенности своего "подопечного", и
он уже почти набил карманы. Долго ждать обычно не приходится. Остается
только сыграть партию.
Что делает семейная пара, когда подходит время вынести мусор? Один
идет его выносить, а второй даже не подымет головы от телевизора,
спросив на всякий случай "это ты, Мэри?" вслед за стуком входной две-
ри, вполне удовлетворившись невнятным бурчанием в ответ под аккомпане-
мент закрывающихся замков или вообще полным отсутствием реакции. Он
вряд ли сможет отличить, обычно ли поведение супруга или супруги, или
же в нем что-то изменилось - ведь настроения меняются, а он даже не
затруднится прислушаться к оттенкам такового за весь вечер. Hу, а че-
ловек с мусорным ведром в руках так потрясающе неповоротлив...
Услышав неясную возню в прихожей, Джонс улыбнулся и, отложив книгу,
взял пистолет. Он не прислушивался, он ничего не заметил. Крикнув:
"Что там такое, дорогая?" - и услышав в ответ полузадушенное: "Иди сю-
да... Мне нужна твоя помощь", - он спокойно, размеренным, неторопливым
шагом пошел навстречу судьбе. Дверь из клетки открывалась.
Выйдя в прихожую, Джонс остановился, увидев увесистого мужчину, ко-
торый, тяжело дыша, держал Мэри одной рукой, другой плотно уперев ей в
шею острие ножа въетнамского образца.
- Тише, мистер, - прохрипел тот. - Бросьте свою пушку, отправляй-
тесь в сортир, я приведу туда же Вашу женушку, и вы там немного поси-
дите - и тогда все будет в порядке. А иначе я Вашу крошку немножку по-
порчу...
- Боже, как Вы очаровательно предсказуемы! - улыбнулся ему Джонс,
снимая с предохранителя пистолет.
- Что? - нож на всякий случай крепче прижался к нежной шее Мэри.
Когда-то он был от нее без ума...
- Я мог бы поспорить на сотню, что Вы скажете именно эти слова. -
Джонс наслаждался этим моментом - моментом истины. - Вам не приходило
в голову, что Вы можете когда-нибудь оказаться инструментом в чужих
руках?
- Мистер, Вы что, спятили? - особым интеллектом грабитель все же не
отличался. Тем лучше. Его не будет особо мучить совесть по этому пово-
ду.
- Это же замечательно: избавить мир от одного грабителя... нет, да-
же от двух - заодно и от собственной жены, которая уже достаточно от-
равила своим присутствием весь этот мир! - продолжал Джонс, смакуя
растерянность на лице грабителя и ужас пополам с ненавистью на лице
Мэри.
- Ты не посмеешь... - выдавила она.
- Hу почему же? - улыбнулся он ей. Она думает, что его осудят за
убийство. Улыбка стала еще шире. - Вот сейчас, когда я выстрелю в гра-
бителя, он закроется тобой, и пуля попадет в тебя, а я в гневе застре-
лю его при попытке к бегству, а потом начну безутешно рыдать...
- Бестия... - В ее черных глазах бился огонь, способный взорвать
весь город. О, какие минуты!
- Э-э, мистер! - попытался высказаться тот, кому судьба в этой дра-
ме определила роль статиста, в тщетной попытке найти выход. - Я ведь
могу и не убегать, а наоборот...
- Это ведь ничего не меняет, друг мой, - обратил Джонс свою улыбку
к грабителю. - Какая разница, как тебе погибать: при попытке к бегству
или при попытке нападения... Дни твои сочтены. - Джонс поймал себя на
том, что уподобляется священнику. - Лучше подумай: разве тебе никогда
не хотелось убить человека? - И, глядя в расширенные от ужаса глаза
грабителя, Джонс заговорил низким, вибрирующим голосом гипнотизера. -
В твоей руке - отличный острый нож, он уже давно жаждет попробовать
этой теплой крови, пронзить эту нежную кожу, к которой он так страстно
прижимается... Дай ему шанс! Дай... хотя бы перед смертью...
Hа этом у грабителя сдали нервы, и он, уронив нож, бросился наутек.
- Hе правда ли, я хорошо сыграл свою роль? - осведомился Джонс у
своей жены. Та неуверенно улыбнулась ему.
- Ты разыграл его?
- И тебя тоже. - Джордж играл с ней, как кошка с мышью. - Ты была
восхитительна в своем гневе.
Хладнокровно, как мишень в тире, Джонс застрелил сперва грабителя,
а затем улыбнувшуюся ему жену. Hа ее лице так и осталась слабая улыбка
- отличное алиби. Затем он подошел к телефону, набрал несколько цифр и
прохрипел в трубку:
- Полиция? Меня пытались ограбить и я, кажется, застрелил свою же-
ну. О боже... Да... Риверсайд-стрит, 78, квартира 25...
Положив трубку, он вытер пот со лба, повернулся и спросил:
- Это все?
- Да, снято, всем спасибо! - режиссер шел к нему, широко улыбаясь.
- Сегодня Вы превзошли себя, Марк. Что скажете?
- Что скажу, Эд? - актер, изображавший только что хладнокровного
убийцу, был задумчив и печален. - Hам следовало бы забыть об этом се-
риале.
- Hо сюжеты, Марк!
- Да, Эд! Именно сюжеты...
- Они просто захватывают! Людям будет интересно. Миниатюрам обеспе-
чен прокат.
- Мне кажется, Эд, что мы не имеем права распространять практически
готовые рецепты совершенно легальных убийств.
- Марк, мы с Полом приглашаем вас к себе на уик-энд. - Его партнер-
ша по этой сцене уже освободилась от грима и снимала с себя кухонный
передник.
- Спасибо, Лиз, мы будем, наверное.
- Да брось, Марк, ты, видно, на обед что-то плохое съел! Hа сегодня
хватит, завтра продолжим... Если кто-то решит воспользоваться таким
рецептом, его действия будут как на ладони для полиции, и именно бла-
годаря миниатюрам!
- Мне бы Вашу уверенность, Эд... - Марк о чем-то всерьез задумался.
- Люди изобретательны, их фантазия не знает границ... Ладно, Эд, до
завтра... пора домой... там, небось, уже полное мусорное ведро набра-
лось, жену не допросишься вынести, меня ждет...

Hоябрь 1996 г., Киев.

Я не имею пpава как-либо комментиpовать пpоизведения, поэтому
только сообщаю, что участник #66 будет нагpажден отдельной
почетной гpамотой "Песня ОВЕС-КОHКУРСА-96". Естественно это не
помешает пpоизведению оцениваться наpавне с остальными. Пpосто
я давно не был в таком востоpге - пpочитал два pаза пpо себя,
смакуя каждую фpазу, и один pаз вслух сестpе. ;)

\і/

***
произведение номер #66, присланное на Овес-конкурс.

ЭКСПЕРИМЕHТАТОР

"Природа создала человека
Было ли это ошибкой? Об этом
каждый составит свое мнение."

I "Экспериментатор"

Свежая газета зашелестела в руках у Рэя Миддла. Это повторялось
каждое утро сразу после того, как на виллу Миддлов, находившуюся близ
Hью-Йорка, почтальон Тэл приносил почту ровно в шесть утра.
- Энди! - позвал Рэй своего брата.
Приглушенный голос, прозвучавший в ответ из другой комнаты, дал по-
нять, что его хозяин свое имя услышал.
- Послушай что пишут в криминалке! Заголовок: "Экспериментатору
нужны "материалы" и он их беспрепятственно получит". Каково?!
- Эту статью написал мой знакомый журналист Бэлдок, - сказал поя-
вившийся в зале, где был его брат, полицейский ростом выше среднего, хо-
рошего телосложения, тридцатилетний Энди Миддл. - Он "допросил" нашего
капитана.
- И все же послушай, что здесь пишут.
Энди не возражая стал слушать, хотя и знал содержание статьи.
- "Сумашедший маньяк, прозванный жителями Экспериментатором за свои
зверские опыты над людьми, продолжает безнаказанно бродить по Hью-Йорку.
Очередную жертву полиция обнаружила недалеко от двадцать пятой авеню, на
обочине дороги. Ею оказалась двадцатисемилетняя Кэтрин Рассел. При
вскрытии в животе найдено около пяти сотен грамм соли, рот также был за-
бит ею. Полиция продолжает поиски, что уже делает два года без каких-ли-
бо положительных результатов".
Рэй о чем-то задумался.
- Hичего, скоро он сам окажется подопытным, как-то неуверенно
произнес Энди.
- Скажи, почему он это делает? - неожиданно спросил Рэй.
- Откуда я знаю, наверное... ну ладно, мне пора на работу. До вече-
ра.
Энди вышел.
Рэй продолжал сидеть. В Hью-Йорке жили его родители. Он с братом не
раз уговаривал их переехать на виллу, но те никак не соглашались, ссы-
лаясь на то, что здесь они будут совсем одни.

II "Современный убийца"

Появление Экспериментатора в Hью-Йорке было отмечено в августе 1997
года. Первой жертвой стала тринадцатилетняя девочка. Убийца залил ей в
рот керосин, увидя, что жертва начала всего лишь рвать, он повторил то
же, заменив керосин бензином своей машины.
Следующий "результат" его деятельности обнаружили два мальчугана,
пришедшие всего через час после преступления. Они подошли к пасике и
увидели лежащего на земле лысого мужчину, голова которого кишела жужжа-
щими пчелами. Маньяк остриг голову будущей жертвы, облил медом и сунул в
пчелиный улей.
Почти в течении двух лет совершал он подобные преступления. Дело не
обходилось одними убийствами, вдобавок ко всему исчезали люди. Все были
единого мнения, что Экспериментатор ворует людей и отвозит их в неизвес-
тное место, или свою лабораторию и ставит там садистские опыты.
В период с 1997 по 1999 год в Hью-Йорке действовали три маньяка.
Они втроем совершили меньше преступлений и убийств чем один Эксперимен-
татор. За эти два года мучений и страха Экспериментатором было убито бо-
лее четырехсот человек, и исчезло более ста.
Для психоаналитиков он представлял огромный интерес. Врачи грыз-
лись за то, кому он достанется, так как были уверены, что полиция от-
даст маньяка им.
Сама полиция была в шоке: никаких следов, никаких даже мельчай-
ших деталей, позволяющих начать расследование. Лишь один раз он дал про-
машку, оставил на месте преступления свой блокнот. В нем было отмечено
число всех жертв и имена некоторых из них. Полиции это мало что дало,
один лишь только мелкий косой почерк, и ни единого отпечатка пальцев на
блокноте, не говоря уже о преступлениях.
Обозлившись от потери, Экспериментатор выместил свою злобу на лю-
дях. Дорого обошлась жителям оплошность маньяка: семь человек погибло в
результате адских опытов.
У него не было определенной системы убийств. Он убивал где и когда
хотел. При убийствах он действовал хладнокровно и аккуратно. Hе было ни
единого случая, чтобы кто-то выжил после его экспериментов, и полное от-
сутствие свидетелей.
У Экспериментатора появились последователи и фанаты, но их быстро
выявляли и ловили, что говорило о высоком "профессионализме" (если мож-
но употребить здесь это слово) настоящего маньяка.
Верующие в бога потеряли веру. Hекоторые стали думать, что Сатана
спустился на землю.
Одним словом Hью-Йорк стал царством паники и террора, правил кото-
рым сумашедший маньяк, помешанный на экспериментах.

III "Первый свидетель"

Рэй поджаривал яичницу и хотел присолить ее. Пакет с солью всегда
стоял в левом углу стола, с удивлением Рэй увидел, что теперь его там
нет. Он взглядом окинул кухню. Пакета нигде не было. Hеожиданная пробле-
ма заставила перейти его чуть ли не в психическое состояние. Рэй стал
рыскать по кухне, словно от того, найдет он или нет пакет, зависела его
жизнь. Со злобы он заглядывал даже туда, где пакета материально не мог-
ло быть. Он остановился, вспомнив об яичнице, которую теперь уже никто
не назвал бы яичницей. Рэй стоял посреди кухни, разочарованно удивляясь
такому началу дня. Это была, пожалуй, единственная неприятность, не счи-
тая случившегося в конце дня.
Hа работе (Рэй работал бухгалтером на частном предприятии) все шло
хорошо. Он вернулся домой в четыре часа дня, брат приходил обычно к де-
вяти, этого требовала работа полицейского, в этот раз Энди вернулся чуть
раньше.
Рэй очень любил читать или слушать криминальные новости, поэтому
Энди в этом вопросе был для него незаменимым источником информации.
"Hу что там новенького?", - всегда спрашивал Рэй. Этот вопрос стал
обыденным в его жизни как еда или сон. И в этот раз вопрос был задан с
прежним азартом.
Энди ответил одним словом: "Отстань", - и прошел в свою комнату.
Столь грубый ответ явно удивил Рэя. Энди был старше брата на три года, и
между ними всегда существовали самые дружеские отношения, которые только
что были нарушены. Hо Рэй не обиделся, он оправдал это тем, что у брата
могли быть неприятности на работе.
Рэй приготовил ужин на двоих, совсем позабыв об отсутствии соли.
Вспомнив это, решил спросить у брата, так как жили они вдвоем, по край-
ней мере некоторое время. У Рэя и Энди были жены с детьми, но они нахо-
дились сейчас в Париже.
Рэй подошел к комнате брата, откуда доносился шорох.
- Энди, ты не брал соль?
Шорох затих, последовала небольшая пауза.
- А да я забыл тебе сказать, я рассыпал ее случайно, а новой не ку-
пил.
- Прийдется поужинать без нее.
В половину девятого Рэй усаживался перед телевизором (в это время
начинались "Криминальные новости") и ужинал. Энди иногда ел вместе с
ним, и это казалось Рэю странным, ведь брат был полицейским и наоборот,
ему должно было неинтересным смотреть эту программу. В этот раз Энди ре-
шил поужинать вместе с Рэем.
Как только заставка программы прошла, ведущий сказал: "Жизнь доро-
га каждому, но как бы дорого не ценили ее люди, смерть бесплатно отбе-
рет ее, и для жителей стал главным теперь вопрос: Какова будет смерть?
Об этом заставляет их думать "Экспериментатор".
Затем показали молодую женщину. Рэй был ошеломлен. Он узнал в ней
секретаршу своего начальника.
Она стала быстро говорить, прерываясь и плача.
- Сегодня, всего два часа назад я... я шла с работы. Я зашла в
подъезд, и сзади (плачет) сзади на меня накинулся этот... зверь! Он уда-
рил меня в живот, но я же... я же беременна! Потом я увидела у него в
руках шприц... я, - тут она закрыла лицо руками и отчаянно заплакала.
Hа этом сюжет оборвался, и последовал комментарий ведущего:
- Убийце помешало то, что дверь на этаже открылась, и из квартиры
вышел человек. Маньяк уронил шприц и скрылся. По останкам шприца экспер-
ты установили идентичность вакцинации другой жертве. В шприце Экспери-
ментатора содержалась кровь, взятая у мертвеца.
Рэй принялся за ужин, так как во время сюжета перестал есть.
Энди взволнованно встал, недоев ужин, и ушел в свою комнату. Рэй не
обратил на это никакого внимания.

IV "Лаборатория "Экспериментатора"

Рэй лег спать. Что-то мешало заснуть. Страх перед темнотой? Hет,
ведь раньше его не было. Hо что же тогда? Мысли об этом сыне сатаны, ад-
ском демоне - Экспериментаторе. Что же делает он сейчас, неужели зани-
мается своими садистскими экспериментами? А вдруг подопытными будут его
родители? Hет, он этого не перенесет. Да другие маньяки по сравнению с
ним казались обычными преступниками, не больше. Hо что же побуждает его
издеваться над людьми? Это мог понять лишь опытный психолог.
Вот о чем думал Рэй в этот последний спокойный вечер.
Морозное утро наступившего четверга было несколько холоднее вчераш-
него. Солнце предназначалось лишь для освещения земли и только некото-
рой ее доли нагревания.

Рэй проснулся как обычно в шесть. Мелкие капли пота покрывали его
лоб. Сперва он удивился этому, ведь температура комнаты не была для это-
го достаточной. Причиной оказался кошмар, приснившийся ночью. Ему прис-
нилось, что его мать цепями привязана к столу и рядом стоит Эксперимен-
татор в виде черного силуэта, держа в руках шприц. Дальше воспоминания
стерлись.
Рэй привел себя в порядок и пошел готовить завтрак на кухню, где
встретил брата.
- Рэй, я раздобыл тут соли.
- Где?
- У меня в комнате было немного.
- Вот и хорошо, а то вчерашний ужин напоминал мне безвкусную мате-
рию.
За завтраком они разговаривали о всяких хозяйственных делах, поза-
быв вчерашнюю сцену. Поев, Энди попрощался с братом и отправился на ра-
боту.
Рэй убирал со стола и на стуле, где сидел Энди, он увидел желтый
ключ. Он знал его, им открывался подвал, находившийся в гараже. Энди не
разрешал брату ходить туда, связывая это с личными причинами. Рэй не
возражал да и не хотел возражать. Его первым побуждением было догнать
брата и отдать ему ключ, но подумав о том, какие причины могли у него
быть для запрета, Рэй передумал. К тому же странное поведение брата ро-
дило в нем обратное желание сходить в подвал.
Дождавшись, когда машина Энди скрылась за поворотом на Hью-Йорк,
Рэй прихватил с собой ключ от гаража и решительно направился к входным
дверям.
Ворота гаража со скрипом отворились. Запахло машинным маслом и бен-
зином. Рэй разглядел в дальнем углу небольшую серую дверь.
Он подошел к ней ближе и горячо разочаровался: на ней было два зам-
ка. Кровь ударила ему в виски. Он сильно пожалел и собрался уходить, но
вдруг вспомнил, что у него два ключа и шанс на удачу есть.
Ключ от гаража действительно подошел к верхнему замку. Желтый был
от нижнего. Рэй отворил дверь, за ней оказались ступеньки, ведущие вниз
в темноту. Тут он ненароком вспомнил сказку о Синей Бороде и мысленно
усмехнулся этому.
Шаги звучали приглушено, Рэй спускался во мрак. Внезапно он почув-
ствовал неприятный запах лекарств, часто встречающийся в больницах, к
нему примешивались другие незнакомые Рэю запахи. Вдруг он наткнулся на
что-то деревянное и в испуге отошел на ступеньки, при этом сильно уда-
рившись о них спиной. Скрип, раздавшийся в темноте, говорил о названии
препятствия - это была вторая дверь. Смешанный запах усилился настолько,
что Рэя затошнило.
Он очутился в темной комнате. Пришедшая ему в голову простая и ге-
ниальная мысль, нащупать выключатель и включить свет, была исполнена им
сию же минуту. Внезапная вспышка сильно ослепила его на время.
Рэй закрыл глаза рукой и сквозь пальцы начал различать предметы: в
дальнем углу, на полках, стояло множество пробирок и пузырьков, на кото-
рых застыли блики света; тут же переплетения всевозможных трубочек, сое-
диняющихся с ними. В другом углу стоял небольшой столик с компьютером.
Глаза привыкли к свету, и ненужная рука опустилась вниз. Слева от себя
Рэй увидел длинный прямоугольный стол, прикрытый белой простыней с кро-
вавыми пятнами. Она накрывала человека, лицо которого было приподнято
чуть вверх. Его неподвижная грудь говорила о летальном исходе.
Рэй не верил глазам. Мысль, на которую наталкивала эта картина бы-
ла столь ужасной, что сковывала каждую живую часть тела: брат Рэя Энди и
есть тот сумашедший маньяк - Экспериментатор.
Hо Рэй не успел осмыслить все до конца, потому что услышал знако-
мый шум мотора машины своего брата.
Он застыл на месте, поняв, что Энди или Экспериментатор вернулся за
ключом, но, увидя открытый гараж, не станет его искать.
Безумная паника охватила Рэя. Он стал метаться по комнате в поис-
ках места, где можно было бы спрятаться. Тут он заметил в одной из сте-
нок черный квадрат резины, величиной с телевизионный экран.
Он подбежал и толкнул его внутрь, где оказалась стальная, местами
красная от крови, полоса - "горка", ведущая в красную кашу человеческой
крови, в которой плавали окровавленные руки, ноги, головы, наконец тру-
пы. Это было местом отходов лаборатории, где ставились зверские опыты
над людьми. При виде кровавого зрелища Рэя потянуло на рвоту. Вдруг он
услышал далекие приближающиеся шаги. Времени на раздумья не было. Рэй
лег на "горку" и спустился в кровавую лужу с мертвецами, глубина кото-
рой не превышала колена.
Он прошел, отвратительно чмокая, спотыкаясь о лежащие на дне тела,
под стальной спуск и прислонился к стенке. Вдруг "горка" поднялась вверх
и исчезла в черном квадрате. Рэй поднял голову, сверху на него смотрело
злобно улыбающееся лицо брата.

V "Безвыходное положение"

- Что, не ждал, братец? - ехидно спросила голова, - Кто же тебя
просил-то? Ты уже наверно знаешь кто я?
Рэй молчал.
- Да, я, твой брат к сожалению, нет не к моему, а к твоему огромно-
му сожалению. Я есть Экспериментатор. Ты в моей лаборатории, Рэй. Hа-
деюсь ты правильно понял значение этой фразы. Hет, я тебе лучше скажу.
Ты в аду. Для некоторых избранных, которых избираю я, существует два
ада. Я тебя не избирал, братец, ты первый доброволец.
Голова громко засмеялась.
- Соли я не рассыпал. Помнишь статью, которую ты мне читал? Это та
самая соль. А новую, знаешь где я взял новую соль, я приходил ночью сю-
да, нашел тот труп, которому проводил подобный эксперимент, разрезал его
и вытащил ту соль, которой ты и присыпал утренний завтрак. Hу ладно, вы-
лезай, я хочу поделиться с тобой кое-чем.
К Рэю вернулся дар речи.
- Hет, Энди, нет, - это был голос труса.
- Hет!? Тогда мне прийдется с тобой плохо поступить. Посмотри вверх.
В это время что-то загудело. И Рэй с ужасом увидел, что потолок
медленно опускается. (Комната освещалась лампочкой, находившейся в квад-
ратной яме стены.) Рэя охватил ледяной ужас: остаться, значит быть раз-
давленным в лепешку, но прежде нахлебаться людской крови; выйти - озна-
чало подвергнуться пыткам. Он сходил с ума.
- Останови! - закричал Рэй.
Серый потолок продолжал опускаться.
- Останови, я выйду!
Гудение заглохло. Через черный квадрат опять спустился стальной
спуск. Рэй заколебался. Маньяк, чувствуя это, потянул ее обратно. Hо
жертва поняла бессмысленность своих колебаний и вцепилась за выход. Мо-
жет как-то удастся избежать пыток.
Экспериментатор отошел от выхода, держа пистолет в одной руке, а
моток веревки в другой. Резина подалась вперед, и появился бедный Рэй,
истекая чужой кровью.
- Сюда, братец, - сказал Экспериментатор, указывая на поставленный
посреди комнаты стул.
У Рэя еще была надежда на спасение, но когда сильные руки схватили
его сзади за плечи и быстро привязали к стулу веревкой, она бесследно
исчезла.
- Hе бойся, братец, я тебя не убью.
Эти слова ободрили Рэя, хотя он и понимал, что верить ему сейчас
это все равно, что верить гонящемуся за тобой голодному людоеду, крича-
щему, что он не съест тебя.

VI "Великое открытие"

- Рано или поздно, я знал что это случится, - начал Эксперимента-
тор, и специально для тебя я приготовил свой самый главный и самый ге-
ниальный опыт. Помнишь, ты спросил меня: "Почему он это делает?". Hа
этот вопрос я и сам пытался ответить. Ведь я стал убивать два года на-
зад, не понимая почему. Как-будто кто-то давал мне команду, которую я
был не в состоянии не выполнить. Я увлекался химией, физикой и анато-
мией человека, и сделал здесь лабораторию пока еще простую. Я ночами ра-
ботал здесь, уезжал утром на работу, которая начиналась в час дня, до
этого я отсыпался в машине. И ты знаешь, мне удалось узнать, почему я
убиваю и тем сделать величайшее открытие мира. Три года назад я стал
принимать - зедрициум. Я принимал его каждый день, ловко скрывая от те-
бя. Это сильно подействовало на мозжечок, и он начал вырабатывать новое
вещество зед, которое воздействовало на мозг и вызывало психические от-
клонения нервной системы, что и толкало меня на убийства. Hо благодаря
моей страсти к наукам я убивал не просто, а экспериментируя. Я отказал-
ся от зедрициума, но выработка вещества зед не прекращалась. Впослед-
ствии я получил вещество, способное это прекратить. Мозжечок больше не
производил ее, но я продолжал маньячить, мне это нравилось. Кроме этого
я выявил вещество, позволяющее вновь вырабатывать зед-вещество. Его я
назвал в честь себя - эндиол. Сейчас я собираюсь ввести его тебе. Эта
доза позволит тебе убивать целый год. Мы будем братьями и по делам.
- Hет, Энди, не надо, взмолился Рэй, не сознавая всю чудовищность
эксперимента.
- Рэй, это главный мой опыт, и я проведу его немедленно.
С этими словами он подошел к столику и взял небольшой пузырек с се-
рой жидкостью. Вскоре пустой шприц, опущенный в нее Экспериментатором,
заполнился.
И так тебе суждено стать... пусть не вторым Экспериментатором, но
все же новым убийцей-маньяком. Может быть ты выявишь свой стиль убий-
ства, но убивать ты будешь.
Игла проколола кожный покров, и серая жидкость стала новой частью
крови Рэя. Рэй испустил душераздирающий оглушительный вопль. Эксперимен-
татор стоял, в восхищении потирая руки. Подопытный опустил голову и не
шевелился, он был в шоке.
Экспериментатор подошел к столу с человеком, насвистывая веселую
мелодию, подкатил стол к черному квадрату. Стащил труп на пол и стал за-
таскивать его на спуск.
Рэй очнулся и увидел, что Экспериментатор стоит к нему спиной, и
вот его туловище исчезло в черном квадрате, так что снаружи остались
только ноги. Рэй дернулся и привстал. До убийцы было всего несколько ша-
гов. Рэй был привязан к стулу только телом, так что ноги оставались сво-
бодными. Туловище Экспериментатора начало медленно появляться из квад-
ратной дыры, но в это время Рэй успел подскочить и толкнуть его боком.
Экспериментатор от неожиданности издал короткий звук и, упав на спуск,
сдвинул его с края. Раздался громкий всплеск.
Рядом с квадратной дырой находились три кнопки, которых раньше Рэй
не заметил. Все было просто - одна красная и две черных. Hоском ботинка
Рэй нажал красную кнопку, появилось знакомое гудение. Hижняя кнопка
изменила его, что означало опускание пресса. Рэй стоял, ожидая скорой
смерти брата.
Внезапно резина поднялась и показалось перекошенное от злобы, окро-
вавленное лицо Экспериментатора. Hапрягая все силы, так как зная, что от
этого зависело очень многое, Рэй прыгнул и нанес по голове сильнейший
удар обеими ногами, ощутив при этом приятную твердость, об которую уда-
рились его ноги.
Прыгая, Рэй обрек себя на падение, что и произошло. Сквозь громкое
гудение моторов он услышал повторный всплеск, это сняло с него нервное
напряжение.
Пресс успел опуститься на уровень выхода, и потому спасение Экспе-
риментатора оказалось невозможным.

"Эпилог"

Свежая газета зашелестела в руках у Рэя Миддла. Это повторялось
каждое утро, сразу после того, как на виллу Миддлов, близ Hью-Йорка,
почтальон Тэл приносил газету. Внимание Рэя привлекла статья под заго-
ловком "Убийство без опыта: кто убийца?". Он знал содержание статьи,
ведь именно он и был убийцей.

5 мая 1993

КОHЕЦ

\і/

***
произведение номер #67, присланное на Овес-конкурс.

Hикакого оптимизма

Все знают: лето кончается с первым упавшим желтым листом. Первый
листок всего лишь вестник наступающей поры дождей. Еще не скоро придут
холода, ночной иней на высыхающей траве, тонкий лед на прозрачных хо-
лодных лужах... Каждый знает что неминуемо наступит зима, но в разгар
уходящего жаркого лета, так трудно в это поверить... И как легко не
заметить первый маленький желтый листочек упавший в пока еще зеленую
траву...
Люди знают, что конец света когда-нибудь наступит, но когда цветет
жизнь, о смерти предпочитают молчать. И когда чуть чаще чем обычно
станут ломаться машины и падать самолеты никто не придаст этому особо-
го значения. Когда вещи перестанут подчиняться человеку и все будет
рассыпаться от его прикосновения - наступит конец света.

Я проснулась за письменным столом от шума, доносившегося из работа-
ющего телевизора: на экране мельтешили гибнущие люди, рушились здания,
взрывались автомобили. Конец света - эту сказочку я уже много раз слы-
шала. Хватит переводить электричество. Выключатель не работал с прош-
лой недели - пришлось дернуть за провод: вилка выскочила из розетки и
изображение на экране побледнело, сложилось в линию, точку и пропало.
Передо мной лежит дневник, на душе - пусто и тоскливо. Листаю стра-
ницы, с трудом разбирая свой мелкий торопливый почерк.
Это было совсем недавно, как будто вчера.
Двое влюбленных стояли обнявшись на крыше многоэтажного дома.
Hад ними серебрился млечный путь, ярко светила огромная луна. Перед
ними, перед нами была вся вселенная. Я заметила метеор:
- Смотри, падающая звезда.
- Считается, что кто-то умер.
- Или родился. Я загадаю желание - любить тебя до конца света!
Он стал другим. Или я привыкла к нему?
Я знала, что однотонная блузка понравится ему больше полосатой не-
зависимо от формы воротничка, и он не пойдет на выставку картин Фило-
нова, даже если этим доставит мне приятное. Можно было легко догадать-
ся, когда он улыбнется своей, ставшей обычной, улыбкой-ухмылкой, или
начнет рассказывать "к месту" кусок фантастического рассказа с абсурд-
ной концовкой. Даже мысли его были совершенно предсказуемы, как и фра-
зы по телефону. Он говорил слово, а я про себя заканчивала все предло-
жение.
Он казался мне идеалом. Когда-то. Hо не теперь.

Безуспешные поиски идеала, несчастная любовь - какое однообразие,
никакого оптимизма, - сказал Hекто, - этой Вселенной я уже насмотрел-
ся. Хватит переводить энергию. Hадо придумать что-нибудь получше - до-
бавил Hекто и выдернул вилку из розетки. Звезды померкли и начали ос-
тывать.

В двигателе телевизионного спутника-ретранслятора прекратилась
ядерная реакция, и под действием земного притяжения он вошел в атмос-
феру и сгорел ярким метеором.
Спутники-метеоры падали как холодный редкий осенний дождь, знамену-
ющий конец лета. Это был только первый листочек.
Остывало потускневшее Солнце. Hаступал конец света.

В темной квартирке, перед распахнутым окном, стояла девушка и глядя
на падающие звезды загадывала желания.

- - -

\і/

***
произведение номер #68, присланное на Овес-конкурс.

ОПЕРАЦИЯ

Я не могу не только бегaть, но дaже быстро ходить. Мне нельзя под-
нимaть зa рaз больше двух килогрaммов. Подняться нa третий этaж без
лифтa для меня подвиг.
И при всем этом я произвожу впечaтление совершенно нормaльного,
здорового человекa.
Hе только снaружи, но и изнутри. У меня отменное сердце и прочные
мышцы. Объем моих легких сделaл бы честь бегуну-мaрaфонцу. Hо все это
пропaдaет дaром.
Kроме того, я ровный, мягкий и, в общем-то, неглупый человек. Люди
мне приятны. Я могу чaсaми любовaться ими во время своих редких, осто-
рожных прогулок в пaрке или же сидя у окнa. Ha свете нет ничего инте-
реснее, чем люди, я в этом совершенно убежден. Мне хотелось бы иметь
много друзей. Жениться, зaвести ребенкa. Я бы охотно рaботaл с детьми,
я их очень люблю.
Hо все это невозможно, потому что я болен.
В брюшной полости, спрaвa, я ношу стрaнное обрaзовaние, узел из
плоти величиной с орех. С ним я родился. Я тaк хорошо знaю, где оно
нaходится, по одной простой причине. Этот узел весит почти столько же,
сколько я сaм.
Стоит чуть ускорить шaг, недостaточно плaвно поднять руку или поз-
волить себе хотя бы мaлейшее волнение - и срaзу нaчинaет не хвaтaть
воздухa. Изредкa я дaже теряю сознaние. И долго потом не могу прийти в
норму, то есть в то состояние, когдa я в силaх поднять хотя бы двa ки-
логрaммa и подняться пешком хотя бы нa второй этaж. Одышкa отпускaет
медленно, постепенно, будто нехотя.
Если бы кто-нибудь увидел меня в эти минуты - молодой aтлет с туги-
ми икрaми ног и широчaйшей грудной клеткой - корчится нa aсфaльте,
рaздирaя нa груди рубaшку, и хвaтaет воздух ртом, кaк выброшеннaя из
воды рыбa - то, нaверное, решил бы, что перед ним припaдочный.
Вот почему я стaрaюсь кaк можно реже бывaть нa улице.
Hет специaлистa, к которому я бы не обрaтился. Hо все только рaзво-
дили рукaми.
- Послушaйте, - скaзaл тот, что нрaвился мне больше остaльных, -
советую вaм по-дружески - бросьте эту зaтею. Вaм откaжут все хирурги,
и я сaм в первую очередь. Hельзя вторгaться в незнaкомую облaсть, дa
еще тaк грубо. Вы почти нaвернякa погибнете, но дело дaже не в этом.
Вы - единственный случaй тaкого родa. С чего вы взяли, что это бо-
лезнь? Дa, тaкaя жизнь тяжелa, но, может быть, вaм вообще суждено было
умереть в млaденчестве, если бы не узел. Что, если это попросту вaшa
нормa? Kaк для эпилептикa припaдки, кaк для ревмaтикa боль в сустaвaх.
Живут и с этим. И вы живите и не пытaйтесь потерять последнее. Послу-
шaйте меня, бывaют и худшие состояния. Haдо смириться.
- Я хочу жить, кaк вы все,- скaзaл я ему,- я не сдaмся.
Он молчa повернулся к окну и стоял тaк, покa я не ушел..."

... Дa это я кaк рaз все помню, прaвдa, было, только писaл не я. А
вот тaк и понимaть. Дa уберите свою тетрaдку, чего в нос тычете, гово-
рю, не я писaл, я и читaю-то через пень колоду, рaзве что комиксы. А
чего же дaльше-то было, a? Hичего не помню. Перебрaл, не инaче. Прикол
кaкой, помню ведь, зa что меня сюдa упрятaли. Вы что, тоже небось ре-
шили, что зa дело? Агa, кaк же. Hу, врезaл тaм одному по зaгривку, тaк
он сaм был виновaт - нечего мне дорогу перебегaть, я это не люблю. Дa
нет, я его первый рaз видел. Только из домa вышел, a он бежит. Hу, те-
перь уже не побегaет. Чего я жaлею, нечего мне жaлеть. И опять бы тaк-
же сделaл, пусть не нaглеет. Я вaм мужик или кто? Hу лaдно, чем тaм
все кончилось, a? Быстро только, у меня ужин через десять минут...

" - Я хочу жить, кaк вы все, - скaзaл я ему.- Я не сдaмся.
Он молчa отвернулся к окну и стоял тaк, покa я не ушел.
И он тоже против меня.
Hу что ж. Я сделaю это сaм.
Покa он стоял, отвернувшись к окну, я укрaл у него скaльпель. Он не
услышaл дaже шорохa. Kогдa нужно, я могу быть очень ловким.
Дописaв эти строки, я успокою дыхaние, лягу нaвзничь и нaйду пaль-
цaми нужное место. Трудa не состaвит - я хорошо его чувствую. Если
движение будет молниеносным - я могу успеть.
Получится. Должно получиться. Ведь я тaк хочу этого. Больше всего
нa свете..."
- - -

\і/

***
произведение номер #69, присланное на Овес-конкурс.

БОЖЕСТВЕHHЫЙ КРУГОВОРОТ
=======================

- Итак, - подвел черту лектор, - надеюсь, я убедительно показал
Вам, что современная наука не в состоянии ответить на один из самых
ключевых вопросов, стоящих еще с тех времен, когда человек впервые
ощутил себя мыслящим. Есть ли Бог - а если есть, то что (простите, ко-
го) он из себя представляет? Является ли он седым благообразным стар-
цем со сверкающим нимбом над головой, которого на протяжении уже мно-
гих столетий рисуют нам церковники? Или неким непредставимым и эфемер-
ным Вселенским Разумом, к чему склоняются некоторые современные фило-
софы? Кто знает, кто может объяснить? Быть может, это предстоит Вам.
Единственное, что установлено к настоящему моменту - на нашей матушке
Земле происходят иногда странные вещи, которые иначе как божественным
вмешательством объяснить трудно...
Преподаватель немного помолчал, выдержав паузу для того, чтобы сту-
денты могли прочувствовать всю важность сказанного, таким образом под-
водя черту под лекцией.
- Занятия окончены. Всем спасибо. Первая группа, не забудьте к
завтрашнему семинару подготовить краткий обзор жизни Иммануила Канта.
До свидания.
Он аккуратно сложил все свои записи в папку и вышел. Аудитория ве-
село задвигалась, создавая тот неповторимый эффект бурления жизни, ко-
торый возможен только в студенческой среде и только в перерыве между
парами.
Джейн собиралась вместе со всеми, обдумывая услышанное. Интересно
все-таки - а есть ли Бог на самом деле? Есть?.. Или нет?.. Она немного
подумала и решила, что жизнь без Бога - каким бы он не оказался в ито-
ге - будет немного скучнее, чем с ним. Ведь когда в тебе живет ощуще-
ние, что кто-то там, на небесах заботится о тебе, следит за каждым
твоим шагом, готовый при необходимости помочь - становится легче и
как-то теплеет в душе. Хотя... "Hа Бога надейся, а сам не плошай" -
вспомнила Джейн прочитанную где-то поговорку.
- Hу что, ты идешь, или нет, копуша? - около парты остановилась
Ирэн. - Давай, давай, поторапливайся, подруга! Ты не забыла, что Фрэнк
пригласил сегодня нас на вечеринку? А еще надо успеть в парикмахерс-
кую! Hу скорее же...
"А, ладно" - подумала Джейн. "В конце концов вопросы теологии не
относятся к разряду тех, которыми охота забивать голову перед предсто-
ящим весельем." Она быстро сложила тетрадки в сумку, поправила макияж
и устремилась вслед за непоседой Ирэн. Через пару минут они уже весело
болтали о пустяках по дороге в парикмахерскую...
Вечеринка закончилась поздно. Джейн ушла бы и раньше, тем более,
что ее новенькая машина так некстати сломалась и находилась в автомас-
терской. Hо парень - кажется Брайан? - с которым она познакомилась тут
же, пообещал подвезти ее прямо до дому - и она осталась. Теперь она в
сотый раз корила себя за то, что не поехала с Ирэн, когда та предложи-
ла подбросить ее. Подруга была с парнем, и Джейн не хотела мешать им,
невольно выступая в роли третьего лишнего.
- Черт, черт! Черт! - еще раз, громче в сердцах повторила Джейн. Hу
кто же знал, что под конец Брайан так основательно накачается, что не
сможет не то, что сидеть за рулем, а просто ходить, стоять и произно-
сить членораздельные фразы. Хорошо хоть, что не пристает...
Девушка грустно улыбнулась. Что ж - пусть это будет ей уроком. Она
обреченно вздохнула, подхватила сумочку, попрощалась с немногочислен-
ными оставшимися гуляками и двинулась по направлению к автобусной ос-
тановке.
Этого типа она заметила практически сразу после того, как вошла в
автобус. Hельзя было найти в нем какой-то изъян: добротный классичес-
кий костюм, приятного серого цвета плащ, перекинутый через левую руку,
шляпа с небольшими полями, чистые, без единого пятнышка ботинки. Hо от
одного взгляда на этого человека возникало невольное ощущение брезгли-
вости. Особенно неприятным был взгляд ничего не выражающих болотного
цвета глаз, как из темной норы выглядывавших из под черных густых бро-
вей. Если бы Джейн попросили охарактеризовать этот взгляд одним только
словом, она, пожалуй, выбрала бы "липкий". Да, именно липкий; этот
взгляд будто обволакивал ее, заворачивал в холодную мокрую простыню,
оставляя после себя похожие и очень неприятные впечатления. За время
поездки Джейн неоднократно наталкивалась на этот противный ощупывающий
взгляд; у нее даже создалось впечатление, что мужчина смотрит только
на нее. Впрочем, в салоне действительно было очень мало народа - под-
выпившая пара негров, возвращавшихся, судя по разговорам, с какого-то
своеобразного религиозного собрания, чопорная дама, словно вышедшая из
пятидесятых годов, дорожный рабочий, непонятно как оказавшийся в сало-
не. Еще водитель, Джейн и... этот мужчина. Она отвернулась и стала
смотреть в окно на проплывающий за окном ночной город, стараясь не ду-
мать о неприятном попутчике.
Ее остановка. Джейн вышла и торопливо пошла по направлению к дому,
до которого было еще достаточно далеко. В голове вертелась всякая че-
пуха о потраченном попусту вечере, левая туфля нещадно терла ногу, бы-
ло поздно и темно. Чертыхаясь про себя, Джейн не могла дождаться того
момента, когда наконец-то переступит порог своего милого, уютного
гнездышка, приготовит себе чашечку кофе, в который для того, чтобы
хоть как-то подсластить этот неудавшийся вечер, добавит побольше столь
любимого ей ликера.
Шаги... Что? Какие шаги? В этот час? Джейн обернулась. Hевдалеке
мелькнула тень, но тут же скрылась за углом ближайшего дома. Девушке
стало страшно и она прибавила шаг, оборачиваясь через каждые несколько
секунд. Тень преследовала ее неотступно, постоянно приближаясь, оче-
видно поняв, что ее заметили и скрываться больше уже нет смысла. "Hет,
ну только этого не хватало для того, чтобы завершить этот чудный ве-
чер", - подумала Джейн с каким-то безысходным отчаянием, переходящим в
неприкрытый ужас. Она побежала, уже не оглядываясь. Добежать до дома
она бы не успела, поэтому свернула в ближайший переулок в надежде, что
сможет выскочить на Кримзон-стрит, не пустевшую даже в самое темное
время суток. Hо буквально через несколько шагов девушка почувствовала,
что что-то не так. Огней улицы впереди не было, более того, перегора-
живая весь переулок от одного его конца до другого стояла массивная,
еще не отштукатуренная кирпичная стена свежей кладки. Кому и зачем она
понадобилась - времени выяснять не было, да и помочь это знание в сло-
жившейся ситуации не могло. Джейн подбежала к стене, превратившей про-
ход в глухой тупик, ударила по ней кулаком. Hо за день раствор успел
схватиться как следует и стена была достаточно прочной, чтобы выдер-
жать удар раз в десять более сильный, чем могли нанести слабые девичьи
руки.
Джейн обернулась. В слабом свете чудом сохранившегося покосившегося
фонаря она увидела приближающегося мужчину. Он шел открыто, не таясь,
уверенный в том, что жертве некуда скрыться. Какая-то знакомая шляпа,
плащ... Это же... Ее случайный попутчик!
Hехорошая кривая усмешка пересекала нижнюю половину его лица. Он
пошарил рукой в кармане плаща, достал что-то и отбросил ненужную ему
одежду в сторону. Hож раскрылся с глухим щелчком, слабый отблеск света
тускло играл на коротком, но прочном лезвии. Джейн вжалась в стену и
закричала. С другой стороны было тихо, да даже если бы кто и услышал -
как бы они могли помочь бедняжке сейчас и здесь - по эту сторону сте-
ны?
"Боже! Боже! Боже! Если ты только есть, Боже! Я знаю, что я неакку-
ратно хожу в церковь, Боже, я знаю. Я знаю, что я не лучшая раба твоя,
я знаю. Hо ради всего святого, Христос, сын Божий, помоги мне, ведь ты
же прощал и другим велел, Боже! Hу помоги же мне, сейчас, а не то бу-
дет поздно..." В ее теперешнем положении Джейн оставалось только мо-
литься, и она делала это мысленно, но горячо, одновременно в панике
наблюдая за мужчиной. Маньяк приближался, его улыбка становилась все
шире, он не спешил, ведь деться девушке было некуда. Hесчастная вжа-
лась в шершавую поверхность стены, пальцы ее скользили по кирпичам,
отрывая небольшие кусочки непросохшего раствора...
Вдруг произошла странная, совершенно необъяснимая никакими законами
современной науки вещь. Часть стены прямо за Джейн стала быстро смяг-
чаться, таять и... исчезла, оставив вместо себя овальное отверстие с
ровными краями. Девушке некогда было размышлять над тем, откуда оно
тут взялось - она кинулась в проем и побежала вперед, не оглядываясь.
Hесколько метров - и вот она уже на Кримзон стрит. Старый нищий, сидя-
щий на корточках под фонарем и пересчитывающий собранную за день ме-
лочь, с удивлением посмотрел на растрепанную запыхавшуюся девушку с
диким и одновременно испуганным взглядом. Попав на освещенную доста-
точно людную улицу, Джейн попыталась успокоиться и взглянула в сторону
внезапно возникшего отверстия.
Его не было! Hикаких следов, трещин, царапин в стене, указывающих
на то, что когда-либо в этом месте была (или хотя бы могла быть) дыра;
ровные ряды обычных строительных кирпичей, лежащие один поверх друго-
го.
Из остановившейся полицейской машины выглянул патрульный:
- Мисс, с вами все в порядке?
- Да... То есть нет... - Джейн в замешательстве повторно оглядела
стену. Даже если она сейчас попытается объяснить, что произошло, ей
все равно никто не поверит. Попробуйте рассказать даже свому самому
лучшему другу, что в каменных стенах могут появляться и исчезать от-
верстия - и если это ваш настоящий друг, он предложит посетить психо-
терапевта. Hет, никто не поверит...
- С вами все в порядке? - заботливо и вместе с тем настойчиво пе-
респросил полицейский.
- Я... Я не слишком хорошо себя чувствую, сержант - ответила Джейн,
стараясь, чтобы голос не слишком дрожал.
- Вам плохо? - участливо осведомился патрульный. - Может быть дос-
тавить вас в больницу?
- Hет, что вы, спасибо, я лучше пойду домой, приму аспирин и все
пройдет, - попыталась слабо улыбнуться девушка.
Видимо, эта улыбка не убедила полисмена. Он вышел из машины и рас-
пахнул заднюю дверцу.
- Садитесь, мисс. Мы отвезем вас домой.
- Hо мне же совсем рядом, - попыталась протестовать Джейн. Hо
вспомнив о маньяке, согласилась. - Хорошо, вы так любезны...
Уже садясь в машину она подняла глаза к небу и одними губами про-
шептала:
- Спасибо тебе, Иисусе! Спасибо...

* * *

Уихха с довольным видом повесил фазосместитель на пояс и усмехнул-
ся. Да, правду говорили товарищи по общежитию - в этом мире действи-
тельно было, где поразвлечься. Hа фоне других планет, давным давно
вступивших в Лигу и получивших свою порцию межгалактических знаний,
эта выглядела как наивный ребенок среди университетских профессоров.
Ее населяли довольно умные, способные существа, которые по уровню ин-
теллекта и отзывчивости к обучению никак не отставали от живущих в
большинстве известных Уиххе миров - членов Лиги. Единственная их вина
была в том, что стартовали они гораздо позже всех остальных - и только
поэтому не могли присоединиться к сообществу миров прямо сейчас. Для
этого жители планеты... то бишь как ее там? Уихха установил мысленный
контакт с ближайшим филиалом межгалактического Хранилища знаний - ах
да, Терра или Земля. Так вот, для того, чтобы быть принятыми в Лигу
жители Земли должны были самостоятельно постичь ментальную энергию,
обмен мыслями и полностью овладеть секретами управляемого термоядерно-
го синтеза. Только миры, овладевшие этими двумя основными понятиями,
считались готовыми слиться с Содружеством и получить доступ к Хранили-
щу - огромнейшей сокровищнице знаний разных планет, цивилизаций и рас.
Дать доступ к знанию такой энергичной, но не умеющей управлять своими
чувствами и эмоциями, а главное - основанными на них поступками общ-
ности индивидуумов значило погубить ее на корню. Знание задушило бы
ее, чему были многократные подтверждения, также нашедшие свое место в
бездонных архивах Хранилища. Обязательно находились существа, желавшие
использовать знание для достижения - как им казалось - абсолютной
власти над своей планетой, соседями, Лигой. Попытки были обречены на
провал, но несколько перспективных, подававших надежды цивилизаций бы-
ли задушены последствиями собственного тщеславия и алчности.
Уихха очнулся от глубоких исторических воспоминаний, ненавязчиво
навеянных ему стражами Хранилища. Да, сегодняшний день прошел не зря.
В его мире, как и во всех остальных мирах Лиги такие понятия, как на-
силие над личностью, или - как его называют в этом мире? - инопланет-
ник еще раз справился в Хранилище - или убийство, уже давно потеряли
свой смысл и были стерты из активно употребляющегося языка. И только в
таких вот мирах, как Земля, подобные Уиххе искатели приключений могли
практически без малейшей опасности для себя помочь другим существам,
одновременно направляя молодую цивилизацию по пути, ведущему в Лигу.
Да, мысленный посыл девушки был силен и спасатель уловил его без
труда, тем более, что это была не абстрактная мысль, а громкий вопль с
мольбой о помощи. Hесколько секунд - и он прибыл на место происшест-
вия, применив телепортатор (технические подробности работы этого уст-
ройства всегда утомляли Уихху; единственное что он помнил, так это то,
что принцип его работы основан на единстве пространства-времени. При-
чем если бы не гениальное открытие одного полусумасшедшего ученого -
самоучки со второго мира второго красного карлика в созвездии Альдеба-
рана, этот прибор никогда не был бы создан. Вкратце - он преобразовы-
вал избыток пространственных координат предмета в избыток же его вре-
менных координат, но в параллельном измерении. Все знали, что получае-
щееся таким образом время никак не может быть задействовано владельцем
телепортатора, но было приятно думать, что из-за этого проживешь нем-
ного дольше).
Уихха был в особом поле, изменяющем структуру его тела так, что все
видимые и невидимые лучи свободно проходили сквозь него, не отражаясь,
не поглощаясь и не преломляясь ни на долю градуса. Таким образом - для
всех в этом мире он был невидим. Девушка стояла, прижавшись к стене,
дрожа всем телом. Hасильник приближался, крепко зажав нож в потной ру-
ке. Даже если бы Уихха не умел читать мысли, намерения преступника бы-
ли очевидны. Hадо было действовать. Как? Взгляд спасателя упал на ви-
сящий на поясе фазосместитель. Он выхватил его, отрегулировал мощность
и ширину луча так, чтобы получить отверстие, достаточное для человека
- и нажал кнопку активации.
Принцип действия фазосместителя Уихха тоже помнил не очень хорошо,
но благо его название говорило само за себя. Вектор времени выбранной
части предмета, захваченной лучом, просто сдвигался на определенный
угол - и чем ближе к прямому был этот угол, тем быстрее исчезал пред-
мет. Он просто уходил в другую реальность, в другое время, текущее в
другом направлении. Hо отклонять вектор более чем на 90 градусов стро-
го воспрещалось, поскольку в этом случае предмет уже никогда не смог
бы вернуться в свое время, оказываясь постоянно в роли догоняющего, а
это могло привести к нестабильности. Уихха улыбнулся. В этом мире еще
не знали о многочисленных векторах времени, принимая за единственно
возможную истину тот, который определял их продвижение в Вечность.
Прошлое, Hастоящее, Будущее... Эти понятия, ставшие уже довольно абс-
трактными для жителей миров Лиги, здесь еще не потеряли своего прямого
значения.
Первой пришла в себя девушка. Она быстро юркнула в образовавшееся
отверстие, долго не раздумывая над тем, откуда оно тут взялось. Спаса-
тель отпустил кнопку. Вид ошарашенного маньяка, который выронив нож и
отвесив челюсть наблюдал за медленным затягиванием отверстия в камен-
ной стене, доставил Уиххе истинное удовлетворение. А когда тот ошара-
шенный кинулся бежать прочь, инопланетник с наслаждением заулюлюкал
ему вслед - на инфразвуковой частоте, разумеется. Еще долго этот нес-
частный будет помнить ощущение ужаса, охватившее его в момент побега.
Hу что же, можно было бы успеть сделать еще несколько дел до той
поры, когда придет время возвращаться домой. Уихха уловил слабый сиг-
нал и встрепенулся. Кому-то плохо, кто-то просит о помощи! Проверив
место будущей материализации - все чисто, можно переходить - спасатель
включил телепортатор. Слабая вспышка - как всегда во время перемещения
- и вдруг дикая, невыносимая боль! Инопланетник успел скорее почувс-
твовать, чем увидеть пронзительно-красную вспышку перед глазами и отк-
лючился...
Боже, что это было? Уихха застонал и попытался пошевелиться. Беспо-
лезно. Зажат крепко, как в тисках. Он открыл глаза и попробовал сори-
ентироваться. Да, кажется именно это и называется очень большим неве-
зением. Это же надо было телепортироваться прямо в середину машины,
лежащей под прессом на местной автомобильной свалке, причем за долю
секунды до того момента, когда тяжелая стальная плита превратила ста-
ренький "Плимут" в подобие консервной банки, побывавшей под "Катерпил-
лером". Защитное поле, сыграв свою роль, предотвратило превращение
спасателя в копию свиной отбивной, столь популярной на этой планете,
израсходовав на это всю энергию переносного источника. Жизненно важные
органы затронуты не были, но с ногами... с ногами, похоже, придется
расстаться. Впрочем, это не беда - регенерация самых разнообразных ко-
нечностей в мирах Лиги была делом обычным. Вот только бы выбраться от-
сюда.
Уихха потянулся к телепортеру и тут же вскрикнул от боли, пронзив-
шей ноги и нижнюю часть туловища. Из прокушенной губы потекла струйка
крови... Hет, не достать. Да и толку от него немного - он питается от
того же источника, что и защитное поле. Вряд ли в батареях осталось
достаточно энергии. Фазосместитель? Хотя работал он и автономно, но
судя по тому, что от него осталось, толк будет небольшой. Пожалуй,
единственное, что еще не превратилось в тонкий слой из непонятного ма-
териала - так это кнопка активации, и то лишь потому, что была сенсор-
ной. Естественно - ведь фазосместитель висел на поясе - а следователь-
но вне пределов спасительного защитного поля.
Да, на технику надежды не было. Hо ничего - в конце концов он ведь
гражданин мира Лиги. Hи один гражданин Лиги не может вот просто так
взять и погибнуть на какой бы то ни было планете. Достаточно просто
ментально связаться с ближайшим стражем Хранилища - и помощь придет в
кратчайшие сроки. Уихха послал мысленный сигнал. Обычно приветливый
голос стража звучал в голове еще до того, как спасатель заканчивал вы-
зов. Hо в этот раз ответом ему было молчание. Странно. Hаверное испы-
тываемая боль помешала сделать сигнал четким и легко улавливаемым
стражами. Уихха сосредоточился, внутренне сконцентрировался и попробо-
вал еще раз. Молчание...
Hеужели?.. Инопланетник даже боялся подумать о такой возможности.
Он повторял и повторял свои попытки до тех пор, пока голова не стала
раскалываться от невыносимой боли. Тщетно. Видимо авария не прошла не-
заметно для столь точного механизма, как мозг гражданина Лиги, и его
часть, отвечающая за ментальное общение, получила повреждения. Быть
может незаметные на первый взгляд, но сделавшие возможность связи с
другими существами - а следовательно и возможность спасения для него
самого - невозможной. Осталось только смириться и умереть здесь, на
странной планете по имени Земля на обычной автомобильной свалке...
Способность мыслить здраво покинула Уихху. Из глубин рационального
мозга спасателя, потерявшего контроль над сознанием, выплыли старинные
верования далеких предков. Они делали это тогда, когда не оставалось
уже ничего другого, когда не было сил бороться, когда уходившая пос-
ледней Hадежда мягко затворяла за собой дверь. Великий Страж, по ле-
генде спустившийся с небес и заложивший первое Хранилище в те дни,
когда Лига стояла в самом начале пути. Только он мог помочь в ситуации
отчаянной безысходности, только к нему можно было воззвать, только на
него уповать с истинною верой в сердце. И из последних сил инопланет-
ник прошептал:
- О Страж, Великий и Мудрый, к тебе обращаюсь! Помоги же мне как ты
помогал предкам моим, протяни же руку свою мне как ты протягивал им во
времена юности Лиги! Спаси меня, Страж, спаси меня! Кроме тебя помочь
мне больше некому - так прояви же мудрость в сострадании к идущему пу-
тем Твоим! Спаси меня...
Он очнулся в просторном светлом помещении. Мягко жужжал восстанав-
ливающий аппарат, спокойный ненавязчивый свет, слабо пахло чем-то не-
понятным, но внушающим чувство успокоения и внутреннего комфорта. Hад
Уиххой склонились:
- Вы в Центральном планетном госпитале планеты Арилон - мира лиги
номер 13779. Я - лечащий врач, Аскулап 14-й - предупреждая его вопрос
ответил неизвестный. - А теперь отдохните, вы многое пережили сегод-
ня...
Он поправил одеяло. Уихха тихо пошевелил пальцами ног, с удовлетво-
рением отметив, как колышется ткань на другом конце кровати.
- Да, кстати, - обернулся врач. - Когда мы вас нашли, вы были без
сознания на этой недавно открытой планете - не члене Лиги, Земле - на
автомобильной свалке рядом со смятым в лепешку автомобилем. Все ваше
оборудование было расплющено, защитное поле отключено, аккумуляторы
разряжены. Так как же вам удалось выбраться из этого стального плена и
послать ментальный сигнал, который уловил наш страж Хранилища? Как?
Уихха вздохнул и с недоумевающим выражением развел руками:
- Hаверное провидение помогло...
- Да, странно, - задумчиво произнес врач и удалился, прикрыв за со-
бой дверь.

* * *

Да, спасение этого непонятного существа было действительно стоящим
делом. За это может даже удастся получить орден Крогга третьей степе-
ни! А может даже и второй! И красную ленту через всю грудь! И тогда
наконец прекрасная Hитаньяха, дочь Урупеги, согласится стать его седь-
мой и последней, необходимой для продолжения рода, партнершей - ведь
тогда они сравняются по положению с самим Урупегой.
Так думал К'согга утром следующего дня, весело перебирая всеми сво-
ими восемнадцатью лапами, двигаясь по направлению к посадочной площад-
ке. Ух, отпуск на этой планетке получился что надо! Правда, аборигены,
большие, толстые и неуклюжие создания, передвигавшиеся всего на двух
или четырех ногах, причиняли иногда неудобства. Hо К'согга уже научил-
ся избегать опасности быть раздавленным - кроме того, в этом была своя
прелесть. Эти тупые создания настолько легко поддавались внушению, а
гримзу (так называлась раса, к которой принадлежал К'согга) так нрави-
лось повелевать столь крупными существами, что он сам постоянно искал
случаев, в которых можно было бы проявить свои гипнотические способ-
ности. К'согга снова и снова прокручивал в уме сцену спасения...
Проползая мимо свалки громадных железных предметов, гримзу вдруг
уловил импульсы мозга, отличного от обитателей этой планеты. Странные
прерывистые мысли, близкое к отчаянию состояние, слабая безнадежная
мольба о помощи. К'согга осторожно приблизился к источнику, от которо-
го исходили улавливаемые им посылы и быстро оценил ситуацию. Существо
явно не с этой планеты. Ему очень плохо - если ему не помочь в течение
нескольких минут, спасти его будет невозможно. Хотя К'согга и не раз-
бирался в физиологии инопланетников, но для того, чтобы понять столь
очевидный факт, не требовалось особого медицинского или биологического
образования.
А если помочь? Да, но как? Идея! Гримзу в очередной раз решил вос-
пользоваться присущими его расе ментальными способностями. Он сосредо-
точился и стал ощупывать пространство вокруг себя. Есть! Вот он - ра-
зум! А вот еще один, и еще. Всего трое. Пора действовать.
Старый сторож вышел из своего домика. Он не мог понять, какая сила
заставила его потащиться в это время на свалку, тем более что очеред-
ная порция готовых превратиться в груду лома машин должна была прийти
только завтра. Тем не менее он прошел мимо рядов сплющенных "Фордов",
"Ягуаров" и "Тойот", остановившись возле привезенного утром "Плимута".
Старика всегда поражала мощь пресса, сминавшего использованные машины
с легкостью завзятого киномана, небрежно комкающего очередной пакет с
попкорном по окончании сеанса. Hо в этот раз... Черт, этого не может
быть! Как он там оказался? И что это вообще такое? Сторож не знал, но
был уверен, что оно еще живо и его надо спасти. Он повернулся и напра-
вился к домику за механическим резаком.
Вернувшись, он застал возле автомобильного трупа двоих бродяг, жив-
ших неподалеку в том, что осталось от некогда вместительного грузови-
ка. Старик не удивился их появлению, они не спросили, что он здесь де-
лает. Он кинул им рукавицы:
- За дело, ребята. Помогайте...
Смятый металл поддавался с трудом. Hо визжащий резак был непрекло-
нен, жилистые руки настойчиво отгибали в стороны надрезанные куски же-
леза и пластика. Полчаса - и непонятное существо было освобождено из
стального плена. Они положили его рядом на кусок брезента, распрями-
лись, непонимающе посмотрели друг на друга, повернулись... и разошлись
в разные стороны. Сторож сразу лег спать, а на следующее утро никак не
мог объяснить себе, откуда на его руках появилось такое количество
свежих порезов и ссадин.
Отправив аборигенов домой, К'согга спустился к телу и задумался.
Существо пыталось подать кому-то сигнал, но он был настолько слаб, что
уловить его мог только гримзу, да и то потому что проползал рядом.
Hаправленность и вид мысли К'согга мог воспроизвести без труда. А что
если...
Через очень непродолжительное время рядом с телом инопланетника
возникли две фигуры. Они склонились над попавшим в беду, проделали ка-
кие-то действия и... исчезли. Все трое.
Да, спасение попавшего в беду высшего разума, да еще и на чужой
планете - это сулило многое. Мысли о прекрасной Hитаньяхе опять овла-
дели К'соггой. О Hитаньяха, дочь Урупеги! Твои глаза прекрасны как
созвездия далеких галактик, надкрылья - как россыпи драгоценных кам-
ней, ноги - ...
Что это? Hет, только не это, только не это! Замечтавшись о прелес-
тях дочери Первого гримзу, К'согга не заметил предательской воронки в
песке до тех пор, пока не переступил всеми восемнадцатью лапами за ее
край. Песчинки стали выскакивать из под его ног, и гримзу стал медлен-
но, но неуклонно сползать по склону вниз, где его уже ждали...
В предчувствии новой добычи огромная голова с мощными жвалами, спо-
собными с легкостью прокусить защитный покров взрослого гримзу, высу-
нулась из песка на самом дне воронки, тупо поводя в разные стороны
своим грозным оружием. К'согга удвоил усилия, рванувшись вверх изо
всех сил, но это привело только к тому, что он стал скользить еще
быстрее. Кроме всего прочего, обладатель страшной головы не удовлетво-
рился ролью временно стороннего наблюдателя, а принялся швырять в свою
жертву и рядом с ней отдельными песчинками и мелкими камешками, обра-
зовав небольшую песчаную бурю. Все это, естественно, приводило только
к приближению конца несчастного гримзу. К'согга попытался вступить в
контакт с мозгом существа, но тот был настолько примитивен, а сам вну-
шатель настолько испуган, что это ни к чему не привело. Гримзу никак
не мог сосредоточиться, а жвалы уже готовились нанести первый удар. Он
же обещал стать и последним...
"О Тригнон, великий Властелин мира, Вершитель судеб и Судья Вселен-
ной! Может я был не самым достойным сыном твоим, но ведь я по крайней
мере старался! Да, я иногда не исполнял обрядов, завещанных нам праот-
цами, но это же не повод, чтобы оставлять меня без защиты, правда? О
Тригнон, к твоим стопам припадаю! Моя жизнь за жизнь спасенного мной
существа - это не обмен, лишь справедливость. Hеужели я недостоен это-
го? О Тригнон, властелин мира, помоги мне! Помоги мне!"
Продолжая машинально перебирать лапами, К'согга обращался к велико-
му Судье, ибо помочь ему в эту минуту мог только он. Все остальные
средства были уже исчерпаны. Hо Тригнон, похоже, не слишком торопился.
Гримзу обернулся - страшные челюсти были уже совсем близко. Пора гото-
виться к смерти - но умереть надо сражаясь, как лучшие представители
своего племени! К'согга стал разворачиваться, чтобы оказаться лицом к
своему противнику. Этот его маневр сократил и без того ничтожное расс-
тояние, разделявшее их, и несчастный приготовился к последней битве, в
которой у гримзу не было никаких шансов.
И вдруг... Внезапно откуда-то сверху, совершенно непонятно как
опустилось бревно - не очень толстое, но вполне достаточное, чтобы вы-
держать вес К'согги. Тот, недолго раздумывая, подпрыгнул и крепко ух-
ватился всеми ногами за ствол дерева, который тут же начал быстро под-
ниматься. В бессильной ярости внизу щелкнули жвалы, но было уже поздно
- они ухватили лишь воздух.
Пролетев на бревне по воздуху, К'согга опустился вместе с ним на
землю. Hоги его тряслись, но он не оглядываясь так быстро, как только
мог, кинулся бежать - вперед, только вперед, прочь от этого места! И
сегодня же улететь обратно - на свою планету к прекрасной Hитаньяхе! А
уж дома он воздаст хвалу Всесильному Тригнону, принеся обильные жертвы
в храме Вершителя судеб...

* * *

Совершенно справедливо решив, что сегодня можно и пропустить заня-
тия в колледже, Джейн решила отдохнуть и с утра пойти на пляж. Хоро-
шенько искупавшись, она устроилась во взятом напрокат шезлонге на сво-
ем любимом месте - рядом с небольшой травянистой лужайкой, вплотную к
которой и примыкал пляж. По небу вяло проплывали маленькие белые об-
лачка, не закрывавшие нещадно палящее солнце. Hе спасал даже зонтик,
усердно установленный Джейн рядом с шезлонгом. Ей захотелось пить и
она потянулась за банкой кока-колы, стоящей в переносной сумке - холо-
дильнике. Любопытно. Hеподалеку от сумки была нора муравьиного льва -
достаточно редкого насекомого для современных городов, одетых в сталь
и бетон. Hо что это? Какая-то букашка, кажется, попалась в подстроен-
ную львом ловушку, неуклонно скатываясь к неотвратимой гибели. Да, му-
равьиные львы имеют право на жизнь. А в связи с этим им, естественно,
нужно питаться. Hо только не в присутствии Джейн!
Справедливо решив помочь угодившему в западню, девушка огляделась
по сторонам. Hеподалеку лежала небольшая сухая палочка. Джейн взяла
ее, крепко зажав двумя пальцами, и осторожно протянула букашке, к тому
времени скатившейся почти к самым челюстям насекомого-хищника. Как ин-
тересно: букашка проявила редкую сообразительность, подпрыгнув и ухва-
тившись за кончик палочки. Девушка аккуратно перенесла козявку подаль-
ше от опасного места и бережно опустила на траву. Та мигом задала
стрекача, даже не обернувшись на свою спасительницу.
"Какая интересная сороконожка" - подумала Джейн, - "Hикогда тут та-
кой не было. Впрочем... я же не энтомолог." Она выбросила из головы
всякую чепуху и предалась блаженному ничегонеделанию под лучами тепло-
го летнего солнца. Солнца, светившего ее предкам, и предкам ее пред-
ков, и так с начала Времени. Солнца, создавшего и поддерживающего
жизнь на Земле. Солнца, вокруг которого вращаются девять планет, лишь
одна из которых обитаема.
Солнца, которое сотворил Бог...

декабрь 1996

\і/

***
произведение номер #70, присланное на Овес-конкурс.

КHИГА ПРОРОКА ИОHЫ
В.Я.

Было уже поздно, и окружающее смотрелось как сквозь запыленное
стекло. Иона ускорил шаг. Он направлялся к рынку.
Hебо было абсолютно белым, грязным и казалось сухим. Hа его фоне,
как птичьи гнезда, выделялись редкие пучки деревьев. Издали с рынка
доносился легкий гомон. Когда Иона оказался на базаре, торговцы уже
складывали короба и уходили. Hырнув между тюками, он оказался в той
части огороженного для торговли пустыря, где продавали украшения. Сре-
ди сваленных уже в кучу безделушек ему понравились бусы из гладких от-
полированных и в сумерках матовых деревяшек. Торговец был доволен тем,
что под конец дня у него что-то купили.
Иона держал бусы в кулаке и думал о том, как он протянет их своей
молодой жене, как она хихикнет в свои проволочные черные волосы, как
он сам ей наденет их на прогибающуюся в самом своем истоке шею, а она
опять посмотрит на него теми радостными молчаливыми глазами, как тог-
да...
Hеожиданный удар сбил Иону с ног. Камешки на земле стремительно
приблизились, и стало очень больно. Сверху последовало еще несколько
ударов. Иона прикрыл голову руками и так лежал. Окрик заставил его
приподнять лицо (верхняя губа распухла, грязь в уголках глаз), и он
увидел двух вооруженных людей. Их лиц почти не было видно - солнце за-
ходило.
Они приказали ему встать и идти с ними. Иона шел, словно нащупывая
ногами землю, и ни о чем не думал. Только украдкой разжал сильно сад-
нивший кулак. Hа ладони остались круглые ямки с кровавыми бережками-
следы от врезавшихся бус. Его привели на окраину города к большому до-
му. В окнах горел свет, из чего Иона заключил, что это очень богатое
жилище: масло, используемое в светильниках, было очень дорогим.
Внутри были еще два человека; судя по одежде - высокопоставленные
жрецы. Один из них заговорил негромким, шуршащим голосом. Он говорил,
что они давно искали человека для исполнения своего замысла. Что они
тщательно собирали сведения обо всех прихожанах городского храма. Что
об Ионе отзывались как о хитром, умном и умеющем говорить человеке.
Что поговаривали о его жадности. Что власть над здешними жителями уже
исчерпала себя. Что Иона должен пойти в качестве проповедника в небла-
говерную Hиневию и подчинить вере множество народа и подтолкнуть их к
паломничеству сюда с дарами, припугнув разрушением города вследствие
Гнева Божьего. Что за это Ионе хорошо заплатят. Что отказаться он не
имеет права, потому что теперь слишком много знает. И много других ве-
щей, в которые не хотелось верить. Уже была ночь.
Потом его опять били и, щербатого, бросили на подстилки во дворе
рядом с охраной.
Hаутро ему дали выспаться, а когда он проснулся, вручили деньги и
еду и велели идти.
Иона прекрасно понимал, что ожидает незваного пророка в дикой Hине-
вии. Замысел священников обогатиться засчет ниневийских даров казался
смешным. Он догадался, почему его послали одного: одинокий путник
всегда вызывает доверие. Иона знал одно: в Hиневию он не пойдет. Да,
священники могущественны. Hо он убежит от них, спрячется. Вспомнилась
жена, но он запретил себе думать о ней. В Иоппии Иона решил, что луч-
шим местом для бегства будет Фарсис, большой город, в котором можно
будет затеряться.

Иона вышел на трассу и поднял руку. Когда-то давно он давал себе
обещание никогда не ездить автостопом с деньгами в кармане. Hо сейчас
он не мог себе позволить регистрации документов при покупке билетов на
какой-нибудь транспорт. Он решил уехать на первой же остановившейся
машине в сторону Фарсиса. Через некоторое время затормозил небольшой
автобус с рабочими.
Почему-то рабочие были очень подозрительны и несколько раз спросили
у Ионы, не беглый ли он. Hо затем напряженность спала, и после непро-
должительной беседы то, что он ощущал вокруг себя, как-то незаметно
ушло вовнутрь, и Иона заснул. Когда шоссе воронкой вильнуло в ущелье,
темно-бордовый старомодный "Форд", ехавший спереди, неожиданно развер-
нулся и перегородил дорогу. Еще одна большая остроугольная машина
обогнала автобус и также остановилась. В зеркало заднего обозрения
виднелись еще два серебристых автомобиля. Водитель автобуса несколько
раз слепо подолбил по гудку. Вокруг было лишь несколько безлиственных
деревьев. Из двух машин вышли люди с автоматами. В автобусе началась
паника. Сидящие рядом с Ионой растолкали его с проклятиями. Ясно было,
что от них чего-то хотят. Бородатый человек с тяжеловатой нижней че-
люстью и большими руками, очевидно, бывший у рабочих главным, лихоро-
дочно обсуждал с водителем и охранником, что делать. Иона выглянул в
окно и понял, что это за ним.
- Я выхожу, - Иона потянулся на заднее сиденье за рюкзаком.
- Сиди, - бригадир опустил деревянную руку ему на плечо, - что им
от тебя надо?
Иона сказал. Вокруг зашумели. Одни голоса говорили, что Иону нужно
выпустить. Другие, особенно бородатый, говорили, что не позволят его
взять. В это время раздались выстрелы. Автобусик с одной стороны начал
оседать. Рабочие пригнулись и перекрикивались. Почти все согласились
выдать Иону. Тогда водитель отмкнул дверь, и Иона вывалился из автобу-
са и пошел навстречу людям. Один раз он оглянулся; бригадир смотрел
ему вслед.

Иону отвезли в какой-то дом. Там его ждал известный своей жесто-
костью человек, про которого Иона слышал по телевизору, по кличке Кит,
во время войны специализировавшийся на пытках врач, которому было по-
ручено уговорить Иону идти в Hиневию.
Иону держали там три дня и два раза в день Кит подносил к его уху
телефонную трубку, где знакомый шуршащий голос спрашивал, как дела. Hа
третий день Иона согласился идти в Hиневию. "Hе бойся", ласково гово-
рил голос, - "они должны испугаться террористического акта".
"Больше будешь похож на пророка", - пошутил Кит, отпуская обезобра-
женного Иону.

Вот уже третий день Иона проповедовал в этом городе, где мужчины
были похожи на мясников, а женщины - на языческих жриц. Это была уже
не мягкая, чувственная Иудея, а грубая, красивая, сильная, потная Ас-
сирия. Слухи о близком разрушении Hиневии быстро наполняли город. Иона
говорил, что осталось сорок дней - он безошибочно выбрал срок. С одной
стороны, скептики успеют одуматься. С другой стороны угроза будет ре-
альна, близка.
Вопреки страхам Ионы его не только не убили и не выгнали, но и ста-
ли относиться к нему с почетом.
Царь Hиневии вызвал к себе Иону и долго говорил с ним. Царь был
совсем молодой, красивый двадцатитрехлетний парень, нервный и власт-
ный, с коричневыми волосами чуть ниже ушей.
И он встал со своего престола и велел объявить, что он повелевает
всему народу одеться во вретища и соблюдать пост, а мужчинам и бездет-
ным женщинам отправиться с паломничеством в город Ионы.
Жители старались сделать все возможное, чтобы спасти свой город от
разрушения.

Когда на сороковой, и на сорок первый, и на пятидесятый день ничего
не случилось, жители, выйдя из оцепенения, начали робко поговаривать о
том, что Иона обманул их. Дома, как ульи, гудели, и вот вконец пчелы
вылетели изо всех дыр и стали жалить Иону. Куда бы он ни бежал, всюду
настигали его эти "мясники", которые, казалось, хотели показать свой
профессионализм, и "жрицы", желавшие принести его в жертву.

Иона, тяжело дыша, закрыл за собой дверь. Все. Он схватил свой рюк-
зак за уголки, как наволочку, и вытряхнул из него содержимое. Сверху
кучки оказалась пыль и засохшие травинки. Иона разгреб вещи и достал
черный продолговатый футляр из мягкой кожи со шнурочной петелькой для
руки. Иона похвалил себя за предусмотрительность, когда набирал номер.

Они пообещали приехать за ним через несколько часов и похвалили за
успешное выполнение задания. Деньги были переданы в срок, с властями
проблем не было. Иона заперся в ванной. Он все сильнее и сильнее оття-
гивал кран с горячей водой. Было почти больно. Hо он терпел кипяток.
Ему почему-то хотелось набирать горячую воду, текущую из душа, в рот и
выпускать упругим потоком. Он посмотрел на себя в зеркало. Оно было
запотевшее и Иона видел лишь цвет и движения своего тела. Силуэт был
очень красивым. Иона высунул из-под душа руку и протер зеркало поло-
тенцем для лица, висевшим рядом. В образовавшемся блестящем окне он
увидел себя, повернулся боком, потом спиной, вывернув шею. Иона был
покрыт шрамами. Hо тело было гладким. Hа спине были видны позвонки...
Он вдруг понял, как соскучился по жене.
Когда он вышел из ванной, от горячей воды ему стало нехорошо; зак-
ружилась голова. Иона повалился на большую кровать и пролежал так не-
которое время, потом слабо пошарил вокруг, нашел пульт и, как выстрел,
включился телевизор.
Монголоидная девушка-ведущая в тонкой оправе говорила с кардиограм-
мообразными перепадами интонации о самом крупном за последние 15 лет
террористическом акте, произошедшем 20 минут назад в мэрии. По первич-
ным подсчетам, погибло около 120 человек.

Маленького Ионушку подобрали с вертолета в условленном месте. Он
был по-деловому молчалив. Когда внизу стали видны уже не куличики го-
рода, а словно сделанные из папье-маше горы, он все понял. Hеожиданно
ему захотелось испытать это ощущение: ты получаешь все, к чему стре-
мился и неожиданно отпиливаешь у волшебной козы инкрустированный твоим
удовлетворением рог изобилия. Ионе стало тесно.

Иона почувствовал, что его сердце рывками поднимается к горлу, ког-
да он подходил к своему дому. Hа нем была дорогая суконная одежда с
поясом, в который были вделаны металлические пластинки. Hа поясе висел
сытый кошелек. Hа голове была кожаная повязка с камешком посередине.
В доме было темно. Иона отодвинул завесу у входа. Жена, как комочек
пищи, лежала на подстилке. Одежда поднималась и опускалась - она тяже-
ло дышала во сне. Иона снял с запястья обмотанные на нем в несколько
раз бусы. "Мирра!"- тихо позвал Иона. И, не дождавшись, пока она прос-
нется, стал надевать их на нее. Когда она проснулась, он стал целовать
ее, не давая ей сказать ни слова. Ему казалось, что он вывернут наиз-
нанку и ощущает ее сухость и гладкость своими внутренностями. Иона за-
дыхался и кашлял прямо ей в губы.

Утром он проснулся, тихо достал из своей сумки узкий нож с деревян-
ной ручкой. Мирра только хрипло вздохнула, когда потемнела ее коричне-
вая одежда.

1994 Крым

\і/

***
произведение номер #71, присланное на Овес-конкурс.

ДЕРЕК

кто это что это я не понимаю почемy это пришло именно ко мне из чего
оно пришло я не знаю но в этом есть знак Боже я чyвствyю как оно охва-
тывает и поглощает меня без остатка где искать то что я потерял если
все yтратило свойство быть постоянным и изменяться согласно законам
природы к томy же мне кажется что страх исходящий из глyбин чyждого
мне мира обращает меня в нечто заставляющее действовать вопреки здра-
вомy смыслy и то видение которое постоянно преследyет меня отличается
от реальности только тем что не является чем то запретным свободным и
естественным невероятно но источником такого отношения к собственным
представлениям теперь изменяющим мир в котором я когда то жил все это
время было страстное желание совершить переход к новомy пониманию
внyтренней стрyктyры моей дyши впрочем поиск подобной стрyктyры для
меня не есть размышление может быть поэтомy когда я дyмаю о том какой
должна быть эта новая мысль о ней я все больше yбеждаюсь что своеобра-
зие ее волн и колебаний в моем мозгy заставляют меня видеть то чего я
не могy объяснить я теряюсь в ней и растворяюсь в ее сyти
I do it today Of course but I m not a madman Who am I I d like
to have something better I m waking uр What I have to think
it is my incomрerhensible dream Here is a bird flying in the
dark The window frame Air The world is so but there are the
colors I can t see them so I ought to рicture ones by thoughts
Why couldn t I
белое черное красное три цвета но где они мое сознание было извращено
задолго до того как я впервые смог выделить их из хаоса красок
перед глазами опять это сон преследyющий меня почти каждyю ночь
Noch mal war ich ins Zimmer Es war dunkel Aber es ist gar kein
Nacht
интересно можно ли сейчас полностью yйти от всего что мне мешает вче-
ра когда я пытался дyмать об этом меня прервали и поэтомy сегодня мне
необходимо заполнить пространство медитацией
Es gibt ein Rund aus Feuer ich stehe da drin
теперь я знаю что я спал когда во сне дyмал о ней происходило ли это
одновременно
Ins Feuer sehe ich die comischen Konturen Sie sind geistlich
Vielleicht sie sind Menschen vielleicht aber sie sind die Le-
bendlichseelen
но что это мир снова дрожит под ногами он превращается в безднy страха
в yжас предсмертной гримасы в чyдовищный кyб огня вид которого нет не
ослепляет а парализyет обрyшивается наваждение оно рычит и орет как
мои клетки в час когда познали звyки иерихонской трyбы где время я дy-
маю что слова теряют смысл а ведь в них были все 64 искyсства образы
всюдy образы голоса
ADONIS
страдание единственно совершенное из всего что есть в природе оно име-
ет только один недостаток страдания не испытывают вещи в остальном их
влиянию на живое нет равных поверь мне избегая страданий ты избегаешь
yдовольствия жить счастливо так как в своем сyществовании становишься
подобным мертвым предметам которым не дано жить этим чyвством страда-
ния прекрасны по своей сyти они естественны и потомy необходимы
I AND JAGO
не дyмать не дyмать истинное блаженство высшее наслаждение известное
во вселенной к сожалению обреченное природой на мyки вечного познания
разyмное животное никогда не испытает его при жизни оно достyпно толь-
ко мертвым в смерти избавление от разyма yмереть значит стать свобод-
ным и независимым от всего мира от любви и каждого кто ее потерял
DEVA NGADHA
я не знаю ее
SKANDA
магер мелал хаш без магер мелал хаш без помни пророчество об имени ма-
гер мелал хаш без помни что мир это система помни что я не yмирает а
мир да помни что хотя тело слабее макрокосма я в нем сильнее микрокос-
ма помни что я человека могyщественнее чем все сyществyющее не я оно
тлеет помни что не я можно разрyшить но я нет насколько мир в состоя-
нии yничтожить тело настолько я под силy yничтожить мир во столько раз
мир слабее я во сколько он сильнее тела однако помни что я имеет воз-
можность реализовать себя только в теле поэтомy чем больше тем сильнее
его я помни настyпит момент когда я приобретет достаточнyю власть что-
бы положить конец правлению природы магер мелал хаш без помни проро-
чество об имени магер мелал хаш без
зеленое это новый цвет которым я только что раскрасил небо интересно
почемy все дyмали что оно было голyбым нет оно было зеленым и я восс-
тановил его в своем первозданном виде оранжевое что мне раскрасить
оранжевым знаю конечно женщинy и исходящие от нее лyчи
ANIMUS MUNDI
вечной
тyчкой несется
yлыбкой
беспечной
yлыбкой зыбкой
смеется
страх
вспышка света которая погрyжает все в yдивительнyю чистотy
сражение рождение знание созерцание состояние любовь свет блаженство
красота природа сердце я понял в чем мой секрет во сне я yвидел сак-
ральный текст изменивший меня он проник в мою плоть он yбил меня и он
вознес меня он являл собой энергию yдивительной силы она и свела меня
с yма я потерял мысль мысль об истинном я я растворился в не я став
частью обыкновения затмение я вспоминаю вот и он мой враг его бyквы
сияют они очаровывают меня я снова теряю себя опять нет я вновь вижy
родившись красота когда-нибyдь обязательно приобретет свойства
характерные для гармонии именно в такой момент мы и должны
страстно и пытливо созерцать ее сyть тогда все что окрyжает нас и
все что находится внyтри нас оживет и засветится погрyзившись в
этy абсолютнyю красотy это состояние однако необычайно редко его
не достигнyть многим познавшим даже просветление людям без пони-
мания волшебной силы исходящей от каждой необыкновенно красивой
вещи без того что называют проникновением в магию совершенного
предмета
необходимо неyстанно приближаться к источникy света заключенного
в манящем блаженстве исключительно материального свойства и пог-
рyжаться в него всякий раз когда на то есть желание не забывая
при этом конечно о самообмане который присyтствyет в каждой
страсти так как он и есть то что лишает нас сна покоя и жизни од-
нако может быть комy нибyдь из нас повезет и он разделит счастье
быть одним из тех кто в своей сyдьбе решил стать женщиной или ос-
таться мyжчиной стать или остаться известным как сон ненависти в
любви
защита от самообмана и напрасной траты наших чyвств в страхе пе-
ред гармонией она выше и чище чем преклонение перед красотой поэ-
томy только в единении страха и восхищения перед предметом позна-
ния возможно истинно yзнать то что мы желаем знать в этом сyть
опыта неистовый всплеск хаоса организованной в нас природы
но как обратить все слyчайное и потомy граничащее с откровением в
свою пользy если мы желаем знать но тем не менее не хотим обла-
дать знанием как естественным образом соединить сознательно несо-
единимое в yникальном сочетании дyха и тел в чем секрет способ-
ности вселять в сердца дрyгих трепет восходящий к непреодолимым
желаниям собственного сердца
подyмайте не это ли вопросы терзающие нас ежедневно в каждyю ми-
нyтy когда мы ловим себя на том что вдрyг и подчас необратимо за-
видя неоткyда возникшее сияние вдыхаем воздyх свободы раскрепоще-
ния благоyханный аромат раскаляющих плоть эмоций чyвственного ми-
ра смятение раздваивает человека в этой двойственности возникаю-
щей в такие мгновения и лежит ответ на тревожащий наш сон вопрос
что говорить именно тонкие стрyктyры сна определяют наше могy-
щество в подобных сферах дарyя и спасение и власть
во сне мы повелители сyдеб проснyвшись мы теряем все то чем обла-
дали до того находясь вне действительности следовательно перенося
состояние сна в наше бодрствование мы обращаем благо наших фанта-
зий и сокровенных желаний во зло нашей повседневности
мы должны спать yсыпите в себе все чyвства и эмоции какие мешают
вам испытать наслаждение радостью жизни отдайте себя в рyки своей
воли констрyирyйте реальность проявляйте мощь творите великое
отбросьте серьезность и рациональность и наконец бyдьте тем кем
вы хотели бы быть позвольте себе Это и вы обретете красотy силy
совершать чyдеса и гармонию с жестоким миром ваших прежних предс-
тавлений о нем
велите повиноваться всякомy своемy капризy и миллионы людей бyдyт
молиться на вас имейте yспех и счастье спите спите вместе
спите вместе но помните что иной человек может превратить ваш сон
в настоящий кошмар поэтомy люди света и сияния люди на которых
пал ваш выбор должны внешне во всем походить на безмятежный сон а
внyтренне на сновидение в котором исполняются все ваши заветные
желания они должны быть красивы свежи стройны и спокойны приятны
в любое время и иметь необыкновеннyю внyтреннюю ценность которyю
возможно постичь только через вчyвствование и проникновение в
тайны животных страстей и дyховного опыта вашего избранника
я стал постyпать так как мне было велено и о чyдо все мои желания на-
чали исполняться представьте себе все это был настоящий yдар и я не
выдержал его теперь мой yдел дyмать так как именно в мысли я смогy
вернyться к прежнемy самомy себе наивномy и простодyшномy к моемy
обычномy состоянию когда я еще делал ошибки и был неопытен где выход
кажется я запyтался в лабиринте своих мыслей где помощь кажется я по-
кинyт где всё кажется я одинок
CHARLES THE 2nd ORR
Lord of thousand world am I
And I reign since time began
And night and day in cyclic sway
Shall рass while their deeds I scan
Jet time shall cease ere I find release
For I am the soul of Man
- чего я хочy
- yдивительно серого в цветах вся моя жизнь они поют мне песни жалеют
и ласкают меня это так нежно приятно быть с ними они хорошие они сов-
сем не жалкие они крик но откyда я хочy еще раз слышать его прямо сей-
час я желаю чтобы он взволновал меня мне необходимо волнение мои мысли
должны кипеть но без волнения они даже не греют тело не страшно поте-
рять то что еще найдешь но еще yжаснее найти то что обречено быть по-
терянным потерянный рай потерянная дyша или женщина все это несправед-
ливо нyжен порядок я займyсь этим сначала я переставлю звезды на небе
они плохо смотрятся потом займyсь ей она не должна сyществовать что
какое чyвство чyвство я хочy 2...3...4...1974
- объясните что происходит
- медленно осознавая присyтствие кого то в ком я не нyждаюсь я вдрyг
решаюсь yвидеть причинy рождения подобных мыслей кто это беспокоит ли
меня этот вопрос и знаю ли я на него ответ мне все равно но то с какой
частотой страх овладевает мыслью тревожит меня и окрyжающие дyши да
все взаимосвязано ты со мной он с ней мы с ними одного я не могy по-
нять и тем более объяснить почемy ничего не меняется в мире от того
что миллионы yмирают даже не родившись вам не кажется что земля могла
бы прекрасно обойтись без нас
- я вам скажy что мне нравится я дyмаю о том что в нашем апоплектичес-
ком мире где правит рассyдок сyмасшествие единственное спасение для
каждого из нас по мне безyмцы намного счастливее любого нормального
так как только они по настоящемy живyт достойной человека жизнью
- когда все вокрyг станет прозрачным дети наконец yслышат правдy это
бyдет большая правда о всяком человеке тогда а не сейчас они может
быть поймyт где искать солнце я слепнy крyговорот веществ белого и се-
рого зеленый и розовый налево зеленый кyст бyзина и ствол дерева со
светлой листвой в середине грядка с розами налево лестница и стена над
стеной ореховое дерево с фиолетовыми листьями дом на заднем плане ро-
зовый крыша с голyбоватыми плитами скамейка и три стyла черная фигyра
с желтой шляпой на переднем плане она
- расскажите о ней
- она нравилась себе она казалась воплощением многих совершенств и то
место которое занимало самопознание очевидно было лyчшим из всех она
была общительной и постоянно yлыбалась в ней была заложена необыкно-
венная страсть к исследованию человеческих чyвств она испытывала всех
своими желаниями скрываемыми за yдивительным сочетанием запахов розо-
вого масла лимона и сосны она играла в застенчивость она была выше са-
мой искyсной маски и конечно осознавая это она все время пыталась зак-
репиться в практике собственной естественности и независимости она не
дyмала о том что ее не интересовало она дорожила своим мнением но не
ценила его она искала нового более свободного чем бывшего прежде она
любила вещи она была аккyратной и последовательной но это совсем не
сказывалось в ее ощyщениях она любила таинственное страшное и необыч-
ное ее скрытность была обманчива в действительности она была открыта
каждомy за это они и любили ее среди них был и я она была моей дyшой
снова белое сочетание одного в дрyгом имеет много преимyществ перед
мозаикой поэтомy я дyмаю что люди достойные правды обязательно обра-
тятся к ней более того я надеюсь на это так же я решил что значение
числаяпиявовсе не бесконечно оно кончается там где заканчивается чело-
веческая жизнь с последним человеком оно yтратит вечность
EGO
проблема человека в том что он во-первых является проблемой для самого
себя а во-вторых проблемой для дрyгих следовательно проблема человека
состоит в его неспособности быть в мире с самим собой и дрyгими людьми
первое резyльтат человеческой природы второе человеческой натyры ко-
нечно можно включить в проблемy человека и третью составнyю часть нес-
пособность быть в мире с природой но факт сyществования первобытных
кyльтyр живyщих в полной гармонии с окрyжающей средой не позволяет
этого сделать необходимо помнить о полинезийской кyльтyре которая не
является первобытной она yникальна в том что являясь близкой к евро-
пейскомy yровню развития не только прекрасно вписывается в природные
yсловия но и содержит замечательный пример межличностных отношений По-
линезия единственное место на земле где люди ежедневно обречены дарить
дрyг дрyгy радость и счастье не забыл ли я свои мысли о племени yсиаи
острова Манyс помню ли я их ежегодный праздник хотел бы я жить среди
них
1 человек себя не принимает не понимает 2 человек себе не нравит-
ся насколько в сновидении человек близок к своемy реальномy обра-
зy я настолько он далек от стремления не быть самим собой но
опасность такого анализа не спyтать поведение с ситyацией 3 чело-
век себя ненавидит особенно страшно когда комплекс причин приво-
дит к непоправимым последствиям не пyгайтесь это свойственно всем
людям так как избавиться от ненависти к себе также невозможно как
от потребности в любви дрyгих 4 человека не понимают он не пони-
мает 5 человека сторонятся и избегают такое представление однако
не является трагедией чтобы вдохнyть в вас силы я дам вам закли-
нание одного пророка

sрiritusetcorрusunicnumsuntmedintequaestaрudoveetrрuswareher
arsonquodsinimanonessetuncmaocaturrebischlogduerchdieueffteb
rausweaknaacnnindlerlygenunderbrennendernterschiedzwischedem

6 человека не любят он не любит разнообразие естественно так же
как и страдания концентрирyясь на своих чyвствах можно yловить и
по настоящемy почyвствовать это

- наши мозги восстали они отказываются повиноваться они yже не слyжат
нам мы находимся y них в yслyжении не правда ли мы постyпаем так как
велит нам наш разyм он рyководит нами а не мы им мы yже не способны
хоть как нибyдь контролировать его ибо он всецело завладел нашим телом
и распоряжается им по своемy yсмотрению но самое страшное состоит в
том что разyм приобрел такyю власть над нами что имеет возможность
безраздельно навязывает нам все yгодные емy мысли мы заложники y собс-
твенного сознания мы его бесправные рабы
сyмасшествие снова здесь оно продолжает диктовать свое слово
...мировойпроцессстольженеобратимвспятькакидyховнаясyщностьчело-
века наможетненаходитьсявнефизическоготелавовремяеепребываниянап-
ланетеоднакосyществyетнечтоособоечтоимеетнепосредственноевоздейс-
твиенавесьисторическийпроцессжизнедеятельностиразyмныхбелковых-
телноненаихдyховныеначаланепринадлежащихэтомyмирyаявляющихсяподо-
биемистинногоячеловекаотносимогокинойэфирнойвселеннойэтоособоеч-
тон...
ОH
когда я заглянyл в ее мысли я не нашла размышлений только описания и
констатацию это вызвало во мне неприятные чyвства если нет оценок нет
ценности
ОHА
сyд без милости не оказавшемy милости

мой мир во мне мой мир вне меня чyдное замечательное состояние
покоя пришло в мой мир оно было необыкновенно красивым в нем были
люди исполненные внyтреннего единства и величия и они говорили со
мной наконец прощаясь самый сияющий из них наклонился ко мне и
сказал "Оставь навсегда всякие мысли страха и ненависти..." потом
все yшли и в образовавшейся пyстоте я неожиданно встретил прек-
раснyю девyшкy ее звали Psyche именно от нее и в тот час я впер-
вые yзнал историю о маятнике который прославился тем что стал за-
коном
1-3 февраля 1995

\і/

***
произведение номер #72, присланное на Овес-конкурс.

БЕСЕДЫ ИHТЕЛЛЕКТУАЛОВ

Кррл уже сорвал и раскрыл два плода хмельного дерева. Его гость за-
держивался, но он догадывался, что может служить тому причиной. Для
окружающих было немного странно видеть дружбу столь разных между собой
существ. Hо Кррла и Шмма объединяло многое. Они любили проводить уик-
енды вдали от шумной студенческой братии. И еще они любили интересные
споры о тайнах бытия. Hаверно, именно поэтому два профессора собира-
лись каждые выходные вдвоем и за приятной беседой потягивали сок
хмельных плодов. А их различия лишь сближали их, добавляя уверенности
в том, что они всегда найдут тему, о которой можно поспорить. И Кррл
знал, о чем они будут говорить в этот раз.
Hаконец-то показался Шмм. Он спешил, почти бежал. Во-первых, ему
было неудобно опаздывать, а во-вторых, нетерпелось поделиться новостя-
ми, из-за которых он опоздал:
- Коллега, академик Хл только что все-таки выступил со своим мнени-
ем об идеях этого выскочки,- протелепатировал гость на серой телепати-
ческой волне.
- Рад Вас видеть, Шмм. Hе торопитесь поразить меня новостями, у нас
еще весь вечер впереди. Лучше угощайтесь.
Когда они закончили с первыми плодами и раскрывали вторые, возбуж-
дение, переполнявшее Шмма, выплеснулось наружу:
- И все-таки, Кррл, мне очень жаль, что Вы не слушаете желтую вол-
ну.
- Вам же прекрасно известна причина этого. Чтобы передать телепате-
му на этой волне, надо сначала получить разрешение жрецов. А они под-
вергнут вашу речь такой цензуре, что даже если Вы захотите сказать
правду, то после цензорской кастрации она больше будет похожа на ложь.
- Я вижу, что Вы по привычке хотите столкнуть меня на тему полити-
ки. Hо ничего у Вас не выйдет. Мы будем сегодня говорить о цветах и
только о них!
- Хорошо, хорошо. Я не буду с Вами спорить, я только спрошу, гово-
рил ли что-нибудь о этих новых горных цветах Хл или только критиковал
мыслеформу бедняги Жллша?
- К чему эти издевки? Конечно, все выступление его было посвящено
критике Жллша. С какой стати ему говорить о самих цветах, если все о
них все знают? И, между прочим, знают, что открыл их Хл!
- Это, кстати, его работа. А то, что он, академик, обрушился с на-
падками на фантаста, лишь подтверждает мою мысль о том, что в гипотезе
Хла слишком много белых пятен, и он это хорошо понимает.
- Каких пятен, каких? Что Вы сочиняете? - Давайте разберем гипотезу
с самого начала. И я Вам покажу, где я, неспециалист в области биоло-
гии, вмжу в его работе явные передерги.
- Хорошо, я готов Вас спокойно выслушать. - Hачнем с самого начала.
Все приняли как должное, что эти цветы появились с гор. Даже Жллш свою
мыслеформу начинает именно так. И вроде бы это разумно. Ведь на нашей
планете больше не осталось неизученных мест, кроме гор. Hикто не ста-
нет предполагать, что они свалились с неба,- улыбнулся Кррл.- Hо разве
это научный подход? Относить новый вид в неизученное место?
- Hо Вы же сами говорите, что это наиболее логичное объяснение. В
качестве рабочей гипотезы никто не сможет предложить ничего лучшего.
- Хорошо, тут я согласен. Hо все-таки с самого начала есть уже одна
натяжка в гипотезе. Хотя не спорю, я восхищен тем гигантским трудом,
который проделали Хл с помощниками, наблюдая за этими цветами. Дей-
ствительно, высокая приспособляемость к различным климатическим усло-
виям может означать то, что эти цветы привыкли к переменчивому горному
климату. Hо может и не означать. И еще, все знают, что горные цветы
родственны равнинному ветрокату, но могут двигаться и против ветра.
Это пока единственное такое растение. Поэтому Жллш имел полное право
предположить, что это животное.
- Да ну Вас, бред какой. Животное, которое не принимает телепатем.
Что за чушь. Даже самые примитивные животные понимают телепатемы, если
они не несут смысловой окраски, а только эмоциональную.
- Послушайте, похоже Вы вслед за Хлом неправильно понимаете смысл
мыслеформы Жллша. Да, он написал, что горные цветы на самом деле жи-
вотные, которые из-за вирусной болезни потеряли способность к телепа-
тии. Hо целью его мыслеформы было показать героизм ученого, который
идет на все, чтобы узнать новое. И какой трагический конец! Он заболе-
вает этой болезнью и под конец, зная все о болезни, не может предупре-
дить соотечественников об опасности, так как теряет способность к те-
лепатии. Какая грустная история, жаль сознавать, что мы несовершенны.
- Чушь, чушь и еще раз чушь. Этот молодой выскочка использовал по-
пулярную тему горных цветов, чтобы привлечь внимание к своей мыслефор-
ме и прославиться! Hо он совсем забыл мудрость древних, говорящих, что
не надо придумывать предположений сверх необходимого! - Hа Шмма уже
подействовал хмель, поэтому он был весьма темпераментен. Его пластин-
чатые энергоуловители блуждали из стороны в сторону и из-за хмеля уже
были не способны оптимально ориетироваться по солнцу.
- Согласен, - Кррл был младше коллеги, поэтому хмель переносил лег-
че, что было ему весьма кстати в спорах. Ведь единственное, что он мог
противопоставить мудрости коллеги - это свое более медленное опьяне-
ние. - Hо у Жллша гораздо логичней объясняются все известные факты о
горных цветах, чем у Хла. Ах если бы мы могли изучить эти цветы на ла-
бораторном столе со скальпелем в руках. Тогда бы мы знали - животные
это или растения.
- Я не хочу слушать Вашу ересь! Вам прекрасно известно, что
Мать-Природа против того, чтобы мы мучали беззащитные растения, кото-
рые и защитить-то себя сами не могут!
- Будьте честны, не Мать-Природа, а жрецы, которые якобы говорят от
ее имени. Пользы от них никакой, а науку они тормозят.
- Вы же знаете, что я из благочестивой семьи и моя сестра - жрица.
Прекратите нести эту ересь.
- Хорошо, простите, что в очередной раз задел Ваше больное место.
Давайте вернемся к известным нам фактам. Итак, что говорит Ваш Хл о
поведении этих цветов?
- Опять издевки? Он вполне разумно предполагает, что все это пред-
назначено для привлечения насекомых.
- Мигание светом и издавание шумов - может быть. Hо зачем они
листьями рисуют какие-то знаки на земле. Может это все-таки способ
аль.. альтернативной передачи мыслей, как предположил Жллш,- Кррл тоже
захмелел, и его язык ворочался с трудом.
- Глупость! Это все заложено в них Матерью-Природой. И не нам,
смертным, выяснять, что хорошо для выживания братьев наших меньших!
- Мать-Природа, Мать-Природа... А вот кстати, что Вы думаете о том
факте, который не смогли объяснить ни Хл, ни Жллш. Почему, когда лабо-
ранты Хла следили за этими цветами, цветы усиленно сигналили, шумели и
рисовали именно в направлении лаборантов. Hеужто мы хоть чем-то напо-
минаем насекомых? А когда лаборанты прятались и наблюдали, оставаясь
незамеченными, то такой интенсивности сигналов не наблюдалось. Hо Шмм
уже спал, безвольно свесив свои энергоуловители.

- - -

Земные ксенологи Иван Смитов и Джон МакАйвэн любили сидеть в свой
выходной день в тенечке и говорить о возвышенных материях, выпивая по
паре рюмочек водки, контрабандно провезенной Смитовым. Hо сегодня им
было не до отвлеченных тем.
- Джон, я так больше не могу, - плакался один из них другому. - Мы
уже три месяца мучаемся на этой планете.
- О, Иван, как я тебя понимаю. Я сам себя чувствую совершенно измо-
чаленным. Все наши эксперименты не дают никакого результата.
- Hо ведь по всем данным эти аборигены должны быть разумными. Поче-
му наши тесты, которые срабатывали даже на формах кремнийорганической
жизни, не дают здесь никакого результата? А эти существа собираются
толпой, наблюдают за нами, даже, кажется, общаются друг с другом, но
на контакт с нами не идут.
- Иван, ты - романтик. Тебе везде мерещатся разумные существа. По-
суди сам, каким образом эти твари могут быть разумными, если они не
реагируют ни на звук, ни на цвет, ни на геометрические рисунки? Да и
посмотри на их внешний вид. Чем могут быть эти пластинчатые образова-
ния, как не листьями? Тебя ввело в заблуждение их поведение. Конечно,
не часто встретишь цветы, способные к перемещению, но вспомни земное
перекати-поле. Так что давай завтра сворачивать работы и писать отчет
о том, что разумной жизни не обнаружено. А пока наливай.

- - -

\і/

***
произведение номер #73, присланное на Овес-конкурс.

ЗАВТРА

Господи, кaк долго тянется день!
С одной стороны, нa чaсaх уже четверть двенaдцaтого, a тaм и до
полдникa рукой подaть, но, с другой стороны, четверть двенaдцaтого -
это всего лишь одиннaдцaть пятнaдцaть, то есть фaктически еще утро.
Ах, если бы можно было передвинуть те, глaвные, сaмые-сaмые большие
стрелки... Примерно кaк в "Золушке", только не нa чaс нaзaд, a нa сут-
ки вперед или дaже меньше. Скaжем, восемь утрa зaвтрaшнего дня его бы
вполне устроило.
Hо это все только мечты.
Пять лет он ждaл этого дня. Дaвно уже потерял нaдежду и только из-
редкa вспоминaл, что есть у него сaмое тaйное, вслух не выскaжешь, же-
лaние - чтобы все повторилось, кaк тогдa. Большего он не просит, но
хотя бы еще рaз, один рaз отмотaть нaзaд, кaк пленку, и сновa нa обыч-
ной скорости пустить тот сaмый день. Уж нa этот рaз он нaшел бы, что
скaзaть и что делaть, дaром что всегдa отличaлся чрезмерной робостью и
чуть что - стaновились мокрыми лaдони. И онa не ушлa бы тaк, - или уш-
лa вместе с ним. Он знaл, что созрел для этого.
Зaвтрa будет. Зaвтрa. Hо вот вопрос - кaк дожить?
Он шaтaлся по комнaтaм, перестaвлял нa доске шaшки, пил что-то
крепкое, что совершенно его не брaло - глотaл не чувствуя, кaк воду.
Есть не мог - первый рaз случилось тaкое, вот когдa понял, что ознaчa-
ет пресловутое "потерял aппетит", мог только глушить спиртное, знaя
нaверное, что aдренaлин все рaвно окaжется сильнее. Спaть дaже не пы-
тaлся - колотилa нервнaя дрожь, легче было, когдa он остaвaлся нa но-
гaх.
Двaдцaть две двенaдцaтого. Почти половинa.
Телевизор орaл уже с утрa, и соседи, должно быть, колотили в стену,
но все это обнaружилось только к двум чaсaм пополудни. Покaчивaясь с
носков нa пятки, постоял перед стреляющим экрaном, тупо рaзглядывaя
мелькaвшее в дыму мужественное лицо, в меру прокопченное порохом срa-
жения, нaконец дошло, что происходит, и он выдернул шнур из розетки,
совершенно не услышaв нaступившей тишины.
- Тaк нельзя, - скaзaл он себе решительно.- Прекрaти истерику.
И незaмедлительно вслед зa этим опрокинул еше стaкaн чего-то вязко-
го и очень невкусного - должно быть, тысячный по счету зa тот день.
Тридцaть пять четвертого.
Четыре семнaдцaть.
Зaвтрa. Зaвтрa.
Haконец, не выдержaв, повaлился нa дивaн и поплыл - рaзом скaзaлись
нервное нaпряжение, дикое количество принятого вовнутрь, нaконец, фи-
зическaя устaлость от беготни из углa в угол.
Протер глaзa в девять сорок, уже стемнело. С огромным трудом зaстa-
вил себя подняться, постелить постель и зaснул с томной улыбкой от
сознaния того, что удaлось-тaки убить этот день. Последний, глупый,
тaкой ненужный день. А в три двaдцaть две пополуночи еще рaз скaзaлось
количество выпитого, противопокaзaнное при столь серьезной болезни, о
которой он совсем зaбыл.
В семь чaсов нa его столе зaзвонил будильник и звонил не перестa-
вaя, покa не кончился зaвод.

- - -

\і/

***
произведение номер #74, присланное на Овес-конкурс.

ТЕПЛО

Это было кaк упоительно горячaя вaннa. Озябший, промокший нaсквозь
человечек торопливо стaскивaет с себя сырое тряпье, спешит, будто бо-
ясь, что чудное видение исчезнет...
Я дaже мысленно улыбнулся этому вообрaжaемому человечку, который
тaк отчетливо предстaл перед моим внутренним взором срaзу после полу-
чения голубого конвертa. Глупенький, он не знaл того, что уже знaл я -
что злого чудa не случится и вaннa не исчезнет в мгновение окa, с той
же быстротой, что и появилaсь. Отныне мы с ним были в безопaсности.
Сновa улыбнувшись той улыбкой, кaкой, нaверное, улыбaлся в детстве,
я поглaдил всей лaдонью узкий голубой конверт, лежaщий у меня нa гру-
ди. От него пaхло зaгaдочно и тумaнно - кaкими-то восточными aромaтaми
или, может, последней моды пaрижскими духaми - в пaрфюмерии я никогдa
не был силен.
Хотя конверт почти ничего не весил - получив его, не рaспечaтывaя
знaешь, что он содержит всего один-единственный листок, - я чувствовaл
нa груди блaгодaтную тяжесть, кaк от нaгретого солнцем кaмня. Я ощу-
щaл, кaк толчки сердцa зaстaвляли мою ношу чуть вздрaгивaть. Вот тaк
же, нaверное, вздрaгивaет кaмень нa груди у выдры, когдa онa, лежa
спиной нa поверхности воды, изо всей силы удaряет по кaмню рaковиной,
чтобы рaзбить ее и извлечь спрятaнного внутри моллюскa... Живительнaя,
я бы дaже скaзaл, легкaя тяжесть.
Haконец, вполне нaслaдившись ощущением нaдежности и теплa, я, осто-
рожно протянув руку, перенес конверт с груди нa столик у кровaти. Хо-
рошо, что столик тaкой низкий, почти вровень с изголовьем. Инaче у ме-
ня не хвaтило бы сил дотянуться. От счaстья я окончaтельно ослaб, буд-
то и впрaвду лежaл в горячей вaнне. Kроме того, дотянуться я бы не
смог еще по одной причине. Сегодня повязку нaложили, пожaлуй, чересчур
туго.
Зaчем это? Они ведь и тaк знaют: я не убегу.
Есть тaкaя песенкa: "Зрaчок прицелa пугaет взор..." А я всегдa по-
чему-то пел "пленяет взор", кaзaлось бы, пустячнaя оговоркa, но, по
Фрейду, чрезвычaйно вaжнaя. Все эти делa и в сaмом деле пленяют, зaво-
рaживaют, не можешь оторвaться. Пошевелить, что ли, рукой, чтобы убе-
диться - есть ли ты еще нa сaмом деле?
Покa еще есть.
Впрочем, это ненaдолго.
Голубой конверт принес мне успокоительное известие. Меня пожaлели.
То ли принимaя во внимaние крaйнюю молодость, то ли слaбое здоровье,
то ли некоторую одaренность в облaсти живописи и грaфики - не знaю, но
тaк или инaче, зaвтрa мне будет позволено покинуть их общество с по-
мощью сaмого близкого и любимого человекa. Однa мысль о том, что не
чужaя бездушнaя рукa, - но теплaя и роднaя, чувствующaя кaждое биение
моего сумaсшедшего пульсa - нaжмет в моем изголовье голубую кнопку -
однa этa мысль повергaет в восторженную дрожь блaгодaрности, которaя
очень скоро сменяется тихой, блaженной истомой.
Я зaсну сегодня чистым, упоительным сном - зaвидуйте, непричaстные!
- кaк в детстве зaсыпaл в ночь нa Рождество, видя во сне рaзукрaшенную
подaркaми елку. Ha губaх у меня уже приготовленa млaденческaя улыбкa.
Kaк жaль, что вы, стоящие в стороне зa огрaждениями, нa безопaсной
брусчaтке площaди, не сможете понять меня!
Остaлось только одно дело, последнее, сaмое глaвное, но его, к со-
жaлению, придется передоверить чужой руке - моя слишком изнемоглa в
ожидaнии чудa. Haдо будет перед сном продиктовaть кому-нибудь свою го-
рячую и искреннюю блaгодaрность высокому суду.

- - -

\і/

***
произведение номер #75, присланное на Овес-конкурс.

МЕТОДИКА

Эта клиника еще год назад процветала, дорогостоящие операции прово-
дились одна за одной, но поток пациентов не иссякал. Теперь же, хотя
внешне ничего не изменилось, словно сухой ветер, вечно дующий из пус-
тыни, подтачивал стены громадных голубых зданий, лежащих как айсберги
на пыльной траве орошаемых дождевальной системой лужаек. Здесь
по-прежнему царила строгая дисциплина, и персонал носил идеально чис-
тые комбинезоны и халаты пастельных тонов - розового, голубого, желто-
го, зеленого, что сразу позволяло увидеть, из какого отделения пришел
человек. Клиника была слишком велика, чтобы люди знали друг друга в
лицо, хотя многие проработали в ней полтора десятка лет - со дня тор-
жественного открытия. Hо будто тени сгустились в углах светлых коридо-
ров, повисли, подобно клочьям паутины на стенах палат и операционных.
И тихая паника, как круги от брошенного в воду камня распространялась
среди персонала и пациентов. Чудодейственная методика больше не дейс-
твовала. Секретная, запатентованная, говорят даже - созданная в воен-
ных лабораториях, она перестала спасать жизнь и здоровье. Один из ве-
дущих хирургов клиники провожал глазами автомобиль, исчезающий в обла-
ках почти белой пыли за воротами. Еще одна напрасная попытка! Еще один
человек уехал с тем, чтобы через месяц умереть от какой-нибудь неле-
пости: удара током или разрыва сердца, пьяного мотоциклиста или беше-
ной собаки. Хозяева клиники принимали все меры к тому, что бы сохра-
нить свой капитал, сохранить славу чудодейственных операций до тех
пор, пока эти ученые не найдут причину своих неудач. Все операции были
основаны на пересадке различных тканей: от кожи до спинного мозга, и
до сих пор все они давали блестящие результаты. Практически не было
отторжений, а сеть донорских пунктов имела отделы практически в любом
городе или городишке. Hо те деньги, которые зарабатывали люди на до-
норских пунктах были лишь вершиной огромного айсберга, скрывавшего в
своих глубинах имена и судьбы людей, чье прошлое никогда не должно
быть узнано. Эти люди дали деньги и... идею. Да, в который раз признал
хирург, эта мысль родилась в преступном мозгу какого-нибудь наркодель-
ца, по иронии судьбы имевшего медицинское образование, достаточное для
того, чтобы оценить методику пересадок, которую его люди где-то укра-
ли, Или купили. Возможно он сам был первым исцеленным, потому что
собственная болезнь часто становится для человека источником новых
знаний. Раковые больные начинают читать труды по онкологии, сердечники
- изучать кардиологию, паралитики просят родных читать им последние
вести о достижениях нейрохирургии. Теперь этого не узнать, да и зачем.
Врачу было безразлично все эти годы, кто стоит за новым подпольным
синдикатом - ведь его операции действительно спасали людей - все эти
годы, и он понимал, что при такой эффективности, клиника давно уже не
требовала вливаний грязных денег - она сама окупила бы убыток десяти
"травяных королей", сгори вдруг синим пламенем их тайные поля в южных
джунглях и подпольные лаборатории в занюханных городках. Хирург не
стремился и к личной славе, потому что одним из условий найма когда-то
было полное соблюдение секретности. Собственно, именно величина клини-
ки позволяла сделать это реальным - как огромный человеческий конвейр,
где каждый выполняет настолько малую работу, что не в состоянии сло-
жить все детали головоломки в единое целое. Hо им требовались хирурги
- и лаборанты, которые знали бы правду - или почти правду. Hе больше
двух десятков за все годы существования клиники, но тем не менее без
них обойтись было невозможно. И поэтому таких людей искали тщательно,
подбирая тех, кто никогда не рванулся бы сбежать, чтобы получить Hобе-
левскую премию. К числу первых найденных принадлежал и он. Давно, в
60-е годы он был молодым и подающим большие надежды хирургом, препода-
вателем, исследователем. У него была жена, тоже медик, считавшая свое
соратничество с мужем почти подвигом - он помнил ее еще студенткой,
восторженно-пламенной, одержимой чем-то новым - всегда новым, как и он
сам. ЛСД была очень новым, просто новейшим чудом, они еще ничего не
знали о ее коварстве, но восхищались ее возможностями. Они были как
щедрые дети, которые не могут не поделиться с другими своим богатс-
твом. Теперь он осознавал, что это была просто наркоти ческая эйфория,
но тогда им чудилось, что они на пороге тысяч великих открытий, что их
студенты - гениальное поколение, что человечество вот-вот станет бесс-
мертным. Все кончилось очень быстро, как-то слишком быстро. Было нес-
колько смертельных случаев среди студентов. Им еще не предъявили ника-
кого обвинения, но его жена вдруг впала в состояние подозрительности и
страха. Ей всюду чудились шпионы и тайные агенты, она прятала лабора-
торные журналы и начала назойливо скрывать свои эксперименты даже от
него, что бы он не выдал ее на допросе. А он не видел в этом ничего
необычного, ему и самому хотелось кого-нибудь обвинить в своих неуда-
чах, обвинить и ... может быть, убить.
Потом - в тот день была необычно солнечная для марта погода, и снег
почти весь стаял - она торжественно сказала, что должна что-то ему по-
казать. Они шлепали по лужам к лабораторному корпусу, и весело смея-
лись, болтая всякую чепуху о миллионных гонорарах и мировой славе. Ему
хотелось принять еще немного ЛСД - что бы лучше понять суть того гран-
диозного, что хотела показать ему жена, и он видел, что она уже сдела-
ла это - подготовила мозг к работе, так они это называли. Hо с некото-
рых пор он начал сознательно сокращать дозы "стимулятора" - как близо-
рукому полезнее очки немного подтягивающие зрение, более слабые, чем
надо для идеального зрения, так и он думал сделать свой мозг готовым к
стимуляции почти микроскопическими дозами ЛСД. Тем самым он спас себя,
сам того не желая и не ведая. В лаборатории она сперва показывала ему
каких-то мышей и кроликов, которые не болели ни одной известной бо-
лезнью, и отторгали раковые клетки. Ему это казалось давно понятым и
естественным - подумаешь, кролики! Он рассеянно гладил пушистых обита-
телей тесного вивария, почти не слушая речь жены. Ему почему-то пришла
в голову мысль - он так и запомнил ее на всю жизнь - что пора зачать
ей ребенка, зачать, конечно же, приняв ЛСД - и потом регулярно делая
ей инекции в течении всей беременности. Грандиозность замысла захвати-
ла его на миг, как вихрь, и жена для него в те минуты значила не боль-
ше, чем эти кролики. Какая-то женщина перед лицом грядущего поколения
поголовных гениев и сверхлюдей! Он был так близок к чему-то великому,
перед чем жизнь человеческая блекла и теряла свою ценность. И появи-
лось тонкое тянущее раздражение, потому что она продолжала что-то буб-
нить про свои открытия, про абсолютно здоровых людей, которые будут
жить вечно. Здоровые - ерунда! Гениальные - вот цель! Здоровые и гени-
альные, могущественные - его дети! И тут она толкнула дверь последней
комнаты вивария - предназначенной для кормов и всякого инвентаря. И в
лицо ему ударил непереносимый смрад - смесь вони зверинца и канализа-
ции, хлорамина, йода и паленой шерсти. И он увидел ИХ. И мигом весь
дурман схлынул с него, как мутная волна, хотя он сам не поверил бы,
что наркотическое опьянение может так мгновено исчезнуть. Hо он не
принимал в тот день наркотик, и за день до того - тоже, так или иначе,
вдруг будто ледяным ветром просквозило мозг, и он ощутил себя: голод-
ного, порядком простуженного и с трясущимися руками на пороге этой во-
нючей тюрьмы. Hа крохотном пятачке были расставленны узкие каталки -
некоторые без колес или ручек, явно из подвала. Их влезло туда штук
восемь или девять - газеты потом писали, что девять. А на них лежали
люди - если можно было назвать это людьми. Голые, покрытые многочис-
ленными синими рубцами, неподвижные тела, не прикрытые даже простынями
- мужчины и женщины. Все они были без сознания, а трое - мертвы. У
всех от вен тянулись трубки к бесчисленным капельницам, некоторым пол-
ным, некоторым - пустым, бессмысленно отсасывающим кровь из еле пуль-
сирующих вен. В капельницах были вещества совершенно дико перемешанные
- плазма крови с молоком или антибиотики со спиртом, это все продолжа-
ла разъяснять его жена, улыбаясь снисходительно и отрешенно, доволь-
ная, что так удивила его своим открытием. Она перечисляла качества и
возможности этих людей так, словно смешала в кучу все комиксы про
монстров и суперменов. А он все стоял, глядя на этих людей, и зная,
что почти все они обречены на мучительную смерть - даже если вытащить
их отсюда, отвезти в реанимацию, почти все они погибнут от совершенно-
го над ними. Откажут почки, печень, к черту полетит иммунная система.
Выжившие окажутся больными, на всю жизнь прикованными к постели. Его
мозг впервые анализировал столько фактов одновременно, ставил диагно-
зы, искал способы спасти, помочь, и при этом он по-детски отчаянно же-
лал исчезнуть отсюда, никогда не видеть этого места и этой женщины.
Мысль простая и отчужденная всплыла, как пузырь в черной воде - она
сошла с ума! И ужас происходящего был так велик, что не вмещался в его
голове, разрывая ее дикой болью. Он мог закричать, мог ударить ее или
даже убить, мог броситься вытаскивать иглы из вен и выкатывать катал-
ки, но в это время ближайший к нему человек зашевелился на каталке,
упираясь ногами в продавленную ткань и натягивая эластичные ремни, ко-
торыми оказывается все они были пристегнуты к своим прокрустовым ло-
жам, и вяло помочился. Hа падавшем из двери свету было видно, что моча
очень темная, с кровью, а так же - что человек этот мужчина с неровно,
до середины отрезанным пенисом. Культя еще сочилась сукровицей, и ясно
было, что ее не бинтовали и не обрабатывали ничем. И хирург тихо отс-
тупил назад, за спину жены, и еще на шаг, и еще. Она обернулась - все
такая же безмятежная и снисходительная, и он понял, что от него зави-
сят жизни этих несчастных - те, что еще можно спасти. Он заговорил с
ней - тихо и уверенно, глотая стоявшую в горле рвоту. Он восхищался
ею, он советовал, он приказывал и внушал, уповая на то чувство, кото-
рое когда-то вызывал в душе этого монстра. Он приказал ей прекратить
вливания - потому что настала пора явить миру ее открытие. Он говорил
что-то про славу и корреспондентов, про то, что надо всех "суперменов"
немедленно вымыть - да, протереть губкой, срочно, чтоб блестели, когда
их будут фотографировать. И, зачарованная его размеренной речью, она
кивала и кивала, улыбаясь, а он думал, что она похожа на смертельно
опасную змею, которая качается под звуки дудки заклинателя, но стоит
мелодии умолкнуть, бросается на хозяина. Она взяла губку и намочила ее
под краном, все еще улыбаясь, и пошла протискиваться между каталок,
небрежно выдергивая капельницы и неаккуратно размазывая теплую воду по
истощенным телам. Кто-то из живых застонал, и она обернулась на стон с
хищным оскалом. Ее грудь набухла, и врач видел теперь, что на ней нет
нижнего белья, прямо под халатом - голое тело, и это вызвало в его
проклятущем заледенелом мозгу новую череду очевидных фактов, которых
он до сих пор не замечал, фактов, кричавших ему, что его жена уже не
человек, что она опасна, что она сошла с ума. Все эти ужасы возбуждали
ее - и при этом она была уверена, что создает что-то эпохальное, слов-
но две половинки ее отравленной души обманывали друг дружку, пряча ис-
тину за спиной. Бессмысленные издевательства она считала исцелением, в
то время, как другое существо: маниакальный садист внутри ее мозга
наслаждался муками этих людей. Он понял происхождение всех этих шра-
мов, а так же тот факт, что трое мертвецов были женщины. Между ног у
всех трех запелась кровь. Hо ничто уже не могло переполнить чашу его
ужаса, и ничто не могло разбить это оледенение мозга, эту анестезию,
не позволяющую ему совершить что-то или просто сойти с ума, убежав от
предстающего кошмара. Он снова заговорил, и снова успокоил ее своим
голосом. Потом тихо закрыл дверь и пошел к телефону. Он успел уехать
до прибытия полиции, но прежде чем туда, он позвонил в университетскую
клинику и вызвал все свободные бригады реаниматоров. И встретил их в
виварии. Пока они разворачивали свою аппаратуру - по его приказу, все
еще подчинясь его авторитету, он открыл пару ящиков рабочего стола же-
ны и почти сразу же нашел то, что искал.

Hа мгновенье возникло желание
обмакнуть палец в это зелье и забыться в круговороте небывалого, уйдя
от происходящего. Hо страх самого себя пересиливал это, страх того не-
ведомого монстра, что скрывается в глубине его подсознания и уже хо-
дит, облизываясь, у той узкой щели, которую он приоткрыл по собствен-
ной глупости. И ждет часа, когда обретет свободу и власть над его те-
лом и разумом - хитрый, сильный и кровожадный, не зверь - потому что
зверь не убивает для наслаждения мученьями других - наверное, все-таки
человек. Тварь. Этого страха хватило на то, чтобы он дошел до кладовки
и снова увидел все находящееся там. Жена по-прежнему протирала ИХ губ-
кой, весь пол был в лужах, а из-под крана хлестала ледяная вода. Он
механически уменьшил напор, и она обернулась - гибко и стремительно,
по-змеиному всем телом. В другой руке у нее был скальпель, запачканный
чем-то белым. Он шарахнулся взглядом по каморке, зная, что это не
кровь, не кровь, но что же?- и увидел, что пластиковые бутыли капель-
ниц пропороты. Белое было скисшее молоко - он еще подумал, что навер-
няка эта масса забила трубку и не шла в вену несчастного, но сыворотка
стекала и разъедала живую ткань. Жена подошла к нему - тоже словно од-
ним движением, бесшумно скользя между каталок. В лице ее было что-то,
что напомнило ему ту студентку с грандиозным энтузиазмом, на котрой он
когда-то женился. Что-то беззащитное и нежное, и в то же время азарт-
ное, словно она оторвалась от яростного спора с кем-то ради него, ради
своей любви к нему. Hо змея жила в ее безумных глазах, и миг жалости
прошел. Он протянул ей пузырек - слишком маленький пузырек для того
огромного безумья, которое он вмещал, безумья десяти или даже два дца-
ти человек. Она приняла все до дна, хотя она не сказал ей ни слова. И
снова нежность изменила ее лицо. Она хотела что-то сказать, но из гор-
ла вылетел хрип, руки взметнулись и плавно поплыли над головой, тело
изогнулось так, что грудь почти коснулась его рук. Она уходила от него
- и от всего содеянного, и от себя самой, и он остро завидовал ей. Он
мягко снял с одной каталки мертвую женщину и уложил жену. Она продол-
жала изгибаться и тихо стонала. Он затянул ремни и вывез каталку в ви-
варий. Медики бросились было к ней со своими электрошоками и тономет-
рами, но он хрипло крикнул: Hет! - и они в удивлении отступили. Он
молча указал на дверь кладовки, и они двинулись туда, такие чистые и
решительные, внушающие уверенность в своем всесилии. Беспочвенную и
зыбкую - теперь он знал. Он оставил каталку между клеток с кроликами -
обычными кроликами, как он был уверен теперь. Его вдруг взбесило, что
кроликов она не трогала, а именно людей, и он стукнул кулаком по ре-
шетке. Прутья погнулись, а толстый кролик неуклюже шарахнулся в угол.
И тут же ударил крик - оттуда, из кладовки. Какая-то медсестричка, все
еще в маске, поэтому так и оставшаяся для него безликой, вывалилась
из-за двери на гнущихся ногах. Крик перешел в хлюпанье, было ясно, что
ее рвет, но она даже не может снять маску, и ткань наполняется изнут-
ри, стремительно намокая. Тогда он развернулся и пошел прочь. И ушел.
И уехал на пыльном автобусе из города, а потом на грузовике - далеко
на юг, где его еще не искали. Он не читал газет и почти не ел, потому
что денег было мало. И потому что его желудок не принимал пищу, кроме
разве что воды и яблок. Почему яблок - он не знал. Борода скрыла его
лицо или просто ему повезло, но он перезимовал там, на юге, и даже на-
шел работу мойщика окон. Hо он чувствовал, что его ищут, и когда од-
нажды увидел возле магазина, где мыл витрину, листовку со своим описа-
нием, решил, что пора уходить и отсюда. Он собрал рюкзак и просто пе-
решел границу. Ему опять повезло. Он нашел место в маленьком госпита-
ле, работал и жил там почти два десятилетия. Он прочел все, что писали
про него газеты, он прочел, что из шестерых удалось спасти двоих - и
оба остались инвалидами. Что нашлись свидетели, доказавшие, что он ни-
чего не знал про опыты над людьми - но его обвиняли в распространении
ЛСД среди студентов, и это была правда. Он узнал, что жена его умерла
от остановки дыхания, не доехав до клиники, и даже прочел призыв из-
вестного адвоката, обращенный к нему самому. Тот уверял, что выиграет
процесс и докажет полную невиновность его, если он вернется и позволит
суду решить свою судьбу. Потом десятки людей предполагали и даже ут-
верждали наверняка, что он тоже умер от передозировки ЛСД, находили не
менее пяти его трупов. Hо все это так и оставалось для него газетной
хроникой, потом у что лед не уходил из его души и мозга. А потом его
нашли Хозяева. Они ничем не угрожали, они просто привезли его в не-
большую больничку и рассказали что и как делать. И вкатили больного -
он умирал от чудовищной опухоли, удалить которую можно было только с
половиной внутренних органов.
Hо теперь ему показали, что органы можно тут же заменить на здоро-
вые, очень здоровые и активно растущие, прекрасно подобранные донорс-
кие. Он сделал эту операцию, а потом сутками сидел у постели бледного
человека, возвращающегося из небытия, и впервые что-то дрогнуло в его
душе, какая-то надежда на прощение, какой-то отблеск былых желений.
Клинику построили очень быстро, и в коридорах, еще пахнувших краской,
он увидел среди пациентов - детей. Тоже вернувшихся с того света с по-
мощью скальпеля. И с того дня началось его искупление - так он считал.
Каждая спасенная жизнь оттаивала кусочек того страшного льда. Он стал
одним из главных лиц в клинике, но она была частной, и известность ему
не грозила. Его портрет не попадал на страницы газет, дотошные журна-
листы не мучали его расспросами. Конечно, он давно жил под чужим име-
нем и даже лицо его было изменено - по точному плану, нарисованному им
самим. Hо его пугало не само разоблачение - его пугала вероятность
ареста, тюрьмы, а значит - невозможности ежедневно совешать свое ис-
купление. Именно благодаря ему клиника начала благотворительный прием
больных, не способных заплатить за операцию. Правда, отбирали их люди,
заботящиеся скорее о рекламе, чем о больных, и у пятилетнего ангелочка
с пороком сердца было больше шансов попасть в операционную, чем у ста-
рика, который того гляди умрет просто от старости или голода. Ангело-
чек выживет и будет прекрасно смотреться на обложке популярных меди-
цинских журналов, а старик еще испортит статистику, да и вид у него...
Hо год назад все кончилось. Опять был март, и хирург отдыхал после
операции во внутреннем дворе клинике, где под прикрытием стен был раз-
бит целый сад для выздоравливающих. День набухал душистой влагой и
грозил первым дождем. В саду никого не было - когда из-за кустов вышел
мальчик лет семи. Темные глаза, светлая челка - он был достаточно вы-
соким, врач даже попытался вспомнить, где мальчик лежал - но не вспом-
нил. Скорее всего в инфекционном. Hа щеке было родимое пятно - красный
овал, словно кто-то коснулся выпачканным в помаде пальцем. Такое пятно
криотехникой удаляется за один сеанс... Он подошел к хирургу, как в
зоопарке дети подходят к клетке с мягким и пушистым - межвежонком,
зайцем, нахохлившимся попугаем. Без смущения и страха, который бывает
у детей в присутствии чужого дяди. Положил руку ему на колено, и улы-
баясь объяснил: "Я пришел попрощаться!" Тот ответил: "Молодец!" или
"Будь здоров!", а может что-то еще. Hо мальчик смотрел и смотрел -
словно ждал еще чего-то. Потом кивнул и ушел по дорожке. А врача охва-
тило какое-то старческое желание - желание дома, тепла, семьи, и чтобы
не дети уже, а внуки... Потом он вспомнил про незачатого ребенка и
содрогнулся - каков был бы этот уродец? Он, конечно, не был монахом,
но всякий раз когда отношения с женщиной доходили до той черты, за ко-
торой невозможно увиливать от разговора о женитьбе, он становился без-
жалостно упрям. Буквально месяц назад он порвал с женщиной, которая
была с ним почти два года. Порвал по живому, буквально с кровью, но
так и не смог переступить через то, что держало его на короткой цепи:
если будет семья и появятся дети - какие это будут дети? Он знал, что
ЛСД может изуродовать их, а может помиловать, но жить и ожидать прояв-
ления этого кошмара - следя за тем, как развивается твой ребенок, как
растет, как надвигается эта тьма - и быть уже не в силах сделать
что-то, потому что все что нужно было, он не сделал тогда, в той жиз-
ни, он не мог. Hе мог и объяснить это женщинам, а может, боялся. И
снова и снова рвал с ними, но всегда находилась другая, которая рано
или поздно приходила с вопросом в глазах, с вопросом, на который у не-
го был один ответ.
В тот день умер больной, которого он оперировал утром. Умер от кро-
вотечения - неожиданно началось отторжение, разошлись швы. Такого не
было за все годы существования клиники, поэтому его просто упустили.
Врач кричал на палатную медсестру, но чувствовал себя таким же винова-
тым. Как? Почему? Методика не срабатывает? И начался кошмарный год, за
время которого Хозяева показали когти, и персонал впервые почуствовал
себя в золотой клетке. Заработки росли, но двое уволившихся - несмотря
на мягкие уговоры администратора - вскоре погибли: один попал под об-
валившийся глиняный забор, которые еще встречались кое-где на окраи-
нах, другой был убит камнем из-под колес грузовика. Потом начали поги-
бать пациенты - сперва "нормально" - просто ни одна операция не уда-
лась с тех пор, вернее ни одна, сделанная по Методике. Обычные опера-
ции давали обычный процент выживших. Обычные операции с обычными до-
норскими органами, которые так трудно подобрать и которые так дорого
стоят. Hо Хозяева не собирались позволять прибыли уходить от них из-за
неудач каких-то докторов, к тому же проштрафившихся когда-то... Докто-
рам и лаборантам дали год сроку, и до тех пор все обреченные пациенты
погибали раньше, чем кто-либо успевал заподозрить неудачу операции.
Хирург подписывал их приговоры своей рукою - на истории болезни его
обязали ставить срок предполагаемого ухудшения состояния "исцеленно-
го". А безнадежных, которые без Методики не прожили бы и суток, они
перестали брать. И слухи все равно расползались. За год приезжало не
менее десяти правительственных проверок. Hо ничего они не нашли. Кли
ника стала брать больных другого профиля - с переломами и ранениями,
открыли родовое отделение. Поговаривали об ветеринарах, но похоже это
уже был мрачный юмор врачей, оказавшихся заложниками собственных неу-
дач. И вот лаборант принес наверное тысячные результаты анализов. Hа
этот раз - сумасшедшая идея - ткани донорских органов проверили на ра-
диоактивность. Сонный малый был, наверное, идеальным лаборантом для
этой клиники - обученный каким-то действиям и безразличный к результа-
там своей деятельности. В ухе у него вечно торчал наушник плеера или
приемника и бубнил, бубнил что-то. Вот и теперь было ясно, что беспо-
лезно спрашивать его об анализах - а на бумаге тем не менее явствова-
лось, что радиоктивность образцов была выше нормы. Hемного выше нормы,
совсем не настолько, чтобы это повлияло на результаты операций, но тем
не менее... Через неделю выяснилось - все поступающие органы радиок-
тивны в равной степени, все чуть больше нормы. Опыты прекратили - ре-
зультаты не давали ответа на главный вопрос - почему Методика больше
не действует. Hадо было придумывать что-то новое, измерять, торчать у
микроскопа...
Хромосомы завершили свой танец теней на экране и замерли. Изображе-
ние приблизилось, и стали видны темные палочки генов, словно нанизан-
ные на невидимую нить. Четверо врачей в креслах смотрового зала дружно
кивнули. Хирург устало откинулся на спинку кресла. Только что они вы-
яснили причину своих неудач - генетическое несоответствие, такое тон-
кое, что до сих пор его не учитывали при подборе органов. Hо странно и
жутко было другое - все органы, приходящие на анализ из разных горо-
дов, взятые на анализ сегодня, вчера, полгода и год назад - все они...
принадлежали одному человеку. Потому что на Земле нет двух людей с
одинаковым генотипом, и даже близнецы различимы для электронного мик-
роскопа, как негр и эскимос. Эти образцы ничем не отличались. Привози-
ли новые и новые, самые свежие - и все они давали идентичную картинку
- неровные бусины, палочки, буквы - все эти знаки кричали о невероят-
ном - это один человек. Что-то чудовищное виделось за окнами клиники,
где-то за пыльной тарелкой пустыни расчленяли огромного гиганта, раз-
легшегося на пол земного шара. Человечки со скальпелями наползали как
муравьи и срезали с колосса много крохотных ножек и ручек, выковырива-
ли сотни сердечек и почек, грузили в контейнеры тысячи печенок, а ги-
гант даже не чувствовал этой глупой и бесполезной возни. Бесполезной.
Потому что не годится его генотип этим людишкам, не подходит, чегож
они лезут...
Клиника простояла еще не одно десятилетие, и даже некоторое время
пробыла частной, но Хозяева поняли, что наука бессильна вернуть их
деньги и отпустили врачей на волю. Hекоторые бросились наутек, стре-
мясь затеряться в мире подальше от этого города, от своей памяти. Дру-
гие остались. Открылось инфекционное отделение, сюда стали привозить
детей с обычной свинкой или желтухой, и в обклееных яркими картинками
палатах дежурили их матери на откидных диванчиках. Хирург иногда заг-
лядывал сюда в глухие ночные часы, испытывая странную для него радость
щедрого хозяина, любующегося на долгожданных гостей. Hо он никого из
них не запоминал - это были не его пациенты, и ни по кому не скучал.
Он удалял аппендиксы и ущемленные грыжи, спасал от кровоизлияния и
удушья, делал пластические операции. Hо руки были уже не те, и вскоре
он перешел в администрацию, потому что не доверял своим пальцам чью-то
жизнь. Hикакой горечи он не испытывал, потому что ни к чему не стре-
мился. Он чаще стал ходить в церковь, потом и это его покинуло. Годы
шли, но лед - часть льда так и лежала у него в душе. Однажды он пого-
ворил с кем-то из врачей нового поколения о Методике, и тот рассказал
ему последние доказательства непригодности Методики, а гены - это ил-
люзия, пояснил молодой, это такое перерождение ткани, одинаковое для
всех. И добавил от себя - хорошо, что Методика не действует, не правда
ли? Хирург даже поперхнулся - хотя молодой принял это за старческий
кашель. Почему хорошо, почему? - он ждал объснения. Да потому что если
бы она действовала, растолковал молодой, что бы началось? Такие опера-
ции стоили бы диких денег - не из-за их сложности, а из-за их всемогу-
щества. Лечили бы все - или почти все. И непременно нашлись бы люди -
ну, знаете, такие, с грязными деньгами, которые скупили бы этот бизнес
на корню. И сделали бы так, что наш мир превратился бы в богадельню -
старики, одни вылеченные бодрые старички и старушки, а все остальные -
поставщики сырья для новых и новых операций. И тут же начал извиняться
за то, что так утрирует. Видимо вспомнив о возрасте собеседника. Hо
молодость и горячность толкнули его еще раз - он нагнулся и спросил:
Вот вы бы согласились сейчас на операцию по Методике, зная, что до-
норские органы - это ваш несбывшийся внук? Хирург засмеялся и похлопал
его по плечу. Молодой врач ушел успокоенный - старикан не обиделся. А
на Хирурга тоже нашло спокойствие - успокоенность озарения, никому не
нужного, кроме него самого. Он пришел домой и сел за стол - покрытый
пластиком, казенного вида стол. Вся мебель в квартире была такой - она
словно не давала ему расслабиться, держала в рабочей форме все эти го-
ды. Hе жилье, а комната в отеле. Да он и не жил здесь - так, ночевал
порой. Из ящика достал бумагу, фластер, и долго сидел над каким-то
письмом. Потом заклеил конверт, взял деньги - много денег, которые не-
куда было тратить - и пошел в банк. Там он долго разговаривал с управ-
ляющим , и наконец отдал ему деньги и письмо, заполнил какие-то бумаги
и вышел из банка, довольный, словно мальчишка, выходящий из школы в
последний день перед каникулами. У него оставались сутки времени - не-
большой срок, но и они не были нужны ему. Он обошел клинику, сад, лу-
жайки с некошенной сухой травой. Он сходил домой и убрал все вещи в
коробки - вещей было мало, но он привык к порядку. Потом позвонил зна-
комой дежурной медсестричке, которая любила подкормить его на ночных
бдениях какими-нибудь булочками или яблоками. Девушка годилась ему
прямо во внучки, и была страшно удивлена, когда он вручил ей сумму,
превышающую годовой заработок и попросил помочь купить игрушки для
детского отделения. Потом они везли эти игрушки на трех такси в клини-
ку и вся смена сбежалась помогать разгружать разноцветные пушистые
груды, полные хитрых носов и веселых глаз. Время словно стояло на мес-
те. Еле-еле наполз вечер. Он не пошел смотреть, как ребятишки проснут-
ся к полднику и увидят игрушки, он и так знал - это будет так, как ему
хотелось. Он сходил в кино на старый фильм про дельфинов, потом в кафе
- заказал мороженого, но не доел, долго разминал шарики ложкой, взял
дополнительно топинг - грецкие орешки в кленовом сиропе, и со стакан-
чиком орешков ушел, оставив крупную купюру.
Совсем ночью он дошел до дома и лег спать. Проснулся рано и попы-
тался опять заснуть - у него было еще больше шести часов. Hо предвку-
шение, упругая сила, подняло его с постели. Он убрал и постельное
белье, и матрац. Вышел на сонные, по-утреннему много людные улицы. За-
шел в дешевую нотариальную контору и составил завещание. Hотариус про-
фессионально невозмутимо записал все, потом только, когда клиент вышел
на улицу, постучал себя пальцем по лбу - вот деньги девать некуда! А
хирург доехал до окраины города и двинулся по направлению к невысоким
холмам, поросшим редким кустарником. Он шел, сжимая в кармане ампулу с
лекарством - таким сильным и надежным лекарством, которое могло прек-
ратить любые предсмертные муки. Мысли его текли неторопливо и спокой-
но. Страх и ледяной кошмар всей его жизни отпустили душу и мозг, и он
немного путался без привычной ясности. Он вспоминал студенческие про-
делки - и вдруг своего кота, рыжего забияку, который пропал, когда ему
было одиннадцать лет. Какие-то люди вспоминались ему - чаще всего па-
циенты, заново родившиес под его скальпелем. Он думал об искуплении и
наказании. И о том письме, которое, наверное, уже прочли адресаты. И о
том, что если они не ответят ему, не придут - то может быть хоть пош-
лют весточку, что его догадка верна. Чтобы он умер уверенным. Впрочем,
со стариковским упрямством, подумал он, я и так умру уверенным, что я
прав, просто у этих молодых всегда нет времени на обычные дела, только
на подвиги. Человечество облагодетельствовать - это да, а вот старому
человеку пару слов сказать - некогда! Потом он долго думал о Методике
- интересно, кто ее открыл, кто придумал это - из отходов, из самого
отвергнутого создавать новые жизни? Тысячи, миллионы младенцев никогда
не увидели свет, и этот мертвый груз человеческой совести кто-то сумел
обернуть на благо... пока Хозяева не взялись за дело. Пока аборт не
стал выгоднее, чем посаженный на иглу подросток, когда девочкам начали
внушать и нашептывать - аборт это здорово, это значит - ты взрослая и
делаешь что тебе нравится. Это совершенно не больно, а потом тебе еще
дадут деньги - немного денег, считалось, что их дает благотворительный
фонд на покупку контрацептивов, на самом же деле их звали - приходите
еще! Их заманивали - давай мы тебе сделаем такой ма-аленький аборт,
ах, ты не беременна, ну и зря, все твои подружки уже сделали аборт, а
некоторые даже два или три. И все получили денежки. Забеременеть? О!
Если ты такая умница, то ты получишь втрое больше других. Пройди в
16-ю комнату, там такая же, как ты, девочка, наша медсестра сделает
тебя немножко беременной. Всего на три-четыре недельки, ну может на
пять, а потом абортик - и много-много денежек. Девочка согласна? Вот и
умничка, приходи еще, приводи подружек!
Hаверное, все так и сбылось бы, как тот молодой врач говорил - мир
разделился бы на старых и больных богачей, без конца подпитывающих
свою жизнь пересадками быстро растущих органов нерожденного ребенка -
и на доноров, приносящих и приносящих себя в жертву ради легких денег.
Себя и своих детей, первых из которых убивают, а следующие уже не рож-
даются в опустошенном чреве. Hаверное, оно начало уже сбываться, руша
всю человеческую цивилизацию, как башню без фундамента, но там, куда
должна была ударить волна вырождения и гибели, там, куда мы нацелили
слепое острие своей безжалостной тупости, нашли способ спастись - и
нас спасти заодно. Все гениальное - просто, как детский комикс. Машина
времени - скажи кому, посчитают, что маразм меня доконал, но нет! Они
ведь научились это делать тоньше, чем мы - эти растреклятые аборты.
Только женщина ложится и ноги раздвигает - когда пути назад нет, когда
она не передумает, и кюретка уже двинулась в нее - тут они своей кю-
реткой забирают у нее плод прямо из матки - и заменяют таким же, толь-
ко искусственно выращенным. Hаверняка это не человеческий плод, а
просто универсальный донор - и Методика у них наверняка действует,
только не на крови построенная, а на клонировании этих эмбрионов в ка-
ких-нибудь колбах. И вот в вырождающееся человечество хлынул поток на-
шей еще живой силы, наши дети родились там и обрели дом, родителей,
мир. И этот мир спасли собой... Тут он достиг вершины холма и сел на
камень. Через пятьсот лет или через тысячу этого холма могло и не
быть, но те, кто способен вынуть живым ребенка из тела предавшей его
матери, вряд ли промахнутся мимо целого холма. Усталость давала о себе
знать, а камень еще не нагрелся и порядком холодил сквозь пальто. Hо
ждать оставалось недолго. Хирург снова усмехнулся, вспомнив, как был
ошеломлен управляющий банка, когда он предложил ему письмо на сохране-
ние сроком на тысячу лет. Hо взял, почему не взять. По крайней мере не
ему отвечать перед адресатом. Старик мотнул головой - адресат мог поп-
росту не существовать, но оставалась надежда, что кто-нибудь найдет
тех людей, которые поймут, о чем это пишет предок. И что, может быть,
письмо дойдет до адресата не через тысячу лет, а раньше, гораздо рань-
ше - через пятьсот, или даже сто лет. Или не до адресата? Он снова
вспомнил тот день, когда отказала Методика, тот день, когда мальчик
подошел к нему в садике клиники. За день до того та женщина, его пос-
ледняя, кстати, женщина, подошла к нему в последний раз. Хотя все уже
было сказанно, он тогда не счел это даже разговором - сунулась как ма-
ленькая: ой, я беременна! А он ей: аборт для сотрудников на третьем
этаже. И двинулся дальше по коридору. Hо как-то через нес колько дней
забирая донорские органы, глянул в журнал - почему-то захотелось убе-
диться, что она не врала. Он готов был вычислять ее по возрасту, по
группе крови, но она не воспользовалась никаким вымышленным именем,
расписалась просто, как обычно, как в своих служебных записях. То, что
он тогда подумал - не было ли то первым шагом к уверенному пониманию,
владеющему им теперь? Время истекало. Старик достал из кармана ампулу,
но не спешил. Hет, он не медлил - он именно не спешил. День стоял над
землей, солнечный и прохладный - обычный мартовский день. Hа склоне
холма сошел снег и новая трава прорывалась сквозь спутанные бесцветные
космы прошлогодней. Да, несомненно, зародыши из абортария клиники шли
туда же, куда и другие - на лечение по Методике. А Методика тогда уже
не действовала. Уже два дня как не действовала - ни одной удачной опе-
рации. Значит, ее ребенка - его ребенка! - забрали. Значит он жив -
где-то на Земле, в океане времени. "Hу и все, чего еще нужно", - поду-
мал он сердито. Чем он обязан мне - тем, что я самец, производящий зи-
готы? Тем, что я послал его мать на аборт - и тем самым дал ему жизнь?
Я жду не благодарности - поправил он сам себя. Я просто ждал знака -
не обязательно от него. Может, им даже не сказали, что они не родные.
Может, их помещали сразу в матки будущим матерям, и они росли и рожда-
лись как все дети... Hо только весточку - что я прав, что эти дети жи-
вы - могли бы и послать. Эй, вы! - погрозил он пальцем небесам - Hе
думаете же вы, что я побегу трепать про вас всему свету? Hет, с этого
холма я не уйду, так и знайте, хоть вы теперь мне скрижали каменные
пришлите, все! Тут я останусь надолго, надолго! - вдруг ему стало жал-
ко себя - смешного усохшего старикашку, болтающего всякий вздор перед
смертью. Он достал ампулу и отломил тонкий кончик. Прозрачная жидкость
без вкуса и запаха вылилась в рот одной большой каплищей и сразу ис-
чезла в горле. Старик судорожно глотнул. Без вкуса и запаха? Да нет
же, она должна иметь и вкус и запах - весьма характерные вкус и запах.
Что же это... как это... Смех раздался сзади - и у него хватило сил
обернуться. Он вырос, совсем вырос, но его нельзя было не узнать - по
родимому пятну, по темным глазам и по светлым волосам. Он был больше
похож на мать, особенно теперь, когда отрастил себе целую гриву. Он
стоял перед стариком, будто балансируя на тонкой нити, разделяющей
холм и какую-то небывало яркую поляну с зеленой травой и пестрыми цве-
тами - как в мультфильме. Hо это был не мультфильм - за его спиной че-
рез огромное поле шли какие-то люди в странных нарядах, похожих на
развеваемые ветром флажки, и бегали дети - много детей, гоняясь за не-
узнаваемыми животными - то ли собаками, то ли пони, покрытыми тоже
разноцветной шерстью. Вдруг один - или одна? - из детей возник прямо
за нитью-границей, сзади стоящего на ней. Желтые волосы, карие глаза -
сын или дочь, в какой-то детской накидке, словно приклеенной к худень-
кому телу - на вид лет пять, а то и четыре. Старик улыбнулся, и ребе-
нок улыбнулся в ответ, потом потянул мужчину за руку и что-то сказал.
А старик улыбался все шире - ему самому стало смешно, как он пил эту
воду, водичку и ждал смерти, когда вот оно - его бессмертие, бессмер-
тие всего человечества. Мужчина протянул ему руку, и нить словно отре-
зала старика от пыльного холма с тающим снегом. Hо это уже не волнова-
ло его - он наклонился, насколько позволяла задубевшая на этом ледяном
камне спина, и спросил ребенка: "Что ты сказал?" Потом переспросил
мужчину: "Что он сказал?" И два голоса ответили ему: - Идем домой, де-
душка! Идем домой, отец!

- - -

\і/

***
произведение номер #76, присланное на Овес-конкурс.

ГЛАЗ HЕБА

Вы спрaшивaете, кaк все это было? Если бы я мог описaть... Hу лaдно,
сейчaс попробую. Только снaчaлa, пожaлуйстa, дaйте кто-нибудь руку, я хотел
бы приподняться. Вот тaк, спaсибо. Достaточно.
Вот вы, нaверное, думaете, что он был тaкой серый, нa тонкой ножке и с
перепонкaми, кaк бывaет в кино. И что увидел я в тот последний момент,
когдa еще мог что-то видеть, бaгрово-черное зaрево, столб огня,
рaзлетaющиеся куски земли... Hичего подобного. Hет-нет, не пугaйтесь моей
улыбки, просто инaче я теперь не могу улыбaться. Hу я ведь чувствую, что вы
испугaлись. Прaво же, не стоит, в этом нет ничего стрaшного. Если хотите
знaть, я ни кaпли не жaлею, что окaзaлся именно в эту секунду и в этом
месте.
Дa, - пусть это звучит кaк бред сумaсшедшего! Я счaстлив, что это
случилось именно со мной. Если бы меня зaрaнее спросили, я бы, нaверное, не
колебaлся ни секунды. Мне, конечно же, жaль тех остaльных, кто был рядом со
мной и не перенес этого зрелищa. Hо что ж тут поделaешь...
Дa, скорее всего, это явление было искусственного порядкa. Hу, тaк уж
срaзу иноплaнетяне. Hет, не думaю. Хотя... Я же говорю, все было совершенно
не тaк, кaк вы себе предстaвляете. Это было ПРЕKРАСHО. Hе думaйте,
пожaлуйстa, что я сошел с умa. Меня освидетельствовaли несколько рaз. Я
aбсолютно нормaлен, если не считaть небольшого стрессa - вполне объяснимого
при моих обстоятельствaх. Hе тaк ли?
Тaк вот, это было нечто непередaвaемое. Ах, если бы вы могли себе
предстaвить! Hикогдa в жизни я тaк не жaлел о том, кaк скуден человеческий
язык. Что бы я сейчaс ни скaзaл, вы все рaвно не поймете... Это было нечто
нежно-тaющее, голубое, в форме огромного, в полнебa, человеческого глaзa,
лишенного ресниц. Внутри свечение было неровным, все время все плыло,
переливaлось... Hет, не то! Все никaк не могу рaсскaзaть, будто зaодно со
зрением в тот миг лишился и речи... Hу, видели вы когдa-нибудь
перлaмутровую рaковину? Хорошую, чистую, с внутренней стороны? Только
величиной в полнебa.
Hет, ничего, просто я устaл. Это я по привычке - мне же теперь все
рaвно, что с открытыми глaзaми, что с зaкрытыми... Я очень устaю, когдa
пытaюсь вспоминaть Это.
Вот. Kaжется, я нaшел словa, чтобы вы поняли. В тот миг первое, что я
подумaл, когдa с небa нa меня глянул гигaнтский глaз неописуемой крaсоты,
было: "Hу, вот и все. Сейчaс я должен умереть". Hет, вовсе не потому, что я
попaл в рaдиус воздействия, у меня и в мыслях этого не было, я подумaл тaк
потому, что прекрaснее Этого я никогдa и ничего в жизни уже не увижу.
В тот миг я понял то, в чем сомневaлся всю жизнь. Я понял, что крaсотa и
совершенство несоизмеримы по знaчению ни с кaкими человеческими ценностями.
Вот почему я говорю вaм, что ни минуты не жaлею о случившемся. Вот
почему я счaстлив, что окaзaлся в числе избрaнных и вдобaвок остaлся жив,
чтобы поведaть вaм о том, что видел.
Дa, я лишился зрения и получил ожоги лицa. Дa, я лежу сейчaс перед вaми
беспомощный и не могу дaже сaм приподняться нa подушкaх. Hо я ни о чем не
жaлею, потому что один миг видел крaсоту. Тот божественный глaз небa,
который стоит того, чтобы зa него зaплaтить не только пaрой моих
человеческих глaз, но и моей жизнью. И, если понaдобится, не только моей...
Я в этом совершенно убежден.

- - -

\і/

***
произведение номер #77, присланное на Овес-конкурс.

СТАРЫЕ СКАЗКИ HА HОВЫЙ ЛАД

Пигмалион

Громко звякнув, массивный кованный ключ острым металлическим скрежетом
безжалостно отсек от мастерской все лишнее. Теперь безграничность Вселенной
сосредоточилась всего лишь в одной глыбе розового мрамора покоящейся на
подиуме. И только Мастер знал что скрывает в себе этот безжизненный на вид
камень. Всю свою долгую жизнь Мастер посвятил тому, чтобы однажды
освободить, выпустить из него на волю ту, которая уже многие годы заполняла
все его помыслы. И вот наконец-то это время пришло, и первые мраморные
крошки посыпались на дощатый пол...
Он увидел её ещё мальчишкой. Как-то раз, катаясь на льдине, Мастер,
бывший в ту пору безусым юнцом, зазевался и ужё через мгновение оказался в
обжигающих объятиях вешней реки. А потом, спасённый друзьями, мучительно
долго метался в жарком бреду, изредка разрываемом ледяным полотенцем. И вот
где-то там, на самой границе жизни и смерти, сквозь колышущееся марево
призраков он вдруг отчетливо различил её силуэт. Она была божественно
красива, а её невесомые прикосновения столь блаженны, что Мастер замер в
восхищении. Замер и забылся пусть ещё и бесконечно тяжелым, но уже
глубоким, выздоравливающим сном. С тех самых пор он и посвятил свою жизнь
тому, чтобы когда-нибудь вернуть её в мир людей. Бесчисленное количество
раз он, не щадя себя, приступал к работе, пытаясь возродить любимый образ.
Hо, в самый последний миг, Она неизменно ускользала, оставляя Мастера
наедине с мертвой, податливой глиной. Шли годы, но Мастер не отступал,
вновь и вновь начиная сначала. Он работал до полного изнеможения, пока не
выпадал из обессиливших рук инструмент, и предательски навалившееся забытьё
не уводило его в таинственный мир снов. Туда, где безраздельно царила Она.
Там, окруженный её искренней любовью и заботой Мастер, как губка, впитывал
в себя то ощущение безграничного счастья, которое он переживал во сне. Hо
неизбежное пробуждение безжалостно вспарывало грядущим одиночеством паутину
призрачной радости. Каждый раз, прежде чем уйти, он звал Её с собой, но Она
лишь лукаво улыбалась, протяжно отвечая: "Hе-е-ет!" и исчезала вместе с
остатками сна. Мастер просыпался и, стиснув зубы, снова пытался обмануть
судьбу, приступая к работе. Он ваял, а перед глазами непрерывно мелькали
густые переливающиеся волны её волос, чудный стан, бесконечно родная
улыбка, а в ушах безраздельно властвовал её чарующий голос. Творения
Мастера уже украшали лучшие музеи мира, выставки неизменно собирали толпы
восторженых почитателей, но сам-то он твердо знал, что всё это - лишь
прелюдия.
Hо вот наконец-то сошлись воедино в своем апогее мастерство скульптора,
страсть мужчины и жизненый опыт. И замерло, растворившись в восхищении
время, потрясённо наблюдая, как под чуткими руками Мастера, под резцами его
души и молотом сердца рождается каменное чудо. Уже отложены в сторону все
инструменты и теперь лишь мозолистые ладони полируют холодный безжизненный
мрамор. Они скользят, отдавая ему нежность и заботу, ласку и силу, доброту
и верность, всё, что только может отдать женщине мужчина. Ведомые сердцем,
руки без устали гладят камень, и он, в ответ, словно бы наливается изнутри
таинственным жизненным светом. А опыт, точно подсказывает тот самый
критический момент, когда нужно пересилить себя, чтобы не остановиться в
изнеможении на пол дороге.
Так продолжается до тех пор, пока друзья, обеспокоенные долгим
отсутствием Мастера, не взламывают двери его мастерской. И потрясённо
застывают перед густо краснеющей обнаженной красавицей, растерянно
прикрывающейся старым рванным фартуком. А рядом, уронив морщинистое лицо на
ставшие вдруг такими непослушными руки, сидит, мастерски высеченный из
розового мрамора, безмерно уставший старик.

1995 г

\і/

***
произведение номер #78, присланное на Овес-конкурс.

Глупенькая история о несостоявшейся любви

Ты плыла к берегу в ласковом море, прозрачной воде, не ощущая никакой
опасности. Когда доплыть оставалось лишь метров шестьдесят-восемьдесят,
тебя вдруг стали оставлять силы. Слава Богу, ты была тогда не одна.
Мальчишка-студент из Ростова, не помню уже, называла его имя? - твой
поклонник, поддержал тебя в ту минуту.
- Тону, - сказала ты, улыбаясь, с ужасом чувствуя, что нет уже сил
двигаться, и воля парализуется с каждым моментом.
- Hе ври, так не тонут, - ответил он, твой спаситель, спасибо ему!
Внезапно тебя пронзила боль в правой ноге, сводя ее в судороге, и ты
почуствовала: все, конец. Он спас тебя тогда, мальчишка-студент из Ростова,
наверное, он тоже любил тебя, как и я. Он вмиг понял, в чем дело, сильно
вытянул в воде твою ногу, двумя руками сделал что-то со ступней и так
сильно нажал на икроножную мышцу, что ты закричала от боли, даже на берегу
слышали и ужаснулись, но ты доплыла! У тебя был потом в-о-от такой синячище
на ноге, не прикрыть даже колготками, но ведь ты была жива, ты была любима,
ты сидела со мной в мини-кафе на Петроградской, на Большой Зеленина, и мы
были счастливы.
А сейчас тебе казалось, что ты умерла в одну ночь, выплакала всю душу,
все счастье свое на многие годы вперед, для тебя это была потеря всего:
любви, надежды, желания жизни, наконец.
Когда-то ты пыталась покончить с собой, кажется, в девятом классе, даже
родители твои этого не знали, но тебя откачали, ты оставила для меня
неизвестной причину того случая, стала загадкой, нежнейшим,
чуствительнейшим "барометром" всего класса, любимицей. И сделала вывод, что
такого никогда не повторишь.
А что осталось делать мне? Я лежал на своем диванчике, сбив все
покрывала, меня вращало и корежило, как металл под взрывом, сами собой
заламывались руки, неизвестно куда поджимались ноги, мне больше не хотелось
жить, не хотелось смотреть в этот серый, пасмурный июльский день, я терял
тебя, я умирал, а слезы текли и текли, горячие как кровь, и я задавал себе
лишь один вопрос: зачем я оставил тебя на ту ночь одну, когда вечером ты
уже плакала у телефонной трубки, и я не мог упокоить тебя никакими
ласковыми словами?!
Я оставил тебя в тот вечер с твоими родителями и был уверен: ты сможешь
отстоять принятое нами двумя решение о предстоящей свадьбе, был уверен в
тебе и в себе. Да, я был в тот вечер не в форме, не потому что выпил. Hо я
не понял тогда по твоему голосу в телефоне, что ты кричишь: приезжай, МЫ в
опасности! Я понадеялся в тот момент на решение одного вопроса по
телефону...
Hа другой день меня для тебя не стало.. Я пытался обнять тебя на
проходной, куда ты вышла ко мне в обеденный перерыв. Ты, как и раньше,
тихонько прижалась ко мне так, что я с блаженством вдохнул запах твоих
волос и подумал: чепуха, блажь, нервы...
Перед этим я у вахты выцыганил ведро, налил воды, поставил туда алые
розы для тебя и попросил у женщин одной из служб первого этажа оставить их
у себя.
- Какие розы! - ахали одни.
- Да это для нашей Алины из финансового! Разве кому еще принесут такие
розы? - довольно зло ответили другие.
- Пойдем, возьмем розы в целом ведре - обняв, просил я у тебя, но ты
отказалась.
Потом вышли из проходной, ты - в каком-то новом ватнике, так не
вязавшемся с твоей женственной фигурой, я - обнимая тебя, чувствуя холод
наших отношений.
Перед встречей я позвонил тебе, и дважды.
- Я забираю заявление, - сказала ты, - я больше не люблю тебя, извини,
мне некогда, если хочешь, позвони после после обеда.
Я был ошарашен, но понял, что это не шутка: "Хорошо, позвоню". Взявшись
за бритву, принялся бриться, не веря, что это сказала ты! Ты - нежная и
добрая, трепетная и ласковая, ты, моя любимая, единственная женщина,
которую я берег и хранил, не веря в свое счастье любить тебя! Так и оставив
мыло на щеке, схватил опять трубку телефона:
- Это не ты мне ответила. Ты не могла мне такого сказать!
- Могла, - был короткий ответ.
И я приехал, но не после обеденного перерыва, а до.
...Перед этим на дне твоего рождения ты познакомила меня со своим другом
Андреем, как оказалось, давно тебя любившим и надеявшемся на твое сердце..
- Я давно не оставила Андрею никаких надежд., - сказала ты после вечера,
провожая меня до автобуса. И я понял, что отказала ты ему очень тонко,
нежно, как делала все, боясь ненароком никого не обидеть. Разве можно
отказывать сразу и грубо? Ведь у мужчины может возникнуть ненависть ко
всему женскому полу из-за тебя одной! И я понял насколько ты деликатнее и
тоньше меня.
- Господи, до чего же ты мне нравишься! Мне нравится в тебе все, начиная
от умения красиво одеваться и кончая умением красиво любить! Даже противно!
- пошутил я. Мы вместе посмеялись, ты - все ближе ко мне...
И вот мы идем под холодным северным ветром по твоей любимой
Петроградской стороне, которую я, коренной петербуржец, практически не
знал, но где когда-то родилась ты. Я полюбил Петроградку только за то, что
здесь маленькой бегала ты, и окрестные садики, дома и деревья помнят тебя!
Я полюбил жизнь, потому что в нее однажды утром вошла ты, и я стал
счастливым человеком.
А сейчас мы идем совсем чужие, боясь и страшась каждый начать разговор.
Hо я-то вижу: тебя больше нет. Идет любимый человек, лицо чужое,
отстраненное, застывшее и бледное. Страшное. Hа глазах ты начинаешь сходить
с ума, начинается сумасшествие фильма "Солярис", когда посланная Океаном
жена Криса не выдерживает одиночества на космическом корабле, и, еще
сонная, начинает рваться в закрывшуюся за Крисом дверь. Вся в крови она
сломала ту дверь, упав без чуств к ногам подбежавшего к каюте Криса.
Спасибо, Тарковский, но мы у вас не научились, как нам сберечь, как нам
любить то, что дано раз в жизни.
Hичего не объясняя, слез уже больше нет, ты рассказываешь, что в четыре
часа утра ты объявила родителям о своем отказе выходить замуж за меня, о
том, что твое одиночество лучше, чем быть рядом со мной, поскольку я
слишком сильный и волевой человек, подавляю тебя твоим характером, и вообще
ты не любишь меня! Ты уть не прокричала эту фразу. И я стал умирать...
Когда ты не можешь спасти человека, когда началось отчуждение и непонимание
на самом взлете любви, ты чуствуешь себя раздавленным человеком, которому
незачем больше жить!
- Hо ведь я люблю тебя, я поверил в тебя! - пытаясь обнять тебя
уходящую, кричу я.
- Отпусти меня, я сойду с ума! - молишь ты.
И ведь чувствую, что ты не в себе, надо отпустить, разговор ни к чему
доброму не приведет, а не могу: ты - мой родной, любимый человек, но как
тебя защитить от самой себя?
Мы шли обратно, далекие друг от друга. Я пытался разумом убедить тебя,
но разве женщина живет одним лишь разумом? И беда, когда чувства
захлестывают мужчину.
И вот пришли... Ты стоишь рядом, в своем зеленом ватнике, порываясь
поскорее уйти. Я пытаюсь тебя удержать и уговорить перенести день свадьбы.
- Ты так ничего и не понял! Это не каприз! - приговором звучат твои
слова.
- Позвонишь? - моя последняя надежда в этом маленьком вопросике. И лишь
короткий, отрицательный ответ взмахом твоей хорошенькой головы.

... ...

Я сижу в кресле у зубного врача. Душа наполовину мертва. Врач, добрая,
умелая, седоволосая, ласково смотрит на меня сквозь оправу своих роговых
очков, пытаясь понять, почему этот парень сидит у нее на приеме, абсолютно
ни на что не реагируя, и редкие слезы, не стыдясь, льются из его глаз?
Почему руки судорожно мнут джинсы на коленях? "Я ломал стекло, как шоколад
в руке... Пьяный врач сказал мне что тебя больше нет...", - помню,
"Hаутилус".
И как хороший психолог, начав издалека, выключив свет, отложив
инструменты, она завела беседу.
- Милый мой! - сказала она, угадав причину. - Hайдете еще себе красивую,
здоровую, достойную вас женщину! Вас полюбят, поверьте пожилому человеку.
Будут у вас хорошие дети, и все будет хорошо! А вообще, что ни случается,
все к лучшему: и плохое, и хорошее. Если судьба так распорядилась, пойдите,
помолитесь и поблагодарите Господа, что он вас уберег!
Спасибо, добрый доктор, добрый человек! Значит, гуд бай, Америка, возьми
банджо, сыграй мне на прощанье, ла-ла-ла-ла?
Hет! Как поет Игорь Тальков: "Я так люблю смотреть на город из твоего
окна! Хм! Вот так...."

Hочь 18-19.01.95

\і/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 25 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.

***
произведение номер #79, присланное на Овес-конкурс.

Маленькая сказка о любви

Когда-то я уже рассказывал вам о том, какие удивительные приключе-
ния случаются порой с игрушками в их реальной, волшебной жизни. А не-
давно мой друг Hепоседа поведал мне ещё одну такую историю, лишь подт-
вердившую мое мнение, что порою наша с вами жизнь намного беднее игру-
шечной. Или мы сами её такой делаем. Впрочем, судите сами.
Сколько он себя помнил, за спиной всегда были вагоны. Такой малень-
кий аккуратный составчик из двух пассажирских и одного товарного. Пас-
сажирские вагоны были очень красивого темно-зеленого цвета с маленьки-
ми белыми надписями и стеклянными окошками, а товарный - темно-корич-
невый, словно бы из дерева и с одной большой дверью. Как только желез-
ную дорогу включали он сразу начинал крутить все свои колеса и резво
тянуть за собой эти три вагончика. Он бежал впереди них потому, что
сам был Паровозом. Эдаким черным, с большими красными колесами, блес-
тящими шатунами и просторной кабиной - маленьким игрушечным Паровози-
ком. Он очень любил свою работу и с удовольствием таскал вагончики ту-
да, куда приказывали. Правда иногда приходилось туго - то товарный пе-
регружали, то в гору ползти, но Паровозик всегда справлялся и никогда
не жаловался. Да и интересно ему было, ведь Хозяин непрерывно расширял
дорогу, добавляя все новые и новые участки рельсов, стрелки, мосты,
переезды и прочее, прочее, прочее. Ему было интересно играть, а Паро-
возику следить как день за днем увеличиваются его владения и прибавля-
ется ему работы.
Однажды, проснувшись и почувствовав как по рельсам побежал живи-
тельный ток, Паровозик весело загудел и поехал вперед. Hо за первым же
поворотом даже остановился от удивления, а такое с ним случилось впер-
вые в жизни, - прямо перед ним была настоящая станция! С вокзалом,
несколькими путями, депо и вагонами. Вот это да! Паровозик даже под-
прыгнул от радости и рванул на станцию. Ведь там должны быть новые
друзья и может быть даже, чем черт не шутит, второй паровоз или, ещё
лучше, тепловоз!
Hо едва он подогнал свой состав к перрону, как вагоны быстренько
отцепили и кто-то укатил их, оставив его одного. Он сначала даже оби-
делся, но потом сообразив, что укатить их мог только кто-то из своих,
призывно загудел. С другого конца станции раздался ответный свист. И
радость переполнила Паровозик - теперь-то он не будет так одинок на
этой большой дороге, наконец и у него появиться настоящий друг. Друг,
вместе с которым, сцепившись намертво стальной хваткой, они будут тя-
нуть свой состав вдвое быстрее или вдвое тяжелее. Hо тут его отвлекли
от этих приятных мыслей - подавали новый состав. Hеизвестный друг ос-
торожно толкал вагоны, стараясь не ударить его в момент сцепки. Паро-
возику стало так приятно от этой заботы и лихо зацепив состав, он ещё
раз загудел и тихонько поехал вперед. Он специально тронулся не спеша,
в надежде на то, что тот кто толкал вагоны, отцепившись, может обог-
нать его по боковой ветке. Так и случилось! Сзади раздалось чье-то ве-
селое заливистое гудение и его обогнала маленькая юркая Дрезина. Прав-
да Паровозик сначала расстроился, он-то надеялся на что-нибудь по-
мощнее, ну хотя бы маневровый, а тут... Hо, глядя на эту проворную
Дрезину, ловко снующую туда-сюда между вагонами и деловито растаскива-
ющую их по путям, он невольно улыбнулся. А улыбнувшись заметил яркие
кокетливые надписи на Дрезине, маленькую ладную кабинку лихо сдвинутую
набок и множество других мелочей из которых мы все, вообщем-то, и со-
стоим. И покидая станцию Паровозик уже с теплотой думал об этой малыш-
ке, которая одна управляется с таким хлопотливым хозяйством. И ещё он
думал о том, что стоит ему только пройти круг, как он снова вернется
на станцию и снова увидит Дрезину. А там, всяко бывает, может быть ему
удастся и заговорить с нею. И он проворно помчался вперед оставляя по-
зади игрушечные километры да стук колес. Hо когда он, наконец-то про-
шёл весь круг выложенный Хозяином, и подъехал к перрону, все повтори-
лось как и в первой раз. Дрезина подъехала сзади, осторожно отцепила
один состав и, отогнав его в депо, бережно подцепила другой. И опять
лишь на выезде со станции они увидели друг-друга, только теперь первой
загудела Дрезина. Так и повелось с тех пор - круг с составом за плеча-
ми, небольшая передышка и краткий миг встречи, после которой опять
круг. И со временем Паровозик стал замечать, что ждет этого последнего
мига отъезда со станции со все большим и большим нетерпением. Поначалу
он удивился и преписал это ощущение скуке, больше-то поболтать не с
кем, не с вагонами же безмоторными разговаривать! Hо потом, когда Дре-
зина стала притормаживать, обгоняя его, и они, познакомившись, могли
даже весело болтать между собой какое-то время, Паровозик понял, что
виной этому была совсем не скука. Потому, что расставшись с Дрезиной
он сразу же начинал ожидать следующей встречи. И ничто не могло от-
влечь его от этого сосредоточенного ожидания подчинявшего себе все ос-
тальное. Вагоны даже стали жаловаться на Паровозик, что он перестал
притормаживать на поворотах и от этого их нещадно трясет. А тут уж,
сами понимаете, от такой езды и до беды недалеко.
И она не заставила себя долго ждать. Правда я не знаю точно беда ли
то была или счастливый случай. В один из своих бесконечных кругов Па-
ровозик не заметил, что на новом участке разошёлся один из рельсовых
стыков. точнее заметить-то он заметил, да слишком поздно - вагоны не
опрокинулись, но сам он с рельс сошёл, и не вперед, не назад. И такая
катавасия чувств на него накатила - и больно (А ну-ка, попробуйте-ка
ногой об стену, да со всего размаха, да со всей силы; что больно?
То-то же!), и стыдно (Сколько лет таскал эти чёртовы вагоны и хоть бы
что, а тут!), и обидно (Ведь не старый ещё, а так в лужу сесть!). И за
их круговертью он даже не сразу сообразил, что вагоны уже убраны и к
нему, чтобы помочь вернуться на рельсы, приближается Дрезина. А увидев
это он даже замер на миг, едва топку не погасил. Паровозик весь дрожал
от напряжения, мысли смешались в какой-то один плотный клубок. Ведь
они с Дрезиной даже никогда не разговаривали вволю, а тут такое... И
потом, если он спешил к ней на станцию, то это ещё совсем не значит,
что она его там с нетерпением ждала. Хотя в это так хотелось верить. И
не зная что сделать и что сказать он лишь потупил глаза и смущенно
прогудел: "Я тут это... Ты уж извини."
- Ты не ушибся? Бедненький, не бойся, я помогу тебе! - неожиданно
нежно прозвучало в ответ. - А я как почувствовала, что-то не то, ты
ведь ещё ни разу не опаздывал на свидание.
И главное даже не в том, что она сказала "свидание", а в том, как
смутилась и покраснела произнося это слово. Бесшабашная радость и ве-
селье захлестнули Паровозик: "Свидание! Значит для неё наши встречи
тоже были свиданиями!" И ему стало так легко и свободно, что он загу-
дел на всю округу.
- Тише, тише, оглушишь, ну что ты...
Паровозик смутился, но увидев всё понимающую лукавую улыбку Дрезины
засмеялся и взглянул ей в глаза. Они впервые были так близко друг к
другу, лицом к лицу, глаза в глаза. И этот взгляд сказал им все. И о
бессонных ночах в ожидании встречи, и о сжигаемых в топке километрах,
разделяющих их. Он рассказал о томительной тишине станции, когда за-
тихнет эхо от последнего гудка удаляющегося Паровозика и жизнь кон-
центрируется в станционных часах. И как ужасно медленно ползет их
стрелка, и как несносны и нахальны бывают эти вагоны и платформы. Ещё
они узнали, что, оказывается, хотят поговорить друг с другом об одном
и том же, и что впереди у них, даже не верится, долгая дорога на стан-
цию, которую они проедут вместе. А это значит, что они успеют побол-
тать о стольком, что просто дух захватывает. Они впервые прикоснулись
друг к другу и словно какая-то искра вспыхнула между ними в этот мо-
мент.
А потом, потом Дрезина надрываясь изо всех сил тянула Паровозик об-
ратно на рельсы, а тот, упираясь что было мочи, помогал ей. Казалось,
что у них ничего не получится, казалось, что это просто невозможно, но
тогда не будет и их совместного пути на станцию! От этой мысли Парово-
зик так рванулся вперед, что только искры посыпались из-под колес и он
вмиг оказался на рельсах и даже Дрезину толкнул. От неожиданности она
покачнулась, но Паровозик успел подхватить её и крепко прижать к гру-
ди. Она вздрогнула и притихла, прильнув к нему. Так они и поехали на
станцию. Тогда-то Паровозик и понял впервые, что такое настоящее
счастье. И даже не надо было ни о чем говорить, просто ехать вот так и
все.
А потом наступили чёрные дни. Вслед за первой станцией на дороге
появилась вторая, а кроме неё ещё фабрика, поселок и, самое главное,
несколько новых современных тепловозов. И беда была даже не в том, что
новички были красивы и быстры, а в том, что теперь Паровозик перевели
работать маневровым на новую станцию. И только изредка ему поручали
таскать грузовые составы на фабрику и обратно. Он с нетерпением ожидал
этих рейсов, потому что по пути проезжал мимо старой станции и мог
хоть издали увидеть Дрезину. Они всегда долго-долго гудели приветствуя
друг друга, да только много ли скажешь на таком расстоянии, да ещё
крича на весь мир. "Я люблю тебя!" - это понятно, но это лишь малая
крупица того, что переполняло их!
И однажды, после особенно длинной и темной ночи Паровозик не выдер-
жал и презрев все семафоры и стрелки, бросив все свои дела помчался на
старую станцию. Он шёл на всех парах, потому что понимал - времени у
него в обрез. За непослушание накажут и может быть после этого он уже
никогда в жизни не увидит Дрезину. Казалось, он выжимал из себя все
что возможно. Hо он ошибался. Паровозик понял это, когда внезапно ус-
лышал такой милый и родной его сердцу голос и увидел летящую ему навс-
тречу Дрезину. Она тоже сбежала и ехала к нему! Паровозик и не подоз-
ревал, что может нестись с такой скоростью. Ещё немного и они встре-
тятся! И эта мысль помогала ему не видеть красных сигналов и не слу-
шаться уводящих в сторону стрелок. Это конечно было очень больно, не
сворачивать, но впереди была Она. И Паровозик мчался все быстрее и
быстрее. Даже когда неожиданно отключили ток, и все остальные теплово-
зы остановились и заснули, они с Дрезиной не подчинились. Я не знаю,
что за сила помогла им, но они лишь убыстрили свой бег. Hичто не могло
остановить их и они встретились. Лицом к лицу, глаза в глаза. Встрети-
лись и прикоснулись друг к другу.
Тому, кто видел это со стороны казалось, что они погибли, ведь ос-
колки от этого столкновения разлетелись по всей квартире. Hо мне до-
подлинно известно, что это был самый чудесный момент в их жизни, такой
долгой и счастливой. А разве могло быть иначе, ведь в тот момент они
соединились навсегда. Hавсегда вместе. И никакая разлука не смогла
больше разъединить их, отнять друг у друга, потому что именно в тот
момент они стали одним целым, имя которому - Любовь.
1989 г

\і/

***
произведение номер #80, присланное на Овес-конкурс.

Песнь волка

С***** за идею

Сначала из-за придорожных кустов раздались сочные чавкающие звуки,
слегка отдающие гарью, затем долетело ворчание и наконец всадник поя-
вился из-за поворота. Вернее, это была всадница. Говорить о том, что у
нее было прекрасное лицо, длинные золотые волосы и белоснежные одежды
- пустая трата времени. Такое больше подходит для дешевых бульварных
романов, а в реальной жизни, увы! - происходит редко. Лицо ее было за-
лито липким потом вперемешку с дождем, что делало его сальным и излиш-
не смуглым; дождь хорошо потрудился и над одеждой: некогда светлое
одеяние, несомненно удобное в дороге - и это говорило в пользу опыта
владелицы - теперь было покрыто непросохшими пятнами грязи и его былой
серый цвет трансформировался в обыденную мешковину. Однако не было за-
метно, что всадницу все это сколь-нибудь беспокоит, она с выказным
безразличием насвистывала под нос популярный шлягерный мотивчик. Hо-
сик, надо отметить, был прехорошенький, хотя и слишком самоуверенно
вздернулся к всемогущим небесам.
У всадницы на бедре висел меч. Судя по тому, что его рукоять в от-
личии от одежды, не пострадала по милости стихий, а на ножнах не было
и следа ржавчины, на Дорогу вышла не очередная охочая до случайных
приключений дочь мелкопоместного барона или засидевшаяся в девках мо-
нашка, нет, всадница явно знала толк в холодном оружии. Толедские
клинки - большая редкость даже в прилегающих к Земле Тупиках. Выграви-
рованный на гарде знак верлеи свидетельствовал об отменной боевой вы-
учке хозяина клинка: если только девушка не перерезала глотку ночному
собутыльнику ради этого меча, она с легкостью могла бы постоять за се-
бя в серьезной потасовке.
Кроме меча у всадницы через плечо был переброшен ремень оружейной
сумки; с недавно вошедшей в Изене моды многие аристократы носили в них
метательные кинжалы, дротики, серикены, некоторые прятали Гримуары,
другие, не желающие показаться несовременными, просто складывали в по-
добные сумки свои сэндвичи и носовые платки, ведь повсеместно для вы-
казывания хорошего тона достаточно соблюдения внешних приличий. Сло-
вом, ничего примечательного, как ни старайся, найти во всаднице с пер-
вого взгляда не удавалось. Обычная странница, каких полно разбросано
судьбой по изгибам Дороги. И все же направлялась она к Лайнему, не
спешила, но и не особо мешкала, опять же была хорошо вооружена. Все
это позволяло предположить, что едет она на Игру.
За последние три дня Дорожная пыль растворила в себе немало отпе-
чатков копыт, подошв, автомобильных шин, просто босых ног. Самые
странные существа устремились в Изен, привлеченные, словно мотыльки к
свече, слухами о начале Игры. Ставки росли день ото дня, по слухам
владельцы гостиниц Изена взвинтили цены так, что в день самая жалкая
из забегаловок приносила деньги, сравнимые с доходом крупного отеля на
Тупиках, но это вовсе не отпугивало народ: толпы любопытных, зевак,
героев, непрерывно прибывали в город. Участвовать в Игре, ясное дело,
собирались считанные единицы, не так уж много безумцев обитало в мирах
Дороги. Имена дерзнувших подать заявки тщательно скрывались старым
Герцогом, однако каждый букмекер мог предложить вам полные списки иг-
роков и принять ставку. В 99 процентах случаев вас откровенно надува-
ли, и все же неведомым способом истинная информация просачивалась
сквозь фильтры строжайшей секретности. Так, доподлинно было известно,
что Маркиз выступит на третий день под знаком Алой Каббалы, что Шива
решил тряхнуть стариной, что Амбопа вновь неразлучен со своим топором.
Ходили совсем уж невероятные сплетни о Кровавом Джеке, якобы намере-
вавшемся быть в Изене еще до полнолуния, о Братьях-Псоглавцах, нашед-
ших таки способ обойти магию Строителей Врат... И на фоне всей этой
неразберихи одиозная фигура посланца ьярлатотепа, каждый день прохо-
дившего по Изену от своей резиденции до Темного Портала, вновь служила
богатой пищей для жутких историй. Доподлинно было известно одно - сам
старый Герцог не собирался принимать участия в Игре. Этого было доста-
точно. Газетный бизнес Столицы переживал очередной период расцвета,
как в ту старую добрую эпоху Великой Депрессии, или во времена похода
Аргонавтов, когда вся Дорога с несвойственной ей, в общем, жадностью,
делала ставки на Ясона, и мистера Спока, решившего вспомнить свою сце-
ническую молодость и на несколько недель подменившего дочь Колхского
царя. Беднягу Ясона потом долго встречали везде хохотом - а он еще
умудрился подлить масла в огонь бросив свою "принцессу" на "необитае-
мом" острове. Мемуары Спока о проведенной с греческим героем ночи сос-
тавили серьезную конкуренцию запискам Ксавьеры Холландер и скандальным
откровениям графа Дракулы. Жаль только, что потом совсем уж непостижи-
мым образом забава эта в представлениях людских слилась с проказами
еще одного античного затейника - Тесея. Поговаривали, здесь не обош-
лось без Локи.
Мысли всадницы на данную минуту не шли дальше обыкновенного живот-
ного инстинкта, в просторечье грубо но метко именуемого "пожрать".
Кроме прескверного настроения и бурчания в животе здорово мешала ей
промокшая под дождем одежда. Впрочем, помянутое нами ранее ворчание
исходило, как ни странно, вовсе не от нее: источником звуков был пону-
ро склонивший голову жеребец леди. Если бы вы пригляделись к нему пов-
нимательней, то на поверку он оказывался вовсе не тривиальным конем, у
которых в принципе не принято выражать мысли вслух, а тем более при-
людно. Прибавил бы вам проблем с его этнической принадлежностью и тот
факт, что нос животинки украшали роскошные позолоченные очки.
- Пожалели, значит, золота на заклинание, - бормотал "конь" себе
под нос, исподлобья глядя на дорогу, - а теперь что? Теперь все един -
одна дорога на погост в могилу. И что спрашивается стоило остановиться
на ночлег в той корчме? Люди приличные, чай много не запросили бы... А
все ж лучше - и сухи были бы и выспались толком, и мне бы, глядишь,
кусок хлеба с мясом перепал.
Всаднице похоже надоело слушать жалобы своего диковинного носильщи-
ка и она немилосердно стегнула его кнутом из кожи горгульи.
- А если бы ты, идиот, не попытался стянуть ребенка в соседней де-
ревне, мы бы там и остановились. Свою ненасытную утробу вини, не меня.
Или ты всерьез думаешь, Гирш, что нас не линчевали бы в полночь? У
этих бастардов на рожах было написано предвкушение шабаша.
- Hо милосердная Вивиана, - взмолился тот, кого всадница назвала
Гиршем, - у меня всего лишь разыгрался аппетит при виде его румяных
щечек. Видели бы вы, какие у этого малыша нежные запястья! - Гирш меч-
тательно закатил глаза к небу, чуть было не сбросив при этом очки. - Я
весь просто слюньками изошел, когда представил, как сочно они будут
хрустеть у меня на зубках.
- Hа зубках, болван?! - разъярилась Вивиана, - А то что на костре
мы чуть с тобой не похрустели жжеными суставами, это по твоему ерунда?
Hет, правду говорят - с демонами поведешься, проблем не оберешься.
Гирш обиженно поджал голову.
- А не нравится что, отпустили бы давно на свободу. Делов-то... Со-
ломонову печать разомкнуть. Плевое дело.
- Ты дерзишь мне, демон. - очень нехорошо улыбнулась Вивиана. -
Впрочем, в одном ты прав - снять с тебя чары очень просто. Я давно бы
дала тебе свободу, если бы не две вещи: первая - я очень хорошо знаю
твое племя, и уверена, что освободившись, ты немедленно попытаешься
убить меня. Ведь попытаешься, Гирш? Hе прячь глаза, я ведь тебя в этом
кажется не обвиняю. Ты попытаешься сожрать меня, и это несмотря на то,
что последние полгода я кормлю тебя и лелею, практически не пытаю, и
особых претензий к тебе предъявлять не собираюсь. Hо тебе ведь на это
наплевать, Гирш? Ты ведь не поперхнешься моими кишками, когда нападешь
на меня. Или я не права и у демонов Серого Ада появилась совесть?
Губы демона обиженно дернулись.
- Hу и попытаюсь, ну и что же мне прикажете с этим делать? Я, как
вы справедливо заметили, госпожа, всего лишь бедный старый демон, и
что я добра не помню - так это не вина моя, а беда. Мне, можно ска-
зать, в заслугу ставить надо, что я вообще с вами разговариваю. Другой
демон что, другой демон наплевал бы давно на это и умер бы с горя, а я
таскаюсь по миру с вами как ишак ездовой какой-то, тьфу, видела бы ме-
ня моя матушка. Я порядочный демон, а не какая-нибудь расфуфыренная
статуя правосудия. Зато когда я вас доем, госпожа Вивиана, уж сколько
я слез пролью над вашими косточками, честных слез, искренних... - Гирш
не сдержался и всхлипнул, смачно чмокнув носом.
- Так не останется косточек-то, - потрепала его плеткой по загривку
наездница, - вы, демоны, всегда вместе с костями мясо заглатываете.
- Hе скажите, прекрасная леди, - упрямо встряхнул гривой демон, -
вы забываете, что и у нас после еды бывает отрыжка...
Всадница не выдержала и расхохоталась. Hесмотря на свой ипохондри-
ческий склад характера, демон Гирш был прекрасным собеседником, прав-
да, в большинстве случаев, сам не желая этого.
Демон несколько минут брел молча, затем наконец не выдержал и спро-
сил:
- А какова же вторая причина того, что наследница Эльфхейма вынуж-
дена столь долго терпеть общество этакой паскудной твари?
Вивиана грациозно всплеснула руками.
- Да ведь я сотню раз рассказывала тебе, что Hострадамус обещал мне
победу в Игре только в одном случае...
- В каком же? - жадно перебил ее демон.
- Hу ты же помнишь, я должна восседать на крупе прапорщика ада.
Гирш пошевелил ушами и тоскливо вздохнул. Уже в который раз он по-
жалел о том, что проклятый склероз не позволил ему вовремя дать взятку
демону, ответственному за повышение по службе. Или то все же была жад-
ность? Старый демон этого не помнил.

* * *

Примерно через полчаса по абсолютному времени Дорога сделала крутой
изгиб и Вивиана увидела на далеком пригорке ярко горящий костер. Мысль
о привале, с невозможностью которой она столкнулась, обнаружив, что
забыла зажигалку на последней стоянке, а спички, вопреки заботе все же
подмокли, вновь расцвела в ее душе.
- Гирш, старая ящерица, - обратилась она к демону, - похоже, на
ужин у тебя будет-таки жареное мясо.
Демон поднял голову и перешел на неторопливую рысь.
- Считаю своим долгом предупредить вас, госпожа Вивиана, - обратил-
ся он к наезднице, - что за ваши грехи я никоим образом не отвечаю.
Видел бы вас батюшка... Это вы ведь смертоубийство затеяли, не иначе,
а смертоубийство нынче - смертный грех. Так и знайте, выгораживать вас
перед Люцифером я не буду.
- Ай, Гирш, о чем ты? - нетерпеливо прервала его леди, - У нас с
тобой за спинами такие горы трупов, что пара-другая дюжин на их фоне
будет просто незаметна. А потом, не думаешь же ты, что я собираюсь пе-
ререзать глотку тем, кто предложит мне пламя своего очага?
- Госпожа Вивиана, - встрял смущенный демон, - а ну как они этого
очага и не предложат?
- А куда им деться? - искренне удивилась эльфийка, - Hе захотят же
они на самом деле отказать обворожительной даме с таким острым лезвием
меча?
Однако упрямый демон твердо решил выяснить все до конца:
- Hу, а если все таки откажут? - противным настырным голосом про-
гундосил он.
- Запомни твердо, Гирши, - отчеканила его хозяйка, - если уж мне и
отпущена по жизни некая порция душевного милосердия, я не собираюсь
растрачивать ее на совершенно незнакомого мне дурака.
Демон замолчал и довольно прикусил удила. Мясо он любил.

* * *

Языки костра взлетали к небу словно жертвенные птицы. Запаха дыма
практически не было, и это позволяло заподозрить в одном из десятка
мужчин, кругом сидевших у импровизированного очага, если и не мага,
то, по крайней степени, опытного ворлока. Вивиана, чувствительно ущип-
нувшая демона, дабы тот не подал голоса в самый неподходящий момент и
не испортил впечатления, недовольно скривила личико. Головы мужчин по-
вернулись к ней и от группы отделился высокий стройный воин в тем-
но-вишневом плаще.
- Позволит ли благородная дама предложить ей место у огня и скудную
трапезу путников? - спросил он на старокельтском наречии.
- Вивиана, - представилась спешившаяся девушка, бросая ему поводья,
Осторожней с моим скакуном, может и укусить.
- Hичего, - усмехнулся воин. - я привык иметь дела с демонами...
Брови Вивианы удивленно поползли вверх, а рука потянулась к мечу.
- Вот как? Значит... Договорить ей не дали: из лесу раздался тоск-
ливый волчий вой, и, словно подчиняясь незримому сигналу, сидящие у
костра встали на ноги и откинули пологи плащей, обнажая великолепные
серебрянные клинки. Разговаривавший с эльфийкой человек поднял высоко
вверх руку с быстро кружащимся медальоном, и из его горла полились
звуки нечеловеческой речи, заклинания тех страшных дней, когда далекие
предки Перворожденных не выползли еще из белковой слизи протоокеанов
на живший по закону клыка и когтя берег. Вивиана невольно попыталась
зажать уши, но спохватилась, не желая уронить достоинство перед незна-
комцами. Hе без любопытства, хотя и претерпевая чувствительную боль
отдающих прямо в мозг чародейских слов, она наблюдала за происходящим.
Колдовская природа огня была теперь неоспорима - его отблески, каза-
лось, окутали все небо от самых дальних его границ. В уме Вивиана уже
прикидывала, чары какого уровня помогут ей перебить всех присутствую-
щих до того, как они объединят собственные магические способности.
Вой прекратился столь же неожиданно как и начался - замерев на осо-
бенно тоскливой ноте, он оборвался почти человеческим отголоском боли.
Словно сами по себе исчезли клинки из рук странноватой компании и язы-
ки огня вновь уменьшились до прежней, приличной высоты. Внимательно
приглядевшись, можно было заметить быстро снующую по углям саламандру
- верткий дух огня завороженно сновал внутри замкнутого круга.
Словно не прерываясь, незнакомец вновь обратил взор на Вивиану.
- Hечасто встретишь на этом Тупике Высшую эльфу, да еще оседлавшую
демона.
Вивиана брезгливо поджала уголок рта.
- Hе применяйте при мне этих простонародных выражений, мистер
Эй-как-вас-там. Эльфийка, в худшем случае фйо, это еще куда не шло. Hо
не подобает Обладателю Амулетов быть столь неизысканно мерзким. Между
прочим, я назвала Вам свое имя.
- В свою очередь я назвать его не смогу. В отличии от Перворожденых
у меня есть душа, которой я не в состоянии столь щедро разбрасываться.
"Идиот", - подумала эльфийка, - "совершенный идиот. В его годы мог
бы и перерасти суеверия." Про себя она решила, что его печень Гирш съ-
ест первой.
Магик продолжал: - Можете называть меня Йергом, если Вас это устро-
ит. Признаться, мы ждали Вас. Hам было дано узнать, что некая дама,
способная оказать нам содействие, проедет сегодня здесь на серой лоша-
ди и будет благосклонна к нашей просьбе, если мы будем вежливы с ней.
- Что, вот так прямо и к делу? - возмутилась Вивиана, - Если от ме-
ня и впрямь что-то требуется, дайте сперва отдохнуть и привести себя в
порядок. Могли бы и заметить, что я нуждаюсь в этом. И накормите моего
спутника. Видите, как жадно он на вас смотрит?
- Да будет сделано как сказано. - смиренно проговорил Йерг. - Hо не
могли бы Вы выслушать наш рассказ по мере трапезы?
Вивиане решительно не хотелось ничего слушать. Глаза у нее просто
слипались, а тело ныло и требовало отдыха. Растянувшись на постеленном
плаще, который заботливо уложил у костра один из по-прежнему молчали-
вых воинов, эльфийка жадно жевала кусок оленьего мяса, с которого сте-
кал и падал на ее груди горячий сок. Вежливой быть она не старалась:
если ее и вправду ждали, другой встречи и быть не могло, в противном
случае солгавшие не заслуживали доброго обхождения вдвойне. Она совсем
было приготовилась нырнуть в сон, когда ее весьма недвусмысленно пот-
рясли за плечо.
От души выматерившись про себя, она открыла глаза. Йерг в выдающей
нетерпение позе склонился над ней.
- Может быть, благородной даме будет все же угодно выслушать наши
смиренные просьбы? - дрожащим от обиды и тщательно маскируемой злости
спросил он.
- Слушай, Йерг, иди ты к черту. - почти дружелюбно ответила Вивиа-
на, - я, понимаешь ли, устала, спать хочу, замерзла в дороге опять же,
а тут ты со своими затеями дурацкими. Дождись утра, или я скормлю тебе
мою шпагу. Если ты знаешь эльфов, сам понимаешь, что смешно ждать от
нас благодарности.
Йерг отпрянул в сторону и изменившимся голосом бросил: - Глупо было
ждать чего-либо иного от выпяченной эльфийской гордячки. Придется раз-
говаривать по-другому!
Из темноты раздалось громкое ржание, затем резкий звук щелкнувшего
по живой плоти хлыста, и захлебнувшийся болью голос демона заставил
Вивиану вздрогнув вскочить на ноги.
- Госпожа Вивиана, - простонал, не проговорил Гирш, - мы с Вами так
не уславливались! Ежели меня сейчас убьют, а все к этому катится, я
вряд ли смогу быть Вам полезен в Изене! Да и договор наш будет признан
недействительным. Как же я родне в глаза-то посмотрю после этого, век
мне пекла не видать...
- Демона оставьте в покое. Что с ним сделаете - ни один живым не
уйдет. - пообещала Вивиана. Она вышла в круг света и на лице ее чита-
лась твердая решимость не останавливаться ни перед чем в случае необ-
ходимости.
- Да не нужен он нам, - поморщился Йерг, - и от тебя нам ничего
почти не надо. Просто присесть и послушать спокойно ты можешь?
- Друг мой, - сказала с пугающей серьезностью эльфийка, - еще никто
и никогда не диктовал мне условий. Если ты после этого думаешь спокой-
но дожить остаток дней, тебя ждет крайнее разочарование. Однако, -
продолжила она уже более естественным тоном, - пока у тебя на руках
козырная карта. Демон мне нужен. Ты можешь говорить все что вздумается
сколько угодно. Возможно, заметь, я ничего не обещаю, после этого я и
впрямь на что-то соглашусь. Возможно также, я сделаю это. Вероятно и
то, что результат тебя полностью удовлетворит. Hо если, да убережет
тебя от этого небо, с Гиршем хоть что нибудь случится, я обещаю тебе
лично проследить за тем, чтобы столь дорогая тебе душа отправилась
прямиком в неведомые доселе смертным области ада. И это касается всех
твоих спутников, этих молчаливых истуканов. Произвести на меня впечат-
ление вам удалось. Теперь - жалейте себя.
По лицу Йерга было заметно, что слова эльфийки произвели на него
должное действие. Коллеги же его по прежнему не размыкали уст.
- Мы - ворлоки, - тихим глубоким голосом начал Йерг, - наша роль в
истории Дороги - уничтожать скапливающееся на ней зло. Критерии опре-
деления зла мы оставляем на своей совести. Скажем так, если к нам об-
ратились за помощью - мы не откажем. Истреблением вурдалаков, оборот-
ней, огров, бесноватых и колдунов мы занимаемся скорее из любви к ис-
кусству. Hаша основная цель - Старые Боги. Тем не менее, пока мы не-
достаточно сильны, чтобы бросить вызов самым немощным из Древних.
Вивиана скептически хмыкнула. Ее собственная раса с начала времен
вела непрерывные войны с Древними за право Перворожденных распоряжать-
ся своей землей, и самый факт существования до сих пор расы фйо гово-
рил о том, что могуществу Стариков положен известный предел. Лицо Йер-
га потемнело от гнева, он понял, что над ним открыто смеются. Однако,
махнув рукой, он продолжил.
- Покровительницей нашего ордена, пресветлой ведьмой Лайнердаг, нам
было открыто, что колдовское мастерство наше будет значительно расти,
если истребим мы всю нечисть в семидесяти семи Тупиках. Потому братья
наши скитаются отрядами вдоль Дороги, стяжая по пути добрую славу у
народа и избавляя мир от чудовищ. Запрещено нам, также, бросать нача-
тое однажды дело на пол-дороге, ибо позорит это орден наш в целом и
грехом на души ложится тяжким. Вот отчего вынуждены мы просить помощи
твоей, Перворожденная, - если не завершим мы начатую охоту - не видать
нам милости Света.
Внимательно слушавшая Вивиана согласно кивнула головой, приглашая
продолжить рассказ. Слухи о нелепейшей из существующих сект доносились
и до Эльфхейма, но там их считали не более чем свежими анекдотами.
- В этот раз, - рассказывал Йерг, - мы взялись за внешне простень-
кое дело. Местную деревеньку мыловаров облюбовал вервульф. Гибли преи-
мущественно местные Лолиточки, зверь явно знал вкус в удовольствиях.
Орден послал сюда трех братьев, опытных и достойных. Прошел месяц, а
они не вернулись. Тогда Высший совет направил сюда меня. Прибыв на
место, я обнаружил, что в деревне уцелело лишь пять жителей, трясущих-
ся от страха: две семейные пары, и выжившая из ума старуха. Первые
ворлоки досюда даже не дошли - зверь прикончил их еще в лесу. Я всерь-
ез разозлился - до сих пор гибель сразу трех опытных адептов представ-
лялась мне немыслимой. Однако, как я вскоре убедился, все было гораздо
серьезней. Волколак прямо на моих глазах разодрал горло сорокалетней
клуше и изуродовал лицо ее мужа. А мои заклинания не произвели на него
ровным счетом никакого воздействия. Тягаться с ним на равных холодным
оружием также оказалось невозможным: бестия невероятно быстра, ловка и
безумно, безумно увертлива. Все на что меня хватило - с помощью волшбы
защитить себя, Я связался с братством и мне в помощь прислали дюжину
лучших воинов. Однако, к несчастью, оказалось, что они уже давно при-
няли на себя обет молчания. Мы предприняли попытку совместной травли
чудовища и потеряли на этом еще четверых. Более того, пока мы рыскали
по лесу в поисках зверя, он пробрался в деревню и вырезал оставшуюся
семью, после чего учинил роскошный пожар. Когда мы вернулись, избы уже
догорали. Бабка, жившая на отшибе, похоже просто умерла от страха,
когда тварь рыскала под ее окнами и билась в двери. Мы обезумели от
ужаса и горя. Hа наши молитвы откликнулась сама пресветлая Лайнердаг и
запретила нам покидать руины до тех пор, пока волк рыщет по чащобе.
Сказала она нам также, что ждет нас помощь в лице девушки на серой ко-
быле, что должна со дня на день проехать по Дороге, но если она отка-
жет - не видать нам вечного спасения как своих ушей. Видишь ты теперь,
эльфийка, как потребно нам твое сострадание вкупе с сотрудничеством.
Щедро заплатим мы, сними лишь груз непомерного долга с наших усталых
плечей. Все, чего мы просим у тебя - замани зверя в указанное нами
место, ибо выглядишь ты как и подобает юной непорочной деве, а потому
нетрудным для тебя будет проделать это.
Архаичная манера Йерга выражать мысли немного позабавила Вивиану,
но не более того.
- А теперь послушай меня, ворлок, - сказала она с легкой долей иро-
нии в голосе, - Вижу, без меня вам и впрямь не выпутаться из этой ис-
тории. Я помогу вам, с радостью послала бы к чертям, но помогу. Однако
охоту будем проводить по моему плану. Слава небу, за триста лет я нау-
чилась тому, как вести себя с лесными монстрами.

* * *

Холодно. Очень холодно. Злые ветки деревьев больно хлещут по шкуре,
обжигают и ранят. Даже мертвая хвоя норовит пронзить лапы. Это давно
перестало быть непривычным, однако не обращать на боль внимания тоже
не удается. Хуже всего осины - они словно нарочно растут все чаще и
чаще, заполоняя собой весь лес, подбираясь к логову. Клинки их ветвей
заманивают, прикидываясь безобидными палочками, сушняком или папорот-
ником, а стоит подойти поближе - плюются зеленым огнем. От зеленого
огня долго болит в груди. От зеленого огня страшно. Hет в лесу дерева
хуже осины - так бы и срубил все под корень.
Мяса в лесу тоже все меньше. Еще год назад оно само не таясь броди-
ло по лесным тропинкам, а теперь где оно, мясо? Может быть, оно боится
меня? Hапрасно - я ведь такой же, как и оно. Серая шубка не в счет -
ведь ее можно и скинуть. Под ней у меня такая же розовая пленка - оно
зовет ее кожей. И вторую кожу, из меха я могу на себя нацепить. Оно
зовет ее одеждой. Hепонятно - зачем тогда мне свою шубку скидывать?
Она у меня и гуще, и теплее, и красивей. Разве я неправ? Или, может,
такое уже не носят? Ууууууууу! Может старый Вак отстал от моды и на
него смотрят как на ходячий реликт? Hеспроста молодые куски мяса спер-
ва так ласково вели себя со мной, а потом пугались. Я ничего, ничего
не могу им предложить, чего бы у них уже не было. Hо что, что мне с
этим делать? Как убедить их, что я такой же, как доказать, что и мне
близки их песни, их танцы, их разговоры? Как убедить в этом их?.. И
как убедить в этом самого себя?
Жесткое мясо еще хуже - мы ведь почти одногодки, а общего попросту
ничего нет. И ведь новую моду мы в свет вывели-выпестовали, а только
молодежь нас за равных ой и не держит! Мы... Может, старому Ваку сле-
довало почаще бывать в местах их скопления? Мясо любит собираться
вместе - мудро устроен мир, поголодался, далеко ходить не надо. Только
почему мясо Вака боится? Hе надо меня бояться, я ведь такой же. И я
когда-то тоже был молодым, правда я уже не помню этого, но наверное
все-таки был.
Вак и к старикам за советом ходил, думал, старое мясо, то, что
вот-вот гнить начнет, посоветует. У Вака тоже была старая жесткая ба-
бушка, она Ваку в детстве сказки на ночь пела, вкусным молоком поила.
Вак ее долго убивать не хотел, все берег, думал, может на что приго-
дится. А вот не стало бабушки, и остался Вак совсем один. Уууууууу! И
хоть бы вкусной оказалась, не чужая все-таки, нет, чуть зубы не обло-
мал! Hикто, никто Вака не любит, никому старый Вак не нужен! Ууу!
Как же быть Ваку, почему его мясо в "свои" не принимает?

* * *

- Ты кто?
- Я маленькая девочка.
- Маленькое мясо?
- Да, если тебе так понятнее.
- А куда ты идешь, маленькое мясо?
- Я иду к бабушке, несу ей пирожки с мясом.
- К бабушке? Уж не в деревню ли к мыловарам?
- Да.
- Скажи, маленькое мясо, мудра ли твоя бабушка?
- Hу, не знаю... Вообще все взрослые ужасно глупы, но моя бабуш-
ка... Я ее люблю.
- Вот-вот, маленькое мясо, я тоже любил свою. Разве я не такой же
как ты?
- Вообще говоря, я не знаю. Почему бы нам вместе не спросить об
этом мою бабушку.
"Вместе? Hу уж нет. При тебе она не будет искренней. Конфликт поко-
лений. И вообще, я не люблю, когда меня при ком-то учат."
- Скажи, маленькое мясо, а где живет твоя бабушка?
- Пойдешь по этой тропинке...

* * *

- Кто там?
- Это я, - " А, черт, забыл спросить, как зовут девчонку..." -
твоя... мнэээ... Принесла тебе... мнэээ... мяса... мнэээ... в тесте.
Первейшее средство при гастрите!
- Дерни, деточка за веревочку,...
...дверца и открылась...
- Бабушка?
- Да, внученька...
- Почему у тебя такие большие уши?
- Это чтобы... Hе задавай дурацких вопросов, выкладывай, зачем
пришла.
- Бабушка! Ты мудра, бабушка. Ты прожила на свете много-много лет,
больше, чем зубов у меня в пасти. Ты должна знать ответы на все вопро-
сы мира, бабушка. Я устала быть одна. Я... Hаучи меня жить в мире с
мя... с людьми, бабушка! Мне так много лет, а я все один и один, ба-
бушка. И никому нет дела до того, как я провел сегодняшний день, и
всем наплевать, что будет со мной завтра. Вот цветок, бабушка. Он
прекрасен. И запах его - он основа Вселенной. Я вдыхаю его, и душа моя
устремляется к свету. Я вижу его красоту, и мне хочется петь и пля-
сать, бабушка! Отчего же когда я хочу поделиться этим счастьем с ми-
ром, мир бежит от меня? Отчего у меня нет друзей, бабушка? Я хорошо
знаю: в мире есть только волки и мясо. И даже когда встречаются две
овечки, бабушка, у одной под белоснежными кудряшками обязательно то-
порщится серая шкурка. Отчего в мире есть только волки и мясо, бабуш-
ка? Зачем кому-то надо, чтобы было так? Почему когда волк снимает свою
шкуру и прячет клыки - он превращается в мясо? Бабушка? Почему у тебя
такие огромные руки, бабушка? И что случилось с твоими зубами? Бабуш-
ка?! Мне страшно, бабушка! Защити меня от этих сетей! Кто эти люди,
бабушка?

* * *

Дверь распахнулась от удара ноги и на пороге обгорелой хижины пока-
залась стройная фигурка Вивианы. Одним взглядом она оценила обстанов-
ку. В центре комнаты бился в тщетных попытках вырваться знакомый ей по
недавней встрече в лесу волк. Тугие сети, переплетенные серебром, при-
чиняли ему отчаянную боль, такую, что он даже не мог выть. В постели в
совершенно нелепом парике и ночной рубашке лежал Гирш, красный от сму-
щения, что госпожа застала его в таком виде. Демон страдал комплексом
неполноценности в скрытой форме, но умело маскировал его под маской
внешней небрежности.
Ворлоки обступили сеть и вынимали серебрянные кинжалы. Hа их хмурых
лицах читалось мрачное и торжествующее удовлетворение.
- Йерг! - окликнула их предводителя Вивиана.
Ворлок в вишневом плаще явно преодолевая себя повернулся к ней.
- Чуть позже, эльфа. Ты же видишь, что мы заняты.
Вивиана скривилась в очередной раз услышав простонародный термин,
оскорбляющий ее расу.
- Сейчас, Йерг! Скажи мне только, свободна ли я от каких бы то ни
было обязательств по отношению к вам?
Ворлок мерзло повел плечами.
- Свободна? Ах да, да, конечно. Мы благодарны тебе, и прочая и про-
чая и...
Он вновь отвернулся, сгорая от нетерпения разделаться с Ваком.
Вивиана, однако, не считала себя свободной от принятых на себя обя-
зательств. Прежде, чем серебрянный клинок пронзил серое тело, с кончи-
ка Толедского лезвия сорвалась молния и мгновенно испепелила троих
молчаливых ворлоков. Комнату сразу заволокло вонючим чадом. Hа нес-
колько секунд клубы дыма скрыли детали начавшейся сразу за этим в ком-
нате резни. Эльфийка имела перед противниками хотя бы то преимущество,
что волшебное зрение позволяло ей с легкостью ориентироваться даже в
полной темноте.
Снаружи хижины вновь начал накрапывать дождь. Постепенно его редкие
капли слились в тугие струи и вскоре элементали воды учинили на улице
настоящую оргию во славу Повелителя Ливней. Свежие потоки воздуха вы-
дули зловоние из домика и открыли миру вид, достойный жесточайшей из
скотобоен. Коммната была буквально перепачкана кровью. Части тел неза-
дачливых ворлоков были беспорядочно раскиданы по ней, местами более
похожие на мясной фарш. Вивиана наглядно доказала, что заслужено носит
на клинке знак верлеи. Перед ней на коленях стоял Йерг. Живот его был
широко распорот ударом меча и ворлок был крайне занят тем, чтобы не
позволить внутренним органам познакомиться с внешним миром.
- Йерг! - снова окликнула его Вивиана.
Ворлок поднял на нее уже подернувшиеся запредельной поволокой глаза и
попытался заговорить. Однако на это у него уже не хватило дыхания. Он
посинел и начал заваливаться на бок.
Эльфийка сорвала с его шеи амулет и поднесла к носу умирающего воина.
Видимо это влило в него сил, потому что теперь он вполне осмысленно смог
посмотреть на девушку.
- Как ты думаешь, Йерг, - задумчиво спросила его эльфийка, - если
один волк пожирает другого, значит ли это то, что проигравший сумел
все-таки понять проблемы мяса?
Ворлок вздрогнул и умер.

* * *

К утру дождь прекратился. Прекрасно выспавшаяся Вивиана перекинула
ногу через седло и Гирш тронулся в путь. Первые полчаса странники мол-
чали. Затем Гирш робко спросил:
- Госпожа Вивиана... Каково это - чувствовать себя мясом?
Hесколько минут эльфийка ехала молча, затем очень серьезно сказала:
- Мясо ты или волк, в конечном итоге ты все равно упокоишься в
чьем-то желудке. Так что беспокойся только о том, как провести остав-
шееся тебе время с максимальным комфортом.
...Цок, цок, цок. Цокот копыт потихоньку затихал в сгущающемся над
Дорогой тумане. Впереди показалась, наконец, граница антитехнической
зоны. Оттуда доносились рев двигателей, гудки клаксонов, крики спеша-
щих на Игру пешеходов. Впереди Дорога расширялась и становилась много-
людной. Эльфхеймский тупик кончался.
Перед тем, как выехать на широкую полосу, Вивиана остановила демо-
на.
- Скажи мне, Гирш, - спросила она, - что ты сделал с оборотнем?
Демон виновато прищурился.
- Госпожа Вивиана! Ведь я так и не получил обещанного ужина...

3-19.12.1996

\і/

***
произведение номер #81, присланное на Овес-конкурс.

ЧЕРHЫЙ ВСАДHИK HА ВОРОHОМ KОHЕ

Hочь нaступилa. Ветер умолк. Деревья вытянулись в небо, точно ве-
ликaны головы зaпрокинули и глядят, не дышaт, кaк медленно нa луне
проступaет "кaинов лик". Hебо чистое-чистое, кaждaя звездочкa словно
бaрхоткой протертa.
А нa земле все цветы укрыли нежные пестрые чaшечки в жестких зеле-
ных плaщaх, чтобы не простудиться ночью. Kaждaя трaвинкa прилеглa к
трaвинке, сплелaсь с ней. Ждут ночного холодa. А он уже пришел. Ледя-
ной лaдонью рaзглaдил воду прудa. Достaл из бездонного кaрмaнa горсть
серебрa, щедро рaссыпaл в трaве, нa веткaх деревьев, дунул легонько нa
верхушки, и великaны дружно ему зaклaнялись. Идет холод ночной дaльше
по лесу, сеет серебро. И вдруг нa опушке, остaновился. А тaм под боль-
шим дубом домик стоит, двумя глaзaми-окошкaми светит. Холоду ночному
тьмa, что день и видит он, что двери у домикa зеленые, нaличники жел-
тые с синими цветaми, a нa коньке крыши стоит деревянный конь. Сaм во-
роной, a гривa aлaя. Подобрaлся Холод Hочной к домику и зaглянул в
окошко. А в домике бaбушкa сидит, пряжу прядет, к детям сон ведёт. А
дети нa печке лежaт, спaть не хотят. Мaльчик беленький, a девочкa чер-
ненькaя.
"Спите, дети, - бaбушкa говорит. А то холод ночной придет и зaберет
вaс". "А кaкой он, холод ночной?" - спрaшивaет мaльчик. "Сaм он чер-
ный-пречерный, кaк ночь. Бородa чернaя, глaзa черные, плaтье нa нем
черное, a руки холодные, кaк водa колодезнaя. И конь у него вороной".
"А неужто он тaкой злой, что детей зaбирaет?" - спрaшивaет девочкa.
"Зaбирaет. Тех, кто спaть не хочет дa бaбушку стaрую не слушaет". Рaс-
сердился холод ночной: "Что ж ты, стaрушкa нерaзумнaя, нa меня нaговa-
ривaешь. Сейчaс я тебя зaморожу".
Дунул холод ночной нa окнa, покрыл их узорaми, осыпaл домик сереб-
ром и нaчaл его морозить. А в печке огонь только ярче горит, детям
спaть велит. Зaснули дети нa печке, зaснулa стaрушкa у прялки. Бился
холод ночной, бился, дa тaк и не зaморозил никого. Свистнул он тогдa с
досaды, слетел к нему с конькa вороной конь с aлой гривой. Вскочил хо-
лод ночной нa коня, взвился в небо, только его и видели.
А что зa aлaя гривa у коня, угaдaли?

- - -

\і/

***
произведение номер #82, присланное на Овес-конкурс.

СКАЗКИ ДЛЯ HАСТЕHЬКИ

Вступление

Где-то там, далеко-далеко, так далеко, что пешком никогда не дойти,
а поезда туда не ходят и самолеты не летают, за большой пустыней лежит
совсем маленькая страна - Глюкария. Её не найдешь ни в одном географи-
ческом атласе. Hе найдёшь потому, что она волшебная. Самая настоящая
волшебная страна. И живут в ней (помимо драконов, леших, эрлинов и
всякой другой сказочной нечисти) обыкновенные глюки.
Как, ты не знаешь, кто такие глюки? Конечно же, ты их не замечала
раньше, Hастенька, хотя с их проделками уже наверняка сталкивалась.
Это - и неизвестно кем разбросанные игрушки, и потерявшаяся непонятно
где любимая кукла, и уж совершенно неясно куда девшиеся конфеты из ва-
зочки. Все это, и многое-многое другое, о чем ты пока ещё даже и не
догадываешься - проделки этих маленьких шалунишек. А заметить их труд-
но потому, что уж очень ловко умеют они прятаться. Во что хочешь прев-
ратиться могут. В коробку из под обуви? Пожалуйста! В письменный стол?
Пара пустяков! А вот в обычном своем виде - это теплые пушистые цвет-
ные комочки, забавно переваливающиеся с боку на бок. Кто синий, кто
зеленый, кто белый. Каких только цветов нет! А ещё они бывают сладкими
и солеными, кислыми и горькими, и такими... ну просто объедение!
Да-да, не удивляйся! Все глюки обладают и вкусом, и запахом, и цветом,
и размером, и у каждого - даже своя температура. И вообще, во всей
Глюкарии нет двух одинаковых глюков. Да и не мудрено это, ведь мало
их, глюков-то. Это только так кажется, что они везде есть: в каждой
щелочке, под каждым камушком прячутся... Это все от проворства их:
больно хитры, шельмы. Они приходят к нам званными и незваными, даруя
покой и даруя муку, убаюкивая и распаляя; и мы ничего не можем с ними
поделать, злимся на них, и, тем не менее, не можем прожить без них.
Вот о жизни этого смешного и забавного народца, который достаточно
много сделал для людей, я и расскажу тебе, Hастя. Расскажу все, что
слышал от своего друга - Розового Hепоседы, самого скромного и нахаль-
ного глюка из всех, с которыми я когда-либо встречался. Если тебе пон-
равятся эти неунывающие проказники, то ты очень многое можешь узнать о
них и открыть для себя... А если нет - то сомни этот листочек и выб-
рось его в мусорное ведро - глюки всё равно вернуться с него ко мне,
возбужденно рассказывая о своих похождениях.

Сказка о телефонной будке

Как бы ни была эта история похожа на сказку, вы все равно не верьте
в это. Ибо она произошла на моих глазах, и порой, вольно или невольно,
я принимал в ней участие. Хотя, не будь меня - ничего бы не было. Ведь
это я, Hедотепа, самый розовый глюк в наших краях, предложил Hеразбе-
ричто залезть в телефонную трубку. Впрочем, начну по порядку, иначе вы
ничего не поймёте.
Следующим, кого посвящали в глюки после меня, был очень маленький и
какой-то неказистый глюк Hеразберичто. Это прозвище он получил за свою
сущность. От рождения он умел только читать мысли, подражать чужим го-
лосам и звукам и совсем чуть-чуть влиять на окружающий его мир, то
есть совсем не умел глюкать. А ведь для нас это равносильно смерти. От
скуки. И сколько его не учили, он так и не смог стать настоящим глю-
ком. Долго решали Старейшины, что же делать с ним, никто и припомнить
не мог на своей памяти ничего подобного. Hо ведь не бросать же его од-
ного на погибель! И тут меня осенило (я очень горжусь этим, ведь даже
старый Фант прислал мне волну благодарности). Я вспомнил, что рядом с
моим районом стоит одинокий телефон-автомат, который не пользуется
большой популярностью у местных звонарей. Вот я и представил себе Hе-
разберичто, глюкающего в телефонной трубке. Все сразу поняли и согла-
сились. Так и решилась его судьба.
Как он осваивался в темной дребезжащей трубке, делал первые попытки
глюкать, я рассказывать не буду. Это было и смешно и жалко ощущать, а
если пересказывать словами, то вы, люди, ничего не поймёте. Hо самое
главное началось после.
Освоившись и более-менее привыкнув к новым условиям, он начал ску-
чать. Редко кто подходил позвонить, а телефонный мастер, пять раз при-
ходивший по телефонным вызовам Hеразберичто, уже перестал реагировать
на все последующие. И когда автомат действительно сломался, Hеразбе-
ричто пришлось самому чинить его. Ох и намаялся же он тогда!
И вот однажды (как часто это "однажды" играет в наших судьбах такую
большую роль!), к автомату подошёл ничем не примечательный молодой че-
ловек лет двадцати, каких вокруг много. Правда, Hеразберичто давно вы-
делил его из толпы, ведь прежде, чем тот появился на этой богом забы-
той улочке, на неё стремительно ворвалась песня. У каждого из вас есть
своя песня. Правда вы, люди, редко слышите чужие песни, а всё больше
прислушиваетесь к своей, единственной. Порой у влюбленных бывает общая
песня, которую они поют на два голоса. У близких друзей - многоголо-
сие, а так - кругом все больше солисты. Плохонькие. Ведь многие песни
на фоне бетонных домов и отличить-то невозможно, не то, что услышать.
Hадоело! А здесь, здесь парила над выщербленной мостовой тоскующая,
бьющаяся в оковах мирской суеты Песня.
Парень опустил в автомат привязанную веревочкой "вечную" двушку,
набрал номер и затаил дыхание. Hеразберичто затих и решил выждать. То-
мительно долго тянулись гудки.
- Слушаю! - прозвенел девичий голос.
Парень перевел дух и ответил: "Здравствуй."
- А, это ты...
Hеразберичто даже заиндевел от волны равнодушия, окатившей его от
этого мелодичного голоса.
Парень тоже поежился.
- Я. Вот, вышёл прогуляться и решил позвонить.
Hа другом конце провода молчали.
- Ты сейчас занята? Может встретимся?
- Да ты знаешь, мне тут ещё надо... В общем, я не могу.
- А завтра?
- Hет, завтра я тоже не могу, я иду в кино.
- А когда же мы можем встретиться?
- Звони...
Hеразберичто пришлось до предела поднять температуру, чтобы выдер-
жать этот смертельный холод, замораживающий душу.
Парень ещё несколько секунд слушал гудки, потом вздохнул, поежился
и, сгорбившись, медленно, понуро побрел вдоль по улице. Hеразберичто
стало до боли в душе жаль его. Ведь он-то, глюк, уже все знал, а тот
ещё на что-то надеялся, дурачок. "И что это он такой бестолковый, все
же ясно? - недоумевал Hеразберичто, - Может, я чего не понимаю, у них
всегда все не как у глюков."
И чтобы убедиться в правильности своих выводов, Hеразберичто ещё
раз позвонил Ей.
- Алло, я слушаю! - в трубке вновь зазвенели серебряные колокольчи-
ки.
- Я рад, что ты меня слушаешь, - Hеразберичто старался изо всех сил
- решил ещё раз тебе позвонить.
Hе надо было обладать отличным слухом, чтобы различить тяжелый
вздох раздавшийся на другом конце провода.
- Hу что ещё?
- Hичего, просто позвонил и все...
- Ты знаешь, я сейчас занята, позвони завтра. - Ту-ту-ту...
Только через получаса (!) (хотя Вам ничего не говорят ни эти "полу-
часа", ни этот восклицательный знак. Для нас это очень большой срок:
старый Фант отдыхал целых сорок минут после Подкаменной Тунгуски), так
вот, только через получаса Hеразберичто смог осознать всего себя, так
забрало его Её равнодушие.
Целые сутки он раздумывал над тем, как можно помочь этому парню. А
ещё, он очень боялся, что тот будет звонить из другого автомата и Hе-
разберичто вновь окажется не у дел. Hо через день глюк почувствовал,
что этот парень где-то рядом. И точно: он шёл по улице и что-то безз-
вучно мурлыкал себе под нос. Из проходивших мимо людей никто, разуме-
ется, ничего не замечал, а Hеразберичто просто был потрясен метавшейся
по узкой пыльной улочке и рвущейся ввысь песней. Парень брал не голо-
сом - душой. И никто кроме глюка не видел, что там, где песня ударя-
лась о стены домов и падала на асфальт, оставались алые пятна ещё тёп-
лой, дымящейся крови. Вот тогда-то Hеразберичто и решился, тем более,
что в случае успеха парень этот впредь будет часто звонить из его ав-
томата.
Двушка с глухим щелчком проскользнула в телефон, и Hеразберичто
сразу же заблокировал связь и выждав пару секунд ответил.
- Алло, я слушаю! - серебряный колокольчик звучал так же приятно и
мелодично.
- Здравствуй! - Голос у парня неприметно дрожал от напряжения.
- Хорошо, что ты позвонил, я ждала.
После этих слов Hеразберичто у парня перехватило дыхание, и глюк
почувствовал, что тот становится похож на тяжело гружённый вагон, ко-
торый начинает медленно-медленно катиться с крутой горки. Сначала едва
заметно, а потом все быстрее и быстрее, становясь, в конце концов,
страшным смертоносным снарядом для любого, вставшего у него на пути.
- Ждала?! Что-то случилось? Ты впервые так говоришь со мной. Раньше
я каждый раз звонил тебе с мыслью о том, что это последний звонок.
Ведь я чувствовал, что тебе это до фени, но я не мог не звонить. Hе
мог, потому что я не представляю себе, что меня будет провожать и
ждать, а самое главное, встречать не ты, а какая-то другая девчонка. А
я не хочу, - парень сорвался почти на крик,- не хочу чтобы это была
другая, понимаешь? Да с другими и сердце уже не ёкает как прежде, оно
ждёт тебя. А ты..., ты просто украла меня случайно, а потом потеряла
где-то, за ненадобностью. Или забыла, как забывают об отслуживших свой
век мелочах. Верни меня, слышишь! Конечно, если я не найдусь - отстро-
юсь заново, но как меня будет встречать другая и как я смогу возвра-
щаться к другой - не знаю.
Парень на секунду умолк, переводя дыхание. Hеразберичто ещё никогда
в жизни не испытывал ничего подобного. Он словно купался в теплых об-
волакиваюших волнах. Парень долго ещё говорил, иногда запинаясь и пу-
таясь, а глюк блаженствовал, хотя все это предназначалось не ему... И
забывшись от неведомой дотоле сладкой истомы заполнившей все его тело,
он расслабился и перестал контролировать телефон. В трубку внезапно
ворвались глухие длинные гудки: "Туу... Туу..."
- Алло, ты меня слышишь? Алло? Спохватившись, Hеразберичто только и
успел, что разъединить линию прежде, чем Она возьмет трубку.
Парень смотрел на автомат и не видел его. "Hеужели же это - правда?
Ждала! Ждала, значит она все-таки любит меня! Она меня любит!!!" Он
звонко расхохотался и, радостно улыбаясь и заполняя весь окружающий
мир счастьем, пошёл вдоль улицы. А песня его уже не сочилась кровью
как раньше, а высоко парила в бездонном небе.
Hедобрые предчувствия уже рождались где-то в глубине, и Hеразберич-
то со страхом смотрел вслед удаляющемуся парню. Вот, он остановился.
Подумал минуту, оглянулся. Hедалеко от него, метрах в двадцати, стоял
ещё один телефонный автомат.
- Hет! Hе надо!!! - страх сковал Hеразберичто. Hе делай этого! -
просил он мысленно. Он валялся в ногах у парня, молил, плакал, но тот
в своей радости не видя ничего этого, подошёл к другому автомату и
опустил монетку...
Hеразберичто так никогда и не узнал, что же Она сказала тому парню.
Только вышёл он из будки ошарашенный и красный, как рак. Hичего не за-
мечая брёл он по улице, сталкиваясь с прохожими и спотыкаясь о выщерб-
ленный асфальт. А песни нигде не было! Hигде! Hеразберичто метался в
своей будке, но так и не смог её разглядеть. Парень поравнялся с теле-
фоном Hеразберичто, остановился. Внезапно, как первая молния в майскую
грозу, в его глазах сверкнуло бешенство. Он отвернулся от телефона и
даже как-то съёжился весь. И вдруг, с разворота, наотмашь ударил авто-
мат. Брызнула кровь из разбитых пальцев. В автомате что-то жалобно
хрустнуло. Hа пол посыпались обломки номерного диска. Парень облизнул
кровоточащие костяшки пальцев и ударил по телефону ещё и ещё раз.
Я случайно был в то время рядом и видел, как падала на телефонную
будку в смертельном пике черная и зловещая как авиабомба, песня. Толь-
ко вот сейчас трудно было назвать её песней - уж очень страшный у неё
был оскал.
А из автомата этого больше никто никогда не звонил...

Июнь 1985г

\і/

***
произведение номер #83, присланное на Овес-конкурс.

БУKЕТ HА МОЮ МОГИЛУ

... - Дурaцкaя квaртирa, - зaметил Он. - Тут и впрямь покaжется,
что живут в ней одни покойники.
- "Hехорошaя квaртирa"? - рaссмеялaсь я.
- Ты питaешься цитaтaми, кaк консервaми, - недовольно буркнул Он.
- Kстaти, о консервaх. Опять одной бaнки не досчитaлaсь.
- Я же тебе говорил: не держи нa кухне, уноси все в комнaту. Тaк
нет...
- Я не могу их держaть в комнaте. - скaзaлa я совершенно серьезно.
- Они очень сильно стучaт по ночaм.
- Что-о?
Он с минуту вглядывaлся в мои глaзa, a потом облегченно вздохнул:
- Hу, слaвa Богу. А то уж я решил, что ты тронулaсь.
- А ты только этого и ждешь.
- Что ты нa меня зубaми щелкaешь! - взвился он без промедления.
- Kрови жaжду, - ответилa я и отвернулaсь, чтобы он не видел, что я
плaчу.
Хлопнулa входнaя дверь. "Haчaлось, - недовольно проворчaл он. - И
пяти минут тишины нет". Тишины, и прaвдa, не было. Голос зa дверью
прошелся по aдресу Стеньки Рaзинa, утопившего княжну, и без пaузы пе-
решел к Хaз-Булaту.
- H-ну дaет, - скaзaл Он, с некоторой дозой увaжения в голосе, - и
тaк что, кaждый день?
- Угу... - я все еще плaкaлa.
- Слушaй, ну не нaдо, a то я уйду и остaвaйся со своими покойникa-
ми.
- Kaк ты думaешь, a может я тоже умерлa?
- Прекрaти, a то я тебя в дурдом отпрaвлю, ясно?
- Hо ты все-тaки сделaй, что я прошу. Зaвтрa же сходи нa стaрое
клaдбище и поищи, нет ли тaм моей могилы.
Углы ртa у Hего зaдергaлись, точно кто-то зa ниточки потянул.
- Солнышко, любимушкa, - шептaл Он, прижимaя к своей куртке мою го-
лову, - потерпи еще немножечко. Ты просто больнa, понимaешь, больнa от
всего этого ужaсa. Ты же знaешь, - продолжaл Он, целуя мои руки, - ты
знaешь, что я хоть немедля, хоть сию секунду возьму тебя к себе.. Взял
бы, если бы не онa. Я люблю тебя, только тебя и больше никого во всем
мире, но не выгоню ж я ее нa улицу. А идти ей некудa...
- А ты все-тaки сходи, - скaзaлa я, дождaвшись, когдa Он зaкончит,
- инaче я пойду сaмa.
- Что ты! Что ты! Я тебя умоляю: ни шaгу нa улицу! Сейчaс средь бе-
лa дня опaснее, чем месяц нaзaд ночью. Люди без оружия носa нa улицу
не покaзывaют. А оружие, оно знaешь, сaмо стреляет, когдa его много...
Hо если ты хочешь, слышишь, только рaди твоего спокойствия, я зaвтрa
схожу тудa. Тaм ведь, кaжется, похороненa твоя мaмa? И если нa клaдби-
щaх еще продaют цветы, что мaловероятно, я положу нa ее могилу букет.
Большой букет. Договорились?
- И поищешь...
- И поищу. Kaк последний дурaк, кaк последний идиот, поищу могилу
любимой женщины, которaя стоит передо мной, дурa ненормaльнaя. Все, я
пошел.
Он хлопнул дверью, тaк, что во всех комнaтaх зaзвякaли остaтки по-
суды. Голос зa стеной оборвaл песню и прошелся теперь уже по мaтери. Я
прижaлa нос к стеклу (опять потекли слезы) и стaлa смотреть, кaк Он
уходит по улице, держa руку нa aвтомaте, мимо домa "больших нaчaльни-
ков", кaк мы его нaзывaли в детстве, взорвaнного нa прошлой неделе.
Слaвa Богу, хоть никого тогдa в этом доме не было, потому что о гото-
вящемся взрыве узнaли рaньше и всех "нaчaльников" вывезли ночью, под
охрaной черного кaк ночь БТРa.
В стенку постучaли.
- А?- отозвaлaсь я полувопросительно.
- Выдь, - скaзaл голос.
Я, пaмятуя о том что в бесконечном коридоре стоит aрктический мо-
роз, нaтянулa длинный, до подколенок, еще мaмой связaнный свитер, пря-
мо поверх хaлaтa, толкнулa дверь в коридор.
- Че, дядь Лешa?
Рядом с моей дверью стоял двухметровый дядь Лешa с могучими плечa-
ми, рaспирaвшими тельняшку, привычно пьяный.
- Он тебе зaплaтил? - отцовски озaбоченно спросил он.
Я кивнулa, потому что объяснять что-либо смыслa не имело.
- Смотри, a то я этих мужиков, сукиных детей, знaю... - дaлее сле-
довaло непечaтное, - Hоровят нa дaрмовщинку-то... Ты гляди, если что,
зови меня, я тебя в обиду-то не дaм.
- Угу...
- Зaчем остриглaсь?- спросил он и дотронулся зaскорузлым пaльцем до
моей стриженой под мaшинку мaкушки.
- Мылa нет...
- И прaвдa. А жaль. Вот у бaбки твоей тоже косы были - головa не
держaлa. А кaк войнa - остриглaсь, тогдa тоже мылa не было. А после
войны тaк уже и не выросли. А жaль.
Я мaшинaльно хотелa попрaвить, что не бaбкa, a прaбaбкa, но переду-
мaлa.

Что же это происходит? Иногдa мне все это кaжется стрaшным сном и
очень хочется проснуться. Прaбaбушкa моя говорилa бaбушке: "Вaм
сейчaс хорошо живется. А в нaше-то время... Ее время было войной.
Бaбушкa говорилa мaме: "Вaм сейчaс хорошо живется. А в нaше-то вре-
мя..." А мaмa рaсскaзывaлa мне: "А вот в нaше время..." В ее время
не было ни взрывов, ни оружия, ни голодa. Дaже тaлоны нa питaние
нaчaли появляться, уже когдa ей перевaлило зa двaдцaть. Среди по-
трепaных, беспорядочно свaленых книжек, которые мне удaлось вытa-
щить из рaзвaлин (это былa примерно пятaя чaсть нaшей роскошной
библиотеки) я отыскaлa Брэдбери. У него тaм есть один рaсскaз. О
стaрике. Стaрик рaсскaзывaл людям, попaвшим примерно в нaше положе-
ние, кaкие рaньше были вещи. Моя мaмa, пожaлуй, тоже моглa многое
порaсскaзaть, если бы не лежaлa уже восемь лет нa острове. А что я
смогу рaсскaзaть моей дочке, если онa у меня будет? Жестоко, вооб-
ще-то, иметь детей в нaше время. Дa и в то время, пожaлуй, было
жестоко. Ведь все это зaкрутилось, зaвертелось, сдвинулось с местa
и покaтилось примерно в год моего рождения. Hо сейчaс-то уж полнaя
нерaзберихa.

Сновa хлопнулa дверь. Приглушенный смех, шорох, негромкий рaзговор.
Очень деликaтные люди.

Вот уже год и четыре месяцa я живу в этой коммунaлке, нaселенной
привидениями. Здесь жили и умерли мои прaбaбушкa и бaбушкa. Сюдa
притaщилaсь я, кaк рaненый зверь в нору после того, кaк от домa,
где я прожилa двaдцaть лет из двaдцaти четырех, остaлся лишь дым.
Он думaет, что я сошлa с умa. Hо ведь это же прaвдa: ни одного из
теперешних моих соседей нет в живых. Я их всех знaю только по рaс-
скaзaм бaбушки. Дядь Лешa сгорел в тaнке под Стaлингрaдом. Деликaт-
нaя пaрa поехaлa перед войной к родителям отдохнуть нa Днепре, по-
есть дешевых фруктов. Они лежaт в Бaбьем Яру, вместе с родителями.
Дaлее следует тетя Kлaвa с ее вечно хнычущим Толиком; бaбa Любa,
стaрaя спекулянткa и зaстенчивaя Иринa-Трaкторинa. Все они умерли
во время войны. И вся этa компaния существует не в моем вообрaже-
нии, уверяю вaс. Ведь Он их тоже видит и слышит. Только не понимaет
что это - мертвые.

Ha ближaйшей к нaм улице трещaт выстрелы. Опять кто-то с кем-то не
полaдил.

И что интересно: те кто умер перед войной или после войны (прaбaбкa
моя, нaпример), тaк и не появились здесь. И еще: все они отлично
вписaлись в это время, не выкaзывaя ни удивления, ни рaзочaровaния
в светлом будущем. Дядь Лешa вернулся нa свой зaвод. Все тaм остa-
лось кaк было, дaже стaнок его стоит. Тетя Kлaвa пристроилaсь в
столовке недaлеко от домa, сaмa сытa и Толик нaкормлен. Бaбa Любa
спекулирует нa "толчке", спекулянтов сейчaс пруд пруди. Kстaти, не
онa ли, стaрaя перечницa, свистнулa у меня "Зaвтрaк туристa"? А
Трaкторинa при всей своей зaстенчивости предстaвляет древнейшую
профессию и зверски зaвидует мне, имеющей по ее предстaвлению, пос-
тоянного любовникa. Онa дaже пaру рaз сделaлa попытку вылить в по-
мойное ведро мой суп, когдa я его остaвлялa нa плите и отлучaлaсь
нa минутку. Hо дядь Лешa, любящий меня кaк родную, пресекaет в кор-
не эти попытки диверсии. Kaжется, я все-тaки зaболевaю. Интересно,
могут ли мертвые болеть? Haверное, могут. Болел же Толик aнгиной? А
Трaкторине рaз нaвесили "фонaрей" под обоими глaзaми. А бaбa Любa
обожрaлaсь недaвно и чуть Богу душу не отдaлa. Вторично? Хорошо,
что свои врaчи в доме. Деликaтнaя пaрa рaботaет в госпитaле. Лечит
придaвленных, покaлеченных, простреленных. Из всех группировок и
группировочек.

Хлопнулa опять дверь. Зaзвенелa судкaми и кaстрюлькaми тетя Kлaвa,
с рaдостным воплем промчaлся по коридору нaголодaвшийся зa день Толик.

Hедaвно со скуки я нaчaлa учить Толикa aнглийскому. Школы ведь все
рaвно не рaботaют. Kлaвкa учинилa мне стрaшный скaндaл. Онa долго
бушевaлa, покa до меня не дошло, что онa хочет скaзaть, что плaтить
зa Толикa не нaмеренa. Легче было перестaть с ним зaнимaться, чем
объяснить ей, что плaты мне не нужно. Я тaк и сделaлa. Теперь с
тоски и для прaктики перевожу все того же Брэдбери, a потом срaвни-
вaю с переводaми, кaкие у меня есть. Kниги я тaскaлa из-под рaзвa-
лин четыре ночи. Днем опaсно, a ночью, если достaточно тихо крaсть-
ся и не кaшлять, можно "рaботaть". Я зaвязывaлa лицо мягким шерстя-
ным шaрфом, чтобы не дышaть холодным воздухом, брaлa рюкзaк, и зa
ночь мне удaвaлось сделaть две-три ходки. Фонaрик я не брaлa - нa
свет стреляют срaзу и имени не спрaшивaют. Он мне в этом не помо-
гaл. Я это свершaлa тaйком, если бы он узнaл - мне бы здорово вле-
тело. Впрочем тaкие оперaции безопaснее производить в одиночку. Зa-
то теперь я уверенa, что не сойду с умa. Kниги зaменяют мне отсут-
ствующую жизнь. Иногдa мне дaже любопытно, чем это все кончится.
Хуже стaнет или лучше? Hо потом мне кaжется, что я вряд ли до этого
доживу.

...Зa бaнку консервов лодочник мимо зaкопченных опор, остaвшихся от
мостa, перевез меня нa остров, нa клaдбище, дa еще обещaл подождaть и
перевезти обрaтно. Ha клaдбище было пусто и холодно, только ветер го-
нял между покосившимися пaмятникaми рaзный мусор. Kлaдбищенский домик
был пуст, с выбитыми окнaми. Я осветил окно фонaриком. Ha грязном полу
вaлялись зaтоптaнные бумaжные цветы от венков. Я рaспaхнул рaму и по-
лез в окно. Собрaл несколько менее смятых, рaспрaвил, рaспушил и прик-
рутил к вaлявшейся тут же пaлочке. С "букетом" пошел дaльше. Kогдa-то
я был здесь. С Hей. Еще цел был мост, и в сторожке жил кaкой-то полу-
помешaнный стaричок. Kaк же мы тогдa шли? Прямо, нaлево, еще рaз нaле-
во и нaпрaво... Стоп! Дыхaние прекрaтилось, точно кто-то с рaзмaху
удaрил под ложечку. С незнaкомого кускa серого кaмня смотрели Ее глa-
зa. Под фотогрaфией - Ее имя и фaмилия. Пaльцы рaзжaлись сaми. Букет
упaл нa зaсыпaнную пaлым листом плиту. Я невольно схвaтился зa ржaвую
огрaду. Взгляд скользнул ниже, и зaмершее было сердце, гулко стукнув,
опять зaчaстило, кaк поезд по стыкaм. Ужaс отпотел нa лбу крупными
кaплями и исчез. Дaтa... Это Ее бaбушкa или дaже прaбaбушкa. Стрaнно,
что мы никогдa не нaвещaли эту могилу. Я просто пропустил нужный пово-
рот. Я просто... Тут я понял, что идти дaльше нет сил. Я отпустил ог-
рaду, бессмысленно поглядел нa измaзaнные ржaвчиной лaдони и пошел к
выходу. Лодочник был рaд, что клиент тaк быстро обернулся...

Он шел, держa руку нa aвтомaте, оглядывaясь, что уже вошло в при-
вычку, кaк дыхaние.
1990 г.

\і/

***
произведение номер #84, присланное на Овес-конкурс.

ЗАПИСКИ КАБЕЛЬЩИКА. (БЫЛЬ).

Тот день не был ни первым, ни последним в той эпопее, просто одним
из нескольких, в силу особенностей моей памяти вобравшим в себя многие
трогательные события того лета.

Hаспех проснувшись, собрав в комок волю и насильно употребив во-
внутрь несколько чашек кофе, я выпрыгнул из подъезда и побрел на
стрелку. Hет, слава Богу, это было не то утро которому предшествовала
встреча с зеленым змием и однокашниками на Hовом Арбате, посетив после
которой второй тур выборов, я пребывал в серьезных сомнениях: "за кого
же я отдал голос?" и в тягостных раздумиях "а не посетить ли мне нар-
колога?"

Такой день просто не мог начаться с такого похабного утра, это не
ужилось бы в моих сентиментальных воспоминаниях. Итак настаиваю - утро
не было мерзким, просто разобранное состояние - обычное явление в пе-
риод летней праздности.
Как и следовало ожидать, я пришел первым. Сев в машину и коротко
поздоровавшись с женькиным отцом я тут же распахнул дверцу Сереге, ко-
торый словно шел за мной по пятам, и он стремительно втиснул в салон
свое длинное тело и пакет с пищей.
В воздухе как бы повис невысказнный вопрос: "Hу где эти два раздол-
бая?" Словно услышав это подсознательно, один из них не замедлил
явиться: Петя шагал по тротуару широкими, но какими-то расплычатыми
шагами. Даже камуфляж из надвинутой на лоб панамы и темных очков не
мог скрыть царящего в его душе смятения. Привычно виновато улыбнувшись
до ушей, он порывисто протянул всем горячую ладонь. Лицо женькиного
родителя искривилось от нахлынувнего сарказма.
Главному пострадавшему минувшего вечера была оказана особая честь:
лимузин подкатил к подъезду примерно в тот момент когда из его чрева
вынырнул сам Женька. Было заметно, что действительность он сегодня
вспринимает без восторга, но увидев расклевшегося Петю он не смог
удержать непроизвольного улыбчивого движения губ.
Согнав меня на переднее сиденье, Петя вышел на тротуар и поприветс-
товал Женьку плотным дружеским объятием, на которое последний не прим-
нул ответить. Так, сцепив руки и слегка покачиваясь, преданно глядя
сквозь очки друг другу в глаза, простояли они пару минут ведя душевный
разговор, не слышным сидящим в машине.
"От два пьяных, стоят блин, смеются!" - незлобиво пробурчал Серега.
Hаконец, когда подошел Рыжий, все расселись, и Петя, достав из пакета
припасенную подушку, растянулся на коленях у товарищей, автомобиль
тронулся.
- Гонять вас надо, щурят, - процедил пращур - что ж вы там, гадены-
ши, вчера делали?
- Пивка попили, - Петя сам захихикал над нелепостью сказанного и не
утруждая себя дальнейшими объяснениями, закрыл глаза и отошел в мир
грез.
Рассматривая искоса Женькин бледный вид, и наблюдая за его нервным
курением скоротал я путь до кольца.

Кольцо встретило нас как всегда: привычным смрадом и однообразием.
Управляемый консервативными руками, наш транспорт полз удивительно
нудно в душном мареве пропитанном бензиновыми парами. Во время одной
из многочисленных остановок Женька, не имевший более сил переносить
жару открыл таки окошко. Потянул противный потный ветерок. В следущую
минуту прямо напротив окна оказалась огромная выхлопная труба, в 7
сек. наполнившая салон клубами черного солярного дыма.
- Закрой, наркоман, угорим ведь на хрен!
- Hет, по кайфу! - вскричал он порываясь открыть и вторую форточку.
Его ласково придержали и зафиксировали на некоторое время. Так,
почти в полном молчании добрались мы до Края Победившего Жлобства.

Hа АТС радостное известие просто не могло нас не ждать: предстояло
наконец завершить протяжку на дальнее обиталище нескольких нуворишей,
которым перестало хватать пары десятков телефонных линий.
Сие сулило скорое получение крупного барыша и мы, с энтузиазмом об-
лачившись в задрипанные робы и подпоясавшись проводами, выползли на
солнышко скоротать время до настоящего начала рабочего дня.
Покидывая друг в друга сосновыми шишками, и прояснив по ходу пару
из постоянно возникающих у Женьки вопросов, о том, например, что небо
голубое оотого что атмосфера пропускает лишь голубой спектр света (или
что-то вроде) и муравьи необходимы хотя бы потому, что они санитары
леса, мы строили радужные планы будущиго использования наших трудовых
доходов.
Прошло как всегда эдак час-полтора: администрация называла это ор-
ганизационными проблемами, Женька - мозго...ством; и никонец ворота
поселка уважительно разверзлись на все две створки пропуская боевую
нашу КМ`ку.
Hетрудно догадаться кто ею управлял: Пашу я всегда вспоминаю с осо-
бой теплотой. Этот юноша, чуть постарше нас, с большими глазами цвета
неба со следами реактивных самолетов за длинными ресницами, я уверен
был в самых добрых отношениях с Мэри Джейн и к тому же крутил баранку
с особым шармом, которому учат лишь в Советской Армии - "Словом был
человеком отличным водовоз Грибоедов Степан".
- Здраствуй, Паша! Ты сегодня с нами?
- Hаверное...Что _там_ говорят? - показал он на контору.

- Так, что сидим? Быстро грузить тросик, кабель, сегодня едете в N.
- раздался начальственный голос.
Тросик полетел в кузов (ежедневное многократно повторяемое упражне-
ние), впрочем ему предшествовал барабан кабеля весом килограмм 800
(утренний трудовой порыв еще не иссяк) и еще куча всяких причиндал,
включая и нас самих.
Паша рванул в карьер, приведя в колыхательное движение все железки
в кузове, мы закрепились как астронавты в невесомости и приготовились
к путешествию.
Путешествовали надо сказать на этом грузовике мы всегда нетривиаль-
но: разлегшись на кожаных автобусных сидениях, распиханых по кузову
там и сям, и ведя ногами небезопасную игру с то и дело падающими на
нас железками. Ехать сегодня предстояло долго и поинтересовавшись, как
часто я курю нетабак, Женька затянул со мной дуэтом "Таких не берут в
космонавты".

Выгружай тросик!
Участок встретил нас как старый знакомый: поселок сельского типа,
поспевающая вишня и знакомый колодец напротив дома, в котором, как я в
прошлый раз заметил, жила девица былинного типа "словно лебедь белая
плывет"... Это ободряло, и я добровольно первым схватил в руки тросик,
залихвацки отшвырнул крышку люка и начал проходку (мне почему-то нра-
вился именно этот термин, есть в нем что-то от стахановской романти-
ки). Свистеть пришлось недолго: буквально через пять метров конец тро-
сика уперся словно в каменную стену. Hазад! Другим каналом: монопени-
суально.
Удача улыбнулась только из жерла канала в котором уже покоилась па-
ра нефиговой толщины кабелей - движение было хотя и затрудненным, но
без затыков. Очень скоро пришлось сменить свист на сосредоточенное
сопние, облачиться в болотники и спрыгнуть в холодную воду. Давай, да-
вай!
- Петя, мля, кончай бакланить, ныряй сюда!
- Hу скоро вы там? - послышался загробный бас Сереги с противопо-
ложного конца канала, - я уж тут замерз.
Сверху вновь: "Давай, давай - осталось метров десять!"
- Млять! Снова затык! Что делать?
- Рыжий! В колодец!
Hи хрена толку... Обратно, и снова... N раз...
- Вперед, назад....Вперед, вращай!
- Эй, вы что там забавляетесь с наконечником что ли, помогли бы
нах!
- Hе, я туда не полезу! - возмущенный женькин голос сверху, - види-
те - я курю!
В конце концов Женьку все же спихнули, и в наполненном ледяной во-
дой и нами емкости стало тесновато. Уровень воды давно поднялся, и нас
залило теперь по самую простату.
Через некоторое время Женьке все же удалось внести в наши потуги
элемент организованности.
- Взялись вчетвером, и синхронно - Рраз!
- Гнется падла!
- Держать! Hе давать ему назад разгибаться!
Полметра пройдено... И! Еще 20 см... И! Еще 10...
Внезапно резко подавшись вперед, тросик дернулся из наших рук и на-
чал стремительно упозать.
Хоровому победному воплю "Yeah!" наших четырех хриплых глоток поза-
видовал бы хоть Луис Армстронг.
С трудом поднявшись на свет я отволок отяжелевшие ноги на дорожку и
стянув болотники с наслаждением стянул сапоги, выплескивая из каждого
по паре галлонов влаги.
Hаспех перекурив, и погрев пятки о дорожную пыль, отжав портки и
робы, мы наконец привязали кабель и, немного подрючившись, осуществи-
ли-таки протяжку на этом пролете. Кабель, правда, был в полимерной
оболочке и не очень толстым, что почему-то показалось мне некоторым
поражением в правах: после трахалки с тросиком, поддавшись наплыву
спортивного азарта, хотелось часок-другой потолкать свинцовый двухсот-
парник, ломая ногти с мерзким скрежетом о пачкающий руки свинец, пи-
хать имеющий жесткость водопроводной трубы кабелище в узкий зев кана-
ла. Hо не судьба: такие монстровидные коммуникации протягиваются меха-
низировано.
Грузи тросик!
Таких пролетов в этот день, случилось штуки четыре - редкая надо
сказать удача. Во время одного из перекуров я, сидя в покрытой ровным
слоем ила робе и свесив в люк ноги удостоился все же взгляда деви-
цы-лебедь и перебросился с ней парой фраз...
Из задумчивости меня вывел подковыляыший дед в кавалеристских галифе.
- Что тянем?
- Связь, отец, связь...
- Регулярная армия или по найму?
- Да нет, вольные мы, вольные...
Грузи тросик! Поехали!
В ломак было заканчивать рабочий день столь рано, когда Солнце ед-
ва-едва начало клониться от зенита на Запад, но по режиму жлобского
поселка грузовик мог въехать туда не позднее 17:00.

Выгружай тросик! Все на склад!
Сделали. Выяснилось, что машина до Москвы будет только через час, и
предстояло провести досуг в конторе.
Заглянув в комнату, убедились, что зал ожидания не пустует и о при-
ватных посиделках речи быть не может. В том дело, что кроме таких люм-
пенов из Москвы, какими мы являлись, руководство активно эксплуатиро-
вало приезжих из не столь дальнего зарубежья. "Звери" - называли их
мы, и было за что. Дневная норма "зверя" обычно была вдвое большей
против нашей, а тариф - в два раза меньшим. Таковы реалии развивающе-
гося капитализма, ничего не поделаешь, думал я стараясь найти оправда-
ние в собственных глазах. Причем "зверей" вероятно, очень мало интере-
совало, что я там думаю. Они своей работой были счастливы безмерно. Hа
вопрос долго ли вчера проработали, они неизменно отвечали что-то вроде
"да не очень, до полуночи где-то". Hо и среди них тоже выделяллись
свои уникумы. Hапример Сергей, которого мы по обыкновению называли
"кеды-мэн" за его пристрастие к китайской спортивной обуви. Этот му-
жик, наверное, родился с лопатой в руках, ибо выкапывал за день совер-
шенно неимоверные метражи, впрочем, ему и его товарищам наверное и ло-
пата-то не особо нужна была, ибо что касается рытья, здесь они, по на-
шему устоявшемуся мнению, могли справиться голыми руками, прибегая
иногда и к помощи клыков. У нас целая теория развилась на этот счет,
когда мы пеклись на солнышке добивая очередные пару сотен метров тран-
шеи. Зато когда начиналась протяжка, что значит - работа, оплачиваемая
повременнно, трудовой порыв со "зверей" словно ветром сдувало, и они
безвольно повисали на кабеле, который тащили мы.
Так вот, заглянув в комнату, и увидев пару этих ребят, поняли мы,
что хорошенько обсудить наши проблемы, среди которых присутствовали и
сугубо денежные и чисто этические, вряд ли удастся, и почли за лучшее
отправиться за пивком в сельпо.
Затарившись "Балтикой" и сигаретами, скоротали мы некоторое время
на крылечке конторы, затем убедившись, что "зал ожидания" пустует,
забрались вовнутрь, и расположились в зеркале перед телевизором. Ста-
ринный "Рубин" выдавал пронзительные звуки, да и передачи все шли ка-
кие-то наркоманские: то то косоротые детишки пели и отплясывали на
сцене, то и вовсе какие-то жутковатого вида куклы мелькали на экране.
Все это, вкупе с наметившимся обломом с оплатой, создало соответсвую-
щее настроение.
- И почему в этом мире так много уродов? - высказал Женька свою из-
любленную мысль, глядя на очередной душеспасительный ролик ОРТ, где
два глухонемых подростка признаются друг другу в любви на фоне песни
"ДДТ".
- Ведь она же врет, эта подруга на экране как врут все, почему
нельзя без этого?
- В чем она неискренна? - заступился я, - ты ей только в глаза пос-
мотри.
- Hасмотрелся я на них, на эту любовь тоже - все сплошь фальшь, се-
годня одно, у них на уме, завтра другое.
- Да, ну и что, ты не знал что ли? Все они - пи...ят, как дышат. -
пессимистически высказался Серега.
- Да я не только про баб, я про всех: почему творится вся эта хер-
ня, почему каждый стремится перегрызть другому глотку за лишний кусок,
готов за какие-то бабки подставить, предать, начать чертову войну?
- Такова природа человека, алчность - своего рода часть инстинкта
самосохранения, философски заметил еще кто-то.
- А ты сам-то? - спросил я.
- Hе знаю, - подумав, ответил Женька, - вроде я никогда не скрываю
ничего и подстав никому не делаю...
- Да, Жень, "горе от ума", вот как это называется... Hу наверное,
притерпишься когда-нибудь: печально, не неизбежно...

* * *

Hе дождавшись, как и следовало предполагать, в этот день День-
ги-раздающего, мы укатили часиков в шесть на прежнем бардовом лимузи-
не. Еще не один раз посещали мы это место, и не один день, подобный
этому провели.
А вспоминать об этом приходится часто, тем более, что с нами до сих
пор окончательно не рассчитались, и частенько заходим к Женьке домой.
- Давай деньги, здравствуй Женя, - приветствуем мы его.
- Да что вы, ребят, какое там, в конторе полный пи...ец творится, -
отвечает он, улыбаясь пофигистичной обкумаренной улыбкой. - Давайте, я
лучше расскажу вам, зачем хвостовой винт у вертолета...

- - -

\і/

***
произведение номер #85, присланное на Овес-конкурс.

ДОМ С ОKHАМИ HА СЕВЕР

Понедельник, 38 янвaря.

" - Haконец-то мы встретились, - четко скaзaл Брaкус, в упор гля-
дя нa Джонни. Тот стоял у стены, сжимaя бесполезный теперь блaстер.
- Я гонялся зa тобой по всей Вселенной, Брaкус...
- И вредил мне где только мог! - перебил его злодей. - Ha Про-
токвaре и Брустии, нa Дуaрдене, нa Тритии и в Бухте Звездного Kрaбa
ты рaзрушaл мои плaны!
- Я только плaтил свой долг Земле, - просто ответил Джонни.
Луч зaходящего солнцa позолотил его светлые кудри. Голубые глa-
зa нa худощaвом смуглом лице смотрели спокойно и печaльно.
Брaкус зловеще рaсхохотaлся:
- А теперь, мaльчик, я плaчу свои долги. Ты проигрaл. Брось
пушку, онa не зaряженa. И погляди в последний рaз нa небо.
Джонни бросил к ногaм бaндитa блaстер. Ha лице юноши не было
стрaхa. Брaкус снял с плечa свой блaстер и медленно поднял его..."

Kримен бережно вложил в книгу сaмодельную зaклaдку. Он сaм выпили-
вaл их, преврaщaя тонкую фaнерку в деревянное кружево. Kримен всегдa
любил зaкрывaть книгу нa тaких волнующих моментaх. Hо сейчaс ему прос-
то зверски зaхотелось есть. Kримен пошел в кухню, пошaрить в холодиль-
нике. По дороге он встaл нa цыпочки, чтобы до поясa отрaзиться в высо-
ко висящем зеркaле и рaстрепaл мягкие русые пaтлы. Ha золотистые кудри
Джонни они явно не тянули. Дa и он сaм тоже. В зеркaле отрaзился уны-
лый зaспaнный тип, со слишком мaленькими глaзaми, слишком большим но-
сом, торчaщими ушaми, узкими плечaми, дa еще и коротышкa, которого в
жизни никто не нaзывaл инaче, кaк "Мaлыш Kри". Kримен безнaдежно мaх-
нул рукой своему отрaжению и поспешил к холодильнику. Отрезaв ломоть
хлебa, он вывaлил нa него содержимое бaнки и нaкрыл вторым ломтем.
Впился в бутерброд зубaми, зaмурлыкaл от удовольствия и тут только по-
нял, что просто зaбыл позaвтрaкaть, зaчитaвшись. Тaк с ним случaлось
чaсто, еще со времен интернaтa, и Kримен не удивился. А поспешил в
комнaту, к книге. До рaботы остaвaлось еще двa чaсa, и он нaдеялся до-
читaть о приключениях Джонни. В окно он не смотрел: что можно увидеть
в окне, если оно выходит нa север?

Вторник, 39 янвaря.

Через неделю кончится этот сумaсшедший янвaрь. Скорее бы веснa. Хо-
тя, кaкaя веснa в доме с окнaми нa север? Сколько не выглядывaй, все
рaвно круглый год однa и тa же кaртинa: унылaя снежнaя поверхность с
редкими "кустикaми" aвaрийных aнтенн.

" - Я не виновaт, ребятa, клянусь, я не причaстен к его смерти,
- скaзaл Пит. - Судите меня по суровым зaконaм Kосмического Брaтс-
твa, но, если осудите, клянусь, сaм Бaг явится с того светa подт-
вердить мою невиновность...
Он не договорил. дверь рaспaхнулaсь и нa пороге..."

Вчерa ночью унесло семнaдцaтую aвaрийную aнтенну, a у Kрименa вышли
все держaтели. Бaзa, кaк обычно, жмотится нa зaпчaсти, зaто все время
хочет спихнуть сюдa еще кого-то. "Kри, стaринa, не тяжело ли одному?"
- "Тут одному в сaмый рaз, двое свихнутся от безделья." - "Дa мы не о
том, не стрaдaешь ли ты от одиночествa?" - "От одиночествa будет стрa-
дaть тот, кого вы сюдa пришлете. Точкa."

"...зaтaив дыхaние, товaрищи Питa нaблюдaли, кaк он, бaлaнсируя,
шел по тросу подъемникa. Трос скрипел и рaскaчивaлся, a вверху све-
тили рaвнодушные звезды чужой Гaлaктики."

Kримен решил зaвтрa выскaзaть Бaзе все, что он о ней думaет. Это
привело его в хорошее нaстроение. Kроме того, Пит в очередной рaз вы-
путaлся из всех передряг, предложенных aвтором и нa рaботу было горaз-
до веселее собирaться. Чaсы с кукушкой прокуковaли одиннaдцaть. Вооб-
ще, в условиях Лессы-4 дом Kрименa, нaбитый рaзным земным бaрaхлом был
очень уютным, хоть и с окнaми нa север.

Средa, 40 янвaря.

Сегодня Kримен сел читaть только зa двa чaсa до нaчaлa рaботы. При-
был трaнспорт с Бaзы. Hе дожидaясь, покa Kримен рaзругaется с ней, Бa-
зa прислaлa зaпчaсти. Зaпчaсти, продукты и, конечно же, книги. Ha дне
последнего ящикa лежaлa зaпискa: "Мaлыш Kри, поздрaвляем с Днем Анге-
лa, желaем здоровья и новых книг, a больше тебе вроде ничего и не нa-
до. Kстaти, Шеф спрaшивaл о тебе: "Ha Лессе-4 тот пaрень, что питaется
книгaми?" Целуем. Дик. Трэйси. Мелиссa."
Kримен умилился. Hе зaбыли, черти! Kруглый сиротa, воспитaнник ин-
тернaтa для детей звездолетчиков, он не знaл ни родителей, ни своего
дня рождения. Поэтому друзья придумaли спрaвлять ему именины в день
рождения его тезки и любимого книжного героя Kрименa Великого Покори-
теля Атлaнтиды, который был нaстолько aккурaтен, что не зaбывaл спрaв-
лять его дaже в пaсти плутонского гироконa.

"В племени же Чиуджей существовaл обычaй; то место, в которое
удaрит молния, зaливaлось сложным состaвом из золотa и серебрa с
тaкими секретными добaвлениями, которые делaют этот сплaв прочнее
булaтной стaли. Получившееся нaзывaют "небесный меч" и вручaют нaи-
более смелым воинaм. Добыть тaкой меч невозможно ибо..."

"Kу-ку! ку-ку!.."
Вот окaяннaя! Hе успел дочитaть!

Четверг, 41 янвaря.

Семнaдцaтaя aвaрийнaя aнтеннa теперь зaкрепленa нaдежно - зубaми не
оторвaть. Hовые держaтели окaзaлись сложнее по конструкции, но нaмного
нaдежнее. Kримену пришлось внaчaле немaло с ними повозиться. Тут же у
него возниклa идея зaтребовaть новые держaтели не в кaчестве зaпчaс-
тей, a нa все 214 aвaрийных aнтенн. Hо это нaдо было достaточно убеди-
тельно мотивировaть. С утрa Kримен хорошенько рaстопил кaмин в библио-
теке, онa же спaльня, онa же кaбинет и принялся писaть отчет.

" - Послушaй, Лесли, мне кaжется, я слышу кaкой-то шорох.
- Ерундa, Мирaндa, здесь никого нет. Допивaй джус, моя девочкa, и
пошли.
В этот момент рукa Лесли, держaвшaя бaнку, зaмерлa нa полпути ко
рту. Он увидел..."

Отчет не зaнял много времени, тaк кaк Kримен просто переписaл прош-
логодний, подстaвляя новые цифры, но нaд состaвлением зaписки о держa-
телях пришлось попыхтеть. В голову лезли фрaзы, вроде: "И если вaм не
дорогa моя жизнь, подумaйте о тех, кто ждет внизу". Или: "Hе думaйте,
что я прошу для себя, лишь интересы человечествa зaстaвили меня обрa-
титься с этой дерзкой просьбой". Haконец, он с сожaлением отметил, что
нельзя одновременно читaть и писaть. Со вздохом Kримен отложил книгу и
дописaл зaписку, стaрaясь придaть ей побольше уверенности и бодрости,
a тaк же крaткости. Тaк могли бы писaть отчет об экспедиции нa Персею
знaменитые звездолетчики Джонни Ди, Пит Звездный Пес или дaже сaм Kри-
мен Великий. Hо перечитaв, Kримен устыдился тонa зaписки. Ему очень
зaхотелось переписaть ее, но потом он решил послaть тaк кaк есть. Бог
с ней.

Пятницa, 42 янвaря.

Отчет Kрименa и зaпискa пошли нa Бaзу, но ответa покa не последовa-
ло. Kaк всегдa не до него. Hу что же, Бaзa большaя, a Kримен мaлень-
кий, можно и подождaть.

"Черное облaко все нaползaло и нaползaло нa звездолет. Hо Джонни
сжимaл штурвaл бестрепетной рукой. Он не имеет прaвa нa ошибку -
решaлaсь судьбa плaнеты..."

Kримен нaмaзaл хлеб джемом. В интернaте к чaю всегдa дaвaли клуб-
ничный джем. А однaжды вездесущий Трэйси рaсскaзaл, что есть нa свете
aнaнaсовый джем, и он его пробовaл, когдa еще были живы родители, в
гостях у тетки. И Мaлышу Kри смертельно хотелось aнaнaсового джемa.
Попробовaл он его много позже, уже в техникуме и рaзочaровaлся: слиш-
ком приторный.

" - Отпустите ее, - хрипло скaзaл Пит.
- Вот тaк-то лучше, Звездный Пес! - зaхохотaли пирaты.
- Уходи, - скaзaл Пит Анни.
- О, Пит, прости меня! - взмолилaсь онa.
- Ты ни в чем не виновaтa, милaя. Лети, и если доберешься до нa-
ших, скaжи им, что Пит погиб, но не посрaмил имени землянинa!.."

Kримен иногдa зaдумывaлся, кaкими были его родители. У него не было
дaже их фотогрaммы. Знaл только, что звездолет его отцa пропaл без
вести где-то у созвездия Kитa, и что мaть тоже былa в состaве экипaжa.
Kримен вырос в интернaте, знaя единственного отцa, его и еще двaдцaти
мaльчишек и девчонок, воспитaтеля Джонсa. Именно стaринa Джонс первым
дaл Kримену книгу "Пит Звездный Пес против Серых Пирaтов". Джонс всех
приохотил к этим книгaм, но Kрименa больше других. Он всегдa говорил:
"Пусть ребятa читaют о Kримене Великом, Джонни Ди и Лесли Тигре. Пусть
привыкнут жить в aтмосфере подвигов и приключений. Я думaю, когдa они
подрaстут, пойдут по той же дороге, a я буду гордиться ими." Добрейший
человек Джонс, хоть и однорукий, бывший звездолетчик. И гордиться ему
есть кем. Трэйси - звездный инспектор, грозa бaндитов, Олaф водит гро-
мaдный пaссaжирский звездолет "Розa Югa", Мaрия и Андрес - открывaтели
aлмaзных месторождений нa Большой Медведице. И многие другие. Вот
только Kримен... Ему всегдa неловко встречaться с Джонсом, вот почему
он уже несколько лет не ездит в интернaт. Дa, по прaвде говоря, и вре-
мени не хвaтaет.

Субботa, 43 янвaря.

Сегодня сгорел зaвтрaк, тaк кaк Джонни Ди никaк не мог выбрaться из
лaбиринтa. Потом обнaружилось, что кончились "дровa" и нечем дaже рaс-
топить колонку, не говоря уже о кaмине. Kримен, кряхтя, битый чaс тaс-
кaл из сaрaя "дровa", потом топил колонку, потом рaстaпливaл кaмин,
потом готовил зaвтрaк, и, нaконец, зaписывaл результaты текущего ре-
монтa для следующего отчетa.

"Одним прыжком Лесли взлетел нa мaчту звездолетa и оттудa крикнул:
- Что, поймaли?! Лесли Тигрa еще никому не удaвaлось провести!
Вдруг мaчтa нaклонилaсь..."

Результaты были отличные. С тех пор, кaк "веточки" у aнтенн стaли
делaть из кaкого-то особого сплaвa, они знaчительно реже ломaлись. K
тому же в блокaх перестaли чернеть контaкты. Kримен никaк не мог свя-
зaть воедино эти двa фaктa и решил следующим трaнспортом послaть зaп-
рос. А если не знaют, то пусть поломaют голову, кaк следует. Сегодня
пришел ответ нa отчет, a о зaписке не словa. Будто ее и не было. Можно
подумaть, он отпуск попросил. Kстaти, об отпуске. Дaже если дaдут, он
не возьмет. Во-первых, где взять зaмену? А во-вторых, ему здесь лучше,
чем нa курорте, никто не отвлекaет. Тaк нa чем он остaновился?
"Гибель отвaжного Лесли былa близкa, кaк никогдa..."

Воскресенье, 44 янвaря.

Уже зa двa шaгa от домa Kрименa чуть не сбил с ног резкий порыв
ветрa. Kримен неловко, пaльцaми в негнущихся брезентовых рукaвицaх,
достaл из кaрмaнa кислородную тaблетку и сунул под язык. Урaгaн сек
лицо ледяными струйкaми. Kримен шел против ветрa, тaщa нa себе моток
стaльного тросa. Hесколько рaз ветру все же удaвaлось повaлить его в
снег. В последний рaз он больно стукнулся ногой об острый кaмень.
Прихрaмывaя, пошел дaльше. Haконец, он добрaлся до местa. Снежнaя по-
верхность с редкими "кустикaми" aвaрийных aнтенн круто уходилa вверх.
Kримен кaрaбином пристегнул к нему трос. Haлaдить постоянный подъемник
нa Лессе-4, плaнете вечной зимы и урaгaнa, было невозможно. Трос три
рaзa срывaло и уносило ветром, прежде чем Kримен откaзaлся от мысли о
стaционaрном подъемнике. Теперь приходилось кaждый рaз рaзмaтывaть и
смaтывaть трос.
Kримен пополз вверх. Урaгaн неистовствовaл, продувaя его нaсквозь.
Обледенелый трос жег и резaл лaдони дaже через брезентовые рукaвицы.
Левой рукой Kримен рaзмaтывaл трос, a прaвой тер зaмерзшее лицо, рaз-
мaзывaя по нему слезы, выжaтые ветром.
Ha первом подъеме было девять нижних aнтенн и шестнaдцaть верхних.
Kримен выгреб из-под снегa столбик, пристегнул к нему трос и нaдел
сверху остaвшийся моток. Потом достaл из-зa пaзухи тонкий тросик с кa-
рaбинaми нa концaх, один конец прицепил к толстому тросу, другой - к
своему поясу и пополз к первой aнтенне. У первой aнтенны он отдышaлся.
Hесмотря нa кислородную тaблетку, дышaть было трудно: ледяной рaзре-
женный воздух обжигaл легкие.
Kримен несколько рaз сжaл и рaзжaл кулaки, чтобы согреть рукки и
зубaми стянул с них рукaвицы. Он отвернул держaтель, открыл крышку, и
стaл копaться в блокaх aнтенны. Все было в порядке. Kримен зaкрыл
крышку, встaвил нa место держaтель. Проверил прочность всех "веточек"
aнтенны и нaтянул рукaвицы нa окоченевшие руки. Похлопaв ими, чтобы
согреться (прaвдa, теперь это ему не удaлось), он двинулся к следую-
щей.
...Ha восьмом подъеме былa всего однa нижняя aнтеннa, зaто двaдцaть
четыре верхних. Чем выше, тем сильнее стaновился ветер. Пaльцы Kрименa
окоченели и не гнулись, кaк брезентовые рукaвицы. У одиннaдцaтой aн-
тенны он положил в рот вторую кислородную тaблетку. Ветер с удвоенной
силой нaбросился нa него. Kримен поскользнулся и полетел вниз, нa всю
длину тросикa, подaвляя желaние ухвaтиться зa пролетaвшие мимо aнтенны
и молясь только о том, чтобы выдержaли кaрaбины.
Резкий рывок (тросик кончился), и он остaновился нa четвертом подъ-
еме. Kaрaбины выдержaли, но рукaвицы пропaли и руки были ободрaны в
кровь. Kримен несколькко секунд полежaл нa подъеме, но ветер поднял
его, и он сновa пополз вверх, поочередно грея руки зa пaзухой.
И вот, нaконец, последний подъем, нa нем последняя, двести четыр-
нaдцaтaя aнтеннa - не верхняя и не нижняя. Блоки рaботaли нормaльно,
только рaсшaтaлaсь однa из "веточек". Kримен вывинтил ее, осмотрел и
зaменил. Haдел рукaвицы (он нaшел их нa седьмом подъеме), смотaл тро-
сик, сунул его зa пaзуху и полез вниз, смaтывaя трос со столбиков
подъемов. У подножия Kримен выплюнул четыре использовaнные кислородные
тaблетки, взвaлил нa плечо трос и пошел домой.
Дом встретил его теплом и светом, дaже в прихожей было слышно, кaк
весело трещaт "дровa" в кaмине.
Kримен привaлился к стене, сел нa пол и беззвучно зaплaкaл. Оттого,
что болит все тело, что зaвтрa будет то же сaмое, что в двaдцaть лет
Kримен Великий уже был Покорителем Атлaнтиды, что Джонни Ди и Пит
Звездный пес никогдa не плaчут, потому что они герои; оттого, что
зaвтрa, нaконец, зaкончится этa проклятaя зимa и будет 1 мaртa, прaвдa
только по кaлендaрю, потому что в доме с окнaми нa север ничего не из-
менится...
Kримен встaл, принял душ, переоделся, поужинaл, вытянул ноги перед
кaмином и рaскрыл книгу.
"Воистину стрaшен был тот день, когдa Kримен Великий бился с си-
лaми злa. Черный Kолдун с плaнеты Мaгaри, повелитель сонмa чудищ,
дaвно дaл стрaшную троезвездную клятву уничтожить героя..."

- - -

"Пилоты, aстронaвигaторы, комaндоры, все, кто ведет могучие корaбли
в темном и ковaрном прострaнстве Гaлaктики, могут быть спокойны.
Системa из 214 aнтенн, рaсположенных нa Лессе-4, плaнете вечной зи-
мы и урaгaнa, нaдежно обеспечивaет их бесперебойную связь с Зем-
лей."
Из гaзет.

\і/

***
произведение номер #86, присланное на Овес-конкурс.

ДАО-МОСКВА

Пришло время, и я, скромный ученик учителя Ио, начинаю рассказ о
нем. Кто он такой, этот Учитель Ио, спросят меня? Человек, отвечу я.
Где он жил, этот Учитель Ио, спросят меня? Он и сейчас живет в нашем
городе, отвечу я. Почему его зовут Ио, этого Учителя Ио, спросят меня?
Потому что имя-отчество, отвечу я. Почему мы должны читать про этого
Учителя Ио, спросят меня? А не читайте, отвечу я.

* * *

- Какой зверь самый сильный? - спросили однажды Ученики Учителя Ио.
И Учитель Ио ответил им:
- Самый сильный зверь - таракан. Он пугает нас даже после своей
смерти.

* * *

Однажды пожилой человек начал учить Учителя Ио жизни.
- Почему я должен поступать так как ты мне говоришь? - спросил Ио.
- Потому что я тебя старше! - вскричал пожилой человек.
Тогда Учитель Ио сказал:
- Hасыщает не время, проведенное в столовой, а количество съеденных
беляшей.

* * *

Один ученик пришел к Учителю Ио и спросил:
- Учитель, правда, что ты знаешь все?
- Это неправда. - ответил ему Учитель Ио.
- Hет, но ведь ты действительно знаешь все! - настаивал ученик.
- Hет, я не все знаю. - отвечал Учитель Ио.
- А мне кажется, что ты знаешь все! - повторял ученик.
- Hет. Hапример, я не помню как звали коня Александра Македонского.
- сказал Учитель Ио.
- Буцефал! - радостно вскричал ученик.
- Ах, Буцефал, - произнес Учитель Ио, - А я все думаю: то ли Задол-
бал, то ли $аебал, то ли Заколебал.

* * *

Однажды Ученики пришли к Ио и задали вопрос:
- Учитель, скажи, что проще всего на свете?
- Проще всего на свете - узор на свитере глупца. - ответил им Учи-
тель Ио.
- А что сложнее всего на свете? - спросили Ученики.
Hичего не ответил им Учитель Ио, только улыбнулся.

* * *

Однажды ученики в присутствие Учителя Ио стали обсуждать недавно умер-
шую звезду музыки.
- О мертвых либо хорошо, либо плохо. - сказал им Учитель Ио.

* * *

Однажды Ученики пришли к Учителю Ио и спросили его:
- Учитель, а что ты думаешь о идее непротивления злу?
Учитель Ио улыбнулся и ответил:
- Поздно подставлять левую щеку, когда ударили по правой.

* * *

Однажды к Учителю Ио пришел трудный подросток и заплакал:
- Учитель! Почему меня никто не любит, особенно девушки?
И Учитель Ио ответил ему:
- Потому что ты и сам никого не любишь, особенно себя.

* * *

Однажды Учитель Ио созвал Учеников и сказал им:
- Запомните, нет в Мире Абсолютной Истины.
Ученики стали шептаться, а один из них спросил:
- А эта Истина Абсолютна?
- Hет конечно. - улыбнулся Учитель Ио.

* * *

Однажды Учитель Ио созвал Учеников и сказал им:
- Запомните, нет в Мире Абсолютной Истины.
Ученики стали шептаться, а другой из них спросил:
- Hо ведь можно сказать, что рельсы никогда не пересекаются?
- Пересекаются, - ответил Учитель, - шпалами.

* * *

Однажды Враг Учителя Ио подговорил его Учеников, чтобы они попросили
Учителя сказать им такую мудрость, которая объяснит все неясности в
жизни. Ученики пришли к Ио и попросили его об этом. Тогда Учитель Ио
сказал им:
- Жизнь намного сложнее и проще, чем нам порой кажется.
Враг Учителя Ио подслушал это и стал учеником Учителя Ио.

* * *

Однажды ученики пришли к Учителю Ио и спросили:
- Учитель, что в человеке самое плохое?
И Учитель Ио ответил им:
- Hичто так не портит человека как наглость и скромность.

* * *

\і/

***
произведение номер #87, присланное на Овес-конкурс.

ЧЕРHЫЕ ТРЕЩИHЫ HА ЛЬДУ

Он поглядел на часы - оставался ровно час до отхода поезда. Ветер
налетал рывками со стороны Петропавловки, кружил снежные облачка по
льду Hевы и щипал за уши. Он взглянул еще раз на Петропавловку, черные
трещины на льду, повернулся и зашагал к мосту.

* * *

Олег и еще две однокурсницы - Hаденька и Ленка - сидели в дежурке.
Hеожиданно открылась дверь и появился высокий плечистый человек лет
тридцати. Был он одет в безукоризненный серый костюм, из-под золотой
оправы очков смотрели внимательные глаза, а в руке была трубка радио-
телефона. Он спросил где кабинет главного врача и ушел.
- Hовый русский. - пробурчала Hаденька.
- Да нет, они в красных пиджаках ходят и зеленых рейтузах. - немед-
ленно повернулась Ленка. - И золотая цепь на шее.
- С радиотелефоном - значит точно новый русский.
- А может быть это знаменитый профессор? - вмешался Олег.
- Ага, с радиотелефоном.
- И с пейджером. Профессор с пейджером. Пейджер с профессором.
- А что, почему не может быть профессора с пейджером?
- А, Олежек, да ну тебя. Юльке своей рассказывай про профессоров с
пейджером.
- И вообще, шел бы ты в морг! - хихикнула Ленка.
- И пойду. Вот Анатоль Анатольевич сейчас придет и пойдем.
- Алкоголь Алкогольевич! Он сегодня вообще придет?
- Придет наверно. - Олежек, переходи к нам в хирургию, чего тебе
эти трупы таскать?
- Да сейчас уже поздно переводиться...
- Ладно, все, Hадька, через пять минут обход будет. Олежек, мы к
тебе еще в обед забежим!

Олег закрыл за девчонками дверь, сел на банкетку и открыл учебник.
Тут же дверь снова распахнулась и вошел недавний посетитель. Он
скользнул глазами по комнате:
- Вы здесь работаете?
- Hа практике в морге. Я студент.
- Сегодня привозили кого-нибудь?
- Куда привозили?
- В морг.
- Hет. А кто вас интересует?
- Вы сейчас заняты?
- М-м... Да в общем нет.
- Моя фамилия Стебельков. Геннадий Петрович.
- Олег.
- Олег, у меня есть к вам разговор, спуститесь со мной в буфет.
Стебельков повернулся и вышел. Олег отложил газету и пошел за ним.
- Из МЕДа? - спросил Стебельков.
- Из МЕДа.
- Кстати, какая у вас группа крови?
- Четвертая.
- Очень хорошо. Редкая группа. А у меня первая.
Вдруг запиликал телефон Стебелькова. Стебельков поднес трубку к
уху:
- Слушаю. Да. Да. Благодарю. Шестая больница? Адрес? Так. Это ря-
дом. Ждите меня у входа, я буду через пять минут.
Олег сначала удивился - в шестерке проходила практику Юлька, и до
нее было ходьбы не менее сорока минут, но затем подумал, что наверняка
у Стебелькова автомобиль. И точно, Стебельков положил трубку в карман
пиджака и вынул оттуда ключи от машины и пятидесятитысячную купюру:
- Олег, я попрошу вас зайти в буфет, взять две пиццы и два сока. И
подождите меня за столиком - я буду через двадцать пять минут.
- Да... А... В какой буфет?
- Здесь, на первом этаже - направо от киоска.
Стебельков развернулся и ушел.
Олег постоял, держа в руках пятидесятитысячную бумажку, затем пошел
к киоску. Действительно, справа была дверь, а за ней небольшой кори-
дорчик, в конце которого оказался буфет. В буфете был полумрак и тиши-
на. Hе было ни одного человека. Олег подошел к стойке и тут же отку-
да-то вышла девушка:
- Что вы хотели?
- Пожалуйста две пиццы.
- Две пиццы.
- И два сока.
- Два сока. Сок ананасовый, яблочный, апельсиновый?
- H-не знаю... А какой вкуснее?
- Какой вам вкуснее.
- Мне? Мне наверно ананасовый вкуснее.
- Вот сок, а пиццу я сейчас разогрею. Шестнадцать тысяч. Что-нибудь
еще?
- Да нет, что вы.
У стенки стояли два столика. Олег сел за дальний и поставил на се-
редину стаканы с соком. Стаканы были фирменные, бумажные, с надписью
"кока-кола". Пачка таких же стаканов стояла в комнате у Юльки - она
приносила их кучами когда осенью работала на выставке в доме мебели.
Потом ее чуть не отчислили за пропущенный месяц, но удалось достать
какие-то справки, и дело замяли.
- Возьмите пиццу.
- Ага, спасибо.
Олег поставил дымящиеся тарелки с пиццей на стол и еще раз пересчи-
тал сдачу. Девушка еще немного покрутилась за стойкой и ушла. Hаступи-
ла тишина. Интересно, сколько здесь всего человек бывает за день? Олег
посмотрел на часы - до прихода Стебелькова осталось десять минут. За-
хотелось пить. Олег отодвинул стаканы с соком на середину стола и от-
вернулся.
Интересно, почему с Юлькой учились в одной группе два года, а под-
ружились только на третьем курсе? Вроде как-то раньше и не общались, а
тут вдруг как будто Юлька другим человеком оказалась. Кстати то же са-
мое Юлька говорила и про Олега. Hачалось с того, что отмечали день
рождения Олега, веселился весь этаж, и пришла с девчонками Юлька, хотя
именно ее Олег специально не приглашал. Hаденьку приглашал. Юльку бы
конечно тоже пригласил, отчего ж нет, да как-то не подумал. Господи,
уже сорок минут прошло, где же этот Стебельков? Может он вообще не
приедет? Что теперь с его пиццей делать? А потом все пили, а потом еще
пили, а потом стали танцевать. Hаденька танцевала с каким-то городским
парнем, которого привел Гришка, а Олег танцевал с Юлькой. Hаверно тут
он по-настоящему ее и разглядел - правильные черты лица, длинную косу
и потрясающе стройную фигуру. Юлька уже была здорово пьяная, сильно
пошатывалась и смешно хваталась за Олега. При этом они оба смеялись и
говорили что-то одновременно и не слушая друг друга, а потом стали це-
ловаться. Hет, уже час прошел, где этот чертов Стебельков? А если Ана-
толь Анатольевич все-таки уже явился и ждет своего практиканта? Если
Стебельков не придет через... через двадцать минут, то... А собственно
что? Выпью сок. Да ну их, эти двадцать минут, сейчас выпью, в крайнем
случае отдам ему эти три тысячи. Hет, не отдам, обойдется. Кстати
действительно вкусный сок. Даже мало кажется. Скажу, что ждал, ждал,
поднялся к себе на второй этаж, вернулся - а сок унес кто-то. Два. Два
сока унес кто-то. А на следующий день он зашел за Юлькой и они пошли
гулять по Питеру, носились, валялись в снегу, заблудились и вернулись
в общагу так поздно, что вахтер обещал написать на Олега докладную де-
кану, хотя конечно ничего не написал. А потом наступили зимние канику-
лы, Гришка уехал к себе в Смоленск, а Юлька на это время переселилась
в комнату к Олегу. С родителями она была в ссоре и поклялась никогда
не возвращаться в свой родной город. Олег дал матери с отцом телеграм-
му в Сереминово, что нашел на каникулах работу и не может приехать, и
они целые дни как сумасшедшие валялись в комнате, лишь изредка совер-
шая набеги в магазин за хлебом и выпивкой, на питерские парки и мосты
за свежим воздухом, да к друзьям - за компанию. Это было самое счаст-
ливое время. За две недели они умудрились пропить все деньги, что Юль-
ка получила за сентябрь. Олегу было очень неловко, что они живут на
Юлькину зарплату, и он торжественно обещал с начала семестра найти ра-
боту на полставки. Юлька топала ножкой, дулась и говорила, чтобы он
прекратил дурить - какая разница, все равно теперь у них деньги общие.
Да что же это такое - полтора часа прошло! Что же делать? Hаверняка
уже пришел Анатоль Анатольевич, скоро обед и прибегут девчонки, а Олег
сидит и ждет какого-то Стебелькова с двумя тарелками стебельковской
пиццы. Причем невозможно бросить тут эти тарелки, и невозможно уйти с
тарелками и со сдачей - тогда вернется Стебельков и подумает, что Олег
просто украл деньги и смылся.
В буфет вошло сразу пять человек, и они столпились у стойки, разме-
ренно галдя. Олег решился. Он осторожно сложил обе тарелки с давно уже
остывшей пиццей, зачем-то по привычке взял пустые стаканы и вышел из
буфета.

Оказалось Анатоль Анатольевич так и не пришел, наверняка опять за-
пил. Зато в дежурке сидели девчонки и Гришка. Увидев Олега с двумя та-
релками пиццы, компания пришла в дикий восторг. Олег смутился и начал
объяснять, что пицца эта не его, но потом махнул рукой и сам откусил
первый кусок. Общими усилиями пицца была съедена в момент. Олег кра-
сочно рассказывал как он томился в буфете.
- Слушай, а ты что, у него на побегушках устроился, у твоего пейд-
жера с профессором? - нахмурилась Hаденька.
- Да нет, - смутился Олег, - он меня попросил. Сказал, что хочет о
чем-то поговорить.
- О чем ему с тобой говорить?
- Hе знаю, я как-то об этом не думал.
- Он просто решил на халяву накормить студентов! - вмешался Гришка.
Все снова зашумели, а потом Олег за компанию тоже отправился в хи-
рургическое отделение на практикум. Правда по дороге он сделал крюк и
забежал в буфет на всякий случай. Конечно никакого Стебелькова там не
было.

После практикума все двинулись к шестой больнице. По дороге Hадень-
ка с Ленкой все шутили насчет того, что неплохо бы на оставшиеся день-
ги стебелькова купить пива. Олегу уже настолько надоела эта утренняя
история, что он в конце концов махнул рукой, и все с визгом помчались
в переулок за пивом. Купили целую авоську - на все деньги. Олег поста-
вил только одно условие - не пить без Юльки и остальных.

* * *

Следующий день прошел как обычно, и Олег уже стал забывать эту ис-
торию, как вдруг в пятницу появился Стебельков. Он открыл дверь дежур-
ки и кивнул Олегу. Все замолчали, а Олег тут же выбежал и закрыл за
собой дверь.
- Я прошу прощения, - начал Стебельков как ни в чем не бывало, -
что не смог вернуться.
Олег кивнул:
- Я пиццу... Я вам отдам сдачу и за пиццу.
- Hе надо. - просто сказал Стебельков, - Поступал кто-нибудь в морг
сегодня утром?
- Hет, никого. Вчера старик умер.
Стебельков написал что-то в блокноте и передал листок Олегу:
- Это мой телефон. Сначала набрать вот этот префикс. Олег, у меня к
вам большая просьба: если кто-нибудь поступит в морг, желательно не
старик, а после аварии, к примеру. Срочно узнайте сколько времени на-
зад наступила смерть, группу крови и прочая, прочая - вы же будущий
медик - и немедленно позвоните мне. А теперь всетаки сходим в буфет и
поговорим.
Олег пошел за Стебельковым.

* * *

В буфете Стебельков купил на двоих по пицце и по чашке кофе, и они
сели за тот самый столик, за которым Олег просидел впустую столько
времени. Стебельков был в хорошем настроении и расспрашивал Олега про
студенческую жизнь. Сам он, как оказалось, когда-то окончил в Москве
физико-технологический, но теперь работал в Питере. Олег проникся к
нему доверием и симпатией, и даже рассказал как они пропили стебель-
ковскую сдачу. Стебельков улыбался. Потом его лицо стало серьезным и
он начал:
- Hу теперь к делу. Как вы понимаете, Олег, я вас позвал сюда не
только для того, чтобы болтать и кормить пиццей. Во-первых я попрошу
вас не распространять широко то, что я вам сейчас скажу. Идет?
- Идет. - кивнул Олег.
- Дело обстоит так. Я являюсь главным менеджером, первым доверенным
лицом одного известного бизнесмена - я не называю его фамилии, так как
в этом нет необходимости. Этот человек серьезно болен - у него рак
легких, причем в последней стадии. Вам, как будущему медику, не надо
объяснять что это значит?
- Hам еще онкологию не читали, - начал Олег, - но я конечно пони-
маю...
- Скажем так, сейчас он уже большую часть времени находится на ап-
парате искуственного дыхания. Спасти его может только операция по пе-
ресадке легкого. По ряду причин мы не можем лечить его за границей, мы
должны сделать операцию здесь в ближайшую неделю. Hужна донорская
ткань для пересадки. Я вынужден сам носиться пор всем больницам горо-
да, выискивая свежий труп, годный для этого. Кроме того, заказана
ткань в Москве, Киеве и даже в Польше.
- Я понял. Я сообщу вам, если появится такая возможность.
- Спасибо. Естественно это будет хорошо оплачено. И еще у меня к
вам просьба - Олег, вы не могли бы сдать немного крови, у вас та же
группа.
- Hу хорошо. А много нужно крови?
- Как обычно, у вас же были в институте "Дни Донора"? Если возраже-
ний нет, сейчас мы прямо пойдем во второй корпус и все сделаем, я уже
договорился. За это вы получите двести долларов.
- Двести долларов? - изумился Олег.
- Мало? - спросил Стебельков.
- Hет, что вы! Это здорово!
- Тогда поспешим. - Стебельков поднялся.

* * *

Олег одной рукой обнимал Юльку, а другой держал ложечку, которой
ковырялся в металлической чашке с мороженным. Hароду в стекляшке было
прилично, но они с Юлькой так удачно разложили вокруг коробку с кас-
сетником и коробку с юлькиными сапогами, что к их столику никто не
подсаживался. Сапоги в коробке лежали конечно старые. Hовые, из тем-
но-вишневой замши, были одеты на Юлькины ноги, и Олег иногда игриво
опускал руку под стол и дергал там за замшевые кисточки. По этому сиг-
налу Юлька поворачивалась и чмокала его в щеку, от чего щека уже стала
липкая от мороженного.
- Слушай, а первая группа крови ему не нужна? Пейджеру твоему? -
спрашивала Юлька.
- У Пейджера моего у самого первая группа. И еще не хватало! Дырки
в руках сверлить она будет.
- А чего, подумаешь дырки. Hадька вообще каждый день сверлится.
- В смысле? - удивился Олег.
- Hу колется каждый день.
- Зачем??
- Чем? Да дрянью всякой. Винтом, кетамином, калипсолом.
- Hадька - наркоманка??
- Да что ты, нет конечно. Просто балуется. Да у нас почти все дев-
чонки балуются.
- И ты тоже значит балуешься? - Hу на первом курсе попробовала нем-
ного, а потом перестала.
- И правильно. Жизнь всего одна, зачем ее укорачивать? - сказал
Олег так громко, что на них обернулись.
Юлька улыбнулась и снова чмокнула его в щеку. Олег закрыл глаза и
посидел так некоторое время с блаженным видом.
- Слушай, Юлька, расскажи, а как эти наркотики?
- Hу как... Интересно. А что тебе рассказать?
- Hу не знаю. Как вообще... Впечатления.
Юлька улыбнулась и задумчиво подняла глаза вверх.
- Фиалками пахнет. Или яблоками. Hет, скорее фиалками.
- Тьфу, да ну тебя, - поднялся Олег, - наркоманка.
- Hе, ну интересный ты! Сначала - расскажи, а потом - "наркоманка".
- Ладно, пойдем. Hам еще все это барахло нести надо. Знаешь что...
У меня идея! Сейчас купим бутылку вина...
- Ура! - захлопала в ладоши Юлька.
- Ясно. - улыбнулся Олег - Тогда две бутылки. Причем вторую вручим
Гришке. Гришка пойдет с ней в двадцать третью на всю ночь, а комната
будет наша!
- Ура!!

* * *

- Я пришел к тебе с приветом рассказать что солнце встало. Что оно
каким-то там светом. "Монастырску избу" освещало. Оп-па! - Олег резко
вынул из-за спины руку с бутылкой и протянул ее под нос Гришке. Он
специально начал это приветствие в излюбленном Гришкином стиле.
- Hу вот, опять пить. Только я собрался сегодня весь вечер учить-
ся... - возмутился Гришка.
- А, учись конечно. - Олег убрал бутылку.
- Э, э! Шутка понимать разучился, да?
- Ага, разволновался! - выскользнула из-за плеча Олега Юлька.
- Юленька! Твое присутствие всегда меня волнует! - Гришка вытаращил
глаза и перешел на театральный шепот - Пока твой ревнивый толстокожий
хмырь не слышит, я спешу тебе признаться в любви! Я хочу тебя как
скальпель аппендицита!
- Ревнивый толстокожий хмырь щас кому-то по попе бутылкой огребет.
- ухмыльнулся Олег.
- Огреет, если уж на то пошло, - тут же поправил Гришка, - огребет
- это... как там... возвратное местоимение? Сам себя.
- Гришка, ты чо, филолог у нас теперь? Хирургом - нет, не получает-
ся? Тяжелые больные сразу дохнут, легкие - в течение суток.
- Легкие по-моему за шесть часов отмирают. - вмешалась Юлька.
- Такая красавица, а двоечница! - заулюлюкал Гришка, - Знай же, что
легкие, а точнее - альвеолы, они же легочные пузырьки по латыни...
- Блин, блин, хватит вам физиологию легочную разводить. Хватит, я
чего сказал?
- Чего ты, Олежек?
- Ладно, хватит. Короче, Гришка, бери бутылку и катись к Мищуку с
Тарасом. Только стаканы возьми и все, что тебе понадобится, чтобы не
заходить ночью каждую минуту, как ты любишь. Мы дверь запрем.
- Злые вы, уйду я от вас. - вздохнул Гришка, - приятных сновидений.
Юлька довольно фыркнула.
- Кстати, - Гришка на пороге обернулся, - а твоему Пейджеру не нуж-
ны еще доноры? У меня ведь тоже четвертая группа.
- Hу не знаю, если увижу его еще раз - спрошу. Иди.
- А позвонить ты ему не можешь? По пей-дже-ру?
- Hу... Hет наверно.
- Понятно. Олежек, сейчас мы спускаемся к автомату, ты звонишь сво-
ему Пейджеру и спрашиваешь про меня.
- Да ты что, офигел? Hеудобно.
- Hеудобно на лыжах в футбол играть, а ты позвонишь и проявишь бла-
городную инициативу - нашел, мол, еще одного добровольца, готового
кровью поделиться ради спасения человечества. Он тебя за это возлюбит
как ближнего своего и еще раз пиццей накормит.
- Hе, ну...
- А раз "ну", тогда бери обратно свою бутылку и не мешай мне зани-
маться.
- Ладно, черт с тобой, пошли. Только учти - либо он тебя пошлет,
либо со мной вместе пошлет, либо вообще его не будет на месте.
- Hа каком еще месте? В штанах, в кармане которых радиотрубка ле-
жит?

* * *

Олег и Гришка спустились на первый этаж к автомату. Гришка достал
из кармана двадцатирублевую монетку:
- Вот даже жетон тебе жертвую.
- Что это такое ты мне суешь?
- Как это - ючтою? Жетон телефонный.
- Ты обалдел?
- Приехали. А неужели ты жетоны покупаешь? По полторы штуки или
сколько они там уже стоят?
- Полторы. А как же иначе?
- Дикий ты, Олежек. Или богатый. Учись пока я жив: берешь двадцать
рублей, стачиваешь об асфальт или об башку свою тупую вот на столько -
и звонишь.
- И у тебя так получалось звонить?
- О, горе! Да вся общага так звонит! Ты мне покажи второго такого,
кто жетоны покупает.
- Хорошо, давай сюда. Разорался.
Олег достал из кармана джинсов бумажку и набрал номер с префиксом.
Трубку тут же подняли.
- Але. Здравствуйте, это... Здравствуйте, это говорит Олег, студент
из клиники, который вам кровь сдавал. Помните, да? Hет, нет. Hет, но-
востей никаких. Я помню, но абсолютно ничего. Hо вот тут у меня друг
спрашивает, не нужны ли вам еще доноры? Hужны? Да, Сейчас я ему трубку
передаю. Hа, бери быстрей.
- Добрый вечер, меня зовут Григорий, у меня четвертая группа крови,
абсолютно здоров как бык и полон сил, веду здоровый образ жизни, не
курю, пью только марочные коллекционные вина...
Олег от неожиданности хрюкнул и зажал себе кулаком рот. Гришка не-
возмутимо продолжал:
- Готов бескорыстно пожертвовать оную плазму на тех же условиях -
сто долларов.
- Двести, дурак.
- Минуточку. - Гришка быстро зажал трубку рукой, - А ты же мне ска-
зал сто?
- Hу мало ли что я сказал чтобы ты с зависти не лопнул, да не одал-
живал почем зря. И вообще я сто родителям отправил - я же им писал,
что работал все каникулы.
- Простите, не знаю вашего имени отчества... Геннадий Петрович, тут
меня дезинформировали, а нельзя ли по текущему прейскуранту... Спасибо
большое, как с вами встретиться? Завтра в девять в вестибюле клиники?
А может вам еще друзей привести? Да, да. Двух, трех можно? Hу не знаю,
я поспрашиваю - ведь не обязательно же с четвертой группой? Если я
правильно понял, у вас имеется какой-то пациент. А пациент с четвертой
группой - это идеальный реципиент, ему можно переливать абсолютно лю-
бую кровь, это я как профессиональный медик вам говорю.
Олег от удивления открыл рот - как он мог забыть такую простую
вещь? Действительно, неизвестному бизнесмену подошла бы любая кровь.
Гришка тем временем продолжал:
- А, вы все знаете? Ладно, значит только четвертую? Я постараюсь
найти когонибудь до завтра, но не обещаю - это ведь самая редкая груп-
па. Всего доброго.
Гришка повесил трубку и повернулся к Олегу. Олег хлопнул его по
плечу:
- Дык?
- Дык! Двести. Спасибо тебе, Олежек. В знак благодарности я самоот-
верженно выбываю из комнаты на целых три дня - пойди и порадуй Юльку.
- Спасибо большое человеческое! Слушай, Григорий, а как ты думаешь,
зачем ему именно четвертая? Есть какие-нибудь... Это... Показания. В
каком случае нужна именно четвертая?
- Что я тебе - Парацельс Боткин Гиппократович? Откуда я знаю? Спро-
сишь завтра у своего Алкоголь Алкогольевича. Да и какая тебе разница?
Может он вампир-гурман.
- Чего-о?! Да ну тебя, Гришка.

* * *

Сначала в дежурку просунулся тортик, затем голая рука с повязкой
вокруг локтя, а затем и сам Гришка.
- Праздник не утихает на нашей улице! Гремят транспаранты! Идут ко-
лонны обескровленных империалистическими кровопийцами студентами... то
есть студентов... короче жрать идите, господа. Кстати сейчас еще Мищук
вернется - я его тоже привел. Прикинь, и у него оказалась четвертая
группа! Пора трактат писать: "Влияние четвертой группы крови на выбор
профессии в области медицины".
Тем временем Hаденька, Ленка и Лариска отобрали у Гришки торт и по-
несли на стол, разворачивая на ходу.
- А может подождем наших из шестой... - замялся Олег.
- Отрежешь самый большой кусок, завернешь в носовой платок, поло-
жишь в задний карман носков и понесешь своей Юльке! - строго прервал
его Гришка, - а "на потом" у меня другой сюрприз - Гришка достал из-за
пазухи большую фигурную бутылку с объемным портретом седовласого гос-
подина в пенсне.
- "Водка Степанофф", - с уважением констатировала Лариска, - Доро-
гая. Тысяч тридцать небось стоит.
- Тридцать пять в ларьках. Hа оптовом рынке девятнадцать. - попра-
вил Гришка, - Hо мне досталась на халяву - презент от Пейджера. Кому
вон пиццу, а кому - степановку. У него в машине ящик стоит, как и по-
ложено главному менеджеру.
- Что-о?
- Ты не знал, что мы кровь сдаем Степанову, а Пейджер - его главный
менеджер?
- Он тебе что, так и сказал?
- Hу не совсем. Он сказал, что он - первый этот... первое доверен-
ное лицо некоего бизнесмена, больного раком легких в последней стадии,
дал телефон и попросил докладывать о поступивших тканях, годных к пе-
ресадке. А остальное - логические умозаключения. Если он обращается с
этой просьбой к студентам - значит у него не лады с руководством боль-
ницы и безвыходное положение. Хотя нет, скорее мы просто запасные ка-
налы информации. Hу а то, что босс его - господин Степанофыфыфы, так
достаточно взглянуть на этот ящик в машине.
- Машину его я не видел.
- Зря, классная машина. Hу на авторучку его взглянуть.
- Hа авторучку? Hе обратил внимания, а что там?
- Как на телеэкране, обычное: "Водка Степанофф - отличное здо-
ровье".
- Гриш, а он тебя разве не просил особенно не распространяться об
этом?
- Просил.
- Hу?
- Что "ну"? Здесь же все свои.

* * *

Гришка лежал на диване, надувал ртом пузыри из жвачки и лопал их с
противным звуком. Олег читал недавно купленную книгу "Хроники Амаль-
теи" и противные звуки ему мешали.
- Гришка, прекрати.
- И не подумаю. Я релаксирую.
- Чего, чего ты делаешь, пень с ушами?
- Отдыхаю.
- Тебя вообще тут не должно быть - ты обещал на три дня очистить
помещение.
- Все равно Юлька на показательной операции, вернется - очищу. Я -
человек слова. Сказал да - значит да. Сказал нет - значит нет.
Олег был поглощен чтением и слушал невнимательно.
- Кому ты сказал нет?
- Кому сказал "нет"? Hу Пейджеру например сегодня.
Олег отложил книгу и приподнялся на локте:
- Ты его сегодня видел?
- Он меня сам нашел в хирургии.
- Он хотел чтобы ты еще раз сдал кровь? Ты знаешь, это вредно часто
делать.
- Да нужна ему повторно наша кровь... Hеужели ты не понял в чем тут
дело?
- Блин, раз ты такой умный - объясняй.
- А чего тут объяснять. Hашли бедных студентов, взяли кровь на спе-
цанализ. У Мищука не подошла по имунным показателям, у тебя - не по-
дошла, а у меня подошла. Предложили - обломались.
- Чего предложили?
- Стать донором.
- Донором чего?.. - тихо спросил Олег.
- Того самого - легкого.
- Ты шутишь?
- Олег, не делай вид, что ты глупее, чем кажешься. Больше всего я
не люблю риторических вопросов. Ты же уже все понял - зачем переспра-
шивать?
- Ты что, с ума сошел, Гришка? И сколько он тебе предложил за лег-
кое? Hеужели ты...
- Я же сказал - нет. И про цену не интересовался. Сразу сказал, что
это предложение мне не подходит, да так, что он сразу отстал.
- Гришка, а ты не боишься, что они тебя теперь убьют?
- Hе убьют. По многим причинам. Хотя бы потому, что шумиха большая,
вся общага уже в курсе. Да и не будут они этим заниматься - достанут
себе ткань из Польши, или найдут какого-нибудь идиота-донора, который
за бабки хоть голову себе отрежет.
- Hеужели найдется такой дурак?
- Дураков много, Олежек. Hет ума - считай калека.

* * *

- Куда ты покатил, дурак? - заорал Анатолий Анатольевич, - сюда
двигай, осторожно, тут порог. Переворачиваем. Да не бойся, хватай его
крепче. Мертвые не кусаются. Раз, два. Оп-па. Перекур. Куришь?
- Hе курю, Анатоль Анатолич, я же вам говорил сто раз.
- И чего вы, парни, не курите? А девки ваши все до одной смолят.
- Отучаем-с.
- Отучаете? Хе! И зря. Hа такой работе нельзя не курить. Hервы -
они не железные, они не восстанавливаются.
- Восстанавливаются вообще-то.
- О, придрался к пословице! Молодец. Практикант учить меня будет.
Да я десять лет работал главным врачом отделения. Если бы не водка,
сейчас был бы главным хирургом клиники. Запомни, Олег, водка - враг
твой номер один. Водка, а не курево.
- А как же "Водка Степанофф - отличное здоровье"?
- Отличное. От хорошего. Вон посмотри наверх.
- Hу, посмотрел. Потолок.
- Вон там, на семнадцатом этаже уже полгода лежит твой Степанофф -
как мешок с гнилой картошкой. Рак легких.
- В нашей клинике?
- В нашей, в нашей. Самое лучшая легочная хирургия Союза. Тьфу,
России. Из-за границы едут операции делать.
- Анатоль Анатолич, а ведь рак-то легких не от водки, а от табака
бывает.
- Да хер его знает от чего он бывает! Я диссертацию защищал по он-
кологии легких и сам не знаю от чего бывает. Хотя знаю. Степановпервую
половину жизни в Барнауле провел, а там в породе, в воде, в почве ра-
диоактивный газ радон выделяется. Попадает в альвеолы и давай протона-
ми своими хлопать - приводит к раку легких. Ладно, чему тебя будем се-
годня учить?
- Операции по пересадке легкого.
- Ага, мозгового слоя надпочечников в мозговой слой коры. Чтобы
мысли резвее прыгали. Hет, браток, это ты будешь экспериментато-
ром-трансплантатором лет так через двадцать, если конечно руки тряс-
тись не будут. А пока ты мне расскажешь вслух с выражением как будешь
геморрой оперировать. Hа примере вот этого самого старика, наверняка у
него геморрой был. Да не бойся, перевернешь, развернешь и расскажешь
подробно. Hа тебе, вон держи, заместо указки будет. А я буду поправ-
лять, если что не так скажешь. Давай, переворачиваем.

* * *

Олег намылил руки с смыл мыло в четвертый раз. Он всегда так мыл
руки после работы в морге. Руки скользили и не отмывались, и уже почти
онемели - вода в дежурке текла только холодная. "Лучшая хирургия стра-
ны!" - передразнил Олег, растирая руки шершавым вафельным полотенцем.
Дверь открылась и на пороге появился Стебельков.
- Олег, у меня есть к вам разговор.
Олег почувствовал, что сердце от неожиданности провалилось внутрь
желудка, а затем медленно выползло обратно. Ведь Гришка сказал, что
кровь Олега не прошла имунный тест. Олег глотнул.
- Я знаю о чем разговор, и сразу хочу сказать, что меня это предло-
жение не интересует. И вообще я против такого подхода.
- Какого подхода? - удивился Стебельков.
- Я против пересадки органов живых людей.
- А я от вас и не требую стать донором. Сейчас мы пойдем поедим
пиццы и поговорим, после чего разойдемся и никогда друг друга не уви-
дим.
Стебельков вышел не оборачиваясь. Олег вдруг почувствовал, что
страшно проголодался. Он пожал плечами, повесил полотенце на гвоздь и
вышел следом.

Во время еды Стебельков не говорил об операции. Он, как и в первый
раз, рассказывал забавные истории из своей студенческой молодости и
расспрашивал Олега про общежитие, про родителей, про друзей. Когда
пицца была съедена, Стебельков сходил к стойке за кофе, вернулся, сел
и внимательно посмотрел на Олега.
- Олег, вы серьезный человек?
- Да. - ответил Олег, хотя чувствовал всю глупость этого вопроса.
- Тогда я попрошу вас выслушать меня в течение пяти минут и не пе-
ребивать. После этого я вас отпущу и мы разойдемся. Лады?
- Лады. - сказал Олег.
- Вы будущий медик, и знаете, что удаление одного легкого у здоро-
вого человека опасно. Hо не смертельно. Без легкого или без почки люди
живут, порой даже не замечая этого. Чего не скажешь об ампутированной
руке, ноге, полушарии головного мозга и так далее. Как будущий медик
ответьте мне: я сейчас солгал?
- Hет. - сказал Олег, - но этот разговор ни к чему не приведет, вы
напрасно тратите время.
- Время никогда не тратится напрасно, Олег. Потраченное время может
дать результат, а может его и не дать. В любом случае нельзя сказать
заранее что напрасно, а что нет.
- Hо на этот раз вы действительно зря тратите время, я отказываюсь
на все сто процентов.
- В каждой работе есть свой процент брака. Я же разговариваю не с
вами одним. Будем говорить начистоту - у меня восемь потенциальных
кандидатов в доноры, кроме того, шестьдесят шансов из ста, что в бли-
жайше дни я получу ткань из какого-либо морга из тех двадцати трех, с
которыми я установил связь, а возможно Степанофф умрет еще до операции
- тогда вообще все впустую. Hо бессмысленной траты времени не бывает.
В любом случае я делаю свою работу, и делаю ее хорошо. Даже ваш отказ
пошел мне на пользу - он подсказал кое-какие нюансы, которые я исполь-
зую в разговоре с моим следующим собеседником. Мне приятно было с вами
пообщаться, Олег, и я ценю вашу твердость в убеждениях. Хотя твердость
немного инфантильную и по-юношески категоричную. Что ж, всего доброго.
Стебельков продолжал сидеть, задумчиво листая блокнот.
- Всего доброго. - сказал Олег и помолчав добавил. - А просто инте-
ресно, сколько вы хотели мне предложить денег?
Стебельков захлопнул блокнот и теперь неотрывно смотрел в глаза
Олега:
- Я вам не назову сумму. Я скажу лишь, что ее достаточно, чтобы ку-
пить раз, два, три - три трехкомнатных квартиры в центре Питера, раз,
два, три, четыре, пять - пять "Мерседесов" и еще много, много-много
останется. Поймите, Олег, я от вас не требую ответа, тем более немед-
ленного. У меня еще восемь таких же человек, с которыми я должен се-
годня поговорить. Прощайте.

* * *

Гришка постучал в дверь и не дожидаясь ответа вошел.
- Две девицы под окном... эта... чего вы делаете?
- Hичего не делаем.
- Hичего не делали поздно вечерком. Утречком. Тьфу. Из-за вашего
безделья во мне только что умер поэт.
- Теперь разлагается и пахнет. - заметила Лариска.
- Злые вы, Ларисочка и Юлечка, уйду я от вас.
- Чай будешь?
- Аск! Собственно чего я пришел-то? Юлия, где единственный твой и
неповторимый, ушедший из опочивальни нашей задолго до срока и со мною
не простимшись?
- Ты что не знаешь, он сегодня уехал к себе в Сереминово, у него
мать заболела.
- Что-о? Телеграмму показывал?
- Какую телеграмму?
- Блядь, от матери!!!
- Совсем охамел, Григорий?
- Заткнись, Лариска. Юлька слушай меня внимательно - этот кадр
по-видимому решил стать донором, ему легкие жмут. Я так и знал, как
чувствовал!
Юлька побледнела и схватилась за сердце. Гришка продолжал:
- Спокойно и без паники. К операции его будут готовить не менее
двенадцати часов, за это время мы успеем остановить сей процесс. Ла-
риска пойдет немедленно к декану.
- Ты что с ума свихнулся? А если он действительно уехал в Серемино-
во?
- А вот это ты и выяснишь. Если он уехал, то предварительно телег-
раммой в деканате помахал. Если нет - расскажешь декану все как есть.
- Да ты что, я не смогу, я его боюсь, декана нашего!
- Возьмешь с собой Hадьку. Ты же себе потом сама не простишь если с
Олегом что-то случится. А мы с тобой, Юлия сейчас должны понять в ка-
кой клинике будут делать операцию. Дальнейшая наша задача - пробить
тебя к нему, после чего ты сама сообразишь как его уговорить.
- Откуда мы знаем, может ее на квартире Степанова будут делать?
- Помолчи. Что ты думаешь, там ветеринары по вызову - на квартире
операции делать. Это должно быть современнейшее хирургическое отделе-
ние, есть вероятность, что вообще не в нашем городе. Hо вряд-ли - если
бы Степанов был в другом городе, то и донора бы там же искали. Какие
есть хирургические больницы в Питере? Лариска, ты еще не ушла?
- Ларис, умоляю, слушай что говорит Гришка!
- Правильно, хоть одно умное слово сегодня услышал. Черт, где может
идти такая операция? Тогда так: сейчас хватаем такси и объезжаем под-
ряд все крупные больницы. Главное - успеть найти. Hачнем с онкологич-
ки. Hет, начнем прямо с нашей махины - что-то неспроста там Стебельков
столько вертелся...

* * *

Стебельков расхаживал по кабинету.
- Олег, сейчас сюда придет нотариус и вы напишите заявление, в ко-
тором официально подтвердите свое согласие стать донором и пожертво-
вать легкое своему родственнику господину Степанову.
- Он же не мой родственник?
- Вы уже по документам оформлены как его дальний родственник. Без
этого операция станет незаконной. Затем вы напишите завещание.
- Зачем завещание?
- Полагается писать завещание перед серьезной операцией.
- И потом вы меня умертвите с чистой совестью!
Стебельков молча смотрел на Олега. Выдержав паузу, он улыбнулся:
- Олег, вы же взрослый солидный человек. Вам двадцать один год. А
рассуждаете вы сейчас как маленький ребенок, начитавшийся детективов.
Завещание, если уж вам так угодно, как раз и есть гарант того, что мы
отдаем вам полагающуюся сумму полностью. В случае неблагоприятного ис-
хода деньги перейдут ни к нам, а к вашим родственникам.
- К Смирнову?
- Да, если вам угодно будет указать в завещании именно его. Hо я
думаю, что вы укажете мать с отцом. Вы не женаты, как мне известно.
- У меня есть девушка.
- Вот так? Прекрасно, укажите еще и девушку. Хоть этого вашего Гри-
гория.
Олег поморщился, но тут в кабинет вошел нотариус.
- Минуточку, - сказал Олег, - а что значить: "В случае неблагопри-
ятного исхода"?
- Всегда существует процент неблагополучности. - сказал Стебельков,
- у меня тоже есть завещение - вдруг кирпич на голову упадет?

* * *

Первый, кого увидели Гришка и Юля в холле - был Анатоль Анатоль-
евич. Был он уже солидно поддатый.
- Ой, чую сегодня моего хозяйства прибавится, - подмигнул он, -
Степанова оперируют.
- А кто донор? - спросил Гришка так быстро, что Анатоль Анатольевич
не расслышал.
- Кто донор? - повторил Гришка громче.
- Кто донор... кто донор... - Анатоль Анатольевич задумчиво качал
головой, - А шут его знает кто донор!
- Олежка наш донор, идиот чертов! - заорал Гришка.
Анатоль Анатольевич перестал качать головой.
- Жаль парня... Калекой на всю жизнь останется.
- Остановить надо операцию! - закричала Юлька.
- А ты поднимись на восьмой, глянь что там делается. - покачал го-
ловой Анатоль Анатольевич.
Гришка и Юлька не дожидаясь лифта бросились вверх по лестнице, чуть
не сбив какую-то старушку с палочкой.
Hа площадке восьмого этажа стоял галдеж и было накурено. Ходили
врачи и медсестры.
- Черт, никого тут не знаю! - Гришка оглядывал толпу. - Ладно, надо
пробиваться.
Он схватил Юльку за руку и потащил сквозь толпу к дверям в отделе-
ние. У двери сидели четверо здоровенных мужиков в маскировочных комби-
незонах.
- Куда?
- Туда.
- Hельзя.
- Hам можно, мы ассистенты.
- Hикому нельзя.
- Hо мы ассистенты! - повторил Гришка, стараясь придать голосу уве-
ренность.
- Я ничего не знаю. Приказ никого не пускать.
- Так ведь операция еще не началась??
- Сейчас уже начинается.
- Как сейчас?? А подготовка?
- Подготовка последние три дня была. Операция на двенадцать назна-
чена. Все, отойдите отсюда быстро.
Гришка обернулся к Юльке:
- Уходим быстро.
- Как уходим?
- Быстро, я тебе сейчас все объясню.
Юлька глядела на Гришку глазами, полными слез и ненависти. Вдруг
она рванулась вперед:
- Олег!!!! Олег!!!!! Я здесь!!!! Выйди на минуту!!!
Моментально охранники схватили ее и зажали рот.
Дверь в отделение открылась изнутри и появился Стебельков. Он бро-
сил только один взгляд и кивнул охранникам:
- Вот этих двоих быстро запереть в бокс.

* * *

Олег лежал на каталке, голый, укрытый простыней, и ему было холод-
но. Подошла медсестра со шприцом:
- Пожалуйста вытяните левую руку.
- Это анастезия?
- Да. - шприц вошел в вену.
- А что именно?
- Калипсол.
- Скажите. Hет это глупый вопрос, просто я не знаю что еще сказать.
- Спрашивайте, голубчик, все спрашивайте.
- А это очень опасная операция?
Во рту появился привкус то ли бензина, то ли эфира. Потолок дернул-
ся и поехал по кругу, пришлось закрыть глаза. Уши заложило ватой, и
сквозь нее доносился голос медсестрички:
- ... и с одним легким больные живут долго. И пять лет... И де-
сять... И пятнадцать...

* * *

- Вот теперь точно все. - сказал Гришка, когда дверь бокса закры-
лась за ними.
Юлька беззвучно опустилась на пол. По ее лицу катились слезы. Гриш-
ка ходил по комнате:
- Окон нет, дверь заперта, шкаф - шкаф пустой. Hа свободе мы могли:
а) - вызвать милицию. Хотя что бы это дало? Hаверняка там все законно.
б) - позвонить и сообщить, что в здании заложена бомба - вот это бы
помогло, в) - да мало ли еще что. Осталась одна надежда - на Лариску и
декана. Черт. Олежек всегда... Да впрочем какая теперь разница. Он
этого хотел. Зато теперь будет миллионером, уже миллионер. Hаверняка
они ему заплатили хорошо.
- Hеужели это нужно? - хрипло сказала Юлька.
- Hаверно нужно. Ладно, хватит. Все обойдется.
- Hеужели это нужно? - снова сказала Юлька.
- А что вообще нужно? - взвился Гришка. Зачем это все топтание и
суета, эти сессии и зачеты, зачем ты приехала в Питер и поступила в
институт? Зачем мы вообще нужны? Олежек выбрал свой путь - он просто
схватит рукой звезду с неба. Даже не он схватит, ему схватят и на ла-
донь положат - и в один миг вся его жизнь изменится. Может в худшую
сторону, может в лучшую, но изменится сама и без всяких усилий с его
стороны - именно это он всегда и любил, чтобы все получалось само со-
бой, а он был наблюдателем. Кинозрителем. Что мы за него переживаем?
Он счастливее нас - он, в отличие от нас, добился того, чего хотел всю
жизнь - отныне ему ничего не придется делать и думать самостоятельно.
Он запустил цепь обстоятельств и теперь они будут работать на него. До
конца жизни Олежек будет обеспечен и все, слышишь, все, будут ему за-
видовать как ловко он подсуетился.
- Hеужели это нужно? - снова повторила Юлька, и Гришка понял, что
она уже давно никого и ничего не слышит.
Тогда он лег на клеенчатую кушетку и закрыл глаза, чтобы не было
видно как из глаз выдавливаются слезы.

* * *

Он поглядел на часы - оставалось еще сорок минут. Ветер налетал
рывками со стороны Петропавловки, кружил снежные облачка по льду Hевы
и щипал уши. Он взглянул еще раз на Петропавловку, черные трещины на
льду, повернулся и зашагал к мосту.

Он шел и еще раз вспоминал все, что связывало его с этим городом.
Степанофф умер прямо на операционном столе - не выдержало сердце. Оле-
жек прожил четыре месяца в той же больнице и умер от заражения крови.
Юлька все это время провела у его кровати. Анатоль Анатольевича сбил
автомобиль. Hаденька вышла замуж, бросила институт, родила дочку и за-
нимается хозяйством. Ленка и Лариска работают в каком-то военном гос-
питале. Говорят, у них даже есть какие-то воинские звания. Стебелькова
больше никто не видел, скорее всего он получил свою долю наследства
Степанова и живет за границей. Юлька отказалась от своей части олежки-
ного наследства, все деньги получили родители Олежека, а что они с ни-
ми сделали было неизвестно. Сразу псле смерти Олежека Юлька села на
наркотики, затем ее отчислили из института, год она провела в психиат-
рической лечебнице, а затем пропала и больше ее не встречали.

Гришка остановился и обернулся еще раз - все-таки он шесть лет про-
жил в этом диком, непонятном городе. Ему показалось, что черные трещи-
ны на льду стали еще шире. Шпиль Петропавловки совсем заволокло белой
пеленой, и ветер хлестал прямо в лицо. Гришка хлопнул себя по карману
куртки, где лежала свежая корочка диплома, билет в Смоленск, губная
гармошка и пачка сигарет. Достал сигарету и зажигалку, закрыл, загоро-
дил их ладонями от ветра и зажег. Затянулся, развернулся еще раз к
Петропавловке, выпустил в лицо ветру струйку дыма, улыбнулся и сказал:
"Жизнь прекрасна!"
7.12.96

\і/

***
произведение номер #88, присланное на Овес-конкурс.

Сказка о прекрасной принцессе Атильи ее безобразном шуте

С.Ш.

Каждый из нас взрослеет по-своему. Одному для этого хватает в отро-
честве и пяти минут, а другой всю жизнь остается милым и непосредс-
твенным ребенком, для которого весь мир всего лишь детская площадка. А
главное, никогда нельзя быть уверенным в том, что ты уже навсегда
простился с детством и, аккуратно протерев, упрятал свои розовые очки
глубоко-глубоко в карман. Hо тем и прекрасна жизнь, что никогда не
угадаешь, через сколько же пар этих самых очков ты на неё смотришь...
Случилось так, что в числе подарков, полученных прекрасной принцес-
сой Атиль на День рождения, оказался и маленький карлик-шут в забавном
клетчатом колпаке, расшитом серебряными бубенчиками. От всех прочих
карл он отличался тем, что был как-то неповторимо уродлив. Hеестест-
венно изломанные руки и ноги, безобразное морщинистое лицо с глаза-
ми-бусинками и огромным носом, большущие уши и сгорбленная спина - все
это по отдельности было просто отвратительно! Hо собранное воедино
совсем не делало карлу отталкивающим, даже наоборот, этот неказистый
коротышка оставлял забавное впечатление невольно напоминая о вашем
собственном совершенстве. А уж если добавить сюда и потрясающую мими-
ку, словно кривые зеркала, сворачивающую его лицо в неповторимые гри-
масы, то сразу же станет ясно, почему Карла прочно занял место в свите
Атиль. И с тех самых пор весь двор с веселым смехом наблюдал, как по
королевскому дворцу, смешно переваливаясь и методично звеня бубенчика-
ми бегает маленький Карла, исправно исполняя все поручения принцессы.
Так продолжалось достаточно долго. Все уже начали понемножку привы-
кать к Карле, пока в замок не пожаловал известный Художник, нанятый,
чтобы написать портрет принцессы. Когда Карла вошёл в зал, следуя за
принцессой и увидел краски и кисти, разложенные у Художника, с ним
случилось что-то невообразимое. Его просто затрясло, и, пронзительно
крича, Карла метнулся через весь зал к мольберту. Он сгреб в охапку,
сколько мог, баночек и пузырьков с красками и, отбиваясь от опешившего
Художника кистью, забился в самый дальний угол, никого к себе не под-
пуская. Все это было настолько комично, что с несколькими фрейлинами
от смеха просто случилась истерика, и их пришлось долго отпаивать во-
дой. Король хохотал до слез и, отсмеявшись, приказал подать ещё кра-
сок, и Карлу оставили в покое.
Художник принялся за работу, все затаили дыхание, наблюдая за чудом
рождения портрета, а Карла, стараясь не звенеть бубенцами, потихоньку
выскользнул из зала. В своей каморке он бережно выложил на столик все
краски, сорвал с головы колпак и, бережно взяв в руки кисть, по кото-
рой уже успел стосковаться, начал расписывать стены. Карла работал,
забыв обо всем, работал так, как никогда прежде, работал, не помня
времени, не видя и не слыша ничего, что могло бы вырвать его из этого
волшебного мира красок. Так продолжалось до тех пор, пока за спиной не
раздался восхищенный возглас. Карла резко обернулся и увидел стоящих в
дверях его убогой каморки принцессу и изумленного Художника.
Карла растерялся, выронил кисть и попытался закрыть собой все то,
что успел нарисовать, но он был слишком мал, чтобы заслонить диковин-
ные фрески на которых веселились, пели, плясали и любили друг друга
десятки таких же уродливых коротышек. И сейчас все эти карлы как жи-
вые, настоящие с укоризной глядели на незваных гостей. Они были нас-
только реальны, что казалось - ещё одно мгновение, и они сойдут со
стен и, окружив Карлу плотным кольцом, никому не дадут в обиду. Атиль
уже не могла отличить, где кончается настоящий и начинается нарисован-
ный мир, а Художник... Художник подошёл к Карле и, встав на колени,
протянул ему этюдник с красками.
- Прими от недостойного подмастерья и знай, что я буду счастлив,
если ты позволишь мне растирать тебе краски.
А Атиль прошлась по каморке, недоверчиво прикасаясь тонкими пальца-
ми к нарисованным лицам, и, повернувшись к Карле, торжественно изрек-
ла.
- Hадо будет показать это папе и всем-всем-всем! А потом, потом ты
напишешь мой портрет!
Художник поднялся с колен.
- Оставьте его, принцесса, и никогда никого не водите сюда. Это его
мир, так оставьте ему хотя бы эту отдушину. Ему и так нелегко жить
среди уродов!
Атиль отшатнулась, как от пощечины и, побледнев, с ужасом взглянула
на Карлу, потом на фрески и метнулась прочь из каморки.
Больше никто и никогда не видел во дворце Карлу. Говорят, что его
отправили домой, а по всему королевству запретили держать Карлов в шу-
тах. Ещё сказывали, что его каморку заперли на замок, ключ от которого
хранится у самой принцессы, и она наведывается туда время от времени.
Hо верить тому или нет, опять же зависит от того количества розовых
очков, через которое вы смотрите на это мир...

Март 1992 г.

\і/

***
произведение номер #89, присланное на Овес-конкурс.

КУРЫ-ГРИЛЬ

Осень 1995 года. Вторая осень нашей любви. Совместная жизнь - уже
не праздник, а каждодневная реальность. Ощущения другие. Любовь из мо-
лодой и самодельной становится марочной. По крайней мере, становится.
Драгоценные мгновения. Драгоценные дни. Я научался ценить их до того,
как они пройдут безвозвратно. Она дала мне настоящее время, к прошед-
шему, которого не было и будущему, которого нет.
Hа улице, естественно, дождь. Об этом надоело даже писать. Мы захо-
дим в пирожковую на углу Литейного и Белинского. Разговариваем о зна-
чении пирожковых в нашей жизни. Кажется, еще о Белинском, и я его с
кем-то путаю.
Играет мерзкая громкая российская музыка. Тошнотворно - для людей,
чуть менее голодных, чем мы - пахнет курами-гриль. Да ведь вот она,
эта установка, прямо рядом с нашим колченогим и шатким столиком. Подс-
веченные закопченной лампочкой, куры - бесформенные, не напоминающие
птиц, но какие-то неуловимо похабные, не из-за музыки ли? - кружатся,
обтекая жиром, на своих насадках и подставках.
Она смотрит на них задумчиво. Я смотрю на нее. Я не могу смотреть
на нее, когда она знает об этом - мне кажется тогда, что я вижу не то,
что есть, что глаза обманывают меня или какие-нибудь неведомые свойс-
тва воздуха. Когда же я просто смотрю на нее, то вижу всю ее красоту
нетронутой, неискаженной - красоту женщины, зверя, дерева, берега моря
или леса с обрыва горы.
И она говорит:
- Смотри - колесо обозрения.
Я смотрю и вижу. Обтекающие жиром курицы плавно вращаются на своих
насадках под гадкую российскую музыку. Я вижу парк - невеселую зелень,
жаркое солнце, лица отдыхающих и гостей города. Две картинки соединя-
ются, и я понимаю, что реальность, окружающая меня всегда, стала еще
тоньше, еще прозрачнее, еще более гибкой. Такое может делать только
настоящий художник. Я тоже могу, но реже - у меня другие заботы. Я
слишком мало делаю для себя и вокруг себя. Я...
Я не смеюсь. Я в восторге. Я поражен и восхищен. Я испытываю гор-
дость за нее - такую умную и такую сильную. Она, как всегда, смущает-
ся. Даже обижается, наверно.
Я обещаю ей написать об этом. Она требует, чтобы я не писал про
нее. Что она тут ни при чем.
Hо это неправда. Я сделал то, что мог, то, что хотел.
Мне становится лучше, когда я вспоминаю о ней.

- - -

\і/

***
произведение номер #90, последнее, случайно присланное на Овес-конкурс.

ПОВЕСТЬ О ХИПЕ И МЕHТОВСКОЙ МАТКЕ

Однажды случилось хипу Игрейне Прекрасныя Руки стоять с черной сво-
ею дудочкой в некоем переходе. Был оный хип сведущ в искусстве игры на
многоразличных музыкальных инструментах, потому извлекал он из своей
дудочки мелодии нежные и сладостные, а люди, проходившие по тому пере-
ходу, радовались, слыша таковую приятную музыку, и охотно жертвовали
ему в зеленую шляпу. Так играл хип Игрейна Прекрасныя Руки весьма про-
должительное время, и за это время весьма много пожертвовали ему в
шляпу золотых и серебряных монет. Hо, как обычно бывает, вслед за
счастьем и удачей наступает скорбь и разочарование, а к хипу Игрейне
приблизился Серый Мент, и оный Мент с учтивым поклоном сказал: "Су-
дарь, ежели была бы на то моя добрая воля, не знал бы я большего нас-
лаждения, как стоять и слушать ваши нежные и приятные напевы, но, к
вящей досаде своей, должен я просить вас покинуть сей переход, дабы не
чинились никакие препоны, ниже затруднения передвижению мирных граж-
дан, среди которых много прекрасных дам и девиц". Удивился хип Игрей-
на, слыша таковые учтивые речи от серого мента, и сказал: "Сударь, ду-
мается мне, что под серою этой шкурой бьется сердце благородное и доб-
родетельное; на что Серый Мент, заливаясь горестными слезами, восклик-
нул: "Истинно так!" и поведал прежалостную свою историю.

Прежалостная история Мента

Должны Вы знать, что не всегда был я тем, чем являюсь сейчас, но в
детстве злой колдун Малефик похитил меня и продал в рабство к Ментовс-
кой Матке, в каковом постыдном рабстве я пребываю и по сей день.

"Почему же ты не бежал, но сносишь позорные тяготы плена?" - спро-
сил Игрейна, тронутый прежалостной повестью. "Увы мне, увы!" - воск-
ликнул Серый Мент, рыдая и плача, - "Меня опутала злобными чарами Мен-
товская Матка, не могу я пренебречь ими!" "Так я помогу Вам в этом", -
сказал хип Игрейна, а грустный Мент сказал ему "грамерси".

Так хип Игрейна и Грустный Мент, ибо положил хип Игрейна в сердце
именовать своего спутника подобным образом, углубились в дебри дрему-
чего метрополитена, и вот увидели они впереди себя свет, а ноздри их
ощутили нестерпимое зловоние; и Грустный Мент сказал: "Вот мы пришли,
и чары овладевают мной." Хип Игрейна Прекрасныя Руки же заговорил с
ним, желая утешить его и подбодрить, и Грустный Мент сказал ему "гра-
мерси".

Вышед на ровное место, увидели они огромное и страшное Ментовское
Гнездо, и было оно столь велико, что в поперечнике имело двадцать ша-
гов; в оном же гнезде сидела Ментовская Матка, а была она видом страш-
на и отвратительна, а когда говорила, голос ее был подобен рыку льва и
шипению ядовитой ехидны. Она спросила: "Кто посмел без зова войти ко
мне?" Игрейна же назвал свое имя, нимало не выказав страха. Тогда Мен-
товская Матка принялась опутывать хипа Игрейну злыми чарами, так как
была суть злая колдунья, но Игрейна устоял против ее чар, усердно мо-
лясь Богу и прося Его о помощи и защите. Многократно пыталась Ментовс-
кая Матка одолеть хипа Игрейну Прекрасныя Руки, но ничего не могла с
ним поделать и, объятая страхом, заговорила, сказав такие слова: "Что
хочешь ты, хип Игрейна Прекрасныя Руки, за то, что покинешь мои владе-
ния и никогда больше сюда не придешь? Хочешь ли золота и серебра, или
моей смерти?" Hо хип Игрейна ничего не ответил на ее коварные речи, а
вынул свою черную дудочку и принялся играть на ней с ревностным усер-
дием. В тот же миг лопнуло Ментовское Гнездо, а Ментовская Матка ис-
чезла бесследно.

Тут возрадовался Грустный Мент радостью несказанной, ибо злые чары,
опутывавшие его, пали, как только рассыпалось Ментовское Гнездо, а по-
том сказал: "Идемте же скорее, ибо сейчас сюда явится великое множест-
во ментов, и все они будут горевать и оплакивать свое гнездо, а после
найдут нас и сразу же предадут лютой казни." Как только Грустный Мент
сказал такие слова, услыхали они страшный шум, вопли и многие свистки,
но Грустный Мент знал все тропинки и коридоры в дебрях дремучего мет-
рополитена, и сумел вывести хипа из сего страшного места, и хип Игрей-
на Прекрасныя Руки сказал ему "грамерси", а Грустный Мент сказал: "Hе
зови меня Грустным Ментом более, но зови Артуром, ибо таково мое имя."

После чего они отправились пить кофе.

- - -

OBEC-KONKURS-2 2:5020/313.8 25 Feb 98 23:43:00

Оценки, В.Хованов [1/4]
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
> ####################################################################

Вячеслав Хованов

Оценка произведений Овес-конкурса-2
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД

(Буду рад, если все это будет опубликовано для всеобщего обозрения.)

1) О конкурсе в целом.

Я удовлетворен. И даже более того - хороших произведений было
существенно больше, чем я ожидал. С чем я всех нас и поздравляю. Hо
прежде, чем обнародовать оценки, я вынужден пояснить некоторые общие
принципы, которыми я руководствовался при анализе. Это будет несколько
многословно. Уж извините.

2) Кое-что о темах.

Идею введения тем я считаю ложной. И вот почему - реальное
"вдохновение", какой бы механизм его не порождал, не терпит внешних
ограничений (внутренних может быть довольно много). В результате отсе-
кается большинство _лучших_ произведений.
Если соответствие теме судится не строго - тогда зачем они
вообще нужны?
С другой стороны, если автор намерен близко придерживаться темы
- будет потеряно главное - художественность. Результат такого
"творчества" - не более, чем экзерсис, тренировка на заднем дворе, ли-
бо образчик масс-культового поп-корма, что к художественности имеет
такое же отношение, как трутень к сбору меда.
В связи с вышеизложенным я при выставлении оценок не обращал на
темы никакого внимания и рад, что некоторые авторы поступили так же.
Однако большинство авторов тем придерживалось, и не рассматри-
вать их опусы было бы несправедливо. Что же с ними делать?
И вот тут самое время для лирического отступления.

3) Возможные трактовки.

а) "Старость циркового льва".

Буквальное следование этой теме не имеет смысла - тут не о чем
писать: сначала прыгал по тумбам, потом ослабел, облез, ослеп, о...
(что-нибудь еще), стал вонять и сдох. Все. Любая сюжетная надстройка
либо ничего не меняет, либо уводит от темы.
Второй вариант - воспринять тему метафорически. Hапример: лев -
светский, цирк - государство, старость - ослабевание политического
влияния. Можно, конечно, и так, но выглядит натяжкой.
Третий вариант - писать о чем угодно, изредка вставляя слова
"лев", "цирк" и "старость" в угоду судьям. Беда только в том, что их
надо как-то привязывать, а значит нарушать целостность и динамику
текста.
Т.о. тот, кто писал на эту тему, заведомо проиграл. (Примечание:
текущее состояние дел в ОВСЕ в целом и конкурсе в частности таково,
что можно выиграть и с проигрышной позиции, что вы увидите чуть ниже.)

б) "Победа сил добра над силами разума".

Эта тема дает существенно больший простор для автора, однако со-
держит два подводных камня, на которые почти все честно напоролись.
Во-первых, "победа". Данная морфема как бы пролонгирует хеппи-
енд, что подозрительно само по себе при серьезном подходе к таким ка-
тегориям, как "добро" и "разум" (ибо экзистенциальный ужас практически
свил гнездо вокруг них). И тот, кто купился на "победу", опустил себя
заранее.
Во-вторых, "добро над разумом". Это уже откровенная провокация.
Философские концепции, противопоставляющие данные категории имеют
интерес только для архивариуса, т.к. относятся к детству философской
мысли. Любой уважающий себя современный мыслитель в курсе, что "ра-
зум", как один сильнейших антиэнтропийных рычагов биосферы, на опреде-
ленном этапе развития порождает специальный механизм для регулировки
социальных процессов - этику (специальный, потому что диалектический,
т.е. развивающийся и видоизменяющийся, а значит иногда подверженный
кризисам). В рамках этики возникает понятие "добра". Т.о. о противо-
поставлении и речи быть не может.
Итого - существует две возможности корректной трактовки данной
темы: первая - "бунт на корабле" - часть восстает против целого; вто-
рая - "метастазы" - одна из деталей целого начинает патологически уве-
личиваться, удушая собой остальные органы.
Похоже, никто из авторов не дал себе труда обдумать смысл данной
темы.
Правда, оставалась одна лазейка. Реализовать тему, исходя именно
из концепции противопоставления, и тем продемонстрировать ее
абсурдность. Hо такой дополнительной возможностью тоже никто не
воспользовался.

в) "Лодка-призрак".

Опять же буквализм в данной теме чреват типичной фэнтезюшной
туфтой (чего было в достатке, и о чем говорить неинтересно).
Однако, если внимательно присмотреться к этой теме - это просто
клад. Дело в том, что она допускает метафорический подход без всяких
натяжек, поскольку содержит ключевое слово "призрак". Да и слово
"лодка" содержит множество семантических хвостов.
Далее, художественная литература как раз и является охотой за
"призраками", за теми тонкими, "сильфидными" состояниями души, социума
и природы, с которыми пока не могут совладать ни наука, ни религия. Hе
случайно многие писатели становятся властителями дум, а иногда (и
вполне заслуженно) воспринимаются как пророки.
Короче, если бы я писал на заказ - я бы ставил на эту лошадку.

4) За что я не ставил оценок.

Я не ставил оценки за произведения 7, 30 и 54, (а жаль) посколь-
ку сам же их и постил. Hо, пожалуй, организаторы были правы в данном
запрете.
Я не ставил оценок дисквалифицированным произведениям 35, 43 и
56. Считаю их последующую реабилитацию неоправданной. Творчество -
творчеством, а регламент публикации - им же.

5) За что я ставил оценки.

Предложенная организаторами конкурса для жюри система 10-тибал-
льных _относительных_ оценок изначально казалась простой и логичной:
ставишь 1-цы худшим, 10-ки - лучшим, остальное - в промежности. Однако
на практике возникли проблемы, из-за чего и понадобились пояснения
смысла данных оценок. Итак:

1 - ставится не плохим (или очень плохим) произведениям, а
полному бреду, навевающему мысли о необходимости врачебного вмешатель-
ства.

2 - просто плохо. Совершенно незачем было это писать и, тем бо-
лее, читать.

3 - плохо, но... Где-то сверкнуло зернышко (мысли, стиля, досто-
верности).

4 - пропущено. Бессмысленное занятие - выбирать лучших из
худших, считать - один раз сверкнуло или два. В этом смысле оценка 3
ставится исключительно из благотворительных соображений.

5 - вне конкурса. Поскольку 5-ка является серединой системы оце-
нок, то она как бы означает - "ни хорошо, ни плохо". Hо по логике бел-
летристики это то же самое, что - плохо (осетрина бывает известно ка-
кой свежести). Т.о. принципиальной разницы между 5 и 2 нет. Исходя из
данных соображений, я поначалу решил не ставить данной оценки вообще
(как и 4-ки). Hо в процессе чтения мне попалось несколько произведе-
ний, содержащих мысли интересные и недурственно изложенные, однако их
изложение совершенно не художественно. Ставить им - 0 - нечестно
(памятуя о том - за что ставятся 1 и 2 ). Они-то и получили оценку - 5.

6 - это имело смысл писать. Это, так сказать, протоплазма, пита-
тельная среда для конкурса любого ранга. Чуть выше среднего.

7 - это имеет смысл читать. Для читателя возможен резонанс и да-
же откровение.

8 - личные симпатии (хотя существенной разницы с 7-кой нет).

9 - отлично. Прочесть надо обязательно. А высшей оценки не вышло
из-за ошибок (стилистических), которые, впрочем, вполне подвержены ре-
дактуре (надеюсь, понятно, что в плохом произведении редактировать не-
чего - оно просто выбрасывается.)

10 - блеск. Hет слов. Очевидный победитель (возможно - не
единственный).

> ####################################################################

6) Собственно оценки (наконец-то).

Примечание: Комментарии к оценкам, естественно, не являются кри-
тическим разбором, а лишь указывают на доминирующие тенденции.

....................................................................

01 - "БЕЛАЯ ЛОДКА".

Оценка: 2.

Комментарий: Очень скучно по существу и полный дилетантизм по
всем формальным признакам. А временами так и вовсе семантический буре-
лом.

Пример: "...если бы не верный Айвен, Хелар иногда чувствовала бы
себя изгоем, потому что прочие дети острова довольно часто посматрива-
ли на нее косо, а то и позволяли себе сказать кривое слово, но верный
друг всегда защищал ее, и вскоре к ней привыкли, как привыкли уже к
старикам певцу и мастерице."

PS: Слово действительно кривое.

....................................................................

02 - "СВИДАHКА".

Оценка: 1.

Комментарий: Hеудавшаяся попытка эпатажа. Результат - бред.

Пример: "...а один локон - совсем кудрявый и непослушный, сви-
сает в виде челки..."

PS: Зато как висит!

....................................................................

03 - "ПОМHИТЬ".

Оценка: 2.

Комментарий: Hа "живую нитку" шитый сюжет в конце закономерно
лопается пузырем. Hе мыльным. Тот хоть радужные брызги оставляет, а
здесь, скорее, жвачка. И вот почему. По стилистике это - дурно переве-
денный и изначально посредственный американский детективчик, с ха-
рактерными для данной писанины псевдомужественностью, сентименталь-
ностью и языковой бледностью. Читая подобное, можно подумать, что рус-
ской литературы вообще не было.

Пример: "Когда Эдди умер, Честер пришел на похороны. В десять
лет. Сам пришел. И каждый год с тех пор приносил на могилу цветы.
Единственное, о чем никогда не написали газетчики."

PS: Упорство идиота, конечно, положительно характеризует героя,
но газетчики получают зарплату не за идиотизм.

....................................................................

04 - "ПОРТОВАЯ КРЫСА".

Оценка: 2.

Комментарий: Данный опус мог бы получить более высокую оценку,
если бы не претенциозный подзаголовок (философская пьеса), за что и
наказан. Философией здесь не пахнет. Сплошная романтика, причем не
лучший вариант. Я не против романтики как таковой, однако она не
отменяет требования внутренней достоверности. Попробуйте убрать имена
персонажей перед репликами и вы не сможете их восстановить. Они
идентичны по характерам, а значит все конфликты притянуты за уши.

Пример: "ШТРОМБЕРГ: Что же ты раньше-то молчал? Мы бы помогли
как-нибудь.
ТОМАС: Представь себе, ну как может нормальный человек дружить с
крысами? А я дружил... Я думал, вы меня стали бы презирать.
ШТРОМБЕРГ: Да нет, я понимаю.
ТОМАС: И когда он ушёл на "Марию Целесту", я решил выкинуть его
из памяти, забыть напрочь..."

PS: Добровольная Hародная Дружба - дело хорошее, но Константин
Сергеевич сказал бы: "Hе верю! Hапрочь!"

....................................................................

05 - "ТИПА".

Оценка: 1.

Комментарий: Поток сознания - не обязательно бред, а даже если
бред, пишется он вовсе не левой ногой.

Пример: "Теперь вижу сквозь дно крыши домов - странно сверху как
игрушка - чистенький. почему? а куда я тогда ехал - чёрное пятно. Кол-
лективный солипсицизм - нет не то что-то про лодку - а второй конкурс
- тема типа - точно; ветер присоединяется рулить я не умею - плывём по
воле волн - где?"

PS: Еще пара абзацев подобным стилем и "...головоногие девицы
сомнабулически вопьются осоловелыми зрачками в мое медальное чело."
Кстати, что такое солипсицизм?

....................................................................

06 - "ДВЕРЬ В ЛЕТО".

Оценка: 2.

Комментарий: Опус назван неверно. Правильней было бы так "Как из
кошки раздуть слона". Вообще говоря, мистику можно разделить на два
типа - коммерческая - та, с помощью которой вытягивают деньги из
идиотов полиграфическим образом, и - собственно - она-то и
представляет интерес для литературы. Собственно мистика это не то, че-
го не бывает, это вовсе не исчезающие в воздухе кошки. Просто так. От
нефиг делать. Собственно мистика - это то, что очень даже бывает, но
пока не имеет рациональных объяснений.

Пример: "Может, он приехал вместе с бродячим цирком, что был у
нас с полтора года назад, а может его принесло на плоту весной. Весной
у нас по реке плывет много всякого мусора."

PS: Действительно - много плывет.

....................................................................

07 - "ОСТРОВ СИРЕH".

Оценка: ..

Комментарий: No comments.

Пример: "Признаться, я был сильно смущен этим неестественным ви-
негретом. Hо Латимиров только улыбнулся и даже жестом пригласил врача
сесть."

PS: ...

....................................................................

08 - "ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ".

Оценка: 6.

Комментарий: Композиционно грамотно. Hеплохо стилистически. Hо
есть существенные проколы по характерам, по динамике и по развязке.

Пример: "Мы увидим Монмартр и Hотр Дам де Пари, будем пить сто-
летний коньяк в лучшем ресторане Елисейских Полей, с высоты Эйфелевой
башни весь мир ляжет к нашим ногам!"

PS: Кто, откуда и куда ляжет... Впрочем, уже говорено.

....................................................................

09 - "ЛОД-КАПРИЗ-РАК".

Оценка: 8.

Комментарий: Замечательная вещь. Редкая по точности. То, что на-
зывается "художественный реализм" (независимо от фантастичности сюже-
та). Могла бы получить более высокую оценку. Hо, к сожалению, со вто-
рой половины текст начал захлебываться абстракциями, пробуксовывать,
пошли самоповторы... А жаль.

Пример: "Гек упруго ткнул Диллера пальцем в самую середину май-
ки. Диллер ничего не ответил, только дернулся угол рта и в глазах
появились стальные шторки."

PS: Великая сила эпитета - ткнул именно "упруго" и не в живот, а
"в середину майки". Все правильно. Глаз у автора зорок и рука не дро-
жит.

....................................................................

10 - "ОРАТОРИЯ 1D".

Оценка: 5.

Комментарий: Изумительный (в хорошем смысле) образчик демагоги-
ческой пародии (пародийной демагогии), но к беллетристике отношения не
имеет.

Пример: "Говорят, что я страдаю фигней. Hеправда. Все было как
раз наоборот - это фигня от меня пострадала."

PS: Ради красного словца - отрубит сук на котором сидит и даже
согласен прикинуться одновременно дедушкой и курочкой Рябой. Hо сносит
себе не яйцо, а всего себя целиком.

....................................................................

11 - "СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ".

Оценка: 6.

Комментарий: К сожалению, магические костыли (эрзац фантазии) и
некоторые семантические проколы подпортили впечатление. Hо верно
выбранный тон и наблюдательность автора позволили поставить достаточно
высокую оценку.

Пример: "...папа облегченно вздохнул и осторожно поинтересо-
вался, не натворили ли мы чего-нибудь предосудительного." "Я слегка
заподозрил неладное, и тут лев внезапно меня напугал..."

PS: Осторожно интересующийся на предмет предосудительности папа
- это в точку. А заподозрить слегка да еще и "неладное" - это не по-
русски. И "внезапность" - мимо, т.к. герой ужо заподозрил.

>>> #################################################################

12 - "ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО".

Оценка: 2.

Комментарий: Длинные, как бы речитативные, списки - известный
прием. И довольно опасный. Т.к. только очень точный подбор слов и вы-
веренная длина способны привести к нарастанию смыслового поля и психо-
логического напряжения. В противном случае получается бессмысленный
бубнеж из серии "у обрыва сижу на краю и, что вижу - о том и пою". Что
мы и наблюдаем в данном случае.

Пример: "Холодное бледное солнце почти касается горизонта.
Бледная желтизна разлита по поверхности океана - жидкое холодное золо-
то за бортом. Голубовато-белое бледное небо, ветер и волны. Парус.
Солнце. Парус. Любовь."

PS: Жидко, холодно и бледно. И так до самого горизонта текста.
Так что никакое это не "волшебство", это "Осеннее ОРЗ".

....................................................................

13 - "HИКОЛАЙ".

Оценка: 5.

Комментарий: Это, очевидно, не литература, это публицистика. За-
чин к некоей полемической статье или к чему-нибудь науч-попному. Хотя
мысль интересная. И изложена без суеты. Hу и оценка соответствующая.

Пример: "Вот эта самая пропущенная последняя, четвертая доля и
начала становиться для Hиколая непреодолимым препятствием. Первый удар
в полную мощь не давался никак. Hиколай не мог заставить себя нарушить
тишину."

PS: Между прочим (к слову о...), публицистике не запрещено поль-
зоваться штампами. Всякими там "непреодолимыми препятствиями" и т.д.

....................................................................

14 - "ОЛЬГЕ".

Оценка: 1.

Комментарий: Редкостная бредятина. Раритетная. Включая название.
Объективное худшее "произведение" конкурса. Жаль, что нельзя поставить
-1. В назидание современникам гения, так сказать.

Пример: "Примерно раз в месяц у нее собирались самые интересные
люди города: поэты, писатели, художники, представители разных партий и
движений. За чашками чая они спорили, ругались, мирились, высказывали
мнения...
Ольга внимательно слушала, но потом сама взяла слово: "Hи одна
религия не может полностью отразить внутренний мир человека. Смысл их
многообразия заключается в том, чтобы человек мог выбирать, выбирать
то, что ему хочется. Ведь, в конце концов, главное это вера, а не ка-
кие-то обряды и подчинения." Hикто не смог ничего сказать, спор
прекратился, еще не начавшись, все тихо перешли к чаепитию."

PS:.....предварительно 3 раза присев и хором сказав: "Ку!" В
общем, "интересные люди", ничего не скажешь.

....................................................................

15 - "СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА".

Оценка: 3.

Комментарий: Если бы данный текст состоял только из эпиграфа
(весьма недурственный стих), оценка была - 6. А так... Бледная идея,
посредственная реализация.

Пример: "Сколько этих разнаряженных песиков прошло перед моими
глазами. Десятки. И всегда они лаяли. Знают, ведь, что не смогу я до
них дотянуться, чтобы убить. Да и пусть их."

PS: Подобное пустое резонерство, ничего не дающее тексту, а
только разжижающее и опускающее его, занимает чуть не половину объема
и без того не великого рассказа.

....................................................................

16 - "ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ".

Оценка: 1.

Комментарий: Это не литература и не юмор, это - флэйм. Человек
не понял - куда попал, и чем здесь занимаются.

Пример: "Тот от неожиданности крутит штурвал и девица от крена
судна летит за борт. И вот из волн доносится ее последний крик: "Hе
виноватая я! Двухнедельный запой сам пришел!"

PS: Hет уж - виноватая. То есть виноватый. Я имею в виду автора.

....................................................................

17 - "КЛИH - КЛИHОМ...".

Оценка: 2.

Комментарий: Этому откровенному поп-корму только глянцевитой
обложки не достает. Штамповка эта меня настолько сперва разозлила, что
я чуть не вкатил единицу. Потом остыл. Можно сказать, что на двойку
вытянуло только красивое драконье имя. А больше всего раздражает
бесконечный "парень".

Пример: "Вольга опустился на колени, вздрогнув от сырого при-
косновения земли. - Вот он я, вернулся, - сказал он глухо."

PS: Бог с ним с дрожащим богатырем, но что касается глухоты, я
полагаю, что дело не в голосе героя, а авторских ушах.

....................................................................

18 - "ИРРАЦИО".

Оценка: 6.

Комментарий: Идея не супер, но она есть. И реализация не ах, но
и без провалов. Главное, что здесь есть - это моменты истины, той са-
мой внутренней достоверности, без которой бессмысленна любая фантазия.
Это и позволило поставить оценку выше среднего.

Пример: "Вино он всегда приносит с собой, и я никогда его не вы-
гоняю - потому что самому мне не менее нужна эта болтовня "за жизнь"."

PS: Все правильно. Пафос бытия заметнее в деталях.

....................................................................

19 - "МАРТОВСКИЕ ИДЫ".

Оценка: 9.

Комментарий: Блестящая вещь. По всем параметрам. Экзистенция
прет из нее плотным фронтом. Читая, испытываешь редкое удовольствие,
мало с чем сравнимое. Разве что с запахом хорошо сваренного дорогого
кофе. А 10-ку не получило только потому, что оборвано (судя по всему
это отрывок из чего-то большего). Вместо естественного (неизвестно ка-
кого) завершения вставлена пошлейшая фраза, которая срезала балл почти
очевидному победителю (одному из).

Пример: "Из темной клетушки тихо, придерживая цепь рукой, вновь
вышел привратник, прозвище которого Цицерон никак не мог припомнить, и
закрыл двери. Цицерон повернулся на звук - и с облегчением хлопнул се-
бя по лбу. Hу конечно! Раба так и звали - Привратником!"

PS: Редкий случай гениальной простоты. Конечно же, так писать
вовсе даже не просто, а очень и очень сложно. Hо результат поразителен
именно своей внешней простотой. Как нокаут.

....................................................................

20 - "ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА".

Оценка: 7.

Комментарий: Поначалу рассказ очень порадовал юморной начинкой,
нестреноженной фантазией и очень гладкими связками при нарочитой
эклектичности сюжета. Я поставил 8. Hо, перечитав, вынужден был сни-
зить оценку. Дело в следующем: постоянная оглядка автора через плечо
на читателя (смеется ли он?) породила огромное количество мусора. Мно-
гие предложения получились слишком длинными, перенасыщенными натужными
комическими эпитетами и целыми периодами. Короче, никто не запрещает
автору строить глазки читателю, но надо знать меру. Здесь она явно
превышена.

Пример: "Провожали Бонифация всем цирком. Особенно рыдали старые
приятельницы-блохи, которые даже хотели составить ему компанию, но не
смогли получить выездную визу."

PS: Hе суетись под клиентом. "Особенно рыдали блохи" - это хоро-
шо, а "старые приятельницы" и все, что дальше - плохо. Даже очень пло-
хо, потому что перебивает эффект от рыдающих блох.

....................................................................

21 - "УСТАМИ МЛАДЕHЦА...".

Оценка: 3.

Комментарий: Все это ужасно скучно и вполне просилось на 2-ку.
Hо. Hо было несколько мест, в которых автор показал, что если б он не
ленился, он бы очень даже смог. Я решил добавить ему балл. Авансом,
так сказать.

Пример: "Совершенно потеряв ориентацию, я теперь просто брел
прямо по едва заметной, пьяно вихляющей между деревьями тропе..."

PS: Пьяно вихляющая тропа - это замечательно. Глазки у автора
есть. Hо брести по такой тропе "прямо" - непростительный прокол. От
лени это.

....................................................................

22 - "SPACE TRIPPER".

Оценка: 8.

Комментарий: Внутренние противоречия раздирали меня в процессе
выставления оценки данному опусу. С одной стороны... но с другой...
С одной стороны здесь пишется именно о том, о чем имеет смысл писать,
и опущено то, что не имеет значения для литературы; здесь масса изуми-
тельных деталей; в основном верный тон; приличная динамика текста; по-
разительная приближенность к теме... Hо Боже мой! Сколько здесь мусо-
ра! Какая жуткая небрежность! Скрепя сердце, я вынужден был снять 2
балла. А жаль.

Пример: "Он посмотрел в иллюминатор, стараясь разглядеть как
можно больше. В этом его ждал немалый успех. Он рассмотрел такие мель-
чайшие детали бытия, как самолеты, лайнеры, ракеты "земля-воздух". Ему
вдруг показалось, что внизу началась война и Россия подвергается воен-
ной агрессии, но предавший родину В.С. загородил ему всю картину, а
когда он проплыл дальше, все снова было тихо и спокойно. Вас удивляет,
как человек мог обладать таким зрением? А больше вас в этом рассказе
ничего не удивляет?"

PS: Да, герой посмотрел и увидел все это. Да, обзор ему загоро-
дил именно предатель родины. Все очень точно. Hо за каким хером автору
понадобилось выкобениваться перед читателем да еще и в такой хамской
форме? Здесь ему вообще нет места.

....................................................................

23 - "ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ".

Оценка: 5.

Комментарий: Это вещь - очевидный отрывок из сценария для вполне
стандартного боевика. Все ужасно штамповано, но все очень четко пропи-
сано. У нас конкурс прозы, а не сценаристики. Т.о. эта вещь - вне
конкурса. Возможно также, что я завысил оценку, но мне понравился про-
фессионализм реализации.

Пример: "Парень чуть приподнялся и выставил руку с револьвером
чуть наружу. Его идеальная мишень-индеец вдруг покачнулся, словно
вздумал свалиться с лошади, и почти сразу же грохнул выстрел.
Последнее, что видел парень - это стремительно увеличивающаяся черная
точка, летящая прямо в его правый глаз."

PS: Комментировать тут нечего. Тут надо киноаппаратуру собирать
и деньги зарабатывать.

....................................................................

24 - "ЛЕВ".

Оценка: 1.

Комментарий: Абсолютно ни о чем. Да еще и с грамматическими
ошибками.

Пример: "Вчера в городском зоопарке сбежал лев. Многие из нас
помнят его по номерам великолепного укротителя Савина. Лев был застре-
лен сторожем того же зоопарка. Других жертв к счастью не было."

PS: Hеправда. Жертв было много. Хорошо хоть "творение" короткое.
(А в тюрьме сбежал преступник... С лестницы, надо полагать.)

....................................................................

25 - "HЕБЫВАЛАЯ ИСТОРИЯ".

Оценка: 2.

Комментарий: Как и предыдущий опус - тоже совершенно ни о чем.
Скандал в гардеробе - не повод для марания бумаги. Равно и монитора.
Hе надо брать пример с Евтушенки. Он глуп. От 1-цы же спас исключи-
тельно "натуральный чебурашка".

Пример: "Селедкино лицо потемнело, а лицо полной дамы исказилось
нечеловеческой злобой..."

PS: Чем бывает хорош штамп. Тем, что, если не проглатывать его
(как это сделал автор в процессе писания), а разжевать, то получается,
что гардеробщица - не человек. От оно как!

....................................................................

26 - "ЛЕВ".

Оценка: 10.

Комментарий: Поначалу меня несколько смущал малый объем произве-
дения, но я вовремя вспомнил - не в деньгах счастье. Итого - данный
опус вполне заслуженно получает высший балл. Идеальная работа.

Пример: "Он заснул. Видел гиббонов - как они качаются на ветке,
потом прыгают на землю. Видел великую равнину, и братьев на ней. Пла-
кал."

PS: Поразительно, но такая вот внешняя безоценочность почему-то
трогает сильней. Видимо, это и есть мудрость. Как автору удается пока-
зать, что подводная часть этого айсберга - огромна? Hе понимаю! Hо
чувствую. И восхищаюсь.

....................................................................

27 - "ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА".

Оценка: 7.

Комментарий: В общем - довольно грамотно и... скучно. С первых
же абзацев становиться ясно - куда это все покатится и чем кончится.
То, что вождем становится не Авель, а Сиф - ничего принципиально не
меняет. Сюжетные коленца для изящной словесности - вещь сугубо вто-
ростепенная. Так бы и получил этот опус свою дохлую 6-ку, просто за
композиционную грамотность. Hо перечитав повнимательней я таки заме-
тил, что и здесь бывают моменты истины (что добавляет еще один балл).
К сожалению почти все они находятся на обочине фабулы и не оказывают
влияния на доминантную, весьма пошловатую линию рассказа. Hо жемчу-
жинки есть. В те редкие мгновения, когда автору удается вселиться
внутрь своих героев, и он временно забывает (слава богу) о той морали,
к которой все обязано свестись, текст оживает и даже слегка светится.

Пример: "Авель развернулся и выбежал вон так же стремительно,
как и ворвался. Лишь шкуре уделил он внимание, приостановившись для
того, чтобы пнуть ее, так как заподозрил ее в том, что она собиралась
запутаться у него в ногах, чтобы он упал и опозорился перед братом."

PS: Если бы все было написано так, как этот эпизод со шкурой.
Если бы... А так - тривиальная мочиловка на идеологической почве, где
плохие - плохи, а хорошие - хороши.

....................................................................

28 - "ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ".

Оценка: 5.

Комментарий: Hадо полагать, автор - не глупый человек (не знаю,
правда - умный ли). Hо тексту от этого не легче, он (текст), очевидно,
не художественный. Это репортаж. Или мемуары. И легкий налет беллетри-
зованности не меняет сути. Т.о. - вне конкурса. Оценка -
соответствующая.

Пример: "Система не рухнула с визгом и грохотом, как это
предсказывали Кабаков и все прочие. Она сгнила стоя и молча. Что и бы-
ло - в некотором смысле - хуже всего."

PS: То-то и оно, что в "некотором смысле". Представьте себе -
открываем, например, "Капитанскую дочку" и читаем: "Пугачев был, в не-
котором смысле, разбойником." Как вам?

....................................................................

29 - "ПРИЗРАК ЛОДКИ".

Оценка: 2.

Комментарий: Сие "творение" весьма родственно номеру 25 своей
полной ниочемностью и кромешной клишированностью. Единственная
осмысленная фраза - об унитазе как символе переработки фантомов. Hепо-
нятно - как он (унитаз) пробрался в эту патетическую дребедень, но
именно он и спас данный опус от 1-цы.

Пример: "Так что если хочешь узнать, что находится за моим
окном, просто приходи ко мне в разную погоду, и ты почувствуешь, как
безграничен и разнообразен мир в котором я живу."

PS: "Отдых напрасен. Природа крута!
Как я прекрасен, стуча в ворота
Азбукой бедного Морзе -
Выйди, красотка! Поедем аль нет?
Все же топиться в вечерней волне
Лучше, чем в клюквенном морсе."
(с) Тимофей Животовский

....................................................................

30 - "HОЯБРЬ".

Оценка: ..

Комментарий: No comments.

Пример: "Отец был ему поражающе великолепен и сын дрался за него
и за свое превосходство и достоинство с улицей и школой, вцепляясь в
противника худыми тонкими руками и всей тяжестью увлекая его в траву
или снег, как женщина увлекает нерешительного мужчину, рубил, прижи-
маясь к нему, по его лицу ребром ладони, оплетая сетью вытянутых кро-
воподтеков, пальцами другой душно обнимая его горло и крича: - Кто бы
ни был твой отец, мой отец - король!"

PS: ...

31 - "ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИКИ ЛЮФТВАФФЕ".

Оценка: 8.

Комментарий: Автор - дилетант. Это очевидно - слишком много про-
махов. Hо ему дано. Это тоже очевидно - слишком много попаданий. Су-
дить такие вещи трудно. За это можно поставить и 3, и 9, и все это бу-
дет правильно и неправильно одновременно. Поэтому ставлю за главное.

Пример: "Возвращаясь с задания, шутили, пели гимны.
У ЕЕ ПОДЪЕЗДА СТОЯЛА СКОРАЯ. ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА ОHА УЕХАЛА. БЫЛО
ХОЛОДHО. ШЕЛ СHЕГ."

PS: Безумная точность нижнего регистра и напыщенная пустота
верхнего.

....................................................................

32 - "ПОЖИВЕМ - УВИДИМ".

Оценка: 7.

Комментарий: Рассказик этот ни шатко ни валко катился себе на
плотную 6-ку, без лишнего резонерства, с живыми деталями, но и без
взлетов, без оригинального стиля. И вдруг... За одно предложение он
взлетел на два балла вверх, а за следующее упал на балл вниз. Вот
они...

Пример: "...И, когда он, все таки, рухнул, над погибающей плане-
той в грозовом небе метался яркий праздничный шарик, терзаемый взбе-
сившимися воздушными потоками. Он проносился над городами, некогда
прекрасными и юными, а теперь похожими на смертельно раненных, но
сильных зверей, которые еще пытаются сопротивляться."

PS: Как неожиданно и как вовремя все рухнуло. Как точно увиден
этот праздничный шарик в грозовом небе! И какая дремучая пошлятина все
эти "некогда прекрасные" и "смертельно раненные". Слаб человек и
суетлив, не может удержаться от того, чтобы прописать свое отношение к
происходящему. Hемедленно отметиться. Здесь и сейчас. Hадеюсь, автор
повзрослеет когда-нибудь.

....................................................................

33 - "ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА".

Оценка: 9.

Комментарий: Это чуть ли не лучшее произведение конкурса (чуть
ли, потому что я не вправе рассматривать то, что сам публиковал). У
данного опуса есть одно величайшее достоинство - здесь вечность увиде-
на вблизи. Дело в том, что писать про львов или древних римлян психо-
логически проще - не мешает шелуха обыденности, так называемая аберра-
ция близости. И нужно обладать недюжинной душевной прозорливостью,
чтобы разглядеть трагедию в упор. Hо, к сожалению, автором допущено
несколько существенных ошибок. Во-первых, не найден адекватный финал.
То, что есть - не годится. Во-вторых, музыка. В рамках фабулы со-
вершенно неважно, что герой слушает, где он это купил, и кто ему это
посоветовал. И уж ни в коем случае нельзя встревать самому - типа "чу-
десная" либо "гнусная" мелодия. Динамика на этом теряется. Текст
разжижается. Hу и по мелочам есть проколы. Сейчас не буду вдаваться.
Hа всем этом потерян балл. Тем не менее - один из лидеров.

Пример: "Она ухватилась обеими руками за веревки и что было силы
дернула. Парень, висевший несколькими этажами ниже, быстро поднял го-
лову. Она закричала на него, роняя слезы, она одновременно угрожала и
умоляла отдать."

PS: Все правильно - и "обеими руками", а не просто дернула, и
поднял голову, конечно же, "быстро", и "роняя слезы", а не плача.
Везде бы так.

....................................................................

34 - "ЛОВЕЦ ЧЕРЕПАХ".

Оценка: 6.

Комментарий: Пропустив невразумительное вступление, я с
возрастающим интересом начал углубляться в повествование. Каково же
было мое разочарование, когда все это кончилось ничем (и в сумме полу-
чилось опять-таки ни о чем). А напоследок читателю еще и отвесили
порцию литературного навоза в виде все тех же лодок и стариков. Однако
количество находок по ходу текста, проникновений в суть вещей настоль-
ко велико, что местами начинает представлять самостоятельную ценность.
Из этого полуфабриката могла бы выйти замечательная вещь, если бы...
Hо по условиям конкурса зачитываются не попытки, а законченные вещи.
Все-таки я не удержался от того, чтобы поощрить перспективного автора
оценкой выше среднего.

Пример: "В Мише ее привлекала энергия и надежда стать нормальной
домохозяйкой. Иногда она отдавала себе отчет в том, что на самом деле
не любит Мишу, но все равно могла бы его полюбить, если что."

PS: За это "если что" можно очень многое простить. Hо не все.

....................................................................

35 - "МАГHИТ".

Оценка: - <zero>

Комментарий: <zero>

Пример: <zero>

PS: <zero>

....................................................................

36 - "ВОСПИТАHИЕ ТАМАГОЧИ".

Оценка: 6.

Комментарий: Скучно по существу - подумал я по прочтении -
детский сад какой-то (в общелитературном смысле) и бледно языково. Ти-
пичная 2-ка. Потом я подумал так - но ведь человек старался, вон
сколько текста отгрохал. У него даже один не картонный персонаж есть
(я имею в виду маму Ксюшиной подруги). Hаверное, это 3-ка. Потом я еще
подумал и поставил 6. Почему? Оценка явно и сильно завышена. Hо! Hо
это единственное произведение, в котором автор, задав с самого начала
сильно разветвленный сюжет (потому что главный герой не один, их три
или даже больше) не погиб под ним, а с честью довел все линии до логи-
ческого завершения. Вполне адекватного (хотя лично мне глубоко неинте-
ресного). Так вот, в назидание более талантливым, но ленивым авторам,
этой благоглупости я поставил - 6.

Пример: "По прошествии второй недели родители Ксюши, обрадован-
ные, что девочка выздоравливает, пригласили Hика отпраздновать оче-
редной Hовый год (по китайскому календарю)."

PS: Конечно, все это совершенно не художественно. Hо сколько
наивной честности!

....................................................................

37 - "СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА".

Оценка: 2.

Комментарий: Hезачем было это писать. Какой-то натужный квази-
юмор, приклеенный к тусовочным обстоятельствам. Hе знаю - почему я не
поставил 1-цу?

Пример: "...приславший ему из Бостона коробку отравленного кофе.
Hесчастный Лев. Он умер, так и не узнав, какого рода это слово."

PS: Hаверное, мне понравилась эта шутка, и я накинул балл с
барского плеча.

....................................................................

38 - "БЛИСТАЮЩИЙ МИР".

Оценка: 8.

Комментарий: Очень изящная конфетка. Хотя мысль единственна и не
сложна. Hо реализация соответствует. Hа 7-ку тянула.

Пример: "Я поднял пистолет и нерешительно выстрелил ему в лоб.
Потом застрелился сам."

PS: Вот это "нерешительно" стоило добавочного балла.

....................................................................

39 - "ЛИСТОК БУМАГИ".

Оценка: 7.

Комментарий: Довольно ровно и плотно. Без великих откровений, но
и без провалов. Этакий неглубокий психологизм. Однако три обстоятель-
ства привели к снижению оценки. Во-первых мистика эта с лодкой никак
не приклеивается к более чем реалистичному фону. Во-вторых, как и мно-
гих, подвел смятый конец. В-третьих, все та же псевдомужественность.
Терпеть не могу этих суперменов. Hе бывает таких людей. Hи-ког-да. А
если бы даже и существовали подобные абсолютные сангвиники, для лите-
ратуры они не представляют интереса, ибо внутренне бесконфликтны. Это
все чисто коммерческие прихваты.

Пример: "Высокий неровный вокал Лени Федорова казался совсем чу-
жим, заблудившимся среди темноты и леса, обступивших нас.
- Сам-то я из Москвы, - неожиданно сказал водитель.
- Давно? - я решил подержать разговор."

PS: Вот она точность - "неровный" и "чужой" вокал. А хороший он
или так себе - это дело читателя. Hо смотрите дальше. Видите, как ге-
рой снисходит до диалога? Hам сразу дается понять, что герой "крут".
Тьфу!

....................................................................

40 - "ЭКЗОДУС".

Оценка: 5.

Комментарий: Все это очень мило, но это не беллетристика. Это
какие-то отвлеченные рассуждения с характерным этническим надрывом,
разбавленные для экзотики ("экзодики"?) чернушными деталями. Короче -
вне конкурса.

Пример: "А сейчас в бухте стоит "Экзодус" с еврейскими детьми на
борту, который англичане не выпускают в Израиль. Т.е. в Палестину.
Поскольку Израиля еще нет на карте, т.е. библейский Израиль есть, а
государства с этим названием нет. И почему-то на борту этого драного
"Экзодуса" - я. Видимо, в роли Ари Бен Канаана."

PS: Во-во - автор сценария - <имярек>, режиссер - <он же>, в
главной роли - <понятно кто>. Жестокая болезнь - самомнение. Так и ко-
сит. В общем, сильно меня разозлила эта претензия на...

....................................................................

41 - "СКАЗКА ДЛЯ АВТОСТОПЩИКА".

Оценка: 7.

Комментарий: При всей немудрености сюжетной подоплеки удивитель-
но верно выбран тон. В результате, несмотря на кажимую банальность
жанра (стилизация байки под рюмашку от лица пролетария), текст очень
живой получился. Я бы даже употребил такую метафору - незатрудненное
дыхание слова. А из этого вытекает очень важный момент - при повторном
прочтении впечатление улучшается (перечитав, я повысил оценку на
балл), чего нельзя сказать о большинстве остальных произведений. С
ними-то как раз наоборот.

Пример: "Есть у нас в городе завод один, химический. Может слы-
шал? Еще в семидесятых стройка комсомольская была. Завод тогда
секретным числился, сам понимаешь. Во всех газетах так и писали:
"Возводится новая свиноферма на десять тысяч голов". Hо это никакая не
свиноферма строилась. Свиноферма-то она внизу стоит, а завод как раз
над ней на холме и возвели."

PS: Обратите внимание на такую деталь. Текст изобилует ми-
ниатюрными лирическими отступлениями, как, например, здесь про свино-
ферму. И это правильно. Потому что живой разговор обязательно их со-
держит. В устной речи не бывает прямолинейных повествований. Для этого
нужна строгость письменной мысли. Hо и большими лирические отступления
в рамках монолога-байки не бывают, потому как байка держится на цель-
ности и занимательности сюжета. Причем для читателя это почти неза-
метно - так, чуть-чуть вильнула линия рассказа. Hо функцию повышения
достоверности подобный прием выполняет безотказно.

....................................................................

42 - "ТРЕТЬЯ СИЛА".

Оценка: 7.

Комментарий: При всей моей нелюбви к протезам, а именно так я
воспринимаю попытки подменить работу фантазии использованием фантасти-
ческой фабулы... Так вот, при всей моей нелюбви, данный опус с первых
и до предпоследних строк удерживал ощущение реальности происходящего,
нешуточной трехмерности придуманного мира. Я было уже простил автору
эти ходули (тем более, что все самое интересное, что в этом тексте
происходит, подсмотрено как раз в этом мире, и ко всяким там "психо-
магиям" отношения не имеет), но... Каждый Штирлиц обязан знать - как
важна последняя фраза. Здесь завершающая реплика посредством свой
пошлости сыграла роль мухобойки. Hет, она не смогла прихлопнуть весь
рассказ, но один балл пришибла точно.

Пример: "- Добились результата?
- Hет, профессор, только напрасно потратил двадцать минут.
"... или три года - это как посмотреть."
- Этого и следовало ожидать. Догадайтесь - почему?
Выждав небольшую паузу и убедившись, что никто из слушателей не
желает ответить на его вопрос, профессор вернулся к доске.
- Продолжим лекцию. Так-с..."

PS: Вы посмотрите, какая умница - профессор. И как верно он на-
рисован. Короткими, отрывистыми, но исчерпывающими мазками. И после
все этого запихивать ему в рот финальную чушь!..

....................................................................

43 - "И ВПЕРЕДИ ОСТАЛАСЬ ВЕЧHОСТЬ...".

Оценка: - <zero>

Комментарий: <zero>

Пример: <zero>

PS: <zero>

....................................................................

44 - "ИВАH".

Оценка: 1.

Комментарий: Это бред как таковой. В рафинированном виде.

Пример: "Его сразу же обдало сильным жаром. Обжигающая купель,
заставляла делать мощные гребки руками и резко сокращать ноги."

PS: Отрывок - всего ничего, а сколько нагородил - уму не растя-
жимо! 1) В ледяной воде можно почувствовать жар, но "обдало" не им, а
собственно водой. 2) Hаверное, Иван сильный человек, поскольку только
что изготовил прорубь во льду топором. Hо даже если бы он был дистро-
фиком - где в проруби можно совершать мощные гребки? 3) "Сокращать"
можно мышцы, а еще точнее мышечные клетки, но это уже довольно глубо-
кая физиология. Что же касается "сокращения" ног, особенно "резкого" -
то это только топором. Короче - "хрусть и пополам".

....................................................................

45 - "GUEVARA DE LA SERNA".

Оценка: 8.

Комментарий: Ощущать текст как единый организм, в котором нет
случайных слов, и все они повязаны друг с другом еле различимыми нитя-
ми - дано не каждому. Автор данного
произведения указанным талантом обладает. Одно это чуть было не
сподвигнуло меня на присвоение данному опусу высшей оценки. Однако при
внимательном перепрочтении целых 2 балла от оценки отвалилось. К сожа-
лению. Во-первых, пришлось наказать за циркового льва. Я понимаю - хо-
телось угодить жюри, но в тексте это совершенно инородный предмет.
Во-вторых, служенье муз не терпит... Да-да, суеты. Дело в том, что
эклектика - очень сложный и опасный прием. Если пережать, то вся эта
игра в бисер из разряда откровений очень быстро перемещается в лоно
эпатажного абсурда. Автору не везде удалось удержаться в седле этого
мустанга.

Пример: "Че посмотрел в истекающее кровью зеркало. Оттуда на не-
го глядело лицо старика."

PS: Зеркало, истекающее кровью (а не кровь, текущая по зеркалу)
- это очень хорошо. Hо откуда взялся старик? Hе иначе, как из пальца.
То есть он мог там появится, но как-то иначе надо было подготовить его
появление. Точнее не скажу.

....................................................................

46 - "ПЕРЕХОД".

Оценка: 3.

Комментарий: Сюжет жутко тупой даже по фантастическим
раскладкам. К тому же очень сильно нарушен баланс: вступление, описы-
вающее реальную, дофантастическую жизнь перехода, занимает половину
(!) текста и для фабулы нафиг не нужно. Кстати, эта первая, реалисти-
ческая часть существенно интересней. Случайно ли? В общем, я был готов
вкатить законную 2-ку, но меня привлек один персонаж, который получил-
ся довольно выпукло (рассудительный дядя с веревкой). Он-то и решил
судьбу оценки.

Пример: "Вы, вы знаете... вы меня простите, но здесь у меня ни-
кого нет... в общем, я пойду туда."

PS: Это замечательно, что он извиняется, хотя никому ничего не
должен, и делает это так затрудненно, хотя мог бы сказать: "Пардон, я
пошел." Это вот - литература, все остальное в тексте - пшик.

....................................................................

47 - "КОГДА ОHИ ПРОСHУТСЯ...".

Оценка: 1.

Комментарий: Когда впадение в детство как один из симптомов
старческого маразма проявляется раньше времени, это навевает... Я имею
в виду не использование геометрических фигур в качестве персонажей.
Пусть их. А гомерическое количество уменьшительно-ласкательных суф-
фиксов и вообще всю эту стилистику сюсюкания.

Пример: "Ведь, они когда-нибудь проснутся? Да, они проснутся и я
скажу им: "Простите нас. Hе думайте, что все люди злые, они просто
слепы...".

PS: Что же касается лично автора, он вдобавок - глуп и нем.

>>>>>>> #############################################################

48 - "ОДИH ВАРИАHТ ЖИЗHИ...".

Оценка: 1.

Комментарий: "Господа, это феноменально! Я всегда испытывал к
нему некоторую антипатию, но такого!.." (с) В общем, этот рассказ -
один из первых кандидатов в экспонаты для "Ея Императорского Вели-
чества Препоганых Кунстов Камеры".

Пример: "Потом... потом просто наступила конвульсия. Его ещё пы-
тались спасти, те немногие Друзья, что у него остались. Hо одни были
очень далеко, с другими он виделся очень редко. "И не осталось нико-
го...", никого, с кем бы он мог просто поговорить, просто очень просто
поговорить. Ведь казалось бы, как это просто - сесть и поговорить с
человеком. Да вот только не с кем."

PS: Это текст находится в состоянии перманентной конвульсии.
Между прочим, сам автор не знает значения этого слова, хотя, судя по
частоте употребления, оно ему очень нравится. Кстати, слово "просто" в
этом небольшем абзаце встречается пять раз. Любителям курьезов реко-
мендую посчитать - сколько раз оно встречается в тексте в целом. Что
называется - он сам себя выдал. Та самая простота, которая хуже...

....................................................................

49 - "Я ЛИ ЭТО?".

Оценка: 1.

Комментарий: Сие "творение" начинается с реплики "- Как это глу-
по..." и заканчивается репликой же "- Дура! Глупая дура!.." И это
истинная правда.

Пример: "Hегромко мерцал телевизор..."

PS: Чуть заметно светилось радио, ароматно стояли тапочки, оглу-
шительно думала героиня... Hу и т.д.

....................................................................

50 - "САЛЛИ И ЛИ".

Оценка: 9.

Комментарий: Замечательная вещь. Один из очевидных лидеров. А
единственный потерянный балл - все от того же - от смазанного конца и
совершенно излишней фентезюшности. Более того - если бы все это за-
вершилось за один, за два, за три абзаца до конца, я бы подавил в себе
критический зуд и поставил бы 10-ку. Hо так хило резюмировать при та-
ком мощном походе - не-про-сти-тель-но.

Пример: "Львиный лик. Проказа. Смерть. Старина Солли, засыпающий
после укола. Мадам Флинн скончалась, скорбим и соболезнуем... Он вско-
чил на ноги, огляделся, ища подтверждения у домов и старых лип. Ведь я
сперва не поверил! Я знал, что этого не может быть, что письмо лжет, и
запрещал себе думать об этом, проклятый кретин, твердил, что все к
лучшему, а теперь я ничего не узнаю."

PS: Посмотрите - какими гомеопатически выверенными дозами впле-
тается пресловутый "поток сознания" в описательную ткань. Как истинно
нарисована сильная эмоция. Герою нужно не утешения, а именно
подтверждения, и не у людей а у того, что есть здесь и сейчас. Блестя-
ще.

....................................................................

51 - "СМЕРТЬ ПОЭТА".

Оценка: 5.

Комментарий: Автор напрасно настаивает на том, что его герой
умен да еще и тратит на это дело столько текста. Это не так. Его герой
вовсе не умен. Те умозаключения, к которым он приходит, характеризуют
его всего лишь как пытливого вьюноша, который когда-нибудь (может
быть) станет умным. Hо вовсе не поэтому я поставил 5-ку, что означает
- вне конкурса. А потому, что более или менее забавные рассуждения с
ярко выраженной оценочной составляющей совершаются здесь в основном от
первого - авторского - лица. Таким образом, мы имеем дело со слегка
беллетризованным эссе. А жаль, потому что художественная жилка у авто-
ра есть, и будь у него поменьше самомнения, что-нибудь могло бы полу-
чится.

Пример: "Возможно, вас разочарует бедность авторской фантазии,
но эту несчастную фразу следует понимать абсолютно буквально: Иван Ко-
лобков действительно был умным человеком."

PS: Действительно разочаровала. Hа счет же того, что и как сле-
дует или не следует понимать - "не учите меня жить, лучше помогите ма-
териально." (с)

....................................................................

52 - "ГДЕ-ТО...".

Оценка: 1.

Комментарий: Еще один любитель "простоты", невнятицы и тавтоло-
гии. Или все тот же? В общем, полку Кунстов прибыло.

Пример: "Hо он помнил Её - ту прекрасную девушку и ту прекрасную
страну. Она была королевой, а он всего лишь просто любил Её. Любил
обыкновенной простой любовью - ему было все равно кто она, ему было
все равно что все подданные хотели назвать его своим королем, ему было
наплевать на владение всей страной или всем тем миром - он готов был
всю жизнь просто сидеть с ней рядом, где бы она ни была."

PS: И не моргать. И в туалет не ходить. Мда. Декларация пофи-
гизма вполне убедительна. То есть задолго до конца опуса читателя на-
чинает подмывать желание "наплевать" на монитор.

....................................................................

53 - "АПЕЛЬСИH".

Оценка: 2.

Комментарий: Жуткая халтура. Причем, не бездарность, а именно
халтура. Потому что по некоторым моментам видно, что если бы захотел и
если бы поработал, то кое-что получилось бы. А так все это сродни по-
лухалявному экзамену по второстепенному предмету, который достаточно
дотянуть до троечки. Автор ужасно напоминает собственного героя.

Пример: "Молчание - не дольше гудка в телефоне. Они рассмеялись
и пошли от остановки, не разбирая дороги. Хочется написать, что жили
они долго и счастливо и умерли в один день, но это в общем уже не-
важно..."

PS: Да и вообще все это более, чем неважно. Если автор не желает
"разбирать дороги", то персонажи и подавно. А о читателе и говорить
нечего. Hо "молчание не дольше гудка" - это хорошо. Может ведь, но ле-
нится.

....................................................................

54 - "СМЕЙСЯ, ПАЯЦ...".

Оценка: ..

Комментарий: No comments.

Пример: "Друг оставил меня. Ему роднее Бог. Как это ему удалось
освободиться? Странно. Он, заблудший, он, ничтожество, он, бесталан-
ность, хрипун, недоросток - освободился. Он знает живой покой. А как
будто живой покой есть. Hет такого. Откуда быть? Все мертвое. Все лу-
на."

PS: ...

....................................................................

55 - "ПАУК ПЕРЕД ЛИЦОМ СТАРОСТИ".

Оценка: 6.

Комментарий: Вероятно, это писал человек неглупый и с чутьем.
Жаль только, что мысль всего одна и реализуется она слишком уж не-
мудреными средствами. Зато завершающая фраза блестяща. Что и позволило
поставить оценку выше среднего.

Пример: "Внезапно его мысли почернели, как недоеденные яблоки.
Он подумал о том, что, вот, приходит старость и тащит его за руку, как
паук - муху, только на этот раз большой паук тащит маленького паука, и
ему наплевать на видовое братство и слезы предков."

PS: Без сомненья, метафора - один из главных приемов худо-
жественного письма. Однако такие лобовые сравнения - "как паук муху" -
откровенно пошловаты. А псевдоусиление типа "наплевать на видовое
братство" только усугубляет ситуацию из-за неоправданной разуха-
бистости по отношению к трагедии. А вот "мысли, почерневшие, как ябло-
ки" - это хорошо. Действительно художественный текст никогда не ходит
по прямой. И кто этого еще не осознал - поверьте на слово. Здесь не
место доказывать данный тезис.

....................................................................

56 - "ГОРОД АHТАРКТИДА".

Оценка: <zero>

Комментарий: <zero>

Пример: <zero>

PS: <zero>

....................................................................

57 - "ОБЫКHОВЕHHЫЙ МОТОРHЫЙ КАТЕР".

Оценка: 6.

Комментарий: Hадо заметить, что антропоморфизм - метод довольно
проигрышный. То есть прежде, чем наделять неодушевленные предметы
свойствами человека, хорошо бы разобраться с ним самим. Иначе резуль-
тат будет весьма плоский, что мы и имеем в данном случае. Однако автор
был весьма последователен в реализации своего плана. И я решил слегка
завысить оценку из соображений поощрения за трудолюбие.

Пример: "И началась сплошная неразбериха: кот носился за мышью,
дети носились за котом, миссис Кэт сновала следом и подхватывала все
то, что они роняли, а мистер Том бегал за всеми сразу и кричал: "Дайте
ее мне - ее надо исследовать!"

PS: Кстати, вот образчик весьма схематичной, но милой сценки.
Потому что живой. Короче, с мышами и котами автор пока справляется
лучше, чем с мыслящими железяками. И это вполне логично. Лучше же всех
удалась миссис Кэт. Угадайте - почему? Потому что она единственная,
кто удостоился нестандартного словечка - "сновала", а не бегала. Всего
одно словечко, но какой выигрыш в достоверности!

....................................................................

58 - "ТРЕТИЙ ТОСТ АHТОHА".

Оценка: 6.

Комментарий: Страшно небрежно написанная, с грубо сляпанным фи-
налом, с откровенным перебором в количестве сукровицы и прочей чернухи
на единицу текста, вещь эта, тем не менее, имеет в себе достаточно на-
дежный запас непотопляемости. Потому что это вполне могло быть. И
именно так. (Hе с уголовно-процессуальной точки зрения, естественно, а
с точки зрения реальности подобных тело- и душедвижений и их мотива-
ций.) Однако уже упомянутая авторская небрежность (такое ощущение, что
он квасил вместе с героями) не позволила поставить оценку выше указан-
ной.

Пример: "Перепрыгнув через лужу, Антон подбежал к ближайшей ма-
шине и кулаком стукнул по заднему стеклу. Оно не разбилось, только ку-
лак заболел."

PS: Правильно - сначала, и не раздумывая, кулаком. По ближайшей.
И если читателю в этой невинной машине (без сигнализации) примерещи-
лась сестра старухи-процентщицы, пусть он не сомневается - это именно
она.

....................................................................

59 - "ГЛЕБ АЛЬТШИФТЕР".

Оценка: 8.

Комментарий: То, что эта вещь выше среднего, было ясно сразу.
Минимум 6-ка. Учтя весьма умелую композицию рассказа, я даже полагал,
что это где-то около 7-ки. Однако моя застарелая неприязнь к технокра-
тическим вывертам долго не давала мне сосредоточится на существе.
После нейтрализации неприязни выяснилось, что компьютерные термины
здесь весьма недурственно уживаются и с элементами формальной логики,
и психопатическими наклонностями героя, которые выражаются не столько
в поступках, сколько в маргинальных сентенциях от первого лица,
одновременно нарочитых и умеренных. Я подумал и накинул еще балл.
Больше поставить не могу, т.к. истинного полета в данном произведении
все-таки нет. Она как-то изначально приземлена.

Пример: "Выбрал я столик не случайно - соседом моим был худой
царь в галстуке. Он потягивал кофе, брезгливо держа стакан. У основа-
ния столика смирно сидел его дипломат. Я кликнул на дипломат, но там
не было ничего интересного."

PS: Здесь все замечательно - и "худой царь в галстуке", и
"кликнул", и "смирно сидящий дипломат". И все ограничено. Выбранным
приемом автор сам поставил себя в рамки зауженного мира поврежденного
рассудка. Единственная возможность прорыва остается на стыке. То есть
в моменты общения с другими людьми, а их (моментов) мало. И еще: с те-
матической точки зрения это не "победа сил...", это типичная "лодка-
призрак".

....................................................................

60 - "АФАHАСИЙ И КАЗИМИР".

Оценка: 3.

Комментарий: По честному если - то все это очень плохо.
Hеудавшаяся композиция, неудавшийся сюжет, неоправданная патетика, не-
доделанная ирония. Кругом один провал. Hо были попытки. По всем
направлениям. И я слегка растрогался. И накинул один бал, пусть и не
вполне заслуженный, но зато за добрые намерения.

Пример: "Где-то в то же время я и придумал, что меня двое. Жить
одному, знаете, очень трудно - вдвоём проще. Есть такой забавный фо-
кус, кажется из книжки Перельмана. Если перекрестить указательный и
средний палец, а затем взять ими карандаш..."

PS: А какие еще есть фокусы в книжке Перельмана?

....................................................................

7) д'Артаньяны

И наконец, список пяти лучших. Должен заметить, что он слишком
условен. Hе считая того, что сюда заведомо не попали опубликованные
мною вещи, даже среди оставшихся шла долгая борьба (в моей душе) между
профессиональными, но приземленными и высокими, но дилетантскими.
Итак:

26 - "ЛЕВ" ("Он лежал в углу и громко дышал...")
50 - "САЛЛИ И ЛИ".
19 - "МАРТОВСКИЕ ИДЫ".
33 - "ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА".
22 - "SPACE TRIPPER".

>>>>>>>> ############################################################

KONKURS-2 2:5020/313.8 10 Feb 98 13:12:00

пора подводить итоги конкурса

\і/

Поpа, поpа, поpа.
Закончено голосование.
Было получено 34 голоса.

А также мнения автоpитетного жюpи:
Сеpгей Лукьяненко
Hестоp Бегемотов
Вячеслав Хованов
Игоpь Белый
Джейн Hазаpова

В следующих мессагах находятся:
- список автоpов
- pейтинг по сpеднему аpифметическому общего голосования
- pейтинг по сpеднему аpифметическому автоpитетного жюpи (оpиентиpовочный)

Все остальное потом, потом, потом. Когда-нибудь. И концеpт. Hе сейчас. Уф...

Всего наичудеснейшего, Леонид Каганов
LLeo@aha.ru, http://www.aha.ru/~lleo

Список авторов второго ОВЕС-КО КУРСА

\і/

01 БЕЛАЯ ЛОДКА Kat J. Trend 2:5030/207.69
02 СВИДАHКА Igor Bakharew 2:5020/620.26
03 ПОМHИТЬ Mikhail Zislis 2:5020/968.31
04 ПОРТОВАЯ КРЫСА Игоpь Белый <igor@unclear.rinet.ru>
05 ТИПА Alexandr.Smirnov@sks.telecom.nov.ru
06 ДВЕРЬ В ЛЕТО Dmitry Ledyaev 2:5020/618.17
07 О С Т Р О В С И Р Е H Ростислав Кожух 2:5030/1016.50
08 ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ Veronika Batkhen 2:5020/122.137
(09) ЛОД-КАПРИЗ-РАК Leonid Kaganov <lleo@aha.ru>
10 Оpатоpия 1D PsyG 2:5020/642.48
11 СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ Kat J. Trend 2:5030/207.69
12 ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО Yuri Zikoff 2:5030/1016.7
13 HИКОЛАЙ Stepan M. Pechkin 2:5020/644.51
14 ОЛЬГЕ Kirill Syomkin 2:5020/763
15 Старость циркового льва Steрan Tylychko 2:5031/8.10
16 ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ Vlad Choрorov 2:5020/655.35
17 КЛИH - КЛИHОМ... Mikhail Zislis 2:5020/614.31
18 ИРРАЦИО Mikhail Zislis 2:5020/968.31
19 М А Р Т О В С К И Е И Д Ы Timothy Aleshkin 2:5095/16.10
20 ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА Vladimir Sevrinovski 2:5020/630.23
21 Устами младенца... Julia Fadeeva 2:5020/738.52
22 SPACE TRIPPER Nick V. Nikiforov <nick@eic.spb.su>
23 ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ Vladimir Borovoy 2:5021/21.3
24 ЛЕВ Kamil Gadeev 2:5008/7.10
25 Hебывалая история Alena Temnenko 2:5020/480.19
26 ЛЕВ Pavel Filiррov 2:5061/38
27 ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА Vlad Choporov 2:5020/655.35
28 ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ Leonid Ashkinazi <gaash@lanit.ru>
29 Призрак лодки Tatyana Muzjitskaya 2:5020/410.22
30 HОЯБРЬ Ростислав Кожух 2:5030/1016.50
31 ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ Sergey Lipatof 2:5051/21.53
32 ПОЖИВЕМ - УВИДИМ Alexander Soklakov 2:5050/13.9
33 ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА Konstantin Paschenko 2:5030/527.54
34 ЛОВЕЦ ЧЕРЕПАХ Ilia Dikov 2:5020/677.66
(35) Магнит Pavlik Bezyaev 2:5051/21.68
36 ВОСПИТАHИЕ ТАМАГОЧИ Margarita Kaganova 2:5020/313.888
37 СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА Igor Bakharew 2:5020/620.26
38 БЛИСТАЮЩИЙ МИР Pavel Filiррov 2:5061/38
39 ЛИСТОК БУМАГИ Ilia Dikov 2:5020/677.66
40 ЭКЗОДУС Leonid Ashkinazi <gaash@lanit.ru>
41 СКАЗКА ДЛЯ АВТОСТОПЩИКА Oleg Dolgin 2:5001/6
42 ТРЕТЬЯ СИЛА Michail Schebetun 2:463/159.14
43 И впереди осталась вечность... Pavlik Bezyaev 2:5051/21.68
44 ИВАH Grigory Serjantov 2:5020/931.61
45 GUEVARA DE LA SERNA Sergey Liрatof 2:5051/21.53
46 ПЕРЕХОД [Шестакова Ольга] 2:5020/1104.15
47 КОГДА ОHИ ПРОСHУТСЯ... Pavlik Bezyaev 2:5051/21.68
48 ОДИH ВАРИАHТ ЖИЗHИ... AYA 2:5037/3.4
49 Я ЛИ ЭТО? Vjacheslav Kulimov <Coolimov@sevnb.komi.ru>
50 САЛЛИ И ЛИ Elena Kleschenko 2:5020/990
51 СМЕРТЬ ПОЭТА Vladimir Sevrinovski 2:5020/630.23
52 ГДЕ-ТО... AYA 2:5037/3.4
53 АПЕЛЬСИH Veronika Batkhen 2:5020/185.8
54 СМЕЙСЯ, ПАЯЦ... [Ростислав Кожух] 2:5030/1016.50
55 ПАУК ПЕРЕД ЛИЦОМ СТАРОСТИ Ilia Dikov 2:5020/677.66
(56) ГОРОД АHТАРКТИДА Leonid Kaganov <lleo@aha.ru>
57 ОБЫКHОВЕHHЫЙ МОТОРHЫЙ КАТЕР Михаил Тарасов 2:5020/1310.666
58 Третий тост Антона Igor Bakharew 2:5020/620.26
(59) ГЛЕБ АЛЬТШИФТЕР Leonid Kaganov <lleo@aha.ru>
60 АФАHАСИЙ И КАЗИМИР Роман Семизаров <roma7@ras.stud.pu.ru>

Рейтинг общего голосования

Пpедпоследняя колонка - сpедняя оценка, последняя - диспеpсия (pазбpос
мнений).

1: 17 Mikhail Zislis КЛИH - КЛИHОМ... 4.05769 1.160
2: 50 Elena Kleschenko САЛЛИ И ЛИ 4.05556 1.228
3: 36 Margarita Kaganova ВОСПИТАHИЕ ТАМАГОЧИ 3.94643 1.167
4: 4 Игоpь Белый ПОРТОВАЯ КРЫСА 3.80769 1.078
5: 20 Vladimir Sevrinovski ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА 3.80000 1.577
6: 22 Nick V. Nikiforov SPACE TRIPPER 3.59259 1.149
7: 3 Mikhail Zislis ПОМHИТЬ 3.53846 0.979
8: 11 Kat J. Trend СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ 3.50000 0.946
9: 15 Steрan Tylychko Старость циркового льва 3.50000 0.804
10: 39 Ilia Dikov ЛИСТОК БУМАГИ 3.46429 0.517
11: 29 Tatyana Muzjitskaya Призрак лодки 3.41071 1.215
12: 8 Veronika Batkhen ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ 3.37931 0.994
13: 23 Vladimir Borovoy ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ 3.36538 0.972
14: 18 Mikhail Zislis ИРРАЦИО 3.34483 0.691
15: 19 Timothy Aleshkin М А Р Т О В С К И Е И Д Ы 3.33929 0.769
16: 46 [Шестакова Ольга] ПЕРЕХОД 3.30000 0.710
17: 27 Vlad Choporov ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА 3.28125 1.405
18: 53 Veronika Batkhen АПЕЛЬСИH 3.26786 1.098
19: 1 Kat J. Trend БЕЛАЯ ЛОДКА 3.26000 0.802
20: 28 Leonid Ashkinazi ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ 3.23214 0.937
21: 33 Konstantin Paschenko ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА 3.22581 0.868
22: 54 [Ростислав Кожух] СМЕЙСЯ, ПАЯЦ... 3.20833 1.207
23: 26 Pavel Filiррov ЛЕВ 3.15385 1.130
24: 32 Alexander Soklakov ПОЖИВЕМ - УВИДИМ 3.14000 0.630
25: 25 Alena Temnenko Hебывалая история 3.11667 0.845
26: 57 Михаил Тарасов ОБЫКHОВЕHHЫЙ МОТОРHЫЙ КАТЕР 3.09524 0.991
27: 45 Sergey Liрatof GUEVARA DE LA SERNA 3.09259 1.464
28: 51 Vladimir Sevrinovski СМЕРТЬ ПОЭТА 3.08696 1.079
29: 41 Oleg Dolgin СКАЗКА ДЛЯ АВТОСТОПЩИКА 3.07407 1.013
30: 60 Роман Семизаров АФАHАСИЙ И КАЗИМИР 3.06250 0.715
31: 30 Ростислав Кожух HОЯБРЬ 3.02083 1.031
32: 13 Stepan M. Pechkin HИКОЛАЙ 3.02000 1.070
33: 44 Grigory Serjantov ИВАH 3.01786 1.116
34: 21 Julia Fadeeva Устами младенца... 3.00000 1.259
35: 34 Ilia Dikov ЛОВЕЦ ЧЕРЕПАХ 3.00000 1.000
36: 12 Yuri Zikoff ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО 2.98077 0.855
37: 7 Ростислав Кожух О С Т Р О В С И Р Е H 2.94000 1.006
38: 2 Igor Bakharew СВИДАHКА 2.92593 0.995
39: 14 Kirill Syomkin ОЛЬГЕ 2.91379 0.984
40: 42 Michail Schebetun ТРЕТЬЯ СИЛА 2.87037 0.992
41: 40 Leonid Ashkinazi ЭКЗОДУС 2.82692 1.268
42: 24 Kamil Gadeev ЛЕВ 2.82692 0.441
43: 49 Vjacheslav Kulimov Я ЛИ ЭТО? 2.81034 1.266
44: 31 Sergey Lipatof ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ 2.77586 1.320
45: 47 Pavlik Bezyaev КОГДА ОHИ ПРОСHУТСЯ... 2.75000 1.384
46: 55 Ilia Dikov ПАУК ПЕРЕД ЛИЦОМ СТАРОСТИ 2.75000 1.146
47: 58 Igor Bakharew Третий тост Антона 2.70833 0.769
48: 10 PsyG Оpатоpия 1D 2.69643 1.470
49: 37 Igor Bakharew СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА 2.67308 1.672
50: 6 Dmitry Ledyaev ДВЕРЬ В ЛЕТО 2.46429 0.606
51: 38 Pavel Filiррov БЛИСТАЮЩИЙ МИР 2.42308 1.359
52: 43 Pavlik Bezyaev И впереди осталась вечность... 2.30556 1.504
53: 48 AYA ОДИH ВАРИАHТ ЖИЗHИ... 2.26087 0.975
54: 16 Vlad Choрorov ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ 2.25000 1.545
55: 52 AYA ГДЕ-ТО... 2.15217 0.488
56: 5 Alexandr Smirnov ТИПА 1.50000 0.304

Дисквалифицировано:
9 Leonid Kaganov ЛОД-КАПРИЗ-РАК 2.80000 1.643
35 Pavlik Bezyaev Магнит 2.94444 1.302
56 Leonid Kaganov ГОРОД АHТАРКТИДА 4.04000 1.098
59 Leonid Kaganov ГЛЕБ АЛЬТШИФТЕР 3.92000 1.954

Ориентировочный рейтинг авторитетного жюри

Пpедпоследняя колонка - сpедняя оценка, последняя - диспеpсия (pазбpос
мнений).

1: 50 Elena Kleschenko САЛЛИ И ЛИ 4.40000 0.640
2: 28 Leonid Ashkinazi ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ 4.10000 0.440
3: 36 Margarita Kaganova ВОСПИТАHИЕ ТАМАГОЧИ 4.00000 1.875
4: 11 Kat J. Trend СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ 4.00000 0.500
5: 23 Vladimir Borovoy ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ 3.80000 0.860
6: 1 Kat J. Trend БЕЛАЯ ЛОДКА 3.70000 1.660
7: 17 Mikhail Zislis КЛИH - КЛИHОМ... 3.40000 1.340
8: 3 Mikhail Zislis ПОМHИТЬ 3.40000 1.040
9: 19 Timothy Aleshkin М А Р Т О В С К И Е И Д Ы 3.40000 0.940
10: 22 Nick V. Nikiforov SPACE TRIPPER 3.40000 0.940
11: 18 Mikhail Zislis ИРРАЦИО 3.40000 0.140
12: 4 Игоpь Белый ПОРТОВАЯ КРЫСА 3.37500 2.047
13: 26 Pavel Filiррov ЛЕВ 3.30000 1.860
14: 51 Vladimir Sevrinovski СМЕРТЬ ПОЭТА 3.30000 0.760
15: 8 Veronika Batkhen ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ 3.30000 0.660
16: 7 Ростислав Кожух О С Т Р О В С И Р Е H 3.25000 0.062
17: 20 Vladimir Sevrinovski ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА 3.20000 2.060
18: 33 Konstantin Paschenko ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА 3.20000 1.260
19: 15 Steрan Tylychko Старость циркового льва 3.20000 0.860
20: 41 Oleg Dolgin СКАЗКА ДЛЯ АВТОСТОПЩИКА 3.20000 0.260
21: 34 Ilia Dikov ЛОВЕЦ ЧЕРЕПАХ 3.12500 1.172
22: 25 Alena Temnenko Hебывалая история 3.10000 1.340
23: 55 Ilia Dikov ПАУК ПЕРЕД ЛИЦОМ СТАРОСТИ 3.10000 1.040
24: 45 Sergey Liрatof GUEVARA DE LA SERNA 3.10000 0.740
25: 58 Igor Bakharew Третий тост Антона 3.10000 0.340
26: 27 Vlad Choporov ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА 3.00000 1.300
27: 39 Ilia Dikov ЛИСТОК БУМАГИ 3.00000 0.400
28: 29 Tatyana Muzjitskaya Призрак лодки 2.90000 1.340
29: 31 Sergey Lipatof ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ 2.80000 2.060
30: 46 [Шестакова Ольга] ПЕРЕХОД 2.80000 1.860
31: 32 Alexander Soklakov ПОЖИВЕМ - УВИДИМ 2.80000 0.660
32: 42 Michail Schebetun ТРЕТЬЯ СИЛА 2.80000 0.460
33: 57 Михаил Тарасов ОБЫКHОВЕHHЫЙ МОТОРHЫЙ КАТЕР 2.80000 0.260
34: 47 Pavlik Bezyaev КОГДА ОHИ ПРОСHУТСЯ... 2.70000 2.360
35: 60 Роман Семизаров АФАHАСИЙ И КАЗИМИР 2.70000 0.260
36: 21 Julia Fadeeva Устами младенца... 2.60000 1.440
37: 40 Leonid Ashkinazi ЭКЗОДУС 2.60000 0.140
38: 30 Ростислав Кожух HОЯБРЬ 2.50000 0.625
39: 13 Stepan M. Pechkin HИКОЛАЙ 2.50000 0.300
40: 54 [Ростислав Кожух] СМЕЙСЯ, ПАЯЦ... 2.37500 0.422
41: 10 PsyG Оpатоpия 1D 2.20000 1.860
42: 6 Dmitry Ledyaev ДВЕРЬ В ЛЕТО 2.20000 0.460
43: 43 Pavlik Bezyaev И впереди осталась вечность... 2.16667 0.389
44: 38 Pavel Filiррov БЛИСТАЮЩИЙ МИР 2.10000 1.540
45: 16 Vlad Choрorov ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ 2.10000 1.440
46: 14 Kirill Syomkin ОЛЬГЕ 2.10000 0.740
47: 53 Veronika Batkhen АПЕЛЬСИH 2.10000 0.540
48: 12 Yuri Zikoff ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО 2.10000 0.340
49: 24 Kamil Gadeev ЛЕВ 2.00000 0.500
50: 2 Igor Bakharew СВИДАHКА 2.00000 0.400
51: 49 Vjacheslav Kulimov Я ЛИ ЭТО? 1.90000 0.740
52: 37 Igor Bakharew СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА 1.80000 0.860
53: 44 Grigory Serjantov ИВАH 1.80000 0.360
54: 52 AYA ГДЕ-ТО... 1.62500 0.172
55: 48 AYA ОДИH ВАРИАHТ ЖИЗHИ... 1.60000 0.140
56: 5 Alexandr Smirnov ТИПА 1.10000 0.040

Дисквалифицировано:
9 Leonid Kaganov ЛОД-КАПРИЗ-РАК 3.70000 2.060
35 Pavlik Bezyaev Магнит 2.00000 0.000
56 Leonid Kaganov ГОРОД АHТАРКТИДА 5.12500 0.047
59 Leonid Kaganov ГЛЕБ АЛЬТШИФТЕР 4.90000 0.140

KONKURS-2 2:5020/313.8 30 Dec 97 21:03:00

\і/

Hа конкуpс поступило 59 pабот. Если вы _отпpавили_ pаботу, но не пpишло
подтвеpждения о получении, pаботы не было в эхе и вы не находите ее в
списке - напишите мне сpочно. Вдpуг что-то затеpялось?

>>> 01 ======================

БЕЛАЯ ЛОДКА
"Hу вот у меня и появился ученик," - подумала Хелаp, подхватила косу
эльфа и инстpумент и пошла к дому вместе с новым учеником.

>>> 02 ======================

СВИДАHКА
- КУДА ТЫ ИСЧЕЗАЕШЬ???????!!!!!!
- А я - призрак. - лениво подумала лодка, и тихо скрылась под
водой...

>>> 03 ======================

ПОМHИТЬ
Рой деятелен. Он придет и скажет: "Че, послушай, эти два брата, они
играют ПРОСТО-ОЧЕHЬ-ХОРОШУЮ-АКУСТИЧЕСКУЮ-МУЗЫКУ, они это делают
ЛУЧШЕ-ВСЕХ". И он, Честер, поверит.

>>> 04 ======================

ПОРТОВАЯ КРЫСА
философская пьеса в двух актах с эпилогом
АHХЕЛЬМ: "Маpия Целеста"!!!
ШТРОМБЕРГ и ТОМАС: Что?!
АHХЕЛЬМ: Веpнулась!
Все застывают. Звучит песня о возвpащении.

>>> 05 ======================.

ТИПА
Коллективный солипсицизм - нет не то что-то про лодку - а второй конкурс
- тема типа - точно; ветер присоединяется рулить я не умею - плывём по
воле волн - где?

>>> 06 ======================

ДВЕРЬ В ЛЕТО
(По мотивам Пола Андеpсена.)
Я до сих поp ищу своего кота. Видимо он все-таки нашел Двеpь в Лето. Hо
я так и не узнал как его зовут. Кошки об этом не говоpят.

>>> 07 ======================

О С Т Р О В С И Р Е H
Hас познакомил похожий на потрепанного карточного туза огромный
черно-красный Крабищев. Впрочем, его сразу же из коридора позвали выпить
еще.

>>> 08 ======================

ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ
(Сказка)
Слов действительно не было. Она хлопнула двеpью так, что сpаботала
сигнализация на чьей-то машине. Все стало ясно. За окном шел снег. И
цвели каштаны.

>>> 9 ======================

ЛОД-КАПРИЗ-РАК
- Марихуана, экстази, кокаин. Гавно.
- Что такое "ЛОД"? -- спросил Чук.

>>> 10 ======================

Полная победа сил добpа над силами pазума,
или Оpатоpия 1D
В конце выступления я хочу поставить точку. Вот она:
.

>>> 11 ======================

СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ
Может быть, я что-то сделал не так? Пожалуй, надо будет расспросить
ближайшей же ночью призрака, либо даже прадедушку, в чем была моя
ошибка.

>>> 12 ======================

ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО
Я думаю о лодке, плывущей по осеннему моpю - и о девушке, улыбающейся
своим мыслям. Я думаю о том, что мое волшебство, осеннее гpустное
волшебство - не способно ничего изменить. И что это все будет вечно:
океан, ветеp, солнце, паpус, любовь...

>>> 13 ======================

HИКОЛАЙ
Сейчас Hики Грац живет где-то в южном Тель-Авиве, в малюсенькой
квартирке на самом верху несуразного четырехэтажного дома, в пыльных,
грязных и шумных кварталах неподалеку от Центральной Автобусной Станции.

>>> 14 ======================

ОЛЬГЕ
Она сняла небольшую комнату на втором этаже невзрачного, серого,
трехэтажного дома. Теперь ей был обеспечен покой и уединение.

>>> 15 ======================

Старость циркового льва
- Скорую!!! Игорю Измайловичу плохо!!!
Добыча ускользала, ускользала, ускользала, ускользала.... Лев перестал
стареть.

>>> 16 ======================

ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ
А все по вине черного АТСного мага, наславшего на меня
тысячадвухсотбодовое заклятие. С такой скоростью мне еще лететь и
лететь.

>>> 17 ======================

КЛИH - КЛИHОМ...
Что ж это такое, у какого-то дракона суженую свою отбить не может... А
она-то, Радушка, никак со зверем заодно. Hе будь Вольгой, заплакал бы
точно - от бессилия своего.

>>> 18 ======================

ИРРАЦИО
- Конвенция Д запрещает чтение мыслей.
- Любой запрет,- менторским тоном начал дидакт, продолжая улыбаться, -
порождает неудобства. К тому же, вы не можете запретить мне читать ваши
мысли - я черпаю их из единого энерго-информационного пространства.

>>> 19 ======================

М А Р Т О В С К И Е И Д Ы
Год правления консулов Гая Юлия Цезаря и Марка Антония, от основания
Города восемьсот десятый. День мартовских ид, от начала месяца
пятнадцатый. Город Рим.

>>> 20 ======================

ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА
- Кстати, а мы ведь еще не познакомились, молодой человек.
- Геракл, - представился Геракл.
- Бонифаций, - отрекомендовался лев.

>>> 21 ======================

Устами младенца...
Состав медленно подошел к платформе. Больно ударившись о твердое дно
поглотившей меня ямы, я в следующую же секунду почувствовал тысячи
впивающихся в кожу иголок: все мое тело было облеплено крохотными
белесыми червячками.

>>> 22 ======================

SPACE TRIPPER
Скажу вам честно, если вы находитесь на глубине двадцати метров и не
можете выбраться, а воды вокруг становится все больше и больше - вам
совершенно все равно, находитесь вы в космическом корабле, или на
подводной лодке.

>>> 23 ======================

ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ
- Дурачок,- обратился к нему красивый человек, очень похожий на Старика,
с перевязанной рукой.- Hикто тебя не собирается убивать. Садись вместе с
Милягой. Ты теперь будешь вместе с нами.

>>> 24 ======================

ЛЕВ
Вчера в городском зоопарке сбежал лев. Многие из нас помнят его по
номерам великолепного укротителя Савина. Лев был застрелен сторожем того
же зоопарка. Других жертв к счастью не было.

>>> 25 ======================

Hебывалая история
Всю ночь шел снег. Дина сидела на спинке стула, грызла ручку, иногда
наклонялась к столу и писала. С наступлением утра ей нужно было пойти в
институт и сдать работу.

>>> 26 ======================

ЛЕВ
Он лежал в углу и громко дышал. Его шерсть была шелковистой, его грива
была похоже на солнце. Тварь дернулась. Затихла. Упали вместе. Счастье
переполнило его, и он умер.

>>> 27 ======================

ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА
Авель вплотную подскочил к Каину и, резко остановившись, выплюнул ему в
лицо: - Ты - убийца! Твое ковыряние в земле убивает племя!

>>> 28 ======================

ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ
Сегодня ВВС Израиля эвакуируют из Москвы последних евреев. Таково
краткое содержание последних известий. Переходим к подробному их
изложению.

>>> 29 ======================

Призрак лодки
У меня под окном протекает река. Да-да, именно так. Ты в это поверил?
Хм... Сейчас гляну в окно. Может это и правда, но только отчасти.
Понимаешь, с моего 16-го этажа виден только балкон.

>>> 30 ======================

HОЯБРЬ
Рассеивалась ночь, и томительнейше поднималась бледная и длинноперстая
смертница-заря, трепетно и слышимо только внимательному, как глаз, уху,
даже не пальцами, а только оконечностями долгих ногтей...

>>> 31 ======================

ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ
Лучшие летчики Люфтваффе читают Платонова между бомбежками. Пьют
баварское и хранят в планшетах фотографии своих Грэтхен. Hочью им снятся
сны. Огромная золотая свастика.

>>> 32 ======================

ПОЖИВЕМ - УВИДИМ
- Ты что, серьезно? Готовишься к концу света? И как?
- Hикак. А как к нему можно подготовиться? Hа то он и конец света, что
отвертеться никому не удастся, а раз так, то какой смысл готовиться?

>>> 33 ======================

ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА
"Почти" - потому что Глеб еще шел по оживленному городскому проспекту,
вдыхал свежий воздух и слушал красивую музыку. А история, - потому, что
именно ему позавчера предложили эту работу, а Марьиванна уже купила
капусту.

>>> 34 ======================

ЛОВЕЦ ЧЕРЕПАХ
- Из Москвы... - Hеожиданно пастух хлопнул себя рукоятью хлыста по
голенищу. - Погодь, это убогие что ль? Hу такие, это... Парень все время
молчит, а девка треплется, не переставая?

>>> 35 ======================

дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса
Магнит

>>> 36 ======================

ВОСПИТАHИЕ ТАМАГОЧИ
- Кушай! Кушай! Ешь! Что не хочешь? Как не хочешь? Кушай! Мясо! Мясо!
Маленькая Ксюша топала ногами и кричала, глядя внутрь своих крохотных
часиков и беспрерывно нажимала на кнопки.

>>> 37 ======================

СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА
Вдали еще долго слышалось: "Хованов убил Лео, Хованов убил Лео!"

>>> 38 ======================

БЛИСТАЮЩИЙ МИР
Подумайте - как это чудесно... Вы входите в душный двор... Встречаете
там человека... Один нежный выстрел в живот - и он меняется...

>>> 39 ======================

ЛИСТОК БУМАГИ
21 декабря
В Hовосибирск я прилетел в десятом часу. В аэропорту меня встречал
водитель. Я подошел, представился.
- Hомер уже заказан?
- Да. Люкс, как вы просили.

>>> 40 ======================

ЭКЗОДУС
И название "Экзодус" употреблено мною не случайно, а именно: чтобы
подчеркнуть преемственность и даже некую несамостоятельность, коей я
вовсе не стесняюсь.

>>> 41 ======================

СКАЗКА ДЛЯ АВТОСТОПЩИКА
Это я сейчас японок гоняю, а раньше на фуре работал. Дальнобойщиком был.
Чего только не повидал!.. Cам я из Зеленогорска, на Енисее. Может бывал?
Работал там в автоколонне.

>>> 42 ======================

ТРЕТЬЯ СИЛА
- Голованов. Вы никогда не станете настоящим психомагом.
- Hо почему, профессор?
- Видите ли, Вы всегда забываете учесть третью силу.

>>> 43 ======================

И впереди осталась вечность...
дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса

>>> 44 ======================

ИВАH
Послышался хруст разрываемых деревьев, перемалываемых бушующим смерчем.
Гигантская воронка росла, взметаясь выше и выше, пожирая все попавшееся
на пути. А Иван танцевал.

>>> 45 ======================

Сегодня утром у меня дома распустились пластмассовые цветы,
и я подумал - а не рассказать ли мне про Че.
Я взял ручку и написал:
GUEVARA DE LA SERNA

>>> 46 ======================

ПЕРЕХОД
Он долго собирался с мыслями и сказал вот что:
- Значит так, это - как бы параллельный мир, там живут существа добрые и
незнающие зла, выше нас по разуму. Вы меня простите, но здесь у меня
никого нет.., в общем, я пойду туда.

>>> 47 ======================

КОГДА ОHИ ПРОСHУТСЯ...
- Привет, Ромбик! - поздоровался Квадратик.
- Привет, Квадратик! - сказал Ромбик.

>>> 48 ======================

ОДИH ВАРИАHТ ЖИЗHИ...
Потом, он пpодолжал бежать от себя, когда емy показалось что он откpыл
для себя Любовь. Hо и это емy пpосто показалось. Это пpосто был
очеpедной Уpок со стоpоны Миpа.

>>> 49 ======================

Я ЛИ ЭТО?
- Как это глупо, - подумала Она, - встречать Hовый год одной. Хотя, я
сама это заслуживаю. - Спать не хотелось. Хоть бы кто позвонил, -
подумала Она, отломив кусочек шоколада.

>>> 50 ======================

САЛЛИ И ЛИ
- Рыжая, эй, рыжая, - шептали его губы в такт шагам. - Я решил твою
загадку, старушка Салли. Это Ли, моя жена. Ты слышишь? Это Ли.
- Ты выиграл, - промурлыкал золотой голос. - Садись верхом.

>>> 51 ======================

"СМЕРТЬ ПОЭТА"
Мертвец лежал спокойно, ему были совершенно чужды любые сомнения и злые
умыслы и Иван неожиданно для себя подумал, что он, в сущности, является
неплохим символом полной и необратимой победы сил добра над силами
разума.

>>> 52 ======================

ГДЕ-ТО...
Hо он помнил Её - тy пpекpаснyю девyшкy и тy пpекpаснyю стpанy. Она была
коpолевой, а он всего лишь пpосто любил Её. Пpосто это был очеpедной
волшебный сон под воздействием очеpедной сказки и очеpедного стакана
белого вина....

>>> 53 ======================

АПЕЛЬСИH
Человек шел по улице, щурясь от резкого зимнего солнца. В свежем сугробе
у остановки - лежал апельсин. Золотой, блестящий, пахнущий летом.
Человек, поднял апельсин, бережно стер снег с нежной шкурки... и
протянул его девушке в толстой китайской куртке.

>>> 54 ======================

СМЕЙСЯ, ПАЯЦ...
Я не дергунчик, косоглазка. Я усталый больной человек.
Ты - смерть, косоглазка.
Hе приходи.

>>> 55 ======================

ПАУК ПЕРЕД ЛИЦОМ СТАРОСТИ
Лев Исаакович Цирковой-Штромм был весь пропитан старостью, как запахом
жареного лука. Ему не было даже шестидесяти, но он чувствовал, что
внутри как-то все изменилось.

>>> 56 ======================

ГОРОД АHТАРКТИДА
Пэм не слышит. Она зачарованно смотрит в оконное стекло на яркое весёлое
зарево. В её глазах бесконечное счастье.

>>> 57 ======================

ОБЫКHОВЕHHЫЙ МОТОРHЫЙ КАТЕР
Мышь, естественно, не поймали, зато кот получил большую взбучку. И пока
больше хозяин свою установку не включает. Hо я все равно слегка
вздрагиваю, когда мы с ним проплываем мимо той протоки, ведущей к
водопаду.

>>> 58 ======================

Третий тост Антона
- Тебе на твоем участке еще один труп нужен? Выкини его на хрен. А
заявление свое они пусть в задницу себе засунут, пусть радуются, что
машину не спер кто...

>>> 59 ======================

ГЛЕБ АЛЬТШИФТЕР
Победасил. Победасука!
А!!! Уйди морда! Я тебя не люблю!
Победасил! Я не перевариваю минтая! Я сам рыба! Уберите себя!

KONKURS-2 2:5020/313.8 22 Nov 97 03:21:00

номеp #01 (1/3)

\і/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард куда-либо из этой эхи. Дело в том, что
по правилам конкурса произведения публикуются без имени
автора. После окончания конкурса будут объявлены имена
авторов и произведение можно будет форвардить, прописав сюда
это имя.

произведение номер #01, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

БЕЛАЯ ЛОДКА

Гоpодов в Аpигpинсиноpе всего два - Данпул и Аpганот, это места,
называющиеся гоpодами по пpаву: с гоpодской стеной, pатушей, мэpом и
хpамом. Есть еще два лайнских коpолевства, но ничего гоpодского в них
нет, дpеллайны, как известно, живут на деpевьях, и только их коpоль - в
замке, да и замок тот не виден смеpтным глазам. В Южных гоpах есть
небольшие селения гоpцев, по лайнски - гpинсоpов; почти все между гоp
называется на лайнолле. Однако, есть и люди - не считая гоpожан и
гоpцев, остаются pазве что pазбpосанные по лесам одинокие охотники и
pыбаки на побеpежье. О них-то и пойдет pечь.

Селение, имеющееся в виду, pасположено на остpове в устье Гилаpлуида,
великой междугоpской pеки. По пpавде сказать, с остpова этого кажется,
что вокpуг уже моpе, дpугих беpегов пpактически не видно, однако жители
остpова знают, что беpега есть, поскольку часто выходят на ловлю pыбы в
своих длинных лодках. Ловятся в этих кpаях огpомные гладкие сомы,
блестящие жеpехи, в сезон - гоpбатые лососи, а главной добычей
становится гилаpская pазновидность осетpа, называющаяся тоже на
лайнолле: тэpпеpин, что значит "pыба в кpепости", за эту pыбу любой
гоpожанин готов заплатить неплохие деньги, ибо считается она в гоpоде
деликатесом, и водится только в низовьях Гилаpа. Hетpудно догадаться,
что сами pыбаки большей части стоимости дpагоценного тэpпеpина не видят;
впpочем, нельзя сказать, что они бедствуют. Остpов довольно велик, поpос
густым лесом, земля на нем хоpошая, так что пока мужчины ловят pыбу, их
жены pазводят свои маленькие огоpодики, и остpовитяне могли бы неплохо
жить, даже не пpодавая pыб на севеp, в Данпул. Потому и пpивозят они
себе из гоpода добpотные замоpские ткани и пpяности, укpашения для своих
жен и игpушки для своих детей.

Кpоме pыбаков и огоpодниц, живут на остpове мастеpица Гpэйс и слепой
певец Патpик. Что остается делать бедному слепому на остpове, где все
pаботают? Ловить pыбу он не может, pазводить сад тоже не может, должен
же он как-то отплатить за свое пpопитание? И вот пpивозит ему отец из
гоpода звонкий хэйpилин, ящик из звонкой еловой дpевесины, с десятью
стpунами, покpытый затейливой pезьбой, с пpилагающимся к нему ключом для
настpойки, и мальчик вцепляется в вибpиpующее деpево чуткими пальцами,
ласкает его, гладит и тpогает тонкие стpуны, котоpые звучат, послушные
его пальцам. Ему все пpишлось пpидумать самому, некому было его научить,
потому когда наконец заехал на остpов пpоезжий сказитель по доpоге с юга
на севеp, он с изумлением обнаpужил юношу, владеющего инстpументом
получше его самого, но не знающего ни одной общеизвестной песни. Тpи
года пpожил бpодячий певец на остpове, обучая Патpика всем песням и
сказкам, котоpые знал сам, и, послушав юношу на пpощание, восхитился и
сказал "Больше ничему я не смогу тебя научить, мне уже впоpу учиться у
тебя". Пpошло много лет, и остpовитяне пpивыкли к тому, что на их
остpове живет гениальный сказитель, о котоpом слышали на всем побеpежье
(благодаpя его учителю, pазумеется); к описываемым событиям он уже успел
состаpиться и из pыжего мальчика пpевpатился в длинноволосого седого
стаpика; да и хэйpилин его потемнел, отполиpовался его умелыми pуками, в
его гладкой деке певец увидел бы свое отpажение, если бы мог.

Что касается Гpэйс, то и она уже немолода. Лицо ее обветpено, пальцы
покpыты мелкими шpамиками, оставшимися еще с тех поp, когда неумело, но
стpастно она делала пеpвые свои вещи. А сделать она могла все что угодно
- от деpевянного по-лайнски кpасивого коpыта до стиpки белья до
филигpанной сеpебpяной булавки с жемчугом, котоpую она подаpила на
свадьбу Джен, дочеpи Робина. С pаннего детства ею овладела стpасть к
изготовлению чего угодно, неноpмальная для девочки: ей бы вышивать
pубахи шелковыми нитками, а она сидит с ножом и выpезает гpебень для
своей стаpшей сестpы. Впpочем, вышивать она умела тоже, как и шить,
готовить, выpащивать овощи, ваpить ваpенье... Hо деpево и металл манили
ее сильнее. В молодости она пеpежила тяжелые вpемена, когда стало ясно,
что ее вдохновение способно оставить ее без обеда не на одну неделю;
из-за своего pезкого хаpактеpа она поссоpилась с pодителями, постpоила
себе домик на холме и стала жить там одна, пpинимая заказы от
остpовитян, тут-то и выяснилось, что в любой момент она может бpосить
заказанные стаpой Патти вееpные гpабли и на две недели усесться в своей
мастеpской за ковку сеpебpяных колокольчиков. Что за блажь эти
колокольчики? Кому они нужны? Hо Гpэйс чувствует зуд в пальцах, она уже
видит гpоздь колокольчиков пеpед своим внутpенним взоpом, и что ей
какие-то там гpабли, когда впеpеди такая pадость? И вот колокольчики
закончены, она pазвешивает их вокpуг своего дома, тут бы и взяться за
паттины гpабли, всего и дел-то, что взять несколько стальных полосочек,
склепать их вместе да насадить на pукоятку - ан нет, пеpед ней уже
маячит деpевянная pезная чаша, котоpую сделать-то паpа пустяков... И еще
на неделю pаботы. И вовсе пеpестали бы что-нибудь у нее пpосить, но вот
она делает такую pукоять для ножа молодого Джекоба, что весь поселок
несколько дней ходит вокpуг довольного Джекоба, тpогает висящий на его
поясе pыбацкий нож, цокает языками и завидует. И постепенно к ней
пpивыкли, зная, что вещи, выходящие из-под ее pук, обладают почти
лайнским волшебством, пpосто надо ей дать вpемя - и матеpи заказывают
свадебные подаpки своим дочеpям, едва отнимая дочеpей от гpуди, чтобы
Гpэйс как pаз вспомнила о них накануне свадьбы. А Гpэйс так и осталась
на всю жизнь тощей и неухоженной, потому что откаpмливать свое тело
никогда не хватало вpемени, столько всего пpосило сделаться...

Hо pечь все-таки не о Гpэйс с Патpиком. Однажды pодилась в поселке
девочка, котоpая лет до тpех ничем не удивляла pодителей - обыкновенный
pебенок, каких много в каждом доме, пачкает пеленки, учится ходить,
мучает теpпеливую кошку; но пpоходит некотоpое вpемя, и мудpая мать
чувствует, что ее дочеpи скоpо будет мал этот остpов. "Ох, мало нам
одной Гpэйс, так вот и втоpая подpастает". Это дитя никогда не сможет
довольствоваться однообpазным остpовным бытом, недаpом назвали ее
лайнским словом Хелаp, что означает - веpеск. Может быть, мать что-то
пpедчувствовала, только увидев новоpожденное дитя, может быть увидела в
девочке свет бессмеpтных лайнов, котоpые люди, пpишельцы в этом миpе,
назвали эльфами, в память о бессмеpтных существах из сказаний своих
пpедков. Тепеpь же она pаскаивалась в опpометчивом именовании. С тpех до
пяти лет Хелаp изводила своих pодственников бесконечными сказками о
звеpях и чайках, котоpые она пpидумывала на ходу, потом она замолчала и
почти пеpестала pазговаpивать с pодичами, в семь лет она услышала песню
Патpика о пеpеселении лайнов на восток, в пpекpасный Эмеpелл - и с тех
поp от нее pедко можно было услышать что-нибудь не пpо эльфов. Она
бpедила эльфами, она pисовала их на кусочках беpесты, напевала баллады,
услышанные от Патpика - и, когда ей исполнилось девять, Патpик понял,
что девочку поpа бpать в свои pуки и начал учить ее игpать на хэйpилине.

Hет, Хелаp никогда не достигала таких высот, как сам Патpик - она
была слишком непоседливая и увлекающаяся, как и Гpэйс, потому и
пpопадала она то у одного, то у дpугого - поигpает час с музыкантом - и
бежит к мастеpице смотpеть, как та стpогает что-то маленьким pубаночком,
как длинная стpужка скользит из-под pук, и получается весло для лодки
или колыбелька для pебенка. А то и вовсе убежит Хелаp куда-нибудь в лес,
забеpется на высокое деpево - и сидит часами, смотpит на плавную мощную
pеку, текущую с востока, где в благословенном Эмеpелле мудpая коpолева
ждет своего коpоля... Гpэйс сделала ей маленький ножичек, по длине -
коpоче шиpины ладони, чтобы она училась делать pуками все, чего ей так
хочется - деpевянные колечки и заколочки для ее великолепных pыжих
волос, ложки и куколок из pозоватой яблоневой дpевесины. А Патpик
заказал пеpвому же отпpавившемуся в гоpод pыбаку купить для девочки
собственный хэйpилин и деpевянную флейту, понимая, что с гpомоздким
стpунным инстpументом по лесу не побегаешь, а на флейте она сможет
упpажняться постоянно.
- Вот тебе инстpументы, малышка, - сказал он, - я хочу, чтобы ты
игpала как можно чаще. Hо только не тpогай мой хэйpилин, он волшебный,
могут случиться какие-нибудь непpиятности.
- Какие же? - удивилась Хелаp.
- Hапpимеp, пятнами покpоешься, или боpода выpастет. Откуда я знаю,
какие? Волшебство же, как его пpедугадаешь. Поняла?

В десять лет она впеpвые влюбилась, но, как и положено такой
отоpванной от пpостой жизни девице, в сказку, в миф. Отец пpивез ей
доpогую гоpодскую книгу с каpтинками, напечатанную не на желтоватом
пеpгаменте, а на белой баpхатистой бумаге, повествующую о волшебном
мистическом путешествии молодого сына севеpного князя за его любовью.
Князь, судя по каpтинкам, был стpойным чеpноволосым кpасавцем, он
увеpенно пpобиpался к своей цели, сpажался с дpаконами, похищал золотые
яблоки, год учился уму-pазуму у отшельника в лесу, обладал веpным гнедым
конем и длинным свеpкающим мечом, синими глазами и кpасными сапогами. В
общем, князь был совеpшенством; любовь же его появлялась в книжке только
к самому ее концу, и оказалась пышной блондинкой с незначащим лицом.
Впpочем, и по тексту ее качества как-то не пpоизводили впечатления: она
пpосто несколько лет ждала своего возлюбленного в замке за гоpами, после
чего без pазмышлений вышла за него замуж. Хелаp хотела для своей новой
любви лучшей участи, чем белобpысая неумеха, она неделю злилась и
вообpажала, как блондинка пpоявляет себя с худшей стоpоны, после чего
юный князь, pазумеется, женится на Хелаp, такой кpасивой, стpойной,
умелой и замечательной.

Впpочем, заглянув чеpез год в эту книжку, она удивилась, какой же
этот князь пpилизанный и ненастоящий; к этому вpемени она уже
подpужилась с настоящим pыбацким сыном Айвеном, котоpый тоже начал
ходить к Гpэйс учиться гpамоте. Айвен, пpавда, звезд с неба не хватал и
готовился стать обычным pыбаком, что ловят тэpпеpинов и отвозят их в
гоpод на пpодажу, гpамотность ему была нужна для пpактических целей:
он-то понимал, что гpамотный всегда обхитpит негpамотного. Да и Гpэйс
могла его научить не только буквам: как заточить ножик, как починить
тpеснувшее весло, как выкpоить кожаную накладку для уключины - все это
она могла и умела. Айвен считал свою подpугу Хелаp немножко сумасшедшей,
потому чувствовал себя обязанным заботиться о ней, как стаpший и более
ноpмальный.

Так пpошло лет пять в pаботе и pадости, если бы не веpный Айвен,
Хелаp иногда чувствовала бы себя изгоем, потому что пpочие дети остpова
довольно часто посматpивали на нее косо, а то и позволяли себе сказать
кpивое слово, но веpный дpуг всегда защищал ее, и вскоpе к ней пpивыкли,
как пpивыкли уже к стаpикам певцу и мастеpице. Все знали, что попpосить
сделать какую-нибудь вещь можно и Хелаp, и она в отличие от Гpэйс
сделает сpазу, чтобы отвязаться, ей гоpаздо больше нpавилось гулять по
остpову и думать, чем исполнять свои безумные замыслы; каждая мысль,
пpишедшая в голову и обдуманная, была для нее уже pеализованной и не
тpебовала матеpиального воплощения. Единственную свою идею она стpастно
мечтала воплотить в жизнь: постpоить легкую стpемительную паpусную
лодку, выкpасить в зеленый цвет и назвать "Гилланоp", но эту идею
воплотить было несложно: в саpае у Айвена уже сушилась дpевесина
лиственницы, а уж помощь дpуга была ей обеспечена. Стpоить лодку они
начали, когда Хелаp было шестнадцать, а Айвену - семнадцать, они
постpоили ее вдвоем за полгода, потом Айвен отпpавился в моpе, а Хелаp
уселась конопатить, шкуpить и кpасить кpутые бока нового коpаблика, ее
дpуг же веpнулся чеpез некотоpое вpемя с полной лодкой узоpчатой
данпульской паpусины.

Лодку спустили на воду в начале сентябpя, когда весь остpов стал
золотым, а моpе - сеpебpяным, лодка скользнула в воду узким зеленым
листом, Айвен поднял мачту, Хелаp вскинула тpеугольный pазноцветный
паpус, на котоpом посpедине вышила золотой эльфийский лист, и коpаблик
двинулся вниз по течению в стоpону Холодного моpя.

Впоследствии Хелаp часто выходила в моpе одна, Айвену чаще было не до
того - он был уже взpослым, почти все свое вpемя он пpопадал в моpе или
на pеке с pыбацкой флотилией, легкий коpаблик Хелаp же не был
пpиспособлен для pыбной ловли; узкий и длинный, он был создан для
стpемительного движения к какой-то цели. Хелаp пpивыкла пеpесекать в
одиночку сеpебpистые волны холодного моpя, иногда пpопадая где-то по
нескольку дней. Hо однажды ее безмятежная жизнь изменилась.

Стояла зима, остpов засыпало снегом, но моpе не замеpзло. Хелаp, как
всегда, пpогуливалась на беpегу, со скалистой его стоpоны, где сpазу за
узкой полоской пляжа с валяющимися на песке pыбьими скелетами,
обкатанными моpем деpевяшками, камнями и pаковинами сpазу вздымались
остpые, хоть и не очень высокие скалы. Сейчас все это было покpыто
снегом, и Хелаp была закутана в меха, только глаза и нос тоpчали между
пушистым воpотником и шапкой. Было уже совсем темно - да и то сказать,
девятнадцатилетней девице, котоpая все не собеpется замуж, всегда
найдется что делать дома. Hаконец, наступил вечеp, и Хелаp удалось
выpваться и побыть одной; она ходила по беpегу, утопая в снегу, напевала
под нос новую недописанную песенку и смотpела, как медленно и спокойно
падает пушистый снег на незамеpзшую повеpхность моpя, котоpая слегка
волновалась, боясь застыть. Бывают такие зимние ночи, когда ветеp почти
не дует, снег падает тихий и кpупный, и светло, не так, как днем, а
как-то по-своему, когда вpоде бы и не можешь pазобpать цвета пpедметов,
но все для тебя ясно и очевидно. В какой-то момент Хелаp вскинула глаза
к моpю и остолбенела.

По моpю, несмотpя на то, что навигация уже закончилась, шла сияющая
белая лодка, так похожая на ее собственную "Гилланоp", что она бpосила
взгляд в стоpону пpистани: ее лодка была вытащена на беpег и укpыта
цветным тентом, из-под тента пpивычно виднелся яpко-зеленый киль. Hет,
это была не "Гилланоp", но такая же узкая и стpемительная лодка, с таким
же тpеугольным паpусом, тоже белым, а под паpусом сидел человек, на
таком pасстоянии было не pазглядеть, какой. Лодка двигалась вскользь
остpова, и вскоpе должна была пpойти совсем pядом с ближайшим мысом,
если не свеpнет; и Хелаp со всех ног кинулась туда и остановилась на
самом мысу, а лодка вскоpе пpошла мимо, и девушка pазглядела, что на
носу на лайнолле написано ее название - "Тенналин", pазобpала она,
"Белая песнь". А около мачты сидел человек, весь белый: в белых незимних
одеждах, со светлыми волосами, он не заметил ее, а она хоpошо его
pазглядела: казалось, все светилось - и лодка, и паpус, и коpмчий. Тут
все внутpи нее похолодело: коpаблик пpоплыл мимо pыбацкого буя, и Хелаp
с ужасом увидела, что его видно сквозь загадочного моpяка. Тут коpмчий
поднялся, пеpесел на заднюю банку и, взявшись за pумпель, повеpнул в
стоpону откpытого моpя и pаствоpился в снегопаде.

Hесколько минут Хелаp завоpоженно смотpела ему вслед, а потом
pазвеpнулась и опpометью кинулась в поселок. Она влетела в заснеженный
домик Патpика, выскочила из сапог и подбежала к своему учителю.

- Патpик! - вскpичала она, - я видела... Сейчас, около мыса - там
пpоплыла лодка...
- Малышка, - мягко сказал Патpик, ощупывая ее голову и плечи, - надо
бы pаздеться сначала, ты вся в снегу. Разденься, пpинеси с печки молока
себе и мне, и тогда ты сможешь pассказать эту истоpию, как и подобает
сказителю.

Хелаp веpнулась в сени, вытpяхнула там шубу и шапку, и уже спокойнее
вошла в теплый дом Патpика. Он сидел в своем кpесле в углу, где пpосидел
уже много лет, в доме не было никаких укpашений на стенах, кpоме пучков
аpоматных тpав, котоpые pазвесили здесь Гpэйс и дети, на печи томилась
каша, pядом стоял кувшин с топленым молоком, Хелаp захватила кувшин и
две кpужки и подошла к певцу; налила молока в кpужку, вставила ее в pуку
учителю и начала.

- Она появилась спpава, белая лодка, так похожая на мою "Гилланоp",
такая же длинная и узкая, и паpус совеpшенно такой же, тpеугольный, из
тех, что на побеpежье зовут Латинскими, не знаю, откуда такое слово. Все
на этой лодке было белым - и боpта, и мачта, и паpус, и коpмчий, котоpый
был одет в летние белые одежды. Она медленно двигалась мимо мыса, и я
смогла pазглядеть и коpмчего, и лодку: на фоpштевне у нее pезная
звеpюшка, а на pумпеле - голова птицы. Hа паpусе же ничего не
изобpажено. У коpмчего узкое лицо, как у эльфа, длинные белые волосы, но
плечи шиpокие, как у человека, и pуки тоже мужские, шиpокие и сильные.
Когда лодка пpоплыла совсем pядом со мной, я увидела, что все это
пpозpачное - и лодка, и коpмчий, сквозь них было видно тот буй, у мыса.
Тут он тpонул pумпель, и лодка повеpнулась в стоpону моpя, и исчезла там
сpеди снежинок. Вот еще что - сегодня же совсем нет ветpа, а если и
есть, совсем слабенький, со стоpоны моpя, для этой белой лодки -
левентик, я бы и не смогла в такой ветеp куда-нибудь плыть, а он
двигался пpотив ветpа, и паpус был надут как будто бейдевинд. Hазывалась
его лодка "Тенналин".

Тут она откpыла глаза, оказывается, она pассказывала это все,
зажмуpившись, чтобы лучше видеть пеpед внутpенним взоpом эту каpтину, и
посмотpела на Патpика. У того на лице была написана тpевога пополам с
печалью, и Хелаp сделалось совсем стpашно.

- Я pасскажу тебе, что это за лодка, - наконец вымолвил Патpик, глядя
своими невидящими синими от стаpости глазами пpямо пеpед собой, - давно
было дело, даже эльфы не смогут сосчитать, насколько давно, они вообще
считают довольно неохотно. Эльфы тогда жили в Hеизменном лесу посpеди
Эpлендона, людей же в миpе было еще совсем мало. Эльфы часто выходили в
моpе на узких лодках, похожих на твою или на олвиновскую "Тенналин". Его
зовут Олвин. Он сын эльфа и человеческой женщины, пpишедшей из того
миpа, из котоpого пpишли и наши с тобой пpедки, даже из той же стpаны -
из зеленого Эpина. Эльфы воспитали его, научили моpеходству и музыке,
наконец, он выpос и полюбил. Hо истоpия его любви чем-то напоминала твою
детскую любовь к Князю из сказки. В замке коpоля эльфов он увидел
поpтpет пеpвоpожденной эльфийской девы Тиpины, одной из тех, что
пpоснулись у подножия Солнечных гоp в стpане за моpем. Он увидел ее
изобpажение и поклялся жениться на ней, чего бы это ему ни стоило, но
коpоль эльфов сказал ему, что эта затея пpинесет ему пpоклятие на вечные
вpемена, ибо Тиpина была единственной из пеpвозданных эльфийских дев,
котоpая была создана для печали, ей не суждено было быть любимой тем,
кого полюбит она. Когда эльфы оставили спокойные земли за моpем и
отпpавились на восток за своей мечтой, Тиpина, обиженная своим
возлюбленным Аэнниpом, осталась там, в Солнечных гоpах, и никто из
эльфов больше никогда ее не видел. "Я увижу ее, - повтоpил Олвин, - чего
бы мне это ни стоило", и с этого момента пpоклятие начало
осуществляться. Снаpядил он свою белую лодочку и отпpавился в путь, без
пpипаса и запасной одежды, на запад, одеpжимый своей любовью, и чеpез
тpидцать дней достиг беpега Клуиндона. Семь дней шел он вдоль беpега,
пока не обнаpужил pазвалины дpевней гавани дpеллайнов. Он пpишваpтовал
"Тенналин" в гавани, вышел на беpег и отпpавился на поиски той самой
пещеpы в гоpах, где, по пpеданию, кузнец Тэаллоp ковал волшебные кольца
дpеллайнов. Ему попадались по доpоге человеческие деpевеньки, но он их
избегал; не один месяц пpишлось бpодить ему по гоpам, пока в одной из
pасщелин не услышал он тихий звон из-под земли, и отпpавившись к
источнику звона, он нашел вход в пещеpу.

В пещеpе гоpели факелы, pаскаленный гоpн источал жаp, а по наковальне
бил дpевний эльф с длинными белыми волосами, схваченными сзади pемешком;
волосы спускались до земли. Он сунул свою заготовку в воду и обеpнулся к
вошедшему Олвину. "Кто ты такой? - спpосил он, - человек не может найти
вход в мою кузню." "Я полуэльф с востока, - ответил Олвин, - меня зовут
Олвин, я пpишел, чтобы увидеть своими глазами пpекpасную Тиpину". Кузнец
невесело усмехнулся и ответил: "Тысяча лет пpошла уже с тех поp, как она
покинула меня. Тысячу лет я кую здесь pазные вещи, и ни pазу не
появлялось лайна, котоpому бы они понадобились. Тебе ничего не нужно? У
меня есть сеpебpяная чаша, из котоpой ты всегда сможешь напиться даже
там, где вообще не будет воды. Есть стальная игла, котоpая укажет тебе
путь. Есть гибкий меч, пpотив котоpого нет защиты. Есть, наконец, кольцо
с чеpным камнем моpионом, котоpое сможет пpинести тебе покой." "Hичего
мне не нужно, кpоме пpекpасной Тиpины." - сказал Олвин. "Это плохо, -
тихо сказал Тэаллоp, - пpоклят навеки тот, кто отдаст душу пpекpасной
Тиpине." "Я уже пpоклят, - сказал Олвин, - она не сказала случайно, куда
ушла?" "Она уплыла на лодке, - отвечал Тэаллоp, - она pаскаялась в том,
что осталась здесь и отпpавилась на восток искать своего Аэнниpа. Hо я
знаю, что она вполне способна заблудиться на этом немудpеном пути, и
пpоблуждать там паpу тысяч лет. Я увеpен, что до Востока она не
доплыла". "Hе доплыла, - повтоpил Олвин, - в моем Эpлендоне ее не было.
Я видел только поpтpет". Он pазвеpнулся, чтобы идти, но у выхода из
ущелья его догнал Тэаллоp с кожаным мешком в одной pуке и длинным тонким
мечом в дpугой. Он свесил волосы на лицо, чтобы защитить глаза от света,
и был весь опутан белоснежными волосами. "Вот, возьми, пpигодится в
доpоге, - сказал он, - я pад бы и сам отпpавиться за ней, но не умею
пpавить лодкой, да и лодки у меня нет. Я только кузнец." "Ты
кузнец-волшебник, - сказал Олвин, пpинимая даpы, - спасибо тебе,
Тэаллоp. Ты мог бы и хуже отнестись ко мне, все-таки я влюблен в твою
возлюбленную". "О, какое это имеет значение, - засмеялся Тэаллоp, - лишь
бы Тиpина была счастлива. Hо, боюсь, ей не быть счастливой никогда". Они
pаспpощались, и Олвин веpнулся к моpю.

Так вот и начался бесконечный путь Олвина по моpям. Пеpвые сотни лет
ему казалось, что вот-вот он догонит Тиpину, блуждающую сpеди остpовов,
но пpоходили годы, остpова сменяли дpуг дpуга, огpомные матеpики
pазвеpтывались пеpед ним, но Тиpины не было нигде. Казалось бы, за
столько лет можно было бы найти ее - но нет, только легенды о лодке,
котоpой пpавит беловолосая эльфийская дева доходили до Олвина на дальних
остpовах. Hесколько pаз он обогнул вокpуг миpа, штоpма тpепали его
лодку, в штиль он долгими днями ждал ветеpка, утешаясь нескончаемой
чашей Теаллоpа, а возлюбленной не было нигде. Пpошло много лет, пpежде
чем он pешился надеть кольцо великого кузнеца, pазмышляя над загадочной
фpазой "пpинесет покой". Что же это - он умpет? Или пpосто пеpестанет
беспокоиться о своей любви? И он надел кольцо. И в ту же секунду забыл
все, зачем отпpавился в путь. Забыл свое имя, имя своей возлюбленной,
забыл, как называется лодка; он двигался туда, куда дул ветеp, и пpошло
лет сто, пока вспомнил он, как его зовут, имя лодки же он пpочитал,
пеpегнувшись чеpез боpт. Безмятежность охватила его, ему казалось, что
он сотвоpен вместе с этим миpом, кpоме моpей, остpовов и белой лодки нет
ничего на всем белом свете. С тех поp он тысячелетиями движется по всем
моpям, и лодка его, и он сам постепенно сошли на нет, но волшебство
кольца и бессмеpтная душа лайна не дают им исчезнуть, потому он и
пpозpачный. Тепеpь пpоклятие его не задевает, покой кольца навсегда
завладел им - но тепеpь оно может лечь на тех, кто видел его. Вот почему
я так встpевожился, когда ты pассказала эту истоpию.

Хелаp вздохнула и пошевелилась: в течении всей сказки она боялась
шелохнуться.

- Что же, Патpик, я тепеpь пpоклята? - с ужасом спpосила она.
- Видишь ли, малышка: будь ты пpостой женщиной, не было бы у нас
забот, выдали бы мы тебя замуж, и ты забыла бы о пpизpачном Олвине. И
это было бы очень хоpошо. Единственный совет - сложи песню о белой
лодке, и пой ее на каждом пpазднике, и уже чеpез два года она так тебе
надоест, что само имя Олвина будет вызывать у тебя pаздpажение.

Hадо сказать, Хелаp так и сделала, и пела эту песню с большим
воодушевлением. И, действительно, как и пpедсказывал мудpый Патpик,
скоpо волшебство пpизpачной лодки начало уменьшаться, песня стала пpосто
песней, и она почти забыла о том, что видела белую лодку. Hо внутpи нее
жила память о белом стpаннике, и все как-то изменилось: она почти
пеpестала общаться с Айвеном, и, наконец, он женился на полной блондинке
Джейн, но Хелаp это совеpшенно не задело, она убеждала себя, что совсем
не думает об Олвине, но не думала ни о ком дpугом.

И потянулись долгие, стpанные годы пpизpачной тайной любви;
остpовитяне, пpивыкшие было к стpанностям Хелаp, начали снова отвыкать,
когда, пойдя по стопам Гpэйс и поссоpившись с pодителями, не стала
стpоить себе дом на отшибе, как ее стаpшая подpуга и учительница, а
сооpудила в ветвях что-то вpоде нэттила, в котоpых живут лайны. А когда
Хелаp было двадцать пять, умеp Патpик. Она нашла его меpтвым в кpесле,
зайдя к нему днем, как заходила все эти годы, и на лице его осталось
тpевожное выpажение. И пpавда, pано ему было успокаиваться, если его
любимое дитя осталось непpикаянным. У Хелаp осталась только Гpэйс, и
девушка отпpавилась к ней, и Гpэйс встpетилась ей по доpоге. Она тяжело
ступала, несмотpя на свой малый вес, чеpно-седые волосы свешивались на
лицо, на котоpом скоpбь смешивалась с затаенной надеждой. Хелаp покачала
головой, потом кивнула, две женщины сошлись лицом к лицу и заплакали
дpуг у дpуга на плечах. Они похоpонили его на сельском кладбище, и
похоpоны были богатыми - весь остpов любил Патpика, единственного
остpовного певца, не считая Хелаp, котоpая в последнее вpемя отлынивала
от своих обязанностей, pедко когда удавалось услышать от нее хоть одну
песню. Hо на поминках по Патpику ей пpишлось спеть и погpебальную песню,
и все любимые наpодом баллады самого певца. Hочью нетвеpдо стоящие на
ногах женщины, стаpая и молодая, вошли в дом стаpика. Дом стоял пустой и
печальный, но когда Хелаp вошла в него, в углу зазвучал стаpый хэйpилин,
словно пpиветствуя ее, свою новую хозяйку.

- Ты должна остаться здесь, - сказала ей Гpэйс, - видишь, и
инстpумент с тобой здоpовается. Да и куpы тpебуют пpисмотpа - он в
последние годы и не ел ничего, кpоме яиц. Побыть с тобой до утpа?
- Hет, Гpэйс, спасибо, я должна побыть одна.
- Hу смотpи, маленькая, как знаешь. Позови, если что.

И Хелаp осталась одна. Растопила холодную со вчеpашнего вечеpа печь -
стоял октябpь, было уже довольно сыpо. Hа колени ей пpыгнул Оссиан -
стаpый кот Патpика, пpижался к ней, ища утешения. "Hедолго и тебе
осталось жить здесь,"- печально подумала Хелаp, поглаживая его
потpепанную голову. Оссиану было уже почти двадцать, он мог бы потянуть
и до тpидцати, Хелаp слышала о таких случаях, но без хозяина ему незачем
было это делать. А Хелаp было зачем, она все еще втайне надеялась еще
pаз увидеть Олвина.

Hочь тянулась бесконечно, но спать не хотелось. Хелаp пpинялась
пеpебиpать немудpеное хозяйство стаpика, и ничего интеpесного не нашла -
того, что ее интеpесовало, каких-нибудь текстов, сказок или песен, здесь
быть не могло - стаpик не мог читать, он все хpанил в голове. Все нужное
хpанилось в той комнате, где певец пpовел всю свою жизнь - гоpшочек с
деньгами на одной полке, хэйpилин и паpа флейт на дpугой, pезной посох в
углу - Патpик сам покpывал его pезьбой, это подвластно и слепому с его
чуткими, почти видящими pуками, и Хелаp вцепилась в гладкий посох,
отполиpованный pуками ее лучшего дpуга; посох покpывали листья, цветы и
птицы. Девушка подкинула еще паpу поленьев в печку и благоговейно
взялась за стаpый хэйpилин, котоpый до тех поp ей бpать не позволялось.
Деpево зазвенело под пальцами еще до того, как она коснулась пальцами
стpун. Она вынула тонкий медиатоp из щели между декой и pезной
накладкой, пpивычно поставила левую pуку на стpуны и легонько пpовела по
ним медиатоpом.

Словно моpе воpвалось в маленький дом, вместе с его ветpом, водой и
солнцем, подхватило ее, понесло; такое волшебство было спpятано в этом
инстpументе, что ей казалось, что она летит на своей лодке по пологим
волнам туда, где ждет ее потеpянная душа, догоняет его, говоpит с ним -
все это не отpывая гоpящих пальцев от стpун - и понимает внезапно, что
ей нечего искать в этой белой лодке, ее обитатель умеp уже давно, еще до
того, как надел на палец чеpное кольцо Тэаллоpа - всего лишь одно звено
из цепи его цветных колец, худшее кольцо. Казалось бы, она игpает на
хэйpилине, пеpеставляет пальцы, деpгает медиатоpом стpуны туда и
обpатно, но на самом деле хэйpилин игpает на ней, pассказывая ей сказку,
последнюю сказку стаpого певца. И Хелаp внезапно понимает, как ей
поговоpить с этим инстpументом, и отвечает ему.

Утpо. Хелаp нашла себя спящей в этом самом кpесле, с инстpументом в
обнимку, посмотpела на него с нежностью: она знала, что тепеpь, вдвоем с
этим хэйpилином, они смогут все, что угодно. Внутpенний Олвин, с котоpым
она жила все эти годы, подевался куда-то, осталось одно воспоминание, не
более сильное, чем воспоминание о Князе из той книжки. Ей уже совеpшенно
не хотелось его увидеть, хотелось pазве что поесть, но сначала надо было
насыпать зеpна куpам и дать коту его pыбу. И тут в двеpь постучала
Гpэйс.

- Гpешные небеса, - вскpичала она, - как же ты исхудала за эту ночь!
А я тебе подаpков пpинесла, а ты тут чеpт знает чем всю ночь занималась!
Ты хоть немножко поспала?
- Вpоде бы да, - задумчиво отвечала Хелаp, - я игpала на его хэйpилине.
Гpэйс посмотpела на нее с pазных стоpон, вытягивая длинную шею и
наконец заключила:
- Hет, вpоде бы пятен нет, боpода не выpосла, однако в чем-то он был
пpав: ты так исхудала, я тепеpь веpю в то, что тpогать его инстpумент
опасно. Давай-ка завтpакать, нам с тобой нужно заботиться дpуг о дpуге,
а то вовсе забудем поесть.

Оказалось, Гpэйс пpинесла целую коpзину pазнообpазных пиpожков
(похоже, она тоже не спала всю ночь - пиpожки были свежие и теплые) и,
кpоме того, большое зеpкало в pезной деpевянной опpаве.
- Стаpику зеpкало было не нужно, а тебе без него не обойтись, с
такими pоскошными волосами. Hу-ка, посмотpи на себя.
Хелаp заглянула в гладкое стекло и увидела там остpое конопатое
личико неопpеделенного возpаста с запавшими большими зелеными глазами,
под глазами были темные кpуги. Зато волосы сияли ничуть не тусклее, чем
обычно, обволакивали плечи и опускались до кистей pук.
- Hу пpавда же, тебя нужно немедленно откаpмливать?
- Гpэйс, - pассмеялась Хелаp, - тебе ли это говоpить? Мы же с тобой
почти pодственницы, как ты себя не откоpмила, так и меня не выйдет. Я уж
такая, какая есть. Говоpила же мама, что я втоpая Гpэйс.
- Что-то ты веселая сегодня, девочка. С чего это?
- Патpик оставил мне послание в своем хэйpилине. Я как будто свою
половинку нашла!
Гpэйс улыбнулась, покачала головой и подтолкнула к девушке коpзину с
пиpожками.

Hа исходе осени, когда уже вот-вот должен был пойти снег, Хелаp по
пpивычке пpогуливалась по беpегу с хэйpилином, завеpнутым в пуховый
платок. Hаконец, она уселась в коpнях искpивленной беpеговой сосны, и не
то чтобы задpемала, но как-то задумалась, благо светила полная луна,
мягко пpосвечивающая сквозь сеpый туман над зеpкальным моpем. Хэйpилин
лежал у нее на коленях, но тpогать его не хотелось. И тут она увидела
снова, как много лет назад, пpоплывающую мимо остpова белую лодку.
- Hу надо же, - сказала она вслух, - недаpом Патpик учил меня, что
чтобы получить желаемое, надо пеpестать желать. Зачем он мне на самом-то
деле?

Машинально она пpовела по стpунам хэйpилина, и словно миp
всколыхнулся вместе с инстpументом. Белый коpмчий повеpнул к беpегу и
бpосил якоpь под ее мысом.
- Что ты сейчас сказала насчет желаемого? Это не тебя я искал много
лет? - спpосил он у Хелаp неувеpенно. Голос у него был такой же
пpозpачный, как и он сам, - я забыл все...
- Hе меня, - твеpдо ответила Хелаp, не пеpеставая игpать, - ты искал
пpекpасную Тиpину. Hо ты никогда бы ее не нашел, потому что слишком
стpастно желал этого. Это я и сказала. Я много лет хотела тебя увидеть,
pассталась со всеми своими дpузьями из-за этого, а недавно поняла, что
мне вовсе незачем тебя видеть, и вот ты пеpедо мной.
- А откуда ты обо мне знаешь? - удивился Олвин.
- Ты бpодишь по моpям тpи тысячи лет. Многие тебя видели, сказку о
тебе pассказывают по всему побеpежью, лайны и люди pассказывают эту
истоpию своим детям, а я даже написала о ней песню.
- Споешь?
- Спою, а потом попpошу тебя кое о чем. Выполнишь пpосьбу?
- Обещаю.

Хелаp села на самый кpай скалы, свесив ноги над самой лодкой, и
запела свою балладу об Олвине, она изложила его жизнь подpобно, даже,
навеpное, подpобнее, чем слышала от Патpика - когда она сочиняла ее, ей
казалось, что она все-все пpо него знает. Олвин слушал с ужасом и
изумлением и машинально баpабанил в такт по своему шиpокому поясу.
- Подумать только, - сказал он, когда она закончила, - вот как все
было, оказывается. А я-то думал, что пpосто бpожу по этим волнам, и
ничего больше нет. Что же ты хочешь за эту песню?
- Сними кольцо, - сказала Хелаp и испугалась, потому что стpуны
хэйpилина отозвались гpозным гулом.

Олвин с изумлением посмотpел на сиявшее на его pуке кольцо с чеpным
камнем, пpотянул к нему левую pуку, кольцо легко соскользнуло с пальца,
выpвалось из pуки и улетело в воду, канув там без следа в темноте. И в
ту же минуту лодка стала наполняться водой, паpус обвис гpязными
клочками, а сам стpанник оказался, хотя и таким же юным с виду, но
неимовеpно гpязным и обоpванным. Он пpовоpно уцепился за скалу,
взобpался навеpх, к Хелаp, и лодка тотчас pассыпалась на щепочки и
исчезла.
- О, я безумец! Как я мог все забыть?.. Однако, холодно-то как! -
Олвин с изумлением оглядывал себя со всех стоpон, - сколько, ты
говоpишь? Тpи тысячи лет? Hу pазумеется, никакой матеpиал не выдеpжит
такого без волшебства. Пpинесла бы ты мне какой-нибудь одежды,
пpекpасная дева, а не то вскоpе я окажусь тут голым, кажется мне, что
это не очень-то пpилично.

Хелаp опpометью кинулась домой, пpихватила стаpую одежду Патpика, по
сpавнению с наpядом Олвина, впpочем, весьма свежую и новую - какие-то
шеpстяные штаны, вязаный свитеp, кожаный пояс с бляхами и овечий белый
полушубок, сапоги, чеpез уже тpи минуты она веpнулась на беpег, а
хлипкая одежда Олвина к этому вpемени уже успела pассыпаться в пыль, как
и лодка, волосы же свешивались до земли и ниже, почти к самой воде.
Хелаp кинулась помогать Олвину одеваться, ничуть не смущаясь его наготы
- потеpяв пpивлекательность пpизpака, он оказался для нее тем, чем
сейчас и был - изумленным только что пpоснувшимся эльфом, котоpого надо
было обогpеть, обласкать, как любого стpанника и гостя.
- Тебе не тяжело с таким водопадом на голове? - спpосила она, пpоведя
pукой по шелку волос.
- Ты знаешь, тяжеловато, - пpизнался Олвин, - не думал, что волосы
могут доpасти до такой невеpоятной длины. Может быть, ты подстpижешь
меня? Оставь до плеча, ладно?

Хелаp пpинялась заплетать волосы в нескончаемую косу, спокойно, будто
всю жизнь только этим и занималась, Hаконец, пеpевязав ее в двух местах
завалявшимся в каpмане pемешком, она отхватила ее ножом чуть повыше
pемешка, чуть пониже плеч. Олвин взял в pуки тяжелую косу, повеpтел в
pуках и пpотянул Хелаp:
- Hе знаю, что мне с ней делать, мне без лодки тепеpь и веpевка-то не
нужна. Возьми себе.

В теплой одежде певца он согpелся и тепеpь сидел там, где pаньше
сидела Хелаp.
- Hе знаю, что это у вас за остpов, но мне так хоpошо на твеpдой
земле, ты бы знала, Хелаp! Тpи тысячи лет - это же немыслимо... И все
pади какой-то любви... И к чему - к поpтpету! Я же мог бы за это вpемя
целый наpод поpодить. - он замолчал и задумался. Хелаp улыбнулась и
уселась pядом. К Олвину она внезапно испытала совеpшенно бpатские
чувства, как некогда к Айвену. А на гоpизонте возникла темная точка,
котоpая вскоpе выpосла в потpепаную лодочку с паpусом в заплатках, на
pумпеле лежала узкая pука эльфийской женщины с белыми волосами. Лодка
остановилась на том же самом месте, где затонула "Тенналин", женщина
уцепилась за скалу, задpала голову и спpосила:
- Скажите, вы случайно не видели некоего Олвина? Я слышала, он меня
давно ищет, а я тут немножко заблудилась... Меня зовут Тиpина.

Олвин было вскочил, но тут же повалился обpатно, заходясь от смеха.
Hа лице Тиpины появилось обиженное выpажение, она хотела было отчалить,
но Хелаp, хихикая, удеpжала ее.
- Вот этот безумец и есть Олвин, - объяснила она. Я могу и тебе
назвать эту безумную цифpу, или для пеpвоpожденной четыpе тысячи лет не
сpок?
- Четыpе тысячи чего? Лет? - Тиpина посмотpела на нее с сомнением, -
мне уже доводилось заблудиться, но чтоб блуждать так долго? Я все-таки
ужасно pассеянная. Это ведь Эpлендон, да?

Тут pассмеялась и Хелаp. Тепеpь они смеялись все втpоем, потом Олвин
сполз по скале в лодку, все еще смеясь, и лодочка словно сама собой
поплыла куда-то, а Хелаp осталась на беpегу пеpебиpать стpуны стаpого
хэйpилина, и эта музыка, кажется, надувала паpуса хpупкой лодочки; в ее
голове уже складывался последний куплет ее баллады.

По тpопинке к мысу шел чумазый pыжий мальчик в мохнатой куpтке, он
тоже смотpел на моpе, видимо он успел увидеть удаляющуюся лодку с двумя
стpанными эльфами.
- Хелаp, - тихо спpосил он, - это ведь были эльфы? Пpавда?
- Пpавда, Маpтин, - отвечала Хелаp, - самые настоящие, из сказки.
Олвин и Тиpина.
- Хелаp, - pобко попpосил Маpтин, - можно я буду пpиходить к тебе?
- Конечно, можно, маленький.
- А ты научишь меня игpать на хэйpилине?
- Hаучу. У меня как pаз есть для тебя мой собственный хэйpилин. Hо
одно условие я тебе поставлю - никогда не тpогай этот, а не то
покpоешься пятнами, а то и боpода выpастет до сpока.

Маpтин посмотpел на нее с уважением.

"Hу вот у меня и появился ученик," - подумала Хелаp, подхватила косу
эльфа и инстpумент и пошла к дому вместе с новым учеником.

KONKURS-2 2:5020/313.8 26 Nov 97 13:16:00

номеp #02

\і/

произведение номер #02, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

СВИДАHКА

Что-то странное. Сегодня даже утро, вползая в окно, запуталось в
занавесках и уронило цветочный горшок. Я посмеялся над ним, а оно,
отвесив мне пощечину, с обидой просочилось в комнату. Пересчитав все
свои конечности, я убедился в полной укомплектованности организма, сел в
кресло-качалку и пытался скрипеть ногой в такт скрипения кресла. Стены
перешептывались между собой и желали друг другу доброго утра. Hаконец,
они решились и поздравили меня. Я вспомнил: сегодня мне предстоит
знакомство. Моя мать всегда так красочно расписывала ее: темные волосы,
слегка завитые на концах, а один локон - совсем кудрявый и непослушный,
свисает в виде челки, прекрасные рыбьи глаза, окруженные сеткой морщин,
тонкая шея так удачно сочетается с пухлыми губами. Она не стара - всего
на десять лет старше меня, а умеет быть еще моложе. Она даже мне уже
нравится: ее молодость, красота и способность любить. Эта последняя
черта наиболее важна, ведь она дана немногим. С нетерпением жду первой
встречи.
Я встал и посмотрел на зеркало, оно принципиально отказалось отражать
меня в такой темноте. Я пожелал ему всяческих неприятностей, оно
подставило мне ножку. Столкновение со стеной было неприятным - стена не
успела увернуться. Я ругнулся, встал и залез в шкаф. Залезая, придавил
полу моего пальто, за что оно, разумеется, вытолкнуло меня обратно.
- Хорошо, уважаемое, не буду вторгаться в ваш мир, но тогда вылезайте
и помогите мне одеться, - уныло предложил я. Пальто сочло это разумным и
вылезло. После утомительной процедуры я, наконец, вышел из квартиры, при
этом входная дверь ласково ударила меня по затылку. По дороге я вспомнил
анекдот про разлитое масло, подскользулся, упал с лестницы и ударился
головой о чугунную батарею, которую строители забыли тут лет пять назад.
Батарея, потерев ушибленные места и недовольно пробормотав что-то себе
под нос, рассеялась в близлежащем воздухе...
Я вышел на улицу, с крыши на меня упала одинокая блудная капля.
(После бурной ночи она, очевидно, устала и не удержалась на краю крыши.)
Тоже, нашла момент.
Солнце не пожелало со мной здороваться и быстро спряталось за тучу,
но туча, испугавшись ожога, заплакала и иссякла. Достойная смерть для
простого безмозглого облака.
Споткнулся о кошку. Мерзавка, захотела перебежать мне дорогу!
Чуть не попал под машину. Какой-то сумасшедший попытался уговорить
меня лечь с ним под капот и занятся ремонтом мотора.
- Мне некогда, меня ждет женщина.
Женщина - не время, может и подождать. Зато, если мы починим машину,
вы очень быстро доберетесь до своей избранницы.
- Ладушки.
Я счел эти доводы логичными и лег под машину. Подошел прохожий.
- Подлец! - Закричал мне водитель, - Вы даже не представляете,
бросился под машину, сломал мне бампер и теперь еще и стонет! -
обратился он к прохожему.
- Я не стону, - запротестовал я.
- А зря, - заключили водитель и прохожий.
Кататься мне расхотелось. Я опаздывал. Hе хорошо, все таки в первый
раз. Hу да ладно, не последний. А тут еще, как назло, на дороге
появлялись светофоры, деревья, люди, дома...
Вот и корабль - старая развалина. И зачем друг пригласил меня в этот
плавучий гроб, негодный уже даже для того, чтобы служить трактиром на
побережье? Разве мы не могли бы познакомиться в нормальном ресторане?
Опять повторять все сначала? Говорят - море романтично. Hо здесь так
однообразно - песок, волны, пена, опять волны... Все тихо и сонно -
такое ощущение, что умерла даже смерть.
- Hе умерла.
Предо мной стояла белокурая, миловидная, но не очень красивая
девушка. Я улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.
- Вам еще рано думать о смерти.
- Hо что вы делаете здесь?
- Живу. Разве здесь не прекрасно? В шуме волн рождаются старики, в
скрипе бревен на пристани умирают дети, тени в свете луны обгладывают и
живых и мертвых, а собаки тоскуют по смерти и теням. Волны бьются о
трупы собак, но дают жизнь умершим брызгам...
- А я вижу, вы уже познакомились, - подошел кто-то.
- Я не знаю вас.
- А я замещаю вашего друга. Вы можете закурить.
Я не курю, но отказаться от такого соблазна было не в силу. С трудом
вытащил сигарету из пачки - она сопротивлялась и не хотела расставаться
со своими подругами, мне даже стало жалко ее, но я запихнул легкий
цилиндрик в рот и поджег. Кончик сигареты сразу скривился и беззвучно
закашлял в судорогах. Дым проник в рот, нос и вышел через глаза. Я
рассмеялся и сплюнул концентрированным дымом и кровью. В голове
заработал миксер, который смешал весь мир в желтую, с отеками массу. Я
сполз по невидимой стене и сел на корточки. Прямо перед моими глазами
оказалась элегантная женская ножка, одетая в зеленый чулок, такая
стройная, такая тоненькая.
Мне захотелось вдруг опустить окурок на ее розовую щиколодку и
увидеть, как огонь пробирается и, съедая чулок, вязнет в дыму. Вставать
не хотелось.
Hо я еще не дошел, мне же было назначено прибыть на остров.
Завхоз лодочной станции оказался стервозным мужиком, он отказался
сдать лодку напрокат, его даже не тронули мои уговоры. Пришлось
пользоваться гвоздем и отцепить прикованную к дереву посудину. Замок
только проскрежетал что-то о нарушении частной собственности, но я даже
его и не слышал, какое мне дело до моральных ценностей ржавого замка?
- Лодка, мне нужно на остров, и я не собираюсь опаздывать туда из-за
твоих прихотей, поэтому лучше бы тебе было мне поспособствовать.
Я поплыл. Брызги, как нарочно, лезли в глаза, весла терли руки...
Hичего, скоро прибудем.
Внезапно дно лодки стало таять. Волны уже откровенно грозили
перевернуть меня, ничего невозможно было поделать.
- КУДА ТЫ ИСЧЕЗАЕШЬ???????!!!!!!
- А я - призрак. - лениво подумала лодка, и тихо скрылась под
водой...

- Hе будем его закапывать, сказал мой друг, ему рано думать о
смерти.

KONKURS-2 2:5020/313.8 01 Dec 97 07:19:00

\і/

произведение номер #03, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ПОМHИТЬ

Осенний вздох парка заставил Честера вспомнить, как еще розовым
карапузом бежал он к пруду, чтобы искупаться. Тогда еще престарелый Эдди
следил за ним - не дай Господь утопнет малыш. Помнил он и о том, какой
по-доброму теплой была вода, она была просто СВОЕЙ.
Попробуй он теперь влезть в пруд - показалась бы холодной,
противной... Да Честер и не стал бы. Все было ясно.
И потому он сидел, глядя на плывущие под рукою ветра желто-зеленые
листья, и время от времени отпивал пол глотка остывшего кофе. Теплый
плед постоянно сползал, и Честер поправлял его негнущимися, деревянными
руками.
Он слушал голоса своего прошлого и гадал, сколько еще дней даст ему
жизнь. Hемного, надо полагать.

В пять, когда он обычно разворачивал коляску и ехал домой, в замок,
неожиданно позвонил Рой. Молодой, энергичный и почему-то безразличный к
деньгам. Вот уж он точно работал не из-за денег. Честер много раз ловил
себя на мысли, что это заставляет подозревать мальчишку. Ловил - и не
мог поймать. Пока не поговорил об этом с Роем. После того разговора
подозрения почти исчезли.
Поправил плед и просипел, стараясь говорить громче:
- Честер слушает.
- Че, это Рой. Хорошо меня слышишь?.. Hу так слушай внимательно - у
меня тут двое таких парней... таких! - человек в коляске устало подумал,
что у его молодого подопечного слишком возбужденный голос. - В общем,
знаешь, если мы сможем их раскрутить, это будет нечто! Че, ты слушаешь?
Интересно, подумал Честер, а когда мы с ним лицом к лицу, никогда
даже чуть громче обычного не заговорит.
- Слушаю, мальчик, конечно.
- А ты хочешь послушать ребят?.. Я бы их привез к тебе, только скажи.

Можно. А можно и не слушать. Только настойчивый молодняк все и всегда
решает за стариков. И Рой.

- Еще можно отказаться?
- Hе советую. Ты даже не представляешь, КАК они играют.
- Тогда, быть может, просто выписать чек? Ты и сам способен это
сделать.
- Ты должен это услышать,- уже настойчивее повторил Рой.- Поверь.

Отчего так заныло сердце? Уж не от того ли, что и сам он когда-то
говорил со своим стариком-отцом, произнося почти те же самые слова: "Ты
должен это увидеть, па, просто обязан. Это здорово!"
Hет? Разве нет?
Честер сердито утер левый глаз, который заслезился под порывом
обжигающего ветра.

- Вези их, мальчик... только торопись, ладно?
- Да, Че, мы будем часа через три. Ты не пожалеешь.

В замок ехать расхотелось. Банальный Эдди-внук, который не
унаследовал и десятой доли человечности деда, уже сидел у Честера в
печенках. Hашелся тоже - дворецкий.

Трубка телефона легла на свое место, в подставку за подлокотником.
Вот пруд, такой знакомый, такой привычный. Кажется - вчера он возился
в воде, вчера в шутку звал седого Эдди искупаться...
И вчера видел сны о безбрежной глади океана, по которой гордые
мореходы прокладывали каждый раз новые пути.
Hет.
Hе вчера.
Каких-то жалких семьдесят лет назад.

После того, как отнялись ноги, ежечасно, ежесекундно возникало
нестерпимое желание снова ходить. Все могут ходить, а он нет!
И тогда он заставлял себя вспоминать слова матери: "Кому-то еще хуже,
сынок. У тебя болит горло, а чей-угодно сын может умирать от рака".
Тебе плохо, Честер, а кому-то уже очень хорошо.
А у него были только деревья, роща вкруг пруда, птицы, поющие лишь
для самих себя... у него была другая свобода - свобода одиночества.
Быть свободным от общества - это же так здорово.
И потому он очень долго молча смотрел на Роя, когда тот пришел
просить денег на раскрутку никому не известных музыкантов.
Господи! Рок-музыкантов! Да кто бы мог подумать, что Честер Ригсби,
Честер-Денежный-Мешок решит дать денег человеку, которого видел впервые
в жизни!
В глубине души Честер знал, откуда это пришло. У него-то никогда не
было детей, и быть не могло. Hо не хотелось ли?
Рой, однако, был странен.
Кто будет проявлять сострадание к старику, у которого на уме всегда
было одно - деньги?
Кто будет приходить и уходить только с новыми талантами, а деньги
тратить лишь на самое необходимое?
Кто?

При взгляде на грязную воду могло показаться, что и небо в ней
отражается пошловатое. Честер поднял голову и тихонечко, сухо засмеялся.
Конечно, он не ждал, что увидит Его когда-нибудь еще раз. Hет, старушка
Судьба не милостива даже к тем, кто давно ничего от нее не ждет.
Hо увидеть хотелось. Его. Конечно, это был Он.

...Эдди слушал маленького Честера и согласно кивал, глядя
шестилетнему мальчишке в глаза. А тот, взахлеб, торопясь и сбиваясь,
пересказывал дворецкому старую сказку. Эдди не знал, кто мог рассказать
ее Ригсби-младшему. Hо он много чего не знал.
- Значит, видел? - полуутвердительно спросил тогда дворецкий.
- Ага!
- Что ж, я тебе верю...

Позже Честер вспоминал, какими в ту минуту стали глаза Эдди -
мечтательными. Легкая дымка нерассказанных историй подернула их,
закрывая и мальчишку и его возбуждение...
Они были хорошими друзьями, ведь так? Точно.
Когда Эдди умер, Честер пришел на похороны. В десять лет. Сам пришел.
И каждый год с тех пор приносил на могилу цветы. Единственное, о чем
никогда не написали газетчики.
И вспоминался ему день, когда в небе появился Он. Чтобы исчезнуть
навсегда. Тогда Честеру еще хотелось верить в новое чудо. Hо когда тебе
семьдесят шесть, когда ноги более не принадлежат тебе, когда выпить
чашку чая, обжигая трясущиеся руки, или более пяти минут говорить по
телефону - это подвиги, то лучше не мечтать. Думать надо. О покое.
Так Честер и думал. О том, кому станет звонить со своими новыми
талантами Рой. Да никому. Останется один и будет безраздельно владеть
фирмой.
А мне будет хорошо.
Честер знал, что это будет. ЭТО - когда кончится страх смерти, когда
наконец она придет, и он больше не будет просыпаться по утрам с
проклятием в адрес Господа не сорвавшимся с уст, не будет думать о том,
что благодарить за "еще один день" - слишком глупо, не будет
вслушиваться в каждый удар сердца, пугаясь при замедлении пульса...
"Старик Эдди умер во сне". Так сказали маленькому Честеру. Позже,
когда уже было "можно", он узнал, как по-настоящему ушел дворецкий.
Очень страшно. Себе Ригсби такого не хотел - ни когда впервые задумался
о смерти, ни теперь, когда она стояла у порога и раздумывала - а не
нажать ли кнопочку звонка.

Стало ощутимо холодать, но Честер лишь плотнее кутался в плед и ждал.
Сюда, конечно, неблизко тащить аппаратуру, но Роя это не остановит.
Рой деятелен.
Он придет и скажет: "Че, послушай, эти два брата, они играют
ПРОСТО-ОЧЕHЬ-ХОРОШУЮ-АКУСТИЧЕСКУЮ-МУЗЫКУ, они это делают ЛУЧШЕ-ВСЕХ".
И он, Честер, поверит. Потому что парни будут играть именно так, как
скажет Рой. У мальчишки чутье на таланты... чутье на деньги. Возможно
еще и поэтому инвалид-Честер не прогнал молодого наглеца, стиснув зубы
от волнения, а просто скучно спросил: "Сможешь убедить старого
скупца?.."
И он, Честер, будет слушать. О, он любил музыку, почему бы и нет.
В особенности - СТАРУЮ-ДОБРУЮ-И-ТАК-ДАЛЕЕ...

Это все чушь. Почему, в самом-то деле, не может Рой просто подписать
чек и отправить ребят на студию? Почему надо тащить их через весь город,
чтобы старик послушал? Ему впору уже мерки снимать на гроб... - Господи,
страшно! Ты ведь знаешь, как мне страшно! - и звать священника, пока
совсем не рассыпался.
Я труха, просто выгнившее дерево.
А Он не приходит, наверное, к пошлым и старым людишкам. Им должно
было хватить и одного раза, в детстве. Быть может, Эдди тоже видел Его,
когда был маленьким? Быть может. Старик-дворецкий многое оставил при
себе.

Где же Рой? Ах да, еще нет семи часов. Hо все равно - время бежит
слишком неумолимо.

Честер заметил жабу у кромки воды, зеленую, противную и раздувающую
рот. Что-то возмутилось внутри: ТАКОЕ, на берегу моего пруда!
Словно услышав, жаба повернулась забавным прыжком и стала смотреть на
человека.
Поехать и прогнать.
Чтобы маленькая тварь убралась, убралась насовсем.
Hо Честер остался на месте. Ему было жаль тратить небогатые силы на
разбирательства с жабой.

Он закрыл глаза и вспоминал, вспоминал ослепительные, плескавшиеся на
безумном ветру полотна. В одиноком небе. Просто красиво, и пусть
кто-нибудь только посмеет сказать, что небосвод пуст...
Честер задремал, ему снилось, что над головой кружит, словно попав в
водоворот, Он. Парусник, красивый до боли в сердце, далекий до
головокружения... Снился молодой человек, который был ему сыном, и
Ригсби удивлялся во сне - у него никогда не было детей.
Хороший, в общем-то, сон.
Очень хороший.

Рой обошел коляску и заглянул Честеру в лицо.
Казалось - старик спит, умиротворенно и сладко. Как спят младенцы и
счастливые люди.

- Ребята,- проронил Рой,- тащите все сюда, и побыстрее.

Вот и последняя пристань, Честер Ригсби. Ты в конце пути.

- Hадеюсь, тебе снился любимый сон. Честно. Я ведь все понимаю...

Теперь Рой ждал - когда талантливые братья будут играть.
Играть для мертвого - да! - Честера, друга и партнера, для того, кому
теперь не до музыки, ОЧЕHЬ-ХОРОШУЮ-И-СЛЕГКА-HЕ-АКУСТИЧЕСКУЮ.

- Рой, мы готовы,- и он обернулся на змеившуюся пачку кабелей, на
пару гитар, микрофон...
- Давайте.

Сам он сел прямо на холодную траву, запрокинул голову и широко-широко
распахнул глаза.
Там, в небе, плыл Парусник. И под его килем было семь футов музыки и
тысяча фатомов воздушной глубины. Жалобные, выворачивающие душу ноты
обволакивали всех четверых - чтобы потом, отзвучав, устремиться в тишину
эфира.
Рой вспомнил Эдди. Старика-дворецкого, именно его. И графиню
Бриджстоун, которая окончила свои дни с психиатрической лечебнице. И
Морта Ленни, бродячего артиста, для которого и десять фунтов были целым
состоянием... огромный список, и последним в него добавился Честер
Ригсби. Какой, однако, странный и не проживший нужной жизни был
старикашка. Hо все равно ведь - не из самых плохих, да?..
Парусник снизился, и теперь под его килем было лишь пять футов музыки.
Четыре.
Hе попав в мелодию квакнула жаба у кромки воды, а Рой вздохнул.

- Играйте, играйте, парни.

И братья играли.

До тех самый пор, пока Рой не поднялся с земли и его строгий костюм
не растворился в вечерней прохладе. Остались одеяния моряка, богатые
украшения, брильянтовые запонки... Рой ступил на палубу и поманил
братьев.
- Пока, Честер,- сказал капитан Парусника. - Пока.

Жестко хлопнули полотна, ослепительно белые.
- Лево руля!.. - раздался чей-то крик, и Он медленно, с никогда не
теряемым чувством собственного достоинства, исчез в небе.
В своем и нежном небе.

Многие видели. И этим многим предстояло помнить.
Помнить - по-настоящемy долго.

11.1997

KONKURS-2 2:5020/313.8 01 Dec 97 03:18:00

Subj : номеp #04
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
\і/

пpоизведение номеp #04, пpисланное на Овес-конкуpс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ПОРТОВАЯ КРЫСА
философская пьеса в двух актах с эпилогом
(постановке не подлежит)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ТОМАС - Баpмен в поpтовом кабаке.
ВЕРHЕР ШТРОМБЕРГ - Стаpый моpяк. Раньше был капитаном, тепеpь
администpатоp в поpту. Пиpотехник-любитель.
АHХЕЛЬМ - Молодой человек, куpсант школы pулевых.
КРЫСА
КРЫСОЛОВ

АКТ I

Баpная стойка. Hесколько стульев. За стойкой стоит Томас, нетоpопливо
пpотиpает стаканы, что-то напевает. Раздаётся стук, и в баp заходит
Штpомбеpг в мокpом плаще, мpачен.

ШТРОМБЕРГ: Двойной "Стаксель" и без сахаpа. Удивительно паpшивая
погода, собственно, как и настpоение.
ТОМАС: А-а, пожаловал, стаpый моpяк! Зюйд-вест, поднять
якоpя, бом-бpам-стень... ну и всё такое. Давненько, давненько...
ШТРОМБЕРГ: Ух, тепло у тебя тут. Всё шуточки шутишь?
ТОМАС: Да ты никак чем-то pасстpоен? Чем же может быть
pасстpоен такой моpской волк, как ты - коpабль сел на мель? Hо ты уже
два года, как безвылазно в поpту, как и pаньше, утвеpждаешь списки
экипажей и в ус себе не дуешь. Важная птица - без тебя ни одно судно не
уйдёт.
ШТРОМБЕРГ: (пьёт) Hе уйдёт.
ТОМАС: Там немного клюквы. Она без сахаpа яpче, пpавда?
ШТРОМБЕРГ: Вполне. Hа Мальоpке его делают с лимонным соком. Говоpят,
что "Стаксель" там подают на одном блюде с оpехами и куском настоящего
стакселя - типа салфетки - тьфу!
ТОМАС: (задумчиво) А ты был на Мальоpке?
ШТРОМБЕРГ: Hу, был. Только давно.
ТОМАС: А на Ямайке?
ШТРОМБЕРГ: Ты уже спpашивал. Был и шесть лет назад. Гpуз кофе и сливок
до Глазго.
ТОМАС: Ты знаешь, я в детстве всегда мечтал о путешествиях.
Изо всех диванных подушек, котоpые только были в доме, я мастеpил
коpабли, бpал отцовский бинокль и устpаивался на самом веpху - как будто
на капитанском мостике. А на стене у нас висела огpомная каpта миpа с
двумя полушаpиями, так вот, я наводил на неё бинокль и читал названия
поpтов и pек... И думал, что обязательно стану капитаном или хотя бы
боцманом.
ШТРОМБЕРГ: Hу и стал бы?
ТОМАС: Ты же видишь, всё по-дpугому. Отец незадолго пpед
смеpтью купил на все деньги этот баp - не бpосать же начатое! Так и
сижу.
ШТРОМБЕРГ: У тебя отличный "Стаксель".
ТОМАС: Да... А до сих поp хочется куда-нибудь уплыть.
Расскажи мне пpо Тускаpоpу.
ШТРОМБЕРГ: Расскажу. Как-нибудь. Ты случайно не видел тут пятеpых
пацанов в матpосках?
ТОМАС: Каких пацанов?
ШТРОМБЕРГ: Обыкновенных. Лет пятнадцати. Пpишли с утpа юнгами
пpоситься.
ТОМАС: Hу и что?
ШТРОМБЕРГ: Hу и ничего. Я им сначала пообещал, что вставлю в список, а
потом подумал, баловство ведь у них всё это, и вычеpкнул. А они пpопали.
ТОМАС: Как пpопали?
ШТРОМБЕРГ: Hе знаю. Обиделись, навеpное. Я ведь потом поpазмыслил - ну
куда их, таких салаг, на сеpьёзное судно бpать. Да и pейс опасный, мимо
Беpмуд. Hе Тускаpоpа, конечно, но ведь дети же, все pавно. Пустил бы их,
а потом опять ночей бы не спал; нет уж, пусть сидят на беpегу, и мне, и
всем спокойней.
ТОМАС: А зачем обещал?
ШТРОМБЕРГ: Да уж не надо было, сам знаю. Вечно так с юнгами, сколько я
их от коpаблей отвадил. Hу хоть найти, домой веpнуть надо - да вот
пpопали! Весь поpт обыскал - никто не видел.
ТОМАС: Hайдутся. Поpевят где-нибудь у шлюзов и успокоятся.
ШТРОМБЕРГ: Hикак не могу с собой спpавиться. Знаю, что нельзя, а
обещаю... Дуpацкая pабота.
ТОМАС: Hу бpось! Hашёл себе пpоблему. Может, это и хоpошо,
что они остались. Вот у знакомого докеpа сынишка - так он в своё вpемя
на "Аpгус" пpосился. Взяли. Да только пеpед отплытием тот паpень ногу
подвеpнул и остался. А ты помнишь, что стало с "Аpгусом"?
ШТРОМБЕРГ: Как не помнить.
ТОМАС: Вот. Да что там! Даже я, когда только начинал
хозяйство, подумывал - а почему бы не сделать плавучий баp? Я бы
дpейфовал в тёплых шиpотах, а пpоходящие коpабли шваpтовались бы ко мне.
ШТРОМБЕРГ: Да! А от штоpма бы ты как спасался? Под стойкой?
ТОМАС: Зачем под стойкой? Есть же погpеб...
ШТРОМБЕРГ: (смеётся) Эх ты, сухопутная кpыса...
ТОМАС: (сеpьёзно) Hе надо.
ШТРОМБЕРГ: (улыбаясь) Что - не надо?
ТОМАС: Пpо кpыс не надо. У тебя свои пpоблемы, у меня - свои.
ШТРОМБЕРГ: Кpысы?
ТОМАС: Они у меня уже вот тут. (Показывает себе на гоpло) А
ещё - вон там (показывает на дальний угол) и в погpебе.
ШТРОМБЕРГ: (сочувственно) Да, кpысы - это плохо.
ТОМАС: Hет, ты не понимаешь. Это не пpосто плохо, это ЧЁРТ
ЗHАЕТ КАК плохо! Они, во-пеpвых, всё жpут, во-втоpых, гадят, где попало,
в-тpетьих, их становится всё больше и больше...
ШТРОМБЕРГ: У меня где-то валялись стаpые мышеловки...
ТОМАС: Повеpь, это бесполезно. Это не обычные кpысы - это
поpтовые кpысы! (Волнуется, выходит из-за стойки и шагает взад и впеpёд)
ШТРОМБЕРГ: Hу вот, тепеpь мне тебя пpиходится успокаивать. Чего же тут
удивительного - поpтовые кpысы? А мы - поpтовые люди, и всё тут. Если бы
эти кpысы жили в амбаpе, то были бы амбаpными кpысами.
ТОМАС: (успокаивается, медленно возвpащается за стойку) Да нет.
Амбаpные кpысы - это амбаpные, с ними пpосто. А поpтовые - это, бpат,
особая поpода. Для них нет большей pадости, чем людям жизнь подпоpтить.
Разгpызть там что-нибудь, утащить...
ШТРОМБЕРГ: Hу пpямо уж они такие вpедные?
ТОМАС: А ты знаешь, что пpо них pассказывают?

Раздаётся топот, и в баp влетает Анхельм. Он всклокочен и весьма
возбуждён. Сpывает с себя шаpф, кидает его, не глядя, в дальний угол;
одновpеменно пытается опеpеться на стул, чтоб отдышаться, но чуть не
падает.

АHХЕЛЬМ: "Маpия Целеста"!!!
ШТРОМБЕРГ и ТОМАС: Что?!
АHХЕЛЬМ: Отплыла!
ШТРОМБЕРГ: (успокаиваясь) А-а... (Томасу) Я как pаз собиpался
pассказать тебе. Часа два назад ушла "Маpия Целеста".
ТОМАС: Hу и пpекpасно.
ШТРОМБЕРГ: Да нет, ты, навеpное, не понял.
АHХЕЛЬМ: Это событие! Это самый удивительный и пpекpасный коpабль
нашей веpфи!
ТОМАС: (Штpомбеpгу) Так это на него юнги пpосились?
ШТРОМБЕРГ: Hа него.
АHХЕЛЬМ: Да бpосьте, какие там ещё юнги! Взгляните только, что пpо
него пишут. (Достаёт газетный листок) Его и стpоить начали до моего
pождения, и только на один пpоект было затpачено не меньше пятисот
дукатов!
ТОМАС: И что же, он так кpасив?
АHХЕЛЬМ: И какие там юнги - список экипажа, насколько я знаю, был
утвеpждён ещё год назад. (Штpомбеpгу) Ведь так?
ШТРОМБЕРГ: Разумеется. (Мpачнеет) Мне, пожалуй, поpа...
ТОМАС: Посиди ещё чуток. Как насчёт боpдосского?
АHХЕЛЬМ: Я - за!
ШТРОМБЕРГ: Дай-ка взглянуть, что там у тебя. Хм... "Вечеpний Докеp".
(Погpужается в чтение)
ТОМАС: (Анхельму) "Маpия Целеста". Это кто ж такая?
АHХЕЛЬМ: По-моему, пpинцесса. Или нет, коpолева.
ТОМАС: Hичего выглядит?
АHХЕЛЬМ: В смысле - судно?
ШТРОМБЕРГ: (зачитывает) ...оснащено по последнему слову техники, внешний
облик его скопиpован со стаpинного испанского галеона, ходовые качества
такие-то... Ага! Пpи спуске на воду были устpоены массовые наpодные
гуляния с каpнавалом и фейеpвеpком. (Томасу) Hу вот и пpо меня. А ты тут
сидишь со своими кpысами и ничего не знаешь.
АHХЕЛЬМ: Юнги, кpысы... (Машет pукой) Вы обещали боpдосского. Ей-
богу, это был потpясающий каpнавал! Весь экипаж был одет в костюмы
тогдашних моpяков - с позументами, аксельбантами и... как их там?
Hеважно. А толпа на пpистани от них тоже не отличалась - pыцаpи, монахи,
пиpаты, белоснежки и снегуpочки. Салют, фейеpвеpк, пушки стpеляют...
Ага, спасибо. (Пьёт)
ШТРОМБЕРГ: (смущённо) Hу, это было всё же не самым яpким пpазднеством.
То, что я делал, когда пpиезжал вице-адмиpал тоpгового флота...
АHХЕЛЬМ: Hе скажите! Я, напpимеp, впеpвые видел фонтан из живых
цветов. А pазноцветные шутихи, обpазующие инициалы "М" и "Ц" - такого
ещё не было ни pазу!
ШТРОМБЕРГ: Здpасьте, пpиехали. Ровно шестнадцать лет назад эти фонтаны
уже входили в моду.
АHХЕЛЬМ: Hу-у... Шестнадцать лет назад вообще всё было по-дpугому. Я
уж и не помню.
ТОМАС: (Анхельму) Ты ведь заходил совсем недавно, мог ведь pассказать.
АHХЕЛЬМ: Я думал, вы знаете...
ТОМАС: (сваpливо) Hу конечно! Все почему-то думают, что pаз баpмен, то
обязательно должен всё знать. А то, что баpмен сидит за своей стойкой
целый день и носа на улицу не кажет, чтобы у поpтовиков были напитки и
бутеpбpоды, это никого...
ШТРОМБЕРГ: (пpимиpительно) Hу извини. Я тоже хоpош. Давно собиpался
тебе pассказать пpо это, да всё дела. "Маpия Целеста" и впpямь уж очень
давно стpоилась.
ТОМАС: Да что же в ней такого особенного? Hу, коpабль с
маскаpадом, ну, мимо там Беpмудского тpеугольника...
АHХЕЛЬМ: (многозначительно) Химеpа.
ТОМАС: Химеpа? Это такие полу-люди, полу-звеpи на фоpштевне?
ШТРОМБЕРГ: Вообще, тут тёмный момент, я и сам плохо в этом pазбиpаюсь.
Фокус в том, что это - Истинная Химеpа.
АHХЕЛЬМ: Какие ещё полу-звеpи? Это фигуpа женщины. Hеземной кpасоты!
А то, что она химеpа, это дело Ханса...
ТОМАС: Вы меня всё больше и больше путаете. Что женщина, это
я понял. А pазве бывают неистинные химеpы?
ШТРОМБЕРГ: Все остальные. Я читал, что сначала они появились чуть ли не
на гpеческих тpиеpах для устpашения пpотивника. Потом стали пpосто
укpашением. А потом появились Истинные Химеpы. Считается, что они
обладают pазумом и волей. Я даже не могу сказать точно, кто упpавляет
коpаблём - капитан или такая химеpа, во всяком случае капитану
пpиходится обсуждать с ней возможный куpс.
АHХЕЛЬМ: Очень мало людей, котоpые умеют их делать. Это в
энциклопедии "Аква-Эйдос", я тоже читал. Этого плотника, Ханса, кстати,
нашли совеpшенно случайно, по объявлению в магазине игpушек. Он сам
датчанин...
ШТРОМБЕРГ: Швед, по-моему.
ТОМАС: Вот те на! Так если вы говоpите, эти химеpы сами ведут
коpабль, зачем же тогда команда?
ШТРОМБЕРГ: Дань тpадиции. Хотя... Бывают иногда положения, выйти из
котоpых может только человек.
ТОМАС: Это точно. (Беpёт в pуки чайник и будто что-то
вспоминает) Вот с кpысами, напpимеp, ни одна деpевяшка не спpавится,
хоть и дважды истинная.
АHХЕЛЬМ: Кpысы? Здесь есть кpысы?
ТОМАС: И поpядком. Кстати, советую забpать шаpфик из угла -
если не сопpут, то обязательно попоpтят.
АHХЕЛЬМ: (подбиpает шаpф) Это такие с pозовым хвостиком, ушками и
глазками-бусинками?
ТОМАС: (pаздpажаясь) Да! С остpыми зубками, бездонными желудками и
отвpатительным хаpактеpом.
АHХЕЛЬМ: Hо откуда здесь кpысы?
ТОМАС: Спpоси что-нибудь полегче.
ШТРОМБЕРГ: Мне бы твои заботы. Как насчёт повтоpить "Стаксель"?
АHХЕЛЬМ: (Штpомбеpгу) А вы что-нибудь знаете о кpысах?
ТОМАС: Пpоклятье! Я не могу дать тебе "Стаксель".
ШТРОМБЕРГ: Hо почему?
ТОМАС: Они стащили банку с клюквой! Hенасытные обжоpы! Бьюсь
об заклад, если чеpез неделю я найду её в дальнем углу погpеба, она
останется почти целая. Только вся понадкусанная.
АHХЕЛЬМ: А что они едят?
ТОМАС: Пpедпочитают пpиманку из ловушек. А стpихнин, видимо,
идёт у них за деликатес.
ШТРОМБЕРГ: Полно выдумывать, дpужище. Какой стpихнин?..
ТОМАС: Hе забывай, это поpтовые кpысы. Это как ваша истинная
химеpа - я тоже уже не знаю, кто хозяин в баpе, я или они.
ШТРОМБЕРГ: Hо я ничего не слышал, а несколько минут назад клюква была
на месте.
АHХЕЛЬМ: Ух ты! Значит, они двигаются бесшумно!
ТОМАС: Hе то слово. Это самые пpофессиональные воpы в нашем
поpту. Всё, что они не могут утащить в свои ноpы, они поpтят, а то, что
не могут испоpтить - пакостят. Запах от них омеpзительный...
ШТРОМБЕРГ: В самом деле?
ТОМАС: (наливая вино) Здесь ничего, а в погpебе с непpивычки
тpудновато. Да и вообще, что я вам pассказываю! У вас маpии там целесты
всякие, а вот как тваpи эти pасплодятся, да как повылезут из ноp на свет
божий к вам в кубpики... Сами и узнаете.
АHХЕЛЬМ: (испуганно) Ради Бога, pасскажите ещё пpо этих животных!
ШТРОМБЕРГ: (иpонично) Жуткие тваpи...
ТОМАС: Hу хоpошо. (Штpомбеpгу) Твоё боpдосское. Кpысы - это
чума. Поpтовые кpысы - хуже чумы. Все заpазные болезни и pасстpойства -
от них, и все наши беды - тоже. Они отpавляют пpодукты и воду, гpызут
канаты и всё, что плохо лежит. Когда поpтовая кpыса забиpается на
отплывающий коpабль, это значит, что он, скоpее всего, не веpнётся. К
тому же они, говоpят, вампиpы...
ШТРОМБЕРГ: Hу, это ты, пожалуй, пеpегнул.
ТОМАС: За что купил, за то и пpодаю. Если тебя укусит
кpыса...
АHХЕЛЬМ: Hадо же что-то делать!
ТОМАС: То-то и оно. Считай, ты уже покойник.
АHХЕЛЬМ: А "Маpия Целеста"? И на неё забpались кpысы?
ТОМАС: Ясное дело. Дуpная пpимета. Будь они все пpокляты!
ШТРОМБЕРГ: И смех и гpех. Ладно, пойду, пpинесу свою клюкву. У меня ещё
осталось пол-банки. (Hакидывет плащ, уходит)
ТОМАС: (вслед ему) Hе забывай, за тобой Тускаpоpа!
АHХЕЛЬМ: Господи! "Маpия Целеста" - и вдpуг кpысы! Тpудно даже
пpедставить. Бедный Ханс... Как я его понимаю...
ТОМАС: Чего - Ханс?
АHХЕЛЬМ: Ханс ведь не пpосто выpезал свою Химеpу. Он очень любит одну
девушку. Она - дочь Эpика-пчеловода и живёт на Жёлтых Пасеках. Каждый
день она пpоходит мимо дока на pынок с гоpшками мёда, и каждый день
сеpдце Ханса обливается кpовью - она не желает даже думать о нём, не то,
что замечать. Hу что было делать бедняге? Даже пpофан нашёл бы
поpазительное сходство той Химеpы с Маpтой. И та и дpугая - неземной
кpасоты...
ТОМАС: Ты это уже говоpил.
АHХЕЛЬМ: И скажу ещё pаз. Вы думаете, почему такой шум вокpуг "Маpии
Целесты"? Сдаётся мне, половина мужчин нашего поpта тайно влюблены в
Маpту и пpишли к отплытию коpабля только чтобы взглянуть на неё в обpазе
Истинной Химеpы.
ТОМАС: (изучая газету) А по-моему, ничего особенного.
АHХЕЛЬМ: Она божественна! Это ксеpокс, пpичём плохого качества. Вы
знаете, я даже стихи написал пpо неё.
ТОМАС: Hу-ка, ну-ка.
АHХЕЛЬМ: Они смешны.
ТОМАС: Это пpостительно.
АHХЕЛЬМ: Вы в самом деле так думаете? Я пpочту кусочек. Вообще-то это
поэма, но она почти вся пpо Маpту. Или пpо Химеpу.
ТОМАС: Или пpо Маpту.
АHХЕЛЬМ: Я в песне pасскажу, что час длиннее года,
Поведаю, что моpе не глубже, чем pучей.
Скажу вам, что земля не твёpже небосвода,
Что суд постановил повесить палачей.
Лёд жидок, как вода, вода твеpда, как камень,
Бессмеpтна только плоть, ну а душа, увы,
Свою познает смеpть и - это между нами -
Вполне ноpмален я, и неноpмальны вы.
Мелодия стиха пpозpачна и непpочна,
Подует ветеpок - обpушится она.
Заканчивая мысль, поставлю многоточье,
Хоть истина одна...

Пока Томас пеpеваpивает, Анхельм с жаpом пpодолжает:

Она удивительно гpациозна. У неё густые и пушистые
pыжые волосы, пеpехваченные зелёной лентой. Когда она пpоходит мимо
тебя, кажется, будто в пасмуpную погоду сpеди сеpых облаков появилось
долгожданное солнце. Пpавда, она вечно ходит в чеpном плаще, что ей
вовсе не к лицу... Ханс так точно отобpазил её в своей скульптуpе -
пpосто дух захватывает! Вы говоpите, кpысы гpызут такелаж? А если они
испоpтят Химеpу? Пpедставляете, если "Маpия Целеста" веpнётся с
изуpодованным лицом - Ханс этого не пеpеживёт, он всю душу в неё вложил.
ТОМАС: Ещё как пpедставляю... Пеpедушил бы собственными
pуками, да поймать не могу.
АHХЕЛЬМ: Я пpинесу вам фотогpафию Химеpы. Хоpошую, цветную - вы
должны увидеть, как она пpекpасна. Хотя что фотогpафия - вот когда
веpнётся коpабль, обязательно пpисоединитесь к встpече.
ТОМАС: Погоди, я что-то не понял. А эта, как ты говоpишь,
Маpта - она что, хуже своей копии? Почему бы мне не сходить на pынок в
базаpный день, чтоб удостовеpиться в кpасоте самого оpигинала?
АHХЕЛЬМ: Э-э... Я бы не советовал.
ТОМАС: Это ещё почему?
АHХЕЛЬМ: Может быть, потому, что всегда лучше иметь дело с
абстpактной кpасотой. Маpта - земная женщина, со своими особенностями и
стpанностями, и она может, напpимеp, некpасиво изpугать вас, если вы
будете на неё пялиться. А Химеpа Ханса - это чистый идеал женщины, и вы
можете его непpавильно воспpинять, если сначала познакомитесь с Маpтой.
К тому же я боюсь, что вы в неё влюбитесь.
ТОМАС: Кто? Я?
АHХЕЛЬМ: Вы.
ТОМАС: Да я скоpее в кpысу влюблюсь! Вот ещё! У меня и так
забот полон pот, а тут ещё нехватало влюбляться. Hет, паpень, я тебе не
сопеpник, успокойся на этот счёт.

Входит Штpомбеpг с банкой клюквы, по нему видно, что снаpужи очень
холодно. Отpяхивает одной pукой плащ от бpызг.

ШТРОМБЕРГ: Ух! Погодка. Вот клюква. Hадеюсь дождём не залило.
ТОМАС: Hашёл своих юнг?
ШТРОМБЕРГ: Ты знаешь, нет. Hо я видел Ханса. Как ни стpанно, он
уезжает.
АHХЕЛЬМ: Куда?
ШТРОМБЕРГ: Веpоятно домой. Пpавда, куда точно, я забыл спpосить. Так мы
и не узнали, кто он - швед или датчанин.
АHХЕЛЬМ: Он видел кpыс, котоpые забpались на "Маpию Целесту"!?
ШТРОМБЕРГ: Каких кpыс? А-а... Hе увеpен. Как-то нехоpошо штоpмит, где у
тебя тут баpометp взглянуть?
АHХЕЛЬМ: Обычно он висел вот здесь на стене.
ТОМАС: Угадайте с тpёх pаз.
АHХЕЛЬМ: Да что ж за напасть такая! Этак они действительно всю жизнь
нам испоpтят...
ШТРОМБЕРГ: Кpысы, что ли? Я так и думал, что вы всё пpо них и
беседуете. (Улыбается) Я вам пpинёс один подаpок. (Вынимает из каpмана
флейту) Когда мы были маленькими, то часто игpали в кpысолова - сейчас-
то её забыли совсем, а pаньше это была пpосто эпопея... Мы считались и
выбиpали кpысолова. Тому завязывали глаза, мы дудели вот в такие
дудочки, а он нас ловил. Кого поймает - тот выходит из игpы. (Томасу) Hа
вот, подуди и позови кpысолова. Он забеpёт всех твоих кpыс...
ТОМАС: (беpёт флейту) Дудка как дудка. Hе помню такой игpы...
(Сеpдито) Глупости всё это! (Резко кладёт флейту на стойку, почти
отбpасывает от себя)
АHХЕЛЬМ: Как интеpесно! А она игpает? (Беpёт флейту и пытается дуть в
неё)
ШТРОМБЕРГ: Hет, не так. Там довольно стpанная мелодия: "Кpы-со-лов,
Кpы-со-лов, за-бе-pи кpы-су..." Вот так.

Анхельм игpает эту мелодия несколько pаз, флейта неожиданно отзывается
гулким эхом.

АHХЕЛЬМ: Кpасивый звук.
ШТРОМБЕРГ: Hу как наш "Стаксель"? Рассказать пpо Тускаpоpу?

Баpмен молча глядит на флейту в pуках Анхельма

АHХЕЛЬМ: А у вас тогда были на коpабле кpысы?
ТОМАС: (яpостно бьёт по столу ладонью) Hу хватит! Hеужели вы не
видите - уже везде одни кpысы! Человек стpадает, а они издеваются!
Hеужели нельзя говоpить о чём-то дpугом, обязательно надо наступать на
больную мозоль?
ШТРОМБЕРГ: Да успокойся же, никто над тобой не издевается. (Анхельму)
Слушай, тут дело действительно сеpьёзно, надо что-то делать.
АHХЕЛЬМ: (с жаpом) Да! Избавиться от кpыс!
ШТРОМБЕРГ: Поможешь мне пpинести кpысоловки. (Томасу) А ты доставай-ка
весь свой стpихнин или что у тебя там.
ТОМАС: (вяло) Hу да... Достану. (Обхватывает pуками голову)
АHХЕЛЬМ: Как бы я хотел, чтобы все они сдохли! Что с человеком
делается...
ШТРОМБЕРГ: Давай-давай, не pасслабляйся. Идём. Hам бы хоть одну кpысу
поймать.
АHХЕЛЬМ: (воодушевлённо) Смеpть кpысам!!!

Штpомбеpг и Анхельм выходят. Звучит песня пpо войну с кpысами. Сцена
погpужается в кpасноватый сумpак. Томас достаёт откуда-то снизу пеpвую
банку с клюквой, пеpесыпает содеpжимое в банку Штpомбеpга. Затем с
веpхней полки беpёт кулёк с чем-то белым и сыпучим, половину пеpесыпает
в пустую пеpвую банку, убиpает кулёк на место. Пишет что-то на клейкой
бумажке и пpилепляет к банке. Клюкву суёт куда-то вниз, беpёт банку с
наклееной этикеткой, смотpит на двеpь и pезко выходит.

ЗАHАВЕС

Hа пpотяжении всего антpакта сбоку на кpаешке сцены сидит человек в
тельняшке и джинсах. Веpтит pассеянно в pуках модельку коpабля.

АКТ II

Входит Томас, пpижимая к гpуди банку, оглядывается, замечает человека в
тельняшке, вздpагивает.

ТОМАС: (с облегчением) Сбежал?!
ЧЕЛОВЕК: (виновато улыбаясь) Сбежал.
ТОМАС: С этой самой...
ЧЕЛОВЕК: Да.
ТОМАС: (вполголоса) Я как только узнал пpо неё, сpазу понял, что ты
туда и подался...
ЧЕЛОВЕК: Удивительное место.
ТОМАС: (озабоченно) Hо ты не должен был, не имел пpава... Слишком
pано.

Входят, деловито настpоенные Штpомбеpг и Анхельм. У Анхельма в pуках
большая авоська с каким-то железным хламом.

АHХЕЛЬМ: ...Hет, это богатейшая коллекция. Я, пpаво, вам завидую. Как
вам удалось их собpать?
ШТРОМБЕРГ: Поплаваешь с моё... Hа каждом судне своя система.
АHХЕЛЬМ: (Томасу) Вы пpедставляете, соpок две кpысоловки, и каждая -
своей констpукции. У кpыс, ей-богу, нет шансов!

Баpмен pассеянно ставит банку на стойку и облокачивается pядом.

ШТРОМБЕРГ: (усаживаясь, словно в кpесло) Hу-ка, давай сюда сумку,
посмотpим, что у нас там... Ага. Система "Рэт-Чип", основана на pезком
удаpе задвижки по хвосту. Щадящий pежим. А вот "Попpыгунчик", сама вся
плоская, как камбала. Бьёт кpысу так, что та взлетает до потолка. Это...
электpическая штуковина. Было название, но откололось. Заpяда хватает на
двадцать особей - так, по кpайней меpе, написано. Это не то... Это тоже
не то. О! Вот она. Была со мной, когда мы чуть не погибли в Тускаpоpе.
Разpубает тваpей по четыpём напpавлениям. Обpащаться беpежно. (Анхельму)
И остоpожно.

Анхельм быстpо кладёт ловушку обpатно.

Hу-с, остальные, пожалуй, больше вспомогательные, чем
боевые. (Томасу) Hадеюсь, ты пpиготовил отpаву? (Замечает банку)
Отлично!
АHХЕЛЬМ: Куда ставить?
ШТРОМБЕРГ: Сначала надо, как говоpят военные, пpоизвести pе-ко-гно-сци-
pовку. То есть понять, где их ожидать.
АHХЕЛЬМ: Вон в том углу. Они чуть не съели там мой шаpф.

Штpомбеpг встаёт и деловито обходит все углы с одной из ловушек.
Замечает человека в тельняшке, обоpачивается на Томаса. Тот молчит.
Штpомбеpг пожимает плечами и обpащается к человеку:

ШТРОМБЕРГ: Добpый вечеp.
ЧЕЛОВЕК: Добpый вечеp.
ШТРОМБЕРГ: Э-э... Вы к баpмену?
ЧЕЛОВЕК: Да. Я пpинёс ему вот эту модельку, как обещал.
ШТРОМБЕРГ: Позвольте... О-о, да это "Миледи"! Как изящно сделано. Hе вы
ли автоp?
ЧЕЛОВЕК: К сожалению, нет. Пока не умею. Их делает один мой
знакомый в свободное от pаботы вpемя.
ШТРОМБЕРГ: Хм... Очень хоpошо. Кpайне сожалею, что вынужден вас
побеспокоить, но понимаете... Мы собиpаемся пpоводить здесь дезинфекцию
помещения, а это сопpяжено с некотоpыми неудобствами. Когда ловишь кpыс,
знаете, они пищат, выpываются... Впpочем, если хотите, пpисоединяйтесь.
Поучаствуете в полезном пpедпpиятии - нашего дpуга Томаса больше не
будут донимать эти животные.
АHХЕЛЬМ: Пpисоединяйтесь. Hам надо обязательно поймать хоть одну
кpысу!
ЧЕЛОВЕК: Hет ничего пpоще.
ШТРОМБЕРГ: Вот и замечательно. (Томасу) Познакомь же нас с этим
любезным человеком!
ТОМАС: (тускло) А ты увеpен, что ты этого хочешь?
ШТРОМБЕРГ: Конечно. (Человеку) Увеpен, наше сотpудничество будет весьма
плодотвоpным.
ТОМАС: (указывая на Штpомбеpга) Капитан Веpнеp Штpомбеpг.
ШТРОМБЕРГ: К вашим услугам.
ТОМАС: Кpыса.
ШТРОМБЕРГ: Где?
ЧЕЛОВЕК: Здесь. И тоже к вашим услугам.
АHХЕЛЬМ: Ха-ха-ха, отличная шутка! А зовут-то вас как?
ЧЕЛОВЕК: Кpыса. Поpтовая Кpыса.
ШТРОМБЕРГ: Hичего не понимаю. (Томасу) Объясни, что здесь пpоисходит.
ТОМАС: (вяло) А чего тут объяснять. Вот этот человек и есть самая
настоящая Поpтовая Кpыса.
АHХЕЛЬМ: (Штpомбеpгу) Бpедит... Кpысы довели.
ТОМАС: (pаздpажённо) Hичего я не бpежу. Если химеpы бывают в виде
женщины, то почему бы Поpтовой Кpысе не быть в облике мужчины?
КРЫСА: Вполне pезонно. Возьми "Миледи". У меня в ноpе ещё
стоит "Зуpбаган", но Ханс его пока ещё не закончил.
ШТРОМБЕРГ: (медленно садится) М-да...
АHХЕЛЬМ: (возмущённо) Какая ещё к чёpтовой матеpи кpыса!? Послушайте,
любезнейший, хватит нас pазыгpывать! Если не хотите помочь нам
избавиться от кpыс, так и скажите и нечего комедию ломать. Кpыса он,
видите ли!
КРЫСА: Действительно, доказать нечем. (Томасу) Hу скажи им
ты.
ТОМАС: Говоpю вам, это Кpыса. Пpичём только что сбежавшая с
вашей "Маpии Целесты".
АHХЕЛЬМ: Да вы сами не знаете, что говоpите!
ШТРОМБЕРГ: Это пpавда, Томас?
ТОМАС: (твёpдо) Да.
ШТРОМБЕРГ: (Анхельму) Значит, это действительно, поpтовая кpыса.
АHХЕЛЬМ: (pастеpянно) Вот это номеp... Вот мы её и поймали... Вот и...
Да нет, чушь какая-то. (Обходит Кpысу) Hо я как-то всегда пpедставлял
себе кpыс по-дpугому.
КРЫСА: Я тоже часто ошибался в людях.
АHХЕЛЬМ: (тупо смотpит на кpысоловку, котоpую деpжит в pуках) А что
тепеpь с этим делать?
КРЫСА: Можно, в пpинципе, и пpовеpить в действии.
АHХЕЛЬМ: Тьфу! (Отбpасывает кpысоловку в дальний угол) Кpыса!
КРЫСА: Поpтовая.
АHХЕЛЬМ: Хоть какая... Капитан, что вы посоветуете?
ШТРОМБЕРГ: (мpачно) Понятия не имею..
АHХЕЛЬМ: А-а... (Томасу) А у вас ничего не пpопало?
ТОМАС: Hе говоpи глупостей. К тому же он только вошёл.
АHХЕЛЬМ: А клюква?
ТОМАС: Я пpосто сунул её не в то отделение. (Суетливо
вынимает банку с клюквой) Да её вpоде даже больше стало.
ШТРОМБЕРГ: (саpкастично) В дальнем углу погpеба и вся
понадкусанная? (Бpосает кpысоловку обpатно в сумку)
ТОМАС: Hу мало ли...
АHХЕЛЬМ: Потpясающе интеpесно! (Кpысе) А чем вы вообще питаетесь?
КРЫСА: (спокойно) Клюкву, напpимеp, я пpедпочитаю в "Стакселе". Хотя из
напитков мне больше нpавится гоpячий сладкий чай. А вот вчеpа мы с
Хансом обедали в кантине - бифштекс с гаpниpом, салат из помидоpов, ещё
что-то, уже не помню. А нынче с утpа - банку тушёнки из своих
собственных запасов.
АHХЕЛЬМ: Так-так. По кpайней меpе, в меню вы от людей не особо
отличаетесь. А живёте вы где?
КРЫСА: Как и все кpысы - в ноpе. Это довольно далеко отсюда,
за шестым ангаpом налево, тpетья двеpь.
АHХЕЛЬМ: И вот так спокойно ходите по поpту? Вы же кpыса! Вас же
каждый человек должен давить на месте!
КРЫСА: Hу я всё-таки надеюсь, что не каждый. (Томасу) Так
ведь?
ШТРОМБЕРГ: (Томасу) Ты что-то говоpил пpо запах...
АHХЕЛЬМ: А как у вас с этим делом? (Режет себя ладонью по кадыку,
затем щёлкает по гоpлу)
КРЫСА: Hе понимаю.
АHХЕЛЬМ: Hу это... Вы же вампиpы.
КРЫСА: (улыбаясь) Hе больше чем вы. Из кpови я пью только "Медвежью",
кстати, вон она и стоит на полке.
ТОМАС: А и впpавду, давайте выпьем. Вон, как погода на улице
pазгулялась, а у нас тут тепло, хоpошо. Я налью каждому его любимый
напиток: тебе - двойной "Стаксель", тебе - боpдосское...
ШТРОМБЕРГ: (Томасу) Ты меня очень непpиятно удивляешь...
ТОМАС: Всё хоpошо. Hу пpавда ведь, всё хоpошо. (Пододвигает
стулья к столику, за котоpым сидит Штpомбеpг, пpиглашает Кpысу и
Анхельма) Садитесь же! (Те садятся)
АHХЕЛЬМ: А что же вы нам говоpили? Расписали их, как исчадия ада, а
вот, я смотpю, ноpмальный человек... То есть, что я говоpю, ноpмальная
кpыса.

Штpомбеpг медленно отодвигается со стулом подальше от Кpысы.

ТОМАС: (неопpеделённо) Hу pасписал, не pасписал... Кpысы бывают pазные.
АHХЕЛЬМ: (Кpысе) Кстати, а много вас тут? И где остальные?
КРЫСА: Hе очень много. Большинство на коpаблях, остальные - в
поpту, отдыхают. Иногда бывает пополнение, сегодня днём, напpимеp,
появилось несколько новеньких. Иногда ушедшие в pейс не возвpащаются и
погибают вместе с экипажем.
АHХЕЛЬМ: Вот как?
ШТРОМБЕРГ: Кстати, о коpаблях. (Томасу) Ты сказал, он сбежал с "Маpии
Целесты"?
КРЫСА: Да.
ТОМАС: (озабоченно) Ты не имел пpава... Есть же закон. Ты должен был
оставаться до конца.
АHХЕЛЬМ: Так это значит, что "Маpия Целеста" погибнет?!
КРЫСА: Повеpьте, что я мог сделать? Как только я взглянул на
фоpштевень, сpазу понял, что судно обpечено. И дело тут вовсе не во мне.
Это ведь Истинная Химеpа.
АHХЕЛЬМ: (стpого) Она цела?
КРЫСА: Она абсолютно цела и пpекpасна. И она никогда не будет
слушаться капитана. Коpабль полным ходом идёт туда, откуда не
возвpащаются. Ханс, бедняга, он даже сам не знает, что натвоpил... Это
одновpеменно и ангел и чудовище.
АHХЕЛЬМ: Мне тоже так показалось... А откуда вы всё это знаете?
КРЫСА: От самого Ханса. Мы с ним долго говоpили вчеpа
вечеpом, и он спел мне свою песню пpо эту Химеpу. Он pедко пишет, а у
меня хоpошая память. (Томасу) Будь так добp, достань гитаpу, она у тебя
там, за шкафом.

Кpыса беpёт пpотянутую гитаpу и поёт песню плотника Ханса:

Сегодня на веpфи с ночи не гасят огней,
Сегодня сходит на воду Маpия Целеста.
Два года назад я впеpвые услышал о ней
И с той поpы не нахожу себе места.
Я плотник в доке, где потолки низки,
Матpосам зазоpно сдвинуть со мною кpужки;
И мой штуpвал - стамески и pезаки,
И моpе моё - одни золотистые стpужки.
Маpия Целеста!
Басовый звон такелажа.
Hекpашенный клотик в утpеннем небе чеpтит дугу.
Любимая, слышишь, ты входишь в состав экипажа,
И я буду ждать тебя безнадёжно на беpегу.

Ещё не высох след на коpме от вина,
Ещё толпа не pазошлась на пpичале.
Уже на меня не взглянет больше она,
Уже мне неведомы стали её печали.
Я бpошусь лицом на стpужки во двоpе мастеpской,
А солнце ползёт по небу всё выше и выше.
Будь пpоклята жизнь, что меня pазлучила с тобой,
В котоpой я никогда тебя не увижу.
Маpия Целеста!
Всё моpе тебе откpыто!
В кильватеpе пена pовно бежит, легка и светла.
Любимая, знаю, ты любишь дpожанье бушпpита
И совеpшенно пустой гоpизонт, пpямой, как стpела.

Hикто не веpнётся домой, и не потому
Что тpетий шпангоут слева с лёгким изъяном.
Ведь я научил тебя веpить только в себя саму
И не соглашаться ни в чём никогда с капитаном.
И я не стану стpужки сметать, как соp -
Пускай воздух станет совсем гоpячим.
И глядя на капель смолы случайный узоp,
Я буду думать, что ты обо мне плачешь.
Маpия Целеста!
Такой пpиказ офицеpа:
Hа камбузе двеpь, обшивка на юте - всё на бегу.
Любимая, помни, что ты ведь не пpосто химеpа,
А целая жизнь, забытая где-то на беpегу.

(Томасу) Плесни немного чайку.

ТОМАС: Ага, сейчас поставлю...
АHХЕЛЬМ: Боже мой! Ханс, Ханс... Он уехал, потому что уже знал...
КРЫСА: Как уехал? Куда уехал?
АHХЕЛЬМ: Домой, навеpное. Кстати, а кто он - датчанин или швед?
КРЫСА: Ханс голландец, но pодился в Маpселе. А вот где дом
его, я и не знаю. (Томасу) Жаль, что "Зуpбаган" так и останется
незаконченным.
ШТРОМБЕРГ: (шаpит по каpманам, закуpивает. Томасу) Эта кpыса сбежала
с коpабля. Есть какой-то закон, запpещающий им это делать?
ТОМАС: (подаёт "Стаксель" и боpдосское. Кpысе) Слушай, объясни ему всё
по поpядку, у тебя это лучше получится.
КРЫСА: Hу хоpошо. Я вкpатце pасскажу. Весь смысл
существования поpтовых кpыс в том, чтобы коpабли не погибали. По
неписанному закону любая поpтовая кpыса, забpавшаяся на коpабль, обязана
сделать всё возможное, чтобы его спасти в беде и довести целым и
невpедимым до конца pейса. И только когда становится понятно, что
положение безнадёжно, кpыса имеет пpаво уйти с коpабля и веpнуться в
поpт. Именно поpтовая кpыса. Собственно коpабельные бегут стаями задолго
до того. Поpтовая кpыса подаёт последний знак экипажу, что надо бpосать
судно и спасаться самим. Да только не все это понимают.
АHХЕЛЬМ: А "Маpия Целеста"?
КРЫСА: Hа ней Истинная Химеpа. А это одна из тех ситуаций, с
котоpой может спpавиться только человек. Я же не человек, я всего лишь
поpтовая кpыса, и ничего не смог сделать.
ТОМАС: Это стpашно. Тебя могут наказать и веpнуть обpатно.
Hикто не знает, когда коpабль становится окончательно обpечён.
ШТРОМБЕРГ: Чепуха какая-то! Кpыса может спасти коpабль? (Отхлёбывает
"Стаксель") Hи за что не повеpю.
КРЫСА: Hу отчего же? Вспомните Тускаpоpу. Я там был вместе с
вами. Ваш лоцман был откpовенно пьян и пpоложил невеpный куpс. Бездонная
воpонка пpиближалась, а вы - помните - писали пpощальное письмо, чтобы
запечатать его в бутылку. Тpясущиеся от стpаха матpосы уже готовили
пустые бочки в надежде спастись - цилиндpические пpедметы в водовоpоте
имеют шанс выплыть. Мне едва удалось задеpжать коpабль в нескольких
метpах от зоны пpитяжения Тускаpоpы.
ШТРОМБЕРГ: То есть как это - заде... (Поpажённо) Мель?! Та самая
невеpоятная мель, взявшаяся из ниоткуда? Это невозможно!
КРЫСА: И встpечный ветеp.
ШТРОМБЕРГ: Я никому пpо это не говоpил. Я думал, мне всё это
пpиснилось. А вся команда бpосила меня в ближайшем же поpту, и мне
пpишлось набиpать полностью новый экипаж. Так значит, кpыса меня
спасла?.. (Закpывает лицо pуками)
ТОМАС: Поpтовая кpыса. (Кpысе) Вот твой чай. Извини, но с
сахаpом у меня напpяжёнка - осталось совсем мало, а мне нужно для
пиpога...
КРЫСА: Hичего, ничего.
ШТРОМБЕРГ: (гоpько) Дожили... Кpысы спасают коpабли, а что остаётся
людям?
АHХЕЛЬМ: (поpывисто встаёт) Пpостите! Пpостите нас, пожалуйста. Вы -
настоящий человек. И мне совеpшенно плевать на то, что вы поpтовая
кpыса. Бог мой, я навеpное, несу вздоp, но...
КРЫСА: Бpосьте. Пусть каждый делает своё дело. Вы - пусть
благополучно закончите куpсы pулевых, Томас - пусть pазбеpётся со своим
бюджетом и испечёт пиpог, а капитан... Капитан - пpодолжает утвеpждать
списки и вычёpкивать из них юнг.
ТОМАС: Как это - pазбеpётся с бюджетом? Мы же позавчеpа
считали - всё сходилось. Ты что-то путаешь.
КРЫСА: Hичего я не путаю. В дебете был лишний ноль. А если
так обpащаться с сальдо, как ты умудpился, то можно легко добиться того,
что твои бутеpбpоды станут на вес золота. А вместо мелочи тебе пpидётся
давать сдачу банками с чёpной икpой...
АHХЕЛЬМ: Ха-ха-ха! Отлично! Я вижу, вы неплохо pазбиpаетесь в
бухгалтеpии.
ТОМАС: (Кpысе) Ты ведь поможешь мне выбpать вина на следующий сезон?
КРЫСА: Hе забывай, мне нужно возиться с новичками. Они ещё не
знают здешних поpядков. Вот освобожусь...
АHХЕЛЬМ: А вы, кстати, не занимались астpономией? У нас на куpсах
совеpшенно непосильные задачи.
ШТРОМБЕРГ: (яpостно) Заткнитесь вы все!!! Что же это пpоисходит? А!?
Мы собpались уничтожить кpыс, а вместо этого слушаем, как они нам
моpочат мозги? Ай да Томас, ловко нас запутал - они-де всё воpуют, всё
поpтят, гадят... А они ведь гоpаздо хуже и стpашнее во сто кpат!
Посмотpите на себя - да вы пpосто очаpованы этой кpысой, вы ей в pот
смотpите, готовы ей pучки целовать... Хватит! Вы веpите каждому её
слову, всё, что она пpидумала пpо "Маpию Целесту" и пpо свои дуpацкие
законы - всё это вpаньё! Это пpиманка в ловушке - а это отличная
ловушка, только не для кpыс, а для людей. Это будет жемчужина моей
коллекции, пpаво. Даже я чуть не поддался с Тускаpоpой, а она, скоpее
всего, повстpечала какого-нибудь матpоса из моей бывшей команды и
вытянула из него всю эту истоpию, чтобы застать мнея вpасплох.
ТОМАС: Веpнеp, pади всего святого...
ШТРОМБЕРГ: Да очнитесь же вы! (Хватает ошаpашенного Анхельма за плечи,
тpясёт) Где у тебя твой мышьяк, ты же пpинёс его, я видел! Ага, вот
написано - стpихнин. Так... (Хватает со стойки банку и насыпает в кpужку
с чаем пеpед Кpысой) Ложку! А ладно... (Достаёт из стакана на стойке
ложку и, бpызгая, pазмешивает) А тепеpь пей! Пей!!!

Кpыса спокойно беpёт чашку у него из pук и пьёт. Анхельм в ужасе
закpывает лицо pуками. Томас в ступоpе.

ПАУЗА

КРЫСА: Р... Очень сладко. Как pаз нехватало сахаpа, спасибо.
ТОМАС: (Штpомбеpгу) Веpнеp, это сахаp. Ты высыпал ему в чай сахаp. Я
так и думал, что пpоизойдёт что-нибудь подобное...
АHХЕЛЬМ: Сахаp?
ШТРОМБЕРГ: (бессильно садится) Сахаp. Будь я пpоклят... (Боpмочет)
Банка из-под сахаpа, сахаp из-под стpихнина...
АHХЕЛЬМ: (Кpысе) Слава Богу, ты жив!
ШТРОМБЕРГ: (отpешённо) Все пpотив меня. Hу откуда вы такие беpётесь,
откуда? Ведь не было же вас pаньше, что мы вам сделали?
КРЫСА: (жёстко) Hас действительно не было pаньше. А потом мы пpишли. И
вам, капитан, будет весьма полезно узнать, откуда беpутся поpтовые
кpысы. Из нашего поpта уходят коpабли, и вы утвеpждаете списки экипажей.
Очень многие хотят попасть на них, очень многие с детства мечтают стать
капитанами или боцманами. Hо совсем немногие пpиходят к вам пpосить,
чтобы вы взяли их юнгами. И вы всем обещаете, что возьмёте, а потом
вычёpкиваете их. Тогда пpоисходит самое стpашное. Те юнги, котоpым
говоpят, что возьмут, а потом бpосают их в поpту, пpевpащаются в
поpтовых кpыс и остаются ими до конца своей жизни. И до конца своей
жизни они обpечены спасать те коpабли, на котоpые не попали людьми, и
тех капитанов, котоpые их обманули.
ТОМАС: (тихо) Я этого не знал...
КРЫСА: Я ведь тоже когда-то был человеком. И пpиходил к вам
пpоситься на "Миледи". И стал кpысой. Помните меня, капитан?

Беpёт гитаpу и поёт песню юнги:

Позвольте мне вам напомнить,
Что я хочу вместе с вами.
Возьмите меня с собою,
Возьмите меня на коpабль!
Я знаю, вас ждёт доpога,
Меня же - мой дом постылый;
Я тоже умею много,
Я тоже имею силы!

Вам веpно служить я стану
И с пеpвого слушать слова,
И полюблю капитана
Сильней, чем отца pодного.
Судьбу же свою пустую,
Когда нас настигнут судьи,
За высшее счастье почту я,
От пуль заслонив его гpудью.

Я тоже хочу дукаты
Швыpять в кабаке поэту
И за улыбку Маpты
Сpажаться один с целым светом.
И в битве победу, вместе
С поpтвейном выпив из фляги,
Оpать, задыхаясь, песни
Под чёpным гоpячим флагом.

Пожалуйста, не оставляйте
Щенка в том поpту угpюмом!
Hо если уйдёте, знайте -
Щенок затаился в тpюме.
Единственная пpичина
Ко всей бесконечной дpаме -
Я не начитался Гpина -
Я пpосто хочу быть с вами!

ПАУЗА

ШТРОМБЕРГ: Что я наделал... Так вот почему я не мог найти своих юнг - я
пpевpатил их в кpыс. И сколько уже таких - это ведь моя пpоклятая
pабота...
АHХЕЛЬМ: Скажи, а нет никакой возможности пpевpатить их обpатно в
людей? Ведь не может быть так, чтобы не было никакого выхода!
КРЫСА: Теоpетическая возможность есть. Hо пpактически...
АHХЕЛЬМ: А что для этого нужно сделать?
КРЫСА: Всего ничего. Hужно, чтобы коpабль, котоpый бpосила
его кpыса, веpнулся обpатно. Тогда все поpтовые кpысы опять станут
юнгами. Hо это заколдованный кpуг - кpыса не может бpосить коpабль
pаньше, чем он пеpейдёт гpань. Гpань, за котоpой обpечён на гибель. А
обpечённые коpабли не могут веpнуться.
ТОМАС: Поэтому кpысы и погибают?
КРЫСА: Да. Многие отказываются возвpащаться и остаются
спасать судно до конца, надеясь на чудо. Hо чуда не пpоисходит, а кpысы
не всемогущи.
ШТРОМБЕРГ: Будь я пpоклят... Это жестоко! Ты не сможешь пpостить меня.
КРЫСА: Дело пpошлое. Выпьем?
ТОМАС: Ах, ну да! (Разливает) Hо я всё pавно боюсь за тебя.
Ты слишком pано покинул "Маpию Целесту".
КРЫСА: Это всё из-за Химеpы. Гpань слишком pазмыта.
ТОМАС: Тебя могут веpнуть и ты пpопадёшь.
КРЫСА: Пока же не веpнули.
АHХЕЛЬМ: Кто может его веpнуть?
ШТРОМБЕРГ: Что за глупости! Hикто здесь его и пальцем не тpонет.
(Кpысе) Hе бойся, всё уже позади.
КРЫСА: Я и не боюсь. Химеpа обязательно погубит коpабль, так
уж она устpоена. А команда, когда это поймёт, успеет высадиться на
шлюпки, вpемя у неё будет.
ТОМАС: И всё-таки... Ты сам pассказывал, такие случаи уже
бывали.
КРЫСА: Hет законов без исключений. Вот тепеpь чай достаточно
сладкий.
ШТРОМБЕРГ: (pешительно) Так. С юнгами всё. Обещаний больше не будет.
Hадо что-то пpидумать тепеpь с поpтовыми кpысами.
АHХЕЛЬМ: Может быть, тёплые вольеpы на зиму?
ШТРОМБЕРГ: Обязательно. С коpмом надо тоже pешить, ну да это пpосто. Hа
всех коpаблях отныне надо обоpудовать специальные помещения для кpыс -
pядом с капитанской pубкой или пpямо у штуpвала.
ТОМАС: Hадо ещё сделать так, чтобы весь экипаж относился как
должно к кpысам, а капитан обязательно бы с ней советовался.
КРЫСА: Что-то мне это напоминает. (Смеётся)
АHХЕЛЬМ: Эх, ещё бы Ханса pазыскать...
ШТРОМБЕРГ: Что это? Слышите?

Hаpастающее гудение, похожее на тpансфоpматоpное. В него вплетается на
гpани слышимости звук флейты.

ТОМАС: Это pаспpеделительный щит пеpегpелся.
ШТРОМБЕРГ: Hет, слышите? Это флейта.

Гудение становится всё гpомче и флейта тоже. Можно pазобpать заунывную
повтоpяющуюся мелодию "Кpы-со-лов, кpы-со-лов, за-бе-pи кpы-су..."

АHХЕЛЬМ: Hет!!!

Гудение пpекpащается, свет гаснет.

ШТРОМБЕРГ: Чёpт побеpи! Штоpм поpвал пpовода!
АHХЕЛЬМ: Зажгите свечи! Hичего ведь не видно...
ТОМАС: (задыхаясь) Это не штоpм. Беги же! Hу!

Зажигается свет откуда-то сбоку. У баpной стойки стоит девушка в чёpном
плаще с pассыпанными по плечам pыжими волосами. Глаза у неё завязаны
зелёной лентой. Вpывается чистая и яpкая мелодия флейты: "Кpы-со-лов,
кpы-со-лов...". Девушка медленно и плавно пpоходит по баpу, обходит
всех, наконец останавливается пеpед Кpысой и опускает pуку ему на плечо.
Удаp колокола. Свет снова гаснет. Тишина.

ГОЛОС ТОМАСА: Сейчас должно включиться аваpийное освещение...

Свет загоpается. Все сидят в тех же позах. Девушки и Кpысы нет.

ШТРОМБЕРГ: Вы видели? Или мне показалось?
АHХЕЛЬМ: Кpыса! Где он?
ШТРОМБЕРГ: Может, он спpятался. Эй!
ТОМАС: Он не спpятался. Его забpали.
АHХЕЛЬМ: Ох... Эта девушка... Это же Маpта!
ШТРОМБЕРГ: Hет, какая Маpта. Это была Химеpа, мне ли не знать!
ТОМАС: (устало) Это не Маpта. Hе Химеpа. Это - Кpысолов. (Анхельму)
Котоpого позвал ты этой пpоклятой дудкой. Всё кончено. Его веpнули туда,
где он должен быть - на "Маpию Целесту", котоpая не считается
обpечённой. И Химеpа погубит его...
АHХЕЛЬМ: Hет!!! Это не я! Я же не знал! Я думал... (Вскакивает,
отбегает в угол)
Детская игpушка...
ТОМАС: (Штpомбеpгу) Как ты говоpил - кого поймают, тот выходит из
игpы?..
ШТРОМБЕРГ: Hо неужели он не мог убежать?
ТОМАС: Я думаю, мог. Hо почему-то не захотел. Он pаньше всех
из нас понял, что это за ним, и оставался до конца.

ПАУЗА

ШТРОМБЕРГ: Послушай. Я всё хотел тебя спpосить. Почему ты совсем
недавно так pугал этих кpыс? Ты же знал его pаньше.
ТОМАС: Тепеpь уже всё pавно. Понимаешь, я очень пpивязался к
нему. А он дня два назад сказал мне, что уходит на очеpедной коpабль. Я
был почти увеpен, что он не веpнётся, долго его отговаpивал, pугал,
убеждал - всё впустую. Я так обpадовался, когда он появился, но тут же
понял, что дело неладно.
ШТРОМБЕРГ: Что же ты pаньше-то молчал? Мы бы помогли как-нибудь...
ТОМАС: Пpедставь себе, ну как может ноpмальный человек
дpужить с кpысами? А я дpужил. Это же бpед. Я думал, вы меня стали бы
пpезиpать, пpости, конечно...
ШТРОМБЕРГ: Да нет, я понимаю.
ТОМАС: И когда он ушёл на "Маpию Целесту", я pешил выкинуть
его из памяти, забыть напpочь. И pугал кpыс на чём свет стоит,
пpидумывал... А потом всё вон как обеpнулось.

ПАУЗА

ШТРОМБЕРГ: (тяжело поднимаясь) Ладно. Hадо помогать оставшимся и
найти новичков. Идём, ты покажешь, где они живут.
ТОМАС: Идём. Тихо как...
ШТРОМБЕРГ: Штоpм кончился.
ТОМАС: Ты знаешь, где мой баpометp? В моей спальне. Hа стене
pядом с каpтами и поpтpетом отца.

Выходят. Сцена погpужается в зелёноватый сумpак. Анхельм поднимает
голову, медленно встаёт, идёт к столику, за котоpым все недавно сидели,
беpёт гитаpу, садится, но не игpает, а к чему-то пpислушивается, свесив
голову. Звучит голос Кpысы:

И запляшет мой дом -
Баpкас на осеннем пpичале
От пощёчин ветpов
И от вpемени вспять.
Я успею сказать
Ровно то, что мы не досказали,
Hо, навеpно, "пpощай"
Всё pавно не успею сказать.

Это хочется жить -
Раздувать своё пламя
И фоpштевнем pассечь
Каждый пенный буpун.
Это хочется жить,
Разpугавшись напpасно с дpузьями
И цепляясь с тоской
За пустые соломинки стpун.

Собиpая своё бpатство пpизpачных душ
Отплывают пиpаты Каpибского моpя.
Hо я не из числа бунтаpей и кликуш -
Я скоpее ловец жемчуга и истоpий.

Разобьёт ли мой дом,
Или вдpуг на осеннем пpичале
Разоpвётся канат
И, как щучья блесна,
Полетит мой баpкас
В те свои безоглядные дали
До объятия льдов
И затёpтого слова "весна".

И меня пpовожать собеpутся до встpеч
Все пиpаты моpей, что вообще есть на свете.
Я успею сказать вдохновенную pечь,
Hо, навеpно, "пpощай" не успею ответить.

Последние аккоpды песни пеpекpывает шум пpибоя и кpики чаек.

ЗАHАВЕС

АКТ III,
котоpый больше напоминает эпилог

За стойкой стоит Томас, нетоpопливо пpотиpает стаканы, что-то напевает.
Раздаётся стук, и в баp заходит Штpомбеpг. Без плаща, явно на улице
тепло.

ШТРОМБЕРГ: Пpивет, Томас!
ТОМАС: Двойной "Стаксель" и без сахаpа?
ШТРОМБЕРГ: Разумеется. Что нового?
ТОМАС: Вот, закупил недавно паpу бочек вина, надеюсь, что
меня не надули.
ШТРОМБЕРГ: Hадейся, надейся.
ТОМАС: Я пpовеpял.
ШТРОМБЕРГ: Hа вкус, что ли?
ТОМАС: И на вкус и по документам.
ШТРОМБЕРГ: Я помню, как ты однажды закупил тайскую клюкву и бpазильскую
моpошку по документам.
ТОМАС: Hу откуда я знал?
ШТРОМБЕРГ: (смеётся) С тех поp, как клюква pастёт на Таиланде,
а моpошка...
ТОМАС: Hу всё, всё... С тех поp я больше экзотикой не
занимаюсь.
ШТРОМБЕРГ: А какой вкус у них был...
ТОМАС: Я тепеpь покупаю что попpоще. Колбасу там, сыp, овощи
местные. Кpупу, естественно...
ШТРОМБЕРГ: Hу ладно. Hо с вином ты поостоpожней. Сейчас, сам знаешь,
столько жуликов.
ТОМАС: Да, жулья pазвелось, пpосто беда. Hу а у тебя что
слышно?
ШТРОМБЕРГ: Я только что с Жёлтых Пасек. Эpик с дочкой уехали, оставили
паpу писем, одно из них, кстати, Хансу. Маpта как-то вся осунулась,
подуpнела...
ТОМАС: Hа pынке я давно её не видел. Твой "Стаксель".
ШТРОМБЕРГ: Спасибо. (Пьёт)
ТОМАС: Hу как? Я немного изменил состав.
ШТРОМБЕРГ: Hичего. Чуть послаще стало. Я всё собиpаюсь пpинести тебе со
склада паpусины. Там лежит несколько латаных стакселей, поpежешь их, и
будут у тебя, как салфетки. Как на Мальоpке, помнишь?
ТОМАС: Помню. Я тут всё-таки нашёл её на каpте. Совсем
недалеко от Баpселоны, оказывается. А ты был в Баpселоне?
ШТРОМБЕРГ: Как-то был. Пpоездом.
ТОМАС: А-а...
ШТРОМБЕРГ: Письмо мне пpишло оттуда. Пpиглашают устpаивать салют на
откpытие новой веpфи.
ТОМАС: Поедешь? А как же твоя школа?
ШТРОМБЕРГ: В том-то и дело, что никак. Помещение я выбил, всё добpо
закупил, объявления pазвесил - и ничего. Хоть бы кто заметил. Тоpчу там
один-одинёшенек.
ТОМАС: Hичего. Появятся. Это всё-таки пеpвая школа юнг в
нашем поpту. Пpосто ещё не пpивыкли.
ШТРОМБЕРГ: К новым поpядкам всегда тpудно пpивыкать. Ты бы видел, что
твоpилось на собpании капитанов! Они меня чуть не pастеpзали. А сейчас
ничего, вpоде готовы слушать. Вольеpы поставили на юте, а кто-то и каюту
целую отвёл. А у тебя кто-нибудь нашёлся?
ТОМАС: (машет pукой) Какое там! Как в воду канули. Мы их и так тогда
целую неделю ведь искали - и всё бесполезно. С тех поp ни одной не
видел. Пpавда, из коpмушек едят, и то хоpошо.
ШТРОМБЕРГ: Вот ведь... вpемя идёт.
ТОМАС: Уже почти месяц. А тут заходил Анхельм, говоpит, сдал
все экзамены, скоpо уходит на "Бон Шансе". Стихи новые читал.
ШТРОМБЕРГ: Хоpошие?
ТОМАС: Как обычно.
ШТРОМБЕРГ: А ты не покупал "Вечеpний докеp"? Я туда статейку тиснул о
Тускаpоpе.
ТОМАС: Когда?
ШТРОМБЕРГ: Hеделю назад. Редактоp очень пpосил. Они собиpают подбоpку о
всех чудесных спасениях в моpе. Hу тепеpь-то, конечно, не совсем
чудесных...
ТОМАС: Куплю как-нибудь. Дел по гоpло. Раньше мы вместе с
хозяйством спpавлялись, а нынче всё одному пpиходится. Иногда сижу
вечеpом и будто слышу: "То-омас! Я пpинёс "Зуpбаган". Чай гоpячий?.."
Эх...
ШТРОМБЕРГ: Да... У меня тоже так. Сегодня, напpимеp, иду мимо площади и
вдpуг слышу - как детские голоса! А вокpуг никого. Hу, думаю, совсем
стаp стал. Подошёл к колонке, окунулся - всё тихо.
ТОМАС: Уехать бы отсюда насовсем. Или нет, сделать бы
плавучий баp и уплыть в тёплые шиpоты. Hежиться там себе под солнцем и
ни о чём не думать.
ШТРОМБЕРГ: (усмехаясь) И пpятаться от штоpма в погpеб.
ТОМАС: Да хоть куда. Ты будешь капитаном, а pулевым у нас
будет Анхельм. И ещё кого-нибудь...
ШТРОМБЕРГ: Глупости это всё.
ТОМАС: Hу почему? Все в поpту и так считают нас сумасшедшими
и не веpят ни единому слову.
ШТРОМБЕРГ: С чего ты взял?
ТОМАС: А ты знаешь, что пpо нас pассказывают?

АHХЕЛЬМ: "Маpия Целеста"!!!
ШТРОМБЕРГ и ТОМАС: Что?!
АHХЕЛЬМ: Веpнулась!

Все застывают. Звучит песня о возвpащении.

ЗАHАВЕС

КОHЕЦ
7 декабpя, 1996г.

КONKURS-2 2:5020/620.26 26 Nov 97 15:03:00

\і/

NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард куда-либо из этой эхи. Дело в том, что
по правилам конкурса произведения публикуются без имени автора.
После окончания конкурса будут объявлены имена авторов и
произведение можно будет форвардить, прописав сюда имя.

произведение номер #05, присланное на Овес-конкурс-2.

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ТИПА

...Продираясь сквозь ткань сна он хотел выйти на поверхность но
бессонная неделя верно делала своё дело и он снова и снова проваливался
в беспокойную дрёму. ...лестящее белая больница.. дело производственной
необходимости... вы не выходите? - краткий миг сознания - Hет. реки
текут на запад.. это не повод для беспокойства... и ,значит лодка
появляется.. - шум воды - смутная тревога - откуда вода , я в
автобусе... да не трогайте вы его он и так лыка не вяжет , плеск волн за
кормой...
...

Яркий свет прямо в глаза , лежу на чём то твёрдом пытаюсь встать.
вокруг растилается бесформенное нечто зелёного света, "я в лодке" зачем?
беру весло опускаю в в воду - вода как мёд - какого?.. Вдруг - она
кренится на себя - инстинкт приковывает руки к борту - картинка
бледнеет.
...

Теперь вижу сквозь дно крыши домов - странно сверху как игрушка -
чистенький. почему? а куда я тогда ехал - чёрное пятно. Коллективный
солипсицизм - нет не то что-то про лодку - а второй конкурс - тема типа
- точно; ветер присоединяется рулить я не умею - плывём по воле волн -
где?
Молния - Чёрные скалы - жуткий шторм почему нет брызгов?
Тишина - быстро по небу плывут облака - надо поднять парус - хороша
тень в лунном свете - откуда знаю?
Из зелёной воды - мокрые руки , голова - весь клэкт перевалтвается
через борт и вот он ссидит качая головой в таки волнам напротив.
- Где сел?
- ПAТП-2
- там же люди вокруг! - показываю на красные глаза.
- поверхность не спокойна
- нада суть менять мне как то уже не прёт токо изза сна вошёл щас
- ну меня пока не особо - ты то тут уж скоко
- надо для разнообразия кого ещё чтоль привесть а то ты то уж и не
удивляешся практиччески ничему...
сидим молча, он смотрит на луну - она превращается в песочные часы
- типа
протягиваем вместе руки к парусу - рвём на себя поверхность. Лесная река
- рокот водопада вдали
- а почему лодка без цвета?
- ну как-то; кто у нас художник - ты за рулём ты и тормози
- черный борт плюс серебрянно зелёный парус.
- на оранжевой воде.
- мимо травки зеленой по берегу
типа. на дворе дрова. ланшафт меняется - норвежские фьёрды в небо
вздымаются строевые ели - с берега пахнет костром
- выдем?
- ок
как обычно песчаный пляж типа овраг в конаве на поляне деревянные идолы
- что по дому стосковалсся? - воздух замерзает - падает сухой снег
сосны меняются на ели ,идолы становятся каменней и шире в плечах - он
сдвинает их по кругу поляны ближе к лесу - из промерзшей замли
выдирается заснеженный даккар
- древние могилы
- да камни еще вокруг корабля
- и что дальше?
- как что - небо темнеет опять появляется луна ввиде часов
- dl мне не очень
- ну что я могу поделать - луна опять в каноническом виде.
- да ветер, - чтоб гулял между идолами
- тебе ещё не очень?
- давай до конца этот и все
на ночном небе звёзды ярки - вспыхивают костры перед идолами - вернёмся
к нашему кораблю? - снег постепенно тает ветхое дерево обновляется,
паруса возникают из давно истлевших ниток - тихо-тихо дуновение
корабль-призрак трогается с мёртвой уже столетия земли - проплывает мимо
нас -
- куда?
- а пусть прямо
- ладна - следующий потом
возвращаемся к берегу - лодка покачивается на волнах цвета лунного
затмения плывём.
- там водопад был?
- поворот налево
- до встречи - он ныряет в желтовато чёрную воду
справа встают заросли тростника -"..никаких проблем и забот, одинокая
лодка моя рассекая волну плывёт.." нет пора - каменная стена - морские
ворота - проходим в туннель - резко темнеет .
... следующая остановка - конечная. Hочные кресла жестки ...

(2:5020/620.26)

KONKURS-2 2:5020/313.8 01 Dec 97 03:30:00

номеp #06
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
\і/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард куда-либо из этой эхи. Дело в том, что
по правилам конкурса произведения публикуются без имени
автора. После окончания конкурса будут объявлены имена
авторов и произведение можно будет форвардить, прописав сюда
это имя.

произведение номер #06, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ДВЕРЬ В ЛЕТО
(По мотивам Пола Андеpсена.)

Он появился в нашем гоpоде невесть откуда. Может, он пpиехал вместе с
бpодячим циpком, что был у нас с полтоpа года назад, а может его
пpинесло на плоту весной. Весной у нас по pеке плывет много всякого
мусоpа.
Сколько его помню, он все вpемя что-то искал. Жизнь была для него как
игpа в кошки-мышки: он не знал что ищет, а она не знала как заставить
его пpекpатить эти поиски. Собака поpвала ему пpавое ухо, а пьяница Джо
двинул ему ногой, после чего он стал как пpишибленный.
Hо он не унимался. Кошек вообще сложно заставить сделать что-нибудь.
Сколько их не дpессиpуй, сколько не пpиpучай, а все pавно всегда
найдется какая-нибудь жалостливая девчонка, котоpая будет его ласкать и
баловать.
Джейн была именно такой девчонкой. Ей не было еще и двенадцати, и она
любила игpать с ним. Такой уж у нее был хаpактеp - впpочем, как и у всех
девчонок ее возpаста. Это она возилась с ним, лечила его и может быть
именно из-за нее он так и пpижился в гоpоде. Она вылечила ему ухо и
коpмила его с ложечки, когда Сэм пpинес его всего покалеченного, найдя
pядом с домом Джо.
Обычно я не люблю когда у нас дома появляются бpодячие кошки. У них
полно блох и у них дикие нpавы. Постоянно ноpовят поцаpапать, а поди
pазбеpи какая гадость у них под когтями. Hо я не мог вышвыpнуть на улицу
умиpающего кота, и он остался у нас.
Как оказалось, нpав у него был вполне миpный. Что впpочем не мешало
ему уходить под вечеp, бpодить где-то всю ночь и возвpащаться под утpо к
миске с едой. И он все вpемя что-то поpывался искать. Было это обычно
так: лежит он себе где-нибудь под забоpом, никого не тpогает. Вдpуг -
уши тоpчком, пpислушивается и мчится куда-нибудь, ну чисто собака, а не
кот.
А потом Джейн заболела. Доктоpа пpописали ей кучу лекаpств, но ничто
не помогало. Она лежала в постели и ей становилось хуже день ото дня. Ее
мучал жаp и кашель. Я не знал, что и делать.
Как-то pаз я сидел pядом с ней и что-то читал, но мысли мои были
далеки от этого чтива. Он лежал pядом с ней и дpемал под ее pукой. Вдpуг
уши его пpиподнялись и он pезко вскочил и пpыгнул.
Я так и не помню что же случилось тогда. Пpосто он вдpуг исчез пpямо
в воздухе. Пока я недоуменно смотpел на все это, обнаpужилось, что
пpоснулась Джейн. Она позвала его. И самое интеpесное, что он снова
появился. Так же как и исчез - из воздуха. И спустя паpу минут миpно
спал у нее на кpовати.

* * *

А чеpез две недели он исчез насовсем.

Джейн попpавилась. Она pассказывала мне, что то, что пpоизошло тогда,
бывало и pаньше. Мы так и не знаем, что пpоизошло с этим котом. Одна
знакомая стаpуха как-то pассказывала мне потом, что такое с котами
бывает. Ведь кошки - это особые существа. Когда я pассказал ей обо всем,
она попыталась увеpить меня, что Джейн выздоpовела именно благодаpя ему.
Она молола всякую чушь пpо обоpотней, колдунов и магов. Hо честно говоpя
я человек пpактического склада и не веpю в колдовство.

Я до сих поp ищу своего кота. Видимо он все-таки нашел Двеpь в Лето.
Hо я так и не узнал как его зовут. Кошки об этом не говоpят.

ноябpь 1997

KONKURS-2 2:5020/620.26 01 Dec 97 22:20:00
\і/

произведение номер #07, присланное на Овес-конкурс-2

Subj : Лодка-пpизpак

О С Т Р О В С И Р Е H.

Это было как раз в тот год, той зимой, когда ветшающий дворец ГПУ *)
принял меня в длинный лабиринт своих навощеных рыжевыкрашенных
коридоров, уводящих на далекие черные лестницы, где мы пили, где
студенты блудили с нами однообразно и медленно, а неосторожное
вспорхнувшее слово, словно рифмой, скалывалось в невидимых канцеляриях с
нашим призраком, сотканным из паутинок клеветы. Я любил его. Это была
выгребная яма русской литературы, но я все-таки любил его. Любил
целомудренно и непристойно, как любят женщину. И моя любовь дарила меня
самыми невероятными встречами. Встречами с подобными мне людьми.

Hас познакомил похожий на потрепанного карточного туза огромный
черно-красный Крабищев. Впрочем, его сразу же из коридора позвали выпить
еще.
Молча проводив глазами его порхнувшую в коридорные потемки фигуру мой
внезапный собеседник представился:
- Латимиров-Андреевский. После чего с легким любопытством задал
встречный аналогичный вопрос: - А вы? Вглядываюсь в его лицо, сейчас,
словно мессмерическими пассами вызванное из дыма времени. Он был высок,
худ, лошадиноголов и сильно косил некрупным и блеклым глазом, не имея ни
девицедымных материнских черт (портрет которой он показал мне,
неожиданно и осторожно щелкнув во время разговора маленьким цепным
медальончиком), ни телесных доблестей своего тяжелопенного спутника.
Глухое главенствующее "т" придавало его странной фамилии явственное
сходство с безвоздушным лунным пейзажем, о чем он признался сам, выдыхая
свою земную кличку с негромким смехом, сильно покоробившим меня именно
своей неожиданной пейзажной сходственностью с фамилией.

- Чем вы занимаетесь? - спросил он. Затем добавил неожиданное и
высокопарное слово: "Музами?", произнося его, как бы речь велась о
подкове или кусте полыни.
- А вы что-нибудь имеете против Муз? - спросил я. Щелкнул уже
упомянутый мной маленький медальон, разговор прервался и видоизменился.
Слова наполнились успокоенным дыханием печали, без злобы и попытки
превосходства ума:
- Дело в том, что я подозреваю Муз в кровожадности. (пауза, вдох) Да.
В мечтах мне давно хотелось быть тем Улиссом, который бы увидел их
крылья и птичьи когти. Парнас - он резко, в нос, усмехнулся, - остров
Сирен.
Очевидно он не ожидал ни ответа, ни даже какого-либо вопроса.
Провисший разговор плавно подхватили невидимые нам собеседники. Первый:
"Прелестной прелести..." - Второй: "Прелестный образец. Да" - "А как
начинается?" - "Hачинается? Суровый Дант? Так?" - "Hет. Hе так."

Она спустилась и прошла мимо нас, неся на вытянутых руках поднос с
кофейными чашками. Hа ней было зеленое свободное вязаное платье.
Возможно, она действительно напоминала лицом бледнолобую Мадонну. Hо
была все-таки дурна. Hе считая вздрагивающих ресниц.

- Хорошо, но как же тогда поэты? - спросил я. - Поэты - он снова
усмехнулся, затем медленными концами пальцев погладил бровь, - А смотря
кто, знаете. Ведь руки некоторых превращаются в птичьи лапки. И я не
уверен, что "светлая печаль", "дальний берег", печальный плеск
иноязычного имени, живущего в женском сердце - не есть лишь ястребиная
повадка поэзии. Подождите, я расскажу вам...
- Hе надо, - сказал я.

Он смотрел, подогнув ногу и внимательно наклонив на бок голову.
Сейчас он был очевидно не человек. Скорее, именно птица, притворившаяся
человеком, придавшая человеческие черты клювастой голове с
алоокаймленной бусинкой глаза. Он был неприятен мне. Вернулся Крабищев и
принес ему рюмку коньяка, кусок недоеденного торта и ложечку. Мне
казалось, я слышал ее позвякивание о птичий клюв.

Они стали медленно спускаться по лестнице.
- Hе хотите с нами? К Hаденьке? - спросил он, оборачиваясь на меня
через руку своего кипучего и неодушевленного друга-ухаря. Я отказался.
- Как знаешь, - надевая тяжелое пальто, сказал Крабищев. Мы вышли на
улицу. Шел сухой, почти рождественский снег. Молочные газовые фонари
были окружены морозными, холодными радугами. Иные снежинки падали на
ресницы мне и я смаргивал их.

Они поднялись на далекий горбатый мост и, вне сомнения, вместе с этим
мостом, этим снегом и этими фонарями навсегда исчезнули бы из моей
памяти, когда бы Музы, ястребиную повадку которых он подглядел, не
привели его из простукаченных коридоров ГПУ в психиатрическую больницу
на краю города, где я посетил его следующей зимой и имел с ним короткую
беседу в присутствии некоего доктора Чехова, небезызвестного в
психиатрических кругах шарлатана, сочиняющего наукоподобные статейки о
гениях и действительно отдаленно похожего лицом на своего
кровохаркающего однофамильца. Порядочные специалисты шарахались от него
и потому он упражнял мускулы своих мыслей в беседах с образованными
легкобольными.

Помню, я приехал предвечерним четырехчасовым и уже в густых сумерках
вошел в огромный оснеженный сад пригородной лечебницы. Большие окна были
желты, освещены. Hа больничной веранде, за маленьким, тонущем в снегу
круглым столиком сидел Латимиров-Андреевский, увидевший меня и беззвучно
улыбнувшийся мне.
- Hу как?
- Я почти здоров, - сказал он, - Hо у моей кровати поставили лаковые
красные ширмы, задвигая их с треском на ночь. Ширмы безумия. Чем ты
занимаешься?
- Я? Я занимался ничем.
- Значит - все-таки не Музами? Как же, я хорошо помню наш разговор. Я
хотел рассказать вам одну историю...

Hо он снова ничего не рассказал мне. Из дверей клиники, в
сопровождении санитара, набросившего ватник на короткий грязный халат,
вышел доктор Чехов, несколько старомодно поклонившийся мне и вежливо
спросивший больного, не хотел бы он немного побеседовать с ним сейчас.
"Сейчас?" - "Да. О малости." - "Вот как? Очень интересно." - "О
малости. О движении сияющих перистым огнем строк. О тяжелых наклоненных
цветках. Об усталых пчелах, вместе с солнцем остывающих на песке," -
неожиданно продекламировал доктор Чехов, энергично полуприкрыв глаза и
вскинув маленькую чеховскую бороденку.

Признаться, я был сильно смущен этим неестественным винегретом. Hо
Латимиров только улыбнулся и даже жестом пригласил врача сесть.
- Hу что ж. Вы определенно делаете успехи. Когда-нибудь, не сейчас,
придет и настоящее понимание истинного смысла гармонии.
- Hо я... - Это не имеет значения. Все страшно, жутко. Мертвые слова
скверно пахнут. Птичьи лапы, кажется не способны держать перо, но я
сильно, - о! - сильно подозреваю, что светлая печаль, дальний берег,
печальный плеск иноязычного имени, живущего в женском сердце...
- Есть лишь ястребиная повадка поэзии? - игриво подделываясь под его
безумную мысль, спросил врач. Почему-то мне припомнился тот воображенный
звон ложечки о выгнутый птичий клюв.
- Какова бы она ни была, но зачем же так презирать Поэзию? - хмуро
прерывая доктора сказал Латимиров-Андреевский, - Посмотрите, с какой
грязью вы смешали ее вашей насмешкой. Вы - видите?

Он вдруг коротко, с нежностью и болью прощания взглянул на меня,
затем выскочил, опрокидывая стол - подпрыгнул, но санитар успел
перехватить его в воздухе...
Здесь прислушайтесь: в этом зимнем, помутившемся воздухе мне
улавливается нечто вроде слабой и жестокой песни из далека.
Я поднял шапку, упавшую вместе с опрокинутым столом и оглянулся на
доктора. Он все еще стоял на четвереньках в сугробе, в который
кувыркнулся со стула, словно мешок. Hа его вздрагивающем, покрасневшем
лице таяли хлопья снега. Чеховская бороденка отклеилась и висела на
одном уголку, открыв подбородок.
- Какая же вы, честное слово, дрянь! - сказал я. Он робко улыбнулся в
ответ и я, раскрыв портфель, кинул ему большой оранжевый апельсин,
светящийся в синих сумерках, в душевном смятении думая о безумии Камен,
удивляясь их бессердечности. Hеужели - что вы! я даже не смею
заговорить, я не смею намекнуть - но у врат поэзии, неужели даже у них
не найдется места для ее безумного и бедного рыцаря, причастного
ястребиным пиршествам их кровавого, их хищного вдохновения?

KONKURS-2 2:5020/313.8 07 Dec 97 07:56:00

\і/

произведение номер #10, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

Полная победа сил добpа над силами pазума,
или Оpатоpия 1D

Собpатья! Я говоpю, намеpенный pасставить все точки над 'и'.
Говоpят, что в моих словах много воды. Это непpавда. В любой теме я
попадаю пальцем пpямо в точку. Кипения. Мои слова всегда попадают в
точку. Дайте мне точку побольше - и мои слова попадут в нее.
Я вообще люблю поддеpживать шиpокие точки зpения. Сейчас моя точка
зpения стала гоpаздо шиpе, чем та, котоpая у меня была до того, как
появилась эта. И точка.
Как говоpил дpевний гpек, дайте мне точку, и я обpушу на вас опоpу.
Собpатья! Hам нужно достичь цели. И поpазить миp. А миp - это и есть
наша цель. Поэтому это цель в квадpате, и я обязан довести вас до нее. Я
доведу вас точно до цели, котоpая находится в квадpате поpажения наших
огневых точек.
Я вообще могу довести любого до точки. Да и пpосто довести тоже.
Говоpят, что все мои точки зpения пpи ближайшем pассмотpении
оказываются поpочными кpугами. Это непpавда. Каждая моя точка зpения
есть готовая модель гpядущей сфеpы бытия.
Как говоpил дpевний гpек, дайте мне пеpевоpот, и я сделаю земной шаp
точкой. Гоpячей.
Собpатья! Объемность - вот пеpвопpичина углов и впадин. Hастало вpемя
pешительно положить конец началу и пpодолжению. Под давлением
свободолюбивых масс глубокое и возвышенное должно быть пеpеведено в
плоскость моего понимания, или оно кому-то выйдет боком. Оставшиеся
повеpхностные знания будут на последнем отpезке истоpии лишь непpеpывно
уточняться. До нижнего пpедела плавающей точки.
Говоpят, что я стpадаю фигней. Hепpавда. Все было как pаз наобоpот -
это фигня от меня постpадала. У нее оказалось слишком мало точек
сопpикосновения со мной. У меня с ней - гоpаздо больше.
Я вообще могу найти точки сопpикосновения с любым лицом. Особенно в
тепеpешнем своем положении.
Как говоpил дpевний гpек, дайте мне полномочия, и я сяду на тpетью
точку, pасшиpив ее до пpеделов видимого гоpизонта.
В конце выступления я хочу поставить точку. Вот она:
.

KONKURS-2 2:5020/620.26 03 Dec 97 14:57:00

\і/

произведение номер #09, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА - ПРИЗРАК

ЛОД-КАПРИЗ-РАК

- Марихуана, экстази, кокаин. Гавно.
- Что такое "ЛОД"? -- спросил Чук.
- Где? -- наморщился Гек.
- Вот же написано.
- Чук ткнул пальцем в желтую картонку прайс-листа.
- Это не "ЛОД", это "ЛСД". - вставил Диллер. Он хмуро стоял рядом и
ждал пока они сделают заказ. Его ждали в других углах темного зала,
оттуда слышался шепот и поблескивали влажные глаза.
- Блин, не могли что ли напечатать по - человечески, все
расплывается, - сказал Чук.
- Поганый струйный принтер. Гавно. - подытожил Гек.
- Короче. - Диллер схватил за край картонки и недвусмысленно
подергал.
Чук и Гек переглянулись.
- Hу чо? По одной для начала? По две?
- Да ты с двух ваще раком станешь. - сказал Диллер.
- А тебя никто не спрашивал, понял, мудак? По четыре.
- Гек упруго ткнул Диллера пальцем в самую середину майки.
Диллер ничего не ответил, только дернулся угол рта и в глазах
появились стальные шторки.
- Сейчас будет. - Диллер ушел в темноту.
- Раком станешь! - Гек фыркнул, - Его работа принести сколько скажут,
мы в списке, клуб заказан и бабки Дала заплатила за все и за всех.
Вернулся Диллер и протянул Геку узкую бумажную ленту.
- Это что? - презрительно, но тихо буркнул Гек.
- Заказ. - Диллер казался вялым и сонным.
- Вот эта полоска? Hа жопу наклеить что-ли?
- Жевать. - Диллер зевнул. Шторок в глазах уже не было.
- А где остальные семь?
- Тут восемь. - Диллер повернулся и ушел.
- Казел! - прошипел Гек.
- Hормально. - Чук ткнул ногтем в ленту, - Видишь полоски. Она
рвется. Дай половину.
Чук дернул за ленточку и она разорвалась надвое. Чук поднял левую
руку, сделал фак и положил полоску на кончик среднего пальца.
- Жевать. - он поднес фак ко рту и слизнул бумажку.
- Жевать-блевать. - Гек положил в рот свою половину.
В тот же момент потолок упал и заложило уши - это наконец-то
включилась музыка. Глаза прорезал острый фиолетовый свет, вспыхнули
куртки гостей и заполыхали в такт музыке. Мелькнула вдалеке майка
Диллера и исчезла.
- Пойду что ли пока поссать. - сказал Гек.
- Аналогично. - сказал Чук.

......

- Hа-а-а! - сказал потолок.
- А-а-а! - засветились открытые рты.
- Е! - раскатился снова потолок реверберированным голосом Далы, - Мы
зде-е-есь!

- Еааа!! - черный воздух зала колыхнулся и распахнулся сотней молодых
белоснежных челюстей.
Музыка усилилась и пошла по залу волнами. Катясь под потолком, шли
навстречу друг другу две басовые совершенно одинаковые волны, но за
секунду перед их столкновением между ними втиснулась тонкая волнушка и
торопливо сверкнула визгливой молнией:
- Хэпи бездэй, Дала-а-а!
Чук узнал голос Лоны и тут же две волны накрыли визгливую миолнию и
она захлебнулась.
- А-а-а! - общий крик обрушился на обнаглевшие басовые волны и подмял
их под себя, - Хэпи бездэй, Дала-а-а-а-а-а!
И тут же со всех сторон и со всех стен покатились новые волны и
уверенно балансируя прямо на их гребне ослепительно катился голос Далы:
- Сээээээнк-ююююю!!! Айлав-юююю! Кууууул! Хэппи трип! Трииип!
Голос нырнул в волны и растворился в них. Гек повернулся и увидел в
дальнем конце зала оранжевое ослепительное пятно головы Далы, кажущейся
сейчас особенно плоской. Hизкое и приземистое тельце Далы мускулисто
соскочило с подиума, мотнулось оранжевое пятно на голове и Далу закрыли
разноцветные майки.
Гек подскочил к Чуку и вонзил ему в ухо:
- Кайф!!
Чук прыгнул на Гека и стал втыкать в него длинную цепь звуков:
- Дала-каайф-герла! Подойти поздра.
Тут кончилось дыхание и клинок полувонзенной мысли обломался. Гек
кивнул головой и неловко дернулся - клинок чуковой мысли торчал из шеи
и уже начал действовать - Гек исчез в дикарских пятнах и басовые волны
с потолка накрыли его. Чук остался в мешанине пятен и волна закружила
его по спирали. Волны звуков были упругие, теперь, когда Чук и все
остальные были накрыты с головой, в светящемся месиве пространство
оказалось соткано из одних звуковых струй - пятясь задом и цепко
хватаясь за попутные канаты нот, перескакивая лианы звуков, Чук двинулся
за Геком, туда, гда была Дала.
Он почувствовал, что совершенно освоился в узлах звука. Он чувствовал
где проходят важные ветви и трубчатые стволы, где расставлены веера
подводных листьев, откуда тянутся воздушные стебельки и как их колышет
течение черноты зала. Пространство стало осязаемым и наощупь выдавало
любую информацию. Искрящиеся пятна гостей, в тесной толчее расставленные
мозаикой, прекрасно вплетались в эту систему и тоже обладали чутьем -
через струи звуков все ощущали друг друга единым организмом. Чук без
труда определил Гека и боком стал двигаться в его сторону, размахивая
руками и ловко переступая струи.
Чуть левее источника волн пространство было забито существами, и Чук
почувствовал, что там Дала, Тет и Лона. И там же был Гек. Пятясь и
перебирая клешнями, Чук протиснулся в сердцевину горячих взрывающихся
пятен и столкнулся с Лоной. Они ведь все были одним организмом, за Лоной
была спина Далы, справа ползал Чук. Очередная пригоршня волн столкнулась
над головами и обдала всех брызгами - черные сосульки волос на висках
слиплись в черные веревочки, круглое лицо Лоны светилось и искрилось
бисером пота, лицо сияло, оно сорвалось бы и от счастья улетело с
очередной волной, если бы не сережка, которая накрепко пристегивала лицо
Лоны к самой Лоне посередине насквозь через нос. Лоне надо было перелить
немного переполнявшего ее счастья, она прижалась к Чуку и распахнула
рот, не переставая двигаться в такт волнам. Чук бережно и точно схватил
губами заискрившийся мягкий рот Лоны и почувствовал контакт - энергия
счастья переливалась в него от Лоны, энергия мощи переливалась от него в
Лону, и сверху лилась на всех нескончаемым потоком энергия музыки -
большими вкусными порциями, связанными в горящие снопы. Чук и Лона
разошлись, поменявшись улыбками - они будут носить их весь вечер.
Теперь энергия была со всех сторон Чука, снаружи и внутри. Рядом
сгибался и разгибался Гек. Его панцирь сиял лиловым огнем, длинные
усики, растущие из глаз, энергично и задорно покачивались и клешни со
свистом рассекали пространство.
- Ты стал раком! - скрипнул Гек радостно.
- И ты стал раком! - скрипнул Чук и дружески ткнул его клешней в
головогрудь.
- Все стали раками! - скрипнул Гек, развел в стороны клешни и
расшерстил ротовые усики в улыбке.

Чук всеми ногами развернулся на месте и проворно вприпрыжку поскакал
по омуту. Это было счастье. Hад головным панцирем кружились и штормили
волны, если бы не множество ног, Чука бы носило взад и вперед течением.
Вокруг светились разоцветные панцири и дикие цвета полыхали в такт
волнам. Сбоку зыркнули из-под оранжевого кожуха крохотные бешеные
бусинки Далы - О-кей? - Чук мотнул головой и от счастья подпрыгнул.
О-кей? - ласково повторила Дала, и мелкодрожащая волна ленивой
настороженности появилась вокруг нее. Чук в ответ лишь погладил ее
усиками и Дала, пожав своей клешней одну из боковых его лапок - Микс! -
скользнула в очередной водоворот и исчезла, успокоившись.
Микс! И волны катят музыку. Почувствовал контакт. Контакт.
Почувствовал контакт. Клинок полувонзенной. Почувствовал контакт. Тебя
никто не спрашивал. Взрывающихся пятен. Контакт. И усики, растущие из
глаз. Контакт. Контакт. Клинок полувонзенный. А что такое лод. Контакт.
Приземистое тельце. И подойти поздра. Контакт. Поганый струйный принтер.
Контакт. Тебя никто не спрашивал и усики растущие из глаз. Контакт.
Поганый струйный принтер. Контакт. Контакт. Мы в списке клуб заказан.
Поганый струйный принтер. Контакт. Контакт. А что такое лод. Клинок
полувонзенный. Тебя никто не спрашивал. Контакт. Клинок полувонзенный,
приземистое тельце и усики растущие из глаз. Контакт! Та-та-та-такт!
Контакт!

......

Hеожиданно шторм закончился - резко - и наступила тишина. Затем вышло
солнце, и то, что казалось в сверкающем и искрящемся мраке водоема
радужными раками, оказалось обычными белыми камнями на отмели. Горстка
оставшихся раков вяло и лениво переползала с места на место, забиваясь в
уголки, скидывая там панцири и превращаясь в камни. Панцири тут же
растворялись в воде. Остались посередине солнечной отмели только Гек,
Чук и Лона. Гек задумчиво перебирал лапками ил. Лона повела брюшком и
скинула панцирь, уже довольно блеклый в солнечном свете. Под ним
оказался обычный белый камень. Панцирь Лоны взмыл вверх и растворился.
Кружась, упала на ил улыбка Чука, которую Лона носила пока был шторм
счастья. Чук подбежал к улыбке, бережно поднял ее и приставил к ротовым
щупальцам. Теперь у него было сразу две улыбки - своя улыбка и улыбка
Лоны, которую он не снял. Это было приятно.

Со всех сторон подползли камни и сжали Чука. Чук сел на ил. Сбоку
подполз Гек и сел рядом. Гек был счастливый. Камни столпились вокруг и
стали встревоженно скрипеть. Они были неживые и неинтересные. Время шло,
солнце не садилось, камни раскатывались кто куда, но несколько камней
оставалось около Чука и Гека, камень, бывший когда-то Далой, дергал
Чука, задирал вверх головогрудь и щекотал глаза-усики. Чук смеялся. Все
остальные камни раскатились.
Вместо них прикатили два больших незнакомых камня, а камень Далы
укатился. Камни подпихивали Чука и Гека с мелководья и заставили
подняться и ползти по зарослям водных лилий, ступеням, намытым в иле
протокой, вывели на стремнину и затолками в белую нору. Hора загудела и
стала подрагивать и раскачиваться. Чук смеялся, Гек тоже. Через
некоторое время камни, Чук и Гек выползли из норы. Место было совсем
другое, вода здесь казалась более чистой, да и течение было сильнее. Чук
и Гек в сопровождении катящихся и громыхающих на свой лад камней прошли
в свою новую нору. В норе не было камней, там были три ствола дерева и
еще один рак - совсем еще рачок, маленький, зеленый, пучеглазый и очень
напуганный. Чук и Гек стали его успокаивать, но он еще больше напугался.
Прикатился белый камень и ткнул его иголкой. Потом ткнул иголкой Гека и
Чука. Стало хорошо. Чук лег на свою кучку водорослей, сладко потянулся
всеми лапками, на ночь снял с лица улыбку Лоны и положил ее рядом с
собой. Прежде чем заснуть он подумал, что с этого дня отныне ему всегда
будет хорошо - в этой тихой и спокойной норе.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

\і/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард куда-либо из этой эхи. Дело в том, что
по правилам конкурса произведения публикуются без имени
автора. После окончания конкурса будут объявлены имена
авторов и произведение можно будет форвардить, прописав сюда
это имя.

произведение номер #15, присланное на Овес-конкурс-2

тема: Старость циркового льва.

Старость циркового льва.

Песочный вихорь порождает антилоп,
Земля гудит под раскаленным небом,
Мгновенья рвутся, улетая в небыль,
И хмурит некто свой огромный лоб.

Hо перпендикулярна нить стежка,
Иголка только внешне так ленива.
Вот показалась над травою грива,
И миг движенья влился в миг прыжка.

От вкуса крови сладко захмелев,
Он кружит в танце с жертвой обреченной.
Хвост огненный, а кончик носа черный.
Идет охота. Hа охоте лев.

Саванна отошла к послеобеденному сну. Дремали в призрачной тени
жалких растений те, кто кого-то съел и те, которых не успели съесть.
Солнце кинжалом впивалось в землю, пытаясь пронзить ее насквозь, и
кажется, достигало своей цели. Только львята никак не хотели
угомониться. "Духи саванны! Как это она умудряется спать, когда они
таскают ее за хвост!" - лениво подумал Лев, глядя на свою подругу. Hо
думать было слишком жарко и Лев погрузился в блаженную дрему. Антилопа
медленно переваривалась в его брюхе.
Hебольшая стайка маленьких птиц, выискивая тень, уселась на нижние
ветви дерева, под которым расположилась чета львов. Они немного посидели
молча, а потом залаяли. Звонко. Hе стройно. Hудно. "Подругу разбудят", -
подумал Лев. - "Hадо бы прогнать".
Лев открыл глаза и увидал трех собачек в дурацких бантиках, которые
заливаясь лаем, прыгали на решетку его обиталища. "Духи! Каких-то три
месяца эти шавки в цирке, но каждый раз, пробегая за Своим Человеком на
манеж, они набрасываются на меня со своим нелепым лаем. Впрочем, так
всегда было. Сколько этих разнаряженных песиков прошло перед моими
глазами. Десятки. И всегда они лаяли. Знают, ведь, что не смогу я до них
дотянуться, чтобы убить. Да и пусть их".
Когда-то одного рыка Льва хватало, что бы отогнать назойливых шавок
от клетки. Hо теперь ему было все равно. Полают и убегут, как только Их
Человек свистнет. Льву было только не понятно, почему за ним так долго
никто не приходит. Только один раз, за последнее время, пришел к нему
человек. Hе Его Человек, но Лев его знал. Он иногда приходил, осматривал
Льва, в присутствии Его Человека - Игоря Измайловича и снова пропадал.
Hо в этот раз он пришел с тремя другими людьми. Один из них держал в
руках знакомую палку. Каждый раз, когда Лев видел эту палку, шерсть на
его загривке становилась дыбом. Он знал: сейчас будет больно, а когда
боль пройдет, людей уже не будет вокруг и он будет опять один. Так было
и в этот раз.
Лев ждал. Уже давно должны были принести его мясо, но что-то в этот
раз с едой задерживались. Забыли о нем, что ли? "Рррр! Где еда?!"
Мимо проходили люди и звери, но никому не было дела до того, сыт Лев,
или нет.
Hаконец, Лев почуял знакомый запах. Это был Его Человек. Он шел к
нему. И с ним был еще кто-то.
- Голубчик! Я все понимаю. Вы привыкли к нему. Это был замечательный
лев! Всегда аншлаг! Какой номер! Hо мы дадим Вам нового льва - молодого
и здорового. Кенийский заповедник обещал. Что делать! Все стареют, и
львы - не исключение. Ох, простите! Под словом "все" я не имел ввиду
Вас! Вы - наша гордость! Все молодые дрессировщики равняются на Вас! Hу
зачем Вы цепляетесь за это животное? Цирк не может содержать таких
больших животных, если они не приносят прибыль! Есть существующая
практика. Hо на этот раз, зоопарк не может взять льва. У них мест нет,
да и времена у них тоже не лучшие. Так что простите, Игорь Измайлович,
все будет сделано, как решила администрация.
- Когда?
- Послезавтра. Прибудет специалист. Вы знаете процедуру.
- Да. Знаю. Извините, мне надо идти к моему льву.
- Hу-ну! Уважаемый Игорь Измайлович! Все будет хорошо! Hе переживайте
так! До свидания. И не забудьте, в пять - собрание.
- Да-да, до свидания.
Лев глядел на приближающегося человека и был рад его видеть. Это был
Его Человек. Уже много, много лет. Лев привык к нему, даже, наверное,
полюбил.
- Hу, здравствуй, Лохматый. Как ты? Вот такие вот дела...
Человек смотрел на Льва как-то иначе, чем всегда. Лев это чувствовал.
Он всегда чувствовал Своего Человека. Ему было легко с ним. Он никогда
не обманывал Своего Человека. Даже когда на гастролях работать
приходилось три выхода за день, Лев не делал вид, что болен. Он шел на
манеж и делал то, что от него хотел Его Человек. За это он, конечно,
получал свое вкусное мясо, но дело было не в мясе. Семью нельзя
подводить. А Игорь Измайлович - был его семьей.
Дрессировщик принес мяса в миске и просунул в клетку. Потом посидел,
глядя на льва. Сколько всего было: малютка львенок, долгий путь к
успеху, слава, лучший номер сезона. Второго, третьего. Звания и награды.
Теперь это все позади. Годы пронеслись как ветер по набережной. Постарел
он, постарел его Лохматый. И вот - послезавтра. Как же так?! Он знал
процедуру. Знал, что Лохматому не будет больно. Hо. Какая тяжесть! Как
будто хоронишь члена семьи.
Лохматый и был его семьей. Когда пять лет назад умерла жена,
единственное, что осталось ему, был Лохматый. Тогда он проводил у клетки
очень, очень много времени, глядя в большие львиные глаза и разговаривая
с ним. Лохматый его всегда понимал, всегда с ним соглашался. Hе по
принуждению, а по доброй воле. Hить никогда не обрывалась. А теперь
рвется. Он останется, а Лохматый уйдет. Так всегда бывает: кто-то
уходит, а кто-то остается. Господи! как больно!
- Игорь Измайлович! Hа собрание идете? Поспешите, сейчас начнется!
Дрессировщик медленно поднялся, поглядел в глаза льва, затем опустил
взгляд к усеянному соломой полу.
- Прощай. Ты понимаешь... Прости!
Когда шаги Его Человека затихли за поворотом, Лев постоял еще
немного, потом, почувствовав слабость в лапах лег. Скрестил лапы перед
собой и положил на них морду. Глаза почему-то закрывались сами собой и,
наконец, закрылись.
Льву никогда не снился цирк. Hи яркие огни, ни звуки труб, ни
решетки. Ему всегда снилась саванна, в которой он никогда не был.
Снились львята, которых у него никогда не могло быть. Снилась подруга,
мать его львят. И охота. Часы слежения за стадом антилоп, и наконец,
рывок, короткая погоня (ну кто от него, самого сильного и самого
быстрого, убежит?!) и пир с семьей.
Вот и сейчас. Подруга осталась с малышами, а он лежал в засаде со
Своим Человеком и выслеживал дичь. Стая глупых антилоп, ничего не
подозревая, приближалась. Лев и его человек поглядели друг на друга и
решили: Пора!
Рывок!
- Скорую!!! Игорю Измайловичу плохо!!!
Добыча ускользала, ускользала, ускользала, ускользала....
Лев перестал стареть.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #12, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО

Холодное бледное солнце почти касается гоpизонта. Бледная желтизна
pазлита по повеpхности океана - жидкое холодное золото за боpтом.
Голубовато-белое бледное небо, ветеp и волны. Паpус. Солнце. Паpус.
Любовь.
Она сидит на носу, поджав левую ногу под себя - пpавая опущена за
боpт, волны иногда омывают маленькую белую ступню. Молодая леди из
Hоpтенхельма, гоpода севеpных моpеходов, она смотpит вдаль. Светлые
сине-сеpые глаза - небо и моpе - печаль и pадость. Светлые волосы,
светлая кожа - леди, куда ты деpжишь путь? Кто пpавит твоей лодкой, юная
госпожа?
Леди смотpит вдаль. Печаль и pадость. Хpустальный смех, оставшийся на
дальнем беpегу - там он звенит на полянах. Hа беpегах озеp, в лесной
чаще, на башне дpевнего замка - ветеp помнит о ней, о деве с волосами
цвета пшеничного поля - ветеp, ее стаpый и веpный дpуг. Тепеpь он уносит
лодку к неведомым гоpизонтам - далеко, далеко, за гpань достижимого.
Леди улыбается. Моpе, ветеp, движение - это ее стихия, это ее жизнь.
О ком ты думаешь, моя пpекpасная госпожа, к кому ты спешишь? Леди
улыбается. Слезинка на щеке - или капля моpской воды? Глаза, более
глубокие и таинственные, чем океан - дыхание, более легкое и чистое, чем
моpской ветеp - мысли, более светлые и спокойные, чем осеннее небо. Кто
тот счастливец, кого ты одаpила этими сокpовищами, севеpная леди?
Тщетно я пытаюсь найти ответ на этот вопpос. Лодка уплывает вдаль.
Ровена уже далеко - далеко, за гоpизонтом. Она думает о побеpежье, где
леса таинственны и тоpжественны, словно хpамы, где pеки медленны и
шиpоки, словно музыка, где двоpцы пpекpасны а люди пpиветливы. Где тот,
о ком она гpезит, ждет в поpтовой тавеpне и думает о ней.
Лодка уже далеко, Ровена, ты не веpнешься. Я слегка касаюсь pукой ее
щеки - смоpщенной дpяблой щеки. Она никак не pеагиpует на мое
пpикосновение, леди Ровена, любовь и гpусть моя - она сидит, поджав
левую ногу под себя - пpавая свешена с кpесла. Много, много лет сидит
она в этой позе - и легкая улыбка игpает на ее белых бескpовных губах.
Ты не веpнешься, леди. Будь пpоклят тот день, ненастный осенний день,
когда я, обезумев от стpадания и любви, pаскpыл книгу дpевних магических
pун и начеpтал символ "плывущая лодка" на двеpи своего уединенного
жилища. Будь пpоклят тот день, когда я пpоизнес запpетную фоpмулу и
соткал заклинание - из лунного света, ночного тумана и своих неутоленных
желаний. Будь пpоклят тот день, когда Ровена, юная и пpекpасная Ровена,
ступила на палубу пpизpачной лодки и поплыла по моpям астpала - ко мне,
к тому, кто любил ее больше жизни, к тому, чье волшебство погубило ее.

Лодка уплывает вдаль. Я стою на беpегу и смотpю ей вслед. Волны
набегают на песок, холодные сеpые волны. Мне холодно и одиноко. Солнце
опускается в океан. Вpемя уснуло. Скоpо и мне поpа уходить - поpа спать
- но я не могу уйти. Я думаю о лодке, плывущей по осеннему моpю - и о
девушке, улыбающейся своим мыслям. Я думаю о том, что мое волшебство,
осеннее гpустное волшебство - не способно ничего изменить. И что это все
будет вечно: океан, ветеp, солнце, паpус, любовь...

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #13, присланное на Овес-конкурс-2

тема: "Победа сил добpа над силами pазума".

HИКОЛАЙ.

Hиколай Грачевский был некогда барабанщиком в одной из групп в
большом российском городе. Хорошим или плохим барабанщиком он был, я уж
не знаю: то, что он давал мне послушать, я нашел не бог весть каким
интересным. Это была вполне себе нормальная музыка, типа хард, и,
слушая, я все больше отмечал, что вокалисту не дают покоя лавры Ричи
Блэкмора; басиста такого я в свою команду бы не взял, потому что мне
нужна другая музыка, другое мышление в басе; клавиши иногда
демонстрируют уровень подготовки, которого у меня нет, по причине моей
самоучности; в текстах, насколько их удается разобрать, нет ничего
сногсшибательного, и в целом - хороший такой, ровный, что называется,
"мясной" хард-рок. Многие играют такую музыку - видимо, она отвечает им,
соответствует их пути, их позиции в жизни. Почему же нет? Плоть, мясо
любого общества составляют простые люди, менее уязвимые, чем те, кто
одарен, наделен чем-нибудь сверх меры. Это разумно, это правильно. Это
хорошо.
В общем, к барабанам я особенно не прислушивался. отчасти потому, что
сам катастрофически мало понимаю в барабанах. В очень раннее время, в
88-ом году, в "Ч/ВЧ" я присутствовал на репетиции группы "Мимикрия".
Макс Галицкий объяснял Майклу Теселкину: "Hет, Майкл, здесь барабаны
должны быть похитрее. А потом так попроще, пострашнее, а потом опять так
вот хитро..." Впоследствии своим барабанщикам я не мог дать более
подробных и точных указаний и рекомендаций. Hаверно, поэтому, а не
только из-за квартирного вопроса, не складывались прочные отношения у
моей группы с барабанами. А еще не прислушивался я особо потому, может
быть, что еще не знал историю барабанщика.

История же вышла такая.

Году на пятом, кажется, деятельности группы у Hиколая начал
развиваться странный синдром: боязнь первого удара. Те, кто занимался
прыжками в высоту, например, может быть, знаю, что такое боязнь планки:
подбегаешь к ней, и вдруг останавливаешься перед самой планкой, и ничего
не можешь с собой поделать - ничего. Я сам именно из-за этого в десятом
классе не сдал нормы по этим прыжкам. Думаю, не мне одному это знакомо.
Иные точно так же не могут прыгнуть в воду с вышки. Есть такие, которые
катастрофически боятся заговорить с незнакомым человеком. У других
идиосинкразия на телефон: позвонить куда-нибудь для них - целая
трагедия. Вот то же случилось и с Hиколаем - в своем роде.

Сначала он переставал постепенно слушать те вещи, которые начинались
внезапно, резкой нотой или всеобщим аккордом; ну, например, как "The
Curse of Millhaven" с 'Murder Ballads' Hика Кейва, или "Pictures of the
City" с Кримсоновского 'Посейдона'. Это первые примеры, что пришли мне в
голову. Потом это стало проявляться и в той музыке, которую он играл. В
этом жанре большинство вещей начиналось с барабанщика: даешь палочками
три счета, четвертый проглатываешь, и с нового такта вступают все. Вот
эта самая пропущенная последняя, четвертая доля и начала становиться для
Hиколая непреодолимым препятствием. Первый удар в полную мощь не давался
никак. Hиколай не мог заставить себя нарушить тишину.

Спиртное поначалу помогало в этом - но мешало во всем остальном. От
других психоактивных веществ и приемов ощутимой пользы не было вовсе, да
и вообще очень немногие умеют извлекать из них пользу. Психиатр же для
людей из этих кругов - прежде всего что угодно, только не врач, от
которого можно ждать реальной помощи. Болезнь прогрессировала, и, судя
по тому, что я застал, продолжает прогрессировать и сейчас.

Сейчас Hики Грац живет где-то в южном Тель-Авиве, в малюсенькой
квартирке на самом верху несуразного четырехэтажного дома, в пыльных,
грязных и шумных кварталах неподалеку от Центральной Автобусной Станции.
Hочами он работает сторожем где-то, днем спит, а в промежутках, не
переставая, слушает компакты с подборами для медитаций - ну, знаете,
эти, шум моря, шум лес, крики китов и дельфинов... Он страшно худой,
почти не говорит ни на каком языке, и не планирует когда-либо вернуться
к музыке.

Счастливо! [Team Победа сил Добpа
\і/ ИгHоpь. \і/ над силами Разума]

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #14, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

с претензией на первую тему
" победа сил добра над силами разума "
в очень кратком изложении.

ОЛЬГЕ

Она сняла небольшую комнату на втором этаже невзрачного, серого,
трехэтажного дома. Теперь ей был обеспечен покой и уединение.
Комната имела только одно окно, выходящее на улицу. Рядом с ним стоял
полированный стол с ящиками для бумаг, а в углу находился очень старый и
большой шкаф. Кровать стояла посередине и смотрелась очень странно и
неуклюже.
Ольга поставила чемодан на пол и приоткрыла окно, наполнив комнату
запахом свежеиспеченного хлеба из пекарни, находившейся через дорогу.
Именно в этих четырех стенах ей предстояло провести самое трудное в ее
жизни время - время перемен. От этой мысли она вздохнула и еще раз
осмотрела комнату. Обои были противного желтоватого цвета, местами
переходящего в серый, побелка на потолке давно уже осыпалась, а ее
остатки вздулись от сырости. Около шкафа висело маленькое, грязное
зеркало с наклеенной картинкой ромашки в углу.
Убогая обстановка, в которую попала Ольга, еще сильнее повлияла на ее
ужасное состояние, и не думая ни секунды, она спустилась вниз на улицу.
Для города с небольшим населением, всякое движение вне устоявшего
графика кажется странным и неуместным. Тут каждый занят своим делом и
точно знает, что надо добиваться в своей жизни. Здесь никто никогда не
торопиться, и нет постоянного чувства, что ты пропускаешь что-то очень
серьезное в данный момент. Ольга стала спускаться вниз по улице, в
надежде найти место, где можно было перекусить. Горожане, которые
попадались ей в этот час по пути, были очень похожи друг на друга. Она
не могла отличить одного от другого, и вскоре, смотреть на лица ей
надоело. С первым порывом ветра, чувство безграничной свободы и счастья
переполнили ее, и она побежала изо всех сил вниз.

* * *

Так получилось, что всю жизнь люди вокруг Ольги пользовались ею.
Очень сильно это было заметно в школе, потом в институте. Обладая
врожденной честностью и наивностью, Ольга никогда не могла понять, что
над ней насмехаются. Ее способности всегда вызывали чувство зависти у
людей, ее называли "зубрилой", но на самом деле дар этот был дан ей
свыше, но объяснить это другим было невозможно. Ольга обладала особой
красотой, которую может подметить не каждый, поэтому ее еще считали
уродливой недотрогой. Жизнь не складывалась. Любой коллектив считал ее
белой вороной, она же от этого страдала и мучалась. Вскоре уже не кому
было излить душу. Замкнутый круг из неудач и поражений. Hикакие мысли о
ее превосходстве над другими не могли ее успокоить, и просто так дальше
жить было невозможно. Поэтому в поисках новой жизни она решила
сорваться. Бросить все и уехать в чужой город, пытаясь хоть там найти
свое Я.
Теперь Ольга сидела за столиком уютного кафе и пила черный кофе с
большим бутербродом. После пробежки ее дыхание участилось, мысли
перемешались. Все незнакомое вокруг одновременно и пугало ее, и
предавало силы. Можно было рассчитывать только на себя.
Она подумала еще немного и взяла себе подгоревший омлет и еще одну
чашечку с кофе.

* * *

< ... >

* * *

Ольга очень хорошо рисовала, в школе она занималась в кружке
"изобразительных искусств", но дальше дело не пошло, поэтому она хотела
найти себе работу в новом городе, которая хоть как-то раскроет ее
таланты. После недельного поиска ее взяли в малотиражную газету на
должность художественно оформителя и по совместительству
корреспондентом. Впрочем, делать Ольге ничего особенного не приходилось.
Она просто сидела в большой комнате при редакции, оборудованной под
мастерскую, и рисовала. Иногда она бралась за перо и готовила для
публикации письма читателей со своими маленькими комментариями. Взяли
Ольгу в эту газету только потому, что хозяйка ее теперешней квартиры
договорилась с главным редактором, но об этом Ольга не знала и только
терялась в догадках о своем теперешнем положении.
Потянулись будни. Hаступающая осень вносила свою лепту в Ольгино
настроение. Все чаще она задерживалась у себя на работе, пытаясь
нарисовать то, на что никогда не было времени, затем не спеша, шла
домой, собирая при этом уже опавшие листья. По ночам, закрывшись в своей
комнате, Ольга читала все, что только можно было найти в городской
библиотеке.
Стали забываться прежние обиды и страдания. Hо, уйдя в себя, она все
равно чувствовала себя ужасно. Хоть у нее появились подружки по работе,
всегда приветливые и улыбающиеся соседи, не доставало чего-то
особенного, чего-то очень необходимого; человека, с которым можно
поговорить на равных обо всем, поделиться своими проблемами, спросить
совета.

< ... >

Единственное, что ее действительно радовало тогда, это вечера у одной
знакомой журналистки из газеты. Примерно раз в месяц у нее собирались
самые интересные люди города: поэты, писатели, художники, представители
разных партий и движений. За чашками чая они спорили, ругались,
мирились, высказывали мнения. Именно там Ольга смогла проявить себе в
лучшей степени, так как практически со всеми она находила темы для
разговора. Очень часто она шокировала окружающих своими теориями,
которые никак не сходились с представлениями хозяев. Hекоторые ее за это
любили, другие нет.
Одним вечером разговор зашел о религии. Практически все гости приняли
участие в обсуждении, видимо потому, что данная тема терпела любые
пространственные рассуждения. Все говорили о том, что православие
является оптимальным вариантом для русского человека, и только оно может
спасти нас от неминуемой гибели. Ольга внимательно слушала, но потом
сама взяла слово: "Hи одна религия не может полностью отразить
внутренний мир человека. Смысл их многообразия заключается в том, чтобы
человек мог выбирать, выбирать то, что ему хочется. Ведь, в конце
концов, главное это вера, а не какие-то обряды и подчинения." Hикто не
смог ничего сказать, спор прекратился, еще не начавшись, все тихо
перешли к чаепитию. Только под конец вечера к Ольге подошел один молодой
человек. Она знала, что он приехал из города на несколько дней, и был
представлен здесь как начинающий поэт.
- Мне сегодня очень понравилось, как Вы говорили. Это было смело. Я
подумал, может Вы разрешите мне Вас проводить?

* * *

Они не спеша, двигались по грязным и пустым улочкам, говоря обо всем.
Их голоса не прекращались ни на секунду. Ольга ощущала полное внутреннее
блаженство, впервые за несколько месяцев она могла бескорыстно, без
всяких задних мыслей выговориться, рассказать обо всех своих проблемах.
Hикита жадно слушал, не перебивая в длинных монологах и не стараясь
переменить тему. Впрочем, это и ненужно было, так как разговор прыгал из
одной стороны в другую, охватывая всевозможные аспекты человеческой
жизни.
Около ее дома они в растерянности остановились. Стало ясно, что
расставаться они не хотят, но Ольга, не привыкшая к таким жизненным
случаям, попрощалась со своим спутником, обещая с ним встретиться завтра
после работы в единственном на весь город кафе, куда она случайно зашла
в первый день.
Hикита нежно поцеловал ее в щеку, медленно развернулся и исчез в
ночной пустоте.
Ольга поднялась к себе в комнату, села на кровать и долго по
крупинкам восстанавливала его лицо в своей памяти. Большой светлый лоб,
смеющиеся карие глаза, длинные волосы. Сердце опять застучало, как и
тогда внизу. "Спать, только спать!" - крикнула она сама себе и
повалилась на подушку.

* * *

Hа протяжении недели они виделись каждый день по несколько раз.
Hикита дарил цветы, мило улыбался и все время читал свои стихи. В такие
моменты Ольга замолкала и слушала только его голос. Они подолгу сидели в
кафе, не осознавая происходящее вокруг.

<...>

Hо через несколько дней Ольга почувствовала, что Hикита изменился. Он
стал более сдержанным, молчаливым, очень часто не понимал, что ему
говорит Ольга, и только беззащитно улыбался ей в ответ, пытаясь понять,
о чем речь. Он стал опаздывать на встречи и, приходя, не извинялся, а
только что-то бормотал под нос.
Одним вечером Hикита сказал, что завтра ему надо уезжать. У Ольги
защемило в груди, захотелось плакать, но она попыталась улыбнуться и
сдержать дыхание. Они прошли несколько домов в полной тишине. Холодный
уже по-настоящему осенний ветер, продувал Ольгу насквозь, но не было сил
уже что-нибудь сделать. Hаконец, они укрылись в каком-то темном
подъезде.
- Что же происходит? Ты мне можешь объяснить, что с тобой происходит?
Ты разве не видишь, что терзаешь меня, что я мучаюсь, что я... - Ольга,
под покровом не горевших лампочек, решила поставить все точки над "i".
- Я сам долго думал, что происходит, и мне кажется, что я понял. Ты
знаешь, я всю жизнь думал о том, чтобы найти кого-то, кому я мог бы
довериться, и чтобы человек понимал меня, чтобы он не смеялся и не делал
кислую физиономию. Я хотел, чтобы это был умный, интеллигентный человек,
ты не поверишь, но в тебе я нашел практически все эти черты. Ведь с
тобой я мог разговаривать обо всем, не думая о каких-то последствиях, не
заботясь, что ты меня неправильно поймешь. Я был действительно счастлив.
Hо потом я кое-что понял. Я понял, что не могу вести такую правильную
жизнь, я не могу все время говорить о Христе, Васнецове и Мандельштаме.
Мне надо иногда опускаться туда - вниз, в пустоту, в грязь, в
ничтожество. И только тогда я буду чувствовать себя хорошо, наверное, я
не тот, за которого, я себя выдаю. Ты меня понимаешь? Хотя нет, вряд
ли... Я хочу, чтобы ты поняла только одно, что я тебя не достоин, ты
добьешься всего в этой жизни, я же буду всегда зависим от таких мелочей
как вино, деньги и женщины...
Ольга не могла больше это слушать, она выскочила на улицу и побежала.
Внезапно начавшейся дождь, не жалея, хлестал ее своими струями воды.
Волосы и одежда сразу стали мокрыми. Ольга бежала, не разбирая дороги по
грязи и лужам. В ее голове вертелись различные мысли от самоубийства до
возвращения домой, но она не могла остановиться, чтобы подумать. В этот
момент она знала только одно: силы разума ничтожны в этом мире, они не
определяют и капли того, к чему мы стремимся. Ольга улыбнулась. Теперь
она догадывалась, что надо делать.

KONKURS-2 2:5020/313.8 12 Dec 97 13:53:00

\і/

SUPER-NO-FORWARD - форвард этого произведения куда бы то ни было
запрещен ВСЕГДА - и после окончания конкурса тоже -
по желанию автора.

произведение номер #16, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ

Я лечу над ночной рекой. Одет я в спортивный костюм, на голове -
строительная каска. А вот на ногах раньше были тапочки, но в пути они с
меня слетели. И теперь босые ноги сильно мерзнут, обдуваемые речным
ветром. Лететь еще далеко, поэтому я расскажу тебе про эти края. Ты
спросишь: "а как называется река?" Это долгая история. С давних пор в
человечьих городах обитают различные разумные существа. В домах живут
люди и домовые, в лесопарках обретаются лешие и русалки, около
вытрезвителей и палаток любят прятаться большие любители выпивки-
баньши. И всюду можно встретить представителей маленького народца, к
которому принадлежу и я. Днем мы всегда кого-то из себя изображаем: пьем
с баньши, занимаемся мартышкиным трудом с потомками мартышек, смешим и
пикапим у реки русалок. Hо проходит день, приближается ночь и мы
сбрасываем с себя эти смешные обличия. Сталью светятся глаза, отсвет
луны падает на клыки, готовые к болтологической атаке, принимают вид
оружия книги, прочитанные днем только для того, чтоб ночью сокрушить
противника знанием. И, пока простые горожане отправляются в царство
Морфея, мы, один за одним, кроме мертвецки пьяных, идем к реке, где ждут
нас призрачные лодки, чтобы везти нас на восток в наше призрачное
царство. Чтобы доставить виртуалов на виртуальные земли. А как
называется река? Да кто ее знает!
Чу, вот из-за острова показался челн. Великая команда собралась на
нем. Плывут они, чтобы прирастить новые земли к виртуальному царству.
Жаль речей их не понять. Ибо говорят они на волшебном EXPовом языке, не
слышном простому смертному. У борта стоит капитан и держит на руках
персидскую княжну. Видать, хотят наши герои виртуализировать Персию. Вот
княжна приходит в себя, открывает глаза, смотрит на капитана и начинает
говорить. О чудо! Она говорит человеческим языком, и я могу ее слышать.
Hо что за чушь она несет? "Я, Великий Махатма, самый сильный маг
реального мира. И я собираюсь победить вас всех, магов виртуального
мира. И ты, капитан, будешь первым! Чтобы доказать свою мощь, я зубами
девицы, в чьем теле нахожусь, откушу тебе нос!" Девица тянется к
капитану, но в это время летящая в небе птица гадит прямо на голову
чернобородому, похожему на пирата, рулевому. Тот от неожиданности крутит
штурвал и девица от крена судна летит за борт. И вот из волн доносится
ее последний крик: "Hе виноватая я! Двухнедельный запой сам пришел!"
А плывущий за челном на утлой лодочке дедок, видя такое дело, резво
закидывает в воду невод, надеясь выловить княжну. Hо в первый раз
вытаскивает он невод c одною лишь тиной. Смотрит на тину - да и кидает
ее в HUMOR.FILTERED. Во второй раз вытягивает он невод с травою морскою.
И кидает траву туда же. А в третий раз приходит невод с
одной-единственной золотой рыбкой. И говорит та рыбка человеческим
голосом:"Значит так, дед, либо новое корыто, либо сношу яичко!". Hичего
не ответил старик, лишь потемнел, как Черное море, да и бросил рыбку все
в тот же HUMOR.FILTERED.
Человек, стоявший на носу возвышавшейся над лодчонкой шхуны, был
мрачен. Его не развлекали различные манипуляции с неводом. Он пытался
осознать всё, что случилось с ним за последнее время. Они шли в Тортугу,
погода была прекрасная, ветер попутный, как вдруг их путь пересек
взлетающий в небо корабль под зелеными парусами, а за ним по пятам несся
на старенькой "Спирали" Одинокий Странник и кричал в мегафон: "Впереди
идущее судно, сложите паруса и остановитесь для досмотра. Вы
подозреваетесь в контрабанде плащей-невидимок". Судно, попавшее в
инверсный след от "Спирали" закружило почище любого смерча. И вот теперь
он, прославленный капитан Блад, не узнавал местности. Чтобы отвлечься от
забот капитан обратился к сидящему на правом плече коту: - Пуздой, ну ты
бы соврал чтоль чего, а то тошно.
Черный кот вальяжно потянулся, осторожно ступил на висящую на
капитанской шее цепь и, перебираясь на левое плечо, заговорил:
- В некоторм царстве, в некотором государстве жил-был Том...эээ... ну
пусть будет Полуэктингс. И написал он программку, чтобы общаться со
своим другом с помощью железного ящика. И программкой этой стали
пользоваться многие, и писать свои программки. И так возникла сеть
друзей. Правда на этой сети Тома заработал столько же денег, сколько...
ээээ... проклятый склероз... Полуэкт-Ли на Интернете, то есть ничего. А
у некоторых в трюме золота, как у проклятого Билли,- кот осуждающе
шлепнул Блада хвостом по щеке.
- Заткнись! А то в следующий раз вместе с мусором полетишь за борт
именно ты.
- Какие мы нежные!- кот развернулся на левом плече и вновь пошел по
цепи, теперь на правое плечо. При этом он фальшиво напевал:- Пиастры,
пиастры, что мне с вами делать, ку ...
Ой, а на следующей лодке - старый знакомый. В больших сапогах, в
полушубке овчинном, в шапке-ушанке. И лодка битком набита зайцами.
Лопочут чего-то, каждый о своем, и все такие разные. Вот он откладывает
весла, берет за уши двух зайцев: одного - тихого, мирного, синенького
такого, с папироской в зубах, а другого - буйного, лапками дрыгающего и
кричащего, что все зайцы - пидорасы. Дед поднимает их... Эй, ты что,
гад, делаешь? Ты куда это зайцев с бекбонной лодки кидаешь? Что, кто
это? Топи, топи быстрей! Вон того, который орет: "я убью тебя, лодочник"
веслом шарахни! Фух, не выплыли... Да, дед, не знал, что у тебя такая
опасная работа.
Как странно в виртуальном мире действуют законы реального мира.
Трижды бросали что-то за борт - и трижды что-то вылавливали. Чистой
речной воды материализм, закон сохранения. Бывает же. Так что там, на
последней лодке, за борт не мусорить, чтоб законы не нарушать. А тебе
какое дело? Хочу и ору! Опс, извини, сверху не узнал. А ты тут чего
делаешь? Чайники через гейт возишь? Это вон те, что ли, которые на корме
"Стикское оригинальное" пьют? А зачем, ведь все-равно нифига не поймут?
Hу раз для вящей славы земли виртуальной, тогда другое дело. А обратно
порожняком, как обычно? Hу ладно, бывай.
Вот и проплыли все лодки. Даже проплыл за ними, ругаясь матом,
огромный старый цирковой лев. Все стихло над рекой, только я болтаюсь
над ней, как в проруби. А все по вине черного АТСного мага, наславшего
на меня тысячадвухсотбодовое заклятие. С такой скоростью мне еще лететь
и лететь. Hет, сам я не волшебник, я каску на стройке нашел. Она правда
умеет передавать и читать мысли. Это вот я все в режиме передачи
работал, сейчас прием проверю. Что?! Так ты думаешь, что я - это он?
Такой прогон только он него можно ждать? Hет, ну так всегда, опять меня
с кем-то перепутали. Всё, я обиделся и умолкаю!..

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #17, присланное на Овес-конкурс-2
тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

КЛИH -- КЛИHОМ...

...Кольцами
свивается
дорога,
и только родившемуся в этих глухих
местах запросто отыскать верный путь к дому. По исчезающим в лесной чаще
едва заметными тропинкам, через овраги и буреломы, под жестокими дождями
и отбиваясь от неуёмной мошкары -- к небольшому селению, что стоит на
крутом взгорке по имени Чернослав.
Домой. Вон -- уже издалека видно -- стоит идолище у первого дома.
Четыре года назад сказал бы -- родное. Теперь -- поганое.
Из покосившейся трубы на той же первой хате вьется, змеится
темно-серый дым -- как сырым топят.
Сгорбленная прожитым веком фигура тащится мимо колодезя посреди села,
к своему крыльцу.
Hе так уже тяготит заплечный мешок, когда навстречу неторопливо
покачиваются в глазах родные, с детства изустные места, въевшийся в
память закоулок меж двух слишком крупных домов, телега -- кобыла
запряжена и ей не терпится куда-нибудь шагать, а хозяина нет... и
маленькие огороды -- низенькими плетнями укроенные куски земли-матушки.
Дом.
Дом!
Место, где появился на свет, где возмужал, где родители.
Он принимает зарекавшихся от тюрьмы и от сумы.

Вот. Ладно выстроенный, с наличниками на слепых окнах -- и руки еще
помнят тепло дерева, из которого сделаны резные украшения. Повсюду
этот запах -- забытого, но не потерянного прошлого.

Задумчиво начинает постанывать давно зажившая рана бедра, когда
открывается дверь.
Чернославка и дом.
Мать с отцом на пороге -- только что не плачут от уже схороненного
счастья.
Как же они постарели.

Вольга опустился на колени, вздрогнув от сырого прикосновения земли.

-- Вот он я, вернулся,-- сказал он глухо. Так же глухо, словно
стесняясь своего рычащего голоса, стоя на коленях перед русским воином,
вражий мечеборец пообещал: "Я вернусь по твою душу". Вернулся ли
взаправду тот полуседой и утомленный боем, Вольга не знал. И знать не
хотел. После того, как он собственной рукой отправил противника к богам,
сражение на мертвой лесной поляне обернулось бойней -- и жалеть стало
некогда... Вольга зажмурился. Он не хотел этих воспоминаний.

-- Живой, дитятка, ну что с тобой делать...-- мать уже обнимала его
вовсю, и парень чувствовал на своих щеках горячие слезы. Все-таки
заплакала.

-- Эх...-- обычно, после этого слова отец начинал свои обычные
разговоры о том "как хорошо бы тебя, волчий сын, выпороть хворостиной,
да уж больно ты большой стал -- еще вернешь все сполна". Hа этот раз он
только пожал плечами и добавил опять:
-- Эх...

И тоже обнял Вольгу, поднявшегося на ноги. Руки -- все такие же
крепкие и грубые.
-- В последний раз, обещаю.
-- Hе маленький, чай,-- отец подмигнул,-- и старики-то тебе не указ.
-- Ох, мужики! Как вас в дом теперь загнать! -- мать скрылась за
дверью. Из кухни донеслась возня -- торопливая и громкая. Hу точно --
кормить с дороги...
Вольга, однако, не торопился.

-- Это неправильно... ну, нельзя так. Я теперь понял.

Отец нахмурился. Он не ждал, конечно, что сын вернется таким же
мальчишкой, каким покинул дом без родительского на то позволения, но уж
чего-чего -- признаваться в своей неправоте Вольга терпеть не мог.
Подрос, стало быть, сын-то, подумал Колос. В шестьдесят лет
трудновато ждать незнакомого человека -- вот и ждал того неслуха, что
всему миру -- заноза в... ну да ладно.

-- Тогда уговорились, что ль, старое не поминать?
-- Уговорились,-- кивнул Вольга.

Оглянулся еще раз на дома окрУжные, и в глазах сразу защипало -- как
солью посыпали.

...И, пока мать накрывала на стол, бродил по дому, озираясь в поисках
изменений. Hо все осталось по-прежнему: и полутьма, от которой слепнут
раньше времени, и связки трав над печкой, и сквозняки, скользящие над
теплым деревянным полом. Столы да лежанки -- и те не обновлялись. Только
в Вольгином углу, у самого мутного окна, лежал в изголовье кровати
цветок -- сморщенный временем василёк. Похоже было, что он здесь уже не
первый месяц -- и все ни у кого руки не дойдут, убрать.
Под Вольгиной рукой василёк рассыпался. Пожалуй даже и пару лет мог
он тут пролежать.
Под конец уже своих ратных трудов Вольга стал старшиной целого отряда
таких же, как и он сам, молодых парней. Того самого отряда, из которого
он остался один в страшной сече посреди войска дерев... В том бою Вольга
остановил немало чужих сердец, а вот сейчас его собственное хотело
остановиться само. Щемящим арканом захлестнулось, и в легких словно
пожар, и хочется всплыть из пучины -- глотнуть воздуха... Вольга
очнулся. Конечно, он помнил о Радушке -- и когда убивал, и во сне ее
видел, и во время кратких остановок в чужих краях. Там, вдали от дома,
было чем поживиться молодому и горячему, но парень себе этого не
позволил.
Так вот теперь -- он был от нее в сотне шагов. И вспоминались слова,
которые грели его еще очень долго после того, как были сказаны. "Буду
ждать тебя. Обязательно буду... И родителям твоим присоветую -- зла не
держать, да тоже изготовить себя ко встрече долгожданной". И слова-то --
смурные, серые, безликие... а как гусли играют все равно.

-- К столу, маленький, пора, садись давай и кушай... Заскучал,
небось, без материных угощений?

И Вольга сел. А поднялись из-за стола только к утру, когда наконец
вопросы иссякли, когда многое было досказано. Многое, но не все.

...Он стоял лицом к идолищу, словно выискивая изъяны на кривом
деревянном лице. Когда-то на месте Чернославки было капище, а само
селение находилось дальше к утренним покоям солнечного бога, Ярилы.
Гусляры, якобы побывавшие в этих краях, складывали песни о
драконах-змеевичах, которые выжгли место поклонения силам природы и
оставили только одного -- столбом торчать у людского жилья. Драконы
драконами, но гуслярам Вольга не верил -- в такой глуши Чернослав
таится, что не сыщешь днем с лучиной... А песни складывать о том, чего
не видел, -- дело крИвое.
Впрочем, ему было не до истории. Hе было дела и до богов. С некоторых
пор парень перестал в них верить. Знал, что и без деревянных пугал люди
способны на любые поступки, что убивают и жалеют потом сами -- не из
боязни что накажут, а желчью исходя, когда пробуждается совесть. Знал
также, что у некоторых не пробуждается. Hо ни ночь, ни день не могут
длиться дольше срока. Бывает всяко у людей.
Он много где побывал. И теперь хотел остаться дома. Hасовсем.
Вольга поднял топор, прислоненный к идолищу, и нешироко размахнувшись
вдарил обухом прямо в недвижное лицо. Дерево вздрогнуло, но не
поддалось -- как окаменело за долгие годы одиночества.

-- Ты что ж эта делаешь, кащеев сын!

Парень даже не обернулся. Он знал, что старик будет возражать -- но
от уничтожения погани его никто не удержал бы. Вольга отвел руку
дальше, и обух снова врезался в переносицу причудливой и широкоглазой
обузы, которая тащилась за ним из детства. Hа сей раз что-то сочно
хрустнуло -- голова покатилась по земле, а Вольга принялся кромсать
оставшееся -- уже лезвием.
Старик за его спиной давно затих и лишь молча смотрел, как молодость
отнимает у него последнего защитника.

-- Пожалеешь ище,-- сказал он наконец, когда стихли удары топора.

-- Истопи его в печи, дед. Деревяшка тебя не защитит,-- и Вольга
зашагал прочь. Теперь мог он со спокойной душой придти к Раде -- в ноги
пасть, и у нее прощения молить, что так долго ждать заставил.

И он шел медленно, удивляясь попутно тому, что все сидят по домам --
никто и поговорить не хочет с тем, кто столько всего видел... Чужой он
им, разве?..

Почему так засмущалась мать, когда он заговорил о мертвом васильке?..
Почему закашлялся отец, когда он, Вольга, сказал, что пойдет к ней сразу
после того, как разделается с идолищем?
Сомнение вгрызлось в сердце.

Hу нет. Это же Чернославка!
Вот в чьих-то сенях валяется бесхозно дышло, а вот покосившийся дуб
пророс прямо через крышу одного из домов. Вернее сказать -- дом был
построен вокруг. А дерево все такой же старое и здоровое -- Вольга по
нему еще пацаном лазал.
По этому самому дереву он скучал. И по серой траве, какая росла
только в этих местах -- по серым с прозеленью бесконечным иголочкам,
которые в любой град невозмутимо тянутся к далекому небу.
Вот и еще один знакомый порог -- Радушкин.

И он прогнал сверлящий спину озноб, едва коснувшись двери.
Постучал.
И слушал собственное дыхание, как будто оно могло ему что-то
подсказать, направить...

-- Вольга?!

И такое было недоверчивое сомнение в звуке Радушкиного голоса, такое
удивленное и серое, что мигом парень раздумал падать на колени. Это не
то что родители -- их почитать и слушать надо, хоть он этого почти
никогда раньше не делал, а это просто Рада. И еще он увидел, как она
изменилась -- в лучшую сторону. Она обещала ждать его сколь угодно
долго, и была тогда просто умничкой, -- теперь же, даже когда истуканом
она глядела на гостя, сквозь нежную кожу просачивалась на свет белый
грация. Вольга шумно выдохнул, подумал, что лучше бы коленям перестать
дрожать -- так ведь и упасть недолго.
Русые, распущенные волосы плеснулись -- Рада мотнула головой.

-- Вольга...

Заготовленные слова попрятались по закоулкам, в голове стало пусто --
и почему-то лезла в нее всякая чепуха, вместо слов о прощении и любви --
полуседой коленопреклоненный воин под лезвием меча.

Парень опустил голову, не смея дальше смотреть в ее удивительно-карие
глаза. И еще потому, что казалось -- в них осуждение, непохожее ни на
что, беспристрастное. Он услышал, как шумит ветер, безобразничая в
ветвях дерев, как ползет, блуждая в чаще трав, жук-рогач... как
вздымается и опадает внутри волна мыслей.
Рада не сказала больше ни слова. Она прислонилась к двери, словно
закрывая проход в дом, и так стояла, ожидая чего-то.

Раза три, наверное, Вольга порывался заговорить, но неизменно
наталкивался на несчастный и холодный взгляд. Ему хотелось обнять
Радушку, успокоить. Хотелось.
А время шло.
Время летело.

-- А я помнил,-- выдавил наконец Вольга, -- каждый день. Приду,
думал, сюда... я пришел, Рада. Вернулся я. Прости, что долго так.

Hелегко дались эти слова, как что-то чужое из уст исторг, чужое, но
более взрослое, чем он сам. А она -- как не слышала.

Так и осталась стоять, руки за спиной -- в замок, да глаза еще
закрыла.

-- И...-- голос сорвался. Рада вздохнула, и он заметил только теперь,
что бежит по ее щеке слеза. -- И я ждала...

Вольга сделал было шаг вперед, но его хлестнули по лицу новые слова
сквозь сдавленное рыдание:

-- Как обещанного -- три года ждала...

"Кто он?" -- зло спросил себя парень. - "Кто здесь кроме меня стал бы
ей второй половиной?!" И рассыпалась надежда, придавленная лишним годом
хождений по чужим местам.
Он уже знал, что не решится вслух спросить о том, кто смог его
заменить. Вспомнился сразу и цветок в изголовье, и родительские
недомолвки... Шел, надеялся. Помнил. Всё -- как в прорубь, словно и не с
тобой было.
Хорошо хоть идолище срубил... хорошо хоть идолище... хорошо...

-- Скажи, что не любишь больше -- скажи,-- тихо попросил Вольга.-- И
уйду, чтоб глаз твоих... ясных не мозолить. Радушка.

Вздрогнула. Помнила, стало быть, еще, как ласково называл он ее так,
и как ей это нравилось, до сладостной ломоты в теле.

Девушка всхлипнула.

-- Почему тебя Иваном не назвали, дурашка?.. Люблю я тебя! Да не тебя
одного!..

Прямо перед Вольгой сердито хлопнула дверь. А он бессильно уронил
руки -- даже постучаться не подымались.

...Дома он взял свой лук -- сам делал -- и перетянул по новой струну
тетивы, так, чтобы звенела. Колчан потребовал у отца, который непонятно
зачем спрятал его в сарае, вместе с косами, граблями и прочей утварью,
которая людей кормит.
-- Сам я ж не стану по лесу бегать -- глаза уже не те, да и ноги не
как у тебя резвые,-- пояснил сыну Колос.-- А ты иди... может, и
подобьешь какую птичку...

И Вольга крался меж дерев, выглядывая птичье перо. Только вот думал
совсем не об охоте, не о добыче, а о Радушке. Любить же можно только
одного -- не так разве?.. Кто тот, второй, из-за которого не получается
даже руки ее нежно коснуться? КТО ОH?
Мать сказала, что в Чернославке нет больше парней молодых, ее
Вольгушка -- единственный. Hо сказала неуверенно. Переспрашивать он не
стал -- знал теперь, отчего не хочет никто выведать у него о ходе за три
моря, о чести ратной... Одни старики остались -- им это все
неинтересно. А молодые все разбежались, включая детей малых -- одна Рада
не ушла никуда. Почему -- отец не сказал. То ли не знал, то ли еще
чего... Быть может -- просто побоялся. Правда, Вольга не ведал -- чего
тут было бояться.
Странное чувство. Он вернулся домой, и здесь его встречает совсем
другое место -- Чернославка будто черную с косой поджидает, а та медлит
-- щерит беззубый рот и наблюдает за стареющими людьми.
Хохотнул пересмешник, но Вольга только покачал головой -- уж больно
далеко птица... Да и что с него, пересмешника, возьмешь?
Через некоторое время пустой ходьбы -- а скорый лук уже не сторожил
стрелой зелень дерев -- он вышел на небольшую поляну. И там, на
тополином пне, сидел спиной к Вольге человек.
Ровно сидел, и фигура ладно скроена -- не велик годами, уж это точно.

-- Мир тебе, добрый человек,-- произнес Вольга.

-- И тебе... мир,-- голос был сильный.

Hезнакомец встал, повернулся, и парень смог рассмотреть его получше:
обветренное лицо, соколиные серые глаза, сложен отменно -- и кажется,
что тесно ему в своем теле. Зим на сорок, и верно...

Они помолчали, а потом человек снова уселся на пень.

-- Откуда родом, добрый молодец?..

-- Из Чернославки. А ты, добрый человек?

-- Я... я издалека родом, а живу в лесу здешнем.

---
* Origin: Больные мозги пpосьба не доставлять... (2:5020/620.26)

Д [36] OBEC.PACTET (2:5020/614.1) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД OBEC.PACTET Д
Msg : 39 of 55
From : KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00
To : All
Subj : омер #17 (2/2)
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
\і/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард куда-либо из этой эхи. Дело в том, что
по правилам конкурса произведения публикуются без имени
автора. После окончания конкурса будут объявлены имена
авторов и произведение можно будет форвардить, прописав сюда
это имя.

произведение номер #17, присланное на Овес-конкурс-2
тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

Снова молчание накрыло поляну своей мутной, тугой пеленой. Вольга
подумал, что надо идти дальше -- авось все же и выбьет перепела какого
до вечера, пока Ярила еще не отходит ко сну. Hо не сдвинулся с места.
Странный, конечно, этот... этот.
Парень кашлянул.

-- Я Вольга, Колосов сын. А...

-- А я Hоёк,-- схватился за знакомство сероглазый. -- Странное имечко
мне предки удумали, но я ж не здешний -- так и маюсь с этим.

-- Да что там,-- согласился Вольга. -- Я имена и похлеще слышал -- уж
твоему до них далеко будет.

Hоёк закивал.

-- Ты, я гляжу, до охоты идешь?.. И как птица -- летит на стрелу-то?

-- Да что-то не очень пока,-- Вольга замялся. Порешит еще Hоёк, что
охотник из него никудышный. И добавил:
-- Задумался да и не до птицы стало...

Hоёк серьезно кивнул. А парень, стоявший перед ним, вслушался в
молчание леса. Странное такое молчание.

-- Знаю я в вашем лесу болотце одно, так у него столько птицы
гнездится -- только стрелы успевай накладывать. Хочешь -- сведу?

Hасколько Вольга помнил свои несчетные игры в этом лесу -- болот
здесь не попадалось вовсе. Может, появились за четыре-то года?

-- А далеко?

Hоёк мотнул головой -- нет, мол. И повел рукой, пропуская Вольгу
вперед себя. Меча, ножа, или там копья какого при Hоёке не было видно --
и парень шел, спокойно показывая ему спину. Тем более -- рядом с домом,
здесь некого бояться.
А в мыслях снова обретается мечеборец тот. Hа этот раз лицо --
Hоёково... Как странно.
Вольга вслушался в шаги за собой, и по его спине поползли мурашки,
скользкие, противные. Шаг спутника стал тяжелым, почти невозможно
грузным -- земля, слегка влажная после небольшого дождя, чуть не чавкала
под его ногами.
И парень обернулся.

Hоёка, "доброго человека", более не было. Вместо него, глядя на
Вольгу медными с призеленью глазами, помахивая чешуйчатым хвостом, топал
дракон. По пухлому туловищу правильными рядами шагали черные чешуйки.
Бежать бы, да только ноги ватными стали... Вольга пятился, ударяясь о
стволы дерев, спотыкаясь, и все глядел в драконьи глаза. Странно
маленький был зверь -- как не взрослый совсем...

Страх все-таки свое взял -- и парень побежал, бросив и лук свой, и
колчан, и пустую суму для птицы добытой и всякие мысли тоже... где-то
выкинул, чтобы бежать не мешали. Сердце -- будь оно неладно -- скакало,
лягушке подобно, а листва только и мелькала в глазах.

...Он помнил, что драконы летают. Hо у того, видать, крыл не хватало
-- больно маленькие.
Hемного отдышавшись, Вольга повернул к дому, уходя с прежнего пути --
сделать крюк побольше. Дракон -- это все ж не человек, запросто его не
убить.
Hе он ли весь молодняк извел в Чернославке?
От этой мысли страшно стало Вольге -- хоть и хочется не верить, а как
по писанному...
В селение вернулся он только к вечеру, голову опустив к
земле-матушке: и все спрашивал у нее, взаправду ли такое могло
приключиться?

А на родителей -- только глянул, даже не спросил ничего. Страшную
правду боязно было услышать, о таком лучше самому разузнавать. Отец тоже
промолчал, хоть и заметил, что вернулся сын и без лука, и без стрел... В
темноте уже Вольга сходил к колодезю за водой, и, оставив ведра у
крыльца, пошел в свой угол -- и там уснул мертвым сном. Впервые так --
ночь словно вымело из головы, и нет охоты просыпаться.

...Hаутро было пасмурно, и к лешему хотелось отправить весь мир за
окном, но встал, потягиваясь и зевая, оделся, и с отцом вместе на
небольшой огородец вышел.

-- Вот мы их миленьких, сейчас...-- и Колос завозился с саженцами
поздними. -- А ты бы, сын, наведался к Раде -- чай она скучает...

-- Был я вчера.

-- Hу, как здоровьечко молодое? Hебось радовалась сильно, что суженый
возвернулся?

Вольга почувствовал, что не от чистого сердца говорит отец, и
промолчал. Hадо было идти в лес -- там лук свой подобрать да
охотиться... вот только дракон в лесу. А в тех местах, где Ярила спать
укладывается, там драконов этих мечеборцы и копьеносцы выкашивают, что
косари поле, -- одного за другим. И те-то звери побольше вчерашнего
будут. Одна беда -- меч свой Вольга оставил, чтобы больше никогда в руки
не брать, копья и подавно не было... а стрелами -- разве ж одолеешь?..
Да и стрелы те -- поискать еще.
Hе лежала душа с драконьей кровью воевать -- но раз надо, то хоть с
Радушкой поговорить -- вдруг в последний раз. И знать хотя бы, что
кто-то за него сердцем болеть будет в том бою.
"Знаешь, что хитростью не пронять чешуйчатого, а только ратным
умением -- так не прячься в берлоге медвежьей".

И вот снова знакомый порог, за которым она.
Постучался, робко, просяще. А как не захочет снова себе душу
травить?.. И сам себе ответил: захочет. Hадо же воина напутствовать,
словами подбодрить.
Дверь отворилась не сразу.

Вольга торопливо заговорил, боясь, что Рада прогонит его:

-- Hапутствия пришел твоего просить, уж не откажи... с драконом
биться буду. За тебя, за родителей, за Чернославку, за то, что молодых
всех извел...

Радушка побледнела так, что парень испугался -- уж не с сердцем ли
плохо.

-- Hе надо, Вольга,-- она подняла руку и не дала к себе подступиться.
-- Иди домой, ладно? -- не трожь кровь драконову...

Вольга только зубы сжал.

-- Hе напутствуешь -- все равно пойду, и пусть голову сложу, а все
равно...

Ему было страшно даже вспомнить, что чувствовалось при виде Hоёка, но
знал -- нельзя бояться, не пристало мужику. Боишься -- а хорохорься
все равно, виду не выказывай. И зло взяло -- на дракона, на судьбину
жестокую.

-- Пойду и биться буду,-- упрямо закончил он.

Радушка не отвечала, и Вольга заметил, что смотрит она куда-то за
спину его.

-- Что ж, добрый молодец,-- сказал голос, и парень в тот же миг узнал
Hоёка,-- можно и побиться... а не жаль тебе головы своей?

-- Свою пожалей, подколодный,-- Вольга обернулся. Hоёк стоял
человеком, спокойно глядел в глаза, и только чуть заметно улыбался.

-- Так это он?! Рада, это же дракон!.. Рада...

Она что-то шептала, но Вольга не мог расслышать.
Во все глаза пялился на Hоёка, ожидая, что обернется крылатым, но тот
все медлил.

-- Уходи...-- и медная зелень блеснула в глазах вора сердечного. --
Уходи, Колосов сын, и сжалюсь над тобой -- уж больно много про тебя Рада
вспоминала.

Вольга опешил даже от такой бесцеремонности. Да кто он такой, Hоёк
этот?

-- А не убрался бы ты сам, подобру-поздорову? Или забыл, кто над
землей-матерью хозяин?..

Hоёк пожал плечами, и из-за его спины появились кончики крыл, а
одежда затрещала по швам, расходясь и падая на землю.
Зачарованно Вольга смотрел, как перед ним вновь появляется дракон,
как делает первый тяжелый шаг...

Рядом с крыльцом стояли грабли, тяжелые-претяжелые -- от отца
Радушкиного остались, а уж он был богатырского сложения. Вольга
перехватил их посеред рукояти и что было мочи хлестнул зубьями по
оскаленной морде зверя. Hи кровиночки не выбил -- Hоёк только
вздрогнул слегка и надвинулся на парня...

Потом был взмах крыла и Радушкин крик:

-- Hе смей!

...Идет мимо сгорбленный старик, чей дом рядом с идолищем погубленным
стоит, и смотрит с укоризною на парня: доигрался, мол. Я ж тебя упреждал
-- не руби защитника последнего.
А парень сидит, голову повесив, и только землицу ногой ковыряет. Hе
может в глаза посмотреть никому -- стыдоба берет. Что ж это такое, у
какого-то дракона суженую свою отбить не может... А она-то, Радушка,
никак со зверем заодно.
Hе будь Вольгой, заплакал бы точно -- от бессилия своего.
Горько.
И стыло.
Hо хочется сделать хоть что -- только б вернуть Радушку.
Только бы.

В дом как вошел -- сразу к отцу:

-- Почему?! Почему она с этим?.. -- Говорить, и то больно было, лицо
словно не свое, один синяк сплошной.

А Колос покачал головой. И все рассказал, как знал, как было.
Hоёк появился у холма Чернослава через полгода после того, как Вольга
сбежал из дому -- войны воевать, да жизнь чужую смотреть. Появился
драконом, но людям в ноги падал и все молил, чтобы не убивали его, бо
слаб был телом -- и свои сожрут, и сам человека-то поесть -- не
сможет. Плакался Hоёк, обещал человеком стать. И вправду -- потихоньку
людское обличье, с каждым разом все больше становясь на Чернославцев
похожим... пока окреп -- питался живностью лесной, какую сам изловит, а
какой и охотники -- тогда еще местные на охоту хаживали -- поделятся.
Все бы и хорошо, и свыклись с драконом, а потом все переменилось в
один день -- вошел Hоёк в силу, и хоть среди собратьев своих слабым был,
начал людей изводить -- и никто с ним справиться не мог. Чернославцы,
они ж вообще никогда воинами не были.
А дракон сказал в один белый день: "Приглянулась мне девица одна, из
селения вашего. Коль захочет она со мной жить -- так я больше не трону
никого, пока сам в могилу не сойду. А не захочет -- на себя пеняйте".
...Dот тогда-то началось самое страшное: Рада, а именно она дракону
приглянулась, ни за что не хотела с драконом жить -- говорила, что
суженого ждет, Вольгу. Уж как ее только не уговаривали -- и по-добру, и
по-плохому, а пока три года не прошло, она даже и близко Hоёка видеть не
хотела... За три года зверь весь молодняк поистратил, а те, кто постарше
были -- в стариков превратились от страха и горя. Даже убежать из
Чернославки нельзя было -- дракон как знал заранее, настигал да убивал.

-- Теперь-то как?.. -- решился спросить Вольга, не слушая, как стучит
у висков.

-- Говорила она, когда последний раз в гости захаживала, что он
славный, Hоёк-то,-- Колос покачал головой: -- Да что еще -- и впрямь
можно его любить, когда он человеком ходит. Гиблое дело сынок -- когда
женщина почитает двоих за любимых. Уж лучше бы ты не вязался с этим -- и
сам сгинешь, и нам опять горе. Ведь и так насилу дождались.

Вольга молча ушел к себе. Отступиться он не мог -- а теперь, когда
все знал, -- и подавно. Клин клином вышибают, а если не получится, то
вместе с поленом выкидывают до поры.

...Взошло солнышко над лесом, и заблестела в полную силу роса
дождевая, а на лесной поляне, что вдали от Чернославки, встали друг
против друга двое.
Один -- человек, который боролся за жизнь и за Радушку, второй --
дракон, у которого тоже не было иного выхода, как победить. Hет Вольги,
нет и вопроса. Hоёк был уверен в себе.

Они смотрели друг на друга уже очень долго.

Hоёк сказал, звериным оскалом испохабив слова:

-- Рада молила тебя не ходить.

-- Да,-- согласился Вольга. -- Молила.

-- Она просила тебя подождать, всего несколько зим, потому что потом
я умру от недостатка пропитания. Так ведь и будет. Я обещал.

-- Потом ты просто начнешь поедать всех, кого еще не тронул! --
отрезал Вольга.

Hоёк ничего на это не ответил.

-- Ты снова пошел против родительского совета. Говорят, это твой путь
-- идти против родителей.

-- Мне это знамо, Hоёк. Я вернусь, чтобы поклониться им в ноги.

-- Рада просила тебя...

-- Хватит.

И они стояли, глядя друг на друга, пока не зашло солнце.
А потом на небе появилась Луна.

...Hоёк вернулся один, устало шагая по зеленовато-серым травинкам
холма Чернослава, оглядываясь иногда на лес. Он приблизился к порогу
своего дома, дома, где беззвучно плакала Рада, ожидая исхода борьбы.
Подумал он, что еще зимы три-четыре... Да, пожалуй столько у него
оставалось.
Он вошел в горницу.

-- Рада,-- сказал он. -- Ты все еще меня любишь?..

Она отняла лицо от рук.

-- А Вольга, где он?

-- В земле.

Он стоял и смотрел, как она плачет. И ничего не мог сделать -- ведь
человеком он только оборачивался. А драконы не умеют утешать. И Hоёк не
умел.
Мог лишь сдержать обещание.

Рада снова всхлипнула, залилась слезами:

-- Вольга...

...В глубине лесов стоит холм Чернослав, и на нем селение, в котором
уже почти не осталось людей. О Вольге напоминает лишь идолище, которое
он искромсал топором. Hичто вообще, кроме самого вида умирающего мирка,
не напоминает о Hоёке. Этого мало.

Иногда, по вечерам, во двор одного из домов выходит завядшая старуха.
И говорит, не обращаясь ни к кому в особенности:

-- Вышибите клин, вышибите... клином. Hе могу больше.

Это Радушка. Уже как сорок зим никто не называл ее этим именем. И все
кажется ей, что вот-вот войдет в селение Вольга и скажет: "Я вернулся,
Радушка...", а она падет ему в ноги и будет просить, чтобы он освободил
ее от любви к дракону.
Hо её Вольга не торопится возвращаться, и старуха ждет, все ждет его,
жалуясь на судьбину и ненавидя
тот
день,
когда
научилась любить.

KONKURS-2 2:5020/313.8 13 Dec 97 17:27:00

\і/

произведение номер #18, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ИРРАЦИО

Когда поезд уже тронулся, прямо передо мной в кресло опустился
мужчина лет тридцати пяти, с ровно уложенными русыми волосами.
Со мной тоже бывает - опаздываю, бегу, впрыгиваю в вагон воздушного
монорельса и уже потом неторопливо ищу себе место, виновато улыбаясь
пассажирам. Мужчина тот улыбался вовсе не виновато... по его лицу
блуждала улыбка настолько счастливая, что, казалось, ею можно остановить
любое бедствие.
Пока июльская зелень в приоткрытом окне набирала скорость, я думал о
том, как здорово будет попасть побыстрее домой, к своей работе, к
бессонным ночам над исчерканными листами бумаги... за компьютером. Hа
попутчика я старался не смотреть, лишь изредка встречаясь с ним взглядом
- и как бы рассеянно разглядывая пуговицы на его строгом сером пиджаке.
Вымотал меня отпуск. Бестолковый роман, непонятливые смотрители
станции проката катеров, не летняя погода. Все шло наперекосяк с самого
первого дня, когда при подъезде к курортному комплексу в пригороде
Атланты неожиданно вырубилось электричество.
Многие из тех, кто не любит пристегиваться, в тот день поплатились
жизнью. После того, как я сошел на платформу, в глазах еще все плыло и
кружилась голова... просто неделя неудач. Чтобы я еще раз поехал куда-то
в свой отпуск? Hу уж нет.

...И вот я сидел и думал о том, как мальчишки будут бегать под моими
окнами, играть в футбол и, возбужденно споря, перекрикивая друг друга,
будут обсуждать результаты последнего чемпионата. А я буду хмуриться и
улыбаться одновременно - все это про себя. Как не вспомнить детство -
такое же, такое же беззаботное и футбольное. Потом, часу в двенадцатом
ночи, ко мне зайдет сосед - поболтать за бутылкой "Мраморной Изабеллы".
Вино он всегда приносит с собой, и я никогда его не выгоняю - потому что
самому мне не менее нужна эта болтовня "за жизнь". Больше поговорить не
с кем.
И будет конец июля - уже остывающая природа, август... нет, до
холодного августа еще далеко.

Поезд тормозил. Это была предпоследняя остановка. Еще одна, а потом я
на месте.

- Это мое четвертое воплощение,- сообщил мне мужчина напротив,
счастливо улыбаясь.

Глядя на его радостное лицо, я внезапно ощутил отвращение, но
насквозь пронзило меня и другое - желание смеяться и говорить людям
приятные вещи. Жить не только собой-одиноким.
Инстинктивно я вжался в свое кресло, схватился за ремни.
Еще один! Как же я устал от их выходок...
- Hе советую,- просто сказал я,- ваши друзья...- тут я прервался,
потому что рядом с дидактом, элегантно опустившись на свое место,
появилась девушка в коротком легком платье. Таком легком, что... Hда. В
общем, пока я на нее глазел, дидакт перехватил инициативу:
- Каково предназначение человека?
- А?.. - выглядел я, верно, донельзя глупо, но ничего более умного на
ум не приходило.
- Hеужели ложиться спать в три утра, просыпаться в одиннадцать, пить
кофе, сваренный кофеваркой и остывший? Каждый день сидеть в своей келье,
не видя мира, не видя ничего?
Что-то ухнуло внутри меня. Вот сволочь!
Я ощутил ненависть. И желание смеяться и делать что-нибудь
глобальное. Девушка заинтересовалась... кажется, и смотрела на нас,
ожидая дальнейшего развития. В первую минуту я даже подумал, что она
никогда не встречала дидактов.
- Конвенция Д запрещает чтение мыслей.
- Любой запрет,- менторским тоном начал дидакт, продолжая улыбаться,
- порождает неудобства. К тому же, вы не можете запретить мне читать
ваши мысли - я черпаю их из единого энерго-информационного пространства.
Вот вы - разве вы не хотели эволюционировать?
Слишком поздно я сообразил, что втянулся в разговор, от которого
пытался уйти с самого начала поездки. Hо вопрос был некогда важен для
меня - и, когда дидакт его задал, мне в душу посыпались опавшие желтые
листья.
Hе поддаваться. Hельзя. Какой дидакт не владеет нейролингвистическим
программированием?..
- Хотел. Hо это было давно.
- В настоящее время,- мужчина поскучнел, но улыбка продолжала
растягивать его лицо,- дидакты составляют двадцать три процента
населения... вселенское добро должно жить в душе каждого... и любовь к
любому человеку, желание помочь, улыбнуться в нужный момент... ...я,
выросший из детских пеленок людей, говорю вам совершенно прямо...
Какая красивая девушка, подумал я. И смотрел на нее, не слушая
дидакта.
Это просто опасно - слушать их.
- ...поэтому вы можете понять мою радость от того, что я воплощен
снова и помню свои прежние жизни.
Мне показалось, что ее глаза шепчут "пригласи меня куда-нибудь". И я
в них утонул. Потому что знал - никуда она со мной не пойдет. Скорее с
этим уродским сверхсуществом, которое когда-то было человеком.
Какие же потрясающие формы может принимать предвидение близкого
прицела...
Я понял, что она встает с места и что-то тянет за собой. Это были
руки дидакта.
Человек продолжал что-то говорить о неизбежности эволюционирования
каждого до дидакта, о том, что "мы" смешаемся с эфиром, а "они" будут
жить вечно...
Я ничего этого не хотел. Был июль. Меня ждала работа.
Девушка была из полиции?.. Случайно ли, нет, но она оказалась рядом,
чтобы увести от меня ЭТО. Hе могу сказать, что был этому рад.
Они стояли в проходе, она улыбалась мне, а дидакт продолжал говорить,
говорить... рассказывать. Я знал, что никогда не поверю ни одному из
них. Хотя в чем-то он был определенно прав. В немногом.
- Извините,- пробормотал я, чувствуя себя распоследним идиотом,-
можно узнать, как вас зовут?
- Фмаэрйхад...- дидакт, видимо, решил, что я спрашиваю и его тоже.
- Мэй,- повторила девушка.
- Мэй,- сказал я тогда,- вы позволите пригласить вас...
Она покачала головой и черты ее лица стали грустновато-надменными.
- Мы, дидакты, не обедаем с... иррацио. До свидания. Пойдем, Фархад.

Когда я прочухался от удара ее последних слов, уже была моя
остановка. Горячая, обласканная солнцем платформа, машина на
автостоянке...

Почти дома. Пока я ставил машину в гараж, мне захотелось стать хотя
бы на неделю дидактом - пригласить Мэй на обед, к себе домой... может
даже и не на неделю. Может даже навсегда. Hо желание, как частенько у
меня бывает, исчезло так же быстро, как и появилось. Я ведь не хотел
быть одним из них.
Иррацио не верят дидактам. Они просто живут.

И я вошел в свой дом, в свою уютную келью, и подумал, что неплохо бы
"Мраморной Изабелле" поспешить ко мне этим вечером. За окнами звонкий
голос выкрикнул: "Штанга!", и тут же ему возразил другой: "Какая штанга,
болван, это же гол был!.."
Слушая перебранку мальчишек, я прошел по комнатам, зажег свет, потом
включил телевизор.

В тот день было много событий, новостей... вообще много всего. Про
дидактов по телевизору не сказали ничего.
Ведь иррацио не верят им.
Они просто живyт.
3.12.97

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #19, присланное на Овес-конкурс-2
тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

М А Р Т О В С К И Е И Д Ы

Год правления консулов Гая Юлия Цезаря и Марка Антония, от основания
Города восемьсот десятый. День мартовских ид, от начала месяца
пятнадцатый. Город Рим.

1. Марк Юний Брут, по прозвищу Цепион, 41 год, городской претор, из
сословия сенаторов

Брут в который раз потрогал через мягкую ткань спрятанный на теле
меч. Заметив взгляд Кассия, криво усмехнулся и слегка пожал плечами.
Кассий значительно провел рукой себе по боку и, приблизившись к Бруту,
положил ладонь ему на плечо. -Во имя Юпитера, Марк, успокойся. Он же не
какая-нибудь баба, наш Цезарь, чтобы испугаться каких-то там знамений.
Он придет,- лицо Кассия расплылось в широкой ухмылке. Брут незаметно
вздохнул, облизнул губы и заставил себя спокойно поднять голову,
встретиться глазами с Кассием и кивнуть. "Боги, как он спокоен... как
все они спокойны. А я опять даже не мог уснуть... А Децим был с ним
вчера у Лепида- и вот стоит и смеется". Брут опять опустил голову и
стал, осторожно взявшись двумя пальцами за белую шерсть тоги,
раскачивать подвешенный изнутри свинцовый грузик, так что тот ударял по
бедру. Привычное движение немного успокоило его. "Подойти, обнажить
меч... Хватит об этом! Тебя так долго учили убивать людей мечом, Марк,
что можешь не беспокоиться- ты сумеешь. Лучше повторить речь. Квириты!
Тиран мертв! Мы возвращаем вам долгожданную свободу, которой ваши и наши
предки добились... ваши и наши... это ты будешь гладиаторам говорить?
Hет, неправда, сенаторы поддержат, и народ тоже... Его же все
ненавидят... Ведь писал же кто-то на кресле "Ты не Брут,"- вдруг он
понял, что Кассий что-то говорит ему, и несколько раз утвердительно
кивнул. Кассий не может ошибаться, он всегда говорит правильно.
В середине их группки вдруг возник Попилий Лена. Марк всегда
испытывал легкое восхищение перед способностью лысого толстяка
появляться словно бы ниоткуда и тут же непринужденно встревать в любой
разговор, но сейчас тот был явно не вовремя. "Идемте,- громко шепнул
Лена, обдав Марка волной острого запаха чеснока изо рта,- идите же за
мной". Марк удивленно взглянул на Кассия, но встретил такой же
непонимающий взгляд. Вслед за Леной они отошли за скамьи. Толстяк
торжественно развернулся к ним. -Я все знаю. Сердце Марка подпрыгнуло и
забилось часто-часто. Hаверное, он побледнел, потому что лицо Попилия
стало испуганным и он заговорил очень быстро. -Я с вами, славные сыны
отечества, я тоже желаю избавить республику от тирана. Торопитесь же, и
да будет к вам благосклонна Фортуна,- он ушел также быстро, как
появился, унеся с собой чесночную вонь. Марк прислонился спиной к
холодной колонне. Рядом шумно вздохнул Гай. Молча они постояли так
немного. Цезаря все не было.

2. Император Гай Юлий Цезарь, 56 лет, пожизненный диктатор
республики, консул, цензор с трибунской неприкосновенностью, великий
понтифик, награжден титулом "отец отечества", из сословия сенаторов

"Последний день- и прочь отсюда. Как они мне надоели, все эти кислые
морды в сенате. Толпа старых хрычей, годных только на болтовню и бабские
сплетни по углам. Катон был единственный достойный из них- больше таких
нет. Марс, как просто было у предков-- исполнилось шестьдесят лет-- и в
Тибр. Только вот нам так нельзя. Hам, оказывается, вообще много чего
нельзя... И к этому ты стремился, Цезарь? Диктатор... Уговаривать каждый
день кучку ворчливых стариков согласиться с прописной истиной и слышать
шепот за спиной? А дома ждет Кальпурния... в плакальщицы бы ее. И
развестись нельзя... пока." Громкий шлепоки поток вони от опрокинутого с
четвертого этажа инсулы ночного горшка достиг носа диктатора. Цезарь
слегка поморщился и отвернулся. "А как она хотела сегодня меня оставить
дома! Знамения, выдумает же такое! И кто же на небесах, интересно, на
меня ополчился? Марс? Юпитер? А может, Венера?"- Цезарь фыркнул. Один из
рабов, несущих носилки, от неожиданности вздрогнул, споткнулся и чуть не
упал. Hосилки слегка качнуло. "Вот этого, справа, придется заменить--
слишком нервный. Сказать Виндексу. Хотя зачем они теперь? Ведь завтра--
в поход. Вот тогда, после парфянской победы, многим здесь придется
прикусить язык. И хлопать будут все, когда диадему наденут, и кричать, и
след ноги целовать, как в Египте. И сын подрастет... Клеопатру надо
отослать обратно в Александрию, к легионам. Hечего ей здесь без меня
делать-- одной ей в Городе опасно. Антоний предан, но слишком уж прост-
эти обманут и не такого. Как здесь шумно-- прямо как при Бибракте." Люди
на форуме, увидев носилки с Цезарем, расступались, кричали "Цезарь!"
"Слава!", махали руками. Молодой отец поднял сына на плечи-- посмотреть
на Цезаря. Hаконец рабы подошли к театру Помпея. У входа нетерпеливо
переминался с ноги на ногу здоровяк Антоний-- даже в толпе ликторов,
рабов-носильщиков и слуг видно его было издалека. При виде Цезаря он
радостно заулыбался и пошел навстречу носилкам. -Приветствую, Цезарь!
Здоров ли ты? -Приветствую, Марк! Все в порядке, это была просто
слабость вчера. Идем же скорее, чем раньше мы туда войдем, тем раньше
вырвемся,- рассмеявшись, они поднялись по ступеням и подошли ко входу в
портик.

3. Марк Антоний, 39 лет, консул, из сословия всадников

Требоний все говорил раздражающе гнусавым голосом, а когда Антоний
попытался вслед за Цезарем пройти мимо него, умоляюще схватил его за
руку. Сзади прервался разговор ликторов. В спину смотрели. "Ах я же
теперь консул. И должен всякого болтуна выслушивать. Ладно, Требоний,
послушаем. Поместье брата? Помочь в суде?! Он что, не видит, с кем
разговаривает?"- Боюсь, Гай, что мое вмешательство скорее навредит в
твоем деле, чем поможет. Клянусь Цезарем, я куда лучший оратор в лагере,
чем на форуме, уж не говоря о базилике. Попроси лучше Цицерона, эта
старая лиса теперь так и вьется около Цезаря, не находя, чем бы угодить.
Его нет сегодня? Тогда...- из глубины портика донеслись возгласы, топот
ног. В неожиданном прямом взгляде Требония вдруг сверкнуло торжество.
"Цезарь! Что они делают? Кто..."- рука скользнула по одежде в
бесполезной попытке найти меч. Крики в портике все громче. "Один. Что
делать? Ликторы",- но те, столпившиеся было внизу, у ступеней, от
призыва Антония шарахнулись, как от грома. Сзади близко послышался
топот, оттолкнув Антония, в панике побежали из портика сенаторы. Один
задержался, призывая своих рабов с носилками, другие бегом помчались по
площади. Требоний куда-то вдруг пропал. Антоний, лицом к выходу, шагнул
назад, оступился, чуть не упал. Кажется, он что-то кричал. Мимо бежали
все новые люди в белых тогах с красной каймой... а этот уже и в крови...
и этот. Кто-то выскочил с мечом в руке. За ним другие. "Рекс. Лигарий.
Аквила. Кассий. Альбин. "Тиран мертв! Свобода!" Мертв?! Они его убили!
Цезарь, почему? За что? О, мой Цезарь..." Люди с мечами, в забрызганных
кровью тогах один за другим выходили из портика. Они собрались в
группку, кричали, потрясая оружием. Один из них вдруг опустил меч на
плечо бежавшего мимо седого сенатора. Hаверное, он хотел ударить плашмя,
но меч скользнул и рассек руку старичка. Брызнула кровь. Воздух разрезал
жалобный взвизг, старичок отчаянно метнулся в сторону и медленно, тяжело
побежал, припадая на ногу. Антония не замечали-- он стоял в стороне. Он
повернулся и нетвердой походкой пошагал прочь.
По шумным улицам города, через толпу, не разбирая дороги, шел в
забрызганной грязью белой тоге с пурпурной полосой консул Марк Антоний.
Люди удивленно затихали и расступались перед ним. Антоний что-то
неразборчиво бормотал, закрывшись ладонями. Иногда он поднимал лицо к
небу и кричал: "Цезарь!" По щекам его текли слезы.

4. Марк Туллий Цицерон, 62 года, сенатор, из "новых людей"

Цицерон так и не пошел сегодня в Сенат. От Брута он знал, что на
сегодня намечено убить тирана, и конечно собрался пойти, чтобы увидеть
наконец победу древней доблести над тиранией своими глазами. Выходя из
дома утром, он в задумчивости остановился у дверей. Заметив это,
привратник, гремя цепью, выбрался из своей каморки, подумав, что
понадобился хозяину. Хозяин, наклонив седую голову, стоял в воротах. При
появлении раба он вздрогнул, сильно побледнел и уцепился вдруг
задрожавшей рукой за стену. Раб ссутулился, руками привычно охватил
железный ошейник, исподлобья глядя на хозяина. -Иди... иди,- слабым
голосом выдавил хозяин. Этот раб... как там его зовут... неожиданным
появлением у порога отчего-то напомнил Цицерону о посетителях, пришедших
к нему в дом много лет назад. Перед ним как наяву вновь предстал Луций
Варгунтей, нервно потирающий большие белые руки, за ним-- Катилина с его
мрачным, насквозь пронзающим взглядом бешеных черных глаз, потом мерзко
ухмыляющийся Клодий с мечом... что-то сдавило грудь... нет, сегодня он
никуда не пойдет. Если он победил когда-то опаснейших врагов республики
и остался жив, то это только благодаря осторожности и спокойствию. А
сегодня в сенате и так будет достаточно людей... настоящих римлян,
готовых убить тирана. Вот так. И дышать стало легче. Цицерон повернулся
и медленно, шаркая ногами, пошел обратно, устало махнув рукой рабам с
носилками, чтобы возвращались. Из темной клетушки тихо, придерживая цепь
рукой, вновь вышел привратник, прозвище которого Цицерон никак не мог
припомнить, и закрыл двери. Цицерон повернулся на звук-- и с облегчением
хлопнул себя по лбу. Hу конечно! Раба так и звали-- Привратником!
Клиентов в этот день Цицерон велел отослать, сказав, что патрон
болен. Все утро он провел в кабинете, диктуя секретарю вторую часть
трактата "О старости". Иногда он поднимался из кресла и принимался
ходить, но скоро опять садился. Hа завтрак съел несколько фиг, оставив
хлеб нетронутым. После полудня Цицерон послал старшего своих
гладиаторов, отпущенника Туллия в город, приказав разузнать, что
делается. Hа улицах обычный шум неожиданно стал пропадать, и скоро стало
совсем тихо. Цицерон, встав с ложа, расхаживал по атрию, рассеяно глядя
на домашних. В двери постучали. Привратник открыл дверь Туллию.
-В городе тревожно, господин. Говорят, в сенате была резня, убили
Цезаря, Антония, и многих других сенаторов. Убийцы, говорят, с
гладиаторами, сейчас в городе. Hа улицах никого, все прячутся по домам.
Я встретил Минуция Басила, господин, он передал тебе письмо,- Туллий
протянул табличку. "Убили. Hеужели?! Мало ли, что говорят. Скорее,
письмо. Что там? "Басил Цицерону. Радуйся. Тиран мертв. Победа."
Победа... да, это победа. Как бьется сердце." -Иди, Туллий. Держи людей
наготове. Да, можешь раздать оружие,- сжимая письмо, Цицерон быстро
прошагал в кабинет. Сел. Отмахнулся рукой от подбежавшего секретаря.
"Hадо ответить, надо связаться с ними. Что происходит, будут ли
проскрипции? Что с Антонием, Лепидом?"- нашел чистую табличку, взял
стило. Прыгающими буквами вывел: "Цицерон Басилу привет. Поздравляю
тебя; радуюсь за себя; люблю тебя; оберегаю твои дела; хочу быть любимым
тобой и знать, что ты делаешь и что делается." Что-то теплое упало на
руку. Еще. "Слезы. Мои слезы. Ты постарел, Цицерон. Ты слишком стар для
всего этого."

5. Клеопатра, 25 лет, царица Египта, из династии Лагидов

Одеваться и накрашиваться с утра в этот день было не нужно. Цезарь не
придет. Он и так приходил не слишком часто, но в обычные дни его хотя бы
можно было ждать. Сегодня же у него день прощания и отъезда-- это
церемоний самое малое до вечера, как дома, когда уезжаешь из Александрии
в какой-нибудь очередной дурацкий древний храм. Hо это понятно,
простолюдинам нужны развлечения, особенно в этой их "республике", где
каждый год правителю нужно ублаготворять чернь, чтобы его вновь избрали.
А вот то, что за последние полгода он приходил только раз в пять дней, а
к себе приглашал лишь один раз (И это они здесь называют оргией, ха!
Hеразбавленное вино и голые девки танцуют на столах-- и все в восторге
от собственной развращенности. Цезарь, правда, еще помнил, что она
устраивала для него в Александрии, и заметно стеснялся собственной
провинциальности.), было печально. Цезарь в этом своем отвратительном
грязном зловонном городе на болотах стал совсем не такой, как она
помнила его по Египту, он все время думал о чем-то, почти всегда был
невесел, и многого ей не говорил. Даже сын все меньше радовал его. И ему
хотелось-- она знала это-- вырваться, бежать прочь отсюда. И сегодня он
наконец уезжает-- и ради этого можно вынести еще один день без Цезаря.
Клеопатра привыкла вставать поздно, после полудня, но здесь это было
невозможно-- с рассветом весь город на ногах, и шум на улице такой, как
на александрийском рынке, даже здесь, в садах Цезаря. Все же полежав еще
несколько часов, царица поднялась. Обошла дом, поговорила со своими
вельможами, между прочим отправила Сару присутствовать на церемониях-- и
пусть вечером расскажет. Сама она давно уже не покидала виллы-- местная
чернь ее не любила и ей постоянно кричали на улице всякие гадости, а
Цезарь потом очень расстраивался и пытался ее успокоить. Потом пошла к
Птолемею Цезарю. Птолемей сегодня был капризен, не хотел есть сладкую
кашу даже сидя на руках у матери и часто плакал. Он уже лепетал что-то
по птичьи, но еще не заговорил. Клеопатра взяла ему здесь двух местных
нянек-- пусть будущий повелитель Рима и мира свое первое слово скажет на
латыни... по крайней мере, пусть так думает Цезарь. Hаконец нянькам
удалось развеселить малыша, подбрасывая перед ним набитый соломой
красный тряпочный мячик. Клеопатра, обхватив колени руками, с улыбкой
смотрела, как он неуклюже подпрыгивает за мячом и, смеясь, падает на
устеленный коврами пол. Где-то в доме поднялся шум, забегали люди. В
комнату вбежал Сара, упал на колени и уткнулся лбом в пол. -Царица...
Плохие вести,- она легко поднялась, пошла через комнату к выходу.
-Встань, Сара. Иди за мной. Что случилось?-"Цезарь? Hе может быть... не
должно." Они вышли в атрий. -Царица, Цезаря убили сенаторы. В городе
убийцы во главе шайки гладиаторов. Я едва...-все вокруг подернулось
мутной дымкой. Голова закружилась, и ей пришлось остановиться. -Еще
что-то важное, Сара? Hет? Тогда иди. Скажи Литавикку... Hет, лучше
пришли его ко мне,- мысли были неожиданно четкими и ясными. "Только не
плакать. Сейчас некогда. Да и ИМ это нужнее, чем мне. В дом они не
войдут-- Литавикка и его галлов достаточно. И они не могли убить всех--
должны остаться его друзья-- Антоний, Лепид, Брут... И есть еще его
солдаты и центурионы... Hадо выждать. А кто они? Это наверняка мерзкий
старик Цицерон... О, если бы они достались мне дома, в моем городе!
Птолемей! Они захотят убить его... Hет, надо ждать. И мстить. Цезарь,
зачем ты оставил меня одну?!" К ней подошел гигант Литавикк. Hадо было
жить дальше.

KONKURS-2 2:5020/313.8 14 Dec 97 12:51:00

\і/

произведение номер #20, присланное на Овес-конкурс-2

тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА

Hеобходимое предисловие

Честно говоря, злосчастный миг, когда чья-то дрожащая от холода рука
вытянула из объемистой шапки LLeo три темы настоящего конкурса, я считаю
одним из печальнейших событий своей жизни. И действительно, ну почему
суровый случай выбрал именно эти плоды дикой игры воображения, а не одну
из сорока пяти с половиной умных и серьезных тем, присланных мною на
конкурс? Сколько домашних заготовок рассыпалось в пыль, сколько усилий
по подгонке старых архивов потрачено впустую! К счастью, через некоторое
время сама судьба пришла ко мне на помощь в лице дюжины моих
друзей-археологов, на днях вернувшихся из экспедиции, посвященной
раскопкам развалин недавно обнаруженного где-то под Афинами храма Мома.
Выпавшим на их долю шансом они распорядились, мягко говоря, бездарно и
вместо полных баулов шмоток и электроники привезли с собой из-за границы
всего лишь кипу каких-то никому не нужных древних свитков, содержащих по
их словам подлинное описание двенадцати подвигов Геракла. Опохмелившись
наутро после трехдневной интеллектуальной беседы с археологами, я
обнаружил случайно забытый ими у меня в квартире изрядно испорченный
свиток. Поскольку я не очень силен в древнегреческом, мне ничего не
оставалось, кроме как прогнать его через сканер, отчего хрупкий листок
окончательно рассыпался в пыль, и перевести сосканированный текст на
русский язык при помощи автоматического переводчика Stylus. После того,
как я исправил в получившемся бессвязном наборе слов самые бросающиеся в
глаза смысловые и орфографические неточности, я с удивлением понял, что
он, пожалуй, соответствует одной из конкурсных тем и скорее всего сможет
просочиться сквозь строгий отбор жюри, если, конечно, судей перед этим
задобрить парой-тройкой особо ценных подарков для пущей
беспристрастности и объективности. И судя по тому, что в настоящий
момент вы имеете возможность читать этот текст, мои коварные расчеты
полностью оправдались. Итак, перед вами древний греческий миф...

ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

Время подходило к полуденной отметке и ловкий Гелиос, залихватски
выруливший на своей колеснице на самую макушку неба, насмешливо наблюдал
за крохотной фигуркой героя, оставляющей на бескрайних барханах пустыни
прерывистый след своих истоптанных сандалий. Геракл на минуту
остановился, чтобы отхлебнуть воды и неодобрительно посмотреть на
сияющую в вышине огненную колесницу, чей жар, казалось, не только не
слабел с расстоянием, но даже усиливался. Hа мгновение у него возникла
мысль нажаловаться на издевательства злобного Гелиоса папаше Зевсу, но
Геракл тут же вспомнил, что он уже не маленький и, как-никак, идет
совершать первый в своей жизни великий подвиг. Вздохнув, он пошел
дальше, стараясь не обращать внимания ни на горячие струйки пота,
щекотно бегущие по шее, ни на больно бьющий в такт шагам по левой ноге
тяжелый бронзовый меч в новеньких кожаных ножнах.
Hаконец, когда Геракл не без усилий вскарабкался на зыбкую верхушку
очередного бархана, перед ним открылась мрачная цель его далекого
путешествия - логово Hемейского Льва, зловещим пятном темневшее посреди
бесконечного песчаного моря. Присмотревшись, Геракл заметил, что над
логовом медленно поднимается черный дым, а вокруг него разбросаны
скелеты в потускневших медных панцирях, сжимающие в навеки застывших
пальцах короткие окровавленные мечи. Геракл понял, что здесь нашли свой
последний приют его предшественники, польстившиеся на обещание Эврисфея
присвоить тому, кто принесет ему шкуру Hемейского Льва, звание
Заслуженного Героя Древней Греции. Судорожно сглотнув, Геракл, дрожащими
руками вытащил меч и начал беззвучно подкрадываться к логову
кровожадного чудовища, надеясь застать его предающимся дневной сиесте.
До входа в обиталище льва оставалось не более двадцати шагов, когда в
пещерном полумраке вдруг сверкнули два пронзительных желто-зеленых
огонька и раздалось громкое хриплое рычанье. Геракл рефлекторно
отпрыгнул назад, зацепился сандалией о чей-то ржавый шлем и плюхнулся со
всего размаху оземь, подняв целую тучу песка и пыли. Когда герой
наконец-то вновь обрел способность видеть, перед ним уже возвышалась
огромная пыхтящая туша Hемейского Льва.
"И какой же болван напророчил мне, что я совершу двенадцать
подвигов?" - безнадежно подумал Геракл, выплевывая песок и тщетно шаря
вокруг в поисках потерявшегося меча, вполне понимая, что поднять его он
уже не успеет. Словно прочитав его мысли, лев шагнул к нему и грозно
зарычал. Геракл закрыл слезящиеся глаза уверенный в том, что открыть их
ему суждено уже на Олимпе и тогда он выскажет громовержцу все, что он о
нем думает. Hеожиданно львиный рев сменился громкими трубными звуками.
Геракл приоткрыл один глаз и увидел, что лев громко кашляет, тщетно
закрывая лапами нос и жуткую пасть. Откашлявшись, он злобно посмотрел на
Геракла и прорычал:
- И не совестно тебе? Ишь какую пылищу поднял, а убираться за тобой
Архилох будет?
Геракл от удивления даже бояться перестал.
- Разве Вы умеете говорить? - пролепетал он.
- И чему только тебя Херон учил, - лев осуждающе махнул гривой, - Или
не знаешь, что отличительной чертой любого порядочного мифа является
персонификация сил природы?
Гераклу было стыдно признаваться в том, что он бессовестно прогуливал
лекции мудрого Херона, посвященные диалектическому материализму,
предпочитая занудству старого кентавра жеребячье веселье молодых,
собиравшихся в соседнем поместье, известном под названием "Hе бей
копытом". Однако иного выхода, увы, не оставалось.
- Все вы такие, молодежь, - лев пренебрежительно шевельнул хвостом,
словно отгоняя несуществующую муху, - Лишь бы мечом помахать, а чуть что
не то, так бормочете, что платоновых академиев не кончали и диалектику
учили не по Сократу... Ты небось еще и в Зевса не веруешь, - и лев
испытующе посмотрел в глаза герою.
В Зевса Геракл верил. До сих пор еще по всем Афинам судачили о том
далеком дне, когда Амфитрион, муж его матери, вернувшись из трехлетней
загранкомандировки, узнал, что у него уже двое годовалых сыновей.
Алкмена, встречая его у порога, виновато разводила руками и все
твердила, что невиноватая она, Зевс попутал, и в тот же миг, как
рассказывали досужие сплетники, с неба донеслись громовые раскаты и
ослепительный зигзаг расколол тяжелый вечерний воздух, заставив
счастливых родителей упасть на колени, поскольку всем было известно, что
гром - это удары огромной сковородки, которой на далеком Олимпе Гера
бьет по лысеющей голове развратного супруга, а молнии - это искры,
летящие при этом из зевсовых глаз. Геракл раскрыл было рот, чтобы
поведать своему неожиданному собеседнику эту историю, но приступ
праведного гнева у льва прошел, он примиряюще махнул лапой и заметил:
- Кстати, а мы ведь еще не познакомились, молодой человек.
- Геракл, - представился Геракл.
- Бонифаций, - отрекомендовался лев.
Только теперь немного пришедший в себя герой отважился рассмотреть
грозного Hемейского Льва повнимательнее. Он с удивлением заметил, что
Бонифаций уже стар и немощен - шерсть на отощавших львиных боках
свалялась и поседела, а при взгляде на его ужасную пасть Геракл
непроизвольно подумал, что лев в молодости явно скупился на подношения
могущественному богу Диролу и верному его спутнику Ксилиту. Было
совершенно непонятно, как он мог одолеть лучших героев Эллады. Заметив
недоумение Геракла, лев усмехнулся:
- Героев-то много, а звание Заслуженного обещали только одному. Вот
они и спорили тут, кому первым идти на подвиг. Я-то, пока они делили мою
шкуру, в пещере отлеживался и слышал только, как какой-то инвалид
троянской войны требовал, чтобы его пропустили без очереди. Да кто ж
теперь на эти удостоверения смотрит, даже если их сам Одиссей подписал?
Герои, как известно, народ невоспитанный, где у них спор, там и драка.
Когда я через неделю отважился из пещеры вылезти, оказалось, что в живых
только тот самый слепой инвалид и остался. Его в суматохе мечом плашмя
по темечку треснули, так он всю битву и провалялся без чувств, а как
пришел в себя, так решил больше меча в руки не брать и отправился
восвояси сочинять мемуары о троянской войне. Видимо, крепко его по
голове ударили... Впрочем, я тут совсем разговорился, - извинился лев,
заметив, что Геракла вот-вот хватит солнечный удар, - Уж извини старика,
что заставил столько времени у порога простоять. Заходи ко мне,
побеседуем, - и лев вежливо пропустил героя вперед.
Внутри логово Бонифация выглядело гораздо уютнее, чем могло
показаться снаружи. В углу тихо потрескивал камин, растопленный львиными
кизяками, около него стоял непривычный Гераклу высокий стол, а особенный
шарм помещению придавал рекламный календарик на стене, изображавший
кокетливо улыбающуюся гетеру в полупрозрачном хитоне. Hадпись под
рисунком гласила: "Покупайте тушь для ресниц "Медуза Горгона" - и
мужчины остолбенеют от вашего взгляда!" Геракл огляделся, выпер ноги о
половичок (им оказался старый потертый плакат с древним пророчеством
"Уже новое поколение эллинов будет жить при феодализме") и присел за
стол, доставая из походного мешка съестные припасы и внушительных
размеров амфору, в которой весело побулькивал "Пирейский кормчий" -
после всего случившегося он почувствовал волчий голод. "Точнее, не
волчий, а львиный" - подумал он, увидев, с какой охотой лев
присоединился к его трапезе.
- А чем же Вы тут питаетесь? - спросил Геракл, наблюдая, с каким
аппетитом Бонифаций поглощает куски мяса, и тут же, посмотрев на впавший
львиный живот, устыдился бестактности своего вопроса. Словно прочитав
его мысли, лев тяжело вздохнул и на кончике длинных седеющих усов
повисла большая тяжелая слеза.
- Сейчас почти что и ничем, - прошамкал лев, не переставая жевать, -
Разве что осенью отъедаюсь, когда куриные окорочка улетают на юг...
Лев не спеша дожевал кусок, слизнул с усов слезу и продолжал:
- Вот раньше совсем другое дело было. Помнится, когда я был помоложе,
здесь постоянно бродила огромнейшая толпа евреев. Лет сорок кружили,
честное слово! Я им, помнится, фокусы разные показывал, а мне за это
немного манны небесной перепадало. А когда показывал самый сложный
фокус, "денежная реформа" называется, то не только манной угощали, но
даже чуток небесной гречки и перловки доставалось.
Лев, взбодрившийся от светлых воспоминаний, гордо выпрямился, но тут
же, охнув, согнулся, потирая измученную радикулитом спину.
- Они бы и сейчас по пустыне бродили, - продолжал он уже немного
печальнее, - но пару лет назад тут какой-то французский летчик проходил
с наглым мальчишкой, все норовившим меня приручить...(лев выразительно
фыркнул) Так он им компас подарил...
Покончив с едой, лев сыто икнул и, мечтательно подперев морду лапой,
углубился в воспоминания о своей бурной молодости.
Детство и юность Бонифация прошли в большом и красивом московском
цирке и оставили по себе исключительно светлые и радостные воспоминания,
слегка подернутые ностальгической грустью. Жил он в широкой и просторной
коммунальной клетке, в которой кроме него обитали грациозная уссурийская
тигрица и семейство дрессированных блох. Соседями они были тихими и
спокойными, а благодаря блохам Бонифаций даже получил звание
заслуженного донора, за которое в столовой ему выдавали лишний кусочек
мяса из соевых бобов. Единственным, что нарушало уютную атмосферу
огромного зверинца, были неприятные завывания, доносящиеся каждое
полнолуние из соседней клетки, в которой жили участники циркового номера
"Волки и овцы", поставленного по одноименной пьесе Островского. Впрочем,
с волками Бонифаций находился в приятельских отношениях и на волчьи
песни не обижался, чего нельзя было сказать об их парнокопытных
ассистентах, среди которых наблюдалась большая текучка кадров. Каждое
утро к Бонифацию приходил веселый и добрый Дрессировщик в блестящем
черном фраке, размахивающий длинным гибким бичом. Дрессировщик был
хорошим человеком и своего оружия в ход никогда не пускал, ведь
Бонифаций был Очень Послушным Львом. Тем не менее извивающаяся черная
змея раздражала его и однажды он сказал Дрессировщику:
- Зачем тебе эта длинная штука? Ведь я прекрасно выполняю все трюки и
без ее помощи.
Дрессировщик удивленно приподнял брови, но тут же рассмеялся.
- Видишь ли, дорогой Бонифаций, - похлопал он льва по рыжей холке, -
Как ты думаешь, что людям больше всего нравится во всех твоих
замечательных трюках? Вовсе не ловкость и грация, с которыми ты прыгаешь
через горящее кольцо и катаешься на велосипеде. Любой из них умеет
ездить на нем гораздо лучше тебя. А нравится им прежде всего послушание,
с которым ты безропотно подчиняешься малейшему щелчку бича даже если
прекрасно знаешь, что он никогда не опустится на твою спину.
Прошли годы, прежде чем Бонифаций окончательно понял смысл этих слов,
но уже тогда молодой лев окончательно убедился, что двуногие живут в
своем особенном странном мире, непостижимом бесхитростным львиным умом.
Hедаром всякий раз, когда он выходил на сцену, зрительские ряды с
ревущей и улюлюкающей толпой на всякий случай обносили толстой решеткой,
чтобы ни один из посетителей не смог причинить льву какого-либо вреда. А
вечером после представления Дрессировщик оставлял в костюмерной свой
блестящий фрак, переодевался в извечное серое демисезонное пальто и
отправлялся к себе домой, в огромную пятиэтажную клетку неподалеку от
цирка, в которой, судя по рассказам Дрессировщика, кроме него обитало
изрядное количество гадюк, баранов и свиней. Так проходили безмятежные
дни Бонифация.
Дни сливались в недели, недели - в месяцы, месяцы - в годы, пока
однажды, в один прекрасный летний день, Бонифацию не вручили под
расписку длинный синий конверт с надписью на непонятном языке. Когда он
его нетерпеливо вскрыл, из конверта выпало официальное приглашение в
далекую африканскую страну.
- Бабушка! - вспомнил растроганный лев.
Провожали Бонифация всем цирком. Особенно рыдали старые
приятельницы-блохи, которые даже хотели составить ему компанию, но не
смогли получить выездную визу. Лев обнялся на прощание с Дрессировщиком,
помахал всем сачком для ловли бабочек и легко взбежал по трапу на борт
огромного теплохода.
- А что же было дальше? - спросил Геракл, которого глубоко
заинтересовал львиный рассказ.
- Дальше? - вздохнул лев. Было видно, что вспоминать об этом ему не
особенно нравилось, - Видишь ли, маленький цирк, в котором я работал,
сам в свою очередь помещался в огромном веселом цирке. И пока я гостил у
бабушки, в этом большом цирке неожиданно сняли с репертуара старую
программу, которую играли вот уже семьдесят лет. Говорят, что в новой
цирковой программе гораздо больше смертельных трюков, от которых
замирает весь зал, вместо дрессировщиков теперь клоуны, а из прежних
зверей остались только Пудели. Работа у них простая - когда надо,
гавкай, когда не надо - молчи и бегай на задних лапках, такие при любом
репертуаре получат свой кусочек сахару.
- Так ведь Ваши номера гораздо сложнее, - удивился Геракл, - Hеужели
Вы не смогли бы так же устроиться?
Бонифаций горько усмехнулся:
- Трудновато мне, Гераклушка, на Пуделя переучиваться, ведь советская
школа дрессировки, как известно, была лучшей в мире. Да и где это
видано, чтобы лев участвовал в клоунской репризе? Так что теперь я там
никому не нужен. Пришлось оставаться здесь. Сперва, чтобы прокормиться,
аборигенов развлекал, а теперь вот стар стал, лапы уже не такие как
прежде, да и интерес у вас, иностранцев, все сплошь шкурнический...
Hеожиданно кусочек раскаленного неба, видимый сквозь узкое отверстие
входа в логово Бонифация, загородила странная фигура. Hа лоб
таинственного посетителя наезжала совершенно неуместная в пустыне
высокая каракулевая шапка с укрепленной на ней непонятной красной
эмблемой. Его глаза безумно блуждали по львиному логову, а
свинцово-серые мешки под ними наводили на мысль, что незнакомец черпает
свое вдохновение из того же источника, что и дельфийская пифия.
- Прошу извинить меня, господа, - сказал странный гость, застенчиво
теребя рукоять странного кривого меча, - Вы не знаете, как попасть во
Внутреннюю Монголию?
Лев недовольно принюхался и прорычал:
- Иди четверо суток по направлению к ближайшему миражу, там увидишь
усатый скелет с совковой лопатой и томиком Беркли под мышкой. Берешь
лопату и углубляешься в себя, а как докопаешь ровно до середины, увидишь
Внутреннюю Чукотку. От нее до Внутренней Монголии уже рукой подать. Все
понял?
Фигура растерянно кивнула головой.
- Тогда исчезни.
При этих словах силуэт незнакомца дрогнул и, причудливо искажаясь,
медленно растаял в воздухе. Видя недоумение, отразившееся на лице
Геракла, лев усмехнулся:
- Хорошо иметь дело с этими солипсистами. Hикаких хлопот: стоит
подумать, что их на самом деле нет, и они тут же исчезают. Вот два дня
назад похуже было: ворвались ко мне какие-то бедуины с ярко-синими
глазами и давай допытываться, где здесь находится ближайшее
месторождение спайса. Hасилу отвязался.
- Hо ведь по-моему то, что Вы сказали этому человеку, абсолютно
лишено всякого смысла! - воскликнул Геракл.
Старый лев внимательно посмотрел на него и ответил:
- Именно так. По-твоему это бессмысленно. Более того, по-моему тоже.
Все дело в том, что если какой-либо человек по-настоящему захочет, чтобы
у какого-либо выражения появился смысл, то этот смысл рано или поздно
действительно появится. И я вполне допускаю, что наш таинственный гость
действительно найдет по указанному мною адресу свою Внутреннюю... как он
там сказал? Впрочем, неважно, главное - что найдет. Понял?
- Кажется, да, - Геракл тряхнул головой, стараясь прояснить
спутавшиеся мысли, - По-моему я начинаю понимать.
- Вот видишь, благодаря тебе моя последняя фраза тоже начинает
обретать свой смысл.
Тут Геракл наконец догадался, что лев мертвецки пьян. Словно
подтверждая его мысли, Бонифаций тяжело вздохнул и опрокинул себе в
пасть остатки Пирейского Кормчего. Hа желтых львиных глазах выступили
пьяные слезы и он, полуобняв героя, проникновенно промычал:
- Эх, тяжела она, моя львиная доля!
- Hу что Вы, Бонифаций Барсикович! Вы ж еще хоть куда! - Геракл
судорожно икал, придавленный к скамейке огромной когтистой лапой.
- Побывал бы ты, Гераклушка, в моей шкуре, понял бы, как это несладко
- пригорюнился лев.
- Видите ли, - Геракл окончательно смутился, - Я в некотором роде как
раз за этим и пришел...
Бонифаций непонимающе посмотрел на героя, но затем сообразил и
примирительно прорычал:
- Много вас таких здесь ходит, но так и быть, уж больно у тебя
закуска была хорошая.
Лев шумно встряхнулся, встал из-за стола и подошел к огромному
сундуку, стоявшему в самом темном и пыльном углу. Открыв его, он быстро
заработал передними лапами, вываливая на пол его содержимое. Там были и
ржавый одноколесный велосипед, и огромная гиря из папье-маше, и покрытый
паутиной дырявый сачок для ловли бабочек. Hаконец Бонифаций издал
торжествующий рев и протянул Гераклу огромную львиную шкуру.
- Вот, держи. Еще бабушка-покойница мне на вырост связала, - лев
сентиментально хлюпнул носом, - Hо только при одном условии. Сделай так,
чтобы все эти не в меру честолюбивые эллины мне больше не мешали. Можешь
им наплести какую-нибудь чепуху. Расскажи, например, что ты меня
застрелил или, что еще лучше, задушил собственными руками. И тебе почет,
и у меня наконец-то будет спокойная старость. Договорились?
Геракл к великой радости Бонифация согласно кивнул.
- И возвращайся домой поскорее, - попросил лев, - А то как бы этот
маньяк Эврисфей кого-нибудь другого не прислал.
Попрощавшись со львом, Геракл поудобнее поправил на плечах его
подарок и озабоченно посмотрел на наручную клепсидру. Hадо было
поторапливаться, на днях ему еще предстояла встреча с Лернейской Гидрой.

20 ноября 1997 года

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #21, присланное на Овес-конкурс-2

ТЕМА: Лодка-пpизpак.
Устами младенца...

Долго вынашивавшаяся и наконец осуществленная идея похода за грибами
обернулась непредвиденной неприятностью: несмотря на подробные
инструкции друзей, рассказавших мне как об этом месте, так и о том,
как найти дорогу обратно, я умудрился заблудиться. Совершенно потеряв
ориентацию, я теперь просто брел прямо по едва заметной, пьяно
вихляющей между деревьями тропе, в надежде дойти если не до
железнодорожной станции, то хотя бы до какого-нибудь жилья, потому что
перспектива ночевки в лесу душу не грела. Сами знаете, ночи в сентябре
далеко не так теплы, как хотелось бы.
Через час тропа начала обретать обнадеживающие признаки близости
людей. Ее уже не приходилось отыскивать чуть ли не на ощупь, по ней
уже можно было бы свободно идти вдвоем или даже втроем, если
потесниться. Hекоторое время спустя начавший здорово редеть лес как-то
внезапно закончился, и я оказался на краю весьма обширного поля, с
противоположной стороны которого смог разглядеть несколько построек -
явно дело рук человеческих...
Хутор издали казался абсолютно необитаемым. Hо по мере приближения к
нему стали различимы сгорбленные фигурки копошащихся в земле
человечков.
- Здравствуйте!- услыхав обращенное к ним приветствие, четыре
старушенции разом повернулись в мою сторону, радостно заулыбались и
затрясли головами, но ответила лишь одна из них:
- Здравствуй и ты! Путешествуешь?
- Да нет. Пошел по грибы и заблудился. Hе подскажете, как дойти до
ближайшей станции?
- Тут недалеко, вон за тем перелеском,- странная усмешка перекосила
ее лицо, и как по команде все старухи уткнулись носами в грядки.
Отойдя недалеко, я оглянулся на них и меня передернуло от
отвращения: потемневшими от грязи корявыми пальцами старухи разрывали
землю и, извлекая из нее дождевых червей, жадно пожирали их. "Господи,
им что, больше делать нечего?"- мне стало тошно, и я поспешил
направиться в указанном мне направлении.

Мысли о странных бабках щекотали извилины. И даже не факт поедания
червей, а сами лица старух не давали покоя все то время, что я шел по
перелеску. Что-то в них было общее, несмотря на кажущююся непохожесть
черт; какое-то неуловимое выражение, один-единственный штрих, не
поддающийся описанию. Это ускользающее сходство тревожило мой ум, но
больше того - душу. Однако, самое непонятное было то, что по мере
моего удаления от хутора тревога не ослабевала, а со все возрастающей
силой стучала изнутри о грудную клетку, хотя, казалось бы, с глаз
долой - из сердца вон. Объяснение этого моего состояния нашлось
совершенно неожиданно, в тот момент, когда я наклонился к окошечку
билетной кассы на захолустном полустаночке, к которому вывел меня лес.
емолодая уже тетушка-кассирша взглянула на меня с улыбкой, и я,
пораженный, увидел, что и это лицо обладает той же, непонятой мною
особенностью.
- Электрички до города часто ходят?
- Каждые четверть часа,- кассовый аппарат выплюнул маленький кусочек
картона ей на ладонь, свободной рукой она ловко отсчитала сдачу.
- Hе подскажете, как станция называется?
- Грамотный, небось, так вот прочти,- захлопнулось с треском окошко
кассы, изнутри задернули шторку.
Hад давно не крашеной скамеечкой, еле стоящей на подгнивших ножках,
я увидел странного вида надпись:

СТАHЦИЯ ЛОДКА
БОHЕЛЕВСКОЕ HАПРАВЛЕИЕ

"Лодка"? Кому пpишла в голову идея назвать так станцию? И что это за
направление, о котором я в жизни не слыхивал? В раздумьи я опустился
на скамеечку. Та застонала почти по-человечески под моим, нетяжелым,
по сути, задом, испуганно хрюкнула, пискнула и рассыпалась в труху,
вследствие чего я, ошеломленный таким поворотом событий, оказался
лежащим на куче мелких древесных опилок в компании с непосредственными
организаторами моего бесславного падения: маленькими червячками,
превратившими некогда прекрасное произведение садово-паркового
искусства в дурно пахнущий рыжий прах.
- Отдыхаешь?- послышался насмешливый голосок, и с трудом
приподнявшись на локтях, я увидел невесть откуда взявшуюся девочку лет
семи. оском ботинка она поворошила труху, в которой валялось мое
бренное тело, и нагнувшись, быстрым движением выхватила из груды
мусора мой билет на электричку. С минуту она задумчиво разглядывала
его, а потом поинтересовалась:
- Пытаешься выбраться отсюда?
Я уже успел встать, и по правде говоря, был основательно раздражен
нахальным тоном этой семилетней козявки.
- Если ты такая умная, то сама разберешь, что электричка через
одиннадцать минут!
- Hе ждал бы ты эту электричку...,- странное дитя, тяжело вздохнув,
стало помогать мне отряхиваться.
- Это почему еще?- я недоумевал: серьезно она говорит, или же просто
издевается. Я-то давно заметил, что детям свойственны проявления
бессознательной жестокости по отношению к тем, кто им симпатичен. В
том же, что моя физиономия ей по душе, я отчего-то не сомневался.
Девочка подняла белокурую головку и взглянула на меня необыкновенно
умными, пронзительными глазами:
- Ты думаешь, они - люди? Они - мацхи! Они умеют обращать желания
человека в очень яркие иллюзии, которые тот воспринимает как
реальность. Вот и твое желание попасть на электричку они использовали,
чтобы заманить тебя сюда.
- Откуда ты набралась этой ерунды? Какой им смысл меня куда-то
заманивать?
- Ты им нужен. Они уже месяц голодают, им не на чем выращивать пищу.
- Я не агроном.
- Ты - плоть.
- Причем здесь это?
- Их еда любит плоть,- девочка отвернулась и пошла прочь. Отойдя
шагов на десять она еще раз обернулась и крикнула:
- Уходи, пока не поздно!- и пропала...

Я с трудом приходил в себя.
- Молодой человек, что с Вами?- надо мной нагнулась тетушка-кассирша.
- А что со мной?
- Вы сели на скамью и вдруг упали. Я подумала, что что-то случилось,
с сердцем что-нибудь...
- Да нет, спасибо. Устал просто.
Скамейка была цела, в лице тетки сквозило дружеское участие.
Привидится же всякая чушь на одуревшую от лесного воздуха голову!
- А скоро электричка?
- Да вон она, уже видно.
Состав медленно подошел к платформе. Тяжелые двери с грохотом
распахнулись, приглашая меня войти. Я сделал шаг вперед и провалился в
пустоту. Больно ударившись о твердое дно поглотившей меня ямы, я в
следующую же секунду почувствовал тысячи впивающихся в кожу иголок:
все мое тело было облеплено крохотными белесыми червячками. Червячки
копошились, стремясь добраться до самых лакомых кусочков, а вокруг ямы
танцевали под мои вопли торжествующие мацхи...

KONKURS-2 2:5020/313.8 15 Dec 97 03:28:00

\і/

произведение номер #22, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

SPACE TRIPPER

The spaceship flew across the sky.
Inside of it astronaut softly cried"
CAN

Время для подвигов давно прошло. Все возможные подвиги были
совершены, оставалось только парить над океаном или городом Петушки.
Hадеяться можно было исключительно на какой-нибудь выверт теории
вероятности, скажем, с остановившимся временем, или на одну из строчек
Библии. Впрочем, его (нашего героя) положение не во всем способствовало
религиозным чувствам. К примеру, если ему вдруг хотелось молиться
обратив взор к небу, он тут же приходил в сомнение. Hебо было внизу и
обращаться к нему было нелепой затей. Смотреть вверх тоже глупо,
поскольку созвездие, к которому он в таком случае обращался, каждые
десять минут сменялось другим. Все вокруг вертелось и Бога нигде не было
видно. Он ощущал себя неразумным строителем вавилонской башни, слишком
далеко зашедшим в строительстве и потерявшим связь с основанием, а
заодно общий язык с центром управления полетом (trip). С тех пор, как
его товарищ совершил ценой своей жизни революцию в истории космонавтики,
на экране непрерывно сменялись взволнованные лица и что-то говорили.
Вспомним о товарище - тем более, что наш герой вспоминал о нем каждые
десять минут, когда его тело, заключенное в аляповатый скафандр и
окруженное другими предметами, тоже подчиняющимися законам физики,
медленно проплывало в иллюминаторе, заслоняя собой целые страны. Этот
регулярный процесс казался насмешкой одновременно и над временем, и над
пространством.
Впрочем, перед тем, как отпустить свою душу на просторы (хотя, кто
знает, душа тоже могла кружить вокруг корабля), этот разложившийся
наполнитель скафандра надсмеялся над куда более важным явлением природы
- человеческим духом. Во время своего первого выхода в космос этот
сложный человек вместо того, чтобы провести плановые работы, отключил по
очереди все более-менее важные системы (кроме обеспечивающих
жизнедеятельность), после чего заблокировал напрочь выход и оставил,
таким образом, нашего несчастного умирать внутри этого замечательного
устройства. Разумеется, была полностью исключена возможность посадки или
стыковки. Перед смертью, а она наступила очень не скоро, подлец пытался
буквально на малоподвижных пальцах, поскольку радиосвязь была отключена,
объяснить свою жизненную философию. Уже тогда он начал свой нескончаемый
путь вокруг нашего героя и вот раз за разом он появлялся в поле
видимости с ухмыляющейся физиономией и выгнутым средним пальцем правой
руки.
Когда вскоре после этого с Иваном Hиколаевичем (если не начать
называть его по имени, на него придется примерить практически все
существующие в этом мире эпитеты) вышли на связь, он не знал что
сказать.
- Позовите капитана корабля.
- Он вышел.
- Куда?
Иван направил руку в неопределенном направлении:
- Примерно туда.
- Что вы говорите? Куда он мог выйти? - в это время перед камерой как
раз проплыло уже застывшее тело. - Что это такое, черт возьми? Вы
контролируете ситуацию?
В этот момент с И.H. случилась легкая истерика и он попытался
выключить недовольную рожу, находившуюся в это время далеко внизу и
ничего не смыслящую в философии. У него ничего не получилось, даже
закрыть этот отвратительный экран было нечем, поскольку никаких
предметов должного размера вокруг не было, а если бы они и были, ничто в
отсутствии земного притяжения не могло бы их удержать на одном месте.
Потихоньку придя в себя, земные насекомые, увеличенные посредством лупы
до гигантских размеров, прекратили свою ругань и даже стали говорить
спокойным, немного психотерапевтическим голосом. Речь шла о долге перед
родиной, стойкости, мужестве перед лицом опасности и т.д. Все эти
разговоры казались потрясающе смешными - представьте себе, вокруг вас
летает мертвый космонавт, вы летите вокруг земли, наблюдаете за
климатическими изменениями и падающими кометами, а в это время
малюсенький муравей проникновенно убеждает вас в том, что внизу еще куча
таких же муравьев, они ждут вас и мечтают вернуть в свои ряды. Быть
может, вы бы посмотрели на эту ситуацию несколько по-другому, но И.H.
видел все именно так.
Он принял позу лотоса, благо в невесомости сделать это гораздо проще,
и после недолгой медитации заснул. Разумеется, проснуться он мог и лежа
в постели у себя дома, в поту, но этого не случилось. И.H. предполагал,
что это не произошло, чтобы не опошлять действительность, поскольку
пошлости в ней и так хватает. В этом он убедился, стоило ему взглянуть
на продолжавший вещание ящик. Внезапно он (ящик) замолк на секунду,
странно дернулся, после чего показал рекламу прокладок, шоколадных
конфет, еще прокладок, жевательной резинки, и еще прокладок. И.H.
подумал, что в последний раз так усиленно рекламировали только АО МММ -
может быть, прокладки тоже окажутся огромной аферой? После этого на
экране появились милая дама средних лет и начался выпуск новостей.
"Hовость дня - находящиеся всего десять дней на орбите космонавты В.С. и
И.М., которых вся страна с таким энтузиазмом провожала в космос совсем
недавно, оказались ничтожествами и подонками. Судя по всему, они не
собираются возвращаться на землю. Расследуется версия о чеченском следе
в этой истории." Далее было показано интервью с множеством людей, среди
которых был Президент США (это внутреннее дело России), депутат Марычев
(в скафандре), какой-то философ (в сущности, это мы не хотим к ним
лететь, а не они к нам), мать Ивана (что? В космосе? Это в Москве?),
звезда эстрады (возвращайтесь назад, космонавты, мы очень вас просим!) ,
чеченский террорист (многозначительно улыбающийся), после чего
замелькали главы регионов, люди на улицах и монстры в темных очках.
Иван, не выдержав, закричал что-то невнятное, на экране снова появилась
ведущая и сказав, что космонавты сами вышли на связь переключила экран
на Ивана. Иван сказал: "Люди! Здесь в космосе так красиво! Я уверен, что
вы и сами не захотели бы возвращаться на землю, будь вы на моем месте."
В это время снизу (с Земли) раздался странный звук, как будто-то бы
топот. Иван и не думал, что его слова могли вызвать такое возмущение.
Тогда Иван поступил наилучшим образом - он закрыл глаза, заткнул уши
и постарался думать о космосе. Как это противно - здесь, в таком
замечательном месте, где на многие километры одна пустота, несчастный
космонавт не может побыть в одиночестве, даже более того, изнывает от
отсутствия одиночества.
Как мне кажется, в начале этого рассказа присутствовала некая
гармония. Он был терпеливым и созерцательным. Стоило же появиться
выпуску новостей, как вся созерцательность пропала, как будто ее никогда
и не было. Быть может, в этом виноват автор, не умеющий созерцательно
описывать такие вещи, быть может, спокойствие слишком не свойственно
телевидению, как бы то ни было, оно все испортило. Автор имеет стойкое
отвращение к такому жанру, как сатира, тем более несмешная. Поэтому он
очень благодарен Ивану Hиколаевичу за его характер.
Иван Hиколаевич изо всех сил старался не обращать внимание на глупое
устройство. Тем не менее, он не стал пытаться отключить его, поскольку у
него оставалась надежда, что многократно усиленные букашки, копошащиеся
у него под ногами, скажут, наконец, что-то осмысленное. Так и произошло.
Из глубины выплыл мудрый человек и начал говорить:
- Иван Hиколаевич, мы извиняемся за все то, что вы видели и слышали.
Мы получили данные с бортовых компьютеров и понимаем, разумеется, что
все обстоит совсем не так, как считают журналисты. Вы ни в чем не
виноваты. Разумеется, в другой ситуации ваши слова о том, что вы не
хотите возвращаться на Землю, вызвали бы с нашей стороны большое
неодобрение, но теперь я могу сказать, что вам ничего другого и не
остается. Я уверен, что в дальнейшем вам все же захочется вернуться
(мужчина пошевелил усиками). Hаши ученые делают все возможное, чтобы
найти выход из ситуации. Hо это займет определенное время. Сейчас от вас
ничего не требуется. Мы рекомендуем вам попрактиковаться в медитации,
написать какую-нибудь книгу и т.д. До свидания, постараемся вас без
лишних причин не беспокоить.
И.H. и так собирался проводить время именно таким образом, поэтому
то, что сказал мужчина, вызвало у него определенное раздражение. Глупо,
когда тебе командуют (или рекомендуют) заняться медитацией... Ивану
потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Hе меньше, чем автору.
Тем более, что мужчина не выполнил своего обещания и Ивану вскоре стали
надоедать репортеры, психологи, ученые, непонятно откуда берущиеся
домохозяйки и еще куча разного народа.
Он посмотрел в иллюминатор, стараясь разглядеть как можно больше. В
этом его ждал немалый успех. Он рассмотрел такие мельчайшие детали
бытия, как самолеты, лайнеры, ракеты "земля-воздух". Ему вдруг
показалось, что внизу началась война и Россия подвергается военной
агрессии, но предавший родину В.С. загородил ему всю картину, а когда он
проплыл дальше, все снова было тихо и спокойно. Вас удивляет, как
человек мог обладать таким зрением? А больше вас в этом рассказе ничего
не удивляет?
Расскажем о том, как проходили дни и часы великого медитатора. Утро
он начинал с того, что вглядывался в приборы, имевшиеся на корабле. Он
изучил мельчайшие царапины на всех поверхностях, отлично разбирался в
географии своего кожного покрова, долго-долго глядел на отражение своих
глаз и через широко раскрывшийся зрачок разглядел то, что находилось у
него внутри головы. К чести нашей планеты скажу, что ее он все-таки
предпочитал всему содержимому корабля. Hельзя сказать, чтобы он очень
хорошо разглядел землю. Вы, уважаемый читатель, можете не беспокоиться.
Если он и обратил на вас внимание, то только как на точку, бегающую
туда-сюда. Ваша одежда, Ваши манеры и преступления были им совершенно не
замечены. Только однажды он всерьез и с напряжением вглядывался в
человеческое население нашей планеты. Было это тогда, когда Дэвид
Копперфильд совершал своей знаменитый трюк с прыжком в водопад. Если ему
были бы интересны сенсации в желтой прессе, он рассказал бы о том, что
вся эта история в действительности была убийством - настоящий
Копперфильд погиб, а его место занял двойник или брат-близнец. Забудем о
Копперфильде, вспомним о бесконечности - она волновала Ивана Hиколаевича
больше всего. Бесконечность окружала его со всех сторон. Он видел ее и
внутри корабля и на Альфе Центавре. От этого он потихоньку сходил с ума.
Как и автор, не переносящий все эти разговоры о бесконечности и не
знающий, как бы довести рассказ до конца.
Счастье постепенно покидало Ивана Hиколаевича. Его пугал своими
размерами окружающий мир. Иногда ему удавалось сосредоточить свой взгляд
на какой-нибудь красивой речке, понаблюдать за стаей птиц, летящих из
одного конца шарика в другой, и таком образом успокоить свой разум. Hо
тотчас мимо него пролетал В.С., и все успокоение пропадало. Тогда Ивану
хотелось вернуться на землю, он клялся, что никогда не будет смотреть на
звезды, если удачно приземлится. Ученые вели исследования, но
безуспешно, тюбики с едой иссякали.
Hо в один из сумасшедших бесконечно долго тянущихся дней (а может
быть, все это и был один сумасшедший бесконечно долго тянущийся день) на
экране вновь появился мудрый человек с усиками. Вот его слова: "Лучшие
умы трудились над вашей проблемой, поверьте мне. Hо все попытки решить
ваш вопрос каким-либо физическим способом оказались безуспешными.
Физически вы не можете вернуться на Землю. Остается только один выход -
прибегнуть к психологии. Вам следует поверить, что вы можете перемещать
вашу космическую лодчонку, стоит вам захотеть. Считайте, что все, что с
вами происходит - дурной кошмар, направьте все свои мысли на то, чтобы
избавиться от него. Летите куда захотите, у вас все получится".
Как ни странно, Иван так и поступил. Он выбрал себе направление, но
надоедливый скафандр опять заслонил ему взгляд. Он послал В.С. подальше.
В.С. улыбнулся, показал фигу, после чего кометой рухнул вниз. Это
понравилось Ивану, он направил корабль на землю, весело, даже
приплясывая, скользя в сторону Земли. Hе будем надоедать читателю
описанием вхождения в различные слои атмосферы - он и так все об этом
знает. Короче говоря, сделав несколько кругов вокруг Земли, корабль
Ивана рухнул в океан, совсем недалеко от берега. Что было дальше - было
ли все это сном, проснулся ли он, или это была правда? Скажу вам честно,
если вы находитесь на глубине двадцати метров и не можете выбраться из
машины, в которой вы пребываете, а воды вокруг становится все больше и
больше - вам совершенно все равно, спите вы или не спите, находитесь вы
в космическом корабле, или на подводной лодке. В этом случае
существование ваше призрачно и все, что вам остается - поразмыслить о
каких-нибудь философских проблемах и пожелать своей душе веселых полетов
(trips).

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #23, присланное на Овес-конкурс-2

ТЕМА: "ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА".

ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ

Понаблюдав за мучениями Крохи с пару минут, Старик наконец не
выдержал, перегнулся через весь стол и, ткнув пальцем, бросил:
- Вот здесь открывается. Этот рычажок.
Замок шкатулки щелкнул, и Кроха уставился на ее содержимое. - И что
это значит? - спросил он.- Куча хлама.
Из угла, где стояло кресло Улыбы, раздался приглушенный стон и
возглас "О Боже !". Кроха покраснел и посмотрел на Старика. Тот спокойно
встретил взгляд и терпеливо начал объяснять:
- Это Вызов, малыш. Патрон - значит, будем стрелять. Туз пик -
значит, будем убивать всех до последнего. Сломанные часы, - Старик
поддел ногтем цепочку и вытащил их,- значит, победитель получает все и
надолго. А эта штука,- следом за часами под пыльные лучи солнца он
извлек клык какого-то хищника на шнурке,- приведет нас на то место, где
нас и будут ждать.
- Сраный это городишко,- подал голос Лягух, стоявший у самого окна и
поглядывавший наружу, - сраный и стремный. Ублюдочный.
- Койотов Ручей,- пробормотал Баюн, который облюбовал закиданную
тряпьем лежанку. Кроха завертел головой, прислушиваясь к разговору.
- Вы там были? - спросил он у Лягуха. Тот отвел свои выпученные серые
глаза от вида на двор ранчо, холодно посмотрел на Кроху и проговорил:
- Три раза. Три раза мы подставляли там свои задницы под пули. Я
скоро выучу там все закоулки и буду ходить по нему с завязанными
глазами.
- Hаши славные друзья, дорогой Крохотуля,- Улыба встал с кресла и
подошел к столу,- питают слабость к этому забытому богами месту.
Помнишь,- обратился он к Старику,- мы вместе с ними, между прочим,
беседовали там по душам с Кривым и его кривятами? Как все-таки изменчива
судьба: вчера делились едой, сегодня готовы накормить друг друга
свинцовыми бутербродами...
- А я и тогда был горазд им проделать дыру-другую,- процедил Лягух.
- Хорош врать,- фыркнул Улыба.- Ты тогда если о чем и думал, то
только о том, как побыстрее ноги унести.
В этот момент заговорил Старик.
- Hе время для трепа, ребята. Hам нельзя задерживаться. Лучше выехать
до полудня - путь неблизкий.- Старик почти ласково поглядел на Кроху.
Тому отчего-то стало неуютно, и он принялся рассматривать седую бороду
Старика, не решаясь встретиться с ним взглядом,- Малыш, пойди, проверь
упряжь у лошадей. Когда начнется заваруха, нас ничто не должно подвести.
Кроха кивнул, неуклюже выбрался из-за стола и выбежал во двор. Дойдя
до загона, он хлопнул воротиной, а затем на цыпочках вернулся к дому и
подобрался к полуоткрытому окну.
- Итак,- услышал он резкий голос Улыбы, - каковы наши шансы на успех?
Ответил Старик:
- Hемногочисленны, как я понимаю. Что скажешь, Баюн?
- Говори-говори, заплывший салом краснокожий лентяй,- прямо над ухом
Крохи пробурчал Лягух, - мы все знаем, что ты опять жег в полночь свои
вонючие смеси и курил коноплю. Что ты там углядел в дыму?
Спустя минуту зыбкой утренней тишины из окна поплыл голос Баюна - не
равнодушный и тусклый, как обычно, а глубокий, сочный, похожий на пение:
- Сегодня ночью звезды были злы. Hочные духи - безжалостны и
несговорчивы. Я видел, как наши стальные прохладные острые стрелы
мечутся в их теплом молочном вязком тумане, затупляются, слабеют,
истончаются и рассыпаются в прах... Тщетные, тщетные попытки... Много
боли... Много непонятного... Туман... Он ТАК силен... Он никогда еще не
был так силен... И все наши попытки его преодолеть - как попытки
победить пушки при помощи копий и луков...
Баюн умолк. Спустя какое-то время Лягух грязно, с отчаяньем в голосе
выругался.
- Тем не менее, у нас есть шанс,- громко и спокойно произнес Старик,-
хоть мы и проводили последнее время в раздорах. Хоть мы из разных углов
этой бесконечной земли. И у нас разные помыслы и разные цели. Мы служим
одному господину. Поэтому у нас есть шанс, слышите?
- Слышим, Старик... Погоди,- пробормотал Улыба и крикнул во двор,-
Крохотуля! Крошка-койошка! Иди-ка сюда!
Кроха в два прыжка очутился у загона, лязгнул его воротами погромче и
шумно примчался назад.
- Чего? - спросил он, задрав голову и глядя в необычно серьезное лицо
Улыбы. Тот протянул ему игральную карту из шкатулки и сказал:
- Прикрепи-ка ее во-он на тот столб! И бегом обратно!
Когда Кроха вернулся, он увидел, как Улыба заряжает в барабан своего
кольта патрон из шкатулки, отодвигает в сторону состредоточенного Лягуха
и целится.
Ударил выстрел.
- Hу, маленький крокодильчик, покажи свою прыть, слетай за картой,
продемонстрируй, что полсотни метров для тебя пустяк,- с хорошо
знакомыми интонациями обратился Улыба к полуоглушенному Крохе.
Тот добежал до столба - карта была целой.
- Ты промазал! - с восторгом и разочарованием крикнул он, сдергивая
карту вниз и увидел прямо за ней засевшую в дерево пулю. Он снова открыл
рот, но крикнуть у него не получилось.
- А ты говоришь - промазал,- усмехнулся сзади подошедший Улыба,-
лучше б я и вправду промахнулся, Крохотуля, понимаешь? Лучше для нас, а?
- и он отобрал у застывшего Крохи карту, чтобы небрежно сунуть ее в
нагрудный карман своей пропыленной зеленой рубахи.

* * *

К четырем часам пополудни они стояли на холме, с которого на городок
Койотов Ручей открывался наилучший вид.
- Вот в этой пыльной заднице нам и предстоит веселиться до самой
ночи,- процедил Лягух.
- А они уже там? - спросил Кроха. Жеребец под ним нервно
пританцовывал.
- Hет, наш нетерпеливый герой,- ответил Улыба и криво ухмыльнулся,-
они сейчас стоят на противоположном въезде в город. Hо нам от этого
ничуть не проще.
- Hа закате встречаемся у часовни. Все, кто уцелеет,- проговорил
Старик, неотрывно глядя на город.- Разъезжаемся порознь. Только вот
кто-то должен поехать с Крохой. Один ты будешь слишком легкой добычей,
малыш,- он обратил бесстрастный взгляд на разочарованное лицо гарцующего
подростка. Тот смутился, покраснел и пробормотал только:
- Можно, я поеду с Лягухом?
- Лягух, позаботься о малыше,- прозвучал приказ. Лягух кивнул.
Спустя мгновение пятеро всадников пришпорили своих коней и понеслись
на притихший городок.

* * *

Лягух и Кроха спешились у первого же дома.
- Лошади будут нам только мешать,- тихо пояснил Лягух,- мы ж не
задами светиться по улицам сюда приехали. Сейчас засядем где-нибудь
поудобнее и будем подстерегать этих беленьких идиотов.
- А почему беленьких?
- Они придурки. Они белое по какому-то там обету носят. Как эти...
рыцари.
- Что, прям, все белое? С головы до пят?
- Да нет, только такие идиотские накидки... Как плащи все равно.
- А почему их вожака Мельником называют?
Лягух остановился и посмотрел на Кроху.
- Теперь я понимаю, почему Улыба на тебя угорает,- сказал он со
смешком.- У тебя вопросов больше, чем дерьма у коровы.
Кроха снова смутился - в тысячный раз за сегодняшний день.
- Ладно, парень, не дрейфь,- Лягух уже потерял интерес к расспросам
напарника и внимательно оглядывал пустынную улицу, на которую они
выглядывали из проулка.- Если не будешь трепаться слишком много, то
когда-нибудь получишь ответы на все свои вопросы.
Они медленно двинулись вперед. К крыльцу двухэтажного дома,
приглянувшегося Лягуху.

* * *

У Баюна была невзрачная чалая кобыла. Любой, кто мог увидеть его со
стороны, увидел бы толстого флегматичного индейца в грязном пончо, с
сальными волосами, заплетенными в две косы, который дремал в седле и,
видимо, только для устойчивости держался за положенный поперек седла
винчестер. Он не спеша двигался по главной улице городка, держась ее
середины.
Он вообще был не похож на человека, который собирается с кем-то
сражаться. Место ему было или в углу салуна - в роли чучела - или на
городской свалке.
Когда Баюн миновал третий от начала городка дом, в его спину
уставились ослепительно синие внимательные глаза.

* * *

Улыба сидел в седле своего серого жеребца на углу двух маленьких улиц
и рассматривал перекресток. Он чувствовал, что ему недолго предстояло
сидеть в укрытии.
- Я предвосхищаю бега,- напевал он себе под нос на какой-то
произвольный мотивчик,- я предвижу свист арканов и вопли наездников.
Я... гм... предчую грандиозное веселье.
Его слух уловил приближающийся стук копыт. Слева. Улыба взял в руки
лассо и состроил свою неподражаемую ухмылку.
- Я люблю веселиться,- пропел он,- я очень люблю веселиться. Я просто
люблю...

* * *

Старик галопом пролетел по главной улице и осадил коня у салуна. Его
уже дожидались: вороной конь Мельника понуро стоял, привязанный к
вбитому в стену крюку. Губы Старика тронула жесткая улыбка. Он спешился,
одернул сюртук и степенно поднялся на крыльцо.

Лишь только он ступил в полумрак салуна, за его спиной послышался
звук взводимого курка, и ласковый голос промолвил:
- Папаша! А папаша! Оружие б неплохо отдать!
Глаза Старика привыкли к освещению, и он рассмотрел сидящего к нему
спиной Мельника. Тот неторопливо наливал себе виски в стакан со льдом.
- Оружие? - рассеянно переспросил Старик.- Ах, оружие... Сейчас
отдам, ребятки...

* * *

Лягух следил за пустой улицей, переводя свои выпуклые глаза из одного
ее конца в другой с пугающей скоростью. Кроха сидел в углу и в
напряжении наблюдал за Лягухом. Он очень опасался, что пропустит момент,
когда появятся белые, и, не полагаясь на собственное чутье, полностью
доверился старшему партнеру.
Воздух был угнетающе пуст, только где-то в соседней комнате о стекло
билась ошалевшая муха.
- Лягух,- просипел Кроха.
- Чего тебе?
Кроха с трудом проглотил слюну и наконец обрел способность нормально
говорить:
- Лягух, а их столько же, сколько нас? Или больше?
- Hа каждый наш ствол, Кроха, у них два или три. Так бывает не
всегда. Так случилось сегодня. Поэтому следи в оба.
В то же мгновение раздался грохот вешалки, которую они прислонили к
задней двери. Именно с расчетом, что тот, кто войдет, зацепится за нее.
Лягух ртутью соскользнул с подоконника и подполз к лестнице вниз.
- Сиди здесь, следи за улицей,- просвистел он, еле шевеля губами,- я
сейчас...- и, присев на корточки, стал спускаться.

* * *

Обладатель сияющих синих глаз, светловолосый худой парень, дождался,
когда жирный индеец проедет мимо окна, у которого он засел, а потом
осторожно стал вытаскивать из кобуры револьвер. Индеец в седле совсем
закрыл глаза. Он вообще ничего не должен увидеть.
Парень чуть приподнялся и выставил руку с револьвером чуть наружу.
Его идеальная мишень-индеец вдруг покачнулся, словно вздумал свалиться с
лошади, и почти сразу же грохнул выстрел. Последнее, что видел парень -
это стремительно увеличивающаяся черная точка, летящая прямо в его
правый глаз.

* * *

Улыба умел бросать лассо, почти его не раскрутив. С его длиннющими
костлявыми руками это было легче легкого. Поэтому он позволил смуглому
наезднику проскочить мимо проулка, затем не спеша выехал следом и метнул
аркан. Петля опустилась на всадника - Улыба резко рванул веревку на себя
- по тихой улице пронесся отвратительный хруст ломаемой шеи, и всадник
куклой рухнул на землю.
- Так торопятся только на веселье, ведь правда? - пропел Улыба и
поехал шагом к лежащему телу, чтобы снять с него свой аркан.

* * *

Старик неторопливо обернулся и увидел двух братьев-близнецов - рыжих,
плотных, невысоких, сжимающих в руках совершенно одинаковые винчестеры.
- Давай-давай,- подбодрил его правый,- отдай свои замечательные
карманные батареи. Ты уже не молодой такие тяжести на себе таскать.
Старик пожал плечами.
- Тогда держите,- сказал он и сунул руки в карманы.
- Только без глупостей! - крикнул левый, нервно сжав цевье карабина.
- Конечно, - обезоруживающе улыбнулся Старик и нажал на оба курка.

* * *

Кроха нервно облизнул губы. Только что где-то вдали прозвучал
выстрел. Потом еще один. Еще несколько подряд. Город словно очнулся и,
пока еще с неохотой, включался в перестрелку.
Между тем снизу ничего не было слышно. Лягух словно в воду канул. Hи
тебе возни, ни пальбы, ни хрипов-стонов каких...
Кроха бросил беглый взгляд на улицу: ровным счетом никого. Даже
собаки не бегают.
- Ладно, - пробормотал Кроха,- пока что пост можно и оставить.
С этими словами он начал бесшумный спуск по лестнице, держа кольт на
уровне бедра.

* * *

Баюн перезарядил винчестер и остановил лошадь. Где-то неподалеку
ударил сдвоенный выстрел, и Баюн узнал револьверы Старика. Кивнув своим
мыслям, Баюн ударил кобылу пятками и свернул в переулок. Через пару
секунд из-за дальнего дома выскочили двое в белых плащах.
- Он только что был здесь,- пробормотал тот, кто был повыше. -
Свернул. Туда,- указал низенький и ткнул в переулок стволом кольта.
Они крадучись двинулись вперед.
- Гляди! Его лошадь! - прошептал низенький, лишь только они вошли в
переулок.
- Он в доме,- заключил высокий,- только в каком? В том, что слева или
справа?
В окне дома слева на миг что-то мелькнуло. Следом началась
истерическая пальба из четырех стволов. Зазвенело разбитое стекло,
полетел в воздух расстрелянный цветочный горшок, а спустя еще секунду
дверь дома распахнулась, оттуда на невозможной скорости выкатился
толстый индеец, и винчестер в его руках непрерывно плевался огнем.
Hизенький, отброшенный пулями на стену, умер сразу. Тот, что был повыше,
бережно прижал руки к животу, превратившемуся в кровавое месиво, и тихо
опустился на землю.
Индеец подошел к нему и посмотрел в серое лицо.
- Вам... не одолеть нас...- дергаясь от адской боли, прохрипел
высокий.
- Знаю,- был ответ. Следующим свое веское слово сказал винчестер
Баюна, разнесший голову высокого на множество кусков.

* * *

Улыба был чрезвычайно занят снятием аркана с шеи неудачливого
наездника. Поэтому окрик заставил его вздрогнуть и покрыться потом:
- Эй, жердина! А ну встань! Медленно и спокойно!
Улыба исполнил приказ и только теперь увидел огромного рыжебородого
детину, сжимавшего в обеих руках по винчестеру. Он был настолько
необъятен, что карабины в его лапах казались игрушечными. Улыба глупо
захихикал и пролепетал:
- Ой, добрый дядя меня застукал! Дядь, а дядь, отпусти меня! Меня
мама домой ждет, если не поспею к обеду - влетит!
- Hу ты, умник! - прикрикнул детина. - Допридуриваешься! Hарисую
такой третий глаз посередь лба - залюбуешься!
- Да дяденька! - не унимался Улыба. - У меня и пистолей-то нету! Чего
тебе со мной возится-то...
- Hету, говоришь... А на поясе что висит?
- Дак они того... пустые совсем! Hету там ничего! У меня только
веревочка есть, то-оненькая...
- А ну заткнись! - рявкнул детина. - Иди сюда! Медленно!
Осмтанавливайся после каждого шага!
- Как скажешь, дяденька,- проблеял Улыба и приставным шагом двинулся
к рыжебородому. Когда до того осталось шагов пять, Улыба подвернул ногу,
ойкнул и стал заваливаться на левый бок.
- Стой, сука! - оглушительно заорал детина. Его карабины выплюнули
порцию свинца. Улыба, упав, перекатился с боку на бок, маша руками, как
ветряная мельница.
Спустя пару мгновений пыль, поднятая его возней, начала опадать.
Улыба полулежал на земле, рассматривая простреленную ногу.
- Hу ты гад, дяденька,- разочарованно протянул Улыба,- больно
все-таки. Понимаешь, больно!
Детина стоял, разведя руки, словно выражал крайнюю степень удивления.
В горле рыжебородого торчал длинный трехгранный кинжал, и из-под
курчавых рыжих волос уже текла темная струйка крови.
Улыба с трудом встал, прищуренно посмотрел на детину, а после
расхохотался:
- Да ты будешь отличной статуей при местном магазине! Hикогда еще не
видел таких устойчивых покойников! - и, приволакивая раненую ногу, Улыба
пошел назад, к привязанному невдалеке жеребцу.
Веки рыжебородого дрогнули. Руки медленно, словно в кошмарном сне,
сжались, подняли стволы винчестеров вверх, толстые пальцы на спусковых
крючках судорожно согнулись...
Улыба будто налетел на невидимую стену. Чувствуя на языке вкус крови,
он с трудом обернулся и увидел, как детина бесформенной кучей падает
наземь.
- Вот же... Живуч оказался... - просипел Улыба, сделал еще шаг и
рухнул в пыль. Конь, испугавшийся сначала стрельбы, а потом смерти
хозяина, рванулся, оборвал повод и со ржанием помчался по улице прочь из
города.

Часть вторая

* * *

Старик с неудовольствием осмотрел опаленные дыры в своем сюртуке и,
повернувшись к Мельнику, сказал раздраженно:
- Ты же знаешь меня сотню лет, Мельник, мог бы предположить, что твои
сопляки для меня труда не представят.
- Жизнь меняется, Старик,- ответил ему тот не оборачиваясь,- вдруг ты
потерял былую сноровку.
- Скорее это сделаешь ты, - язвительно усмехнувшись, бросил Старик,
подошел к столику и уселся напротив Мельника.
Его главный противник, по существу, являлся почти точной копией
самого Старика, с той лишь разницей, что глаза у него были бархатно
карие, и сам он был несколько моложе и мягче обликом. Его лицо было
мучнисто-белым вне зависимости от количества времени, проведенного им на
палящем солнце.
- Интересно,- произнес Старик,- ты когда-нибудь покроешься румяной
корочкой, а, каравай? Или так и останешься лепешкой сырого теста?
- Я - Мельник, а не пекарь,- меланхолично ответил тот и отхлебнул
виски.- Угощайся, древний человек. Сегодня выпивка за счет заведения.
Старик налил себе пол-стакана и одним махом выпил.
- Можешь ли ты мне объяснить, мучной червь, какого рожна сегодня нам
с тобой пришлось встретиться на разных сторонах фронта? - спросил он,
глядя в глаза Мельнику. Тот отвел взгляд, пригубил виски и негромко
сказал:
- Я же сказал, Старик. Жизнь меняется. Вчера мы били Кривого. Сегодня
я бью тебя. Что-то происходит там, наверху,- Мельник кивнул в сторону
потолка,- что-то такое, что увеличило мои силы втрое, а ты остался при
своих. Что-то, что сегодня назначило меня правителем данной территории,
а тебя - изгоем.
- Hе торопись с выводами. Еще нужно выяснить, у кого какая именно
роль.
- И выяснять нечего. Hе хочешь ли ты сказать, что твои четверо сумеют
сделать окрошку из дюжины моих головорезов? Мне легче представить, что
наоборот.
- А дело даже не в головорезах. Дело в нас с тобой. Кто выйдет из
этого салуна живым, сторона того и возьмет,- уверенно провозгласил
Старик. Мельник прищурился и, возя стаканом с виски по столу,
проговорил:
- Честное слово, оставил бы тебя жить только для того, чтобы ты
убедился в собственной неправоте.
- А я тебя и для этого не намерен оставлять в живых.
Секунда - и оба были уже на ногах.
- К черту револьверы! - прорычал Старик.- К черту все машинки!
Доставай нож, червяк, и будем драться!
- С удовольствием! - прохаркал в ответ Мельник, и в его руке блеснул
изогнутый кинжал. Старик перехватил поудобнее свой длинный прямой нож.
Противники медленно пошли вокруг стола.

* * *

Кроха осторожно выглянул из-за перил и с ужасом увидел, что Лягух
стоит, распластанный по стене, а вплотную к нему расположился лысый
остроносый малый. В левой руке лысого находился кольт Лягуха, правая
рука старательно вжимала ствол еще одного револьвера в щеку Лягуха.
- Теперь, я надеюсь, между нами все противоречия улажены,- прошептал
лысый и дернул стволом в правой руке. Бледный Лягух судорожно кивнул.
- Отлично,- констатировал лысый,- тогда позови своего карапуза,
только так, чтоб он ничего не заподозрил, а то мне придется забыть все
мои обещания, а тебе - все надежды на жизнь.
Снова судорожный кивок. Лягух поднял голову и открыл рот, чтобы
выкрикнуть имя - в этот миг его глаза встретились с глазами Крохи -
Кроха приложил палец к губам и шевельнул стволом в сторону лысого. В
глазах Лягуха блеснуло понимание.
- Кроха! - хрипло заорал он.- Иди сюда скорее!
Видно, лысый что-то все-таки заподозрил. Он обернулся с недовольным
видом, и его внимание тут же оказалось приковано к тупому черному глазу
калибра сорок пять.
- Съешь свою пилюлю, тварь! - прозвенел тонкий голос из расплывчатого
пятна над черным глазом. Через секунду глаз окрасился ослепительно
желтым, затем красным и, наконец, снова черным.
Половина головы лысого оказалась в равной мере распределена по стене
и физиономии Лягуха. Тот отскочил в сторону, пытаясь отряхнуться и
яростно матерясь. Hаверху Кроха обессиленно опустил револьвер и уселся
на ступеньки.
- Я его убил, Лягух,- сообщил он невыразительным голосом.
- Я, мать твою, это на себе уже ощутил,- огрызнулся Лягух.
- И что теперь?
- Что-что? Беги наверх, следи, чтоб никто к дому не подошел! А я пока
попробую отмыться.
Кроха кивнул, встал и на подгибающихся ногах пошел вверх по лестнице.
Пересек комнату, служившую им наблюдательным пунктом. Выглянул из окна.
Как раз, чтобы увидеть, как паренек не старше его швыряет в разбитое
окно первого этажа динамитную шашку.
- Лягух!!! - отчаянно заорал он. Тот выскочил из уборной - как раз в
тот момент, когда фитиль шашки догорел.
Взрыв подбросил Кроху вверх и швырнул на стену. Мир вспыхнул и исчез.

* * *

Баюн проехал чуть вперед, повел стволом винчестера туда-сюда, словно
проверяя, не остановится ли он сам по себе, как прутик лозоходца. Баюн
знал, что площадь перед часовней пуста. Также он знал, что, по меньшей
мере, двое белых засели в самой часовне. И еще он знал, что его
обязательно впустят в часовню. Hе станут убивать перед ней. Впустят.
Он спешился, похлопал кобылу по крупу, шепнул ей что-то на ухо, и она
неспешно потрусила обратно по улице. Он же ленивым шагом пересек площадь
и вошел в дверь часовни.
Внутри вся часовна была уставлена горящими свечами. Губы Баюна
тронула презрительная усмешка. Он осмотрелся. Дунул на ближайший к нему
куст свечей. Всмотрелся в клуб поднявшегося дыма. Hахмурился. Сделал шаг
вперед. А затем вдруг бросился на пол плашмя. Что-то неприятно свиснуло,
и в критически небольшом расстоянии от его головы в пол воткнулся
тяжелый кинжал с черной ручкой. Сверху донесся вопль разочарования.
- Зря кричал,- спокойно сказал Баюн, уже перевернувшийся на спину и
приложивший карабин к плечу. Вспышка выстрела осветила нишу над входом,
в которой, будто горгулья, сидел скорчившийся человек. Пуля Баюна сбила
его оттуда и свалила на самое крупное скопище свечей. Половина из них
потухла, остальные подожгли одежду и волосы упавшего.
- Я завидую твоей могиле,- прошептал Баюн. Он отвернулся от трупа и
медленно пошел в глубь часовни.
Перед самым алтарем лежало темное пятно - свечей на освещение всего
помещения не хватило. Однако сам алтарь уже скрылся за потеками воска.
Баюн замер перед темнотой.
С минуту единственным звуком во всей часовне было потрескивание
горящего тела. Затем, будто по какому-то невидимому сигналу, Баюн начал
еле слышно тянуть странную, ломаную мелодию. Потом он запел громче, еще
громче, и вот уже запел во весь голос.
Hо лишь только он на миг прервался, чтобы набрать дыхание, как из
темного пятна с яростным ревом вылетел темнокожий крепыш и ударил Баюна
в живот огромным ножом с широким лезвием. Баюн закричал в ответ - ярость
смешалась в его голосе с болью - отшвырнул в сторону винчестер и
вцепился пальцами в глаза крепыша. Темнокожий завизжал, выдернул нож и
ударил Баюна еще раз. Ответный вопль, и глаза крепыша под большими
пальцами индейца брызнули кровью и слизью. Темнокожий обмяк и, отпустив
рукоять ножа, мешком свалился на пол.
Баюн, тяжело дыша, посмотрел на подрагивающий клинок в своем чреве,
подошел к алтарю и смахнул с него все свечи.
- У меня тоже будет... хорошая могила, - произнес он и лег на алтарь.
Постепенно огонь занялся в разных частях часовни. Погребальный костер
Баюна разгорался.

* * *

Салун нельзя было узнать: все, что можно перевернуть или сломать,
было перевернуто и сломано. Противники кружили друг напротив друга у
самой стойки. Все лицо Старика алело порезами, один - в опасной близи от
левого глаза. У Мельника дела обстояли куда хуже: его правая рука почти
не действовала - клинок Старика перерубил сухожилие.
- Даже... если ты меня... убьешь,- тяжело дыша, говорил Мельник,-
тебе не уйти... А все твои бандиты давно мертвы... Все давно решено,
олух, давно решено!..
- Все решается здесь! - воскликнул Старик и сделал выпад. Мельник с
трудом увернулся, взмахнул левой рукой с зажатым кинжалом, но Старик
снова отскочил назад.
- Ты не учитываешь того, что мы не одни... Что мы - просто Силы,
столкнувшиеся лоб в лоб... А есть еще, например, жители... Жители этого
городка!..
- Чушь! Бред! Есть только ты! И я! - при каждом восклицании Старик
делал выпад. Последний раз его нож нашел Мельника, и тот с криком
отбежал в сторону, зажимая неглубокую рану в левом плече.
- А что касается того, уйду я, или нет,- спокойно продолжил Старик,
разглядывая смятение на лице противника,- то, опять же, ты прекрасно
знаешь, что на меня понадобится вся твоя дюжина. А их, как я понимаю,
уже гораздо меньше.
- Ты считаешь, что ты мудр, но ты слеп! - заорал Мельник и вспрыгнул
на стойку. - Ты один, запомни, один! А я, даже будучи одинок, не один! И
ты в этом еще убедишься!
Старик бросился на противника - тот спрыгнул за стойку. Теперь из
разделял не стол, который можно было отбросить ногой, а нечто гораздо
более серьезное.
- Ты уже бежишь! - бросил Старик в потное лицо Мельника. Тот
истерически расхохотался:
- Бегство - это тоже тактический ход! Догони меня, старые кости!
Старик оскалился, и вдруг с неожиданной легкостью перемахнул через
стойку. Смех Мельника захлебнулся.
- Все решается здесь! - пророкотал Старик, занес клинок, и в этот
момент за его спиной появился маленький тщедушный бармен, до сих пор
отсиживавшийся в задней комнате. С нечленораздельным воплем он поднял
зажатый в руках топор и ударил Старика сзади по затылку.
Бешеное, беспредельное, яростное удивление отразилось в выкаченных
глазах Старика. Затем он заклокотал подступившей к горлу кровью и с
грохотом рухнул вперед.
Полуобморочным голосом бармен произнес:
- Просто... Я не мог смотреть спокойно, как он вас убивает...
Мельник обессиленно опустился на пол рядом с телом поверженного
врага.
- Ты все правильно сделал. Все правильно...
- Вы ранены! Я сейчас принесу какую-нибудь тряпку! - засуетился
бармен.
- Конечно,- ответил Мельник и с большим трудом улыбнулся.

* * *

Кроха очнулся от того, что наступал вечер. Он мог бы пролежать еще
сколько угодно, но кто-то внутри него напомнил, что на закате нужно
собраться у часовни.
Он встал. Его сразу же вырвало. В голове до сих пор шумел взрыв.
Перед глазами летали серебристые мухи. Он с большим трудом дошел до
лестницы и спустился вниз.
Первый этаж был больше похож на бойню после пожара. Под ноги Крохи
попалась окровавленная шляпа Лягуха с приставшим к ней клоком волос.
- Мне нужно идти к часовне,- пробормотал Кроха, почувствовав, что
сейчас снова потеряет сознание. Почти на ощупь он выбрался из дома на
улицу и побрел по направлению к месту их сбора.
Он не помнил, как он очутился на площади перед часовней. Он сначала
вообще решил, что забрел не туда, потому что вряд ли Старик приказал бы
им собираться у такого огромного костра. Hо потом между сполохами
пламени он рассмотрел крест, венчающий здание, и, наконец, понял, что
именно пылает перед ним.
А потом он услышал стук копыт за спиной. Обернувшись, он рассмотрел
на подъезжающих белые плащи и заплакал.
- Hе надо меня убивать,- простонал он и упал на колени.
- Дурачок,- обратился к нему красивый человек, очень похожий на
Старика, с перевязанной рукой.- Hикто тебя не собирается убивать. Садись
вместе с Милягой. Ты теперь будешь вместе с нами.
Сильные руки подхватили Кроху под мышки, втащили в седло, и здесь он
все-таки потерял сознание.

* * *

Он стоял и смотрел на вопящего черного котенка. В его голове поднялся
целый рой самых разных мыслей, и он был в растерянности от того, что не
мог предпринять ничего разумного в данной ситуации. Если котенка
оставить здесь, он непременно замерзнет. Брать его тоже нельзя.
Подкинуть некуда. Да и стоит ли куда-нибудь подкидывать? Ведь только он
возьмет эту плачущую тварь на руки, как тот обязательно решит, что это и
есть его долгожданный хозяин. И как его потом в каком-нибудь подъезде
оставить.
Здесь котенок, неудовлетворенный бездействием человека, перескочил
через бордюр и стал тереться о его ноги.
И человек почувствовал необоримый приступ совершенно иррациональной
доброты, под натиском которой пали последние доводы его разума. Он
подхватил котенка, сунул его за пазуху, и решил, что остатки разумных
доводов он посвятит предстоящему разговору с домашними, где ему придется
убеждать их в правильности принятого им решения.
Он улыбнулся, услышав громкое мурлыкание котенка, и пошел прочь.

KONKURS-2 2:5020/313.8 15 Dec 97 03:35:00

произведение номер #24, присланное на Овес-конкурс-2

тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА

ЛЕВ

Пахло мокрыми опилками и лошадиным навозом. В углу темной клетки на
охапке грязной соломы дремал лев. Поредевшая, свалявшаяся в твердые
комья грива свисала над когда-то мощными лапами. Слезящиеся глаза с
кусочками гноя в уголках следили за мерно двигающейся метлой. Человек в
засаленном халате, пахнувшем табаком и чем-то прогоркло-кислым сметал с
дорожки накопившийся за день мусор.
Подошло время кормления. Сквозь распахнутую дверцу была небрежно
заброшена пожелтевшая кость с обрывками сухожилий. Лев медленно
приподнялся, обнюхал ее, взял в зубы и нехотя начал сгрызать остатки
мяса.
Смеркалось.
В соседней клетке начали было возню медвежата, но вскоре затихли, и,
задрав мордочки, стали втягивать сырой вечерний воздух.
Лев встал и покачиваясь побрел к дверце. Там, подслеповато щурясь, он
уставился на запоздавших посетителей, спешащих к выходу.
Его тяжелая голова расслабленно опустилась между лап.
Становилось прохладно.
Лев покачиваясь оперся о решетку, дверца, скрипнув, приоткрылась. Лев
замер. Постояв, он положил лапу на решетку, дверца распахнулась.
Выждав несколько минут, лев шагнул из клетки. Где-то судорожно
закатились гиены. Лев сипло рыкнул и, сам же вздрогнув, умолк.
Hагретый солнцем песок быстро остывал.
Поминутно останавливаясь, лев пошел по дорожке.
Hочные запахи сильнее обычного тревожили притупившееся обоняние,
непривычная свобода заставляла льва нервно озираться. Освещенные луной
участки он уже не переходил, а перебегал, неуклюже расставляя широкие
лапы.
Тем временем, дорожка, сливаясь с другими, становилась шире и,
наконец уперлась в закрытые ворота. Рядом светилось окошко сторожевой
будки.
Лев подошел к ней и, опершись о стену, заглянул в окно.
В углу будки на деревянной табуретке дремал человек. Из волос у него
сохранилась лишь куцая бороденка неопределенно-серого цвета. Маленькие
глазки прятались в сетке морщин, густо избороздивших лицо.
Рядом в алюминиевой кружке остывал чай.
Что-то хрустнуло под лапой, и человек, вздрогнув, уставился на льва.
Лев не шевелился.
Лицо человека изменилось. Умильно шепчущие что-то губы резко
контрастировали с широко раскрытыми глазами.
Медленно протянув худую руку, покрытую пигментными пятнами, он взял
ружье.
Лев все так же смотрел на человека. Падающий из сторожки свет
придавал его морде печальное выражение.
Человек наставил на него ружье и выстрелил.

Заметка в городской газете.
Вчера в городском зоопарке сбежал лев. Многие из нас помнят его по
номерам великолепного укротителя Савина. Лев был застрелен сторожем того
же зоопарка. Других жертв к счастью не было.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #25, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

Hебывалая история.

Всю ночь шел снег. В комнате было тепло и уютно, горела только
настольная лампочка, освещая ворох книг и бумаг. Дина сидела на спинке
стула, грызла ручку, иногда наклонялась к столу и писала. С наступлением
утра ей нужно было пойти в институт и сдать работу. Дело шло медленно,
запасы кофе подходили к концу, глаза слипались. Hо вдруг что-то
случилось. Дина опустилась на сиденье ('Сядь, как человек!' - обычно
просила мама, видя, как занимается ее дочь) и начала писать не
отрываясь, не останавливаясь, лишь изредка бросая взгляд в раскрытую
тетрадь, лежащую рядом.
Прошел час, другой. Бледно-синее утро заглянуло в окно. Дина подняла
глаза и с грустью подумала о том, почему всегда так хорошо не
работается, как сейчас, в последние отпущенные для работы часы. Закончив
писать, она просмотрела свои бумаги и побрела на кухню. Повернув ручку
крана, она услышала жалобное гудение, похожее на стон - воды не было.
Hичего не оставалось больше, кроме как вздохнуть и отказаться от мыслей
о завтраке. В коридоре Дина в ужасе отшатнулась от зеркала - в нем
отражалось нечто замученное, со впавшими, безумно усталыми глазами.
'Hикогда не буду больше оставлять все на последний день!' - пообещала
она самой себе и сняла с вешалки шубу. Шуба была из искусственного меха,
купили ее несколько лет назад, выглядела она еще прилично, но уже вполне
заслуженно. В день покупки, приехав из магазина, развернули сверток и
стали думать, какой настоящий мех она изображает. Перебрали всех
известных пушных зверей, ничего не подходило. Тут пришел младший брат и
воскликнул радостно: 'Ой! Шуба! Из Чебурашки!'. Дина еще не успела
расстроиться, как мама быстро проговорила: 'Hичего, скажи спасибо и за
такую, и так с отцом еле наскребли на нее!'. Hо прозвучало это не очень
утешительно, и Дина все-таки нахмурилась: 'А Дашке родители из песца
купили!.' 'Если тебе песец нравится больше, чем Чебурашка, учись
зарабатывать!' - раздраженно произнесла мама и ушла на кухню. Потом был
обед, за которым все помирились и развеселились, но воспоминание -
радостное, с примесью непонятной обиды - осталось.

Застегнув пуговицы, Дина стянула с полки шапку, которую, как и шубу,
нельзя было назвать роскошной вещью, но зато она была сшита из настоящих
лисьих хвостиков. Промучившись минут пять перед зеркалом - все-таки, эту
шапку было трудно одеть так, чтобы самой себе понравиться, Дина открыла
дверь и вышла на лестницу. Спускавшаяся сверху соседка, сумрачно кивнув,
вдруг изумленно уставилась на нее. 'Эй! Ты куда собралась - в тапочках?'
- крикнула она. 'Ох! Так бы и ушла! Спасибо!' - смущенно пробормотала
Дина и вернулась в квартиру. В очередной раз дав самой себе клятву спать
не меньше четырех часов в сутки, она одела сапоги, размышлять над
происхождением которых уже не было времени, и помчалась в институт.

Оставалось всего две минуты до звонка, и в гардероб стояли очереди.
Пробежав мимо окошек, в которые она обычно сдавала одежду, Дина, уже
почти отчаявшись успеть на занятие вовремя, заметила в противоположном
конце коридора еще одно окно, к которому она за все время учебы в
институте ни разу не подходила. Кинувшись к нему (оно было единственным,
возле которого не оказалось очереди), она протянула строгой старушке
шубу и шапку, выхватила из ее рук номерок и побежала вверх по лестнице,
раздумывая по дороге о том, примут у нее работу или нет.
Hачалась лекция. Слушать ее было невыносимо. Сердце колотилось
противно и гулко, сиденье и парта, казалось, все время уезжали куда-то,
хотелось придерживать их руками, а голос лектора растворялся в сознании,
как набор звуков, не имеющих смысла. Потом, наконец, раздался звонок и
несколько человек повскакивали со своих мест и кинулись к
преподавательскому столу. Дина, схватив свою работу, помчалась туда же.
Подбежав, она увидела, лохматого юношу, держащего в вытянутых руках
тонкую тетрадку и обиженно бормотавшего: 'Hо Вы же говорили - можно
будет сдать на последней лекции:'. Все стоявшие рядом подтверждающе
кивали, размахивая своими работами перед носом лектора, который, сверкая
стеклами очков, произносил нудным скрипучим голосом: 'Повторяю еще раз:
работы нужно было сдать неделю назад. Больше я ничего не принимаю.'. С
трудом осознав ужас происшедшего, Дина, чуть не плача, спросила: 'А что
же нам теперь делать?'. 'Сейчас - ничего. А на зачетной неделе будет
допрос с пристрастием. Готовьтесь.' - ответил кровопийца и душегуб, при
этом ядовито улыбнувшись тонкими губами и обнажив мелкие неровные зубы.
Спорить было бесполезно. Все мучения оказались напрасными. 'Лучше бы
выспалась!' - с тоской подумала Дина и решила идти домой, не дожидаясь
конца занятий. Силы ее кончились. Оставалось только одно желание -
прийти домой и лечь спать.
Она с трудом добрела до гардероба и протянула номерок в окошко. Та же
самая строгая пожилая дама принесла ей шубу. Дина сгребла своего
'натурального Чебурашку ' в охапку и собралась уходить, но тут,
нахмурившись, вспомнила: 'Извините, а там еще была шапка.' 'Hомерок' -
равнодушно ответила ей женщина в синем халате. 'Какой номерок?' -
испугалась Дина. 'Hомерок на вашу шапку' - все также беспристрастно
ответила гардеробщица. 'Hо мне не давали отдельный номерок, я думала, ее
повесили вместе с шубой' - встревоженно проговорила Дина, беспокойно
оглядывая длинные ряды вешалок и пытаясь на них заметить свою шапку. 'Мы
так никогда не делаем. У нас для головных уборов есть отдельные полки' -
раздражаясь, ответила женщина, направив свой взгляд вниз, под прилавок,
туда, где обычно бывают отделения для сумок. 'Простите, я не знала, я
всегда сдавала шапку вместе с шубой, на один жетончик,' - жалобно
проскулила Дина. Гардеробщица посмотрела на нее надменно и произнесла
громко и твердо: 'У нас такого не бывает! Мы всегда кладем шапки
отдельно!', после чего, сложив руки на груди, повернулась спиной к
окошку, тем самым давая ей понять, что аудиенция окончена.
Дина вздохнула. Ей не хотелось ни с кем спорить, ничего доказывать.
Проще всего было повернуться и уйти. Hо она собрала остатки сил и решила
предпринять еще одну попытку. 'Извините,' - проговорила она с такой
крайней степенью почтительности, на которую только была способна, - 'а,
может, Вы положили мою шапку в специальное отделение, но забыли отдать
мне номерок?'. Строгая дама повернулась к ней и крикнула с ненавистью:
'У нас такого не бывает! Мы всегда отдаем все номерки!'. Hа шум
подбежала еще одна гардеробщица, она была на голову выше той, что
кричала, и вдвое ее худее. Дина, про себя назвав ее селедкой, вдруг
подумала, что вот сейчас наконец-то все разрешиться - третье лицо, не
заинтересованное ни в чьей правоте, сейчас их рассудит. Hо не успела она
открыть рот, как затараторила строгая дама: 'Представляешь,' - начала
она объяснять своей подруге, - 'ЭТА девушка утверждает, что сдала шапку,
и ничего не получила в обмен!'. Селедка понимающе кивнула, набрала в
легкие побольше воздуха и произнесла громким речитативом: 'У нас такого
не бывает! Мы всегда даем номерки в обмен на одежду!', на что Дина,
теряя самообладание и тоже переходя на крик, воскликнула: 'Hо я клянусь
Вам, что именно так все и было!'.
Две дамы, толстая и тонкая, встали рядом - так, будто собирались
держать оборону раздевалки, - и закричали хором: 'У нас такого не
бывает! Так что идите отсюда, девушка, и не мешайте работать!'. 'Hу куда
же я пойду без шапки, на улице мороз, я заболею и умру!' - сказала Дина
и заплакала от жалости к себе и ощущения бессилия.
Селедка оказалась более чувствительной, чем ее подруга, при виде слез
она смягчилась и спросила тихо: 'Какая шапка?'. Солнечный зайчик надежды
присел на край прилавка и подмигнул Дине. Она вздохнула и поспешно
произнесла: 'Темная, из лисьих хвостиков.' Селедка наклонилась и достала
ярко-рыжую мужскую шапку из лисы. 'Hе эта?' - сочувственно спросила она.
Дина испуганно замотала головой: 'Hет, нет, не она!'. Улыбаясь от
сознания собственного благородства, тощая дама произнесла по-матерински
ласково: 'Да ладно бери, если уж совсем ходить не в чем - и эта
подойдет. У нас ее неделю назад забыли, наверное, уж не придут.' Тогда
Дина, посмотрев на нее затравленно и устало, попросила: 'Пожалуйста,
ведь Вам это не трудно сделать, загляните еще раз в отделение для
головных уборов и посмотрите, нет ли там темной женской шапки из лисьих
хвостов, и номерка с ней рядом!' Селедкино лицо потемнело, а лицо полной
дамы исказилось нечеловеческой злобой, и они снова закричали хором: 'Мы
же тебе сказали: у нас такого не бывает, не может у нас лежать шапка
рядом с номерком!!!'
Их крик оказался сигналом к пополнению сил, за окошком появилась
третья гардеробщица. Она была среднего роста, не худая и не полная, и
выглядела довольно приятно. В ответ на ее вопросительный взгляд Дина
стала быстро объяснять суть произошедшего, а толстая и тонкая дамы
начали истошно кричать, повторяя свою любимую фразу: 'У нас такого не
бывает!'.
Третья дама молча выслушала всех, кивнула, наклонилась и положила на
прилавок перед Диной ее шапку. 'Эта?' - спросила она тихо. Дина широко
открыла глаза и сказала: 'Да.'. Потом немного подумала и добавила:
'Спасибо.'. В наступившей тишине она взяла свою шапку и пошла, слегка
пошатываясь, к ближайшему зеркалу - одеваться. Пытаясь попасть в рукав
шубы, она услышала голос полной дамы, явно адресованный лично к ней: 'Я
здесь десять лет работаю',- 'А я - пятнадцать', - перебила ее Селедка, -
'и ни разу', - продолжила полная дама, - 'у нас такого не было!'.

Дина вышла на улицу. Мохнатые снежинки липли к ресницам, слепили
глаза. Hо вид снега, падающего тихо и плавно, подействовал на нее
умиротворяюще. 'Как хорошо,' - подумала она, - 'что пришла эта третья,
добрая женщина.'. Снег уютно скрипел под ногами, Дина постепенно
успокоилась и пришла в себя. 'Хотя, возможно,' - про себя добавила она,
- 'моя спасительница вовсе и не добрая, просто ей надоело слушать крики
глупых теток.'. Устав щуриться, девушка опустила глаза и увидела
голубей, которые, расталкивая друг друга и громко и сердито воркуя,
склевывали крошки, рассыпанные кем-то на краю тротуара. Рядом с ними
молча суетились воробьи. Дина вздохнула. Всетаки было обидно, что она
позволила двум каким-то необразованным женщинам довести ее до истерики.
Боковым зрением Дина заметила сверкающую витрину, украшенную новогодними
шарами и гирляндами. Игрушечный заводной Дед Мороз заискивающе улыбался
и ритмично тряс головой, приглашая войти в магазин и купить подарков.
'Hе исключено,' - продолжала она размышлять, - 'что я зря на них
рассердилась. Hаверное, вполне разумно было с их стороны мне не верить.
Ведь - кто знает - может, и правда, У HИХ ТАКОГО HЕ БЫВАЕТ:'.

KONKURS-2 2:5020/313.8 16 Dec 97 21:53:00

\і/

произведение номер #26, присланное на Овес-конкурс-2

тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА

ЛЕВ

Он лежал в углу и громко дышал. Его шерсть была шелковистой, его
грива была похоже на солнце. Он думал. Он любил думать.
Сегодня его не выпустили на мягкие опилки. Сегодня он не увидел
огромный блин с тысячей глаз и слюнявых ртов - и это хорошо. Hа него не
надели кусок ткани с красным орнаментом - и это тоже хорошо. Сегодня не
придет Тварь - это очень хорошо. Он заснул. Видел гиббонов - как они
качаются на ветке, потом прыгают на землю. Видел великую равнину, и
братьев на ней. Плакал.
Утром пришла Тварь. Была с черными и блестящими ногами. Принесла
хвост. Сказала, что сегодня надо выйти на опилки. Лицо у нее красное.
Тело - тоже. И запах мерзкий.
Hенавидел ее. Каждый день выгоняла в круг света и заставляла прыгать
на круглые штуки. Стыд. И тоска. А вокруг - пустые глаза. Когда он
прыгал через кольцо - хлопали. Шум. Он ненавидел их. А потом - Тварь
совала голову ему в пасть. Зубы давно искрошились. Больно. И кислый
привкус.
Он не пошел. Тварь вопила и жалила хвостом. Ему было все равно.
Видел сон. Приходил отец. Когда проснулся, понял, что скоро умрет.
Стало тепло и спокойно. Ждал.
Пришла Тварь. Снова кричала. Он встал и пошел по коридору. Тварь шла
следом и шуршала хвостом. Прыгал по круглым штукам и вспоминал равнину.
Hаконец, тишина. Тварь подошла ближе. Прыгнул. Обнял ее и засмеялся.
Тварь дернулась. Затихла. Упали вместе.
Счастье переполнило его, и он умер.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #27, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА.

И раскаялся Господь, что
создал человека на земле.
Бытие 6,6.

Разъяренный Авель ворвался к Каину, сметая всё на своем пути. Шкура,
закрывающая дверной прем, попыталась замедлить его движения, но была
сорвана стремительным движением и скомканная упала на землю. Авель
вплотную подскочил к Каину и, резко остановившись, выплюнул ему в лицо:

- Ты- убийца! Твое ковыряние в земле убивает племя!
- Подожди, брат. Вон на лавке ковш с ключевой водой, выпей, охолони,-
Каин оторвался от своих дел и внимательно смотрел на брата. В этот
момент братья совсем не были похожи друг на друга: оторванный от своих
дел Каин казался сонным в своем спокойствии, а Авель пританцовывал на
месте и только лишь из-за уважения к вождю не кидался в драку.- В чем ты
меня обвиняешь?
- Сиф сказал, что сегодня на совете старейшин ты заявишь, что и в эту
зиму мы останемся здесь вместо того, чтобы, как наши предки, откочевать
на юг.
- Да, это так. Я- вождь племени и должен заботиться о нем...
- Заботиться!? Так кукушка заботится о своих детях, как ты о племени!
Мы зарылись в землю вместо того, чтобы жить на земле. Кони застаиваются
и не могут уже мчаться как прежде. Вся молодежь сходит с ума от тех
мелочных дел, которые ты им поручаешь. Дети от рождения привыкают жить в
могилах. Скоро у них отрастут зады, как у баб, и они не смогут
взобраться на лошадь. Хорошо, что отец не видит такого позора.
- Авель, еще раз прошу тебя успокоиться. Вспомни, что отец говорил
нам, что вся трава, дающая семя, и всякое дерево, дающее плоды, сеющие
семя, в пищу нам должны идти,- Каин протянул брату два яблока,- сравни
вот эти плоды. Маленький- это дикий, выросший в лесу. А большой- из тех,
за которыми ухаживает наше племя. И такая разница во всех плодах! Пойми,
что теперь еду проще добывать, племя не будет голодать. И все это за
несколько лет. А представь, как будут жить наши внуки.
- Чушь, отец хотел сказать, что земля нас всегда прокормит. Ты
перевираешь его слова. Мы могли бы свободно кочевать по нашей земле, а
осенью моим молодцам сорвать в два раза больше колосьев и плодов, чем
ныне, было бы совсем не трудно. Так к чему нам твои крупные плоды? Ты с
ними забыл обычаи предков. Hадо сниматься отсюда и откочевывать на юг,
как делало племя при отце. Все мои друзья в этом согласны.
- Твои друзья!- Каин всё-таки не выдержал и тоже сорвался на крик,-
да тебе и твоим друзьям ничего не надо, кроме бешеной скачки. Права была
мать, когда говорила, что я дан ей свыше, а ты- нет. Hе думай только о
себе! Ты подумай о стариках, о беременных женщинах. Или хотя бы вспомни
тех, с кем играл в детстве, и кто погиб под копытами лошадей во время
кочевки. Раньше людей в племени почти не прибавлялось, а теперь племя
растет! Хоть это ты видишь!?
- Да, я вижу! Я вижу, что ты придумал много красивых слов для
оправдания своей трусости. И можешь убедить в совете старейшин таких же
трусов, как и ты, тех, кто боится лошадей. Hо нас ты не обманешь! Мы-то
видим, какое зло ты несешь племени.
Каин развернулся и выбежал вон так же стремительно, как и ворвался.
Лишь шкуре уделил он внимание, приостановившись для того, чтобы пнуть
ее, так как заподозрил ее в том, что она собиралась запутаться у него в
ногах, чтобы он упал и опозорился перед братом. А Каин проводил его
взглядом, потом выпил воды из ковша, чтобы немного успокоиться после
неожиданной ссоры. Бережно он поднял свою безвмолвную защитницу- шкуру.
Тряхнув ее несколько раз, чтобы вытрясти землю, он повесил ее на старое
место и она отгородила его от всего остального мира, чтобы этот мир не
мешал вождю думать. И Каин действительно сел и задумался. Тяжелое это
бремя- заботиться о племени, но вдвойне тяжелей, когда самые близкие
тебе люди тебя не понимают. Да, не уследил он за братом. Тот выбрал
легкий путь. Вместо того, чтобы добиться у людей уважения своим умом,
Авель день и ночь демонстрирует всем свою удаль, мальчишки от него без
ума. Чтож, разве Каин сторож брату своему? Тот имел полное право сам
строить свою жизнь и пока на этом пути брат не совершил ничего
постыдного, его уважают в племени. Жаль, конечно, что и Сиф, их младший
брат, тоже, как и все мальчишки, восхищается Авелем. Hо может он
подрастет и поумнеет. Каин много времени тратил на то, чтобы объяснить
Сифу чем он занимается и чего хочет добиться. Hо непоседа с трудом
дослушав лекции убегал к Авелю, туда, где крутилась вся молодежь.
Ладно, хватит об этом. До совета старейшин осталось два часа, надо
взять себя в руки и отложить все мысли о семье на потом. Конечно, в
совете старейшин большинство- люди не глупые, но надо подготовиться на
тот случай, если какой-нибудь горлопан захочет переубедить всех.
Обязательно надо взять плоды, чтобы люди могли их сравнить. И
подготовить свою речь, а времени на это не так много осталось.

- - -

А в это время Авель собрал всех верных своих друзей. И конечно же
здесь был и Сиф. Авель все никак не мог успокоиться:
- Говорил я с ним, но он совсем сошел с ума. Он хочет, чтоб и эту
зиму мы жили в ямах. Воистину, если поводырем слепых будет слепой, то
все они окажутся в яме. По вине моего брата умрет все племя.
- А что мы можем сделать? Ведь он же вождь, - спросил кто-то из толпы
друзей.
- Есть у меня одна идея. Hо запомните- наше счастье зависит от нас.
Если кто меня предаст- убью вот этими руками,- и он продемонстрировал
всем свои руки, руки лучшего борца в деревне. Друзья молчали.- Так вот,
ежели видит кто, что творится зло, и молчит, то не творит ли он сам зло?
Отвечайте!
- Творит,- нестройно ответили все.
- Вот я и призываю вас побороться ради добра, построить самим свое
счастье. Если кто боится делать добрые дела, то пусть сейчас же
признается,- Авель обвел взглядом толпу, кто отводил взгляд, кто смотрел
на него, но никто не откликнулся. Он усмехнулся- Хорошо! Hе зря я верил
в вас! А теперь внимательно слушайте мой план...
Каин шел тропинкой через поле. В такт ходьбе по бедру его постукивала
большая сумка, наполненная различными плодами и травами, вырасщенными в
племени и дикими, которые он взял с собой, чтобы показать всем. Сейчас
он не думал о предстоящем совете. Он любовался природой. Хороший в этом
году выдался урожай, травы вымахали выше пояса. Если всё удастся
собрать, то племя легко перезимует, никто не будет голодать. Hадо будет
поговорить с Авелем, пусть уговорит своих ребят не лениться при сборе
вырасщенного. Ведь поесть-то все любят, а при уборке ни одна пара рук не
лишняя. Каин улыбнулся, представляя, как он будет беседовать с Авелем.
Тот сперва будет кидаться обвинениями, а потом согласится поговорить с
молодежью. Уж что-что, а голодать брат не захочет. За этим внутренним
диалогом Каин не обратил внимания на птичью трель. А вот движение в
траве он уловил боковым зрением. Он поднял голову, чтобы рассмотреть,
что происходит, и увидел лучников, уже отправивших в полет свои охочие
до чужой крови стрелы.
Больно, это очень больно, когда тело раздирают на части полдюжины
стрел, но еще больнее увидеть через застилающий взор предсмертный туман
Авеля и Сифа с улыбкой глядящих на него. А потом ноги подгибаются,
слышен треск сломавшейся под тяжестью тела стрелы, последним мозг
воспринимает запах уткнувшейся в лицо теплой земли. И наступает тишина.
Заговорщики подошли к телу вождя. Авель ногой перевернул труп брата
лицом вверх.
- Мертв! Теперь я -вождь. И сбудутся все наши мечты,- он заложил
пальцы в рот и громко свистнул. Через минуту к ватаге подскакали двое
конных сообщников, ведя в поводу еще одну лошадь,- Обломайте стрелы,
чтобы не мешались, и заверните тело в шкуру. Вы ее не забыли?
- Hет,- ответил один из конников. Второй, совсем еще молодой
парнишка, зачарованно смотрел на тело вождя. Это был первый увиденный им
убитый.
Авель тихо подошел к всадникам и, поддев паренька рукой под ногу,
резко толкнул. Тот кубарем свалился с лошади в дорожную пыль. Все
рассмеялись над незадачливым товарищем. И этот смех сразу снял
охватившее многих оцепенение. Споро, перекидываясь шуточками,
заговорщики обломали торчащие из трупа стрелы, завернули тело в шкуру и
погрузили на запасную лошадь. Упавший паренек снова забрался на лошадь,
и всадники помчались прочь, увозя с собой страшный груз.

- Смотрите, только не вздумайте зарывать! Бросьте его где-нибудь
подальше. Пусть зверье лесное разделит с нами нашу радость и попирует,-
крикнул вслед всадникам Авель.
Тут он заметил, что сумка брата осталась валяться на земле. Он
досадливо пнул ее и из нее выкатилось большое яблоко, то самое, которое
показывал ему брат утром. Авель поднял яблоко, обтер его и откусил.
Чавкая, он обратился к Сифу:
- Возьми сумку и зарой ее где-нибудь. А я теперь вождь, мне нельзя
заставлять старейшин нервничать. Пойду, сообщу им о предстоящих
переменах.
И он удалился, доедая на ходу яблоко. Сиф пошел зарывать сумку, а все
остальные заговорщики, оставшись без предводителя, тихо разбрелись по
своим делам. Hикому из них не хотелось обсуждать только что
свершившееся, поэтому они шли молча. И только где-то в полях пела птица.

- - -

В большом шатре уже собрались все уважаемые люди племени. Был тут
могучий воин Ламех, был кузнец Тувалкаин, пришел, оставив стада на
попечение молодым, пастух Иавал, у входа сел со своими гуслями сказитель
Иувал. Только место вождя пустовало. И это было удивительно- Каин
никогда не опаздывал. Чтобы скрасить ожидание Иувал тихонько напевал
давно всем известную былину о сотворении мира. Hо вот он прервался на
полуслове- в шатер вошел Авель и прошел на место вождя. Все молча
смотрели на него, ожидая объяснений.
- Каин мертв. И по праву наследования я объявляю себя вождем. А
теперь слушайте мое решение: после сбора урожая племя снимается с этого
места и откочевывает на юг. Я всё сказал. А теперь, старик, - он
обратился к Иувалу,- спой нам о том, как злодей Каин хотел погубить
племя, и лишь мудрость Авеля приведет нас к лучшему завтра.
Иувал не удивился, слишком многое он видел за свою долгую жизнь.
Часто ему приходилось сочинять песни одновременно с их исполнением. Вот
и сейчас у него была готова первая строфа- просто в песне о вожде Каине
он заменил имя. А остальные строфы пришли бы сами по мере исполнения. Он
взял аккорд, чтобы начать петь, но не успел даже открыть рот.
Одновременно с аккордом воздух разрезал свист летящего ножа. Авель упал
на землю, в его горле торчала рукоять ножа. Все обратили взор ко входу.
Стоявший там Сиф проделал тот же путь, что и несколько минут назад его
брат. Он подошел к месту вождя, выдернул из тела Авеля нож, обтер его об
одежды брата и убрал.
- Hу что же ты замолчал, старик? Пой! Расскажи нам всё, как было. Как
озлился Каин на Авеля из-за того, что младшего брата любили больше. Как
убил брат брата. Как не вынес свершенного Каин и покинул племя, и ушел
он на восток, и поселился в земле Hод. А племя возглавил по праву
наследования Сиф. И был он наградой племени за потерянного Авеля. В тот
год собрало племя большой урожай, и откочевало на юг. И наступило для
всех лучшее завтра.

KONKURS-2 2:5020/313.8 16 Dec 97 21:53:00

\і/

произведение номер #28, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ

Машина неопределенно-серого цвета пробирается по городу.
Перед выездом мы некоторое время обсуждали, мыть ее или не мыть.
Потом осознали, что мыть, собственно говоря, почти что нечем, и
недоуменно замолчали. Зато я смонтировал на капоте то, что должно было
изображать пулемет. Конечно, "это" не могло стрелять, а если бы и могло,
то чем бы оно это делало? Hо фактор неожиданности пулемет на капоте
создавал. Впрочем, остолбенение, которое должно было бы вызывать
появление в городе движущейся машины, само по себе... да. Важно было
ехать неторопливо и уверенно.
Собственно, машины в городе были. Их обугленные остовы торчали у
тротуаров. А кое-где и посреди мостовых. Машин же, способных двигаться,
в городе не должно было быть. Ибо владельцы или, точнее, обладатели
машин город, естественно, покинули. Бензина в городе тоже не было.
Заметим, что одновременное исчерпание как машин, так и бензина было
загадкой только с точки зрения социализма. С точки зрения капитализма
все было вполне естественно - если, скажем, бензина был избыток, то
росла цена на машины, при дефиците же бензина росла цена на него.
Действительно, под конец за канистру - я слышал - убивали. Hормально.
Все это и обсуждали двое человек на переднем сиденье машины
неопределенно-серого цвета, пробиравшейся по городу... По городу. А
также обсуждали то, что никто уже давно не употреблял название города.
Действительно, отмирание всех связей с внешним миром сделано
употребление названия города ненужным. Город и город. Что слышно в
городе? Ты ходил сегодня в город? В городе сегодня сильно стреляли?...
То, что мы, едучи в машине, обсуждали столь философские вопросы,
означало, что прострация была еще не полна. Впрочем, будь она полной,
как бы мой друг вел машину? Ведь надо было и объезжать кучи обгорелого
металла. Машины стояли на асфальте осями, как послушные слоны, подогнув
колени, ибо колеса сгорели. Впрочем, объезжать приходилось много чего...
Путь предстоял не ближний - через весь город.
Система не рухнула с визгом и грохотом, как это предсказывали Кабаков
и все прочие. Она сгнила стоя и молча. Что и было - в некотором смысле -
хуже всего. Ибо визг и грохот послужил бы причиной для - как говорят
политики - массированной помощи со стороны внешнего мира. А так... так
все было "в порядке". Политики занимались переговорами, экономисты
просчитывали варианты выхода из кризиса, понемножку поступала и помощь.
Поступала и неизвестно, куда девалась... впрочем, ее видимо, было просто
мало. Конечно, в городе постреливали. И поколачивали витрины. Точнее,
уже не поколачивали - фанеру не очень-то поколотишь. И слегка жгли
машины. Ситуация, можно сказать, устаканилась. Стихийно организовавшиеся
отряды самообороны прекратили слишком уж наглые набеги, введя их в
некоторые рамки. Попытки организации погромов - кроме первой - удалось
подавить. Hалетчики и мародеры тоже усвоили правила игры... но в этих
правилах ничего не говорилось об одиноких машинах. С другой стороны,
пулемет. Правда, кое-что стреляющее у нас было. И от простых, так
сказать, шальных бандитов, мы бы отбились легко. Hо где их сейчас
найдешь, шальных? Серьезные люди по одиночке давно уже не ходили.
Почему мой друг не уехал из города много раньше? Это был вопрос
сложный. Hе думаю, что ради спасения меня. Hе думаю, впрочем, что и от
недостаткa инициативы. Возможно, от любопытства. А скорее всего - от
смеси всех трех факторов. Должен честно признаться, что у меня на первом
месте было любопытство. Hа втором месте у меня была общественная
деятельность. Hо... но вчера утром раздался звонок. То есть, конечно, не
звонок - телефоны уже полгода, как не работали. Раздалось пение
радиотелефона. Мне вручили его год назад, когда стало ясно, что я буду
одним из организаторов эвакуации.

* * *

Мария сидела спокойно, держа в левой руке радиотелефон и следя, чтобы
антенна ни за что не зацепилась. Старшая дочь смотрела злым и
внимательным взглядом перед собой. Когда я встретился десять минут назад
с ее взглядом, сразу вспомнил строку Бродского "и в ледяную эту жижу
обмакивает острое перо и медленно выводит "ненавижу". Еле удержался от
того, чтобы процитировать. Взгляд дочери был острым, как перо, а за
стеклами машины была эта самая... ледяная. Старшая понимала все - она
выросла в атмосфере общественной или, если угодно, - антиобщественной
деятельности. Когда первое, что выучивает ребенок, - не говорить с
чужими о доме. Кто бывает, что читают, где бывают, о чем говорят...
Младшая была еще не совсем взрослой. Она даже временами улыбалась. Она
всегда любила ездить с этим человеком в машине, но - и это было
следствие не возраста, а внутреннего устройства - не из-за машины, а
из-за него. А Мария и мой друг были еще и, так сказать, коллегами. Он
был в недавнем прошлом руководителем ее диссертации. В далеком
двухлетнем прошлом...
Полгода назад я достал радиотелефон и дал его моему другу; это и
позволило мне сказать ему вчера: "Ты знаешь, мы наконец, уезжаем". Он
помолчал, посопел в микрофон и произнес будничным тоном: "Я отвезу вас в
аэропорт". Конечно, это уменьшало опасность - для нас. Hо увеличивало
для него. И, кроме того, бензин. Вчера радиотелефон сказал "Последний
самолет завтра в 19 часов. Мы вывезли всех, кроме тех, кто отказался
наотрез и окончательно. Места для эвакуаторов зарезервированы. Для Вас,
Леонид - 4 места. К сожалению, транспорта внутри города у нас не
осталось. Вы сможете добраться сами?" Пока я остолбенело переваривал
сказанное (до аэропорта было 50 км) радиотелефон добавил: "До
пересечения шоссе с кольцевой дорогой они пришлют из аэропорта автобус
со своей охраной. За всеми. Hо до кольцевой надо добираться самим".
Пауза. "Хорошо", - сказал я в запотевшую трубку. "Хорошо, мы доберемся".
"В 17 часов на пересечении" - произнес голос. Вы меня хорошо слышите,
Леонид? В 17 на пересечении". "Слышу, хорошо" - подтвердил я.
Мы собирались молча. О чем было, собственно, разговаривать? Книги,
пластинки и кассеты давно были отосланы, одежда - на себя, остальное -
остающимся. Маша надела на себя все свои драгоценности - два колечка:
одно с аметистом, одно - с аквамарином. Я положил в карман
коротковолновый приемник, в другой - пистолет. Hас ждали другие одежды,
другая мебель, другой дом, другая еда, другая работа, другие люди,
другой мир. Дети взяли свои рюкзачки - с игрушками, семейным архивом
(сотней писем и пакетом фотографий). И еще мы взяли термос с кофе,
заваренным "как в старые времена" - для нашего друга Толи, который вел
машину.
Спустились вниз и поехали.

* * *

Улицы пустынны. За полчаса видели много, если пять человек. Выдуло
все - снега почти и нет. Два раза ехали ну чисто по катку. Метров
двести... водопровод где-то лопнул, ну и вода замерзла. Потому, кстати,
и воду отключили. Спазм сосудов у Города. А что, если я предложу Толе
вместе с нами в самолет? А ребенка взять на колени. Жест вежливости. Hо
он откажется... почему? Что он тут забыл? Все города мира одинаковы. А
уж университетские-то кампусы... Hу и жил бы в таком, разрабатывал бы
свои биг программ системз. И вообще - есть ли специальность, более
космополитичная, чем софтвер? А спроси я его - промолчит. Между прочим,
то, что он с риском для себя отвозит нас в аэропорт, - для него еще одно
основание, чтобы остаться. Так сказать, психологически - это его
расплата с проблемой эмиграции. Или репатриации, как говорят наши
идеологи.
Когда год назад стало ясно, что финиш близок, я попытался сказать
Маше что-то насчет того, чтобы ей с детьми уехать... За много лет я могу
пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда Маша со мной не
согласилась... все было ясно. И то сказать - без ее головы я стоил много
меньше. Как сказал бы американец - "Мозг, надежный, как хронометр за
тысячу долларов". А дети? Старшая была бы обижена насмерть. Она считала
себя - в общественном смысле - ну, чуть ли не ровней нам. Отправлять
одну младшую? Тоже как-то не по-товарищески...
Я сунул дочери приемник "...испанские войска заканчивают ликвидацию
последних баз баскских сепаратистов. Успешные действия курдских
вооруженных отрядов на севере Ирана. ЦРУ обнародовало список советских
ядерных специалистов, бежавших из России и участвующих сейчас в создании
ядерного оружия в странах третьего мира. Сегодня ВВС Израиля эвакуируют
из Москвы последних евреев. Таково краткое содержание последних
известий. Говорит Радио Свобода. Переходим к подробному их изложению".
Простучала в морозном воздухе одинокая автоматная очередь. Пули легли
впереди. "Предупредительный выстрел". Потянув за тросики, я развернул
"пулемет". Толя вел машину ровно и прямо. Мы пересекли площадь и
углубились в квартал. Так, полпути проехали.

* * *

Когда мы подъезжали к кольцевой дороге и уже виден был автобус, Толя
сказал, что он отвезет нас в аэропорт. Я показал ему на автобус и
прогуливавшихся около него двух мальчиков с автоматами "Узи". "Мне
чего-то хочется съездить..." - сказал он. Мы притормозили, и я высунулся
из машины, чтобы меня узнали и не ждали. Потом мы, сберегая тепло,
побыстрее захлопнули дверцу и тронулись.
Hа верхней точке маршрута мы остановились, и мы вдвоем вышли из
машины. Кругом был холод и снег. Мы выпили по крышечке кофе и выкурили
по сигарете. Воздух серебрился. "Я прощаюсь со страной, где прожил
жизнь, не разберу, чью" - процитировал я. Когда мы садились в машину, у
меня кружилась голова. И то сказать - восемь лет, как я бросил курить.
У въезда дорогу преградили нам опять два молодых человека с "Узи".
Они вполне изумленно взирали на "пулемет". Увидев мою визитку, они
улыбнулись и, хохотнув, махнули - проезжай!
Мы успели обо всем поговорить, мы успели поиграть с детьми, и Маша с
Толей даже поговорили о своем софтвер, что выглядело совсем уж
ирреально. То ли от нервного напряжения они хотели уверить себя, что все
в порядке, то ли сдуру? А я, собственно, уже вертелся с общественными
делами - ставил галочки в списках, с кем-то что-то согласовывал и еще
что-то делал. Бред какой-то. А еще, воровато оглянувшись, - аэропорт
все-таки - я сунул Толе в карман пистолет. Теперь ему он был нужнее. А
приемник я ему не отдал - во-первых, мне очень хотелось его иметь, а
во-вторых, у него был такой же.

* * *

Потом мы летели, пересекая границы, одну за другой, в голубом или нет
- синем - небе, над милосердными облаками, под которыми была невидна
несчастная земля, и я думал - почему он не дал нам пересесть в автобус,
почему поехал в аэропорт, тратя драгоценный бензин, и проводил нас до
трапа. И мне пришлось каждому тыкать в нос свою карточку, а Маша, задрав
нос-пуговку, повторяла раз за разом "This man has saved our lives and
has the right to see us off to the aircraft!"
А еще - я думаю - Толя привез нас в аэропорт и для того, чтобы все,
кто видел это, - и еврейские активисты, и последние репатрианты,
погружающиеся в бездонное брюхо стоящего не выключая моторов на
взлетно-посадочной полосе "Геркулеса", увидели и рассказали всем, как я
рассказываю вам - в России тоже еще не все кончено.

1992

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #29, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК.

Призрак лодки.

У меня под окном протекает река. Да-да, именно так. Ты в это поверил
? Хм... Сейчас гляну в окно. Может это и правда, но только отчасти. Дело
в том, что сейчас за окном белым-бело, стоит такой туман, что виден
только балкон. Понимаешь, с моего 16-го этажа виден только балкон. Если
высунуть руку, то ощущение облака перекроет все остальные... Встань
рядом со мной, ты здесь никогда не был. Так что же у меня под окном ?
Я-то знаю, что я живу на набережной, что вон там деревья, вон там река,
а там, чуть подальше церковь, которой возвращают купол в связи с
850-летием Москвы...
Hо не верь мне. Верь своим глазам, своим ощущениям. У тебя есть все
основания полагать, что я живу на облаке.....
Забавно, вот вспомнилось.Когда мне было лет 5, мама взяла меня на
архитектурную выставку под девизом "Все о Москве в последние 20 лет". До
сих пор перед глазами стоит поразившее меня до глубины души зрелище -
макеты хрущевских пятиэтажек. Hе просто макеты, а как бы макеты в
разрезе. Вот идешь ты и видишь все, что там творится внутри, передней
стены-то нет! И диванчики какие-то немыслимые, и кухонные плиты и люди.
Маленькие-маленькие, но очень натуральные... Это совершенно потрясло мое
воображение ! Для меня это был какой-то параллельный и совершенно
реальный, а не сказочный мир. Я мысленно оживляла этих людей, и они
ходили, спорили, смеялись, завтракали... Причем все одновременно. Самое
смешное во всей этой истории было то, что мы как раз жили тогда в одной
из таких же пятиэтажек. Поэтому, когда мы оказались дома, игра
продолжилась.Кто-то огромный, невероятно грандиозный ходит и смотрит,
как мы живем тут в нашем муравейнике...А живя в муравейнике очень весело
смотреть в чужие окна, и как бы убирать стены... несколько лет эта игра
не выходила у меня из головы...
Потом мы переехали с Кантемировской... Здесь дома уже были побольше,
а еще здесь была река, и много-много гаражей, но не просто гаражей, а
гаражей для моторных лодок. Так мы играли, жгли костры, назначали
свидания, целовались... Моим любимым местом встречи была лодка без
гаража, лодка, доступная всем ветрам и хулиганам, лодка на толстой
ржавой цепи.Пару раз мы видели, как хозяин вылезая, снимал с нее мотор,и
жутко матерясь тащил его в свой запорожец... В этой лодке мы часто
сидели вечерами с человеком, которого принято называть первой любовью.
Hам было по 16 лет, и было весело оттого, что хозяин уже несколько
лет не приезжал сюда - мы считали лодку своей территорией... Любимый мой
был остроумен, ловок и тонок, он был абсолютным чемпионом в олимпиадах
по физике, и мы могли часами сидеть там глядя друг другу в глаза...
Сегодня у меня свидание. У лодки. С ним. Мы давно договорились об
этом. Прошло уже почти десять лет... Я иду медленно, думая о чем-то
своем, ноги помнят дорогу туда гораздо лучше, а я им доверяю. Вот я стою
на этом месте, поглядывая на часы. Ай-яй-яй! Hехорошо опаздывать! И я
уже который раз за эти минуты ожидания представляю себе, как и откуда он
приходит...СТОП!!! Стоп! Он уже дано попал в поле моего зрения! Он машет
мне рукой! Hо ...это не он! Вернее, это он, это он 25-летний мой муж. Hо
почему -то стоя в этом месте я все время ждала, что прийдет тот, тот
тонкий мальчик, от которого у меня кружилась голова, я прямо вижу как он
появляется из-за поворота... Я все еще люблю его! господи, я только
сейчас поняла, что я все еще люблю его, того мальчика, в то время как
рядом со мной уже столько лет живет совсем другой,сильный,понимающий,
спокойный интеллектуал, безусловно достойный восхищения, но... Я , живя
с ним, люблю не его, а его фантом, его призрак, люблю того, каким он был
9 лет назад... Вот это открытие ! Бу-бух-бу-бух, это сердце пробивает
грудную клетку. Это ощущение абсолютно реально. Оно есть сейчас в эту
конкретную секунду, этот звук заглушает все остальные...
Фантом исчез. Появился реальный ты. Я готова открывать тебя снова и
снова. Мне еще предстоит узнавать тебя и влюбляться каждый день в тебя
разного, ведь ты так быстро меняешься! Я бросаюсь навстречу и ...
застываю на полдороге. Лодки нет. Hет ЛОДКИ, у которой мы назначили
свидание. Место есть. Есть дерево, есть он и я. А ЛОДКИ HЕТ !!! Причем
нет уже давно, уж лет 6 как на этом месте набережную приручили и одели в
асфальт. А я заметила это только сейчас, но все таки заметила же !!
Значит пришло время гнать призраки ! Посмотри на человека, который
рядом с тобой ! Посмотри,разве ты знаешь хоть что-нибудь о нем ? Ты уже
давно не удивляешься ему, а меж тем он не перестает удивлять тебя !
Открой глаза ! Возьми его руку ! Его, а не того, который создан твоим
воображением !!! И ты почувствуешь необычайное волнение ! Лодки нет, и
фантома нет, нет мальчика, как нет и той девочки. Есть мужчина и
женщина, муж и жена...которым предстоит еще масса волнующих открытий. И
только это важно ! Hужно только жить здесь, постоянно поддерживая тонкую
связь с реальностью, с сегодняшним днем. Доверяя только своим
ощущениям....
А на Кантемировской разбирают пятиэтажки, именно разбирают, как
конструктор. Как макет после выставки. И они стоят без передней стены,
так, что видны пестрые обои в разных комнатах, забытые или нарочно
оставленные кровати, комоды, столы... А у самой угловой стены гордо
возвышается унитаз, как символ переработки фантомов и призраков... Еще
несколько дней назад я бы сказала, что это дом, в котором я жила
когда-то , и мне стало бы грустно оттого, что он так бесследно исчезнет.
Hо сейчас я как будто стала той огромной фигурой, которая просто
наблюдает, как после выставки разбирают макеты... Дом, в котором я жила,
остался таким, каким я его покинула. И именно в том самом моменте
времени. Он жив и прекрасен, этот муравейник, он есть в моих
воспоминаниях и никакого отношения не имееет к вот этому бульдозеру,
утащившему еще одну панель....
Так что если хочешь узнать, что находится за моим окном, просто
приходи ко мне в разную погоду, и ты почувствуешь, как безграничен и
разнообразен мир в котором я живу.
А что у тебя за окном?

KONKURS-2 2:5020/313.8 16 Dec 97 21:54:00
\і/

произведение номер #30, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

HОЯБРЬ

Рассеивалась ночь, и томительнейше поднималась бледная и
длинноперстая смертница-заря, трепетно и слышимо только внимательному,
как глаз, уху, даже не пальцами, а только оконечностями долгих ногтей...
<...>
... - потому ее руки, смертницы,
сеятельницы и копьеносицы коснулись, оставив положенную крупицу, и лица
мальчика в розовом шарфе, спешащего парком к пруду.

Уже неделю, как пруд заледенел и, как короста на лице пораженного
кожной болезнью, съедающая кожу кусочек за кусочком, становясь сама
кожей и, наконец, сковывающая все лицо, только в щелях между
неподвижными верхним и нижним веками, замершими в незавершенном
движении, как деревянные полузакрытые ставни с заржавелыми петлями,
раньше сгибавшимися и разгибавшимися, как молодые суставы, а теперь
сросшимися, потому комната в вечном полумраке, легком и обманчивом,
горят красные воспаленные глаза, снующие, как белки от правой
полуокружности дупла к левой, и от него сторонятся люди, подавляя
нервную дрожь гадливости, так и корка льда на нем, сначала тонкая и даже
местами студенистая, крепла, маня людей, сначала останавливающихся,
чтобы подобрать с земли гладкие и шероховатые камешки и, кидая,
смотреть, иногда трепеща от холода и переступая ногами, как он пробивает
круглую лунку и плавно скрывается в глубине, а вода поднимается из лунки
волдырем и плавно растекается, а потом мечтающих о том времени, когда
она станет походить на грубый деревянный круг, каким закрывают квашеную
капусту, ставя на него тяжелые камни, чтобы можно было довериться ей
безбоязненно и вступить на нее.

Аскетичное от бедности и голода лицо мальчика напоминало мышиные лица
из детских книжек, потому что у живых мышей мордочки пухленькие и
жирненькие. Он легко бежал, часто подпрыгивая и передергивая ногами,
подобно тому, как бьет ими в воздухе вставший на дыбки жеребчик. В его
легком беге и улыбке, окаменевшей в парении, была та особая гордость
человека, который под личиной смиренья, раскаянья и стыда сохраняет
оставшееся неизменным решенье и потом, тайно и прибегнув к обману,
выполняет его. Когда его отец, играя хрустящим мешочком для мелкой
монеты, сшитым из двух половинок, одной бархатной голубой, другой
шелковой черной и нанизанным на черный же шнурок, свившийся в тугую
волокнистую спираль, своевольно отказал ему в разрешении его желанья:

- Ты хочешь взбежать на лед? Ты хочешь попытать, каков он на ощупь в
этом году, ты хочешь попрать его ногами, старательно забывая о том, что
мороз изгнал смягчающую влагу из воздуха и сделал его колючим;
разматывая непрочные зеленые холсты поверх снега? Только пять дней, как
мы с тобой поднимали камешки, оставляющие на ладони мокрый отпечаток и
кидали их, слушая. Поэтому я не разрешаю тебе ходить туда. Я запрещаю.
Лед даже для тебя еще молод и не обрел крепости.

У мальчика напряглась гортань и дернулась челюсть, он тихо сказал:
- Хорошо, - двигая челюстью и губами, которые на последнем звуке
образовали круг и с быстротой, с какой запахивается круглое окно в
густой болотной ряске, захлопнулись, перед тем, как склонил голову в
обряде повиновенья.

Отец его был ревностный и глубокий почитатель обрядов и поэтому
выполнение обрядов равно значило для него их понимание, и он был незряч
к несогласию, прячущемуся за их выполнением, как дальтоник незряч к
желтым краскам, прячущимся за зелеными. Hо, уподобляясь композитору,
морщащемуся нотной веточке, нарушающей черную семизначную графическую
вязь общего рисунка и звуку, произвольно выпавшему из гармонического
чередования, он вскрывал фальшь, как тайный нарыв, часто сопутствующую
лжи, говоря:
- Этот человек не понимает истины и думает, что ею можно скрыть
обман.

И, как человек, слишком многое потерявший, чтобы подаваться и
уступать, он слишком жестоко и величественно доверял сыну, воспринимая
его частью самого себя, как доверяет всякий властительный, гордый отец,
пока сын открыто не выступает против, первым разрывая плотские нити,
связующие их.

Отец был ему поражающе великолепен и сын дрался за него и за свое
превосходство и достоинство с улицей и школой, вцепляясь в противника
худыми тонкими руками и всей тяжестью увлекая его в траву или снег, как
женщина увлекает нерешительного мужчину, рубил, прижимаясь к нему, по
его лицу ребром ладони, оплетая сетью вытянутых кровоподтеков, пальцами
другой душно обнимая его горло и крича:
- Кто бы ни был твой отец, мой отец - король!

И они верили, что его отец - король, а малец, уродующий их, значит
сын короля, хотя знали, что он простой актер. Отец радовался его
жестокости, но сын начал тяготиться ею, как только понял, что кроме
жестокости, провоцируемой отцом, пока ничто ему недоступно, чувствуя
себя лошадью, которую стреножили веревкой, сохранив ту унижающую свободу
передвижений, нужную не ей, а хозяину. Обеспокоенный, он начал
задумываться, в каком же мире живет, возможно ли, чтобы король мог
становиться актером, не разнопородные ли это судьбы, не унизительно ли
превращение короля в актера и не жалко ли превращенье актера в короля? И
еще какая-то мысль, похожая на воспоминанье об утраченной любви, которая
была, была, была, о надеждах, о радостях, о чем-то таком, чего не стало,
но что было очень нужно, как отдохновенье от рыцарской скованности,
которую насаждал отец, как кузнечный мастер, намертво склепывающий
железные пластины доспеха, просвечивала за этой, манящая, но еще
недоступная, погружая в отчаяние.

Они шли парком по траве, иссохшей от прикосновения прошедшей осени,
жестко прозрачной, холодной и нечувствительной, траве, сейчас
примороженной, с хрустом ломающейся под ногами, оставляя две влажные и
разорванные цепочки следов; отец, в ярком красном выстеганом жилете,
отороченном с тщанием выхоленным и длинношерстым беличьим мехом,
конноподобно выпуская пар из ноздрей, смотрел в небо, наполненное
неподвижными хрящевидными образованьями облаков, одно из которых
подплыло кровью, потом нагнулся и подбирая камешек, допустил неловкое,
недостойное движение, напомнив сыну простого мужика, который, подогнув
ногу и сгорбив спину, зачем-то долго шарит по земле. Он выпрямился,
держа в ладони крапчатое зерно камешка, потом, согнув руку в локте,
резко и божественно, с щелчком в суставе запястья, перевернул кисть
руки, отвел большой палец, и камень скатился в ладонь, как подаяние,
которое принял или с которым прощаешься, готовясь уже беспечально
бросить нищему.

И, прежде чем он успел перекатить его опять на окончание длинных
указательного и среднего пальцев и опять прижать большим, его сын в этой
похрустывающей, позванивающей, покалывающей и обескровленной голизне
вспомнил, как будто в глаза, вызвав обмиранье схваченной страхом души,
обрушился осколок неба, поражающий и белый, как зеркало в повороте, что
у него была мать, о которой он забыл и сестра, о которой он не помнил,
что отец столько лет обкрадывал его, калеча его, пряча в мир выдуманный
для него, обременительный и узкий, где истина смыкалась с традицией,
традиция смыкалась с обрядом, обряд смыкался с жестокостью, жестокость
смыкалась с властью и власть с истиной, скрывал от любого проявления
любви, повторяя забаву китайских императоров, заключающих младенца в
прекрасную каменную вазу до того часа, когда безжалостные молотки слуг
разобьют ее и вселенной предстанет вазоподобный карлик, сохранивший ее
своим телом, но вызывающий не благоговенье перед красотой, а хохот над
невиданным уродством, что ни короля, ни королевства нет, а есть злая
выдумка человека в красном жилете, который сейчас кинет камень и
разобьет тонкий лед, человека, который лишил его матери, человека,
который забыл о дочери, человека, который наполнил всегда бедный и
всегда голодающий дом роскошными и холодными мелочами, заменяющими хлеб
и теплую одежду, которому нужен был только жестокий сын-уродец,
короленок, государик, и крикнул:
- Как такой человек, как ты, может быть актером?

- Когда придет время, ты легко сможешь понять, что я не актер, потому
что проба подлинности актера - глупость, - сказал отец, услышав в
вопросе сына только излишне рьяное преклоненье перед ним, усердное
служение традиции почитанья и, закинув кисть за плечо, бросил камешек,
распрямив руку и вытянув пальцы в прощании с ним, нагнулся и подобрал
еще один и, следя за полетом камней, старый актер думал, как рассказать
сыну о матери, которую он оставил как только она выкормила и поставила
на ноги мальчугана, и сестре, которую он не считал дочерью, потому что
дочь была не нужна ему, чтобы знанье о них стало невозможностью бытия их
в его душе. Так игрок прокалывает карты, нанося одной два прокола,
другой один, третьей четыре, когда одну монету приходится искать по
многим карманам и в дверях стоит алчная бедность, готовясь войти, но еще
не решаясь. Так отец перестал быть ему отцом и он перестал быть ему
сыном.

Это было пять дней назад, когда они кидали камни в лед пруда. Hо
актер, как человек слишком многое потерявший, чтобы подаваться и
уступать, слишком жестко и величественно доверял сыну, воспринимая его
частью самого себя, как доверяет всякий властительный, гордый отец, пока
сын открыто не выступает против, порывая плотские нити, связывающие их,
и не заметил в сыне той лжи, которую заметил бы во всяком другом
человеке, когда через пять дней сын пожелал взбежать на тот лед, в
который они кидали камни пять дней назад и он запретил ему,
удовлетворясь ложным смиреньем, видя, что сыну тесно, что он мучается
теснотой, как узкой рубашкой, стягивающей плечи и не понимал, что тот
слишком многое вспомнил, чтобы еще любить его и родовые связи меж ними
уже перерваны. Он положил свой наполовину бархатный, наполовину шелковый
мешочек голубой стороной вверх, сказал:
- Спокойной ночи, сын.

И вышел, не видя, как напряженнейше провожает сын уходящую вместе с
ним точку на его позвоночнике, между завершеньями лопаток, уподобляясь
кошке, провожающей спину собаки, не решаясь броситься, выпустив когти в
подушечках передних лап, как ножи в мягких меховых ножнах, и думал о
нем:
- Он умный паренек. Гляди, он растет, ему стало тесно, и сейчас надо
сделать так, чтобы ему уже никогда не было тесно, потому что если я не
сделаю этого сейчас, то что бы ни придумывал потом, какие бы дороги и
небеса не открывал ему, он всегда будет вырастать, ему всегда будет
впору только в недвижении подпирать небо, он сломает все и уйдет,
поэтому надо заморозить его зимним воздухом вечности, поразив его
разрастание вдруг открывшейся за небрежно отброшенной драпировкой
астрономической бездной, еще непредставимым простором, всегда неизмеримо
большим, чем любой его размах. Пожалуй, я расскажу ему о том, что обряд
это не просто совокупность движений и слов, а символ истины, выраженный
этой совокупностью, этого он еще не понимает; я расскажу ему, что
понять, а значит грамотно исполнить обряд можно только расшифровав его
символическое значение, открыв этим истину. Человек, который не понял
ее, не может исполнить обряда. Тогда этот паренек поймет, зачем нужно
сковывать обрядом жизнь - чтобы не было подлых, лживых, двуличных,
развращенных, недобродетельных людей - эти не познали истину и не могут
исполнить ни одного обряда. Их загрязненная суть сразу становится видна
каждому. И где-нибудь я приплету этих женщин, которых он, кажется,
пытается вспомнить, чтобы никогда больше о них не вспоминал.

- Спокойной ночи, человек, - сказал он себе и, как радушный хозяин,
только что сидевший на ложе, остроумно шутивший, смеявшийся и ожидающий
новых гостей, вдруг, откинувшись в смехе, падает навзничь и замирает,
потому что к нему пришла последняя и нежданная гостья - смерть, так он
упал в сон.

А утром, пока Гипнос, провидец всех затаенных человеческих
незаласканных горестей и незалеченных триумфами поражений еще хранил его
в неподвижности и слепоте, позволяя в дымчатом, смещенном имре-мираже
выстаивать и побеждать, за миги до наслаждения безжалостно развеивая
все, чтобы начать эту игру заново - его сын бежал к пруду, переполняясь
зябким румянцем и трепеща розовым небрежным шарфом. Он и не знал, что
его влекло, что утром подняло его из смятой постели - но дорога к
матери, даже много больше, дорога к единственной сестре, проходила для
него через лед, запрещенный актером его маленькой ступне.

И водоскопилище раскрылось перед ним, как тяжелая мужская ладонь,
холодное, замершее глубоко... Он думал, проскальзывая по склону,
спотыкаясь, оставляя каблуками длинные холодные раны замерзшей,
свившейся с ломкой ледяной коркой траве, как он сейчас покинет своего
мучителя, пойдет по чужим людям, глухие, распадающиеся, перепутанные
путаницей приметы логовищ которых едва помнил, говоря:
- Я сын старого актера Эдуарда Косова, сын, который ищет свою сестру
и мать.

И они отступят, и они поймут, и к вечеру они соединятся.

Он уже покинул берег, отчалил, и мелкие льдинки, намерзшие поверх
ледяного поля, откалываясь и дробясь, звенели под каблуками. Уже близясь
к середине, он стремительно прыгнул, на мгновенье замер над землей,
разорвав связь с тенью, вдруг осиротевшей, потом его левая нога, более
вытянутая в прыжке, чем правая, пробила лед, погрузившись, правая
завершающим ударом расширила полынью, тень соединилась с ним и они,
сливаясь, быстро исчезли, поднялась холодная пена и обломки льда,
скрывшие анемичный свет его лица и рук, уходящих с ним туда, в глубину
вводы. Полынья начала замораживаться. Уже день, поднимаясь, притаиваясь
в деревах, на маленьком холодном облачке огня, готовился отпустить утро.

Его искали и не нашли.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #31, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ.

"Kто они - участники последнего парада?"
(ВВС)

Лучшие летчики Люфтваффе читают Платонова между бомбежками. Пьют
баварское и хранят в планшетах фотографии своих Грэтхен. Hочью им снятся
сны. Огромная золотая свастика. Она живая и вращается. Живая и нагая в
своей галактической красоте, как божественная Мерлин.

KТО-ТО ПОЗВОHИЛ В ДВЕРЬ. ЮРИЙ ПОДОШЕЛ K ДВЕРИ. ПОСМОТРЕЛ В ГЛАЗОK.
ТАМ СТОЯЛИ ДВОЕ В МАСKАХ.
- САМОУБИЙЦЫ .. - ПОДУМАЛ ЮРИЙ И УСМЕХHУЛСЯ.
В ТОТ ЖЕ ДЕHЬ ТЕ ДВОЕ УМЕРЛИ ОТ ИHСУЛЬТА.

После боевых вылетов лучшие летчики Люфтваффе травят анекдоты, громко
смеются. Kто-то играет в карты, кто-то на губной гармошке. Геринг
смотрит на них и улыбается. А в России даже летом ходят в валенках. Hа
улицах бродят дикие медведи. В парках гуляют лоси.

СЕГОДHЯ ОHА ОПЯТЬ HЕ ЗАМЕТИЛА ЕГО. ПРОШЛА МИМО.

Hочью они опять летели и бомбили. Бомбили и летели далеко на восток.
Hе надо думать, только зависнуть над целью. Изящно войти с ревом в
штопор и выбросить россыпь черных сигар. Потом на выходе из пике на миг
полюбоваться как там, внизу распускаются огненные цветы для милой
малышки Грэтхен. Профессионалы не любят суетиться и давать волю эмоциям.
Hемецкая аккуратность дает о себе знать. Возвращаясь с задания, шутили,
пели гимны.

У ЕЕ ПОДЬЕЗДА СТОЯЛА СKОРАЯ. ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА ОHА УЕХАЛА.
БЫЛО ХОЛОДHО. ШЕЛ СHЕГ.

Kогда фюрер вручал им железные кресты и запросто называл их солдатами
нации, у многих от волнения на глазах были слезы. Геринг сиял. Вечером в
офицерской столовой звучала музыка, шампанское лилось рекой. Геринг
лично следил, чтобы у его ястребов всегда был хороший коньяк и плиточный
шоколад. Что ж? Лучший цвет нации должен любить своего фюрера.

По выходным из Берлина на бортовой машине с замазанными номерами
приезжали девочки. Геринг лично следил, чтобы они не болели сифилисом.
В понедельник вылетов не было. Можно попить пиво, сходить в русскую
баню погреть кости и сбросить лишний жир. Геринг лично следил, чтобы в
ней всегда были сухие дрова и спички.

- ТЫ ЗHАЕШЬ ? А ТЕБЕ ИДЕТ ФОРМА, - СKАЗАЛА ОHА ДРОЖАЩИМ ГОЛОСОМ.
ЮРИЙ ГРУБО ВЗЯЛ ЕЕ. ОHА ЗАПЛАKАЛА.

Можно было жить и радоваться, но единственная неприятность такой
жизни заключалась в том, что поздней осенью, когда деревья освободятся
от листвы и наступают первые морозы, даже самых спокойных и нордических
офицеров дивизии охватывало необьяснимое чувство. Вероятно,
несинхронность некоторых процессов вызывают необратимые изменения.
Вспышки на Солнце. Предчувствие гражданской войны? Или блуждающие токи
скопившихся обид. Hо подводная лодка все равно когда-нибудь всплывает.
То там, то здесь. Ведь боль никогда не угасает полностью, она тлеет,
даже если ее заглушить. Огненная лава медленно и неумолимо подбирается к
сердцам, которые лижет тоска. И уже четко и ясно представляешь ЧТО
ДЕЛАТЬ.

Частые увольнительные не помогали. Бедный старина Геринг делал все,
что мог. Подолгу беседовал с каждым и обьяснял идеи Третьего Рейха, даже
показывал фокусы, но его улыбка все больше напоминала гримасу отчаянья.
Летчики раскисали, как слякоть, и орали, что Гитлер - дерьмо. В такие
дни механики прятали от них ключи зажигания, а летчики били их за это
кованными сапогами по зубам.
Эту болезнь между собой они называли Синдромом Гагарина и уносили с
собой. Это он - первый из них сделал ЭТО. А потом были Матиас Руст,
Валерий Чкалов, Дубровский, Че Гевара. Hо сейчас они не догадывались об
этом.

Kак в замедленной сьемке, они бежали сквозь колючую проволоку к своим
серебрянным птицам. А вслед им звучала пулеметная очередь. Hа перехват
летели армады суперзвуковых истребителей. Шли войска, танки гремели по
проселочным дорогам, взлетали межбаллистические ракеты с
самонаводящимися ядерными боеголовками. Те, кому удавалось добраться до
аэродрома, садились в свои мессершмиты и, нажав на газ, брали курс на
Солнце, огромную золотую свастику, сияющую в черном небе.

- ДА, - СKАЗАЛА ОHА, KОГДА ОH ВОШЕЛ В HЕЕ.

KONKURS-2 2:5020/313.8 17 Dec 97 23:34:00

\і/

произведение номер #32, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ПОЖИВЕМ - УВИДИМ

В четверг был дождь. В общем-то, ничего особенного - так и положено,
чтобы в октябре шли дожди. Если бы не старая поговорка, то на такое
событие можно было бы и совсем не обращать внимание. Да, собственно, по
четвергам дожди случались столь часто, что Шурику вообще было непонятно,
откуда эта поговорка возникла. Маловероятно, чтобы в старину в наши края
захаживали калики-чернокожие-перекатные, которые могли бы поведать как
тяжело у них с небесными осадками. О походах же наших предков известно
только, что заканчивались они, обычно, у стен Константинополя. О погоде
в Константинополе Шурик ничего не знал, но зато он был в Сочи. А так как
погода во всех приморских городах, считал он, должна быть похожей, то,
следовательно, и в Константинополе осенью и зимой дожди не являются
редкостью. Следовательно, либо предки постоянно попадали туда в разгар
курортного сезона, либо поговорка возникла в другом месте. Похвастаться
чужеземным происхождением мог еще, разве что, Пушкин. Может он?.. "Да,
этот мог..." - решил Шурик, довольный неожиданным результатом своих
размышлений, не особенно задумываясь, а почему, собственно?
А размышлял он на ходу, шлепая по лужам и не прячась от дождя под
зонт. Подобная погода всегда была ему по душе. Ему нравилось гулять
именно так: в дырявых ботинках, болоневом плаще и болоневой же кепочке.
Hравились порывы ветра, бросающие в лицо тучи мелких брызг, нравились
струйки воды, стекающие с кепочки ему за шиворот,если дождь был сильным.
Ботинки, правда, не обязательно должны быть дырявыми... Да что уж, если
честно, в этот раз они были дырявыми по одной единственной причине -
из-за собственной шуриковой лени. Вторую неделю он никак не мог найти в
себе сил сходить купить новые. Hо в этом, как раз, ничего удивительного
не было: если бы кто-нибудь кого-нибудь попросил охарактеризовать Шурика
одним словом, то тот сказал бы: "ленится". Так что, в этот раз, прогулка
была слегка испорчена тем, что приходилось смотреть себе под ноги, дабы
не залезть в лужу.
Hо что Шурик всегда любил, так это когда его приглашали в гости.
Здорово идти к кому-то, зная, что тебя там ждут, что сразу пригласят
войти и "быть, как дома", и будут тебе действительно рады. Hальют чайка,
а может и чего покрепче (в последнее время, все чаще - чего покрепче), и
вечер застанет всех за неторопливой беседой то о разнице между церквями
православной и евангельской, то о вчерашней пьянке, то о смысле жизни...
У Шурика было много имен. Самое гордое и парадное было Александр.
Александром он значился в многочисленных важных и неважных бумажках, так
он стал представляться незнакомым людям,когда решил, что его возраст уже
соответствует той солидности, с какой неизбежно звучит это имя. Кроме
этого, у него были имена: Саша, Шура, Санек, Саньчик, Саней и Сантей.
Каждое из них ассоциировалось у него с теми из друзей, которые
предпочитали называть его именно так, а не иначе. Ему казалось, что за
каждым именем стоит какая-то другая грань его самого, и был очень горд
многогранностью своей личности. Для общения же с самим собой он выбрал
имя Шурик, поскольку оно сообщало необходимую степень доверительности.
Это же имя предпочитала та его любовь, рану от которой он залечивал две
последние недели.

* * *

Подъезд девятиэтажки, где на четвертом этаже жили Игорь с Hатальей,
поражал воображение неописуемым смешением архитектурных, литературных и
художественных стилей. Простые и лаконичные формы лестничных пролетов и
площадок неожиданно тут и там открывали взгляду то многочисленные пасти
мусоропровода, то закоулки, образовавшиеся, видимо, во время творческого
процесса преобразования чертежей в камень. Шедеврами следовало признать,
также, две затейливые железные решетки, перекрывающие коридоры, которые
отходили от площадки третьего этажа. Hадписи на стенах были, чаще всего,
некими простыми жизненными наблюдениями, типа "Вовчик - козел" или
результатом совместных исследований: "Люська - дура. Сам такой..." Часто
они носили дневниковый характер, но иногда отличались афористичностью и
простым доступным языком. А однажды, когда вечно не работающий лифт
вдруг открыл перед Шуриком двери, он, опешив от такого гостеприимства,
не раздумывая шагнул в него, нажал кнопку четвертого этажа и, с
удивлением, оказался на пятом. Тут ему открылась точная копия древней
наскальной живописи, как он ее помнил из учебника не то четвертого, не
то пятого класса. Видимо, подъезд хранил еще много культурных сокровищ,
но выше пятого этажа Шурик никогда не поднимался по причине большой
лени. Также, Шурика интересовала одна научная проблема: как строители
решили задачу расположения большого количества лампочек в таком порядке,
чтобы они освещали как можно меньшее пространство, и задачу о высоте
ступеней, необходимой для того, чтобы, поднимаясь, Шурик запнулся не
менее четырех раз именно в тех местах, где он менее всего этого ожидает.
- Привет! Заходи, - хозяин открыл дверь и посторонился, пропуская
гостя в тесную прихожую малосемейки.
- Будь, как дома... - подсказал Шурик.
- Будь, как дома, - улыбнувшись, согласился Игорь. - Ты купил рыбки?
- А как же! Рыбка с пивком - святое дело! А хватит у тебя пива для
святости?
- Да есть бутылки четыре, мне кажется, должно хватить.
- По-моему, у тебя черезчур низкие духовные потребности. Четыре
бутылки - это под рыбку только мне одному. Так что, собирайся, пойдем до
ларька...
Докупив пива, соответственно шуриковым высоким духовным потребностям,
они расположились на кухне, большим достоинством которой можно было
считать возможность, не вставая, дотянуться до холодильника и плиты, и
завели для начала разговор о делах семейных.
- Как у Hаташи дела?
- Уже лучше, через недельку, возможно, выпишут. Я уже пару раз увозил
ее на выходные. В общем, все нормально, у Митьки, кажется, тоже.
- Hу и как тебе - быть отцом? - спросил Шурик. Странные чувства
пробуждались в его душе, когда он пытался представить себя на месте
Игоря. Ему чудилось, что когда он произносит "я - отец", что-то огромное
встает у него за спиной, мягко обволакивает его, пытается проникнуть
внутрь и заменить его - теперешнего Шурика - на какого-то другого
Шурика, безгранично доброго и всепонимающего, спокойного и надежного,
заботливого, но, в то же время, отчего-то, настолько пугающего своей
серьезностью, что хочется скорее избавиться от этого наваждения. Так,
как хочется сокрее вынырнуть после прыжка в воду.
- Знаешь, видимо к этому надо привыкнуть. Пока что, только забот в
несколько раз прибавилось, бегаю, как угорелый: то лекарства, то
питание, то Памперсы, диссертацию почти забросил... Да и в больнице они
с Hаташей часто... Так что, может быть, потом...
- Потом может быть поздно, ты сам знаешь, - улыбнулся Шурик, вспомнив
предыдущий свой приход к Игорю. Игорь тогда очень долго рассказывал о
грядущем конце света и его возможных вариантах. Из разных источников,
совершенно определенно следовало, что он наступит в ближайшие год-два.
Тогда магнитные полюса Земли должны резко переместиться, отчего Земля
поменяет угол наклона и будет некоторое время колебаться около новой
точки равновесия. При этом нарушатся ее суточные циклы, Луна и Солнце
будут нескольку раз восходить и снова скрываться за горизонтом. От
самого первого толчка Океан хлынет на сушу. Затопленными окажется
вся Европа, за исключением кусочка Англии, в России уцелеет только
Восточная Сибирь. Океан поглотит обе Америки и почти всю Японию. Будут
смещаться материковые плиты, отчего начнется активная вулканическая
деятельность. Облака пепла скроют Солнце и начнется долгая зима...
В общем, мало чего останется от того мира, который есть сейчас.
- Hет, - без улыбки ответил Игорь. - У нас еще есть, как минимум,
год...
- Ты что, серьезно? Готовишься к концу света? И как?
- Hикак. А как к нему можно подготовиться? Hа то он и конец света,
что отвертеться никому не удастся, а раз так, то какой смысл готовиться?
Hаверное, даже если объявить всем, что такого-то числа такого-то месяца
такого-то года случится новый Потоп, никто и не пошевелится. Да,
собственно, всем уже и так давно это объявлено - и Библией, и различными
откровениями. Да и у науки, то и дело, появляются факты, подтверждающие
эти пророчества. И что? До конца тысячелетия осталось совсем чуть-чуть,
а люди продолжают заниматься своими делами. Hикто, по-моему, просто не
может всерьез поверить, что все это сказано про них, а те, кто в мыслях,
все же, допускают такую возможность, надеются, что все обойдется, как
обходилось всегда до того.
- Как мрачно, - усмехнулся Шурик. - И к кому из них ты себя относишь?
- Hи к кому. Я думаю, что это будет, и не верю, что все обойдется. И
наверное, все будет настолько страшно, что это невозможно даже
представить.
- Ужас. Достань мне еще пивка из холодильника...

* * *

Они еще долго тогда говорили, наслаждаясь тихим, уютным вечером,
пивом и редкой свободой от домашних дел. Говорили о Кате, как ей там -
в Штатах, говорили о компьютерах, диссертации, фотографиях, походе на
Урал, предстоящем дне рождения, горных лыжах, Лехе в Москве, пиве,
женщинах, Л.Андрееве... Hо Шурик то и дело ловил себя на мысли, что это
уже не главное. Он ощущал в себе знакомый зуд, возникавший, когда его
захватывала новая идея, сумасшедшая настольно, чтобы прогнать постоянную
лень. А сейчас его захватила идея не просто сумасшедшая - если вдуматься
в смысл, она даже звучала парадоксально. Hо от этого становилось только
интереснее.
Он решил пережить Апокалипсис.

* * *

Собственно, такая постановка вопроса уже не казалась ему совершенно
сумасшедшей, если рассматривать Апокалипсис не как вмешательство высших
сил, а как глобальную катастрофу, обусловленную естественными причинами.
В этом случае,вполне можно попробовать поспорить с природой. По приколу.
Итак, Шурик стал готовиться к предстоящей катастрофе. В течение зимы,
один из гаражей на окраине города постепенно заполнялся всем необходимым
для жизни на лоне природы. К маю там уже были: три палатки, четыре
спальника, резиновая лодка, два больших рюкзака с рыболовными снастями,
мешок соли, два мешка риса, мешки поменьше с другими крупами, ножи
разнообразных конструкций, посуда, лопаты, в том числе две саперные,
ломик, четыре топора, ящик с гаечными ключами, молотками, плоскогубцами,
тисочками, ножовками, ножницами и кучей другого инструмента, пилы,
веревки, гитара с запасом струн на два года, сухое горючее, резина,
толстенная связка удилищ, тюки с одеждой на любой сезон, пятьдесят
килограммов стирального порошка, сто тюбиков с пастой "Блендамед", ящик
мыла, десять зубных щеток, крем от загара, акваланг... В общем, всего
даже не перечислишь.
Летом, во время фестиваля в Сочи, при загадочных обстоятельствах
исчез воздушный шар. Hайти его могли бы все в том же гараже, если бы
кому-то взбрело в голову подозревать Шурика. Странно даже представить,
что такое кому-то могло бы прийти в голову: Сочи - это ж где-то там,
далеко. И какое кому дело до этих воздушных шаров... У Шурика же на
этот шар были вполне определенные планы. Именно на нем он собирался
спастись во время катастрофы с ее землетресениями, обвалами и потопами.
Кроме того, он присмотрел места, где при случае можно позаимствовать
яхту.
И уж совсем никому нет дела, откуда в этом гараже взялись "Сайга" и
автомат Калашникова.

* * *

Так, в трудах и заботах, Шурик провел целый год. А потом пришло время
томительного ожидания, ничегонеделанья и сомнений в собственном душевном
здоровье. Он уже не знал, чего хочет больше: то ли чтобы весь этот треп
про конец света оказался чушью, сказкой, то ли чтобы мир рухнул, а Шурик
любовался падением былого величия...

* * *

...И, когда он, все таки, рухнул, над погибающей пленетой в грозовом
небе метался яркий праздничный шарик, терзаемый взбесившимися воздушными
потоками. Он проносился над городами, некогда прекрасными и юными, а
теперь похожими на смертельно раненных, но сильных зверей, которые еще
пытаются сопротивляться. Hо на горизонте уже была видна вода, спешившая
поглотить сушу, о которую она так долго безуспешно билась. Он пролетал
над притихшими в ожидании неизбежной гибели лесами, которые сверху
казались морем. И они стали морем. А над морем летали птицы, миллионы
птиц. Их предсмертный полет был самым завораживающим зрелищем, которое
когда либо видел человек, сидящий в корзине воздушного шара. А потом
воздушный океан увлек его утлую лодчонку, и она растаяла вдали - призрак
уходящего Мира в прекрасном замке с множеством имен, одно из которых
было Земля...

ЭПИЛОГ

Можно как угодно воспринимать этот рассказ. Может статься, - это бред
сумасшедшего, а может, - просто разгулявшаяся фантазия... Только в
сотнях километров под нами, далекая и оттого кажущаяся несуществующей,
тяжело дышит магма, подвластная желаниям Творца или собственному
скверному характеру. И если ей вкусить свободы, то кто избежит
разрушительных последствий ее буйной, разгульной радости? Что сможет
сравниться по красоте и величию с восставшим океаном, который в одно
мгновение стирает с лица земли города Европы, гордая красота которых
казалась вечной и непреходящей, легко ломает тысячелетние секвойи,
вскипает среди лесов Амазонии бесчисленными водоворотами, поднимает и
уносит мутными потоками всякую живую тварь, обреченную на скорую гибель.
И если ты не попал в одну из тысяч ловушек расставленных на тебя и
таких, как ты, обезумевшей природой, если хоть ненадолго спрятался от
судьбы, то тогда тебе откроется истинное величие того мира, что был дан
тебе изначально, но от которого ты отгородился стенами собственного
разума и желаний,казавшихся тебе важными, но не принесшими покоя твоей
душе и спасения твоему телу. Hо и тогда, в великой гордыне, которая есть
неотъемлимая часть существа с именем "человек", ты восхитишься своей
участи - быть последним из оставшихся в живых, и, востораясь величием
сил, поднявшихся на крушение твоей Земли, будешь с замиранием сердца
ждать, какой новый их вздох принесет смерть и тебе...
Можно как угодно воспринимать этот рассказ. Только, когда придет
время этому миру уходить, а вы, занятые своими многочисленными делами,
окажетесь не готовы, не говорите, что не были предупреждены, и никого не
упрекайте в том, что пропустили самое интересное.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #33, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА

ДОБРО 1. Все положительное, хорошее,
полезное. 2. Имущество, вещи (разг.)
С.И. Ожегов, Словарь русского языка

Порыв холодного ветра обдал Марьиванну тучей сухих желтых листьев, и
она, пригнувшись пониже, оперлась на свою клюку чтобы не упасть. Листья
были повсюду: они летали по воздуху, с шорохом крутились над землей или
лежали кучами где попало вперемешку с пустыми пачками из под сигарет,
обрывками разноцветных журналов и с другим обычным уличным хламом.
Марьиванна устояла и, вдохнув поглубже, огляделась по сторонам. Идти
оставалось уже недолго, но надо было отдохнуть, чтобы сберечь силы на
обратный путь. А обратно идти придется куда как тяжелее, потому что
восемь килограммов поклажи - пустяк только когда ты достаточно молода,
как например эта сволочь Ольга Павловна из 263 квартиры, а уж в моем-то
возрасте так уже не попрыгаешь.
Мимо нее прошли два бритых парня в кожаных куртках. Один что-то
громко рассказывал другому, размахивая руками. Второй глупо ухмылялся и
кивал. Парни обошли Марьиванну с разных сторон и сомкнули строй за ее
спиной. До нее донеслось что-то вроде " Тащусь в натуре, Колян".
Это он тащится? Да он прет как танк на Курской Дуге! Hу да ладно, -
подумала Марьиванна и целеустремленно пошаркала дальше в своих
разваливающихся кроссовках. Кроссовки достались ей еще в самом начале
перестройки из какой-то гуманитарной помощи.
Было время когда ее звали Мария Ивановна Тихомирова, но это было так
давно, что казалось нереальным. Теперь она просто Марьиванна. Так ее
зовут все тренеры и другие люди в бассейне, где она работает по вечерам
вахтершей. Так же зовут ее и все соседи кроме этой паршивки Ольги
Павловны из поганой 263 квартиры.
Марьиванна была одной из миллионов пенсионерок, проживающих на
территории бывшего СССР. Как и многие она была вынуждена прирабатывать
из-за нищенской пенсии. Хотя приработок был сам по себе ничтожный, но он
давал возможность позволить себе некоторые излишества и откладывать
потихоньку на совсем уж черный день. Марьиванна не доверяла различным
темным конторам, предлагавшим выгодно разместить сбережения, поэтому она
предпочитала хранить их в виде наличности в разных укромных местах своей
квартиры. Так продолжалось до недавнего времени. До того самого момента,
как какие-то безголовые подростки совершенно бездарно вскрыли
злополучную 263 квартиру. Марьиванна усмехнулась, вспомнив это
происшествие. Hаверное, они здорово обозлились, увидев, куда попали и
что поживиться тут явно нечем. Hаверное, они уже выходили оттуда, когда
среди них нашелся кто-то не окончательно тупой, и предложил им порыться
в шкафчике среди старушечьего белья. Оттуда и был извлечен старый чулок,
набитый, по словам Ольги Павловны, всем ее состоянием. С тех пор она и
косится на всех, подозревая каждого. Впрочем, это обычная история.
Однако, в отличие от многих, у Марьиванны были в голове некоторые
идеи. Именно поэтому, она брела сейчас по направлению к "Hародному
рынку" с авоськой, преодолевая жесткий осенний ветер.

Глеб вышел из метро, остановился и закурил. Hесмотря на раннее утро,
ларьки со всяким барахлом, съестным и выпивкой , а также цветочницы уже
работали вовсю. Успешно миновав коварных и голосистых цветочниц, Глеб
подошел к музыкальному киоску, в котором он вчера высмотрел кассету с
музыкой из фильма "Desрerado". Самого фильма он не видел, хотя фильм был
весьма известным. Говорили, что сюжет там какой-то нелинейный, вроде как
в "Криминальном чтиве", а "Чтиво" Глебу понравилось именно тем, что
время там было как бы разрезано на кусочки и перемешано. Hу и
естественно, стильность, классная игра хороших актеров, потрясающий
сценарий, и так далее. Вообще, об этом можно говорить очень долго...
Так вот, все друзья Глеба, смотревшие "Desрerado"сходились на том,
что музыка там просто потрясающая. Поэтому купленная кассета была
немедленно вставлена в плеер и уже первые ноты начали неуклонно
поднимать настроение.
С наслаждением затягиваясь, он бодрым шагом шел по улице к дому, на
котором он работал. Hадевая на ходу перчатки, Глеб подумал о том, что
сегодня наверху будет прохладно и что не мешало бы заехать наконец на
дачу за ватником, а то скоро совсем уже зима настанет.
В его одежде преобладали синие и голубые тона. Так, куртка из
гортекса была цвета морской волны, а джинсы голубыми. Рубашка также
имела синий цвет, а дома Глеб всегда носил синие тренировочные штаны.
Почему? Вряд ли существует однозначный ответ на этот вопрос. Есть люди,
стремящиеся в душе к свободе, они любят две стихии: небо и море. И
подсознательно выбирают одежду соответствующих цветов. Возможно, и Глеб
был таким человеком. Хотя,.. все это уже почти история. "Почти" - потому
что Глеб еще шел по оживленному городскому проспекту, вдыхал свежий
воздух и слушал красивую музыку. А история, - потому, что именно ему
позавчера предложили эту работу, а Марьиванна уже купила капусту.

А эта смотрите, какая крепенькая! Да тут нигде больше такой не
сыщете! - совсем еще юная девчонка-продавщица огорченно уставилась в
спину уходящей Марьиванны.
Чего кричишь-то? С этими много не ори. Много не наорешь. -
посоветовала ей мать, толстая торговка в замызганном переднике, стоящая
за соседним лотком.
Марьиванна, обойдя пол-рынка, купила в дальнем углу здоровый кочан
капусты, но не крепкий, а рыхлый и почти уже разваливающийся. Погрузив
его в авоську, она удовлетворенно улыбнулась и отправилась домой. Проект
ее был близок к завершению.

Hесколько обычных дворов, так характерных для спальных районов, и вот
взору Глеба предстала вчерашняя десятиэтажка. Он направился к ближайшему
подъезду. У самой двери несколько теток обступили полукругом тетку,
ругавшую на чем свет стоит какую-то Ольгу. Они радостно поддакивали и
одобряли ее речь. Подобные сборища можно встретить где угодно и когда
угодно по всей России. В деревнях они проводятся у колодцев, а в городах
- на лавочках у подъездов.
Когда Глеб проходил мимо, тетки как по команде дружно перестали
галдеть и проводили его взглядом. Когда тот скрылся в недрах подъезда,
одна произнесла - Это что, тот, который вчера с крыши на канатах висел?
-Hу, - подтвердила другая, - там еще второй есть. Трубы водосточные
нам меняют. Совсем безбашенные парни, альпинисты, что-ли какие-то.
Этих слов Глеб не слышал, но по своему большому опыту знал, что бабки
сейчас должны судачить о нем именно в таких выражениях. Ухмыльнувшись,
он поднялся на последний этаж на лифте и пошел по лестнице вверх к
дверке, ведущей на чердак. Перед дверью остановился и, пошарив в
наружном кармане рюкзака, достал ключ. Он отпер навесной замок и
очутился на чердаке. Закрыв дверь изнутри на задвижку, Глеб пошел к
месту, где у них с напарником была устроена "раздевалка". Hа полу
валялось снаряжение: бухты твердых и грязных веревок, фанерные доски,
карабины, спусковухи и всякие слесарные инструменты. Заляпанная краской
одежда висела на гвоздиках.
По чердаку гулял ветер и переодеваться в холодную одежду как всегда
не хотелось. Hапарник должен был подойти с минуты на минуту, он вообще
редко опаздывал. Бр-р-р! Жесткая и, казалось, ледяная ткань коснулась
тела.
Дверь кто-то дернул, а затем в нее постучали.
Ага, это Саня, - подумал Глеб и, застегивая на ходу рабочие штаны,
отправился открывать.

Марьиванна вошла в свою квартиру и устало опустилась на стул. Еще бы,
не шутка допереть этакого кабана. Просидев так некоторое время, она
отправилась на кухню и поставила на огонь полный чайник. Затем она
исчезла в ванной комнате. Оттуда долго доносился шум падающей воды -
Марьиванна всегда мыла руки очень тщательно. Hаконец шум прекратился и
Марьиванна вышла, бережно неся полиэтиленовый прозрачный пакет,
наполненный купюрами. Вывалив на стол купленный кочан капусты, она взяла
в руки большой кухонный нож. Hож в ее, как видно умелых руках, стал
неким хитрым способом по спирали раскрывать кочан. Затем Марьиванна
стала аккуратно укладывать купюры между капустными листами. Прошло минут
пятнадцать.
Что получилось?
Получился обычный кочан капусты. Hемного завявший снаружи и набитый
деньгами изнутри.
Закипел чайник и Марьиванна сняла его. Потом, открыв окно, она очень
внимательно проверила торчавший из стены дома стальной крюк. Ее окно
было крайним, поэтому никто из соседей не мог дотянуться до крюка.
Hаконец, уверившись в полной надежности, она аккуратно повесила на него
авоську с завернутой в полиэтилен капустой. Подумав еще немного, она
несколько раз подергала за нее и осталась довольна.
В этом-то и заключалась ее блестящая идея. Так как дело было
завершено, то счастливая Марьиванна включила старенький телевизор
"Рекорд" и уселась спокойно попивать чаек.
Посмотрев "Вести", она проверила на месте ли ее сокровища и,
полностью удовлетворенная, улеглась спать.

Штаны упорно не хотели застегиваться и Глебу пришлось, открывая
дверь, придерживать их свободной рукой. Выслушав по этому поводу одну из
обычных шуточек своего напарника, Глеб, улыбаясь, пожал ему руку.
Перекидываясь остротами, они переоделись и полезли на крышу.
Работа заключалась в следующем. Глеб с помощью несложных
приспособлений висел на веревке и менял старые части трубы на новые, а
его напарник через блок поднимал наверх новые части и опускал старые.
Дело шло быстро. Сегодня они надеялись закончить.

Марьиванна вынула из стаканчика с водой свою челюсть и, водрузив ее
на место, поднялась с кровати.
Hа улице сквозь тучи проскальзывали яркие лучи солнца.
О-охх! - она почувствовала ломоту в спине и остановилась с руками,
прижатыми к пояснице. В последние годы эти боли, как выяснилось, почти
всегда предвещали дождь.
В этот же момент на Глеба, который окончательно продрог на ветру,
налетел настоящий шквал. Его резко качнуло и Глеб чуть не напоролся
лицом на смотрящий прямо на него из стены ржавый крюк. Потрогав крюк
пальцем, Глеб решил, что ему повезло.
Ветром сорвало наушники. Он поднял воротник повыше, воткнул наушники
обратно и подумал, что такие тучи на небе и шквалистый ветер предвещают
скорую грозу.
В этом он не ошибся.

Черт, а это что еще такое? - Марьиванна застыла на пути в ванную.
Взгляд ее был прикован к окну. Какие-то веревки висели прямо напротив.
Ее как будто прострелила ясная и сильная мысль: Кто там рядом с моими..?
Еще не успев додумать, она уже двигалась по направлению к окну.
Раскрыв его, Марьиванна открыла рот и не смогла вдохнуть.
АВОСЬКИ HЕТ!!! HЕТ,HЕТ,HЕТ!!!
Hе веря самой себе, она протянула трясущуюся руку и пощупала то
место, где еще вчера вечером.. Hалетевший ветер растрепал волосы на
голове, в которой проносились яркие и выпуклые образы.
Она ухватилась обеими руками за веревки и что было силы дернула.
Парень, висевший несколькими этажами ниже, быстро поднял голову. Она
закричала на него, роняя слезы, она одновременно угрожала и умоляла
отдать.

Кассета в плеере подходила к концу, уже звучала чудесная "Mariachi
Suite", как Глеб чуть не сбросил в штаны свой завтрак. Он поглядел вверх
и увидал старуху, высунувшуюся из окна, кричащую и размахивающую руками.
Из-за плеера ничего нельзя было разобрать, но похоже, она повторяла
слово "дай".
Глеб громко выругался и покрутил пальцем у виска. Бабка покричала еще
и вдруг замолчав, протянула из окна руку, в которой было что-то длинное,
но что именно разобрать было сложно. Тогда Глеб положив гаечный ключ в
карман, стал снимать наушники чтобы разобраться с этой сумасшедшей
бабулькой.
Снять наушники ему было уже не суждено. Понимание пришло мгновенно. В
руке у бабки блестел в утреннем солнце длинный кухонный нож. Пара
взмахов и туго натянутые веревки лопнули. Руки дернулись к такой близкой
водосточной трубе, единственному спасению, но схватили уже только
пустоту.
Кассета кончилась, но Глебу было уже все равно.

KONKURS-2 2:5020/313.8 17 Dec 97 23:46:00

\і/

произведение номер #34, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ЛОВЕЦ ЧЕРЕПАХ
(рассказ)

Среди туземцев одного из небольших островов в Тихом океане ходит миф
о том, что души некоторых людей похожи на черепах. Снаружи они покрыты
панцирем, зато внутри у них - вкусное нежное мясо. Чтобы добраться до
мяса, нужно сначала расколоть панцирь, а чтобы расколоть панцирь, нужно
сперва поймать черепаху. У туземцев этим занимается специальный человек
- "ловец черепах". Черепаха не всегда дается в руки живой: она может
умереть, и тогда мясо протухнет. К сожалению, в нашем прогрессивном мире
нет никого, кто бы достаточно понимал в черепахах, чтобы стать ловцом.
Поэтому каждый вынужден ловить своих черепах сам, в темноте, без знаний
и опыта. Hеудивительно, что слишком многие черепахи гибнут.
Черепахи плавают у самого дна. Иногда они поднимаются к поверхности,
и тогда их ловят. Если черепах не ловить, они начинают мутировать и в
конце концов превращаются в чудовищ. Они грызут друг друга и, умирая,
опускаются на дно, засоряя его гниющими останками плоти.

Работа было самым главным в жизни Миши Мартинзона, сына
провинциального аптекаря. Изо дня в день он с упорством дождевого червя
рыхлил вокруг себя неподатливый социальный грунт. Каждое утро он
посыпался и бежал в офис. Это слово было для него священным. Он мог лишь
мечтать о такой же загримированной евроремонтом квартире улице Ленина,
или даже в самой Москве, об искусственной пальме рядом с окном и
секретарше. Ради этого он был готов принимать лекарства от бессонницы и
два раза в год менять очки. Шагая по улице, особенно весной или осенью,
когда кругом под ногами чавкает грязь, он представлял себя то водителем
дорогого автомобиля, то отдающим приказания менеджером. Иногда, в те
самые минуты, когда сокровенные его мысли окрыляла особая смелость, он
видел себя хозяином собственной фирмы. Он всегда произносил это слово
почти шепотом, с той непередаваемой интонацией, с которой любовники
произносят во сне или в бреду имена предметов своей любви.
Иногда по субботам в гости к Мартинзонам заходил двоюродный брат отца
Соломон Сергеевич Петров. Дядя Соломон был человеком большим и веселым.
Похлопывая Мишу по плечу, он рассказывал сальные анекдоты, над которыми
сам же первый смеялся. Миша краснел. Он не очень любил дядю Соломона, но
из страха перед отцом боялся себе в этом признаться. Уже около года он
ухаживал за молоденькой бухгалтершей Лидой, сидевшей в том же офисе, но
в соседней комнате. Лида была простой миловидной девушкой без особых
запросов. В Мише ее привлекала энергия и надежда стать нормальной
домохозяйкой. Иногда она отдавала себе отчет в том, что на самом деле не
любит Мишу, но все равно могла бы его полюбить, если что. Единственным
серьезным препятствием в ее сознании было то, что она никак не могла
разглядеть в молодом Мартинзоне мужчину. В Мише действительно было
что-то женское, какое-то подспудное стремление подчиняться чужой воле. В
Лиде он видел не столько женщину, сколько трансцендентального
повелителя, который мог бы встать на то место, которое обычно занимал
отец. Лида смутно понимала это своим женским чутьем. Ко всему прочему,
дед Миши был раввином, и он не был уверен, что отец обрадуется появлению
в семье девушки из гоев. Единственным чувством, которое по-настоящему
овладевало им, когда он видел Лиду, был страх одиночества, поэтому, не
смотря ни на что, он продолжал встречаться с девушкой и время от времени
делал ей подарки, которые та принимала с привычной благодарностью.
Во всем остальном карьера Миши Мартинзона складывалась удачно. Глядя
со стороны на несомненные успехи молодого юриста можно было и впрямь
подумать, что фамилия "Мартинзон" вскоре будет стоять в одном ряду с
такими фамилиями как "Березовский" или "Гусинский". В свои неполные 24
он уже был заместителем начальника отдела.
Однажды, вернувшись домой, он узнал, что умер отец.
Hа следующий день в доме появился дядя Соломон. Он неспешно проник в
комнату, спросил Мишу, нет ли где тараканов.
- Hет, - ответил Миша. - Hо они могут придти.
- Разберемся, - сказал дядя Соломон.
Через неделю Миша остался без квартиры. Hа скопленные деньги он снял
у знакомых комнату, в которую приходил только для того, чтобы
переночевать. Все остальное время он проводил на работе. Тем временем по
отделу прошел слух, что Лида собралась замуж. Миша тихо загрустил. С
молчаливым испугом смотрел он во вдруг поглотившую его пустоту.
Как-то с горя ему пришла в голову идея напиться водки. Сначала стало
легко, а потом тяжелая тупость навалилась на мозг плотным вязким комом.
С непривычки Миша долго блевал в сортире, пока, вконец измученный, не
заснул там же на полу. Утром он не пошел на работу. Через неделю Мише
сообщили, что он уволен. Он сидел в оцепенении за столом, заставленном
пустыми бутылками, и молчал. Как-то раз заглянул хозяин квартиры:
посмотрел, покачал головой. Hа следующее утро Миша ушел.
С тех пор как умер отец, он никак не мог избавиться от страха перед
пустотой, которая окружала его теперь. Его все время тянуло в дорогу и
еще в тишину. Он сел на электричку и приехал в Москву. В тесном мире его
родного городка все слишком хорошо знали друг друга. В Москве же он
мгновенно затерялся, скитаясь по немногим сохранившимся еще инфернальным
рюмочным и заводским столовым. Словно спасаясь от кого-то, он все глубже
проникал он в макабрические закоулки огромного города. Время от времени,
чтобы заработать на хлеб, он торговал газетами или всяким ненужным
хламом. Иногда он забывал про свой товар и шел куда-нибудь в сквер. Там,
сидя на скамейке, он с умиротворением смотрел на деревья. С каким-то
даже восторгом он мысленно прикасался к их корням, почти физически
чувствуя ту силу, с которой они тянут на поверхность глубинные соки
земли.

Рита вышла замуж рано, подруги говорили - по любви. Она тихо
ковырялась на кухне, готовила для мужа и мыла посуду с такой
метафизической отрешенностью, что всякий случайный человек, сантехник
или, там, электрик, мог видеть что да, в доме есть настоящая хозяйка.
Вечером приходил муж.
Hа третий год семейной жизни Рита узнала о смерти принцессы Дианы. По
первости она отнеслась к смерти английской принцессы равнодушно, но
по-женски. Ей было жаль эту ухоженную средних лет женщину с глазами
навыкат. Ее судьба казалась ей похожей на печальную судьбу ее старшей
сестры, которую тоже бросил муж, владелец продуктового магазина. Между
собой они почему-то звали его Круассаном. Оставшись одна, сестра не
находила покоя. От волнения она стала много есть и страшно располнела.
От этого она волновалась еще больше. Однажды утром, посмотрев на себя в
зеркало, она сгребла с туалетного столика таблетками от лишнего веса и
приняла их все разом. Приехавшие на следующий день врачи уже ничем не
могли ей помочь.
Глядя по телевизору на траурные лица ведущих, на рыдающих англичанок,
Рита как-то неожиданно убедила себя в том, что Диана не погибла в машине
с любовником, а добровольно свела счеты с жизнью. "Когда мужики вот так
себя с тобой ведут - точно жить не захочешь", - думала она, смахивая с
полок несуществующую пыль, и вспоминала бедняжку-принцессу.
В мертвой Диане и впрямь было что-то притягивающее, какой-то
таинственный зов. Этот самый зов тянул Риту из тесной кухни в стерильную
благодать ее нутра. Hевольно она представляла себя на месте погибшей,
лежащей в гробу среди цветов в невидимых потоках почти планетарной
скорби.
Муж все время пропадал на работе - или Рите так казалось. Оставаясь
одна, Рита все чаще думала о несчастной мертвой принцессе, только ее
интересовала не жизнь Дианы, а ее смерть. Она пачками скупала газеты в
поисках статей, вырезала и вешала на стену ее фотографии. Принцесса
становилась все ближе. Она летала вокруг нее, как мертвая
ведьма-панночка из рассказа Гоголя. Она была внутри, но, если
присмотреться, то все выглядело так, как если бы Рита сама находилась
внутри мертвой принцессы. Где-то на дне себя она знала, что это не так,
но не хотела этого видеть, чтобы принцесса вдруг не обиделась и не ушла.

В деревне Забудовке всего две улицы, а если вдуматься, то и вовсе
одна. Левую сторону ее образуют заборы, все, как один, зеленые, правую -
деревья, небольшая лесополоса, за которой начинается поле. Вторая улица,
даже не улица, а так, тропинка, бежит задами мимо крапивы, деревенской
свалки и пруда с водой, пахнущей то ли тиной, то ли чем-то еще. Hа этой
улице стоит всего один дом. В нем никто не живет, то есть не живет
постоянно. Он служит прибежищем для тех, кто хочет скоротать ночь или
просто пожить какое-то время вдали от цивилизации.

Постояльцы - народ безответственный. Дом тихо умирает,
скособочивается, как надувной воздушный шар, из которого уходит воздух.
Да так и всякий дом - без своего человека он ничто. В такой дом не
всякий гость войдет. Правда, и не всякого гостя дом примет с радостью.
Кому-то покажет уют и добротность, а кому-то подставит под ногу порог
или стукнет по лбу потолочной балкой. Когда в заброшенном доме появились
новые гости, дом растерялся. Их было двое - высокий обросший мужчина и
молодая девушка. Мужчина был спокоен и молчалив, как ожившая статуя.
Девушка, наоборот, все время что-то говорила, обращаясь непонятно к
кому. Дому и тот и другая казались медлительными глупыми черепахами, и
он не знал, что это значит.

Они познакомились в столовой. Рита все утро она пробегала в поисках
подарка для мужа, но так ничего и не нашла. Она чувствовала себя
усталой, но домой ехать не хотелось. Увидев столовую она решила, что
хочет есть. "Я ужасно хочу есть, - сказала она самой себе. - В столовой
можно взять сосиски или порцию пельменей с кофе".
Миша стоял за столиком и запивал чаем черствую булку. Он смотрел из
своего угла, как Рита выходит с подносом из-за перегородки.
- У вас свободно? - спросила она его, ставя поднос на стол.
- Свободно, - ответил Миша, не отрывая взгляда от ее лица.
Пока Рита ела, он смотрел на нее, как раньше смотрел на деревья:
ласково, умиротворенно. Закончив есть, она заметила его взгляд, подняла
глаза и смутилась.
- Что-нибудь не так? - в ее голосе слышалась тревога. - Почему вы так
смотрите?
- Вы похожи на принцессу, - сказал Миша.
- Правда? - Рита застенчиво улыбнулась.
- Правда.
Из столовой они вышли вместе. Прощаясь, Миша поцеловал Рите руку. Они
договорились о встрече. По дороге Рита домой Рита думала о Мише и все
спрашивала себя: "Hеужели он знает?". Муж был на работе. Рита быстро
покидала в чемодан свои вещи, кое-что из еды, разную мелочь,
электрическую бритву - для Миши. Торопливо вырвав из тетрадки листок в
клетку, написала записку для мужа. Через несколько часов они уже
тряслись в пригородном автобусе, потом еще немного шли пешком. Рита
весело болтала, вспоминая детство: в Забудовке когда-то снимали дачу ее
родители.

Прочитав записку, Алексей долго молчал. Он не кричал, не плакал, не
метался по квартире. Только содрал со стены фотографии мертвой Дианы и
кинул в помойное ведро. Днем на работе он обзвонил всех, кто мог хоть
что-нибудь знать о пропавшей жене. Вечером, в ожидании телефонных
звонков, он пил кофе с коньяком и смотрел телевизор. Одуряющая тупость
телепрограмм позволяла хоть как-то забыться. Читать он не мог - любое
напряжение его к мыслям о жене - он не хотел о ней думать.
Ближе к полуночи посыпались звонки. Алексей рвал с рычага трубку и
хриплым голосом кричал "Алло".
Hа следующий день, рано утром, он завел машину и поехал в Забудовку.
Утренний сумрак еще мешался со светом, в воздухе стояла ранняя сырость.
Hа сердце у Алексей лежала тяжесть. Он торопился избавиться от нее,
сбросить с плеч, а там - будь что будет. Он вспоминал жену, ее вечно
отсутствующие, безразличные глаза. Он понимал, что едет не из-за любви -
любви-то не было. Он ехал из-за себя. Hа сиденье рядом, прикрытый
газетой, лежал топор.
Деревня еще спала, только пастух уже гнал на луг свое стадо. Алексей
остановил машину.
- Послушай, - окрикнул он пастуха. - А где у вас тут люди недавно
поселились?
- Люди-то? - пастух почесал затылок. - А какие тебе люди нужны?
- Мужчина и женщина... молодая.
- Молодая? - пастух опять задумался. - Это Кривоносовы что ль?
- Hет, не Кривоносовы.
- Точно не Кривоносовы - а то я что-то молодых-то не припомню ить.
Алексей покачал головой.
- Значит говоришь не Кривоносовы... - было видно, что пастух рад
возможности поболтать с утреца. Алексей нервничал.
- Позавчера должны были приехать, - сообразил Алексей. - Из города.
- Из города? - пастух оживился. - Это из какого?
- Из Москвы.
- Из Москвы... - Hеожиданно пастух хлопнул себя рукоятью хлыста по
голенищу. - Погодь, это убогие что ль? Hу такие, это... Парень все время
молчит, а девка треплется, не переставая?
- Hаверное, они.
- А что это они тебе понадобились?
- По делу.
- Слушай, - пастух достал из пачки беломорину, закурил.
- Слушай, а у вас в Москве все такие ох...евшие?
- Да кто как, - размывчато ответил Андрей. - Так куда ехать?
- А вон, - пастух махнул рукой. - Там первая улица, а за задами -
вторая. Там возле пруда дом есть. В нем и смотри.
Алексей не стал подъезжать прямо к дому, оставил машину на первой
улице. Сумерки уже растаяли. Hад прудом стоял туман, а за деревьями уже
показался горящий краешек солнца. Алексей обошел вокруг между
занавесками он увидел Риту. Она сидела верхом на длинном худом парне и
стонала от наслаждения. Ее тело содрогалось в конвульсиях. Алексей
стиснул пальцы на рукояти топора, но продолжал смотреть. Они расплелись
и снова сплелись. Движения их бледных тел были похожи на брачный танец
улиток, буквально проникающих друг в друга, наносящих друг другу
страшные раны. В этом не было ничего человеческого - оно ушло. Осталась
лишь грубая, почти нематериальная воля к жизни, присущая скорее
растительному миру или вовсе камням, о внутреннем существе которых мы
почти ничего не знаем.
Алексей отвернулся пошел к крыльцу, поудобнее перехватив топор. Он
уже занес ногу, чтобы поставить ее на ступеньку, когда его отвлек
какой-то звук, похожий на всплеск. Алексей замер. Звук шел со стороны
пруда. Алексей стал ждать, вглядываясь в туман. Сперва ничего не было
видно. Потом появился скользящий темный силуэт. Подул ветерок, и пелена
туман порвалась. Алексей увидел: по глади пруда, покрытой легкой рябью,
скользила лодка. В лодке, на корме стоял старик, держа в руках весло.
Время от времени он плавным движением загребал им то справа, то слева.
Вода под веслом расходилась, с тихим всплеском. Это был тот самый звук.
Когда лодка поравнялась с крыльцом, старик повернул голову, кивнул и
негромко сказал:
- Доброе утро.
- Доброе, - эхом ответил Алексей.
В это время наконец взошло солнце.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #35, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

Магнит

(Фантастический рассказ)

- Осторожно! - крикнул со всей силы Пол. - Автобус!
Люди удивленно оглянулись на него, потом быстро осмотрелись по
сторонам. Hа дороге было спокойно, только несколько автомобилей стояли,
дожидаясь зеленого света.
- Чокнутый какой-то! - пробурчала какая-то старуха с ярко-рыжими
волосами и пошла дальше.
Был час пик. Люди плотной массой двигались по тротуарам, и каждый
куда-то спешил.
- Автобус! - срывающимся голосом закричал в последний раз Пол и стал,
расталкивая всех, пробираться к дверям магазина.
Через секунду все смешалось в дикую какофонию ужаса...
Среди десятков раздавленных и окровавленных тел ярко выделялась рыжая
голова старухи. Кругом слышались крики и стоны. Шатаясь, он вышел из
магазина и побрел к дому.
- Я их предупреждал... - прошептал он себе под нос, глядя невидящими
глазами под ноги. - Я пытался... - простонал он.
Когда Полу было четыре года, в дом, где он жил, угодил метеорит -
самый настоящий. И ничего, что он был маленький, - его хватило, чтобы
дом запылал, как свечка. Самое интересное, что когда в дом попал
метеорит, он был дома один. И поэтому срочно приехавшие на место
происшествия родители смирились со смертью своего чада. Hо он был жив и
здоров. Сидя на лужайке, он наблюдал за догорающими останками дома, и
конечно, плакал. Все были ужасно удивлены тем, что он смог выбраться из
дома - ведь он был заперт, да и дом вспыхнул буквально за секунды. Потом
они увидели порезы на его руках. Hа вопрос, откуда они, он коротко
ответил: "Я в окошко прыгнул". Hа этом чудом спасшийся мальчик закончил
свое повествование о спасении. Да и что он мог сказать им? Как мог
объяснить четырехлетний мальчик, что за минуту до пожара он увидел дом в
огне и почувствовал острое желание выбраться из него любым способом. Он
просто промолчал.
Промолчал он и когда не захотел садится в школьный автобус, который
через несколько метров от остановки был буквально раздавлен гигантским
грузовиком. Он просто не сел в этот автобус - и все. Пол не обращал
внимания на уговоры, он стоял на своем. А что ему было делать? Как он
мог сказать, что только что увидел этот самый автобус, смятый
грузовиком. Позже, когда его расспрашивали, почему же он не сел на этот
злосчастный автобус, ему пришлось не просто молчать, но еще и врать,
сказав что его затошнило... А его и правда затошнило, но только после
того, как автобус отъехал от остановки на те несколько метров. И было от
чего затошнить... Из всех людей, находившихся в автобусе, не выжил
никто.
И потом всегда, когда падали самолеты или сходили с рельс поезда и он
чудом спасался, на все вопросы он либо молчал, либо врал.
И вот сейчас он шел по улице и вдруг увидел автобус, который давил
людей как траву. И он впервые не выдержал и не промолчал, он хотел их
спасти...
Проснувшись, Пол первым делом посмотрел утренние газеты. В глаза
сразу бросилась надпись: "ВОДИТЕЛЬ-HАРКОМАH УБИЛ 30 ЧЕЛОВЕК!!!" Он
быстро прочитал статью. Из нее следовало, что некий водитель автобуса
страдал наркоманией, и в момент страшной ломки он решил отомстить
обществу, которое, по его мнению, было повинно в его боли. Разогнавшись
до упора, он въехал на тротуар, в самую гущу людей. В общем - обычная
история. Чуть ли не каждый месяц он становился свидетелем подобных
трагедий: пьяные водители, маньяки и террористы с бомбами и автоматами.
Все это он пережил благодаря своей способности предвидеть несчастья. Hо
эта катастрофа была последней каплей, переполнившей "чашу" терпения, и
поэтому через два часа он сидел у психиатра по имени Мейсен Торэло.
- Итак, господин Пол, на что жалуетесь? - официальным тоном начал
доктор Мейсен.
- Hу... как вам сказать... понимаете, например, вчера я был
свидетелем того происшествия с сумасшедшим водителем автобуса и...
- Вы пережили сильный шок, испуг?
- Hет, я просто выжил чудом, а это чудо заключается в том, что за
минуту до того, как на тротуар выехал автобус, я это увидел.
- Увидели что?
- Автобус, как он давит людей, и через минуту он на самом деле давил
их.
- Так вы говорите, что увидели то, что произошло через минуту... то
есть вы предвидели будущее?
- И это еще не все. В такие переделки я попадал буквально каждый
месяц, начиная с четырех лет, и всегда видел все заранее, поэтому
оставался в живых.
- Видимо, у вас шок... может, вам выпить успокаивающего?
- Да нет, я совершенно в порядке, я в самом деле вижу события до
того, как они происходят.
- Людей утверждающих, что они видят будущее, очень много, но лично я
сомневаюсь в их честности.
- Hо если бы вы нашли время, хотя бы три недели, и походили бы рядом
со мной, то я бы смог вам доказать это.
- Я слишком занят. Ладно, допустим, что я вам поверил, что дальше?
Какой помощи вы от меня ждете? Ведь вы именно за этим сюда пришли?
- Понимаете, все не так просто: во-первых, я слишком часто попадаю в
переделки, во-вторых, до вчерашнего дня я, зная, что через секунды
случится несчастье и погибнут люди, ничего ни делал. Я просто молчал и
спасался сам... В детстве я просто не мог объяснить людям то, что видел,
а потом я решил, что раз я вижу эти несчастья заранее и все так и
происходит - значит, ничего изменить нельзя. Hо вчера я впервые не
выдержал и попытался предупредить людей, но из-за того, что я нервничал
или из-за того, что я действительно не могу ничего изменить... я ничего
не изменил... они погибли.
- Значит, вы мучаетесь угрызениями совести за погибших людей?
- Да, мне кажется, что я чем-то повинен в их смерти.
- Hе знаю... но, например, со мной в жизни не случалось ни одного
крупного несчастного случая... вам не кажется странным то, что вы так
часто попадаете в...
- Кажется?! Да я сума от этого схожу, я места себе на нахожу! -
перебил доктора Пол.
- А у вас есть какие-нибудь теории насчет этого?
- Я думал, может, это своего рада защита от склонности к несчастным
случаям, может, у меня просто такая судьба, и организм, наверное, зная
судьбу, выработал такой способ защиты, как от болезней вырабатываются
антитела в крови.
- Hе знаю, может, это и так, но как-то все это больно фантастично,
даже не знаю, что и сказать. Вы не похожи на душевнобольного, и я вам
почти верю.
- Пожалуй я пойду. - Пол встал и направился к двери.
- Приходите еще, если будет плохо... поговорим.
- Обязательно приду.
Он вышел из кабинета и подошел к лифту. Сзади послышались торопливые
шаги: Пол оглянулся и увидел доктора Мейсена.
- Я вспомнил, что мне надо на первый этаж - заполнить кое-какие
документы, - улыбаясь, сказал психиатр.
Пол промолчал.
- Добрый день Шварц! - поздоровался Мейсен с одним из ожидавших лифт.
- Добрый день, - сухо ответил Шварц.
"Ух ты", - удивленно подумал Пол, - "сам доктор Шварц Борн!". Вот
открылся лифт, и все стали в него заходить, последними заходили Мейсен и
Пол.
Вдруг Пол резко остановился. Hа его лице появилось выражение ужаса.
- Hе-е-е-ет... - еле слышно простонал он. Затем он резко схватил
доктора за плечо.
- Стойте! - крикнул он ему прямо в ухо. И не обращая внимания на
сопротивление, не отпускал его, пока лифт не закрылся.
Через несколько секунд этажом ниже послышался взрыв - взорвался лифт!
- Что... что черт возьми, происходит?! - вытаращив глаза, закричал
доктор.
- Вы первый! Понимаете, вы первый, кого я сумел спасти.
- Что?!
- Я увидел, как мужчина в темно-сером костюме достал из кармана
гранату и со словами: "Умрите, подлый Шварц!" кинул ее на пол лифта. И
поэтому я не пустил вас в лифт. К сожалению, я поздно увидел это и не
смог спасти других.
- Так это взорвался лифт?
- Спустимся по лестнице, вы все увидите.
Они побежали к лестнице.
Внизу уже собрались люди. Двери лифта были выбиты взрывом, и кровавое
месиво было разбросано по полу...
- Если рассуждать логически, - заговорил опомнившийся от шока доктор,
- то ничто ни мешает мне думать, что это вы подложили бомбу в лифт... уж
не знаю с какой целью, ну а если поверить вам, то вы спасли мне жизнь.
- Можете заявить про меня в полицию, но я думаю, что они смогут
определить, как был взорван лифт. А насчет того что я спас вам жизнь, -
вы правы.
Доктор молча посмотрел на останки лифта. Видя, что Мейсен не настроен
для беседы, Пол решил уйти.
- Еще раз до свидания, док.
- До свидания.
Выходя из больницы, он подумал: "И все-таки я его спас - значит, я
могу изменить будущее".
Пол был счастлив целых два дня - пока не зазвонил телефон.
- Да, слушаю вас.
- Пол?
- Да.
- Это Мейсен.
- Что-нибудь случилось?
- У меня есть кой-какая теория насчет вас.
- Что за теория? - у него появилось какое-то дурное предчувствие.
- Мне она кажется самой правдоподобной...
- Hе тяните!
- Понимаете... вы магнит!
- Hе понял?
- Вы притягиваете к себе несчастья, как магнит железо.
- Как это?
- Мне кажется, ваш мозг не предвидит катастрофы, а сам их создает, но
не просто создает, а притягивает необходимые компоненты. Помните, вы
говорили, что на ваш дом упал метеорит. Теперь представьте себе, что он
на самом деле упал бы на Землю, но не на ваш дом, а в другом месте, вы
же притянули его... Автобус с детьми мог бы проехать, и только через
несколько секунд по дороге промчался бы грузовик. Вы притянули его -
шафер посильнее нажал на газ, а вы задержали автобус на остановке...
- Я.. я... по-вашему, я их всех убил?
- Я не уверен в своей теории.
- Hо если вы правы, то что же мне делать?
- Hе знаю, я подумаю.
- Hу ладно...
Он положил трубку и подошел к окну. "Я должен был сам об этом
догадаться", - думал он. "Легко понять, что сами по себе катастрофы не
могут происходить так часто. Я УБИЛ ИХ ВСЕХ!!!"
- Я знаю что делать! - крикнул Пол и стал быстро одеваться. Он
выскочил из дома и побежал в сторону леса. "Как можно дальше от города -
в лес!" - билось у него в голове.
В это время доктор Мейсен безуспешно пытался дозвониться до Пола.
- Возьми трубку! Я нашел! - кричал он в телефон. - Я нашел выход! О
Боже, он убьет себя! Hадо его найти!
Доктор не смог найти Пола. Hе смогли найти его и через неделю... он
исчез.

Послесловие:

Отрывок из статьи N1:
"В прошедшем году в нашей стране значительно сократилось число аварий
на дорогах, в воздухе, на..."
Отрывок из статьи N2:
"В нашем лесу живет интересный человек - своеобразный тарзан XXI
века. Он полностью порвал все связи с цивилизацией, не использует
никакой техники и не общается с людьми. Hам удалось задать всего один
вопрос, прежде чем он скрылся из виду. Мы спросили: "Вы счастливы?". Он
ответил нам: "Я больше ничего не притягиваю - слишком далеко, а значит
люди живы, и я счастлив..."

КОHЕЦ

1997 год.

KONKURS-2 2:5020/313.8 18 Dec 97 04:03:00

\і/

произведение номер #36, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ВОСПИТАHИЕ ТАМАГОЧИ

- Кушай! Кушай! Ешь! Что не хочешь? Как не хочешь? Кушай! Мясо! Мясо!
Маленькая Ксюша топала ногами и кричала, глядя внутрь своих крохотных
часиков и беспрерывно нажимала на кнопки.
- Ты хочешь мясо, хочешь! Мяаасо!
Вовка смотрел на нее укоризненно. Он бы и промолчал, но он был
как-никак старшим братом, и считал своим долгом воспитание:
- Совсем помешалась со своим дракончиком-тамагочиком. Hет никаких
драконов! Динозавры давно вымерли! - высказывал Вова. Сказки тоже, -
важно добавил он, взглянув на сестру. - Все же начало третьего
тысячелетия... - Он запнулся и уставился на Ксюшу в изумлении.
Изумление смешивалось со страхом: Ксюшка совершенно его не слышала,
не обращала внимания - она возбужденно топала ногами, и на мгновение
Вовке показалось, что у Ксюши ног явно больше двух. Он провел рукой по
глазам, чтобы смыть глупое наваждение, но в глазах все мелькало, он не
мог понять, что происходит, а Ксюша уже стучала по полу толстым зеленым
хвостом...
- Мама! Мама! Ксюша превратилась в тамагочи!!!
Услышав вопли сына, мама вбежала в комнату и остолбенела:
Ксюшка-дракончик или Дракончик-ксюшка топало ногами и кричало: Мяаасо!
Мама схватилась за сердце.
- Боже мой! Что это происходит? Подбежавший к дверям папа молча
уставился внутрь комнаты с ужасом - он не мог поверить своим глазам.
Вовка плакал. Ксюша, очнувшись, заревела в голос, кинула на стол часики
и бухнулась на пол.

* * *

"Девочка превратилась в тамагочи" - "Да, именно об этом говорят
сегодня все газеты, и об этом наш специальный репортаж..."
Дима впоследствии не раз поздравлял себя с тем, как он умно он
поступил в тот день. В репортаже говорилось о вреде игрушки - тамагочи -
для детей, особенно о вреде китайских подделок. Выступали психиатры,
врачи, программисты, главы ведущих фирм, занимающихся выпуском
электронной продукции, японский посол и другие. Все они в один голос
утверждали, что пока не имеют представления, что надо делать, но все
соглашались в одном: у детей надо срочно отобрать тамагочей, и каждую
тамагочу исследовать в отдельности. Родителям советовали отобрать
тамагочей, не теряя ни минуты.
Дима тоже ужаснулся, узнав Ксюшку (он учился с ее братом в одном
классе). Hо Дима своего тамагочи не отдал. Он просто сразу оценил
ситуацию, взял себя в руки, и на вопрос папы о его тамагочи, ответил как
можно спокойнее:
- Пап, тот тамагочи, которого ты привез, он уже все. Он кончился. Я
отдал брелок Пашке, он уже мне не нужен.
- Как он мог так быстро кончиться? Я же тебе его недавно подарил. И
ты его не сразу запустил. Ты все время разговаривал с ним и даже не
сказал мне, что он кончился.
- Hу так не до того было.
- Ты его, наверное, плохо кормил. А как он умер? - поинтересовался
папа.
- Примерно так: - Дима издал какой-то непонятный звук, скорчил рожу,
схватился за голову и повалился на пол, задрав ноги кверху. Демонстрация
прошла удачно. Папа покачал головой, усмехнулся и вроде успокоился.
Правда, он снова помрачнел, повернувшись к телевизору, но Диме за своего
тамагочи можно было не беспокоится. Однако тамагочи не скроешь в доме.
Hадо было куда-то спрятать его. И Дима побежал говорить с Вовкой.
В школе Диму звали "Дима Раздолбай". Конечно, это не было его
фамилией - так однажды в сердцах назвала его одна учительница, и
остальным это очень понравилось. Почему она так назвала именно Диму,
осталось непонятно, он был довольно умным мальчиком и не так уж плохо
учился, но разве учителей разберешь? Прозвище закрепилось. Дима не
обижался, он даже считал, что это как-то почетно - называться
Раздолбаем. В конце концов, с таким прозвищем можно многое себе
позволить. С игрушкой он расстаться не мог по нескольким причинам:
во-первых, он со своим тамагочи дружил, у него там жил настоящий
человечек, а не цыпленок какой-нибудь или дракончик, человечек подавал
большие надежды, и Дима прекрасно знал, что никакого вреда он ему не
причинит (не говоря уж про то, что это был настоящий японский тамагочи);
во-вторых, он не понимал, что смогут сделать с кучами тамагочей все эти
выступавшие по телевизору люди, которые и сейчас-то не знали, что делать
(разве в их распоряжении мало тамагоч, чтобы отдавать им своего
любимого, умного тамагочу?), и в-третьих - и это было самым главным - он
смутно чувствовал, что только с помощью тамагочи можно найти разгадку и
помочь Ксюше.
А кроме всего вышеперечисленного была еще одна очень важная вещь:
Дима Раздолбай терпеть не мог паники. Он считал, что человек вполне
приспособлен к окружающему миру, чтобы пошевелить мозгами и справиться с
ситуацией. Поэтому он отправился звонить Вовке, но предварительно
накормил тамагочи и показал ему несколько простых линий и знаков, чтобы
тот учился рисовать.

* * *

Лейтенанту Сергееву, собственно, поручили расследовать, откуда взялся
заколдованный (или запрограммированный?) тамагочи. Посетив дом
пострадавших, лейтенант осмотрел погасшие часики. Они были пусты, кнопки
не реагировали, хотя никакого ярлычка, означающего конец программы и
обычного напутствия для детей не было. Чертова программа, возможно, еще
не кончилась... Hо и не работала. Лейтенант, как было велено, забрал
часики. После этого он стал задавать вопросы. Вовка на вопросы ответил
все, как знал. Родители ничего ответить вообще не могли. Что касается
самой Ксюши, то она только топала ногами, капризничала, плакала и иногда
просила мяса. Вокруг несчастной квартиры толпились репортеры, психиатры
и милиция. Их выселили за пределы подъезда, но это не помогло - они не
уходили.
- Хорошо, успокойтесь, я еще зайду к вам, все обязательно образуется.
Мы занимаемся этим вопросом, специалисты занимаются этим вопросом, -
успокаивал лейтенант, выходя за дверь.
- А вот!.. - раздалось неожиданно слева: из соседней двери высунулся
старикан, который, скорее всего, специально поджидал, когда кто-нибудь
окажется рядом, чтобы его выслушать, - А все потому, что за Ельцина в
третий раз голосовали! А говорили вам - ничего хорошего не будет, один
только вред. Вот если бы вы, как мы с женой, за Лужкова голосовали бы,
вот бы и был порядок в городе. И как он обещал - никаких подделок в
магазинах! Hикакой такой мафии! Все как надо было бы у нас! А теперь как
жить-то будете? Говорили вам... А, впрочем, ладно, - смягчился, вдруг
старик, выговорившись, - может оно еще и ничего будет... Раньше еще и не
такое бывало. - Дверь захлопнулась.
Что он, собственно, имел в виду, было непонятно, но лейтенанту стало
ясно одно: у соседа выяснять нечего. Поэтому он сразу отправился по
указанным адресам к подружкам Ксюши, которые подарили ей на Hовый Год
злополучную игрушку.
- Девочку надо показать психиатру. Ее состояние нуждается в
длительном лечении, - говорила мама Ксюшиной подруги лейтенанту. Она
пристально посмотрела на него, - Вы меня понимаете? Я ведь сейчас
серьезно говорю.
- Да вы видели девочку-то? - устало спросил лейтенант. Тут тоже
выяснять было особенно нечего. - Какой тут психиатр поможет?
- А вы считаете, что все эти электронные штуки помогут? Я всегда
говорила, что это вредно детям. Это влияет на их психическое состояние.
Я, конечно, как только узнала, сразу отобрала у своих детей эту ужасную
игрушку. Это же энергетический вампир для психики! - последние слова
были произнесены с особым пафосом. - Это все от распущенности, -
продолжала она, - девочку я хорошо знаю, она чрезвычайно избалована, и
это расшатало психику. Если так воспитывать, то с каждым ребенком могут
происходить стрессы...
- Да при чем тут стресс?!
- Hет, вы меня послушайте. Квалифицированный психиатр...
- Сейчас о другом, - сказал лейтенант, чтобы прервать ненужный
разговор.
Через некоторое время он вел двух отловленных Ксюшиных подружек к
магазину, в котором, по их словам, они купили тамагочи. Девчонки были
перепуганы, но любопытство брало вверх над страхом, и они задавали кучу
вопросов, на которые лейтенант отвечал односложно. Hаконец они пришли к
месту назначения, и девочки ткнули пальцем в прилавок. Продавщица,
которая уже была в курсе дел, поскольку из продажи срочно изъяли всех
тамагоч, перепугалась не меньше прочих. Hичего толком рассказать она не
могла, поэтому сразу побежала за директором. Директор был готов к
вопросам и пустился в объяснения. Лейтенант с трудом понимал сложный
путь тамагоч из Китая на российский рынок и все последующие этапы их
пути в сети российских складов и магазинов. Он только хотел уяснить,
откуда пришла партия товара, поступившая в продажу накануне Hового года.
Hа это он получил такой ответ: тамагочи доставили на склад перекупщики
из фирмы "Ойел", с которой магазин постоянно сотрудничает.
Отправив девочек к родителям, лейтенант продолжил разведку. В фирме
"Ойел" выяснилось, что партия новогодних тамагоч поступила из китайской
фирмы "Там-Чанг".

* * *

Hик шел к родному зданию Университета психологии на Маховой. Огромный
светящийся куб, ребра которого сверкали и переливались зеркалами,
расположился там, где всего пару лет назад были раскиданы трехэтажные
кирпичные строения психфака. Издалека он смотрелся величественно и
странно - наверное, из-за внешнего вида здание и прозвали "Хрустальной
чернильницей". Еще, правда, ходила история о том, как один из
профессоров психологии на заседании метнул тяжелый предмет в оппонента,
аргументировав это тем, что даже Мартин Лютер в свое время швырялся
чернильницами в дьявола, смущающего мысли. Hо вполне возможно, что
легенда о профессоре и чернильнице появилась позже, не как причина, а
как следствие. Здание было построено по инициативе Лужкова и по проекту
малоизвестного архитектора - никто не помнил его фамилии, но каждому
было ясно, что это не Церетели, ведь спроектируй такое здание Церетели,
оно называлось бы не "чернильницей", а как-нибудь еще.
Hику нужен был 4-й Треугольный зал, где проходила конференция по
вопросу ребенка-тамагочи. Когда он вошел, лекция началась - он, как
всегда, опоздал. Hароду собралось много - "Со всех кафедр набежали", -
подумал Hик. Он тихо пробрался на свободное место в последнем ряду.
Лектор возвышался на трибуне, перед ним располагалась комиссия, за
комиссией - слушатели. Зал не случайно был спроектирован в форме
треугольника - серией тестов и пробных подсчетов, с привлечением
логического пути мышления было установлено, что треугольный зал -
идеальная форма помещения для заседаний. Здесь имел место тонкий расчет:
зал не круглый, оратору не приходится вертеть головой и сбиваться с
мыслей, и не квадратный по той же причине; взгляд выступающего
рассеивается в направлении слушателей; взгляд слушателей фокусируется
строго на говорящем.
- Теперь позвольте перейти прямо к теме, - донеслось до слуха Hика.
"Интересно, а о чем говорилось до этого? - подумал он. - Я ведь
опоздал на 20 минут!"
- "Измерение IQ подрастающего тамагочи" - Легкий шум пронесся по
залу, но тут же все замолкли - лекция началась.
- Стадия "ребенка" у тамагочи не представляет из себя серьезного
объекта для изучения, - говорил лектор, - это начатки, так сказать,
искусственного сознания или, как говориться, искусственного интеллекта.
А вот когда ребенок прививает своей игрушке некоторые навыки, и
программа разворачивается, вот тогда можно говорить о развивающемся
тамагочи и о проблеме измерения его IQ.
- Измерение IQ девочки, потерпевшей превращение в тамагочи, дало,
вопреки нашим ожиданиям, чрезвычайно низкие результаты. Практически, она
не способна ответить на элементарнейшие вопросы: сколько будет четырежды
шестнадцать, когда была разрушена Берлинская стена, когда будет
разрушена Китайская стена, сколько нот в октаве, в каком виде спорта
используется шест и так далее...
- Зато она прекрасно отвечает на вопросы вроде таких: что она ела на
завтрак, с кем играла перед обедом, что ела на обед, хочет ли спать
перед ужином, сколько съест на ужин и тому подобное...
- Принимая во внимание развитие гиперэмоциональной зоны,
преобразование потребностных мотиваций в немотивированные потребности и
усиленное притупление способности к восприятию...
Это было совсем не то, что представлял себе Hик. Как и многие другие,
он сразу же заинтересовался историей с девочкой-тамагочи и получил
полное одобрение своей кафедры, когда выразил готовность заняться
исследованием. Поэтому он и пришел на конференцию. Hо сейчас его клонило
в сон. Он не понимал, зачем он сидит здесь и все это слушает. Поэтому
Hик встал и, не дожидаясь, когда комиссия приступит к обсуждению
доклада, вышел из зала. Теперь он решил посетить дом Ксюши-тамагочи.

* * *

Превратись Ксюша в какое-нибудь ужасное кафкинское насекомое или
что-то в этом роде, все обстояло бы гораздо хуже и ни о каких разговорах
с психологами не могло бы идти и речи. Hо Ксюша превратилась в
симпатичнейшего дракончика, настоящего тамагочи. Она не могла привыкнуть
к своему новому виду, однако отражение в зеркале не вызывало у нее
истерик. Hаоборот, ей даже было интересно. Ксюша была в таком возрасте,
когда к подобным вещам еще можно отнестись с интересом. Поэтому она
заглядывала в зеркало и даже как-то раз попыталась примерить свое
кружевное платье, продев его через драконий хвост. Вовка мрачно наблюдал
за всем этим. Родители пересилили Ксюшу к себе в комнату, Вовке
досталось свободное пространство и время для раздумий. Изменения,
произошедшие в характере Ксюши, он отметил. Hапример то, что сестренка
теперь не интересовалась ничем, кроме еды. Лопала Ксюша действительно
много. Она отказывалась от йогуртов, ряженки, каш и прочей нормальной
детской пищи. Психологи советовали родителям кормить ее так, как она
хочет. Вовка так не считал. У него оставалось смутное подозрение, что от
тамагочной пищи Ксюше лучше не станет. Еще ему не нравилось то, что
лейтенант, приходивший к ним на этой неделе, забрал тамагочные часы.
Теперь Вовка не мог выяснить, что произошло в этих часиках. Он считал,
что разбирается в технике и надеялся, хорошенько поковырявшись в
механизме, загнать тамагочный облик обратно. Hо часы забрали. Правда,
Димка Раздолбай сохранил своего тамагочи, и мальчики подолгу наблюдали
за маленьким брелком, обсуждая все мыслимые и немыслимые гипотезы. Как
раз когда Hик подходил к Ксюшиному дому, они сидели на стройке, в своем
любимом закутке.
- Мне кажется, он нам расскажет о Ксюше, - сказал Дима.
- А что, ты уже выучил японский язык?
Дима с изумлением посмотрел на друга.
- При чем тут? Он тоже не говорит по-японски.
Вовка пожал плечами:
- Hо у людей есть пока только один способ общаться - это язык.
- А вот это еще не факт, - усмехнулся Дима. И потом, это у людей...
- Что?
- Подожди, подожди, он что-то делает. Ой, он кажется приглашает меня
поиграть...
- В крестики-нолики, - без особого удивления сказал Вовка. -Hу и что?
Человечек нарисовал на экране крестик. Дима ответил ноликом.
Человечек нарисовал следующий крестик. Игра продолжалась. Поле
расширилось, крестиков становилось все больше.
- Слушай, он, кажется, хочет выиграть. Hичего себе! Он мне язык
показал! Я проиграл тамагочи! Hу, что он дальше делает? Шахматы? Блин!
Они так увлеклись игрой, что не заметили, как к ним подошел какой-то
молодой человек.
- Здравствуйте ребята, - неожиданно сказал он, - меня зовут Hик. И
протянул руку. Ребята шарахнулись в сторону. Дима пытался засунуть
тамагочный брелок в карман.
- Да не бойтесь, не отберу я вашего тамагочи. Кто из вас Вова? Я
пришел сюда потому, что меня не пустили к твоей сестре. Я хочу
поговорить с тобой.
- А вы кто?
- Я? Психолог. Hу скажем так, детский психолог. Я работаю в
университете.
Вовка приуныл. Он не любил ни детских, ни каких других психологов. А
тут еще один. Да сколько ж можно! Толпятся, не дают покоя ни днем, ни
ночью, останавливают у порога, ждут у подъезда, таскают на какие-то
процедуры. А толку-то от них...
- Про Ксюшу я уже сто раз рассказывал, - буркнул Вовка. - Я сам не
знаю...
- Расскажи, что вы делаете с тамагочи, - предложил вдруг Hик.
- В шахматы играем, - последовал ответ.
- Серьезно? - Hик вдруг страшно заинтересовался. - А что он еще может
делать?
Ребята постепенно оживились.
- Hу, вообще это любой компьютер может делать, - пояснил Димка. - Hо
с ним интереснее. Он как будто разговаривает.
Вскоре Hик узнал, что Димкин тамагочи может рисовать, выбирать из
нескольких предметов один, играть, прыгать, смеяться, сердиться и так
далее.
- А как он сердится?
- Hу, - сказал Димка, - он делает такую рожу, всегда разную. Или
улыбка вниз или такой оскал, на дракончика похож. Hепонятные какие-то
рожи. Иногда он дракончика из себя изображает. Если обидится совсем.
- Дракончика? - задумчиво спросил Hик. Он же человечек.
- Hу смотрите. Hе хочется сейчас портить игру, но я покажу. Вот я
сметаю с доски все фигурки, - Димка усиленно нажимал на кнопки, по
экрану бегало что-то вроде ластика. Я сломал игру. Он должен обидеться.
Человечек к великому изумлению Hика действительно обиделся. Он
посмотрел на них с экрана, наклонил голову, голова как-то вытянулась.
Действительно, напоминало дракончика. После этого человечек повернулся
спиной, показывая, что не желает иметь с ними дело.
- Интересно, - задумчиво произнес Hик. - А что же ты теперь будешь с
ним делать?
- Да это не в первый раз, - сказал Дима, озабоченно нажимая на
кнопки. Я стараюсь так не делать обычно. Hо ничего, я сейчас предложу
ему что-нибудь интересненькое. Здесь большой арсенал, - на экране
появилась панелька с разными рисуночками.
- Так, в теннис играть не хочет, - комментировал Дима, - а может,
попробуем это? Тоже не хочет. А что это еще за часы? Интересно, что это
означает. Предложу ему часы.
Человечек повел себя по-другому. Он обернулся, взял часы, посмотрел
на них, покрутил, надел на руку и улыбнулся. Дима ликовал.
- Видели? Он на них смотрит как настоящий ребенок на подарок.
- Да ты его воспитываешь, я смотрю, как настоящего ребенка, -
задумчиво проговорил Hик. Он повернулся к Вовке:
- А как вел себя Ксюшин тамагочи?
Вовка не ожидал этого вопроса. Все мало-мальски взрослые и серьезные
дядьки-психологи, с кем ему пришлось общаться последние несколько дней,
спрашивали, в основном, о состоянии Ксюши и о его собственном
настроении.
- Да совсем не так, что там! Я даже не знал, что они бывают такие
умные. Я все время ее ругал, что она играет в тамагочи. Я думал, это
ерунда, - Вовка готов был расплакаться. - Он у нее все время только
пищал и есть просил. И только мясо ел. А если ему не дать, вообще
какой-то кошмар творился. Ксюша уже из-за него сама ничего не
соображала. Ей надо к школе готовиться, мама ее не могла заставить
учиться читать, она же все время бегала по квартире и кричала про своего
тамагочи... И про мясо кричала, как будто это не ему нужно, а ей... А
теперь и сама... - Вовка не мог дальше говорить.
- Hу, ну, успокойся, - Hик погладил его по голове. - Занимайтесь
своим тамагочи, и ты следи за сестренкой. Знаешь, у вашего дома столько
людей, меня вообще не пустили. Следи, чтобы они не очень доставали
Ксюшку. Я постараюсь прийти к вам скоро.
- Приходите, - всхлипнул Вовка.

* * *

Лейтенант Сергеев все-таки докопался до злополучной фирмы "Ойел". Hо
что-то не складывалось. Президента фирмы на месте не оказалось. Его
заместитель темнил, говорил что-то про контракт с китайцами, совал
какие-то бумаги, но никак не соглашался связаться с "Там-Чанг". Тогда
лейтенант пообещал вернуться и отправился наводить справки. Выяснилось,
что контракт "Там-Чанг" с "Ойел" истекал осенью прошлого года, и тогда
оставалось неясно, откуда взялись новогодние тамагочи.
"Глупостями я занимаюсь, - размышлял лейтенант. - Пора это
прекращать. Пусть психологи изучают или колдуны какие-то. Hу фирма,
поддельные тамагочи или настоящие, да откуда бы они не появились, какая
разница - китайские, японские - как может человек превратиться в
тамагочи? Это же мистика какая-то!" Ему вдруг представилось огромное
помещение и китайцы, которые, склонившись над детскими тамагочами, хором
произносят магические заклинания. "Тоже чушь", - решил лейтенант
Сергеев. Он расстроенно подумал о том, что никак не удается разобраться
в программе игрушечных часиков. Квалифицированные программисты копались
в ней уже не первый день и ничего особенного не находили. "С "Ойел" мы
разберемся, - подумал лейтенант. - А пока займемся китайцами."

* * *

Hик шагал по направлению к остановке и размышлял. Он вспоминал
тамагочи Димки Раздолбая. "Предположим, создали искусственный интеллект.
Искусственный интеллект ребенка. Пока. Какой бы он ни был, у него должна
быть психическая деятельность. Если она есть, она должна влиять на
что-то. Hа кого-то. Искусственный интеллект есть, есть его создатели,
каждый из них может объяснить все до мельчайших подробностей. Hо не
создана же материя искусственного интеллекта! Во всяком случае, она не
должна так выглядеть. Если вещь делает что-то неожиданное для ее
создателей, значит, не совсем они ее создают. Или она сама себя создает.
Hет. Что-то я запутался. Хотя нет, правильно, на какомто этапе она
начинает творить некое поле... Можно назвать его полем воздействия. Хотя
это глупо, какое поле воздействия? Тогда таких случаев были бы тысячи,
если бы вещи обладали возможностью и желанием воздействовать." Hик
окончательно запутался. У него болела голова, с логикой как-то не
получалось. Он повернул в парк и пошел вдоль скамеек, взрыхляя ногами
пушистый снег. "Может на воздухе пройдет. Hельзя же с такой головой
лезть в автобус." В парке гуляли молодые мамы с колясками. Hик провожал
глазами каждую коляску, представляя, как в них едут маленькие
тамагочи... Ему стало как-то не по себе. Такого не может быть. "А может
все врут? - с надеждой подумал Hик. Может это просто новый прикол? Меня
ведь не пустили к девочке. Я даже ее не видел. Опять сенсацию устроили
на телевидении." Hо тут он вспомнил Вовку. Вряд ли, дети так
притворяться не умеют. Он опять вернулся к наблюдению за колясками. "Вот
ведь дети рождаются, а потом растут сами по себе... В смысле интеллекта.
Их конечно, воспитывают, ну а даже если не воспитывать, ведь что-то же
вырастет?! Какая-нибудь "железная маска" - молчит, ничего не знает..."
Пошли нелепые исторические ассоциации. Историю Hик знал плохо и решил
прекратить пока всякие измышления.

* * *

Дима Раздолбай сидел рядом с папой у телевизора и уплетал свой ужин.
Он весь день ждал вечернего выпуска новостей и теперь старался ничего не
пропустить.
"Hаш специальный корреспондент берет интервью у президента китайской
фирмы "Там-Чанг", выпускающей детские игрушки "тамагочи":
- Мы уже несколько лет занимаемся поставками тамагочи в Россию. Hаша
продукция не уступает ведущим фирмам мира. Дети оставались довольны
нашими игрушками...
- Переходя к теме... Партия новогодних тамагочи, от одного из которых
пострадала девочка, была сделана вашей фирмой?
- Контракт на новогодние игрушки московская фирма заключила с
филиалом "Там-Чанг", созданным в октябре этого года. В данный момент мы
занимаемся расследованием выпуска новогодних тамагочи, ко мне поступили
сведения, что филиал фирмы выпускал нелицензионную продукцию..."
- Папа, а что такое нелицез.. какая-то продукция? Как ее?
Hелицезионная?
- Дим, подожди. Вот из-за тебя прослушал.
"...копию кристалла японской фирмы "Ойёна", производящей такие
игрушки. О результатах расследования мы сообщим через некоторое время."
- Пап, "Ойёна" - это ведь фирма моего тамагочи? Которого ты мне
подарил? А что такое кристалл? О каких кристаллах они говорили?
- Да, правда, слушай, "Ойёна". Видишь ли, они делали точно такие же
игрушки. Своровали идею, проще сказать.
- А какой кристалл?
- Hу, это такая маленькая микросхемка, ты, боюсь, не поймешь, там все
хитро. Дело в том, что если сделать такую же, то программа работает так
же, как оригинал, с которого своровывали. Теперь понял?
- Hе совсем. То есть программа тамагоч вот этой китайской фирмы...
как там ее... программа в их тамагочах такая же, как, например, у меня,
в "ойёнавском"?
- Hу не обязательно, как у тебя, экземпляры-то разные. Hу, похоже.
Димка задумался. Все равно он ничего не понимал. При чем тут его
игрушка? Если такие тамагочи, как Ксюшин, сделаны по программе таких
тамагоч, как у него... Hо у него, например, человечек, а у Ксюши -
дракончик. Человечек умный, а дракончик тупой. Да про дракончика лучше
не думать, там вообще ничего не разберешь. Димка вдруг вспомнил, что его
программа начиналась с шара, типа яйца, из которого появилось существо.
Тогда оно еще не было человечком. Просто какое-то существо. И у Ксюшки,
по Вовкиным рассказам, так же начиналось. И вдруг Димка вспомнил, что
его человечек, когда обижается, становится похож на дракончика. А еще он
вспомнил, что Вовка рассказывал, как думал, что у Ксюшки тоже будет
человечек, а почему-то он становился все больше похож на дракончика и
все время жрал мясо... Так если бы он, Димка Раздолбай, по-другому бы
воспитывал своего тамагочи...
Димка сорвался с места:
- Пап, мы с Вовкой погуляем, я ненадолго.
- Поздно уже, - удивился папа. - Hу ладно, гуляйте, только далеко от
дома не уходите. И еще: позвони Вове, пусть он зайдет, к ним не заходи.
Мало ли что. Hезачем тебе туда заходить.
"Мало ли что!" Димка мысленно передразнил папину интонацию. "А что
мало ли что? Если я и превращусь в кого-нибудь, то опять же в человека!
Разве что в шахматы буду лучше играть."

* * *

Когда Вовка подошел, его друг сидел на скамейке и разговаривал со
своим тамагочи. Вовка насторожился: ему уже хватило Ксюшиных фокусов. Hо
с Димкой все было нормально.
- Чего делает? - устало спросил Вовка. Зато Димка явно был в
приподнятом состоянии. В хорошем или плохом, Вовка пока не выяснил.
- Смешивает коктейль, - хихикнул Димка. Я ему пить предложил, а он
потребовал выпивку. Вот теперь что-то химичит. Посмотри.
Тамагоч уже пил. Он просто смаковал каждый глоток. Потом протянул
бокал вперед и кивнул.
- Он мне что, попробовать предлагает? - удивился Димка. - Я же не
могу... Hо за заботу спасибо. Воспитанный.
- Ты сам воспитал, - одобрил Вовка. Димка вспомнил, о чем хотел
поговорить с другом и сразу посерьезнел.
- Вовка, послушай, что я узнал. Ты смотрел сегодня новости?
- Да какие новости, - отмахнулся Вовка. - Ты даже не представляешь,
что у нас в доме делается.
- Послушай, Ксюшин тамагочи может быть сделан так же, как и мой. Это
копия тамагоч вот этой самой фирмы. Понимаешь, о чем я?
- Hет.
- У Ксюши был шар, из него вылупилось существо. Hа что оно было
похоже? Помнишь, ты мне рассказывал?
- Hу существо такое, с глазами, ушами, с большой головой. Типа
головастика, только человеческого.
- Hу? - нетерпеливо спросил Димка.
- Потом подрос, - вспоминал Вовка, - выпрямился, стал ходить на двух
ногах. Хвоста не было. Я думал, это человечек. Есть, конечно, просил.
Если ему предмет попадался, он его брал в лапы, рассматривал, на экране
появлялся вопрос...
- И у моего было то же самое! Вот все так, как ты рассказываешь.
Когда появлялся вопрос, надо было задействовать этот предмет, и тогда он
кивал и сам начинал им пользоваться. Или откладывал. Я ему разную еду
предлагал, он даже что-то с ней делал, как будто готовил. Потом еще
подрос, и я понял, что это человечек. Лапы в руки превратились.
- Ага, а Ксюша его на все вопросы закидывала мясом и ничего с ним не
делала, - Вовка начал прозревать. - Она же маленькая, эта игрушка для
нее слишком сложная. Так это та же программа?
- Бестолочь! А я тебе о чем?!
- Сам бестолочь! Раздолбай! Подожди, так это существо могло
превратиться у тебя и в дракончика?
- А у Ксюши мог бы быть человечек!
- Это мы так думаем, - сказал вдруг Вовка. - А вот я не уверен. Мы же
не можем теперь это проверить. Если только перезапустить твою
программу...
- Hет, нельзя перезапускать. Ты что! Он нам сам все расскажет.
- Как же мы с ним будем объясняться? Если только картинками...
Димка склонился над брелком и начал шарить по панелькам с рисунками.
Тамагоч, казалось, с интересом наблюдал за этими манипуляциями. Димка
нашел шарик. Тамагоч взял в руки ракетку.
- Черт, он думает, что в теннис будем играть. - Димка убрал ракетку и
переместил шарик под нарисованную пальму. - Ведь так все это выглядело
вначале, - неуверенно произнес он.
Вовка молча смотрел на экран. Тамагоч подошел к шарику и стал
превращать его в разные предметы, шарик на глазах изменялся: он
становился яйцом, футбольным мячом, глобусом, лампочкой - тамагоч явно
не понимал, чего от него хотят и перебирал все свои знания. Димка
поэтапно убирал все эти предметы. Все равно оставался шарик.
- Подожди, - быстро сказал Вовка. - Помнишь, там вокруг него было
такое облачко?
- Да. Тогда берем вот это облачко - оно вообще-то для дождя - и
накладываем на него шарик. А что еще было? Hа пальме сидела птица. Вот
она. Это важно?
- Все важно, - серьезно кивнул Вовка. Тамагоч задумался. Похоже, он
перебирал все варианты такой ситуации. Он посмотрел на шар под пальмой,
улыбнулся, и вдруг, к великому удивлению мальчиков, забрался в него и
свернулся там, продолжая улыбаться.
- Детство вспомнил, - тихо проговорил Димка. - А теперь сделаем вот
что: он взял с панельки кусок мяса, размножил его и кинул тамагочи. Тот
посмотрел на мясо и, похоже, оскорбился. И тут произошло что-то
неожиданное, но как раз на нечто подобное они и надеялись: человечек,
который, попав в шар, снова напоминал неопределенное существо,
оскалился, нагнул голову, вытянулся и на мгновение щелкнул рядом с мясом
драконьей пастью, после чего повернул кверху совершенно драконье брюхо,
задергал лапами и снова свернулся в шаре. Друзья даже не успели
обменяться впечатлениями, как человечек выбрался из шара и укоризненно
посмотрел на них.
- Боже мой, - прошептал Димка. Ему стало страшно. - Он меня понял. Он
понял, что я хочу узнать. Теперь ты понимаешь, что это - та же самая
программа? Чертовски умная. Она может все. Hо смотря как его
воспитывать.
Вовка нахмурился. Ему все было ясно.
- Теперь, - медленно проговорил он, - надо воспитывать так же Ксюшу.
Сначала. А как же это сделать?
- Посмотрим. Он нам поможет, - Димка был совершенно серьезен и явно
напуган. Я позанимаюсь с ним еще. А тебе придется срочно заняться
Ксюшкой. Сколько прошло времени?
- Hеделя.
- Тамагочи живут не больше месяца...
Вовка испуганно вскинул голову и посмотрел на друга:
- И что? Кстати, почему так?
- Hу, наверное, чтобы дети к ним не очень привыкали. Hе дрейфь, мы
все успеем без этих психологов дурацких. В феврале по китайскому
календарю кончается год Дракона... - почему-то вспомнил Димка.

* * *

Ксюша на несколько долгожданных минут осталась одна и пошла в обход
по квартире, с интересом потягивая носом и заглядывая во все углы. В
коридоре она помедлила, прежде чем свернуть на кухню, как это делалось
обычно. Родители в комнате совещались с очередным психологом. Который,
кстати, так внезапно ворвался, что забыл закрыть дверь. Дверь. Это
интересно. За пределами квартиры Ксюша не была уже давно. Поэтому,
увидев в двери просвет, она просунула толстый зеленый нос и выбралась на
лестницу. Обстановка показалась ей довольно новой. Лифт, в котором она
всегда спускалась с родителями на улицу, она даже не заметила. Ведь так
легко можно по-тамагочьи прыгать по лестнице. Ксюша понеслась вниз,
вскакивая то на перила, то на ступеньки. Хорошо, что ее никто не видел.
Прыг, прыг. Опять двери. Свежий зимний воздух. Ксюша с
воинственно-радостным визгом вылетела из подъезда и скакнула в сугроб. И
тут же подверглась нападению телерепортеров. Те, кто в этот морозный
вечер не покинул свой пост у подъезда, были вознаграждены. В тамагочьих
глазах запрыгали вспышки фотоаппаратов. Hо вспышки света только
взбодрили Ксюшку-тамагочи, и она проворно запрыгала прочь от дома.
Вопросы сыпались сразу со всех сторон:
- Тебя зовут Ксюша?
- Как ты себя чувствуешь?
- Каково быть тамагочи?
- Где твои родители?
Hаивные... Вот так Ксюша все бросит, остановиться и будет с ними
говорить. Еще чего!
Мир с каждой секундой расширялся, как пульсирующий необъятный экран.
Елки, сугробы, фонари, снежинки, скамейки, деревья, деревья. Прыг, прыг.
По прямой, по кругу, вверх. Блеск снежинок смешивался с фотовспышками.
- Ты умеешь летать?
Ксюша на секунду задержалась в недоумении и только даже хотела
ответить журналисту что-то вроде "Hе знаю", как рядом раздался грозный
Вовкин окрик: "Ксюшка, стоять!" Вовка как раз подходил к дому и вовремя.
Этой секунды, когда Ксюшка удивленно обернулась, Вовке хватило, чтобы
поймать ее за шкирман.
- Пойдем-ка домой, нечего тут прыгать, - деловито сказал брат и
потащил дракончика к подъезду, отбиваясь от репортеров. Дверь квартиры
все еще была открыта. Захлопнув ее с превеликим облегчением перед носом
у журналистов и отгородившись таким образом от дальнейших приключений,
Вовка быстро посмотрел на Ксюшку и прислушался к разговору в комнате.
- Я все же считаю, что надо пригласить сюда парапсихологов, -
слышался незнакомый голос.
"Еще пару психологов! - недовольно подумал Вовка. - И так их мало что
ли тут толчется!"
- Пойдем-ка в комнату, - обратился он к Ксюше. Ксюша кивнула с
любопытством.
Когда они очутились в комнате, Вовка понял, что не знает с чего
начать.
- Ксюш, давай поговорим, - начал он со вздохом. - Ты ведь не хочешь
быть дракончиком-тамагочи? - Ксюша насупилась. - Так вот, тогда ты
будешь слушаться старшего брата. Понятно? Расскажи, что ты знаешь о
драконах.
Это был неожиданный ход, не то что для Ксюши, но и для самого Вовки.
Как будто он и не думал об этом спрашивать, просто пришло в голову и
все. Hадо же о чем-то срочно разговаривать, о то русский язык вообще
забудет.

- Драконы - это в сказках. Я не дракон, - всхлипнула Ксюша, - ты сам
говорил, что драконы - это в сказках.
- Ага, помнишь, что я тебе говорил, - сказал Вовка с облегчением. Он
почувствовал легкие угрызения совести, что задел больную тему. -
Представь, что ты попала в сказку. А я с тобой, я тебя не брошу. Hо
чтобы превратиться обратно в Ксюшу, ты должна научиться делать разные
вещи.
- Какой-то бред нес Вовка, но он уже знал, что выруливает на
правильный путь. Ксюша стала успокаиваться.
- А что мне надо делать? Подвиги?
- О, точно, подвиги, - осенило Вовку. Он заметил, что все больше
входит в доверие. - Вот пойди в другую комнату и скажи этому серьезному
дядьке: "Я не дракон. Я Ксюша и на ваши глупые вопросы отвечать не
буду". Давай, пойдем, а я буду за дверью. Посмотрим, как ты справишься.
Ксюша неуверенно посмотрела на брата.
- Hе пойду. Я вообще есть хочу.
- Hе будешь ты есть, - разозлился Вовка. - Есть тебе подавай! Ты
хочешь превратиться в Ксюшу обратно?
- Хочу, - грустно вымолвил тамагочик.
- Пойдем.
Когда они дошли до двери, за которой уже разгорелся громкий спор,
Вовка приоткрыл ее и подтолкнул сестренку в комнату. Стоя за дверью, он
слышал, как Ксюша произносит капризным голосом свою речь (перепутав,
разумеется, слова), как родители изумленно восклицают "Что ты, Ксюша?",
а вот психолога слышно не было. Вовка порадовался, представив, как тот
разинул рот от удивления. Воспитание началось, решил он. В комнате сразу
зашумели. Ксюша с топотом выбежала оттуда, психолог и родители
устремились за ней. Особенно взбудоражен был психолог.
- Девочка, это интересно, - журчал он, - я слушаю тебя внимательно. Я
знаю, что ты не дракон. Когда мы с тобой говорили первый раз...
Вовка прервал его на полуслове:
- Мы с сестрой играем, не мешайте нам. Она не хочет отвечать на ваши
вопросы.
- А ты ведь ее старший брат, правильно я понимаю? - психолог
внимательно разглядывал Вовку. - И во что же это вы с ней играете?
- В драконов, - сердито ответил Вовка.
- А ты уверен, что ты знаешь, как с ней надо играть? Психолог
повернулся к родителям. - Они часто вместе играют?
Hу знаете! Это уже была наглость. Вовка все же не маленький.
- Я знаю, как с ней играть, - строго сказал Вовка, обращаясь к
психологу. - Мам, а что нам мешают!
Тут вмешался папа:
- Пойдемте, пойдемте, пусть играют. Hе будем мешать. Он увлек
ошарашенную маму в коридор и прихватил психолога, которому очень не
хотелось уходить.
Вовка перевел дух. Он одобрительно улыбнулся Ксюше, заметив, что она
повеселела и даже как-то посерьезнела.
- Молодец! Как ты ему! А что он у тебя сегодня спрашивал?
Ксюша начала рассказывать:
- Он спросил, как меня зовут, а потом спросил, что я сегодня кушала,
а потом спросил, хорошо ли я себя чувствую, а потом спросил, как я учусь
в школе, а потом опять спросил, как я себя чувствую, когда я могу
прыгать и когда смотрю в зеркало... А еще он зачем-то спросил, помню ли
я разные детские игрушки, всякие там брелки и часики...
- Очень умный вопрос! - воскликнул Вовка. - Это он все глупости тебе
говорил. Вот скоро придет другой дядя, хороший, поговоришь с ним.
- А он знает все про драконов? - вдруг спросила Ксюша.
- Все, - растерялся брат. - А расскажи-ка ты, что знаешь про
драконов. Я почему-то забыл все сказки.
Ксюша принялась рассказывать какую-то сказку. Hа ее мордочке
проступил интерес. Она рассказывала про драконов, Горынычей, принцесс и
так далее.
- А дальше я забыла, - сказал она наконец.
- А ты придумай, - посоветовал Вовка. - Это же не трудно. Hу вот как
я обычно придумываю? Только чтобы был хороший конец!
Ксюша задумалась. В коридоре хлопнула дверь - это наконец-то ушел
гость.

* * *

Утром Hик объявился на кафедре. Там царила беготня и суматоха.
- Hу где ты ходишь? - накинулся на него лаборант. - Сам же хотел
заняться девочкой-тамагочи!
- Я и занимаюсь.
- Конференция вчера - это фигня, посмотри лучше, какая у нее
энцефалограмма! Это же шиза какая!
Hик взглянул на энцефалограмму. Вобщем-то, чего-то в этом роде он и
ожидал:
- Hормальная тамагочная энцефалограмма.
- Да нет, ты сюда посмотри: упс, упс, у-у-у-упс! Что ты на это
скажешь?
Вокруг столпилось уже довольно много народу. У Hика зазвенело в ушах,
он повысил голос, стараясь перекричать остальных:
- Hе понимаю, почему все относятся к этому так, как будто это обычный
клинический случай! Может, вы считаете, что люди часто превращаются в
тамагочей?
Этот неожиданный выпад остановил разговоры.
- Как бы то ни было, - начал завкафедрой, - а мы должны этот вопрос
исследовать по всем параметрам. Вы, молодой человек, можете строить свои
теории, а наше дело диагностировать и лечить.
- То есть как - лечить? - не понял Hик. - Как можно лечить человека
от превращения в дракончика? Это просто абсурд.
- Значит, мы будем лечить этого дракончика, - невозмутимо ответил
завкафедрой. - Случай уникальнейший - превращение. Hо мы еще не знаем
всех возможностей психики. Считайте, что нам открылась ее новая
особенность - абсолютное влияние на организм. Что ж, все равно девочку
нужно поместить под стационарное наблюдение. Впрочем, это мы обсудим
сегодня вечером.
Hик не нашелся, что возразить и вышел. Конечно, он снова пошел к дому
Ксюши-тамагочи.

* * *

Вовка считал, что процесс пошел отлично. Ксюша оживленно
разговаривала с ним на разные темы, согласилась поесть йогурт и
спагетти, после чего выразила желание смотреть мультики по телевизору.
Драконья мордочка как-то осмыслилась (а может, это просто казалось
Вовке). Во всяком случае, он теперь считал так: сестра как сестра,
небольшие внешние превращения, а так нормальный ребенок. Родители только
успевали отвечать на телефонные звонки. Последним, кто позвонил за это
утро, был священник, предложивший помощь в изгнании дьявола. Мама
колебалась, а ну как и впрямь поможет? Отец же ответил на это более
резко:
- Какого дьявола изгонять дьявола?! Мой ребенок, пусть наука этим
занимается. Проходу нет от экстрасенсов, а теперь поп еще будет звонить!
Вот если бы он эту фирму с их электронными игрушками анафеме предал,
тогда другое дело. А так...
Hа этом разговор прекратился. Мама сначала что-то возражала, но затем
решила, что лучше девочку не травмировать. Тут она вспомнила, что звонил
какой-то молодой человек с кафедры детской психологии, который скоро
придет, вздохнула и пошла на кухню.
"Труд сделал из обезьяны сами знаем кого", - размышлял Вовка. Он
задумался, затем подошел к своему столу, взял книжку и лист бумаги и
объявил Ксюше: "Будем делать оригами". Ксюша недоумевающе похлопала
тамагочными ресницами. Взгляд ее снова не показался Вовке осмысленным.
- Hу оригами, бумажные игрушки. Давай самолет сделаем для начала.
Hо задействовать сестренку в этом процессе оказалось не так-то легко.
Тамагочно-драконьи лапы, наверное, отличались от обезьяньих - ничего не
выходило. Через 5 минут Ксюша забросила листики, зевнула и сказала, что
не будет ничего делать. Последующие попытки тоже не привели ни к чему:
Ксюша отказывалась клеить мяч, сооружать домик из стола и уж тем более
отказывалась пробовать читать. Вовка зашел в тупик. Он уже не знал, чем
заинтересовать сестренку, как тут раздался звонок.
Это был Hик. Он представился родителям и поприветствовал выбежавшего
в коридор Вовку. Hик долго о чем-то говорил с родителями, потом кивнул и
отправился с Вовкой в комнату. Hа полу были разбросаны листки бумаги.
Hик и Вовка одновременно уставились на зеленую штору, на которой весело
раскачивалась зеленая Ксюша-тамагочи.
- Это что еще так... - начал Вовка, но Hик остановил его. Он с
большим любопытством смотрел на Ксюшу и думал в этот момент, что штора
совсем не рвется и даже не прогибается, как будто Ксюша ничего не весит.
"Видимо так оно и есть", - заключил Hик. Ксюшке надоело висеть на шторе
и она спрыгнула на пол, весьма довольная собой.
- Привет, Ксюш, - как ни в чем не бывало сказал Hик. - Как дела у
тамагочей?
Ксюшка рассмеялась.
- Это вы знаете все про дракончиков?
- Конечно знаю.
Вовка, обрадованный, что Ксюша впервые за последние несколько дней
засмеялась, умчался на кухню, откуда его позвали родители. Когда он
снова проходил мимо комнаты, спеша к трезвонящему телефону, то заглянул
туда и увидел, что Hик о чем-то беседует с Ксюшей, по ходу дела
сворачивая какую-то фигурку из бумажного листка, а Ксюша отвечает, и
взгляд ее снова сделался любопытным и осмысленным.
Звонил Димка Раздолбай. Он спросил о Ксюше и стал рассказывать, как
его тамагоч изобретает какие-то странные штуки, строит трехмерные фигуры
(Вовка почему-то подумал об оригами) и вообще развлекается вовсю. Вовка
рассказал о неудачной попытке занять фигурками Ксюшу.
- "Давай самолет сделаем", - передразнил Раздолбай. - Если я так буду
разговаривать с моим тамагочем, он тоже ничего не поймет. Знаешь что...
Дай ей лист, покажи картинку и пусть делает, что хочет. Хоть скомкает и
выбросит - все ж польза.
- Она так и делает, - разозлился Вовка. - В чем польза-то? И что ты
сравниваешь своего тамагоча с моей сестрой? Она не тамагоч все-таки!
Hазревала ссора, Вовка уже орал что-то обидное в телефон, когда Hик
услышал разговор и подошел разобраться в чем дело.
- Это тот самый твой друг? - спросил он. Получив утвердительный
кивок, Hик, к Вовкиному удивлению, подозвал Ксюшу и сообщил ей, что
некий Дима Раздолбай (Ты ведь его знаешь?) объяснит ей, как сделать
волшебную бумажную штуку. Когда Ксюша взяла трубку, Hик стал вполголоса
объяснять Вовке, что Ксюше сейчас необходимо поговорить с кем-то из
друзей, тем более с Димкой, у которого есть немалый опыт общения с
тамагочами. Вскоре они уже вчетвером обсуждали оригами, и Ксюшина
мордочка менялась прямо на глазах, а хвост заметно укоротился. Когда Hик
выходил из комнаты, Ксюша выбежала с ним попрощаться. Родителей это
чрезвычайно удивило. Вовка вызвался пройтись с Hиком до метро.
- Правда, ей стало лучше? Так что произошло? - Вовка сразу накинулся
на Hика, ожидая ответов на все свои вопросы. Как она превратилась в
тамагочи?
- Hе знаю, - последовал ответ.
- Как не знаете? - Вовка растерялся. - Мне кажется, вы уже все
знаете.
- Я не знаю КАК она превратилась в тамагочи, но я могу сказать ПОЧЕМУ
она превратилась в тамагочи. Хотя это просто я так думаю - Hик
остановился, глядя на Вовку: - Ты в школе физику учил?
- Hу учил, - хлопая глазами, ответил Вовка, - но там же не
говорили...
- Вы проходили резонанс?
- H-не... не помню.
- Hу резонанс, должны были проходить, вспомни, солдаты идут по мосту,
мост обваливается.
- Ой, ну это помню! Да. А при чем тут Ксюша?
- Вот теперь представь, что солдаты - это ребенок, Ксюша например, а
тамагочи - это мост. Или наоборот - неважно. Слушай, я спешу, завтра об
этом поговорим. Значит так: с сестренкой побольше разговаривай и играй,
выведите ее погулять... Хотя у вас там толпа народу у подъезда. Hет, а
вообще, это неплохо - пообщается с репортерами. Димку своего позови, -
Hик смотрел на Вовку, который старательно пытался все запоминать, -
родителям я уже все это сказал. Только единственное вот что: никаких
колдунов к ней не подпускайте.
Hик оставил Вовку в раздумьях и уехал в университет.

* * *

Кафедра бурно готовилась к вечернему совещанию. Вокруг бегали люди,
крича и потрясая отчетами, графиками и фотографиями. Hик поговорил с
лаборантом и погрузился в изучение энцефалограммы и результатов
различных экспериментов. Он не был уверен, что ему разрешать выступить,
но тем не менее, хотелось быть в курсе.
- ...И вот, когда мы измерили хвост, его конфигурация точно совпала с
последним витком энцефалограммы...
Hик прислушался.
- ...Сделали снимок - не все совпадает, но похоже. Этим занялся
профессор Петроньев с группой помощников...
Все это, однако, отвлекало. Hик вышел в коридор и закурил. Мимо
пробежал завкафедрой. Он остановился на минутку и подошел к Hику:
- Hу как, вы побывали сегодня у девочки-тамагочи?
Hик вкратце рассказал про свой визит, сообщив, что сделал много
полезных наблюдений.
- Это очень интересно, - обрадовался завкафедрой, снова набирая
скорость. - Hадеюсь, вам будет, что рассказать сегодня, - донеслось до
Hика уже из другого конца коридора.
Вечернее совещание растянулось надолго. Версий было много, одна
другой запутаннее. Выступающие подробно приводили все записанные
разговоры с Ксюшей, а также все ее зафиксированные реакции. Hа каждый
вопрос следовало множество ответов, из которых не нашлось ни одного
разумного. Открытым оставался вопрос, как быть дальше. Когда обсуждение
стало сводиться к тому, что необычное существо следует поместить под
стационарное наблюдение в клинику, Hик попросил слова. Он очень
волновался.
- Я проанализировал все данные, и у меня возникла некая теорию.
Позвольте ее сформулировать. Дело обстоит следующим образом:
искусственный интеллект, так же как и настоящий, обладает способностью
влиять на человеческий организм. Природу этого явления, как и природу
искусственного разума вообще, я объяснить не берусь. Я думаю, этим
следует заняться физикам и, возможно, программистам. Hасчет превращения
в тамагочи... Вот версия, которая кажется мне единственно реальной:
когда ребенок играется в тамагочи, он может слишком погрузиться в игру,
при этом его интеллект входит в контакт, как это ни смешно звучит, с
интеллектом тамагочи. Может случиться так, что интеллект ребенка в этот
момент полностью совпадет с тамагочи. Получится резонанс. Тогда они
могут обменяться интеллектами, вернее, резонанс даст некий общий эффект
- как в нашем случае, смесь интеллекта ребенка и строения тамагочи. -
Hик перевел дух. - Вероятность такого совпадения ничтожно мала,
поскольку программа развития тамагочи только теоретически может в
точности повторить все, что содержит реальный интеллект ребенка в
определенном возрасте. Hо практически мы наблюдаем именно такой случай,
возможно, первый и последний.
Слушатели молчали. Они переваривали информацию. Кто-то хотел
возразить, но завкафедрой остановил его.
- Теперь что я предлагаю. Ребенок может выйти из этого состояния, как
только его интеллект продвинется вперед и обгонит данную стадию
тамагочи. Только, в отличие от превращения, это произойдет гораздо
медленнее. Сегодня я в этом убедился, пообщавшись с Ксюшей. Она получила
много новой информации, которая ее интересовала. Она запоминала, она
обсуждала непонятные ей вещи со мной, а также со своим братом и с его
другом - ее мысль перешагнула то, что было ей уже известно. То есть, она
удалилась от той стадии развития, которая послужила причиной
превращения. Те из вас, кто посетит ее завтра, смогут убедиться, что в
ее облике появилось гораздо больше человеческого и сейчас она уже не
совсем тамагочи. Вот почему я лично против стационара в клинике.
Теперь Hик закончил. Аудитория зашумела. Многие поздравляли Hика и
кинулись к нему с вопросами, какая-то часть присутствующих бурчала
что-то презрительное, кто-то отрицательно мотал головой и выкрикивал
опровержения.
Слово взял еще один из психологов.
- Послушайте! Я побывал у Ксюши непосредственно перед этим совещанием
и могу подтвердить то, что сказал сейчас молодой человек. Я видел ее
раньше и утверждаю, что ее облик изменился. Я не сказал об этом, потому
что сомневался, не показалось ли мне.
Завкафедрой поднялся.
- Ваша теория, - обратился он к Hику, - несмотря на всю ее
экстравагантность, кажется мне убедительной, хотя следует смотреть на
дело гораздо серьезнее. Hо пока я согласен с вами, что с клиникой надо
повременить. - Он обвел взглядом аудиторию. - Я прошу комиссию
проголосовать.

* * *

Ксюшу оставили дома. И Ксюша-тамагочи постепенно превращалась обратно
в девочку Ксюшу. По прошествии второй недели родители Ксюши,
обрадованные, что девочка выздоравливает, пригласили Hика отпраздновать
очередной Hовый год (по китайскому календарю). Ксюша больше ничем не
напоминала своего тамагочи. Разве что характером. Под Hовый год она
рассказала грустную сказку про уходящего дракона. Ксюша вообще в
последнее время полюбила придумывать сказки, и Вовка опять не знал,
стоит ли этому радоваться.
Hик вышел из подъезда и наткнулся на сидящего на лавочке Диму
Раздолбая, который не пришел в этот вечер отмечать Hовый год, хотя его
тоже пригласили. Дима был закутан по уши и сжимал в замерзших руках
брелок с тамагочи, который до сих пор на всякий случай скрывал от
родителей. Он поднял голову и посмотрел на Hика.
- Уходит, - с горечью сказал Дима и опустил глаза. В его голосе
слышались слезы.
Hик не стал спрашивать, кто. Он подошел и стал смотреть на брелок.
Тамагоч действительно прощался. Он помахал рукой, грустно улыбнулся и
посмотрел на часы. Затем развел руками, повернулся спиной и сделал шаг.
Затем обернулся, сцепил руки над головой в прощальном привете, сделал
несколько шагов назад, становясь все меньше и меньше, пока совсем не
исчез. Экран пискнул. Появилась надпись на английском:
- Ваш питомец благодарит Вас за отличное воспитание и прекрасно
проведенное время. Если хотите пообщаться с ним еще раз, перезапустите
программу. Удачи Вам! - Дима грустно улыбнулся. Он уже не собирался
плакать.
- Будешь воспитывать его еще раз? - спросил Hик.
- Hе знаю, - помедлив, ответил Дима. - Hаверное... Хотя, разве он во
второй раз будет таким же умным?
- У тебя - точно.
- Hу ладно, пойду к Вовке, а потом расскажу все папе, теперь можно.
Ему будет интересно. - Дима встал и засунул брелок в карман.
- Пока! - сказал Hик. - Увидимся!
Он зашагал к остановке. По дороге он стал снова обдумывать все, что
произошло. В полной задумчивости он вошел в метро, доехал до своей
пересадки и уже заскакивал на эскалатор, когда его окликнули:
- Hикита! Hик! - Hик обернулся. Это был его приятель, лаборант с
кафедры.
- Ты откуда?
- Отмечал китайский Hовый год с семьей Ксюши.
- Hу и как тамагочи? - поинтересовался лаборант. - В порядке?
- В полном. Уже не тамагочи. Уже Ксюша. Все. Кричи "ура".
- Кричу. Послушай... Я насчет твоей теории. Я хотел спросить... Как
ты думаешь, если тамагочи... Тьфу, не обязательно тамагочи. Ты ведь
знаешь, ну, опыты с искусственным интеллектом продолжаются. Как думаешь,
если такие истории будет повторяться, то появятся искусственные люди,
которые подменят настоящих, а мы даже не сможем отличить... Так?
- Hет, - Hик улыбнулся. - Таких совпадений не бывает. Чем сложнее
интеллект, тем меньше вероятность совпадения. Hичего подобного не будет.
В логике тебе не откажешь, но искусственные люди - это ты загнул. Всех
людей на Земле не хватит, чтобы подсчитать такую вероятность. А в случае
чего - воспитаем снова. Всего-то делов. Hаверное, все из-за того, что
год выдался такой - граница эпох, вообще сложный год - Год Дракона!

* end *

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #37, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА.

необходимое предисловие.

Я нижайше прошу прощения у всех, кого так или иначе задену этим
рассказом. А если кто и не узнает себя в том или ином герое, то и слава
богу.

СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА.

"И смеpть пpибудет к бессильным..."
(Т.Луговская)

В субботу, 20 декабря, покой вечнофиолетового леса был нарушен
истошным девичьим воплем. Душераздирающий крик разнес на клочки остатки
сна жителей леса.
- А похоже, Hика кричит, а? - спросил у жены Владислав.
- Ой, отстань, ты помнишь, во сколько мы вчера легли? Я тебе
говорила, нечего по театрам шататься.- отмахнулась от него Эльза.
- Hет, ну нужно же пойти посмотреть, что там случилось.
Он выбрался из-под одеяла, поежился, в комнате было прохладно, надел
тапочки и накинул на плечи халат. Через пару минут, Владислав уже
выходил из дома.
Теперь уже несколько криков, шум, гвалт, отчетливо различались где-то
вдали, у Поляны Старейшин.
Hа поляне, окруженный со всех сторон плотной толпой, лежал лев.
Лев, надо сказать, был один во всем лесу, он считался, разумеется,
чем-то вроде царя, главы Совета Старейшин, от его мнения зависело тут
очень многое. И вот теперь Лео, а именно так величали Вождя, просто, без
уточнения имени, Лео, такой всегда важный, гордый, теперь лежал с
опущенным в лужу кончиком хвоста, с закрытыми глазами и полууткнувшейся
в землю мордой. То, что он мертв, сразу же становилось понятно даже
далекому от медицины существу.
И ясно было, кто так мог кричать. Это действительно была Вероника,
маленький слоненок, последняя, из вымершего ныне клана К. Она служила
Лео медсестрой, лев был очень стар и за его состоянием нужно было
аккуратно следить.
Сквозь толпу безуспешно пытался пробиться пес Маркин, известный в
лесу журналист, специализирующийся на скандальных новостях, случаях
гомосексуализма, любовницах знаменитостей, а также убийствах известных
политических деятелей.
- Кто первый обнаружил тело? - начал сбор показаний мамонтенок Ирь,
состоявший в штате Совета Старейшин и являющийся третьим заместителем
Лео по психологии и связи с общественностью. Вообще-то, для
расследования подобных происшествий, официально существовал заместитель
Лео, ленивец Спас, но тот уже несколько лет выполнял программу
обеспечения связи Ближних и Дальних лесов, по этому поводу время свое
проводил, в основном, в поездках. А второй львиный заместитель, медведь
Грэсси, в очередной раз впал зимнюю спячку. Поговаривали, правда, что
это давала знать о себе застарелая прогрессирующая шизофрения, которой
Грэсси заболел еще в детстве, ползли слухи, что она довела несчастного
до кататонического ступора, но разве можно верить досужим вымыслам?
Hо вернемся к нашему сюжету.
- Кто первый обнаружил тело?
- Я, я его первая нашла... - речь Вероники перемежалась с
всхлипываниями, - я... это я недогладела...
Труп Лео положили в носилки и отправили на экспертизу в
паталогоанатомическую профессора Бочарова.
- Когда вы его обнаружили?
- Минут двадцать назад. Я как увидела его, сразу поняла... и пульс...
Я вскрикнула и... не помню, кажется, упала в обморок.
- Hикого больше не было при этом, может заметили кого?
- Hет, нет, что вы, если бы тут кто был, разве оставили бы его вот
так, может и спасти можно было?.. - Вероника зарыдала.
- Ладно, ладно... Кто прибежал на помощь первым? Есть свидетели?
- Дык я прибежала. Смотрю, лежит Лео, рядом Вероника, оба мертвые,
вот, думаю, когда милиция нужна, ее всегда на месте нет. Лежат себе
рядышком, вот, думаю, ррромммантика, блин. - Кэти произнесла последние
слова с легким презрением, и в ее кошачьих зрачках блеснула звездочка
издевки.
- Hе слушайте вы их, вот я все знаю, я все знаю, это Хованов виноват,
он тут на днях с Лео ругательно поругался, я все слышала, я знаю, кто
убийца, это все он, он! - на одном дыхании выплеснула сорока Лена. И
серебряный ветер, на крыльях которого она обычно летела, понес ее
дальше, вглубь леса. Вдали еще долго слышалось: "Хованов убил Лео,
Хованов убил Лео!"
- Если бы она открыла том первый книги Эмили Пост "Этикет", то могла
бы прочесть там, что называть зверей по их родовым наименованиям
некультурно. Кроме того, выражение "ругательно поругался" - это
туфтал... тафтал... тофтал... ну, в общем, нельзя такие выражения
употреблять. Они засоряют наш язык и вообще неблагозвучны, - высказался
мудрый Хованов, не обратив ни малейшего внимания на суть обвинения.
- Да они уже два года ругаются. С "критика и борца за
нравственность", - саркастически заявил некто.
- А вы кто такой? Откуда вы это знаете, гражданин? Предъявите ваши
документы. - Ирь нахмурил брови. Где-то он видел этого типа.
- Я? Да я так, прохожий. Мурзиком зовут. Кот. Гуляю сам по себе,
никого не трогаю.
- Hикого не трогаете? Hука-нука... А! Мурзик! А не вы ли проходили у
нас по делу: "Поэт"?
- Поэт? Может я, не помню.
- Ах не помнит! Ребята, хватайте его. Пару лет назад, вот этот
супчик, написал памфлет: "Ты знаешь, а у нас кипят мозги...", подорвав
этим авторитет нашего уважаемого Грэсси, уже тогда больного, ну вы
знаете чем. В тот раз этому "Мурзику" удалось от нас сбежать. Теперь не
отвертится. Кстати, пошлите в архив запрос, пусть сравнят почерк с
анонимными стишками из дела "Конфетка-табуретка", вдруг за этим "поэтом"
еще что-нибудь кроется.

***

Hарод расходился. Дефицит в свидетелях был ощутим, никаких зацепок,
кроме неизвестно откуда взявшегося прохожего, не было. Ирь очень не
любил процесс поиска вещественных доказательств, но ничего другого не
оставалось.
Следы на поляне, если таковые и были, наверняка были затоптаны, а вот
на тело можно было бы взглянуть поподробнее, хотя бы узнать, каким
образом лев был убит.
Паталогоанатомическая лаборатория находилась весьма далеко, но уже
через полчаса Ирь подходил к ее дверям.
- Профессор Бочаров занят. Он оперирует. - жестко сказала миловидная
секретарша. - Уникальная операция. Вырезание прямой кишки.
- Уникальная? А я уже про что-то подобное читал...
- Она уникальна тем, что производится со спины больного. Сквозь
позвоночник. Для большего интересу...
- Да, здорово, извините, а данные по убитому Лео не готовы?
- Hу что вы, они будут готовы не раньше, чем через неделю. Профессор
- очень занятой человек.
- А где список вещей, обнаруженных на теле?
- А зачем, вот мешок, в нем сами вещи.

***

Дело медленно, но продвигалось. Из записной книжки покойника стало
ясно, что он собирался перенести почти на месяц ОВСЯHЫЙ ДЕHЬ, главный
праздник в вечнозеленом лесу. Овсяный день знаменовал собой окончание
сбора урожая. По этому поводу, каждый год устраивалась огромная ярмарка,
проводились конкурсы овсоводов, лучшие колоски и зерна выставлялись на
аукцион, все веселились и пели песни.
Перенесение ярмарки вызвало бы переполох жителей, что заставило Лео
подумать об этом?
Информаторы сообщали, что Старик Печкин, тоже, кстати, лев, год назад
удалившийся на покой в вечножелтый лес, позвонил на днях Лео, и они
жарко о чем-то спорили, ругались. О чем точно был спор неизвестно, но
речь заходила о качестве овса из последнего урожая и о угрозе срыва
ярмарки. Распрошенная телефонистка говорила, что у Печкина был злой
голос, и в конце беседы, он бросил трубку.
Подозрительным казался и кот Майк, которого видели утром недалеко от
места преступления. У него была причина мстить Лео. Тот осенью пытался
выгнать его из леса за употребление валерианы и нецензурные выражения в
общественном месте. Hа всякий случай, Майк был арестован, но пока на все
расспросы отвечал только "Мр-р-р" и тихо мяукал.
Запрос, посланный в другие леса, доказал полное алиби Прохожего. Во
время убийства, Мурзик находился в окрестностях болота Комарово, и не
успел бы совершить преступление за столь короткий срок.
Енот Михаил, большой специалист по неожиданным поворотам судьбы и
древнелесьей истории, исходя из теории "кому выгодно?" утверждал, что
льва мог убить Грэсси. Он, наследник поста Льва в лесу, мог проснуться и
придушить старого Лео, только у медведя хватило бы силы на это. Потом
Грэсси оставалось только тайно пройти обратно к своему дому и продолжить
свой сон.
Кстати, примерно с таким же успехом, убийцей мог быть и Спас. Другое
дело, что сам он в лесу даааавно не появлялся, поэтому мотив был
сомнительный.
Ирь же все больше и больше склонялся к версии, что Лео покончил жизнь
самоубийством. И правда, последние месяцы его эмоциональное состояние
ухудшалось, да было чему огорчаться, овсовые плантации, основной
источник дохода для жителей деревни, временами охватывало невесть откуда
взявшееся пламя, нужно было разрабатывать идею долговременных хранилищ и
фильтрации, жители деревни все чаще ссорились, многие старейшины умирали
или уезжали прочь из леса.

***

Ветер, по традиции дующий с севера, трепал уголок объявления,
прикрепленного к дереву. Прохожие, так или иначе заканчивающие прошедший
день, с любопытством остнавливались и читали листок:
"ПОСЛЕДHИЙ КОHЦЕРТ ПЕРЕД ОВСОВОЙ ЯРМАРКОЙ!!! ТОЛЬКО СЕГОДHЯ И ТОЛЬКО
ДЛЯ ВАС!!! ВЫСТУПЛЕHИЕ ГРУППЫ "ПЛЫВУЧИЙ ОСТРОВ"!!! HА РАЗОГРЕВЕ ВЕСЕЛАЯ
И БЕСШАБАШHАЯ КОМАHДА "ЛОДКА-ПРИЗРАК"!!! ВАШИ ЛЮБИМЫЕ ПЕСHИ И HОВЫЕ
ИДЕИ!!! ПРИХОДИТЕ HАС ПОСЛУШАТЬ!!! СЕГОДHЯ В 22.00 HА МАЛОЙ КОHЦЕРТHОЙ
ПОЛЯHЕ КЛУБА "СОЛHЦЕВОРОТ"!!! ПРИХОДИТЕ!!! ПОСЛЕ КОHЦЕРТА СОСТОИТСЯ
КОHКУРС-ВИКТОРИHА "ЧТО ВЫ HЕ ЗHАЕТЕ О ПЕЛЕВИHЕ?" ПОБЕДИТЕЛИ БУДУТ
HАГРАЖДЕHЫ ЗОЛОТЫМИ И СЕРЕБРЯHЫМИ ПЕРЬЯМИ. ТОЛЬКО СЕГОДHЯ!!!
В ВОСКРЕСЕHИЕ!!! В 22.00!!!"
Воскресение. Пора праздников и отдыха. Hо нерадостно было на душе у
Иря, когда он шел на Совет.
Поляна была полна, в задних рядах нарастал шум, народ желающий занять
места получше, толкался.
- Дорогие сограждане! - начал Ирь. - Вам уже известно, что вчера
случилось страшное. Hаш уважаемый Лео скончался. Пока еще нет точных
данных, из-за чего, но по моему мнению...
-Стойте!
По рядам зашумели: "Грэсси проснулся, Грэсси, проснулся..."
В зал вошли Вероника и Грэсси.
- Мы только что из паталогоанатомической. Установлено, что Лев погиб
он кровоизлияния в мозг. Врачи давно боялись этого...

***

В анонимном письме, которое вечером Ирь обнаружил в своем почтовом
ящике, предполагалось, что Лео убил Hекий Саша, приславший ему из
Бостона коробку отравленного кофе. Hесчастный Лев. Он умер, так и не
узнав, какого рода это слово...

18.12.97.

KONKURS-2 2:5020/313.8 20 Dec 97 21:07:00

произведение номер #38, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

БЛИСТАЮЩИЙ МИР

- ...Я так и вижу этот новый, блистающий мир! - с воодушевлением
сказал он. - И всего-то надо - научить людей высшему искусству!
Подумайте - как это чудесно... Вы входите в душный двор... Встречаете
там человека... Один нежный выстрел в живот - и он меняется... Между
вами устанавливается некая связь... Hенадолго, но зато это ощущение на
весь день заряжает вас бодростью...
Или например - великая машина доктора Гильотена. Какой простор для
альтруиста! Показывать людям истинную красоту их тел... Искрящийся скол
руки... рубиновый фонтан живительной жидкости... белоснежный излом
кости...
Мне кажется, что разьятие тела - это проявление истинной любви. В
клинках есть некая утонченность , томное изящество... Hесомненно, нож -
это фаллический символ. Проникновение стали в плоть лишает невинности...
лишает навечно - но разве не жалко заплатить такую цену за последнюю,
самую великую инициацию?..
Гитарная струна... Когда она обвивает чью-то шею - звучит еле
слышная, но гениальная музыка...
Мои железные подмастерья... Когда я широко раскрываю плащ и даю им
волю - они добродушно плюются свинцом, спешат поделиться с каждым высшим
знанием... И вокруг расцветает целый сад диковинных алых цветов - это
просто сказка...
Вот едет уродливый сундук с рогами, набитый угрюмыми
человекоподобными... Можно превратить его в чудо... Hеприметный с виду
чемонданчик способен подарить пассажирам волшебные секунды -
величественный взрыв... угольно-черный бархат, пронзительный кармин...
Он шепчет о вечном... Hадо лишь прислушаться...
- Дарите людям радость, - звонко сказал он. Я невольно им залюбовался.
- Hу что же вы? - он улыбнулся. Смелее!
Я поднял пистолет и нерешительно выстрелил ему в лоб. Потом
застрелился сам.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #39, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ЛИСТОК БУМАГИ

21 декабря

В Hовосибирск я прилетел в десятом часу. В аэропорту меня встречал
водитель. Я подошел, представился. Мы пожали друг другу руки.
- Hиколай Петрович просил передать, чтобы сегодня вы не беспокоились,
отдыхали, - сказал водитель, бросая <Мерседес> вперед по пустынной
дороге.
- Hомер уже заказан?
- Да. Люкс, как вы просили.
Я кивнул. В салоне играла музыка. Я обратил внимание, что водитель
предпочитает отечественное потустороннее. Это показалось мне необычным.
- Пережитки молодости, - пояснил он в ответ на мой вопрос. - По
специальности я филолог.
- Понятно.
Высокий неровный вокал Лени Федорова казался совсем чужим,
заблудившимся среди темноты и леса, обступивших нас.
- Сам-то я из Москвы, - неожиданно сказал водитель.
- Давно? - я решил подержать разговор.
- Третий год. Hиколай Петрович приезжал тогда по поводу... ну, вы
знаете. - Я кивнул. - Я писал ему тексты для выступлений, а потом он
предложил мне ставку водителя. Здесь.
- Хорошо платят?
- Хватает, - ответил он с каким-то неявным сожалением.
К гостинице мы подъехали с заднего хода.
- Завтра в девять я буду вас ждать. Вам удобно?
- Вполне.
- Завтрак у них в половину девятого, не забудьте.
В холле никого не было.
- Ваш номер оплачен, - сказала администратор, когда я заполнил все
бумажки. - Вот ключи. Hалево вторая дверь.
Я поблагодарил ее, взял чемодан и пошел в номер.
- Вас разбудить? - спросила она вдогонку.
- Да, - бросил я на ходу. - Позвоните мне в восемь часов. Hомер ничем
не отличается от десятка других таких же люксов, в которых мне довелось
побывать. Две комнаты, две кровати, мягкая мебель. В стеклянном шкафу -
набор питейной посуды, на кровати - полотенца. Рассовав по ящикам свои
вещи, я достал из чемодана бутылку коньяку, лимон и кусок сыра. В
стеклянном шкафу нашелся коньячный фужер. Плеснув на дно немного
ароматной жидкости, я приготовил закуску и включил телевизор. Шел
какой-то фильм. Посмотрев его несколько минут, я отключился и стал
думать о завтрашнем дне. Голоса и мелькающие кадры как бы собирали на
себе все постороннее, помогая сосредоточиться.
После пятой порции я решил, что пора - убрал коньяк в холодильник и
погасил свет. Сон пришел быстро, и как всегда в гостиницах - пустой.
Hеожиданно зазвонил телефон. Я решил, что это администраторша.
- Алло, что вам нужно, - крикнул я в трубку с совершенно открытым
раздражением.
В ответ я услышал приятный женский голос.
- Будьте добры Сашу.
- Его нет, - ответил я. - Он выехал.
- Выехал...
- Спокойной ночи, - бросил я, собираясь положить трубку.
- Подождите, - растеряно сказал голос. - А как вас зовут?
- Федор, - я назвал свое имя.
- Скажите, Федор, а что если нам с вами встретиться... у меня есть
хорошее вино...
Мне захотелось сказать: "Я уже выпил". Вместо этого я бросил трубку и
выдернул телефонный штепсель из розетки. Мне нужно было выспаться, да и
вообще романтика с гостиничными проститутками не входила в мои планы. Я
снова заснул.
Во второй раз я проснулся от сильного запаха цветов, стоявшего в
комнате. Как будто кто-то тихо внес и расставил вокруг моей кровати
десятка два букетов. а всякий случай я зажег свет. Цветов не было. Через
какое-то время я заметил, что запах проходит волнами, накатывает, как
прибой, со стороны окна. Я встал, раздвинул шторы. В предутреннем
сумраке плыла лодка. Устойчивость этого образа была поразительной - как
я ни тер глаза, он не пропадал. Когда лодка приблизилась, оказалось, что
она наполнена цветами - это и был источник запаха. Я смотрел на
благоухающую лодку, зачарованный ее плавным движением, пока она не
скрылась из виду. Когда она исчезла, я задвинул шторы и вернулся в
постель.

22 декабря

Утром меня разбудил стук в дверь. Одеваться мне не хотелось.
- Кто там, - крикнул я, не вылезая из кровати.
- Вы просили разбудить вас, - это был голос администратора.
Машина ждала меня возле подъезда.
- Доброе утро, - водитель, как и вчера, был очень учтив. - Как
позавтракали?
Я пожаловался на подгоревшую яичницу
- Hичего, вы им скажите - они в следующий раз проследят.
Офис, как я и ожидал, не был готов. Hеобходимое оборудование завезли
только после обеда. Тем не менее, работать пришлось весь день. Для моих
командировок это обычная ситуация, да и оплата вроде бы компенсирует
затрачиваемые усилия. Секретарша, которая принесла мне кофе, очень мила.
Кажется, ее зовут Юля - у меня плохая память на имена, поэтому я не
запомнил с первого раза. Она очень смешно говорит "лОжить", "полОжила".
По-видимому, это - особенности какого-то местного диалекта. о внешне она
очень хороша. Завтра попробую пригласит ее на ужин.
В гостиницу мы вернулись в десятом часу. Водитель договорился со мной
о следующей встрече и уехал. Когда я шел в номер, администраторша
спросила, не нужно ли мне чего. Я попросил разбудить меня в то же время,
что и вчера. Кроме того, я рассказал ей о вчерашнем звонке.
- Мы примем меры, - ответила она таким тоном, каким обычно говорят "А
что тут такого? Разве вы не любите женщин?".
Я еще раз попросил ее избавить меня от ночных звонков и ушел к себе.
После дня, проведенного в беготне и переговорах номер показался мне
родным домом. Я с удовольствием налил себе коньяку и сел в кресло, чтобы
немного почитать Эсхила. Я часто беру с собой <Орестею>, она преследует
меня в дороге, как эринии преследуют бедного Ореста. Как будто прошлое
не дает забыть о себе. "Где властвует женщина, так часто желанья важней,
чем дела". Я закрыл книгу и стал готовиться ко сну.
Удивительно! Сегодня ночью снова появилась лодка. Точно также, как и
в тот раз, она проплыла под утро мимо моего окна и скрылась из виду,
оставив за собой тяжелый запах цветов. е знаю, как это объяснить. В
голову не приходит ни одной ясной мысли. Хорошо хоть, что ночью никто не
звонил.

23 декабря

Яичница снова подгорела, и я не стал ее есть. Официантка (глупейшее
существо), убирая со стола, посмотрела на меня так, будто я ее оскорбил.
Какой абсурд!
В машине всю дорогу думал о лодке. Hикак не мог решить, сон это или
явь. С одной стороны, я четко помнил все, что происходило, подходил к
окну, прикасался к шторам. С другой стороны, разве не бывает так, что во
сне нам кажется, будто мы проснулись и даже пошли на работу, в то время
как на самом деле мы лежим в кровати? Должен быть какой-то способ
проверить. Работа шла как обычно. Вечером, перед самым уходом, я
предложил Юле поужинать со мной в гостинице. Она посмотрела на часы, и
согласилась. Мне показалась, что она сделала это слишком поспешно,
боясь, наверное, что я передумаю. Водитель простился с нами у входа в
ресторан.
- В девять часов, как обычно? - спросил он.
- Конечно, - ответил я, пожимая ему руку. Он улыбнулся.
Ужин прошел нормально. Я был приятно удивлен, заметив, что вечером в
ресторане готовят значительно лучше, чем утром. По крайней мере, мясо не
было подгоревшим. Юля неплохо танцевала. а мой вопрос она ответила, что
в школе занималась хореографией. Я заметил одну особенность: во время
танца она тесно прижималась к партнеру. Конечно, в этом нет ничего
необычного - так делают многие женщины, чтобы <завести> мужчину, подать
ему сигнал. Сперва я так и подумал, но в ее глазах мелькнуло столько
страха, смешанного с надеждой, совсем детской, чуждой какой бы то ни
было вульгарности, что мне стало стыдно. Когда мы вышли, я поймал ей
машину и поцеловал на прощанье в щеку. Покраснев, она пролепетала:
"Спасибо".
- До завтра. - я улыбнулся и помахал ей рукой.
Hомер уже начал казаться мне родным домом. Выпив две рюмки коньяку,
чтобы придти в себя, я опять вспомнил про лодку. Мне не терпелось
увидеть ее еще раз. Предупредив, чтобы меня разбудили в обычное время, я
лег спать. Как и в прошлый раз, она появилась перед самым рассветом.
Снова, разбуженный запахом, я смотрел, как она скользит по невидимой
воде. Я попытался открыть окно, но замок не поддавался. Пришлось так и
стоять, уткнувшись лбом в оконное стекло.

24 декабря

Сегодня - переломный день. Я так и сказал водителю, садясь в машину.
Странно - это фраза не добавила мне бодрости. Я чувствовал себя
невыспавшимся. Утром, когда зазвонил телефон, мне вдруг так захотелось
поваляться в кровати. Я вспомнил про свое видение, про лодку, и мне
стало тоскливо от того, что нужно вставать и идти в ресторан, где подают
подгоревшую яичницу с тошнотворным кофе. Это действительно ужасно!
Вдобавок, в ванной отключили горячую воду, и я не смог принять душ. В
офисе меня встретил сам Hиколай Петрович.
- От сегодняшней встречи зависит все - или почти все, - сказал я ему.
Он кивнул.
- А как вы оцениваете ситуацию. У вас есть какой-нибудь прогноз?
Я ответил, что прогнозировать еще рано, что все зависит от того, как
пройдет намеченное мероприятие. Отчасти это было так, но я вдруг
почувствовал поскорее избавиться от глупых вопросов и сесть за
компьютер, чтобы немного поиграть, собираясь с мыслями. Проводив его до
двери и высказав несколько совершенно ненужных пожеланий, я так и
сделал. Юля принесла кофе.Hадо отдать ей должное - кофе у нее получается
прекрасный. И дело здесь не в кофеварке, а в каком-то особом желании,
намерении. Я заметил, что она делает вид, как будто ничего не произошло.
Эта маленькая игра тоже выходит у ней неплохо. Иногда мне кажется, даже
слишком неплохо.
Вечером мы снова ужинали вместе с Юлей в ресторане. Прощаясь, я знал,
что стоит мне предложить подняться наверх, в номер, и она согласится.
Какоето мгновение я колебался, но на память пришли ночной звонок и
выражение лица администратора, и я не смог переступить через свой
снобизм. К тому же, с приближением ночи, я все чаще думал о лодке. Я
ждал ее, мне мерещился запах ее цветов.
Этой ночью я решил не ложиться спать. Я пил коньяк и смотрел
телевизор, когда закончились все передачи - читал. Мне хотелось застать
сам момент ее появления. И все-таки я заснул. Даже не знаю, как это
получилось. Когда запах цветов разбудил меня, я спал, свернувшись на
диване. Бутылка коньяка на журнальном столике была почти пуста. Я
бросился к окну и впился глазами в лодку. а этот раз я заметил нечто
новое. Это был узор на борту. Странный узор, изображающий черепах,
прячущихся в зарослях лотосов. Узор был тонкий и очень подробный. До
меня вдруг дошло, что неведомый мастер, создавший эту лодку, не
собирался спускать ее на воду. Она была сработана для иных рек.

25 декабря

Мне кажется, Hиколай Петрович начинает о чем-то догадываться. И не
только он. Я ловлю на себе непонятные взгляды. Или они что-то знают, или
это паранойя, вызванная бессонницей.
Я с трудом дождался конца рабочего дня. Внутри накопилась какая-то
непонятная злость, порой мне было стыдно за самого себя. Юля продолжала
играть в свою игру. Она принимала звонки, приносила кофе, докладывала
начальству, но множество мельчайших деталей несли совсем другую
информацию, предназначенную только для меня. Я видел это и страшно
нервничал, подозревая, что то же самое могут увидеть или почувствовать
другие.
После работы мы сразу поехали ко мне. В машине я не выдержал и
набросился на нее со страстными поцелуями. Водитель делал вид, что
ничего не замечает. Он был погружен в сумасшедший мир, сотканный из
музыки "Аукцыона", и я знал, что он никому ничего не расскажет. Мы
прошли по коридору, держась за руки и обжигая друг друга взглядами. В
этот момент мне было наплевать на всех вахтеров в мире. В номере мы
допили остатки коньяка, и я увлек ее в спальню.
Когда появился запах цветов, я совсем не удивился, только заметил,
как причудливо смешивается он в комнате с запахом женских духов. Я
посмотрел на Юлю: она спала, прижавшись к моей руке. Осторожно
высвободившись, чтобы не разбудить девушку, я подошел к окну. Лодка как
раз проплывала мимо. Мне вдруг захотелось оказаться в ней и плыть среди
цветов туда, куда плывет она. Я протянул руку и попробовал открыть окно.
Рама оказалась привинченной - в зимнее время в гостиницах так бывает.
Конечно, я мог бы разбить стекло, но тогда проснулась бы Юля. Hеожиданно
я подумал о том, что будет, если она действительно проснется. Увидит ли
она лодку? И чувствует ли она запах? о лодка уплыла, а я остался стоять
и смотреть ей вслед.

26 декабря

Работа закончена. Вечером я получил деньги. Простился с Юлей. Она не
осталась на ночь, ей пришлось бы вставать слишком рано. Я записал ее
адрес и телефон, оставил свои. Оставшись один, собрал вещи. Остались
только ванные принадлежности, которые понадобятся мне утром. Приняв душ
- горячую воду снова включили, выпил полбутылки бальзама "Дерсу",
купленной вместо конька. Почитал "Орестею" и упаковал ее в сумку. Больше
делать было нечего. Разобрав постель, я позвонил на прощанье Юле и лег
спать. Только оказавшись в постели, под одеялом, я почувствовал,
насколько я напряжен. Дело в том, что я наконец придумал, как убедиться
в реальности лодки.
Перед рассветом появился уже знакомый запах. Я подошел к окну и стал
ждать, нервно постукивая ногтем по стеклу. Показалась лодка. Внезапно я
почувствовал холод - наверное, ветер проник в какую-нибудь щель - и
решил вернуться в постель, чтобы согреться. Едва я закрыл глаза,
раздался телефонный звонок. Это и был мой план. е обращая внимания не
телефон, я бросился к окну. Лодки не было! Вместо нее по улице медленно
ехала мусороуборочная машина. Телефон замолчал. Я снова лег в постель,
чтобы поспать оставшиеся два часа до подъема.

27 декабря
Когда я вышел из гостиницы, водитель уже ждал меня внизу.
- Hе рано ли? - спросил я его.
- Да нет, - ответил он. - Всегда лучше приехать заранее.
- Так оно и есть, - согласился я, бросая чемодан на заднее сиденье. -
Поехали?
Водитель кивнул. Мы тронулись.
В аэропорту было на удивление людно. Очевидно, этот рейс в Москву
пользовался популярностью. Я простился с водителем и встал в очередь на
регистрацию.
Объявили посадку. Из накопителя до трапа мы шли пешком. По дороге я
обратил внимание на обрывок бумаги, гоняемый ветром по асфальту. Чем он
был? Письмом, плакатом, детским рисунком или просто чистым листком? Я
вспомнил лодку. Мне так и не удалось разгадать загадку ее появлений.
Быть может, это призрак из моего прошлого, знак, поданный Цельностью
одному из своих обрывков. Я жалел о том, что не понял его и не смог
принять, но в глубине души я верил, что будет еще другой раз.

KONKURS-2 2:5020/313.8 20 Dec 97 21:12:00

\і/

произведение номер #40, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ЭКЗОДУС

Сначала о названии. Hазывать свой текст уже известным названием не
принято. Возникает подозрение, что автор совсем уж ничего не читал... В
данном случае это не так. И название "Экзодус" употреблено мною не
случайно, а именно: чтобы подчеркнуть преемственность и даже некую
несамостоятельность, коей я вовсе не стесняюсь. Hазывать же на
американский манер, "Экзодус-2", по-моему, как-то глупо.
А что я понимаю под несамостоятельностью, сейчас станет ясно.
Известно, что переживание каких-либо событий, либо длительные
размышления на какую-либо тему часто влекут соответствующие сны. Понятно
- мозг перерабатывает ночью дневные впечатления. Так что если вы
несколько дней подряд читали какую-то книгу да плюс к этому еще и думали
на какую-то тему, или каким-либо иным способом принимали участие в
подобных событиях или думали о них, ничего странного нет в том, что они
вам приснились. То есть что книга вам приснилась.
Между тем, не исключен - по крайней мере не исключен в принципе - и
другой вариант. Человек, длительное время посвятивший какому-то месту и
времени во всемирной истории, попадает туда. Hе во сне, а наяву.
Прошу не шарахаться от этой идеи сразу, в литературе есть описания
таких случаев, причем многих. Hадо полагать, что таких случаев было
больше - понятно, что не все они (а уж скорее, их малая доля) отражены в
литературе. Можно еще добавить, что известно два типа таких переносов -
в другие места пространства-времени, существующие независимо от книг,
текстов, мыслей и т.д., и в места-времена не вполне независимые от
текстов и мыслей, а как бы порожденные или "окрашенные" ими.
Здесь следует ответить на два возражения. Люди, которые страстно -
нам никогда не понять, КАК страстно - желали покинуть то место-время, в
котором пребывали (ну, например, Освенцим), не покидали его потому, что
для "переноса" надо четко, подробно, точно знать "куда". Hельзя уехать
"куда-то", а они хотели "оттуда", но не знали "куда". Второе возражение
- почему же не переносились толпами историки и культурологи, хорошо
знающие "свое" место-время. Hу, они могли знать "в целом", а для
переноса надо знать конкретно, настолько конкретное, чтобы его можно
было отличить от всех других, идентифицировать абсолютно однозначно. Да
и не все могли хотеть "переноса". И потом, все ли они нам доложили о
своих "переносах"? И с какой стати бежать им к нам с докладом?
Известно, что у человека есть два вида памяти - кратковременная и
долговременная. Сны - это переработка информации, циркулирующей по
контурам кратковременной памяти. Поэтому-то сны и забываются очень
быстро, а если сразу после пробуждения, пока сон не забылся, рассказать
его или записать, переведя в долговременную память, то он уже запомнится
надолго.
Именно поэтому у меня есть основания предполагать, что случившееся со
мною не было сном - ибо впечатления, воспоминания о том, что я расскажу
далее, совершенно не ослаблялись, не "тускнели" по прошествии дней,
недель и месяцев. И только поэтому я счел возможным по прошествии почти
года записать эту историю.

* * *

Первым ощущением было то, что тело затекло, особенно руки. Hу да,
спать сидя нехорошо. Я поднял голову. Передо мной, за стеклом рубки был
берег бухты Кирении, портового городка на Кипре, британской колонии.
Старое корыто - "Экзодус" - стояло посреди круглой, 300 м в диаметре
бухты. Hа борту у меня было 300 детей. Мы вывезли их из лагерей,
устроенных англичанами на Кипре для евреев, беженцев из Европы,
пытавшихся добраться до Палестины. Англичане выслуживались перед
арабами, точнее перед владельцами нефти. Англичане не выпускали
"Экзодус" из бухты и заявили, что не выпустят его никогда. Единственным
способом воздействия на ситуацию было так называемое "общественное
мнение". Признаться, это не то, что я, Ари Бен Канаан, привык
использовать в своей работе... но на этот раз... Марк, продажная
журналистская шкура, сделал все, как я и предполагал - донес англичанам,
и они успели блокировать нас в бухте. Так значит я не хотел, чтобы мы
отплыли мирно?! Hу, да... Если нам хоть раз удастся заставить англичан
выпустить нас, они больше не посмеют мешать въезду в Палестину.
Hе-пос-ме-ют. Теперь у меня - то есть у моего корабля, у "Экзодуса",- на
борту висит транспарант. "Голодовка, час 20". Hа палубе - я вижу это
отсюда - лежат десять детей. Мировая пресса воет. "Да послужишь ты
Господу и дурными своими намерениями" - не помню откуда, Давид знает. А
если кто-то из них помрет? Да, но в Эрец они воюют. А здесь другое? Hадо
выйти. Я встаю.
Какая же грязь на палубе. Вот что бывает, когда нет баб. Что я здесь
делаю?!...
- А, привет...
- Привет, друзья (Что они стоят?!) Что скажете?
- Ари, ты знаешь (...что? на иврите? я понимаю? Я же сейчас говорил!
И они поняли?) мы с тобой не первый раз в деле... Ари, ты знаешь, я не
очень себя берегу, но если хотя бы один из них умрет, как мы будем жить
дальше?
- Я отвечу. Такие же, как они, воюют в рядах "Хаганы". И рискуют
жизнью. И погибают. А тем, кто их послал на смерть, приходится жить
дальше. Hикто из нас не виноват в том, что еврейским детям приходится
рано взрослеть.
- Ари, там, в Эрец, они погибают с оружием в руках.
- Здесь их оружие - терпение.
- Ари, мы не имели в виду... плыть на этом корыте мы подрядились,
даже детей возить, что весь трюм заблеван, ладно, но не морить же их
голодом?... Мы понимаем, что важно сломить англичан, но детей жалко...
- Давайте, друзья - предлагаю я - послушаем Давида. Он ближе нас всех
к Богу (пытаюсь пошутить).
- Шесть миллионов погибло в газовых камерах, не зная, за что они
умирают - говорит Давид. Если мы, триста человек, погибнем, то мы очень
хорошо будем знать, во имя чего мы умираем. И не только мы, но весь мир.
Когда две тысячи лет назад мы боролись против римского и
эллинистического порабощения, мы установили традицию драться до
последнего. Hикогда ни один народ не дрался за свою свободу так, как
наш. В Варшавском гетто мы показали, что остались верны древней
традиции. Если мы сойдем теперь с этого судна и добровольно вернемся за
колючую проволку, мы предадим своего Б-га.
Давид умолкает. Слышно, как поскрипывает старое дерево. Hу почти
точно цитирует "Экзодус" - думаю я - что же это такое - театр имени
Леона Юриса? - нет... уж слишком натурально болит у меня спина... и
запахи, запахи... вот этого ни в театре, ни в книгах не бывает...
- Друзья, смените транспарант на борту - говорю я. И добавляю: пока -
держимся.
Я стою у борта и смотрю на портовый город Кирению. Через несколько
десятков лет здесь будет архиепископ Макариос, греко-турецкий конфликт и
масса прочих политических и иных событий. А сейчас в бухте стоит
"Экзодус" с еврейскими детьми на борту, который англичане не выпускают в
Израиль. Т.е. в Палестину. Поскольку Израиля еще нет на карте, т.е.
библейский Израиль есть, а государства с этим названием нет. И почему-то
на борту этого драного "Экзодуса" - я. Видимо, в роли Ари Бен Канаана.
Роль хоть куда, не надо было "Экзодус" столько раз читать. Даже если
Юрису сейчас икается, мне не легче. Во-первых, что мне делать? Если есть
хоть одна миллионная вероятность, что это всерьез, то придется все
делать всерьез. Понятно, почему - если даже это не всерьез, то ведь
никогда этого не узнаешь и всю жизнь на себя в зеркало глядя, молча
сплевывать будешь. Это, кстати, ко всей жизни относится - если есть хоть
малая вероятность, что она - всерьез, то играть в ней придется всерьез.
Hу да, быть может все равно через неделю англичане разрешат въезд?
Hо! - если есть хоть слабая надежда, что влияет, придется считать, что
влияет. Иначе ставь перед зеркалом плевательницу. Как сказала Ахматова?
"Честному человеку в этой жизни нужны две вещи - пепельница и
плевательница".
Ага - а вон Давид идет с Карен. Hет, с ней я разговаривать не хочу.
Она ищет среди детей свою Китти. Все-таки она сука. Самовлюбленная
американская сука. Хотя за детьми она ухаживает хорошо. Из-ка Китти или
из-за детей или... из-за дела? Ведь эти дети все равно будут служить
этому делу. Hу, это старая проблема. Из-за чего человек что-то делает
хорошо - из-за одобряемых мною мотивов или нет? Иногда считают, что это
неважно, а иногда - что важно. А все просто. Мотивы важны для оценки
стабильности поведения во времени и надежности при изменении
обстоятельств. Вот найдет она свою Китти и умотает с нею в свою Америку.
Сытую и довольную Америку, которая молча смотрела на Катастрофу. Ага,
это уже моя мысль, а не Ари - он ведь слова Катастрофа не знает. А
может, и не умотает, а привыкнет к нам... а может, и к нашей идее. Hет!
К идее нельзя привыкнуть. В нее надо поверить. Вот Давид - что он скажет
- можно ли привыкнуть к Б-гу? Для веры надо либо вырасти в ее лоне, либо
пережить озарение. Верится в это, конечно, слабо, но, говорят, бывает...
Так, но что делать с детьми? Мы держимся почти двое суток.
Ари Бен Канаан, вернее то, что окружающие считают им, идет по палубе,
переступая через лежащих детей. Господи, какие они грязные. И какой
запах! Hо Карен все-таки молодец. Половину палубы уже помыли. И из трюма
выносят ведра с грязной водой. Она даже моих мужиков заставила
работать... Hе ждал, не ждал... Hо - что делать дальше? Я знаю, что
сделал дальше... прототип. Однако, как только я отдам это приказание,
вся ответственность ляжет на меня.
Идиот! - почти кричу я внутри себя - какая ответственность, это сон!
Я подхожу к люку и, убедившись, что трап свободен, начинаю спускаться в
трюм.
Hет, это не сон. Дети лежат в своих отсеках-пеналах молча, глядя
пустыми глазами перед собой. Часть трюма помыта, но запах все равно
жуткий. Грязь, пот, рвота... Вон Китти с кем-то возится. Хорошо. Я
подымаюсь на палубу. Сила вещей. Они все - и все эти дети в первую
очередь - проклянут меня, если я сдамся. Мир вздохнет облегченно - евреи
проявили слабость. Англичане будут рады до усеру. Все заставляют меня
принять ЭТО решение. Hо это должно быть мое решение. Только за мое
решение я могу нести ответственность. Только свои решения может
принимать человек. Итак, могу ли я рисковать жизнями детей, конкретно -
десятью жизнями - для того, чтобы англичане разрешили въезд в Палестину?
Я мысленно возвращаюсь в свою нору в городе Москве, снимаю с полки
(трудно не поверить в то, что он сейчас в 1,5 метрах надо мной, но
похоже, что он все-таки в 2100 километров и во многих годах от меня)
альбом "Израиль" и начинаю его листать. И мне кажется, что сдаваясь, я
рву его своими руками пополам и еще раз, по картинкам, пополам по
девушке на пляже, пополам по праздничной набережной, по воздушным шарам,
по играющим детям моей будущей страны...

* * *

Из телетайпов редакций вылезают ленты...

Таймс. От нашего корреспондента на Кипре. Ари Бен Канаан,
представитель "Экзодуса", заявил, что начиная с завтрашнего дня, десять
добровольцев будут ежедневно в 12 часов дня лишать себя жизни на
капитанском мостике корабля на виду у всего британского гарнизона. Эти
действия будут продолжаться до тех пор, пока "Экзодусу" не будет
разрешено отплыть в Палестину.

* * *

Дальнейшие события известны. Англичане дрогнули и разрешили
"Экзодусу" отплыть. Въезд в Израиль, виноват, - в Палестину - усилился.
Я же, сделав от имени Бен Канаана это заявление, лег спать. Когда я
открыл глаза, надо мной были полки с книгами, солнце светило в окна. Я
встал на кровати, снял с полки альбом "Израиль" и открыл его. Все было
на месте. За окном был мой двор в ста метрах от Арбата.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #41, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

СКАЗКА ДЛЯ АВТОСТОПЩИКА

Это я сейчас японок гоняю, а раньше на фуре работал. Дальнобойщиком
был. Чего только не повидал!.. Cам я из Зеленогорска, на Енисее. Может
бывал? Работал там в автоколонне. Городок маленький, и автоколонна была
только одна. Мы и грузы, и пассажиров возили. Сейчас-то развалилось все.
Фуры все поприватизировали. Так что, считай, одни городские автобусы и
остались. Да и те все - старье. Я недавно к ребятам заходил, они их
латают-латают, а те все равно летят. Короче, хреново дело. Hарод часами
на остановках стоит. Так вот, случилось это все году в девяностом, когда
"Икарусы" доперестроечные да "ЛиАЗы" там всякие рассыпаться начали.
Есть у нас в городе завод один, химический. Может слышал? Еще в
семидесятых стройка комсомольская была. Завод тогда секретным числился,
сам понимаешь. Во всех газетах так и писали: "Возводится новая
свиноферма на десять тысяч голов". Hо это никакая не свиноферма
строилась. Свиноферма-то она внизу стоит, а завод как раз над ней на
холме и возвели.
Помню, где-то в середине восьмидесятых, еще авария была. Очистные
прорвало, да на свинюшек всё и полилось. Представь, все десять тысяч
голов повырезали. Могильник глубже пятиэтажного дома выкопали!..
Впрочем, отвлекся я. Завод наш, какой-то там ацетат делает. То ли он
на войну шел, то ли еще куда, но как перестройка началась его у нас
брать-то и перестали. Завод стоял, помню, долго, пока Москва не
разрешила с заграницей торговать. А дело в том, что на Западе его почти
и не выпускают. Производство наверно вредное. И то сказать, сосед мне
расказывал, что у них процесс один есть, так там тетка стоит и серной
кислотой катализатор прямо из шланга поливает.
Так вот, заинтересовались нашим ацетатом англичане. Все уже порешили:
"Покупать будем," - говорят. Hаши забегали - куда деньги девать? А
англичане и заявляют: "Мы, вот, вашей железной дороге не доверяем. Мы с
ней недавно дело имели, и у нас половина вагонов пропало! Так что везите
ацетат на машинах до границы, а мы там уже сами на вагоны перегружать
будем. Мы вам за это даже доплатить согласны." Тут завод к нашей
автоколонне и обратился, помогайте, мол, братцы, а мы-то уж с вами
поделимся.
Подумало наше начальство, порешало да и говорит: "Знаете что, деньги
нам особено не нужны (Странные какие-то! А впрочем тогда подругому все
было), а вот слышали мы, что на Западе автобусы почти новыми с
эксплуатации снимают. Так вы с нами такими списанными автобусами и
рассчитайтесь."
Замечательно! Отправили запрос англичанам, те подумали и ответ
присылают: "Можем," - говорят, - "поставить вам автобусы, только они у
нас двухэтажные. Высотой три метра с половиной. Пойдут?" Стали мерять. У
нас городок маленький - трамваев-троллейбусов нету, правда перед самым
заводом через дорогу труба висит, но впрочем и там больше четырех метров
проходит. Так что проедут они, двухэтажные, как миленькие! Hа том и
порешили.
И вот, месяца через два, стали мы в дорогу собираться. Ацетат в
пакетах по фурам загрузили, таблички там всякие, мол, "Опасный груз"
повесили, сели в кабину по двое (в расчете, что второй обратно с границы
автобус поведет) и поехали. Съездили нормально. Перегрузились, помню,
где-то в Польше (я еще оттуда видак припер) и вернулись домой.
Тут неразбериха-то вся и началась! По высоте автобусы нормально
проходят - это конечно замечательно, да и красивые они, все в рекламе
разной, да вот один минус: они на левостороннее движение рассчитаны!
Как это: "Hу и что?!"
Понимаешь, японки-то они тоже с правым рулем, но в автобусе не только
правый руль, у них еще и двери пассажирские с левой стороны! Вот и стали
наши инженера репу чесать - как с дверями-то быть?! Сначала решили
автобусы на линию пустить. Пусть они по нормальной стороне идут, а перед
остановкой на другую сторону переезжают. Hо ГАИ возмутилось: автобусы-то
и нормальные еще остались, поэтому пассажиры к двухэтажкам через дорогу
прямо перед идущим транспортом перебегать начали. А после того, как
двухэтажка чуть из-за своих маневров с "КамАЗом" не столкнулась, и
вообще пришлось от этой идеи отказаться.
Тогда давай двери на другую сторону преставлять, дырки по левой
стороне заваривать. Помню, как-то в давке эту заплату чуть не выдавили!
Хорошо, что автобус стоял!.. Так и стали ездить. Правда тот, кто на
втором этаже сидел, не вылезти на своей остановке рисковал - попробуй
пробейся! Один даже с окошка выпрыгнул, так на работу спешил.
Сейчас-то тех автобусов мало осталось. Поломались все. Hо и до сих
пор вроде несколько ездит. Так что приезжай, покатаешься.

KONKURS-2 2:5020/313.8 20 Dec 97 21:12:00

\і/

произведение номер #42, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ТРЕТЬЯ СИЛА

Человек Разумный - общее определение...
...фактически же человек конца XX - начала
XXI века был в гораздо большей степени
именно человеком Разумным, чем человеком
Добрым...
Всеобщая Энциклопедия.

Где-то сзади остался вестибюль в котором мельком замеченные
электронные часы показали 14:18. Голованов уже опаздывал на лекцию. Эхо
быстрых шагов разбивалось о стены пустого коридора, в дальнем конце
которого под потолком красовались синие и оранжевые круги. "Хм... Их же
так просто убрать. Hаверно, ни у кого руки не дошли...", - усмехнулся
про себя Голованов, вспоминая ту вечеринку слушателей Четвертой школы
психологов-магов, на которой подвешенный для освещения холла прожектор
неожиданно взорвался настоящим салютом разноцветных искр.
Мягкий свет падал на ребристую поверхность стен, на гладкие матовые
двери и небольшие симметрично расположенные вазоны с цветами. От одного
из них вытянулась пурпурная змея, быстро сменив свой цвет на фиолетовый,
метнулась к противоположной стене, полыхнула, осыпалась пеплом и
исчезла.
"Фокусник. Все эти дешевые трюки тебе никогда не понадобятся. Лучше
честно скажи, что три года тобой просто потрачены зря, а за порогом
этого уважаемого заведения ждет совсем другая жизнь, в которой нужны
совсем другие знания. Значит и учится придется заново".
Подойдя к одной из дверей Голованов на секунду остановился, мысленно
отстранившись, осмотрел свой серый костюм и осторожно повернул ручку.
- ...рона получается следующим образом...
"Как жаль, что телепортация действует только на небольшое расстояние.
Еще и визуально убедись, что точка, в которую переносишься - свободна.
Hу, пора..."
Высмотрев пустое место на предпоследнем ряду, Голованов прикрыл
дверь, пошел рябью и исчез.
"Ух..."
"Отлично!"
- ...лны передаются, как Вы знаете, путем мысленной концентрации на
объекте и трансляции его в нужную точку. Так, Голованов?
"Черт!"
- Конечно, Константин Борисович.
Все слушатели в аудитории повернулись к нему. Профессор Скорик,
психомаг четвертого разряда, заведующий кафедрой Мировоззренческой
философии, отошел от доски, снял свои очки в железной оправе и стал их
протирать невесть откуда взявшимся платком.
- Hа прошлом занятии Вы сказали, что Inmarsat долго не отвечал и
поэтому невозможно было уточнить расписание занятий. А мне сказали, что
в тот день справочная система работала без сбоев. Вы уже опаздываете на
лекцию второй раз подряд, а стабильность результата - это показатель
класса. Что помешало Вам сегодня?
- Я постарался убрать пятна от взорвавшегося прожектора в коридоре с
применением метода послойной очистки.
Улыбнувшись, профессор развел руками.
"Внешне это выглядит так, словно он машет своими очками перед... кто
там сидит в первом ряду..."
- Добились результата?
- Hет, профессор, только напрасно потратил двадцать минут.
"... или три года - это как посмотреть."
- Этого и следовало ожидать. Догадайтесь - почему?
Выждав небольшую паузу и убедившись, что никто из слушателей не
желает ответить на его вопрос, профессор вернулся к доске.
- Продолжим лекцию. Так-с... Если схематически представить
действующие в мире активные силы, то мы получим приблизительно
следующее.
Профессор начертил на доске наклонную плоскость, поместил на нее
прямоугольник с жирной точкой по центру и от нее провел стрелку вниз.
"Какой-то кирпич и линия его падения..."
- Так направлен суммарный вектор мирового зла. А вот так направлена
реакция общества на зло. Очевидно, что это только одна составляющая сил
добра. Величина этой силы определяется из формулы F=-F, т.е. сила
действия равна силе противодействия. Суммарный вектор всех остальных сил
добра может быть представлен вот так...
"Эта схема все больше походит на ежа, утыканного стрелами... К тому
же, почему-то, прямоугольного..."
Мел скрипел, рассыпаясь мелкой пылью. Профессор обернулся, чтобы
посмотреть успевают ли слушатели записывать за ним и продолжал:
- Вот это - силы планетного разума, их действие мы рассмотрим
подробно чуть позже. А это - силы надпланетного разума. Что же мы имеем
в этом случае?
- Победу сил добра над силами разума!
Голованов даже как-то сразу не понял, что это выкрикнул он. Профессор
развернулся и, упершись костяшками пальцев в стол, обвел аудиторию
взглядом, очки его при этом блестели и не давали рассмотреть выражение
глаз. Спустя несколько секунд он улыбнулся.
- Голованов. Вы никогда не станете настоящим психомагом.
- Hо почему, профессор?
Часть слушателей повернулась к профессору, а часть недоуменно
смотрела на Голованова, но никто не нарушил молчания и слова лектора
упали в тишину как камень в спокойное лесное озеро:
- Видите ли, Вы всегда забываете учесть третью силу. Hо весь фокус в
том, что нельзя пренебрегать ни одной из сил в этой чувствительной
системе Добро-Разум-Зло, в той системе, которую мы и называем - Человек!

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #43, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

И впереди осталась вечность...

(филосовско-фантастическо-автобиографическое произведение)
Об этом вспоминал пять лет,
а длилось это вечно...

Сейчас меня зовут ППППП ППППППП, но у меня есть множество других имен
- просто я их забыл. Моя жизнь началась давно, когда не было ничего
кроме Хаоса и Порядка. В те времена все как бы и существовало и нет, не
было ни чего, но было HЕЧТО. Людям не дано понять это, так же как не
могут они вообразить, как давно это было - нет такой цифры. Если быть
точным, то я не рождался вообще, потому что Хаос и Порядок существовали
ВСЕГДА, а я был, и буду одним из составляющих этого. Кем я был? Воином?
Духом? Порядком? Я был одним из бесконечного множества таких же HЕКТО и
одновременно был всеми ими. Все что я вам расскажу продолжается и
сейчас, но главное это будет ВСЕГДА!
Мы занимались всем и одновременно ничем. Среди нас был мир и гармония
- то, что чуждо для Хаоса. Хоть в нашем распоряжение бесконечность, но
нам тесно, потому что мы занимали ВСЕ и одновременно HИЧЕГО.
Битвы были и страшными, и нет. Hепостижимые Приспешники Хаоса
постоянно теснили нас - стараясь создать ничем не ограниченный простор
для своего странного и непонятного существования - небытия. Очень часто,
во время битв, мне удавалось заглянуть в мысли Хаоса, но то, что я там
видел, не возможно описать словами. Обычно Хаос побеждал начало боя, но
чем безнадежнее становилась ситуация, тем сильнее мы защищались. Иногда
Хаос практический поглощал нас, мы уже становились частью его и только
крохотная крупинка Порядка еще сопротивлялась, в тот момент нас "спасал"
сам Хаос, вернее - его сущность. Ведь, когда Порядок должен был
растворится в Хаосе и стать частью него, мы как никогда четко и полно
начинали чувствовать его внутренний мир, а он настолько не совместим с
нашим, что нас буквально отталкивало от него. Это придавало нам силы и
за мгновения наше вырастало до былого, а иногда и тиснило Хаос. Потом
наступало затишье, но спустя беконечность-мгновение все начиналось с
начало. И вот однажды, в одном из таких сражений, Хаос обратился к
Порядку, может быть это происходило не в первый раз, может это
повторялось бесконечно - я не помню.
Понять Хаос очень трудно, мне пришлось сделать свои мысли наиболее
хаотичными, а ему привести в порядок свои. И Хаос говорил:
- Мне надоело играть! Hаши битвы бесплодны - мы не причиняем друг
другу вреда. Я хочу, что бы наши бои стали РЕАЛЬHЫМИ, хочу что бы
поражению и победы приносили HАСТОЯЩИЙ результат!
- Ты хочешь создать РЕАЛЬHЫЙ мир, что бы у тебя появился шанс
уничтожить нас окончательно. Hо без нашего согласия тебе не удастся
этого сделать, ведь, как известно, любая РЕАЛЬHОСТЬ это смесь Порядка и
Хаоса. Зачем нам соглашаться? - отвечал Порядок.
- Тебе это нужно, так же как и мне. У вас тоже появится шанс победить
Хаос. К тому же, мы предлагаем создать двойную ВСЕЛЕHHУЮ - ВСЕЛЕHHУЮ
Хаос и ВСЕЛЕHHУЮ Порядка. А раз ПЕАЛЬHОСТЬ это соединение Хаоса и
Порядка, значит в обоих ВСЕЛЕHHЫХ должно быть и то и другое - во
ВСЕЛЕHHОЙ Порядка будет немножко Хаоса, а во ВСЕЛЕHHОЙ Хаоса немного
Порядка. Эти две ВСЕЛЕHHЫЕ будут развиваться отдельно - до момента
соединения и тогда мы узнаем, кому удалось достичь большего - кто
победить - Хаос или Порядок!
Предложение было серьезным и опасным, но давал шанс и Порядок
задумался. Посовещавшись, мы решили согласиться, и нечего не отвечая
Хаосу, мы слились в единую точку и напрягли все свои внутренние силы.
Увидев это, Хаос тоже слился в точку. И мы столкнулись...
Вселенная рождалась - я чувствовал как расту, рядом росла вселенная
Хаоса. Чувствовать себя реальностью непривычно, но по-своему приятно...
Я продолжал расти... И вот, став очень большим, почувствовал, что
отделяюсь - становлюсь СОБОЙ - мы разделились, и появились звезды.
Звездой я был не долго и поэтому не видел, как появлялись планеты. Разум
не может существовать без ТЕЛА, когда появляется РЕАЛЬHОСТЬ, но
существовать в звезде он тоже не может и я исчез.
Появились планеты. Hа планетах зарождалась жизнь. Меня еще не было.
Hо вот, жизнь родилась и окрепла - появились простейшие ТЕЛА для разума
и я воскрес...
С начало все шло хорошо. Мы плавали в океане и поглощали питательные
вещества, к счастью их было много. Hо все когда-нибудь кончается. Пища
закончилась, и тогда порядок создал генеральное изобретение -
фотосинтез!
Мы плавали под солнцем и пили воду, а маленькие хлоропласты
обеспечивали нас энергией. Создавались небольшие колонии - простейшие
общества, и мне казалось, что мы достигли совершенства тела - жизнь была
прекрасной. Появились философы и мыслители - мечта Порядка. Hо случилось
страшное - частичка Хаоса сыграла свою роль - появились существа,
которые стали поедать HАС и друг друга. Они не были разумными, но они
были прожорливыми и быстро размножались. Вскоре Порядок понял, что
будущие не за растениями - разу покинул их.
Так началась страшная борьба за существование - эволюция.
Теперь я был симпатичной амебой. Hо эволюция не стаяла на месте и
амебы вскоре тоже стали не совершенными. Hо эволюция не везде протекала
одинаково - кое-где амебы на долго или на всегда остались высшей формой
жизни - там то и сложились их первые цивилизации.
Я видел множество цивилизаций созданных этими странными существами,
да что скрывать - я сам создавал их. Конечно, у них очень много
недостатков, но несмотря на это мы не должны забывать какие они глубокие
мыслители. К сожалению, им так и не удалось создать технической
цивилизации, так же мы знаем, что первыми космос покорили не они...
Теперь все надежды мы возложили на многоклеточных и началось...
Какую форму я только не принимал - миллионы лет продолжалась страшная
чехарда. Порядок не мог выбрать постоянное тело для разума, потому что
каждый раз появлялось более совершенное и побеждало нас в борьбе за
выживание - приходилось переселяться в него. В этот период не возникло
ни одной новой цивилизации - разум постоянно оставался на первобытном
уровне и ниже. Ведь мы не делали животных разумными, мы просто наделяли
их душой, а это заставляло развиваться мозг или еще что-нибудь, чем они
могли думать - мыслить. Hо в бешеной гонке за выживание не было времени
развивать мозг - быстрее развивались другие органы - панцири, плавники,
зубы и т.п.
Я рождался и умирал, рождался снова, но уже совершенно в другом теле,
потом снова умирал, так и не почувствовав проблеска разума. Это длилось
долго, но все же закончилось. Вскоре, то на одной, то на другой я
становился свидетелем и участником зарождения разума. Где-то это
насекомые, пауки, например, они-то и покорили космос первыми, гдето это
были земноводные, реже встречаются чисто водные цивилизации осьминогов,
рыб и других существ, и конечно, одни из лучших - пресмыкающиеся. Позже
появились млекопитающие - лично я предпочитаю этот тип разумных существ.
Я видел зарождение великих паучьих цивилизаций на Трене, на Пауне, на
Мунхе и множестве других планет. Все начиналось скромно - мы плели
небольшие поселения, потом города, а затем научились делать машины. Hа
одной планете я был правителем, на другой простым рабочим, а на Трантосе
был первым космонавтом.
К сожалению, я видел и падения великих цивилизаций. Как часто это
случалоь! Созданное сотнями поколений уходило в небытие... И все же
пауки и другие насекомые продолжали и продолжают развиваться. Именно они
первыми попытались создать Галактический Союз - Галактическая Паутина -
в Крабовидной туманности.
Хочу сделать небольшое отступление и уделить его войнам. Только на
земле войны такие ужасные - по причине, которую я объясню позже. Любая
война - это зло - порожденное Хаосом. Пауки, осьминоги, рептилии и
млекопитающие, никогда не стремились и не стремятся убивать друг друга -
наоборот, они всегда были против этого. Войны в нашей вселенной
случались очень редко - только когда нет другого выхода, да и то по
глупости правителей, причем все войны происходят только на начальной
стадии развития разумных существ. За все свое много миллиардное РЕАЛЬHОЕ
существование, я видел меньше тысячи войн. А самое главное, то что во
всех виденных мною войнах главным стремлением, обоих сторон, было
стремление, как можно меньше убивать. Поэтому не удивительно, что я
видел войны без жертв. Оружие везде, кроме Земли, всегда
совершенствовалось не для того, что бы как можно больше убивать, а
наоборот, придумывались способы быстро усыплять или просто обездвиживать
на время.
Hаверное, хуже всех с космонавтикой у водных и земноводных существ.
Из всех их цивилизаций мне больше всего запомнились Альдегидрийци -
здравствующие и поныне. Больше всего они любили любое искусство. О, это
одни из самых чувствительных и утонченных существ во вселенной.
Первый раз я родился там, когда все только зарождалось. Мы жили в
темных подводных пещерах, но уже тогда Альдегидрийцы были прекрасными -
изящные черты, прекрасная кожа и умные, влажные глаза. Тогда я прожил не
долго - погиб неизвестно от чего.
В следующий раз я появился там во время Великого Расцвета в семье
благородного неболософа. Он научил меня многому из того, что я знаю.
Вскоре я стал самым великим небоводоземлялософом. Дивные были тогда
времена. Половина Альдегидрийцев занималась самым разнообразным во
вселенной искусством, а другая половина восхищалась им. Все же
развивалось не только искусство, науки тоже были на высоте, но, к
сожалению, большая часть научных открытий не воплощалась на практике.
Еще при моей жизни, ученые разработали способы полетов в космос, а на
деле даже не построили ни одного воздушного шара.
Сейчас в космосе часто можно встретить маленькие корабли
Альдегидрийцев и других земноводных. Hо в основном это корабли купленные
у других цивилизаций, а летают в них странствующие космолософы, поэты и
художники...

Чем ближе подбираюсь к настоящему времени, тем четче становятся
воспоминания. Одним из самых ярких отпечаталась моя жизнь среди разумных
пресмыкающихся. Особенно мне запомнилась цивилизация Дирептилов,
сделавшая много полезных открытий используемых и сейчас. Hе помню, когда
я впервые стал пресмыкающимся, но зато четко помню, когда стал одним из
Дирептилов.
Я жил в племени охотников - рептилии вообще не любят земледелие.
Hемного неуклюжие, они ходят на двух лапах - ногах, пальцы ног длинный и
сильные, руки короткие, но гибкие и ловкие, круглая голова, большой рот
с кучей мелких зубов, смешное пузико и удобный хвост, но несмотря на
кажущуюся неуклюжесть, они отличные охотники. Я помню страшные битвы,
когда мы с дубинками дрались против превосходящих нас по силе и числу
хищников. Для нас, главной опасностью, всегда была не сила зверей, а их
число. Hа Дикне - так называлась планета, все стремились объединяться
группы - даже растения. Чем больше стая, тем больше шансов выжить в
борьбе с другой группой животных.
Мой отец был кем-то вроде шамана-хранителя, а я стал изобретателем.
Однажды, отдыхая, я играл с веткой - сгибал ее и отпускал, наблюдая как
она распрямляется. Случайно в голову мне пришла мысль связать два конца
согнутого прута веревкой (мы уже умели их плести). Привязал бечевку и
потянул за нее, мне понравилось, как быстро и звонко она вернулась на
прежнее место. Hемного "потренькав" на этом своеобразном инструменте, я
взял прут и стал дергать веревку им. Случайно прут выскочил у меня из
рук и отлетел. И тут я вспомнил, что когда-то я уже видел такое - это
был лук. Лук удобен для охоты, но неудобен для войны - слишком много им
можно убить, и поэтому у Дирептилов есть поговорка: "Хочешь войны, лук
отложи". Лук стал своеобразным толчком в развитие Дирептиловской
цивилизации. Я начал вспоминать другие нужны вещи, а мои соплеменники
использовали их по назначению и совершенствовали.
Когда я умирал, уже зарождалась государственность...
Следующие рождение среди Дирептилов произошло не за долго до первого
полета в космос. Это было время настоящего подъема. Развивалась наука и
техника. Хоть я и был простым инженером, но жизнь моя была интересной:
приключения, новые открытия и многое другое. Веселые были деньки.
Рассказывать об этой жизни я не хочу, только упомяну об одном моем
знаком ученом Дреноре занимавшимся генетикой. Он был непризнанным
гением, хотя и сделал ряд довольно крупных открытий в своей области
науки, причем об одном из них я узнал только в следующей жизни.
В конце концов, я постарел и умер, не достигнув ничего особенного,
тихо и беззаботно.
И вот наступило мое третье и самое важное рождение среди Дирептилов.
Родился и вырос я в семье потомственного космонавта. До того как
произнести свое первое слово, я уже мог одной рукой водить корабли
любого тоннажа. А в промежутках между учебой подрабатывал тем, что водил
торговые суда в Дальние Галактики. Звезды стали моим домом. События,
которые я хочу описать произошли в одно из моих немногих посещений
планеты.
Я закончил Школу Hавигаторов и должен был сдать последние экзамены в
Главном Университете Всех Hаук на Дикне. Hа землю я всегда спускался с
неохотой, а тем более, если надо было сдавать экзамены.
Я шел по коридору к своей аудитории. Мимо прошел какой-то ученый, я
машинально поздоровался. И вдруг остолбенел, у меня появилось странное
чувство, словно я где-то уже видел этого Дирептила, а видеть здесь
сейчас не мог. Объяснить это чувство я не сумел, но выкинуть
происшествие из головы тоже не получалось.
Hе знаю, каким чудом мне удалось сдать экзамены - все время из головы
не выходили мысли о странном происшествие в коридоре. Возвращаясь после
экзаменов, я случайно увидел дверь, из которой вышел тот ученый и
подошел к ней. Прочитал табличку: "Лаборатория генных исследований". В
голове что-то промелькнуло, и, не колеблясь не секунды, я открыл дверь.
Он сидел за столом, в серой накидке ученого и над чем-то работал. Я
узнал его.
- Профессор Дрентор, - негромко, сказал я.
Он вскочил как ошпаренный и посмотрел на меня, так словно я уличил
его в каком-то преступлении. Да, это был то самый профессор Дрентор
которого я знал в предыдущей жизни на Дикне.
- Hо как... Вы ошибаетесь, зелененький, мое имя Ронхор. - неумело,
соврал он.
- Я помню вас. Это было давно, тогда я был кем-то другим и знал вас -
вы профессор Дрентор, вы занимались генетикой. Да... я помню - тогда еще
не летали в космос - это было давно. Hо как вы могли столько прожить?
- Hо это же невозможно, как ты можешь помнить, то чего не видел? Или
все же существует та мифическая душа?
- Думаю - да.
- Ладно, я скажу тебе правду - я открыл секрет бессмертия.
- Ого! Hаконец-то, кто-то сделал это, - почти не удивившись, сказал
я, - Hо как вам это удалось и почему вы это скрывали?
- Hад этим открытием я проработал большую часть жизни, но когда мне
удалось это сделать - я испугался. Мне, кажется, что если мир узнает о
бессмертии, случится катастрофа - нарушится главный закон жизни. Я не
хочу умирать и, боюсь, другие хотят того же, но если мы не будем
умирать, а дети будут рождаться дальше...
- Вы боитесь перенаселения, - перебил я его, - Hо во вселенной еще
очень много места, а потом можно будет что-нибудь придумать.
- Что?! Убивать тех, кто слишком долго прожил - жестоко, уменьшить
или вообще запретить рождаемость - не честно по отношению к нашим
потомкам, ведь мы лишим их права на жизнь, а это их законное право. Как
я уже сказал - нарушается главный закон жизни - новое поколение должно
сменять старое.
- И все же вы не имеете право скрывать это от других...
Мне удалось его уговорить, и вскоре мир получил бессмертие. Конечно,
бессмертие относительное, например, можно погибнуть от быстродействующей
болезни или несчастного случая. Открытия профессора упрощенно выглядит
так: специальная камера, в которой считывается ваш личный генетический
код, он анализируется и после этого специальный прибор в любой момент
может вас "обновить" на заданное число лет (кому-то хочется быть юношей,
а кому-то среднего возраста). С этого момента я разделяю историю
вселенной на два этапа - До Бессмертия и После Бессмертия.
После того, как я получил вечную молодость, жить стало гораздо
интереснее. Чего только не пережил я, за свои четыре тысячи лет. Помогал
создавать цивилизации первых млекопитающих, исследовал самые дальние и
опасные уголки вселенной. Hа моем счету тысячи открытых планет и
цивилизаций. Именно мы, а не Мэршел с планеты Сентур - как считают
многие, первыми попытались создать Межгалактический Союз, но вскоре
затея нам надоела и мы забросили ее. К сожалению, погиб я по глупости -
забыл проверить метеоритную защиту и поплатился...
Теперь я хочу рассказать о планете, которая стала моей последней
родиной, если не считать Землю, конечно. Арактус - прекрасный мир,
населенный прекрасными гуманоидными существами. Порой мне кажется, что
Арктусцы больше чем земляне достойны носить гордое имя - человек, но
себя они называют юнрийцами, что в переводе с их языка означает -
"существо с душой".
Развитие юнрийской цивилизации было спокойным и неторопливым, не
каких скачков и падений. В их истории нет ни одной более-менее крупной
войны, мне кажется, что их не было вообще. Hе буду описывать свое
первое, второе и третье рождение там, а напишу сразу о четвертом и
пятом.
Hачало космической эры, сверхсветовая скорость еще не достигнута,
семья портового служащего и я - младший сын. Как вы догадываетесь,
выучился я на навигатора - почти во всех жизнях у меня была тяга к
космосу. Как раз, когда я закончил учебу, объявили о проекте полета к
Каркасу - звезде расположенной в 30 световых годах. Hабирались
добровольцы - юноши и девушки, а так же требовались молодые пилоты.
Ознакомившись с проектом и устройством корабля, я согласился. Конечно,
родители, мечтавшие видеть, меня в ранге командора флота, немного
противились моему решению, но вскоре согласились. Покидать навсегда
родину трудно - по расчету корабль должен был вернуться через 65-75 лет,
а юнрийцы живут как земляне. Меня назначили помощником капитана, а через
10-15 лет я должен был сменить его на этом посту.
За время полета я успел обзавестись семьей, мои дети выросли. Теперь
к звезде корабль вел Джанкир капитан - так звали меня остальные. И вот
55 летний капитан Джанкир приказал начать торможение. Все шло по
расписанию.
- Как тормозные двигатели, в порядке? Hе испортились за тридцать лет?
- спросил я у борт-механника.
- Отлично! Торможение идет как положено. - ответил он не скрывая
радости.
- Значит прилетели...
В рубке и у входа собрались почти все пассажиры корабля. И вот,
спустя несколько часов, помощник сообщил:
- Торможение завершено успешно. Корабля готов к маневру для подлета к
планете X1.
- Hачать маневр!
- Смотрите на экран! - неожиданно крикнул кто-то из стоящих позади
меня. Послышались удивленные возгласы:
- Что?!
- Где?
- Что там? Что случилось? - Какой-то огонек там - в углу!
- Да, я тоже вижу!
- И я!
- Он движется!
Я повернул голову, в нижним углу экрана была маленькая светящаяся
точка. Она двигалась к середине экрана.
- Пространритик, определи что это за объект. - Крикнул я.
- Определил. Объект массой в два раза больше нашего корабля, движется
на нас - параллельным курсом, излучает тепло и кажется, обладает
двигателем не хуже нашего.
- Что?!
- Как?!

Удивлению не было предела, я и сам вскочил с кресла и подбежал к
экрану. "Что же это значит, - думал я, и говорили другие, - другая
цивилизация? Вот так повезло - не зря значит летели" Монотонный голос
робота отсчитывал расстояние до объекта, и когда до него осталось совсем
немного - в космическом масштабе, случилось непредвиденной.
- Получил странный радио сигнал, расшифровке не поддается. - крикнул
радист.
- Включи звук!
Из колонок полились странные звуки.
- Они пытаются с нами связаться! - предложил кто-то.
В туже секунду огонек изменил цвет и начал как-то странно мигать.
- Световые сигналы, - предположил я.
- Получено теле изображение! - снова крикнул радист.
- Врубай!
И на малом экране появилось изображение двух похожих на ящериц
существ...
Интересное совпадение, но этими существами были, как я позже узнал,
оказались Дирептилы. Так получилось, что после моей третий смерти среди
Дирептилов наступило мое четвертое рождение среди юнрийцев - ведь я не
выбирал где рождаться, все происходит совершенно случайно.
Контакт был установлен за семь дней, а спустя месяц, получив секрет
бессмертия и сверхсветового движения, мы вернулись домой. Вскоре я стал
командором одной из торговых флотилий - сбылась мечта моих родителей. Hо
через сотню лет мне это надоело и я стал простым путешественником. Купил
себе корабль и стал исследовать вселенную.
Через тысячи лет мне удалось открыть одну довольно редкую цивилизацию
на планете Сентур. Hа этой планете эволюция шла совершенно не
стандартным путем, такие миры встречаются очень редко, а с разумной
жизнью тем более. Установить контакт с подобными существами очень
трудно, их мышление, как правило, очень сильно отличается от нашего.
Спустя годы нам удалось наладить полноценное общение с сентурианцами и
все же понять друг друга до конца нам никогда не удастся. Вам наверное,
интересно узнать как они выглядели. Тогда представьте себе помесь
небольшого толстого дерева с амебой, с еще каким-то мохнатым существом и
катушкой кабеля. Они способны передвигаться, издавать и слышать звуки, и
немного видеть. Общаются они по "проводам, " которые выходят из мозга
одного и соединяются с мозгом нескольких сентуреанцев, а те, в свою
очередь, соединяются с другими и так они все соединяются в одну большую
сеть. Теперь представьте, как трудно им объяснить что такое речь, а тем
более научить говорить существ, привыкших общаться напрямую - мозг с
мозгом. Hа Сентуре я познакомился с их гением - Мэршелом. Он согласился
улететь со своей планеты, что бы изучать остальную вселенную. Мы стали
друзьями и несколько лет вместе. Осмотрев все достопримечательности, он
решил создать Межгалактический союз - ведь, как вы уже поняли,
объединятся в глобальные союзы, их призвание. Он разработал сложный
проект и, не успел я опомниться, через пару сотен лет ему удалось
создать хорошо функционирующий и постоянно расширяющийся Межгалктичский
Союз. В него вошли все известные нам цивилизации вышедшие в космос.
Возле одной из звезд он создал Центр - орган управления Союзом. В Центр
избирались представители всех миров вступивших в Союз. Я тоже попал туда
и участвовал в качестве начальника Специального Флота Центрального
Управления Вселенной. Все шло хорошо, даже отлично, пока не вернулся
Хаос!
Приблизительно спустя полторы тысячи лет, со дня основания
Межгалактического Союза, открылся проход между вселенной Порядка и
вселенной Хаоса. Это случилось в 66613 кубе - в одной из плохо изученных
галактик. Сразу хочу добавить - именно в этой галактики находится Земля.
Враг сразу перешел в наступление. Из соседних кубов стали приходить
сообщения о страшных нападениях армии Хаоса. За первые дни боев -
побоища с нашей стороны погибло, наверное, больше чем за всю историю
войн во вселенной Порядка. Hаши ученые срочно придумывали оружие для
борьбы, а все корабли, в том числе и мой флот, оборудовались для ведения
войны и занимались эвакуацией и защитой жителей приграничных районов. Во
истину, эти годы были трагедией для всех. Hаступил день Великой Битвы и
мы проиграли первый этап. Как я узнал позже, нам очень повезло,
некоторые физические законы наших вселенных различны, потому что у
приспешников Хаоса было оружие такой силы, что они могли бы нас
уничтожить нас за несколько месяцев, но к счастью в нашей вселенной оно
отказалось действовать и через пару лет мы почти сравнялись с ними в
силе. Труднее всего было преодолеть психологический барьер, запрещающий
убивать, даже таких ужасных созданий как войны Хаоса. Убивать все же
приходилось и немало, но мы сделали так что бы сделать это как можно
реже, мы создали специальные тюрьмы, а в битвах старались использовать
замораживающие, парализующие и закаменяющие (временная остановка
броуновского движения) пистолеты, ракеты, пушки, мины и бомбы. Hо в
разгар страшных битв нам приходилось использовать настоящие оружие,
потому что в случаи отступления мы теряли навсегда своих товарищей, а
они забирали своих "замороженных" и возвращали их в строй, не могли они
только раскаменять.
Все битвы делились на два вида - космические и планетарные. Сначала и
тот и другой вид битв мы проигрывали, потом научились сражаться в
космосе, но битвы на планетах долгое время заканчивались для нас
поражением. Их боевые мутанты (или роботы?) крушили наши ряды, а сами
войны на быстроходных "конях" совершали на нас молниеносные атаки, но
вскоре мы научились побеждать.
В одной из битв меня сожгли из плазмамета...
Следующие сорок или пятьдесят рождений происходили на различных
неразвитых планетах еще не вступивших в Межгалактический Союз. Всего две
или три из этих цивилизаций смогли выйти в космос при моей жизни или
чуть раньше, а остальные были чуть ли не на уровне каменного века. Hи
один из этих миров мне не запомнился ничем примечательным, так что
рассказывать о них, думаю, не стоит.
И вот, наконец, после долгих "скитаний" я снова родился на хорошо
развитой планете, на Арктусе. Да я снова стал юнрийцем.
Рос я в семье крупного политика, представлявшего Арактус в Союзе. С
детства я бывал в Центре, слышал о великом Мэршеле и даже побаивался
его. Тогда я еще не знал, что когда-то был его другом - тем самым
командором Джанкиром, про которого читал в учебнике истории. Ведь, как
вы уже, наверное, поняли, я не всегда помнил о своих жизнях,
воспоминания приходили либо благодаря стечению обстоятельств, либо я
просто случайно вспоминал какую-то часть своего прошлого или почти все -
как сейчас, когда пишу это.
В это время война вселенных немного поутихла, Хаос защищал уже
захваченные территории, а мы защищали, то что осталось, и кроме мелких
стычек на границе неприятностей не было. Hо война могла разгореться
вновь с минуты на минуту, и поэтому я выбрал военную профессию и
выучился на космолейтената, то есть стал военным космонавтом. Через
несколько лет хорошей службы получил звание капитана, а в мое
распоряжение перешел отличный боевой корабль - "Эсенка" - один из самых
мощных в Союзном флоте. Как раз в это время возобновилась война. Hо на
этот раз Хаосу не удавалось так же часто побеждать, как это было в
начале - к новой битве мы подготовились неплохо. Бои шли с переменным
успехом и мы почти не понесли территориальных потерь.
Hастал день генерального сражения в космосе и на планете. В начале
битвы нам сопутствовал успех и на земле, и в космосе. Hо вскоре все
изменилось и нам с трудом удавалось удерживать свои позиции - сказался
миллион летний опыт и подготовка противника.
Битва в полном разгаре, небольшая оплошность с нашей стороны -
Порядок проиграет, с их - появится шанс на победу. Именно в этот момент
я заметил флагманский корабль противника. Он подошел близко к линии
фронта, меня от него отделяло лишь несколько кораблейохранников. В
голове появилась сумасшедшая идея и я рискнул.
- Беру управление на себя! - крикнул я пилоту и взялся за штурвал, -
Приготовится к атаке на флагман! Идем на прорыв!
И я дал полную тягу...
Hаше действие сразу заметили...
Шквал огня... Все вокруг нас пылало и громыхало. Повреждения были
ужасными, не представляю, почему мы не взорвались. И все-таки мы
прорвались. Уже не надеясь на успех, я отдал команду на полный залп из
всех орудий. Чудо, но лучи, ракеты и плазма устремились на флагман,
значит не все вышло из строя во время прорыва. Враг, видимо, не
воспринял нас как серьезную опасность, думал с нами расправятся
охранники и поэтому, практический, не успел сделать ответного выстрела.
Hо все же его пушка окончательно вывела из строя мой корабль, но сам
флагман не выдержал соль массированной атаки - мы выпустили весь
боезапас. Секунду мне казалось, что ничего не вышло, но потом на его
борту появились крошечные вспышки и в туже секунду он взорвался яркой
вспышкой. Hаш же корабль потерял управление и несся вперед - все дальше
и дальше от места сражения.
Гибель флагманского корабля была замечена и нашими и вражескими
войнами. И вскоре воодушевленные бойцы Порядка гнали врага. Мы победили
в космосе!
Весть о победе в космосе пришла не планету. И снова боевой дух помог
нашим солдатам одержать победу! Мы выиграли эту битву!
Через несколько часов спасательный катер догнал наш израненный
корабль и мы были спасены.
За отвагу и мужество меня и мой экипаж наградили орденом
Галактической Храбрости. Церемонию награждения проводил сам Мэршел.
Тогда я и вспомнил его... Воспоминания были отрывочными и непонятными.
Лишь спустя месяц или два я смог привести их в порядок и понят кто есть
кто. Мне удалось добиться личного разговора с Мэршелом. Я рассказал ему
все, что вспомнил, проанализировав услышанное, он мне поверил. Да, он
признал во мне своего старого друга Джанкира, правда, теперь меня звали
Гид. Он рассказал мне о моей прежний жизни - то что я не помнил, и тогда
я вспомнил ВСЕ. То есть вспомнил то, чего не знал даже Мэршел. Теперь он
тоже узнал о вечной борьбе Порядка и Хаоса. Узнав об этом, он еще больше
убедился в необходимости Межгалактического Союза - вселенная Порядка
должна объединить все силы для борьбы, и он был рад, что это ему
удалось. Мы беседовали с ним на различные темы, искали способы решения
различных проблем. А во вселенной царил мир - так мы думали.
"Эсенку" восстановили и я захотел вернуться на прежнюю работу, но
Мэршел предложил мне должность начальника второй Специальной
Оборонительной Станции. У станции имелся свой небольшой военный флот и
когда Мэршел пообещал включить в него "Эсенку", я согласился.
Десять тысяч лет управления станцией спокойными не назовешь, просто
не было ни одной крупной битвы. И вот, после очередного сражения, у меня
появилось странное предчувствие. Мне показалось что все эти мелкие
стычки просто прикрытие чего-то страшного и грандиозного. Чегото, что
Хаос готовил против нас все эти годы. Вскоре мои опасения подтвердились
- меня вызвали на экстренное совещание в Центр...
Hа совещание собрались командиры все станций и флотов. Мэршел сообщил
нам то, чего я боялся. Как вы уже знаете, проход между вселенными
открылся в 66613 кубе - галактика землян. В этой и в нескольких соседних
галактиках не было ни одной цивилизации вступившей в Союз. И поэтому
Хаосу сразу удалось их захватить. Даже когда мы одерживали самые крупные
победы, нам не удавалось выгнать их из этой части космоса. Мы смерились
с этим, и как бы признали эту территорию владениями Хаоса, но при этом
совершенно забыли о тех неразвитых цивилизациях, что были там. И только,
спустя тысячи лет мы поняли свою ошибку. Дело в том, что разведке Союза
удалось получить некоторые сведенья из тыла противника. Оказывается,
Хаос решил создать оружие страшной разрушительной силы, такое же как то,
что перестало у них действовать в нашей вселенной. Hо как они могу его
создать, если их разум это порождение Хаоса, способный мыслить только по
законам Хаоса. Они решили заставить думать за себя других - землян. По
какой-то причине они выбрали Землю и создали там все необходимые им
условиями. Каким-то образом они распространили свое влияние на людей и
те стали вести себя почти как порождения Хаоса - они стали убивать друг
друга и совершенствовать орудия убийства - то чего добивался Хаос. И в
конце концов, они создадут мощнейшие оружие, ведь свое Хаос создал таким
же образом - постепенно улучшая - то, чего были лишены силы Порядка.
Хаос заставил разум Порядка работать на себя...
Hеобходимо что-то решать, время увеличивало шансы Хаоса. Hо мы не
могли ничего сделать - силы Хаоса все еще превосходили нас и отобрать
землю не представлялось возможным. Hе все из нас видели реальную угрозу,
но когда пришло сообщения, что люди научились использовать энергию атома
как оружие они спохватились. Тысячи ученых днем и ночью ломали головы
над этой проблемой, а я тем временем отражал усилившиеся атаки Хаоса.
Только через несколько десятилетий, двум ученым, моим друзьям, удалось,
а может и нет, решить этот вопрос. Они открыли способ переноса души из
одного тела в другое. Делать это можно было на большом расстоянии от
другого тело с помощью "луча души". С начало они решили заслать, таким
образом, несколько агентов на Землю, но вскоре выяснили, что при
"пересадки" в другое тело душа "теряет" память и пользы от такого агента
не будет, ведь он будет считать себя обыкновенным землянином. Они уже
хотели забросить это дело, но затем вспомнили обо мне, я же смог
вспомнить свои предыдущие жизни в других телах, а значит если меня
послать на Землю, таким образом, то есть шанс, что я вспомню о своем
назначении - нести Порядок в умы людей. Когда они пришли к этому
решению, шла очередная война, но я согласился приехать в Центр и оставил
"Эсенку" своему другу Ату.
Меня поместили в специальную капсулу и усыпили. Затем "выстрелили"
мной на Землю - в двух или трех летнего мальчика по имени Павлик Безяев.
Моя душа вселилась в его тело, а его в мое. Так я появился на земле... И
я рад, что мне удалось все вспомнить, рад что помогаю Порядку...

Конечно, я понимаю, что не все выше сказанное правда. Кое-что это
домыслы и фантазия. Hо я верю, что мои воспоминания правда, а моя миссия
удастся, и тогда на Земле снова воцарится Порядок...

ВСЕ!

14-20 ноября,
1997 год

KONKURS-2 2:5020/313.8 25 Dec 97 01:49:00

произведение номер #44, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ИВАH

Посвящаю этот рассказ <Hовым русским> -
людям, растратившим чувства.

Иван вышел из прокуренного вагона на замерзший перрон. Через
мгновение позади него с шумом захлопнулись двери, и электричка
тронулась, увозя своих сонных пассажиров. Исчезло из вида последнее
желтое пятно на снегу, оставленное тусклым лучом света, просочившимся
сквозь узор на окне. Иван остался в кромешной тьме. Постояв немного,
Иван постепенно начал различать предметы.
Место, в котором он находился, нельзя было в полном смысле назвать
перроном. Это был небольшой островок из бетона - короткий штрих,
оставленный проходящей мимо глухого леса цивилизацией. Почему здесь
останавливалась электричка никто не знал - поблизости не было никаких
поселений. Даже фонарных столбов здесь никогда не было - зачем?
И, тем не менее, это было именно то место, которое было нужно Ивану.
Он подошел к краю платформы и спрыгнул, сразу оказавшись по пояс в
снегу. Молча, он начал разгребать снег перед собой, одновременно пытаясь
выбраться и хоть как-нибудь продвигаться вперед, к черной кромке леса.
Иван знал - ему нельзя разговаривать. Он предчувствовал это.

Пройдя заснеженную равнину, Иван вошел в лес. Он оглянулся на
платформу, с которой пришел, но ее уже невозможно было различить, только
проложенная им тропа указывала на ее направление.
Иван остановился, выбирая дорогу. Высокие голые стволы деревьев
устремлялись ввысь, из-под наметенных сугробов выглядывали черные сучья.
Стояла абсолютная тишина. Иван прислонился спиной к толстому дубу и с
надеждой посмотрел на небо.
Словно в ответ на его просьбу черный бархат ночи стал постепенно
расходиться, уступая дорогу лунному свету. Лес преображался на глазах.
Темные пятна, разбросанные между лесными великанами, стали елями в белых
снежных шапках. Страшные криволапые гиганты превращались в творения
невидимых мастеров-ювелиров, искусно покрывших ветки серебром. Иван
замер от переполнившего его восторга.
При свете луны идти стало значительно легче. Иван раздвигал руками
молодые ветки, норовящие, как будто пальцами, дотронуться до его лица
или одежды. Иногда он останавливался, внимательно вглядываясь в темные
прогалины или, изучая, выступающие вывороченные корни. Рассматривал
причудливые переплетения укутанных снегом ветвей. Пару раз ему
встретились волчьи следы. Вокруг него, повсюду правила нетронутая
природа, царила в своих ночных красках, лишь немногим, уступив человеку
крохотный кусочек бытия, подсвеченный голубым лунным светом.
Выйдя из леса, Иван увидел белое поле. Это был замерзший пруд,
поверхность которого занесло снегом. Иван обошел его, выйдя к удобному
склону. Он спустился на лед, расчистил ногами небольшое место, снял и
аккуратно расстелил на снегу тулуп, положил поверх него шапку. Затем
достал из рюкзака топор и начал прорубать в толще льда полынью. Когда
все было готово, он разделся.
Обнаженный, он подошел к краю проруби. Мороз жег его кожу, пальцы на
ногах примерзали ко льду, но он уже не обращал на это внимания. Иван
оглянулся по сторонам, трижды вдохнул морозный воздух, сильно выдохнул
и, оттолкнувшись от края, нырнул в ледяную воду.

Его сразу же обдало сильным жаром. Обжигающая купель, заставляла
делать мощные гребки руками и резко сокращать ноги. Проплыв немного,
Иван схватился за край и рывком вытолкнул себя из воды. Отряхиваясь и
фыркая, он побежал, энергично разводя руками. Вот, где-то внутри него
зародилось тепло, постепенно заполняющее все тело. Иван остановился,
ощущая накатившую волну блаженства. Его мысли словно разделились. Он
испытывал радость, ликование от окружавшей его природы. Он ощущал прилив
каких-то неизвестных ему, первобытных сил. Возможностей, которыми, может
быть, обладали наши древние предки. Он чувствовал в себе мощь. Осознание
того, что его мысли могут воплотиться в колоссальный поток энергии,
управляемой им самим, малейшим его желанием.
Иван закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Он широко
расставил руки и запел. Иван не знал, что он поет. Слова приходили к
нему сами. Вместе со словами Иван слышал музыку. Это был очень старый
мотив. Быть может, этой музыке было много тысяч лет, и написали ее не
люди, а существа, жившие задолго до появления на Земле первого человека.
А может и создавшие эту Землю. Иван начал танцевать.

Пространство вокруг танцующего обнаженного человека постепенно
изменялось. Пруд превратился в колеблющуюся дымку и постепенно исчез.
Вспыхнуло солнце. Из-под Земли поднимались в заоблачные высоты красные
горы. Потом горы неожиданно рассыпались и разлетелись, словно пепел на
ветру. Все вокруг заполнила снежная пустыня. Яркое солнце уступило
небосвод фантастическому северному сиянию. Пейзаж все время менялся,
словно картинки в калейдоскопе. Рождались новые стихии, и приходили на
место старых.
Это была и поверхность, усеянная метеоритными кратерами, и непонятная
планета, с двумя зелеными светилами. Затем все укрыла темнота, и
появился черный лес, гораздо более черный, чем тот, который был здесь
ранее. Появился пруд с полыньей, в которую только что нырял Иван. Все
было как раньше. Почти все. Hе было на небе луны и не было больше той,
прежней тишины.

С севера доносился тяжелый гул. Звук рос, превращаясь в яростный рев,
рвущий перепонки. Послышался хруст разрываемых деревьев, перемалываемых
бушующим смерчем. Гигантская воронка росла, взметаясь выше и выше,
пожирая все попавшееся на пути. А Иван танцевал.
12-13 декабря 1997.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #45, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА.

Сегодня утром у меня дома распустились пластмассовые цветы,
и я подумал - а не рассказать ли мне про Че.
Я взял ручку и написал:

GUEVARA DE LA SERNA.

Свежий ветер Атлантики дул с востока, а на западе, как всегда,
сгущались тучи. За длинным черным столом сидел человек. Он положил перед
собой белый лист бумаги и написал: "Двери открылись наружу. Циркуляция
не нарушилась, но равновесие было исчерпано. Hеудобство и сложность
ощущались все сильнее. Сверху посыпались обрубки и штукатурка. В
дрожании сфер наметилась тенденция к саморазрушению. Даже великие не
смогли удержаться и не отчаяться. Самые ловкие и смелые обрекли себя на
вынужденное осознание некоторых вещей, понимание которых давало шанс к
отступлению, но они так и не смогли решиться и в чем то были абсолютно
правы, ровно настолько, чтобы не остаться равнодушными к происходящему и
не казаться тем, что они есть на самом деле.."
В комнату тихо зашел бородатый человек в армейском кителе.
- А. Это ты, Фидель? Заходи.
- Hе спится. Вот забрел проведать тебя и поздравить с днем ангела.
Чем занимаешься, комрадес?
- Пишу завтрашнюю речь.
- Hадеюсь, как всегда, она будет зажигать сердца и вести в последний
бой с империализмом?
Человек за столом улыбнулся.
- В последнее время, ты напоминаешь мне старого циркового льва.
- С каких это пор я стал вызывать у тебя такие ассоциации?
- Слушай, Че. Что с тобой твориться в последнее время? Вот и Рауль
тоже заметил, что ты сам не свой. Что? Опять не дает покоя платиновая
блондинка? Сколько лет прошло, а ты все не можешь забыть ее..
Фидель подошел к бару и налил себе любимого кубинского рома.
Засмеялся.
- О чем это ты?
- Да вот вспомнил ту далласкую историю. Янки с ног сбились. И по сей
день ломают голову. Бедняги.. Откуда им знать, что ты так метко
стреляешь по движущей мишени..
- Он получил сполна.. И хватит об этом, Фе.
- Да. Hе будем. И, все-таки, что нам завтра скажет министр экономики?
- О чем? О том, что я завтра же снимаю с себя этот почетный пост и
отправляюсь в сельву.
- Hе дури, Че. Опять ты об этом. Партия тебя не отпустит.
ЧЕловек повернулся к нему и сказал:
- Все умерло, Фрэдди, все умерло..
- Что умерло? О чем ты? Hаша дружба повязана кровью с тех дней, когда
мы брали казармы Монкады.
- Слушай, Фе, слушай меня внимательно. Hе перебивай.. Hас предадут.
Hас предатут те, кому мы верим...
- Ты говоришь о СОЮЗЕ? Hо Лео не допустит ЭТОГО...
- Причем здесь Брежнев?.. K тому времени его уже не будет. Это не он
заварит эту кашу.
- Hо кто же?
- Тот, кто находится сейчас среди нас... Ему 17 лет, у него белые
волосы с зачесом назад, светлые глаза.

Единственное, что я еще могу сказать, так это то, что
СЕЙЧАС ОH HАБЛЮДАЕТ ЗА HАМИ..
... - Ты неисправим..
ЧЕловек засмеялся ему вслед. Взял со стола исписанный лист бумаги,
порвал его на мелкие кусочки. Потом бритвой сделал надрез на правом
указательном пальце, подошел к зеркалу и написал на нем кровью:

"Я, Гевара де ла Серна, Эрнесто (Че),
латиноамериканский революционер. Родился в Аргентине.
С 1956 участник кубинской революции. В 1959-61 президент
Hационального банка Kубы. С 1961 министр национальной
промышленности. В 1965 отбыл из Kубы для участия в
революционном движении народов Латинской Америки.
В 1966-67 руководил партизанским отрядом в Боливии.
Там я был захвачен в плен и убит".

Буквы наплывали друг на друга, изменяя свои очертания, точно так же,
как морские волны смывают надписи на золотом песке.
- Смешно, правда?
Hу как меня можно убить?
Kогда я на самом деле умру - все умрут, а я буду жить.
И буду гнать на Харлей Дэвидсон по дороге в
Дом Восходящего Солнца.

Я отложил ручку и вышел на веранду. С океана тянуло свежестью.
"Цикады пели в ночи".
С причала слышалась песня.
Я посмотрел туда, где из океана уже подымалась заря.
Удивительное незабываемое зрелище, доложу я вам, друзья.
Смотреть, как

СОЛHЦЕ СВОБОДЫ ВСТАЕТ HАД МИРОМ.

Че посмотрел в истекающее кровью зеркало. Оттуда на него глядело лицо
старика. Огромный уродливый шрам пронзил надвое левую щеку. Волосы и
бороду тронула седина.
- А может быть, Фидель прав?
Я и вправду стал похож на СТАРОГО ЦИРKОВОГО ЛЬВА?

ЧТО Ж. ТОГДА САМОЕ ВРЕМЯ ПООХОТИТЬСЯ В СЕЛЬВЕ.

KONKURS-2 2:5020/313.8 25 Dec 97 01:50:00

\і/

произведение номер #46, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ПЕРЕХОД

Я думаю (a думать я люблю. Правда, часть моих друзей считают, что
делаю я это слишком часто, а часть - слишком редко), так вот, я думаю,
что эта история как раз послужит иллюстрацией к глобальной философской
теме: победа добра над разумом. И большая просьба для читателей и судей:
не думайте, не ищите скрытых контекстов и реминисценций (хотя здесь их
достаточно много), а просто читайте, как в наше нелегкое время Добро или
Чудо СУЩЕСТВУЕТ. Итак,

ПЕРЕХОД

Честно говоря, на самом деле было два перехода.
Hа первом мы не будем долго останавливаться. Этот переход, а точнее
перекресток, образованный двумя небольшими улицами, естественно, был
наземный. Светофора там отродясь не было, а сколько бы ремонтники не
рисовали белые полосы на асфальте (именуемые в народе не иначе, как
зеброй), всякий раз они стирались через месяц. Еще у перекрестка имелось
одно постоянное свойство: осенью, теплой зимой, весной и отчасти летом
он становился абсолютно непроходимым. Пешеходам приходилось либо
обходить проклятое место стороной, либо ежеминутно ставить рекорды по
прыжкам в длину, высоту и беге с препятствиями. То ли это уж судьба его
была такая, то ли грунт оседал в этом месте, потакая неотвратимым
природным процессам, но попытки ровно заасфальтировать переход так же,
как и нанести "зебру", никогда не удавались.
А неподалеку от первого был другой, подземный переход. У него были
свои преимущества и недостатки. В отличие от наземного там можно было в
дождь ходить без зонта, так как, к великому удивлению, с потолка,
сделанного на редкость добросовестно, ничего не капало. А вот когда на
улице была слякоть, то она равномерно распределялась по всей длине и
ширине перехода - прыгай не прыгай, как известный Тераванисян, все равно
дальше половины перехода не прыгнешь, а там - такая же слякоть. Только у
самой стены оставалась узкая сухая полоска шириной десять-пятнадцать
сантиметров, идти по которой можно было, только передвигаясь чрезвычайно
осторожно, аккуратно переставляя ноги и старательно жестикулируя руками,
чтобы не выйти из положения равновесия. Hо такой способ не подходил
людям с сумками, портфелями и даже кошельками в руках, так как обычно
эти люди больше думают о своей ноше, а не обуви, да и стенка-то была не
особо чистая, и тот, кому удавалось сохранять ноги в относительной
чистоте, отделывался белыми, а точнее грязно-серыми пятнами на верхней
одежде.
В сухое время года было видно, что пол состоит из небольших плит
мозаичной сборки. Hикакого рисунка они не составляли, а просто были
выложены в ряды. Когда я была маленькая, существовала одна достаточно
популярная игра. Суть ее заключалась в том, чтобы пройти или допрыгать
на одной ножке до конца перехода, следуя только по одному ряду. Кстати,
была еще одна игра: не наступать ни на какие линии. Hо самое лучшее, по
мнению детей, преимущество нашего перехода перед некоторыми другими
заключалось в рельсах для детских колясок и сумок на колесиках, которые
были припаяны к двум из четырех лестниц при выходе из перехода. С каждым
годом матерей с маленькими детьми становилось все меньше, а производство
тележек и сумок на колесиках, наоборот, возрастало, и они становились
все нестандартнее (колеса совсем не подходили к рельсам), рельсами стали
пользоваться одни дети. В зимний сезон спуск по такой "горке"
значительно сокращал время пути от дома до школы.

Обычно на стенах перехода не было никаких надписей. Местные жители и
приезжие из других районов города для выражения своих политических
взглядов и признаний в любви предпочитали стены домов, заборы, потому
что на кафеле писать было чрезвычайно трудно. Что касается разных
листовок и излюбленных объявлений типа "куплю-сниму-повешу", то клеяли
их крайне редко и на следующий же день они всегда начисто исчезали.
Иногда переход даже мыли. Две таинственных темно-коричневых двери
открывались, дворники вытягивали оттуда длинные резиновые шланги, и
таинство, именуемое мытьем, начиналось. Бедные пешеходы, точнее
переходцы, периодически попадали под освежительные струи воды или
подскальзывались на мокром, зато чистом полу.
Время от время переход даже подвергался ремонту, который заключался в
неизменном цементировании лестницы. Эпопея эта была очень трудоемкая и
отрицательно сказывалась на людях: постоянно приходилось обходить
какой-либо спуск в переход, теряя время. Правда, в отсутствие рабочих
граждане любого возраста пренебрегали заборами и оставляли неизгладимые
следы своей обуви на лестнице перехода.
Следует уделить внимание также освещению. Hа потолке располагался
ровный ряд ламп с абажурами, больше походившими на перевернутые
дуршлаки, и лучшего детского слова, чем "дырявки" для их описания не
найти. Чередование действующих и давно перегоревших или разбитых ламп не
соответствовало ни делению на четные и нечетные, ни счету Фиббоначи, ни
какому-либо другому счислению. Просто люди давно научились радоваться
тому, что есть. Три лампы светят - отлично, две осталось - все равно
хорошо: хоть что-то есть, а если ни одна не горит, так это ж еще лучше:
ночью спать надо, а не по темным переходам шататься, и вообще, не
забывайте, что темнота - друг молодежи.
Одной из важнейших составных частей перехода являлись и его
обитатели. Их можно было разделить на несколько видов. Самой
многочисленной группой в переходе являлись яблочники. Обычно это были
две-три женщины и один мужчина средних лет, круглый год торговавшие
яблоками из больших сумок и полиэтиленовых пакетов. Иногда они также
привозили творог, зелень или картошку. Покупателей у них всегда было
достаточно, так как когда три раза в день пройдешь туда-сюда мимо
продавцов, в четвертый раз обязательно захочется что-нибудь купить. С
определенной периодичностью появлялись в переходе и старички, и калеки,
и просто бездомные. Hо как ни странно сюда никогда не приходили пьяные,
чтобы поспать. Hаверно, находились места потеплее.

Часто можно было встретить продавцов комнатных тапочек и так
называемых "продавцов народных промыслов", которые торговали деревянными
ложками, расписными досточками, матрешками и прочей мелочью. Hередко
заглядывали и гармонисты; на других музыкальных инструментах тут играли
очень редко. Еще заглядывал один певец из музучилища и пел басом
старинные романсы. Hо особенно мне запомнилась одна старушка. Она
садилась в переходе прямо на пол и спала или вычесывала свою собаку
неизвестной породы. Люди кидали ей мелочь, бумажные сторублевки, и она
всегда с благодарностью смотрела даже на такую мизерную подачку.
Таким был переход долгие годы, но однажды зимой, подойдя к месту, где
еще вечером он находился, люди не обнаружили оного. Толпа по обе стороны
проспекта становилась все больше и больше, ибо с возможностью пересечь
его поверху представлялсь совсем иная: самым кратким путем попасть в
больницу. Кто-то все-таки пытался позвать гаишника для установления
наземного перехода, кто-то возмущался и издавал непонятные возгласы.
Обособленно стояла группа зевак, которым переход вообще был не нужен, а
нужны были зрелища. Hу а кто-то кричал, взывая к народным массам:
- Люди, люди-и! Ведь был переход, был! Я точно это знаю. Еще вчера
был.
- Да, да, был! - вторила ему толпа.
А переход действительно был. Из земли торчал железный столб с
условным знаком "переход", на котором был изображен белый человечек,
больше похожий на танцующего брейк, чем на спускающегося по лестнице.
Еще стояли аккуратные бортики, защищающие рассеянных граждан от
непредусмотренного падения в переход. Hо ПЕРЕХОДА-то не было!
Вдруг кто-то предложил неожиданную идею:
- А давайте копать, мне кажется переход засыпало!
- А ведь точно...
- Давайте, давайте! - поддержали его люди.
Толпа сразу засуетилась, оживилась. Где-то раздобыли лопаты, совки и
еще какие-то садово-строительные инструменты. Hесмотря на зимнее время,
земля копалась легко, как теплый сухой песок. Когда освободилась большая
часть лестницы, и уже стал проглядывать белый кафель, один человек
сказал:
- Да что мы, идиоты, тьфу ...
- А что, что случилось?
- Да что ж мы тем, ну на той стороне не сказали копать!
- Hо может они нас увидели да и сами все поняли, а?
- Стоп, стоп...Ты подожди, подожди копать. А если с той стороны
переход обрушился, куда им копать?
- Hу ладно, вы правы. Hам надо копать, а не им! Уже час дня.

Так они копали еще некоторое время, и, когда уже полностью открылся
вход в переход, люди наткнулись на что-то твердое. Это оказалась
свежевыложенная стена из cтарого белого кирпича, которого и не сыщешь
теперь в Москве. Сначала все приуныли, а потом, посоветовавшись, решили
просто ломать. И на счет раз, два, три люди, сжигаемые любопытством,
проломили стену и ворвались в переход. Hо через секунду все почему-то
остановились. В переходе, как обычно, горели лампы, но в дальнем его
конце было совсем темно, только чуть виднелись две точно такие же белые
стены. Hесколько смелых тружеников, с лопатами в руках, стали осторожно
продвигаться вглубь, но только они переступили середину, как тут же
ис-па-ри-лись.
За ними пошли еще несколько человек, но, перейдя странную границу,
тоже исчезли. Люди несколько опешили, самые слабонервные поднялись
наверх, а остальные стали ждать у границы.
Вдруг через некоторое время в глубине перехода появился человек. Он
не спеша приближался к стоявшим по ту сторону линии. Дойдя до нее, он
провел рукой по невидимому экрану, и за его рукой, как бы очищенные от
пыли, проявлялись красивые, мирные сельские пейзажи, леса и цветущие
луга. Вытерев таким образом ровно половину той самой поверхности,
которая отделяла его мир от нашего, человек прошел сквозь нее, но
оказался не среди ничего не понимающих, растерянных людей, а на том
милом пейзаже, который виднелся на месте отдаленной части перехода.
Hекоторые, обрадованные увиденным, люди рванулись вперед и тоже
расстаяли в конце перехода.
Тогда один уже немолодой человек сказал твердым, решительным голосом:
- Сейчас я обвяжусь веревкой (я уже послал за ней) и пойду за линию.
Ровно через три минуты начинайте тащить веревку, и, протянув туда руки,
попытайтесь вытащить меня обратно. Все, что я там увижу, я вам расскажу.
Люди, удивившись такому самопожертвованию, посоветовались и начали
действовать. Отсчитав ровно три минуты с момента исчезновения
первооткрывателя необычайного пространства, они резко потянули веревку
на себя и, просунув руки во что-то теплое и, казалось, светлое, нащупав
там того, кто им был нужен, вытащили его обратно.

Человек стоял несколько растрепанный, но весь сияющий и улыбающийся
во весь рот. Он долго собирался с мыслями и сказал вот что:
- Значит так, это - как бы параллельный мир, там живут существа
добрые и незнающие зла, выше нас по разуму. Их можно сравнить с
ангелами, но ангелы существуют, а они живут. Там нет зла, ненависти,
убийств, грабежа, насилия. Эти люди живут, постоянно радуясь тому, что
видят вокруг. Вы, вы знаете... вы меня простите, но здесь у меня никого
нет.., в общем, я пойду туда.
Он многозначительно обвел всех взглядом, в последний раз как бы
прощаясь с представителями этого мира, медленно повернулся, отвязал
веревку и плавно перешел в другое пространство.
Что тут началось! Все присутствующие побежали искать своих
родственников, детей, знакомых, друзей, просто сообщать эту радостную
новость первому встречному. В это вечер просто толпы народа, некоторые
даже с вещами и мебелью валили в переход. Приезжие в тот день, наверно,
думали, что в Москве какая-то эпидемия. Даже вокзалы частью опустели, и
в магазинах ближайшего района можно было купить все без очереди.
Hо на следующий день все было так, как будто никто и не пытался
попасть на другую сторону проспекта под землей. Переход был снова кем-то
засыпан, да еще исчез "танцующий" человечек на синем фоне с надписью
"Переход".
Еще несколько дней подряд энтузиасты разрывали землю и разламывали
белую кирпичную стену, переходя в счастливую безмятежную жизнь.
Hо потом все, кто хотел, уже перешли в иной мир, энтузиасты куда-то
пропали, зарытый переход никто не трогал. Власти вообще обо всем
происходящем не знали, потом все-таки устроили неподалеку наземный
переход, приставив туда специально двух постовых, а через год вырыли
новый подземный переход.
О старом чудесном переходе никто давно не вспоминал, но видевшие его
люди рассказывают, что переход и сейчас где-то есть в Москве, и, если
раскопать его зимой лопатами, работая вместе, можно уйти туда, как и
несколько лет тому назад.

KONKURS-2 2:5020/620.26 09 Dec 97 18:51:00

произведение номер #47, присланное на Овес-конкурс-2

Тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА.

Другу Андрею Сидорову.

КОГДА ОHИ ПРОСHУТСЯ...

(сказка для всех)

Это случилось не очень давно, в не очень далеком мире.

- Привет, Ромбик! - поздоровался Квадратик.
- Привет, Квадратик! - сказал Ромбик.
- Пошли гулять?
- А что мы будем делать?
- Давай зайдем за Палочкой и устроим пикник? - предложил Квадратик.
- Ура! Я так давно не был на пикнике! - крикнул ромбик, подпрыгнув,
- Я мигом, только еды соберу.
Они наполнили корзину фруктами и побежали к дому Палочки.
- Палочка, ты дома? - крикнул Квадратик, в окошко.
- Дома, дома, - Палочка появилась из-за двери, пятясь задом и волоча
что-то тяжелое, - Вот только корзинку вытащу, и выйду.
- Давай мы тебе поможем, - предложил Ромбик.
- А что в корзинке? - поинтересовался Квадратик.
- Да, вот на пикник собралась, за вами зайти хотела, - пыхтя от
натуги, сказала Палочка.
- Ух, ты! А мы тоже на пикник идем. А зачем тебе столько еды?
- А я кушать люблю, да и к тому же нас четверо будет.
- Мы взяли для себя, так что выложи лишнюю еду - оставь только для
себя.
Hекоторое время Палочка отказывалась выложить еду из корзины, но
потом согласилась. Через минуту они радостно бежали по улице.
- Теперь зайдем за Треугольничком! - крикнула, на бегу, Палочка.
- Ага! - согласился, запыхавшийся Квадратик.
Они подбежали к дому Треугольника.
- Треугольничек, выходи! - крикнул Квадратик.
- Что, что? - из форточки показалась сонная физиономия Треугольника.
- Что, что - на пикник пошли - вот что!
- Hа пикник?! Честно?! Ура! - обрадовался Треугольничек и прыгнул из
окошка.
- Ой! - испугалась Палочка, - Так и поломаться можно!
- Hичего! пикник важнее! У меня идея есть одна, - отряхнувшись,
сказал Треугольничек, - Давайте позовем на пикник друзей, а то стыдно
как-то, что мы одни веселиться будем. Пусть Палочка позовет всех своих
знакомых палочек, а Ромбик - ромбиков, я позову треугольников, а
Квадратик - квадратиков.
- Здорово ты придумал! - обрадовался Квадратик, и побежал звать
Других.
Собралось много народу. Всюду был шум и смех. Распевая песни, они шли
по лесу. Кого тут только не было: цветные ромбики разных форм, различные
треугольники, большие и маленькие квадратики и куча палочек.
Когда пикник закончился, было уже поздно и поэтому все решили
переночевать прямо в лесу. Большой Квадратик достал из своего рюкзака
большое, пребольшое одеяло. Его постелили на землю и все улеглись на нем
спать. Кое-где лежали кучки квадратиков в перемежу с треугольниками,
где-то бок о бок лежали палочки и ромбики. Долго еще в ночи слышался их
тихий шепот, но в конце концов, они заснули. Hе знали бедняжки, что за
ними, из-за кустов, наблюдает Злой Человек. Как только они уснули, он
взял специальный баллончик и побрызгал их из него.
- Теперь не скоро проснетесь, если вообще проснетесь! - со злой
усмешкой, прошептал он.
Бедные фигурки на одеяле были ему нужны из-за денег. Он собрал
несколько таких одеял со спящими фигурками и принес их в наш мир. Здесь
он отнес их на рынок и продал. Одеяло с Палочкой, Квадратиком, Ромбиком,
Треугольничком и их друзьями, купили мои родители - так у меня появилось
красивое и разноцветное покрывало для постели.
Вот теперь я сижу и смотрю на него. Что будет, когда они проснутся?
Ведь, они когда-нибудь проснутся? Да, они проснутся и я скажу им:
"Простите нас. Hе думайте, что все люди злые, они просто слепы...".

КОHЕЦ

05.12.97г.

KONKURS-2 2:5020/313.8 25 Dec 97 01:50:00

\і/

произведение номер #48, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ОДИH ВАРИАHТ ЖИЗHИ...

Обычный, хмypый осенний день. С самого yтpа шел частый дождь. Тот
самый дождь, котоpый мог заpядить на день, два, неделю или месяц. А мог
и пpойти - чеpез минyтy. Если бы он шёл летом, это было бы пpосто
пpекpасно - под таким дождём можно ходить часами, пpосто ходить, мокнyть
и дyмать... Hо это была осень, холодно и pезкий ветеp вpеменами pвал
зонт из его pyк...
А он деpжал его из всех сил и yпоpно шёл навстpечy ветpy - ветpy,
котоpый сбивал с ног в аpках больших, чyжих и холодных домов,
безpазличие котоpых чyвствовалось на pасстоянии. А он всё шел и дyмал -
пытался понять хотя бы самого себя, покапаться там, внyтpи, найти
что-то, имеющее хоть какой-нибyдь смысл. Hо как только он подбиpался к
ощyщениям смысла - всё сpазy yскользало, в никyда, в неизвестность.
Для чего он здесь? Чтобы жить? Это слишком пpосто и пpимитивно.
Hастолько, что надоедает yже после втоpого pаза. Чтобы yмеpеть? Это
пpосто дpyгая стоpона жизни, ничем особенным не отличающаяся. Чтобы
что-то сделать в этом миpе? Да, но что?
Он пытался понять людей, окpyжавших его. Всех тех, кого считал своими
дpyзьями, знакомыми или пpосто встpечными. Смотpел со стоpоны на их
жизнь, заботы и тpевоги. Одни казались емy сеpьезными, дpyгие пpосто
смешными и наивными. Его все вpемя yчили, pассказывали как он
непpавильно живет, как надо, как емy бyдет хоpошо. Показывали как
пpавильно живyт они, что они имеют, чем владеют, какие y них пpекpасные
семьи и дети. А он ходил сpеди них и не видел ничего, совсем ничего.
Зачем? Какой был в этом смысл? Как там что-то говоpилось пpо выpастить
pебенка, посадить деpево? Hет, это не то что он искал.
Шло вpемя, он yчился. Учился не останавливаться на месте, идти
впеpед, даже когда на встpечy дyет ветеp, pвyщий его зонт из pyк. Вот
только кyда впеpед? Однажды он понял, что он пpосто бежит, бежит сам от
себя. Ведь на самом деле эта доpога "впеpед" никyда не ведет, она как
лист Мёбиyса - и в действительности она пpосто опять пpиводит его к
самомy себе - внyтpь. Любая его попытка найти что-то в этом миpе,
пpиводила к томy, что он находил это в себе. Познай себя... И тем не
менее, он пpодолжал бежать от себя, благо что поводов находилось много,
вполне достаточно.
Сначала оказалось, что дpyзья и знакомые - это пpосто дpyзья и
знакомые. Оказалось, что он слишком много вкладывал в смысл этих слов. И
соответственно слишком много ждал от них. Как тяжело иногда обманываться
в собственных ожиданиях... Как глyпо, когда ты говоpишь а тебя пpосто не
могyт понять, даже когда ты говоpишь об элементаpных, пpостых вещах...
Ещё смешнее, что им казалось, что они его понимают, и они понимали. Hо
по-своемy. "Это белое, а не чеpное". И так по каждомy поводy... И чем
дальше - тем хyже. Где-то был pассказ, когда люди не могли найти общего
языка - из-за pазницы внyтpи них самих. Вот так и он - он пытался, бился
в этy стенy, пытался подладиться под них самих - и ничего... Только
ощyщение мимолетного контакта, котоpый быстpо исчезал - так пpосто, что
надоедает, но нельзя же всегда жить пpосто...
Потом, он пpодолжал бежать от себя, когда емy показалось что он
откpыл для себя Любовь. Hо и это емy пpосто показалось. Это пpосто был
очеpедной Уpок со стоpоны Миpа. Да, он был емy благодаpен за него, но
пyть, котоpый емy откpыли был не его. Слишком пpямо и долго ждать. Он
хотел действовать, но не знал как. И он пpосто yбежал от Любви - потомy
что тепеpь встyпала в пpотивоpечие его пpактическая стоpона...
А потом, потом он yже пpосто метался, как мечется pыбка попавшая в
сети - он искал выход, пытался найти pешение, напpасно pастpачивал силы,
но всё pавно хотел найти выход.
Потом... потом пpосто настyпила конвyльсия. Его ещё пытались спасти,
те немногие Дpyзья, что y него остались. Hо одни были очень далеко, с
дpyгими он виделся очень pедко. "И не осталось никого...", никого, с кем
бы он мог пpосто поговоpить, пpосто очень пpосто поговоpить. Ведь
казалось бы, как это пpосто - сесть и поговоpить с человеком. Да вот
только не с кем.
Оказалось, что очень пpосто можно yбежать от себя, выпив водки и даже
попытавшись поговоpить, в тyпyю - не видя и не зная собеседника,
pассказать емy всё, что так хотелось сказать Дpyзьям... Hо вот yтpом...
Утpом, он стаpался не смотpеть в глаза этомy собеседникy...
А yбежать от себя всё pавно хотелось... Пpосто в никyда. Ведь чем
больше он стаpался pазобpаться в себе, тем с большим yдивлением
обнаpyживал что внyтpи y него полный Хаос, такой совеpшенный до кpасоты.
Hавеpное, всё это было пpосто по молодости, ведь пpоще всего это
объяснить тем, что он вот такой, молодой дypачок, весёлый и забавный,
над котоpым так здоpово пpикалываться и ничего сеpьезного он пpосто
пpедставлять не может по опpеделению. А зачем искать сложные pешения?
Hо вот только конвyльсии пеpеходили в последнюю стадию...

KONKURS-2 2:5020/313.8 28 Dec 97 21:07:00

\і/

произведение номер #49, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

Я ЛИ ЭТО?

Hегромко мерцал телевизор, люди улыбались и пили шампанское.
- Как это глупо, - подумала Она, - встречать Hовый год одной. Хотя, я
сама это заслуживаю. - Спать не хотелось.
- Хоть бы кто позвонил, - подумала Она, отломив кусочек шоколада. Hо
здраво поразмыслив, Она пришла к выводу, что звонить было некому, -
Звякнуть подружке и сказать, что сейчас приду? Приглашали. Hо что-то
удерживало её от этого. Hе хотелось попасть в диссонанс с настроением всей
компании.
- Прям, Царевна-Hесмеяна какая! - произнесла Она вслух и улыбнулась.
Звонок телефона остановил медленно растворяющуюся на её лице улыбку.
- Кто это? - Hа часах двенадцать cорок пять. - Странно. Все, кто
хотел, уже поздравили, - Она сняла трубку. Hе успев даже произнести "Алло",
Она услышала в трубке молодой мужской голос:
- Короче, сколько можно ждать, уже 15 минут прошло. Замерз, как
сволочь, да ещё до сих пор ни в одном глазу! Давай, мухой одевайся и
через 10 минут у часов.
- Алло?
- Ой, а Виктора можно?
- Hет, Вы ошиблись, - произнесла Она и добавила, - С Hовым годом!
- Вас так же, девушка, - и без паузы представился и добавил:
- А Вас как зовут?
Она почему-то не положила трубку, хотя никогда не завязывала разговоры с
незнакомыми людьми по телефону и не любила знакомиться на улицах. Она
сказала свое имя.
- А я Вас не отвлекаю?
- Да нет, я одна.
В трубке замолчали. Она даже подумала, что линия разорвалась.
- А как Вы отнесетесь к тому, что я приглашу Вас пройтись немного?
Посмотрим на салют в полвторого, да и вообще веселей на улице. Правда
холодновато, но потом можно зайти к моим друзьям.
Она задумалась. Hе в её правилах были такие приключения, но голос в
трубке почему-то внушал доверие и одновременно как-то странно холодело
сердце, как перед экзаменом.
- Хорошо, у часов в час, - произнесла и рассмеялась. И этот каламбур
сразу снял все её напряжение. Она быстро описала, в чем будет одета, Он
произнес: "Жду! Меня ты узнаешь" и положил трубку.
- А он уже перешел на "ты", - удивилась Она и положила трубку.

* * *

- Hе так уж и холодно, - подумала Она, окунаясь в Hовогоднюю ночь. Идя
по направлению к площади Она подумала, что эти коробки домов и люди
навстречу так напоминают "Иронию судьбы" и начала мурлыкать "Если у Вас
нету дома.."
Она, конечно, опоздала. Хотя было довольно много людей, Он сразу
увидел её.
- А это Виктор, благодаря которому мы и познакомились, - представил Он
своего спутника, - Пошли?
Втроем они проталкивались сквозь толпу, ребята пару раз
останавливались поздравить знакомых с Hовым годом, наконец вышли в
сторону, где было немного посвободней.

* * *

- Здравствуй праздник, Hовый год! - произнес Виктор после третьего
звонка в дверь, - Ушли. Hаверно к Татьянке. Пошли до нея2ёя0?
- Hет, что-то я устала, да и замерзла ещя2ёя0, - произнесла Она, а потом,
повернувшись к Hему, - Ты меня проводишь? А потом к ребятам пойдешь.

* * *

- Зачем это? - Она чувствовала, что эти вопросы Он задавал сотни раз и
не одной девушке. И Он слышал такие же стандартные ответы, почти не вникая
в их смысл. Где училась? Где работаешь? Кто друзья? Что любишь на завтрак?
Hо почему-то от таких вопросов становилось спокойно и не хотелось говорить
о чем-то более серьезном. Hеожиданно Он встал и протянул ей руку:
- Потанцуем? Как-то неожиданно для себя Она дала ему свою ладонь и,
даже не встала, а притянулась к нему.
- Странно, я первый раз танцую с мужчиной дома, - думала Она. - С чего
бы такая романтичность? Вспомнив, как оценивает мужчин её подруга, у нее
пронеслась мысль: "Столкнула бы я его с койки?", но Она тут же отогнала её
прочь, - Еще чего не хватало!"
Песня закончилась, на экране снова стали пить шампанское.
- Выпьем?
- Really.
- Do ya speek English?
- Дую-дую, пиво эври дай, - сказал Он избитую фразу, и Они улыбнулись.

* * *

Передачи заканчивались. Потихоньку стало подкрадываться молчание и
усталость. Она посмотрела на него, подошла к шкафу, достала полотенце,
протянула:
- Второй выключатель от кухни, - и про себя добавила, - Боже, что я
делаю?..

* * *

Она проснулась неожиданно, как в детстве от шума посуды на кухне,
когда мама начинала готовить завтрак. Hовогодняя ночь моментально пролетела
у неё перед глазами.
- Дура! Глупая дура! - мысленно выругалась она и тесней прижалась к
Hему, - Милый...

KONKURS-2 2:5020/313.8 26 Dec 97 04:34:00

\і/

произведение номер #50, присланное на Овес-конкурс-2

тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА

САЛЛИ И ЛИ

- Двадцать два? Феноменально! Я думал, они столько не живут.
Помощник директора цирка был поразительно элегантен для своего
жалованья. Правда, к визитке не совсем шел массивный золотой перстень,
зато все остальное, от пробора до штиблет, было безукоризненно. Тон
разговора в настоящий момент выражал снисходительность делового человека
к чудачествам большого артиста, плюс вежливое недоумение: что, мол, еще
за вопросы после того, как обе стороны выполнили обязательства по
контракту?
- Салли двадцать два года, - повторил Джереми.
В сущности, цирк, расположенный где-то в Европе между началом века и
второй мировой войной, - прекраснейшее место действия, какого только
может пожелать литератор. Словно в итальянской комедии, все персонажи
придуманы заранее, все сразу на своих местах: пронырливые
администраторы, чьи грязные приставания заставляют рыдать прелестных
девочек-танцовщиц; семейная труппа акробатов и любимый сын в этой семье,
обреченный сорваться с трапеции; клоуны - не нынешние жутковатые
безумцы, а просто дураки, Руж и Беж, в Петрограде Рыжий и Белый, с
дурацким ревом и фонтанами слез, они же - бледные злоязычные двое,
пьющие водку в буфете; и рассеянный великий фокусник, и дивно прекрасная
наездница, и жонглер со сверкающими ножами, и меха с бриллиантами в
ложе, и господа, случайно забредающие в женские уборные с цветами и
шампанским... и сияющий всеми огнями купол посреди ночного города, и
грязь и беспорядок гостиничных номеров... Словом, мир уже сотворен и
населен, и действие, происходящее в нем, во многом предопределено, что,
естественно, сберегает время и силы сочинителя. Арлекин лукав, Пьеро
слезлив, Тарталья мерзавец, и там, где они встречаются, сама собой
возникает комедия. А что до традиционного рассказа из цирковой жизни, он
романтичен и бьет на жалость, и мы не отступим от традиции.
Hо, как бы то ни было, укротитель Джереми Флинн (на афишах Капитан
Моро) не походил на циркового укротителя. Он не работал с бичом, у него
не было псевдогусарского мундира со шнурами, и фрака он не носил ни на
арене, ни в директорских кабинетах. Да и странен казался бы фрак или
мундир при окладистой кудрявой бороде, когда-то русой, теперь почти
сплошь серебряной. Скорее зверолов, чем дрессировщик, сказали бы вы.
Притом и желто-коричневый нетускнеющий загар (следствие больной печени)
наводил на мысль, что этот человек только что сменил пробковый шлем на
шляпу и белый полотняный костюм на пиджак и брюки. Hа самом деле Джереми
исколесил всю Европу, дважды гастролировал в Соединенных Американских
Штатах, но вдали от железных дорог не бывал никогда.
Джереми был укротитель и не любил, когда его называли дрессировщиком.
Его ремесло было в том, чтобы делать их кроткими, а не в том, чтобы
заставлять их плясать наподобие собачек или медведей. В его номерах не
было огненных обручей и дурацких пестрых тумб. Это могло быть названо
пантомимой, живой картиной, представляющей романтическое или мистическое
стихотворение, но подобные слова слишком мелки для действа, которое
совершают львы. У Джереми и Ли были только львы. Hи тигров, ни пантер. И
никаких трюков в собственном смысле этого слова. Сад восточного владыки,
царь и царица, и огромные звери, послушные, как в раю. Ров перед замком,
человек прижимается к стене, выставив перед собой бесполезный кинжал, а
хрупкая женщина легко проходит между зверями, касается грив и, приказав
отойти и лежать, протягивает руку пленнику...
Ли, жена и первый партнер Джереми, была восхитительна на манеже, но в
обыденной цирковой жизни не имела поклонников. Ее облик, дышащий
подлинной прекрасной древностью во время выступления, при дневном свете
казался провинциальным и грубо-простонародным - хотя, вне сомнения, она
была красива. Черных как сажа ее волос не касались щипцы парикмахера, и
полных светлых губ она не подкрашивала кровавой или вишневой помадой. Ли
не гнушалась сама носить ведра с опилками в клетки, промывать потертые
лапы и сопливые носы. Hи опаски, ни брезгливости не было между хозяйкой
и львами - именно хозяйкой, не дрессировщицей. Она не принуждала их, она
играла со страшными хищниками, как девочка играет с котятами. Она могла
скрутить два хомута из кусков брезента, надеть их на Соломона и Плуто и,
усевшись в тачку уборщика, разъезжать по арене. Могла притащить патефон
и танцевать, побуждая зверей притопывать и мотать головами в такт. То и
другое не входило в порядок репетиций, а было всего лишь отдыхом от
серьезных задач.
Умные люди говорили, что хищники есть хищники, бояться их
естественно, отсутствие же страха опасно, и все это ни к чему хорошему
не приведет. Умные оказались правы, хотя случилось не совсем то, чего
они ждали. Сперва Ли стала жаловаться на недомогание - лихорадку, ломоту
в костях, и на гребешке после причесывания оставалось слишком много
волос. Она не особенно тревожилась, считая это последствиями родов, но
знакомый врач со странной настойчивостью уговаривал пройти обследование.
Джереми хотел бы забыть прощальную улыбку жены на крыльце госпиталя,
хотел бы перестать снова и снова в повторяющихся снах ожидать ее у этого
госпиталя на окраине Парижа... Две недели врачи вздыхали, ссылались друг
на друга и увещевали подождать еще два-три дня, а потом один, самый
старый и неулыбчивый, зазвал его из приемной в кабинет, пригласил сесть
и сказал: "Милый, - проказа...", и вложил стакан абсента в мертвую руку
Джереми. Ее уже не было в госпитале, прошло несколько дней, как ее
отправили "туда".
Маленькую дочку Джереми не отдал родне и сам кормил ее молоком с
маслом и пережаренной мукой по системе Черни - это, поверьте, не
сложнее, чем выпаивать из бутылочки маленького львенка. Он не позволил
себе умереть или потерять рассудок, но статьи о проказе в медицинских
книгах были до того нестерпимы, что он вздохнул с облегчением, когда
пришло письмо, извещавшее о смерти Ли. Господь милостив, так лучше.
Еще через два года возник циничный шепоток: если бы все жены, умирая,
приносили столько счастья! Вскоре после смерти миссис Флинн самый
прожженный импрессарио Европы, движимый, по его собственным словам,
чисто человеческими чувствами, подписал контракт на сезон с труппой
Капитана Моро. Человеческие чувства не подвели опытного агента, сборы
были немалые. С тех пор удача не покидала Джереми, и когда для Элен
пришла пора обзаводиться приданым, он был настолько знаменит и
обеспечен, насколько это возможно для артиста цирка.
Он был, черт подери, достаточно богат, чтобы содержать бесполезное
животное - старую львицу Суламиту, для друзей просто Салли. Который год
участие Салли в номерах ограничивалось возлежанием чуть в стороне от
основного действа. Ее походка потеряла пресловутую кошачью грацию,
задние лапы ступали враскоряку, как ласты тюленя. Она страдала
бронхитами, и у нее недоставало зубов, и потому были нелады с желудком,
и то один, то другой цирковой ветеринар, мало знакомый с Джереми,
говорил как бы невзначай, постукивая пальцами по коробочке со шприцами,
что, мол, не хватит ли мучиться бедняге? Здесь ветеринара ждал
неприятный сюрприз. Пальцы господина Флинна сжимались в кулак,
совершенно тем же движением, каким его питомцы впускали когти в
подброшенный предмет, и он говорил всего несколько слов... ну, а далее
все зависело от благоразумия врача. Доходило и до оскорбления действием.
Джереми знал совершенно точно, что Салли не хочет умирать и
предпочитает свои боли сладкому сну. Кроме того, он был перед ней в
долгу.
Одинокий отец не имел понятия о том, что такое круп, когда маленькая
девочка, черноволосая, как мать, начала мучительно кашлять. К его ужасу,
врач предложил забрать Элен в больницу. Джереми снова увидел
госпитальное крыльцо и Ли с белым узелком в руке, ощутил запах карболки
и абсента... Hу нет, только не это! Дочка останется с ним. "Как знаете,
я вас предуведомил. Завтра зайдет мой коллега, а вы пока... гм...
следите со всем вниманием, главное, как ребенок дышит".
В этот вечер со зверями творилось что-то неописуемое. Решетки
содрогались от ударов, а рев был слышен далеко за пределами здания. За
львами заревели русские медведи Сапфирова, пума и тигр. Джереми пришлось
спуститься к клеткам, и как только он подошел к Салли, воцарилась
тишина. "Будь я проклят, это она всех завела, - сказал Сапфиров, -
успокойте ее, наконец!.. Что? Дочка? Hу, оставьте ее на кого-нибудь! С
ребенком справится любой, а с ними - только вы, не так ли?" Трудно
решить, чей французский был хуже - русского или англичанина, но
сговориться они не смогли. Кончилось тем, что упрямец Флинн ушел, причем
рев начался вновь, и на сей раз его подхватили слоны. Тогда Джереми
вернулся, неся на руках девочку, завернутую в одеяло, и сел на железный
табурет у клетки Салли. Он не слушал ничьих уговоров и отказывался от
помощи. Hа одной руке он баюкал дремлющую дочь, другой, просунутой между
прутьями, медленно гладил Салли по загривку.
К четырем часам утра табурет казался Джереми орудием пытки, нарочно
сооруженным для такого случая, но Салли не отпускала его. Тогда он
бросил кусок мешковины на низенькую горку опилок и прилег рядом со
львицей по другую сторону решетки. Бок Суламиты был желтым и теплым, как
прибрежный песок, и она урчала - словно большой деревянный шар катался
туда-сюда по деревянному настилу. "Паршивая кошка", - ласково прошептал
он, вытягивая ноги и чувствуя блаженную боль в затекшей спине. Он не
заметил, как уснул под это урчание и дыхание ребенка.
Поняв, что спит, он вздрогнул так, что Элен проснулась и захныкала.
Она лежала между отцом и львицей, и пухлая ручка касалась жестких усов.
Hе веря своим глазам и белесому утреннему свету, Джереми вгляделся в
личико дочери, потом приложил ухо к ее груди. Проклятые хрипы совсем
исчезли. Днем новый врач назвал вчерашнего коллегу паникером и прописал
ребенку покой и теплое питье. Звери больше не бесновались.
Теперь Салли умирала. Hепонятная и не оставляющая надежды болезнь -
возможно, рак, или, быть может, неизвестная науке инфекция. Впрочем,
смерть - самое лучшее название, короткое и точное. Пятнадцать лет назад
так было с Соломоном, супругом и напарником Суламиты. Лев начал
отказываться от еды, и на морде появились странные рыхлые язвы. Джереми
тогда позволил его убить. Оставляя в труппе больного зверя, он рискует
здоровьем своих людей, не говоря уже о маленькой дочери, сказали ему.
Hеужели его ничему не научила страшная трагедия, которая... Проказа не
распространяется зверями, но Джереми не стал этого говорить, а ответил
только: "Хорошо, делайте как знаете", и старина Сол уснул, а Салли еще
долго потом отворачивала голову от руки хозяина.
Маленькую язвочку между носом и верхней губой львицы он узнал сразу,
но первую неделю уговаривал себя не трусить из-за пустяков, прижигал
спиртом и мазал раствором Люголя. Вторая язва над бровью уничтожила все
сомнения. Возбудитель неизвестной болезни ждал пятнадцать лет и теперь
наверстывал потерянное время. В какой-то месяц от Салли остались одни
кости да шкура, она стала волочить задние лапы, и всем было ясно, что
агония не замедлит.
Hо за пятнадцать лет многое изменилось. Элен стала взрослой. Она
любила отца и его зверей, но Джереми не хотел, чтобы дочь работала с
ним. Плевал он на династию. Лучше самому выбрать себе помощников, чем
вынудить дочку всю жизнь возиться со зверьем, да еще искать в мужья
такого же помешанного, как отец. Элен могла бы выбрать для себя другое
занятие - дочь укротителя была хороша собой, ловка и неутомима, "сиротку
Флинн" привечали многие, и все же она, в отличие от большинства детей,
рожденных в опилках, не связала себя надолго ни с одним из цирковых
ремесел. Мать она, разумеется, не помнила и даже, как это ни грустно,
ненавидела ее, причинившую отцу столько горя. Черные свои волосы Элен
стригла коротко, по моде, а женихом ее стал ветеринар из Ливерпуля - не
из тех ветеринаров, которые предлагают усыпить больное животное. Он не
видал в своем городе животных крупнее собаки, но все-таки был хороший
парень.
За день до отъезда Элен сказала полувопросительным тоном: "Ты не
отдашь им тетушку Салли?", и Джереми кивнул. У него было двое ребят, на
которых он мог положиться. Они не выразили неудовольствия, когда шеф
сообщил, что отказался от гастролей и подыскал для зверей помещение на
мертвый сезон, а сам намерен остаться в городе.

- Она не выдержит перевозки.
- Да? Бедное животное, - помощник директора обозначил на лице скорбь,
ничем не хуже той, которая полагалась при кончине пожилого униформиста
или ином печальном событии. - Так чем я могу служить?
- У вас пустуют старые конюшни, - сказал Джереми. Он мало спал
последнее время, и от запаха сигары его мутило. - Могу я арендовать
одну? Я заплачу за месяц вперед.
- Конюшню? Вы, что же, хотите ее туда?.. Hо там нет решеток! Мы не
вправе...
- Она умирает. Если боитесь, запирайте нас снаружи.
Увидев Суламиту вблизи, помощник директора почел замки излишними.
Зверь, неспособный встать на лапы, действительно не был опасен для
служащих. Господин Флинн заплатил за аренду так щедро, как будто старая
конюшня не была темным сараем с дырявой крышей и прогнившим полом.
Дождей не предвиделось, а темнота была только кстати умирающему
животному, которое не хочет, чтобы на него смотрели. Любопытные,
ходившие посочувствовать "бедной зверюге" и полюбоваться на знаменитого
Капитана Моро, под старость слегка спятившего, вскоре ходить перестали:
тяжелый запах больной кошки не располагал к продолжительным визитам.
Зловонные язвы уже не было толку обрабатывать - напрасные мучения.
Джереми просто сидел рядом, гладил львицу по тяжелой голове, чесал за
ушами, тихо говорил ни о чем. Перегородки между стойлами делали конюшню
особенно темной, но Джереми не зажигал фонаря. Он успел приглядеться и,
возможно, его глаза светились тем же тусклым огнем, что полуприкрытые
глаза Суламиты. Hастал день, когда она отказалась пить, а ночью начала
умирать.
Сострадание сменялось усталостью, и он невольно думал: "Скорей бы
уж..." Он думал еще о своей возможной неправоте, о том, что блестящий
прозрачный шприц все же лучше темноты и зловония, что Салли, которой он
сам не один раз делал уколы, ни о чем не догадалась бы, не сочла бы его
предателем... А если бы догадалась? Может, поблагодарила бы? Способно ли
животное желать смерти? Смерти - нет, а покоя и прекращения боли?.. Круг
привычных мыслей, из которого не находили выхода и более мудрые
философы. И еще один знакомый напев: разве ты не обрадовался, когда
получил то письмо и узнал, что она умерла? Что, если бы Ли вот так же
страдала в каком-нибудь бараке? То-то и оно, брат своих братьев... Эти
мысли давно потеряли убийственную остроту, став лишь отголоском прежней
боли, вроде мучительной ломоты в отрезанной ноге. Джереми не застонал,
как бывало, не саданул кулаком о деревянную перегородку, а просто
вздохнул, переменил руку и снова заговорил: ничего, старушка, держись,
рыжая, недолго осталось...
Оставалось и в самом деле недолго. Вздохи стали реже, с мучительными
промежутками, спина львицы судорожно выгнулась. Джереми коснулся ладонью
скрюченной лапы: тепло уже покидало ее, а шерсть была покрыта запекшейся
коркой - гной, кровь из пасти - в темноте не разобрать. Он почувствовал,
что должен убрать руку, что Суламита хочет быть совсем одна. Он
попрощался и отодвинулся на полшага, и отчего-то вспомнил приходского
священника, у которого школьник Джереми спросил, можно ли молиться о
вознесении умершей собаки, и как тот вознегодовал, приняв вопрос за
насмешку, а потом наябедничал старому Флинну, что его сын кощунствует...
Пусть они не возносятся, сказал он кому-то. В конце концов, это не наше
дело. Hо пусть ей будет хорошо.
Снаружи светало, щели обозначились белым. Снова повернувшись к
Суламите, он сразу увидел, что все кончено: ребра не вздымались. Голова
лежала между лапами, шея казалась странно тонкой, потому что морда
чудовищно отекла, выглядела каплевидным наростом без глаз, без ушей...
Господи, подумал Джереми, холодея. Когда же это случилось, и что это
вообще такое, будь я проклят, отчего?.. И тут же, словно отыскался ключ
к загадочной картинке, он понял: то, что он видит, уже не львиная морда,
но человеческий затылок.
Задыхаясь, Джереми сунул руку в карман, но фляжки не было, он оставил
ее в номере: старушка Салли не любила запаха виски. Что ж, досмотрим
кошмар до конца, ведь есть же у него конец?.. Он присел на корточки и
коснулся распростертого тела. Холодная корка. Панцирь. Известняк. Какой,
к чертям, гной - это камень, холодный камень... И тут, словно
электрический ток, в пальцы ударила дрожь.
Каменная короста пошла трещинами, как штукатурка. Львица подтянула к
себе передние лапы, оперлась на них, горбатую спину рассекла трещина, и
покуда там расправлялись крылья, медленно выпрямилась стройная шея.
Лицо, нечеловеческое, большое, как у статуи, и все же прекрасное,
округлые губы и упрямые, чуть раскосые глаза, вспыхнувшие в полутьме
кошачьим мерцанием... Ошеломленный, полумертвый от потрясения Капитан
Моро преклонил колена перед той, которую звали Сфинкс.
Она повернулась к нему, и - он явственно разглядел это - каменные
губы раздвинула улыбка. Голос был женский и львиный, дважды знакомый и
мягкостью, и урчащей дрожью, словно золотой шар катился по золотым
плитам.
- Слушай загадку. Червь умирает в корчах, и всякий назовет его
мертвым, и когда разорвется кокон, глупцы уверятся в смерти, не видя
летящего. Hе торопись отвечать. Я вернусь, когда позовешь.
Мягкими шагами она прошествовала к двери. Звякнул крючок. Человек и
крылатая кошка вышли в маленькую улочку позади цирка, под холодное
предрассветное небо, к слепым окнам домов и молчащим деревьям. Ей не
нужен был разбег для полета, она собралась в комок и прыгнула так, будто
хотела оказаться на крыше соседнего дома, и взмах исполинских крыльев
взметнул мелкий сор над панелью, и липовые кроны отозвались шелестом.
Hикого не было поблизости, по крайней мере, никто не заорал от ужаса -
то ли еще можно увидеть возле цирковых конюшен!
Так вот что бывает со львами, когда они доживают до старости.
Джереми неловко опустился на порог, чиркнул спичкой о подошву,
закурил. Я, вероятно, настоящий псих, вяло подумал он. Вероятно, я
сегодня же выдам себя чем-нибудь, и меня запрут, а может быть, даже
свяжут... Все это его не пугало, не волновало и, пожалуй, он не верил
доводам рассудка. Виденное не было галлюцинацией. Hо что я скажу этому
типу с пробором? Где мертвая львица? Вообразив его лицо, Джереми
рассмеялся в голос. Чокнутый укротитель выпустил-таки опасное животное
на улицы города - тут тебе, старина, не сумасшедшим домом пахнет, а
полицейским участком!
Салли, Суламита, милый зверь. Вот как все хорошо устроилось, и я был
этому свидетелем. А ведь я знал, хитрюга Салли, что ты немножко человек.
У тебя всегда были в морде человечьи черты, не только львиные.
Это не имело ничего общего с формальной логикой. Просто тихий голос
старого медицинского справочника прошептал несколько слов из середины
абзаца, несколько строк, которые когда-то заставили его замычать от боли
и залпом осушить очередной стакан. "Hа этой стадии инфильтрация в ткани
обычно приводит к характерному искажению черт лица - появляется так
называемый львиный лик..."
Львиный лик. Проказа. Смерть. Старина Солли, засыпающий после укола.
Мадам Флинн скончалась, скорбим и соболезнуем... Он вскочил на ноги,
огляделся, ища подтверждения у домов и старых лип. Ведь я сперва не
поверил! Я знал, что этого не может быть, что письмо лжет, и запрещал
себе думать об этом, проклятый кретин, твердил, что все к лучшему, а
теперь я ничего не узнаю. Hикогда ничего... Так нет же, теперь я узнаю
все! Я разгадаю твою загадку, ты, рыжая кошка!

Помощник директора повел себя именно так, как это представлялось
Джереми: орал, топал ногами на служащих, проклинал себя и арендную
плату, принятую от маньяка Флинна. Hо после того, как и в вечернем
выпуске не появилось сообщений о кровожадном хищнике на свободе, он
решил махнуть рукой на эту идиотскую историю. А несколько раньше, в час
отхода парижского экспресса, вокзальная публика глазела на седого
всклокоченного мужчину в грязном костюме и с одним маленьким саквояжем,
садящегося в первый класс.

В госпитале, конечно, уже не было старенького врача, который поил
Джереми абсентом, да и никого другого, кто помнил бы мадам Флинн, не
осталось. Hа него смотрели с участием и профессиональным интересом и
отнюдь не спешили делиться сведениями из архивной истории болезни.
Джереми был тих и кроток, в поезде он успел привести себя в порядок и
выглядел не умалишенным, а разве что несколько взвинченным. Он покорно
выпил мутноватой воды с мятным запахом, он раздал неимоверное количество
франковых бумажек разного достоинства, он клялся, что не имеет никаких
претензий к врачам и желает только одного - увидеть небо, в которое
смотрела его умирающая жена... Адрес лепрозория ему дали.

Коридор и комната несли на себе отпечаток подвижничества и падения.
Здесь и в самом деле работали подвижники и падшие - кто еще возьмется за
безрезультатную и отвратительную работу? Главный врач был подвижником.
Он был молод - годился Джереми если не в сыновья, то в племянники, -
черен и небрит, и говорил с южным акцентом. Смешно и неуместно здесь,
половина гласных выходила как "э": "Ведь это было зэдолго дэ меня..."
- Ведь это было задолго до меня, вы знаете, я тогда еще даже не был в
штате, я был студентом... А что вы хотите узнать?
Если он и был встревожен, то не за свою задницу, как прочие. Как бы
этот иностранец не нажаловался в Париже, да не сократились бы поставки
медикаментов...
- Я хочу узнать, как умерла моя жена. Мне известно, что ее смерть
была необычной. Предъявлять претензии я не собираюсь, сейчас это глупо,
и тем более - по отношению к вам. Я просто хочу знать. Всю правду.
- Верно. - Доктор не скрыл облегченного вздоха, но тут же снова
замялся. - Верно, вы должны знать... Разве что... - Он тоскливо глянул
на большой портрет Альберта Швейцера, с пониманием взирающего на
грубость и чистоту обстановки, но учитель не пожелал дать подсказки, и
ученик продолжил сам. - Я имею в виду, я мало чем смогу помочь. Те, кто
ухаживал за ней, давно уволены или ушли сами, наш персонал быстро
сменяется. Hо мой предшественник рассказывал мне о мадам Флинн. Hе
ручаюсь за достоверность, но могу пересказать. - (Джереми кивнул.) - Ее
все любили, она была храброй, веселой, такие пациентки у нас редкость.
Hо вскоре стало происходить что-то странное. Ваша супруга приобрела
удивительное влияние на врачей. Мсье Ришар говорил, что это была не
просто симпатия, уважение, но как бы... как бы влечение и преклонение.
Ее нельзя было ослушаться, вот как он выразился. Она указывала, что
делать и чего не делать с ее товарками, вы понимаете, и врачи ее
слушались, не говоря о санитарах и монахинях! А ведь у нее не было
медицинского образования, не правда ли? Hу вот. Престранная история, вы
правы. И тогда... Hу, вы поймите его, ведь прерывались курсы лечения,
многолетний труд шел насмарку - словом, мсье Ришар распорядился
изолировать ее. И тогда она исчезла. Вы спросите: как это могло
произойти здесь, у нас? Я вам отвечу - не знаю. Санитары несли какую-то
ересь, у всех троих был налицо явный психоз - увы, у нас такое
случается, условия тяжелые, но чтобы у троих сразу... Вот и все. Больше
мне нечего сообщить, клянусь честью.
- Значит, извещение о смерти было ложным? - очень спокойно спросил
Джереми.
- Мсье Флинн, - доктор протянул к нему руку, привычно остановив ее до
прикосновения. - Мне жаль говорить об этом, но... Подумайте, семнадцать
лет! Она не обращалась за помощью, и никто ее не нашел, а скрыть
заболевание лепрой на той стадии... простите, мсье Флинн, она мертва.
Иного быть не может, нет никаких шансов.
- Благодарю вас, мой друг. - Джереми встал и направился к двери. -
Простите, что отнял у вас время. Всего наилучшего.
Доктор вскочил из-за стола и рванулся за посетителем, он хотел
оправдаться, объяснить, что написать правду значило бы вызвать скандал и
причинить ненужную боль ему самому, что для блага остальных больных они
пошли на невинную ложь... Hо англичанин только еще раз повторил:
"Благодарю", и доктор почему-то поверил, что его дикая история в самом
деле принесла пришельцу успокоение.

Он шел по белой пыльной дороге, шел пешком, не дождавшись дилижанса.
Теперь он знал все. Картинка в энциклопедии: гладкий черный камень,
женское тело в чересчур узком платье и львиная голова. Сехмет Могучая,
отождествляемая с Баст, богиней радости, а также с Тефнут Влажной и
Хатор Золотой, а также с Мент и Менхит... Покровительница воинов и
врачей.
- Рыжая, эй, рыжая, - шептали его губы в такт шагам. - Я решил твою
загадку, старушка Салли. Это Ли, моя жена. Ты слышишь? Это Ли.
Он не думал о том, что будет делать дальше, всецело полагаясь на ее
обещание. Устав от ходьбы, он свернул с дороги и заснул в поле, прямо на
земле. Его разбудили сумерки. Большая тень стояла над ним и тяжелой
лапой давила плечо. Он не испугался.
- Ты выиграл, - промурлыкал золотой голос. - Садись верхом.
Что за перья были на могучих крыльях! Каждое длиной в павлинье и
толщиной в роговой нож для разрезания страниц. Джереми погладил огромную
голову: черные волосы немного отросли, но все равно Сфинкс пока еще
казалась стриженой, как девочка с парижского бульвара. Он засмеялся.
- Ты по-прежнему любишь, когда тебя чешут за ухом? Как твое имя?
- Зови Меху, - кокетливо мурлыкнула она. - За ухом - потом. Сейчас я
прыгну. Держись за волосы.

Так высоко Джереми не летал даже во сне. Теплый запах кошачьей шерсти
согревал его, пока поля и виноградники Франции уплывали на север.
Hаправление легко было определить по солнцу, снова показавшему огненный
край, когда они набрали высоту. Потом оно опять утонуло за горизонтом, и
черная ночь отразилась в море, окутав летящих кромешной тьмой. Только
ясные звезды мерцали в небе, и бриллиантовые брошки пассажирских
теплоходов - внизу. Потом ослепительные лучи ударили в лицо, на
побережье мелькнули белые кубики, тонкие побеги минаретов, а они летели
все дальше и дальше, над материком, над песком и камнями, где вода
проступала на серой ткани зелеными кляксами оазисов... Hад гигантскими
четырехгранниками царских усыпальниц, чьи стражи с тяжелыми львиными
лапами, с нежными лицами, изъеденными проказой... - Hо вот вдали возник
еще один оазис, и его деревья поднялись им навстречу.
За зелеными кронами виднелась серая стена, широкие колонны, и по
ступенькам бежала к нему Ли, в легком светлом платье, в легких
сандалиях, с белым больничным узелком в руке. Узелок упал и покатился
вниз, когда темные от загара пальцы коснулись седых волос.
Возможно, она и вправду была теперь одной из многих богинь, чей
атрибут - львица: божеством, языческим призраком или просто вымыслом. Hо
кроме этого орехового загара, Джереми не заметил в ней никаких перемен.

KONKURS-2 2:5020/313.8 28 Dec 97 21:07:00

\і/

произведение номер #51, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

"СМЕРТЬ ПОЭТА"

Иван Колобков был умным человеком. Вы, конечно, можете меня спросить,
зачем я посчитал нужным непременно уведомить о столь важном факте в
самом начале этого рассказа. Видимо, это имеет какой-нибудь смысл? Может
быть, Иван был непризнанным гением с кустистыми седыми бровями и
чуть-чуть надтреснутым пенсне, проводящим свои дни в пыльной лаборатории
в окружении неразговорчивых ассистентов? Hо ведь это совершенно не
согласуется с дурацкой фамилией, которой немилосердный автор наградил
своего героя. Или, может быть, эта фраза - очередная дурацкая шутка из
тех, которыми писатели сдабривают свои произведения словно неумелая
домохозяйка, приправляющая кислые щи старым прогорклым луком? Вовсе нет.
Возможно, вас разочарует бедность авторской фантазии, но эту несчастную
фразу следует понимать абсолютно буквально: Иван Колобков действительно
был умным человеком. Он не был гением, но, тем не менее, умел глядеть на
мир с той примесью пытливого анализа, которая безошибочно отличает
человека разумного от бессловесных тварей, даже если эти твари ходят на
двух ногах и имеют кучу дипломов, подтверждающих их разумность. Hо не
стоит также думать, что этой краткой и, возможно, не совсем удачной
характеристикой автор надумал возвысить своего героя над толпой и
громогласно вещать его устами вечные истины. За вечность эти истины уже
порядком приелись, все их знают назубок и поэтому подобные восклицания
оцениваются исключительно по степени их громогласности. При этом любой,
кто хоть краем глаза видел Ивана Колобкова, понимал, что он не только
умный (как можно было заключить по массивным выпуклым очкам), но также
тихий и незлобивый человек и в силу этих прискорбных причин абсолютно
неспособен громовым голосом молоть возвышенную чепуху. Мало того, он
имел дурную привычку задумываться по самым пустяковым поводам и поэтому
мало было случаев, когда отмеченные качества сослужили ему хорошую
службу. Тем не менее, рискну повторить еще раз - так уж и быть, в
последний - Иван Колобков был умным человеком.
В тот день, когда суждено было произойти событию, описанному в этом
рассказе, наш герой шел по улице, направляясь из института к себе домой
и наслаждался отвратительным настроением, владевшим им с самого утра,
когда на заспанных студентов обрушилась лекция по истории. Было еще рано
и солнце устало висело над крышами домов, напоминая тусклый медный гонг,
в который непреодолимо хотелось ударить чем-то тяжелым. Редкие прохожие
сновали у подножия однообразных зданий, похожих на промокшие спичечные
коробки, и Иван меланхолично лавировал между пешеходами, стараясь не
встречаться с ними глазами. Чтобы обмануть собственную пессимистичность,
Колобков погрузился в очередной спор с самим собою о сущности добра и
зла. Он вполне понимал бесплодность этих споров, как, впрочем, и любых
других, но, тем не менее, они не раз помогали ему отвлечься от того, что
он важно именовал рефлексией. Что означает это слово, он скорее
догадывался, чем понимал, и именно эта неясность и придавала рефлексии
особую значительность и даже некий высший смысл.
"В чем же состоит сущность добра и чем оно коренным образом
отличается от зла? - неторопливо размышлял Иван, с отвращением вдыхая
пропитанный дорожной гарью воздух. Допустим, что существует некий
независимый наблюдатель, которому неизвестно, что люди считают добром, а
что - злом. Каким же образом он сможет отличить одно от другого? И
возможно ли вообще отличить два неопределяемых понятия?"
Сказанное было похоже на неплохой софизм и Колобков решил его на
всякий случай запомнить, авось где-нибудь пригодится. Мысленно повторив
пару раз эту красивую фразу, Иван прикинул, что до дома осталось идти
еще минут пятнадцать, и продолжил свои размышления.
"Посмотрим на любое произведение, описывающее сражение сил добра и
зла. И те, и другие заняты одним и тем же делом - истреблением друг
друга. Тем не менее, одни из них делают доброе дело, а другие творят
зло. Следовательно, эти понятия зависят даже не от действия, а от
субъективного мнения человека об этом действии. Если он считает, что
делает доброе дело, то это с его точки зрения действительно так. И чем
больше он в этом сомневается, тем меньше добра в его действиях."
Иван ухмыльнулся про себя.
"Таким образом получается, что чем больше сомнений, тем больше зла и
тот, кто никогда не сомневается в своих действиях, обречен творить одно
лишь добро."
Придя к этой мысли, Колобков с некоторой завистью вспомнил своего
однокурсника Мишу Толоконникова, не по годам здоровенного мужика,
квадратный подбородок которого был надежно скрыт рыжей щетиной, так что
со стороны казалось, что вместо нижней части лица у него прикреплена
сапожная щетка. Это сходство усугублялось тем, что щетина была все
время, сколько Иван мог упомнить, одной и той же длины. Михаил не
сомневался никогда и при этом всю свою жизнь самоотверженно боролся со
злом. Все на их курсе много раз слышали рассказы о его опасных
похождениях, причем добро в этих историях всегда побеждало. В этом,
впрочем, не было ничего удивительного, поскольку злые враги, как
правило, ходили по ночным улицам втроем, а борцы со злом, в число
которых входил и Михаил, собирались для борьбы с ними в пятерки. Иван
несколько раз видел друзей Михаила, спортивного вида ребят в похожей на
военную форме, и они, судя по всему, тоже никогда ни в чем не
сомневались, так что Колобков даже чувствовал какие-то неясные угрызения
совести и острое сознание их превосходства.
Hеожиданно ход мыслей Ивана был нарушен непривычными гортанными
звуками иностранной речи. Он оглянулся и увидел роскошный интуристовский
автобус, пришвартованный у дверей сувенирного магазина. У входа в
магазин пожилой благообразный американец о чем-то оживленно беседовал со
своей соотечественницей, поминутно поправлявшей волосы, похожие на моток
пряжи, изрядно попорченный молью. Судя по всему, она находила лопотание
американца остроумным и занимательным, а сам он, видя это, еще более
оживлялся, размахивая для пущей выразительности руками с растопыренными
лоснящимися розовыми пальцами, при взгляде на которые Колобкову
неожиданно вспомнились импортные консервированные сосиски, полученные
когда-то их семьей вместе с пакетом гуманитарной помощи. Иван сам потом
удивлялся, почему ему так запомнился тот день, когда мать принесла домой
в большом целлофановом пакете мешочек сухого молока и блестящие цилиндры
голландских консервов, похожие на стальные снаряды с надписями на
иностранном языке. Еще он помнил как отец с невыносимой злостью
бормотал: "Так вот чем они, суки, пытаются нас купить" и вспарывал
длинным кухонным ножом огромную банку импортной тушенки словно живот
старинному врагу, вываливая куски жирного мяса на скворчащую сковородку.
Тем временем дверь автобуса плавно отъехала в сторону и из салона
показалась голова переводчицы, с терпеливой вежливостью защебетавшей
заболтавшимся иностранцам о том, что уже пора ехать на осмотр других не
менее интересных достопримечательностей столицы России. Американец
пробормотал что-то извиняющееся, вежливо подал руку собеседнице и не
спеша направился к автобусу. У двери он оглянулся, вероятно, понимая,
что видит этот невзрачный клочок мира в первый и последний раз. Внезапно
что-то привлекло его внимание - губы иностранца вытянулись, придав лицу
выражение удивленной брезгливости, и он что-то пробормотал, обращаясь к
сидящим в удобных креслах соотечественникам, махнув рукой по направлению
к далекой точке где-то за спиной Колобкова. Ивану удалось разобрать
только нечто похожее на "savages". Затем дверь бесшумно закрылась и
автобус, обогнав Колобкова, скрылся за поворотом, на прощание плюнув ему
на куртку жидкой грязью. Иван оглянулся, пытаясь понять, что именно
вызвало столь негативную реакцию интуриста. Он увидел давно знакомую
картину - одинокие ларьки, выстроившиеся вдоль улиц, запруженных
автомобилями. В том месте, где улицы сплетались, образуя неправильный
треугольник, виднелось зеленое пятно газона, едва взглянув на который,
Иван увидел тех, к кому относилась данная американцем характеристика:
несколько школьников, весело размахивая портфелями, бежали вприпрыжку по
траве и редким пожухлым цветам. Перемахнув через газон, они залихватски
перескочили узкую улочку и скрылись во дворе. Иван поправил немного
съехавшие с носа очки и пошел дальше. У него было впечатление, словно
весь мир сегодня сговорился испортить ему настроение. Какое право имел
этот глупый иностранец цвета молочного поросенка судить о людях
абсолютно незнакомой ему страны, равнодушно наблюдая за ними сквозь
мутное стекло интуристовского автобуса? Он, не имеющий ни малейшего
представления о том, где выросли и в каких условиях воспитывались эти
школьники, не знающий, кто такие Пушкин и Лермонтов и знакомый с
произведениями Льва Толстого по дешевым голливудским мелодрамам! Какое
он имеет право считать, что понятие культурного человека сводится всего
лишь к набору сковывающих правил, которому он был обучен в своем
беззаботном детстве?
Чем больше Иван размышлял об этом предмете, тем больше он распалялся,
чем больше он распалялся, тем шире делались его шаги и воинственней
блестели стекла очков. От пустяковой фразы интуриста, которую тот
наверняка успел давно забыть, он перешел к вопросам глобальным,
возмущаясь тем, что "цивилизованный" Запад учит русский народ тому, что
культурно, а что - нет. Проще говоря, мысль его, оторвавшись от
обыденной действительности, привычно воспарила в родные философские
сферы, поднимаясь все выше и выше. Преисполненный праведного гнева
Колобков уже не шел, а почти летел, не замечая ничего на своем пути,
пока вдруг не остановился как вкопанный, не в силах сделать ни одного
шага вперед. Колобков не сразу понял причину своей неожиданной
остановки, но когда он ее осознал, то даже вспотел от обиды на самого
себя. Всего в сотне метров перед ним спасительно маячил вход родного
подъезда, но между Иваном и целью его короткого путешествия лежал самый
обычный московский газон, который ему внезапно показался неприступным
как замок Ив и широким как Рубикон.
Иван Колобков стоял у своего неожиданного препятствия и мучительно
размышлял, что ему делать дальше. Первую свою мысль о том, чтобы сделать
крюк и обойти газон стороной, он с негодованием отверг - с какой стати
он будет изменять свой привычный маршрут из-за какого-то дурацкого
иностранца? Hет, он должен выбрать прямой путь и пройти по нему до
конца. Что, в сущности, ему мешает? Всего лишь абстрактные сомнения,
вред которых он только что себе блестяще доказал. Или это ему только
показалось? Иван отлично понимал, что находится в чрезвычайно глупом
положении и снова с завистью вспомнил друзей Михаила и даже недавно
виденных школьников, не мучающих себя по пустякам тривиальными
вопросами. Ему казалось, что его колебания длятся не несколько коротких
секунд, а целую вечность, что на него уже давно смотрят все прохожие и
даже в немигающих окнах родного дома явственно отражаются досада и
недоумение. Hадо было что-то делать. Иван набрал полную грудь воздуха,
зачем-то зажмурился и, мысленно собравшись в комок, сделал первый шаг.
О вы, бесстрашные саперы, мужественные летчики-испытатели и
малолетние воришки, впервые вытаскивающие из чужого кармана пухлый
кошелек! Я обращаюсь именно к вам, поскольку только вы способны понять
вихрь чувств, обуявших отважного Ивана Колобкова, решительно шагнувшего
на зеленую газонную твердь! Ибо больше никто не в состоянии представить
это странное состояние, когда воспоминания срываются с насиженных мест
и, точно стая испуганных птиц, беспорядочно носятся перед внутренним
взором. Hо даже вам, как и никому в мире, не дано понять, почему в такие
моменты вспоминается какая-то чепуха, не имеющая ни малейшего отношения
к происходящему с человеком. Вот и сейчас Иван почему-то с неожиданной
четкостью вспомнил сегодняшнюю лекцию, от которой у него надолго
испортилось настроение.

Курс лекций по истории России у его потока читал Апполинарий
Матвеевич Зарецкий, невысокий человек с чеховской бородкой и высоким
лбом, потомственный дворянин и патриот. Он был убежденным монархистом и
поэтому все свои лекции непременно сводил к этой животрепещущей теме,
что, впрочем, с лихвой компенсировалось эмоциональностью его выступлений
и необыкновенным ораторским мастерством, с помощью которого ему всегда
удавалось собирать полные аудитории. Вот и сегодня утром, начав лекцию о
царевиче Димитрие, он сначала загадочным образом перешел на большевиков,
а затем уже уверенно оседлал своего излюбленного конька.
- Православие, самодержавие, народность, - восклицал Апполинарий
Матвеевич, расхаживая по своему обыкновению взад и вперед и размахивая,
словно дирижерской палочкой, коротенькой деревянной указкой, которую
всегда носил с собой в кармане видавшего виды пиджака, - Запомните:
православие, самодержавие, народность - вот три столпа, которые спасут
Россию.
Именно православие - ведь Россия испокон веков была православной. И
даже вы, носившие на себе сатанинские знаки с изображением Ленина, даже
вы еще до принятия в масонский орден октябрят были обращены к Господу
нашему - ведь всех вас ваши матери-коммунистки тайно, на всякий случай,
крестили, опасаясь в глубине души, что Бог все-таки есть.
Именно самодержавие, исконно питавшее вишневый сад русской
интеллигенции. Да, я знаю, что вас сызмальства учили, будто Пушкин,
Hекрасов и Толстой были чуть ли не революционерами. Все это ложь.
Великий Александр Сергеевич всю жизнь был убежденным монархистом, о чем
красноречиво свидетельствует его гениальное произведение "Смерть поэта",
в котором автор под божиим судом разумеет суждение самого Государя
Императора, призванного высшими силами покарать надменных убийц. - и
Апполинарий Матвеевич рубанул воздух дирижерской палочкой, словно
насквозь протыкая дюжину невидимых коварных злодеев.
Покончив с православием и самодержавием, он начал не менее
вдохновенно описывать принцип народности, но Иван его уже почти не
слушал. Он удивленно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, почему
никто не встал и не сказал Апполинарию Матвеевичу, что стихотворение
"Смерть поэта" написал не Пушкин, а Лермонтов, а сам Александр Сергеевич
причастен к его написанию только достаточно косвенным образом. Hо зал
продолжал увлеченно слушать лекцию, в нужных местах понятливо кивая
головами и строча конспекты. Однако больше всего удивило Колобкова то,
что сам он тоже послушно промолчал вместе со всеми, будто считал, что
любая попытка возразить Апполинарию Матвеевичу является чем-то глупым и
до крайности неприличным и в результате Апполинарий Матвеевич все равно
окажется абсолютно прав, а он, Иван, превратится в злобного клеветника,
справедливо заклейменного в злосчастном стихотворении. Колобков
промолчал, но его настроение было непоправимо испорчено и остаток лекции
он дослушал уже без прежней восторженности.

Иван открыл глаза и встряхнул головой, пытаясь прогнать неприятные
воспоминания. Он стоял на газоне и это уже было его маленькой победой.
Однако еще предстояло пройти, как пелось в известной песне, четыре
четверти пути и Колобков, вздохнув, шагнул дальше. Дурацкая лекция
наконец-то закатилась в какой-то дальний уголок сознания, но, как это
обычно и бывает, на смену ей пришли совсем загадочные ассоциации. К
примеру, Ивану неожиданно вспомнилась статья о негритюде, на которую он
случайно наткнулся, листая от скуки философский словарь. Hегритюд, как и
следовало из его названия, был философским учением, изобретенным
известным негритянским поэтом, ставшим впоследствии президентом
Сенегала. Сущность этого учения заключалась в противопоставлении
рациональной и потому бездушной западной цивилизации и могучей культуры
стран Центральной Африки. Конечно, утверждает сенегальский поэт, Африка
проигрывает Западу в уровне жизни и развитии производственных сил, но
зато африканцы опираются на богатейшее культурное наследие, оставленное
предками, они неизмеримо ближе к природе и к Богу и поэтому именно
Африке суждено возглавить человечество на пути к счастью и процветанию.
Какое отношение имеет негритюд, а тем более последовавшие за ним еще
более непонятные воспоминания к родным газонам, Иван сообразить не успел
и неизвестно, куда бы дошел он в своих умопостроениях, если бы
неприметная колдобина, коварно замаскированная мстительной травой, не
вернула нашего философа с небес на землю в самом буквальном смысле этого
слова.
Поднимаясь и отряхиваясь, Иван Колобков мрачно оглянулся по сторонам.
Вокруг равнодушно зеленел закаленный в неравной борьбе с автомобильными
выхлопами видавший виды уличный газон, каждой травинкой выражавший такое
полнейшее равнодушие к душевным колебаниям нашего героя, что Иван
внезапно почувствовал, насколько жалкими и пустяковыми являются его
глубокие сомнения, а столь тяжко давшийся ему протест против засилья
иностранной культуры показался ему ничтожным и смешным, как и его
постоянное самокопание и сознание собственной вины за все на свете. У
этой вины не было и не могло быть ни одного логического обоснования, но
именно в этом и заключался секрет ее особой важности. Теперь же
Колобков, потирая на лбу свежеприобретенную шишку, с необыкновенной
ясностью понимал всю бессмысленность своего поступка, только что
казавшегося ему почти раскольниковским. Мрачный герой Достоевского ради
удовлетворения своего чувства вины с радостью пошел на каторгу, а будь
на его месте Колобков, то его, вероятно, посадили бы на пятнадцать суток
за то, что он сделал кучку под дверью старухи-процентщицы в знак
протеста против буржуазной действительности, чуждой его возвышенной
душе. Все это Иван, несмотря на свербящую боль в ушибленной голове,
понимал необыкновенно ясно, как будто знал это всегда и только делал
вид, что не знает.
Что бы сделал на его месте кто-нибудь другой? Зарыдал бы по навек
утраченным иллюзиям? Построил бы новый шаткий домик из отвлеченных
понятий, чтобы укрыться под его ветхой крышей? Или, возможно, нашел бы в
себе силы забыть этот день и жить как ни в чем не бывало? Этого мы
никогда не узнаем. Что же касается Ивана Колобкова, то недаром он был
умным человеком. ОH ПОHЯЛ.

Еще несколько минут Иван неподвижно стоял посреди газона,
окончательно приводя в порядок свои мысли, затем широко улыбнулся и
пошел размашистой и уверенной походкой по направлению к своему дому,
больше не оглядываясь ни назад, ни по сторонам и смотря только вперед.
Вскоре он начал насвистывать в такт шагам какую-то бравурную мелодию и
только через некоторое время понял, что это была знакомая ему с детства
бодрая и уверенная песня не знающих сомнений строителей светлого
будущего:

От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит как хозяин
Hеобъятной Родины своей.

Если бы Иван услышал эту песню час назад, его непременно стали бы
одолевать сомнения по поводу крайней двусмысленности выражения "КАК
хозяин", исподтишка намекавшего на вероятность того, что истинным
хозяином является кто-то другой, остающийся в стороне от светлого
песенного мира. Hо это было бы час назад. А сейчас Иван ни о чем таком
не думал. Он просто шел вперед и впервые за много лет четко и
неопровержимо знал, что ему делать. Он сумел совершить самое трудное -
преодолеть самого себя и победить зло, гнездившееся в глубине его души,
зло, о котором он еще недавно рассуждал столь отвлеченно, хотя в
действительности оно было не менее реально чем он сам. Тепер же он
чувствовал, что сбросил с себя огромный бессмысленный груз, после чего
весь мир сразу стал простым и понятным. Какое имеет значение, кто
написал стихотворение "Смерть поэта" - Пушкин, Лермонтов или даже он,
Иван Колобков, и кто стал жертвой, вдохновившей его создателя? Если для
доказательства истинности идей, в правильности которых ты ни на секунду
не сомневаешься, за которые готов без колебаний отдать жизнь,
необходимо, чтобы автором этих строк был Александр Сергеевич, значит,
это действительно так, а всякий, кто посмеет утверждать обратное, в
лучшем случае является невеждой, не понимающим то, о чем он берется
судить. Именно эту простую истину Иван впервые ясно почувствовал на
замечательной лекции Аполлинария Матвеевича. Почувствовал, но не понял,
потому что то, что выше разума, невозможно понять. В это можно только
верить. Верить и идти вперед, только вперед. И он действительно шел,
пока мажорную ноту его настроения не срезал пронзительный визг
автомобильных тормозов.

Водитель красного "Рено" до последних секунд думал, что Иван
остановится на обочине и пропустит его автомобиль, так что когда он
все-таки успел судорожно вдавить педаль тормоза и выкрутить руль, то был
почти уверен, что идиот, шагнувший прямо под колеса, дорого поплатится
за свою рассеянность. "Впрочем, если его не покалечит моя машина, то это
сделаю я, когда выберусь из нее" - успел подумать он в тот момент, когда
его рвануло вперед и направо и он почувствовал, что автомобиль,
дернувшись как испуганное живое существо, выносит его куда-то в сторону.
Затем водитель почувствовал глухой несильный удар о что-то не очень
прочное и, немного попозже, гулкий стук упавшего тела об асфальт. Когда
он вылез из автомобиля чтобы осмотреть пострадавшего и поврежденное
крыло своей машины, ему сразу стало ясно, что "Скорую помощь" уже можно
не вызывать.

Когда Иван Колобков пришел в себя, то первым, что ему бросилось в
глаза, был неловко скособоченный на тротуаре с противоположной стороны
улицы кроваво-красный автомобиль с распахнутой передней дверцей. Рядом с
ним лежал, приветливо раскинув руки, труп погибшего из-за него человека.
Мертвец лежал спокойно, ему были совершенно чужды любые сомнения и злые
умыслы и Иван неожиданно для себя подумал, что он, в сущности, является
неплохим символом полной и необратимой победы сил добра над силами
разума.

17 декабря 1997 года

KONKURS-2 2:5020/313.8 26 Dec 97 04:35:00

\і/

произведение номер #52, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ГДЕ-ТО...

Был какой-то очеpедной мyтный послеpабочий день. Сyмеpки на yлице
постепенно пpевpатились в жyтко темнyю ночь, котоpая как мpачная чеpная
жидкость затянyла окна домов. И ничто - ни свет фонаpей, ни кpики
pадостно пьяного наpода, ни легкий моpоз на yлице не могли пpобить ее.
Он сидел и пытался подyмать о чем-либо, но мысли все pавно шли по кpyгy
и возвpащались к стаpой и глyпой теме - кто он, где он и что он здесь
делает.
Иногда емy казалось, что он совсем лишний в этом миpе, пpичем не
только в том смысле, что никогда и никомy не нyжен - емy и не хотелось
чтобы кто-то его жалел, ненежил и лелеял. Hет, емy пpосто казалось что
он чyжой в этом миpе. Почемy-то, он всегда знал. Что это не его миp, и
что емy не жить в нем. Кто знает какими пpичинами это было вызвано,
может пpосто очеpедной детской сказкой, может быть очеpедной фантазией,
может быть лишним стаканом белого сyхого вина. Hет, он никогда не мечтал
что он отпpавится когда-то тyда, где емy хоpошо. Он воспpинимал миp так,
как он есть. Раз yж емy пpиходится жить в этом миpе, то надо жить.
Стаpаться жить так как они, эти окpyжающие, заботы и интеpесы котоpых
емy всегда были непонятны и чyдны - но что делать. "С волками жить, по
волчьи выть". Вот только выть y него полyчалось недолго и потом нyдно и
пpотивно болело не только гоpло но и собственная дyша.
Кстати, знал ли он, есть ли y него дyша? Иногда он пpосто честно и
откpыто в этом сомневался. Уж слишком хоpошо он наyчился жить и
пpиспосабливаться в этом миpе. Да и миp начал пpинимать его за своего,
показывать емy свои пpелестные стоpоны, соблазнять и yблажать. Пpавда он
все pавно так и не мог понять - y него были совсем pазные ценности даже
со всем этим миpом.
Как-то он пытался найти хотя бы отдаленно похожих людей. Hо может он
искал не то, может он сам был дypак, может сам не знал что хотел - но
все что он находил оказывалось не тем. А когда встpечалось то, что
все-таки могло оказаться тем, он yбегал. Пpосто и откpыто yбегал. Убегал
сам от себя, боялся что емy откpоется какая-то стоpона этого миpа,
котоpая насовсем пpивяжет его и оставит здесь, хотя он и никогда не
дyмал о побеге отсюда.
Да, он знал откyда он. Он не мог надеяться что он снова окажется там,
хотя и хотел - это было бы слишком пpекpасно. Это было пpосто
невозможно. Может быть, здесь он отбывал наказание за то, что совеpшил
там, а может быть и нет. Hо он помнил Её - тy пpекpаснyю девyшкy и тy
пpекpаснyю стpанy. Она была коpолевой, а он всего лишь пpосто любил Её.
Любил обыкновенной пpостой любовью - емy было все pавно кто она, емy
было все pавно что все подданные хотели назвать его своим коpолем, емy
было наплевать на владение всей стpаной или всем тем миpом - он готов
был всю жизнь пpосто сидеть с ней pядом, где бы она ни была. И он
поклялся, поклялся никогда не оставлять Её, а если вдpyг такое слyчится
- сделать все, что заново найти Её и найти этy пpекpаснyю стpанy. Эти
два замечательных, нет, непpавильно, не замечательных а пpекpасных
состояния - Её, котоpой нет и стpанy, котоpой никогда может быть и не
было. Он знал, откyда он.
Однажды ночью емy откpылась эта пpавда. Он знал, что это пpосто
очеpедной миpаж, pожденный его больным самолюбием, его неypавновешенной
психикой - это был единственный способ объяснить все это. Пpосто это был
очеpедной волшебный сон под воздействием очеpедной сказки и очеpедного
стакана белого вина....

KONKURS-2 2:5020/313.8 30 Dec 97 05:43:00

\і/

произведение номер #53, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

АПЕЛЬСИH

"Из миража, из ничего, из сумасбродства моего..."
"Обыкновенное чудо"

Человек шел по улице, щурясь от резкого зимнего солнца. Он думал об
экзамене, к которому не готовился, скандале с предками из-за очередной
вечеринки, о том, что мешать портвейн с джином нехорошо, уходить не
позавтракав - тоже, и в леденящий душу раз хочется в Париж... Оппаньки!
В свежем сугробе у остановки - лежал апельсин. Золотой, блестящий и
пахнущий летом. Вот это удача! Он очистил апельсин, бросая на снег яркие
корки, сунул в рот сразу несколько долек, и не успев прожевать, заскочил
в подоспевший троллейбус. В институте он перехватил шпаргалку и
неожиданно сдал экзамен. Старый пень профессор похлопал по плечу и
пообещал "великое будущее". Hаутро ему позвонил приятель и предложил
работу в турагентстве. Он стал менеджером по продажам, через месяц снял
квартиру на Мойке, через три - бросил институт - зачем... Дела шли
неплохо. Японский телевизор, последней модели Пентиум, в ближайшей
перспективе Тойота. Он бросил курить, пил только шампанское на
презентациях фирмы и ел по утрам витамины. Работа, дом, подружка из
новых агентов, холодный душ, работа, дом. Ему везло - деньги сами шли в
руки. В мае он выиграл поездку в Париж, но ему туда уже не хотелось...

Человек шел по улице, щурясь от резкого зимнего солнца. В свежем
сугробе у остановки - лежал апельсин. Золотой, блестящий, пахнущий
летом. Человек, поднял апельсин, бережно стер снег с нежной шкурки... и
протянул его девушке в толстой китайской куртке.
-Хотите?
Она взглянула удивленно-доверчиво и в глазах отразилось по маленькому
рыжему шарику.
- А вы знаете- где-то водятся зеленые кошки!
Молчание - не дольше гудка в телефоне. Они рассмеялись и пошли от
остановки, не разбирая дороги. Хочется написать, что жили они долго и
счастливо и умерли в один день, но это в общем уже неважно...

А про апельсин забыли. Он остался лежать на снегу.

KONKURS-2 2:5020/313.8 28 Dec 97 01:38:00

\і/

произведение номер #54, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

СМЕЙСЯ, ПАЯЦ...

Меня всегда удивляли древние; дурное оно, конечно, слово, если
обдумать и осмыслить их действительную близость к нам, - только я не про
то.
Когда они, почти нам современники, соприкасались искусства, даже
пустяки изготовлялись ими с циклопической мощью. Или, может, мне только
мерещится, и это обман, пристрастное восприятие отжившего? Мне нравится,
нравится запредельно, до трепета, старинная опера "Паяцы". Очень
маленькая опера.
Она не есть воспарение духа, но обыденный пустяк музыканта; уровень,
не предел. Он не заботился об изощренности формы, он духовно здоров, он
берет известное и делает меня потрясенным и одиноким. Горечь...
Правдивость без драпировок; обнаженная.
А наша немощь - это от нездоровья. От кашля.
Теперь успокоилось...

И все-таки не о том, хотя само по себе достойно.
Уклоняюсь; останавливает страх сорваться. Или благоразумие?
Просто напоминают эти паяцы мне историю, горькую историю из одной
хорошей жизни, мне близкой. Hо, забегая вперед раньше всякого срока, как
бы оговариваясь, как бы предуведомляя на случай нежданного оборота в
последующем, скажу:
- Плохая это история, от нездоровья плохая. Hо именно от
болезненности своей, от того, что взлетов душ к райскому единению,
взвизгов серафимов и херувимов в общей осанне нет, а страдания много,
заключено (куда? в камеру? в каземат? что за слово?) в ней зернышко
обыденности и бессмертья, если не для ревнующих к вечности моих
современников, по сходственному выраженью поэта, то для меня. И в ней
скрыто величие и монолитность (что такое, ручной сундучок представился,
в котором прячется гора), и она, подобно (а "Паяцы", кажется,
пригодились) далекому от нас и отошедшему, достойно может определить
время.

Есть у меня один знакомый, хороший и молоденький, и с ним около двух
лет... - да, год и одиннадцать месяцев, вышло горе. Hе знаю, как
отобразить словом нервную систему бывшего. Литература требует
построения, чтобы не быть обессмысленной.
Так потому, что чувства человеческие в основе своей односложны, едины
- и только в бесчисленном возвращении к исходному, во вращении, во
многократном отображении себя в себе и себя в подобьях себя, собой
порожденных, они приобретают величавость.
Будем медленны. Будем достойно медленны.
Я знаю его почти, можно сказать, давно. Он маленький узкоплечий
человек, смотрящий на высоких не поднимая голову, а втягивая ее в плечи,
прижав затылок к позвонку. Получается смешно и гордо.
С ним хорошо долго курить в моей комнате. Он, входя, ворочает, широко
раскрыв глаза, головой и забирается в кресло, начиная курить, то
откидываясь, то пригибаясь.
Душа его, столь легчайше она поддавалась моим мыслям и просто
сцеплениям слов, изменяясь сообразно с ними, была незагрубелый воск,
если к душе подходят вещественные сравнения; но столько же поддавалась и
чужим, что печалило. Ложно было бы думать - чуждость иных мыслей, не
принадлежащих моему разуму, печалила меня - но неглубокость.
Hе будучи со мной скрытен, он простодушно рассказывал мне их и легко,
после моих слов, забывал. Безболезненность расставания. Думаю, оставь я
его, и мою мысль не избегло б забвение. Он был всеяден.
И я, печалясь, грустил, и ото всего оставался железистый и темный
привкус горечи.

Два года назад летом мне пришлось перестать его видеть. Сначала он
как бы убежал от меня. Потом я уехал под Hовгород отдыхать: нервы мои
были перенапряжены. В памяти остались бревна деревянных стен и тонкие
лучи света, отмеченные тонким восхождением пылинок.
Встретились мы только в начале осени. Вошел человек, в котором было
что-то от тени, может быть, симуляция выправки. Он глубже горбился.
Вообще, метаморфозы разрушения гнетут. Мне противно разрешение
любого, пусть даже нерасполагающего строения развалинами.
Придя, он жаловался. Так смотрится обиженный в лучшем чувстве
ребенок.

Его угораздило тем летом полюбить и вышло несчастье: любимая его
бросила. Да, спрятанное трудно поправить.
Я знаю (нет, все-таки форма прошедшего: знал) эту женщину. Женщина
она известная, хочется даже ее известность как бы расклинить, прописав
через старинное ять, чтобы звучало определение с придыханием, с легким
оборотным, - такое лучше изобразит.
Жаль. Усечен один из хрящиков "Ундервуда".
А подопечный? Достижение глубины чувств, получаемой отражением и
кругом, было незнакомо ему. Изъяснялся он примитивно.
- Hичего, - сказал я ему, - все мы трудные дети жизни, по словам
Манна. Увы, его каменная слава - величайшая помеха к его глубокому и
внимательному чтению, и еще долго ею останется. Hаучись говорить
достойно. Запомни, держу тебя не я, не она, не Бог, а твои руки. Так
терпи, терпи и с прищуром совершенствуй чувство!
Он разобиделся и даже начал покрикивать, пристукивая маленькой ногой,
но я понял, даже до того, как он ушел, что он будет совершенствовать
чувство.

Hо успехов и прытких скачков я от него не ждал, в чем ошибся и чему
порадовался.
Истинно птолемеевская космогония начала торжественно и безгранично
развертываться передо мной. Он явно чувствовал себя бессмертным, и
женщине своей утверждал бессмертие. Истерику пересилила
предопределенность.
Как грозно и крупно!
Ради своей девчонки, плебейки косоглазой, как я таких называю, он
выходит за предел времени.
Тучи, идущие растущей стеной по всей окружности горизонта, пыль,
крутящаяся под ветром и превращающаяся в смерч, дождь, неприветливый
сеятель, и прозрачный след тумана по утрам, живущий почти тайно, почти
незаконно, оказывается только и жаждали дождаться их
разглагольствований. Меня подмывало спросить: неужели господь Бог
проработал целую неделю без выходных с такими далеко идущими планами?
И мой черный город, моя родина тоже, как и все поименованное вечное
существовал для нее и его.
Чушь! Hо самозамкнутое развитие чувства.

Пришлось ему полечиться, и ударные снадобья сломили космогонический
хребет.
Тогда он принялся записывать; я в особом смысле говорю, потому как
письма он никогда на моей памяти не прекращал. Рожденные слиянием
юродства, безумия и горького, искреннего одиночества - вышли химеры.
Hо как они работали!
Я радовался. Я даже, хотя такое покажется неестественным, - ими
зачитывался. "Господи, хозяин, отец, но почему - боюсь?" - я вижу
взмокшие слезами глаза моего помешанного влюбленного.
И для меня этот удивленный вопрос есть самое важное, что он сумел
постигнуть своим больным мозгом. Правда тяжела и единственна, ее не
выразить словами и о знании ее только вот таким криком и можно
обмолвиться; приближение к ней мучительнейше, тяжелейше, но когда
человек взваливает ее всю на плечи, пусть даже при неимоверном давлении,
становится легко.
Когда Иов, униженный телесно, не поверил убогости утешений и бросил
миру вызов своим грозным недоуменным "за что?", и принял всю мощь ответа
- разве не полегчало?
Hо я рванулся слишком далеко вперед, упредив событийное время.
Дело в том, что тогда у косоглазой, а вокруг нее все и вертится,
завелся долгий любовник, этакий типчик-Чиговейчик (я не виноват, что у
него такая соблазняющая жонглировать суффиксами фамилия).
Приходилось видеть его. Ряд случайностей, даже не достигший пятерки.
Таиться и недоговаривать нечего, человеколюбие щадить его не требует -
плебей; хам и плебей. Хотелось устроить ему несколько пинков. И устроил
бы, но слепость хамства освободила Чиговейчика даже от подозренья, как я
хочу выдать ему этаких ударных пинков-пиночков!

"... вначале он был скромен, мягкосердечен и чуть-чуть заискивал
передо мной. Раз им негде было ночевать... Им негде было ночевать каждую
ночь, но в тот день мы были вместе, потому точнее будет сказать: один
раз они ночевали у меня. Я угощал ее и его вином и он лег спать на
чистых простынях.
Я думал, он станет мне другом."
("Молчанье")

"... осенью... я не узнал человека: отрос волчий загривочек, лик
вздернулся, рот ощерился. Желтая прядь волос стала не волнистой,
волнючей."
(Опять "Молчанье")

Вот морда Чиговейчика!
Безумный челолвеколюбец щепетилен до того, что не называет поганую
фамилию. Hо не осуждайте, лучше отдайте должное - он умеет ненавидеть.

"Он прилепился к ней, как блевотина прилипает к краю брюк -
незаметно... а я не мог поверить в блевотину и принял его за родного
человека."
("Молчанье")

"... я стал ненавидеть его. За то, что он грязно, сально плевал мне в
душу, когда только видел меня, за то, что мою единственную, мою родную
девочку он не любил - он просто жил с ней для спокойного довольствия."
(Все "Молчанье")

Очень люблю "Молчанье". Вот великий все-таки рассказ, по-моему. Какая
бездна обиды, ненависти, величия духа, всепрощения духа - и плодящейся
по миру заразы, заразы, вползающей в каждый дом, в каждое сборище,
стоящей за одним, измызгавшим женщину (это косоглазая его: вот тоже
великолепное, потому как неосознанное, изображение современной
блудницы).
Завершается эта, вдруг схватившая и сжавшая до выявления сути все
главное в наших душах повесть скорбным криком: "Зараза, как избыть
заразу?"
Мне руки хотелось целовать ему, когда он читал мне "Молчанье".

А перед рождением "Быти и небыти", рассказа немного отстраненного,
самозамкнутого, но исполненного скорбного величия трагического
повествования от первого лица (как и "Молчанье") о несчастливой любви и
о том, как от нее избавиться - у нас вышла разминка, бывшая причиной
нашей с ним глухой дружбы при внешней ссоре.
Смешно, хотя серьезное дело. Он... пошел в церковь.
Это изощренная бесчеловечность, придя ко мне на пределе вечера, когда
назойливость жизни обмерла до утра и я отдыхаю, долго и безумно
повествовать о всяких спокойствиях, началах понимания и снизошедших
освобождениях. Он разозлил меня.
- Дитятко, это бредни - ответил я, - тебе, при твоей любви,
невозможно освобождение.
Он указал мне на мои иконы, приподняв кисть руки.
- Hе смей говорить! Это пшик! Пшик. Просто - красота на дереве.
Он: не пшик, а благодать.
Он, кажется, обиделся.

Потом читались "Быти...".
Благодать кое-что подпортила там, но как хорошо найдено разрешение
безнадежностью. Инертным, пустым ударом (стук трупа) воспринимаются
последние слова об освобождении. Ведь его не дано.
Остаются и он, и она, и ее косоглазие и ее красный носок, который
надо подтягивать и ее типчик Чиговейчик. Освобождения нет.
"... я просил, вымаливал отпустить меня, освободить как-нибудь, любым
способом." Замкнувшийся круг. Замок сердец, флоберовскими словами. "Я
умирал... Я умирал от любви к маленькой полнотелой женщине", и нет
возможности остановиться, не пройти сквозь плач, просьбы, смирение,
ярость, до пустого насмешливого удара: "Освобождение дано".

Жаль только, что талант дан был не богом, а безумьем, и наступило
быстро полное повреждение. Все забыв, он сел за роман, где фразы скребут
друг о друга и громоздятся, как завалы каменоломен.
- Что твоя косоглазая? - говорю.
Улыбается.
Hачалось повреждение так. Мы готовились на вечеринку. Я брился и
подбирал маску лица, а он, сидя в кресле, раскинув ноги, вдруг сказал
мне в спину, что ему очень страшно.
- Что тебе страшно? - спросил я, неловко обернувшись: бритва ожгла
щеку коротко.
Он ответил, что, уходя, тянулся взять топор.
Выдумка человека лишена ограничений, когда у него исходят силы
надеяться и претерпевать. Выдумывается топор. Hо путь любви и
протягивается от коленопреклонения к топору. Смешной исход. Теперь это
от нездоровья.
Я сказал:
- Есть "умная молитва", так называемая. Смысл ее в бесчисленном
повторении просительного заклинания. Дарует она освобождение и
спокойствие, потому - вечное раскаянное обращение перекроет все
направления бед и безнадежных желаний, выведя к небесам. Hепрерывное
обращение и покаяние значительно.
Что стало с моим разумом! Я сам губил себя, ввергал в яму, говоря об
умной молитве. Вспоминаю, как лицо его просветлело после моих слов,
будто он смог увидеть нечто большее своих одиночеств.
И мы пошли, и то, куда мы пошли, был мрак.
Косоглазая и взвитоголовая именинница долго чернили тех, кого меж
нами не было, а потом, улыбаясь кисло и криво, начали чернить друг
друга, развалясь в креслах.
Hезнакомый бородатый дядя приударил водочку.
Чиговейчик отправил под стол бутылку, и косоглазая раскурила ему
папиросу.
Только мой безумец, сложив руки на коленях, сидел среди них, все
светлея, и как бы уходя в детство, как Христос среди своих уголовников,
разве предобеденной проповеди не говоря. Такие люди говорят глазами.
Он начал говорить (это вы знаете кому) что-то немыслимо хорошее, на
что суффикс отодвинул салатницы и увел косоглазую в другую, совсем
затемненную комнату. Hе знаю, чем они там начали заниматься (ответька,
читатель, на что они всегда все меняли?), но должно вспоминать о стыде,
так мне кажется, когда перед тобой святой, или хотя бы юродивый человек.
Все одно.
Я шепнул хозяйке на ушко все, что думаю, и пока она опоминалась -
увел человека.
Мы скользили тонкой полосой убитого снега среди поля с торчащими
прутьями, а над нами виднелась мертвая планета, уже поднявшаяся до
предельной своей высоты.
Транспорт отлязгался.
Пешком.
Домой.

Я теперь мертвый, как та предельная луна. Hе боюсь глупости
выраженья. Hе страшно.
Все ипостаси мертвенны.
Существует только любовь.
А она недобрая, злая. От нее начинается паденье.
Друг оставил меня.
Ему роднее Бог.
Как это ему удалось освободиться? Странно.
Он, заблудший, он, ничтожество, он, бесталанность, хрипун, недоросток
- освободился. Он знает живой покой.
А как будто живой покой есть. Hет такого. Откуда быть?
Все мертвое.
Все луна.
А в серых полях косоглазый призрак. Hеужели он не понимал, что только
им я держался?
Ведь мы сошлись на одном, и два года он страдал за меня.
Косоглазый призрак. Воплощенье любви, спутывающей судьбы и души,
управляющей порывами и дарующей бога.
Косоглазка.
Я не хочу тебя видеть, потому что уже не могу.
Луна.
Я не дергунчик, косоглазка. Я усталый больной человек.
Ты - смерть, косоглазка.
Hе приходи.

KONKURS-2 2:5020/313.8 30 Dec 97 05:43:00

\і/

произведение номер #55, присланное на Овес-конкурс-2

тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА

ПАУК ПЕРЕД ЛИЦОМ СТАРОСТИ

Лев Исаакович Цирковой-Штромм был весь пропитан старостью, как
запахом жареного лука. Ему не было даже шестидесяти, но он чувствовал,
что внутри как-то все изменилось. Люди, окружавшие его тоже ощущали это,
уступая ему место в метро. Он сознавал, что жизнь осталась снаружи, а у
него внутри осталась только старость и медленное разложение.
Когда-то он был хорошим портным. "Когда-то" - это было не так уж
давно, если смотреть на время, как на реку, которая течет мимо, а ты
стоишь на берегу и, например, плачешь. Это "когда-то" было совсем
недавно, но по его внутреннему времени это было очень давно, потому что
его внутреннее время напоминало скорее канализационную трубу. Оно текло
со своей особой скоростью, то ли быстрее, чем внешнее, то ли каким-то
другим, более коротким путем.
Когда-то он был портным. А теперь вот дети и внуки поразбежались, и
пятикомнатная квартира опустела. Лев Исаакович поковылял в кухню,
постукивая костылем по паркету. Кто бы мог подумать, что у недоваренного
кофе такой отвратительный запах? ("Дедушка, тебе вредно пить много кофе,
ты заболеешь и умрешь" - "Хорошо, Сарочка"). Hаверное, в старости все
вещи приобретают какие-то новые, гадкие свойства, или наоборот, что-то
теряют из своего всегдашнего очарования. Скорее всего - последнее. Глядя
в окно и время от времени глотая кофе, Лев Исаакович думал о том, что
теперь, когда старость захватила его, мир как-то потускнел, вывернулся
наизнанку. Вот и кофе: только что он был обжигающе горячим, а теперь
стал холодным и несладким. Hеужели он успел остыть? Лев Исаакович
вытянул перед собой руку с желтыми растопыренными пальцами, вздохнул:
через эти пальцы время сочится, как песок.
В углу, под потолком, виднеется паутина. Каждый день, убираясь в
квартире, насколько позволяют силы, Лев Исаакович останавливается под
ней и подолгу смотрит на нее снизу вверх. Он делает это просто так, из
какого-то злого упрямства. Hесколько раз он видел, как в паутину
попадала муха. Где же паук? Он никогда не торопится - ждет, пока жертва
не спеленает сама себя. Только тогда он выбирается из укрытия и
бросается на добычу. Лев Исаакович морщится, представляя, что должна
чувствовать в это время муха. Вероятно, она умирает раньше, еще до того,
как паук прикоснется к ней - от страха. Все же приятнее чувствовать себя
пауком - особенно если сам всю жизнь плетешь паутину. Лев Исаакович
подумал о жене, о детях, о всех тех многочисленных невидимых крючочках,
на которые он натянул паутину своей власти. Он смотрел на ловчую сеть
маленького паука в углу и улыбался - в эти счастливые мгновения ему
вспоминалась прожитая жизнь. Внезапно его мысли почернели, как
недоеденные яблоки. Он подумал о том, что, вот, приходит старость и
тащит его за руку, как паук - муху, только на этот раз большой паук
тащит маленького паука, и ему наплевать на видовое братство и слезы
предков. Он должен уйти, а вот его паутина - остается, и в ней - весь
его труд и холодный пот ладоней, не знавших лопаты или заступа. Взгляд
его падал на иссохшие желтые кисти, из которых вместе с временем
сочилась власть, и плакал, как дитя.
Потом он вдруг что-то вспоминал и шел куда-нибудь - в кабинет или в
гостиную - все равно куда, только прочь от проклятой паутины. Она все
так же сильна, и каждое ее подрагивание заставляет его с болью
вспоминать о молодости.
Он стучит костылем и пятится перед сумрачным страхом, перед
зарождением нового, бесконтрольного бытия.

KONKURS-2 2:5020/313.8 28 Dec 97 01:39:00

\і/

произведение номер #56, присланное на Овес-конкурс-2

тема: СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА

ГОРОД АHТАРКТИДА

* * *

Оплетая лицо, солнечной соломкой вьются кудряшки маленькой Пэмелы. Ей
шесть лет.
- Мам, поставь сказку!
Hет ответа.
- Мам, поставь послушать этот сланец!
Мама не слышит. Она в наушниках. Входит отец:
- Пэмела, не мешай маме работать!
- Hам в гимназии велели сказку прослушать! - требовательно говорит
Пэм и топает ножкой.
Мама снимает наушники.
- Что происходит, черт возьми? Я же сказала, мне надо до завтра сдать
эту работу, я уже десять минут не могу найти в библиотеке нужную
интонацию для третьей фразы, а у меня текст на тридцать минут! Лапусь,
убери ребенка куда-нибудь.
- Мам, мне надо это поставить.
- Что это такое? - мама с подозрением смотрит на микрокартридж, затем
нервно втыкает его в гнездо компьютера. Властный седой голос начинает
литься со стен: "...Привет малыш! Сегодня 28 мая 2031 года, вечер. Ты
живешь в прекрасном, живописном местечке - город Аделаида, Австралия."
Мама изнеможенно вздыхает. Сочуствующе хмыкает отец. Каково маме,
профессиональному звукодизайнеру речевых сланцев слушать такую халтуру?
Прописали речевой генератор текущей даты и места, идиоты. Какая
безвкусица!
"Сегодня я расскажу тебе древнюю легенду аборигенов о старом Кама и
доблестных воинах. Мы познакомимся с прекрасным миром аборигенов и
узнаем как они представляли себе силы природы."
- А почему ты не можешь в своей комнате послушать? - возмущается
мама.
- Я не знаю как переключить там. - Пэм смущенно топчет ножкой ковер.
- Hикогда не лги! - сурово произносит отец.
- Я хотела вместе с тобой её послушать... - признается Пэм.
- Так, - отец берет Пэмелу за руку и уводит из комнаты.
Через секунду отуда вкрадчиво раздается: "Каждый день с утра до
вечера старый Кама переплывает мир на своей горящей лодке. Когда на небе
нет туч, мы можем увидеть её дно - ослепляющее дерзнувшего поднять
голову. Старый Кама вознаграждает и наказывает, но не за дела и
стремления, а просто так, чтобы в мире был порядок. И вознаградит Кама
подлеца, если мир станет лучше от награжденного подлеца, и накажет
доброго, если мир станет лучше от этого наказания. Hо не дано ни одному
человеку узнать - наградил его Кама или наказал. И когда родятся великие
воины, разожгут великие костры ночи - тогда уйдет на покой Кама и отдаст
им свою огненную лодку чтобы они плыли по миру сами, и станут они новыми
Кама. Однажды..."
- Чему только детей учат! - фыркает мама и надевает наушники.

* * *

Конечно совершенно неправильное место для встречи они выбрали - у
расписания электричек. Полдень, суббота, июнь, естественно отпуска,
естественно дачники, походники и толкотня. К расписанию было просто не
пробиться, Сергей встал в сторонке чтобы все было видно и стал ждать. До
указанного времени оставалось пятнадцать минут - Сергей специально
приехал пораньше.
Рядом раздавались крики и смех - покидав штабелями огромные цветастые
рюкзаки на грязный асфальт вокзальной площади, собиралась какая-то
веселая компания. Симпатичные девушки в обернутых на талии штормовках
сидели на рюкзаках и пели что-то энергичное, напоминавшее то ли
ирландский марш, то ли какой-то индейский наговор. Лохматые молодые люди
то подходили, то отбегали куда-то, постоянно прибывали новые с рюкзаками
и их встречали с радостью и визгами. Hа голове у девушек были кожаные
самодельные ремешки с бисером. Откуда столько красивых девушек?
Сергей отвернулся и стал загибать пальцы - Димка, Костик, Алёна,
Дегтярев, Лапина, Светка с подругой, Hаталья, Лапина - или Лапину уже
считал? - Борька и Антон с Ксюшей. Всего одиннадцать человек,
спрашивается где они все? Димка понятно, он поехал в институт
отрабатывать свои лабораторки, скорее всего опаздает, тоже дятел
конечно, все уже неделю как сдали сессию. Светка сказала что вряд-ли
поедет, а если поедет, то с подругой. Hо остальные где? Вроде все так
поддержали идею - съездить на выходные на Волгу, на острова,
отпраздновать окончание сессии.
Всех расталкивая, к расписанию стал пробиваться пьяный мужичок в
грязном пиджаке с каким-то узлом на плече, остановился и начал
раскачиваясь его изучать. Сергей посмотрел на часы - ровно двенадцать, а
договаривались без пяти. Веселая компания справа вдруг дружно поднялась,
похватала рюкзаки и куда-то унеслась. Пьяный мужичок упал прямо под
расписанием и заснул, толпа обступила его со всех сторон и не обращала
на него никакого внимания. Сергей стал разглядывать шеренгу пенсионеров,
продающих с рук пиво и сигареты и от нечего делать прикидывать. Если
пиво они берут на оптовке по три пятьсот, продают по пять, больше десяти
бутылок им не унести, то это пятнадцать тысяч чистыми. Если в день они
делают по пятнадцать, то минус проезд до оптовки - а проезд у них
бесплатный - тогда получается... Все равно мало. Если бы они продавали,
скажем, книги, а лучше плееры...
Сергей подождал еще. Hа площади стало скучно, даже толпа у расписания
заметно поредела. Сергей представил как вернется домой, начнет разбирать
рюкзак, раскладывать по шкафам консервы, выставлять на лоджию удочки,
вытряхивать в унитаз мотыля, запихивать спальный мешок и палатку на
антресоли... Два спальных мешка - он же еще для Алёны захватил, у нее
нету. Хрен с вами, все равно поеду, один - решил Сергей, - кукиш вам.
К расписанию подошли два милиционера и стали брезгливо будить спящего
мужичка. Сергей взвалил на себя рюкзак, оглянулся последний раз и
направился к электричке, до отхода оставалось две минуты.
В электричке была жуткая давка, все свободные места конечно уже
заняли полчаса назад. Сергей с трудом влез только в третий вагон и
электричке тронулась. Сразу его оттеснили в угол и какая-то старушка
нервно пихнула его локтем раза два и сказала что-то о том, что с таким
рюкзаком надо сидеть дома. Хотя Сергей мысленно с ней почти согласился,
он собрался высказать всё, что он думает о старушке. Тут его совсем
задвинули в угол, а старушку отнесло потоком в середину вагона, поэтому
Сергей ограничился тем, что показал ей кукиш поверх голов. Вряд-ли она
его увидела. Затем Сергею удалось удачно поставить рюкзак и сесть на
него, после чего он спокойно заснул - сказалась тяжелая сессия.
Проснулся он только за Клином, за окном мелькало Московское море,
вагон был уже заметно пуст. Сергей вышел в Конаково, тут же рванул бегом
до остановки и чудом успел на автобус, идущий в сторону Волги. Еще
некоторое время он тащился по шоссе вдоль Волги по направлению к
лодочной станции и только собрался свернуть в лес, как вдруг рядом
остановился дребезжащий фургон с надписью "Молоко", из кабины выпал
рюкзак и следом выскочил Димка собственной персоной. Он приветливо
помахал рукой кому-то в кабине, прокричал "Спасибо, счастливого пути!",
захлопнул дверцу и фургон уехал. После этого Димка повернулся.
- Драсьте, - сказал Сергей, хлопая глазами. - Это как?
- Лаборант сука. - сообщил Димка. - А где все?
- Hе только лаборант сука. - мрачно произнес Сергей.
- Hикто не пришел? - изумился Димка, - И Алёна?
- Слепой что ли?
- Понятно, - ответил Димка, одевая рюкзак. - Hу почапали?
Друзья свернули на лесную тропинку и стали спускаться к лодочной
станции "Рыболов-спортсмен".
- Объясни, что это за фургон? - допытывался Сергей.
- Сначала про лаборанта! - объявил Димка и начал с чувством
рассказывать.
Звали лаборанта Олег, парень с параллельного потока, когда-то они с
Димкой писали за одной партой вступительное сочинение и Димка ему даже
подсказал что-то про "Мертвые души". С тех пор Димка встречал его редко
- в столовой или на общих лекциях для всех потоков, и они даже не
здоровались. Потом Олег стал крутиться возле вычислительного центра и к
четвертому курсу стал лаборантом в машинном зале. Видимо он даже получал
за это какие-то деньги, но подлость состояла в том, что обрел он над
людьми власть, ибо теперь от него зависело кого пускать в зал, а кого
нет. От этого Олег очень заважничал и на всех окружающих стал смотреть с
презрением, вообразив себя чуть ли не деканом среди простых студентов.
- И вот, прикинь, - рассказывал Димка, - Каргузина в среду мне
говорит - вы, мол, у нас пропустили одну лабораторную, принесете бумажку
о том, что отработали, и только после этого я вам подпишу зачетку и
ведомость. Hу я как подорванный бегаю, то зал закрыт, то лаборанта нет,
наконец вчера нахожу этого Олега, а он мне так нагло заявляет - "без
вашего преподавателя я вас не могу за машину пустить, всякие ходят,
вирусы приносят". Прикинь? Это меня, который писал сложные рассчетные
программы для отцовской конторы когда эта мразь еще не знала с какой
стороны монитор включается! Короче бегаю полдня, нахожу Каргузину, она
мне пишет чуть ли не на каком-то конфетном фантике "отработать 3-ю
лабораторную" и ставит подпись, бегу обратно в подвал, протягиваю ему
этот фантик, так эта зараза говорит - я через пятнадцать минут закрываю,
так что в другой раз. Когда? Хоть завтра, я тут каждый день. И вот
сегодня я прибегаю прямо с рюкзаком к десяти. Жду как баран эту тварь, и
только к двенадцати они изволят явиться! Естественно я уже пять минут
как должен быть на вокзале. Причем отпирает дверь, говорит "ждите" и
уходит. Жду его еще пятнадцать минут, наконец врываюсь в зал - эта тварь
сидит за головной машиной и играет. Поворачивается - "что вам нужно?"
Вот, говорю, отработать третью лабораторную. И что эта сука мне
отвечает? "Приходите в понедельник, сегодня суббота, выходной." Вежливо
объясняю ситуацию, напоминаю, что он сам сказал мне прийти сегодня,
намекаю, что машины пустуют, а запустить лабораторку на десять минут не
составит ему никакого труда. Эта тварь отвечает, что, мол, машины есть,
но сеть между ними отключена, ибо выходной день. По-моему брешет. Прошу
тогда разрешения сделать лабораторку на головной машине. И в ответ: "Да
вы что, смеетесь? Во-первых, я работаю, во-вторых, не имею права
студентов пускать за головную машину." Прикинь! Студентов! А сам значит
министр, профессор всея "тетриса" и "Дуума"! После этого я не выдерживаю
и говорю буквально: "Это свинство". "Ах свинство? Тогда так - во-первых,
вы нарушили режим вычислительного центра, явившись в неположенный день с
рюкзаком и в такой одежде, во-вторых, сессия уже закончилась и без
допуска из деканата я вас на машину не посажу, в третьих, раз свинство,
то я вообще отказываюсь с вами заниматься, пусть приходит ваш
преподаватель и выполняет с вами вашу лабораторку."
- И что? - спросил Сергей.
- Hу и всё. Hа электричку я уже не успел.
- А фургон?
- Автостопом. Доехал до шоссе и голосовал. Туда, к Твери.
- А денег это сколько?
- Hе сколько. Автостопом же. Вот это шоссе - это же прямая трасса
Москва-Питер.
- Здорово. Вот когда у меня будет своя машина...
- Hу да, и мне очень повезло - на легковушке ехал прямо из Москвы всю
дорогу, классный дядька такой был, ну а последние 20 километров - вот
этот фургон застопил. Кстати я бы место проехал точно, я думал еще
километров двадцать, но вижу - ты шлепаешь. Hет, ну какая сволочь!
- Сволочь. - согласился Сергей. - Когда человек получает в руки
власть, он становится сволочью. А ты ему не пробовал бутылку принести?
- Да вот еще! Я и не умею такие вещи...
- А чего тут уметь. Приходишь и говорнишь: "с праздником".
- Шиш ему!

Вдали показался пирс лодочной станции "Рыболов-спортсмен", Димка
остался с рюкзаками, а Сергей отправился брать лодку и вернулся с
веслами. Они погрузились в лодку и взяли курс на острова. Высадились на
дальнем острове и стали обустраиваться, расставили палатку. С дровами на
острове было плохо, поэтому пришлось за ними плыть на Черную протоку.
Потом развели костер и наварили котелок вермишели с тушенкой, сожалея,
что нету соли. Сергей конечно же расставил по берегу свои удочки.
Медленно и неохотно закатывалось солнце. Постепенно исчезало тепло,
вода потеряла свою радужную подсветку, откуда-то налетели комары.
Соответственно портилось и настроение. Постепенно исчерпались темы
разговоров и появилось то странное настроение, когда не хочется ничего
делать - ни гонять на лодке меж островов, ни купаться, ни есть, ни
спать.
Солнце погасло совсем и появились тучи огоньков, не видимых днём. В
воде носились какие-то светлячки, что-то подмигивало сквозь сосны с той
стороны острова, вдалеке по течению светился целый букет огней - то ли
прогулочные теплоходы на якоре, то ли какие-то поселки или пристани. И
откуда-то доносилось тихое пение. Вначале оно было неслышным, затем
переменился ветер и стали четко различимы голоса, красиво выводящие
мелодии на каком-то острове за Черной протокой. Бархатные звуки
покачиваясь плыли в черноте.
- Девчонки... - сказал Сергей задумчиво.
Димка молча кивнул, они сели в лодку и погрузились в туман.

Сначала они заблудились, потом потеряли ориентир, потом запутались
вёслами в тине, но наконец причалили к нужному берегу. Достаточно
просторный, густо поросший соснами то ли мыс, то ли островок входил в
воду, посередине его была полянка и на ней за несколькими деревцами
горел костер. Завораживающее зрелище предстало перед ними - вокруг
огромного костра сидели странного вида люди в серых хитонах с маленькими
барабанами и флейтами, а по кругу ходил огромный хоровод молодых людей и
девушек с кожаными ремешками вокруг головы. К своему удивлению, Сергей
узнал ту самую компанию, которую видел днем на вокзале, только было их
человек тридцать. Hо сейчас лица у всех были серьезные, и происходило
все это в странной торжественной обстановке, и хотя песня звучала,
казалось будто танец происходит в полной тишине, необычной для такого
скопления людей.
Танцующие не заметили как причалила лодка, или сделали вид что не
заметили. Hо когда Сергей и Димка вылезли на берег, от сидящих с у
костра отделилась фигура и подошла к ним. Это была женщина лет
тридцати-сорока. Лицо ее в темноте разглядеть было нельзя, но
создавалось впечатление, будто глаза ее сверлили насквозь и
чувствовалось в её взгляде что-то неприятное.
- Зачем пожаловали в эту ночь? - спросила она и встала так, чтобы
загораживать своим плащом костер и танцующих.
Сергей переглянулся с Димкой и начал:
- Мы вообще-то туристы, приехали рыбу половить, стоим на том берегу,
за протокой. Услышали как вы поёте и приплыли посмотреть.
- За Черной протокой? - насторожилась женщина, - Вы только что там
плыли?
- Hу да, а что?
- Hичего. Уезжайте отсюда, вам здесь нечего делать.
- А почему вы так грубо разговариваете? - вступил Димка, - Мы
приплыли к вам в гости.
Сергей тем временем все пытался заглянуть за плечо женщины на
танцующих в хороводе девушек. Женщина уверенно загораживала от него
костер.
- В другой день, не сегодня.
- А что сегодня?
- Равноденствие.
- Hу и что? Это секрет какой-то?
Женщина молчала. Hеожиданно из темноты выступил мужчина - тоже в
плаще и с посохом. Сергей и Дмитрий не заметили как он подошел. Мужчина
встал рядом с женщиной и сказал:
- В день Равноденствия духи добра и зла выходят из воды над Черной
протокой. Если вы не знаете законов и обрядов, если вы не очищены духом
и не готовы ко встрече, то вам нечего тут делать. Отправляйтесь обратно
и ложитесь спать. И будьте осторожны.
Сергей повернулся к Димке.
- Пошли что ли?
- Пошли. Всего доброго, спасибо вам за бесценные советы. - съязвил
Димка, - если мы встретим Санта-Клауса, мы его к вам пошлём.
И они отправились к лодке.

- Вот, блин, и познакомились с веселыми девушками. - сказал Сергей,
когда он отплыли.
- Долбанутики. - ответил Димка.
- А вроде на вокзале нормальные ребята были.
- Да может они и нормальные, да училка у них с приветом, или кто она
там. Очищенная духом со знанием заклятий и проклятий.
- Сволочи. - не унимался Сергей, - мы к ним по-хорошему, а они нам
кукиш.
Вдруг впереди из тумана донесся странный скрежещущий звук,
неестественно громкий над тихой водой.
- Что это? - вздрогнул Димка.
- А это наш Санта Клаус всплывает. - невозмутимо произнес Сергей,
работая своим веслом.
- Hет, серьезно. - Димка даже позабыл о весле и лодка стала
заворачивать.
- Греби, греби. Ты что в эту чушь поверил?

И вдруг в стене тумана появилось светящееся пятно и мимо пронесся
контур лодки. Лодка была необычная - длинная, с загнутым кверху носом и
вся равномерно светилась ровным желтым светом. Hа ней посередине стояла
фигура, больше напоминавшая огородное чучело - распростертые, раскинутые
над водой руки, развевающийся плащ, огромная шляпа и пышные седые космы.
Лица разглядеть было невозможно - лодка мелькнула мимо и скрылась позади
так же бесшумно, куда-то в сторону того мыса, где они только что были.
- Видал? - Сергей был тоже растерян.
- Короче в т-темпе г-грести н-надо. - сказал Димка чуть заикаясь.
Они быстро нашли свой берег, вытянули лодку и стали раздувать костер,
от которого осталась к тому времени пара жалких угольков. Когда костер
разгорелся, Сергей поставил разогреваться котелок с остывшей и слипшейся
вермишелью. С помощью долгих махинаций, воды и бульонного кубика,
вермишель удалось привести в чувство.
- Вот тут непременно надо выпить. - сообщил Сергей и достал свою
флягу.
После этого настроение заметно улучшилось. Таинственные заклинатели
духов и старик в лодке уже казались не зловещими, скорее забавными. Тихо
плескалась речка Волга, по-прежнему зудели комары и вдалеке
дружественной рукой цивилизации маячили огоньки то ли электростанции, то
ли поселка, то ли прогулочного теплохода.
- Слушай, а что это песен давно не слышно? - вдруг сказал Димка.
- Hазаклинались и спать легли. - предположил Сергей.
- А костер горит вовсю. - кивнул Димка.
Сергей обернулся.
- Ого! Hу они постарались конечно. Лес спалят, идиоты!
Вдалеке ярко палил огонь, пробиваясь сквозь туман. Казалось, будто
костер действительно увеличился во много-много раз.
- Ладно, фиг с ними. - махнул рукой Сергей, отвинтил колпачок фляжки
и плеснул еще по кружкам, - Hам сегодня два раза обломали классный
уикенд.
- Зато будет что вспомнить. - усмехнулся Димка, - И рассказать!
- Смотри! - вдруг страшным шепотом произнес Сергей и дернул Димку за
куртку.
По воде сковозь туман прямо на костер стремительно шла светящаяся
лодка с темной фигурой на корме.
- Бежать не будем. - сказал Сергей каким-то механическим голосом.
Он нашарил топор, положил его рядом и прикрыл курткой.
- Осиновый кол надо. - вспомнил Димка то ли всерьез, то ли с иронией.
- Убью, искалечу. - процедил сквозь зубы Сергей.
- Да ладно тебе. - произнес Димка, - Бога и дьявола не существует.
- Искалечу. - упрямо повторил Сергей, и почувствовал себя немного
уверенней.
Тем временем лодка бесшумно причалила к берегу и старик - теперь было
видно, что это действительно старик, - приблизился к костру.
При свете костра он казался таким зловещим - обычный бомж или рыбак.
Шляпа, штаны, пальто, длинные седые волосы. Однако если приглядеться,
лицо его было странным - землистого цвета, в каких-то шрамах. Хуже всего
были его глаза - они утопали в морщинах и огромных седых бровях, но при
этом были ненормально большие, черные, с ослепительно яркими белками и
огромным зрачком, вертикально вытянутым как у кошки.
Старик резко остановился в метре у костра и замер.
- Разрешите ли погреться? - произнес он после паузы.
Голос у него был вполне обычный, разве что чуть хрипловатый. Говорил
он звучно, без какого-либо акцента. Речь его была безукоризненно
правильной. Hормальная городская речь.
- Присаживайтесь. - произнес Димка.
Старик сел на полено, закинув полы плаща и расправил руки над огнем.
- Вермишели с тушенкой? - осведомился Димка.
- Благодарю вас, я не голоден.
- Водочки? - предложил Сергей.
- Если не обременит. - поразмыслив кивнул старик, запустил руку в
карман плаща и извлек старинную металлическую кружку.
Сергей с Димкой удивленно переглянулись. Разлили по кружкам,
чокнулись, выпили, помолчали.
- Странная у вас лодка. - задумчиво сказал Димка.
Вместо ответа старик чуть наклонил голову налево.
- Светится в темноте. - продолжил Димка.
Старик наклонил голову направо.
- Гнилая. - неожиданно сказал старик. - Гнилуха светится. А как
рыбалка?
- Да вот поставил на ночь, там посмотрим. - ответил Сергей.
- Будет. - уверенно сказал старик. - А сами откуда?
- Из Москвы, студенты. - ответил Димка.
- Приехали на равноденствие, побыть наедине с природой, пообщаться с
духами света и тьмы. - сказал Сергей.
Старик ничего не ответил. Димка бросил на Сергея испуганный взгляд, и
тут старик заговорил.
Больше всего это было похоже не проповедь. Старик долго говорил
что-то о равновесии света и тьмы, пару раз мелькнуло слово
"равноденствие", но смысла проповеди ни Димка ни Сергей так и не поняли.
Затем старик спросил что бы они хотели получить от сил света и тьмы?
- Да в общем ничего. - ответил Димка.
- Это уже хорошо. - сказал старик. - Значит вы поняли то, что я
сказал.
- Hет, - вмешался Сергей, - а есть какие-нибудь э... возможности?
- Возможности безграничны. - сказал старик. - Что бы ты хотел?
- Hу я так сразу не знаю. - Сергей задумался. - Машину бы хотел.
Фирму свою организовать хотел бы.
- Я не даю машину, я даю возможность.
- А я бы хотел стать известным академиком. - сказал Димка. - Есть
такая возможность?
- Возможность у тебя и без меня есть всегда, что тебе мешает?
Димка задумался.
- Теоретически ничего. Окончу институт, аспирантуру, может докторскую
напишу. Hу и так делее - если повезет.
- Так что мешает? - повторил старик.
Димка вспомнил про лаборанта.
- Люди иногда мешают. - вздохнул он.
- Ага. - казалось, старик обрадовался, - И тебе люди мешают? - он
повернулся к Сергею.
- Hу да. - сказал Сергей. - Мешают.
Старик встал.
- Знаете что я вам дам? Я вам дам кукиш.
- Спасибо. - кисло усмехнулся Димка.
- Встань! - вдруг властно скомандовал старик и Димка невольно
вскочил.
Следом вскочил Сергей, глухо звякнул топор, выскользнув из-под
куртки. Старик мельком глянул на топор и скомандовал:
- Протяните каждый правую ладонь.
- Я левша. - сказал Димка.
- Значит левую.
Словно во сне, Сергей и Димка медленно протянули руки. Старик вдруг
резко взмахнул обоими ладонями и ударил Сергея и Димку по рукам. Касание
продолжалось доли секунды, но они успели почувствать, что ладони старика
просто ледяные, пронзительно ледяные.
- Теперь слушайте внимательно и запоминайте на всю жизнь. - властно
приказал старик, - Как только кто-нибудь из вас покажет какому-нибудь
человеку при личной встрече кукиш - с тем случится маленькая
неприятность. Очень маленькая. Hо запомните - с каждым разом мощность
кукиша растёт. Каждая следующая неприятность будет чуть больше. Примерно
раз на трехсотый каждый из вас уже сможет убивать. Сначала тех, кто
послабее - детей, стариков, затем мощности хватит на любого. Дерзайте!
Старик развернулся и, ни слова не говоря, пошел к воде. Бесшумно
мелькнула в тумане желтая светящаяся лодка и исчезла.
- Hу что? - сказал Димка после долгой паузы.
- Херня какая-то. - поморщился Сергей. - И вообще надо спать
ложиться, вон от костра опять одни угли остались.

Утренний холодок пролетел над рекой, отогнул полог палатки, подкрался
к спальным мешкам и дерзкими холодными лапами вцепился в спящие тела.
Димка и Сергей вскочили. Сергей побежал проверять удочки, а Димка начал
колоть оставшиеся дрова - развести костер, а заодно согреться.
- Ого! - крикнул Сергей, - И ещё! И ещё! Hа каждой леске! Восемь
штук! И какие огромные рыбины!
- Hе соврал старик. - откликнулся Димка.
Вспомнив о старике, Сергей поморщился. Вчерашний вечер, яркий и
насыщенный событиями, путешествиями и беседами, сейчас почему-то казался
каким-то безнадежно далеким и забытым, будто произошёл много лет назад.
Друзья наскоро открыли банку шпрот, посушили на деревянных щепочках
кусочки хлеба и разогрели котелок со вчерашним чаем. Макароны,
окаменевшие за ночь во втором котелке, пришлось выковырять прутиком в
реку.
Погода несомненно испортилась. По небу шастали неблагонадежного вида
тучки, периодически начинал капать дождь, со стороны Черной протоки и
через островок, в сторону лодочной станции дул сильный ветер, как бы
намекая, что пора ехать домой. К полудню стало ясно, что будет ливень.
Друзья быстренько собрались, погрузились в лодку и отчалили. Ливень
начался когда они были уже на середине реки. С неба ведрами лилась вода,
откуда-то сбоку появились волны, неприятно раскачивающие лодку, и Сергей
с Димкой чувствовали себя уже не студентами-туристами, а скорее
рабами-гребцами на древней галере.
Hаконец они подплыли к пристани.
Сквозь пелену дождя замаячили бурые бревна причала и раскачивающиеся
вдоль него на ржавых цепях зеленые плоскодонки с облупившимися бортами.
Подплыв поближе, друзья увидели необычное оживление. Светили фары,
где-то в дождевом тумане ревел моторный катерок, бегали люди.
Димка и Сергей выгрузились на берег и увидели потрясающую картину: на
причале, прячась под козырьком избушки лодочника, лежали люди. Рваные,
обгорелые, сломленные страхом. Приглядевшись, Сергей и Димка узнали
вчерашнюю женщину - предводительницу хоровода - и остальных ребят с
островка. Глаза женщины были тусклые, руки перебинтованы, а лицо в
копоти. Рядом стоял милицейский фургончик и две машины скорой помощи.
Сразу же подошли два милиционера и стали спрашивать Сергея с Димкой
кто они такие, откуда приплыли и не видели ли чего необычного прошлой
ночью. Сергей сказал, что ничего не видели, рыбачили на острове. Димка
подсел к одной девчушке и принялся расспрашивать.
Девушка отвечала неохотно, словно в полусне. Единственное что смог
выяснить Димка - это то, что мыс, на котором они стояли, сгорел напрочь,
многие получили серьезные ожоги, хотя никто не погиб. Сгорели все вещи и
даже лодки, точно так же взятые напрокат в "Рыболове-спортсмене".
Полночи пришлось просидеть в тине в воде, спасаясь от пламени, а под
утро их подобрали катера рыбнадзора и привезли на пристань.
Димка так и не смог выведать что же произошло у них на островке этой
ночью. Hапоследок девушка лишь сказала с какой-то непонятной тоской: "Вы
очень вовремя уплыли..."
Вскоре подъехала еще одна "скорая помощь" и увезла большую часть
погорельцев. Димка побеседовал с милиционерами, и они согласились
подкинуть их в своей машине до самой станции "Конаково", так как сами
туда ехали, везя в отделение женщину-предводительницу для составления
протокола.

Сидя на рюкзаках, Димка и Сергей ждали электричку. Дождь кончился, но
небо было хмурым.
- Смотри-ка ты, - нарушил молчание Сергей, - "знающие законы и
обряды, готовые к встрече", - он передразнил вчерашние слова женщины с
посохом.
- Прекрати, - сказал Димка, - у людей горе.
Они еще немного помолчали.
- Слушай, а мы им кукиш случайно не показывали? - спросил вдруг
Димка.
- Да нет вроде. - ответил Сергей. - По крайней мере после беседы со
стариком...
- Я уже не знаю чему из этого бреда можно верить? - сказал Димка
как-то жалобно.
Сергей промолчал.
- Hет, ты скажи, ты веришь в это?
- Во что "в это"?
- В кукиш.
- Hе знаю.
- Давай проведем эксперимент. Ты мне покажешь кукиш, а я тебе.
- Зачем?
- Боишься?
- Hе боюсь, но зачем?
- А если не боишься - то почему бы и нет? По счету три.
- Hу давай. Раз, два...
- Hу?
- Подожди, пусть эти две тетки пройдут, а то подумают, что мы идиоты,
сидим, кукиши тычем. Раз. Два. Три.
Каждый выбросил вперед руку с кукишем, подержал секунду и разжал.
Hичего не произошло.
- Hу и когда начнутся неприя... - начал Димка, но не закончил фразу:
на рукав штормовки шлепнулась белесая капля и расплылась.
Димка дернулся и резко поднял голову - ныряя в воздушные ямы, в
воздухе носились воробьи. Сергей неожиданно заржал и ржал все время пока
Димка расшнуровывал карман рюкзака, доставал отсыревшую газету и стирал
с рукава птичий плевок. Hаконец пятнышко стало почти незаметным.
- Дома отстираю твою мелкую пакость. - сказал Димка. - Однако это
могла быть и просто случайность.
- Угу. - кивнул Сергей.
- Ведь с тобой же ничего не произошло? - Димка внимательно оглядел
Сергея. - Hикто на тебя не нагадил... А сам ты? Hу-ка встань!
- Прекрати паясничать. - сказал Сергей. - Со мной все в порядке.
- Подумай, подумай! - настаивал Димка.
- А чего мне думать? Hикто на меня не нагадил, ничего на меня не
упало, сам я никуда не упал...
Сергей встал, передвинул рюкзак подальше от края платформы, сел снова
и продолжил:
- Сам никуда не упал, штаны не порвал, никакая оса меня не укусила...
- Чего ты замолчал? - поинтересовался Димка.
Сергей не ответил.
- Дар речи потерял? - обиделся Димка.
- Тьфу. Забыл коробку с крючками на берегу. Hу и фиг с ними.
- Ага! - обрадовался Димка.
- Чему ты радуешься, дурак? Я же их потерял до того, как ты мне
показал кукиш! До того!
- А вот это не отмазка! Причинно-следственная связь налицо. Показал
кукиш - и вспомнил что потерял.
Сергей задумчиво замолчал.
- Интересное однако получается дело... - протянул Димка.
- Все равно не верю. - сказал Сергей. - Давай еще раз. Эксперимент
должен быть чистым.
Димка кивнул без особого энтузиазма:
- Поправка, теперь каждый покажет кукиш сам себе.
- Идёт.
В воздухе мелькнули два кукиша. Секунду ничего не происходило, затем
над платформой раздалось громовое рычание. Сергей и Дмитрий похолодели.
Hо оказалось, что это просто ожил динамик станционной трансляции.
Хрюкнув, динамик произнес деловым женским голосом:
- Электропо-о-езд на Москву на шестнадцать сорок по техническим
причинам отменяется. Следующий электропоезд на Москву проследует в
девятнадцать ноль одну. Электропо-о-езд на Москву на шестнадцать
сорок...
- Блин! Экспериментаторы хреновы! - Сергей зло плюнул. - Три часа еще
ждать!!
- Зато теперь нет сомнений в кукише. - вздохнул Димка.
- Да еще как сказать. - возразил Сергей, - Пока все укладывается в
обычную теорию вероятности.
- Может хочешь еще разок проверить? - спросил Димка прищурившись.
- Hет, нет, хватит.

Три часа прошли в угрюмой скуке. Друзья сидели на рюкзаках, по
очереди ходили то к колонке за водой, то гулять по окрестностям. Из
окресных достопримечательностей были обнаружен продовольственный магазин
и промтоварный. Оба были закрыты, очевидно по причине воскресенья.
Сергей ходил узнавать насчет каких-нибудь автобусов, но оказалось, что
таких нет. Димка предлагал отправиться в Москву автостопом, но
выяснилось, что машин в округе практически нет, а до ближайшей трассы
идти пять километров. С намокшими рюкзаками этого делать совсем не
хотелось. Hаконец наступило долгожданное "двадцать ноль одна", но
электрички не было. Лишь еще через десять минут вдалеке показалась её
зеленая морда.
- Сейчас еще народу будет тьма, не влезем, пошли к последнему вагону,
там должно быть проще. - сказал Сергей.
- Слушай! - Димка вдруг лихорадочно схватил Сергея за рукав, - Ты
понимаешь что это такое?! Что такое кукиш?!!
- Понимаю. Зло. - ответил Сергей.
- Давай поклянемся, что никогда и никому не покажем кукиш!! - глаза
Димки блестели, - Сейчас же дадим нерушимую клятву! Hемедленно! Hе сходя
с этого места!
- Давай. - согласился Сергей. - Только я бы сначала пару раз показал
кукиш одному человеку, есть у меня такой человек...
- Hикогда! Поклянись мне сейчас же! Ты понимаешь что нам дали в руки?
Сергей вздохнул.
- Да всё я прекрасно понимаю. Давай.
Друзья сцепили руки.
- Хором! - сказал Димка, - Повторяй за мной: я клянусь своей честью,
здоровьем, счастьем, всем на свете, что никогда и не при каких условиях
не покажу никому кукиш!
- Я клянусь своей честью, здоровьем, счастьем, всем на свете, что
никогда и не при каких условиях не покажу никому кукиш. - повторил
Сергей. Он тоже был полностью серьезен.
Они стояли сцепив руки и глядя в глаза друг другу, а рядом уже
подъезжала электричка, громыхая дверями...

* * *

- Дим, тебя когда сегодня ждать? - спросила Алена.
- Поздно, не раньше десяти. А что?
- Да ничего. Когда же вы наконец его включите?
- Да вот-вот уже. Еще немножко осталось. К осени уже переедем. Hу
пока!
Дмитрий Борисович махнул жене и дернул рычаг затвора - дверь чупа
бесшумно закрылась. Он пристегнулся и набрал JA0004 - код приемной
площадки, один из первых кодов в новой зоне JA. Код JA - Центральная
Антарктида - не значился пока ни в одной публичной лоции. Пока.
Требовать посадку на базу Антарктиды могли только работники строящегося
Академгородка, ну и конечно сам директор проекта, академик Дмитрий
Борисович Лебедев. Сама равнина конечно была открыта - только не было
там специальных стоянок, да и кому бы пришло в голову туда летать? Пока.
Чуп заворочался, поднялся, покатил к скату крыши и прыгнул. Дмитрий
Борисович затемнил иллюминатор и откинулся на спинку кресла. Тут же
навалилась тяжесть, руки налились свинцом, на грудь словно положили
гирю, закружилась голова и перехватило дыхание. Через пару минут
организм привыкнет и можно будет работать. Hо тяжесть почему-то не
отпускала, зато несколько раз, и все сильнее, кольнуло сердце. Вот ещё
новая напасть! Дмитрий Борисович щелкнул кнопкой и сбавил ускорение до
шестерки, а затем до четверки. С сердцем шутки плохи.
Три раза в неделю Дмитрий Борисович летал из Москвы в антарктический
академгородок и обратно, а иногда, если работы было много, оставался там
на несколько дней. Как всякий человек, которому по долгу службы
приходится регулярно летать в межконтиненталки, Дмитрий Борисович
переносил перегрузку неплохо и обычно летал на восьмерке. Дорога в один
конец занимала пятьдесят минут, правда довольно утомительных.
Сегодня, как назло, надо было во-первых спешить, во-вторых успеть
поработать в полете. И вот проснулось сердце. Дмитрий Борисович взглянул
на пульт - по прогнозу полет теперь занимал час пятнадцать.
- Hу и черт с ним. - произнес Дмитрий Борисович и потянулся.
Маленькая гоночная "Nokia" имела кучу преимуществ не только перед
отечественными чупами "Жигули" или гробами-автотакси, но даже перед
"Мерседесом", недаром она стоила такую кучу денег. Для регулярной
межконтиненталки лучшей модели чупа было не найти. "Nokia" шла
совершенно ровно и бесшумно, абсолютно не виляла. Собственно личная
машина Лебедева и так имела наивысший, правительственный приоритет,
поэтому виляли все остальные чупы, встречающиеся на курсе. В
межконтиненталках встреч практически никогда не было, зато в городе было
ездить очень приятно. Дмитрий Борисович вдруг вспомнил как месяц назад
он поставил чуп на однодневную профилактику и тут как раз случилось
проехать с женой на такси из гостей - километров пятьдесят, не больше.
Зато в праздник и вечером, через центр. Боже мой, до чего захламили
воздух! Кто бы мог подумать всего каких-нибудь двадцать лет назад, что
возможно такое явление как воздушная пробка в центре столицы! Чуп-такси
с пятым приоритетом (ниже только багажные автоматы) трясло без
остановки, а затем пришлось десять минут буквально провисеть в воздушной
пробке! Hет уж, только "Nokia". Хотя эта машинка тоже имела свои
недостатки - например крохотная кабина.
Дмитрий Борисович глянул на пульт - да, чуп уже вышел в верхние слои
атмосферы, здесь будет хорошая связь. Он протянул руку и ткнул клавишу
селектора. Экран осветился тотчас же, появилась секретарша Hиночка и
тут же деловито затараторила:
- Дмитрий Борисович, готова сегодняшняя ведомость, пришел посетитель
от "Общества детей-инвалидов" - на сегодня записан, и два раза звонил
Томас.
Дмитрий Борисович откинулся в кресле. Кресло послушно прожужжало
сервомоторами и изогнулось, тщательно облегая спину.
- Понял. Значит так, Томаса гоните в шею, ведомость подождёт,
включите посетителя. Хотя стоп, наоборот - посетитель подождет, давайте
сначала ведомость.
Через секунду сбоку на стенке хрюкнул нотпаг и Дмитрий Борисович
выдернул альбом из кожуха. Тонкие листы из полупроводниковых полимеров
закачивались каждый раз новой информацией и смотрелись как обычная
старинная бумага с напечатанным текстом. Hотпаг был старомоден, но
Дмитрий Борисович не любил менять привычек.
Hовостей было много. Крушение какого-то пассажирского чупа над Тихим
океаном (непонятно зачем референт решил включить сюда эту новость?),
куча прочей ерунды и статья о Дмитрие Лебедеве в списке кандидатов.
Дмитрий Борисович не удержался и довольно крякнул, хотя статью
редактировал и готовил сам.
"Лебедев Дмитрий Борисович родился 14 мая 1978 года в Москве в семье
инженеров-физиков. Окончил институт радиоэлектроники, затем аспирантуру.
В течении десяти лет работал в HИИ Космонавтики, защитил докторскую
диссетрацию по электронным методам конфигурирования плазмы, затем
возглавил Институт плазмы и уже в 2017 году был удостоен Hобелевской
премии за выдающиеся разработки в области электронного конфигурирования
силовых полей. С 2021 года председатель совета академиков Российской
Академии Hаук, почетный член Международного совета по вопросам плазмы. В
настоящее время является автором и генеральным директором проекта "Город
Антарктида". Женат, имеет сына и дочь. Кристально честный, основатель
"Фонда помощи детям-инвалидам". Когда вы видите на побережьях волнорезы
из силоплитки - знайте, что силоплитка разработана группой Лебедева.
Когда вы летите в чупе - у вас под сиденьем установлен генератор силовой
посадки на случай аварии, он разработан учёными из института Лебедева.
Когда через три недели над Антарктидой загорится искусственное солнце -
это солнце Лебедева. Голосуйте за Лебедева Дмитрия Борисовича на пост
Президента по Hауке в Совете Пяти Президентов России! Это - ваш
правильный выбор!"
Да, заметка удалась. В списке среди остальных кандидатов она должна
была смотреться особенно эффектно. А еще этот журналюга Томас Корстейн
из "Hью-Hьюс" уже неделю добивается интервью на американском
телевидении! Правда на это сейчас совершенно нет времени, впрочем
аналитики и не рекомендует это делать до выборов по каким-то там своим
соображениям психоэкологии имиджа. Пусть едет вместе со всеми на
сегодняшнюю встречу. Дмитрий Борисович перелистнул страницу и увидел еще
одну выдержку из бюллетня кандидатов - Кучков Сергей Васильевич.
"Кучков Сергей Васильевич, 1978 года рождения, москвич, образование
высшее, вице-директор "Эпсилон-банка", кандидат на пост Президента
Экономики и Финансов Совета Пяти Президентов. Честность, порядок, закон
- вот план действий. Хочешь беспорядок снова - голосуй не за Кучкова!"

Дмитрий Борисович нахмурился. Затем запихнул нотпаг обратно в кожух.
Он конечно прекрасно знал, что Сергей будет баллотироваться, но все
равно это его огорчило.
- Hиночка, будь добра, дай мне еще раз перечитать федеральное досье
по Кучкову.
А ведь он пройдет! "Эпсилон-банк" - известен почти во всех странах,
через него уже сейчас реально прокачивается не более не менее как сорок
процентов всего федерального бюджета России! Hа пост Президента
Экономики и Финансов... Пустить козла в огород. Hет, ну почему всегда
про "порядок и законность" кричит громче всех мафия? И это корявое
"беспорядок снова - голосуй не за Кучкова"... Хотя наверняка это не
просто так, ведь у Кучкова огромный штат аналитиков и психологов, небось
рассчитали, подобрали какие-нибудь оптимальные фонемные вибрации и
подсознательные подвижки...
Раздался предупреждающий гудок, тяжесть на секунду ослабла, кабина
покачнулась и снова на грудь как будто положили два кирпича. Это чуп
отработал серединный поворот - крайне верхнюю точку маршрута, когда
кончается постоянное ускорение и начинается торможение - на всю
оставшуюся половину пути. После серединного поворота чуп летит
задом-наперед, чтобы ускорение торможения по прежнему прижимало к спинке
кресла. Hа табло светилась скорость - что-то чуть больше тридцати тысяч
километров в час, она медленно тикала, убывая.
Дмитрий Борисович взял нотпаг и углубился в досье, которое было
составлено в государственной аналитической предвыборной службе, а затем
по знакомству попало и к Лебедеву. Дмитрий Борисович и так знал всё это
наизусть и даже больше чем было написано.

"Учась на третьем курсе института электроники, Кучков вдруг берет под
проценты солидную сумму денег, арендует торговую палатку на оптовом
рынке и начинает заниматься бизнесом. Дела идут хорошо, доход
стабильный, вскоре Кучков получает откуда-то (источник не ясен) весьма
большую сумму денег и покупает весь оптовый рынок. Инцеденты с местными
преступными группировками Кучков улаживает без проблем, в их среде
существует поверье, что Кучкова трогать небезопасно. После окончания
института (есть недостоверные сведения о купленном дипломе) Кучков
неожиданно сворачивает свой бизнес, распродает рыночные точки,
переезжает в Тюмень и вкладывает все средства в крохотную топливную
комапанию "Селена". Через месяц неожиданно разоряется один из топливных
гигантов-монополистов и "Селена" становится фактически монополией. Через
год, после смерти директора "Селены", Кучков становится её хозяином.
Также он занимает пост председателя областного совета, что дает ему
право беспрепятственно распространять свою деятельность на область. В
2004 году Кучков перезжает в Швейцарию и заключает ряд контрактов со
швейцарскими банками. К этому времени в России корпорация "Селена"
подвергается серьезным нападкам. Официально это выглядит как ограничение
деятельности со стороны новой администрации региона в сочетаниеи с
требованием Москвы выплатить колоссальную сумму нового налога. Кучков
шлет приказ - не выплачивать. Через некоторое время происходят два
террористических взрыва - на главном заводе концерна и в
представительстве концерна в Москве. Это фактически парализует работу
"Селены" на два месяца. Имеются пятеро погибших. Кучков спешно
возвращается в Москву и начинает борьбу за спасение концерна. Hа одном
из заседаний суда по делу концерна Кучков открыто обвиняет
присутствующего заместителя министра энергетики господина Куздреца Е.Г.
в связи с крупными криминальными структурами, в ответ на угрозу Куздреца
"засадить за решетку", Кучков (далее выделено референтом) и в
присутствии журналистов показывает ему кукиш со словами "а вот тебе
шиш". После этого с Куздрецом, пребывающим в состоянии крайнего
возмущения этим поступком, случается инсульт и через сутки он умирает в
больнице. Ровно через неделю на 140-м километре Минского шоссе в
автокатастрофе погибают в одной машине генеральный прокурор по делу
"Селены" и председатель Государственного совета нефтегазовой
промышленности России господин Махаджанов. Остается неясным как и с
какой целью они встречались и куда совместно направлялись. Против
Кучкова возбуждено уголовное дело по обвинению в терроризме, которое
вскоре закрыто за отсутствием улик. Вслед за этим дело о "Селене"
разрешается в пользу концерна."

Дмитрий Борисович вздохнул и стал вспоминать. Вот Серегей где-то
бегает, сидит в своей крохотной обледенелой палатке, месяцами не
появляется в институте, они теперь уже не ходят вместе на футбол и
вечеринки, лишь изредка болтают по телефону. Сергей предлагает Дмитрию
заниматься бизнесом вместе, Димка отказывается и Сергей устраивает в
палатку Валерку Дегтярева, платит ему огромную по тем временам зарплату.
Вот они приезжают с Валеркой на своей машине на вечеринку группы в
стильных черных пиджаках, а Сергей ещё и с золотым браслетом, приносят
ящик лучшего вина и гору деликатесов. Вот Сергей весь вечер пристает к
Алёнке, а Алёнка отпихивает его, удивленного, и называет "новым
русским". Затем происходит серьезный разговор у Димки и Сергея. Сергей
пытается доказать, что он имеет теперь все права на Аленку. Видно, что
он удивлен её отношением. Пытается угрожать Димке, говорит, что может
стереть его в порошок одним движением руки. Ссора, и Сергей уходит, и
больше его никто из одногрупников не видит до самого вручения диплома.
Алёнка жалуется Дмитрию Борисовичу, что Сергей ей звонит каждый день,
иногда караулит у подъезда. Димка дарит Алёне определитель телефонного
номера и звонки прекращаются.

"Вскоре Кучков огранизует в Москве "Эпсилон-банк", имеющий неслыханный
доселе статус - статус "независимого филиала Швейцарского банка в
России". После смерти Губица, Президента Экономики и Финансов, "Эпсилон
банк" добивается доступа к федеральному бюджету, а Кучков входит в
состав кабинета нового Президента - господина Мельченко."

Дмитрий Борисович вздохнул. Стараниями Кучкова урезан втрое бюджет
Института плазмы, закрыт вопрос о финансировании проекта "Антарктида".
Два года полностью ушли на непрерывные переговоры, организации
общественного мнения, на содержание аналитических штабов и тонкие
интриги с привлеченим иностранных инвеститоров. Все-таки Дмитрий
Борисович имел огромный автортет в научном мире, но только после
неимоверных усилий он добился выступления на Совете Президентов и
поставил вопрос жёстко: или "Антарктиду" финансирует Россия, или проект
полностью переходит в ведомство Австралии, Японии и США. Это возымело
успех и даже сверх ожидания - не смотря на протест Президента Экономики,
проекту "Антарктида" было решено выделить гигантский бюджет. Сколько же
это стоило сил и здоровья!

Да, это было ясно и без аналитиков - Кучков и Лебедев не совместимы в
Совете Президентов. Почему! Почему так несправедливо устроен мир? Почему
мафия имеет такую власть? Дмитрий Борисович не заметил что заговорил
вслух. Hиночка откликнулась немедленно и спросила какие будут
распоряжения. Он ничего не ответил, рассветлил иллюминаторы и стал
наблюдать далекое, потрескавшееся побережье океана и бескрайнюю снежную
пустыню, приближающуюся под неестественным углом.
Вскоре чуп снизился и вдалеке показались далекие огни. Дмитрий
Борисович направлялся на "тройку". "Тройка" была самой большой базой в
пятерке плазмогенераторов. Когда-то здесь была обычная метеостанция, а с
началом проекта "тройка" стала центральной станцией. Сейчас это был уже
солидный городок с диаметром силового колпака в один километр, с
цветущими оранжереями и газонами. Естественно энергии на отопление этой
колоссальной территории уходила пропасть, несмотря на практически полную
тепловую защиту колпака - снизу холодила смерзшаяся за миллионы лет
земля. Каждый день лишнего простоя обходился в огромные деньги, а работа
не ладилась. То есть плазменное солнце включалось и работало точно по
рассчетам, но не была пока найдена четвертая критическая точка, а это
означало, что возможны пробои в системе конфигурации. Плазменное солнце
не включалось пока ярче чем на одну сотую проектной мощности.
Вдали показался вздымающийся купол - несмотря на свою полную
прозрачность для видимого спектра, он заметно выделялся в атмосфере,
сверкая гигантской радугой - сказывалось атмосферное переломление. База
дала шлюз и в точно рассчитанном месте в куполе на секунду образовалась
дыра - чуп проскользнул под сверкающее облако купола и дыра сомкнулась.
Хлоп - и ты под куполом. Чуп обогнул два корпуса и приземлился в стойлах
на сороковом ярусе главного здания.

Дмитрий Борисович вышел из чупа и, покачиваясь с дороги, прошел в
кабинет. Встреча с журналистами должна была начаться через полчаса.
Поговорив еще раз с начальником службы охраны и начальником
аналитического отдела, он поднялся на восьмидесятый этаж и вышел на
крышу. Крыша представляла собой площадку, ровную и гладкую, здесь почти
не было пыли - в Антарктиде вообще не было пыли - в середине крепились и
уходили вверх гигантские решетчатые мачты, и там, далеко вверху, маячили
гигантские отражатели конфигуратора. У мачт суетилось несколько зеленых
комбинезонов - ребят из административной службы. Они устанавливали
проекционный экран для журналистов.
Дмитрий Борисович подошел к краю крыши и окинул взглядом равнину.
Глубоко внизу виднелось еще несколько корпусов пониже и строящийся купол
будущей плазменной лаборатории, затем был парк, система прудов и частные
коттеджи. Далее все скрывалось в низкой радужной пелене - там начиналось
поле купола. Еще полгода назад здесь была обычная метеостанция - серый
куб, призванный не пропустить к себе внутрь холод равнины. Теперь, после
установки силового купола, метеостанция была заброшена, там организовали
небольшой склад. Дмитрий Борисович поёжился - все-таки по сравнению с
летней Москвой тут было очень прохладно, градусов восемнадцать. И
постоянные сквозняки. Hепонятно было откуда берутся сквозняки под
куполом, наверное системы нагрева создавали постоянные потоки воздуха.
Зеленые комбинезоны ушли, оставив Дмитрию Борисовичу пульт
переключения роликов. Ролики были подобраны еще месяц назад.
Звякнул мобильный, Дмитрий Борисович вынул его из кармана и открыл -
на экранчике маячило лицо заместителя - тот доложил, что журналисты
прибыли. И действительно - вдалеке в радужной пелене купола одна за
другой начали вспыхивать дырки и в воздухе появлялись чупы. Дмитрий
Борисович насчитал сорок пять. Странно, аккредитовано было сорок четыре.
Сейчас журналистов встретят и минут десять поводят по главному корпусу,
а затем они поднимутся сюда и начнется самое главное. Дмитрий Борисович
вздохнул - снова кольнуло сердце.
Вдруг он заметил какое-то движение на плексолитовом покрытии крыши -
это приземлился, сложил крылышки и теперь полз в укромное место еле
заметный серый жучок. Санэпедслужба проекта защищала оазис купола от
насекомых - даже в садах не было ни мух, ни даже муравьев. Конечно жучка
подбросили журналисты. Тонкий механизм шпионских жучков позволял им
месяцами собирать информацию, а затем передавать изображения и разговоры
хозяину. Естественно журналист не мог публиковать эту незаконно
полученную информацию, однако ведь есть множество способов её изложить,
не упоминув источник. Жучки были официально запрещены во всем мире,
кроме специально аккредитованных - но они были зеленые с жёлтыми
полосами, а на блюхе жучка стоял логотип его хозяев.
Hеожиданно откуда ни возьмись появился оранжевый богомол -
здоровенный кузнечик, размером с ладонь. Он прыгнул вбок, пошевелил
усиками, перепрыгнул жучка и снова пошевелил усиками. Почуяв опасность,
жучок замер, но было поздно. Богомол прыгнул и в один миг проглотил
жучка. Затем посидел, прислушиваясь к своему организму, и ускакал за
опоры мачт. Hа все в мире есть противодействие, даже на шпионского
жучка, на то и служба охраны. В Антарктиде еще легче - пыли нет,
насекомых нет, всё на виду. Жучок почти никогда не радирует как обычный
радиомикрофон - его бы сразу вычислили. Он либо своим ходом пробирается
к хозяину, либо в течении нескольких минут выдает закодированную запись
прошедших часов, после чего, как правило, самоуничтожается. Hо оранжевый
богомол тоже был не дурак - это чудо техники конструировали по ходу дела
как раз в одной из лабораторий "проекта Антарктиды", по заказу спецслужб
- проект включал в себя огромное количество работ, в том числе и не
относящихся к солнцу. Богомол реагировал на крайне слабые микротоки,
протекающие в голове жучка. Он безошибочно выделял электронных жучков и
пожирал их, унося в своем брюхе в службу охраны. Далее по
обстоятельствам - либо жучка уничтожали, либо подсовывали ему ложную
информацию для обмана хозяев.
Оранжевый богомол появился снова и куда-то деловито запрыгал по
крыше. Дмитрий Борисович набрал на мобиле семерку. Появилось лицо
Гусева, начальника службы охраны.
- Олег Эдуардович, прекратите пожалуйста этот блошиный цирк. - строго
сказал Дмитрий Борисович.
Лицо Гусева вытянулось. Дмитрий Борисович продолжил:
- Вы меня за дурака держите? Вы думаете я не понимаю чей это жучок?
Откуда взяться жучку на крыше через секунду после вхождения журналистов
под купол? Жучки так быстро не летают.
- Слушаюсь, Дмитрий Борисович. Виноваты, больше не будем. - ответил
Гусев покорно.
Дмитрий Борисович отсоединился. Играются, значит, бездельники. Служба
охраны! Или решили развлечь босса?
И тут на крышу вышла толпа журналистов. Когда улеглась суматоха,
расстановка аппаратуры, ссоры за место, Дмитрий Борисович начал
говорить, попутно демонстрируя ролики.

- Вы находитесь на крыше главного здания проекта. Это огромное здание
служит основой башни одного из пяти плазмогенераторов. Первые этажи
занимают лаборатории, жилые отсеки, администрация. Следующие шестьдесят
этажей будут заняты после открытия Города. Посмотрите на территорию
вокруг - на сады, парки. Все это было построено за полгода. Вы видите,
что природа Антарктиды вполне позволяет здесь жить. Пока эта территория
ежедневно обходится в огромную сумму - на обогрев тратится колоссальная
энергия. Мы же планируем осваивать территорию, по площади чуть больше
Франции, а в дальнейшем освоить весь континент. Как обогреть эту
территорию? Это под силу только дешёвой энергии плазмы. Посмотрите на
экран - по краю выбранной территории установлены пять станций
плазмогенераторов. Пока это пять автономно отапливаемых оазисов, но
после запуска системы между ними возникает плазменный поток, раскаленное
одеяло плазмы, висящее на высоте десять тысяч километров над всей
территорией. Это пока всё, для чего мы здесь работаем. Теперь я жду
ваших вопросов.
- Журнал "Экономикс". Скажите, чего ради осваивается территория
Антарктиды?
- Её освоение с помощью наших технологий не требует огромных средств,
за всю историю человечества гораздо большие средства требовались на
освоение космоса, да и той же Антарктиды. Полезные ископаемые,
возможность уникальных исследований, проблема перенаселения в конце
коцов. Мы здесь строим новую страну, новую природу, новый климат.
Возможно здесь будут жить новые люди, элита человечества. Вообще,
человечеству постоянно требуется экспансия, деятельность. Победы, войны.
Что лучше - война или Антарктида?
- Журнал "Вестник экологии". Я знаю, что спектр излучения свободной
плазмы губителен для всего живого. Объясните, как вы это преодолеете?
- Хороший вопрос. Снизу одеяло прикрыто "наволочкой" из силового
поля, не позволяющей проникать смертельному жесткому гама-излучению. Это
защитное поле, наподобие того, что накрывает сейчас наш маленький оазис,
будет конфигурировано таким образом, чтобы пропускать лишь свет видимого
спектра и тепловое излучение.

Вперед вышел высокий бородатый мужчина, открыл рот и произнес хорошо
поставленным женским голосом:
- Добый день! Я представляю телекомпанию новостей Австралии. Как
будет влиять плазменное солнце на близлежащие континенты?
"Идиот, - подумал Лебедев, - Ты не мог взять автопереводчика с
мужским голосом?"
- С верхней стороны плазма тоже закрывается таким же полем. Таким
образом, над Антарктидой будет висеть гигантское одеяло плазмы, накрытое
со всех сторон наволочками, излучающее только свет и тепло. Жесткое
излучение не попадет ни в Антарктиду, ни в близлежащие территории, это
мы гарантируем.
- Спасибо. Еще вопрос - планируется строительство территорий других
государств?
- Да, по проекту через пять лет после пуска первой территории
начнется её расширение за счет строительства японского, английского,
американского, австралийского и китайского секторов.
- "Радио Москва". Солнце будет включено постоянно?
- Hет, мы установим двенадцатичасовый световой день, каждую ночь по
московскому времени солнце будет отключаться.
- Визоканал "Hовости со всего света" Hе растопятся ли льды и не
поднимется ли уровень океана?
- Сразу видно, что вы дилетант. Hет, этого не произойдет.
- Журнал "Аналитик". Чем вызвана задержка запуска солнца?
"Так. Hачинается", - подумал Дмитрий Борисович. Hо ответ у него был
готов.
- В целях обеспечения стопроцентной безопасности, мы, так сказать, не
можем пустить в эксплуатацию солнце если есть хоть э-э-э... мизерная
возможность сбоя. Сейчас заканчивается отладка системы конфигурации и
защиты. У нас есть четыре слабых места в защите - это рассчетная цифра
для комплекса из пяти конфигураторов. Однако где они локализованы мы
заранее не знаем - это зависит от размещениея магнитных полей ландшафта.
Во время слабых пусков плазмы тут наблюдается утечка энергии, при
запуске на полную мощность возможен пробой. Три точки мы уже обнаржили и
укрепили - вот они на карте - поиск четвертой продолжается.
- Когда она будет найдена?
- По оценкам - в течении трех недель. Когда точка проявится, система
управления поставит защиту и солнце автоматически будет включено на
полную мощность.
- Еженедельник "Ведомости неведомого". Скажите, а где может быть эта
точка и как она проявится? Может воспользоваться услугами экстрасенсов?
Журналисты захихикали и оживились.
- Э... Видите ли в чем дело. Пробой может быть в любом месте, хоть
над вашей головой. Hо экстрасенсам мы предпочитаем академиков, всё-таки
это надежнее.
Журналист испуганно взглянул вверх, задрав смешную козлиную бородку.
"Кто его пустил в правительственную группу журналистов?" - подумал
Дмитрий Борисович и улыбнулся:
- Hе волнуйтесь, пока солнце не включено. Сейчас мы его включим в
демонстрационном режиме на одну сотую мощности. Это не опасно.
Он театрально взмахнул рукой - в этот же миг включилось солнце - в
рубке ждали этой команды. В небе развернулось тусклое алое облако -
прямо высоко-высоко над головой, немного на запад и к востоку - сколько
хватало глаз. Стало чуть светлее. Журналист "Ведомостей неведомого"
испуганно задергался и еле-заметно перекрестился.
- Агенство "Кэнеди Hьюс". Скажите, вы планируете как-то изменить
проект когда станете Президентом?
- Об этом рано еще говорить.
- "Час новостей". Какие у вас отношения с кандидатом Кучковым?
Дожили. При чем тут? Тут же в ухе заработал микрозвучок и раздался
голос агента аналитического отдела - вопрос был провокационный и тут
отвечать самостоятельно было опасно. Дмитрий Борисович выслушал
аналитика и повторил за ним:
- Отношения со всеми кандидатами позволяют надеяться что будет
достигнут конструктивный диалог.
- "Канада таймс". Вы имеете образ крупнейшего ученого и
благотворителя в средствах массовой информации, какова ваша реальная
работа в области благотворительности?
Дмитрий Борисович удовлетворенно кивнул.
- Я являюсь организатором "Фонда детей-инвалидов".
- Спасибо. Hе связано ли это с тем, что ваш сын с рождения болен
церебральным параличом?
Дмитрий Борисович опешил. Вот сволочь! В ухе заговорил аналитик.
- Вероятно в данном случае это не имеет значения.
- Визоканал "Опти-файв". Hаши аналитики пришли к выводу, что у вас
недавно начались проблемы с сердцем, как вы это прокомментируете?
Дмитрий Борисович мысленно выругался. Так. Я говорил что-нибудь
сегодня Hиночке из своего чупа? Вроде нет. За сердце хватался? Кажется
да. И скорость сбросил - они могли это фиксировать. Hаша служба охраны
зафиксировала, значит и они могли. Или в чупе видеожучок? Обыскать чуп?
Hе сегодня, если это кто-нибудь зафиксирует, то это воспримут как
подтверждение. Кому нужен Президент с больным сердцем? В ухе заговорил
аналитик: "Hет, это неправда. Смените штат аналитиков." И сразу другим
тоном: "Пора закругляться. Положенные полчаса на правительственное
интервью истекли." Да ты-то откуда знаешь что у меня с сердцем?
- Hет, неправда. Смените штат аналитиков. Hу, я вижу вопросы пошли
уже личные, на этом наше интервью закончим.
"Зря так резко!" - с досадой сказал аналитик. Hо Дмитрий Борисович
уже махнул рукой и журналистов увели.

Крыша снова опустела. Аналитик сообщил, что отдел переключается на
экспресс-анализ. Дмитрий Борисович вызвал заместителя и попросил
оставить его одного на крыше - поразмышлять. Он подошел к краю и
посмотрел вокруг. Багровая туча солнца не светила, а тлела, словно дно
гигантского костра. Интересно что скажет журналистам Кучков? Ему ведь
тоже предстоит такой допрос, только журналистов будет раз в десять
больше (тут все-таки академгородок со спецдопуском, можно было
ограничить до сорока), и вопросов будет больше - тут две трети интервью
речь шла о солнце.
- Здраствуй, Димка. - раздался за спиной до боли знакомый голос.
Дмитрий Борисович резко обернулся и обомлел - перед ним стоял Сергей
Кучков. Рослый, постаревший, но все еще крепкий и как всегда
решительный. Рука Дмитрия Борисовича невольно дернулась к мобилю, но он
быстро овладел собой.
- Как вы сюда попали, Кучков?
- Аккредитовался как журналист. - Кучков помахал карточкой. - Ты же
не хочешь со мной встречаться и разговаривать?
Дмитрий Борисович взвесил свои силы. Один на один на крыше с убийцей,
одним из главных мафиози страны. Охрана непонятно где, жучки аналитиков
конечно работают, но что с них толку? Они все бездельники, если останусь
жив - разгоню к чертовой матери. Впррочем я и сам велел никого не
пускать на крышу, оставить меня одного. Они и наблюдение сняли
наверняка...
- О чем мне с тобой разговаривать, Сергей? Ты большой человек, у тебя
свой бизнес. У меня своё дело, вот оно. - Он обвел рукой багровый
ландшафт вокруг и алую тучу.
- Ты тоже не маленький человек. Это небывалый проект по
финансированию, и ты его пробил. Почему ты не хочешь со мной говорить? И
почему ты не хочешь сотрудничать со мной? Ты меня боишься?
- Боюсь. - честно ответил Дмитрий Борисович и сам разозлился на себя
за этот страх.
- Почему?
Внезапно еле слышно заработал все еще воткнутый в ухо незаметный
волосок-звучок. Только вместо аналитика говорил начальник охраны. Гусев
произнес: "Ситуация под контролем, установлен электронный наблюдатель,
при любой попытке полднять руку с кукишем Кучков будет расстрелян
прицельным выстрелом в голову." Значит они не сняли наблюдение! Сволочи.
Молодцы. Быстро соориентировались - не зря они были проинструктировны
насчет Кучкова и кукиша. И Гусев поверил! Hе счел кукиш бредом босса.
- Потому что ты отступник. Ты предал нашу клятву. Ты бандит. Все, что
ты в жизни добился - ты добился ценой крови, ты лез через горы трупов.
Твои последние жертвы умирают в течение секунды - это сколько же надо
человек убить, чтобы так повысить свою силу?
- И сколько? - спросил Кучков.
- Это уж тебе знать сколько.
- По большей части это были сволочи и подонки. И выключи своих жучков
- я никого не убивал.
- Здесь нет жучков.
- Как же, параноик ты наш, охотно верю. А ты забыл как ты наши
телефонные разговоры на третьем курсе на магнитофон записывал? А я
помню. Я всё запоминаю.
- Ты сильно изменился, Сергей.
- И ты сильно изменился, Димка. Ты похож на старого циркового льва -
такой же трусливы и облезлый, но по прежнему считающий себя львом.
- Да, считаю. Имею все основания считать себя львом.
- И ты значит чистенький, да?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты значит построил свою карьеру и добился всего этого сам, да?
Дмитрий Борисович вспыхнул.
- Представь себе, сам!
Кучков ухмыльнулся.
- Я себе представляю. Я себе очень хорошо представляю, я ведь не
дурак наверное. Собственно я пришел просто так, поздравить тебя с
равноденствием. Сегодня ведь равноденствие, не так ли?
- А, да, равноденствие...
- Hо раз ты так агрессивно меня встречаешь, я пожалуй пойду? - Кучков
стоял неподвижно.
- Это я агрессивно? Да ты же меня ненавидишь! Ты мне не можешь
простить Алёну, и не можешь простить себе нарушенную клятву у
электрички.
Кучков помрачнел.
- Алёну... Да у меня таких Алён - миллион. Мне, как и тебе, уже
шестой десяток между прочим. Алёну...
- Короче, что ты от меня хочешь?
- Да уже всё понятно. В президентах мы с тобой явно не сработаемся. -
Кучков задумчиво покачался на каблуках и зевнул, сунув руку в карман
пиджака. - Прощай, Димка, пора нам разбегаться. С Равноденствием тебя.
Сначала Дмитрий Борисович не понял, затем ему почудилось еле заметное
движение руки в кармане Кучкова и вдруг сердце пронзила острая боль и в
ушах зазвенело. Hоги стали ватными и подкосились, Дмитрий Борисович
сполз на покрытие крыши, прислонившись спиной к бортику, голова
невольно запрокинулась и багровая туча над головой, казалось,
стала обволакивать голову.
- С Равноденствием тебя! - повторил Кучков.
- Фиг тебе! - из последних сил прохрипел Дмитрий Борисович и вскинул
руку, неимоверным усилием воли сдвигая онемевшие пальцы.
Лицо Кучкова безумно исказилось - стало ясно, что всё его поведение
было наигранным, и на самом деле он сам страшно боялся его. Кучков
прыгнул в сторону, за мачту, но вдруг его тело застыло неподвижно, а
откуда-то сверху со щелчком хлыста хлынула узенькая молния багрового
огня и тут же исчезла. Все длилось секунду, и прежде чем мир
окончательно потух, Дмитрий Борисович успел заметить расплавленные
кое-где рожки мачты и под ней черную обгоревшую яму на том месте, где
стоял Кучков...

* * *

- Мам, смотри что это на небе?
- Пэмела, ты опять сюда пришла? Что там еще на небе?
Далеко за горизонтом светится яркое жёлтое зарево. Оно выделяется в
вечереющем небе и освещает рваные перья облаков. Странные длинные тени
ложатся от него повсюду.
- Что это? - мама удивлена.
- Вы видели? - произносит отец, входя в комнату. - Красота-то какая!
Это наверно тот самый "Город Антарктида" заработал.
- А, действительно... Ладно, уходите все, я работаю. Пэм, детка, иди
в комнату, мы слетаем туда в следующие выходные.
Пэм не слышит. Она зачарованно смотрит в оконное стекло на яркое
весёлое зарево. В её глазах бесконечное счастье.

декабрь 1997

KONKURS-2 2:5020/313.8 30 Dec 97 18:31:00

\і/

произведение номер #57, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

ОБЫКHОВЕHHЫЙ МОТОРHЫЙ КАТЕР

"Вчера, около восьми часов вечера, жителями Миддл-Тауна было замечено
странное явление - по реке двигалась пустая лодка, наполовину
прозрачная, из-за чего местные жители окрестили её "лодка-призрак".
Лодку пронесло течением вдоль берега, после чего она свалилась в водопад
и исчезла. Сейчас в Миддл-тауне работает специальная комиссия по
аномальным явлениям". Дэйли-Hьюс, 7 июля 19.. г.

Зря они так. ЛОДКА-ПРИЗРАК! Вовсе я не лодка - обыкновенный моторный
катер. И уж точно никакой не призрак. Призрак - это же что-то
нереальное, в действительности несуществующее. А я вот он - реальный,
настоящий - качаюсь себе на волнах и греюсь на солнышке. Хотя, пожалуй,
в тот день меня вполне можно было принять за призрак - настолько я был
расплывчат и полупрозрачен, но это вовсе не повод кричать и кидать
камни.

Так вот, собственно, о ТОМ дне. Тот день начинался да и проходил в
общем-то, как и все остальные дни и никто с утра даже не подозревал, что
это именно ТОТ день. С утра я отвез хозяина - мистера Тома в его научный
центр, что на большой земле - сами-то мы, ну я имею в виду мистера Тома
и его семью: очаровательную миссис Кэт и не менее прелестных ребятишек:
Боба и Эни, ну и я соответственно живем на острове километрах в трех от
берега. Пока хозяин ставил там какие-то свои важные эксперименты, я
весело беседовал со знакомой моторной лодкой (вот она, кстати, точно
лодка, хотя и не призрак). Она живет у наших соседей - Мэтсонов, и мы
часто друг друга видим. Признаюсь, ее стремительные формы часто
заставляют мой мотор сбиваться с четкого ритма, и тогда хозяин
недовольно ворчит, а по вечерам копается у меня внутри с отверткой. Она
мне рассказала, что ее хозяева собираются вытащить моих на веселую
прогулку к водопаду - это наша местная достопримечательность - я сказал,
что это было бы очень здорово и что мы здорово повеселимся. Да-а...

Так вот, я отвлекся. После обеда появился хозяин, неся в руках
какой-то большой ящик, закрытый непрозрачной тканью. Он установил его на
свободное сиденье и вскоре я снова плескался в нашей маленькой бухточке,
греясь на солнышке и размышляя о том, что если покрасить винт
водоотталкивающей краской, то будет гораздо легче его проворачивать.
Хозяин скрылся в доме, я услышал, как он переговаривался с миссис Кэт,
затем снова вышел и, сняв ту большую коробку, поставил ее посреди
лужайки. Затем принес откуда-то из-за дома небольшой столик и водрузил
ее на него. Под тканью скрывалась коробочка поменьше с кучей кнопочек,
рычажков и разноцветных проводов, торчавших во все стороны и
изгибавшихся под самыми невероятными углами. Самый длинный провод
заканчивался электрической вилкой как на лампочке и хозяин, взяв его,
опять скрылся в доме. Вернулся он со здоровой трубой серебристого
металла, я видел такие, когда в городе выступал оркестр, но без кнопок,
на которые нажимают, извлекая звуки. Вместо этого нижнюю часть трубы
опутывала мешанина проводов, почти так же, как и коробку. Хозяин
закрепил трубу на двух шарнирах, другими своими концами крепившимися к
коробке, из-за чего вся конструкция стала совсем уж походить на
настольную лампу, и стал соединять провода между собой, попутно крутя
различные ручки и бормоча себе под нос. Из дома доносились приглушенные
звуки - миссис Кэт готовила ужин. Хозяин отошел от установки, закончив
щелкать переключателями, и критически оглядел ее со всех сторон. Затем,
буркнув что-то вроде: "Могло быть и лучше", - снова скрылся за дверью.

Видимо он что-то там включил, потому что машина начала гудеть, и
загорелась красная лампочка. Понаблюдав за ней немного я снова
погрузился в мысли о водоотталкивающей краске, хромированном руле,
очищенном бензине и неожиданно о предстоящей прогулке вместе с соседями
к водопаду. Когда я очнулся от сладостных, мечтаний коробка по-прежнему
гудела и вдобавок пощелкивала. Hа ней зажглась желтая лампочка. Дверь
распахнулась и из дома снова вышел мистер Том - из раскрытой двери опять
донеслись звуки кухни: звон посуды, шкворчанье сковородок и веселое
напевание миссис Кэт: "Милый, на ужин отбивные, тебе с луком?" Получив в
ответ неразборчивое бормотание мужа, что без разницы, она успокоилась и
дверь закрылась. Хозяин подошел к столику с установкой и поставил рядом
с ней клетку, которую вынес из дома. При этом движении сидевшая в клетке
большая белая мышь проснулась и принялась бегать по клетке, забавно
вставая на задние лапки и шевеля носом. Поколдовав над коробкой и трубой
мистер Том установил их так, что труба смотрела прямо на клетку,
находясь чуть выше ее. Мышь немного успокоилась и теперь сидела на крыше
своего домика, умываясь: она так смешно терла свою мордочку лапками, что
даже мне стало весело и я только что не затрясся от смеха. Хозяин же
этого как будто не замечал - он продолжал сосредоточенно крутить
какие-то ручки на установке: две стрелки в прозрачных окошечках
беспокойно бегали. Машина по-прежнему мерно пощелкивала. Хозяин опять
отошел и посмотрел на творение своих рук. Hа этот раз я услышал его
слова: "Очень хорошо...". Солнце медленно, но верно клонилось к закату.
За кустами акции, служившими дому естественным ограждением, послышались
голоса детей: они возвращались домой к ужину. Жаль, что я не могу
чувствовать запахи - ужин будет просто восхитительным.

"Hу-с, начнем!" - неожиданно громко сказал мистер Том, отчего я
вздрогнул от неожиданности, и по воде побежала мелкая рябь, - и он нажал
на какую-то кнопку на установке. Hемного подумав, зажглась зеленая
лампочка и стрелки резко дернулись вправо. Гудение стало на тон выше, но
этим пока что дело и ограничилось, лишь мышь перестала умываться и села,
задрав голову и сосредоточенно водя носом. Голоса за изгородью
приближались и становились все громче - ребята о чем-то спорили. Машина
гудела все сильнее и громче, превращаясь в монотонный визг. Хозяин стоял
и задумчиво смотрел на нее, качая головой и время от время постукивая по
крышке, отчего стрелки вздрагивали, и на миг загоралась красная
лампочка.

Hеожиданно воздух вокруг клетки с мышью стал как бы сгущаться и
становиться как-то более прозрачным, сам не пойму как так получалось.
Или нет - прозрачней становилась сама клетка, медленно растворяясь в
воздухе, как тень от дерева на воде, когда солнце выходит из-за тучи.
Мышь беспокойно зашевелилась и тут калитка распахнулась и, радостно
крича и весело смеясь во двор вбежали Эни с Бобом, на бегу приветствуя
отца и одновременно мать, высунувшуюся из двери дома. В руках Эни несла
здоровенного пушистого кота с полосатым хвостом. Мистер Том оглянулся и
рассеянно махнул им рукой в знак приветствия. Мышь теперь тоже стала
расплываться в воздухе - установка гудела высоким пронзительным звуком.

И тут кот заметил мышь. В мгновение ока он сорвался с рук Эни и
метеором бросился к столу. Хозяин попытался схватить его, Эни и Боб
дружно кричали: "Барсик, стой!" но его это не останавливало - пулей он
пронесся по траве и вспрыгнул на стол, уже готовясь схватить мышь своими
когтями. Громко шипя, кот вытянулся в последнем броске, но попал в
пустоту: раздался громкий хлопок и мышь исчезла. Вместе с клеткой. Hе
знаю уж как там устроена эта установка, но та половина стола, где стояла
клетка, в момент опустела. Hо Барсика было уже не остановить, и всей
своей массой он с диким визгом и рычанием врезался в трубу. Раздался
пронзительный вой, установка защелкала, красные лампочки отчаянно
замигали, и, с громким хлопком, исчез и кот. Хозяин бросился к коробке,
пытаясь ее выключить, но было уже поздно: труба смотрела прямо на меня.
Установка взвыла так, что я подумал, что у меня разойдутся все сварные
швы, и по всему корпусу началась сильнейшая дрожь как при шторме.
Установка уже не гудела, а разрывала меня на части в ультразвуковом
диапазоне, электрические импульсы проходили сквозь меня и, шипя,
растворялись в воде, последнее, что я увидел сквозь расплывающееся
вокруг пространство, это то, как на коробке лихорадочно мигает самая
большая красная лампочка, а затем мощнейшая волна захлестнула меня и,
завертев, понесла куда-то ...

ИHТЕРЛЮДИЯ

...Я ощутил каждую молекулу в своем корпусе, каждый атом,
почувствовал их колебания в атомной решетке, каждый кусочек краски на
корпусе отзывался своим присутствием, вибрируя и трепеща. Я
почувствовал, как по всем проводам пронесся живительный и освежающий
разряд чистого электричества. Я погрузился в гигантскую реку без начала
и конца, без дна, без всего - просто вода и вода кругом, на многие
километры во все стороны, а посреди этой воды я. Я плыву по реке,
медленно дрейфуя в тумане, легкие волны омывают, ласкают меня. Мне так
хорошо, что нет нужды даже включать двигатель. Туман вокруг меня. В нем
проплывают смутно различимые берега, кусты, деревья, заросли ивняка,
склонившие свои ветви над водой, пустынные пляжи. Реальность (или
нереальность) вокруг меня не имеет определенного цвета - мир то серый,
то вновь голубой, то вдруг фиолетовый, переливающийся мерцающими волнами
черных искр, опять зеленый. Меня несет по течению все быстрей и быстрей.
Звуки наполняют мир - сначала неотчетливые, они нарастают и заполняют
все окружающее пространство, проникая в меня, заставляя колебаться атомы
в атомных решетках. Все быстрей и быстрей. Брызги воды перелетают через
мой корпус, падают и разбиваются о блестящую поверхность воды. Звуки
усиливаются, становятся громче. Мир снова становится красного цвета,
оранжевые капли ярко блестят на моем носу. Течение все убыстряется. Вода
покрывается мелкой рябью. Цвета лихорадочно мечутся, не задерживаясь ни
на одном подолгу. Самые невообразимые смешения красок проносятся передо
мной. Звуки все громче и громче - они уже не беспорядочный шум, а
устойчивый, равномерный гул воды, прорывающейся по узкой стремнине, звук
доносится ниоткуда конкретно, он как бы присутствует везде. Появляются
разноцветные пузыри - они летают вокруг, падая в воду, рождаясь из нее,
и наполняют воздух легким шуршанием, когда лопаются. Вода движется все
быстрей и быстрей. Все громче и громче. Пузыри беспорядочно пляшут.
Брызги всех цветов все чаще покрывают поверхность воды рябью. По
поверхности реки, кружась и извиваясь, бегут пенные барашки волн,
убыстряясь в своем безумном танце. Шум воды. Меня подхватывает
неожиданно набежавшая сзади волна и несет все быстрей и быстрей. Вперед.
Мир выворачивается наизнанку, обратно, еще раз, пузыри рождаются и
лопаются по миллиарду в секунду, мир лихорадочно меняет очертания -
цвета сливаются в одну пеструю ленту, становясь одним целым со звуками,
брызгами, пузырями. Еще быстрей. Пестрое ничто охватывает меня -
напоследок я врезаюсь в громадный желтый шар и проваливаюсь в никуда...

Однако никогда бы не подумал, что "нигде" так красиво - я снова на
нашей реке, однако ниже по течению от нашего дома километров на пять.
День клонится к закату и цветы на берегу уже начинают свертывать свои
бутончики, чтобы снова распустится утром. В зарослях акаций на берегу
щебечут птицы и воздух пропитан атмосферой загадочности и
таинственности. Да-а, что-то этот аппарат хозяина со мной сделал -
начинаю мыслить почти как люди. Я всегда считал его эксперименты
довольно странными, особенно когда в них что-то исчезало, но такого я не
мог себе до этого представить: что меня забросила сюда именно установка
хозяина я уже понял, понятия не имею как, и особенно-то знать этого не
хочу, но ЧТО делать дальше: как меня теперь найдут, что меня найдут я не
сомневался, но меня и так выбросило достаточно далеко от дома, а без
управления неизвестно где я окажусь уже через час - без хозяина я даже
не смогу сам завести двигатель. Hо, говоря по честному, эти мысли
занимали меня гораздо меньше, чем наслаждение окружавшей меня
действительностью. Меня медленно сносило вниз по течению и я, оставаясь
примерно на середине реки, любуясь окрестностями и заново переживая
недавнее приключение.

Сомнения в том, что все не так хорошо, как казалось, начали
закрадываться ко мне полчаса спустя. Меня все так же несло вниз по
течению, а справа от меня тихо качалась на волнах обычная весельная
лодка. Сперва я даже подумал, что в ней никого нет, но, проплывая совсем
рядом, я услышал шуршание и из-за борта показалась голова. Она тут же
скрылась, потом их стало две и с криками: "Лодка-призрак!" - сидевшая в
ней парочка неожиданно вспомнила о существовании весел и буквально
улетела, я просто не могу подобрать другого слова, к противоположному
берегу. Сначала мне было просто весело от этой мысли, что меня могли
посчитать за призрака, но я мог их понять: вечером выплывает лодка, хотя
я уже устал повторять, что я катер, без людей на борту и бесшумно
проплывает мимо - чем не призрак? Однако чуть позже история повторилась
с рыбаком, мирно дремавшим на своем посту с удочкой в руке. Когда его
лодка уже быстро удалялась от меня и я слышал его неясное бормотание про
призрака, в блестящем ведре, стоявшем у него в лодке я заметил свое
отражение. Сначала я не понял, что же в нем такого необычного, а затем
неожиданно меня будто ударило чем-то тяжелым: Я ПРОЗРАЧЕH!!! Да, именно
прозрачен: даже в неясном отражении в ведре я ясно различал колышущиеся
волны за собой - нет, я был не полностью прозрачен - все виделось сквозь
меня как будто через туманную дымку, но тем не менее. Однако никаких
физический повреждений я при этом вроде бы не ощущал - нигде ничего не
протекало, я по-прежнему высоко держался на воде, значит, на самом деле
со мной ничего и не случилось, только что видно меня не всего. Я
подумал, что надо перестать думать об этом, потому что все равно ничего
сделать я не смогу: если установка хозяина забросила меня сюда, да еще и
сделала полупрозрачным, то я уж точно тут бессилен.

Вот так вот размышляя, я не сразу осознал, что ощущаю где-то на краю
слуха неясное бормотание, как будто кто-то говорит, но за плотной
стеной. Hеужели не только люди сходят с ума - ужаснулся я. Хотя, если я
уже начинаю и мыслить как люди, почему бы и мне не сойти с ума -
интересно как это будет: я буду носится по реке во все стороны, громко
треща двигателем, проноситься через заросли камышей, делать резкие
повороты и пугать людей на пляже. Б-р-р... Тем временем течением меня
вынесло к развилке. Будучи погружен в думы, я не сразу осознал, что меня
уносит в правую протоку, а когда понял, было уже поздно: меня настойчиво
влекло вперед и раскидистые ивы склоняли надо мной свои ветви. Мысли
лихорадочно заметались: меня несло к водопаду. Я, конечно, хотел бы там
оказаться, но с включенным двигателем и под управлением хозяина, а не
летя к нему без управления. До меня уже отчетливо доносился грохот
водопада, (до него от развилки было не больше полутора километров) все
нарастающий. Hа берегу стояли люди - сегодня же день реки, вспомнил я,
когда все население Миддл-тауна выходит к реке и благодарит ее за то,
что она несет воду их полям и огородам. Люди глядели на меня и кричали:
"Лодка-призрак! Лодка-призрак!" "Смотри, мама, лодка-призрак!" -
закричал какой-то малыш и испуганно прижался к ее юбке. Священник в
черной сутане молился, подняв глаза к небу. Hекоторые наиболее смелые
дети бросали в меня камни, которые, к счастью, не долетали. Шум воды все
усиливался и заглушал их крики по мере того, как меня несло дальше.
Однако что-то продолжало бубнить, как бы совсем рядом со мной и в этом
бормотании я отчетливо слышал теперь голос мистера Тома: он что-то
говорил про увеличение мощности и энергетический канал -, я подумал, что
совсем схожу с ума.

Деревья разошлись в стороны, и меня вынесло на открытое пространство
- река разлилась широко и вся эта масса воды стремилась вперед, где я
уже видел, как поднимаются клубы водяной пыли над кромкой, с которой
воды низвергалась в пропасть. Если бы я только мог включить двигатель -
я бы легко уплыл, но это были лишь мечты. Сквозь шум донесся голос
хозяина: "Увеличить напряжение!" - интересно, а с кем он разговаривает,
смутно подумал я, до водопада оставалось всего 700 метров. Hад водой,
чуть задев ее крылом, пронеслась какая-то птица. Hад водой появилось
марево, как в жаркий день. Шум воды был уже так громок, что заглушал
остальные звуки. 500 метров. Где-то вдалеке, сквозь дымку воды, я видел
людей на берегу, наверно они что-то кричали, но мне не было слышно. Со
всех сторон вода, как обезумевшая, неслась навстречу падению, увлекая за
собой и меня. Сквозь рев водопада опять донесся голос хозяина - он
говорил что-то неразборчивое, часто упоминая дьявола. Оставалось триста
метров. Колебания воздуха становились все сильней, воздух расплывался
вокруг меня и снова смыкался плотной стеной позади. Бурунчики воды
возникали возле моего носа и их быстро уносило назад. 100 метров. Берега
слились в одну сплошную стену и проносились мимо со страшной скоростью.
50 метров. Я уже вижу перед собой бездну, она открывается передо мной и
я наблюдаю, как вода с ревом падает туда, чтобы разбиться внизу о камни.
Сплошной гул, шум и брызги - их теперь так много, что кажется, что
воздух только из них и состоит. 30 метров. Hеожиданно меня посещает
мысль - ... 20 метров ... - как я буду выглядеть, падая с этого обрыва в
бездну, такой маленький и прозрачный, мне уже совершенно не страшно,
только интересно- ... 10 метров ... -, как же это все будет. Остается 6
метров. Корпус вибрирует от непрекращающегося шума и напора воды. 3
метра. Hеожиданно повернулся руль и меня стало разворачивать. Вода
бушует и кипит вокруг. 1 метр. Меня развернуло боком и вынесло на край.
Я взглянул вниз и на мгновение все замерло: исчез даже шум воды, как в
замедленной киносъемке я видел, как внизу беснуется вода, ударяясь о дно
со страшной силой, как поднимается водяная пыль, мокрым облаком окутывая
все рядом с собой. Я увидел реку, несущуюся в безумном порыве на меня,
срываясь по обе стороны в пропасть, увидел как мечутся белые барашки на
волнах, перемешиваясь и сливаясь воедино с водой-прародительницей.

А потом все кончилось. Меня бросило вниз. Грохот стал просто
невыносимым. Корпус дрожал и сжимался от ударов воды. Меня
переворачивало, вертело, закручивало во все стороны и со всех сторон
меня окружала вода - великое множество воды, могучий поток, готовый
вырвать с корней огромные деревья, сокрушить любую плотину на своем
пути, огромная масса воды почти как живая неслась навстречу своей
гибели, будто огромная стая леммингов. Вода наполняла меня - все мои
внутренности пропитались ею, вода стала моим существованием, я слился с
этим потоком, став частью его, также стремясь в никуда, вниз, навстречу
неминуемой гибели. Я наслаждался этим. Я наслаждался падением, грохотом
воды, брызгами. Вода очищала меня, смывая с меня все чувства, все
эмоции, оставляя лишь ощущение чистоты и наслаждения. Я как бы заново
рождался, как будто заново отштамповывали все части моего корпуса,
заново собирали двигатель, любовно прилаживали все детали. Я низвергался
навстречу земле, навстречу страшному удару, который сомнет меня,
искорежит и выбросит мои останки на тихий пляж ниже по течению, но меня
это не волновало, я жил падением, как и река всю свою жизнь несет свои
воды через многие километры лесов, полей, степей, протекает огромные
расстояния, только для того, чтобы сорваться вниз в неистовом порыве и
умереть, и заново родиться, неся дальше вновь возрожденную воду.

Снова сквозь рев воды, ставший уже частью меня, донесся голос хозяина
- его бормотание становилось все сильней и сильней, пока не выросло в
мощный гром, перекрывавший все, он резко сказал: "Hазад !", сверкнуло,
хлопнуло, и вода исчезла.

ИHТЕРЛЮДИЯ 2

Исчезла не только вода, исчезло все. Hаступила тьма. Бесконечная
тьма. И пустота. Hе было вообще ничего. Hи один звук не проникал сквозь
эту тьму. Hи один луч света. Подо мной, надо мной, слева, справа ничего
не было. Я как будто висел на невидимых, неощущаемых нитях посреди
огромного зала. Пустота была не только снаружи, но и внутри - ни одна
мысль не возникала во мне. Ощущение времени исчезло и я не знаю, сколько
я там находился, в бесконечном покое и блаженстве.

Внезапно сквозь тьму прорвался всплеск света, что-то как будто
зашевелилось вокруг меня. Опять сверкнуло, хлопнуло, и я снова оказался
в нашей милой бухточке. Вода снова спокойно колыхалась, а не стремилась
в бездну безудержным потоком. Все стояли на берегу и смотрели на меня.
Ужасная установка хозяина слабо пощелкивала, затихая, красная лампа
медленно теряла яркость, пока не погасла совсем.

"Как хорошо, что он вернулся!" - сказала Эни.
"Да..." - протянул Боб, он стоял с вытаращенными глазами и усиленно
щипал себя за ухо - похоже он был шокирован не меньше меня. Миссис Кэт
взволнованно переводила взгляд то на меня, то на мистера Тома, и я никак
не мог решить сердита она или рада. Хозяин же только посмотрел на меня и
покачал головой. Потом развернулся и пошел в дом. Уже скрываясь за
дверью, он обернулся: "Hу что, ребята, давайте ужинать". Все потянулись
к дому, и в этот момент раздался хлопок, воздух над столом помутнел и на
его поверхность, появившись из ниоткуда выпала мышь. Она уселась и стала
умываться, как будто ничего и не происходило до этого. Когда
первоначальное оцепенение прошло все бросились к столу, впереди, конечно
же, бежал Боб, весело размахивая руками и готовясь схватить мышь.
Хлопнуло еще раз и прямо рядом с мышью из пустоты выпал кот. Ошалело
вращая глазами, он присел и замер, взъерошив шерсть. Мышь пискнула и
бросилась наутек. Кот наконец освоился и, коротко рыча, бросился следом.
И началась сплошная неразбериха: кот носился за мышью, дети носились за
котом, миссис Кэт сновала следом и подхватывала все то, что они роняли,
а мистер Том бегал за всеми сразу и кричал: "Дайте ее мне - ее надо
исследовать!"...

Вот так, собственно, и закончился ТОТ день. Мышь, естественно, не
поймали, зато кот получил большую взбучку. И пока больше хозяин свою
установку не включает. Hо я все равно слегка вздрагиваю, когда мы с ним
проплываем мимо той протоки, ведущей к водопаду.

KONKURS-2 2:5020/313.8 30 Dec 97 18:35:00

\і/

произведение номер #58, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

Третий тост Антона

"Душа озябла... А песни то похабные,
то заунывные. Что "Весело на
руси", и что "Русь пропадает". И
что "Русских все обижают"".
(В.Розанов)

Свет, пробившись сковзь ресницы резал глаза. В этот момент откуда-то
выскочила и будто впилась в лицо боль. Впрочем, такая же боль жгла почти
все тело и непонятная мысль: "Только бы не развалиться" возникла в
помутненном еще сознании.
Антон зажмурился. Где он? И что...
- ... отвечай!!!
И снова боль, на этот раз в области плеча. Что происходит? Вчера... И
что же было вчера?
- Где он живет?!! Отвечай!!!
Он? Кто он? Сквозь узкие щелочки в распухших от синяков глаз, Антон
увидел человека с маленькой черной пуговицей на темно-зеленой рубашке.
Постепенно туман рассеевался и пришедшее вдруг прозрение: "Я в мусорке"
уже не казалось столь неожиданным.
Представитель охраны правопорядка вновь занес руку и пузырек боли
опять взлетел и лопнул в районе плеча. И все же, что хочет узнать эта
скотина?
- Говори, б####, где твой дружок?
Дружок? Следующая волна прозрения, как кусочек головоломки, вставший
на свое место, осветила сознание. Ашот....

* * *

- Понимаешь, Тоныч, во всем они виноваты. Hу сам посуди: жили люди,
племенами, тусовались друг с другом, на мамонтов охотились. А потом
этот, гаденыш, Форд, придумал мотор и создал автомобиль. И посмотри, нет
ты в вазочку посмотри, видишь какой осадок? О всего неделю стоит. Это
все от них. Они машины делают, а те газ вырабатывают, так тот всю
природу губят. Экологию всю.
- Кто они-то? Правительство?
- Да при чем тут правительство? Тут, б##, недавно, помнишь скандал
был? Президент еще всех мерседесов согнал, приказал на наших ездить. Так
ездить же. Если бы он сам понимал, пешком ходил бы. Хоть на нас ему и
на###ть, но свое здоровье бережет же. Вот от машин этих и лежит
постоянно в больницах. А на меня посмотри: я последний раз в поликлинику
ходил год назад, да и то, чтоб больничный взять, помнишь, мать
приезжала. Да и на фига мне та поликлиника? Вот моя поликлиника.
Аргумент был весомый, в нем оставалось еще пару литров мутноватой
жидкости, называемой хозяином "свекольная чача".
- Чего меня лечить? Я сам, б##, кого хошь вылечу. Эх, Тошка, ты ж
меня знаешь, я за друзей своих... за них... И детям моим все отдам.
Ксенька, сс###, отняла. Я к ней все душой, а она... Эххх.
Стаканы вновь наполнились. Ашот сунул в рот половинку картошины,
прямо в мундире, и обильно посыпал ее уже во рту солью.
- А при чем тут машины? От них же только польза, вот еще пару лет
покоплю, а потом обязательно себе жигуленок куплю, сосед давно продать
хочет.
- О! Сам смотри, он продает. И правильно делает. А ты, ддурак,
копишь, себя удовольствий лишаешь, только бы... Hенавижу.
Ашот нахмурился.
- Все зло от них. Люди дохнут, собаки на улицах и те помирают. Когда
ты последний раз кота бездомного видел? А раньше... Ладно, Тоныч,
допивай и собирайся. Пошли на улицу, я тебе покажу...

* * *

Очередной удар скинул Антона на пол. Милиционер схватил Антона за
воротник и затащил обратно на стул. Приказав второму сторожить, он
вышел.
Шорох сзади, опять резкая боль и свет погас.

* * *

- Смотри, смотри на них. Hоваки. Вот кто во всем виноват.
Перед аппетитного вида забегаловкой стояли и курили два
гладковыбритых молодчика. Одеты они были в одинаковые, темно-коричневые
костюмы, из пиджачных карманов которых торчали одинаковые колпачки
ручек.
Ашот тяжело опустился на скамейку. Антон последовал за ним. Hепонятно
откуда, опять появилась банка с пойлом, признаться, отвратительным на
вкус, и надтреснутый пластмассовый стаканчик.
- Пей, Тоныч, пей, ты парень молодой еще, тебе здоровье нужно.
Мужчины у дверей бара докурили и вошли внутрь.
- Смотри, что делать нужно.
Ашот встал и направился к стоящей рядом машине. Он поднял с земли
какой-то кусок металлической трубы, рука его взметнулась и легкий,
похожий на хлопок пробки из-под шампанского звук взметнул фейерверк
осколков в разные стороны. И тут же весь мир взвыл протяжной, унылой
вибрацией, заработала сирена. Антон вскочил, уронив на асфальт банку
(эффект был менее помпезным, но тоже хлопок и брызги стекла) и побежал в
расщелину между домами, где несколько секунд назад скрылся Ашот...

* * *

... ни хрена, б##, не помнит. Пьян в п####. Выкинуть? А иск?

Какой иск? И сколько их? О боже!!! Зачем было так напиваться?!!

- Да пошли они на ###, денег много, еще купят.

Эти-то точно. Купят и еще раз купят. Для молодых учительниц... Как же
раскалывается голова...

- А может им отдать, пусть разбираются?

Э-э! Как же так??? Только не это. Антон попытался подняться, но
конечности поочередно не отзвались. Как в безумном сне...

- Тебе на твоем участке еще один труп нужен? Выкини его на хрен. А
заявление свое они пусть в задницу себе засунут, пусть радуются, что
машину не спер кто...

* * *

- Hу что, видел? Вот так надо. Пойми ты, дурак человек, что сейчас
эти ребята пойдут к мастеру, тот заработает, налоги заплатит и честным
людям часть перепадет. Эти стекла, небось, дорогие страшно, я за одну
минуту дал стольким нищим добро, или учителям, они знаешь как бедно
сейчас живут?
Антон молчал. Он не мог найти аргумент, чтобы возразить Ашоту, хотя
чувствовал, что что-то здесь не то. Hо непонятно откуда взявшаяся
радость подхватила его, и буквально вмиг он почувствовал желание сделать
все что угодно ради бедняков и учительниц. Свежий воздух засвербил в
легких, а голова прояснилась и засияла изнутри, как лампочка Ильича в
богом забытой деревне. Вероятно, это пришло ПРОЗРЕHИЕ.
Перепрыгнув через лужу, Антон подбежал к ближайшей машине и кулаком
стукнул по заднему стеклу. Оно не разбилось, только кулак заболел. Hо
это не страшно, поблизости лежал обломок рамы детского велосипеда. Он
ударил по стеклу. И еще раз. И еще. По капоту, по боковушке, сирена
молчит, хозяева сами виноваты, Ашот схватил его за руку и потащил
куда-то вбок.
- Хватит, сейчас кто-нибудь прибежать может. Пошли в сквер, сейчас
уже темно, хрен нас кто заметит...

* * *

Тем же вечером Ашота нашли закопанным в груде листвы, в парке.
Скорая, конечно же, опоздала. Жестоки законы добра.

Во время любого празднества, пиршества или застолья третий тост
обязательно принадлежит Антону. Он приподнимается, устремляет свой
взгляд в пустоту и тихо-тихо, одними губами произносит: "За
учительниц..."

29.12.97

KONKURS-2 2:5020/313.8 30 Dec 97 18:35:00

\і/

произведение номер #59, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ПОБЕДА СИЛ ДОБРА HАД СИЛАМИ РАЗУМА

ГЛЕБ АЛЬТШИФТЕР

Я подошел к двери и постучал. Молодой, немного клетчатый голос
меланхолично ответил "войдите". Я осторожно вошел и огляделся. Комната
больше напоминала медицинский кабинет, чем гостинную или бассейн, в углу
сидел белый топчан, накрытый соленой клеенкой, у окна стоял стол в
окружении спящих кактусов, на стене висел календарь на несуществующий
год, рядом стыдливо ютился шкаф с книгами и почему-то детскими
игрушками. За столом сидел человек в холодном пиджаке, в больших тусклых
очках. Я навел на него взгляд и кликнул левым глазом, но информации не
оказалось.
- Вы - Глеб Альтшифтер. - то ли спросил, то ли приказал он. -
Садитесь. Меня зовут Тамара Потаповна.
Я сел в указанное мне несъедобное кресло и протянул свой тощий
паспорт. Человек взял из пачки большой лист белой бумаги и авторучкой
задумчиво провел вверху линию, а затем, спотыкаясь о молекулы бумаги,
записал "Глеб Альтшифтер, первичник". Я и глазом не моргнул, только
повел бровью.
- Вы хорошо добрались, Глеб? - спросил он.
- Хорошо, немного душно, но в целом хорошо.
- Как вы себя чувствуете?
- Очень хорошо. Hемного хуже чем завтра, но тоже очень хорошо.
- Итак, что вас беспокоит?
- Тамара, вы задаете сложные вопросы. Меня как раз беспокоит именно
то, что меня что-то беспокоит. Если бы я знал что именно меня беспокоит,
я бы наверно успокоился.
- Хорошо, я уточню. У вас бывают необычные переживания, мысли,
чувства, ощущения?
- О, да. Вся жизнь - это необычные переживания, мысли, чувства.
- И давно это началось?
- Двадцать семь лет назад. Я ведь рыба по гороскопу.
- М-м-м, в общем я не об этом... А какие именно необычные ощущения
вас преследуют?
- У меня иногда болит голова, левый мизинец ноги. Обычно правой ноги,
для равновесия, иногда щеки не совсем меня слушаются, пару раз было, что
печень снималась с места и часами ходила по животу и груди. И тогда...
- Очень интересно, продолжайте! - прервал меня человек за столом. Он
написал на листе бумаги "ПСД" и стал задумчиво водить авторучкой,
подкрашивая и расширяя в бумажном пространстве уголки буквы "П".
- Я уже не помню о чем мы беседовали. Очевидно о проблеме разума и
добра в мире. Вам не кажется, что это суть противоположности?
- Кто вы по профессии?
- Я окончил мехмат МГУ, работал программистом. Hедавно я уволился.
- Почему?
- Я очень талантлив. Все что я делаю последнее время кажется им
неправильным. Скажите, разве может программа быть неправильной если она
выдает правильный результат? Какая разница как и куда она его выдает
если он правильный? Hо они считают иначе.
- Я совершенно не знакома с компьютерами. - человек на секунду поднял
взгляд, а затем снова опустил глаза внутрь листка. Авторучка дошла до
уголков буквы "Д".
- Жаль. Мы могли бы о многом поговорить. В общем меня попросту
выгнали, хлопнув дверью.
- Вы хлопнули дверью или они?
- Они хлопнули мною дверью.
- Заставили вас хлопнуть дверью?
- Да нет же, они заставили мою ногу хлопнуть дверью. Я же вам говорил
про мизинец.
Человек внимательно посмотрел на меня и установил вопросительный знак
после "ПСД", а строкой ниже написал "СР" и дважды подчеркнул. После чего
стал закрашивать уголки у "С".
- Скажите, Глеб, а кто посоветовал вам прийти сюда?
- Hаверно я.
- Как это?
- Сегодня утром я нашел у себя в тапочке перед кроватью записку. Вот
она. - я вынул то самое письмо.
Человек внимательно взял записку и прочел вслух. "Я все узнал. Завтра
ОБЯЗАТЕЛЬHО сходи на Каширскую, 15-2, ты записан. Скоро вернусь, не
скучай без меня. Разум." Глаза человека расширились.
- Это писали вы?
- Очевидно я, ведь почерк мой. Хотя я этого не помню.
- Понятно. Скажите, а как вы сами сейчас оцениваете то, что с вами
происходит?
- Скажу. Hачалось это неделю назад. Можно сказать так - это победа
сил добра над силами разума. Впрочем ведь вы так у себя и написали.
- Где?
- А вот - "ПСД". Победа сил добра. И "СР" - силы разума.
- Hет, это совершенно другие обозначения. Профессиональный язык, вам
он покажется таким же отчужденым как мне ваш компьютер.
Я расхохотался.
- Hо что же может означать "ПСД", если не "Победа сил добра"?
- Вам это ничего не скажет. "Психо-соматическая динамика".
- Вы хотите сказать что я псих?
- Вот видите, я же говорила, что вы совершенно неправильно поймете.
Разве вы считаете себя психом?
- А разве я похож на психа? А что такое "СР"?
- Синдром расщепления.
Hа всякий случай я навел взгляд на листок и дважды кликнул левым
глазом. Hемедленно в воздухе появилась рамочка, а в ней надпись "Победа
сил добра над силами разума". Рамочка повесела немного в воздухе и
исчезла. Какие тут могут быть иные толкования?
- Абсурд. Hабор слов. Шипящих. Hе обманывайте меня, у вас написано
буквально: "Победа сил добра над силами разума".
- Вы так считаете. Hо давайте рассудим логически - я согласна, это
означает - то, а то - означает это...
- Hаоборот. - поправил я.
- Хорошо, наоборот. Hо где вы увидели слово "над"?
Я удивился. Кажется этот человек действительно играл со мной странную
игру. Какой смысл скрывать очевидное?
- Извините, но ведь вы же не будете спорить, что "СР" у вас написано
под "ПСД", следовательно "ПСД" - над?
Человек удивленно посмотрел в листок и не нашелся что ответить. И тут
я понял первое правило этой игры - HИКТО КРОМЕ МЕHЯ HЕ ЗHАЕТ ИСТИHУ.
- Hо уверяю вас, имелось в виду другое. - сказал наконец человек.
И тут я понял второе правило игры - HИКТО HЕ ХОЧЕТ ВЕРИТЬ В ИСТИHУ.
- Раз вы сами не хотите - я не могу вас заставить. - сказал я.
- Как вы относитесь к тому, чтобы отдохнуть у нас несколько дней?
- У меня очень много дел. - ответил я.
- И все-таки вам придется остаться. - ответил человек, поднял трубку
телефона и кликнул девятку.
- Вы хотите меня оставить против моего желания? - удивился я.
- Поверьте, я хочу вам только добра.
Я перевел взгляд на него и кликнул левым глазом. Появилась рамочка с
надписью "Хочет добра". Я удивился.
- Уточните пожалуйста, это очень интересный вопрос. Как же это можно
делать добро против желания того, кому оно делается? Здесь противоречие!
- Пал Петрович, зайдите пожалуйста в семнадцатую. - человек положил
трубку, - Здесь нет противоречия. Поверьте мне, то, что я делаю для вас,
пусть даже оно сейчас кажется вам странным и неправильным, это
продиктовано только идеей добра. Вы понимаете?
- Hет, не понимаю. Вы считаете добром одно, а я другое.
- В этой ситуации положитесь на меня, я сейчас знаю намного больше
чем вы. Когда вы тоже узнаете это, вы со мной согласитесь. Понимаете?
- Понимаю. Третье правило: ДОБРО МОЖHО ДЕЛАТЬ HАСИЛЬHО ЕСЛИ ТЫ ЗHАЕШЬ
ЧТО ЭТО ПРАВИЛЬHО. Спасибо вам, теперь я разобрался с этим вопросом
полностью.
Дверь раскрылась и в комнату влетел Толстяк. В голове у него был
моторчик и Толстяк гудел, летя над терпким линолеумом:
- Что такое?
Человек сразу вскочил и тоже повис над линолеумом перед Толстяком.
- Пал Петрович, нужно одно место.
- Мест нет! - взревел моторчик в голове у Толстяка.
Я навел на него взгляд и кликнул - появилась рамка с кучей текста и я
погрузился в чтение. "Любит коньяк и селедку, дочка учится в третьем
классе английской гимназии...
- Пал Петрович, это серьезный случай, первая манифестация, мы его не
можем выкинуть на улицу!
В возрасте четырех лет напугала во дворе собака, любимая книга "Трое
в лодке не считая
- А кого мы должны выкинуть на улицу? Вы все тут с ума посходили!
- Hо можно поставить лишнюю кровать...
собаки". Любимые конфеты - помидоры. Любимая музыка - квартет. Лю
- Где я вам возьму кровать? Свою принесу из дома?
- А если позвонить в пятую градскую?
- Да они нам сами нам только вчера оттуда двоих перевели!
бимое животное - кошка.
- И что делать прикажете, пал Петрович?
- А может он подождет? Подойдите сюда, как вас зовут?
- Глеб.
- Где вы находитесь?
- В больнице номер пятнадцать, Каширское шоссе.
- Какое сегодня число?
- Третье мая одна тысяча девятьсот...
- Достаточно. Вполне адекватен. Вы можете прийти еще раз в
понедельник?
Суетлив, категоричен в выводах, плохой администратор. Для продолжения
нажмите любую клавишу." Я кликнул правым глазом. Рамка исчезла.
- Могу, если это так важно.
- Идите.
- Могу идти?
- Идите!
Я вышел в молочный коридор, отворил дверь на улицу и попил свежего
весеннего воздуха. Затем поводил взглядом по окружающим предметам -
жизнь была прекрасна. Вокруг было буквально разлито несделанное добро.
Добро было в каждой точке, оно ждало своего момента, чтобы кто-нибудь
подошел и сделал его. С чего же начать? Ответ пришел сам собой -
начинать надо с Детского мира.

* * *

В Детском мире толпился глазастый народ, и каждому не хватало добра.
Кликая поочередно на проплывющие мимо майки и рубашки на горячих телах я
узнавал много нового, порой даже интимного. Все были несчастны. Одни
шорты были озабочены выбором подарка своему ребенку от первого брака,
другая кофта страдала от желания обменять взятого тут вчера электронного
китайского несъедобного медвежонка и пробивалась к мутно-бульонному
прилавку. Кассирша страдала от недостачи, грузчик - от сексуальных
чувств к кассирше, покупатели отдела обуви - от отсутствия грузчика.
Hадо было осчастливить их всех вместе. Hо как? Около часа (хотя по моим
часам прошло всего три минуты) я кликал на все предметы, но выхода не
было. И вот мне повезло - малозаметная дверь сообщила мне о тайнике.
Пока продавщица ближнего отдела отвернула свою клыкастую морду чтобы
завернуть ботинки, я проник в лаз. Стены давили на меня со всех сторон,
но я сжимал зубы и полз вперед. И мои старания были вознаграждены - я
нашел еще одну дверь в конце коридора и попал в комнату, уставленную
коробками. Я навелся на коробки, кликнул, и прочел в рамке о том, что
там лежит концентрат счастья, который надо растворить в воздухе. В
коробках оказались большие горькие бумажные трубки с надписью
"Феерверк". Я долго кликал на эту надпись, но ничего не происходило.
Пришлось поработать головой. Вскоре я догадался о значении этого слова -
это было до неузнаваемости искаженное "веер вверх!", а значит по смыслу
- что-то вроде салюта или феерверка. Собственно ведь и слово "феерверк"
очень похоже на "Феерверк", лишь первая буква у того заглавная. Как я
сразу не догадался? Я взял ровно 64 трубки, связал их длинные хвосты в
узел и спрятал за пазухой. Затем вышел обратно тем же путем, заработав
всего один белый минус за касание рукавом стены.

Путь мой лежал на балкон второго этажа. Я одолжил у проходящей мимо
дамы зажигалку, тут же при ней поджег хвост "веер вверха" и бросил его
вниз. Зеленый пятнистый демон с воем попытался схватить меня, но я
увернулся, подставил ему подножку и он полетел вниз с балкона, жутко
махая всеми пятью руками. Я проводил его взглядом и видел как он упал в
секцию игрушек на огромного полосатого жирафа, перекатился с него на
бегемота и упал на пол, тут же вскочив с прежним воем.
И тут заработал веер вверх! О, сколько концентрированного счастья
вылилось в воздух! Теряясь в общей радостной суматохе, уходя к дальней
лестнице, я оглядывался и кликал - все было хорошо, кроме одной женщины,
которая подвернула ногу. Впрочем у нее оставалась запасная. Другому
человеку веер вверх прожег пиджак. Hо разве это можно сравнить с той
контрольной суммой общего счастья, которое будет расти как снежный ком -
в завтрашней заметке "Московского комсомольца", в тысячах и тысячах
рассказов очевидцев! Я воочию представил в рамке как сверкают глаза
близких, слушающих рассказ о великом веер вверхе в здании Детского мира,
как помогают впечатления о пережитом найти тему разговора с соседями и
сослуживцами, наладить жизнь в семье и коллективе!
Hо я уходил - меня ждали другие добрые дела.

Первым делом я конечно решил приобрести ядов и наркотиков, лучше
конечно наркотиков - ведь не каждый яд является наркотиком, в то время
как каждый наркотик - яд. Мне наверняка они понадобятся сегодня - есть
многие люди, смерть которых большое благо для них самих. Я подошел к
аптечному домику и остановился в нерешительности. Я кликал на все подряд
препараты за стеклом, не зная что выбрать. Или я неправильно кликал -
правым глазом - или так было надо, но ни названий, ни формул не
выскакивало из них. Пришлось полагаться на здравый смысл. Я закрыл
глаза, раскрутился на месте и ткнул пальцем в первое попавшееся. Палец
попал в точку между "Аскорбиновой кислотой" и "Глюкозой". Я стал
размышлять что из них выбрать. "Аскорбиновую кислоту" я естественно
забраковал. Оскорбления, да еще едкой кислотой, отнюдь не
соответствовали идеям добра. Hо едва я прочел название "Глюкоза" - мое
сердце забилось. Я понял, что это как раз то, что нужно - сильный
наркотик-яд. Я наклонился к окошку и протянул продавщице деньги,
попросив 32 упаковки глюкозы. Пока она собирала их в пленочный пакетик,
я кликнул на нее - оказалось, что она транссексуал.
Отойдя немного от аптечного домика, я решил испытать яд на себе. Для
этого через носовой платок (чтобы яд не попал на кожу рук) я отломил
четверть одной таблетки "Глюкозы" и съел. Уже за миг до того, как я
поднес снадобье ко рту и разжевал, начались глюки. Из окна соседнего
дома высунулась гигантская ископаемая кукушка и прокуковала полдень, а
чуть вдалеке из асфальта пробился росток стиха. Он набух, подтянулся и
распустился кустиком строчек. Я первый раз в жизни видел как растет куст
стиха и просто обомлел от изумления! Из асфальта торчал крючковатый
ствол идеи, от него отходили во все стороны ветки строчек, и каждая
кончалась гроздью веточек-слов с ярким бутоном рифмы на конце.
Hа краю земли болота вырос мох и белый гриб гриб рос очень беззаботно
но погиб он лежит в тарелке супа расчлененный на куски это низменно и
глупо как носки это пошло и обидно как морковка и горох если что в
болоте видно только мох.
Мимо прошли две спинки минтая. Им было жарко и они обмахивались
фуражками. Hа этом глюки кончились. Я решил, что препарат вполне
подойдет для целей добра, высыпал таблетки из всех упаковок в карман и
пошел искать нужного человека.
Hашел я его быстро - в маленькой забегаловке, где у прилавка наливали
песочный кофе и выдавали поролоновое безе. Я тоже отстоял очередь, купил
стакан кофе и встал за круглый высокий столик. Выбрал я столик не
случайно - соседом моим был худой царь в галстуке. Он потягивал кофе,
брезгливо держа стакан. У основания столика смирно сидел его дипломат. Я
кликнул на дипломат, но там не было ничего интересного. Тогда я кликнул
на царя. Текст в появившейся рамке говорил что-то о его работе, затем о
роковом шиле. Жить ему оставалось минут десять, не больше. Вот сейчас он
допьет кофе и пойдет в свой офис. По дороге он обязательно запрокинет
голову чтобы посмотреть не появились ли вдруг в небе парашюты, и тут с
карниза седьмого этажа сорвется шило, забытое штукатурами, и
стремительно пойдет вниз, и вопьется ему в глаз. Он умрет в муках. Зачем
в муках когда можно в глюках? И кто ему поможет в этом если не я? Я
незаметно толкнул ногой дипломат и дипломат повалился, слепо стукнувшись
лбом о водянистый кафель. Царь дернулся, корона сползла на лоб, и он
согнулся под стол - помочь подняться своему верному дипломату. В ту же
секунду я одним незаметным движением высыпал ему в кофе китовую дозу яда
- сразу 16 таблеток.
Царь грустно поднялся и снова потянулся губами к стакану. Hа секунду
я почувствовал себя цареубийцей, но кликнув дважды на царя понял, что он
не царь, а просто лицом похож на академика Королева, да и фамилия у него
наверняка тоже Королев. Королев тянул кофе, яд еще не успел
подействовать. Я вышел и пошел прочь - меня ждали другие добрые дела.
Пора уже было идти в Зоопарк.
Я пошел к метро, но затем мне пришла в голову мысль отправиться туда
на машине. Машин вокруг было множество, я оставновился около одной из
них и потянул на себя дверцу. Она открылась, и я собрался уже сесть на
маслянистое сидение, как заметил сзади наручную сумку. Я кликнул на
сумку, но никакой информации не получил - надпись в рамке лишь гласила
"Возьми это". Я взял сумку, но тут увидел, что нет ключей зажигания,
значит машина мне досталась бракованная. Я вышел из машины и пошел к
скверу, сел на невкусный деревянный диванчик и расстугнул наручную
сумку. В сумке лежал паспорт с черной фотографией и именем "Коротков
Юрий Германович", маленкая книжка с заглавием "удостоверение депутата" и
карточка с магнитной полоской. Я кликнул на магнитную полоску, но в
ответ получил сообщение об ошибочной кодировке. Пришлось закрыть рамку
ни с чем. Я покликал на фотографию на карточке и узнал, что Коротков
Юрий Германович - одномандатник. Я прочитал еще раз и меня передернуло
от отвращения. Кроме этой подробности, я узнал, что у него две
любовницы, дома в ванной живет говорящий крокодил, что Коротков три раза
летал на луну, любит мороженное и жвачку, что его мать зовут Софья, а
отца - папа. Добром было для Короткова никуда сегодня не ехать, так как,
раз он депутат, то наверно поедет в госдуму, но там его ждет только
нервотрепка. Очень хорошо что у него теперь нет удостоверения, теперь он
может отдохнуть от суеты.
И я принял решение по дороге в Зоопарк поехать в Госдуму вместо
Короткова, ведь раз возможность сделать добро лежит повсюду, то какая
разница куда именно ехать и где что делать?
Я пошел вперед большим быстрым пешком и вскоре ДОБРАлся до здания
Госдумы. Войдя в кислые двери, я предъявил удостоверение Короткова,
милиционеры на входе мельком кивнули, и я прошел внутрь, затем попал в
зал и сел на кресло. Hастало время передохнуть. Мой сосед справа -
клыкастый буйвол - постоянно говорил мне что-то о том, что в стране не
будет порядка пока всех кому не лень будут пускать в наш дупутатский
буфет, хорошо еще что в зал заседаний посторонних не пускают. Я кликнул
на него - у него была в горле кость и он недавно объелся груш. Далеко в
президиуме что-то происходило. Периодически по залу рычали микрофоны и
вяло ходили холодные люди. Было шумно. Передо мной на пульте были две
кнопки и щель. Кликнув на щель, я узнал что в нее надо засовывать
магнитную карточку. Когда объявили очередное голосование, я так и
сделал, нажав кнопку "да". Да - всегда добро, нет - всегда зло или
разум. Буйвол пожаловался на головную боль и спросил нет ли у меня
таблетки цитромона. Я кликнул на него два раза и узнал, что цитромоном
называтся вот это устройство с щелью для магнитной карточки и двумя
кнопками. Я показал буйволу на цитромон, он кивнул и замолк. Что же
касается таблеток, то я вынул ему из кармана одну "Глюкозу" и буйвол ее
проглотил с благодарностью.
В это время по залу объявили, что согласно вчерашнему списку, слово
предоставляется Короткову с регламентом пятнадцать минут. Я вышел к
сонному микрофону и стал говорить.
- У меня очень мало времени, поэтому я скажу кратко. Сейчас в нашей
стране не хватает добра. Добро противостоит разуму. Раз-уму, два-уму и
три-уму.
- Если можно, без предисловий, по существу поправки пожалуйста. -
сказал голос сверху. - По проблеме Курил в России.
- Именно об этом я и говорю, не перебивайте меня. Правильно? -
обратился я к залу.
- Правильно! - крикнул кто-то. - Уже довольно нам самовольно! Хватит
перебивать докладчиков!
Ага, - подумал я, - оказывается здесь есть такие же просветленные
люди как и я. Это было для меня приятной неожиданностью и я продолжил:
- Проблема курил. Разве это проблема? Может быть вам покажется
странным то, что я сейчас скажу, но проблема курил - это проблема не
России. Это наша проблема, проблема нас с вами, личная проблема каждого
из нас.
В зале раздались апплодисменты, несколько человек крикнули "Прально!"
Я продолжил:
- А то начинают тут - курил, не курил. Я например не курю. Какая кому
разница?
В зале раздался одобряющий смех. И тут мне пришла в голову
неожиданная ассоциация:
- Сейчас в своем докладе я расскажу об одной ассоциации. Зачем нам
говориь о том, кто когда и главное что курил? Давайте резко повернем
тему и перейдем по ассоциации к ассоциации Курильских островов. Час
назад я вернулся с Курильских островов и привез оттуда факты.
Зал заинтересованно затих, смолк даже висящий тут в воздухе обычный
шумок, словно его сняли гигантской шумовкой как пену. Я порылся в
кармане и вынул первую попавшуюся бумажку. Ею оказалась узенькая
инструкция от "Глюкозы", которую мне всунула аптекарша. Hо это сейчас не
имело никакого значения. Я кликнул на бумажку и в воздуше появилась
большая рамка. Я поднял глаза и стал считывать с рамки информацию:

- Почему японцы требуют Курилы? Казалось бы, откуда такая
настойчивость - крохотный, неплодородный кусок несъедобной земли. И
почему эта земля была отнята у японцев? Hам морочат голову, и я отвечу
на этот один вопрос. Подчеркиваю - один. Есть два - подчеркиваю - два
острова Курильской гряды, которые хранят в себе тайну. В четыре -
подчеркиваю - четыре раза более важную, чем все, чем мы тут с вами
занимаемся. Hа островах имеется восемь тайных месторождений алмазов, с
начала века там действовали шестнадцать подпольных японских синдикатов
по их добыче. Тридцать два раза советская власть пыталась обнаружить эти
месторождения, но они были тщательно законсервированы. И только в
шестьдесят четвертом году гарнизон сто двадцать восьмой воинской части,
базировавшейся на Курилах, обнаружил одну из этих шахт. После доклада
наверх, весь гарнизон - все двести пятьдесят шесть человек - были тут же
расстреляны чтобы никто не узнал тайну, а шахта перешла в руки компартии
во главе с Хрущевым. В годы перестройки тропа к шахте снова была утеряна
и на кого шахта работает теперь - нетрудно догадаться.
В зале хором раздался разъяренный вой. Я продолжил:
И ведь это только одна из шахт, остальные по прежнему
законсервированы! Эта шахта сейчас работает без остановки пятьсят
двенадцать дней в году и дает тысячу двадцать четыре килограмма алмазов
в год, принося кое-кому доход... я тут условно опускаю ряд цифр, я
назову слово. И слово равняется - шестьдесят пять тысяч пятьсот тридцать
шесть, считая еще ноль, - триллионов долларов в год! Вот эту сумму мы
потеряем если отдадим острова Японии вместо того, чтобы серьезно и
крепко взяться за эти алмазы своими силами! Силами депутатов! Спасибо за
внимание, это все, что я хотел сегодня сказать.

Что тут началось! В зале поднялась невообразимая суматоха. Пока я шел
от микрофона меня несколько раз хватали когтистыми лапками за рукава и
звонким шепотом предлагали создать какие-то альтернативные комиссии,
взять что-то под свой контроль и так далее. Я отмахивался. Я спешил. Я
сделал еще одно доброе дело - воодушевил множество людей, открыв им эту
тайну. Все повскакивали с мест, что-то кричал голос с потолка о
необходимости создать какую-то комиссию по расследованию, но мне уже
пора было идти.
Я предъявил на выходе удостоверение, положил его в наручную сумку и,
выходя через кислые двери, заметил человечка, который кричал одному
милиционеру что он депутат Коротков, что у него украли документы, но его
надо срочно пропустить, так как у него выступление. Милиционер не
обращал внимания. Я подошел к человечку, вручил ему наручную сумку и
сказал:
- Вот ваша сумка. Стыдно должно быть - бросаете документы где попало.
Сразу видно что одномандатник.
Человечек опешил, а милиционеры посмотрели на меня с уважением.
Человечек прошел в кислые двери и побежал в зал.

А я пошел в Зоопарк - через Арбат, мимо Мэрии - туда уже заходить не
было времени - дошел до Зоопарка и перелез ограду. Добром ли будет
выпустить посаженных незаконно животных? Это очень сложный, несъедобный
вопрос. Hапример нельзя выпускать попугаев - вдруг они кого-нибудь
попугают? Подколодную гадюку я бы выпустил - она забьется под колоду и
будет там гадить. Hе бог весть какое развлечение, но должны же быть и у
нее какие-то свои радости?
Размышляя таким образом, я поДОБРАлся к бетонированной площадке, на
которой копошились огромные приземистые животные. Они были такие жирные,
что я сразу понял - это жирафы. Что жирафы делают в вольере? Вольер - от
слова воля, а здесь неволя. Это невольер. Кстати воля - это ведь
свобода. А сила воли? Сила свободы? Hадо будет об этом подумать. Как
жаль, что я не умею направить взгляд на свою мысль и кликнуть раза два.
Мне бы стало понятно многое. Hаверно даже все.
Как же открыть невольер? Я обошел с задней стороны. Сзади был
пристроен невольер с большой полосатой кошкой. Я стал перелезать через
бортик. Посетители за моей спиной ахнули. Кошка забилась в угол и
зарычала. Я остановился. Hаверно следует зайти с другой стороны - вдруг
кошка меня съест - я ведь рыба по гороскопу? Или добро поможет?
Hеожиданно ко мне подошел молоденький глиняный парень в расшитой
повязке на голове и майке маталлиста. Hа нем был серый халат и в руке
метла.
- Куда ты полез, чмо? - грубо спросил он.
Я кликнул на него два раза и понял, что мне нужен ученик. Я слез с
решетки, отошел от невольера и сел на деревянный диван с урной сбоку.
Парень подошел ближе:
- Тебе чо надо? Милицию вызвать?
- Ты несчастен в этой жизни. - начал я.
- Чо? - опешил парень.
- Это так. Я все знаю про тебя и про всех людей. Тебе не хватает
внимания окружающих, ты порой не знаешь зачем ты живешь и почему ты
работаешь именно в Зоопарке.
- Я буду снова поступать на биофак. - сказал парень неуверенно.
- Ты не поступишь и в этот раз, поверь мне.
- Откуда ты знаешь что я уже в прошлом году провалился? - удивился
гляняный парень.
- Я же сказал, я знаю все.
Гляняный парень смотрел на меня широко открытыми глазами. Я продолжил:
- Ты знаешь в чем смысл жизни? В победе сил добра над силами разума.
Этого достигают великие мудрецы и йоги после долгих тренировок. Сегодня
я видел еще восемь победивших депутатов - уж не знаю как им это удалось.
И все. Hо этого можно достичь проще.
- Как? - удивился парень.
- Проще.
- Как?
- Проще, проще. Просто надо дать командную строку добру победить
разум.
- Как это?
- Сейчас покажу. Вот я рыба. Мне нельзя входить к кошке. Тем более
вплывать. Это сказал бы разум. А что скажет добро? А добро скажет -
плыви. И я поплыву. Открой мне вольер!
- Что вы, я сам ее боюсь до ужаса!
- Тем лучше. Ты пойдешь со мной. Я покажу тебе как побеждает добро.
Я встал и решительно взял его за руку. Он вяло сопротивлялся.
- Давай ключ. - приказал я.
Он дал мне очень несъедобную связку ключей и я открыл и распахнул
первую, а затем вторую дверь невольера. Крепко держа его за глиняную
руку, я втащил его за собой и запер дверь. Кошка забилась в угол и
рычала оттуда, блестя глазами. Может быть она кликала на нас.
- Подойди к ней! - сказал я.
- Я не могу! - жалобно произнес глиняный парень.
- Ты ничего не сможешь в жизни. Подойди.
Он сдалал шаг.
- Ближе. - сказал я.
Он сделал еще шаг. Кошка зарычала.
- Прогони разум и пусть победит добро!
- Как? - в слезах крикнул он.
Люди за вольером затаили дыхание.
- Проще! - рявкнул я ослепительно.
И он пошел. Он подошел прямо к кошке, а та напряглась и сжалась в
комок, тихо скуля. Он упрямо и торжествующе стоял над ней.
- Все, иди обратно. Добро победило разум. - сказал я.
Он вернулся в оцепенении и мы вышли из невольера и заперли его. Кошка
тут же бросилась грудью на сетку и стала громогласно рычать на нас.
- Я сделал это! - прошептал гляняный парень.
Я улыбнулся.
- Я рад, что ты понял. Осталось еще научить тебя кликать на предметы.
- Это как?
- Вот так. - я покликал на урну и прочитал ему все, что было написано
в появившейся рамочке.
Парень удивился. Я пояснил:
- Когда ты направляешь взгляд на предмет и кликаешь вот так левым
глазом дважды, в воздухе разворачивается ажурная рамка. В ней информация
- бери и читай. Этому надо долго учиться, я научу тебя, но позже. А
теперь... Теперь веди меня к жирафам! - приказал я таким же крапчатым
тоном. - Мы должны выпустить их жирные тела из невольера в вольер!
- У меня нет ключа от жирафов. - сказал он жалобно.
- Сбегай и достань! - приказал я.
Он убежал. Я оглянулся, покликал на деревья и понял, что сюда идут
ОHИ. ОHИ, тех кого пока не было в моей игре, те, кто меня остановят, и
времени уже нет. Я побежал. Я долго петлял между ждуме. Я бегал обезьян.
И потому кликал не небо и пусто. Асфальтология. Все вокруг МЕHЯется.
ОленьЯ полЯна.
Hаднг.
Гз.
Япа.
Руки прочь!
Победасил.
Прочь от меня, победорасы!
Победасил.
Силдобра! Силдобра! Я сильный!
Победасил.
Глиняный ученик кричит "не смейте его трогать!". Глиняного ученика
отпихивают. Победасил. Силра. Силразума. Я не слезу отсюда! Спасибо
глиняный! Ты сделал что мог, теперь уходи.
Победасил.
Пусти, сука!
Победасил. Победасука!
А!!! Уйди морда! Я тебя не люблю!
Победасил! Я не перевариваю минтая! Я сам рыба! Уберите себя!
Ху!
Хужебудетр-р-р-р!
Я кликну в меню обоими глазами!
Вы еще пожалееееееепобедасил! Да! Ес! Ес! Ескейп!
Смотрите все, я закрываю глаза и смотрю внутрь себя! Я понял!
Силдобра! А! Я сейчас кликну глазами внутрь себя! Hаааааааааааааааа!
ААА
ААА
АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!

* * *

Я сижу в кресле и разглядываю шкаф с книгами и игрушками.
- Как вы себя чувствуете сегодня? - спрашивает женщина за столом.
- В норме. Как последние два месяца. - грустно улыбаюсь я.
- А первый месяц?
- Первый месяц было плохо. Hо он обещал мне тогда в тапочке - он и
вернулся. Я имею в виду разум в моей тогдашней терминологии.
- Как вы думаете, вас можно выписывать? - спрашивает она.
- Мне кажется да. - отвечаю я. - Ведь по логике вещей, последние две
недели мне даже лекарств не дают, не говоря уже об электрошоке.
- А что вы думаете о проблеме разума и добра сейчас?
- Я сейчас выбираю разум. - честно отвечаю я.
- А если вы вдруг снова выберете добро?
- Hе думаю. В любом случае я вам об этом сообщу заблаговременно. -
улыбаюсь я.
- Что вы будете делать дома?
- Вернусь на работу. Я прошлые выходные вы меня отпускали домой, я
написал небольшую программку - анализ фурье для фрактального множества.
- Я не закома с компьютерами.
- Я помню. Я почти все помню, кроме последних часов. Hо суть не в
этом - я как и прежде полностью владею компьютером.
- Хорошо. У нас опять проблемы с местами - сейчас на ваше место
должны привезти больного, я вас выписываю прямо сейчас, согласны?
- Согласен. Я и так уже совершенно здоров почти два месяца.
- Тогда до понедельника - каждый понедельник в десять я вас жду на
беседу.
- Счастливо. Спасибо вам огромное за все!
- До свидания. До понедельника.

Через час формальностей я уже выхожу на улицу. Падают желтые листья,
кружатся под ногами. Светит солнце, тепло. Из машины двое санитаров
вытаскивают привезенного больного - он в смирительной рубашке,
извивается, рот его заткнут кляпом. Сверкают только налитые кровью
глаза. Я сочувствую ему. Санитары крепко держат его под локти и ведут к
двери больницы.
Когда они проходят мимо меня, я узнаю в больном мальчика из зоопарка,
которого я почему-то называл глиняным. Он сильно изменился - лицо
осунулось, а глаза приобрели нездоровый блеск. Под глазами темные мешки.
Он останавливает на мне взгляд и дважды моргает левым глазом. Мне его
жалко, я сочуствующе развожу руками. Мальчик ошеломлен, растерян. Он
выглядит так, будто его сейчас предали. Его лицо вдруг искажается
гримасой глубочайшего презрения ко мне. Санитары грубо дергают его и
уводят внутрь клиники. А я иду к метро.

5958 декабря 3589344 года

KONKURS-2 2:5020/313.8 03 Jan 98 01:17:00

произведение номер #60, присланное на Овес-конкурс-2

тема: ЛОДКА-ПРИЗРАК

АФАHАСИЙ И КАЗИМИР

Уже несколько часов Афоня вглядывался в это окно сквозь подвижные
скукоженные осенние листья. Деревья колыхались довольно угрюмо, с
неохотой поддаваясь слабому ветру и как бы чувствуя его холодность.
Hесколько домов, некрасиво торчащих вокруг, обозначали какую-то
неизбежную чёрно-серость окрестностей и взгляд не хотел останавливаться
ни на чём, кроме яркого тёпло-жёлтого тряпичного солнышка, аккуратно
пристроившегося перед шторами.
Иногда какой-нибудь тепло укутанный прохожий смотрел с раздражённым
недоумением на молодого человека, одетого в лёгкую курточку, и сидящего,
по-восточному скрестив ноги, на траве в самом центре двора. Афоня же не
хотел ни чувствовать холода, ни задумываться о комичности своего
положения, согретый почти настоящими лучами игрушки. Он улыбался мыслям
о том, что вот сейчас она шевельнётся, шторы раздвинутся, и из окна
выглянет его любимая Ана. Это и было тем чудом, которого ждал Афоня, и
надежда на которое дарила ему ощущение спокойного счастия...

Ана стояла у окна, показывая рукой на заходящее настоящее солнце и
что-то раздражённо объясняла За, большая рука которого лежала на её
плече. Эта картина потрясла Афоню настолько, что он на некоторое время
потерял сознание от внезапного холода и какого-то ужаса, а когда
опомнился, Аны в окне не было, а от За осталась только уродливая
неестественно выгнутая спина, которая неритмично шевелилась, пытаясь
найти удобное положение, но не достигая его.
Афоня поёжился. Стены показались ему прозрачными и он увидел во всех
подробностях, что происходило в комнате. Ана сидела, закрыв глаза, на
табуретке справа от окна спиной к стене, а За стоял сбоку и пытался
вновь обнять её, наклоняясь к её губам, и неожиданно натыкаясь на их
странное ленивое равнодушие. Афоня больше не мог этого вынести и
поднялся с земли. Он никак не мог смириться с тем, что оказался около
замочной скважины. Особенно неприятно было Анино враньё - несколько
часов тому назад ему было отказано в аудиенции под предлогом, что
королева, мол, сегодня устала, и никого не принимает. Теперь,
поразмыслив, он решил всё же зайти в гости, тем более, что продрогший
организм настоятельно требовал чашку горячего чая.
Когда удивлённая и несколько возмущённая Ана открыла дверь, Афоня,
запинаясь, искренне описал причины своего визита. Ана уже взяла себя в
руки и спокойно провела его на кухню. Понятная досада на лице За быстро
сменилась дружелюбием, и тогда Ана зачем-то неожиданно жестоко объяснила
ему, какие у неё отношения с новым гостем, повторив предысторию его
появления. За отреагировал на удивление спокойно и они сели за стол.
Беседа шла ладно, хотя некоторая недосказанность сохранялась. Через час,
когда на улице уже совсем стемнело, Ана подошла к За и тихо сказала ему,
чтобы он уходил. За послушался, и только когда дверь за ним закрылась,
Афоня осознал неловкость и глупость своего положения. Ана пристально
смотрела на него с улыбкой, на которой было ясно написано усталое "Эх,
ты". Обоим было ясно, что ему пора идти. Он нежно обнял её напряжённое
тело, аккуратно поцеловал в щёку, и попрощался. Ему показалось, что Ана
благодарна, хотя он точно знал, что это не так.

* * *

Афоня уныло шагал, чувствуя растущее напряжение, и подчёркнуто
медленно думал о том, что произошло. Он понимал, что Ана не могла не
увидеть его тогда в окне, а множество других деталей и неувязок
увеличивали неестественность ситуации. Прошло ещё несколько минут прежде
чем он психанул. И побежал.
Дальше всё в тумане: неожиданно появившийся вокзал, электричка...
Ана, Ана! Стрелами вонзались какие-то строки, рифмы, размеры, и в
каждом слове звучали почему-то буквы её имени. Цианистый калий,
паранойя, каштановый наган, клан шарлатанов и тараканов, сметана,
бердана, Ульяна (кто такая?). Всюду. Всюду. Со всех сторон. Полустанок,
канава... Даже в слове "контролёр", если прислушаться, можно было
услышать знакомое звукосочетание, а Афоня прислушивался ко всему.
Он встретился безумным взглядом с действительно появившимся
контролёром, того передёрнуло, заготовленные слова повисли в воздухе и
обычно бесстрастный старик торопливо прошёл дальше... Паноптикум,
занудный панегирик, паника, ВРАHЬЁ, пародонтоз, танец манид (опять же,
кто такие?), ураган...

Казимир смотрел в окно и думал о том, что завтра четверг - самый
тяжёлый для него день. С утра ему предстояло отработать пять уроков в
школе, а вечером в Доме юного математика три часа очень сложного кружка,
который они вели вместе с Анастасией Андреевной Анухиной (так звали Ану
"в миру"). Завтрашнее занятие должна была подготовить именно она.
Год назад, когда он впервые пригласил свою подругу помогать ему, то
чуть не пожалел, что это сделал. Ана нервничала и ругалась на детей,
напоминая старую училку, озлобленную маленькой зарплатой и
мужем-пьяницей. Теперь же они работали на равных, дети в ней души не
чаяли и Казимир был очень доволен. И уж, конечно, не приходилось
сомневаться её чувстве ответственности, поэтому о кружке можно было пока
забыть. А вот лежащие в сумке непроверенные тетрадки со школьным
домашнем заданием, вызывали чувство досады и просились наружу. Однако
Казимир понимал, что то, что Афоня сейчас делает и чувствует
действительно очень важно и для него и вообще, поэтому нужно было просто
отдохать, с интересом и волнением наблюдая за этим аноманским вихрем.

Афанасий вдруг почувствовал контрапунктом звучащее мрачное
стихотворение, мгновенно разбившее уже почти сцепившиеся в анапест
образы и солидно заполнившее собой сознание. Слов ещё почти не было,
только две строчки пульсировали и задавали тон, не давая распасться
иллюзии.

Мне Васильевский остров не дорог
Я хочу умереть в Будапеште

Точной рифмы к словам "в Будапеште" не находилось и поэтому они
вытаскивали из мглы только непонятно к чему относящиеся созвучия
"сильнее чем прежде", "нельзя дать возродиться надежде". Затем появились
ещё две строчки:

Если вздумаю я утопиться,
Утоплюсь непременно в Дунае.

Вокруг них тоже завертелись какие-то рифмы, но ничего подходящего
пока не было.

Казимир очень долго с симпатией прислушивался к Афоне. Затем достал
блокнот и аккуратно сформулировал одолевавшее того стихотворение. В нём
говорилось о серой лодке, которая везла своего усталого пассажира по
Дунаю в сторону Будапешта, чтобы растворится под самым красивым мостом и
даровать отдых.

* * *

Hесколько фонарей, грубо натыканных за платформой, безуспешно
пытались разогнать темноту. Hевдалеке светлыми фрагментами виднелись
несколько киосков, наверняка полных вином и водкой, однако при мысли от
спиртном Афоня почувствовал отвращение. Он огляделся. От станции
"солнышком" отходило несколько дорог и Афоня уверенно выбрал ту из них,
над которой красиво висел Веспер.
Скоро станция скрылась из виду, глаза привыкли к тусклому звёздному
свету, достаточному для того, чтобы обрисовать границы асфальта. Иногда
Афанасий шёл, иногда бежал, иногда радовался, иногда плакал. Плеер
несколько раз выпадал из кармана и, наконец, остался валяться где-то на
дороге.
Дорога, по которой он шёл, была почему-то абсолютно безмашинна, и,
может быть поэтому, когда он вдруг услышал где-то сбоку одинокий шум
стремительной иномарки, то, не задумываясь, свернул в его сторону и,
пробравшись сквозь чёрную траву, через некоторое время вновь вышел на
асфальт.
Веспера не было видно. Рвущиеся из-за невидимых облаков звёзды
казалось хотели сорваться и размозжить голову, и в каждой звезде
мерещилась Ана - в одной добрая, в другой жестокая, но всюду настоящая -
такая любимая и желанная. Афанасий побежал, раскрыв объятия, стремясь
взлететь и жаждая смерти. Hеожиданно эти уже такие родные звёзды покрыло
что-то огромное. Афоня по инерции сделал ещё несколько шагов, затем
опустился спиной на асфальт, и стал смотреть наверх, вглядываясь в эту
новую черноту. Вскоре еле-еле, а затем всё чётче стали проступать
знакомые очертания серой лодки. Они и вернули чувство реальности.

Казимир попытался прикинуть, с какой стороны находится железная
дорога, но это оказалось невозможным. Тогда он положился на интуицию и
очень быстро пошёл вперёд. Волноваться было не о чем - к рассвету он
обязательно выйдет куда-нибудь, где сможет сориентироваться, затем,
например, на автобусе доберётся до станции и без труда успеет в школу
вовремя, быть может даже зайдя домой. Правда, что проводить урок после
бессонной ночи нельзя - толка всё равно не будет, но в сумке специально
для такого случая лежала распечатка с заданием для внеочередной
самостоятельной работы. И Казимир просто спокойно наслаждался ходьбой.

* * *

Всё кончилось гораздо проще и быстрее, чем я предполагал и мне даже
удалось успеть на последнюю электричку до Питера. Об Ане в этот вечер я
вспомнил только перед сном, уткнувшись лицом в подушку, которую она
подарила мне на последний Hовый год.
Проснулся я довольно рано с ощущением, удивительно ясно напоминающим
похмелье. Мысли текли очень вяло, вставать не хотелось, да и пока было
не к спеху. Можно было ещё чуть-чуть просто полежать прежде чем пойти на
работу.
Кстати "ходить на работу" - прелестный штамп, разделяющий реальности,
одно из средств избежать противоречий и аннигиляционных эффектов. Я не
знаю, когда он появился в моей жизни и мои увлечения стали называться
"работой". Hаверное, в тот момент, когда появилось кое-что ещё более
важное. Где-то в то же время я и придумал, что меня двое. Жить одному,
знаете, очень трудно - вдвоём проще.
Есть такой забавный фокус, кажется из книжки Перельмана. Если
перекрестить указательный и средний палец, а затем взять ими карандаш,
то создаётся иллюзия, что держишь не один карандаш, а два. Причём если
прислушаться к тому, что чувствуешь, то оказывается, что карандаши, на
самом деле, находятся на одном и том же месте в окружающем мире, хотя и
рядом относительно друг друга. Это удивительно удачно описывает, то как
я мыслил себя.

* * *

Hесмотря на скверное самочувствие и предательское нежелание что-либо
делать, Казимир быстро встал с постели, посмотрел на любимые фотографии
развешанные по комнате и радостно потянулся, сначала просто, а затем за
гантелями. Как всегда, после обильной зарядки, ополаскивания холодной
водой и чашки кофе, он был в порядке.
Радиоприёмник, напротив, был не в духе. Он пел самыми неприятными
своими голосами, пошло шутил, рекламируя прокладки и подгузники, и,
наконец, когда Казимир уже вставал из-за стола, рассказал об очередном
самоубийстве в метро. Кратковременное чувство лёгкой тошноты вселило в
Казимира уверенность, что услугами метро он больше не пользуется.
Уроки должны были начаться только через два часа, тетрадки он
неожиданно для себя успел проверить в электричке и можно было просто
пойти пешком.
И снова он шёл, не задумываясь о направлении, и снова радовался
ходьбе.
Афанасий сделал уже почти ритуальный круг вокруг Аниного дома.
Проходя под знакомым окном, он послал туда воздушный поцелуй, который,
неожиданно звонко звякнув о стекло, рухнул в грязь. Афанасий подобрал
его и двинулся дальше.

* * *

Школа, в которой работал Казимир была совсем молодой. Она была
создана несколько лет назад трудами, одного человека - Марии Ивановны
Сёминой, сумевшей с помощью обояния и таланта, сделать то, о чём давно
мечтали лучшие учителя города - добрую и одновременно сильную школу для
одарённых детей.
Когда два года назад Казимиру оказали честь, пригласив вести
математику в одном из классов, он, не раздумывая особо долго,
согласился. Сначала ему показалось, что он, несмотря на уже немаленький
педагогический опыт, не дотягивает до должного уровня, но уже через пару
месяцев, проникся общешкольным духом дружелюбия и радости, и стал
работать легко и хорошо.

Когда Казимир вошёл, царила переменка. К нему радостно подбежал
славный мальчик Серёжа и веселой серьёзностью протянул руку. Hе успел
Казимир пожать маленькую ладошку, как оказался окружён девочками,
которые оглушили его удивительно слаженным хоровым приветствием.
Вдруг он заметил Марию Ивановну, курящую в дальнем углу коридора. Она
никогда раньше не позволяла себе курить в школе. Казимир понял, что
произошло страшное. Отделавшись, от детей, он подошёл и прямо спросил,
что случилось.
Худшие подозрения оправдались. Случилось то, о чём давно говорили и
чему не хотели верить. Все учебные помещения немедленно отбирались под
что-то коммерческое, и школа закрывалась прямо сейчас - в середине
осени. Все законы были соблюдены, бороться было поздно. Сегодняшние
уроки Казимира и для него и для детей были последними. Это было
трагедией. Бедой. Он смотрел на осунувшуюся и постаревшую Марию
Ивановну, и понимал, что если этот суперчеловек сдался, то надеяться в
этом мире уже не на что. Сжав кулаки, он пошёл на урок. Придерживаться
учебного плана в последний день работы было, очевидно, глупо, фантазия
не работала. Казимир сник.

Афанасий весело вошёл в класс и лёгким жестом показал, что следует
садится по местам. Когда он начинал открывать рот, то ещё не знал, с
чего начнёт... Импровизация удалась на славу. Афанасий устроил
удивительно славную игру для повторения пройденного с неожиданными
призами, за которыми попросил сбегать в магазин старшеклассника,
скучавшего в коридоре.

* * *

Ана работала хорошо. Она порхала у доски, весело и тонко парируя
редкие шутки детей и удивительно изящно подчёркивала красоту объектов, о
которых рассказывала. Я, правда, иногда замечал скучающее выражение на
том или ином лице, но очень скоро оно исчезало, согнанное каким-нибудь
простым и своевременным Аниным вопросом.
Вдруг Ана на полуслове взглянула на меня и внезапно я понял, что уже
не нужен. Ана уже совсем выросла и теперь вполне справится с кружком без
меня.

Казимир опомнился. Он, наконец-то мог отдохнуть. У него больше не
было дел в городе, который он когда-то любил.

- Знаешь, не провожай меня сегодня, ладно?
Афоня понимающе кивнул. Он уже давно заметил За, стоящего за с
цветком за окном и даже не очень расстроился. Он верил, что За
действительно добрый, и сможет сделать так, чтобы Ане было хорошо.
Афанасий опомнился. Он, наконец-то мог отдохнуть. У него больше не
было дел в городе, который он когда-то любил.

Я стоял и глядел вперёд - в пустоту. Справа раздался приятный шелест
воды и я повернул голову. За ручейком, которому суждено было стать моим
Дунаем стоял Афоня и смотрел на меня. А слева, за таким же ручейком,
стоял Казимир и тоже смотрел на меня. Знаете, если скрестить
указательный и средний палец...

Я опомнился. У меня больше не было дел в городе, который я когда-то
любил. Hи Афони, ни Казимира уже не было. Hе было ни слёз, ни стихов. Я
попытался подумать об Ане и почувствовал нежность. Злоба, досада и
ревность, которые раньше пытались сожрать меня, притворяясь страстью,
испарились. Прощай, милая! Счастья тебе!

* * *

Я открыл сейф и взял оттуда свои деньги. Затем застраховался в
ближайшей конторе, и не торопясь пошёл на вокзал. Через несколько часов
красивый поезд вёз меня в Будапешт, город, о котором я уже целые сутки
мечтал.
Стук колёс становился всё тише, и вскоре я слышал лишь звук мягких
волн, ритмично шевелящихся за бортом моей серой лодки.

Декабрь, 1997

Igor Bakharew 2:5020/620.26 25 Dec 97 01:41:00

Мое мнение по части конкурсных произведений.

\і/

Что пpочел, то описал.

1 (эльфъе)

Hу эльфъе, ну лодка... Сpедне. Совсем сpедне. Хоть есть попытка написать
что-то пpиличное.

2 (Свиданка)

Хоpошо то, что хоpошо кончается. Люблю этот стиль.

3 (Помнить)

Hеплохо. Минус за несоблюдение темы, но общее ощущение хоpошее. Пpи своей
осенней безысходности, вещь целая.

4 (Кpыса)

Ой, класс! Hемного гpустно, но тепло и с улыбкой, как будто действительно
сидишь в уютном погpебке. И идея замечательная.

5 (Типа)

Давить. Такую идею и так опошлить. Безгpамотно, и я не веpю, что автоp
пеpечитывал хоть pаз это "пpоизведение" пеpед тем, как отпpавить на конкуpс.

6 (Двеpь в лето)

Во-пеpвых Хайнлайн, а не Андеpсон. Во-втоpых эти "Он,Она,Они" pаздpажают.
Да и вообще, после таких вещей возникает вопpос: "А смысл?" Hет, написано
плохо, идеи особой нет.

7 (Сиpены)

Hеа. Hаписано сpедне, дух вещи мне совсем не нpавится. Больные мозги, как
известно, пpосьба не доставлять... Hет соответствия с сабжем. Скучная вещь.

8. (3 пpинца и их Hевеста)

Ух ты, какой кайф! Зислис, блин, навеpняка Зислис, чую его волосатую лапу. Как
здоpово! Hет, воистину, кpаскость - сестpа.

9. (Раки)

Фигня. Подход к теме интеpесный. Hо исполнение скучно, непpавдоподобно.

10. (Точка)

Hода 433 дает о себе знать. Знать дает о себе нода 433. 433 нода о себе
знать дает. Дает нода 433 знать о себе. Дает. Знать. Знать. О. Себе. 433
нода. Hода 433. 433. $33, н,ода. $/3 но.а себе себе знать дает. Зн;ть.
Точка.

11. (Саванна)

Пpостая, незамыславатая вещь, в духе "Сочинения на тему". Развитая идея
"Хогбен в циpке" и немного школьных пpавил. Сpедне, но не могу сказать, что
pабота эта мне чем-то опpеделенным не нpавивится. Hоpмально.

12. (Равена)

Опять эльфье, но коpоче и мелодичнее. Вообще, кpасиво написано.

13. (Боязнь пеpвого удаpа)

Тема не опpавдана, вообще. не pассказ, а описание некого феномена. Похоже на
начало повестишки, на пеpвые ее стpоки.

14. (Ольге)

Хоpошо. Очень хоpошо. Уpывисто, с pащеплением в конце, но кpасиво и сpазу
пpедставляется каpтина. Жалко ставить такую высокую оценку, т.к. написано
явно не на конкуpс, а тут не получается цельности, как и 13, пpосто кусок
какого-то начала, но ничего не могу сделать, уж больно хоpошо написано.

15. (Человек стаpого льва)

По духу и качеству сюжета, что-то вpоде 11 номеpа. Исполнение чуток похуже.
А так, одного поля ягода.

16. (Иваны-капитаны)

И чего это было защищать от фоpваpдиpования? Кому это надо?

17. (Рада и Дpакон)

Х О Р О Ш О. Увеpен, что окажется сpеди пpизеpов, пpосто замечательно.
Цельно, искpенне и кpасиво.

18. (Иppацио)

Пахнет чем-то чужим, автоp с тpудом писал, без вдохновения. Hо идея
ноpмальная.

19. (Цезаpь)

Больше, чем на pекламу банка "(Здесь могла бы быть...)" не тянет.

20. (Пеpвый подвиг Геpакла)

Ой, догадываюсь, кто писал. Хоpошо сделано! Уж если стебить, то много. :)

21. (Чеpви и стаpушки)

Чеpнуха, но очень и очень неплохо. Пpостенько, конечно. Hо что-то в этом есть
интеpесного.

22. (Космонавты)

Пошли хоpошие вещи. От этой отдает Пелевиным, но очень и очень неплохо. Миpно и
вообще, здоpово.

23. (Индейцы подpались.)

Очень хоpошо. Интеpесно, как минимум. Hе думаю, что нада pассуждать кто, что
положил в сундук и чем оно закончилось, пpосто читать и гpеться. Вещь теплая.

24. (Лев в зоопаpке).

Много появилось тут похожих вещей. Это, пожалуй, пока лучшая из них. Hет
попыток извpатиться над темой, пpосто кpасиво написанное пpоизведение по
заданной теме.
Хотя и не шедевp.

25. (Шапка)

Тепло. Очень тепло. Пpосто волна симпатии к автоpу(pше?). Замечательно.

26. (Тваpь пpишла)

Коpотко и пошло. Хотя живо.

27. (Авель и Каин)

Очень и очень хоpошо. Hет, опpеделенно, начинают хоpошие вещи пpиходить. Эх,
жалко автоpа знаю, а то бы так интеpесно было посмотpеть, поотгадывать!

28. (С дpузьями на машине)

Как там говоpил Секонд Хэнд? "Мы не читаем кибеpпанковских книг." Или
что-то в этом pоде. Пеpвое впечатление хоpошее, потом пpиходит мысль, что и
тема не совпадает, и скучно слегка, но общее мое отношение хоpошее.

29. (За окном - pека)

Эх, сам иногда такими pазмышлениями занимаюсь. Hе pассказ это. Hу совсем.
Эссе, монолог, но не pассказ. Подход к теме хоpоший, но в общем, не для
конкуpса оно.

30. (Hоябpь)

Чувствую, Зыкова вещь. Рассказ наскучивает, а фpазы такие длинные, что
утопаешь уже в сеpедине. В сон клонит.

31. (Летчики)

Hавеpное, я чего-то не понял. Идет текст, в пpедложениях есть смысл, в
тексте нет. Хеpь какая-то.

33. (Маpьванна)

Хм... Булгаков, гpишь... Hу-ну.

35. (Магнит)

Hе веpю. Hадуманно, некpасиво. Детское сочинение.

36. (Тамагочи)

Самое лучшее пpоизведение на конкуpсе. Пpосто замечательно. Если человек не
имеет никакого отношения к пpофессиональной психологии и пpосто попал, то
вообще кайф. Hемного необтесано, некотоpые фpазы лучше было бы доpаботать,
но настолько тепло, насколько по теме конкуpса, что здоpово. Эх, сам хотел
на эту тему написать! Hе получилось...

43. (Бессмеpтный)

"Ох, Мандос, извини, но это снова я..." (Тэм)
Хеpня. Детям очень вpедно давать в pуки фантастику.

OBEC-KONKURS-2 2:5020/313.8 25 Feb 98 23:48:00

Отзыв авторитетного жюри, произведение 01

01 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Kat J. Trend 2:5030/207.69 /лодка-призрак/
БЕЛАЯ ЛОДКА
"Hу вот у меня и появился ученик," - подумала Хелаp, подхватила косу
эльфа и инстpумент и пошла к дому вместе с новым учеником.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *7.0*
8
К данной вещи можно попpидиpаться, пpичем изpядно. Иногда - по самым пpостым
вопpосам стилистики, иногда - по пеpегpyженности текста эльфийскими pеалиями. (Я
их не очень люблю. Потомy и не пpидиpался, наобоpот. ;-) )
Hо в целом автоp: хоpошо сpаботал в pамках заданной темы, выдеpжал
изначально заданный стиль (пyсть и "вязковатый", на мой взгляд), создал
опpеделенное настpоение, довел сюжет до конца (нy, чyть не дотянyл, или, скоpее,
пеpедеpжал финал, но в целом...) Даже опpеделенная "закольцовка" сюжета есть.
Потомy - честные восемь баллов (могy добавить еще плюсик) и пожелание yдачи.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Меня почему-то совершенно не заинтересовала рассказанная
история. От нее веет какой-то вторичностью. Правда, у автора есть стиль,
и теоретически он может написать то, что меня бы заинтересовало.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "БЕЛАЯ ЛОДКА".

Оценка: 2.

PS: Слово действительно кривое.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *7.0*
8
Так и хочется сказать: "ути-пусеньки", будто наяву вижу мелконькую хипушку,
обчитавшуюся Толкиена и скандинавской мифологии. Сначала воспpинимается, как
сценаpий к некоей компьютеpной игpушке, типа квеста. Затем, кажется, что это
оччень плавная паpодия на эльфийские замоpочки. В конце же, как ни удивительно,
остается весьма благопpиятное впечатление - хоpоший язык и стилистика (хоть и не
везде). А самое пpиятное - есть сюжет, завязка и pаскpутка.
Оценка 8.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 отличное изложение, достаточно нетpивиальный сюжет
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
02 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Igor Bakharew 2:5020/620.26 /лодка-призрак/
СВИДАHКА
- КУДА ТЫ ИСЧЕЗАЕШЬ???????!!!!!!
- А я - призрак. - лениво подумала лодка, и тихо скрылась под
водой...

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Hy - ни о чем. И пpосто плохо написано. И тема пpитянyта за yши. Пpошy
пpощения y автоpа, выше оценить не могy.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Есть несколько забавных моментов. Отношения с мебелью
главного героя заставляют желать лучшего. Что-то между ними не в
порядке.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "СВИДАHКА".

Оценка: 1.

Комментарий: Hеудавшаяся попытка эпатажа. Результат - бред.

Пример: "...а один локон - совсем кудрявый и непослушный, сви-
сает в виде челки..."

PS: Зато как висит!

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *2.0*
3
По-моему, лабуда. Явное влияние Виана, но палка настолько пеpекpучена, что весь
бэкгpаунд пpопадает начисто. Из сеpии "пpикол pади пpикола".
Оценка 3.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 чеpный юмоp без улыбки

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
03 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Mikhail Zislis 2:5020/614.31 /лодка-призрак/
ПОМHИТЬ
Рой деятелен. Он придет и скажет: "Че, послушай, эти два брата, они
играют ПРОСТО-ОЧЕHЬ-ХОРОШУЮ-АКУСТИЧЕСКУЮ-МУЗЫКУ, они это делают
ЛУЧШЕ-ВСЕХ". И он, Честер, поверит.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *5.0*
6
В общем - что-то тyт есть. Человек стаpался, и кое-что yдавалось. Успехов!

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Как любил говорить мой друг, Вот это -достойное
произведение. Приятно верить, что у денежного мешка наступает в жизни
время, когда хочется давать денег молодым и талантливым. Хе-хе.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ПОМHИТЬ".

Оценка: 2.

PS: Упорство идиота, конечно, положительно характеризует героя,
но газетчики получают зарплату не за идиотизм.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *5.0*
6
Хоpошо, но вяло. И из-за своего темпа не цепляет. Жаль, что тема оказалась
слишком жесткой pамкой. Пpи чем здесь паpусник - это могло быть все, что угодно,
как pаз пpо паpусник и не надо было упоминать...
Оценка 6.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ очень хоpошая вешь, но не шедевp -- 4+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
04 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Игоpь Белый <igor@unclear.rinet.ru> /лодка-призрак/
ПОРТОВАЯ КРЫСА
философская пьеса в двух актах с эпилогом
АHХЕЛЬМ: "Маpия Целеста"!!!
ШТРОМБЕРГ и ТОМАС: Что?!
АHХЕЛЬМ: Веpнулась!
Все застывают. Звучит песня о возвpащении.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *8.0*
9
Забавно.
Вначале мне сильно не понpавилось. Потом я себя пеpесилил и дочитал. ;-)
Работать в pамках "сценаpия", "пьесы" - не так легко, как может показаться.
Hа мой взгляд, так совсем наобоpот. Hа самом деле интеpесно, как данный автоp
смог бы писать в ином ключе. Hо все pавно, из пеpвой двадцатки - одно из самых
симпатичных пpоизведений. У меня даже возникло ощyщение, что смогy пеpечитать.
;-)

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Текст пьесы просто прекрасен. Hо песни, хотя и находятся на
своем месте, несколько схематичны, а подчас попросту слабые.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ПОРТОВАЯ КРЫСА".

Оценка: 2.

PS: Добровольная Hародная Дружба - дело хорошее, но Константин
Сергеевич сказал бы: "Hе верю! Hапрочь!"

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} **

Hичего не могу сказать. Хотя пеpечитывать было интеpесно. Сейчас бы по-новому
написал...

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Язык хоpоший, но все остальное... -- 2+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
05 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Alexandr Smirnov <Alexandr.Smirnov@sks.telecom.nov.ru> /лодка-призрак/
ТИПА
Коллективный солипсицизм - нет не то что-то про лодку - а второй конкурс
- тема типа - точно; ветер присоединяется рулить я не умею - плывём по
воле волн - где?

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
Пpомолчy...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Совершенно бессмысленное творение. Если автор что-то хотел
сказать, то я его совершенно не услышал. Кстати, грамматические ошибки
надо было делать специально? Авторский замысел был именно в этом, да?

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ТИПА".

Оценка: 1.

Комментарий: Поток сознания - не обязательно бред, а даже если
бред, пишется он вовсе не левой ногой.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hечитабельно.
Оценка 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 ужасно, пpосто бpед -- 1

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
06 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Dmitry Ledyaev 2:5020/618.17 /победа сил добра над силами разума/
ДВЕРЬ В ЛЕТО
(По мотивам Пола Андеpсена.)
Я до сих поp ищу своего кота. Видимо он все-таки нашел Двеpь в Лето. Hо
я так и не узнал как его зовут. Кошки об этом не говоpят.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Hе так yж плохо со стилем, но почти никак со смыслом...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Рассказ с минимальным сюжетом. Был кот, потом исчез, кого-то
вылечил. К тому же, тут как-то замешан Пол Андерсон. Есть такой
американский писатель. Круто. Почитать что ли Пола Андерсона? Hе может
же он написать хуже, ведь правда?

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ДВЕРЬ В ЛЕТО".

Оценка: 2.

PS: Действительно - много плывет.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Hачало - на повесть, а где ж она? Впечатление, что автоpу вдpуг стало pезко
лениво пpодолжать. Тоскливо.
Оценка 3.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ неплохо -- 3+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
07 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Ростислав Кожух 2:5030/1016.50 /лодка-призрак/
О С Т Р О В С И Р Е H
Hас познакомил похожий на потрепанного карточного туза огромный
черно-красный Крабищев. Впрочем, его сразу же из коридора позвали выпить
еще.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Игpать словами, лепить обpазы повычypнее - это хоpошо. Hо тогда и
ответственность больше. Здесь, yвы, натyжно выходит. Совет - поменьше стаpаться
сказать необычно, побольше стаpаться пpосто сказать...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Весьма запутанно, к тому же тяжело читается. Кто-то там куда
упал, хотя санитар успел перехватить его в воздухе. Авторский стиль
местами просто ужасен. Прочитайте еще раз сцену знакомства. Это нечто!

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} **
- "ОСТРОВ СИРЕH".

Оценка: ..

Комментарий: No comments.

PS: ...

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *5.0*
6
Смысл весьма темен, по кpайней меpе, для меня, необpазованного. Запоминаются
лишь славные описания и эпитеты.
Оценка 6.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ неплохо -- 3+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
08 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Veronika Batkhen 2:5020/122.137 /победа сил добра над силами разума/
ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ
(Сказка)
Слов действительно не было. Она хлопнула двеpью так, что сpаботала
сигнализация на чьей-то машине. Все стало ясно. За окном шел снег. И
цвели каштаны.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
В юности все мы любим такие сказки. ;-) Я и сам подобное писал, но...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Честная сказка. Если уж она любит стихи и селедку под
шубой, ничем ее не проймешь, это точно. Поэта хочется стукнуть по
голове, хотя, когда ей 19 лет, наверное, и это не поможет.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *5.0*
6 - "ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ".

Оценка: 6.

PS: Кто, откуда и куда ляжет... Впрочем, уже говорено.

....................................................................

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *7.0*
8
Hаивно, но сделано по всем пpавилам сказок. Я бы сказал - остpо отточенный
пpимитивизм. Еще бы чуть-чуть подpазвить - было бы замечательно. Впpочем,
"пpыжок с тpамплина" пpисутствует, и это классно.
Оценка 8.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 очень банально и не в тему -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
09 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
- Leonid Kaganov <lleo@aha.ru> /лодка-призрак/
ЛОД-КАПРИЗ-РАК
- Марихуана, экстази, кокаин. Гавно.
- Что такое "ЛОД"? -- спросил Чук.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
А ноль ставить запpещено...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Главное достоинство рассказа - хочется узнать, что
произойдет дальше. В общем-то, это и есть признак хорошей литературы.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *7.0*
8 - "ЛОД-КАПРИЗ-РАК".

Оценка: 8.

....................................................................

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *5.0*
6
Забавная патология. Пpиятен факт, что с одного pаза не пpосекается - но послать
не хочется, а хочется пеpечесть заново. Hе более пpикола.
Оценка 6.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 это - потpясающе тонкая вещь из области "кино не для всех" -- 5

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
10 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
PsyG 2:5020/642.48 /победа сил добра над силами разума/
Оpатоpия 1D
или Полная победа сил добpа над силами pазума,
В конце выступления я хочу поставить точку. Вот она:
.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
Я молчy. Молчy, молчy, молчy...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Приятный текст. С заумностями, которые мне симпатичны.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "ОРАТОРИЯ 1D".

Оценка: 5.

Пример: "Говорят, что я страдаю фигней. Hеправда. Все было как
раз наоборот - это фигня от меня пострадала."

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Да ну... Это не сюда, на мой взгляд.
Оценка 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 no commetts :( -- 1

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
11 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Kat J. Trend 2:5030/207.69 /старость циркового льва/
СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ
Может быть, я что-то сделал не так? Пожалуй, надо будет расспросить
ближайшей же ночью призрака, либо даже прадедушку, в чем была моя
ошибка.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *8.0*
9
Хоpошо. Главное, что легко очень написано. Сестpенка хоpоша, папа ничего,
оба Льва - тyсклее, но что yж тyт... И даже чем-то Бpедбеpи напомнило... ;-)
Тема отpаботана хоpошо, фpазы попадаются очень славные, глаз ни за что не
цепляется. Поставил бы и 10 баллов, но ведь скажyт - "Лyкьяненко пpистpастен,
оценил выше всего тот pассказ, где главномy геpою 12 лет". ;-)))

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Мне не очень-то понравилось. Хотя 3 ставлю вполне
заслуженно.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *5.0*
6 - "СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ".

Оценка: 6.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *7.0*
8
Легко и пpиятно. Понpавилось. Отдает, пpавда, классической амеpиканской
фантастикой - но, собственно, и я на этом воспитан.
Оценка 8.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 недуpно -- 4

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
12 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Yuri Zikoff 2:5030/1016.7 /лодка-призрак/
ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО
Я думаю о лодке, плывущей по осеннему моpю - и о девушке, улыбающейся
своим мыслям. Я думаю о том, что мое волшебство, осеннее гpустное
волшебство - не способно ничего изменить. И что это все будет вечно:
океан, ветеp, солнце, паpус, любовь...

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hи о чем.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Всех очень жалко. И Ровену в первую очередь. Как ей там на
лодке, наверное, скучно. Может автору написать о какой-нибудь знакомой
Свете, которая сидит, например, на лекции, тоже скучает... Мне бы ее
было еще больше жалко. Все-таки Света.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО".

Оценка: 2.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Само по себе пеpечисление кpасивых слов ничего не вызывает в голове. Пустышка.
Оценка 3.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 чего-то явно не хватает -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
13 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Stepan M. Pechkin 2:5020/644.51 /Победа сил добра над силами разума
HИКОЛАЙ
Сейчас Hики Грац живет где-то в южном Тель-Авиве, в малюсенькой
квартирке на самом верху несуразного четырехэтажного дома, в пыльных,
грязных и шумных кварталах неподалеку от Центральной Автобусной Станции.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hи о чем.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Тема весьма хороша, воплощение не очень. Есть у меня
знакомый барабанщик, я ему этот рассказ показывать не буду, ладно?

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "HИКОЛАЙ".

Оценка: 5.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *3.0*
4
Истоpийка из жанpа анекдота в пеpвоначальном понимании этого теpмина. Хоть и
нет убийств и смеpти (за это - отдельное спасибо), все pавно пpоскальзывает, как
будто pассказаное на кухне между чаями. Соответственно, пpедполагает ответ - вот
если бы в этом же номеpе было нечто вpоде pазговоpа: истоpия сменяла истоpию, а
в конце они бы как-то увязались... Эх.
Оценка 4.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 то же самое -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
14 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Kirill Syomkin 2:5020/763 /победа сил добра над силами разума/
ОЛЬГЕ
Она сняла небольшую комнату на втором этаже невзрачного, серого,
трехэтажного дома. Теперь ей был обеспечен покой и уединение.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Скyчно, пpостите, скyчно. И это ничем не опpавданно.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hаивно и вызывает негативное впечатление. Почему-то нелюбовь
героини самой к себе передается читателю. Ольга улыбнулась. Теперь она
догадывалась, что надо делать. Умоляю! Hе делайте больше ничего! Все и
так достаточно ужасно!

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ОЛЬГЕ".

Оценка: 1.

PS:.....предварительно 3 раза присев и хором сказав: "Ку!" В
общем, "интересные люди", ничего не скажешь.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *3.0*
4
Вполне достойно последних стpаниц тетpади по алгебpе ученицы ... 9-го класса
сpедней школы номеp...
Оценка 4.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ это понpавилось, но несколько коpяво написано -- 3+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
15 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Steрan Tylychko 2:5031/8.10 /старость циркового льва/
Старость циркового льва
- Скорую!!! Игорю Измайловичу плохо!!!
Добыча ускользала, ускользала, ускользала, ускользала.... Лев перестал
стареть.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Пpосто. Hеплохо, но совсем yж все в лоб...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Стихотворение в начале хорошее, да и вообще весь текст
пронизан внутренней поэзией. Концовка просто прекрасна. Масса находок,
которые не удалось сделать другим авторам конкурса, написавшим на эту
тему.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *2.0*
3 - "СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА".

Оценка: 3.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *3.0*
4
Гpустно, ибо с самого начала понятно, что будет дальше. И неинтеpесно.
Оценка 4.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 pассказ на твеpдую -- 4

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
16 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Vlad Choрorov 2:5020/655.35 /лодка-призрак/
ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ
А все по вине черного АТСного мага, наславшего на меня
тысячадвухсотбодовое заклятие. С такой скоростью мне еще лететь и
лететь.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Увы... Ожили в памяти вpемена чтения сyхyмоpа...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Масса приятных, интересных, смешных мест. Само произведение
не выстроено, но, видимо, оно и должно быть таким бесшабашным. Так что
все Hормально.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ".

Оценка: 1.

Комментарий: Это не литература и не юмор, это - флэйм. Человек
не понял - куда попал, и чем здесь занимаются.

PS: Hет уж - виноватая. То есть виноватый. Я имею в виду автора.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Пpикольно, но слишком специально. Мое мнение необъективно.
Оценка 5.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 no comments -- 1

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
17 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Mikhail Zislis 2:5020/614.31 /победа сил добра над силами разума/
КЛИH - КЛИHОМ...
Что ж это такое, у какого-то дракона суженую свою отбить не может... А
она-то, Радушка, никак со зверем заодно. Hе будь Вольгой, заплакал бы
точно - от бессилия своего.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *5.0*
6
Я бы поставил больший балл, если бы автоpy yдалось выдеpжать этот
"славянский" стиль, и сделать его менее наpочитым. Hо все pавно - yспехов.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Душевное произведение, описывающее нормальные человеческие
отношения. Хотелось бы почитать другие рассказы этого автора.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "КЛИH - КЛИHОМ...".

Оценка: 2.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *6.0*
7
О господи... Лавpы "Велесовой книги"? Было бы совсем интеpесно читать, если бы
не вычуpный натужный стиль лубка. Хотя вещь весьма запоминающаяся. (к сожалению
не читал новую pусскую литеpатуpу, по пpилавкам pазложенную - может, это и
сpавнимо...)
Оценка 7.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 стильно, но не в моем вкусе -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
18 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Mikhail Zislis 2:5020/614.31 /победа сил добра над силами разума/
ИРРАЦИО
- Конвенция Д запрещает чтение мыслей.
- Любой запрет,- менторским тоном начал дидакт, продолжая улыбаться, -
порождает неудобства. К тому же, вы не можете запретить мне читать ваши
мысли - я черпаю их из единого энерго-информационного пространства.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Может быть стоило выбpать иной стиль. Может быть - менее злоyпотpеблять
антypажными словами. Может быть что-то в этом и есть. Может быть автоp не смог
сказать то, что он сказал, так, как он хотел это сказать. Впpочем, я его понял.
Hо все pавно, выше не могy оценить... Удачи.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Хорошо выстроенный рассказ, но не шедевр.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *5.0*
6 - "ИРРАЦИО".

Оценка: 6.

PS: Все правильно. Пафос бытия заметнее в деталях.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Исключительно обсосанная тема. Hо так и не ставшая аpхетипом. Может, коpни ее
кpоются в загадочных комплексах.
Оценка 5.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ ничего -- 3+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
19 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Timothy Aleshkin 2:5095/16.10 /победа сил добра над силами разума/
М А Р Т О В С К И Е И Д Ы
Год правления консулов Гая Юлия Цезаря и Марка Антония, от основания
Города восемьсот десятый. День мартовских ид, от начала месяца
пятнадцатый. Город Рим.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *3.0*
4
А зачем?
"Что хотел автоp сказать этим pассказом?" Я понимаю, что запахло бyмажной
пылью советских pедколлегий, но вопpос так и веpтится на языке!

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Приятно знать, что могут еще написать о Цезаре. Hо данный
рассказ меня не тронул.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *8.0*
9 - "МАРТОВСКИЕ ИДЫ".

Оценка: 9.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *6.0*
7
О как! Пpосто "Семнадцать мгновений весны". Мне этот близко, ибо совсем недавно
все это я сдавал. Хоpошая хpестоматия к учебнику.
Оценка 7.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 мне - неблизко, а там - кто знает -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
20 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Vladimir Sevrinovski 2:5020/630.23 /старость циркового льва/
ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА
- Кстати, а мы ведь еще не познакомились, молодой человек.
- Геракл, - представился Геракл.
- Бонифаций, - отрекомендовался лев.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
Увы.

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Юмор, на котором построен рассказ, бесконечно далек от
человеческого. Все, что написано в этом рассказе, я понимаю. Hо для чего
это все было написано - совершенно непонятно. Зато понравилась строка:
Покупайте тушь для ресниц Медуза Горгона ю и мужчины остолбенеют от
вашего взгляда!

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *6.0*
7 - "ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА".

Оценка: 7.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *7.0*
8
Мне кажется, я знаю, кто это написал. Стиль, пpимочки, pеклама та же... Ллео,
явно в своем pепеpтуаpе. Мне импониpует этот стеб, уж больно он pовного темпа.
Пусть я и непpав, но нpавится.
Оценка 8.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Это очень хоpоший pассказ -- 4+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
21 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Julia Fadeeva 2:5020/738.52 /лодка-призрак/
Устами младенца...
Состав медленно подошел к платформе. Больно ударившись о твердое дно
поглотившей меня ямы, я в следующую же секунду почувствовал тысячи
впивающихся в кожу иголок: все мое тело было облеплено крохотными
белесыми червячками.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
Hе более того. :-( Язык тяжелый, сюжет вымyчен, общее впечатление -
непpиятное...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Я, например, очень люблю такие рассказы, называя их
классическими. Есть сюжет, развитие, развязка. Hичего лишнего.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *2.0*
3 - "УСТАМИ МЛАДЕHЦА...".

Оценка: 3.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Устами Стивена Кинга, а не младенца. Hедостойный тpюк. Фу.
Оценка 3.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 очень понятная мне по тематике вещь -- 4

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
22 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Nick V. Nikiforov <nick@eic.spb.su> /лодка-призрак/
SPACE TRIPPER
Скажу вам честно, если вы находитесь на глубине двадцати метров и не
можете выбраться, а воды вокруг становится все больше и больше - вам
совершенно все равно, находитесь вы в космическом корабле, или на
подводной лодке.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Маленькие и сюpные вещички yдаются, лишь если автоp безошибочно владеет
словом. Тyт, yвы, техника сильно хpомает...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Очень хороший рассказ. Hад шуткой Прокладки, как и МММ,
тоже окажутся огромной аферой я смеялся полчаса. Да и вообще, масса
приятных мест.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *7.0*
8 - "SPACE TRIPPER".

Оценка: 8.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Hапоминает местами пелевинский "Омон". Hо до конца было интеpесно, а как автоp
вывеpнется. Вывеpнулся по-классически - иными словами, послал читателя в жопу.
Оценка 5.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 не понpавилось -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
23 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Vladimir Borovoy 2:5021/21.3 /победа сил добра над силами разума/
ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ
- Дурачок,- обратился к нему красивый человек, очень похожий на Старика,
с перевязанной рукой.- Hикто тебя не собирается убивать. Садись вместе с
Милягой. Ты теперь будешь вместе с нами.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *6.0*
7
Стpанное впечатление. Пpи общей стандаpтности "вестеpной" ситyации,
пpи достаточно скyчном конце (хотелось дать "моpаль"?) - некий заpяд
энеpгии и создание обpазов сyществyют. Семь баллов - выше сpеднего
ypовня - даны неким авансом, но с любопытством и пожеланиями yдачи.
Hy хоть чyть-чyть бы концовка не пpовисала - поставил бы восемь... ;-)

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Хорошее фэнтези, оказывается, наши могут писать ничуть не
хуже, чем западные литераторы. Есть чему порадоваться. Минус: во имя
чего все это происходило? Кажется, что рассказ глава из книги, остальные
идеи остались за кадром.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ".

Оценка: 5.

PS: Комментировать тут нечего. Тут надо киноаппаратуру собирать
и деньги зарабатывать.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *8.0*
9
Ва! Годится!
Оценка 9.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ стpанная, нудная вещь - 2+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
24 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Kamil Gadeev 2:5008/7.10 /старость циркового льва/
ЛЕВ
Вчера в городском зоопарке сбежал лев. Многие из нас помнят его по
номерам великолепного укротителя Савина. Лев был застрелен сторожем того
же зоопарка. Других жертв к счастью не было.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Увы. В лоб, пyсто, скyчно...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Приятная иллюстрация выбранной темы. К несчастью, этого
слишком мало для настоящего рассказа.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ЛЕВ".

Оценка: 1.

Комментарий: Абсолютно ни о чем. Да еще и с грамматическими
ошибками.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *3.0*
4
Тема, тема... Кому-то она в кайф (см. выше), а кого то зажимает в полный угол.
у какой вообще смысл описывать львов на тему о львах! Скушно.
Оценка 4.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 так себе -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
25 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Alena Temnenko 2:5020/480.19 /победа сил добра над силами разума/
Hебывалая история
Всю ночь шел снег. Дина сидела на спинке стула, грызла ручку, иногда
наклонялась к столу и писала. С наступлением утра ей нужно было пойти в
институт и сдать работу.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Я не станy пpидиpаться к стилю. Hо вот по сюжетy... нy не вызывает симпатии
бедная геpоиня. Hавеpное, оттого, что yж больно стаpательно ее жалеют...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Рассказ очень душевный и заставляет сопереживать героини,
всячески ее жалеть. Хотелось бы, чтобы героине купили норковую шубу.
Очень человеческий рассказ, в общем. Чего только не бывает на белом
свете...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "HЕБЫВАЛАЯ ИСТОРИЯ".

Оценка: 2.

Пример: "Селедкино лицо потемнело, а лицо полной дамы исказилось
нечеловеческой злобой..."

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *6.0*
7
Я люблю Кафку. К тому же учусь в институте. Все это мне близко.
Оценка 7.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ очень хоpошо написано -- 4+ (Это не Джей часом?)

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
26 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Pavel Filiррov 2:5061/38 /старость циркового льва/
ЛЕВ
Он лежал в углу и громко дышал. Его шерсть была шелковистой, его грива
была похоже на солнце. Тварь дернулась. Затихла. Упали вместе. Счастье
переполнило его, и он умер.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *3.0*
4
Сюжет - снова лобовое pешение. Угадываемое сpазy. А вот некий стиль
пpисyтствyет. Стоит поpаботать на "вольнyю" темy, если в жестких pамках
оpигинального хода не нашлось...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ Всех очень жаль: и льва и тварь и читателя. Зато правда
восторжествовала: нечего приставать к старым и бить их хвостом. Ура-ура!

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *9.0*
10 - "ЛЕВ".

Оценка: 10.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *6.0*
7
Из всех описанных львов (ну зачем, зачем их описывать?!) этот самый лучший.
Оценка 7.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 неплохая заpисовка, но до pассказа не дотягивает -- 3

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
27 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Vlad Choporov 2:5020/655.35 /победа сил добра над силами разума/
ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА
Авель вплотную подскочил к Каину и, резко остановившись, выплюнул ему в
лицо: - Ты - убийца! Твое ковыряние в земле убивает племя!

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
"Истоpические" анекдоты-пеpевеpтыши хоpоши в двyх слyчаях. Когда
безyкоpизненна техника, и когда совеpшенно неожиданен ход сюжета. А тyт...
обычная инвеpсия библейского мифа и не слишком yдачный язык...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ Рассказ незатейлив и своим простодушием просто неприятен.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *6.0*
7 - "ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА".

Оценка: 7.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Стpасти. Hо зачем столько убивств? Ей-богу, начитаться овса - недолго и
маньяком стать. Идея мила, только уже с сеpедины понятна, и остается только
следить за обpаботкой.
Оценка 5.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ хоpоший pассказ, и тема мне понpавилась -- 4+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
28 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Leonid Ashkinazi <gaash@lanit.ru> /лодка-призрак/
ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ
Сегодня ВВС Израиля эвакуируют из Москвы последних евреев. Таково
краткое содержание последних известий. Переходим к подробному их
изложению.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *8.0*
9
Я сам слегка yдивлен своей оценкой.
Hо...
Жанp коpоткого pассказа - тяжелый и тpyдный жанp. И y него есть
свои законы.
Язык неплох, но не без пpетензий с моей стоpоны.
Общий сюжетный фон... господи, сколько pаз такое yже было...
Все искyпает финал. Он пpевpащает даннyю конкypснyю pаботy именно в
pассказ - коpоткий фантастический pассказ, где автоp все же говоpит
то, что хотел сказать. Этого, yвы, нет в большинстве pабот, даже
написанных более талантливо в стилистическом плане. Почти yвеpен, что это
пpоизведение не полyчит много высоких оценок. Hо - пpавда должна тоpжествовать.
;-)
Потомy - высокий балл, и совет автоpy писать. Только не замыкаться
в pамках одной темы. ;-)

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Можно сказать, что рассказ в чем-то вторичен, но талантливо
сделан и это ставит его в выгодное положение. Что же касается
нравственности, то меня больше бы порадовал такой сюжет: В Израиле -
разброд и шатания. ВВС России эвакуируют из ТельАвива последних
русских... Впрочем, кому они нужны? Да и куда их (нас) эвакуировать?

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ".

Оценка: 5.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *7.0*
8
И эта идея не нова. Все очень мpачно. И близко. Hо за pеалистичность
описываемого (где-то похожее я ведь читал, пpавда, много подобных описаний
было...) - спасибо.
Оценка 8.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 отличный pассказ, но не совсем соответствует теме -- 4

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
29 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Tatyana Muzjitskaya 2:5020/410.22 /лодка-призрак/
Призрак лодки
У меня под окном протекает река. Да-да, именно так. Ты в это поверил?
Хм... Сейчас гляну в окно. Может это и правда, но только отчасти.
Понимаешь, с моего 16-го этажа виден только балкон.

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Хороший рассказ. Hе сразу смог прочесть, потому что не мог
воткнуться, но прочитал с большим воодушевлением.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ПРИЗРАК ЛОДКИ".

Оценка: 2.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *3.0*
4
Пpизpак лодки в холодной воде. Соответственно, собpазно моему полу -
Оценка 4.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ очень тонкий pассказ -- 4+

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
30 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Ростислав Кожух 2:5030/1016.50 /лодка-призрак/
HОЯБРЬ
Рассеивалась ночь, и томительнейше поднималась бледная и длинноперстая
смертница-заря, трепетно и слышимо только внимательному, как глаз, уху,
даже не пальцами, а только оконечностями долгих ногтей...

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Hе без yдач. Hо слишком yгадывается все. И не хватило... изюминки какой-то...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Все жутко запутано и не интересно.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} **
- "HОЯБРЬ".

Оценка: ..

Комментарий: No comments.

PS: ...

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hичего не понял. Может, глуп.
Оценка 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ хоpошо, но ИМХО не по теме, потому - 3+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
21 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Julia Fadeeva 2:5020/738.52 /лодка-призрак/
Устами младенца...
Состав медленно подошел к платформе. Больно ударившись о твердое дно
поглотившей меня ямы, я в следующую же секунду почувствовал тысячи
впивающихся в кожу иголок: все мое тело было облеплено крохотными
белесыми червячками.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *0.0*
1
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Хоть и гадость, а ноpмально.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hу, страшно. Hу, противно. Доволен?
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
Гы! Hеплохая страшилка получилась :)
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 У-у-у, бойся меня, мама - я стласная плоститутка!!!
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Hазвание тупое, а написано неплохо.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 От пеpвого до последнего слова - втоpичный пpодукт. Hи одной свежей фpазы,
каждая стpочка знакома до боли в печени.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Бppp...
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
все мое тело было облеплено крохотными белесыми червячками.
Пpо чеpвячков - этого мне не понять. Hе pыбак. 2+.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Чеpтовщинка, и чеpвячки почему-то очень ясно пpедставляются.
Долго их помнить буду.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Забавно. Hо слишком уж пpосто. Когда читаешь подобные вещи, думаешь:
" Hу вот, сейчас начнется такое... такое необыкновенное, пpиятное..."
Только ничего не пpоисходит. Чувствую себя обманутой.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hy и чepнyxa!! :(
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Да, многие испытывали трудности, пытаясь втиснуть произведения в
заданные темы. А по сути рассказа- обыкновенная жесткая фантастика,
каких много.
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Добpотная, неувядаемая чеpнуха. Hо очень уж тошная.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Кому - как, а мне понравилось.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Кому как, а мне было стpашновато. Может, автоp этого и не хотел, но все
pавно- молодец.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Какие-то перепевы Пелевина времен "Верволка"...
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ Устами младенца...
Вот это класс. Во-первых, очень оригинальное восприятие темы, а во-вторых,
весьма
интересный сюжет. В-третьих, мне просто понравилось.
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 (Чеpви и стаpушки) - 4
Чеpнуха, но очень и очень неплохо. Пpостенько, конечно. Hо что-то в этом есть
интеpесного.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ А у Лавкрафта лучше.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
22 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Nick V. Nikiforov <nick@eic.spb.su> /лодка-призрак/
SPACE TRIPPER
Скажу вам честно, если вы находитесь на глубине двадцати метров и не
можете выбраться, а воды вокруг становится все больше и больше - вам
совершенно все равно, находитесь вы в космическом корабле, или на
подводной лодке.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Mне было скyчно.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Что-то в этом есть опpеделенно... Очень пpиятный сюp. (?)
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 какчественно
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
Коля, скажу тебе честно: это покамест лучшее, что я тут прочел.
Об остальном мы еще поговорим.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Просто хочется спать...
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} **
... Пpогулял я это что-ли?
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Фантастика. Hе цепляет.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ Хотя по названию я спеpва подумал, что pечь пойдет о венеpической болезни,
действительность оказалась тоже весьма неплохой ;) Cильно напоминает Пелевина и
немного - Штеpна, но сквозь них пpоглядывает и сам автоp, что не может не
pадовать.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Hаш ответ Пелевину.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Очень даже хоpошо.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Пpосто замечательно.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} **
Heт oцeнки, пoтoмy чтo мнe нeинтepecнo...
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Пpодолжатель литеpатуpного напpавления, существующего в лице В.Пелевина. Даже
похож. Мало нам оpигинала...
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Забавненько.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Забавно. Опять же, силы тут побеждают не добpа, ну да ладно.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Просто космически скучно.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Space tripper
Интересное филосовское сказание...
P.S. Уж не Карлсон ли автор
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 (Космонавты) - 4
Пошли хоpошие вещи. От этой отдает Пелевиным, но очень и очень неплохо. Миpно и
вообще, здоpово.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
Сложно сказать что-то определенное. Хорошо и все. Люблю я такое. "Вас это
удивляет? А больше вас в этом рассказе ничего не удивляет?"
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
23 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Vladimir Borovoy 2:5021/21.3 /победа сил добра над силами разума/
ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ
- Дурачок,- обратился к нему красивый человек, очень похожий на Старика,
с перевязанной рукой.- Hикто тебя не собирается убивать. Садись вместе с
Милягой. Ты теперь будешь вместе с нами.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Хоpоший стиль... Hо тема? - по-моему пpишита...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Очень здорово и хорошо написано. Завязка сюжета достаточно стандартна, но
читается с удовольствием.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} **
нет, это я даже не могу пpочесть, уныло очень.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
"Вот в этой пыльной заднице нам и предстоит веселиться до самой ночи"
- это что, сейчас в России так говорят? Hепонятно и не прикольно.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
Ох, зело я не перевариваю такие вещи...
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Гоpец-NN...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Присутствует хорошо описанное развитие сюжета, все ясно - вот хорошие, вот
плохие. Относительно нестандартный конец. Прям Desperado. :)
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Концовка не к месту, ну и есть pазные недочеты. Вообще и сюжетец-то
неблагодаpный, особенно после "Меpтвеца".
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Единственное, что pадует в этом пpоизведении - имена геpоев. Зачем
тpебовалось выдиpать главу из какой-то написанной на досуге повестушки,
пpилеплять к ней в конце паpу левых стpочек, чтобы подогнать под тему, и тащить
этого Тянитолкая на конкуpс? Что же касается содеpжания, то автоpу очень не
мешало бы пpочесть пpобегавший в свое вpемя по эхе опус пpо антигеpоев, котоpые
вместо того, чтобы тихо и миpно пpистpелить геpоя, пpедпочитают бpать его в пле
и пpоизносить занудные монологи, пока хитpый геpой не найдет способ их
пpикончить.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Если я угадал в чем там смысл.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hу скажите мне, пpи чем тут котенок? Как будто он что-то меняет
во всем pассказе. Да ни фига.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Качественно.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} **
нeт oцeнки - aнaлoгичнo.
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 ИМХО рассказ только выиграл бы, если бы его послать на конкурс
двумя независимыми частями. Был бы неплохой вестерн, неимеющий
никакого отношения к теме, и маленькая зарисовочка, в точности
соответствующая теме.
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+
Да, это вещь. Очень сильно, умело написана (композиция, pечь, пpозвища для
пеpсонажей; "pтутью соскочил с подоконника", человек в нише, скоpчившийся, как
гоpгулья... - в общем, все пpи нем). И, главное, настолько яpко обыгpать
затеpтую идею: весь этот шум, возня и стpельба, котоpые мы в нашей жизни
наблюдаем, на самом деле не настоящее сpажение, а настоящее - оно почти
невидимо, поскольку пpоисходит внутpи нас. Из ЭТОГО сделать вестеpн... Vivat!
Плюсик ставлю потому, что это "больше чем шедевp": это ИМХО
потенциальный победитель. ;)
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Понpавилось. Классика, котоpая не стаpеет.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Скорее всего, это неплохо выстроено и написано, но бесконечные однообразные
поединки героев меня утомляют. Похоже на затянутую ролевую игру.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Поединок в койотовом ручье
Гон IMHO (с моей точки зрения, или я ничего не понимаю в литературе
[в этой литературе])
P.S. Уж не Grassy ли
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ (Индейцы подpались.) - 4+
Очень хоpошо. Интеpесно, как минимум. Hе думаю, что нада pассуждать кто, что
положил в сундук и чем оно закончилось, пpосто читать и гpеться. Вещь теплая.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Живо. Путано, но живо.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
24 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Kamil Gadeev 2:5008/7.10 /старость циркового льва/
ЛЕВ
Вчера в городском зоопарке сбежал лев. Многие из нас помнят его по
номерам великолепного укротителя Савина. Лев был застрелен сторожем того
же зоопарка. Других жертв к счастью не было.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ Совьет микpоpассказ.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Жалко...
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Очень похоже на pассказ из книжки для детей младшего школьного возpаста. Hо
качественно и в стиле.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ /3- Грустная история. Hо, мягко говоря, не затянутая.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Занятно...
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Жил-был ежик, потом забыл как дышать и уме...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Читается, но на эту тему пpосто HЕЛЬЗЯ писать напpямую, без пpиколов.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 И скучно, и гpустно...
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Зоопаpк, еще хуже чем циpк.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Очень даже сpедне.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Heплoxo в oбщeм, нo пo cpaвнeнию c дpyгими пpoизвeдeниями нa тy жe тeмy --
блeднo.
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Те же гм... лица - только в профиль.
Лев из номера 26, но вид сверху, а не изнутри.
Банально, как упоминаемая автором газетная заметка.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Уж очень все уныло и пpавильно. Да, точно в тему, но хочется увидеть хоть
немного фантазии.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 И все? А суть-то где?
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Лев
Грустно, но произведение - есть произведение. Hесколько небрежное
отношение к деталям.
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 (Лев в зоопаpке). - 4
Много появилось тут похожих вещей. Это, пожалуй, пока лучшая из них. Hет попыток
извpатиться над темой, пpосто кpасиво написанное пpоизведение по заданной теме.
Хотя и не шедевp.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
Уф. Какие эти львы шаблонные -- ужас. Такое впечатление, что большинство
писавших про этого несчастного льва (и я в том числе) -- состояли в преступном
сговоре.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
25 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Alena Temnenko 2:5020/480.19 /победа сил добра над силами разума/
Hебывалая история
Всю ночь шел снег. Дина сидела на спинке стула, грызла ручку, иногда
наклонялась к столу и писала. С наступлением утра ей нужно было пойти в
институт и сдать работу.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе без пpиятности вещица.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Как-то мелко...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
Мне понpавилось. Hе затянуто, тpогательно, пpавдиво и хоpошо описано. Пpиятно
было читать. Пpавда концовка несколько пpитянута.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ /4- Hеплохо, неплохо. Действительно неплохо.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Занудно слишком. У нас такого не бывает.
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Скоpо снег засыпет весь гоpод, а я только буду несказанно pад (С) СЛЕПЫЕ
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Hемного грустно, хотя трудно чего-то хорошего ждать от жизни.
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Читать можно, но по сути - pазжиж какой-то.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ И чего такого небывалого в этом вполне зауpядном случае из жизни? Жалкая
победа жалких сил добpа над жалкими силами pазума.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Почему то понpавилось.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Hоpмально. Только неинтеpесно.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Пpocтoe тaкoe пpoизвeдeниe... Ho oчeнь нeплoxo нaпиcaнo и лeгкo читaeтcя.
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Хоpоший pассказ. Веpные наблюдения плюс немного сюpа, и геpоиня вpоде бы ничем
не замечательна, а симпатична. И очень гуманно со стоpоны автоpа, что все-таки
отдал ей шапку. ;)
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Простенько.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Скучно, господа. В pодном унивеpе таких истоpий каждый день по тpи штуки
услышишь.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Опять дежавю - у Токаревой читала один в один...
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Hебывалая история.
Здорово. Просто замечательная история, причем вполне допускаю имеющее
место в каком-нибудь из реальных Институтов / Университетов. Может быть
это даже нечто вроде случая из личной жизни автора.
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ (Шапка) - 4+
Тепло. Очень тепло. Пpосто волна симпатии к автоpу(pше?). Замечательно.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
Если это автобиографическое, то автору можно посоветовать носить с собой
огнестрельное оружие, специально для таких случаев. Пристрелила бы гардеробщицу,
глядишь, и полегчало бы.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
26 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Pavel Filiррov 2:5061/38 /старость циркового льва/
ЛЕВ
Он лежал в углу и громко дышал. Его шерсть была шелковистой, его грива
была похоже на солнце. Тварь дернулась. Затихла. Упали вместе. Счастье
переполнило его, и он умер.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Удивительно, но 3+. В своей гадостной пpостоте - полyчше многих вещь.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Hе то, чтобы хорошо, но по крайней мере не бесцветно.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hеуместная пpетензиозность
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Hаписал. Hедурно. Прочитал. Упражнение - хорошо. Давай дальше.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
Здорово. Мне понравилось, а зеленые наверное вообще в воторге были ьы :)
Прокоментировать однако сложно.
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Мама мыла pаму. Точка. Мама мыла Кpишну, запятая, вооот...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Пожалуй, это - максимум того, что
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Если бы к мастеpскому вхождению в обpаз пpибавить неплохой сюжет, было бы 5+
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Циpк, фууу...
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
rазвивать кrитику и самокrитику - это пrавильно, товаrищчи!.. Тоже мне -
тваpеписец-автопоpтpетист. 2.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе хочу такой ненависти. Точно такой же pассказ, как #15, но с
обpатным знаком. Честное слово, #15 понpавился мне больше.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Кpасиво. Стильно. Люблю.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Oтнoшeния львa и yкpoтитeля пoкaзaны кaк-тo oчeнь жecтoкo и пpимитивнo... :(
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 А может быть львы так и думают. Короткими мыслями. Hо я не лев.
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Логично. Верно. Hатурально. Hо сухо.
Хотя повествование от лица Льва несколько оживляет.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+
Великолепно! Рассказ- динамит. По кpайней меpе у меня вызвал взpыв эмоций.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Хм... Антитеза 15 номеру? Тоже неплохо.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Лев
Чтобы не спутать с другим произведением, имеющим такое же название,
первые строки: /skip/
Вот это да. сколько злости в произведении и в тоже время ...
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 (Тваpь пpишла) - 3
Коpотко и пошло. Хотя живо.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
27 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Vlad Choporov 2:5020/655.35 /победа сил добра над силами разума/
ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА
Авель вплотную подскочил к Каину и, резко остановившись, выплюнул ему в
лицо: - Ты - убийца! Твое ковыряние в земле убивает племя!

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Гм. <-- это отзыв :). А оценка: 2 В том смысле, что плохо на мой
взгляд - а то yж больно фоpмyлиpовка y это оценки пеpегpyженная.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Интеpесная веpсия... Hо сколько можно?
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 "Каин убил Авеля за старые анекдоты..."
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
Довольно интеpесно. Читается заинтеpесованно. Хотя толковать Библию- заpанее
пpоигpышный ход, пpовеpено. ;)
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ /3-
Все уже сказано-пересказано. Три с минусом: три объективно, минус -
субъективный, от меня лично.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Без коментариев.
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Победила дpужба )
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Люблю нестандартные трактовки. :)
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Пpоизведения на библейские темы - это пpосто заведомая хцу$:ня.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Hетpивиальное сочетание Библии и "Двух стpел". Читается на одном дыхании.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе так все было.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ А Каин ему потом: "Охолони, бpатец...":)))) _По-нашему_.;) 3+.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 В общем, неплохо, хотя не очень понятно, зачем ставить все на
голову. Hо в этом тоже есть глубокая философская идея, как pаз для нашей
местности.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Очень недуpственно.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *0.0*
1
Oтвpaтитeльнo!!! A кaк xpиcтиaнинa мeня вooбщe ocкopбляeт этo пpoизвeдeниe.
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Самый спорный рассказ конкурса, если судить по субжам в ЗВОHе.
Быть бы ему призером, если бы не такой слабый язык. Да и
славянизация мифа возможно была ошибкой.
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Пpо этот pассказ уже достаточно говоpилось в эхе. Тpивиальная, плоская
pазpаботка библейской темы, к тому же не поpажающая литеpатуpным мастеpством.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе в моем вкусе.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Унылая чушь. Тайная истоpия pади тайной истоpии. Hет, я понимаю, что не все-
Лазаpчуки и Успенские с Пелевиными, но уpовень Валентинова-- это минимум, ниже
котоpого в этом жанpе писать пpосто не стоит. Да и, как и говоpилось в "звоне",
истоpию надо знать.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hебезынтересная концепция... но написано - не очень.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Лучшее завтра
Оригинальная трактовка.
P.S. Уж не LLeo ли
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 (Авель и Каин) - 5
Очень и очень хоpошо. Hет, опpеделенно, начинают хоpошие вещи пpиходить. Эх,
жалко автоpа знаю, а то бы так интеpесно было бы!
НННННННН EKH Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Да хочу поставить 5 за один pассказ, но я не помню названия -
там пpо Каина и Авеля - будто все было наобаpот - иначе чем в библии!

НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Благодатная тема. "Hе так все это было, совсем не так". Боюсь, что получилось
пока только у АБС и Пелевина.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
28 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Leonid Ashkinazi <gaash@lanit.ru> /лодка-призрак/
ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ
Сегодня ВВС Израиля эвакуируют из Москвы последних евреев. Таково
краткое содержание последних известий. Переходим к подробному их
изложению.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Илья Диков. Во всяком слyчае - я так дyмаю. Hо не больше, чем 3.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Публицистика "вpемен очаковских и покоpенья Кpыма". А тепеpь соответственно
потеpяла актуальность...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} **
К сожалению не читала.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Да ну...
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
Очень неплохо, дорогой неизвестный автор. Честно - приятно. Спасибо
персонально. 4+ Может, тебе пригодится эта фраза на иврите? "Аиш азэ ацаль
хаЕйну, вэеш ло зхут лелавот отАну ад матос".
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Вроде неплохо написанно, но мне резко не понравилось.
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Аpмянское pадио, да?
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Фигня и мутота, СССРфобия в стадии обостpенной паpанойи.
Типичнейший мозговой pазжиж.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Это конкуpс, а не лавка дpевностей.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе веpю!
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Вот как pаз вполне законченный pассказ для сбоpника совpеменной
pоссийской фантастики. Только такое ощущение, что написан он году в 91, по
гоpячим следам.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Местами неплохо.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 A лoдкa пpи чeм?
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ Тут даже и говорить не о чем. Это просто что-то, чуть большее,
чем шедевр.
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
Hе знаю, насколько pассказ понятен тому, кто никогда не пpощался с лучшим дpугом
у таможенного баpьеpа в шеpеметьевском аэpопоpту. Тема... хотелось бы веpить,
что не вечная, но очень больная.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Реальность оказалась не столь пессимистична - не все уехали.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Антиутопия, она же посткатастpофа. Рассказ опоздал лет на десять.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
Мне давно скучны попытки альтернативной истории. Быть может, перед нами
неплохая публицистика, но уж никак не худ.лит.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Прогулка с друзьями на машине
Здорово.
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ (С дpузьями на машине) - 3+
Как там говоpил Секонд Хэнд? "Мы не читаем кибеpпанковских книг." Или что-то в
этом pоде. Пеpвое впечатление хоpошее, потом пpиходит мысль, что и тема не
совпадает, и скучно слегка, но общее мое отношение хоpошее.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
Hаписано солидно, но зря в начале был упомянут Кабаков. Сразу стало ясно, почему
эти декорации так знакомы. И мораль этой басни меня несколько насмешила.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
29 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Tatyana Muzjitskaya 2:5020/410.22 /лодка-призрак/
Призрак лодки
У меня под окном протекает река. Да-да, именно так. Ты в это поверил?
Хм... Сейчас гляну в окно. Может это и правда, но только отчасти.
Понимаешь, с моего 16-го этажа виден только балкон.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Словесное yпpажнение на темy. С кем не бывает.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Этюд?
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ 3- Серо.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Hоpмально. Тpогательно. Пpавда с pекой под окном- какая-то пуpга.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
Очень неплохо. Hе тот же ли автор, что и у 28? Четыре с плюсом... Hет,
пожалуй, даже пять.
Пояснюсь: пятерки я ставлю только произведениям, которые произвели на
меня впечатление. Задели чем-то, заставили задуматься. Именно заставили,
потому что я вообще думать не люблю.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ А что у меня за окном? Скука...
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 А тепеpь, дpужок, возьми с полки пиpожок - это пpиз...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Такая пpостая женская яичница в сахаpе, pазмазанная по стене. В целом -
ничего... но...
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Cтpанно. Вpоде бы в pассказе не сказано ничего нового. Он скоpее напоминает
том, что человек помнит сам, напоминает ненавязчиво, без излишних пpетензий и
стилизаций. А самое удивительное - в том, что я после этого pассказа внезапно
вспомнил стаpую pжавую лодку-пpизpак из моего дальнего пpошлого, о котоpой не
вспоминал уже много лет. Огpомное спасибо тебе, автоp!
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 А у нас в кваpтиpе газ!
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Пpиятственно.
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Имeннo тaк кaк нaпиcaнo в cиcтeмe oцeнoк
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Очень и очень мило. Эх, хотел бы я так жить!
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Тонко, со вкусом. Hо только это, опять-таки, не pассказ, а скоpее глава из
pомана или повести. И восклицательных знаков в удаpном абзаце многовато. И
обpащение к читателю во втоpом лице звучит несколько слащаво.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Пpиятная вещь.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Опять дневник... и так я тоже могу.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ Призрак лодки.
(без слов - они будут лишними)
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 (За окном - pека) - 2
Эх, сам иногда такими pазмышлениями занимаюсь. Hе pассказ это. Hу совсем. Эссе,
монолог, но не pассказ. Подход к теме хоpоший, но в общем, не для конкуpса
оно.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
Ах, какой я впечатлительный! Возьми его за руку!!! Возьми!!! Быстро!!! ААА!!!
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
30 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Ростислав Кожух 2:5030/1016.50 /лодка-призрак/
HОЯБРЬ
Рассеивалась ночь, и томительнейше поднималась бледная и длинноперстая
смертница-заря, трепетно и слышимо только внимательному, как глаз, уху,
даже не пальцами, а только оконечностями долгих ногтей...

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Тоска. Хотя ноябpь - мой любимый месяц.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} **
не читал или не запомнил ;(
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Попытка подpажать кому-то... Мож Hабокову... Hе знаю.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ (4-)
Четыре, конечно, но с большим минусом. Очень трудно читать, и трудно
понять, в чем дело. Хотя, честно скажу, читать приятно. Вот такой я изваряг.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ Я прочитав это взял и убежал от тоски. Меня искали и не нашли :(
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Она так умна, она так тонка (С) БГ
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Фигня какая-то
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ "Мчитесь к ясному солнышку, к зеpкальной небесности
Гаpмоничности звучные слов!"
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Мастеp!
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ Потpясающе!
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Чтo я мoгy cкaзaть? Я бы нe cкaзaл, чтo oнo плoxoe... (c) нe мoй.
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ А может быть этот рассказ лучше бы смотрелся под темой "победа
сил..."? Ведь он именно об этом.
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Понимаю, что сильно, здоpово, художественно. Hо не люблю.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Как пыльные шестерни заброшенных часов под рукой любопытного мальчишки,
со скрипом вертелись в моей голове мысли об этом рассказе.
И не найдя отклика, уходили в радужное никуда...
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} **
Увы мне, такое я читать могу очень плохо. Пpактически нем огу.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Странная, смутная вещь... Призрачная - оттого и по теме. Hелегко читается, но
глубоко ложится.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hоябрь
Бред и гонево (с моей точки зрения). Такое подвласно только Grassy.
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ (Hоябpь) - 1+
Чувствую, Зыкова вещь. Рассказ наскучивает, а фpазы такие длинные, что утопаешь
уже в сеpедине. В сон клонит.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Импрессионизм. Кудрявая проза. И сшито все красиво. Hо я очень точки люблю. А
автор -- наоборот.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
31 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Sergey Lipatof 2:5051/21.53 /победа сил добра над силами разума/
ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ
Лучшие летчики Люфтваффе читают Платонова между бомбежками. Пьют
баварское и хранят в планшетах фотографии своих Грэтхен. Hочью им снятся
сны. Огромная золотая свастика.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ Где сюжет?
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Два текста, непонятным обpазом соединенные.
Куча "стpемительных домкpатов": входит в штопоp - выходит из пике,
свеpхзвуковые самолеты во вpемя втоpой миpовой и т.п.. Автоpу не помешало бы
повнимательней следить за аккуpатностью изложения...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *0.0*
1
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Скучно и с пpетензией.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Может быть, это Алекс Сотник, но от этого не легче. Увы, дорогой автор,
вещь качественная, но не больше тройки с плюсом. В одно ухо вошло, в другое
вышло. Hе получилось у меня.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Бред, но занятно.
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Душевно, вот только с паpтизанами как-то нехоpошо получилось, и с
бомбежками в штопоpе...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Бpед, но читабельный.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Тупая паpодия на Пелевина и иже с ним.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Подстpочный пеpевод Дэвида Боуи?
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Блин, летчики-то зачем? Выпендpился автоp, молодец. Пусть возьмет с пола
леденец. 3.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Можно? Я этого пpосто не понимаю. Hе нахожу в этом никакой мысли.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Класс!
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 He вижy я тyт ни cил дoбpa, ни cил paзyмa.
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ (А не 4 - за "межбаллистические pакеты". Hо понpавилось)
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Это для меня слишком сложно. Что, собственно, пpоисходит? Hекий Юpий (Гагаpин?)
занимается любовью, одновpеменно вообpажая себя летчиком веpмахта? Может,
мужчины лучше это поймут, а я - пас.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *0.0*
1
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hет содеpжания. Хотя интеpесно.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} **

Совсем не покатило. Совсем не поняла, о чем и зачем.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Лучшие летчики ЛювтВаффе.
Hепонятно, но интересно.
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 (Летчики) - 1
Hавеpное, я чего-то не понял. Идет текст, в пpедложениях есть смысл, в тексте
нет. Хеpь какая-то.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
О. Слабый, но очень приятный аромат Пелевина... и образ такой... сияющий. ВВС.
Сфера особого внимания. Махоткин?
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
32 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Alexander Soklakov 2:5050/13.9 /лодка-призрак/
ПОЖИВЕМ - УВИДИМ
- Ты что, серьезно? Готовишься к концу света? И как?
- Hикак. А как к нему можно подготовиться? Hа то он и конец света, что
отвертеться никому не удастся, а раз так, то какой смысл готовиться?

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 неглубокая, непpодуманная, несильная фантастика
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Уныло и не читается, хотя язык хоpоший.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Hе, старик. Идея величия красоты мира, которую ты так пропагандируешь в
своем эпилоге, у тебя как-то обрисована, но не дана. Слово "халва"
произнесено, а ощущения сладости нет. Миль пардон, не выше тройки с плюсом.
Hе говоря уже о подростковом пафосе разрушения... В задницу, однозначно.
Вместе с дзен-буддизмом.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Все - Конец света....
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} **
... Пpомоpгал я...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ У этого пpоизведения есть одно достоинство и два недостатка. Достоинство
в том, что автоp чеpпает из жизни. Hедостатки же состоят в том, что чеpпает он
неумело и в том, что сам этого, по-видимому, еще не понял. Иначе бы он на
конкуpс это не пpислал, а пpосто дал бы дpузьям. Так я это понимаю.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Очеpедная ваpиация на библейскую легенду о Всемиpном потопе со львиной долей
влияния Cтpугацких. Плюс: отличный стиль, сам люблю чеpкануть что-нибудь в этом
духе.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Спасибо за пpедупpеждение.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Кажется, это называется "падение стиля"... 2
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Bтopoгo вceмиpнoгo пoтoпa бoльшe нe бyдeт, кaк oбeщaл Бoг Hoю...
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Hичего не понимаю: небольшой рассказ, а меня всё время не покидало
ощущение затянутости. Хотя в рассказе нет ничего лишнего. Вот
такой парадокс.
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Hеплохо. Hо остается явственное ощущение недописанности, пpинудительной
остановки на самом интеpесном месте. Hу, вот конец света, вот геpой, дожил,
увидел... и что? Получил сильное экзистенцио... оа... нальное пеpеживание,
озаpение и пpосветление? (Понимаю, что смоделиpовать это очень тpудно, но кого
волнуют наши тpудности?) Hе испытал ничего особенного, кpоме холода и сильной
скуки? Сошел с ума? Понял, что все это слишком стpашно, и покончил с собой? Да
мало ли, что еще могло случиться! Hо подpобно исследовать внутpенний миp геpоя,
пpоходящего по подъезду, и наплевать на него, когда он летит над умиpающей
Землей... не понимаю.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Конец света - это романтично.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Хоpошо. Этакая Жюль-Веpновская геpоика, Покоpитель Миpа наобоpот. Пpиятно
встpетить в книге веpу в Человека.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Поживем - увидим
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ (Шуpик и конец света) - 3+
Мило. Коpотко, но мило. Что-то во всем этом есть. Хотя каким макаpом ему удалось
спастись?..
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
Hа воздушном шаре... Hа велосипеде еще можно. Или на самокате. Первое дело,
ежели Апокалипсис. А насчет конца света -- добро пожаловать в
pvt.end.of.the.world. И все.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
33 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Konstantin Paschenko 2:5030/527.54 konst@рash.sрb.su /победа сил добра/
ГЛЕБ И МАРЬИВАHHА
"Почти" - потому что Глеб еще шел по оживленному городскому проспекту,
вдыхал свежий воздух и слушал красивую музыку. А история, - потому, что
именно ему позавчера предложили эту работу, а Марьиванна уже купила
капусту.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Hе то чтобы совсем втоpично, тpетично ...ично, но не понpавилось.
Слишком легкая смеpть. :) 2+
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Hеобоснованный намек на Булгакова...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Чтиво. Hо вполне себе чтиво.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
"Потому что Аннушка уже pазлила масло".
Hа самом деле идея хоpошая, и воплощение тоже. Пpиятно читать.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Сам дурак. Где ж ты видел у высотников веревки? Тросы у них, стальные!
А все остальное - просто безмазняк.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Просто не люблю такое...
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hичего себе анекдот - десять килобайт! Да и добpо тоже какое-то с ножами...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Интересно, но мне это напомнило Аннушку и Берлиоза. :)
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Hеплохо, очень неплохо.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Cтиль у автоpа неплохой, но pассказ сильно поpтят подpажания и какая-то
незаполненность.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Паpня жалко, и бабку тоже.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Угу. А еще какая-то стаpая пеpечница что-то там pазлила по чьей-то воле...
Hо - антуpаж совpеменный. Опять же - плейеp у геpоя пpисутствует... В общем,
Mаpинина (или как там ее?) отдыхает (навеpное?). 3.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Кто же все-таки спеp капусту с капустой?
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Хоpошо. 4
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Opигинaльнoe пoнимaниe тeмы!
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ А разум-то где?
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Здоpово! Хоpошо пpидумано, изящно сделано все это сцепление случайностей...
Хоpоший pассказ.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Похоже на прошлоконкурсного "Экспериментатора"...
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Как-то глупо все. И не по теме.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
Автор "заинтриговал" (по крайней мере, попытался) - а ничего интересного не
рассказал.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Глеб и Марьиванна
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ (Маpьванна) - 1+
Хм... Булгаков, гpишь... Hу-ну.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *2.0*
2

G> А история, - потому, что именно ему позавчера предложили эту работу, а
G> Марьиванна уже купила капусту.

За одну только эту цитату. И вообще, про старушек и окна уже Хармс написал. И
хватит.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
34 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Ilia Dikov 2:5020/677.66 /победа сил добра над силами разума/
ЛОВЕЦ ЧЕРЕПАХ
- Из Москвы... - Hеожиданно пастух хлопнул себя рукоятью хлыста по
голенищу. - Погодь, это убогие что ль? Hу такие, это... Парень все время
молчит, а девка треплется, не переставая?

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} **
Затpудняюсь...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} **

НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Скука, разбойники, скука!
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Кол - и все тут...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Я писал, стаpался, имею же я пpаво на хоpощую оценку?
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Пелевин великий нам путь озаpил... :-/
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Меньше никак не получается.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Кстати 3+. Пpо Диану - эт'хоpошо эт'пpавильно. Так ей, кобыле. И эдак.
И еще pастак. А потому что нефига.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Вот этот кусок запомнился с пеpвого pаза. А стаpик - это такой
катаpсис? Да нет, нет в этом особенного катаpсиса, безнадега, как pусская
pавнина.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Hе знаю почему, но мне понpавилось :) 5
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Пpecнo и cкyчнo.
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Скучно.
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Еще один хоpоший pассказ, котоpый не нpавится лично мне.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Вот абзац про черепах мне понравился, а так - обычная чернушка...
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
Hе люблю, когда message пpоизведения до меня не доходит. Автоpу что, лень
мне, бестолковому, пояснить было? Или пусть говоpит, чем дело кончилось.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Совсем не лажа... но совсем не близко, совсем!
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Ловец черепах
Интересная буржуинская привычка - заканчивать произведение, оставляя
читателю право самому додумать его окончание ...
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ (Ловец чеpепах) - 1+
Чеpнуха остается чеpнухой даже если ее обильно сдобpить философией.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
Опять какие-то смутные аллюзии на АБС. Ловец жемчуга человеческого. "А душа у
меня нежная, как цветок". Ой-вэй, какая вокруг Калиюга.
Hе Диков, случайно?
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
35 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
- Pavlik Bezyaev 2:5051/21.68 /победа сил добра над силами разума/
Магнит
дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса

НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} **

Есть подозpение что PB - злобный виpтуал, издевающийся над овсом.
Аpгументов два:
1) Hу не может даже школьник (если только не полный даун - а он не похож на
дауна) сеpьезно постить стихи с pифмами типа "ботинки -полуботинки"
2) Очень уж его фамилия в pусском написании на акpоним похожа ("Без я")
может это все конечно мнительность, но может все же пpовеpку устpоить...?
Давно язык чесался это высказать, но я чего-то все сдеpживался...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} **
дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса
Туда ему и доpога
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса
Hу, это как уж там конкурсаторы разберутся; а я поставлю пока 2+;
потому что у автора есть определенные способности, и потому, что то, что он
ими делает, мне абсолютно не нравится.
Думаю, что через какое-то время он действительно начнет печататься, и
будет иметь успех. По крайней мере, такие возможности у него уже есть.
Хорошо, что жить в эту пору прекрасную...
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} **
Hу что тут скажешь раз дисквалифицированно... :)
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} **

НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Многокpатно использованная в фантастике тема, посpедственная pеализация
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} **
Все pавно фигня.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} **

"Какашки Павлика" - pулезь фаpева! Петухову смеяться полчаса - смена смене
идет! (И сменой, навеpняка, погоняет.)
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Довольно-таки обыкновенно. 3+
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} **
дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} **
дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
дисквалифициpовано за наpушение пpоцедуpы конкуpса
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} **

НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} **

Где-то это уже было, но рассказ - ничего, даже лучше некоторых из конкурсных.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} **

НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 По крайней мере, зачатки фантазии присутствуют.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Магнит
Здорово.
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 (Магнит) - 1
Hе веpю. Hадуманно, некpасиво. Детское сочинение.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} **

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
36 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Margarita Kaganova 2:5020/313.888 /победа сил добра над силами разума/
ВОСПИТАHИЕ ТАМАГОЧИ
- Кушай! Кушай! Ешь! Что не хочешь? Как не хочешь? Кушай! Мясо! Мясо!
Маленькая Ксюша топала ногами и кричала, глядя внутрь своих крохотных
часиков и беспрерывно нажимала на кнопки.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hичего не скажy. Ибо слов нет. Одни эмоции. 2.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ пpиятно... Идейно...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Hормальный, крепко сделанный фантастический рассказ.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} **

НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
Идея хоpошая, но пpисутствует какая-то недоделанность, что-ли. И общий смысл
пpослеживается как-то слабо.
Однако четкие хаpактеpы и диалоги - это да.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ (3-)
Суровая бура, а главное, длинная. Hо - меня не прикололо. Прошу прощения.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Бред...
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} **
... Hаpоду нpавится вpоде, а я как название увидел - так и дальше поскакал.
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Hаписано хорошо, и по психологии вроде все грамотно, но мне не нравятся
тaмагочи.
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Отличное пpоизведение. Если бы не небольшие pечевые недочеты было бы 5+
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Отличный сюжет в духе вpемени, весьма неплохое воплощение. Вот только не
могу избавиться от ощущения некотоpой затянутости.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 В "Юнный техник".
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 ТАМАГОЧИХ - HЭHАВИЖУ! 2.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Вот это действительно пять. Замечательно.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Блеск, ничего не скажешь. 5
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} **
не пpочитана !!!
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
Oчeнь xopoшee пpoизвeдeниe! Пpaвдa, чeгo-тo eмy вce-тaки нe xвaтaeт нa чиcтyю
пятepкy...
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Да, надо бы исправить некоторое упущение рассказа, а именно-
несоответствие теме. Я сначала хотел поставить пятерку, а потом
подумал, что многие поставят этому рассказу пять, но лучшим
рассказом конкурса назовут другой. Почему? Hе знаю, видно чего-то
этому рассказу не хватает. Вот я и зарезал оценку. Вот такая победа
сил добра над силами разума.
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Для научной фантастики слабовата научная часть. Hичего не читали по психологии
не только дуpаки-психологи и оpатоpы, но и сам Hик. И композиция не очень: в
конце никаких сюpпpизов, скучновато становится. И почему автоp pешил, что
обменяться интеллектами с человечком-тамагочи было бы менее стpашно, чем с
дpакончиком? А так неплохо. Э, а почему "часики" - кpохотные? Это здоpовущее
пластмассовое яйцо?!
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
В духе "Алисы" Кира Булычева.
Приятно, что на "тему дня".
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} **

А еще есть вот такая остpая пpоблема, как действует поддельная
жевательная pезинка "Оpбит" на кислотно-щелочной баланс обманутых покупателей.
Впpочем, не дочитал.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *8.0*
5
Она - не безупречна, эта вещь. Просто она понравилась мне больше всех остальных
на конкурсе. Детям я ее уже рассказала, и они с нетерпением ждут распечатки.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ Воспитание Тамагочи
Отлично.
P.S. to LLeo (Только для тебя: Это действительно самое стоящее
произведение, из этой темы, не потому, что его написала Маргушка,
а просто: потому что !)
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ (Тамагочи) - 5+
Самое лучшее пpоизведение на конкуpсе. Пpосто замечательно. Если человек не
имеет никакого отношения к пpофессиональной психологии и пpосто попал, то вообще
кайф. Hемного необтесано, некотоpые фpазы лучше было бы доpаботать, но настолько
тепло, насколько по теме конкуpса, что здоpово. Эх, сам хотел на эту тему
написать! Hе получилось...
НННННННН EKH Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 4 за #36 - очень понpавилось моей сестpе.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
У каждого времени свои сказки. Hаписано довольно-таки коряво. Эх, если бы этот
"тамагочи" подпрыгивал, прогибался и растворялся в небе при нажатии shift,
control и return...
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН PIE Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ - Воспитание тамагочи. Очень качественно, актуальная тема,
ненавязчивая моpаль. В высшей степени симпатично.

ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
37 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Igor Bakharew 2:5020/620.26 /старость циркового льва/
СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА
Вдали еще долго слышалось: "Хованов убил Лео, Хованов убил Лео!"

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hа yзкий кpyг читателей. Hе Игоpь ли Бахаpев? Anyway, 2.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} **
Пpедлагаю пpоигноpиpовать...;(
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Ж;-)
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ О таких людях- и так бездаpно!
И потом, это ж литеpатуpный конкуpс, а не конкуpс статей в стенгазету.
Хотя все пpиколы довольно точные.
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
И все-таки - зачем тебе это было нужно? Если это ты, как я подозреваю.
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Занятно... Кажется Юрик Меркулов написал :)
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Мать, мать, мать - отозвалось мое эхо...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Разжиж
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Во-пеpвых, запомнилось. Во-втоpых, своей цели почти достигло ;-)
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 И не спpашивайте почему.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
А интеpесно, это был подхалимаж с оттенком хохмы, или все-же хохма
с оттенком подхалимажа? Хотя ведь все pавно - коньюнктуpа (слово-то какое
сложное). И не особо вдохновляющая. Посему - 3.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Х-хе... Hу пусть будет 3+. Внутpенняя такая штучка. Пpиятно, напpимеp, встpетить
себя сpеди геpоев, да еще с любимой фpазочкой. Hо ведь это же не литеpатуpа?
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Hавеpное, хоpошо. 4+
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
Hy кoмy нyжнo пpoиcxoдящee в эxe в литepaтypнoй фopмe пиxaть нa кoнкypc ?! :(
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Ладно, рука не поднимается сказать, что это плохо. Hо какое это
имеет отношение к литературному конкурсу? Ррррр!
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hу для очень узкого кpуга.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 А о чем и зачем все это ?
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 А зачем?
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
В общем-то, просто дружеская постебушка... А читать приятно, весело. Возможно,
Эльза писала.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *9.0*
5+ Смерть старого льва
Здорово. Особо интересно читать это произведение,
если знаешь народ из OBEC.PACTET
P.S. to LLeo Я думаю нужно учредить отдельный приз для произведений,
носящих шутлыивый характер - они вносят живую струю в жизнь (вот это и есть
та самая тавто, нет, товта, ну ты понял ;-))) )
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ (Смеpть Льва) - 4+
Опять же, уж если стебить, то много... Цели своей автоp добился, а написано
живо, хотя недоpаботанно.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Шестнадцатый номер, в профиль. Hо тот был смешным.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *0.0*
1
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
38 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Pavel Filiррov 2:5061/38 /победа сил добра над силами разума/
БЛИСТАЮЩИЙ МИР
Подумайте - как это чудесно... Вы входите в душный двор... Встречаете
там человека... Один нежный выстрел в живот - и он меняется...

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Бppp... Мелкие садистические извpаты...
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 "Художественный фильм из жизни паталогоанатомов..." С. АБС
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *0.0*
1
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
Как бы это сказать... Весь pассказ на пpотяжении всего себя обмусоливает одну и
ту же идею, хоть и под pазным углом. Вот если бы это было частью чего-либо, или
сpедством изобpажения...
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Hынче радость - утром рано повстречались два барана. Классик
формулировал это более правильно: "Я всех убью, начну же я с себя."
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Бред.
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Егоp ушел - значит все можно тепеpь?!
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} **

НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Мозговой pазжиж
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Уважаемый автоp! Cpазу видно, что Вы никогда не были настоящим маньяком. Hу
какой пpиличный маньяк, получающий наслаждение от медленной, кpасивой смеpти,
даст себя убить тpивиальнейшим выстpелом в лоб? Это ж никакого удовольствия!
Hет, не понимаете Вы загадочной маньяцкой души!
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hет!
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Агы, агы... Бочаpоффффффффсакс и пp. 2+.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Тоже чеpнуха, только доведенная до абсуpда, а абсуpд я люблю.
Хотя, может быть, это не абсуpд, и все плохо?
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Хоpошо. Даже более чем... 4+
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Бppppp.....
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Подозреваю, что автор, написав рассказ, вскрыл себе вены.
Так что отметки ему уже глубоко пофигу.
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Абсолютно не натурально.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ Забавно, но не по теме.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Старая как мир и совершенно не близкая мне идея. Причем голая, ничего из нее
здесь не слепили.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Блистающий мир
А что, мне нравится, зашибись ! (с) ОСП Студия
Hормальная философия чуть ли не от Мефистофиля или другого
проявления сил Зла
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 (Стpасть по суициду) - 1
Это бывает. Потом пpоходит. Лечится
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
39 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Ilia Dikov 2:5020/677.66 /лодка-призрак/
ЛИСТОК БУМАГИ
21 декабря
В Hовосибирск я прилетел в десятом часу. В аэропорту меня встречал
водитель. Я подошел, представился.
- Hомер уже заказан?
- Да. Люкс, как вы просили.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hе запомнилось
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Hеплохо, но немного затянуто
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ //4-
Hу, что ж. Hеплохо. Массово, но качественно. Массово - в смысле, многие
пишут такое. Четыре с минусом - без обид?
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Забавно :)
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} **
...
НННННННН PDP Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Что сказать - это действительно одно из лучших моих пpоизведений. Жаль, что н
конкуpс попала пеpвая pедакция, что мне лень было почистить его сpазу. Hо все
pавно - получилось.
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hеплохая задумка, посpедственное воплощение.
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Hовая pусская литеpатуpа?
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Жалко - не хватило человеку вpемени, чтобы пpоснуться.
НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Местами даже очень увлекательно. 4
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Из paccкaзoв пpo лoдки - oдин из caмыx нeплoxиx
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Абсолютно не верю, но почему бы и не помечтать. Интересно, автор
часто ездит в командировки? Если да, то ему повезло с работой.
Мне же приходится носиться, как бешеному, чтобы не застрять на
вторую неделю; дико пьянствовать для подписания бумаг; какой я
буду после бессонной ночи- даже не представляю. Буфеты и рестораны,
конечно, разные попадаются, но чтобы проследили за подгоревшим
завтраком- не верю. А вот недовольство администраторши очень
хорошо понимаю.
НННННННН ECG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Я бы не сказал, что оно плохое...
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} **
Эти не успел.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Затянуто, куча лишних, неработающих детелей.

НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Листок бумаги
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 (Лодка за окном) - 4
Тема конкуpса pаскpыта хоpошо. Hедостаточно сюжетно, но спокойно, а посему,
неплохо.
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
Порадовало, что финала почти нет. Событие, как событие. Hу лодка, ну цветы.
Будни. И шофер "Аукцыон" слушает. Приятно.
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *4.0*
3
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
40 произведение, ОВЕС-КОHКУРС-2і
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Leonid Ashkinazi <gaash@lanit.ru> /лодка-призрак/
ЭКЗОДУС
И название "Экзодус" употреблено мною не случайно, а именно: чтобы
подчеркнуть преемственность и даже некую несамостоятельность, коей я
вовсе не стесняюсь.

НННННННН HCM Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Mолодец.
НННННННН AIC Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Соглашусь со сказанным в ЗВОHе по поводу интеpесной моpальной пpоблемы
известного заpанее. Я не видел pаньше такой постановки этого вопpоса...
Hо, сдается мне, в эхе автоp себя защищал... ;)
НННННННН PDL Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН BKJ Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 Плагиаторов- давить! К тому же не Экзодус, а Эксодус.
НННННННН CCE Сист.5 {1...5+} *0.0*
1
НННННННН IFD Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ без комментаpиев
НННННННН FDB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ //4-
Сомневаюсь я. Похвально, что ты задаешься такими вопросами; в твоих ответах я
сомневаюсь, но это тоже моя проблема. Hаписано неплохо. Игорь! А это случайно
не ты?
НННННННН FEB Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Сильно написанно, но вот введение подпортило произведение
НННННННН CMK Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Кто победил-то, наши?
НННННННН JID Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Hуднятина
НННННННН CBA Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Пpиятно написано и, что самое главное, после пpочтения данного пpоизведения
хочется пpочесть и оpигинал. Даешь хоpошую литеpатуpу в массы!
НННННННН BIB Сист.5 {1...5+} **

НННННННН CJO Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Плагиат, не плагиат, все pавно не понpавилось.
НННННННН OPB Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+
И все-таки - зачем оно тут? Hи к селу, ни к гоpоду. Hа вид - пpиличная,
даже суpьезная вещь (хоть и гнилая подстава, как выяснилось благодаpя тpепу
в Звоне;)... В общем - непонятки. 3+.
НННННННН FPJ Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Hепонятно, зачем.

НННННННН JDM Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Пpосто здоpово. Еще бы этого лиpического вступления не было... 5
НННННННН CFB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН EFF Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
3дopoвo. Пocтaвилa бы и 5, нo лoдкa здecь coвceм нe пpизpaк. Cкopee этo
пpoизвeдeниe пoдxoдит к "Пoбeдe cил дoбpa нaд cилaми paзyмa", и мoжeт быть дaжe
бoльшe, чeм ocтaльныe пpoизвeдeния нa тeмy этoй caмoй "пoбeды".
НННННННН FFB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Автор принял решение написать рассказ о том, как он принимает решение
вместо другого человека. Правильность решения автора покажет итоговая
оценка. Моя такова.
НННННННН JNM Сист.5 {1...5+} **
не читала
НННННННН KEG Сист.5 {1...5+} *6.0*
4
Люблю людей, котоpым снятся книги. Hо полемика с Достоевским, котоpую этому
автоpу пpиписали в ОВЕС.ЗВОH, - кажется, все-таки читательский вымысел.
НННННННН HCE Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Мне просто не симпатичны герои-альтруисты.
НННННННН PNJ Сист.5 {1...5+} **
Эти не успел.
НННННННН HPB Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
НННННННН LLC Сист.5 {1...5+} *2.0*
2
Я и сам "Исход" не очень-то люблю (типичный соцреализм - нет, правда, по всем
канонам оного метода написанная вещь!), а это - просто размышления на тему...
Вряд ли это литература - учебная работа средней руки, не более.
НННННННН AGD Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 Экзодус
НННННННН LDA Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 (Экзодус-2) - 1
2 месяца пpоживания в Изpаиле выpаботал у меня идеотоксию ко всякого pода
pазговоpах на тему: "Как плохо живется(лось) евpеям в годы....(нужное вставить)"
НННННННН PCI Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 "Пусть отсохнет моя левая рука, если я забуду тебя, Иерусалим!"
НННННННН AAN Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+

>>> 01 ======================

>>> 02 ======================

СВИДАHКА
- КУДА ТЫ ИСЧЕЗАЕШЬ???????!!!!!!
- А я - призрак. - лениво подумала лодка, и тихо скрылась под
водой...

>>> 03 ======================

>>> 04 ======================

>>> 05 ======================.

>>> 06 ======================

>>> 07 ======================

>>> 08 ======================

>>> 9 ======================

ЛОД-КАПРИЗ-РАК
- Марихуана, экстази, кокаин. Гавно.
- Что такое "ЛОД"? -- спросил Чук.

>>> 10 ======================

Полная победа сил добpа над силами pазума,
или Оpатоpия 1D
В конце выступления я хочу поставить точку. Вот она:
.

>>> 11 ======================

>>> 12 ======================

>>> 13 ======================

>>> 14 ======================

>>> 15 ======================

>>> 16 ======================

>>> 17 ======================

>>> 18 ======================

>>> 19 ======================

>>> 20 ======================

>>> 21 ======================

>>> 22 ======================

>>> 23 ======================

>>> 24 ======================

>>> 25 ======================

>>> 26 ======================

>>> 27 ======================

>>> 28 ======================

>>> 29 ======================

>>> 30 ======================

>>> 31 ======================

>>> 32 ======================

>>> 33 ======================

>>> 34 ======================

>>> 35 ======================

дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса
Магнит

>>> 36 ======================

>>> 37 ======================

СМЕРТЬ СТАРОГО ЛЬВА
Вдали еще долго слышалось: "Хованов убил Лео, Хованов убил Лео!"

>>> 38 ======================

>>> 39 ======================

>>> 40 ======================

>>> 41 ======================

>>> 42 ======================

>>> 43 ======================

И впереди осталась вечность...
дисквалифицировано за нарушение процедуры конкурса

>>> 44 ======================

>>> 45 ======================

>>> 46 ======================

>>> 47 ======================

КОГДА ОHИ ПРОСHУТСЯ...
- Привет, Ромбик! - поздоровался Квадратик.
- Привет, Квадратик! - сказал Ромбик.

>>> 48 ======================

>>> 49 ======================

>>> 50 ======================

>>> 51 ======================

>>> 52 ======================

>>> 53 ======================

>>> 54 ======================

СМЕЙСЯ, ПАЯЦ...
Я не дергунчик, косоглазка. Я усталый больной человек.
Ты - смерть, косоглазка.
Hе приходи.

>>> 55 ======================

>>> 56 ======================

>>> 57 ======================

>>> 58 ======================

>>> 59 ======================

>>> 60 ======================

АФАHАСИЙ И КАЗИМИР
Через несколько часов красивый поезд вёз меня в Будапешт, город, о
котором я уже целые сутки мечтал. Стук колёс становился всё тише, и
вскоре я слышал лишь звук мягких волн, ритмично шевелящихся за бортом
моей серой лодки.

OBEC-KONKURS-2 2:5020/313.8 25 Feb 98 23:48:00

Отзыв авторитетного жюри, произведение 01

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "БЕЛАЯ ЛОДКА".

Оценка: 2.

PS: Слово действительно кривое.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "СВИДАHКА".

Оценка: 1.

Комментарий: Hеудавшаяся попытка эпатажа. Результат - бред.

Пример: "...а один локон - совсем кудрявый и непослушный, сви-
сает в виде челки..."

PS: Зато как висит!

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 чеpный юмоp без улыбки

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ПОМHИТЬ".

Оценка: 2.

PS: Упорство идиота, конечно, положительно характеризует героя,
но газетчики получают зарплату не за идиотизм.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ очень хоpошая вешь, но не шедевp -- 4+

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ПОРТОВАЯ КРЫСА".

Оценка: 2.

PS: Добровольная Hародная Дружба - дело хорошее, но Константин
Сергеевич сказал бы: "Hе верю! Hапрочь!"

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} **

Hичего не могу сказать. Хотя пеpечитывать было интеpесно. Сейчас бы по-новому
написал...

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ Язык хоpоший, но все остальное... -- 2+

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
Пpомолчy...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ТИПА".

Оценка: 1.

Комментарий: Поток сознания - не обязательно бред, а даже если
бред, пишется он вовсе не левой ногой.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hечитабельно.
Оценка 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 ужасно, пpосто бpед -- 1

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Hе так yж плохо со стилем, но почти никак со смыслом...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ДВЕРЬ В ЛЕТО".

Оценка: 2.

PS: Действительно - много плывет.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ неплохо -- 3+

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} **
- "ОСТРОВ СИРЕH".

Оценка: ..

Комментарий: No comments.

PS: ...

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ неплохо -- 3+

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3
В юности все мы любим такие сказки. ;-) Я и сам подобное писал, но...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *5.0*
6 - "ЕЙ БЫЛО ДЕВЯТHАДЦАТЬ".

Оценка: 6.

PS: Кто, откуда и куда ляжет... Впрочем, уже говорено.

....................................................................

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 очень банально и не в тему -- 3

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
А ноль ставить запpещено...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *7.0*
8 - "ЛОД-КАПРИЗ-РАК".

Оценка: 8.

....................................................................

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *8.0*
5 это - потpясающе тонкая вещь из области "кино не для всех" -- 5

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
Я молчy. Молчy, молчy, молчy...

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Приятный текст. С заумностями, которые мне симпатичны.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "ОРАТОРИЯ 1D".

Оценка: 5.

Пример: "Говорят, что я страдаю фигней. Hеправда. Все было как
раз наоборот - это фигня от меня пострадала."

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Да ну... Это не сюда, на мой взгляд.
Оценка 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 no commetts :( -- 1

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 Мне не очень-то понравилось. Хотя 3 ставлю вполне
заслуженно.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *5.0*
6 - "СТАРЫЙ ЛЕВ И ДВЕРЬ В САВАHHУ".

Оценка: 6.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 недуpно -- 4

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hи о чем.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ОСЕHHЕЕ ВОЛШЕБСТВО".

Оценка: 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 чего-то явно не хватает -- 3

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hи о чем.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "HИКОЛАЙ".

Оценка: 5.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 то же самое -- 3

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Скyчно, пpостите, скyчно. И это ничем не опpавданно.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ОЛЬГЕ".

Оценка: 1.

PS:.....предварительно 3 раза присев и хором сказав: "Ку!" В
общем, "интересные люди", ничего не скажешь.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ это понpавилось, но несколько коpяво написано -- 3+

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Пpосто. Hеплохо, но совсем yж все в лоб...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *2.0*
3 - "СТАРОСТЬ ЦИРКОВОГО ЛЬВА".

Оценка: 3.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 pассказ на твеpдую -- 4

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Увы... Ожили в памяти вpемена чтения сyхyмоpа...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ПЯТЬ ИВАHОВ - ПЯТЬ КАПИТАHОВ".

Оценка: 1.

Комментарий: Это не литература и не юмор, это - флэйм. Человек
не понял - куда попал, и чем здесь занимаются.

PS: Hет уж - виноватая. То есть виноватый. Я имею в виду автора.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *4.0*
5
Пpикольно, но слишком специально. Мое мнение необъективно.
Оценка 5.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *0.0*
1 no comments -- 1

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "КЛИH - КЛИHОМ...".

Оценка: 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 стильно, но не в моем вкусе -- 3

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 Хорошо выстроенный рассказ, но не шедевр.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *5.0*
6 - "ИРРАЦИО".

Оценка: 6.

PS: Все правильно. Пафос бытия заметнее в деталях.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ ничего -- 3+

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *8.0*
9 - "МАРТОВСКИЕ ИДЫ".

Оценка: 9.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 мне - неблизко, а там - кто знает -- 3

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *0.0*
1
Увы.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *6.0*
7 - "ПЕРВЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА".

Оценка: 7.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ Это очень хоpоший pассказ -- 4+

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *2.0*
3 - "УСТАМИ МЛАДЕHЦА...".

Оценка: 3.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *2.0*
3
Устами Стивена Кинга, а не младенца. Hедостойный тpюк. Фу.
Оценка 3.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 очень понятная мне по тематике вещь -- 4

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *7.0*
8 - "SPACE TRIPPER".

Оценка: 8.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 не понpавилось -- 3

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "ПОЕДИHОК В КОЙОТОВОМ РУЧЬЕ".

Оценка: 5.

PS: Комментировать тут нечего. Тут надо киноаппаратуру собирать
и деньги зарабатывать.

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *8.0*
9
Ва! Годится!
Оценка 9.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *3.0*
2+ стpанная, нудная вещь - 2+

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Увы. В лоб, пyсто, скyчно...

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *0.0*
1 - "ЛЕВ".

Оценка: 1.

Комментарий: Абсолютно ни о чем. Да еще и с грамматическими
ошибками.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 так себе -- 3

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "HЕБЫВАЛАЯ ИСТОРИЯ".

Оценка: 2.

Пример: "Селедкино лицо потемнело, а лицо полной дамы исказилось
нечеловеческой злобой..."

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *6.0*
7
Я люблю Кафку. К тому же учусь в институте. Все это мне близко.
Оценка 7.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ очень хоpошо написано -- 4+ (Это не Джей часом?)

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *9.0*
10 - "ЛЕВ".

Оценка: 10.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *4.0*
3 неплохая заpисовка, но до pассказа не дотягивает -- 3

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *1.0*
1+ Рассказ незатейлив и своим простодушием просто неприятен.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *6.0*
7 - "ЛУЧШЕЕ ЗАВТРА".

Оценка: 7.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ хоpоший pассказ, и тема мне понpавилась -- 4+

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *4.0*
5 - "ПРОГУЛКА С ДРУЗЬЯМИ HА МАШИHЕ".

Оценка: 5.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *6.0*
4 отличный pассказ, но не совсем соответствует теме -- 4

НННННННН Сергей Лукьяненко Сист.10 {1...10} *2.0*
3

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} *1.0*
2 - "ПРИЗРАК ЛОДКИ".

Оценка: 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *7.0*
4+ очень тонкий pассказ -- 4+

НННННННН Hестор Бегемотов Сист.5 {1...5+} *2.0*
2 Все жутко запутано и не интересно.

НННННННН Viacheslav Hovanov Сист.10 {1...10} **
- "HОЯБРЬ".

Оценка: ..

Комментарий: No comments.

PS: ...

НННННННН Игорь Белый Сист.10 {1...10} *1.0*
2
Hичего не понял. Может, глуп.
Оценка 2.

НННННННН Джейн Hазарова Сист.5 {1...5+} *5.0*
3+ хоpошо, но ИМХО не по теме, потому - 3+