|
|
Дж. МАЙНТЕР
СВОИ ЛЮДИ
Посвящается МББ
Несколько вступительных слов от меня, Джонатана, который, словно клей, стремится скрепить нашу компанию
Мы познакомились с Пэтчем в пятом классе и сразу же приняли его в свою компанию. До этого нас было четверо: Арно Вальденбургер, Микки Пардо, Дэвид Гробарт и я – Джонатан.
Мы тогда должны были надевать в школу синие рубашки и форму защитного цвета, поэтому казались ужасно одинаковыми Наши родители либо были приятелями, либо имели деловые связи. Все это, а также то, что наше знакомство началось еще в детском саду, объясняет, почему мы были лучшими друзьями Мы вместе играли в футбол, делали домашние задания и между собой говорили «лазер», имея в виду «пенис».
Потом появился Пэтч. По натуре он был бродяга, ходил с родителями на яхте с шести лет. Этот жизненный опыт оставил ему много веснушек, непокорные светлые волосы и некоторые странные способности: например, в школе он входил в класс и уходил с урока вне зависимости от звонка, потому что даже внутри помещения определял время по солнцу.
Нам тогда было всего 11 лет, а Пэтч был мужчиной.
Девчонки балдели от него. Почему? Он едва замечал их, вот почему. Он не был с ними слишком грубым, как, например, Микки, и не заигрывал с ними, как Арно. И не сердился, как Дэвид, когда они не разговаривали с ним.
Мы сразу вовлекли его в нашу компанию, считавшуюся крутой. Возможно, потому, что так же, как и другие, были поражены и озадачены им. И нас стало пятеро.
Пэтч был настолько отвязным, что мог, например, забыть надеть ботинки в школу. Когда учителя ему выговаривали, он стоял перед ними, глядя на них из-под полуприкрытых век и бормоча извинения, покате не отпускали его, махнув рукой. Что касается других в нашей компании: Арно был из нас самым красивым и самым шикарным. Рубашки ему покупали в каком-то специальном магазине на Мэдисон-авеню, а его темные волосы сохраняли прическу при любой суматохе; у него всегда был вид человека, стоящего выше других, и он умел этим пользоваться. Микки тогда производил впечатление человека неуравновешенного; он готов был в любой момент ввязаться с кем угодно в спор. Дэвид занимался спортом и, хотя и был несколько нервным, мог бы считаться нормальным, если это понятие можно применять к ученику пятого класса.
Нас всех уже тогда интересовали девчонки, мы старались их закадрить, и нам казалось остроумным называть это «Семь Минут в Раю». Теперь нам шестнадцать, и мы никак это не называем, но по-прежнему тратим на девчонок массу времени.
Тогда, в конце пятого класса, Арно поцеловал Молли, которая нравилась Дэвиду, а Дэвид из-за этого взбесился, и они круто подрались в загородном доме Пэтча в Гринвиче. После того случая мы договорились не целоваться с девчонкой, если кто-то из нас ясно дал понять, что она ему нравится; даже если девчонка об этом сама попросит.
При этом Пэтч попросил нас не устанавливать никаких других правил. Он знал, что просто не запомнит их, а значит, не сможет выполнять. Так что это было нашим единственным взаимным обещанием.
Я всегда старался сделать так, чтобы мы держались вместе. Ребята называли меня «клеем». Это было еще до того, как мои родители развелись и отец уехал жить в Лондон. Не знаю, почему я так действовал, словно какой-то пастух, но я всегда стремился собрать нас вместе, словно мне было от этого лучше. Словно вместе мы были в большей безопасности. Мы были своими: у нас был свой круг, хотя мы сами никогда так про себя не говорили. Нас было пятеро, и к началу этой истории казалось, что этого вполне достаточно.
ВЕЧЕР ПЯТНИЦЫ, КОГДА ВСЕ ТАК ХОРОШО НАЧИНАЛОСЬ
Приготовьтесь пообщаться с моей кузиной Келли
– Спасибо, что взял меня с собой, – сказала Келли. У нее был легкий среднезападный акцент, одновременно привлекательный и раздражающий.
– Думаю, нам удастся повеселиться, – сказал я и этим ограничился, поскольку взять ее с собой было не моей идеей; это была идея моей мамы.
Мы сидели на заднем сиденье ее машины, которую должны были сразу же отпустить назад, когда приедем к дому моего друга Пэтча на Перри-стрит.
– Ты не хочешь мне немного рассказать о них? – спросила Келли.
– О ком?
– О тех, кого мы скоро увидим? – рассмеялась она.
Она, казалось, не испытывала никакого смущения и чувствовала себя комфортно. Я бы на ее месте так не смог, поскольку мы ехали на вечеринку в Вест-Виллидж к моим хорошим друзьям, а Келли была моей Рузиной из Сент-Луиса, и она не имела ни малейшего представления, с чем она там столкнется.
Келли была хорошенькая, этакая светленькая милашка вроде Бриттании Мерфи. Она нарядилась в короткую белую юбку и розовый свитер ради парадного обеда по случаю их приезда; на обеде были наши мамы и еще десяток гостей, включая маминого инструктора по йоге и ее делового партнера.
Потом, когда наши мамы попивали амаретто в ожидании десерта – шоколадного суфле и ванильного мороженого, которое они вовсе не собирались есть, я решил свалить оттуда. Уже натягивая пиджак, я услышал, как моя мама громким шепотом сказала мне:
«Возьми ее с собой».
Келли оживилась. «Возьми меня с собой!» – сказала она грудным голосом. Как я мог отказать? Моя мама нечасто меня о чем-то просит, но сейчас она, очевидно, хотела расслабиться, выпить и предаться воспоминаниям со своей разведенной сестрой; и если бы я ей сейчас отказал, то потом мне пришлось бы выслушать много неприятного.
Келли приехала из Сент-Луиса посмотреть Нью-Йорк и побывать на собеседовании в нескольких университетах. Она была старшеклассницей, немного старше меня; последний раз я ее видел три года назад, и, по-моему, с тех пор она почувствовала вкус к риску, если можно так сказать. Наверно, она там у себя тусовалась; но ведь пригороды Сент-Луиса, при всем к ним уважении, это не Нью-Йорк.
– Это трудно объяснить, – сказал я.
Мы теперь были на Кэнал-стрит. У меня непроизвольно дрожало колено; я положил ногу на ногу и уставился на свои замшевые мокасины.
– Что именно? – спросила она.
У нее был приятный голос и зеленые глаза, слегка скошенные к переносице. Кошачьи глаза. К тому же она была высокой. Да, она определенно была сексуальна, но при этом казалась слишком восторженной, и я сомневался, как ее воспримут в моем кругу.
– Что касается моих друзей – то проблема в том, что довольно трудно собрать нас в одном месте в одно время.
– И ты взял на себя эту работу?
– Не совсем. Хотя мы близкие приятели, сейчас учимся в разных школах; и я как бы скрепляю нашу компанию.
– Скрепляешь?
– Да, что-то вроде главного организатора.
– В любом случае, я рада, что смогла свалить от матери.
Келли достала зеркальце и стала подкрашивать губы розовой помадой.
Что я мог с ней поделать? Я мог потом отправить ее на такси домой, где ее мама занимала комнату для гостей, а сама она комнату моего брата Теда, который сейчас был на первом курсе университета. Нет, это не годится. Что еще? Она могла сломаться и уснуть на полу в кухне Пэтча, обняв одной рукой ножку стула, а другой – бутылку вина. Моя тетка Джейн потом меня со свету сживет.
Я наблюдал за Келли, которая глазела в окно (мы ехали по Вест-Виллидж). Она была возбуждена – казалось, не могла наглядеться на Манхэттен.
– Я приезжала сюда в начале прошлого года, – говорила она. – Это было сразу после того, как моя мама выгнала отца, родители тогда совсем не контролировали ситуацию, и мы с несколькими девчонками приехали сюда и хорошо оттянулись. Мы два часа катались по Таймс-сквер. Это было круто.
– Да? Круто? – хмыкнул я.
Энди, шофер моей матери, свернул в Гринвич и остановился на Перри.
– Спасибо, – сказал я.
Он, как всегда, ничего не ответил.
Было начало октября. Прохладно. Недавно прошел дождь, и крупные капли время от времени падали на нас с деревьев. Мокрая улица блестела. Я постарался ни о чем не думать и не нервничать; просто удовлетвориться тем, что вечер приятный и обещает много всего интересного, даже если пришлось взять с собой Келли. Я одернул пиджак, поправил воротник своей стильной рубашки от Prada и откинул волосы со лба.
– Ты мне так ничего и не объяснил, – посетовала Келли, когда я помогал ей выйти из машины. – Как насчет подружки? Она у тебя есть? Мы ее здесь увидим?
– Нет.
Я не собирался упоминать про Лизу. Или про еще одну, другую историю, в которую я оказался вовлечен, даже не желая того.
– Не волнуйся, – сказал я. – Ты всех увидишь.
Арно – темпераментный парень, тебе покажется, что ты встречала его фото в журналах, возможно, так и есть; Микки по жизни ненормальный; Дэвид погружен в себя и очень чувствительный. А Пэтча всегда трудно найти – но это его дом. Вот пока все, что тебе требуется знать.
Рядом с домом Пэтча уже можно было слышать грохочущую из окон музыку.
Мы поднялись на крыльцо и позвонили. Дверь была большая, белая, и казалось, она дрожала от грохота, как и окна. Сам дом был из красного кирпича.
Когда дверь уже открывалась, я услышал сверху стук открывшегося окна и понял, что кто-то выглянул, чтобы рассмотреть нас. Но я не поднял головы, если это Флэн Флад, сейчас было неподходящее время ввязываться в историю с младшей сестрой Пэтча.
– Ого! – сказала Келли за моей спиной. Я не обернулся: я и так знал, что она смотрит на Арно своим голодным взглядом; мне видеть это не хотелось.
– Так, это Джонатан. А это кто? – спросил Арно.
– Моя кузина Келли, – ответил я. – Она из Сент-Луиса. Теперь можешь закрыть рот.
– Я думал, что дочь твоей тетки – маленькая девочка, – заметил Арно.
– Ты слышал обо мне? – поинтересовалась Келли.
– Нет, просто догадался, – ответил Арно.
Смеясь, он потащил нас в дом, Арно наполовину бразилец, наполовину немец.
Его родители занимаются торговлей предметами искусства, и у них дом в Челси, наполненный разными ценными штуковинами. Сам Арно действительно снимается для журналов вроде «Блэк Бук». У него рост за метр восемьдесят, и он настоящий красавчик.
Сейчас на нем была красная рубашка, модные джинсы и ботинки от Gucci.
– Где ты пропадал? – спросил он, рыгнув.
– Семейный обед.
– Надеюсь, тебе хотя бы удалось глотнуть приличного вина.
Мы подготовили комнату Пэтча заранее: расставили там несколько десятков свечей, сдвинули кушетки в круг и везде разбросали подушки, так что комната стала похожа на модный бар где-нибудь в Лос-Анджелесе. Потом мы отволокли вниз на кухню десяток ящиков с пивом. Сейчас человек двадцать уже сновали вверх и вниз по лестнице, собираясь в группы и наливаясь пивом.
– Ух ты! – сказала Келли.
Она смотрела на Арно так, словно долго копила деньги и теперь хотела купить его.
– Где Пэтч? – спросил я Арно.
– Понятия не имею, – махнул он рукой. – Отстань.
Подошла какая-то девчонка и повисла у него на руке.
Как обычно, Пэтча Флада, к которому мы приехали, нигде не было видно. Он вообще был необычным парнем; мог носить одни штаны шесть месяцев подряд, пока их не приходилось срезать с него садовыми ножницами, настолько он был безалаберным, и рассеянным, и безразличным ко всему. Он словно парил над вами на каком-то волшебном облаке. Вы подпрыгиваете и пытаетесь дотянуться до него, но он всегда ускользает.
Родители Пэтча большую часть времени проводили в своем особняке в Гринвиче, поэтому они по сути предоставили свой дом на Перри-стрит своим детям: Пэтчу, Зэду, который учился в университете Вассар с моим братом, старшей сестре Пэтча Фебрари – ей было двадцать лет и она второй год готовилась к поступлению в колледж; считалось, что она работает в дизайнерской студии Элвина Адлера в Трибека. Затем маленькая Флэннери, которую все называют Флэн, хорошенькая восьмиклассница, которая, возможно, смотрела сверху из окна (а может и нет), когда мы подошли с Келли.
Арно потащил меня в гостиную.
– Где, ты сказал, ты подцепил эту Келли? – спросил он. – На шоссе в Вест-Сайде за двадцать баксов и гамбургер?
– Я же сказал, что она моя кузина.
– Ну и родственники у тебя.
– По крайней мере, мои родители не торгуют разным дерьмовым искусством, – огрызнулся я.
Не то чтобы я не уважал его родичей, просто мне хотелось его осадить.
– Тебя искал Микки. Он сегодня вломился в дом Филиппы, и ее отец вызвал полицию, – сказал Арно.
– Он рассердился?
– Джексон Фрэди? Нет, что ты, он обожает, когда Микки такое проделывает. Он даже попросил его в следующий раз поджечь их дом.
– Не умничай, – заметил я. – У тебя это плохо получается.
Арно не ответил. Вместо этого он обхватил меня, и мы с минуту сжимали друг друга.
– А где тут пиво? – прокричала Келли сквозь музыку.
Она определенно нацелилась на Арно. Тот улыбнулся ей, отпустил меня и взял ее за руку.
– Ты собираешься показать ей, где она может получить выпивку? – спросил я.
– А ты хочешь именно этого? – спросил он Келли.
Та не ответила, она лишь улыбалась ему, он, в свою очередь, расхохотался. Я взглянул на лестницу. Флэн была там, наверху. Наверно, уже в постели. Завтра ей рано вставать – по субботам она ездит верхом в Центральном парке.
Кто-то схватил меня за рукав, я попытался сбросить эту руку.
Это был Дэвид.
– Ты не видел Аманду? – спросил он.
Дэвид был в спортивном свитере с капюшоном, натянутым на голову. Я откинул его назад, он снова натянул. Дэвид был самым высоким из нас и лучшим баскетболистом в Поттертоне. Он отличался покладистым характером, и если не считать некоторых заскоков, в целом был нормальным парнем. Однако он каким-то образом запал на эту похотливую девчонку Аманду Дойчманн, которая была самым легкомысленным человеком, какого я когда-либо встречал. Поэтому, частично из-за нее, Дэвид постоянно хандрил.
– Я ее сегодня не видел, – ответил я.
– Ты уверен?
– Уверен. Зачем бы я стал тебе врать?
– Надеюсь, не стал бы, – вздохнул он.
– Дэвид! Успокойся. Не переживай ты из-за своей девчонки. Она, наверно, просто еще не приехала.
– Она здесь. И я не могу ее найти.
– Не хандри.
– Ничего не могу с собой поделать, – ответил Дэвид.
Он пошел, волоча по полу развязавшиеся шнурки шикарных кроссовок, которые я когда-то купил у одного парня по имени Шигето в Вильямсбурге за четыре сотни долларов. Они оказались мне велики, и я отдал их Дэвиду, который не понимал их ценности и относился к ним как к обычным кроссовкам. Я мысленно посоветовал ему завязать шнурки.
В дверях появились новые девчонки. Я их не знал, но расслышал, что они шепчутся о Пэтче. Увидят ли они его? Насколько я знал Пэтча, ответ был отрицательный. Я осмотрелся и проскользнул по лестнице наверх, чтобы проведать малышку Флэн Флад.
Арно точно знает, где находится Аманда
Аманда Харрисон Дойчманн и Арно Вальденбургер были на заднем дворе дома Пэтча. Шел легкий дождь, похожий на туман.
– Куда ты смотришь? – спросила Аманда.
Это была девушка маленького роста, с прямыми, светлыми волосами, серо-зелеными глазами и восхитительной фигурой, чему способствовали занятия плаванием и теннисом.
– На тебя, потому что ты потрясающая, – ответил Арно.
– О да, – сказала Аманда.
– Твои глаза как мягкие серые облака в субботний полдень, – сказал Арно.
– О да, – сказала Аманда.
Она обвила руками его шею и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Арно отхлебнул пива и притянул Аманду к себе.
Арно приехал сюда со званого обеда в узком кругу, который его родители давали для Рэндалла Одди, английского художника, выставка которого должна была открыться следующим вечером. Арно выпил с ним на кухне. В конце концов, Рэндаллу было всего двадцать три, и он заставил Арно пообещать, что тот будет с ним на открытии его выставки. А потом Арно с этого обеда приехал сюда и теперь был с девушкой Дэвида, чего ему определенно не следовало делать.
– т Итак, – сказала Аманда.
– Итак, что? – спросил Арно, взглянув на нее.
Она облизала губы, и его взгляд задержался на них.
– Я хочу поговорить с тобой, – сказала Аманда.
– О чем?
– О… – Аманда сделала паузу. – Я расстроена из-за Мэг.
– А кто это?
– Ты знаешь, это моя подруга из Бреарли, которая в прошлые выходные потеряла сознание в ванне в номере отеля в Саг-Харбор. Ее матери пришлось ехать забирать ее, и даже теперь никто не знает, как Мэг попала туда. Сама Мэг не может ничего вспомнить, и мы пытались помочь ей восстановить события той ночи.
– Ах, да, Мэг.
Арно одной рукой обнял Аманду, и она снова прижалась к нему. В другой руке он держал бутылку с пивом, из которой опять сделал глоток. Он не был по-настоящему пьян. Чтобы свалить его, требовалось немало спиртного, поскольку он был почти таким же здоровым, как Дэвид. Хотя он не был хорошим спортсменом и не играл в баскетбол серьезно с тех пор, как они с Дэвидом были капитанами школьной команды в Грейс-Черч.
Он взял ее руку в свою, и она поднесла ее к его губам. Она что, хотела, чтобы он укусил ее? Арно так и сделал, и она застонала.
– Когда мы были в шестом классе, – сказал Арно, – Микки выгнали из баскетбольной команды за то, что он укусил за руку одного парня из команды Сент-Энн, и Дэвиду пришлось стать капитаном, хотя тренер Эдмонт утверждал, что он не обладает качествами лидера. В тот сезон мы проиграли.
– Тебе обязательно надо было упоминать о нем? – спросила Аманда.
Она запустила руку под его рубашку.
– Мне кажется, ты там что-то потеряла и пытаешься отыскать, – попытался пошутить он.
– Не издевайся надо мной, – сказала Аманда. – Мы заняты очень важным делом.
– Извини.
– Я просто хочу поговорить с тобой о том, что со мной происходит, – сказала Аманда.
– Ладно, – сказал Арно, – и что же происходит?
– Что происходит? Сейчас? Сейчас здесь ты.
– Ты красивая, – сказал Арно. – Ты знаешь это?
Ты похожа на девушку «Плейбоя» восьмидесятых. Тех, картинками которых мой отец оклеил стены в ванной.
Когда я был ребенком, я все время рассматривал их.
– Ты рассматривал их, и что ты делал потом? – прошептала Аманда ему в ухо.
– Именно это, – ответил Арно.
Арно обнял ее за плечи. Он огляделся и понял, что если кто-то выглянет в окно гостиной, или из кухни, или даже с третьего этажа, то сразу увидит, что происходит в саду.
– Знаешь что, – сказал Арно, – мне нужно в душ.
Я пойду наверх, и ты со мной.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Ладно, забудь об этом, – сказал Арно.
– Нет.., ладно. Я пойду после тебя.
Наверху, укрывшись ото всех в ванной, Арно и Аманда начали шалить всерьез. Казалось, что ей уже давно хотелось заняться с ним чем-то непристойным.
Прислонившись к кафельной стене, они начали медленно снимать друг с друга рубашки, извиваясь, как змеи, а потом проделали то же самое со штанами, как стриптизеры.
Они старались не шуметь. Потому что хотя вечеринка была очень шумной, они были в ванной на третьем этаже, двери откуда вели в комнаты Флэн и Пэтча.
В момент, когда они на мгновение замерли, они услышали тихий голос.
– Забавная история, – произнес этот голос.
Он не принадлежал Флэн. Арно поднял брови и взглянул на Аманду, которая кусала его за шею. Он слегка отстранил ее, и она тоже прислушилась.
– А завтра, после верховой езды, я, наверно, буду смотреть кино с подружками, – сказал другой голос.
Это уже была Флэн.
– Звучит заманчиво, – произнес голос, явно принадлежащий парню. – Если бы мне не нужно было заниматься кузиной, я бы, наверно, пошел в парк посмотреть, как ты катаешься верхом.
Голос смолк.
– Джонатан, – прошептала Аманда.
– Да, – согласился Арно.
Они оба приникли к двери.
– Ты ухаживаешь за Лизой Комански? – спросила Флэн.
– Что ты! Про нас болтали, что у нас с ней был роман в прошлом году, просто потому, что мы много времени проводили вместе.
– И вместе развлекались, и все время проводили только друг с другом, – прошептала Аманда, – А теперь, гляди-ка, Джонатан приударил за малышкой Флэн Флад.
Арно поцеловал ее в шею. Она толкнула его в грудь.
В соседней комнате было тихо.
– Похоже, они там тоже развлекаются, наверно, обнимаются, – сказал Арно.
– Не может быть – отозвалась Аманда.
Они стали хихикать, зажимая друг другу рот рукой, прислонившись к стене. Почти вся их одежда валялась на полу.
Такими их застал Джонатан, когда открыл дверь в ванную. Они не могли сообразить, что им сказать ему, когда он просунулся в дверь и уставился на них, явно пораженный при виде Арно с Амандой Харрисон Дойчманн, девушкой их друга Дэвида. Они предстали перед ним почти голыми.
– Проклятье, – прошептал Арно. – Меньше всего мне хотелось, чтобы именно ты застал меня здесь.
– Потому что я – твоя совесть? – прошипел Джонатан.
– Можно сказать и так, – прошептал в ответ Арно.
– Джонатан? – позвала Флэн.
Джонатан взглянул на Арно и Аманду и приложил руку к губам, призывая их соблюдать тишину. Потом он показал на спальню позади него, на себя и снова повторил свой жест.
– Никто ничего ни про кого не говорит, – прошептал он. – Понятно?
– Ш-ш-ш, – сказал Арно, уставившись в пол.
– Малышка Флэн Флад, – покачала головой Аманда. – Джонатан, ты сошел с ума.
– Мы просто друзья, – сказал Джонатан. – Мы с ней не делаем ничего предосудительного.
Однако при этом он улыбнулся и слегка покраснел.
– Дерьмо, – сказала Аманда.
– Мы не делаем ничего такого, – сказал Джонатан, глядя на Аманду, – а даже если бы и делали, хотя мы этого не делали, то в любом случае я не стал бы обманывать кого-то. Кто действительно любит меня.
Свет в ванной был притушен, и Джонатан, нащупав выключатель, сделал его ярче. Все трое глядели друг на друга.
– Почему бы нам не оставить друг друга в покое и не вернуться к своим делам? – заметила Аманда.
– Нет, – возразил Арно. – Я думаю, Джонатан прав.
Он нашел свои джинсы и сел на край ванны, натягивая их.
– Ну и фигня, – сказала Аманда, наклоняясь, чтобы собрать свою одежду. – Ненавижу, когда парни так цепляются друг за друга. Джонатан, не мог бы ты убраться отсюда? Ты что, не видишь, что я почти голая?
Дэвид впал в депрессию
– Такое впечатление, что ты кого-то ждешь, – сказала Келли.
– Я? Нет, – ответил Дэвид. – Тебе что-нибудь надо? К сожалению, я не знаю, куда делся Джонатан.
– Мне это безразлично. Я думаю, он счастлив, что избавился от меня.
– О, я думаю, это не так, – сказал Дэвид, попытавшись улыбнуться.
Они с Келли сидели в большой комнате рядом с кухней; в ней обычно завтракали. В загородном доме Дэвида на Сэддл-Ривер была такая же комната; только его родители называли тот дом зеленым домом, там повсюду были вьющиеся растения, куда бы вы ни попытались присесть.
Они пили «Хайникен» из маленьких пузатых банок и заедали орешками.
Дэвид никогда" не мог понять отношений старших Фладов с их детьми – неужели они не знали о гулянках, которые тут происходят каждые выходные? Родители Дэвида едва пускали его приятелей на порог. Дэвид считал их поведение неразумным, хотя и не решался им это высказать. Родители обращались с ним так, как будто он был их возраста и должен был разделять их интересы. Конечно, он с ними постоянно общался, однако при этом никакие существенные темы не затрагивались. Он был единственным ребенком в семье.
– У тебя есть подружка? – спросила Келли.
Дэвид поднял глаза. Его банка с пивом была почти полной. Он понял, что почти не пьет. Аманда… Где она?
– Да, есть.
– Она здесь?
– Я не знаю, – пробормотал Дэвид, едва выдавливая из себя слова.
– Мне хотелось бы еще поговорить с этим парнем, Арно. Он покинул меня на середине предложения. Но все равно, по-моему, он симпатичный, – сказала Келли, постукивая ногтями по полированной крышке стола. Она достала жвачку и протянула одну Дэвиду.
– Симпатичный? – переспросил он. – Ты считаешь Арно симпатичным?
– Конечно. А ты так не думаешь?
– Нет.
Однако Дэвид не смог бы определенно сказать, почему он не считает Арно симпатичным. Из пятерых друзей Арно и Дэвид теперь наиболее отдалились друг от друга, возможно, потому, что в младших классах они были наиболее близки. Теперь же Дэвид доверял Арно меньше, чем всем остальным. Однако Арно в свое время оказал ему большие услуги. Именно он научил его не уходить, когда девушка вроде бы настаивает на этом; и как нужно легким движением отбросить волосы со лба девушки и при этом не покраснеть.
И тем не менее в последнее время Дэвид был так одержим Амандой, что позабыл все эти уроки.
– А как насчет тебя? – спросила Келли.
Дэвид взглянул на нее. Теперь она выдувала из жвачки большие зеленые пузыри. Глаза и лицо у нее были накрашены гораздо сильнее, чем Дэвид привык видеть у девушек. Дэвиду внезапно захотелось протянуть руку и проткнуть один из пузырей, чтобы тот лопнул, но он сдержался.
– А что насчет меня? – переспросил Дэвид и отхлебнул пива.
– Ты играешь в баскетбол?
– Да, в основном я этим и занимаюсь.
– В Сент-Луисе ты бы пришелся ко двору, – сказала она. – Я…
Но в этот момент Келли прервал жуткий рев откуда-то с лестницы. Это был режущий звук, словно кто-то пытался распилить диван электрической пилой.
Дэвид, Келли и еще несколько человек, пивших пиво, пошли посмотреть, что происходит. Когда все вышли в прихожую, то увидели Микки Пардо на белом мотоцикле.
Он заехал по ступенькам в дверь, прямо в комнату, порвав при этом коврик у входа, который намотался между задним колесом и рамой и загорелся.
– Ого, – сказала Келли.
Дэвид поморщился.
После ее замечания о «симпатичном» Арно он вполне мог представить, что последует дальше. Она подойдет к Микки. И в этот момент Дэвид ощутил острый приступ жалости к себе, что часто с ним случалось в последние несколько лет, за исключением того времени, когда он играл в баскетбол. Ему не нравилась Келли. Он скучал по Аманде, которая явно избегала его, и переживал, не зная, где она. Однако когда Келли отошла от него, покачивая своей упругой задницей в этой дурацкой юбке, он решил: она клевая. И, как обычно, грустно подумал, что она лишь убивала с ним время, дожидаясь, пока появится более крутой парень.
– Ты здесь, – окликнул Микки Дэвида. – А куда подевались все остальные?
Однако Дэвид не обратил внимания на старого приятеля и натянул капюшон свитера на голову Потом он отошел от них и сел на диван. Достал из кармана еще одну банку пива, открыл, вставил соломинку и начал тянуть его. Дэвиду казалось, что он стал невидимкой.
– Эй, – сказала Келли Микки. – Как тебя зовут?
– Называй меня каскадер Джек, – сказал Микки и рассмеялся.
Он слез с мотоцикла и передал его на попечение одного паренька, который смотрел на машину восхищенным взглядом, и положил руки на бедра Келли.
– О! – сказала она.
Микки Пардо знает, как всех растормошить
– О? – спросил Микки. – Это твое имя?
– Продолжай в том же духе, и ты можешь называть меня, как пожелаешь, – сказала Келли. – Наверно, родители этого парня, у которого мы дома, рассердятся, что ты заехал внутрь на мотоцикле и поджег коврик.
Парень, которого звали Адам, прислонил мотоцикл к стене. Потом он плеснул пива на пламя, огонь погас, оставив коврик дымиться. От коврика шел запах, как от подгоревших пирожных с орехами.
– Спасибо, – сказал Микки, одобрительно кивнув. – Родичи Пэтча – хорошие приятели моих стариков. Они покупают всякое там искусство у моего , отца и прочую…
Микки взглянул на учиненный им разгром. Парень он был невысокий, коренастый, как и его отец Рикардо Пардо, известный скульптор. На нем был зеленый спортивный костюм, черные мотоциклистские ботинки и защитные очки. На шее болтались какие-то цепочки. Знакомый его матери высветлил ему темные волосы, которые теперь торчали на голове во все стороны острыми шипами.
– Хотя, возможно, их это расстроит, – продолжил Микки. – Ты не видела Филиппу?
– Я не приглядываю за девушками, – заявила Келли. – Я пришла сюда с Джонатаном.
Она направилась за Микки в кухню. По пути Микки на секунду остановился перед Дэвидом.
– Ты в порядке? – спросил он, пытаясь стянуть с него капюшон.
Дэвид ударил его по руке.
– Я не могу найти Аманду, – сказал он.
– Я позабочусь об этом, – сказал Микки.
И Дэвид почувствовал себя немного лучше, хотя и знал, что Микки, скорее всего, забудет об этом через' несколько минут.
Тем временем по ступенькам в дом поднялись другие ребята, и двадцать человек, поначалу участвовавшие в вечеринке, быстро превратились в сорок. Все они осторожно обходили мотоцикл Микки.
– Итак, О, где Джонатан откопал тебя? – спросил Микки.
Он пожимал руки парням и целовал девушек в щеку, когда те проходили мимо него, но при этом не пытался избавиться от Келли по двум причинам, которые всплыли у него в голове: во-первых, она была знакомой Джонатана; во-вторых, он мог закрыть глаза на некоторые ее недостатки, вроде нелепого розового свитера, потому что чувствовал исходящую от нее теплую энергию, что было несложно, поскольку она держала его за руку.
– Он мой двоюродный брат, – пояснила Келли. – Правда, он, приведя меня сюда, сразу же бросил, как только мы переступили порог. Но это не важно, потому что теперь я встретила тебя.
– Что такое ты сделала с Дэвидом Гробартом?
– Кто это? – спросила Келли.
– Черт! – сказал Микки. – Я должен поработать с этим парнем, чтобы он научился производить хорошее впечатление.
– Ты про этого баскетболиста в капюшоне? Он похож на парней в моем городе.
Микки не потрудился уточнить, где это. Он достал из упаковки на столе пару банок пива и стал пить.
Келли тоже взяла одну.
– Слушай, О. Мне нужно ненадолго подняться на крышу. Оттуда я могу увидеть дом моей подружки Филиппы, так я хочу посмотреть, не смогу ли я как-то забраться к ней, потому что у ее родителей парадный обед, и я не могу просто войти через переднюю дверь.
Вот я и думаю, нельзя ли проникнуть через крышу Пойдешь со мной?
– Конечно, – согласилась Келли. – Тебе понадобится веревка?
– Нет, – ответил Микки.
Он повернулся и поспешил по лестнице наверх. По пути он столкнулся с девушкой с большими черными глазами и темными волосами собранными в хвост.
Эффектная девушка. Лиза Комански. С ней была Джейн Гамильтон, которую она всегда таскала с собой на вечеринки, тихая, худенькая, высокая блондинка.
Все знали, что она лесбиянка.
– Эй, Микки, ты не видел Джонатана? – спросила Лиза.
– Нет, – ответил Микки. – Кстати, это его кузина, О.
– Кузина что? – удивленно подняла брови Лиза.
Микки заметил, что Келли, услышав это, притормозила.
– О, – сказал Микки, устремляясь вверх по лестнице.
//-- * * * --//
Келли остановилась, чтобы поздороваться с Лизой и Джейн. Девушки внимательно оглядели ее. Лиза была в черных туфлях от Gucci, черной юбке от Маге Jacobs до колен и такой же черной, закрытой шелковой блузке. Джейн была в синих джинсах, тяжелых ботинках и футболке.
– Я – Келли. Мне казалось, что Джонатан пошел наверх, но я не могу его найти.
Келли продолжала разглядывать Лизу, та тоже изучала ее.
– Мне нравится твоя юбка, – сказала Келли.
– Спасибо, – ответила Лиза.
– Эффектная, но в консервативном, не сексуальном стиле, – продолжала Келли. – Она не произведет двусмысленного впечатления, не привлечет внимания, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Я не думала об этом с такой точки зрения, – сказала Лиза.
– Если бы я так оделась у себя в городе, меня бы просто никто не заметил. Но, наверно, здесь люди склонны к большей сдержанности. Сама-то я не такая, но я могу понять девчонок, которые выбирают такой подход.
– Да, наверно.
– Именно так, – заявила Келли, подтягивая свитер вверх, чтобы слегка открыть живот. Она пожала плечами и улыбнулась Лизе и Джейн:
– Ладно, мне некогда.
И она поспешила наверх за Микки.
Лиза Комански провожала ее критическим взглядом. Келли запнулась, и Лиза взглянула на ее дешевые красные туфли.
– Неприятная девица, – заметила Лиза.
Они с Джейн посмотрели вслед Келли и услышали, как та восторженно вскрикнула, поднявшись наверх.
– Однако в ней что-то есть, – задумчиво сказала Джейн.
– Действительно, – согласилась Лиза, – бьющая через край сексуальность.
– Я вижу, это не в твоем вкусе, – заметила Джейн.
– Меня это уже не волнует, – ответила Лиза. – Пошли, поищем Джонатана.
Я не могу за всеми уследить
– Я навещу тебя позже, – сказал я.
– Позже я буду спать, – ответила Флэн.
Я легонько погладил ее волосы, упавшие на лоб.
– Ладно, – сказал я и попытался рассмеяться.
Я бы не назвал свое чувство к Флэн страстью. И тем не менее… Я попытался удержаться и все же не смог не погладить еще раз ее волосы. От нее пахло свежестью, цветами и корицей.
Мы тут с тобой развлекались, а что, если Арно видел нас? – сказала она. – Он ведь сам развлекался с девушкой Дэвида? В любом случае, Дэвиду лучше с ней расстаться. Она для него слишком стервозная.
– Я знаю. Но Дэвид не должен узнать, что Арно с Амандой были вместе. По крайней мере, пока он не будет в состоянии это перенести. Пообещай мне, что ничего никому не скажешь.
– А как ты определишь, что она состоянии это перенести? – спросила Флэн.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, круглыми и голубыми; такой, наверно, выглядит Земля, если смотреть на нее из космоса.
Я вздохнул.
Мне надо было встать и выйти из комнаты, но я не мог себя заставить сделать это. Я все еще гладил ее волосы. Флэн была в мальчишеской зеленой пижаме, наверное, принадлежавшей ранее Зэду, и шлепанцах с резиновой головой утенка на носках. Фигура у нее была как у модели из «Спорте Иллюстрейтед», рекламирующей купальные костюмы. Она взрослела очень быстро, и сейчас пуговицы спереди на ее пижаме, казалось, готовы были отлететь. Однако это ее не слишком огорчало.
– Эй вы, двое, вы там уже оделись? – тихо позвал я Арно и Аманду.
– Еще нет, – отозвались они.
Послышался шорох одежды, потом раздался голос Аманды:
– Я спущусь вниз первой.
– Я вхожу к вам, – сказал мне Арно, – и ты лучше держи руки подальше от младшей сестры нашего друга.
– В любом случае, Арно, нам лучше спуститься вниз и во всем разобраться, – сказал я.
Арно вошел в комнату. Я сидел в голубом атласном кресле, которое стояло у кровати Флэн.
– Я хочу пива, – сказал она, приподнявшись.
Арно рассмеялся, и я тоже не смог удержаться.
– Ни в коем случае, – сказал Арно. – Мы и так не можем найти твоего брата. А так нам потом придется отыскивать еще и тебя.
– Моя сестра разрешает мне пить пиво.
– Неужели? – спросил Арно. – Надо будет кому-то из нас поговорить об этом с Фебрари.
Я быстро поцеловал Флэн в щеку, а она потерлась своим носом о мой, ласково и нежно, как это у нее получается; и мы с Арно вышли из комнаты и быстро пошли к лестнице.
– Придурок, ты не должен путаться с восьмиклассницей, – сказал Арно.
– Между нами ничего не было, – заявил я. – Я просто поднялся к ней, чтобы передохнуть от всего этого бардака.
– Не вешай мне лапшу на уши, – возразил Арно. – Можно подумать, я тебя не знаю.
– Готов поспорить на что угодно, что ты в большем дерьме, чем я.
– Ты готов поспорить на свою коллекцию ботинок?
– Не сходи с ума.
– Ладно. А как насчет того, чтобы отвязаться от Флэн Флад?
Я на секунду замер. Отказаться от Флэн Флад?
Я оглянулся назад. Собственно, вроде бы не от чего было отказываться, однако я знал, что мне нравится бывать в доме Фладов из-за того, что она живет здесь.
Самого Пэтча мы видели не так часто, как говорили о нем.
– Не пойдет, – сказал я. – Я не могу ее бросить; я ей нужен.
Мы замедлили шаг и тут наткнулись на лестнице на Лизу и Джейн.
– Привет, Лиза.
– Привет. Я тут встретила твою неотесанную кузину, – сказала Лиза. – А где шлялись вы двое?
– Мы тут с ним немного повздорили в ванной наверху, – сказал Арно и побежал от нас вниз по лестнице.
Лиза посмотрела ему вслед и покачала головой.
– Он не туда направился, – сказала она. – Там, внизу, лишь Дэвид Гробарт, предающийся безутешной тоске. А Микки пошел в другую сторону, наверх, прихватив с собой твою кузину.
– Странно, – сказал я. – Микки я не встречал.
А как она оказалась с ним?
– По-моему, эта сучка не пропадет без твоего присмотра, – сказала Лиза.
– Я думала, что тебя это уже не волнует, – заметила Джейн, положив руку на плечо Лизе.
Мы повернулись и пошли по лестнице вверх, на крышу.
Крыша в доме Фладов – это было нечто особенное.
Ни один метр ее поверхности не пропадал даром: она была покрыта шпалерами, на которых росли всевозможные растения, и раз в несколько дней туда приходил садовник, который ухаживал за ними; и все это выглядело очень эффектно, напоминая джунгли, со всякими укромными местами и журчащими ручейками. В конце учебного года – ближе к лету – мы любили проводить здесь время, особенно когда не могли выехать к кому-нибудь за город. К тому же там стоял холодильник, и мы использовали его, чтобы охлаждать там пиво, банки «Ред Булла» и бутылки водки.
Мы поднялись наверх и услышали вопли Микки:
– Филиппа! Где ты?
Филиппа Фрэди жила почти в таком же доме через сад на Чарльз-стрит. Иногда нам удавалось докричаться до нее, а когда мы были младше, то часто кидали пакеты с водой на крышу ее дома и в сад. Но все это было до того, как Микки с Филиппой превратились в Ромео и Джульетту Ее отец был каким-то крупным банкиром, который когда-то вложил деньги в карьеру отца Микки, а потом у них возникла какая-то ссора, и они постоянно ругались на всяких обедах, которые устраивали наши родители, и никто не мог их остановить, и потом уже наши родители не разговаривали друг с другом по несколько месяцев.
– Придурок, она идет, разве ты не видишь? – спросил Арно.
Он схватили Микки за шиворот и развернул его лицом вниз, в сад. Филиппа шла по саду к дому Фладов.
Они проделали дыру в деревянном заборе, еще когда вместе ходили в детский сад, и она с тех пор так и осталась.
– Филиппа! – закричал Микки.
– Эй, Джонатан, – с упреком сказала Келли. – Ты бросил меня тут на произвол судьбы.
– Разве? – спросил я. – По-моему, нет.
– А я говорю, что бросил. Тоже мне, крутой городской кузен.
Теперь нас на крыше собралось человек шесть: я, Арно, Микки, а также Келли, Лиза и ее подружка Джейн.
– Где Аманда? – спросил Арно.
– Где Дэвид? – спросила Лиза.
– Где-то внизу, – сказала Келли. – Может быть, они вместе.
– Откуда ты знаешь, О? – спросил Микки. "
Мы все посмотрели на него. Он начал перелезать через край крыши.
– Я, наверно, не успеваю за развитием событий, – сказала Келли.
Она улыбнулась, и теперь все посмотрели на нее.
Она была все в том же розовом свитере и белой юбке, однако выглядела по-другому, не так, как раньше, во время обеда: более расслабленной и сексуальной. Она ощутила на себе наши взгляды и показала туда, где недавно был Микки и где его теперь не было.
– Микки! – закричал я.
– Филиппа! – раздался голос Микки. – Я иду.' Мы слышали, как он полз вниз по шпалерам. Потом мы услышали, как они затрещали.
– Эй, Микки, почему ты не спустился по лестнице? – крикнула Лиза.
Я думал о том же.
Потом мы услышали глухой звук удара.
Дэвид пытается наладить отношения со своей подружкой
– Чем ты занималась? – спросил Дэвид Аманду.
Они сейчас находились в гостиной, где было относительно спокойно. Дэвид снял с головы капюшон.
Кто-то включил музыку, хотя никто не танцевал. Дэвид сидел на диване, Аманда пристроилась рядом, но они не прикасались друг к другу.
– Ничем, – ответила Аманда. – А ты?
– Сначала я не мог найти тебя, и мне пришлось общаться с этой кузиной Джонатана, Келли. Потом она ушла, и я вообще не мог найти никого знакомого.
– Я тоже.
Дэвид придвинулся ближе к Аманде. Он попытался обнять ее за плечи, но она воспротивилась.
– Не тискай меня, – сказала Аманда.
– Я хочу тебя обнять.
– Знаю. Но мы на вечеринке.
– Ты моя птичка.
– Заткнись! – отстранилась от него Аманда.
Два года назад Дэвид встретил ее, и она стала его мечтой. Маленькая девушка с длинными волосами, она казалась еще более продвинутой версией Джессики Симпсон с тем же проникновенным голосом и безапелляционным тоном. Она унаследовала это от матери, которая была моделью, прежде чем выйти замуж за богатого мужчину, – Что происходит? – спросил Дэвид. – Скажи честно.
– Дэвид, – начала Аманда, теребя рукой оборку блузки, которая все еще была влажной после того, как повалялась на полу в ванной, – я…
– Что?
– Нам нужны носилки!
Это был Джонатан. Он вбежал в комнату, весь красный от волнения, схватил Дэвида за рукав и потянул его от Аманды, которая смотрела на дверь, ожидая, не появится ли кто-нибудь еще.
– Микки упал с крыши. Пошли, – сказал Джонатан, оглядывая комнату. – Наверно, нам понадобится еще один парень. Это может быть серьезно.
Конечно, все его проигнорировали. Поэтому они втроем – Джонатан, Арно и Дэвид – побежали в парк, громко выкрикивая имя Микки.
Однако сначала они не могли его найти. Потом Дэвид взглянул вверх и обнаружил Микки скорчившимся на крыше беседки.
Ты в порядке? – окликнул его Дэвид.
Микки издал какое-то мычание, означавшее, что нет, он не в порядке, потому что упал с крыши.
– Переломы есть? – спросил Джонатан.
– Кажется, рука. Остальное – только ушибы. Где Филиппа?
– Она только что звонила мне на мобильник, сказала Лиза. – Ее отец наблюдал за полетом Микки и, конечно, сразу же увел ее обратно в дом.
– Надо спустить тебя вниз, – сказал Дэвид.
Они с Джонатаном принесли лестницу и стянули Микки с крыши беседки.
– Это было потрясающее падение, – сказал Микки. – Перед глазами все вертелось…
– Ого! Посмотри на его руку, – сказал Дэвид.
Они уставились на его локоть, который сильно распух.
– Нужно ехать в больницу Сент-Винсент, – сказал Джонатан. – Дэвид, ты поедешь с нами.
– Но… – начал было Дэвид.
Он замолк и оглянулся на Аманду.
– Пошли, – сказал Джонатан, – ты же видишь, Микки серьезно ранен.
Дэвид, понурив голову, подошел к Микки с одной стороны, Джонатан встал с другой, и они двинулись, поддерживая его.
– Я сломал руку, – пробормотал Микки.
– Будем надеяться, что этим все ограничится, – заметил Джонатан.
– Ох! Не трясите меня, – простонал Микки.
Подошла Келли и влила Микки в рот порцию пива. Оно полилось по подбородку, и Келли вытерла его рукой.
Ты восхитительна, – сказал Микки.
– Арно, ты едешь с нами, – сказал Джонатан.
Он открыл дверь, и они вышли на улицу.
– Ты хочешь, чтобы я поехал с вами? – спросил Арно. – Зачем?
Они помогли Микки спуститься по ступенькам и встали у обочины.
– Пожалуй, тебе можно не ехать, – сказал Джонатан. – Оставайся. Кстати, присмотри за моей кузиной.
– О, не беспокойся, присмотрю, – сказал Арно и улыбнулся. – Что-нибудь еще?
– Позвони нам, если появится Пэтч, – сказал Дэвид.
– Ладно, – сказал Арно. – Только я не видел его уже целую неделю. Может, нам стоит его поискать….
Он замолк и оглянулся на слабо освещенный дом.
– Желаю вам хорошо развлечься в больнице. Купите какие-нибудь порножурналы или еще что, пока будете ждать, – добавил он и пошел в дом.
Трое парней посмотрели ему вслед.
– Что с ним такое? – спросил Дэвид Джонатана.
Тот пожал плечами.
– Мне всегда кажется, что, если Арно начинает вести себя странно, ничем хорошим это не закончится.
Словно.., словно в него вселяется дьявол!
– Наш приятель – дьявол, – рассмеялся Микки и тут же вскрикнул от боли.
– Прекратите, – сказал Джонатан, поднимая руку, чтобы остановить такси. – Если Арно – дьявол, то я ангел.
– Ты фея, – сказал Микки, еще сильнее повиснув на шее Джонатана.
– Отцепись от меня.
– Ни за что. Ты добрая фея.
– Иди ты… – сказал Джонатан. – Проси помощи у дьявола. Я вижу, меня не ценят.
Джонатан перестал поддерживать Микки, и они с Дэвидом завалились, словно пьяные, на стоявший рядом джип.
– Ладно, извини, – сказал Микки.
– Тебе давно нужно выбросить этот твой спортивный костюм, – сказал Джонатан, помогая им подняться.
– Поверь, как только я надумаю пойти покупать одежду, ты первый об этом узнаешь, – заверил Микки.
Остановилось такси, и Джонатан наклонился, чтобы договориться с шофером.
Мы с Лизой не обсуждаем прошлое
Ладно, я признаю это. Хотя я и претендую на то, что мне удается делать так, чтобы мы держались вместе, у меня это не всегда получается. Очевидно, я не могу контролировать всех и каждого, если в результате Микки оказался в больнице, и я не смог этого предотвратить.
И вот я стою в вестибюле больницы Сент-Винсент вместе с Лизой, которой надоела эта вечеринка, и она разыскала нас. Она присела на корточки, играя в ладушки с пятилетним мальчиком по имени Кевин, мать которого сломала лодыжку. Я звонил в дом Фладов, но там, конечно, никто не отвечал. Я попытался позвонить Арно на мобильник, но тоже безрезультатно.
– Надеюсь, Келли в порядке, – сказал я.
– Что тебя беспокоит? – спросила Лиза. – Она взрослая девочка.
– Ты ненавидишь ее?
– Ненавижу? Это все равно что ненавидеть футбольный сезон. Все скоро кончится, так о чем беспокоиться? Они оставят Микки на ночь здесь?
– Да. Пойдем.
– Пару минут. Мы еще не доиграли.
Так что мне пришлось ждать, пока Лиза закончит играть с Кевином. В глубине души мне хотелось, чтобы она закончила свои игры и со мной, но в то же время я помнил, что она вроде бы это уже сделала, всего лишь на прошлой неделе.
Мы были у Пэтча, и я перебрал, и Лиза отвела меня в одну из спален на четвертом этаже и уложила на кровать. Именно в тот раз я поговорил с Флэн Флад.
Я лежал, уставившись в потолок, и думал, как там они сумеют обойтись без меня, и кто чем занят, и все такое, когда вдруг Флэн зашла в комнату. Я притворился, что сплю, она подошла и уставилась на меня.
– Хочешь, я сниму с тебя ботинки? – спросила Флэн.
– Нет.
– Моим родителям вряд ли понравится, что кто-то валяется в ботинках на их постели.
– Это хорошие ботинки, – заметил я.
Я приподнялся на одном локте и взглянул на Флэн.
– Я купил их у «Барниз». Это Jasper Fords, из Лондона.
– Ты голубой? – спросила Флэн.
– Нет, – ответил я. – Просто мне нравится обувь.
Мои друзья балдеют от них.
– Потому что они голубые, – сказала Флэн.
Она села в большое красное кресло рядом с кроватью и рассмеялась.
– Нет, они не голубые, – возразил я. – Приятельница Лизы – Джейн, вот она лесбиянка. А я, и твой брат, и Микки, и Дэвид, и Арно – мы не голубые.
– Свои люди.
– Да, когда мы были в пятом классе, я так думал про нас, – несколько ностальгически заметил я.
А потом мы разговаривали о ее компании, которая, как оказалось, не так уж отличается от моей. А потом мы услышали, как народ пошел на крышу, я заволновался, как бы кто-нибудь не заглянул сюда, но никто не вошел.
Так что мы еще немного поболтали, а потом я свалил оттуда. Но до этого мы поцеловались. Всего один раз.
Итак, Лиза наконец закончила играть с малышом.
Дэвид еще раньше ушел из больницы домой. Мы позвонили родителям Микки, но они были на ферме в Монтоке, где отец Микки главным образом и создавал свои шедевры. Никто не мог вспомнить их номер телефона там, и я записал счет Микки на свою кредитную карточку, чтобы не возникло проблем со страховкой или еще каких-то сложностей.
Мы с Лизой вышли в ночь. Было почти четыре часа, воздух был прохладным, однако дождь прекратился.
Единственными машинами на улице были такси и автомобили с припозднившимися завсегдатаями ночных клубов. Мне предстояло ехать домой в направлении пересечения 5-й авеню и 11-й улицы, а ей в восточном, где у ее родителей был дом на Корнелия-стрит.
– Надеюсь, у Келли все в порядке там, на вечеринке, – сказал я.
– Когда мы уходили, она была с Арно.
– Могу себе представить, что там творится, – заметил я.
– Джонатан…
Она стояла передо мной, выпрямившись, нас разделяла обычная дистанция, но я чувствовал, что она не против оказаться ближе ко мне. Я придвинулся к ней, но не обнял. Мы с ней не были близки, наверно, с полгода; а когда до этого были, это выглядело слишком банальным, словно все именно этого от нас и ожидали. Но я ни разу не сказал об этом. Мы просто перестали близко общаться, хотя продолжали встречаться.
– Что? – спросил я.
Наверно, ты поступаешь плохо, когда знаешь, что кто-то хочет тебе что-то сказать, но ты слишком занят своими проблемам, чтобы отвлекаться на посторонние вещи. Таким образом, ты как бы не позволяешь ему высказаться.
– Ничего, – сказал она. – Надеюсь, ты отыщешь свою кузину.
Мне не понравился тон, каким она это сказала, но было поздно что-то выяснять, так что я дружески попрощался с ней, пообещал позвонить завтра вечером и направился к дому Фладов за своей кузиной.
Арно включает свое обоняние
– Как это Микки назвал тебя? – спросил Арно.
– О, – ответила Келли. – Наверно, он решил, что это забавно.
На стене висело зеркало, и Келли посмотрелась в него. Она пригладила свои светлые волосы. Арно следил за тем, как она это делает, потом тоже проверил свою прическу.
– Падать просто так с крыши тоже забавно.
Келли рассмеялась. Их глаза встретились в зеркале.
В гостиной по-прежнему играла какая-то музыка. Там оставалось не более пяти человек, но Арно ни с кем не был близко знаком, чтобы беспокоиться о них.
– Ты знаешь, это место поразительное, – заметила Келли.
Тебе нужно побывать в моем доме, – сказал Арно. – Люди называют его психушкой.
– Почему?
– Потому что он большой и странный. Мои родители торгуют предметами искусства, и в комнатах много всяких диковинных штуковин. Еще раз, ты сама откуда? Возможно, они там были: они ездят с выставками по многим музеям.
– Сент-Луис.
– Ах, да. Я летал туда с ними. Я так понравился стюардессе, что она повела меня в специальный душ для членов экипажа. Там все и произошло.
– Дерьмо.
– Честно, – улыбнулся Арно.
Келли определенно была крутая. К примеру, ругательства у нее звучали вполне естественно, а не как подражание взрослым.
Она взяла в руки белую мраморную вазу. Арно следил за движениями ее рук.
– Мне бы хотелось как-нибудь посмотреть эту психушку, – сказала она.
– Я тоже этого хочу. Завтра вечером приходи на открытие выставки в галерее моих родителей. Я тоже участвовал в ее организации. Художник Рэндалл Одди, может, слышала? Мы начнем там, а потом, если все пойдет хорошо, продолжим у нас дома.
Арно провел рукой по ее лицу. Она улыбнулась и облизнула верхнюю губу.
– Ты совсем не похожа на своего нервного кузена, – заметил он.
– Пожалуй, мне по-настоящему нравится Нью-Йорк, – ответила она.
Арно куда-то направился, и Келли последовала за ним. Он сам толком не знал, куда идет, а расположение комнат в доме Фладов не слишком хорошо запечатлелось у него в голове, особенно после дюжины бутылок пива, да еще в три часа ночи. Поэтому он зацепился за диван и упал. Келли безудержно расхохоталась.
В этом момент дверь отворилась, и вошла Фебрари Флад с друзьями. Арно поднялся.
– Арно, идиот, что ты здесь делаешь?! – закричала она. – И на какой помойке ты подобрал эту дешевку?
Фебрали одевалась в черное, сильно красилась, на голове у нее был короткий ежик, а большие карие глаза казались тусклыми.
Келли перестала смеяться. Друзья Фебрари пошли наверх в ее комнату.
– Где мой брат? – спросила она.
– Хороший вопрос, – сказал Арно. – Я не видел его весь вечер. А Микки упал с вашей крыши, и его повезли в больницу. А где вы были?
– В ночном клубе. Разнесли его к чертовой матери.
– Неужели? – спросила Келли.
– Слушай, сучка, – отрезала Фебрари, – это мой дом. Я понятия не имею, кто ты такая, но я думаю, что лучше всего тебе отсюда убраться.
– Отлично, – сказала Келли, направляясь к двери.
– Фебрари, дай передохнуть, – вмешался Арно. – Это кузина Джонатана. Келли, подожди.
– Кузина Джонатана? Откуда же ты свалилась в таком наряде?
– Из Сент-Луиса.
– Понятно, – хмыкнула Фебрари. – Из вас двоих получается хорошая пара. Ты, Арно, торгаш-мошенник, а ты…
Она не позаботилась о том, чтобы закончить свою тираду. Оглядела комнату, казалось не слишком беспокоясь учиненным здесь разгромом, а просто оценивая ущерб.
– Ты видел Пэтча?
– Ты уже спрашивала, – ответил Арно. – Мы здесь еще немного побудем, ладно?
– Вы двое можете пока остаться. А остальные пусть проваливают к чертовой матери, – заявила Фебрари, внезапно поворачиваясь к нескольким оставшимся гостям, которые расположились на полу.
Те быстро поднялись и проскользнули к двери. Фебрари удовлетворенно кивнула и пошла к лестнице, оставив Арно и Келли наедине.
Келли слегка шлепнула парня пальцем по носу.
– Ты прикольный, – сказала она.
– Ты тоже клевая.
Он взял ее палец и лизнул его.
– Теперь поедем ко мне домой.
– Знаешь, поскольку Джонатан пропал бог знает насколько, я бы так и сделала. Но, боюсь, моя мама этого не поймет. А, кроме того, по-моему, вот как раз и Джонатан.
Дверь в прихожую открылась, и показался запыхавшийся Джонатан.
– Эй, Келли, нам пора домой.
– Я хочу, чтобы вы завтра вечером приехали ко мне, пораньше, на коктейль, – сказал Арно, заглянув Келли в глаза.
– Ты настойчивый, – сказала Келли. – Мне такие нравятся.
– Мы… – начал было Арно, но вовремя остановился, прежде чем успел сказать созданы друг для друга. Он был удивлен, что такое пришло ему в голову.
Лучше не говорить лишнего и не выдавать авансы, ограничиваясь дежурными комплиментами.
ПРОХЛАДНАЯ СУББОТА В ГОРОДЕ
Микки вовсю использует свою больничную койку
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил Микки.
– Возможно, когда стану старше. Где-нибудь через год, – ответила Филиппа.
Оба рассмеялись. Своей здоровой рукой Микки притянул ее к себе.
Филиппа пришла недавно, в белом шерстяном жакете, туфлях от Prada, запахивающемся платье от Diane Von Furstenberg. Убедившись, что с Микки ничего страшного, она плюхнулась на его кровать.
Микки проснулся несколькими часами раньше и лежал, уставившись в окно, за которым висел утренний туман. Он скучал по Филиппе. У него было сломано несколько костей, но сейчас он полагал, что его оставили в больнице на ночь не из-за руки, а потому, что обнаружили в его больничной карте записи о нервных срывах.
Сейчас Филиппа – с длинными, нескладными ногами, круглым лицом, изогнутыми бровями и большими пухлыми губами – в расстегнутом платье сидела на кровати и играла с Микки. Она целовала его в нос, а он пытался увернуться и подставить ей губы.
Микки снял свой больничный халат; никого из них не волновало, что дверь не запиралась изнутри.
– Я слышала от Лизы, что Джонатан вчера вечером притащил какую-то бедную родственницу, и все парни старались произвести на нее впечатление, чтобы переспать с ней, – сказала Филиппа.
– Обожаю твою прямую манеру излагать свои мысли.
– Впрочем, ты в этом не участвовал, – заметила Филиппа.
Она медленно положила его сломанную руку ему на обнаженную грудь. Микки затаил дыхание. Он знал: если она обнаружит, что он ее обманывает, то снова ее сломает. К счастью, он не обманывал.
– Болит, – сказал Микки.
Она наклонилась и поцеловала его.
– Плевать на школу, – сказал он. – Я останусь в этой постели, пока ты не выйдешь за меня замуж.
– Выйду, я же сказала. А сейчас расскажи мне об этой Келли.
– Странно, когда я вспоминаю, она кажется более сексуальной, чем есть на самом деле. Как кто-нибудь в кино.
Они молча лежали на постели, когда вошел Джонатан, держа в руках стаканчики с черным кофе. Губы у него были скорбно поджаты, а на лице было такое серьезное выражение, что он выглядел лет на 25.
– Микки сделал вид, что не замечает Джонатана, так же поступила и Филиппа. Поэтому Джонатан прошел к окну и открыл один стаканчик. Затем он достал свой мобильник и позвонил домой.
– Привет, мам. Келли уже проснулась? Я просто хотел у нее кое-что спросить. Нет, не беспокойся. Я, наверно, позднее загляну домой. Да, обед был замечательный, и все были в восторге. Да, в полном восторге. Пока.
– Мне кажется, здесь кто-то есть, – сказала Филиппа и рассмеялась.
– Вы, двое, не могли бы немного прикрыться? – спросил Джонатан.
– А ты не смотри, – сказала Филиппа.
– Я и не смотрю.
– Тогда отстань. Однако мне все равно уже пора; мы с папой идем на аукцион Сотби. Он будет торговаться за Лихтенштайна с отцом Арно и хочет, чтобы я была при нем; он не желает, чтобы я путалась с этим типом. – Филиппа указала на Микки.
– Твой отец поскупится, – сказал Микки. – Отец Арно наверняка его обставит. Ты потом появишься?
Он дотянулся до тумбочки около кровати, взял несколько таблеток, проглотил их и запил водой.
– Нет. Я должна быть дома сегодня вечером, – сказала Филиппа, оправляя платье и затягивая пояс. – Но все равно позвони мне и скажи, что любишь меня.
И она ушла.
– Пошли позавтракаем, – сказал Джонатан. – Надевай штаны и потопали.
Они вышли на улицу и направились в «Корнер Бистро & Бар», где их хорошо знали, потому что они там часто перекусывали после школы еще с шестого класса.
Усевшись в дальнем углу и сделав заказ, они стали глазеть на стильную публику из Вест-Виллидж, жующую гамбургеры.
– У меня кружится голова от всех этих болеутоляющих лекарств, – сказал Микки, вращая над головой сломанной рукой, словно винтом вертолета.
– Значит, ты познакомился с моей кузиной, прежде чем грохнулся с крыши? – спросил Джонатан.
– Я ее не клеил.
– Уже хорошо. Но ты с ней пообщался?
– Ну, да…
– Арно тоже успел пообщаться.
– Да? И тесно они общались? Откуда ты узнал?
– Я не знаю, чем они занимались, но я оставил ее с ним более чем на час.
– Понятно. Может, поговорим о том, как сильно я люблю Филиппу? Я от нее без ума.
– Ерунда. Лишь на нервы действует.
– Любовь? – спросил Микки, откусывая кусок гамбургера.
Он был бы рад думать о чем-нибудь, кроме Филиппы, но не мог. Он не представлял себя без нее. Что с ним такое? Он начинает вытворять нелепые вещи.
Микки пошевелил рукой в гипсе. Тяжелая.
– Нет, я про Келли, – сказал Джонатан. – Арно всегда готов развлекаться с кем угодно, не думая о последствиях и о том, как это может отразиться на ком-нибудь из нас. Я не говорил тебе, что он учудил прошлым вечером? Он нарушил наш уговор.
– Какой уговор? – спросил Микки.
– Ну… Ладно, забудь, – сказал Джонатан.
Микки уставился перед собой, словно к чему-то прислушиваясь. Потом огляделся вокруг. Казалось, он был малость не в себе. Официант поставил на столик пару кружек пива, и Джонатан отодвинул одну подальше от Микки.
– Эта девушка, О.. – сказал Микки с набитым ртом, – Филиппе не понравилось то, что она про нее услышала.
– Она уезжает через несколько дней.
– Это хорошо. Филиппа сказала, что Лизе она не понравилась, а это всегда плохой признак.
И Микки улыбнулся блаженной улыбкой парня, который по уши влюблен и витает где-то в облаках.
Я должен был это предвидеть
Я вернулся домой в четыре часа после того, как мы с Микки перекусили, обзвонил всех и договорился, что в полдевятого мы вместе ужинаем в «Мен Рэй».
Нас, видимо, будет восемь: я, Микки, Дэвид, Арно, Лиза, Аманда, возможно, моя кузина Келли и, может быть, Пэтч, хотя я не видел его уже несколько дней.
Интересно, чем он занят? Определенно, я уже начал скучать по нему. Обычно он оказывал на нашу компанию успокоительное воздействие.
После того как я организовал ужин, настроение у меня улучшилось. Вообще-то я должен был прочитать какую-то пьесу Еврипида, но субботний день как-то не располагал к выполнению домашнего задания. Поэтому я позвонил Флэн, рассчитав, что она уже должна вернуться домой после верховой езды.
Я живу недалеко от Фладов, в большом многоквартирном доме на углу 5-й авеню и 11-й улицы, в квартире с десятком смежных комнат, образующих что-то вроде лабиринта, так что, когда мне скучно, я начинаю бродить по квартире с закрытыми глазами и пытаюсь угадать, в какой комнате или коридоре я оказался. Я подумал, что такая игра, наверно, понравится Флэн. Мы могли бы завязать глаза и отыскивать друг друга по голосу. И мне показалось, что вчера я не до конца использовал возможность поговорить с ней.
– Пойдем поедим мороженого, – сказала Флэн, когда я дозвонился до нее.
Я с радостью согласился, тем более что я люблю мороженое. Я переоделся, сменив кроссовки на более подходящие к случаю туфли, «яхтсменские», синие с белым, и побрел к «Отто». Это новый ресторан Марио Батали на 8-й улице, где они делают мороженое по-старому, сбивая его вручную. Флэн уже сидела там, за столиком у окна. Она была очень хорошенькой.
– Мы можем сесть не у окна? – спросил я.
– Ты боишься, что нас увидят вместе? – спросила Флэн.
Она встала, наклонилась и поцеловала меня в щеку.
Это было очень приятно и очень, очень не правильно.
– Да, – сказал я.
– Замолчи!
Она вновь меня поцеловала; и я заметил, что она смотрит на свое отражение в зеркале, и, возможно, она репетировала эту сцену у себя дома сегодня утром; и это заставило мое сердце учащенно забиться.
– Как у тебя дома? – спросил я.
– Ты хочешь пойти туда и все там прибрать?
– Ни в коем случае, – сказал я.
Я встал и пошел за мороженым. Я знал, какое она любит больше всего – вишнево-ванильное, покрытое шоколадом. Когда я расплачивался, зазвонил мой телефон Это была Лиза.
– Мы договорились на сегодняшний вечер? – спросил я.
– Да. «Мен Рэп», около девяти. Но я не уверена, что все парни смогут прийти.
– Что ты имеешь в виду?
– Я слышала, что кое у кого другие планы.
– У кого? – спросил я.
Но она отключилась, не ответив, что было в ее стиле. Я пошел обратно к нашему столику, держа в руках телефон, мороженое и сдачу. Флэн вскочила и забрала у меня мороженое.
– Джонатан, – сказала она, когда мы уселись, – куда все это приведет?
– Что?
– Наши с тобой отношения. Что будет дальше? Ты такой робкий. Но если мы будем с тобой встречаться, я должна всем об этом сказать. В первую очередь, я должна разыскать Пэтча и спросить его, правильно ли я поступаю.
– Ты шутишь?
– Я уверена, он не будет против. Но я должна ему сказать. Ты его не видел?
– Нет. И еще раз нет. Послушай, Флэн, я встречаюсь с тобой, но это другое, нечто большее, чем наши развлечения в компании с друзьями, ночные гулянки и черт знает что. Я с тобой отдыхаю душой. Ты мне нравишься, но ты еще ребенок.
– Нет, – заявила Флэн. – У нас все гораздо серьезнее.
– Нет, – сказал я. – Это невозможно.
Она уставилась на меня, и ее глаза наполнились слезами.
– Не вздумай плакать, – сказал я.
– Разве у меня нет причин для слез?
Она была так трогательна и очаровательна.
Я мог бы сделать тогда много всего, что было бы с моей стороны гораздо честнее, чем просто молчать и нервничать про себя. Она несколько раз лизнула свое мороженое, потом аккуратно положила его на салфетку И начала быстро-быстро дышать, словно пыталась сдержать рыдания. В конце концов, она вскочила и выбежала прочь.
– Флэн, постой! – позвал я.
Я вскочил за ней и опрокинул на себя мороженое.
Когда я выбежал, она уже исчезла из виду.
– Флэн, – сказал я сам себе. – Флэн Флад. Как мне быть без тебя? ,;
Я не мог поверить, что я только что сказал это. Но это было так. Я доел то, что осталось от моего малинового мороженого с орехами, и пошел домой переодеться, ощущая такую жалость к самому себе, к своему одиночеству, что не мог выразить это словами.
Арно знакомит Келли с Одди
– Ты сумела прийти, – сказал Арно.
Келли улыбнулась. Арно подумал, что она выглядит еще более вызывающе, чем накануне: светлые волосы гладко зачесаны, слишком накрашена, слишком обтягивающие джинсы, над которыми сверкает голый живот.
– Да, – сказала она. – Но мне пришлось соврать' Джонатану, что я иду послушать в университете лекцию Ноама Чомски об американском империализме, прежде чем он меня отпустил.
– Мне приходится постоянно так выкручиваться, – заметил Арно. – Поцелуй меня.
Келли прищурилась.
– Мы едва знакомы с тобой, – сказала она.
– Ну и что?
– Действительно, ну и что.
Она притянула его за шею к себе и поцеловала.
Они встретились на выставке Рэндалла Одди в галерее Вальденбургер в Челси. Это было большое белое помещение, размером с четыре спортивных зала в школе Келли.
Сегодня с утра Арно решил, что его мобильник сломался, потому что постоянно высвечивал один и тот же номер Оказалось, это номер Аманды В конце концов, он его отключил. Он намеревался весь день смотреть «Матрицу-3», контрабандную копию на DVD, и не желал общаться с Амандой. Ему не хотелось думать о последствиях для него и его друзей совершенного им поступка; он сделал то, что они поклялись никогда не делать – не связываться с подружками друзей. Однако к тому моменту, когда Киану умер в третий раз, Арно немного пришел в себя.
А теперь он был в превосходном настроении. Келли была здесь. Его план был прост. Арно собирался потусоваться с ней на открытии выставки, а потом отвезти девчонку к себе домой и переспать с ней Он не знал, как такие девушки ведут себя там, в Сент-Луисе, но, судя по всему, Келли была не против.
– Арно, малыш! – окликнули его.
Арно огляделся. Тесный кружок молодых мужчин и женщин расступился, и к Арно с Келли направился очень красивый молодой человек в черном шелковом костюме и черной футболке, на которой желтыми буквами было написано «Уродство».
– Привет, Рэндалл, – сказал Арно. – Крутая выставка. Такой успех!
Арно обвел рукой развешанные по стенам картины. На восьми больших полотнах были изображены лица красивых женщин в момент, когда они моргают.
Искаженные черты лица производили пугающее впечатление, и сразу было даже трудно понять, что это такое. На предыдущей выставке Рэндалл вообще представил на своих полотнах гениталии в момент напряжения; однако с тех пор он стал немного сдержаннее, к огромному облегчению всех, кто с ним работал.
– Кто это? – спросил Рэндалл Одди, глядя на Келли, которая в свою очередь разглядывала его.
Ее помада немного размазалась, когда она целовала Арно.
– О, – представилась Келли.
Арно нахмурился. Рэндалл рассмеялся.
– Пошли в малую гостиную, – предложил он. – Идите, а я через минуту присоединюсь к вам с бутылкой шампанского.
– Потрясающе, – сказала Келли. – Я балдею от вашего искусства.
– Может, ты когда-нибудь смогла бы позировать мне, – предложил Рэндалл.
– Мне бы очень этого хотелось, Келли подмигнула Рэндаллу и облизнула языком губы.
Арно вздохнул и в этот момент почувствовал то, что более свойственно ощущать парням вроде Дэвида Гробарта, – ревность. Ревность к Рэндаллу Одди, который, собственно, был ненамного круче его.
Когда они шли в гостиную, опять зазвонил телефон Арно. Он вытащил его из кармана и бросил на пол; какая-то женщина на высоких, тонких шпильках наступила на телефон, заставив его замолчать, однако сама не удержалась и завалилась на пол, словно опрокинувшаяся шлюпка. В глубине души Арно знал, что в этот момент несчастная Аманда Харрисон Дойчманн, вероятно, сидит одна дома, на кровати, и горько плачет.
– Здесь даже забавнее, чем было вчера, – заметила Келли.
– Да, – согласился Арно.
– Мне нравится твой приятель-художник. Он самый прикольный парень, какого я когда-либо встречала в своей жизни.
– Келли…
– Что?
Она рассматривала толпу. Люди стояли группами, спиной к картинам, обмениваясь новостями и обсуждая, куда пойти после выставки. Некоторые были приглашены на обед в честь Рэндалла Одди, который был заказан в «Ланчеонетт» на 10-й авеню.
Остальным придется позаботиться об обеде самостоятельно, но все равно они будут обсуждать, что происходит на обеде для избранных; на самом деле там не бывает ничего интересного, но большинство об этом не знает, поскольку их туда никогда не приглашают.
– Что? – снова с невинным видом спросила Келли.
Арно видел, как она разглядывает женские наряды, сравнивая их со своими джинсами в обтяжку и дешевой черной блузкой из искусственного шелка.
– Ты такая…
Арно умолк. Он хотел сказать, что она действительно ему нравится, но сдержался. Он провел ее в малую гостиную; это была небольшая комната со шкурой белого медведя на полу, несколькими стульями и картиной Рэндалла Одди на стене. Полотно было почти порнографическим, и родители Арно решили повесить его подальше от посторонних глаз.
Парень взглянул на Келли. Да, она чувственная, но это не значит, что он должен терять из-за нее голову. Лишь потому, что она не похожа на его знакомых девушек. Что из того? Все люди отличаются друг от друга.
Арно закрыл дверь и скрестил пальцы, надеясь, что Рэндалл Одди забудет про них и Келли будет только его.
– Какой красивый ковер, – сказала Келли, показывая на медвежью шкуру.
Она присела на корточки и погладила мех. Арно стоял рядом и смотрел на нее; когда ее блузка задралась, он увидел татуировку ягуара на ее теле.
– Прикольная татуировка, – сказал он.
– Да, – сказал она, поворачиваясь к нему. – Это талисман нашей школы. Круто, да?
– Ты можешь прилечь.
– Здесь, на ковре? Вот это идея, – сказала Келли.
– Эй, ребята, чем вы собираетесь заняться после выставки? Куда-нибудь пойдете?
Рэндалл Одди стоял в дверях с двумя бутылками шампанского и пластиковыми стаканчиками. Арно и Келли медленно поднялись.
– У тебя сегодня праздник, Одди, – сказала Келли.
– Это праздник лишь тогда, когда на нем есть такая девушка, как ты.
– Еще бы, – тихо сказал Арно.
Он взглянул на Келли, которая уже забыла про ковер. Рэндалл протянул ему стакан с шампанским.
– Какой тост? – спросила Келли, взяв Рэндалла под руку.
– За нас, – сказал Одди. – Давайте сегодняшний день проведем вместе.
– Представляю, как мы повеселимся, – заметил' Арно без тени улыбки.
Дэвид развлекается в саду
– Давай, Дэвид, собирайся, – сказал Сэм Гробарт, отец Дэвида. – Уже почти семь часов, а мы ведь хотим посмотреть разминку, не так ли?
Дэвид медленно поднялся с дивана. Он весь день сидел в своей комнате, пытаясь дозвониться Аманде.
Естественно, ему приходилось скрывать это от родителей, что оказалось непросто, так как они были терапевтами и внимательно следили за любыми проявлениями неадекватного и деструктивного поведения и вредных привычек.
– Почему вам обязательно надо смотреть на разминку? – спросила Хилари Гробарт. Кроме того, что она была терапевтом, она еще писала книжки по самовоспитанию в серии «Всегда спроси первым», и сама всегда спрашивала первой. Дэвид с отцом вздохнули. Это было все равно что жить с попугаем-шизофреником.
– Это не обязательно, просто мы хотим посмотреть, – повысил голос Сэм.
– Понятно, – сказала Хилари. – Дэвид, ты готов?
Дэвид едва смотрел на родителей. Они были очень высокими, и даже по-своему красивыми, если бы не выглядели такими скованными и неловкими, в очках, толстых твидовых пальто и скучных коричневых ботинках.
Все стены в их квартире были заставлены шкафами с книгами, которые родители постоянно читали. Книги то и дело падали с переполненных полок на пол, поэтому вид у них был весьма потрепанный.
– Я вижу, у тебя плохое настроение, – сказал Сэм, когда они спускались в лифте, – но оно наверняка улучшится, когда мы посмотрим игру У нас хорошие билеты в первом ряду – мне их достал Фредерик Флад.
– Прекрасно.
– Он хороший человек, но ему нужно чаще общаться со своими детьми.
– Разве это не конфиденциальная информация? – спросил Дэвид.
– Потому что я его врач?
– Ну, да.
– Она ведь конфиденциальная, не так ли? Ты спросил первым? – сказала Хилари Гробарт.
Дэвид с отцом вздохнули.
Гробарты жили в большой старой квартире в Рембрандт-Билдинг в районе Западной 4-й улицы. Они быстро пошли к Мэдисон-Сквер-Гарден на 34-й улице.
По дороге Дэвид с отцом обсуждали слабую игру «Рейнджеров», которую те, казалось, никак не могут исправить.
– Я не понимаю, почему они настолько плохи? – спросила Хилари.
– Потому что Эрик Линдрос больше интересуется своим автомобилем, чем своими коньками, – сказал Сэм Гробарт и сам рассмеялся собственной шутке.
Его жена лишь покачала головой и неодобрительно посмотрела на нескольких дерущихся пьяных у бара «Дикий Пони» на 28-й улице.
Дэвид все думал об Аманде. Они встречались уже десять месяцев, за исключением летних каникул, когда она уезжала заниматься дайвингом. Там она постоянно курила марихуану и даже послала ему e-mail, предупреждая, что у нее, возможно, произошло необратимое изменение личности и что она больше ему не подходит. Тем не менее Аманда клялась, что ни с кем не гуляла и не звонила ему лишь по той причине, что там не было телефонов. А потом, когда она вернулась в сентябре, у них был секс. Для обоих это было впервые. По крайней мере, она так говорила.
В тот день – это был День труда – Дэвид пришел в дом Аманды в Трибека – большое строение, претендующее на то, чтобы выглядеть как особняк. Он принес цветы, презервативы, конфеты и шампунь. Он где-то читал, что если ты моешь девушке волосы, то это возбуждает. Но когда он вошел в комнату Аманды, обставленную старомодной мебелью (доставшейся ей, когда родители заменили свою обстановку на более современную) и украшенную многочисленными знаками отличия за победы на соревнованиях по верховой езде, Аманда сразу захотела заняться этим. Он так и не достал свой шампунь из сумки.
Так начался бесконечный секс днем по вторникам и четвергам (в эти дни у него не было баскетбольных тренировок).
Он приходил с цветами или сладостями или без всего, и они ныряли под желтое стеганое одеяло, стягивали с себя одежду и доводили друг друга до неистовства.
Потом, в восемь, Дэвид шел домой делать уроки, а Аманда шла встречать родителей, чтобы поужинать о ними в «Да Сильвано».
– Давай называть это любовью, – сказал Дэвид на третий раз. – Я знаю, что чувствую это, я люблю тебя.
Аманда лежала на боку, отвернувшись от него и переключая пультом телеканалы.
– Ты согласна? – спросил Дэвид.
Она повернулась и взглянула на него. На ее лице было безмятежное спокойствие, такое же, с каким она выслушивала официанта в ресторане, когда тот рекомендовал какое-то блюдо. (Семья Аманды всегда ужинала в ресторанах. Это было, наверно, единственное, что их объединяло).
– Конечно, – сказала она. – Я тоже люблю тебя.
И мир Дэвида, который и так был неплох, стал в тысячу раз лучше.
– Хочешь поп-корна? – спросил Сэм и ткнул Дэвида пальцем под ребро. Дэвид охнул и покачал головой. Пальцы у отца были твердыми, словно ствол револьвера.
– Гляди веселей, – сказал Сэм.
Гробарты уже несколько раз брали у Фладов билеты на «Рейнджеров» на удобные места. Сегодня «Рейнджеры» играли против своих старых противников – «Флаерсов».
Они уселись; Дэвид сбоку, потом отец и мама. Хилари что-то спросила мужа про офсайд, и тот принялся ей объяснять.
Дэвид, воспользовавшись этим, сразу же послал сообщение на мобильный Аманде. Это был монолог, частично прозой, частично стихами. Он говорил ей, что готов сделать для нее все, лишь бы она позвонила, или прислала ему сообщение, или встретилась с ним позднее, или просто как-нибудь сообщила ему, что она его любит.
Микки нравится даже незнакомым
– Джонатан, что это за фигня? – спросил Микки, ввалившись в «Мен Рэй».
В голове у него все еще стоял туман из-за принятых болеутоляющих лекарств. Он посмотрел на Джонатана, который сидел, развалившись, на кожаном диване у стенки бара, положив ноги на стул. Микки приподнял его ногу, чтобы разглядеть в тусклом свете бара, что за ботинки на нем надеты.
– Это новая модель от Saint Laurent – то, что пробует Том Форд, имитация крокодиловой кожи.
– Они же оранжевые.
– Точнее, жженая охра, – сказал Джонатан. – Я вижу, ты один.
– Да, и я не чувствую боли, – сказал Микки, садясь рядом с ним и показывая ему пузырек с таблетками. – Хочешь одну?
– Нет, – отказался Джонатан. – Помнишь, что со мной случилось в прошлый раз?
Микки кивнул. В тот раз он уговорил Джонатана принять таблетку, они тогда гуляли на старой яхте Фладов в Гринвиче.
Джонатан принял то же, что и все остальные, однако потом, вместо того чтобы расслабиться и слушать музыку, он последующие шесть часов пересчитывал спасательные жилеты. А потом пересчитывал людей на лодке, а потом звонил в береговую охрану, чтобы узнать, не надвигается ли шторм, хотя небо было ясным.
Так что Микки не стал настаивать.
– Где все? – спросил он, оглядывая бар, словно Арно, Дэвид и Пэтч могли где-то спрятаться, чтобы потом внезапно выскочить и удивить его.
– Все обещали прийти, – сказал Джонатан.
Микки взял у него стакан и отхлебнул.
– Черт, что это ты пьешь?
– Соду с клюквенным сиропом.
– О Господи! – воскликнул Микки. – Пойду возьму себе пива.
Он направился к стойке. Хотя был субботний вечер, в баре было тихо, даже безлюдно. За стойкой стояла очень высокая молодая женщина в черной футболке и джинсах.
– Пиво, пожалуйста, – сказал Микки.
Хотя он не знал в лицо всех служащих заведения, его здесь наверняка знали. С детских лет он часто завтракал здесь с родителями, а стойка, на которую он сейчас опирался, была спроектирована его отцом еще до того, как тот стал знаменитым.
Барменша посмотрела ему в глаза, покрасневшие и. такие же затуманенные, как и его мысли. Она покачала головой:
– Нет.
– Что значит «нет»?
– У тебя странный вид. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Поэтому нет.
– Ты говоришь «нет», потому что мне шестнадцать или потому что меня накачали таким количеством болеутоляющего, что свалило бы и слона?
– Да.
Она налила в стакан кока-колы и протянула ему.
Пока она это делала, Микки рассматривал посетителей, которые входили в бар, искали своих знакомых, рассаживались за свободные столики. Он взглянул на Джонатана, тот разговаривал по телефону.
Микки вдруг понял, что не видит пола у себя под ногами. Вместо него, там клубился какой-то туман. Он про себя поблагодарил барменшу за то, что она не дала ему спиртного.
Телевизор над стойкой был включен, по первому нью-йоркскому каналу шло интервью с женщиной, которая спроектировала сумки в форме собак.
– Мы можем посмотреть игру с «Рейнджерами»? – спросил Микки.
– Если я скажу «да», ты останешься здесь, чтобы я могла приглядывать за тобой?
– Да, – сказал Микки. – Я тоже хочу приглядывать за тобой.
Он улыбнулся, потом нахмурился. Став похожим на грустного, беспомощного клоуна. На несколько секунд лицо барменши расплылось перед ним.
– Поцелуй меня в щеку, а потом иди, сядь рядом со своим приятелем в смешных ботинках, – сказала она.
Микки перегнулся и поцеловал ее, ощутив запах виски и духов. Она протянула руку и взъерошила ему волосы.
– Как ты думаешь, моя девушка рассердится, если увидит меня в таком состоянии? – спросил он.
– Только если узнает, что ты поцеловал меня, – сказала барменша. – А теперь иди к своему приятелю.
По-моему, он чем-то расстроен.
– Представляешь, – сказал Джонатан, когда Микки сел рядом с ним, – видимо, никто не придет, кроме Лизы. А я даже не помню, что приглашал ее.
– Потрясающе, – сказал Микки.
Его рука казалась ужасно тяжелой, словно это был' фрагмент одной из скульптур его отца.
– Ты принес мне выпить? – спросил Джонатан.
Но у Микки все уже плыло перед глазами, и он попытался сосредоточить взгляд на шайбе, мелькающей на экране телевизора.
Дэвиду позвонили
Дэвид улыбнулся, когда понял, что забыл про ужин с друзьями в «Мен Рэй». Ничего себе! До сих пор он ничего не забывал, и всегда в глубине души завидовал Пэтчу Фладу, который был таким бесшабашным, что на него ни в чем нельзя было положиться. А теперь Дэвид с родителями сидит здесь, на игре «Рейнджеров», совсем забыв про своих приятелей.
– Гол! – закричал Сэм Гробарт.
Он вскочил, размахивая руками, заставив подняться и Дэвида.
– Как им это удалось? – спросила мать Дэвида, и Сэм сел на свое место, чтобы объяснить ей, что произошло.
Теперь «Рейнджеры» вели, и настроение у Дэвида улучшилось. Было начало третьего периода, и все, что нужно было сделать «Рейнджерам», – всего-навсего продержаться.
В воздухе на Мэдисон-Сквер-Гарден плавал тяжелый запах пота и пива. А в голове у Дэвида была лишь одна Аманда. Он надеялся, что она, наверно, сейчас обедает с родителями.
И тут зазвонил его телефон. Дэвид вытащил аппарат так быстро, что на секунду испугался, что не удержит его в руках, тот вылетит на лед и будет разрезан коньком одного из хоккеистов. Но он сумел удержать телефон, звонила Аманда.
– Привет, где ты была? – спросил Дэвид.
– А ты где?
– Не важно… На игре «Рейнджеров». Что происходит? Я пытался тебе дозвониться…
– Я знаю, – ответила Аманда. – Я должна тебе что-то сказать.
– Что? – спросил Дэвид.
Он наклонил голову к коленям, чтобы лучше слышать.
– Я не знаю, можем ли мы дальше быть вместе.
– Что? Почему?
– Я не хочу тебе говорить. От этого будет хуже всем.
– Что хуже? О чем ты говоришь?
– Не заставляй меня…
– Не заставлять?
Дэвид огляделся вокруг невидящим взглядом. На льду что-то происходило.
– Ты хочешь, чтобы я сказала… Я развлекалась с другим. Ты, собственно, его знаешь. Хотя мне вообще-то этого не очень хотелось. И теперь я очень из-за 'этого переживаю.
– Что? Кто он? Нет!
Дэвид уронил телефон. У него вырвался крик.
С тех пор как он был в пятом классе и Арно поцеловал девчонку, которой Дэвид писал записки, это была Молли, он всегда боялся, что девчонки его будут обманывать. Из-за этого у него так долго не было подружек – до Аманды. Теперь боль предательства пронзила его; ему казалось, что тело перестало его слушаться. Он даже не пытался сообразить, с кем же она ему изменила.
Оглушительный крик «нет!» пронесся над стадионом. Отец Дэвида вскочил и заставил встать его. Между тем Дэвид кричал от боли. Секундой раньше защитник «Рейнджеров» приложил соперника к борту прямо перед ними. Хоккеист сполз на лед.
Нарушение правил. Штрафной бросок.
Телекамера крупным планом показывала лежавшего хоккеиста, кричавших болельщиков, поскольку теперь складывалась ситуация, что «Рейнджеры», видимо, упустят победу. Потом оператор взял в кадр Дэвида, который выглядел как обычный болельщик, разъяренный поражением любимой команды; хотя на самом деле ему всего лишь позвонила любимая девушка, чтобы сказать, что она развлекалась с кем-то другим, кого он к тому же знает. Все это было написано на лице у Дэвида.
Нет!
Что бывает, когда девушка тебя любит, а ты ее не очень
– О Господи! – воскликнул я. – Ты посмотри на экран.
Я вскочил так быстро, что опрокинул свой стакан.
На экране «Рейнджеры» проигрывали «Флаерсам», исход игры был предрешен, и мы безучастно за этим наблюдали. Мне было по фигу, а Микки вообще, казалось, находился на другой планете. Но тут камера взяла крупным планом одного совсем расстроенного болельщика, у которого выражение ярости на лице сменилось слезами. Камера задержалась на нем. Парень кричал.
– Это Дэвид! – сказал Микки.
Казалось, он пытался разогнать плавающие перед глазами круги.
– Да. Это Дэвид. И он плачет. И это показывают по ящику.
– Похоже, к нам он не собирается, – заметил Микки.
– Не понимаю, что с ним случилось?
– Наверно, просто забыл.
– Не в этом дело! Чтобы он так плакал по ящику!
Но я-то знал, в чем дело. Я мысленно выругался по адресу Арно и задумался, как же мне все это уладить.
А Пэтч? Где он? Впрочем, сейчас не до них.
Я присел рядом с моим одурманенным лекарствами другом, скрестив руки на груди. Тот строил глазки барменше, а она, кто бы мог подумать, отвечала ему.
Или, может, она над ним посмеивалась? Не знаю…
Микки расстегнул свою спортивную куртку, под которой у него ничего не было. Несколько девушек в баре оглянулись на него. Микки встал и попытался танцевать, но он был настолько слаб, что сразу сел обратно, больше на меня, чем на диван. Я спихнул его с себя.
Иногда я забываю, насколько Микки умеет нравиться девчонкам. Они льнут к нему, потому что он их шокирует и возбуждает? Может, потому, что он ненормальный? Почему некоторые девушки встречаются со мной? Потому что я разбираюсь в обуви? Вряд ли…
– Вечер прошел впустую, – сказал я.
Микки уже практически ни на что не реагировал."
– Тебе надо идти домой, – сказал я.
– Зачем?
– Посмотри на себя. Тебе нужно отдохнуть. Иначе ты пропустишь в школе всю неделю. Где твой мотоцикл?
– Не знаю… Наверно, у Пэтча, – улыбнулся он.
– Я вызову тебе такси.
– Не надо, – сказал он. – Я смогу дойти. Я и подумать не мог, что Дэвид будет так переживать из-за «Рейнджеров».
– Я тоже.
Я поднял глаза и увидел Лизу, которая входила в бар.
Одна. Она была в своем обычном черном прикиде, с зачесанными назад волосами. Мужики в баре уставились на нее. Когда Микки увидел ее, он неуверенно поднялся на ноги, однако на этом его силы иссякли. Лиза взяла его лицо в руки и посмотрела ему в глаза.
– Посмотри, это твоя подружка, – сказал Микки.
– Нет, – сказал я, наверно, слишком поспешно.
Видимо, из-за того, что мы прошлый год часто бывали вместе и много говорили друг с другом по телефону, все считали, что у нас близкие отношения.
– Иди домой, – сказала Лиза.
Она взяла его под руку и вывела из бара, чтобы посадить в такси. Я воспользовался этой возможностью, чтобы позвонить Флэн Флад.
– Джонатан? – спросила Флэн.
– Чем ты занимаешься?
– Смотрю на DVD «Моя так называемая жизнь» с Лорой и Ребеккой. Вообще-то, мы знаем этот фильм наизусть. Кстати, мы на секунду переключили канал и попали на игру «Рейнджеров», так там показывали твоего приятеля Дэвида, который плакал, как ребенок.
– Слушай, извини за то, что было.
– Ерунда. Все в порядке.
Я слышал в трубку, как участилось ее дыхание, и я знал, что только присутствие подружек заставляет ее так отвечать мне.
– Ты можешь сбежать из дома и встретиться со мной? – спросил я.
Но тут я увидел, как дверь бара открылась, вошла Лиза и направилась ко мне. В любом случае, зачем я просил Флэн о встрече?
– Не знаю, смогу ли я, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал по-взрослому.
– Ты права. Не стоит этого делать. Это было глупо с моей стороны. Я, наверно, сошел с ума. Извини. Не обращай внимания.
– Позвони мне завтра, – прошептала она и положила трубку.
Я посмотрел на Лизу, которая стояла передо мной.
– Ну и где вся компания? – спросила она.
– Никто не пришел. Выпьешь? Ты с кем-нибудь?
– Я одна, – ответила Лиза.
Мы подошли к стойке и присели в углу. Лиза заказала нам выпить. Я пытался найти для нее какие-то слова, но у меня из головы не выходила малолетка, которая сейчас смотрела дома с подружками старый фильм.
– Наша компания распадается, – сказал я.
– А где Келли?
– Не знаю. Она вроде должна была прийти сюда.
Я даже нарисовал ей, как добраться. Либо она заблудилась, либо – получила более заманчивое предложение.
– И Арно тебя кинул.
– Да, наверно, эти двое сейчас где-нибудь вместе, слизывают друг с друга мороженое.
– Или просто трахаются, – сказала Лиза.
Я попытался рассмеяться, но звук получился такой, словно я подавился куриной косточкой.
– Я пошутил, – сказал я.
– А я нет.
– Иногда с тобой трудно общаться.
– Это только потому, что ты такой наивный.
– Вот спасибо, – сказал я, и, видимо, сказал слишком громко, потому что несколько человек на нас оглянулись.
Но все они были уже старыми, лет под тридцать; что они понимали…
Я знал, что Лиза могла бы придумать себе более интересные занятия на сегодняшний вечер, чем притащиться сюда на встречу с моими друзьями, которые к тому же не пришли, и тут я подумал, что она ждет от меня чего-то, что я не могу ей дать. Что поделаешь…
Я не мог быть с ней прежним, как в прошлом году.
Это было бы не по-настоящему.
– Сегодня был замечательный вечер, – сказал я. – В такие вечера я задаюсь вопросом, зачем я вообще живу Может, пойдем отсюда?
– Конечно, – согласилась Лиза.
Она так и не притронулась к своей выпивке.
Мы побрели по домам. У обоих зазвонили телефоны, но мы не обратили на них внимания. Субботний вечер был в полном разгаре; на улицах полно народу.
Мы прошли мимо вновь открывшегося ночного клуба, и хотя вышибалы нам зазывающее улыбнулись, никто из нас двоих не предложил зайти туда.
– Я должна перенести это, – сказала Лиза.
– Ага, – ответил я.
– Наверно, то, что я говорю, банально. Мы никогда не были увлечены друг другом. Наверно, в этом вся проблема?
– Наверно, – сказал я.
Хотя я не знал, в чем проблема. Со стороны казалось, что у нас все в порядке.
Я проводил Лизу до дома, она по-дружески поцеловала меня в щеку, потом тряхнула головой и побежала по ступенькам. И все, что я мог сказать ей вслед, было: «Мы еще поговорим». Смешно. Мы уже сказали друг другу все, что могли.
У Арно ночь длиться бесконечно
– Это я называю – хорошо провести время, – сказал Рэндалл Одди.
Он сидел между Арно и Келли на черном кожаном диване в «Ринго» – новом клубе в подвале дома на 12-й улице, принадлежавшем приемной дочери Ринго Старра Франческе. В клуб допускалось одновременно не более сорока человек, сейчас их было сорок один, включая Франческу, которая крутила старые песни «Битлов», пила абсент и заигрывала с находившимся там 18-летним актером, игравшим в «мыльных операх».
Келли потягивала пиво и совсем не выглядела уставшей или скучающей. Арно посматривал на нее из-за Рэндалла, который тоже не сводил с девчонки глаз.
Оба едва удерживались, чтобы не зевать. Было около пяти часов утра.
Келли надула губы, накрашенные светло-розовой помадой часом раньше в женской комнате; она там встретила модель Джэми Кинг, которая купила у нее браслет на ногу за 500 долларов. Сейчас Джэми тоже сидела на диване в другом конце зала и махнула им рукой, но они едва видели ее в полумраке. Все помещение было отделано черной кожей и черным атласом, а светильники задрапированы черным шелком. Так что, за исключением иногда сверкавших на посетителях украшений, в зале было темно.
– Интересно, как далеко отсюда до дома Джонатана? – спросила Келли, приглаживая волосы.
– Тебе не нужно возвращаться туда, – сказал Арно.
Она взглянула на него из-за Рэндалла.
– Почему?
– Ты можешь остаться со мной, – сказал Арно.
– Или мы можем остаться здесь до утра, а потом поехать в мой номер в «Мерсер», – сказал Рэндалл.
– Мне хотелось бы побывать в «Мерсере», – заметила Келли.
– Это просто очередной идиотский модный отель, – сказал Арно, поднимаясь.
Он не имел ничего против соперничества, но считал, что сейчас Рэндалл должен ему уступить. В конце концов, Келли было всего семнадцать, а Рэндаллу все двадцать пять. И Арно первый с ней познакомился. Все это ему очень хотелось высказать Рэндаллу. И еще добавить, что он пожалуется своему отцу, и отец больше не будет устраивать для Рэндалла выставки, и тот перестанет быть известным художником. Еще ему хотелось заехать Рэндаллу по физиономии. Короче, его переполняли эмоции, и все из-за этой кузины Джонатана из Сент-Луиса.
– Эй, садись ко мне, – сказала Келли.
Арно присел.
– Я вижу, ты хотел уйти, – наклонилась она к нему. – Пожалуйста, не оставляй меня с Одди.
Келли была теплой и пахла детским мылом и каким-то фруктовым искусственным ароматом. Она протянула ему свое пиво, и Арно отхлебнул.
– Ты ведь не оставишь меня, правда? – спросила она.
– Нет.
Келли приобняла Арно и Рэндалла.
– Вы двое – самые лучшие парни, которых я встретила в Нью-Йорке. Если не считать моего кузена Джонатана, и этого ненормального Микки, и этого тихого, унылого Дэвида, который напоминает парней у меня дома.
Она задрыгала ногами и засмеялась.
– Я в середине следующей недели поеду в Саут Бич; там открывается моя выставка, и надо пообщаться с прессой, – сказал Рэндалл Келли. – Поедешь со мной?
– Она уже пообещала, что будет со мной, – быстро сказал Арно.
– Ух ты! – воскликнула Келли. – Саут Бич, вместе с вами обоими! Это будет самая крутая поездка за всю мою жизнь.
Арно и Рэндалл посмотрели друг на друга, скрестив руки на груди.
– Поедем завтракать во «Флорент», – предложил Рэндалл.
– Отлично, мне нравится это место, – согласился Арно.
– Классно! – сказала Келли.
Рэндалл засмеялся, Арно его смех показался раздражающим, и он взглянул на Келли, чтобы понять, разделяет ли она его мнение. Но Келли уже направилась за Рэндаллом к лестнице.
Арно вскочил и поспешил следом.
УЖАСНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Милое тихое воскресное утро
В воскресенье около полудня я в одиночестве пил кофе на кухне и просматривал толстый воскресный выпуск «Нью-Йорк тайме». Ненавижу воскресный «Тайме». Он весит килограмма три, и в нем масса нелепостей и вранья. До того как отец переехал в Лондон, мы обычно читали его вместе, и он отмечал все сомнительные, с его точки зрения, места в газете, касалось ли это бизнеса или любой другой сферы жизни.
Это было несколько утомительно, но забавно. Так что я позвонил ему, чтобы поговорить о нелепостях, которые печатают в газете, но его не было дома, или он не брал трубку.
Тут я набрел на особенно смешной раздел – «Мужская мода». Я знал, что умру со смеху от нелепых нарядов, которые эти придурки называют модой. Я отложил газету и решил обзвонить всех и выяснить, что с ними произошло накануне.
Начал с Арно; он взял трубку, видимо полагая, что звонит кто-то другой.
– Я на тебя сердит, что ты вчера не пришел, да к тому же завлек мою маленькую, невинную кузину и занимался с ней бог знает чем.
– Остынь, Джонатан, – сказал Арно. – Я только что вернулся домой, и уже выслушал нотации от своей мамы.
– Неужели? Ну и спросила тебя мама, как далеко у тебя зашло с моей кузиной? А ты видел, как Дэвид плакал по ящику прошлым вечером? Наверно, он узнал про тебя и Аманду – Может, он просто расстроился из-за игры.
– Да уж, лучше для тебя, чтобы Аманда не сказала ему, чем вы с ней занимались.
– Ты прав, – согласился Арно.
– Так что там с моей кузиной?
– А что, собственно, тебя беспокоит?
Я хмыкнул, поняв, что, во-первых, я не должен ее ревновать, потому что она моя кузина; во-вторых, Арно развлекался с Амандой и, возможно, поломал ее отношения с Дэвидом, нарушив тем самым наше единственное соглашение, заключенное еще в пятом классе. Сумею ли я сохранить нашу компанию, если Дэвид узнает, как поступил Арно? Возможно, Пэтч смог бы помирить нас, но где его черти носят? Я понятия не имел.
– Как ты мог так поступить с Дэвидом?
– Спроси Аманду Это была ее идея, и поверь мне, что я сожалею об этом.
– Хм, – пробормотал я.
– Послушай, ты ведь не скажешь Дэвиду, правда? – спросил Арно.
– Нет, – сухо сказал я. – Это бы его убило.
Мы повесили трубки.
Потом я позвонил Дэвиду, но он не ответил. Я позвонил Микки, с тем же результатом. Так что я сдался.
Вероятность того, что Микки знает, где его мобильник, так же мала, как хорошая пара ботинок в разделе мужской моды в «Нью-Йорк тайме».
Я сидел, вертя на столе телефон и раздумывая, что мне делать. Затем я открыл газету и стал рассматривать фотографии мужчин в уродливых деловых костюмах и белых официальных рубашках, как это принято на Уолл-стрит.
Тут я услышал посторонний звук и вспомнил, что у нас в доме гости. В кухню вошла Келли. Сказать, что она неуверенно держалась на ногах, значит, ничего не сказать. Она ухватилась за стол, как тонущий хватается за борт лодки.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросил я, стараясь придать себе суровый вид.
Но это у меня плохо получилось. Несмотря на похмелье, она выглядела весьма привлекательно и сексуально. Ее губы были припухшими, в розовой помаде, волосы растрепаны, но не как после сна, а как после веселой вечеринки.
– Пойду лягу, – сказала она. – Где мама?
– Они обе пошли по магазинам.
– Очень удачно.
– Да. Долго веселились?
– Только что пришла.
– Ты готова к завтрашнему собеседованию в университете Барнард? Кофе хочешь?
Я налил дымящегося кофе и протянул ей. Она потянулась за чашкой, ей понадобились две руки, чтобы удержать ее. Для этого пришлось оторвать их от стола.
Тут запах кофе достиг носа Келли, она уронила чашку, и ее мгновенно и обильно вырвало, прямо на наш кухонный кафель. Затем она рухнула бесформенной грудой из светлых волос, косметики и поношенных туфель на высоком каблуке. Так она и уснула, в один момент.
Между Микки и его отцом иногда возникают разногласия
– Что с тобой случилось? – спросил Рикардо Пардо своего сына Микки.
Его помощники как раз заканчивали разгружать черный фургон «Мерседес», который он пригнал в город. Отец смотрел на сына со смешанным выражением гордости и неудовольствия. Микки молча стоял перед ним в черном купальном халате.
– Мне что, надо повторить свой вопрос?
Микки подумал, не соврать ли ему, но ложь всегда выводила его отца из себя. Рикардо смотрел на сына.
Они были примерно одного роста и очень похожи, только у Рикардо был заметный живот и густая, черная с проседью борода, спускавшаяся на грудь.
– Я слезал крыши в доме Пэтча, чтобы добраться до Филиппы, и упал, – признался он.
– Что-что? – резко спросил Рикардо.
Двое его помощников, разгружавших коробки с банками краски, испуганно попятились.
– Что слышал, – ответил Микки.
– Привет, милый, – сказала его мама Люси, которая только что приехала на собственном «Мерседесе» из Монтока. Она была красивой женщиной – бывшая модель из Венесуэлы. То, что Микки унаследовал черты обоих родителей – грубоватую внешность отца и красоту матери, – производило забавное впечатление.
– Как Филиппа, дорогой? – спросила мама.
– Ее отец не позволяет мне встречаться с ней.
– Знаешь, сынок, если общение с твоими приятелями чуть тебя не убило, то, может, стоит его прекратить? – заметил отец.
– Что ты сказал?
– Что слышал, mijito desobediente!
– Ты с ума сошел, отец!
– Chiflado? Ты так думаешь? А я думаю, что больше не должно быть никакой Филиппы. Я согласен с Джексоном Фрэди. И хватит выставлять нашу семью на посмешище.
Рикардо и Микки обменялись сердитыми взглядами, потом Микки устремился в свою спальню и хлопнул дверью. Он бросился на кровать, точнее, туда, где, как он полагал, находилась кровать. Однако когда он почувствовал соприкосновение твердого пола со своим локтем, то вспомнил, что накануне, находясь в некоторой эйфории от обезболивающих лекарств, он сделал перестановку в комнате, а все ковры и прочие мягкие вещи задвинул в угол.
– О-о-о, – простонал он.
ОТ ШКОЛЬНОЙ НЕДЕЛИ НИКУДА НЕ ДЕТЬСЯ
Для Дэвида и Аманды все кончено
В понедельник Дэвид уныло брел из школы после уроков. Весь день он ходил так низко повесив голову, что учитель спросил его, не сломал ли он себе шею.
Дэвид договорился встретиться с Амандой в «Серебряных шпорах». Он планировал прийти туда пораньше и заказать себе молочный клубничный коктейль, надеясь, что это немного подсластит его жизнь.
– Эй, плакса! – насмешливо крикнул ему кто-то.
– Эй, все расступитесь перед самым чувствительным человеком на свете! – крикнул другой.
Дэвид оттолкнул парня с дороги, даже не взглянув на него. Парни из школьной хоккейной команды, конечно же, смотрели игру «Рейнджеров» с «Флаерсами» и все видели. А ребята из его баскетбольной команды и не думали защищать его. Все это происшествие было более чем неприятно. Вся школа знает об этом и не скоре забудет.
По пути в ресторан он позвонил Джонатану. Это был третий номер, записанный в его мобильнике – после матери и Аманды. Джонатан взял трубку.
– Ты готов выслушать мой совет? – спросил Джонатан после того, как Дэвид рассказал ему, что сделала Аманда.
Конечно, это сильно отличалось от того, что Джонатан видел собственными глазами.
– Готов.
– Порви с ней, прежде чем она порвет с тобой.
– Почему? – спросил Дэвид.
Он остановился посреди Бликер-стрит, и водитель такси обругал его на фарси, который Дэвид немного понимал, потому что прошлым летом с родителями ездил в Иран. Поэтому он извинился на фарси, и шофер сказал, что все в порядке.
– Она обманывает тебя.
– Но я люблю ее.
– Послушай, ты должен быть сильным.
– Должен?
Дэвид уже подходил к ресторану, и вывеска в виде серебряных шпор маячила перед ним подобно огромным серьгам Аманды.
– Пошли ее к черту.
– Ни за что!
– Это единственный выход, – успел сказать Джонатан, прежде чем Дэвид отключился.
Дэвид увидел Аманду, входившую в ресторан с мрачным выражением на лице. Она была такая маленькая. Дэвид тряхнул головой. У них могло быть все хорошо. Он вздохнул и толкнул дверь.
– Что будешь брать? опросил он, садясь рядом с ней.
Вид у обоих был несчастный.
– Пиццу с сыром, ветчиной и томатами, – сказала Аманда.
Она всегда заказывала что-то подобное, а потом, съев пару кусочков, отодвигала тарелку. Они сидели недалеко от двери, которая постоянно открывалась и закрывалась, впуская холодный воздух. Им было зябко. Подошла официантка и положила меню.
Они смотрели друг на друга, и Дэвид думал о том же, о чем всегда: какая она красивая с ее длинными светлыми волосами и пронзительными зелеными глазами.
– Кто это был? – спросил Дэвид.
– Я не хочу об этом говорить, – сказала Аманда. – Я не уверена, что это что-нибудь значило. Может, значило, может, нет.
– Я больше не хочу тебя видеть.
– Что? – спросила она.
– То, что слышала. Ты обманула меня, я не могу тебе верить. Все кончено.
Он поднялся и почувствовал слабость в ногах. Но он понимал, что совет Джонатана верный.
– Дэвид, подожди.
– Не могу. Я знаю, в том, что произошло, никто не виноват, но я не могу больше тебя видеть.
– Ты поступаешь неразумно.
Ее голос дрогнул, что было для нее несвойственно.
Может, он ей действительно не безразличен? Раньше он никогда не осмеливался в это поверить. А теперь было слишком поздно.
Аманда тоже встала.
– Пошла ты на,.. – сказал Дэвид. – Я тебя любил.
Потом он вышел из ресторана, прочь от нее и быстро зашагал к западу, к своему дому, пытаясь не думать о том, что сделал.
Моя кузина – плохой человек?
– Ну и как все прошло? – спросил я.
Я стоял в дверях бывшей комнаты моего старшего брата. Келли бродила по комнате и складывала вещи в небольшую сумку.
– Как прошло что?
– Твое собеседование у Барнарда, дурочка.
– Ах, это.
Келли повернулась и улыбнулась своей озорной, сладкой улыбочкой. При этом она увлеченно жевала жвачку и выдула пузырь.
– Это был полный отстой. Мы главным образом говорили об искусстве.
– Об искусстве?
– Да, что происходит на сцене в этом городе, какие есть молодые крутые артисты, что можно ожидать в будущем и все такое.
– Ты не шутишь?
Моя мама вместе с матерью Келли уехали на ранчо в Беркшире на вторник, среду и четверг. Так что мы были в доме одни.
– Ты разбираешься в искусстве? – спросил я.
– Не очень. Но я быстро учусь.
Она уложила еще несколько вещей в кожаную сумку моего брата.
– Послушай, я через несколько часов улетаю в Саут Бич с Рэндаллом Одди. Прикроешь меня, если мать позвонит? Скажи ей, что мой мобильник разрядился или что я в ванной и не хочу брать трубку, чтобы меня не ударило током.
Я почувствовал, что у меня отвисла челюсть.
– Ты думаешь, это слабая отговорка? – спросила она. – Тогда скажи ей, что я полюбила молодого безумно талантливого художника и решила отказаться от своего будущего, чтобы стать его музой.
– Постой, разве не Арно пригласил тебя туда?
– Да, он там тоже будет. Возможно, я буду с ним.
Он еще не знает, но он все для меня сделает.
Она надевала браслеты, которых было слишком много. Потом осмотрела свою рубашку и, видимо, решила ее переменить. Я не двинулся с места. Она пожала плечами и сняла рубашку, оставшись в черном кружевном лифчике.
– Не напрягайся. Мы ведь родственники. В любом случае, я иногда встречаю людей, которые сразу западают на меня. Есть у меня такая способность.
Я отвернулся, чтобы не глазеть на нее.
– Сомневаюсь, что он что-то сделает для тебя, – сказал я. – И он не запал на тебя сразу, как только увидел. Через час после того, как вы познакомились, он развлекался в ванной с Амандой Харрисон Дойчманн.
– Неужели? – сказала Келли. – Значит, он из тех парней, кто развлекается с подружкой своего приятеля? Очень интересно.
– Я пошутил, – быстро сказал я. – Ты права. Арно сделает для тебя все.
Келли улыбнулась мне:
– О да.
– Келли, не говори никому то, что я тебе сейчас сказал. Я не должен был этого говорить.
– О, ты можешь положиться на меня. А теперь не мог бы ты выйти отсюда. Мне нужно переодеться, чтобы я выглядела во время поездки потрясающе.
– Проклятье, – сказал я, покачав головой.
Дьявол действительно может принимать любое обличье.
Я вышел и закрыл за собой дверь. Медленно спустился вниз и укрылся в своей комнате. Тут зазвонил мой телефон.
– Мне скучно, – сказала Лиза.
– Мне тоже. Абсолютно ничего не происходит.
– Действительно. Не хочешь пройтись со мной в Other Music», купить диски?
– Значит ли это, что наши отношения снова наладились?
– Забудь, что было вчера, – сказала Лиза. – С тобой у нас уже все закончилось. А еще мне надо читать «Мадам Бовари» на французском, но сейчас мне этого делать не хочется. Поэтому давай встретимся.
Я не был уверен, что верю Лизе. Но я пошел на встречу с ней, не попрощавшись с моей кузиной, которая в это время с кем-то говорила по телефону, рассказывая, как она любит искусство и кино. О Господи!
Скоро она уже будет давать советы режиссерам.
– Есть какие-нибудь хорошие новости? – спросила Лиза, когда мы вышли на Бродвей и оказались в толпе туристов и студентов.
– Нет, – быстро ответил я.
Мы вошли в «Other Music» и направились в отдел «IN». Иногда я заглядываю в отдел «OUT», потому что он круче; там бывает всякая всячина, о которой никто не узнает ближайшие три месяца, но сейчас у меня не было на это сил.
– Как ты узнаешь, что кто-то действительно плохой человек? – спросил я.
В зале играли новые веши. «Flaming Ups?» – и я начал про себя напевать.
Лиза улыбнулась. Она смотрела все, что было у «Cat Power». Чен Маршалл был ее любимым певцом, а «Cat Power» ее любимой группой.
– С тех пор как я стала старшеклассницей, я много раз задавала себе этот вопрос, – сказала она.
– И какой у тебя ответ?
– Если тебе лгут, это не искренний человек. Все остальное – ерунда.
Мы подошли к секции «French Decadence» и заметили, как парень в черной кожаной куртке прячет диск «Interpol». Я знал его, это был девятиклассник из школы, где учится Дэвид, Адам Риккенбахер, не самый приятный тип. Пару раз я видел его в доме Пэтча, и он мне не понравился. Сейчас он уже прибирал диск «Sonic Youth».
Я кивнул ему, он кивнул в ответ. Поосторожней, маленький придурок.
– Так что же ты делаешь, если кто-то тебе врет? – спросил я.
– Попробуй доверять хотя бы нескольким людям, и держи пальцы скрещенными, чтобы не ошибиться, – ответила она.
– Как бы мне хотелось, чтобы моя кузина вернулась к себе в Сент-Луис, – сказал я. – Она меня раздражает.
– Мне тоже хотелось бы, чтобы она была подальше. Но может, мы не будем говорить о ней?
– А о чем тогда?
Я посмотрел на нее и понял, что она хочет говорить о нас. Мне нечего было сказать.
– Я слышала, что Дэвид порвал с Амандой, – сказала она.
– —Правда?
– Поэтому я теперь хочу быть с ним. Собственно, я позвонила и встретилась с тобой, чтобы узнать, не возражаешь ли ты?
«Нет, поскольку ты не Флэн», – подумал я. И тут же понял, как сильно меня тянет к Флэн, хотя я и обещал себе не связываться с ней; и еще мне был неприятен этот разговор с Лизой, которая, наверно, сама прочла это на моем лице. Я был так смущен своей вспышкой эмоций, что уставился в пол; у меня дрожали руки.
Тут завыла тревожная сирена, и несколько здоровых, коротко постриженных сотрудников магазина кинулись за Адамом Риккенбахером.
– Похоже, этот парень нашел себе приключения, – заметила Лиза.
– Мне не нужно никаких приключений, дайте передохнуть, – сказал я.
– Обещаю, что с этих пор не буду тебя беспокоить.
– Ты ведь на самом деле не будешь вместе с Дэвидом?
– Нет, – ответила Лиза. – На мой вкус, он слишком мягкий.
Мы вышли из магазина.
Микки встречается со своей запретной Филиппой
– Ты не самый чувствительный парень на свете, – сказал Микки Дэвиду.
Какое-то мгновение оба пристально смотрели друг на друга, потом Микки рассмеялся. Был вечер вторника, и они стояли перед домом Филиппы Фрэди.
– Я хочу сказать, что все это довольно забавно, – сказал Микки. – Есть люди, которые мечтают, чтобы их такими считали. Так что если посмотреть с другой стороны, то это круто.
– Чего мы тут стоим? – спросил Дэвид.
Вид у него был подавленный.
– Филиппа сказала, что подаст мне знак из своей комнаты, если с ней все в порядке, – объяснил Микки.
– Какой знак?
– Она появится в окне без рубашки.
– Так ведь я тоже ее увижу.
– Закрой глаза.
Оба замолчали, уставившись на окна третьего этажа. Дэвид прикрыл глаза руками, однако подсматривал сквозь пальцы. Микки знал об этом, но это его не беспокоило. Его и Филиппу не заботило, если люди видят их голыми.
– Как Аманда? – спросил Микки.
– Джонатан сказал мне, чтобы я порвал с ней.
Я так и сделал.
– А если бы он сказал тебе…
– Спрыгнуть с десятого этажа? Нет, умник, я бы позвал тебя, чтобы ты это сделал.
– Ты ведь по-прежнему очень любишь ее?
– Да. Но теперь она со мной не разговаривает.
– Как давно?
Дэвид взглянул на часы. Микки не спускал глаз с окна. Собственно, его никогда не интересовала Аманда. У него была Филиппа, и между ними существовало неудержимое влечение.
– Теперь уже тридцать часов, – сказал Дэвид.
Он взглянул на Микки. Тот не появлялся в школе уже два дня и сейчас находился в совершенной эйфории, как будто в его тело вселились какие-то счастливые инопланетяне.
– Что с тобой? – спросил Дэвид.
– И получил знак.
Дэвид быстро поднял голову, но уже ничего не увидел.
– Увидимся позднее, – сказал Микки.
– Куда ты? – спросил Дэвид.
– Туда, – ответил Микки, взбираясь по ступенькам. – Увидимся завтра в школе.
– Мы же учимся в разных школах.
– Отлично.
Дверь открылась, и появилась Филиппа, одетая лишь в купальный халат.
– Привет, детка, – сказал Микки. – Я скучал по тебе.
– Ты, чучело, мой папа вчера сказал, что, если я еще раз увижусь с тобой, он отошлет, меня в специальную школу на одном из кораблей в Карибском море.
Она обняла его.
– Где твои родители? – спросил Микки.
– На ужине в «Боло», Я должна подъехать туда к ним, но я, наверно, забыла об этом.
Они вошли в дом, который по размерам соперничал с домом Фладов. Однако, поскольку Филиппа была единственным ребенком и ей не разрешали устраивать вечеринки, в доме были невероятные чистота и порядок, как в музее.
– Что же ты хочешь делать вместо ужина? – спросил Микки.
– Я хочу, чтобы мы были самой романтичной парой в целом мире. Как Ромео и Джульетта.
Они поднялись наверх в ее комнату.
– Давай просто будем сами собой, – предложил Микки.
Одна Келли и слишком много парней
Арно расхаживал взад и вперед в Международном аэропорту Майами, ожидая Келли. Он был в белых пижамных штанах, черной, рваной футболке и босиком; из-за последнего он уже дважды поругался с охранниками аэропорта. Однако парень хотел предстать перед Келли абсолютно отвязным, потому что теперь, по каким-то непонятным для него самого причинам, он намеревался соперничать за нее с Рэндаллом Одди.
– Как дела, милый?
Подошедшая сзади Келли хлопнула его по животу и поцеловала в щеку. Арно подумал, что от нее пахнет кондиционером для ткани с запахом маргариток и коктейлями, выпитыми в самолете.
– Привет, – тихо сказал он.
Он понимал, что выглядит смущенным, сам не зная почему. Обычно когда он встречался с девушкой, то любил появиться с другой или даже с двумя, чтобы они ревновали друг к другу и в результате быстрее уступали ему. Но, думая о Келли, он забывал про других девушек.
И тут заметил Рэндалла Одди. Он протер глаза, но тотчас исчез.
– Привет, старик, – сказал тот. – Я опоздал на свой самолет и полетел вместе с Келли.
Они рассмеялись и ударили друг друга по плечу.
– Мой…
Арно удалось прервать себя, прежде чем он продолжил: «…отец не станет организовывать для тебя выставку, если ты не отстанешь от моей девушки».
– Твой?
– Мой автомобиль ждет нас, – сказал он.
Арно одолжил роскошный белый «Кадиллак» 1974 года с откидным верхом у менеджера галереи своего отца. Он едва мог водить его и надеялся, что поведет Келли. Но теперь придется ему, потому что будь он проклят, если Рэндалл Одди сядет где-нибудь, кроме как сзади.
– Твой отец готов оттянуться сегодня вечером? – спросил Рэндалл, приобняв Арно.
На Рэндалле была футболка с надписью «Уничтожайте богатых», пятнистые джинсы и сандалии. Арно едва поборол искушение указать охранникам на Рэндалла, закричать: «Террорист!» – и убежать с Келли.
На улице было ослепительно солнечно и очень жарко, везде росли пальмы. Зной заставил их замедлить шаг.
– Мне здесь нравится, – сказала Келли.
– Еще бы, – хором ответили Арно и Рэндалл.
Когда они ехали, по приемнику крутили ужасные Хиты на испанском, которые Келли знала лучше своих спутников и могла напевать. Она сидела, положив ногу на ногу, на соседнем с водительским сиденье, в то время как Рэндалл расположился сзади, а Арно, вцепившись в руль так, что побелели костяшки, рулил среди потока машин. Они выглядели эффектной компанией, хотя Арно сейчас было не до того.
– Ля-ля-ля. О, ми корасон! – распевала Келли.
Какие-то парни в красном «Мерседесе» пристроились рядом с ними и подпевали вместе с ней.
Арно взглянул в зеркало заднего вида на Рэндалла.
Их глаза встретились. А Келли в это время получила приглашение на вечеринку от парней в «Мерседесе».
Они подъехали к дому родителей Арно, четырехэтажному особняку в испанском стиле на Оушен Драйв, припарковались и прошли вокруг дома на задний двор, где располагался бассейн с бортиками, плавно спускающимися к воде.
– Я хочу забраться в этот бассейн, – сказала Келли, бросая сумку.
– Я тоже, – сказал Рэндалл.
– В шесть гости соберутся на коктейль, – заметил Арно.
– Они могут присоединиться к нам, – сказал Рэндалл.
Он стянул свою футболку и джинсы. Арно уставился на него. Он что, хочет купаться голым? Арно выпятил грудь и тоже стал раздеваться.
– Постойте, ребята. Мне нужно надеть бикини, – сказала Келли. – Я не собираюсь купаться голой днем.
– Ерунда, – махнул рукой Рэндалл.
Он показал им язык, стянул трусы и прыгнул в бассейн. Арно и Келли уставились на него. Арно слышал, как сквозь стеклянную дверь входят его родители.
– Черт знает что, – сказал Арно.
– Да, – сказала Келли, и у Арно возникло неприятное чувство, что ей нравится то, что она видит.
– Залезайте, вода отличная! – крикнул Рэндалл.
– Позднее, – сказала Келли. – Здравствуйте, мистер Вальденбургер, миссис Вальденбургер. Какой у вас прекрасный дом.
Рэндалл продолжал плавать в бассейне, быстро, потому что вода была очень прозрачной, а Келли беседовала с родителями Арно, которые, казалось, не обращали внимания на тот факт, что их сын стоит в одних трусах, а в их бассейне плавает голый художник.
Зарычав, Арно стал натягивать штаны обратно.
Дэвид не в состоянии справиться с собой
– Эй, плакса!
– Заткнись, придурок, – ответил Дэвид.
Шла игра Поттертонской баскетбольной команды с командой новичков. Дэвид играл в центре, постоянно получая мяч со всех сторон и постоянно его теряя, тщетно пытаясь думать только о баскетболе. И тут Адам Риккенбахер, этот красивый новичок, который почему-то не нравится Джонатану, начал на него наезжать.
– Извини, приятель. Ты такой чувствительный, – сказал он.
– Я надеру тебе задницу, Рикенсракен, – огрызнулся Дэвид.
Но чувствовал он себя совершенно подавленным.
Он подошел и вырвал мяч у Адама из рук, тот не сопротивлялся, но тут другой новичок хлопнул Дэвида по спине и прошептал: «Уа-уа». Дэвид отдал мяч другому игроку, ушел с площадки и сел, прислонившись к синей, покрытой мягкой обшивкой стене зала.
– Дэвид, вернись на площадку – крикнул ВиДжей Сингрэм, их тренер.
Вообще-то он был довольно мягким человеком, но сейчас в зале были родители потенциальных учеников, и он хотел казаться твердым. Все складывалось для Дэвида как нельзя хуже – тренер кричал, новички издевались, да еще эти родители восьмиклассников; и он был в центре всеобщего внимания. Прежде чем он сам понял, что происходит, Дэвид закрыл майкой лицо и заревел, как будто ему было шесть лет, и кто-то пинком прогнал его из песочницы.
– Всем продолжать игру! – крикнул тренер и направился к Дэвиду – Хоть бы Кто-нибудь прикончил меня, – всхлипнул Дэвид.
– Что случилось? Ты нам нужен на площадке.
– Сейчас, одну минуту.
– Проблемы с девчонками? Видимо, в этом все дело? Знаешь, все об этом говорят.
– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – сказал Дэвид.
Взглянув на Сингрэма, он увидел, как у того на шее вздулись вены, а на лбу выступил пот.
– Как ты со мной разговариваешь?! – загремел тренер.
Он оглянулся. Полдюжины родителей смотрели на него; игра остановилась, и все ученики тоже наблюдали за происходящим.
– Ты хочешь вынудить меня научить всех на твоем примере?
– Я ничего не хочу от вас. Тем более вынуждать.
Дэвид вдруг почувствовал, что у него нет сил даже на то, чтобы говорить. Он медленно встал и пошатнулся. Адам Риккенбахер поддержал его под локоть. Дэвиду это было неприятно, но все же он оперся на него.
– Теперь послушайте меня, молодой человек, – сурово сказал тренер. – Чем вы все занимаетесь в свободное время – это ваше личное дело. Но когда ты приносишь свои обиды на обманувшую тебя девушку сюда, это уже моя проблема!
– Тренер, успокойтесь, – сказал Адам Риккенбахер.
– А что ты скажешь, Дэвид?
– Спасибо, тренер, вы подняли мне настроение.
– Выметайся отсюда!
– Уже иду, – ответил Дэвид.
Он оттолкнул Адама и побрел в душ, слыша позади смех и стук мяча.
Еще одно открытие выставки Одди
– У моих родителей такой большой дом, – говорил Арно Келли. – Мы можем оставаться в гостевом крыле, и никто даже не узнает о нашем присутствии.
– Замечательно, – ответила Келли. – Кстати, я только что познакомилась с поразительной женщиной – она владеет этим ночным клубом на Саут Бич, который пока еще не открылся. Ее зовут Ингрид Казарес, и она говорит, что я должна к ней заглянуть.
Мы сможем там потанцевать, и она будет подавать нам выпивку. Но это лишь через несколько часов.
А что мы будем делать сейчас?
– Не беспокойся, – сказал Арно. – Я что-нибудь придумаю.
Он стоял с ней около галереи его родителей на Линкольн Роуд. Хотя официальное открытие выставки уже закончилось, в галерее еще было полно народу; все восхищались творениями Рэндалла Одди. Это было на руку Арно, потому что художник был некоторым образом отрезан от Келли группой коллекционеров. Тем временем Арно медленно вывел Келли из галереи, ухитрившись, чтобы их никто не окликнул.
– Мы можем вернуться обратно и отыскать Рэндалла, – заметила Келли.
– Да, но неужели ты не можешь придумать ничего более интересного?
– Нет, – ответила Келли и улыбнулась.
В этот момент слуга подогнал белый «Кадиллак».
Арно не заказывал его. Но вот он здесь. С ключами зажигания в замке.
– Благодарю, – сказал Арно и залез внутрь.
Он махнул рукой Келли, которая пожала плечами и села на сиденье рядом с ним.
– Поехали домой, – предложил Арно.
– Постой! – раздался сзади чей-то крик. Арно увидел менеджера галереи – владельца «Кадиллака».
Он кричал и размахивал руками. Арно включил радио.
На светофоре Арно повернулся к Келли. Она улыбалась, и он поцеловал ее, сначала в шею, затем в губы. Ее кожа была горячей от солнца; она слегка рассмеялась и ответила на его поцелуй. «Наконец-то», – подумал Арно. Как правило, он добивался от девушек гораздо большего. Машины за ними засигналили.
Несколько минут спустя они въехали на вымощенную белым камнем парковку около его дома. Тут было тихо. Арно взял Келли за руку и повел ее вокруг дома к бассейну.
– Давай, наконец, искупаемся, – сказал он.
Келли не ответила. Она осторожно завернула за угол; вокруг бассейна горели свечи. В самом бассейне, в ведерке со льдом, прикрепленном к спасательному кругу, охлаждалась бутылка шампанского. Играла музыка в ритме самбы. Арно принюхался. В воздухе пахло благовониями. Но ведь он всего этого не готовил.
На какое-то мгновение он пришел в бешенство, подумав: неужели Рэндалл каким-то образом улизнул с открытия выставки и добрался сюда раньше их. Тогда где же он?
Арно крепко сжал руку Келли и осмотрелся. Не мог же Рэндал передвигаться так быстро.
– О Господи! – сказала Келли.
И тут Арно увидел своих родителей, выходящих из стеклянной двери. На них не было ничего, кроме полотенец, обернутых вокруг бедер. Как и он с Келли, они держались за руки.
– О нет! – сказал Арно.
Полотенца упали. Его родители были отчетливо видны обнаженными.
Он почувствовал, как Келли вырывает свою руку из его руки.
– Ни фига себе, – прошептала она.
Родители Арно начали страстно целоваться. Келли и Арно несколько секунд смотрели на них, словно парализованные, как свидетели автомобильной аварии.
– Вот черт! – пробормотала Келли и побежала обратно в машине.
– Нет, Келли, подожди…
Арно побежал за ней. Никогда за всю свою жизнь он еще не был в таком замешательстве.
– Прошу тебя, отвези меня обратно в галерею, – сказала Келли.
Она села в машину и закрыла глаза руками.
Арно, как можно тише, вывел огромную машину со стоянки. Он не произнес ни слова и не смотрел на Келли, которая громко жевала жвачку и рассматривала свои ногти. Арно осторожно вел машину и старался изгладить из памяти образ родителей, ласкающих друг друга при свете свечей у бассейна.
У Микки окончательно едет крыша
В среду утром Микки Пардо решил идти в школу.
Он убедил себя, что наконец оправился от одурманивающих болеутоляющих средств; и в любом случае он даже немного соскучился по школе. Поэтому он появился на втором уроке – физике и с удовольствием слушал, как миссис Алсадир рассказывает о каких-то маленьких кучках дерьма, именуемого кварками. Хотя он не понимал, о чем речь, это было занятно.
– Есть вопросы? – спросила миссис Алсадир.
– Я лишь хочу сказать, что мне нравятся эти дерьмовые байки, – крикнул Микки.
Миссис Алсадир лишь неловко улыбнулась и предложила урок. У Микки не было ни тетради, ни карандаша. Он сидел один, на заднем ряду. Спустя некоторое время он взобрался на лабораторный стол и прилег на бок. Миссис Алсадир по-прежнему ничего не сказала.
Затем ему позвонил Джонатан, и Микки решил поговорить с ним, поэтому направился в коридор. На нем был коричневый спортивный костюм, тяжелые ботинки, на шее висели какие-то старые цепочки, а также черные пилотные очки. Гипс сиял белизной, за исключением тех мест, где Микки пролил на него кофе или испачкал едой.
– Ты вернешься на урок? – окликнула его миссис Алсадир.
Микки ее проигнорировал.
– Ну что там, старик? – спросил он в трубку.
– А у тебя есть что-нибудь интересное? – откликнулся Джонатан. – Я разыскиваю Арно – он должен вернуться. Представь себе, он отправился во Флориду с моей кузиной.
– Неужели?
Микки почуял запах чего-то вкусного, вроде бекона, и оглянулся.
– У нее был свободный день между собеседованием в Нью-Йоркском университете и университете Сары Лоренс, и она отправилась в Саут Бич. Мне даже думать не хочется, чем они там занимались. Мне пришлось прикрывать ее, и теперь она вернулась.
Но Арно сегодня не вернулся. Кстати, ты не видел Дэвида?
– Он же ходит в Поттертон, помнишь? А я в Тэлбот.
– Ах, да. Слушай, я свяжусь с тобой еще раз, позднее, чтобы…
– Неплохо…
Микки оглядел коридор. Откуда такой приятный запах? Маленький восьмиклассник шел по коридору и что-то ел. Сэндвич. Так…
– Микки Пардо! – прозвучал жесткий мужской голос. Но Микки его не слышал. Он уронил телефон.
Мальчик с сэндвичем приближался.
– Наверно, мне надо прийти к тебе домой после школы, – продолжал бубнить Джонатан в воздух. – Мы вместе пойдем разыскивать Арно.
Микки широко расставил руки, как бы показывая, что намерен поймать мальчишку. Ему нужен был этот сэндвич. Восьмиклассник попытался обойти его слева. Потом справа.
– Микки Пардо! – взывал взрослый мужской голос.
Слишком поздно. Микки схватил мальчика, прижав его своим гипсом, и сэндвич вылетел у того из рук.
– Постой… – пробормотал мальчик приглушенным голосом, поскольку был прижат к груди Микки.
Микки подхватил сэндвич и отправил его себе в рот. Ему слышались вокруг какие-то голоса. Микки казалось, что он не ел много дней. Он сжал челюсти, но сэндвич выскользнул у него изо рта, как кусок скользкого мыла из рук, и Микки вновь сомкнул челюсти на чем-то мягком и движущемся. Микки заурчал. «Бекон», – подумал он.
– А-а-а! – закричал восьмиклассник, когда Микки укусил его за руку.
Потом Микки оторвали от его добычи, позвонили его родителям и отправили домой за то, что он укусил ученика.
Дэвид начинает кое-что понимать
– Ты видел Пэтча? – спросил Джонатан.
Они с Дэвидом стояли перед домом родителей Микки, дожидаясь, пока кто-нибудь их впустит.
– Не помню, когда это было в последний раз, – ответил Дэвид. – Я собирался ему позвонить, но был слишком расстроен, чтобы сделать это.
– Видимо, это означает, что ты не виделся с Амандой?
– Нет, с тех пор, как я порвал с ней, – грустно ответил Дэвид.
Он до сих пор не мог поверить, что сделал это, понятия не имел, с кем она его обманула – но это даже к лучшему. Он не знал, что будет, если узнает об этом.
– Хватит, – сказал Джонатан.
– А вчера я расплакался во время тренировки по баскетболу. Мне, видимо, придется уйти из команды; к тому же я так унижен.
– Неужели?
– Это было ужасно. Теперь все зовут меня —«самым чувствительным парнем на свете». Если бы не этот парень, Адам, я бы сцепился с тренером.
– Ах, да, этот придурок.
– Я против него ничего не имею, – заметил Дэвид. – В любом случае, я не знаю, что мне делать, потому что команда – это все, что у меня было, кроме, конечно, Аманды. Теперь я чувствую себя совсем потерянным. Когда прохожу мимо зеркала, я словно не вижу своего отражения. Я в депрессии.
– Мы попробуем исправить ситуацию в эти выходные, – заверил его Джонатан. – У меня есть кое-какие идеи.
– Дверь открылась, и они увидели главного помощника Рикардо Пардо, Каселли. Он был в белом спортивном костюме; голова побрита наголо, на шее и кистях рук татуировки. Дэвид никогда не понимал, почему у всех помощников Рикардо Пардо такой зловещий вид.
– Вы, парни, не можете войти, – сказал Каселли. – У Микки большие неприятности.
– Что с ним такое? – вздохнув-, спросил Джонатан.
– Судя по всему, он попытался съесть какого-то парня в школе.
– Он не повредил ему кожу? – спросил Джонатан. – Микки уже делал это раньше, и если он не повредил ему кожу, его не исключат из школы.
– Не могли бы мы повидаться с ним буквально пять минут? – спросил Дэвид. – Нам нужно кое-что уточнить с домашними заданиями.
– Хотя вы учитесь в разных школах, – усмехнулся Каселли. – Ну да ладно. Только не попадайтесь на глаза его отцу.
Джонатан и Дэвид тихо проскользнули внутрь. Дом походил на пещеру, с высокими потолками – под шесть метров – и огромными дверями из комнаты в комнату.
Из динамиков на первом этаже звучала музыка, опера «Любовный напиток». Они прошли мимо студии, мельком увидев Рикардо Пардо с пятью помощниками; они что-то мастерили из старых автомобильных частей.
Они нашли Микки в его комнате; парень лежал на холодном полу, там, где раньше стояла его кровать.
– Где твоя кровать? – спросил Джонатан.
– Не знаю, – ответил Микки. – Какая разница?
У меня проблемы, и я не могу повидаться с Филиппой.
– Тебе никогда не следует отключать телефон, ведь я тебе звоню.
– Да, Джонатан, ты прав.
Микки сел и посмотрел на друзей.
– Джонатан, я не знал, что ты обязан носить в школу блейзер.
– А я и не обязан, – ответил Джонатан, подтянув рукава своего коричневого твидового пиджака.
– Тогда почему он сейчас на тебе?
– Потому что я сегодня настроен серьезно. По крайней мере, серьезней, чем ты.
– Ты настроен серьезно, поэтому вырядился, как школьный учитель, – заметил Микки.
– Да, – ответил Джонатан, – а ты, видимо, считаешь себя космонавтом, поэтому всегда ходишь в спортивном костюме.
– Ты попытался съесть какого-то парня? – спросил Дэвид.
Он присел на подоконник, рядом со стопкой учебников и компьютером, отключенным и покрытым пылью. В комнате слабо пахло краской.
– Я думал, что у него в руках сэндвич.
– А он у него был?
– Нет, это была книжка «И восходит солнце». Но она была так похожа на сэндвич и так же пахла. – – Если она была в бумажной обложке, то, возможно; и похожа, – заметил Джонатан. – Значит, ты его укусил.
– Да.
Микки поднялся с пола, подошел к стереосистеме и поставил «Slayer». Музыка была слишком громкой, и Джонатан не думал, что от нее они станут чувствовать себя лучше.
– Послушай, Арно с тобой не связывался?
– Нет, – ответил Микки. – Но я от кого-то слышал, что он увез твою кузину во Флориду и оттянулся там с ней в полный рост. Черт возьми, эта девчонка умеет произвести впечатление. Я рад, что люблю свою Филиппу, иначе бы я приударил за Келли, и ни к чему хорошему это бы не привело.
– А что с ней не так? – поинтересовался Джонатан.
– Неужели ты ее защищаешь? – неожиданно вмешался Дэвид, взглянув на Микки и Джонатана. – Как только ты нас с ней познакомил, Аманда сразу же обманула меня, а Микки упал с крыши.
– Подобное происходит каждую неделю, – возразил Джонатан.
– Не обязательно. Я не удивлюсь, если Аманда изменила мне с Келли. Эта девчонка приносит несчастье, – сказал Дэвид, натягивая на голову капюшон.
– Да будет тебе! Она моя кузина.
– Лиза тоже считает ее сучкой. Мне говорила Джейн, – добавил Дэвид.
– Вы две тупые задницы, – рассердился Джонатан.
Он поднялся. И тут Микки ударил его в грудь своим гипсом. Джонатан упал на пол.
– Ой! Какого черта ты сделал это?
– Мы пытаемся тебе объяснить, – сказал Микки. – Твоя кузина – порождение ада.
– Не из ада, а из Сент-Луиса. Она, вероятно, не идеальная девушка, но уж точно не демон. – Джонатан поднялся, отряхиваясь. – Однако, если она так плоха, как все говорят, это объясняет, почему Арно так запал на нее.
– Даже Арно гораздо лучше ее, – сказал Дэвид. – По крайней мере, я ему доверяю.
Джонатан уставился на Дэвида.
– Пожалуй, мне лучше идти, – заметил он. – Пойду домой, нужно прочитать сценарий «Донни Дарко» к уроку английского. – Он повернулся к двери.
– Я что, не должен доверять Арно? – спросил Дэвид.
Он встал, двинулся было за ним, потом прислонился к стене. Мерзкое чувство овладело им, к горлу подкатила тошнота.
– Оставайся здесь, – сказал Дэвид. – Это мне нужно уйти.
Дэвид вышел из комнаты и пошел вниз, потом по коридору к двери. По пути он прошел мимо Рикардо Пардо, который курил сигару размером с хот-дог и громко подпевал арии из оперы.
– Эй! – окликнул он Дэвида. – Тебе не положено быть здесь.
– Поэтому я и ухожу, – ответил Дэвид и проследовал мимо него.
Он почувствовал легкий испуг. Рикардо Пардо был крутым мужиком и мог не на шутку рассердиться.
В коридоре было холодно. Минута, пока Каселли открывал для него входную дверь, нажимая код, показалась Дэвиду томительно долгой. Наконец тот выпустил его на улицу, и он оказался на Вест-стрит.
Я совершаю прогулку с моим маленьким другом
Флэн Флад выглядела озабоченной.
– Я начинаю беспокоиться о Пэтче, – сказала она.
Мы шли по 5-й авеню, держась за руки. Она сказала, что у нее замерзли руки, и когда я взял одну, ладошка действительно была холодной. Был полдень четверга. Я провел очень скучный день в школе; послал множество SMS-сообщений, и ни на одно не получил ответа. Арно вернулся из Флориды, но я узнал об этом лишь потому, что услышал от своей мамы, что у Келли удачно прошло собеседование в университете Сары Лоренс сегодня утром.
– Что? – спросил я.
Я старался сосредоточиться на том, что говорит Флэн, но это было трудно, потому что я очень переживал за своих друзей.
– Пэтч! – сказала Флэн и толкнула меня локтем в бок.
– Да-да. Верно. У меня как-то все не было времени подумать о нем. Где он?
– Я не знаю, и мне уже надоело прикрывать его.
– Когда ты в последний раз видела своих родителей?
– Я и этого точно не могу сказать.
Флэн всхлипнула.
Она была лишь сантиметра на три ниже меня ростом, но показалась мне очень маленькой. Поэтому я обнял ее за плечи. Солнце светило ярко, но было прохладно. На мне был новый кашемировый свитер на молнии от Andre Longacre, а Флэн была лишь в рубашке, вероятно отцовской, джинсах и ботинках на высоком каблуке от Sigerson Morrison.
– Твой свитер такой приятный на ощупь, – сказала Флэн.
Естественно, я снял его и отдал ей. На мне остались лишь черная футболка и черные джинсы.
– Кто же заботится о тебе?
– Фебрари, – ответила она, заворачиваясь в мой свитер.
– Серьезно?
Мы пошли по направлению к ее дому.
– Ну, Пэтч сказал родителям, что он будет присматривать за мной, и в любом случае это предполагалось на пару дней, но потом мама отправилась в Санта-Лючию, а папа задержался в Коннектикуте, в этой своей башне, куда никому не позволено входить, а Пэтч все это время неизвестно где, поэтому я, собственно, сама о себе забочусь. Заказываю суши или тайскую еду для себя и для Фебрари, когда она вспоминает, что голодна.
– Постой… Пэтча нет уже с прошлой недели?
– С прошлой среды.
– Ничего себе! И с тех пор у всех неприятности.
– Что ты имеешь в виду?
– Арно клеится к моей кузине и строит из себя идиота, Микки грозит исключение из школы, Дэвид порвал со своей девушкой и то и дело плачет на людях.
– И Пэтч пропал.
– Да, и это тоже.
Какое-то время мы шли молча и оказались перед ее домом. Я быстро оглянулся. Моя рука все еще обнимала ее.
– Хочешь подняться и посмотреть со мной «Школу рока» на большом телике в спальне моих родителей?
Я глубоко вздохнул. Я представлял себе, что произойдет, если я это сделаю, и хотя мне не слишком нравится подавлять свои порывы, я знал, что сейчас должен это сделать.
– Я всегда засыпаю на этом фильме, – сказал я, отодвигаясь от нее.
Но мы все еще держались за руки.
– Ну.., мы могли бы вздремнуть вместе.
– Нет, я не думаю, что стоит это делать.
– Джонатан, я не могу больше ждать тебя!
– Ты и не должна. То, что я тогда сказал – правда. Мне нравится встречаться с тобой – по-дружески. Это все.
– Но тогда, вечером, ты позвонил.
– Да, я знаю, тут есть противоречие, но все же…
Я понимал, что все это звучит неубедительно. Я выпустил ее руку. Флэн была слишком юной, и все потешались надо мной из-за того, что я встречаюсь с ней; и, как ни глупо это звучит, я знал: то чувство, которое я испытываю к ней, – это не правильно.
– Послушай. Я позвоню тебе позже, и мы решим, что делать с Пэтчем.
– Как хочешь, – сказала Флэн.
У нее внезапно испортилось настроение, она открыла дверь и исчезла в доме, даже не попрощавшись со мной.
Я побрел домой, думая, что надо бы повидаться с мамой; мы не виделись несколько дней. Но когда я пришел, ее не было. Зато в моей комнате была Келли, она развалилась на моей кровати.
– Ты все еще здесь? – спросил я.
– Да, мы не уедем до воскресенья. А может быть, я полечу обратно отдельно от мамы. Я пока не решила.
У меня еще много дел в этом городе.
– Понятно, – пробормотал я, опускаясь на стул. – А разве тебе не пора в школу?
– Мои дела здесь кажутся мне более важными.
Тут зазвонил ее мобильник. Она поднялась и улыбнулась мне так, словно мне было девять лет и пора ложиться спать.
– Разве это не ясно? Я здесь отлично, просто замечательно, провожу время.
Она вышла из комнаты. Я какое-то время сидел, а потом вспомнил, что у меня есть неотложное дело – отыскать Пэтча.
Я начал действовать, позвонил Флэн и договорился, что мы с друзьями встретимся у нее дома будущим вечером и решим, как нам искать Пэтча; если, конечно, он до этого времени не объявится сам. Фебрари Флад также могла бы помочь, хотя Флэн не видела ее со вчерашнего дня. Ее мама звонила из Санта-Лючии, так что Флэн хотя бы знала, что ее родители должны вернуться в воскресенье. Это означало, что нам следует постараться найти Пэтча к этому сроку.
Итак, наконец всерьез сосредоточившись на Пэтче, я стал вызванивать нужных людей.
Проблемы Микки нарастают как снежный ком
Микки и Филиппа расположились в ее комнате на третьем этаже в пятницу после школы, хотя, собственно, в школу ходила лишь Филиппа. Они лежали на кровати и так самозабвенно целовались, что едва не задыхались.
– Мне нужно сегодня быть у Фладов, – сказал Микки, медленно отрываясь от Филиппы. – Я обещал Джонатану.
– Да брось ты. Забудь о нем.
На Филиппе было лишь красное нижнее белье, которое она купила в «Маленькой кокетке» по дороге из школы. Микки отвел взгляд и сосредоточился, чтобы сформулировать предложение.
– Видишь ли, Пэтч куда-то надолго пропал, и Джонатану нужна наша помощь., чтобы найти его.
– А нам какое дело? – рассмеялась Филиппа.
– Кроме того, мне нужно убраться отсюда до того, как вернутся твои родители.
– Это правда, – согласилась Филиппа. – Так ты считаешь, что тебя действительно выгнали из школы?
– Вообще-то, я думаю, что мой старик должен поговорить об этом с твоим отцом, – сказал Микки.
Он взглянул на стену, где висела большая картина Рэндалла Одди: красивый зеленый глаз, искривленный и словно подмигивающий. Микки решил, что это крутая картина.
– Потому что мой папа состоит в попечительском совете Тэлбота?
– Правильно.
Через час Филиппа должна была ехать с родителями в их дом в Амагансетте; это было частью их соглашения после того, как она рассердила их на прошлой неделе. Теперь она должна проводить с ними больше времени и относиться к ним как к живым существам, а не бездушным машинам.
– Тебе пора выметаться отсюда, – сказала она.
– Встретимся позже, – ответил Микки.
Он встал, натягивая свой спортивный костюм и разыскивая на полу свои ботинки.
– Я не могу. Ты же знаешь, я ухожу. Микки, ты что, совсем теперь не носишь нижнее белье?
Микки повернулся к ней, они упали на кровать и снова начали целоваться. Но тут зазвонил телефон Микки, и они оба знали, кто это.
– Мне нужно идти.
– Может быть, я вернусь на такси и разыщу тебя завтра вечером, – сказала Филиппа. – К тому времени я уже успею порядком надоесть моим предкам.
– Хорошо бы. Мы найдем Пэтча, и я буду свободен. И замолви за меня словечко перед твоими родителями, ладно?
– Ну, это, наверно, не очень хорошая идея, – заметила Филиппа.
Он кивнул, потому что она была права.
Микки сбежал вниз по ступенькам. Он должен был убраться до прихода ее родителей. Ему было категорически запрещено появляться рядом с их дочерью.
Он подошел к входной двери и попытался отпереть ее, но замок почему-то не поддавался. Он нажал снова.
И тут ручка начала поворачиваться сама. Привидение?
Микки попятился, увидев входящего Джексона Фрэди.
– А, мистер Пардо, – сказал мистер Фрэди. – Какой приятный сюрприз.
– Ну.. Я, собственно, как раз собирался уходить.
– Нет, мистер Пардо, ваши планы изменились. Сегодня вечером мы ужинаем вшестером.
– Вшестером?
– Наша дочь, ваши родители, затем, конечно, мы с женой, и вы. Шесть.
Микки растерянно оглянулся. Я? Вшестером? Вот дерьмо.
– Мы воспользуемся этой возможностью, чтобы кое-что прояснить раз и навсегда.
У Арно разлад между чувством и поступками
В последний момент Арно надел черный костюм, хотя обычно не носил таких вещей. Ему показалось, что так он будет чувствовать себя лучше. Это был дорогой костюм от Ralph Lauren, который он, собственно, позаимствовал у отца (тот до сих пор находился во Флориде). Арно в своей комнате готовился к встрече в доме Фладов. Он поставил «Ясные глаза» и подпевал.
Дело не в том, что он любил Келли. Дело в том, что она от него все время ускользала. И это его очень раздражало.
– Кто из двоих окажется глупцом? – , распевал он. – Кто им окажется? Ты можешь мне объяснить?
Мне нужно это понять.
Тут он бросился на кровать и, сам не зная почему, разрыдался.
В это время зазвонил телефон. Джонатан.
– Где тебя черти носят?
– Я уже иду Я просто…
И не смог придумать, что сказать. Он отключил телефон и тупо стоял в отцовском костюме и белой оксфордской рубашке, и ему ужасно захотелось с кем-нибудь поговорить. Наконец ему пришло в голову позвонить Лизе Комански. Она всегда хорошо к нему относилась. Она его поймет.
– Разве ты не у Фладов? Вы ведь собирались разыскивать Пэтча? – спросила Лиза.
– Да. Я на пути к ним. Я на улице. Я тут подумал, что хорошо бы сначала увидеться с тобой.
– Ну, ты, наверно, увидишь меня позже, когда вы покончите с делами и начнется вечеринка.
– Но мне нужно увидеть тебя сейчас.
– Зачем?
– Просто нужно.
– Ладно. Давай.
Они договорились встретиться-перекусить в «Корнер Бистро».
Арно занял место в углу за перегородкой, где они были отделены от остальной публики. Лиза появилась несколько минут спустя. На улице начался дождь, и ее черные волосы были покрыты капельками воды. Она села и попыталась языком слизнуть капельку, упавшую с челки на нос. Арно протянул руку и стряхнул ее. Лиза прислонилась спиной к стене и посмотрела на Арно.
– Спасибо, что встретилась со мной.
– Без проблем.
Они заказали по гамбургеру и пиво за два доллара, которое по вкусу смахивало на подкрашенную содовую.
– Просто… – начал Арно.
Но он не мог говорить дальше. Как объяснить? Арно помрачнел, надулся и не мог ничего сделать, лишь водил по полу своим ботинком из крокодиловой кожи, который выглядел таким же странным, как обувь, которую обычно носит Джонатан. В конце концов Лиза пересела к нему.
– Ты хочешь, чтобы я сама это сказала? – спросила она.
Арно был мрачен. Он думал о Келли, ее лукавой усмешке, ее светлых волосах и темных бровях; о том, что она выглядит обнаженной и мечтающей о сексе, даже когда она одета и, возможно, думает о ком-то другом, кого она заставит увлечься собой в этом городе. А сейчас она где-то с Рэндаллом Одди и бог знает с кем еще, занимается неизвестно чем, может, черт бы ее побрал, позирует ему. Проклятье!
– Ты знаешь эту историю про Кортни Лав? – спросил Арно. – Про то, как она в пятнадцать лет составила список того, что хочет сделать, и под номером три – после записи хита и съемок в Голливуде – стояло: «Подружиться с Майклом Стайпом».
– Да, это крутой подход к жизни, – ответила Лиза. – Но ты ушел от темы.
– От какой темы? – спросил Арно.
– От той, на которую ты хотел со мной поговорить.
– Ладно, – сказал Арно с несчастным видом. – Говори ты.
– Тебя всегда влекло ко мне, но ты не хотел признаваться из-за Джонатана.
– Ну…
Лиза погладила Арно по щеке тыльной стороной ладони и отхлебнула свое пиво. Появилась официантка и поставила их гамбургеры на край стола. Они оба знали, что если не съесть их в ближайшие пять минут, они сморщатся, застынут и станут по вкусу похожими на холодную глину.
– Но дело в том, Арно, – продолжала Лиза, – что с Джонатаном покончено. Я больше не могу ждать его, к тому же неизвестно, что он там затеял с младшей сестрой Пэтча; на мой взгляд, это глупо и опасно; в любом случае.., я тоже думаю о тебе.
– Да?
Арно уставился на свою еду. Он знал, что не станет ее есть. Ему надо было сразу заняться Келли, как только он увидел ее. Тогда бы он уже давно про нее забыл.
– Да, и много, – ответила Лиза.
Арно наклонился и поцеловал ее прежде чем она успела сказать что-то, что еще более смутило бы его.
Они целовались десять минут, двадцать. Лиза оказалась весьма чувственной, хотя и в весьма своеобразной манере. Действительно, Арно всегда думал о ней как о девушке Джонатана. Однако он не хотел того, что происходило сейчас. На самом деле нет.
– Мне надо идти, – сказал Арно.
– Давай не будем никому говорить об этом.
– Это хорошая идея.
– До тех пор, пока мы не будем готовы.
– Я с тобой полностью согласен, – сказал Арно. – Давай подольше сохраним наш секрет.
Они поцеловались на прощанье, и он пошел вниз по улице, а его мысли возвращались к той пятнице, когда он закончил развлекаться с Амандой и увидел Келли.
Келли! Ему хотелось, чтобы она уехала и он смог забыть о ней.
А что с Дэвидом? Знает ли он, что Арно развлекался с Амандой? Не проболталась л и Аманда? Будем надеяться, что нет. Арно пожал плечами.
Когда приходилось иметь дело со всей этой ерундой: с чувствами и тем, чтобы не обижать людей, он просто терялся.
И СНОВА ПЯТНИЦА, ВЕЧЕР
Я никогда не просился на роль судьи
Днем в пятницу я купил новую пару обуви. Не могу сказать, что это было каким-то пятничным ритуалом. Просто я периодически – и, как правило, по пятницам – иду на Мэдисон-авеню и покупаю новую пару ботинок. Сегодня это были черные кожаные туфли от Prada на рифленой резиновой подошве. Выглядели они очень круто, чем-то напоминая маленькие «Порше-Каррера» или что-то подобное, поэтому я надел их без носков. Помимо этого на мне были брюки хаки, черная рубашка и черный свитер с капюшоном. До дома Фладов я добрался лишь через два часа, поскольку мне пришлось зайти домой и оставить там лишние ботинки, чтобы не таскать их с собой.
Когда я поднялся по ступенькам и позвонил, то почувствовал волнение из-за того, что Дэвиду и Арно придется столкнуться нос к носу; к тому же неловкость из-за моих отношений с Флэн тоже не улучшала настроения. Но сейчас Флэн, по крайней мере, не должно быть дома. Она собиралась пойти в кино, а потом остаться у Диланов. В глубине души я надеялся, что она отсутствует не из-за меня.
Дверь мне открыл Дэвид.
– Все уже здесь? – спросил я.
– Только я и Арно.
– Ах, так.
Судя по всему, Арно ничего не сказал Дэвиду, поскольку тот выглядел, по обыкновению, печальным, но не злым.
Мы вошли в гостиную, которую слуги убрали после гулянки в прошлую пятницу. Арно сидел на диване, закинув ногу на ногу, в одном из костюмов своего отца за пять тысяч долларов и с запотевшей бутылкой пива, которую он опустил на колено.
– Ты выглядишь неважно, – заметил я ему, садясь на стул между ним и Дэвидом, который занял место на диване напротив.
– Что ты имеешь в виду?
– Бледный, вялый, тусклый. Ты что, совсем не загорал во Флориде? Сколько дней ты пропустил в школе?
– Я ненадолго зашел туда в четверг, – ответил Арно.
Он выглядел совсем подавленным; у Дэвида тоже был несчастный вид. Но я не уверен, что они до конца понимали причины своих невзгод, а я не собирался просвещать их на этот счет.
– Я слышал, они до сих пор называют тебя самым чувствительным человеком на свете, – заметил я Дэвиду.
– Да. Но этот парень, Адам Риккенбахер, пытается убедить их прекратить доставать меня. Возможно, это с ним Аманда обманула меня, и теперь его мучит совесть, вот он и старается как-то загладить свою вину.
– Сомневаюсь, что это так, – сказал я и взглянул на Арно, который уставился в пол.
Какое-то время мы сидели молча. Но, я думаю, всем нам хотелось, чтобы вдруг появился Микки, швырнул что-нибудь из предметов обстановки Фладов об стену, а эти двое, наконец, разобрались бы между собой: кто кому чего сделал, и это ушло бы в прошлое, и мы опять стали бы друзьями.
Зазвонил мой мобильник. Это был Микки.
– Я на обеде, – сказал он. – Начинайте без меня.
– Мы не можем начать без тебя – Я не смогу прийти раньше десяти.
– Где ты?
– Я в аду, – сказал он и отключился.
Микки: обед в аду
Микки, его родители, Филиппа и ее родители сидели в «Золотой пальме», старом ресторане на Чарльз-стрит. Заведение было стилизовано под XIX век – со свечами, красным деревом и обоями с крупными красными цветами.
Вся компания сидела молча.
Официант в костюме той же эпохи принес им закуски.
– Прежде чем мы перейдем к проблеме, которую ты создаешь в нашем доме, давай разберемся с той маленькой неприятностью, которая случилась в школе, – начал мистер Фрэди, принимаясь за дымящихся улиток.
– Я сделаю все, что вы скажете, чтобы исправить ситуацию, мистер Фрэди, – сказал Микки.
Он взглянул на Филиппу, которая сидела рядом с ним.
– Конечно, письменное извинение и общественные работы – это только первый шаг, – сказал мистер Фрэди.
Это был очень высокий мужчина с кустистыми бровями, большим носом и ушами, а также собственной банковской инвестиционной компанией. У него была привычка всегда смотреть прямо в глаза, и Микки его за это ненавидел. Но Микки знал, что без вмешательства мистера Фрэди его наверняка выгонят из школы.
Он почувствовал, как у него в кармане завибрировал мобильный, но не стал его доставать.
Молодой человек вздохнул. Он почувствовал руку Филиппы на своем бедре и пожал ее. Подошел официант и налил вина в бокалы родителей и Филиппы.
Помедлил над бокалом Микки, но родители движением руки отпустили его, и он удалился.
Микки поковырялся в салате из утки с капустой, который он не заказывал. Вилка ему показалась ужасно тяжелой, и он словно тонул в тяжелом, мягком стуле с вышитой обивкой. В камине у него за спиной весело горел огонь, так Микки раздумывал, не броситься ли туда. Или, может быть, выбросить полено на ковер, закричать «Пожар!» и убежать к черту из этого места.
Джексон Фрэди кивнул в сторону Микки и начал беседовать с Рикардо Пардо, который находился справа от него. Отец Микки сидел, отодвинувшись от стола, чтобы было место для его большого живота, поглаживал свою бороду и оглядывал всех, слушая при этом, что говорил Джексон Фрэди. Мать Микки сидела рядом с мужем и выглядела ослепительно красивой в черном платье, с многочисленными золотыми украшениями. Оба родителя наблюдали за Микки. Дело было плохо. Микки вздохнул.
– Hijo de la chingada, – пробормотал он. – Сукин сын.
– Haz el favor de comportarte! – сказала Люси Пардо. – Веди себя прилично!
– Lo siento. Mama, – сказал Микки. – Извини, мама.
Подошел официант и налил Микки воды.
– Могу я попросить вас принести мне «Джек Дэниеле» со льдом? – попросил Микки.
– Ты шутишь? – спросил Рикардо Пардо.
Он как раз допивал второй двойной «Абсолют» с лимоном и льдом.
– О да, – ответил Микки, – я, конечно же, шучу.
Он еще глубже вжался в стул, положив на стол свой гипс, перепачканный чем-то коричневым – мрачное напоминание о том, почему он оказался в беде, а также о том, что в понедельник, вероятно, его выгонят из школы, если только Джексон Фрэди не захочет помочь ему.
– Так вот, что касается этой проблемы Микки в школе… – обратился мистер Фрэди к Рикардо.
– Вы можете ее урегулировать? – спросил тот.
– Не вижу, почему бы нет, – сказал мистер Фрэди. – В конце концов, я вхожу в попечительский совет. Но есть один момент…
– Какой? – спросил Рикардо. – Если насчет этих двоих – то они не должны больше видеться!
– На этот счет я с вами полностью согласен. Но я думаю о нашем саде в Амагансетте. Там так пустынно.
Микки тряхнул головой. Он видел их сад, размером с два футбольных поля, около водоема. Нормальные люди назвали бы это парком, выходящим на пляж.
– Вы хотите туда скульптуру? – спросил Рикардо. – Это вы имеете в виду?
– Ну, раз вы сами заговорили об этом… – сказал мистер Фрэди.
И мужчины, наклонившись друг к другу, начали обсуждать условия сделки. Рикардо постоянно бросал взгляды на своего сына.
Тем временем дамы судачили о родителях Арно; о том, как они обратились к психотерапевту, чтобы вдохнуть новую жизнь в свой брак, и тот рекомендовал им делать совершенно безумные вещи, вроде занятий сексом на глазах у служанок во Флориде. Это отвратительно!
– Но, может быть, это забавно, – сказала миссис Фрэди и хихикнула.
Миссис Пардо округлила глаза.
Конечно же, врачом был Сэм Гробарт, отец Дэвида.
Но никто не произнес это вслух перед Микки и Филиппой, которые, впрочем, все отлично знали и которым до этого не было никакого дела.
– Мне нужно уйти, у меня встреча, – сказал Микки.
– Tienes que esperar a tu papa, – сказала Люси Пардо. – Ты должен дождаться отца. А потом можешь идти на свою встречу.
– Да, мама, – вздохнул Микки.
– Конечно, – сказал Джексон Фрэди. – После того, как решим проблему со школой, мы должны обсудить, что делать с этим парнем. Он постоянно вламывается в наш дом. Нам это не нравится.
– Он вламывается? – спросил Рикардо Пардо, поворачиваясь к сыну. – Mira que le va a salir caro! Ты заплатишь за это!
– Но папа! – возразил Микки.
– Cdlmate, loco, – сказал Рикардо. – Успокойся, идиот.
– Видимо, мы здесь задержимся, – сказал Джексон Фрэди.
Он улыбнулся, и сделал глоток вина.
Поисковая партия скользит по тонкому льду из-за Арно
– Мы любили друг друга, – сказал Дэвид.
Он пил уже третью бутылку пива. Все трое – он, Арно и Джонатан – все еще ждали Микки.
– Если это так, то вы снова будете вместе, – сказал Арно.
Он все бросал взгляды на Джонатана, как бы взывая о помощи, но тот либо не замечал этого, либо не желал замечать.
– Но она не хочет!
– Если она не хочет…
– Мы тут собрались из-за Пэтча! – резко оборвал Джонатан Арно, скрестив руки на груди.
Поскольку в доме стали появляться какие-то посторонние люди, они втроем переместились вниз, на кухню, где принялись за тайскую пищу: суп из утки, рулет из жареной свинины и море тайского пива.
Фебрари Флад тоже пожаловала домой; она с друзьями расположилась на первом этаже, где они попивали «Бакарди».
У Арно зазвонил телефон. Он взял трубку, улыбнулся и начал что-то шептать.
Голова Дэвида совсем поникла. Он придвинул к себе плошку с супом и принялся хлебать его.
– Ты самый несчастный человек из всех несчастных людей в обозримом пространстве, – заметил Джонатан. – Я хочу сказать, ты действительно совсем упал духом. А что будет, когда ты пойдешь в колледж – ты окажешься в одиночестве, без друзей, и единственный, кто будет интересоваться тобой, – это смотритель общежития.
– Я думал, мы друзья, – уныло ответил Дэвид.
– Она придет! – крикнул Арно.
Он вскочил из-за стола и пустился в пляс. Кто-то, зашедший в кухню за пивом, захихикал.
– Исчезни, придурок! – гаркнул на него Арно.
Все поглядели на вошедшего, это был Адам Риккенбахер.
– Оставьте его в покое, – сказал Дэвид и кивнул новичку, что, мол, все в порядке.
– Что, собственно, он здесь делает? – недоуменно пожал плечами Джонатан.
– Келли тащит с собой этого Рэндалла Одди, но главное, что она придет!
– Мы, возможно, к тому времени уже уйдем, – заметил Джонатан. – Нам нужно разыскивать Пэтча.
– Где мы его будем разыскивать? – возразил Арно. – Сам проявится. Он, может, ест где-нибудь мороженое. Может, ему оно так понравилось, что он не в силах от него оторваться.
– Флады возвращаются в воскресенье. Если мы не найдем его к завтрашнему вечеру, нам придется обратиться в полицию.
– О да! – усмехнулся Арно, встряхнув банку с пивом. – Замечательная идея!
– Ну… – начал Джонатан.
Однако Арно уже его не слушал. Келли придет! Он уже попросил у нее разрешения навестить ее в Сент-Луисе, и даже разыскал на карте Миссури. Какое имеет значение, что он продолжает развлекаться с другими девчонками. Как только он закрывает глаза, сразу же чувствует ее помаду у себя на щеке, ее нежное тело у своей груди… Она должна быть его! Непременно!
– Арно!
– Что?
– Пожалуйста, оставайся с нами. Как только мы найдем Пэтча, можешь возвращаться к своим фантазиям о Келли.
– Но мы даже не выяснили, кто… – Дэвид замолчал и взглянул на лестницу. – Мне нужно пойти поговорить с этим парнишкой, Риккенбахером. Если это он был с Амандой…
Дэвид встал и вышел из кухни.
Джонатан тоже встал и взглянул на Арно:
– Когда ты собираешься сказать ему правду?
– Я должен? – спросил Арно.
– Думаю, да. Если не хочешь, чтобы вся твоя жизнь была сплошной ложью.
В кухне теперь было тихо, если не считать звуков, доносившихся со следующего этажа. Арно думал о Дэвиде. Он не хотел сделать ему ничего плохого. И еще Арно подумал, как он сам огорчится, если узнает, что у Рэндалла Одди что-то было с Келли.
Арно, погрузившись в размышления, не заметил, как пролил суп на свои брюки, и теперь на них расплывалось пятно.
– Я скажу ему, позднее. Я все еще надеюсь, что у них с Амандой все наладится. Мне она определенно не нужна.
– Это очень благородно с твоей стороны, – заметил Джонатан.
– Слушай, я обещаю, что никогда больше не прикоснусь к Лизе. То есть к Аманде.
– Я просто хочу, чтобы все это закончилось и мы по-прежнему были друзьями, – сказал Джонатан.
– Хорошо сказано, – ответил Арно.
Они замолкли, прислушиваясь к шагам на лестнице. Это спускался Дэвид.
– Это был он? – спросил Арно с едва заметной надеждой в голосе.
– Нет, – ответил Дэвид. – Это было глупо с моей стороны.
– А что он вообще здесь делает? – спросил Джонатан.
Арно наблюдал за Дэвидом, но тот по непонятным причинам ничего не сказал и избегал взгляда Джонатана. Арно взглянул на часы. Был уже двенадцатый час. Джонатан пошел наверх посмотреть, кто еще собрался в доме.
– Я думаю, у него свои проблемы с девчонками, – сказал Дэвид. – С Амандой у него ничего нет, это точно.
Тут они услышали, как у них над головой с шумом распахнулась входная дверь, затем раздался крик, напоминающий рев недовольного тигра, и они поняли, что прибыл Микки.
Микки всех расшевелил
– Этот ужин был просто ужасным, – сообщил Микки. – Отец Филиппы пытался шантажировать моего отца, вымогая у него статую на миллион долларов за то, чтобы вытащить меня из беды. Они все это усиленно обсуждал и, а мы с Филиппой пошли в туалетную комнату, а потом исчезли. И вот мы здесь. Где пиво?
Но пива в холодильнике не было. Микки оглядел Дэвида и Арно, которые по-прежнему сидели за столом, схватил бутылку Дэвида и осушил ее.
– Ну вот, теперь мне лучше, – сказал он – Филиппа наверху, с Лизой и всей компанией. Они тоже начинают волноваться за Пэтча.
Микки взглянул на Арно и Дэвида:
– Что, черт побери, с вами такое?
Микки не мог уяснить, что творится с этими двумя.
Он знал, что они расстроены из-за девушек, но понятия не имел об истинных причинах их недовольства.
– Девушки любят Пэтча, – сказал Дэвид – Потому что он хорошо к ним относится, – добавил Арно.
– И он забавный.
– Он ничего не делает, чтобы им понравиться, но он действительно привлекателен – в своем, меланхолическом стиле.
– Когда вы двое перестанете ныть, то сообщите мне, – сказал Микки. – А я пока пойду наверх, посмотрю, есть ли кто живой.
Микки развернулся и вышел из кухни, оставив Арно и Дэвида наедине. Он подумал, что они сейчас представляют из себя самую странную пару в мире: темноволосый учтивый красавчик в дорогом костюме и самый чувствительный баскетболист на свете.
По пути наверх Микки забрал у какого-то парня бутылку «Хайникена».
– Эй! – запротестовал Адам Риккенбахер.
– Тебе еще рано пить, – заявил Микки.
– Ты прав, – ответил Адам. – У меня есть занятие получше.
И он поспешил от Микки наверх, а Микки направился к Аманде, Филиппе и Лизе, которые о чем-то шептались, наклонив друг к другу головы. Микки попытался вклиниться к ним, но Филиппа отпихнула его локтем.
– Не сейчас, – прошептала она.
Тут дверь отворилась, и вошла кузина Джонатана с каким-то художником, которого Микки едва узнал, и несколькими взрослыми, одетыми как подростки Он, однако, был уверен, что это взрослые.
– Привет, Микки, – окликнула его Келли.
– Привет, О, – ответил Микки Она подбежала и поцеловала его. На ней была черная мини-юбка и черная футболка с надписью «Я талантлива».
– Арно внизу, – сказал Микки. – Этот парень влюблен в тебя.
– Он даже не знает, что такое любовь, – сказала Келли.
Микки поднял брови. Пожалуй, она была права.
Художник по-хозяйски положил руку на плечо Келли, та, казалось, этого не заметила.
– Мне кажется, я тебя знаю, – сказал Микки Рэндаллу. – Мой отец говорит, что ты рисуешь дрянные картины.
– А кто твой отец? – насмешливо спросил Рэндалл.
Микки взглянул на Аманду, Филиппу и Лизу Девчонки во все глаза смотрели на них. Не на него, понял он.
Не на этого художника. На Келли. Они ненавидели Келли, это было ясно. Она была слишком привлекательна.
– Мой отец – Рикардо Пардо, – заявил Микки.
Парень побледнел. Его лицо стало такого же цвета, как его белый кожаный жилет.
– Вот дерьмо! – сказал Рэндалл.
Микки рассмеялся. Ему не нравились самонадеянные молодые художники, особенно когда они клеятся к 17-летним девчонкам из Сент-Луиса.
– Когда она, наконец, уедет? – услышал он намеренно громкий шепот Аманды.
– А тебе какое дело? – спросила Келли, становясь перед ней.
И тут Аманда выдала ей все:
– Ты все портишь! Тебе еще повезло, что ты не связалась с парнем, который мне нравится.
– Да ладно, – ответила Келли. – Как бы ты смогла помешать мне?
Аманда рассмеялась и обернулась к подругам, как бы ища поддержки, но Лизы и Филиппы за ней уже не было. Микки тем временем прикончил свое пиво и нашел еще одну бутылку, которую кто-то оставил на каминной полке. Комната между тем наполнялась какими-то ребятами, которых все знали, но не слишком хорошо.
Микки огляделся. Он не ощущал ничего, кроме запаха пива, но видел, как этот художник и его приятели шепчутся, наверняка про него. Микки потеребил свои защитные очки и второй раз за неделю задумался. Куда же девался его мотоцикл? Келли все это время стояла перед ним.
– Знаешь что, – сказал он. – Я пойду приведу Арно. Может, он все прояснит.
Микки развернулся и поспешил вниз, чтобы разыскать Арно, но тот уже поднимался к ним.
Арно получает удары со всех сторон
– Келли? – позвал Арно.
Он остановился посреди лестничного пролета, поэтому остальные видели его лишь по пояс. Он выглядел комично, словно карлик, но сейчас он таким себя и ощущал.
– Келли? – снова позвал он и осмотрелся.
В большой комнате был полумрак и громко играла музыка. К нему подошла Лиза. Она, безусловно, не была первой в списке тех, кого ему хотелось бы встретить.
– Ты не хочешь подняться на крышу? – спросила она.
Он удивился. Неужели она не слышала, чье имя он называл. Все остальные – Келли, Микки, Аманда – на минуту замолчали. Затем подошел Дэвид и остановился, наблюдая за про и сходя Дим.
– Лиза, – спросила Аманда, – почему ты об этом спрашиваешь?
Тут Микки подошел к Арно и хлопнул его по спине.
– Ты, наверно, ищешь Келли, – сказал он. – Но я не думаю, что она ищет тебя.
Лиза продолжала стоять в нескольких шагах от Арно, а Микки пошел вниз.
Келли тем временем делала вид, что Арно не называл ее имени. Она стояла с Рэндаллом и двумя его приятелями, затем начала танцевать что-то вроде шимми. Арно смотрел на нее и думал, как грациозно и плавно она движется. Рэндалл и его приятели хлопали в ладоши.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Арно, подходя ближе.
Его костюм висел на нем, как на вешалке, рубашка выбилась из штанов; Арно чувствовал, с ним что-то происходит, но не мог понять, что именно. Он не знал этому названия.
– Я сейчас занята, – сказала Келли. – Разве ты не видишь, я танцую.
Однако она все же повернулась к Арно, взяла его за плечи и крепко поцеловала в губы.
– Это за то, что ты взял меня во Флориду, – сказала она и продолжила свой танец.
Сверху спустился Джонатан, но встал в стороне и наблюдал.
– Я отвезу тебя в любое место, куда ты захочешь, – сказал Арно Келли.
– Неужели? – сказал Рэндалл, вклиниваясь между ними. – К чему ты клонишь?
– Потому что я люблю тебя, – крикнул Арно Келли, отталкивая Рэндалла.
Рэндалл отшатнулся в сторону, но Арно уже его не замечал. Он ничего не мог с собой поделать. Он, наконец, нашел, как назвать то, что чувствовал.
– Да ладно заливать, – сказала Келли.
Вокруг глаз у нее были светлые тени, а помада на губах отсвечивала неоновыми отблесками в свете люстры.
– Нет, правда, – сказал Арно.
Джонатан и Дэвид стояли рядом с Лизой и Амандой. Они молча наблюдали за Келли и Арно.
– Если ты любишь меня, то почему ты развлекался с Амандой всего через полчаса после того, как встретил меня? – громко сказала Келли.
Краем глаза Арно заметил, как Дэвид, который в это время как разделал глоток пива, вдруг пошатнулся.
– Дэвид, извини, – сказал Арно, но тот лишь развернулся и пошел наверх.
– Я иду на крышу, – громко объявила Лиза, ни к кому не обращаясь.
Арно видел, как она пару раз оглянулась, но не смог поймать ее взгляд. Лиза шагнула к лестнице.
– Ты в порядке? – спросил Джонатан Лизу, слегка тронув ее ногу, когда она поднималась по ступенькам.
– Отвяжись! – сказал она, ударив его ногой.
– Что? – удивился Джонатан.
– Приятель, тебе надо передохнуть, – сказала Келли Арно. – Ты теряешь друзей одного за другим с каждой секундой.
Арно в полной растерянности тряхнул головой.
– Действительно, успокойся, – сказал Рэндалл.
Но было поздно.
Арно упал на колени, закрыл глаза, поднял руки и молитвенно сложил их:
– Люби меня. Я сделаю для тебя все.
– О Господи, – вздохнула Келли. – Как будто у меня нет парня дома, в Сент-Луисе, который играет полузащитником в футбольной команде и может всем вам надрать задницы!
Она рассмеялась:
– Джонатан, разве ты не предупредил своих друзей? Я думала, ты должен был это сделать?
– Предупредил о чем? – спросил Джонатан.
Он присел на ступеньку, потирая место, куда его ударила Лиза.
– Все не важно, – сказал Арно. – Ничто не имеет значения, кроме того, что я чувствую к тебе.
– Но, Арно, – возразила Келли. – Я не хочу себя связывать. Я только что очутилась здесь. И я еще в самом начале.
Я увожу Арно подальше от беды
Я подошел к Арно и попытался поднять его, прежде чем до него окончательно дойдет, что ему сказала Келли, но он начал отбиваться от меня. Было одновременно странно и естественно, что Арно так запал на Келли, правда, момент сейчас был неподходящий, чтобы рассуждать на эту тему.
– Келли, – сказал я, – ты мне никогда не говорила о том, что у тебя есть парень дома, в Сент-Луисе.
Однако, сказав это, я понял, что мои слова значат не больше, чем отчаянный и унизительный любовный призыв Арно.
– Мне плевать на твоего приятеля, – бубнил Арно. – Оставайся здесь, и мы будем жить вместе.
– Где? – спросил я. – В твоей комнате, в доме твоих родителей? Ты сошел с ума? Пошли со мной.
Я буквально вытащил Арно на крыльцо. Когда я оглянулся, то увидел, что Келли смотрит на меня, и она мне подмигнула. Я покачал головой. «Спасибо, что взял меня с собой», – сказала она. Я вспомнил, как это прозвучало, наивно и непосредственно. А теперь, помимо всего прочего, она практически уничтожила моего друга.
Арно застонал.
– Все образуется, – сказал я.
На улице было неожиданно тепло. Я оглянулся назад и понял, что праздник все больше разгорается.
А мы еще даже не начали искать Пэтча.
Арно тяжело опустился на ступеньки и положил голову на руки.
– Друг, что мне делать?
Я слегка похлопал его по плечу. Мимо нас поднимались несколько девчонок, и они удивленно взглянули на него. «И это Арно?» – читалось в их взглядах.
Они удивленно покачали головами и вошли в дом.
– Она тебе не годится, – сказал я.
– Я люб но ее.
Я глубоко вздохнул:
– Арно, Келли использует людей. Она никогда тебя не любила и не полюбит. Посмотри, что она только что с тобой сделала.
Я полагал, что правда заставит его собраться или как-то еще приведет в чувство. Но он уронил голову на колени.
– Мне все равно, – сказал он. – Ни к кому раньше я не испытывал таких чувств.
– Ты можешь выражаться яснее? – спросил я. Но когда взглянул на него, то пожалел о своем вопросе.
Я вспомнил, как еще в пятом классе он умел завлекать девчонок и никогда не отказывался развлечься с ними (а они охотно на это соглашались), даже когда речь шла о девочках, которые, считалось, дружили с другими мальчиками, как Молли с Дэвидом.
– Обычно с девчонками все по-другому: они улыбаются, несут всякую чушь, а я делаю вид, что слушаю, а потом мы развлекаемся. Мне даже не приходится притворяться, что я увлечен ими.
– А с Келли, значит, все было не так?
– Да.
– Но она с тобой играет.
– Нет, приятель, тут все гораздо серьезнее.
– Тогда почему она унижала тебя, а теперь она в доме с каким-то дерьмовым художником, а ты здесь, на крыльце, плачешь у меня на плече?
– Тут есть кое-что еще, – сказал Арно.
– Это насчет Аманды? Она раздражена. Она думала, что расстанется с Дэвидом ради тебя и ты станешь ее парнем. Кстати, я должен пойти разыскать Дэвида – Нет, – сказал Арно. – Это другое еще хуже.
Я отступил назад и ухватился руками за железные перила. Меня словно пронзило при мысли об Арно и Флэн. Я представил их вместе, в комнате – они беседуют, Флэн жалуется ему, что я не хочу быть с ней, и Арно стягивает с нее джемпер…
Я весь похолодел.
– Что еще хуже? – спросил я.
– Я закрутил роман с Лизой.
– Вот как, – сказал я.
В моем голосе звучало скорее удивление, чем злость. Лиза была моим другом. И к тому же она, возможно; чувствовала себя несчастной, что и объясняло происшедшее.
– Ты попал в беду, – сказал я.
– Я знаю, – ответил Арно. – Я уже начинаю думать, что Дэвид был прав. Если бы Пэтч был здесь, ничего этого бы не случилось. В любом случае, я уже не понимаю, кто я такой теперь. Как я могу все исправить?
Все это было так нелепо, что я ничего ему не ответил. Музыка в доме стала громче. Я знал, что мы должны убраться отсюда и разыскать Пэтча, прежде чем кто-либо еще решит, что влюблен в Келли.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал я.
Дэвиду преподносят приятный сюрприз
После того как Дэвид услышал, что Келли сказала Арно, он тупо побрел по лестнице наверх и в конце концов обнаружил себя сидящим на черном кожаном диване в библиотеке Фладов на третьем этаже. На стенах была развешана коллекция Фредерика Флада – фотографии XIX века с обнаженной натурой. Эта комната напомнила Дэвиду, как они впятером, еще ученики средних классов, пробирались сюда и часами рассматривали фотографии.
Теперь Дэвид сидел на диване и переживал все заново. С тех пор как он был здесь в последний раз, мистер Флад собрал в библиотеке множество глобусов, которые могли светиться изнутри. На низких столиках лежали стопки книг по искусству.
Дэвид натянул на голову капюшон. Он давно должен был догадаться, что это Арно. Ему просто не хотелось в это верить. Дэвид не пытался понять, кто кого уговорил развлечься за его счет.
Дверь, щелкнув, открылась. Дэвид поднял толоку.
Там стояла Келли.
– Знаешь, на кого ты сейчас похож? – спросила она, закрывая за собой дверь.
– Не знаю. На кого?
«Наверно, на какого-нибудь нелепого, несчастного парня, – подумал он. – Хотя, возможно, она не знает насчет самого чувствительного человека на свете».
– Ты похож на действительно хорошего парня.
Что-нибудь вроде партнера Харрисона Форда, вроде Джоша Харнетта с квадратной челюстью.
– Наверно, я должен сказать спасибо.
– Твоя единственная проблема в том – что твоя бывшая девчонка, эта Аманда – совершенная сука.
– Нет, – ответил Дэвид, однако в его голосе не было должной уверенности.
Он знал, что в каком-то смысле Аманда такая и есть. Она забавлялась с одним из его лучших друзей.
Но Дэвид все равно любил ее. Он понимал, что любовь может быть такой противоречивой – недаром он вырос в семье психотерапевтов.
– И она больше не моя девушка. Я порвал с ней после того…
Но, произнеся это, он почувствовал, как вся горечь, скопившаяся в его душе за эти дни, мутной волной поднялась и вырвалась наружу:
– Арно! Она обманула меня с Арно!
И Дэвид рассказал Келли всю историю; про то, как он влюбился в Аманду, и как замечательно им было вместе, и в то же время как она всегда держалась как бы отстраненно от него.
К концу его рассказа Келли уже положила ноги Дэвиду на колени и они пили из одной большой кружки ром с кока-колой (Келли прихватила ее с собой наверх).
– Знаешь, – сказал Келли – ты действительно чувствительный парень, хотя, может, и не самый чувствительный на свете.
– Прекрати, – сказал Дэвид.
– Тебе даже не хочется побить Арно?
– Конечно, хочется.
Келли покачала головой. Казалось, она о чем-то раздумывает. Потом она встала и направилась к двери.
– Не надо, – сказал Дэвид.
– Что?
– Не уходи.
Она улыбнулась. Выключила верхний свет и включила лампочки в глобусах.
– Кажется, что мы плывем где-то посреди Млечного Пути, – прошептал Дэвид.
Она вернулась к дивану и села.
– Мне бы так хотелось сблизиться с кем-нибудь здесь, в Нью-Йорке, – сказала она.
– А разве у тебя еще ничего не было?
– Нет, ни разу.
Она была совсем рядом с Дэвидом. Он чувствовал тепло ее кожи и вспомнил первый вечер, когда увидел ее и как его непонятным образом потянуло к ней. Это было совсем не так, как с Амандой. «Все по-другому», – подумал он. И поцеловал ее.
– Ни с кем? – спросил он.
– Ни с кем, – рассмеялась она. – У меня ничего не было с Рэндаллом Одди; он такой странный и к тому же гораздо старше меня.
Келли снова встала и подперла дверь стулом.
– Кто-то может сказать, что я делаю это, чтобы отомстить Аманде и Арно, – сказал Дэвид.
– Замолчи, – сказала Келли.
Они опустились на толстый красный ковер. Над ними светились глобусы.
– Сними свой свитер, – приказала Келли. – Он тебе не идет. Я думаю, тебе вообще не следует его носить.
– Я сниму, если ты снимешь свою рубашку.
– Уже сняла. Разве ты не видишь?
– О! – прошептал Дэвид. – О да!..
Я иду вровень с Фебрари
Я спустился на кухню, чтобы разыскать Дэвида И Микки Там у стола закусывали друзья Фебрари Флад.
Они выбросили остатки нашей еды и уплетали блюда, заказанные в «Одеоне», – жареного цыпленка и рыбу со шпинатом и морковкой. Фебрари сидела сбоку стола. На ней был кожаный ошейник с шипами, и она ковыряла в зубах косточкой, видимо, от форели.
– Сядь, Джонатан, – приказала она.
– Зачем?
– Делай, как тебе говорят.
Все ее друзья внезапно снялись с места и, держа в руках своих цыплят и тунца, вышли из кухни. Я сел напротив Фебрари и стал доедать оставленный кем-то жареный картофель.
– Что у тебя с Флэн?
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что она только что звонила и сказала, что не придет домой, пока ты здесь.
– Где она?
– Она не сказала.
– Но я ничего не сделал, – сказал я, стараясь, чтобы это звучало похоже на правду.
– Я думала, что у тебя роман с Лизой, но когда я спустилась вниз, Лиза выглядела расстроенной, и она сказала: это из-за того, что она связалась с этим идиотом Арно; я не думаю, что она бы так поступила, если бы у нее было что-то с тобой. Так что я думаю, ты дуришь голову моей младшей сестре.
Я неопределенно хмыкнул.
– Ты, как я поняла, слишком много времени проводишь с ней, – заявила она.
– Но она уже в восьмом классе. Мы с ней.., приятели.
– Приятели? Потому что она в восьмом классе?
О чем ты говоришь?! Когда я была в восьмом классе, я еще спала с плюшевым мишкой.
– Так это ты, Фебрари, – возразил я. – Флэн другая.
– Именно это меня и беспокоит, Джонатан.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.
Фебрари отхлебнула виски «Джек Дэниеле» прямо из бутылки. Я подумал, что это у нее последний связный разговор на сегодняшний вечер.
– В любом случае, дело не только в этом. Я слышала, что за ней ухлестывает еще один парень, – сказала Фебрари.
– Еще один парень? – удивился я.
– А что в этом странного? Полагаешь, что ты со своей бандой дебилов – единственные в этом городе, кто интересуется девчонками?
К этому времени на кухне появились несколько человек, включая Микки, который казался немного расслабленным. Но он улыбался; с ним была Филиппа, вместе они всегда были счастливы.
– Привет, Фебрари, – сказал Микки.
Она протянула ему бутылку, и он сделал большой глоток.
– Слушай, – сказала мне Фебрари, – у меня идея.
Я замолвлю за тебя словечко перед моей младшей сестрой, если ты сейчас уберешься отсюда и отправишься искать Пэтча. Как тебе это?
– С чего ты взяла, что мне нужна твоя помощь с Флэн? – спросил я.
– Поверь мне, тебе нужна помощь, – заявила Фебрари.
– Пошли найдет Арно и Дэвида, – сказал Микки.
Мы поднялись по ступенькам в большую комнату.
Народ там включил новые записи «Nas», и все плясали, как безумные.
Тут мы услышали тонкий девчоночий крик у заднего крыльца.
– Похоже; Арно связался еще с одной девчонкой, – заметил я.
И вновь на сцене Арно; получает по заслугам
Последние десять минут Арно искал Келли. Однако она бесследно исчезла. Для себя он мог сделать вывод, основываясь на собственном опыте, когда он вдруг исчезал во время вечеринок, что девчонка сейчас с кем-то развлекается. Хотя было тепло, у него стучали зубы. Он где-то оставил свой пиджак и стоял в одних брюках и незаправленной рубашке, с бутылкой пива в руке.
– Могу я поговорить с тобой? – спросила Лиза.
Они стояли у задней двери, выходящей в сад.
– Да, конечно, – ответил он, не глядя на нее.
– Ты действительно без ума от этой Келли, да?
– Наверно, – ответил Арно. – Да, точно.
Он быстро взглянул на Лизу, надеясь, что, может быть, она – хотя они там, в «Корнер Бистро», и целовались меньше трех часов назад – может, она немного сочувствует ему в его несчастье, что он так сильно любит другую девушку.
– Это не то, что мне было бы приятно услышать, – сказала Лиза и ударила его по ребрам.
– Ой! – вскрикнул Арно. – Видишь ли, Лиза, я очень сожалею о том, что.., между нами было. Но я не хотел…
– Ты сам позвонил мне!
– Да, но…
– И я согласилась встретиться с тобой. Ты знаешь, что я теперь чувствую?
– Мне очень жаль, – сказал Арно. – Правда.
Тут он увидел Джонатана и Микки, которые стояли у открытого окна. Комната за ними была почти пустой и тихой, если не считать доносившейся музыки.
– Ты мерзавец, Арно Вальденбургер! – крикнула Лиза и ударила его ногой по тому месту, которое он с друзьями любил называть нежным.
На ней были черные ботинки, какие она обычно носила.
Арно всхлипнул, схватился руками за промежность и свалился на пол, как пустой мешок.
– О-о-о, – простонал он.
– Лиза… – начал Джонатан.
– Заткнись! – оборвала она его, но в следующую секунду уже повисла у него на шее, рыдая.
Арно услышал, как Джонатан прошептал Микки:
«Обожди пять минут». Тот склонился к Арно и осторожно помог ему подняться с пола.
– Сейчас мы пойдем разыскивать Пэтча.
– Да, давайте найдем Пэтча, – прохрипел Арно.
Микки собирает вместе всю шайку
Наконец, все трое вышли за дверь. И хотя Микки понимал, что Джонатан и Арно главным образом бегут от своих проблем с девчонками, он в то же время считал, что отправиться на поиски Пэтча – это хорошая идея.
Микки наполнил термос напитком, который он называл Пунш Пэтча. Арно было тяжело идти, поэтому он позаимствовал из стойки для зонтиков трость мистера Флада с серебряной рукоятью. У каждого из парней было по мобильнику и немного наличности также благодаря мистеру и миссис Флад. Все знали, что в большом кувшине в виде смеющегося Будды в спальне Фладов хранятся наличные. Ребята подумал№, что будет только справедливо воспользоваться деньгами Фладов для поисков их сына.
– В путь, – провозгласил Микки. Он надел свои авиационные очки и закатал штанины до колен.
– Я готов, – сказал Джонатан.
– Я тоже, – сказал Арно, хотя голос у него звучал не слишком уверенно.
– Двинулись! – вновь крикнул Микки.
– Постойте, – сказал вдруг Джонатан, – Где Дэвид?
И только тут все трое вдруг поняли, что Дэвида нет.
Как, впрочем, и Келли, и это что-то означает, но никто не сказал об этом вслух, чтобы не огорчать Арно, который и так уже получил по нежному месту.
Они стояли на крыльце. Никому не хотелось возвращаться в дом.
– Сейчас Фебрари будет разгонять всю эту малолетнюю компанию, – заметил Джонатан. – Нам не стоит попадаться ей.
– Вот дерьмо, – сказал Микки. – Ладно. Я пойду.
Сначала он проверил последний этаж, но там никого не было, кроме двух приятелей Фебрари, которые приканчивали цыпленка, расположившись на массивной, с балдахином, кровати супругов Флад.
– Дэвид? – позвал Микки.
Он осматривал третий этаж, куда редко кто заходил, поскольку там была лишь библиотека и комнаты прислуги, а также комната, которую использовали как кладовую. Микки прислушался. Все тихо.
– Да, – раздался приглушенный вскрик Дэвида.
Микки, не раздумывая, распахнул дверь библиотеки.
С глухим стуком упал стул. Дэвид и Келли одевались.
– О!
– Привет, – сказала Келли.
Дэвид посмотрел на Микки, закусив нижнюю губу.
– Мы идем искать Пэтча, – заявил Микки. – Сказать им, чтобы подождали пару минут?
– Нет, – твердо ответил Дэвид.
Он повернулся и поцеловал Келли в щеку. Она улыбнулась ему.
– Нам нужно идти разыскивать друга, – пояснил ей Дэвид.
– Отлично, – ответила Келли. – Рэндалл Одди еще внизу? Я обещала провести с ним сегодняшний вечер.
Микки взглянул на Дэвида, но тот лишь пожал плечами.
Дэвид и Арно игнорируют друг друга
– Дэвид… – начал Арно.
– Слушай, я не собираюсь сейчас с тобой говорить.
У нас есть более важные проблемы.
Первым пунктом был клуб «Локал 13» на 13-й Западной улице, где Пэтч иногда покупал марихуану у бармена по имени Тадди. Но попасть внутрь парням не удалось, потому что при них не было девушек.
– Без проблем, – сказал Дэвид. – Я об этом позабочусь.
– Как? – спросил Джонатан.
Микки и Арно в это время бросали взгляды на девушку с внешностью модели, которая отвечала им тем же. При этом Арно в своем когда-то шикарном костюме и Микки в своих мотоциклетных очках и спортивных штанах выглядели весьма комичной парой – Мне нужно пройти внутрь и переговорить с Тадди, буквально на пять минут, – сказал Дэвид вышибале, явно бывшему борцу – Нет, – ответил вышибала. Но Дэвид стоял перед ним с холодной улыбкой на лице. Он ждал.
– Ладно, но только повидаться с Тадди, – сказал вышибала и приоткрыл дверь.
Дэвид хлопнул Джонатана по спине и проскользнул в клуб; казалось, он хотел сказать, что теперь стал другим человеком Внутри Дэвид натолкнулся на девушку, танцующую в компании подружек. Все в клубе было выдержано в черных тонах: стены, столы, стулья, потолок, светильники. Вообще-то, хозяева клуба вполне могли бы обойтись без этого, потому что все там были очень симпатичными.
– Извини, детка, – сказал Дэвид просто для того, чтобы проверить, как это звучит.
– Не волнуйся, – ответила девушка и провела рукой по его груди.
Дэвид улыбнулся. «Да, я стал новым человеком», – подумал он.
– Нет, я не видел его, – сказал Тадди, когда Дэвид добрался до него. – Но если тебе нужно пятьдесят граммов чего-то особенного, что я выращиваю сам…
– Нет, благодарю, – ответил Дэвид. – Теперь у меня другая жизнь.
– Странно, – сказал Тадди, потирая свою наголо стриженную голову.
До сих пор Дэвид виделся с Тадди всего пару раз.
– Что именно?
– Когда ты сказал это, ты не выглядел полным идиотом.
– Да, приятель, я теперь в норме, – сказал Дэвид.
Он улыбнулся и пошел к выходу.
– Эй, куда это ты идешь? – окликнула его та девушка.
– А куда я, по-твоему, должен идти? – спросил Дэвид.
– Я думаю, пока что тебе некуда спешить.
– Звучит заманчиво, – ответил Дэвид.
Он начал танцевать с девушкой.
– Мне нравится твой капюшон, – сказала она.
– У меня есть еще кое-что.
– Ты крутой. Кстати, меня зовут Хло.
Она ткнула его в грудь, он взял ее палец и слегка его укусил.
– О! – вскрикнула она.
– Ты мне кое-кого напоминаешь, когда так говоришь.
Они танцевали. «Я высокий и красивый», – подумал Дэвид. И во второй раз в жизни Дэвид позабыл о своих друзьях.
Поисковая партия останавливается отдохнуть на ночь
– Я думаю, он не появится,; – сказал Микки.
– Видимо, ты прав, – ответил я. – Что, черт возьми, с ним происходит?
– Он связался с этой девушкой. О, и теперь он на взводе, – сказал Микки.
Говоря это, он смотрел на меня, но я чувствовал рядом с собой присутствие Арно, из которого словно выпустили воздух.
– Он сделал это в отместку мне, – заметил Арно. – Неудивительно, что он не полез в драку со мной. Он затеял сложную психологическую игру.
– Ну, – сказал Микки, – может, это неделикатно с моей стороны, но когда я застал этих двоих, они, по-моему, меньше всего думали о тебе.
– Как бы я хотел, чтобы твоя кузина уехала домой, – вздохнул Арно. – Мне невыносимо, когда она поблизости, и я так ее люблю.
– Если бы где-нибудь был пункт по обмену людей, поверь мне, я с радостью пошел бы туда и обменял Келли на Пэтча, – заверил я.
Я огляделся. Рядом с нами, у входа, отгороженного атласной веревкой, собралось человек двадцать, которые от нечего делать глазели на нас, может быть, потому, что мы были моложе их и выглядели необычно.
– Пошли отсюда, – сказал Микки. – Я не знаю, что он там задумал, но прошло уже полчаса.
Мы пошли в западном направлении. Все понимали, что у нас нет абсолютно никакого представления о том, где может находиться Пэтч. Тут я услышал, как рядом со мной кто-то всхлипывает, оглянулся и увидел, что Арно плачет. Плачущий Арно?
Я обнял его за плечи.
– С меня хватит. Я иду домой. И думаю, нам стоит обратиться в полицию, – сказал он сквозь слезы.
– Прекрати! – одернул я его. – Возьми себя в руки.
Одно дело, когда плачет Дэвид, но Арно – это уж слишком!
– Мы не будем впутывать никакую полицию, – сказал Микки. – У нас еще тридцать часов. И я намерен найти его. У меня есть кое-какие зацепки.
Я взглянул на Микки. Его едва не исключили из школы, и он все еще таскал на руке гипс, а у него уже были какие-то зацепки, но я даже не мог предположить, что это такое.
– Ладно, мне нужно поспать, – сказал Арно.
Я взглянул на часы. Около трех ночи. Я зевнул.
– Ты и так уже на самом дне, – сказал я Арно. – Так что падать тебе уже некуда, хуже не будет.
– Спасибо, – сказал Арно, и это прозвучало так, словно он действительно благодарил меня.
Мы вышли на 5-ю авеню и постояли там. Мимо проезжали такси, и, наверно, мне следовало запихнуть Арно в одно из них, а потом отправиться домой самому. Завтра мы обязательно найдем Пэтча. Были еще его знакомые, которых мы пока не навестили, ребята из школы, которым мы еще не звонили, кафе, которые мы не осмотрели.
В это время мимо нас медленно проезжал огромный черный «Шевроле», и, прежде чем я и Арно успели что-либо сказать, Микки вдруг вскочил на подножку.
– Я отправляюсь домой за моим мотоциклом, – крикнул он.
– Не уверен, что это хорошая идея, – сказал я, провожая его взглядом.
Его очки были надвинуты, рукава и штанины засучены, и сам он напоминал супергероя, который готов к приключениям.
– Ладно, будем надеяться, что с ним все будет в порядке, – сказал я. – Теперь надо отправить тебя домой.
– Я сожалею о том, что сделал, – сказал Арно.
– Ничего. Я уверен, что ты все исправишь, и все станет, как прежде.
– Правда? – взглянул на меня Арно.
Его черные волосы торчали во все стороны, а глаза были усталыми и воспаленными. Но он все еще выглядел красивым парнем. Даже сейчас это было заметно. И я верил: все, что он натворил, он сделал не со зла.
– Ну а если ты ничего не придумаешь, то придумаю я.
– Спасибо.
Я посадил совсем расклеившегося Арно в такси и попрощался с ним. Он что-то сказал – я не понял, что именно, – шоферу, который сразу улыбнулся и начал оживленно болтать с ним.
– Что это? – спросил я.
– Фарси, – ответил – Арно. – Правда, круто?
Я немного научился у Дэвида. Я действительно надеюсь, что мы сможем остаться друзьями.
УТРО СУББОТЫ, СОЛНЕЧНО, ТЕПЛО
Микки Прадо напал на след
Микки сидел на потертом атласном диване в глубине зала в клубе «Спасите Роботов». Это был клуб в Ист-Виллидж, куда люди приходили, уже повеселившись в других местах, чтобы расслабиться, покурить Марихуану и подремать. Часов у Микки не оказалось, но было ясно, что время уже предрассветное; сквозь затемненные окна струился серый свет. Микки услышал какой-то скрипучий звук; он посмотрел на свой гипс, на который до сих пор не обращал внимания.
Его грызла мышь.
«Мне нужно вскочить», – подумал Микки. Но не сделал этого. Рядом с ним на диване стоял бокал с какой-то темной жидкостью. «Гиннес»? Возможно. Он глотнул и тут же выплюнул обратно, что бы это ни было. Проклятье, отец когда-нибудь убьет его. Хорошо, если он вчера уехал в Монток. Или позавчера? Надо лучше контролировать события. Нет, постойте. Он ужинал с отцом прошлым вечером. Черт! Может, они уехали в Монток после ужина?
Микки огляделся и увидел вокруг небольшие компании людей, которые, что удивительно, не спали и даже беседовали. Тут он кого-то узнал. Рэндалл Одди был там с какими-то парнями и несколькими женщинами, а также молодой девушкой, у которой, казалось, оставалось гораздо больше сил, чем у остальных.
О. Микки поднялся. Если бы он только был способен восстановить цепь событий. Но последнее, что парень помнил, это как он сидел на заднем сиденье черного автомобиля и ехал в Ист-Виллидж. Потом.., и это все.
– Эй! – окликнула его Келли.
– О, – сказал Микки.
– Хватит этого, – сказала Келли.
– Я не хотел… – начал он и остановился.
Говоря «О», он имел в виду, что на полу около ее ноги сидит мышь, но не решился пускаться в объяснения. Если Келли относится к тем девушкам, которым наплевать на мышь, грызущую край ее кожаного ботинка, то это ее проблема.
– Иди и присядь со мной и Рэндаллом, – позвала Келли. – Мы как раз обсуждаем, куда бы нам отправиться позавтракать. Мне уже надоел «Флорент».
– Тебе надоел «Флорент»? – спросил Микки. – Ты здесь всего-то с неделю! Кельвин Кляйн живет здесь уже лет девяносто, и он все еще ходит во «Флорент».
– Я знаю, – сказала Келли, стряхивая мышь с ботинка. – Я говорила с ним об этом в последний раз, когда была там.
Келли взяла его за руку и посадила рядом с Рэндаллом Одди и компанией. Они обсуждали, кого допустят на выставку в Уитн и, проходящую раз в два года.
Микки заметил, что Келли усиленно кивает головой, словно понимает, о чем идет речь.
– О Господи! – сказал Микки.
Он опустил взгляд и увидел у себя в руках блокнот с какими-то записями. Слова на странице казались полной ерундой, словно они были написаны на фарси.
Это свидетельствовало о двух вещах: что он потратил какое-то время, выясняя, куда девался Пэтч, и что он в результате напился.
– Я прошу прощения за прошлый вечер, – сказал Рэндалл Одди.
Микки постарался сфокусировать на нем свой взгляд. А-а, этот клоун.
– Все в порядке, – сказал он.
– Что это? – спросил Рэндалл Одди. Все собрались вокруг Микки и стали рассматривать его блокнот.
– Круто, – заметил кто-то.
– Послушайте, – сказал Микки. – Вы, ребята, все имеете дело с искусством и думаете, что видите перед собой рисунки. Не-е-е… Дело в том, что пропал мой друг Пэтч. И я все это записал прошлым вечером, но от чертовых болеутоляющих, которыми меня напичкали, я плохо соображаю, и получилась такая фигня.
Так что это не то, что вы думаете.
– Это не искусство, – сказал Одди.
– Нет – Как, ты говоришь, зовут твоего друга?
– Пэтч. Пэтч Флад.
– Смешное имя.
– У тебя тоже.
– Знаете, – сказал другой парень, с высоким голосом и волосами, закрывающими лицо, – мне кажется, я недавно слышал это имя. В доме у Грейс.
– Грейс? – переспросила Келли.
Даже Микки мог различить, что ей неприятно слышать имя другой женщины. Все замолчали.
– Если твой друг тот, кого я имею в виду, то он самый счастливый парень на свете, – заметил тот парень.
– Это он. Вне всякого сомнения, – ответил Микки.
Что надеть, отправляясь в поисковую экспедицию?
Я заехал за Дэвидом в субботу утром, и мы поехали на такси в «Барниз».
– Это поразительно, – сказал он.
Но поскольку он говорил это уже, по крайней мере, пятый раз, я его слова проигнорировал. Пока мы ехали, он смотрел в окно, словно видел Манхэттен впервые.
Мы зашли в «Барниз», и, конечно, мне пришлось, и не раз, напоминать себе, что я приехал сюда не для того, чтобы самому делать покупки. Это для Дэвида.
Он позвонил в субботу в девять утра. Я не планировал выбираться из дома раньше двенадцати, но он сказал, что ему нужно прикупить какой-нибудь стильный прикид. Должен признаться, это взбодрило меня, но я решил все же еще немного доспать. Я был уверен, что Келли еще не вернулась домой. Наши мамаши снова отсутствовали, гостили у своих старых друзей, Кофилдов, в их поместье в Вестчестере.
– Какая одежда тебе нужна? Чтобы все увидели, какой ты потрясающий баскетболист с чувствительным сердцем? В любом случае я тебе помогу, поскольку знаю, как надевают брюки. Понимаешь?
– Вчера вечером я понял, – сказал Дэвид, – что я все еще люблю Аманду.
– Ясно.
Я даже не мог вспомнить, когда я в последний раз видел Аманду. С кем она была? Я, конечно, мог бы спросить Лизу. Но, пожалуй, не стоит. Остается ли она еще моим другом? А Арно? От этих мыслей я почувствовал слабость в ногах.
– Я всегда знал это, где-то в глубине души. Я не понимал этого, когда развлекался с твоей кузиной, но после, с той девчонкой в клубе, я это осознал. И она тоже.
– А как насчет Арно? – спросил я.
– Он ведь влюблен в Келли?
– Да. По крайней мере, так было прошлой ночью.
– Тогда, может, он уже достаточно настрадался?
В «Барниз» мы не сразу пошли в мужской отдел; мне нравится проходить по женским секциям на первом этаже, где симпатичные девушки рекламируют духи и все такое.
– Откуда эта девушка в клубе могла знать, что ты влюблен в кого-то еще?
– Когда мы целовались, она сказала: «Я чувствую, что ты думаешь о ком-то другом».
– Может, ты просто плохо целовался, – заметил я.
Тут мы дошли до отдела мужских свитеров, и я отвлекся от Дэвида, наслаждаясь запахом кашемира, яркими цветами и сверканием витрин.
– Заткнись. Мне нужно измениться для Аманды, – продолжал Дэвид. – Я не должен постоянно потакать своим слабостям и вести себя так.., так эгоистично.
– Угу, – пробормотал я.
Мы проходили мимо курток из новой коллекции Yohn Varvatos, и я опять отвлекся от Дэвида.
– Вот почему мы здесь. Чтобы я смог измениться.
– Ясно.
Мы дошли до третьего этажа и начали выбирать кроссовки. Дэвиду понравилась одна пара от Miu-Miu, и он попросил принести его размер. Ожидая, мы присели на кожаные стулья.
– Ты действительно помог мне понять, кто я такой, – сказал Дэвид. – Спасибо тебе.
– Честно?
Я искоса взглянул на него, не припоминая, чтобы я что-то такое для него делал. Я подумал, не стоит ли мне пойти в другой отдел и посмотреть себе туфли; меня остановило лишь то, что последний раз я покупал себе обувь лишь вчера.
– А как насчет Келли? – спросил я. – Ты ведь занимался с ней сексом, не так ли?
– Ну, мы не зашли слишком далеко. Она, кстати, тоже мне сказала, что я влюблен в Аманду.
– Да, ты действительно ужасно чувствительный.
Подошел парень с кроссовками, и я оставил Дэвида. Я был поражен, в каком он хорошем настроении; с другой стороны, возможно, это было результатом того, что он накануне повеселился с двумя девчонками, а утром проснулся и решил, что по-прежнему влюблен в свою бывшую подружку. Наверно, это весьма забавное ощущение.
Я подошел к моделям от Crockett and Jones. Очень дорого. Но и очень круто. Я покачал головой и полез за своей кредитной карточкой.
– Чем я могу вам помочь?
Я поднял глаза и увидел эту девушку «Наверно, ей лет девятнадцать, – подумалось мне, – она явно из тех девушек, которые ходят в университет и несколько дней в неделю подрабатывают в магазине (комиссионные здесь немалые)». Она была хорошенькая, в розовом свитере и длинной юбке.
– Так я могу вам чем-нибудь помочь?
– Не знаю, – ответил я.
Она была ниже меня; у нее была челка над широко расставленными, миндалевидными глазами. У меня возникло странное ощущение, что я всегда знал эту девушку, хотя встретил ее только что.
– Я уже видела вас здесь, – сказала она. – Меня зовут Фернанда.
– Я Джонатан.
Мы пожали друг другу руки. От нее пахло чем-то приятным, возможно, маргаритками. В магазине в этот момент было тихо, по крайней мере, мне так казалось; легкий гул напоминал музыку.
В это время появился Дэвид в своих новых кроссовках.
– Мне нравятся эти! – крикнул он.
Обслуживавший его продавец только что не плясал вокруг него.
Я, однако, был полностью сосредоточен на Фернанде.
– Ты любишь ботинки, – сказала она.
– Да, – признался я.
– Иногда, когда магазин уже закрывается или еще до открытия, я люблю бродить по мужской секции.
Наверно, ты тоже любишь смотреть на витрины.
– Да, это так.
Мы улыбались друг другу как ненормальные. Родственные души. И пока Дэвид выбирал еще две пары стильных ботинок, мы с Фернандой обменялись телефонами.
– Я сегодня вечером буду на вечеринке, – сказала она. – Оттуда позвоню и скажу, где я.
– Хорошо.
И мы с Дэвидом пошли дальше, выбирать ему одежду – Зазвонил мой мобильный. Это был Микки.
– Я знаю, где Пэтч, – сказал он.
– Серьезно? Ты узнал только сейчас?
– Нет, это было рано утром.
– Тогда почему ты позвонил лишь сейчас? – спросил я.
Дэвид потянул меня за рубашку Я показал ему на телефон.
– Потому что он в хорошем месте. А я только что проснулся. Почему бы вам, ребята, не подойти ко мне часам к шести, мы выпьем и пойдем за Пэтчем. – – А где твой отец?
– Думаю, он в Монтоке.
– Тебе ничего не нужно? – спросил я, потому что внезапно почувствовал себя совершенно счастливым. – Мы сейчас в «Барниз».
– Нет, ты, одежный маньяк. Мне ничего не нужно в «Барниз», – сказал Микки и отключился.
– Микки нашел Пэтча!
– Отличная новость, – сказал Дэвид.
Он рассматривал спортивный костюм от Marc Jacobs.
– Пожалуй, с меня хватит кроссовок, – сказал он. – Если я куплю еще и этот костюм, они никогда не возьмут меня обратно в баскетбольную команду.
Арно принимается за старое
Арно провел большую часть субботнего дня в своей комнате; смотрел фильмы с Джорджем Клуни. Он понимал, что у него нет такого стиля; пока нет. Он любил пересматривать «11 друзей Оушена». Ему нравилось представлять себя крутым и обаятельным, склонным к авантюрам.
Парень лег на пол и принялся делать упражнения для пресса, наверно, не меньше сотни. Он думал о Келли. Если бы только она ответила на его сообщения и звонки. Тут он лег на бок и закрыл глаза, чтобы сдержать вдруг навернувшиеся слезы.
Зазвонил домашний телефон. Это был Джонатан.
– Микки нашел Пэтча. Мы встречаемся, у него дома через два часа.
– А что Келли?
– Что Келли?
– Она придет?
– Нет. Я понятия не имею, где она. Микки нашел Пэтча! Разве тебя это не волнует?
– Да, конечно.
Арно подошел к шкафу и достал яркую рубашку в, полоску. Счастливая рубашка.
– Я, пожалуй, попытаюсь ей дозвониться.
– Как хочешь, – сказал Джонатан. – Но мы встречаемся в семь, ты понял?
Поговорив с Джонатаном, Арно вновь позвонил Келли. И вновь неудачно. Он знал, что завтра в 11 утра она с матерью уезжает обратно в Сент-Луис. Он мог бы поехать туда. Взять машину напрокат и найти там место, где остановиться, и снова пропустить школу Где-то в глубине души, несмотря на свою любовь к ней, Арно чувствовал, что Келли словно подавила его волю, и это раздражало его. Он вдруг подумал: если бы он не встретил ее, то, наверно, развлекался сейчас с Амандой и Лизой.
– Арно? – позвала его мама.
У Вальденбургеров сегодня намечался званый ужин, как обычно, и сейчас мама остановилась у его комнаты по пути в кухню, куда направлялась с проверкой. На маме были черные шелковые брюки и черный кашемировый свитер; она еще не переодевалась для приема гостей.
– Пойдем, милый, попробуй суп. Он из омаров.
– Арно пошел с ней, потому что не придумал предлога, чтобы отказаться, а спорить ему не хотелось. Они, прошли по длинному коридору, и на полпути горничная позвала маму к телефону – звонил отец. Арно пошел дальше – на кухню. Он решил чего-нибудь перекусить. Если они еще не начали готовить рулет, он успеет сделать себе сэндвич с ветчиной.
Кухня была огромной, как и все в доме. Кругом эмаль и нержавеющая сталь, большой разделочный стол. Трое поваров деловито готовили ужин на двенадцать человек. Арно увидел медальоны из телятины и направился к ним.
– Это для гостей, сэр, – сказала женщина.
Арно с некоторым раздражением взглянул на нее, думая про себя: «Это моя кухня».
Девушка, явно служанка, была молода, .возможно, второкурсница университета.
– Я здесь живу, – сказал Арно.
– О!
Она стояла перед ним – в синих джинсах в обтяжку и свитере с капюшоном. В углу на вешалке висела ее форма, в которую она переоденется, когда будет прислуживать за ужином, – белая блузка и черные брюки.
Девушка латинского типа, с острыми чертами лица и большими черными глазами. Она смотрела на него.
Арно не мог сказать, раздражена она или испугана, Тем временем трое поваров продолжали свою работу.
– Да, – сказал Арно, – Вообще-то, моя комната в конце коридора.
– Неужели?
– Да, на случай, если ты захочешь переодеться в удобной обстановке, без этих парней. У меня там есть душ.
– Звучит заманчиво, – сказала девушка.
У нее был низкий голос. Арно подумал, что она, возможно, старше, чем он сначала решил. Ей двадцать четыре? Может, она вовсе и не студентка?
– – Тебе обязательно нужно посмотреть мою комнату, – сказал Арно.
Девушка взглянула на поваров, которые были заняты супом.
– Я иду! – раздался голос мамы.
Повара встрепенулись. Один сделал большие глаза, как бы говоря: «На подходе сумасшедшая хозяйка». Все трое сразу же еще активнее занялись своим делом.
– Пошли, – сказал Арно, – пока не появилась моя мама.
Он схватил девушку за руку, другой рукой прихватил кусок поджаренной говяжьей вырезки и устремился по коридору к своей комнате. Девушка смеялась. Они вбежали в комнату, и Арно закрыл дверь.
– Как хорошо, что я смогу здесь переодеться, – сказала девушка. – Меня зовут Мариэла.
– Я – Арно.
Они держались за руки.
Оба телефона Арно – домашний и мобильный – трезвонили, но парень не обращал на них внимания.
Из динамиков звучала музыка, он ее выключил.
– Где ванная? – спросила Мариэла.
Арно показал рукой, но через секунду они уже целовались, повалившись на его кровать.
– Тебе будет легче переодеться, если ты разденешься, – сказал он.
– М-м-м.
– Мне тоже надо переодеться.
– Да?
– Ты можешь принять душ. Я и сам собираюсь это сделать.
– Чудесно.
Наступила тишина. Арно казалось, что он куда-то улетает.
– Я вернулся, – сказал Арно скорее самому себе.
– Да.
– Арно! – раздался из коридора голос его мамы. – Куда-то пропала одна из служанок. Она не у тебя?
– Да, мама. Она пролила что-то на свою белую рубашку, и я решил дать ей одну из своих.
– Очень мило с твоей стороны, дорогой.
Микки не стоит водить мотоцикл
– Я не могу найти свой мотоцикл, – пожаловался Микки.
Он не очень уверенно стоял на ногах, тем более что ему удалось поспать всего четыре часа, да и то сон был беспокойный. Сейчас он бродил по студии отца, заглядывая за скульптуры и помосты, но мотоцикла там не было.
– Где ты его видел в последний раз? – спросил Каселли.
Микки уставился на него. Каселли работал у Рикардо Пардо еще до рождения Микки. Он носил такой же спортивный костюм, как и все остальные помощники Рикардо, но у него на груди был черный круг, обозначавший, что Каселли является главным среди них.
Кроме того, он был чем-то вроде крестного Микки.
– Приятель, я понятия не имею, где я его оставил.
И ко мне скоро должны прийти друзья… И вообще, хорошо бы мне найти мотоцикл.
– В любом случае ты сейчас не в состоянии управлять им, – заметил Каселли.
– Приятель, я нашел Пэтча.
– Что это значит?
Но Микки уже повернулся и побрел в свою комнату. У него было припрятано около тысячи долларов наличными в чучеле большой рыбы, которую отец привез из Японии. Он пошел искать эту рыбу. Она свисала с потолка на веревке, но Микки не мог ее найти, поскольку встал как раз под ней. Вместо этого он обнаружил толстый конверт от «Американ Экспресс» среди других писем, которыми ему надо было бы побыстрее заняться. В конверте лежала кредитная карточка.
– Здорово, – сказал Микки.
Отложив поиски наличности на потом, Микки взял карточку и направился к выходу.
– Скажи моим друзьям, чтобы подождали, пока я вернусь.
– Постой. Куда ты? – спросил Каселли.
Но Микки уже вышел за дверь. Он взял такси и доехал до Кросби-стрит, где зашел в «Веспа Глобал».
– Привет, Микки, – встретил его менеджер. – Пришел выбрать себе шлем?
– Я возьму черный.
– У нас только белые.
– И десять литров бензина, – сказал Микки, садясь на новенький мотоцикл.
Он достал кредитную карточку и протянул ее менеджеру. Затем отыскал в кармане свой телефон и позвонил Филиппе.
– Я нашел Пэтча, – сказал он. – Встречай меня у своего дома.
Микки быстро расписался на бланке, и менеджер едва успел открыть дверь, как он уже вылетел на улицу. Надев очки и завязав рот носовым платком, чтобы не наглотаться пыли, он понесся по улицам с односторонним движением в противоположном направлении, заезжая на тротуар и лавируя среди пешеходов.
У дома Филиппы он затормозил и посигналил.
Она вышла в ярком платье и с распущенными по плечам волосами. Присела на крыльцо. Как он любил ее.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Тогда слезай с мотоцикла.
– Нет, не могу. Я нашел Пэтча.
– Ну и где он?
– Он.., я думаю, где-то в Чайнатауне.
– Слушай, Микки, я тоже люблю тебя. Но если ты не слезешь с мотоцикла и не войдешь в дом, я не буду с тобой разговаривать. Тебе вообще не следует садиться на мотоцикл.
– Поехали со мной.
– Не думаю, что это удачная идея. Послушай, если ты не будешь вести себя хотя бы немного благоразумнее, мы не будем с тобой встречаться. Ты не должен каждую неделю попадать в больницу. Это ненормально.
– Я исправлюсь, – пообещал Микки.
– Оставь у меня мотоцикл.
– После того как мы найдем Пэтча и отправим эту девчонку О обратно в Алабаму или откуда там она, я исправлюсь. Клянусь тебе.
– Да, она должна отсюда убраться. По-моему, не осталось никого, кого бы она не окрутила. И, по-моему, это лишь вопрос времени – когда наступит твоя очередь. Но подожди…
Однако Микки уже несся к своему дому. Его там ждут друзья, и у них важные дела.
Он срезал углы, так что мотоцикл наклонялся чуть не параллельно земле. Микки выскочил на 7-ю авеню и стал лавировать среди плотного субботнего потока машин, направлявшихся к Голландскому туннелю в направлении Нью-Джерси. Водители сигналили и швыряли в него сигареты и газеты. Он ничего не замечал.
Каселли стоял в дверях. Он явно тревожился. Микки соскочил с мотоцикла, и Каселли подхватил его, удержав за руль.
– Твой приятель здесь, – сказал он.
Микки снял платок с лица и сунул его в карман.
Там оказался еще какой-то кусок ткани. Он достал и разглядел, что это – салфетка из бара. На ней было что-то написано. Микки поднес лоскут к глазам. Губной помадой там было намалевано «Спасибо», и рядом отпечаток губ.
– О черт, – сказал Микки. – Теперь я припоминаю. Я отдал свой мотоцикл этой девушке прошлой ночью, чтобы она перестала приставать ко мне со своими поцелуями.
Он рассмеялся, Каселли последовал его примеру, хотя в его смехе явно звучала тревога.
– Арно в твоей комнате, – сказал он.
Микки медленно поднимался к себе, размышляя, что теперь будет трудно получить обратно свой мотоцикл у Каселли.
– Микки!
Арно был в его комнате, рассматривал диски, выбирая, что бы поставить.
– Поехали за Пэтчем! – крикнул он.
– А Дэвид? – спросил Микки. – Где он? И Джонатан?
– Мне надо извиниться перед Дэвидом; теперь я чувствую, что могу это сделать, – сказал Арно.
Он встал на скейтборд и стал кататься по комнате, сшибая вещи.
– Вижу, – сказал Микки. – Слушай, у меня внизу новый мотоцикл. Поедем на нем, соберем всех, а потом отправимся за Пэтчем?
– Идет! – крикнул Арно.
Он ногой подбросил доску в воздух, она пролетела через комнату и врезалась в портрет Мика Джаггера работы Энди Уорхола, который Рикардо Пардо подарил сыну на 13-летие.
– Извини, старик, – сказал Арно.
– Да ладно, – отмахнулся Микки. – Тем более что в последнее время мой отец стал так доставать меня.
Поехали.
Дэвид вернулся к началу
– Ты уверен, что не занимался с ней сексом? – спросила Аманда Харрисон Дойчманн.
Она скрестила руки на груди и присела на подоконник в комнате Дэвида. Ничего в этой комнате практически не изменилось с тех пор, как Дэвиду исполнилось тринадцать лет – все та же японская стереосистема, которую он купил на деньги, подаренные ему на Бар-Мицву; старые плакаты с портретами звезд баскетбола. Кроме этого в комнате беспорядочно валялись учебники, спортивная одежда, а в углу были свалены кроссовки, которые Джонатан забраковал как вышедшие из моды.
– Да, – ответил Дэвид.
– Что «да»?
Уже наступил вечер, но небо оставалось по-прежнему светлым, как это обычно бывает на Манхэттене из-за всей этой вечерней иллюминации. Аманда была в невероятно узких, коротких джинсах, туфлях на высоком каблуке и черной блузке с высоким воротом.
Дэвид медленно примерял новые баскетбольные кроссовки, которые они купили с Джонатаном. Было уже почти семь, и Дэвиду нужно было идти разыскивать друзей, но он никак не мог убедить Аманду, что у него ничего не было с Келли. Дэвиду было непривычно выступать в этой роли.
– Да; детка, я уверен, что мы не занимались сексом.
– С каких это пор ты начал называть меня «деткой»?
– Тебе это не нравится?
– Не знаю, – ответила Аманда. – Пожалуй, нравится. Просто.., ты как-то изменился, стал другим. Но если это не потому, что ты спутался с этой стервой, то должна быть какая-то другая причина. Скажи мне правду, Дэвид, что у тебя с ней было?
– Мы просто разговаривали. Вот и все. Можешь сама у нее спросить.
Дэвид присел. «Это называется ложью», – подумал он. Так делает Арно, да и все остальные. А ведь он заигрывал и с той, другой девушкой. Но это было впервые, когда он обманул Аманду, так что теперь они в расчете. Если, конечно, они снова будут вместе. Он был настолько спокоен, что ему не верилось самому.
Но, в конце концов, она сама позвонила ему.
– Мне очень жаль, Дэвид, что я так относилась к тебе, – сказала Аманда.
Ему было приятно это слышать, но он благоразумно промолчал об этом.
– Правда, Дэвид. Дело в том… Ну, в общем, я хочу тебя.
– Неужели?
– Дэвид? – Дверь открылась, и в комнату вошла его мать. – О, здравствуй, Аманда.
– Здравствуйте, миссис Гробарт.
– Как поживаешь?
– Прекрасно.
Все замолчали. Дэвид медленно вытащил булавки из новой рубашки от Paul Smith, расправил ее, однако, в конце концов, решил, что не пора ее надевать.
– Мы с твоим отцом сейчас уходим, – сказала миссис Гробарт. – Ты, надеюсь, не в обиде, что мы оставим тебя одного, без присмотра? Если хочешь, мы можем остаться.
– Не беспокойтесь, у нас все будет хорошо, – сказала Аманда.
– Мы ужинаем с супругами Фрэди, – сказала миссис Гробарт.
Опять молчание. Хилари Гробарт стояла в дверях, прикусив губу.
– Вы оба что-нибудь ели?
– С нами все нормально, – хором ответили Дэвид и Аманда.
Миссис Гробарт закрыла за собой дверь; Дэвид и Аманда посмотрели друг на друга.
– Ну, вот мы и одни, – сказала Аманда.
Она подошла к стереосистеме Дэвида и включила какую-то музыку, которая, видимо, должна была вызвать прилив сентиментальных чувств. С минуту она стояла спиной к нему. Дэвид смотрел и чувствовал, что обида на нее проходит. Он снова хотел ее.
– Аманда.
Она повернулась. Ее глаза блестели. Она подошла и села рядом с ним на кровать.
– Я люблю тебя, – сказала она.
Дэвид снял свои новые ботинки. Они скинули с постели мятое покрывало и легли.
Потом, когда прошло некоторое время, она сказала:
– Тебе нужно пойти к твоим друзьям. Я слышала, вы собираетесь отыскать Пэтча.
– Да. Мне нужно собираться.
Было почти восемь часов вечера, а они все еще лежали в постели, целуясь. Его телефон звонил уже несколько раз. Дэвид подумал о всех тех сумасшедших событиях, которые произошли минувшей ночью, и о том, что еще может произойти. Он закрыл глаза и обнял Аманду.
– Ты не очень хорошо ко мне относилась, – сказав он.
– Я боялась, что слишком влюблюсь в тебя и стану слабой.
– Почему?
– Потому что тебя так просто любить. Даже странно.
– Извини.
– Нет. Это не проблема.
Потом они оделись и вышли из дома. Дэвид направился к Микки, а Аманда отправилась разыскивать Лизу.
«Она стала другой», – подумал Дэвид. Он чувствовал себя невероятно счастливым, что не потерял ее.
Абсолютно нормальный ужин в кругу семьи
– Вы не опоздаете? – спросил я.
Я сидел за обедом у нас в квартире, и мне не терпелось уйти. Но я не мог. Здесь же за столом находилась моя мама, а рядом с ней ее родная сестра – мать Келли. Сама Келли тоже была здесь, сидела рядом со мной.
Было почти восемь часов вечера. Наши мамы должны были идти слушать «Богему» в Линкольн-центре.
А до этого у нас был семейный обед, приготовленный приглашенным поваром из «Томое Суши». Я немного знал этого парня, который сейчас орудовал ножами на нашей кухне; Микки иногда покупал у него травку.
– Возможно, – ответила мама. – Но первые полчаса в опере не происходит ничего особенного.
– Вообще-то, весь первый акт достаточно скучен, – заметила ее сестра, и они рассмеялись.
– Кроме того, нас внизу ожидает Энди с машиной, и он довезет нас за десять минут.
Сестры пили красное вино из больших бокалов.
Мы с Келли тоже пили вино и поглядывали друг на друга. Тут заработал мой телефон. Пришло сообщение от Арно: «Десять минут». Я не знал, где кто сейчас находится. Но понимал, что если не выйду из дома в течение десяти минут, то умру от тоски.
Моя мама с сестрой были заняты беседой, которая, насколько я понял, крутилась вокруг разводов. Они вспоминали знакомых с Кэньон-Ранч и перемывали им косточки.
Я наблюдал за Келли. Как я был зол на нее! С тех пор как она приехала, она почти разрушила нашу маленькую компанию. Она нами манипулировала.
У нее зазвонил телефон. Она взглянула, кто звонит, округлила глаза и перевела его в режим сообщения. Сейчас у нее было два телефона и пейджер, которые ей дали разные люди, чтобы иметь возможность с ней связаться. Если так пойдет дальше, то ей скоро понадобится рюкзак, чтобы таскать с собой все свои средства связи. Черт знает что! И что еще удивительнее, ее мать не обращала никакого внимания на ее поведение.
Сейчас на Келли был черный атласный пиджак и розовая футболка с надписью «Почувствуй меня».
Тонкий намек.
– Что ты делаешь сегодня вечером? —t– спросил я.
Она выглядела бледной, – Ничего.
– Правильно.
– Вообще-то намечается одна вечеринка в Чайнатауне. Наверно, мы сегодня с тобой уже не увидимся.
– Похоже, ты здесь хорошо освоилась, – заметил я.
– Заткнись, – просто ответила Келли. – Некоторые люди рождены для того, чтобы поставить на уши этот город, и я одна из них.
– Ты сумасшедшая.
– Ты мне просто завидуешь.
– Ты все равно завтра уезжаешь.
– Посмотрим.
Зазвонил другой телефон Келли. Это был небольшой аппарат с разными наворотами, и выглядел он на тысячу долларов.
– Да? Мистер Кроу? Нет, я еще не ужинала. Вы пришлете за мной машину?
Келли поднялась из-за стола и вышла из комнаты.
Наши мамы, казалось, этого не заметили. Я отбросил волосы со лба.
– Как вам было в Кэньон-Ранч?
– Мы хорошо отдохнули, – ответила мама. – Всего четыре дня, и я забыла про всю ту нервотрепку, из-за которой мне пришлось туда поехать.
– Верно, – добавила моя тетка. – Я так беспокоилась о том, сможет ли Келли поступить в колледж, но теперь вижу, что это было глупо с моей стороны. Она способна добиться всего, чего пожелает.
– Вы даже не представляете, чего именно, – пробормотал я.
– Я пошла, – сказала Келли, и дверь за ней закрылась, прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово.
– Знаешь, – обернулась мама к сестре, – поначалу я беспокоилась по поводу того, что вы двое будете жить у нас. Я боялась, вдруг мы будем раздражать друг друга и все такое, и даже заказала для вас номер в «Трибека Гранд» на случай, если мы не сойдемся характерами. Но теперь я себя чувствую так, словно мы опять стали беззаботными девчонками, забавно, не правда ли?
– В следующий разя сниму себе номер в гостинице, – сказал я.
Обе захихикали. Они продолжали есть, пить и явно наслаждались жизнью. Я сомневался, что они сегодня доберутся до оперы.
Мой телефон вновь зазвонил. Арно. «Пора».
– Пока, – сказал я и оставил их предаваться родственным чувствам.
Арно приносит извинения
– Ox, – пробормотал Арно, подымаясь на ноги.
Микки не вписался в поворот на Гринвич-стрит, и Арно вылетел с заднего сиденья, чуть не попав под «Хаммер».
Когда Микки оглянулся, чтобы посмотреть, что произошло, его занесло, и он задел один из этих здоровых двухсекционных автобусов, помяв себе заднее колесо. Теперь они стояли, приходя в себя от испуга.
– Насколько это серьезно? – спросил Арно, кивнув на мотоцикл.
– Не знаю. Завтра выясню, – ответил Микки.
Он поднял мотоцикл и, откатив его с улицы, прислонил к стене дома. Вышел швейцар, которого Арно немного знал, потому что раньше ходил в этот дом к девчонке, жившей здесь год назад.
– Будь добр, присмотри за мотоциклом, – сказал Арно, вкладывая ему в руку 50 долларов, прежде чем тот успел что-либо возразить.
Они поймали такси.
– У меня идея, – сказал Арно. – Мы поедем ко мне и посмотрим, нельзя ли там взять машину.
– Отлично, – одобрил Микки.
Они позвонили Дэвиду и Джонатану. Через несколько кварталов такси остановилось у дома Арно.
Перед подъездом стояло несколько лимузинов, дожидаясь гостей, которые приехали на ужин. Арно оглядел водителей.
– Привет, Эзра, – сказал он молодому парню, который сидел за рулем «Кадиллака». – На этой колымаге ты в последние дни возишь Карринсов?
Эзра кивнул и подмигнул Арно.
Краем глаза Арно увидел, как из подъехавшего такси вылезает Джонатан; тут из-за угла появился и Дэвид, пешком. Итак, наконец-то собрались все четверо.
– Подбросишь нас в одно место? – спросил Арно.
– А что я с этого буду иметь?
– На Гринвич-стрит есть один черный мотоцикл, он слегка помят, но он твой, если покатаешь нас пару часов.
Эзра кивнул, четверка забралась в «Кадиллак».
Внутри сильно пахло новой кожей, и они опустили стекла. Все расслабились.
– Сначала самое неотложное, – сказал Джонатан.
Арно кивнул.
– Дэвид, прости меня, – сказал он. – Я понимаю, что поступил очень плохо.
– У нас с Амандой все снова наладилось, – сказал Дэвид. – Но ты больше никогда так не сделаешь?
– Клянусь, что никогда не буду заигрывать с твоей девушкой, – заверил Арно. – Я рад за вас с Амандой.
Поверь, она обратила внимание на меня.., просто потому что.., ее переполняло чувство к тебе.
– Теперь пожмите друг другу руки, и мы снова одна команда, – сказал Микки.
Они пожали друг другу руки. Дэвид на секунду задержал руку Арно в своей.
– Мне очень жаль, – сказал Арно.
– Просто больше так никогда не делай.
– Теперь переходим ко второму вопросу, – предложил Микки.
Все кивнули. Он взглянул на часы: почти девять.
– Сначала заедем в «Сибирь» и выпьем по коктейлю.
– Где твои новые ботинки? – спросил Джонатан Дэвида.
– Ox, я забыл надеть их.
– А рубашка?
Дэвид пожал плечами. Джонатан нахмурился. Дэвид был все в том же виде, в каком обычно.
– Ему не нужно круто одеваться, чтобы быть крутым, ведь так? – заметил Арно.
Дэвид взглянул на него.
– Да, – медленно произнес он. – Пожалуй, ты прав.
– Мне хотелось, чтобы ты надел то, что мы купили, – сказал Джонатан.
– Хватит, черт возьми, разговоров об одежде, – сказал Микки.
– Действительно, – согласился Арно. – Мы и так уделяем одежде слишком много внимания, но ты говоришь об этом так, словно это самое важное в человеке. Прекрати, или я сейчас здесь все заблюю.
– Если ты намерен все здесь заблевать, то не забудь, что у тебя на ногах кожаные ботинки от Gucci за четыреста долларов.
– Плевать мне на них, – ответил Арно. – Так же, как Дэвиду плевать, что он носит один и тот же свитер третий год.
– Правильно, – поддержал его Дэвид. – Джонатан, после того как мы найдем Пэтча, мы займемся твоим перевоспитанием.
– Идите в задницу, – сказал Джонатан.
Все рассмеялись.
У Арно, наконец, стало легко на душе. Дэвид больше не сердился на него. Он был со своими друзьями, и теперь они никогда не будут ссориться.
– Выпивка за мой счет, – сказал Арно.
Они остановились перед «Сибирью». Уже стемнело; по шоссе Вест-Сайд неслись потоки машин.
– А что, если мы не найдем Пэтча? – спросил Джонатан.
– Мы его найдем, – хором ответили остальные. – Мы должны это сделать.
Они вышли из «Кадиллака». И, конечно же, натолкнулись на Келли с Рэндаллом Одди и их компанией.
– Проклятье, – выругался Арно.
– Не обращай внимания, – посоветовал Джонатан. – Ты ведь уже развязался с ней.
– Да, – ответил Арно.
Однако он знал, что в этом лишь 49 процентов правды. Он закрыл глаза и попытался вспомнить, как всего несколько часов назад принимал душ вместе с Мариэлой. «Забудь», – приказал он себе. Но тут Келли ему улыбнулась.
– Привет, – сказала она. – А я как раз ухожу.
В Чайнатауне намечается вечеринка, которая обещает быть просто потрясающей.
– Мы тоже там будем, – сказал Микки. – Мы знакомы с одним из хозяев.
«Спасибо за поддержку. – Арно подмигнул Микки. – И как он только еще стоит на ногах после падения с мотоцикла. Ему бы следовало снова отправиться в больницу», – думал Арно.
– Может, еще увидимся, – сказала Келли.
Объект нашего внимания
Зазвонил мой телефон.
– Надеюсь, вы ищите моего брата? – спросила Флэн.
– Да. Где ты была?
– Не важно. Но если Пэтч не вернется домой до десяти утра, у всех нас будут серьезные неприятности.
– Мы найдем его. Почему тебя не было дома?
– Все, что от тебя требуется, это отыскать моего брата, – сказала Флэн и отключилась.
Я ничего не стал говорить своим друзьям; мне не хотелось, чтобы кто-то комментировал мои отношения с Флэн.
Мы высадились в двух шагах от Манхэттен-бридж.
В воздухе витали запахи жареной рыбы и пива, и кругом было полно людей, которые закончили ужинать и теперь возвращались к своим машинам. Мы посмотрели на освещенные окна верхних этажей над ресторанами.
Я чувствовал, что он где-то рядом.
– Он где-то здесь. – Микки словно прочитал мои мысли.
Он вытащил веревку и попытался забросить ее на пожарную лестницу, но Арно остановил его:
– Нам лучше войти через дверь.
Конечно, у нас не было точного адреса, поэтому мы стали следить за теми, кто входит в здание. Вскоре появились две совсем молоденькие модели, очень худенькие и хорошенькие, но, судя по всему, абсолютно безмозглые. Он нажали вызов квартиры.
– Вы, ребята, тоже к Грейс? – спросила одна из них.
– Да, – быстро отозвался Микки.
Мы зашли вмести с ними в старый, обшарпанный лифт.
– Что, если его там нет? – прошептал я.
Микки, Дэвид и Арно покачали головами, как бы говоря: «Даже и не думай об этом».
– Он наверняка там, – сказала одна из девушек, хотя она не могла знать, о ком речь. – Все будут у Грейс.
Мы вышли на верхнем этаже. Кругом стояла жутковатая тишина. Однако в дальнем крыле слышалась музыка, туда мы и направились.
Вечеринка была в самом разгаре. Люди постоянно прибывали.
– Ого, – сказал Дэвид.
– Похоже, мы подоспели вовремя, – прошептал я. – Сейчас тот момент, когда званый ужин перерастет в беспорядочную гулянку.
– Слушай, давай без заумных рассуждений, – сказал Микки.
Стол был длинным и широким, и за ним уместилось не менее двадцати человек. В дальнем конце стола, рядом с пустым стулом, сидела женщина лет двадцати.
Модели поздоровались с ней, назвав ее Грейс. Она была испанского или бразильского типа, эффектная, с длинными черными волосами и большими, черными, широко расставленными глазами. Мы остановились и молча стояли, поскольку не знали никого из присутствующих.
– Неудобно получилось, – сказал я.
– Действительно, – согласился Дэвид.
Тут в конце комнаты отворилась дверь, и вошел Пэтч. Он подошел к Грейс, поцеловал ее и сел рядом.
Он буквально сиял. Нас он не заметил.
– Есть еще «Риоха»? – спросил он.
Грейс улыбнулась и взъерошила ему волосы.
Тут Пэтч поднял голову. Мы стояли и смотрели на него. Мы считали его пропавшим, а он вот, сидит в компании за столом.
– Эй! – крикнул он и направился к нам. – Это вы, ребята!
Он был все в тех же штанах хаки, в каких я видел его в последний раз, и в черной футболке, явно с чужого плеча. Босиком.
Пэтч обнял меня.
– Где ты был, черт бы тебя побрал? – спросил я. – – Что? А, я был здесь.
Он улыбнулся. Мы окружили его.
– Это было на прошлой неделе, не помню точно когда, я катался на скейтборде на Юнион-сквер, и упал, и эта девушка подобрала меня, это – Грейс.
Он бросил на нее взгляд, и девушка махнула рукой.
– Она отвезла меня к себе домой, с тех пор я здесь.
Она придумывает кожаные штаны для рок-звезд.
Круто?
– Мы о тебе беспокоились.
– Неужели? Здорово.
Я огляделся и покачал головой. Арно стоял у зеркала и поправлял прическу. Микки обнаружил скейтборд Пэтча и катался по комнате. Дэвид отступил назад, смущенный обилием красивых девушек.
– Значит, с тобой все хорошо, – сказал я.
– Не то слово, старик. Но ты прав, я должен был, по крайней мере, связаться с моими сестрами.
– Они прикрывали тебя перед родителями.
– Да, они молодцы.
Я вновь покачал головой. Нет ничего удивительного в том, что какая-то бразильская дизайнер по кожаным штанам подобрала Пэтча. Я имею в виду, что он был самым подходящим для этого парнем в Нью-Йорке.
Мы с Пэтчем подошли к столу, он представил меня присутствующим и подал бокал «Риохи»:
– Тебе понравится.
Я глотнул. Действительно, вкусно.
– Но тебе нужно вернуться домой, – сказал я. – Хотя бы заехать на ланч завтра утром.
– Думаю, ты прав, – согласился он.
На его лице появилось серьезное выражение и тут же исчезло.
– Как там Флэн?
– Хорошо.
«Где она сейчас, – подумал я. – Почему она мне не говорит?»
Некоторые начали танцевать. Грейс также присоединилась к танцующим. Она улыбалась нам.
– Странно, – сказал Пэтч. – Мы должны делать столько всего, она – работать, я – ходить в школу, звонить по телефону и все такое; но иногда мы забываем об этом.
Пэтч обнял меня за плечи, мы стояли, пили вино и смотрели на танцующих. Я чувствовал себя очень спокойно. Так я не чувствовал себя с тех пор, как.., в город приехала моя кузина Келли.
Тут раздался шум у двери, кто-то стучал, хотя было не заперто; дверь распахнулась, ударившись о стену, и ввалился Рэндалл Одди с Келли и с ними еще пятеро парней, которые, казалось, были полностью сосредоточены на Келли. Она осмотрелась, увидела нашу компанию и широко улыбнулась, как будто всю жизнь мечтала об этой встрече.
– Джонатан! – крикнула она и подбежала к нам.
– Моя кузина, – представил я ее Пэтчу.
– Она.., шумная, – заметил Пэтч.
Я улыбнулся. Пэтч не любил шума.
– Кто это? – спросила Келли.
Как обычно, вокруг нее крутились несколько парней. Она с усмешкой оглядела Пэтча; ее усмешка означала: не заняться, ли мне тобой?
– Не стоит, – сказал я. – Ты уже доставила неприятности двум моим друзьям. Так что этого оставь в покое.
– Да брось ты, – отмахнулась Келли. – Я безобидная.
– Ну уж нет.
– Я – Пэтч, – представился мой друг.
Они пожали друг другу руки.
– А я – Грейс, – прозвучал рядом приятный грудной голос с немного раскатистым «р». Она перестала танцевать и подошла к нам. Арно, Дэвид и Микки тоже присоединились. И мы стояли и смотрели на Грейс. Она была очень красива. Пэтч поцеловал ее.
– Хотите вина? – спросила Грейс.
– Да, – хором ответили мы.
Я уже успел осушить свой стакан Она направилась туда, где, видимо, располагалась кухня.
– Я влюблен, – сказал Пэтч.
Мы кивнули. Нам было понятно почему.
– Извините, по-моему, кто-то зовет меня, – сказала Келли.
Но никто не обратил на нее внимания, и она отошла.
– Ты не забыл, что тебе надо домой? – спросил Микки Пэтча.
– Лишь завтра утром.
– Но обязательно! – сказал Арно. – Мы тебя отвезем. Чертовски приятно увидеть тебя. Мы скучали.
– Я думал, вы обо мне забыли.
– Ну, может, ненадолго. Но все равно я рад, что нашел тебя, – сказал я.
– О'кей, – сказал Пэтч.
И улыбнулся безмятежной улыбкой, которая, видимо, с рождения хранила его от бед.
Еще немного от меня, Джонатана, который сохраняет нашу компанию
К четырем часам утра у Грейс кончилось вино, а мне уже было трудно сконцентрировать на чем-либо свое внимание. Пэтч, слава Богу, никуда на этот раз не исчез. Он танцевал с Грейс. Келли танцевала с Рэндаллом Одди, а Арно с какой-то моделью.
Дэвид подошел ко мне и присел рядом, у стола.
Я доедал с большого блюда оливки и рисовал на салфетке Флэн.
– Я устал, – сказал Дэвид. – Я позвонил и сказал маме, что останусь у тебя дома. Надеюсь, проблем не будет?
– Нет, только учти, что сегодня я ночую в номере в «Трибека Гранд».
– А тебя что, выгнали из дома?
– Нет, просто мать заказала там номер. Так что мы все можем там передохнуть.
– Отлично.
Я увидел Эзру, шофера; он тоже танцевал, – Ты знаешь Келли? – спросил он. – Классная девчонка.
Я лишь покачал головой и ничего не ответил. Модель Арно уже явно ему надоела. Девчонка вцепилась за него, словно она – потерпевшая кораблекрушение в открытом море, а он – спасательный круг. Арно же все еще смотрел на Келли.
– Джонатан?
Я обернулся. Это была Фернанда, из «Барниз». Она улыбалась.
– Потанцуем, – предложил я.
В руках у нее был бокал с виски; судя по всему, она явилась с какой-то вечеринки по соседству, ее сопровождали человек шесть, очень хорошо одетых, видимо, из магазина, где она работает.
– Ты знаком с Грейс? – спросила она.
– Я знаком с Пэтчем, – ответил я.
Она улыбнулась, как будто это все объясняло, и мы начали медленный танец.
– Привет, Фернанда, – окликнул ее кто-то.
Келли!
– Черт бы тебя побрал! – крикнул я. – Ты знаешь всех, и у всех, кто с тобой связывается, случаются неприятности!
– Что ты так беспокоишься?
– Ты за неделю перезнакомилась со всем Нью-Йорком!
Я уже не мог связно выражать свои мысли.
Дэвид, который обнимался с Амандой (она появилась вместе с Лизой и Джейн), посмотрел на меня.
– Это судьба, – просто сказала Келли.
– Дерьмо! Ты перессорила всех моих друзей, и из-за тебя я потерял Пэтча.
Я огляделся. Пэтча нигде не было видно.
– Опять! – воскликнул я.
– Не будь смешным, – сказала Келли. – И не устраивай скандал. Я здесь ни при чем.
Я понял, что говорю слишком громко. Люди на меня оглядывались.
Но где же Пэтч?
Фернанда мягко улыбнулась мне.
– У вас с ней близкие отношения? – спросила она.
– Мы родственники.
– Любящие?
– Едва ли.
Я взял Фернанду за руку и притянул к себе. От нее слегка пахло «Барниз», или, может, мне просто нравился этот ее запах? Какая разница. Она была рядом.
Я поцеловал ее. К сожалению, это длилось лишь мгновение, потому что сразу несколько голосов окликнули меня по имени.
– Джонатан, ты потерял Пэтча? – крикнул Микки.
Он был в другом конце комнаты и о чем-то спорил с приятелями Рэндалла Одди.
– Потерял? – вторил ему Арно.
Он танцевал с той моделью, Элизабет.
– Все в порядке, – заверил нас Дэвид. – Пэтч пошел домой, успокоить своих. Я видел, как он садился в такси.
– Ты уверен?
– Позвони Флэн.
– Нет, не сейчас.
Фернанда куда-то направилась от меня, я догнал ее.
– Ты застала меня не в лучшей форме.
– Вероятно.
– У меня была ужасная неделя. Один из моих лучших друзей исчез, у других были неприятности, и очень трудно было привести все в порядок. Но если мы встретимся еще раз…
– Что?
– Ты мне нравишься.
– Ты знаешь, где меня найти.
– Там, где ботинки.
Я почувствовал, что засыпаю. Она ушла, и я не стал ее останавливать.
У меня кружилась голова; вечеринка слишком затянулась; в комнате было много незнакомых людей, душно. Надо быстро собрать моих друзей и уматывать отсюда…
Я начал говорить о номере в «Трибека Гранд».
Келли заявила, что это ее номер. Я не стал спорить; если хочет ехать с нами, пусть едет. Даже лучше, если она будет у меня на глазах до тех пор, пока не сядет на свой рейс и не увезет от нас все неприятности.
Поскольку отель был близко, мы пошли пешком.
В номере мы расположились на ночлег. Дэвид пристроился в большом кресле. Келли и Арно поделили диван, и я еще долго слышал, как он говорит ей о своих чувствах, а она его успокаивает. Мы с Микки развалились на большой кровати. Он заснул, даже не успев снять ботинки. От него так разило спиртным, что я накрыл лицо простыней.
– Джонатан.
Это была Келли. Она пришла из другой комнаты и сейчас стояла передо мной.
– Что тебе?
– Я знаю, что доставила тебе много хлопот, но, думаю, я должна поблагодарить тебя.
– За что, идиотка?
Однако я улыбнулся.
От Микки все-таки ужасно пахло; интересно, он когда-нибудь меняет свой свитер?
– За то, что тогда взял меня с собой.
– Ну…
Келли присела на край кровати. Ее волосы торчали во все стороны; новые штаны от Helmut Lang были чем-то заляпаны. Но ее обнаженные руки казались тонкими и невинными. Пожалуй, это была самая невинная часть ее тела.
– Извини, что доставила тебе неприятности и ты потерял из виду своего друга.
– Наверно, это не твоя вина, – сказал я. – Если, конечно, не считать того, что ты чуть не разрушила нашу дружбу.
– Келли? – позвал ее Арно.
Она улыбнулась:
– Он говорит, что будет плакать, если я не обниму его.
– Ты первая девушка, которая сказала ему «нет».
– Заткнись, – крикнул Арно.
– Я всем говорю «нет», – сказала Келли.
– Кроме меня, – сонно пробормотал Дэвид.
Сквозь шторы просвечивали огни города.
Келли поднялась и пошла на диван к Арно.
Проваливаясь в сон, я услышал их перебранку.
– Ты заноза в заднице, – злился Арно.
– А ты богатенький, скверный мальчишка, – огрызнулась Келли.
Потом они начали возиться, но меня это уже не трогало: кровать была удобной, и я засыпал. Если эти двое, хоть и не любят друг друга по-настоящему, но хотят что-то получить друг от друга, то кому какое дело?
ВОСКРЕСЕНЬЕ ПРИБЛИЖАЕТ НАС К ФИНАЛУ
Семья Фладов собирается вместе
Круассаны были золотистыми и хрустящими, и их приятный, аппетитный запах распространялся по всей столовой. В этой комнате, рядом с кухней, за столом собралась вся семья Фладов, все пятеро: Фредерик Флад и его жена Фиона, Флэн, Фебрари и Пэтч, у которого закрывались глаза, и он все еще мысленно прислушивался к музыке вчерашней ночи.
– Как было в Санта-Лючии? – спросила Флэн маму.
Она уже была в костюме для верховой езды, включая коричневый замшевый шлем с надвинутым на подбородок ремешком. Родители уже несколько раз просили снять его, но Флэн отказывалась, говоря, что должна быть наготове, поскольку сегодня она катается с особенным спутником. С кем именно, она не говорила.
– Что? – переспросила миссис Флад.
– Разве ты не была там?
Фиона бросила взгляд на мужа. Фредерик намазывал круассан маслом.
– А ты почему не ешь круассаны с маслом? – невпопад спросила Фиона. – Да, конечно, я была". Несколько дней, чтобы отдохнуть от твоего отца.
– Никто не хочет поинтересоваться, как у меня обстоят дела на работе? – спросила Фебрари.
Она вернулась домой в восемь утра; родители в это время были в саду, обсуждали, что делать с розовыми кустами: обрезать или пересадить.
– И как на работе?
– Хреново, – ответила Фебрари.
– Апельсиновый сок очень вкусный, – сказал Пэтч; это было единственное, что он смог придумать для поддержания беседы. Не то чтобы он не любил свою семью, просто не умел с ними общаться. Даже с младшей сестрой Флэн он перестал находить общий язык. Сейчас она сидела с недовольной гримасой на лице; и Пэтч был смущен тем, что она, хотя всего лишь в восьмом классе, уже такая хорошенькая.
Не подымая глаз от тарелки, он ковырял яичницу с лососем и луком, изредка отхлебывая сок.
– Мы, наверно, уедем в Гринвич в середине недели, – сказал Фредерик.
Флэн тоже уставилась в тарелку и поправила шлем на голове. Положила себе еще яичницы. Фебрари пила только кофе, черный.
– Как поживает Зэд? – спросила Фиона.
Однако никто ей не ответил, поскольку никто не был в курсе.
– Отличный кофе, – сказал Пэтч, отхлебнув из чашки.
Вообще-то он не жаловал кофе, в частности, потому, что не любил, чтобы у него была совсем ясная голова; но он не мог придумать, как еще поддержать разговор. За его репликой последовало молчание, все смотрели на него. Пэтч опять уставился в тарелку.
– В чем дело? – спросил он и улыбнулся своей беззащитной улыбкой, которая умиротворяла всех, а он получал возможность остаться наедине с собой.
– Как поживает Микки? – спросила мама. – Мы завтра вечером или послезавтра должны встретиться с супругами Пардо, пойдем в театр. Есть какие-нибудь новости, которые нам следует знать?
– Да, как дела у твоих друзей? – спросил Фредерик.
Тут он вдруг словно что-то вспомнил, встал из-за стола и вышел на кухню.
– Ну, – ответил Пэтч, – у них была трудная неделя.
– Почему?
– Да так…
Он улыбнулся и подумал: Грейс. Ему жутко захотелось увидеть ее. Он сказал ей, что встретится с ней позже, но что это значило? Ему нужно увидеть ее немедленно. Как это сделать?
– Микки сломал руку, – сказал он.
– В школе, поскользнулся на лестнице, – добавила Фебрари.
Обе сестры смотрели на Пэтча с легкой усмешкой.
– А как Зэд? – спросил Фредерик, возвращаясь в комнату.
– Папа! Зэд в Вассаре! – заметила Флэн.
– Но мы же о нем помним, разве нет? – ответил Фредерик.
Тут все почувствовали себя неловко. В самом деле, как там Зэд?
– Надо ему позвонить, – сказала Фиона. – Кто помнит номер?
Тут в комнату вбежала Фидо, огромная псина, помесь ретривера с сенбернаром, веселая и добродушная, обычно она жила в Гринвиче. Пэтч улегся на пол и стал играть с ней, в то время как остальные члены семьи продолжали обсуждать насущную проблему: как позвонить старшему сыну.
– Кто-нибудь уже гулял с Фидо? – спросил Пэтч.
Никто не ответил. Флэн постукивала себя по шлему хлыстом для верховой езды. Фебрари откинулась на спинку стула и, казалось, ни на что не обращала внимания. С пола Пэтч видел, как она полезла в карман за сигаретой. Фредерик потирал рукой свою чисто выбритую щеку.
– Наверно, нам надо съездить в Бостон и навестить его, – сказал он.
– Папа! – хором воскликнули сестры.
– Знаю-знаю. Вассар в Вашингтоне, – сказал Фредерик, и все засмеялись, хотя, возможно, не совсем искренне.
– Пошли, девочка моя, – сказал Пэтч, прицепляя белый кожаный поводок к ошейнику Фидо. Та лизнула его в ухо. Выходя из дома, Пэтч прихватил куртку с вешалки в прихожей. Это была куртка его отца от Paul Stuart за четыре тысячи долларов, но Пэтч этого не заметил. Он только подумал: удобная.
День был прохладным и ясным. Пэтч с Фидо направился в центр. Он не знал, куда, собственно, идет.
Потом понял: к Грейс.
Девушка мечты Арно уезжает домой
– Просыпайся, – сказал Джонатан.
Арно открыл глаза и увидел его хмурое лицо.
Арно лежал на кровати с Келли, их ноги были переплетены под простыней. Келли поднялась и, завернувшись в простыню, направилась в ванную, оставив Арно лежать голым. Четыре пары глаз проводили ее.
– Одевайся, развратник, – проворчал Джонатан. – Нам надо успеть к самолету.
– Сам и поезжай, – сказал Арно и вновь опустил голову на подушку На диване начал потягиваться Микки. Каким-то непонятным образом за ночь все поменялись местами.
Дэвид стоял у окна и говорил по телефону с мамой, стараясь объяснить ей, почему она не смогла найти его у Джонатана дома.;
– Тут не о чем говорить, мама, – оправдывался он. – Я бы тебе сказал, если бы что-то было, клянусь.
Нет, не с Джонатаном, честно. Я спал в кресле.
– Ни фига себе, – фыркнул Микки, поднимаясь. – Его мать думает, что ты хочешь переспать с Дэвидом.
Джонатан, казалось, не обратил на его замечание никакого внимания.
– Я позвонил Эзре. Он жутко рад мотоциклу. Мы сейчас пойдем, позавтракаем у «Бабби», а потом он отвезет нас с Келли в аэропорт.
– О чем ты говоришь? – быстро спросил Арно, садясь на кровати.
В комнате царил полный беспорядок. Везде валялась одежда и стаканы.
– Она уезжает, вот и все.
Арно пошел в ванную, где была Келли, и остановился перед ней. Девушка взглянула на него, продолжая говорить по телефону.
– Да, я обещаю, мы увидимся завтра, – говорила она в трубку.
Келли улыбнулась Арно и поцеловала его в щеку.
Арно тоже попытался улыбнуться, но он был смущен, и улыбка получилась кривой. Вид у парня был совершенно растерянный. Келли закончила говорить.
– Прими со мной душ, – сказала она Арно.
– Мне занять очередь?
Они посмотрели друг на друга, словно супружеская пара, прожившая вместе немало лет.
– Мы уже готовы и ждем лишь вас, – крикнул из комнаты Джонатан. – Завтрак за мой счет..
– Не уезжай, – сказал Арно Келли.
– Ох, не начинай все снова, – вздохнула она.
Наконец все были готовы и двинулись завтракать к «Бабби». Сели за столик у дальней стенки. Там было светло и прохладно, солнечный свет падал сквозь специальное стекло, задерживающее ультрафиолет. Джонатан сделал заказ.
– Здесь мило, – сказала Келли.
Затем внезапно поднялась, направилась к другому столику, за которым сидели несколько актеров, ;и представилась им.
– Она необыкновенная, – сказал Арно, глядя на нее во все глаза. – Ради нее я готов на что угодно.
До них доносились обрывки разговора.
– Ты будешь снимать? Здорово! Я подумываю, не стать ли мне актрисой.
– Эзра будет здесь в течение получаса, – сказал Дэвид. – Мы быстро перекусим и сваливаем отсюда.
– Я сказал маме, чтобы она собрала вещи Келли и прислала вместе с ее матерью, – сказал Джонатан, – Знаешь, Арно, это отлично, что у тебя с ней что-то было, но нам совершенно необходимо отправить ее из этого города.
Между тем мужчины за соседним столиком подвинулись, и Келли уселась между ними. Она уже потягивала через соломинку чью-то «Кровавую Мэри».
– Не уверен, что нам стоит ждать, пока принесут еду, – заметил Дэвид.
– Почему? – удивился Арно.
В это время подошла официантка. Маленького роста, с зачесанными наверх волосами.
– Привет, Хло, – сказал Арно.
Официантка улыбнулась.
– Извини, что не позвонил тебе, – продолжал Арно.
– Ничего, я все равно была занята. Спроси его.
Она кивнула на Дэвида, который уставился на свои колени. Потом поднял голову:
– Ну да, мы встречались в пятницу вечером.
Трое приятелей уставились на него.
– Я рад, что ты опять с Амандой, – заметил Арно, когда официантка отошла. – Мне бы не хотелось соперничать с тобой из-за девчонок.
– Благодарю, – ответил Дэвид. – Эй, смотрите-ка, кто здесь. Как дела?
Все повернулись и увидели, что к их столику подошла Флэн Флад. Она была в костюме для верховой езды, и не одна. Рядом с ней стоял Адам Риккенбахер.
– У меня все хорошо, – улыбнулась Флэн.
– О нет! – охнул Джонатан.
Он потянулся за своим стаканом, но промахнулся и тупо уставился на Флэн и Адама, которые держались за руки.
– Ясно, – сказал Арно.
– Мы ищем Пэтча, – сообщила Флэн, обращаясь ко всем за столом, кроме Джонатана, которого она демонстративно игнорировала. – Он ушел гулять с Фидо и до сих пор не вернулся. Вы, ребята, его не видели?
– Я лишь на секунду потерял Пэтча из виду, а в результате ты уже с другим парнем, – пробормотал Джонатан.
– Разве есть какие-то проблемы? – спросил Адам.
– Нет, все нормально, – ответил Микки. – Можете заниматься своими делами. Мы знаем, где Пэтч.
У Джонатана из горла вырвался какой-то хриплый звук. Флэн и Адам направились к выходу из ресторана. Но Флэн вдруг развернулась и подбежала к Джонатану, который все еще пребывал в полной растерянности..
– Я долго ждала, но все напрасно; ты так ни на что и не решился, – сказала она и выбежала.
Друзья молчали. Джонатан выглядел совсем убитым, словно только что лишился чего-то очень дорогого.
– Все к лучшему, – заметил Арно. – Кстати, уже почти одиннадцать.
На улице у входа остановился «Кадиллак» с Эзрой за рулем.
Арно оглянулся на соседний стол. Келли, судя по всему, демонстрировала свои актерские способности будущему режиссеру. Она рычала, как большая кошка, а он снимал ее на цифровую камеру. Келли сдвинула тарелки в сторону и взобралась на стол.
– Пошли, – сказал Микки.
– Но мы еще не позавтракали, – возразил Арно, растерянно наблюдая за Келли.
– Рррр, – рычала та, изгибаясь на столе.
– Лучше пойдем, пока ничего не случилось, – сказал Джонатан.
Он поднялся, и друзья последовали его примеру.
Они подошли к соседнему столу, на котором лежала Келли и мурлыкала в камеру.
– Извините, парни, – сказал Арно. – Я тоже не смог с ней справиться. Это под силу только полузащитнику из Сент-Луиса.
Арно, Дэвид, Микки и Джонатан взяли Келли за четыре конечности и вынесли из ресторана. На них бросали удивленные взгляды, однако, видимо, все решили, что девушка просто хватила лишку.
– Она просто спятила; Нью-Йорк свел ее с ума, и она никак не может прийти в себя, – пояснил Джонатан удивленному Эзре, который распахнул дверь автомобиля, чтобы они могли загрузить Келли внутрь.
– Заткнись! – сказала Келли. – Я все равно вернусь сюда, и вам меня не остановить.
– Не ругайся на Джонатана, – сказал ей Арно. – Он только что понес тяжелую утрату.
– В аэропорт «Ла Гвардия», – приказал Джонатан. – И побыстрее.
Фернанда. Или Флэн?
– Да, Келли доставила нам много хлопот, – сказал я Фернанде.
– Я не понимаю. В чем была проблема?
– Она, как бы это сказать… Ей очень хотелось быть в центре всеобщего внимания.
– Разве все мы не хотим того же?
– Да, конечно, но мы обычно не стремимся ради этого причинять неприятности другим.
Некоторое время мы шли молча и вышли на пересечение 5-й авеню и 16-й улицы, перед магазином мужской одежды Paul Smith. По привычке я остановился перед витриной. Вообще-то, я не поклонник Пола Смита, потому что в его фасонах, на мой взгляд, слишком много ненужных украшений. Тем не менее я остановился посмотреть, может, у него что-то изменилось. Там была пара красных замшевых туфель, которые редкий мужчина отважился бы надеть. Тем не менее у них был интересный фасон: вытянутая форма с резкими контурами. Не так эффектно, как у JM Weston или у Crockett and Jones, но тоже неплохо.
Я стоял и разглядывал их, наверно, с минуту, потом почувствовал, что держу Фернанду за руку.
– Пойдем к «Отто», закажем пиццу и мороженое, – вдруг предложил я.
– Ты не хочешь зайти и примерить их?
– Нет, не думаю.
Фернанда улыбнулась мне. Мы пошли по 5-й авеню. Был вторник, почти семь вечера, на улице было тихо и прохладно; хороший конец октябрьского дня.
– Видишь ли, – сказал я, – у меня есть друзья, о которых я должен заботиться, и как только я отвлекаюсь и забываю о ком-то из них, они исчезают.
– Это странно, – заметила Фернанда.
– Да, – согласился я. – Вот теперь я опять потерял Пэтча из виду, и бог знает где он сейчас.
– Ну почему же? Он живет у Грейс. Конечно, его родители недовольны, но он ходит в школу, а свободное время проводит с ней. Мне кажется, у него крыша едет от его собственной семьи. Все эти его родственники с именами на «Ф». Слишком большой напряг для него. Все это знают.
– Да, конечно…
Я взглянул на Фернанду.
Последние несколько дней мы были почти неразлучны, и я начал думать о ней как о моей девушке. Что ж, я не против.
Пожалуй, я даже был доволен, что Флэн теперь с этим парнем Риккенбахером, хотя я по-прежнему терпеть его не мог. Так, наверно, лучше для Флэн.
Что касается Лизы, то она вроде бы окончательно успокоилась на мой счет.
И все же Флэн… Она по-прежнему не говорит со мной. И не отвечает на звонки. Не то чтобы я очень из-за этого переживал или хотел, чтобы у нас были близкие отношения. Нет. Просто мне все-таки хотелось бы знать, что она не совсем равнодушна ко мне.
Наверно, я еще позвоню ей, может, она согласится встретиться. Мы ведь можем остаться друзьями. И я скучаю по ней.
– Ты думаешь об этой малышке, Флэн?
– Нет, – быстро соврал я.
Мимо нас на красном мотоцикле пронеслись парень с девушкой. Они смеялись; на девушке был длинный красный шарф, развевавшийся у нее за спиной. Это были Микки и Филиппа. Все еще влюбленные друг в друга.
– Сейчас я не хочу присматривать за кем-либо, кроме тебя, – сказал я Фернанде, поднес к губам ее руку и поцеловал.
|
|