ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА КОАПП
Сборники Художественной, Технической, Справочной, Английской, Нормативной, Исторической, и др. литературы.



   Мэгги КОКС
   СЕКРЕТЫ ОБОЛЬЩЕНИЯ


   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Чей-то голос прервал сон Морджин. Недовольная, она открыла глаза. Напротив ее стола стоял мужчина. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Девушка с трудом поднялась на ноги, сердце бешено заколотилось.
   – Прошу прощения, я…
   – Просто-напросто бездельничала?! До ланча еще не меньше часа. За столом обычно работают, но вы, я вижу, его используете для более приятных целей, мисс?..
   Проклятье! Да кто он, собственно, такой, чтобы делать замечания?
   – Со мной это впервые, мистер…
   – Может, сначала вы представитесь? – Он нервно провел рукой по волосам цвета жженой карамели. Морджин заметила, что ему не мешало бы побриться, хотя легкая щетина не делала его менее привлекательным.
   – Маккензи. Морджин Маккензи.
   – Как я понял, вы работаете на Дерека Холдена – если то, что вы сейчас делали, вообще можно назвать работой!
   – Совершенно верно. Я его ассистент. Морджин почувствовала, что ее щеки залились ярким румянцем.
   – Тогда, черт возьми, где он сам? У меня с ним назначена встреча на десять тридцать в конференц-зале. Я ни свет ни заря вылетел из Штатов, чтобы быть вовремя, и чертовски устал. Вместо того чтобы принять душ и что-нибудь перекусить, я лечу сюда, а вашего босса нет и в помине! Потрудитесь объяснить, где его черти носят, мисс Маккензи?!
   Ей ужасно хотелось послать куда подальше этого мистера Высокомерие, но не меньше она злилась и на Дерека. Он не предупредил ее.
   Вчера вечером она, как обычно, просмотрела ежедневник, и там не было никакого упоминания о встрече. Что, черт возьми, происходит?
   Сердце у нее сжалось, стоило ей подумать о медленной деградации своего начальника. Некогда предприимчивый и подающий большие надежды молодой архитектор, Дерек Холден после развода с женой все чаще прикладывался к бутылке в поисках забвения. За последние полгода он превратился в жалкую тень прежнего Дерека. Ему еще повезло, что Морджин оказалась расторопной и сообразительной и не раз спасала его. Сейчас была именно такая ситуация.
   Похоже, Дерек знал о встрече, но просто-напросто забыл предупредить о ней свою секретаршу. Она нахмурилась, отчаянно пытаясь придумать подходящее оправдание своему шефу. К тому же раздражение незнакомца росло с каждой секундой.
   – К сожалению, мистер Дерек заболел, мягко объяснила она, утешая себя тем, что это не так уж далеко от истины. Скорее всего, он вчера выпил лишнего, и лучше бы ему сегодня вообще не появляться.
   – Неужели?! Тогда почему, черт возьми, никто не удосужился предупредить меня? – Глухой раздраженный голос почти парализовал Морджин. – Почему вы не предупредили меня, мисс Маккензи?! Разве вам не за это платят?!
   – Если бы вы сообщили мне свое имя, возможно, я смогла бы…
   – Конэлл О'Брайен. Очевидно, вы и понятия не имели, что у вашего шефа назначена со мной встреча, не так ли? Потрудитесь объяснить почему!
   У девушки разболелась голова от бесчисленных вопросов и обвинений. Но это было ничто по сравнению с тем испугом, который она испытала, как только мужчина назвал свое имя.
   Конэлл О'Брайен. Легендарный глава компании «О'Брайен и Стаутон», филиалы которой находились в Лондоне, Сиднее и Нью-Йорке.
   Несмотря на то что Морджин работала в лондонском филиале вот уже год, ей ни разу не доводилось встречаться с самим владельцем. Тем не менее она была хорошо осведомлена о его репутации. Всем было известно, что для него не существует незаменимых людей и он проявляет мало снисходительности к личным проблемам своих подчиненных. Он терпеть не мог опозданий и требовал от людей сто десять процентов отдачи. Большую часть времени он проводил в нью-йоркском офисе, иногда летал в Сидней. И вот сейчас он здесь… Как мог Дерек забыть о столь важной встрече?! Его любовь к бутылке ставит под угрозу пребывание в компании. Морджин не могла позволить себе потерять работу, ведь у нее на руках шестилетняя дочка.
   Впрочем, сегодня явно не ее день. Она не спала всю ночь, просидев у постели простуженной Ниши. Потому и заснула на рабочем месте.
   Холодные голубые глаза с упреком смотрели на нее.
   – Я знаю, что это не может служить оправданием, но мистер Холден допоздна работал вчера вечером. Он плохо выглядел.
   – Перестаньте! Почему вы не знали о назначенной встрече? Черт возьми, вы и ваш шеф вообще поддерживаете связь?
   Мужчина подошел к окну. Одет он был с иголочки. Безупречный темно-синий костюм в едва заметную тонкую полоску буквально кричал о высоком качестве и заоблачной цене.. Голубая рубашка и шелковый галстук дополняли образ человека, обладающего силой и могуществом, присущими людям, которые с пеленок растут в роскоши и привилегиях. Умные, холодные голубые глаза, широкие плечи и огромный рост ясно свидетельствовали о том, что с этим человеком шутки плохи. Хотя сейчас Морджин вовсе не собиралась шутить. Она боролась за свою репутацию.
   – Разумеется, мы общаемся. Дерек.., мистер Холден наверняка собирался сообщить мне о встрече, но из-за того, что был слишком занят, видимо, забыл. Могу вас заверить, мистер О'Брайен, что на него это совсем не похоже. Не могу ли я предложить вам чашечку кофе? А я пока позвоню мистеру Холдену домой и сообщу ему, что вы здесь. Он возьмет такси и через двадцать минут будет в офисе, я уверена.
   – Судя по вашим словам, он вовсе не при смерти, я прав?
   Морджин почувствовала, что лицо ей заливает краска.
   – К сожалению, на этот момент у меня нет большей информации.
   – Тогда сделайте мне кофе и свяжитесь с Холденом. Я сам поговорю с ним по телефону.
   О еде не беспокойтесь – в час у меня запланирован бизнес-ланч. Я могу подождать.
   О'Брайен опустился на стул возле письменного стола. От присутствия этого великана размеры кабинета словно уменьшились. Морджин заметила зевок, который он быстро подавил. В умных голубых глазах за тенью раздражения можно было разглядеть усталость.
   В кабинете Дерека, куда она улизнула, чтобы налить кофе, Морджин перевела дух. Воздух вокруг Конэлла О'Брайена был слишком наэлектризован. Интересно, как сотрудникам удается находить общий язык с таким человеком?
   Присев перед застекленным шкафчиком, где хранился тонкий фарфоровый сервиз для высокопоставленных клиентов, девушка тихонько выругалась: к ее ногам покатилось несколько пустых бутылок из-под виски. Она стала поднимать их, но тут дверь открылась.
   – Очень непохоже на вашего шефа забыть о нашей встрече, так вы сказали, мисс Маккензи? Конэлл с ледяным презрением пристально смотрел на Морджин. – Полагаю, что, если бы мой живот был полон виски, я бы тоже наверняка забыл о своих обязанностях…
   Морджин подняла на него испуганный взгляд.
   – Если.., если вы подождете снаружи, я уберу их и приготовлю кофе. Это займет не больше минуты, потом я…
   – Оставьте эти проклятые бутылки и свяжитесь по телефону со своим безответственным начальником, быстро!
   На подгибающихся ногах девушка направилась к телефону.
   – Подождите минутку. По правде говоря, сейчас мне просто необходимо выпить чашку крепкого кофе. А уж после этого ничто не помешает мне сообщить вашему дорогому мистеру Холдену, что компания больше не нуждается в его услугах.
   Сердце у Морджин сжалось от боли.
   – Не может быть, чтобы вы говорили серьезно.
   – Что? – Слабый намек на улыбку появился на его красивых губах. – Вы не верите, что мне необходим кофе?
   – Я не об этом. Я просто.., я имела в виду… вы не можете уволить Дерека. Он хороший человек, правда… Он для других в доску расшибется. Недавно его бросила жена, и он сильно переживает из-за этого. Но я уверена, он справится. Дайте ему шанс.
   – Вы говорите как адвокат и настоящий ассистент. Это все, что вы делаете для своего босса, мисс Маккензи? Помогаете ему только в офисе?
   Намек был столь очевиден, что на какой-то момент Морджин лишилась дара речи. Она дрожащими руками поправила темный жакет и подняла на мистера Высокомерие полный достоинства взгляд.
   – Я не стану обращать внимание на ваши грубые намеки, мистер О'Брайен. Если бы вы знали Дерека Холдена, вы бы поняли, что для него существует только Ники, его жена. А что касается меня, то я исповедую железный принцип: никогда не заводить романов на работе.
   – Никогда? – Слабая улыбка превратилась в дразнящую, обнажая ровные белые зубы, которые контрастировали с загорелой кожей.
   Морджин пришлось сосредоточиться, чтобы сохранить способность здраво рассуждать.
   Скрестив руки на груди, она намеренно не улыбнулась в ответ. Одному только Богу известно, как нужна ей эта работа, поэтому она не собиралась сдаваться.
   – Абсолютно никогда, мистер О'Брайен. Я сейчас подам вам кофе. Очевидно, он вам просто необходим.
   На несколько секунд воцарилась зловещая тишина. Морджин была уверена, что О'Брайен уволит ее прямо сейчас. Мужчина окинул ее жестким, безжалостным взглядом, потом неожиданно повернулся и направился к двери.
   – Крепкий черный кофе, мисс Маккензи, и без сахара. Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим кабинетом – мне надо кое-что сделать.
   – Пожалуйста.
   Чувствуя себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух, Морджин буквально повисла на письменном столе, как только за О'Брайеном закрылась дверь. Когда девушка увидит Дерека, то просто свернет ему шею.
   Конэлл достал из портфеля стопку бумаг и потер виски. Если ему не удастся немного поспать, то его, скорее всего, вынесут отсюда на носилках. Он привык работать семь дней в неделю – и все ради успеха и процветания компании. Именно так он строил бизнес с тех пор, как его отец отошел от дел и передал ему бразды правления. Но после пяти дней многочисленных совещаний и встреч, после двух перелетов из Калифорнии в Нью-Йорк и из Нью-Йорка в Лондон его телу и мозгу просто необходим отдых.
   Конэлл глотнул крепкого черного кофе и подумал о женщине, которую только что встретил. Обычно про таких говорят «огонь и пламя». Черт побери, темпераментная штучка! Если бы не гнев на безответственность Дерека Холдена и на сон мисс Маккензи во время рабочего дня, то его гормоны разбушевались бы с неукротимой силой. Ведь перед ним была очень красивая женщина.
   Когда Конэлл увидел, как она, стоя на коленях, отчаянно старается спрятать явные доказательства пристрастия своего босса к алкоголю, то оказалось достаточно одного испуганного взгляда больших зеленых глаз, чтобы он почти забыл, зачем сюда приехал. В довершение ко всему V-образный вырез ее блузки невольно открыл ему ложбинку между роскошными грудями в белом кружевном бюстгальтере.
   Конечно, Конэлл разозлился, увидев ее спящей за рабочим столом. Он терпеть не мог бездельников и сразу подумал, что эта леди предпочитает ночной образ жизни. Не удивительно, что она устала! С такой внешностью у нее наверняка полно поклонников. Эта мысль заставила кровь Конэлла закипеть. Вряд ли кто-то будет винить его, если он укажет ей и ее начальнику на дверь.
   Конэлл вздохнул и потер подбородок. Проблема в том, что Дерек Холден восходящая звезда среди молодых архитекторов в лондонском филиале компании. До недавнего времени Конэлл получал отличные отзывы о его работе.
   Одна из главных причин его приезда в Великобританию заключалась в том, чтобы выяснить, что происходит. Разумеется, он не собирался сообщать об этом дерзкой и соблазнительной мисс Маккензи. Он решил заставить ее еще немного поволноваться из-за страха потерять работу. Ей это будет полезно.
   – Могу ли я предложить вам еще кофе? Морджин вплыла в кабинет. Темные волосы слегка растрепались, на щеках играл легкий румянец.
   – Кому вы звонили? – поинтересовался Конэлл, внимательно рассматривая ее лицо и фигуру. – Вам случайно не удалось связаться с несчастным мистером Холденом?
   – Если бы я разговаривала с Дереком, то сообщила бы вам об этом, – ответила она раздраженно. – Но если вам так хочется знать, то я звонила своей матери, чтобы предупредить ее, что задержусь сегодня на работе.
   – Так вы живете с матерью? – Конэлл был удивлен.
   – Она не слишком хорошо себя чувствует, поэтому сейчас живет со мной.
   Морджин не решилась признаться, что ее мама присматривает за заболевшей Нишей.
   Сердце сжималось от боли при мысли, как ее дочь страдает. Однако Морджин не могла позволить себе брать отгулы, когда Дерек чаще отсутствовал в офисе, чем бывал там.
   Присутствие главы компании действовало ей на нервы. Он смотрел таким пристальным взглядом, словно она была интересным, доселе неизведанным существом. Морджин чувствовала себя очень неловко. Поскорее бы он ушел!
   – Мне очень жаль, – холодно произнес мужчина. – Но если вы думаете, что я буду более снисходителен к вам только потому, что у вас проблемы дома, тогда, боюсь, мне придется разочаровать вас, мисс Маккензи.
   Неужели он собирается уволить ее? Это было бы несправедливо! Морджин никогда не покидала офиса раньше шести, хотя ее рабочий день завершался в пять. Иногда она даже выходила по субботам! Надо же было такому случиться именно сегодня: сон на рабочем месте!
   – Вы угрожаете мне, мистер О'Брайен? Она не собиралась сдаваться без боя.
   – Я застал вас спящей за рабочим столом, мисс Маккензи. По-моему, это достаточная причина для увольнения.
   – А для вас существует презумпция невиновности? – Она так сильно дрожала, что ей едва удалось произнести эти слова.
   Конэлл откинулся на спинку стула и закинул руки за голову, словно для него это было не больше чем простое развлечение.
   – Что тут доказывать? К сожалению для вас, у меня отличное зрение.
   – Тому, что я заснула, есть веская причина. И мой сон длился не больше пяти минут! – Она глубоко вздохнула, и грудь у нее приподнялась.
   Конэлл с трудом отвел взгляд и снова встретился с горящими зелеными глазами. У него не было намерения увольнять женщину, но он был совсем не против поиграть немного в кошки-мышки.
   – Хорошо, попробуйте убедить меня.
   Он казался таким самодовольным и уверенным в своей правоте, что Морджин вдруг потеряла всякое желание доказывать ему что-либо.
   Пусть думает, что хочет, ее это не касается. В конце концов, есть другие компании. Хотя это не слишком утешало – не хотелось оставлять Дерека в беде. Особенно сейчас, когда ему так необходима поддержка. Однако…
   – Я передумала. – Морджин разгладила юбку дрожащей рукой, повернулась и направилась в кабинет Дерека с высоко поднятой головой.
   Ошеломленный Конэлл вскочил, ослабил галстук и последовал за ней. Девушка доставала папки из шкафа и складывала их на столе.
   – Я сказал, убедите меня, мисс Маккензи.
   – Идите к черту! – Она не могла больше сдерживаться. – Вы ведь даете мне отставку, если я правильно поняла.
   – Для вас так мало значит потерять работу? – Конэлл наблюдал, как она ходит взад-вперед по кабинету. Если он был несправедлив к Морджин Маккензи, не стоит терять ценного работника.
   Морджин прекратила хождение.
   – Моя работа очень важна для меня, мистер О'Брайен, и если бы вы потрудились расспросить сотрудников офиса, то, вероятно, выяснили бы, что я неплохо с ней справляюсь. К сожалению, мистера Дерека нет на месте, он бы подтвердил мои слова. Надеюсь, когда он появится, у вас будет возможность спросить его лично.
   – Вы полагаете, его мнению можно доверять? – Подняв брови, Конэлл с интересом ждал ее ответа.
   – Если вы имеете в виду бутылки… – Морджин покосилась на закрытый шкаф, и на щеках снова заиграл легкий румянец. – То, что у него сейчас проблемы, вовсе не означает, что он плохой человек. Он раздобыл не один заказ для вашей компании, мистер О'Брайен, о чем, уверена, вы осведомлены. Он талантливый архитектор с блестящим будущим, только сейчас ему необходима помощь и поддержка. Будет несправедливо, если он потеряет работу только потому, что его мир вдруг рухнул, когда от него ушла жена.
   – А как насчет того, что заслуживает фирма? парировал Конэлл. – Мы должны заботиться о нашей репутации.., о клиентах, которые рассчитывают на первоклассное обслуживание.
   Если качество этого обслуживания начнет страдать из-за таких людей, как Дерек Холден, тогда терпение здесь не поможет. Если ему в самом ближайшем будущем не удастся войти в строй, то, боюсь, нам придется расстаться. Есть множество других амбициозных молодых архитекторов, желающих оказаться на его месте.
   Морджин растерялась. Этот человек безжалостен и непреклонен, его не волнуют проблемы других, он беспокоится лишь о том, что в данный момент Дерек неработоспособен, а следовательно, не приносит фирме прибыль. Незаменимых людей нет, он прав.
   Заметив противоречивые чувства в ее глазах, Конэлл напустил на себя усталый вид. Интересно, что она сделает, если он и дальше будет ее провоцировать.
   – Итак, мисс Маккензи, вы уходите или остаетесь?
   – Я не оставлю Дерека. – Не в состоянии и дальше выносить пристальный взгляд Конэлла, Морджин отвела глаза.
   Конэллу хотелось восхищаться ее преданностью, но его ужасно раздражало, что она так старательно защищает человека, который этого совсем не заслуживает.
   – Отлично. Итак, мы выяснили: вы не хотите потерять работу. Тогда, может быть, займемся делом?
   Морджин с удовольствием запустила бы в него чем-нибудь, Конэлл это видел. Но это только подогрело его решимость. Он справится с ситуацией своим способом – способом, благодаря которому он превратил компанию отца в процветающую фирму.
   – Это текущие проекты? – Конэлл указал на папки на столе. Девушка молча кивнула, и он опустился в большое кожаное кресло Дерека Холдена. – Принеси мне кофе, а я пока посмотрю.
   Морджин хотелось заявить, что она не служанка, но она подавила гордость и дрожащей рукой принялась наливать кофе.


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Звонок телефона заставил Морджин вздрогнуть от испуга. Она быстро схватила трубку и бросила взгляд на дверь в кабинет Дерека.
   – Морджин Маккензи у телефона.
   – Это Дерек.
   – Слава богу, Дерек! Где ты находишься?
   – Дома. Где же мне еще быть, черт возьми?!
   Предположения Морджин подтверждались: голос Дерека звучал раздраженно и как будто с похмелья.
   – Ты знаешь, с кем у тебя была назначена встреча сегодня утром?
   – Оставь свои шутки, Морджин, я не в настроении. В любом случае это подождет. Кроме того, у меня есть ты, чтобы придумывать отговорки. Именно это делает тебя столь бесценным ассистентом.
   – И ты считаешь ложь хорошим качеством? – Она услышала, как у Дерека что-то упало на пол. Скорее всего, он продолжал пить. У тебя должна была состояться встреча с Конэллом О'Брайеном. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
   – О, черт!..
   – Я думаю так же. Он все еще здесь и ждет тебя. – Морджин взглянула на часы – стрелка чуть перевалила за половину первого. Слава богу, этот человек скоро уйдет, но потом наверняка вернется.
   – Сжалься надо мной, Морджин! Я не в состоянии встречаться с боссом. Скорее всего, я вообще сегодня не приду в офис. Скажи ему, что я болен или что-нибудь в этом роде.
   – Я уже сказала ему это, Дерек, – сухо произнесла Морджин. – И не думаю, что он мне поверил. – Она не стала говорить о пустых бутылках из-под виски. Трудно представить реакцию Холдена, если он узнает, что глава фирмы в курсе его пагубных пристрастий. – Тебе просто нужно собраться и приехать. Выпей кофе, прими холодный душ. Я вызову такси, а потом встречу тебя внизу в холле.
   – Я не могу, – простонал начальник, – ты просишь меня о невозможном.
   Кто бы мог подумать, что удачливый, уверенный в себе, блестящий молодой человек, разрабатывавший проекты на миллионы фунтов стерлингов, не может справиться с собой из-за неудавшегося брака? Хотя Морджин понимала его. Она сама прошла через подобный сценарий. Она была на пятом месяце беременности, когда муж бросил ее. Разница заключалась в том, что она не имела права пускать все на самотек – у нее на руках остался ребенок.
   Глубоко вздохнув, Морджин расстегнула черепаховый гребень, хоть как-то державший волосы, и темные шелковые локоны рассыпались по плечам.
   – Тогда остается только одно – я приеду к тебе и помогу собраться. И, пожалуйста, больше не пей. Лучше поставь чайник и перекуси что-нибудь. Понял?
   Ее вопрос остался без ответа.
   Морджин уже снимала с вешалки пальто, когда дверь распахнулась и появился Конэлл.
   Руки у него были скрещены на широкой груди, а глаза пристально изучали ее.
   – Идете обедать, мисс Маккензи?
   – У меня назначена встреча. Я вернусь не позднее чем через час. Я только что.., я только что собиралась сказать вам.
   – Неужели…
   Он что, всегда такой недоверчивый? Морджин нервно вздохнула и постаралась отважно встретить взгляд холодных голубых глаз.
   – Я знаю, что вы не верите, но мне действительно необходимо уйти прямо сейчас. Обещаю, что долго не задержусь. И если вы хотите, чтобы я работала допоздна вечером, я буду только рада. – Морджин с трудом произнесла эти слова. Ее малышка любила свою бабушку, которую ласково называла «нана», но когда девочка болела, она не хотела видеть никого, кроме своей мамочки. Однако сейчас необходимо сделать все возможное, чтобы сохранить эту работу.
   – Вы случайно не встретитесь со своим шефом? – Конэлл заметил испуг в глазах девушки и понял, что попал в точку. Он всегда восхищался верностью, но эта женщина хитрила, чтобы обелить своего босса. А это уже совсем другое дело. Он не знал, на кого злиться больше – на Морджин за ее обман или на Дерека и его пагубное пристрастие.
   – Дерек собирается выйти на работу. Ему только необходимо немного освежиться и привести себя в порядок.
   – И вы собираетесь ему помочь? Что вы будете делать? Держать его за руку, пока он принимает душ? – Мысль об этом почему-то разозлила Конэлла.
   Морджин знала огромную квартиру Дерека с захватывающим видом на Темзу в районе Вестминстера. Только сейчас в некогда роскошных апартаментах царили беспорядок и запустение. Даже домработница ушла, заявив Морджин, что она устала постоянно убирать кучи пустых бутылок.
   – Как я уже сказала, ему просто необходимо немного поддержки. Мы не можем оставить его.
   – Мы? – Брови Конэлла удивленно поползли вверх.
   – Фирма.., я. Разве вы не хотите, чтобы ему стало лучше?
   – Я занимаюсь здесь бизнесом, мисс Маккензи, а не спасением утопающих. – Конэлл не собирался сменять гнев на милость. Он заметил, что девушка побледнела. Интересно, знает ли Дерек Холден, с каким упорством и отчаянием отстаивает его честь эта прекрасная черноволосая ассистентка? Скорее всего, да, и пользуется этим. – Не беспокойтесь о такси, у меня внизу машина. Я еду с вами.., чтобы посмотреть, смогу ли и я чем-нибудь помочь.
   – Но ведь у вас запланирована встреча на час дня!
   – Я уже отложил ее. Поехали, посмотрим, в каком состоянии находится ваш шеф.
   Дерек смертельно побледнел, когда увидел посетителя, приехавшего с Морджин. Он отступил в широкий коридор и провел рукой по взъерошенным волосам, в надежде вернуть себе хоть немного самообладания. Попытка не увенчалась успехом.
   Квартиру наполнял стойкий запах перегара.
   Морджин бросила на шефа сочувственный взгляд.
   – Привет, Дерек. Пойду приготовлю вам кофе. Ты что-нибудь ел? – Дерек пробормотал что-то нечленораздельное, и Морджин пошла на кухню, хотя ей совсем не хотелось оставлять мужчин наедине.
   В огромной, современно обставленной кухне не было ни одной чистой чашки. Девушка натянула резиновые перчатки и принялась за уборку. Как мог Дерек так опуститься…
   Из комнаты доносились голоса: резкий и властный Конэлла и оправдывающийся лепет ее начальника. Морджин не могла повлиять на своего шефа, на все ее уговоры тот заявлял, что способен контролировать себя и что ей не о чем беспокоиться.
   Девушка мыла посуду, когда почувствовала, что на нее смотрят. В дверях стоял Конэлл О'Брайен. Стройный, подтянутый, волосы слегка растрепались. Было в нем что-то такое, что не могло оставить равнодушной ни одну женщину, включая Морджин.
   – Дерек собирается принять душ. Ты сможешь приготовить кофе к тому времени, когда он выйдет? – Конэлл с любопытством оглядел кухню, потом покачал головой, словно отказываясь верить, что человек способен довести свое жилище до такого состояния. – Если мы платим этому парню достаточно, чтобы жить в этом районе, так какого черта он не наймет себе помощницу?
   – Он нанимал. – Мыльная пена попала девушке на лицо. – Только она уволилась.
   – Почему-то меня это не удивляет!
   Конэлл собрался было уходить, но вдруг направился к Морджин. Не произнося ни слова, он нежно стер пену с ее лица. В тот же миг в зеленых глазах, обрамленных густыми длинными ресницами, зажглись интригующие огоньки.
   Теплый нежный запах, исходивший от нее, на какое-то мгновение загипнотизировал мужчину. Внутри все сжалось. Его окатила горячая волна желания.
   – У тебя на лице было мыло, – пояснил он.
   – Спасибо.
   Морджин отвернулась, густо покраснев.
   Улыбаясь, Конэлл направился к двери. Черт возьми, здорово, что ему удалось задеть ее душу. Конэлл был доволен.
   – Как ты сейчас себя чувствуешь?
   Глядя на бледное, с припухшими глазами лицо, Конэлл спрашивал себя, есть ли смысл тащить этого человека в офис. За то время, что он провел в кабинете Дерека, у него была возможность вникнуть в некоторые детали важного проекта в Доклэнде, которым в настоящий момент занимался архитектор. Конэлл решил дать Дереку день отгула, чтобы тот мог хоть немного привести себя в порядок. А завтра утром, когда они встретятся, он поставит его перед выбором: или парень соглашается на профессиональную помощь, или уходит из компании. Из-за разногласий с поставщиками клиент и так уже потерял большую сумму денег. Конэлл не мог позволить, чтобы это продолжалось и дальше – О'Брайен дорожил репутацией своей компании.
   – Было бы неплохо выпить еще немного кофе. – Дерек слабо улыбнулся.
   Морджин снова вернулась на кухню и почувствовала, как сводит от голода желудок. При мысли о еде у нее закружилась голова. В сумке лежал бутерброд, но у нее не было ни минуты, чтобы его съесть.
   Морджин стояла в дверях в ожидании, пока некое подобие Дерека Холдена допьет кофе.
   Она вздрагивала всякий раз, когда ее глаза встречались с пристальным взглядом Конэлла О'Брайена. Он оказался куда терпеливее, чем Морджин ожидала. Она могла поклясться, что замечала в его глазах искорки сочувствия всякий раз, когда Дерек мямлил, пытаясь объяснить, как он влип в такую скверную историю.
   Наконец, взглянув на часы, Конэлл потянулся за пиджаком и обратился к Морджин:
   – Нам лучше вернуться в офис. А Дереку лучше всего поспать и прийти на работу завтра утром. Я договорился о встрече с подрядчиком в Доклэнде на четыре часа. Вам придется пойти со мной и посвятить меня в детали дела. Вы справитесь с этим, мисс Маккензи?
   Перспектива поехать на стройку обычно не расстраивала Морджин – она часто сопровождала Дерека в таких поездках. Но сейчас она была уверена, что очень скоро глава компании выяснит, что в этом дорогостоящем проекте сделано гораздо меньше, чем он ожидает. Морджин чувствовала, что дочурку она поцелует лишь поздним вечером.
   – Я постараюсь, мистер О'Брайен, – вздохнула она.
   – Прекрати пить, Холден, и ложись спать пораньше, – приказал он Дереку. – Если хочешь сохранить работу, то будь в офисе в девять часов утра. Мы поговорим.
   Неуверенно встав на ноги, Дерек бросил на Морджин испуганный взгляд. Девушка нежно улыбнулась своему шефу.
   Все это время Конэлл не сводил с нее пристального взгляда. Он попытался представить, что почувствовал бы он, если бы эта улыбка предназначалась ему. Спускаясь по лестнице, Конэлл не мог оторваться от ее сексуальной походки и стройной фигуры. Чертовски хороша!
   И что ему теперь делать?
   – Я поеду к сестре, приму душ и побреюсь.
   Ты могла бы остаться в офисе, пока меня не будет?
   Чувствуя ужасную боль в позвоночнике, Морджин бросила на Конэлла раздраженный взгляд. Чем, по его мнению, она занималась последние полгода, пока Дерек впадал в депрессию?!
   – Справлюсь как-нибудь. – Она уставилась на кожаные сиденья роскошного автомобиля, свидетельствовавшие о богатстве и могуществе владельца.
   – Почему его бросила жена? – вдруг спросил Конэлл.
   – По словам Дерека, Ники так и не смогла смириться с его удачной карьерой. Она пыталась стать певицей, но, видимо, безуспешно.
   Они принадлежали к разным слоям общества и, я думаю, по-разному смотрели на вещи. Просто однажды разница стала слишком очевидной.
   По крайней мере для Ники. Она не выдержала и ушла.
   Морджин взглянула на свой безымянный палец без обручального кольца. Все, что она произнесла сейчас, могло быть сказано о ней самой. Ее короткий брак принес ей много разочарований. Саймон учился в Итоне, затем поступил в медицинский университет. Это был очаровательный и уверенный в себе парень, к тому же из очень богатой семьи. Его отец, известный кардиохирург, бывал на приемах у королевы.
   Его родители не считали Морджин хорошей партией для сына. И чему удивляться? Она ведь закончила обычную школу, затем курсы секретарей в местном колледже. Ее отец был всего лишь каменщиком, а мать – школьным секретарем.
   – Такое иногда случается, – сказал Конэлл, заметив, что мысли девушки где-то далеко. Ему придется поскорее справиться с этим. Особенно если он хочет сохранить работу.
   – Дерек не специально портит себе будущее.
   Одному только Богу известно, как он страдает!
   Конэлл понял, что Дерек Холден уже долгое время пребывает в состоянии жалости к себе.
   Если он не изменится, то не только работа, но и вся его жизнь полетит к черту. Компания с легкостью наймет другого архитектора, но сам Дерек никогда уже не сможет выкарабкаться из болота, в которое попал из-за собственной слабости.
   – Я прекрасно понимаю, что этому человеку необходима помощь, профессиональная помощь. А пока я сам займусь его проектами. Вы будете работать прямо на меня, мисс Маккензи.
   Думаете, справитесь?
   Он сказал это специально, лишь бы увидеть ее реакцию. Лицо Морджин тут же приняло несчастное выражение, все ее чувства были как на ладони. Неожиданно Конэлл почувствовал к ней теплоту и нежность, чего давно не испытывал к женщине. Надо будет позвонить в Нью-Йорк и сообщить, что он задержится в Лондоне на неопределенный срок.
   – Я справлюсь со всем, что вы мне поручите, мистер О'Брайен. На курсах меня учили находить общий язык с трудными людьми. По правде говоря, я специалист в этой области!
   Увидимся в офисе. – Морджин выскользнула из автомобиля и хлопнула дверцей.
   Конэлл откинулся на кожаное сиденье.
   Враждебность этой девушки делала игру намного интересней. Тем слаще и приятней будет победа, когда она наконец поймет, что с ним стоит быть полюбезнее. Конэлл никогда не страдал от недостатка женского внимания. При его внешности и деньгах он всегда мог получить любую женщину, которую только желал.
   Морджин Маккензи не станет исключением.
   Интуиция подсказывала, что ему скоро представится случай…


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   В половине четвертого Морджин направилась в дамскую комнату, чтобы хоть немного освежиться. Уставившись на свое отражение в зеркале, она нахмурилась. Она выглядела так же плохо, как и чувствовала себя. Правда, мама сообщила, что Ниша, кажется, пошла на поправку.
   Слава богу! Возможно, малышка сможет скоро пойти в школу, а мама наконец вернется домой. Лорна Маккензи не одобряла женщин, которые работают целый день, имея на руках маленьких детей. Морджин, скорее всего, разделила бы ее мнение, если бы Саймон не бросил ее менее чем через год после свадьбы.
   Узнав о ее беременности, он, казалось, был вне себя от радости, но совсем скоро от былого восторга не осталось и следа. Ему было противно возиться с Морджин по утрам – когда ее мучил токсикоз, он уходил к друзьям. К тому же его совсем не радовала перспектива быть «связанным» с ней на всю жизнь. Именно так Саймон объяснил причину своего ухода. Карьера стояла для него на первом месте. В конце концов он заявил, что вообще не уверен, что хочет стать отцом. Он готов был оказывать материальную поддержку Морджин и ребенку, но только до тех пор, пока Морджин не вернется на работу. С того времени помощь будет предназначаться только ребенку.
   «Ребенок». Саймон редко называл свою дочь по имени. Она месяцами не видела его.
   Сейчас карьера Саймона пошла вверх. Он даже собирался открыть свою практику. Он много работал, а в свободное время любил позаниматься спортом или пообщаться с друзьями.
   Его родители вообще ничего не хотели знать о внучке. Они с самого начала не признали брак сына, так с какой стати им признавать ребенка от этого брака?
   К черту! Не она первая, не она последняя.
   Морджин взглянула на часы. Боже! Ей ни в коем случае нельзя опаздывать. Только не сейчас.
   Ведь у них назначена встреча на четыре часа в Доклэнде. О'Брайен и так уже считает ее безответственной и некомпетентной. С какой стати еще больше усложнять себе жизнь, подтверждая его первое впечатление?! Только бы его еще не было в офисе.
   Но удача отвернулась от нее. Когда Морджин, запыхавшись, влетела в кабинет, Конэлл стоял возле окна. Услышав шаги, он обернулся.
   Сердце Морджин забилось, словно крылышки мотылька, подлетевшего слишком близко к огню. На О'Брайене был безупречный темно-синий костюм, белоснежная рубашка и бордовый галстук. Очевидно, он решил взяться за дело всерьез. Он был чисто выбрит, загорелый и роскошный, с проницательными голубыми глазами. Казалось, мир перевернулся, когда Морджин встретилась с ним взглядом. Черт возьми, почему она так реагирует на привлекательность этого мужчины?! Куда подевался ее здравый смысл?
   – Простите, что заставила вас ждать. Я заскочила на минуточку в дамскую комнату. Ну что, пойдемте?
   – У вас усталый вид, мисс Маккензи. Вы уверены, что справитесь?
   Ну вот, он уже издевается над ее внешностью и сомневается в ее работоспособности!
   Морджин собрала со стола бумаги, засунула их в широкую кожаную папку и направилась к двери.
   – Ну, так мы идем, мистер О'Брайен? Уже без двадцати четыре. Остается только надеяться, что мы не попадем в пробку.
   Конэлл заметил, что она забрала волосы назад. Интересно, бывают ли в ее жизни моменты, когда она забывает о необходимости держать чувства под контролем? Например, в постели с любовником?
   Ему больше нравилось, когда волосы у нее были распущены. Темный костюм выгодно подчеркивал достоинства ее фигуры: тонкая талия, высокая грудь, стройные длинные ноги. С такой великолепной фигурой Морджин Маккензи могла бы ходить по подиуму. Вот только темные круги под глазами портили впечатление. Конэлл мог поклясться, что она готова была его убить, когда он обратил внимание на ее усталый вид. Неужели она и в самом деле любительница ночных развлечений? Интересно, есть ли в ее жизни мужчина?
   – Мне нравится ваш энтузиазм, мисс Маккензи. Этот вечер обещает быть долгим. Я поговорил с клиентом. Вы уже встречались со Стефаном Ричи?
   – Мы только разговаривали по телефону. Морджин содрогнулась при воспоминании о раздраженном голосе, угрожавшем предъявить иск компании. Мистер Ричи был последним человеком, с которым ей хотелось встретиться.
   – Не будет преувеличением сказать, что он жаждет нашей крови, по крайней мере крови Дерека. Нам придется пройти через тяжкое испытание. Вы думаете, нам удастся спасти положение, мисс Маккензи? – Конэлл остановился в дверях, заслоняя проход.
   Морджин уловила чувственный аромат его одеколона, который смешивался с еще более соблазнительным, едва уловимым запахом самого мужчины. По спине побежали мурашки.
   Не в состоянии отвести от него взгляда, Морджин нервно вздохнула. Обольстительные голубые глаза напоминали океан, в котором она боялась утонуть.
   – Мне бы хотелось, чтобы вы перестали называть меня по фамилии и насмехаться надо мной, мистер О'Брайен. Мне не нравится, когда меня запугивают.
   – Неужели ты меня боишься? – Конэлл смотрел на нее с искренним удивлением. – Ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя Морджин? – В голосе послышались чувственные нотки.
   Девушка проскользнула в коридор, чтобы скрыть замешательство.
   – Это мое имя.
   – Тогда договорились, я буду называть тебя Морджин. Ты взяла все, что нам может понадобиться? – Их взгляды встретились.
   – Совершенно верно, мистер О'Брайен. Кажется, она ничего не забыла…
   – Зови меня Конэлл, – сказал он и быстро пошел по коридору.
   Когда они приехали на строительную площадку, где возводились два роскошных жилых небоскреба, вовсю моросил дождь, который превратил землю в жидкую грязь. Морджин надела каску и пожалела, что не сообразила захватить резиновые сапоги. Дерек всегда клал в багажник сапоги, когда ехал на стройку. Что же касается Конэлла, то он, казалось, даже не замечал, что его черные итальянские ботинки ручной работы буквально утопали в грязи.
   В крошечной комнатке за длинным столом сидели трое мужчин. Морджин окутали запах свежего кофе и сигаретный дым. Все трое посмотрели на нее с некоторым недоверием. Очевидно, у них еще сохранилось старомодное предубеждение относительно присутствия женщины на строительной площадке. Ну что же, Морджин их переубедит.
   – Мисс Маккензи мой ассистент, она будет делать некоторые заметки во время переговоров, объяснил Конэлл, отодвигая для нее стул. – К сожалению, Дерек Холден сейчас на больничном, поэтому до его возвращения проектом буду заниматься я.
   С первых же минут переговоров стало ясно, кто здесь главный и почему. Методы Конэлла О'Брайена напоминали мастер-класс по профессионализму, дипломатии и общению с людьми. Морджин с удовольствием наблюдала, как злобные нападки мистера Ричи растаяли, словно снег под лучами весеннего солнца.
   Девушка расправила плечи и с благоговением слушала разумные доводы своего начальника. От былой усталости не осталось и следа. В конце концов дело завершилось ко взаимному удовольствию.
   В машине Морджин провела рукой по волосам и вздохнула с облегчением. После такого напряженного дня ужасно захотелось поскорей вернуться к дочурке, потом принять горячую ванну и выпить бокал мартини. Украдкой взглянув на своего спутника, она удивилась, не обнаружив на его лице ни малейшей усталости. На губах О'Брайена играла довольная улыбка, длинные пальцы уверенно сжимали руль. Похоже, этому человеку незнакома горечь поражения.
   – Похоже, все прошло нормально. А ты как думаешь?
   И он еще спрашивает! В данной ситуации сказать, что «все прошло нормально», – это не сказать ничего.
   – По-моему, это был мастер-класс по уничтожению разногласий, – восхищенно произнесла Морджин. – Напомните мне, чтобы я взяла вас с собой в страховую компанию, когда придется вести переговоры по поводу выплаты страховки.
   – Большинством людей руководит чувство страха, Морджин. Порой приходится забывать про собственное "я", чтобы успокоить других.
   Как только ты сможешь переступить через собственные амбиции и гордыню, ты наверняка получишь почти все, чего захочешь.
   Она ничего не ответила. Так он готов забыть о собственном "я", чтобы только успокоить других? Об этом стоило поразмыслить. Даже если у него был скрытый мотив.
   – Я не тороплю вас, мистер О'Брайен, но…
   – Конэлл… – В его глазах зажглись озорные огоньки, от которых у нее голова пошла кругом.
   – Хорошо. Я не хочу торопить вас, но мне на самом деле очень хочется поскорее добраться до дома. Конечно, если у нас нет на сегодня больше никаких дел. Не могли бы вы высадить меня у офиса? Я возьму свою машину и поеду домой.
   – Собираешься пойти куда-нибудь сегодня вечером?
   – Нет, только не сегодня. Все, чего я хочу сейчас, – это обнять своего любимого человека, развалиться на диване и посмотреть телевизор.
   Любимого человека? Ревность резанула его, словно лезвие ножа. Итак, в ее жизни есть мужчина… И он мог сомневаться!
   Наверное, несколько отчужденная манера держаться навела Конэлла на мысль, что она одинока. Или просто у него самого давно не было женщины? Он бы не прочь затащить ее в постель. Жаль, что она уже занята.
   – А как насчет вас?
   – Прости, что ты сказала?
   – У вас уже есть планы на вечер?
   Планы? Как только он приедет в дом своей сестры Терезы, то первым делом приготовит себе что-нибудь перекусить. А потом позвонит в нью-йоркский офис компании и выяснит, что там произошло за время его отсутствия.
   К сожалению, у него нет любимого человека, обняв которого можно посмотреть телевизор. Да еще Тереза улетела по делам как раз сегодня, сообщив, что не знает, когда вернется. Ее отъезд был очень некстати. Сегодня Конэллу как никогда хотелось побыть с ней. Потом он позвонит матери, и она в который раз скажет, что ему давно пора перебраться в Англию.
   – Скорее всего, я буду работать, – наконец ответил он.
   Конэлл был рад снова побыть дома – даже если это дом сестры. Лондон казался ему родным городом. Здесь было что-то, по чему он всегда скучал за границей.
   – Мамочка, а почему нана разозлила тебя? Задумчивые карие глаза дочурки требовали ответа.
   Морджин ужасно раскаивалась в том, что не сдержалась. А все из-за того, что Лорна Маккензи, казалось, не принимала в расчет работу дочери. Как только Морджин переступила порог, мать набросилась на нее с упреками. И без того напряженные нервы не выдержали, Морджин поругалась с матерью.
   Девочка выглядела совершенно здоровой, и Морджин нежно поцеловала ее в розовую щечку.
   – Нана и я по-разному смотрим на некоторые вещи, милая. Иногда ей трудно понять, что мне приходится ходить на работу, чтобы заработать на жизнь. Но поверь мне, если бы существовал другой способ раздобыть денег, я бы непременно воспользовалась им.
   – Нана говорит, что папочка ушел от нас, потому что ты была слишком упрямая. Она думает, что, если бы ты была с ним ласковая, он бы остался с нами. – Ниша закусила губу.
   Внутри у Морджин все сжалось. Она взяла маленькую пухленькую ручку дочери и заставила себя улыбнуться.
   – Нана не имеет права говорить тебе такие вещи, дорогая. Она не понимает, что твой папа просто испугался ответственности. Она думает, что я могла что-то сделать, чтобы он остался.
   Комок подступил к горлу. Зачем мать говорит девочке такие вещи?!
   – Некоторые люди просто не способны быть родителями, милая.
   – Но тогда почему родилась я?
   – Ты родилась потому, что мы очень хотели тебя. Но потом твой папочка испугался ответственности и не захотел остаться с нами. Знаешь, когда я впервые взяла тебя на руки, то подумала, что ты самый красивый, самый великолепный, самый замечательный маленький человечек, которого мне когда-либо приходилось видеть в жизни. Я люблю тебя всем сердцем и всегда буду любить. – Морджин прижала дочурку к груди и вдохнула свежий запах ее волос.
   – Я тоже люблю тебя, мамочка. Ты лучшая мамочка в мире и самая красивая. Когда я вырасту, то хочу быть похожей на тебя!
   Нежно опустив Нишу в кроватку и укрыв розовым стеганым одеяльцем, Морджин улыбнулась.
   – Знаешь, ты очень здорово поднимаешь мой боевой дух.
   – А что это такое?
   – Боевой дух означает уверенность в своих силах, то, как ты о себе думаешь. Ты заставляешь меня чувствовать себя намного лучше, когда говоришь такие приятные слова.
   – Мне хочется, чтобы ты всегда чувствовала себя хорошо. Мне не нравится, когда нана заставляет тебя грустить. А сейчас спокойной ночи, мамочка, я буду спать.
   – Спокойной ночи, котенок. Свернись калачиком в своей уютной кроватке, и пускай тебе приснятся добрые ангелы. Увидимся утром. Ты пойдешь завтра в школу?
   – Пойду. Я скучаю по своим друзьям.
   – Они наверняка тоже скучают по тебе, милая. Спокойной ночи, ангел мой. Да хранит тебя Господь.
   В гостиной Морджин собрала с пола мягкие игрушки, несколько книжек со сказками, которые так любила Ниша, устало опустилась на кушетку и включила телевизор.
   Выбор вечерних программ оставлял желать лучшего. Морджин взяла с полки видеокассету.
   Это была романтическая комедия о злоключениях идеальной парочки. Если любимый фильм не захватит ее внимание, тогда ей сегодня уже ничто не поможет.
   Морджин взяла чипсы и сыр и приготовилась наслаждаться фильмом, но не прошло и десяти минут, как она поняла, что едва ли следит за ходом событий. Все ее мысли, хотела она того или нет, были заняты Конэллом О'Брайеном. Нахмурившись, она прибавила звук. Конечно, у него потрясающая внешность и он умеет выигрывать в спорах, но это вовсе не означает, что она собирается присоединиться к толпе его поклонниц. Конэлл властный и высокомерный, его сердце сделано из камня. Слава богу, он пробудет в Великобритании недолго, лишь до тех пор, пока не вернется Дерек или ему не найдут подходящую замену. Тогда Конэлл О'Брайен сядет в самолет и вернется в Штаты.
   – Да будет так, – сказала она вслух, запихивая в рот горсть чипсов. Но бесконечные приключения героев комедии так и не отвлекли ее мысли от человека, который, по ее мнению, ей совсем не нравился.
   – Приготовьте эти письма мне на подпись через час, мисс Маккензи, – Конэлл вышел из кабинета Дерека, положил на стол стопку бумаг и, не сказав больше ни слова, отправился обратно, громко хлопнув дверью.
   Девушка покачала головой и состроила гримасу. Не далее как вчера он называл ее по имени. Очевидно, за ночь его отношение к ней изменилось. Должно быть, босс слишком долго работал вечером и в результате не выспался.
   Только так можно объяснить его несносное настроение. Хотя, как знать, может быть, он всегда так обращается с подчиненными.
   Если так пойдет и дальше, то она, скорее всего, подаст заявление об уходе, не дожидаясь, когда этот мистер Высокомерие уберется обратно в Штаты.
   Стиснув зубы, Морджин рассматривала непонятный почерк. Двадцать четыре письма, и некоторые на двух листах. Разве мыслимо за час напечатать столько страниц?! Но делать нечего, придется принять его вызов. Морджин сняла жакет, повернулась к компьютеру и принялась за дело.
   Конэлл даже представить себе такого не мог.
   Откуда, черт возьми, взялось это сильное и необъяснимое притяжение к черноволосой ассистентке Дерека Холдена? Когда он положил письма на ее стол и увидел стройную фигуру в черном костюме, в нем проснулось непреодолимое желание.
   В кабинете Дерека он невидящим взглядом уставился в окно. Ночью так и не удалось сомкнуть глаз. Сначала он объяснял это нарушением в организме, связанным с перелетом через несколько часовых поясов. Но потом понял, что дело в эротических мечтаниях о Морджин Маккензи. Они не давали ему покоя.
   Проклятье! У него на сегодня полно дел, телефон не умолкал с тех пор, как Конэлл переступил порог офиса в восемь часов утра. Новость о его приезде разлетелась со скоростью света, и все без исключения хотели связаться с ним, в том числе и его мать. Конэлл пообещал приехать к ней вечером на ужин, но уже сейчас жалел об этом. Ему не удастся избежать упреков за то, что он живет так далеко от дома. Кроме того, Виктория просто обожала проводить неприятные параллели между Конэллом и его отцом, а Конэллу это было совсем не по душе.
   Пожалуй, стоит послать ей цветы.
   – Дюжину желтых роз по этому адресу, пожалуйста, – сказал он, выходя из кабинета. Сделай это до обеда, если сможешь.
   – На карточке будет какое-нибудь послание? – Морджин холодно взглянула на него.
   Как только ее глаза встретились с его проницательным взглядом, сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди.
   – Да, пусть напишут: "Прости, но никак не удастся приехать сегодня вечером. Я позвоню.
   Люблю. Конэлл".
   Бросив беглый взгляд на имя и адрес, Морджин слегка кивнула. Виктория Кэндал. Интересно, кто это? Его девушка? А может, жена?
   Эта мысль вызвала в душе Морджин противоречивые чувства. Но думать сейчас об этом было не время. Даже если бы ее хоть чуточку влекло к этому человеку – а это, конечно, совсем не так, – Конэлл О'Брайен принадлежал к другому миру. Он привык вращаться в таких же привилегированных кругах, что и ее бывший муж, и она ему неровня даже в большей степени, чем Саймону. Нет, ни за что на свете Морджин не хотела пережить подобное унижение еще раз.
   – Я сделаю это прямо сейчас, мистер О'Брайен.
   – Отлично. Кстати, я надеюсь, что вчерашний вечер в компании «любимого» человека прошел прекрасно?
   Морджин не сразу поняла, о чем он говорит.
   Потом вспомнила, и брови у нее поползли вверх от удивления, когда она услышала в голосе мужчины злые нотки.
   – Да, спасибо.
   – У такой женщины, как вы, должно быть очень много любимых людей.
   Что, черт побери, он имеет в виду? Вскинув голову, Морджин попыталась сохранить самообладание.
   – Если вы имеете в виду что-нибудь не совсем приличное, то я была бы очень признательна, если бы вы держали свои мысли при себе.
   Если вам будет не трудно.
   – Откуда такая скрытность? Кто этот ваш любимый человек, о котором вы так упорно не хотите рассказывать? – Конэлл ненавидел себя за этот допрос, но ему почему-то очень хотелось знать ответ.
   – Я вовсе не хочу показаться скрытной! А даже если и так, разве у меня нет права на личную жизнь?
   – Несомненно, – резко ответил он. – Я всего лишь полюбопытствовал. Это ведь не запрещено?
   Тело у нее напряглось под пристальным взглядом. Морджин нервно вздохнула. Может, если она признается, что у нее есть дочь, это положит конец его расспросам раз и навсегда?
   – Человек, с которым я провела вечер, – это Ни…
   – Доброе утро всем. Морджин, приготовь, пожалуйста, кофе – мне он просто необходим. В дверях стоял Дерек Холден собственной персоной. Правда, немного помятый.
   Конэлл с трудом преодолел желание выругаться. Какого черта этот неудачник пришел в такой неподходящий момент?!


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Через два с половиной часа дверь распахнулась и вышел Дерек. Его испуганное лицо напоминало лицо преступника, неожиданно выпущенного из долгого тюремного заключения и теперь не знающего, что ему с собой делать. Почесав затылок, он криво улыбнулся. От этой страдальческой усмешки сердце у девушки сжалось, и она искренне улыбнулась в ответ.
   – Ну, Морджин, скорее всего, следующие шесть недель у тебя будет другой руководитель. Похоже, мне придется пройти курс принудительного лечения, чтобы снова войти в норму. Думаешь, справишься без меня?
   Конэлл не верил своим ушам. Насколько ему было известно, именно Морджин вот уже несколько недель работала на износ, в то время как Дерек лишь изредка заглядывал в офис.
   Она постоянно находилась в напряжении, пытаясь скрыть «маленькую проблему» своего босса. Кроме того, ей приходилось следить за выполнением заказов, число которых, несмотря ни на что, росло. В глубине души Конэлл восхищался ее способностью справляться со всем.
   Только пару недель назад из Лондона стали приходить тревожные вести. Да и то лишь потому, что позвонил Ричи и сообщил, что Дерек Холден задерживает работы и почти не появляется на строительной площадке.
   – Уверена, ты скоро поправишься. Хорошо питайся и побольше отдыхай, – посоветовала Морджин. – Мы постараемся справиться здесь.
   Поняв, что она имела в виду себя и Конэлла О'Брайена, Морджин покраснела от смущения.
   Боже, неужели этот деспот намерен остаться в Лондоне надолго?! Она уставилась на экран компьютера.
   Конэлл проводил Дерека до дверей и сказал ему несколько слов на прощание. Вернувшись к Морджин, он налил стакан воды и сделал большой жадный глоток, словно его долго мучила жажда. Конэлл еле сдерживал раздражение, в голове звучала фраза Морджин: «Человек, с которым я провела вечер…». Кто он? Ее муж? Любовник? Спросить об этом он не решался и поэтому был ужасно зол.
   – Как ты справляешься с письмами? – поинтересовался он.
   – Все в порядке. Вы ведь не предоставите Дерека самому себе, правда? – с тревогой в голосе спросила Морджин. Она сделала вид, что не заметила вспышки раздражения в голубых глазах, и твердо выдержала проницательный взгляд. Сейчас не время сдаваться.
   – Вы испытываете материнские чувства ко всем мужчинам, мисс Маккензи? Или это относится исключительно к вашему шефу?
   – Вы, словно нарочно, неверно истолковываете все мои действия и слова, – резко отчеканила Морджин. – Я просто беспокоюсь о человеке, который был очень хорошим руководителем. Сейчас у него проблемы, но он всегда относился ко мне с должным уважением. По правде говоря, мне не часто приходилось сталкиваться с таким отношением в большинстве мест, где мне довелось работать!
   Конэлл слегка покраснел, это был тонкий упрек. Неужели у нее и о нем сложилось плохое мнение? А Дерека она, кажется, считает настоящим святошей! Он опять почувствовал укол ревности.
   – Мне очень жаль, что тебе так не повезло.
   Так извиняется слон, наступивший на муравья.
   – Думаю, если вы последуете примеру Дерека, то и у вас не возникнет проблем с подчиненными.
   Конэлл вновь почувствовал себя виноватым.
   Он-то всегда считал себя справедливым, но твердым. А эта женщина, похоже, его не правильно поняла.
   – Прежде в аду станет холодно, чем я из-за женщины доведу себя до состояния спившейся и опустившейся развалины! – резко парировал он. – Мужчине следовало бы иметь чуточку больше самоуважения.
   Морджин побледнела и сильно сжала край стола. Ей понадобился максимум усилий, чтобы сдержаться и не уйти прямо сейчас. Было бы глупо писать заявление об уходе только из-за того, что Конэлл явно презирает людей, слишком сильно переживающих разрыв с любимым человеком. Надо постараться не обращать внимания на его слова и держать свой гнев под контролем. Но черт ее возьми, если последнее слово останется за ним.
   – Вы так уверены в себе, да? – В зеленых глазах вспыхнуло пламя. – Видимо, вас никогда не оставляла женщина, которую вы любили.
   Поверьте, это причиняет боль и бедным, и богатым. Может быть, когда вы убедитесь в этом на собственной шкуре, у вас появится больше сочувствия к простым смертным, вроде Дерека Холдена!
   – Вряд ли, мисс Маккензи. Я бы никогда не позволил женщине причинить мне такую боль.
   Просто я не впускаю их глубоко в свое сердце, хотя в целом я не против близких отношений…
   Его холодный проницательный взгляд, казалось, проникал в самую душу.
   Не желая продолжать эту тему, Морджин решила предпринять еще одну попытку защитить Дерека.
   – Если вы предоставите Дерека самому себе, он, скорее всего, окончательно сопьется. Разве это не понятно? Он думает, что ему больше нечего терять после того, как от него ушла Ники.
   Он не способен здраво рассуждать. Что же с ним станет? Неужели в вашем сердце не найдется капля жалости, чтобы хоть как-то ему помочь?
   – Мне не хотелось бы, чтобы ты так сильно расстраивалась из-за этого. Вообще-то Дерека записали в одну из самых дорогих и престижных наркологических клиник. Его лечение оплатит компания, он получит все, что необходимо. Я также распорядился, чтобы мне присылали еженедельные отчеты о том, как у него идут дела. Это хоть как-то тебя успокоило?
   Морджин не верила своим ушам! Бессердечный тип организовал лечение Дереку?! Так какого же черта он слушал ее болтовню?! Должно быть, про себя сильно смеялся над ее громкими тирадами и обвинениями.
   – Да, меня это успокоило, – тихо произнесла Морджин.
   – Надеюсь, твои страхи немного улеглись.
   Дерек будет в надежных руках. Тебе следовало сообщить раньше о своих опасениях. Если у служащих возникают личные проблемы, они могут обратиться к психологу компании.
   – Что?! И позволить сотрудникам фирмы копаться в их грязном белье?! – Морджин не могла сдержаться. – Не знаю, как обстоят дела в нью-йоркском офисе, но здесь сплетни разлетаются в мгновение ока. Сейчас все наверняка думают, что вы просто-напросто уволили Холдена. Ко времени обеда эта новость облетит все здание.
   Она была права. Ведь он сам повел себя точно так же, когда увидел Морджин спящей за письменным столом. А ведь он совсем не знает причин, одни только догадки.
   – Может, тебе стоит организовать что-нибудь вроде собрания и я объявлю, что Дерек сейчас на больничном, но через несколько недель снова приступит к выполнению своих обязанностей. Если информация будет исходить от меня, это положит конец кривотолкам.
   – В четыре часа я соберу всех, чтобы сообщить эту новость, – кивнула Морджин. – Вас это устраивает?
   – Делай, как сочтешь нужным, здесь я полностью тебе доверяю. Кстати, я собираюсь заняться накопившимися делами мистера Холдена. Ты не могла бы организовать что-нибудь вроде обеда? – На лице Конэлла вдруг появилась лучезарная улыбка. – Можно ограничиться картошкой фри и сэндвичем с курицей. Заранее благодарю. – И он скрылся в кабинете.
   Этот человек мог быть очаровательным, когда хотел. А эта сногсшибательная улыбка… Но Морджин не собиралась очаровываться. Пусть лучше Конэлл остается высокомерным и самоуверенным – так ей будет легче устоять перед его чарами. Если же он пустит в ход свое обаяние, то неизвестно, как долго она сможет держать свои чувства под контролем…
   Морджин чихнула, потом еще раз. Как только она вышла из своего старенького автомобиля, ее бросило в жар и вдруг закружилась голова.
   Черт, черт, черт! Видимо, она заразилась от Ниши. Только этого не хватало. Особенно сегодня, когда Конэлл решил собрать совет директоров и ей предстояло вести протокол. В конференц-зале почти всегда стояла невыносимая духота, и Морджин не представляла, как сможет выдержать и не упасть в обморок.
   Выйдя из подземной автостоянки, девушка направилась к главному входу. Не успела она сойти с тротуара, как мимо нее пронесся автомобиль на такой бешеной скорости, что у нее перехватило дыхание. В тот же миг чья-то рука вцепилась в запястье и резко дернула ее обратно на тротуар. Прежде чем Морджин смогла хоть что-то понять, Конэлл развернул ее к себе.
   Плотно сжатые губы и ледяной взгляд свидетельствовали о том, что он ужасно взбешен.
   – Ты что, решила свести счеты с жизнью?!
   Почему ты, черт побери, не смотришь, куда идешь?! – Конэлл с трудом поверил собственным глазам, когда случайно увидел, как Морджин вышла на дорогу прямо перед машиной, несущейся с бешеной скоростью. Автомобиль чуть вильнул, чтобы не задеть ее. Конэлл еле успел предотвратить беду.
   Морджин уставилась на него непонимающим взглядом. Она была напугана и растерянна, щеки залились румянцем, а в прекрасных зеленых глазах стояли слезы.
   О боже! Она ведь не собирается плакать?
   Конэлл гордился тем, что почти во всех ситуациях вел себя как сильный и энергичный мужчина, но, когда речь шла о плачущих женщинах, больных детях и раненых животных, он просто терялся и не знал, что делать.
   – Эй… – Голос у него охрип. Конэлл нежно провел пальцами по щеке девушки. – Я не хотел пугать тебя.
   Морджин тяжело дышала, ей не хватало воздуха. Она ведь чуть не рассталась с жизнью.
   Тело охватила дрожь, которая, впрочем, не имела ничего общего со страхом. Подумать только, прикосновение Конэлла О'Брайена лишало ее дара речи!
   – Вы не напугали меня. Просто на какой-то момент я растерялась, только и всего. Мне следовало быть повнимательнее. Спасибо, что пришли на помощь. – Морджин вдруг осенило, что, не окажись рядом Конэлла, ее маленькая дочка могла бы остаться без матери. При этой мысли слезы хлынули из глаз. Она закусила нижнюю губу, тщетно стараясь сдержать их.
   – Перестань, пойдем выпьем по чашечке кофе и поговорим немного.
   Взяв ее за руку, Конэлл повел Морджин в маленькую итальянскую кофейню за углом. Девушка отчаянно боролась со слезами. Как она могла быть такой неосторожной? Теперь начальник наверняка будет считать ее полной идиоткой.
   В кафе их окутал пьянящий аромат кофе и свежих булочек. Они сели за маленький круглый столик около окна и сделали заказ. Конэлл не сводил с Морджин пристального испытующего взгляда. Молодая женщина дрожащей рукой поднесла к губам чашку и сделала маленький глоток ароматного напитка.
   – А теперь расскажи, что случилось. – Конэлл видел, что она волнуется. – Может, я смогу чем-нибудь помочь?
   Он с удивлением обнаружил, что и в самом деле очень хочет помочь этой хрупкой женщине. За те несколько дней, что они проработали вместе, у него сложилось впечатление, что Морджин охотно делает все сама, безоговорочно выручая других, и в результате забывает о себе. Конэлл постоянно задавался вопросом: кто тот «любимый» человек, о котором она однажды упомянула? И оказывает ли он ей необходимую поддержку или просто-напросто сидит у нее на шее? Мысль о возможном бойфренде заставила Конэлла крепко стиснуть зубы от раздражения.
   – Со мной все в порядке, правда. Я просто подхватила простуду и поэтому плохо спала ночью. – Морджин боялась смотреть в его голубые глаза, иначе он поймет, что творится в ее Душе.
   – Я не верю, что это единственная причина твоего беспокойства. – Конэлл сделал глоток кофе. – Что тебя тревожит, Морджин? Если это имеет отношение к работе, то, скорей всего, я тот самый человек, которому ты можешь рассказать все. Люди – это главный актив компании. Поэтому их благосостояние и спокойствие – это и моя забота.
   Его доводы казались более чем разумными… но Морджин знала, что не может довериться Конэллу. Она отлично уяснила, до какой степени он презирает слабость в любой ее форме.
   Кроме того, он глава компании, в которой она работает. С какой стати ему заниматься проблемами обычной секретарши? Брак с Саймоном не прошел для нее даром. Морджин раз и навсегда уяснила, что огромная разница в материальном достатке и социальном статусе может оказаться непреодолимым препятствием во взаимоотношениях людей.
   – Я думала, вы не одобряете, когда личные проблемы сотрудников мешают работе, мистер О'Брайен.
   – Конэлл, – резко поправил он, проведя рукой по волосам. Сейчас он уже раскаивался, что поддразнивал ее, называя «мисс Маккензи».
   Он делал это, пытаясь возвести барьер между ними. Он не хотел, чтобы их отношения вышли за рамки сугубо профессиональных. Но теперь ему приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы хоть как-то преодолевать страстное влечение, возникавшее всякий раз, когда он смотрел на свою ассистентку. У него было правило – не заводить романов на работе.
   Такого рода отношения до добра не доведут.
   – У тебя сложилось обо мне не слишком лестное мнение, я прав? – спросил он.
   – Я полагаю, вы просто делаете то, что считаете нужным, – ответила Морджин, пожимая плечами. – Какая разница, нравится мне это или нет.
   – Ты думаешь, что я не забочусь о людях, которые работают на меня?
   – Я вовсе этого не говорила. – Она покраснела.
   – Но ты и не считаешь меня способным на жалость.
   Морджин чувствовала себя так, словно пробиралась на ощупь через жгучую крапиву. Она уже раскаивалась, что начала этот разговор.
   – Ваша репутация хорошо известна всем сотрудникам компании, мистер О'Бр…
   – Если ты еще хоть раз меня так назовешь, я не знаю, что сделаю. Как уже говорил, я занимаюсь бизнесом… – Остаток фразы так и остался недосказанным. Конэлл не мог понять, почему мнение этой молодой женщины так важно для него, и вдруг почувствовал себя ужасно некомфортно. Что, черт возьми, с ним происходит? Он удачливый бизнесмен, его фирма процветает. И он искренне верил, что людям нравится работать на него. Так почему же мнение Морджин Маккензи имеет для него такое огромное значение?
   – Я знаю, что это не просто. – Стараясь не обращать внимания на очередной прилив жара, Морджин осторожно разглядывала его из-под ресниц. – Но все мы люди, вы ведь понимаете.
   А жизнь – это не прямая дорога. Я уже говорила, Дерек не специально портит себе карьеру.
   Он не в силах самостоятельно справиться со своим пристрастием к бутылке. Но с нашей помощью он сумеет выкарабкаться из болота, я уверена.
   – Сейчас речь не о Дереке. – Конэлл потер затылок, откинулся на спинку стула и вздохнул. – Очень жаль, что ты не доверяешь мне.
   Может быть, обсудим это. Не сейчас, конечно… – он взглянул на часы, – как только выкроим немного времени и сможем поговорить с глазу на глаз.
   Такая перспектива привела Морджин в трепет. Для нее даже работать с этим человеком тяжелое испытание, не говоря уж о беседе с ним наедине.
   – В этом нет необходимости, особенно в моем нынешнем состоянии. Я, кажется, подхватила простуду. Сейчас со мной все будет в порядке. – Пожав плечами, словно извиняясь, она сделала еще глоток вкусного кофе со сливками.
   Странно, но она почему-то почувствовала себя гораздо спокойнее, несмотря на сильный жар.
   – Сразу же после совещания отправляйся домой. Я сам отвезу тебя.
   – Нет! – вскрикнула Морджин.
   Конэлл подозрительно сдвинул брови. Эта женщина не на шутку испугалась. Черт возьми, что она пытается скрыть? Может, приятеля-неудачника? Неужели ей приходится содержать мужчину? Эта мысль привела Конэлла в бешенство, но он тут же постарался взять себя в руки. Хватит делать выводы, не зная подробностей. Разве не в этом его справедливо упрекала Морджин? Он вдруг понял, что у нее достаточно причин, чтобы не доверять ему. Над этим стоит серьезно задуматься.
   Морджин не хотела, чтобы Конэлл отвозил ее домой, чтобы видел узкую улочку, на которой находился ее маленький домик с террасой.
   И не то чтобы она стеснялась. В течение нескольких лет она старалась превратить домик в уютное гнездышко для себя и Ниши. Но Конэлл О'Брайен привык к роскошным апартаментам, которые не шли ни в какое сравнение с ее скромным жилищем. А Морджин ни за что на свете не хотела видеть смущение или жалость в его глазах.
   – Мне наверняка станет лучше, так что я сама доберусь домой. Но все равно, спасибо, что предложили помощь.
   Чувствуя, что спорить бесполезно, Конэлл глотнул кофе и поднялся.
   – Нам пора возвращаться, у меня еще много дел сегодня. Надеюсь, сейчас ты чувствуешь себя лучше?
   – Намного, – солгала Морджин, хотя ноги отказывались повиноваться. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не подать виду и последовать за ним на улицу.
   Казалось, совещание никогда не закончится.
   Партнеры хотели как можно больше извлечь из пребывания Конэлла в Великобритании, поэтому в уже составленную повестку дня добавилось еще несколько пунктов.
   Время от времени Конэлл бросал на Морджин обеспокоенный взгляд. Было заметно, что ей нехорошо: больные и усталые глаза, на лбу выступили капельки пота. Но он не мог ничего поделать, чтобы облегчить ее состояние. Они как раз обсуждали проект, которым занимался Дерек. Никто не знал подробностей так хорошо, как Морджин.
   Во время небольшого перерыва О'Брайен подошел к девушке.
   – Как ты себя чувствуешь? – Он склонился над ней.
   Соблазнительный мужской запах затуманил мозги даже сильнее, чем высокая температура.
   Морджин уставилась в бумаги.
   – Со мной все в порядке, спасибо за беспокойство.
   – Ты слегка покраснела.
   – Здесь жарко… Вы.., так не думаете? – Она подняла голову.., и тут же утонула в голубом океане его глаз, забыв обо всем на свете.
   Чувствуя, что пауза слишком затянулась, Конэлл нарушил очарование момента.
   – Я открою окно, – хриплым голосом сказал он.
   Приоткрыв створку, он жадно глотал прохладный свежий воздух. Сексуальное влечение, конечно, вполне естественно для здорового энергичного мужчины, но, когда он смотрел в зеленые глаза Морджин Маккензи, его страсть достигала совершенно невообразимых высот.
   Казалось, что безумное желание затащить в кровать свою секретаршу стало для него навязчивой идеей.
   – Так лучше, спасибо. – Она поправила волосы.
   – Хочешь, я принесу сэндвичи и кофе?
   – Нет, спасибо, я не голодна. Мне просто хочется пить. – Морджин налила себе из кувшина стакан воды и сделала глоток. Рука у нее слегка дрожала.
   – Осталось совсем немного. – Конэлл понял, что это совещание дается ей нелегко. – Я постараюсь покончить со всем как можно быстрее.
   Потом отвезу тебя домой.
   В конце концов, он ее начальник, а у молодой женщины высокая температура. Нельзя допустить, чтобы она села за руль в таком состоянии.
   – Я уже сказала, что очень ценю вашу заботу, но я доберусь сама. А сейчас, пожалуйста, давайте больше не будем об этом.
   Тем не менее после совещания Морджин в сопровождении Конэлла направлялась к стоянке. Она уселась в его шикарный автомобиль и крайне неохотно стала показывать дорогу. Конэлл явно принадлежал к тому типу мужчин, для которых не существует ответа «нет».
   Почему он везет ее домой? Ведь он вовсе не обязан о ней заботиться. Даже у Дерека ни разу не возникло желания проводить ее, когда они допоздна засиживались в офисе. А Дерек очень отзывчивый и добрый человек. Но очевидно, Конэлл О'Брайен решил взять на себя ответственность за ее самочувствие.
   Морджин украдкой посмотрела на точеный профиль, и внутри у нее все сжалось от беспокойства. Она была уверена, что Конэлл не просто подвезет ее, а еще и проводит в дом. А вот этого ей совсем не хотелось. За то время, что она проработала с О'Брайеном, она успела убедиться, что этот мужчина привык доводить начатое дело до конца. Все, к чему он прикасался, было сделано с абсолютной тщательностью.
   Однако, когда машина свернула на унылую улочку и остановилась перед дверью, выкрашенной в красный цвет, Морджин чувствовала себя настолько разбитой и больной, что ей было уже все равно, что собирается делать Конэлл и что он подумает о районе, в котором она живет. Единственное, чего ей хотелось, – это оказаться в постели; а если ей не хватит сил разобрать ее, тогда придется довольствоваться кушеткой. Хорошо еще, что Ниша проведет сегодняшнюю ночь у бабушки. В таком состоянии Морджин едва ли смогла бы позаботиться о своей малышке.
   – Спасибо, я…
   – Дай ключ.
   – Что?
   – Ключ от твоей двери. – Конэлл протянул руку. Выражение его лица было непреклонным. – Я провожу тебя в дом, хочу убедиться, что ты приняла жаропонижающее и сразу отправилась в кровать. Не нужно быть специалистом, чтобы понять, что у тебя температура.
   У Морджин не было сил сопротивляться, она чуть не падала от усталости и дурноты.
   Она достала ключи и положила их в протянутую ладонь.
   – Вот, хорошая девочка.
   – Что?! – Ей не понравилось такое легкомысленное обращение. Не задумываясь над тем, что говорит, Морджин выпалила:
   – Я не девочка, я женщина!
   – Милая, с той минуты, когда я тебя увидел, у меня не было в этом никаких сомнений, чувственно улыбнулся Конэлл. – А сейчас позволь мне проводить тебя в дом, пока ты не упала в обморок прямо здесь.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   Они вошли в светлый узкий коридор, где было полно комнатных растений. В воздухе витали ароматы розы и ванили. Конэллу были хорошо знакомы эти запахи, потому что его сестра Тереза обожала ароматизированные свечи и всякие благовония.
   Дом Морджин напомнил Конэллу пещеру Аладдина, полную чувственных удовольствий.
   Уютная маленькая гостиная впечатляла яркостью красок. Две большие кушетки, обитые мягким красным бархатом, были застелены шелковым покрывалом. Горы подушек различных размеров и цветов. Над камином викторианской эпохи, который, очевидно, недавно отреставрировали, висела огромная репродукция картины с изображением юной девушки с молочно-белой кожей и роскошными золотисто-каштановыми волосами, украшенными венком из белых роз. Засмотревшись на картину, Конэлл на несколько секунд забыл обо всем на свете. Должно быть, в такую гостиную мечтает вернуться человек после напряженного трудового дня.
   В душе Конэлла появилось какое-то доселе незнакомое чувство. Он как-то не задумывался о том, чтобы пустить корни. Наверное, здорово иметь свой очаг и человека, которого любишь и который ждет твоего возвращения домой. Но нет, увы.., это не для него. Ему было неприятно признавать, но в этом он точная копия своего отца.
   – Очень уютная гостиная, – заметил он вслух.
   – Спасибо, – тихо поблагодарила Морджин.
   На душе стало теплее – ведь ее похвалил человек, имеющий репутацию талантливого архитектора. Всем известно, что он спроектировал и построил дома для богатых и знаменитых людей, – дома, которые были представлены как образцы вкуса и стиля на страницах глянцевых журналов. И вот сейчас он стоит здесь, посреди ее скромной маленькой гостиной, и заявляет, что она «очень уютная». Морджин чуть не расплакалась.
   – Садись, снимай туфли, а я принесу тебе аспирин и стакан воды. По-моему, ты сейчас просто-напросто упадешь в обморок.
   Морджин была не в состоянии спорить.
   Рухнув на кушетку, она скинула туфли и распустила волосы.
   На какое-то мгновение Конэлл залюбовался блестящими черными как смоль локонами, рассыпавшимися по ее плечам. Желание прикоснуться к ним стало так велико, что мужчина едва смог совладать с собой. Резко повернувшись, он направился к двери.
   – Кухня прямо по коридору, – сообщила Морджин. – Аптечка над холодильником.
   В небольшой кухне, обставленной светлым сосновым гарнитуром, Конэлл без труда нашел необходимые медикаменты. Наполнив стакан водой, он уже собирался уйти, но тут его взгляд привлекли детские рисунки, прикрепленные к дверце холодильника разноцветными магнитиками. Он застыл на месте.
   На одном он увидел ярко-красную надпись:
   «Моя мамочка». На листе бумаги была нарисована высокая стройная женщина с длинными вьющимися волосами, зелеными кошачьими глазами и алыми губами.
   Конэлл испытал настоящий шок: значит, у Морджин есть ребенок. И у ребенка есть отец…
   Приятель Морджин? Или ребенок – плод предыдущего романа? Это неожиданное открытие вывело Конэлла из себя. Он буквально сходил с ума от ревности.
   С трудом сглотнув застрявший в горле комок, Конэлл снова направился в гостиную. Толстый ковер цвета морской волны приглушал шаги. Когда он вошел в комнату, Морджин лежала на кушетке. Ее голова покоилась на бархатной подушечке, глаза были закрыты. Внутри у него все сжалось от досады. Ясно, что отношения между ними ни в коем случае не должны выходить за рамки профессиональных. Ему, конечно, понадобится время, чтобы привыкнуть к этой мысли, но он справится. Нельзя разрушать семью, особенно ту, где есть ребенок. Придется подавить страстное желание, которое он испытывал всякий раз, когда смотрел в эти удивительные изумрудные глаза.
   Словно почувствовав его присутствие. Морджин приподнялась.
   – Ты нашел аспирин, спасибо. – Она приняла таблетки.
   – У тебя очень удобный дом, – тихо заметил Конэлл. – В нем легко найти все, что нужно.
   Почему ты не сказала, что у тебя есть ребенок?
   Голова у нее закружилась еще сильнее. Ну, конечно же.., кухня. Должно быть, он увидел на холодильнике рисунки Ниши. Что ж, наверно, это даже к лучшему. Бросив усталый взгляд на серьезное красивое лицо, Морджин поняла, что сейчас может быть с Конэллом полностью откровенной.
   – Об этом никогда не заходила речь.
   Она облизнула пересохшие губы. Конэллу пришлось приложить максимум усилий, чтобы не отреагировать на этот невинный, но чертовски соблазнительный жест. Не расстегнув пиджака, он уселся на кушетке напротив. Каждая частичка его тела напряглась до предела, потому что он хотел Морджин. Пусть у нее жар, пусть ребенок.., и даже, возможно, у нее есть мужчина… Все это не имело никакого значения, страстное желание сжигало его изнутри.
   – Ее зовут Ниша. Ей уже шесть лет. Я не упоминала о ней, чтобы не давать повода думать, что хочу таким образом увильнуть от своих обязанностей и получить послабление. Всем известно, что некоторые начальники не любят, когда служащие их компаний имеют семейные обязательства. А мне нужна эта работа. Ну вот, теперь вы знаете все.
   Голубые глаза Конэлла сощурились. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы переварить то, что он услышал.
   – Ниша? Если я правильно понял, это и есть твой любимый человек?
   – Разумеется. Кто же еще?
   – А где ее отец? На работе?
   – Понятия не имею. Он навещает дочь три-четыре раза в год. Это в лучшем случае. – Морджин горько усмехнулась. – Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы он вообще не появлялся.
   – Вы разошлись? – В душе Конэлла вспыхнула надежда.
   – Развелись.., пять лет назад. Я воспитываю дочь одна. Теперь вы знаете обо мне все. Морджин уже жалела о только что сделанном признании.
   – Не все. – Конэлл нежно улыбнулся. – Почему вы расстались?
   – Это вас не касается, – после некоторого молчания хмуро произнесла женщина.
   Морджин обхватила плечи руками. Какого черта он околачивается здесь и донимает ее расспросами? Неужели нельзя подождать до лучших времен? Сейчас ей больше всего на свете хотелось свернуться калачиком на кушетке и заснуть. Саймон поступил отвратительно, но она вовсе не собиралась обсуждать его со своим боссом. Кроме того, Морджин была наслышана о мужской солидарности в подобных вопросах. Скорей всего, Конэлл подумает, что это ее вина, а ей совсем не хотелось, чтобы он пополнил список осуждавших ее людей.
   – Дети не могут служить причиной увольнения, Морджин. Пока сотрудники моей компании не ставят свою семью на первое место, я не против. Если ребенок болен и его не с кем оставить, они могут побыть с ним дома. У каждого человека есть право на личную жизнь. Да, кстати, где сейчас твоя дочь?
   – У матери. Раз в неделю она ночует у бабушки.
   Морджин вдруг почувствовала себя настолько усталой и больной, что просто не выдержала. Она поджала под себя ноги и уронила голову на подушку. Ей нужен сон, чтобы прийти в себя.
   Она закрыла глаза и улыбнулась – было приятно услышать слова Конэлла по поводу семьи.
   Образ властного и своевольного руководителя отошел в сторону. Оказывается, Конэлл О'Брайен способен понять проблемы других и до его сердца не так уж трудно достучаться.
   Несколько минут спустя Конэлл снял пиджак и посмотрел на спящую женщину, потом взял с кресла мягкое шерстяное покрывало и нежно укрыл ее. Сейчас Морджин напоминала ему маленького ребенка, который нуждается в заботе и ласке.
   Странно, но еще несколько дней назад подобные чувства заставили бы его бежать от этой женщины со всех ног. Он удивлялся самому себе. Конэлл очень редко назначал свидания женщинам, озабоченным своей карьерой. Ему не нравились строгие и амбициозные феминистки, которые отлично знают, чего хотят от жизни, и не остановятся ни перед чем, чтобы добиться своей цели.
   В то же время у Конэлла никогда не возникало желания избавиться от репутации плейбоя.
   Он привык получать все, что хотел, включая красивых женщин. Однако мысль о создании семьи еще ни разу не приходила ему в голову.
   До сегодняшнего дня. Стоя сейчас в этой уютной гостиной, он спрашивал себя: а может быть, гораздо приятнее быть с одной-единственной женщиной вместо нескольких? По крайней мере до тех пор, пока она не начнет цепляться к нему и требовать, чтобы он на ней женился.
   – Ты меняешь девушек как перчатки, – однажды упрекнула его сестра. А он ответил, что не испытывает угрызений совести, потому что они, будучи взрослыми, самостоятельными женщинами, знают, на что идут. Конэлл с самого начала всегда давал понять, что отношения не продлятся долго. Он терпеть не мог каких-либо обязательств. В большинстве случаев женщины соглашались на такие условия, и каждый получал то, что хотел. Разве не так?
   Конэлл взглянул на прекрасное лицо Морджин. Очевидно, брак не оправдал ее надежд, иначе она бы не развелась. Жаль, что ее девичьи мечты разбились в пух и прах…
   Боже, что за мысли! Конэлл покачал головой и вдруг почувствовал жуткий голод – он с утра ничего не ел, отказавшись от сэндвичей в перерыве совещания ради того, чтобы поговорить с Морджин с глазу на глаз. Но как ее оставить одну? А вдруг ей понадобится помощь? Вместо того чтобы копаться в прошлом, надо было узнать телефон ее матери.
   В конце концов Конэлл решил пойти на кухню и поискать там чего-нибудь съестного. Морджин наверняка будет не против, если он приготовит себе сэндвич. Он обязательно отблагодарит ее и как-нибудь пригласит в хороший ресторан поужинать. Довольный, что нашел такое простое решение, Конэлл отрезал два куска белого хлеба, намазал печеночным паштетом, а сверху положил ломтики сыра, который нашел в холодильнике. Еще бы бутылку хорошего красного вина, и он был бы на седьмом небе от счастья…
   Морджин пошевелилась во сне и застонала.
   Тело ломило, а голова казалась чугунной, шею щекотал шерстяной плед. Морджин с трудом открыла отяжелевшие веки. Она не помнила, чтобы накрывалась пледом перед тем, как заснуть. Конэлл? Когда он ушел? А еще важнее, что она сказала ему на прощанье? Хорошо, если не какую-нибудь глупость, о которой потом придется пожалеть.
   С трудом сев, девушка облизала пересохшие губы, потянулась за стаканом воды и почувствовала сильное головокружение.
   – Постой, я помогу, – донесся из темноты голос Конэлла.
   Морджин чуть не подпрыгнула от испуга.
   Она удивленно смотрела на него, не понимая, что происходит. Что он здесь делает? И сколько сейчас времени?
   – Куда ты собираешься идти? – озабоченно спросил он.
   – В ванную. – Морджин закусила губу. Ее всю трясло, а ноги отказывались повиноваться. – Я… я сама.
   – Я тебе помогу. Ты вся горишь. – Конэлл дотронулся до ее лба. – После ванны ты сразу же отправишься в кровать. Хочешь или нет, но тебе придется показать мне, где находится твоя спальня.
   Морджин с трудом поднялась и сделала шаг, но тут же споткнулась. Конэлл оказался рядом.
   Ей захотелось расплакаться от досады, потому что сейчас она действительно нуждалась в его помощи.
   – Вам не следовало оставаться, – прошептала она, стараясь сдержать слезы. – Почему вы остались?
   – Потому что я нужен тебе, – просто ответил он.
   Морджин с горечью подумала, что Саймон никогда не сидел у ее постели всю ночь, даже если она плохо себя чувствовала. А ведь он был врачом.
   Тяжело вздохнув, Морджин оперлась на руку Конэлла и доковыляла до ванной комнаты.
   Она умыла лицо и заставила себя почистить зубы.
   Конэлл ждал за дверью и терзался угрызениями совести. Черт побери, почему он не отправил ее домой еще утром?! Теперь придется провести ночь в ее гостиной на кушетке. Завтра он решит, что делать дальше. Возможно, ей не понравится его присутствие, но Морджин не в том состоянии, чтобы сопротивляться. Лишь бы с ней все было в порядке.
   Выключив свет в ванной комнате, Морджин сказала себе, что чувствует себя намного лучше. Она даже наградила Конэлла слабой улыбкой.
   – Ну вот, кажется, все.
   – Где твоя спальня?
   – Держу пари, вы спрашиваете об этом всех девушек, – попыталась она пошутить, но тут же пожалела об этом, так как Конэлл нахмурился.
   – Я не такой негодяй, чтобы воспользоваться болезнью или слабостью женщины. Предпочитаю, чтобы женщина сама захотела этого, и никак иначе, – произнес он, растягивая слова.
   От его соблазнительного голоса по спине Морджин побежали мурашки. Что с ней происходит? Почему она так реагирует на этого мужчину, даже несмотря на болезнь?
   – Я не имела в виду ничего такого… Извините. – Морджин отвернулась и тут же почувствовала на запястье сильные пальцы Конэлла. Девушка подняла глаза. Щеки у нее пылали, а ноги подкашивались, но Морджин была не в силах отвести взгляд от этих напряженных голубых глаз, которые смотрели ей прямо в душу.
   – А если и так, думаешь, я бы отказался, если бы ты предложила? Даже несмотря на твое состояние, я хочу тебя так, как не имею права хотеть. А теперь давай прекратим этот разговор, а то я забуду о правилах приличия и не смогу контролировать свои действия.
   В спальне Конэлл зашторил бледно-лимонные занавески и глубоко вздохнул. Тем временем Морджин села на край кровати и сняла жакет. Конэллу пришлось сдерживать себя и не смотреть на нее в упор, представляя, что она раздевается для него.
   Теперь жар был у него, мыслями завладели эротические фантазии. Комната Морджин была на удивление женственной. Все вокруг радовало взор и пробуждало чувственные желания, а в воздухе парили экзотические ароматы сандала и лаванды. Со старинной люстры свисали хрустальные шарики, похожие на капельки росы. Но внимание Конэлла занимала широкая удобная кровать.
   Мысль о том, что Морджин сейчас ляжет на это ложе, пробудила в нем новые мечты. Он представил, как занимается с ней любовью, покрывает ее прекрасное тело жгучими поцелуями. Ее длинные шелковистые волосы рассыпались по подушке. От таких фантазий ему стало душно.
   – Я могу лечь спать? – донесся до него слабый голос.
   Конэлл напустил на себя равнодушный вид и как бы невзначай заметил:
   – Ты ведь еще не разделась. Где твоя пижама?
   – Я слишком плохо себя чувствую, чтобы переодеваться, – возразила Морджин. К тому же интересно, как она это сделает, если этот бесподобный мужчина не сводит с нее пристального взгляда.
   – Утром ты пожалеешь об этом. – Он чуть улыбнулся.
   – Тогда вам лучше выйти, чтобы я могла переодеться.
   Она опустила ноги на пол, но Конэлл остановил ее.
   – Где твои вещи? Я достану.
   Морджин кивнула на массивный платяной шкаф.
   – Пижама в третьем ящике снизу.
   Конэлл сразу увидел красную шелковую пижаму. Материал был таким мягким, что ему показалось, будто струя воды стекла по его пальцам. Жгучее желание овладело им снова, какое-то время он был не в силах пошевелиться. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
   – Вот, возьми, – хрипло произнес Конэлл и бросил пижаму на колени Морджин. – Я подожду за дверью. – И он быстро вышел из спальни.


   ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Морджин лежала в кровати, уставившись в потолок. Дверь вдруг распахнулась, и Конэлл без стука вошел в комнату. Он принес ей стакан воды. Волосы у него были взъерошенными и. влажными, словно он только что принял душ, на подбородке появилась темная щетина. На нем не было пиджака и галстука, а рубашка, застегнутая только снизу, обнажала накачанный торс. Казалось, этот мужчина сошел с обложки глянцевого журнала.
   У Морджин засосало под ложечкой, а температура, казалось, поднялась еще выше. Значит, Конэлл провел ночь в ее гостиной. Вот это да!
   – Как ты сегодня себя чувствуешь? ;
   – Взмокла от пота, как мышь, – откровенно призналась она.
   Конэлл дотронулся до ее лба и нахмурился.
   – У тебя все еще жар. Прими аспирин. – Он подождал, пока Морджин проглотит таблетки, и не терпящим возражений тоном произнес: Сегодня ты останешься дома. Может, вызвать врача?
   Морджин не привыкла к такому повышенному вниманию, она не могла поверить, что ее всесильный босс остался на ночь в маленьком убогом домике, чтобы позаботиться о ней, а его фраза «я хочу тебя так, как не имею права хотеть» крутилась в голове, будто кто-то нажимал клавишу «повтор» на магнитофоне. Но «хотеть» не означает «получить».
   Ей надо думать о благополучии своего ребенка. Нельзя дважды наступать на одни и те же грабли, если она не хочет снова пережить унижения, через которые прошла с Саймоном.
   Пора выкинуть из головы глупые мысли о романе с Конэллом О'Брайеном. Мужчины, обладающие властью, слишком увлечены карьерой, они не готовы к продолжительным и серьезным отношениям, не говоря уже о том, чтобы посвятить себя семье. Разве Конэлл не заявил ей прямо в глаза, что никогда не позволит женщине завладеть его сердцем? Для Морджин же главным в жизни было воспитание дочери. В ее планы не входило заводить короткий, пусть и страстный, роман, который может поставить под угрозу ее работу в компании и усложнить отношения с Нишей. Даже если такая возможность становилась все более заманчивой.
   – Не нужно вызывать врача. Он не скажет ничего такого, чего я не знаю. Я останусь дома до обеда, а потом, если мне станет лучше, приеду на работу.
   – Даже не думай! – Его проницательный взгляд обжигал кожу. – Хорошо, что твой автомобиль остался на стоянке. Не делай глупостей, будь благоразумной, Морджин! Побудь дома денек-другой и дальше этой комнаты и ванной – ни шагу. К сожалению, сегодня у меня несколько совещаний, которые я не могу отменить, а то бы я остался с тобой. – Конэлл заметил на прикроватной тумбочке телефон. – Все время держи его под рукой. Я буду звонить в течение дня, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, или если мне срочно понадобится твоя помощь. Ты ведь знаешь, я еще недостаточно хорошо ориентируюсь в офисе и порой не могу отыскать то, что мне нужно. Тогда тебе придется прийти мне на выручку. Договорились?
   – Разумеется.
   Он улыбнулся, и от его улыбки сердце у нее учащенно забилось, а по спине побежали мурашки. Морджин ничего не могла с собой поделать. Даже сейчас она испытывала трепет, словно школьница на первом свидании. Конэлл О'Брайен может получить любую женщину, которую только захочет, так с какой стати он проявляет интерес к матери-одиночке с целым ворохом проблем?
   Морджин вдруг осознала, что выглядит она сейчас отвратительно – бледная, непричесанная. О боже!
   – Я забыла вас поблагодарить. Спасибо, что привезли меня домой и остались на ночь. Вам было не слишком неудобно на кушетке?
   – Нормально. Я воспользовался душем. Надеюсь, ты не возражаешь? А сейчас мне нужно съездить домой побриться и переодеться. Я нашел на кухне немного помидоров и чечевицу и приготовил для тебя суп. Позвони мне, если что-нибудь понадобится. Хорошо?
   Морджин снова почувствовала себя маленькой девочкой, как будто он хотел защитить ее от невзгод и превратностей судьбы, словно она была для него самым близким и родным человеком. Едва ли найдется женщина, которая устоит перед таким проявлением нежности и заботы. Морджин признательно улыбнулась.
   – Ты всегда так заботишься о своих служащих?
   Конэлл проигнорировал ее вопрос и направился к двери.
   – И позвони своей матери, сообщи, что ты заболела. Увидимся позже. – Он вышел, закрыв за собой дверь.
   Морджин уронила голову на подушку и с облегчением закрыла глаза.
   Ассистентка, которую прислал Конэллу отдел кадров, была привлекательной стройной блондинкой. Она изо всех сил старалась быть полезной, но, к сожалению, ей не удавалось сделать и части того, что успевала Морджин.
   Кроме того, она не умела готовить кофе так, как он любил. Нахмурившись в сотый раз за день, Конэлл бросил недовольный взгляд на чашку с отвратительно приготовленным напитком.
   Приложив немало усилий, он выдавил из себя улыбку.
   – Спасибо, Джулия. Кстати, ты нашла папку, которую я просил?
   – Никак не могу найти, мистер О'Брайен. Пожалуйста, подождите еще несколько минут, простонала она.
   – Мне она понадобится через полчаса, когда начнется совещание. Постарайся найти ее к этому времени, хорошо?
   Когда дверь за ней закрылась, Конэлл глубоко вздохнул и провел рукой по взъерошенным волосам, приводя их в еще больший беспорядок. Давно пора сходить к парикмахеру, но все нет времени. , Конэлл машинально потянулся к телефону, но в последний момент резко отдернул руку и выругался. Черт возьми, он уже звонил Морджин три раза. Во время последнего разговора ее голос звучал сонно и хрипло, и он понял, что разбудил ее. Если Конэлл хочет, чтобы она как можно быстрее приступила к своим обязанностям в офисе, то следует дать ей хоть немного отдохнуть. Он никак не мог избавиться от мысли, что Морджин считает его бесчувственным и эгоистичным снобом, когда дело касалось личных проблем сотрудников компании.
   Конэлл нахмурился. Он восхищался женщиной, в одиночку справлявшейся с выпавшими на ее долю трудностями, он сходил по ней с ума и никак не мог найти разумного объяснения столь сильному влечению. Ведь они знакомы всего несколько дней.
   Всякий раз, когда Конэлл закрывал глаза, он представлял Морджин в сексуальной красной шелковой пижаме. Вчера ночью, когда никак не мог заснуть, он зашел к ней в спальню, чтобы проверить ее самочувствие. Картина, открывшаяся ему, преследовала его до сих пор: Морджин откинула одеяло, и шелковая рубашка задралась кверху, обнажая плоский живот. Конэлл завороженно простоял там несколько минут.
   Его приятель Майк из нью-йоркского офиса наверняка посоветовал бы ему затащить ее в постель как можно скорее и тем самым пресечь в корне дикое влечение. Возможно, он прав…
   Да и Морджин явно к нему неравнодушна. Разумеется, такому опытному мужчине, как он, не составит большого труда соблазнить ее…
   Черт возьми, что это с ним?! Недовольный собой, Конэлл разложил на столе чертежи и попытался погрузиться в работу. Дверь открылась, и появилась белокурая головка Джулии.
   – Вы что-то хотели, мистер О'Брайен? Мне послышалось, вы что-то сказали.
   Конэлл покачал головой и наградил временную секретаршу широкой обольстительной улыбкой, от которой захватывало дух.
   – Со мной все в порядке, я просто размышлял вслух, – сказал он.
   Как только дверь за Джулией закрылась, Конэлл подошел к окну и уставился в него.
   – Как ты доехала до дома? Я не заметила твоей машины поблизости. – Лорна Маккензи суетилась вокруг постели дочери, поправляя мягкое покрывало. В ее голосе слышалось легкое подозрение.
   – Меня подвез коллега по работе. Машина осталась на парковке компании.
   – Надо было позвонить мне, я бы сама отвезла тебя домой. Почему твой коллега не догадался вызвать врача? – Лорна всегда считала, что никто лучше ее не знает, как нужно вести себя в той или иной ситуации.
   – Я не захотела. Скорее всего, это просто простуда. Через пару дней все пройдет.
   – Но, может, тебе необходимы какие-то особые таблетки? – Лорна вздохнула и покачала головой. – Ты самое упрямое создание на планете! И не возражай! Ты что-нибудь ела?
   – Мой друг приготовил мне суп, я поела.
   Что бы сказала мать, если бы узнала, что друг, на которого постоянно ссылается Морджин, на самом деле ее босс и к тому же глава компании? По правде говоря, девушка сама с трудом верила, что Конэлл беспокоится о ее самочувствии. Сегодня он уже звонил трижды, и, что хуже всего, Морджин с нетерпением ждала его звонков. Его голос придавал ей столько жизненных сил и энергии, сколько не могли дать никакие лекарства. И этот факт не на шутку пугал ее…
   – Отлично. Я приготовлю тебе тушеную курицу. Ниша уже выпила чаю.
   – Чем она сейчас занимается?
   – Смотрит мультики. Я сказала ей, что тебе нужно немного отдохнуть. Она уже сделала домашнее задание и упаковала рюкзак на завтра.
   Позже она зайдет к тебе. А пока почему бы тебе не поспать еще немного?
   Морджин состроила гримасу. Ее голова, казалось, была сделана из чугуна.
   – Я больше не могу спать. Надену халат и пойду посижу с Нишей.
   – Только потом не вини меня, если почувствуешь себя намного хуже.
   – Ради бога, мама, мне уже двадцать девять лет! Если ты перестанешь обращаться со мной как с маленьким ребенком, нам всем от этого будет лучше! Уверяю тебя.
   Морджин натянула шелковый халат и направилась к двери. Мать хмуро смотрела ей вслед.
   – Было бы просто прекрасно, если бы ты время от времени принимала верные решения, проворчала она.
   Морджин знала, что самое разумное сейчас не обращать внимания на последнюю фразу матери, но боль и гнев бушевали внутри, от здравого смысла не осталось и следа. Она в упор посмотрела на мать.
   – Опять Саймон, да? Он сам бросил меня, или ты забыла? Он сам не захотел быть отцом.
   И хватит во всем обвинять только меня. Ты думаешь, мне хотелось стать матерью-одиночкой? Ты знаешь, как это тяжело для Ниши и для меня? Похоже, нет.
   – Ты могла бы удержать Саймона, если бы действительно захотела, – не сдавалась мать. Ты привлекательная женщина и могла бы пользоваться этим в своих целях. Но ты забыла, что значит быть женственной, с тех пор как пошла на работу! Вот в чем твоя проблема! Ты решила стать черствой бизнес-леди, вести себя как мужчина. А Саймон был ослеплен тобой. Если бы ты не позволила его родителям помыкать им, то он сейчас был бы здесь, с тобой.
   Слегка покачнувшись, Морджин вытянула руку и ухватилась за дверную ручку. Лорна просто не видела правды. Родители Саймона никогда не считали ее подходящей партией для своего ненаглядного сыночка, и в конце концов он сам поверил в это и бросил ее, несмотря на ребенка.
   – Ты, я, Ниша – мы были просто недостаточно хороши для Саймона и его семьи, мама. Это жестокая, тяжелая правда! Почему бы тебе не принять ее и не закрыть эту тему раз и навсегда?! Чего ты от меня ждала? Неужели ты хотела, чтобы я была благодарна ему по гроб жизни только за то, что он просто обратил на меня внимание? Он, преуспевающий врач, влюбился в простую секретаршу! Неужели, по-твоему, мне следовало похоронить свое самоуважение ради обручального кольца?
   – Ты ничуть не хуже его, и знаешь это! проворчала Лорна. – Я просто не хочу, чтобы тебе и Нише пришлось страдать. Что плохого в том, что мать хочет, чтобы у дочери был хороший муж, который бы заботился о ней?
   – Саймон не был хорошим мужем. – В глазах Морджин стояли слезы. – Он не заботился обо мне. Нам с Нишей без него намного лучше.
   Все не так уж плохо. Я получаю приличную зарплату, мы живем в уютном доме. Мне удается свести наши расходы к минимуму, поэтому я даже сделала кое-какие сбережения. В целом все совсем не плохо.
   – Что касается тебя, это, возможно, и так, согласилась Лорна. Легкий румянец выступил на ее щеках. – Но ты много работаешь, и у тебя не остается времени на ребенка. Кто был на ее последних школьных пьесах, скажи на милость? Я. А ты не думаешь, что Ниша предпочла бы видеть тебя?
   Морджин чувствовала себя виноватой всякий раз, когда ее матери приходилось выполнять ее собственные обязанности.
   – Возможно, я смогу это уладить, – вздохнула Морджин, вспоминая слова Конэлла. Может, он не будет возражать, чтобы она ушла пораньше, если от этого не пострадает работа.
   Легендарный глава компании оказался не таким уж бессердечным, ему были не чужды проблемы других. Возможно, пока он находится в Великобритании, ей удастся поговорить с ним о том, чтобы хоть как-то сократить ей рабочий день? Тогда она сможет больше времени проводить с Нишей. Должен же он, в конце концов, принять во внимание, что она работала сверхурочно, пока Дерек занимался своими личными проблемами. За все свои усилия Морджин заслужила небольшую передышку, разве нет?
   Как только ее самочувствие улучшится, она попросит Конэлла уделить ей несколько минут.
   – Я поговорю об этом на работе, – заверила она мать. – Посмотрим, может, удастся немного сократить рабочие часы или перейти на скользящий график. Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, обещаю.
   – Ты ведь знаешь, я говорю не потому, что не хочу присматривать за Нишей. Я люблю нашу малышку так сильно, как только бабушка может любить внучку. Просто я думаю, что вы должны больше времени проводить вместе. Дети быстро растут, Морджин. Будет жаль, если ты упустишь это особенное время. К сожалению, оно никогда не повторится. Все, что я хочу, – это чтобы вы обе были счастливы.
   Обняв мать за хрупкие плечи, Морджин крепко прижала ее к себе. В ее глазах стояли слезы.
   – Я знаю, мам, знаю.
   – Доброе утро! – раздался знакомый голос.
   Погруженный в деловой разговор с Ричардом Арчи, одним из держателей акций компании, Конэлл бросил взгляд на дверь.
   – Извините меня, Ричард, я вернусь через минуту.
   Выйдя из кабинета, Конэлл с удивлением уставился на стройную фигуру Морджин. Она как ни в чем не бывало сидела за своим столом и сортировала почту. На ней был красный облегающий жакет, из-под которого виднелся белый шелковый топ, и черная юбка до колен. Черные длинные волосы были забраны на затылке в тугой конский хвост.
   – Могу я поинтересоваться, что ты делаешь в офисе? Я думал, мы договорились, что ты приступишь к работе не раньше понедельника.
   – Сегодня утром я почувствовала себя значительно лучше и подумала, что вполне могу выйти на работу. Приготовить вам кофе?
   – Забудь про кофе, – простонал Конэлл, напрочь позабыв, что в соседнем кабинете его ждет человек, не отличающийся особой терпеливостью. Сейчас ему необходимо было убедиться, что с Морджин действительно все в порядке.
   Девушка заметила, что он подстригся и сейчас казался еще более привлекательным. Весь его внешний вид, от стильной стрижки до подошв дорогих итальянских ботинок, свидетельствовал о силе и власти. А как же иначе? Ведь он удачливый архитектор с внешностью Аполлона и кучей денег в швейцарском банке. Казалось, даже воздух вокруг него был наполнен могуществом.
   – Что-то случилось? – спросила Морджин, заметив его оценивающий взгляд, и закусила губу.
   При виде этого невинного жеста Конэлл напрягся. Почему работа оказывается на последнем месте, когда эта женщина рядом?
   – Ничего не случилось, просто хочу удостовериться, что с тобой действительно все в порядке. Кстати, что сказал врач?
   – Я не обращалась к врачу. Никто лучше меня не знает о моем самочувствии.
   – Ты мне кажешься все еще немного бледной.
   – Со мной все будет в порядке, как только я войду в привычную колею.
   По правде говоря, Морджин чувствовала себя не слишком хорошо. Но чего еще ожидать после трех дней в постели? Дома она переделала почти все дела. От скуки у нее совсем пропал аппетит, и, возможно, именно поэтому она выглядела немного бледной. Кроме того, Ниша почти целый день проводила в школе, и Морджин чуть с ума не сошла от тоски и одиночества. Даже посещения матери не приносили облегчения. Сейчас работа казалась Морджин единственной отдушиной. И это, разумеется, не имело никакого отношения к Конэллу О'Брайену…
   – Мы поговорим позже. – Конэлл открыл дверь кабинета и еще раз обернулся к Морджин. – Не слишком напрягайся и, пожалуйста, приготовь мне свой восхитительный кофе.
   – Хорошо.
   Опустившись на с гул, Морджин прижала ладони к пылающим щекам. Почему абсолютно невинная улыбка этого человека приводит ее в трепет? Даже Саймон со всей его привлекательностью никогда не вызывал в ней такой страстной ответной реакции.
   Однако этот высокий широкоплечий мужчина с потрясающими голубыми глазами, в которых ей хотелось утонуть, был ее боссом! Если она хочет жить и дальше, то придется поддерживать с О'Брайеном чисто профессиональные отношения, сохраняя дистанцию.
   Нужно забыть, что Конэлл звонил ей домой каждый день, пока она болела, и не только для того, чтобы поговорить о работе. Морджин радовалась его звонкам как ребенок. Но она никогда ему об этом не скажет – ведь это может сильно осложнить их отношения, повернуть их в не правильное русло. Разве она забыла, чем закончился брак с Саймоном?! А Конэлл О'Брайен принадлежал к тому же классу, что и ее бывший муж. Если Морджин вообще когда-нибудь решится на связь с мужчиной, то найдет человека, который будет ей ровней во всех отношениях и с кем она сможет быть сама собой.
   Рассортировав утреннюю почту, она распечатала первый конверт и постаралась сосредоточиться на содержании письма.


   ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   К огромному раздражению Конэлла, в течение дня ему никак не удавалось выкроить время для разговора с Морджин. Встречи следовали одна за другой. К тому же ему лично пришлось отправиться на строительную площадку и решать возникшие там проблемы. Когда он вошел в здание компании, стрелка часов перевалила за половину шестого. Морджин как раз собиралась уходить.
   Девушка бросила на Конэлла испуганный взгляд, когда он как ураган ворвался в кабинет.
   Ее щеки залились ярким румянцем. Конэлл усмехнулся. – – Вы все еще здесь, мисс Маккензи? – поддразнил он. – Если бы я не знал вас, то подумал бы, что вы просто хотите выслужиться перед начальником.
   – Принимая во внимание, что почти каждый вечер я нахожусь в офисе до шести, а то и до половины седьмого, это было бы не правильным предположением с вашей стороны, мистер О'Брайен. – Морджин надела плащ. – Если вы намерены еще какое-то время пробыть здесь, то я включу кофеварку. Не забудьте выключить ее перед уходом. Ну что ж.., приятных выходных. Увидимся в понедельник.
   – Эй! Не так быстро. – Конэлл загородил ей дорогу.
   Морджин почувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, в зеленых глазах застыло выражение тревоги. Он был близко, слишком близко. Боже, что он делает?
   Мысли у нее путались. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на его необыкновенно длинные ресницы, красиво очерченные скулы и едва заметную щетину на подбородке, на эти чувственные губы.
   – Что.., что ты делаешь?. – Ей стало тяжело дышать.
   – Я хочу провести с тобой вечер. Давай поужинаем вместе.
   – Я не могу. – Смятение мешало Морджин говорить. Это похоже на опасную игру. Она и так уже испытывала страстное желание, которое не сулило ей ничего, кроме больших неприятностей. Если она хочет еще больше усложнить себе жизнь, то согласие – самый верный способ сделать это.
   – Почему?
   – Потому.., потому что я всегда провожу пятничный вечер с дочерью. Мы заказываем пиццу и вместе смотрим мультики.
   – Звучит заманчиво. А как насчет завтрашнего вечера?
   – Я уже говорила, что не завожу служебных романов. Это одно из правил, которые я никогда не нарушаю. – Морджин уповала на то, что он сочтет ее доводы разумными.
   – Неужели у тебя ни разу не возникало соблазна? – спросил он хриплым голосом. Конэлл поднял руку и дотронулся до ее лица.
   Сознание Морджин заволокло туманом, а тело охватил жар. «Соблазн» – какое верное слово. Резко вздохнув, Морджин постаралась взять себя в руки и действовать разумно. Она попыталась оттолкнуть Конэлла.
   Это была первая ошибка – прикосновение к крепкому телу буквально парализовало ее.
   – Я не.., я не хочу поддаваться соблазну, выдавила она. – Ведь рано или поздно мне придется раскаяться в этом. Пойми, я не хочу потерять работу, а именно это и произойдет, если я пойду на поводу у своих чувств. Служебные романы до добра не доводят. Мне нельзя рисковать, ведь я несу ответственность за ребенка.
   – Ты всегда ведешь себя так осторожно? тихо спросил Конэлл. – И никогда не полагаешься на судьбу? Почему бы тебе не расслабиться и не получать удовольствие от жизни, Морджин? Я никому не расскажу о нас, обещаю.
   Прежде чем она смогла возразить, Конэлл крепко стиснул ее в объятиях и прижался к ее губам. Приятная теплота разлилась по телу Морджин. В мире больше не существовало ничего, кроме этих властных теплых губ, требовавших ответа. Девушка была не в силах сопротивляться, она отдалась этому чувственному поцелую, прижимаясь к Конэллу всем телом.
   Гулкие удары его сердца говорили о том, что он хочет ее так же сильно, как и она его.
   Конэлл скользнул губами к ее шее и начал целовать, потом расстегнул заколку в волосах.
   Тяжелые темные локоны упали тугой волной, и он запустил в них пальцы. Боже, как долго он мечтал об этом!
   – Боюсь, что желание заняться с тобой сексом превратилось для меня в навязчивую идею, признался Конэлл хриплым голосом.
   Эта фраза угрожала разрушить все преграды, которые Морджин так упорно возводила вокруг своего сердца. Саймон никогда не считал ее темпераментной, обвинял в том, что в постели ей не хватает страсти. Воспоминание об этом подействовало как ведро холодной воды. Боже, как далеко они зашли! Но еще не поздно все исправить.
   – Прости, Конэлл. – Тяжело дыша, она оттолкнула мужчину. Растрепавшиеся волосы упали на раскрасневшееся лицо. – Ты очень привлекательный мужчина, но у нас с тобой ничего не получится. Не сомневаюсь, что ты можешь получить любую женщину… Ты богатый и успешный, без каких-либо обязательств.
   А я.., я разведенная мать-одиночка, изо всех сил старающаяся свести концы с концами. Я не могу поставить на карту свою работу ради нескольких мгновений страсти. У меня есть ребенок, Конэлл, мне нужно работать, чтобы прокормить нас обеих. Неужели ты думаешь, что я стану рисковать работой ради одной ночи с тобой?
   – С чего ты взяла, что если переспишь со мной, то обязательно потеряешь работу?
   – Иначе и быть не может. Наши отношения выйдут за рамки профессиональных, нам придется видеться каждый день и притворяться, что ничего не происходит. Не знаю, как ты, но я бы не смогла работать в таких условиях. Я не из тех женщин, которые с легкостью относятся к сексу, Конэлл. Если ты думал по-другому, тогда это твое очередное неверное предположение на мой счет.
   – А что заставляет тебя думать, что наши отношения не продлятся дольше одной ночи? Конэлл чуть отступил назад и уставился на нее.
   Прислонившись к двери, словно боясь упасть, Морджин подняла не него удивленные глаза.
   – Подумай, что ты говоришь! Неужели тебе нужны серьезные отношения?
   Конэлл сам не знал ответа. Все, что он хотел, – это затащить Морджин в постель и наконец претворить в жизнь фантазии, которые не давали ему покоя. Каждую ночь он мучился бессонницей, поглощенный мечтами о своей ассистентке. И вот сейчас, казалось, ему представился долгожданный шанс избавиться от этого наваждения. Так неужели он и правда хочет серьезных отношений с этой женщиной?
   Неужели он готов нарушить одно из своих главных правил и связать себя по рукам и ногам? У нее есть ребенок… Если он захочет быть с Морджин, ему придется принимать во внимание ее дочь…
   Видимо, его мысли отразились на лице, потому что Морджин ответила за него:
   – Нет, тебе не нужны серьезные отношения. Она наклонилась и подняла с пола заколку, потом грустно взглянула на него. – И это к лучшему, потому что я тоже не хочу обременять себя серьезными отношениями с мужчиной. Однажды я уже попалась на крючок, но больше не хочу. Спокойной ночи, Конэлл. Приятных тебе выходных.
   Увидимся в понедельник.
   Он дал ей уйти.
   Конэлл был ужасно зол на себя. Похоже, здравый смысл покинул его раз и навсегда. Ему с самого начала следовало понять, что Морджин не из тех женщин, которые довольствуются непродолжительными связями. Она предана своему делу и своему ребенку. По мнению его матери, именно на такой женщине Конэлл должен когда-нибудь жениться. Господи, брак не входил в его планы. Для него понятие «длительные отношения» означало не больше четырех-пяти свиданий, а никак не пожизненные обязательства.
   Конэлл потянулся к телефону. На идеально убранном столе Морджин он увидел блокнот, на первой странице было написано: «Суббота, купить Нише новые туфли, потом отвести ее во „Вращающийся барабан“». Интересно, что это за загадочное место. Через несколько секунд в трубке раздался приятный женский голос.
   – Мама? Это Конэлл. Ты сегодня вечером дома?
   – Конэлл! Наконец-то! Разумеется, дома. Я как раз готовлю ужин. Хочешь присоединиться?
   Конэлл и так уже откладывал визит к матери, не желая выслушивать ее уговоры перебраться в Лондон навсегда. Но сегодня ему почему-то захотелось провести вечер с человеком, который знал его слабые стороны и принимал его таким, какой он есть.
   – Договорились, увидимся примерно через час. Я принесу бутылку вина.
   – Конэлл.
   – Что, мама?
   – С тобой все в порядке, дорогой? – Ее голос звучал немного встревожено.
   – Со мной все в порядке. Просто у меня сегодня был очень напряженный день.
   – Ну ладно, заканчивай поскорей и приезжай. Я буду рада провести вечер в компании своего ненаглядного сыночка.
   Конэлл повесил трубку и с удивлением осознал, что разделяет радость матери.
   – Итак, ты доволен, что вернулся домой? Кристально-голубые глаза Виктории Кэндал, так похожие на глаза сына, заботливо смотрели на мужчину в кресле напротив.
   Уловив в голосе матери нотки надежды, Конэлл состроил гримасу. Он слишком хорошо знал, куда она клонит. Но вкусный домашний ужин и пара стаканов хорошего шабли сделали свое дело. Сейчас он был расположен к разговору по душам, как в былые времена, когда он делился с матерью абсолютно всем, что было на душе.
   – Откровенно говоря, да. В Америке я очень скучаю.
   – Тогда почему бы тебе не поселиться здесь навсегда? Ты мог бы купить дом в окрестностях Лондона. Тем более что ты собираешься проводить в лондонском филиале компании большую часть времени. Разве я не права?
   – Вообще-то я уже думал об этом.
   Действительно, по пути к матери Конэлл размышлял об этом.., ну и, конечно, о Морджин. Странно, но одно каким-то образом было связано с другим. Это его не на шутку беспокоило.
   – Серьезно? – Виктория с удивлением уставилась на сына, словно не веря своим ушам. Ты и в самом деле подумываешь о том, чтобы постоянно работать в лондонском офисе?
   – Этого я не говорил. – Конэлл поднялся и стал расхаживать по комнате. – Нужно еще многое обдумать.
   Интересно, что почувствует Морджин, когда узнает об этом. Дерек приступит к своим обязанностям, и она больше не будет работать непосредственно на Конэлла. Но разве он не может повысить ее в должности? В конце концов, ему самому понадобится помощница, если он действительно решит перебраться в лондонский офис. Эта мысль показалась заманчивой.
   После сегодняшнего поцелуя у Конэлла не было ни малейшего желания удаляться за океан.
   Даже если сама Морджин придерживается иного мнения.
   – О чем ты думаешь, сынок? – Виктория подошла сзади и нежно обняла его за плечи. Легкий аромат ее любимых духов окутал Конэлла, вызывая воспоминания о детстве. – Я чувствую, что с тобой что-то не так. Материнская интуиция подсказывает, что тебя что-то беспокоит.
   – Со мной все в порядке, просто немного устал. Все, что мне сейчас нужно, – это хороший сон.
   – Дело в женщине? – улыбнулась мать.
   Ох уж эта материнская интуиция!
   – Знаешь, сейчас ты похожа на терьера, который получил заветную косточку.
   Конэлл нахмурился, стараясь скрыть смущение. Виктория же не могла скрыть радости: сын наконец встретил женщину, с которой готов начать серьезные отношения.
   – Кто она? Где живет? Должно быть, она местная, раз ты собираешься переехать сюда.
   – Не делай поспешных выводов. Кому, как не тебе, знать, что семейная жизнь мне не по вкусу.
   – Яблоко от яблони недалеко падает. – Виктория покачала головой, на лице появилась тень боли и обиды.
   Конэлл любил своих родителей. Но, когда дело доходило до отношений с женщинами, он и в самом деле напоминал отца. Десмонд О'Брайен не смог покончить с интрижками даже после женитьбы. В конце концов, устав от постоянных измен мужа, Виктория подала на развод, но одному Богу известно, как она страдала. В глубине души она до сих пор любила этого человека, даже сейчас, когда он жил где-то на тропическом острове, в тысячах миль от Лондона, с женщиной на тридцать пять лет моложе.
   – Мы ведь не станем ссориться, правда? – Почувствовав угрызения совести и досаду, Конэлл решил сменить тему.
   – Я знаю, ты не любишь, когда я сравниваю тебя с отцом, – вздохнула Виктория, – но подумай о своих отношениях с женщинами. Как долго ты собираешься размениваться по пустякам? Согласись, это не может продолжаться вечно. Тебе уже тридцать шесть, пришло время подумать о семье. В следующем году мне исполнится шестьдесят, и я хочу нянчиться с внуками, пока еще не слишком стара.
   Интересно, что бы сказала мама, если бы узнала, что у женщины, по которой сходит с ума ее сын, уже есть шестилетняя дочь? Эта мысль застигла его врасплох и вызвала раздражение.
   Он вовсе не собирался связывать свою жизнь с Морджин. С самого начала ему просто хотелось затащить ее в постель, и его намерения не изменились, даже притом, что она казалась самой сладкой, самой желанной из всех женщин, с которыми ему доводилось встречаться. Кроме того, у нее есть ребенок, а это многое меняет.
   Когда Конэлл заводил очередной роман, то предпочитал, чтобы все внимание принадлежало только ему. Он слишком эгоистичен и самолюбив, чтобы делить Морджин с ее дочерью.
   – Давай сменим тему, а? – Широко зевнув, он поудобнее устроился в кресле. – Поговорим для разнообразия о твоей личной жизни, мама.
   До меня долетели слухи, что в последнее время один симпатичный вдовец, который посещает твой бридж-клуб, проявляет к тебе повышенный интерес.
   Покраснев, как девочка, Виктория надула щеки.
   – Я устрою твоей сестре нагоняй, когда в следующий раз ее увижу! Симпатичный вдовец! Ничего себе!
   Место было шумное и веселое. Нишу переполняли волнение и радость: ее наконец-то привели во «Вращающийся барабан». Счастливая улыбка озаряла ее личико, пока она стояла рядом с матерью в очереди, чтобы попасть внутрь. Морджин заплатила за вход, и имя Ниши было внесено в книгу посетителей. Пробравшись поближе к игровой площадке и надувным горкам, Морджин присела и помогла Нише снять туфли.
   Две маленькие девочки прыгали на батуте, держась за руки.
   – Там Кло и Лили. Мы учимся в одном классе! – закричала Ниша. – Можно, я пойду поиграю с ними, мам? Можно? – И она умчалась прочь.
   Морджин улыбнулась, положила вещи на стол и направилась в кафетерий, чтобы купить себе чаю со льдом. Она была рада возможности побыть немного одной и подумать. Ее мысли снова и снова возвращались к вчерашнему поцелую, который подарил ей Конэлл. Морджин не знала, как поступить – ведь он ясно дал ей понять, что всего лишь хочет затащить ее в постель.
   Конэлл окончательно выбился из сил. Наблюдая за безумным хаосом, царившим вокруг, он подумал, что, если бы его сейчас увидели друзья и коллеги по работе, они бы решили, что он просто-напросто лишился рассудка. И кто знает, может быть, так оно и есть. Подумать только, он пришел на детский аттракцион в поисках женщины, к которой испытывал сексуальное влечение. Разве это нормально?! Впрочем, о здравом смысле можно забыть раз и навсегда, когда речь идет о Морджин Маккензи.
   На него налетел какой-то мальчуган и, извинившись, побежал дальше. Конэлл всматривался в огромную игровую площадку, полную канатов, лестниц, горок и качелей. Черт возьми, где же Морджин и ее дочь?
   Когда Конэлл позвонил ей домой, по счастливому стечению обстоятельств трубку взяла ее мать. Выяснив, кто звонит, Лорна Маккензи с радостью сообщила ему адрес заведения и заверила, что Морджин пробудет там как минимум до четырех часов.
   Конэлл увидел несколько столиков впереди и направился к ним. Он уже собирался сесть за столик, но вдруг увидел нечто такое, что заставило его забыть обо всем на свете.
   В надувном замке, среди многочисленных девчонок и мальчишек скакала Морджин. В потертых голубых джинсах и розовой трикотажной футболке, облегавшей ее соблазнительные формы, она подпрыгивала вместе с детьми, словно была ребенком. Длинные темные волосы прилипли к раскрасневшимся щекам. Но наибольший интерес Конэлла вызвала роскошная грудь, которая вздымалась при каждом прыжке.
   Желание с новой силой нахлынуло на него, затрудняя дыхание.
   Конэлл медленно опустился на стул. Неважно, если Морджин разозлится, увидев его здесь, минутное удовольствие стоит тех упреков и обвинений, которые она, несомненно, на него выплеснет.
   Морджин не успела перевести дух, как вдруг заметила высокого мужчину, который развалился на пластиковом стуле и с улыбкой смотрел на нее. В классических голубых джинсах, голубой рубашке и кожаном пиджаке, он сильно выделялся среди родителей. Что он здесь делает?
   Немного придя в себя, Морджин направилась к столику, за которым сидел Конэлл. – Губы у нее были плотно сжаты, а зеленые глаза сверкали от гнева.
   – Так, так, я и представить не могла, что у тебя есть ребенок, – резко произнесла она.
   – Я тоже не догадывался, что ты можешь быть такой… – его провоцирующий взгляд окинул Морджин с головы до ног, – непосредственной.
   Лицо молодой женщины залилось краской, а по телу пробежала чувственная волна мурашек.
   – Скажи на милость, что ты тут делаешь? И как ты узнал, где можно меня найти? – Она уселась напротив.
   – Мне захотелось увидеть тебя не на работе.
   Я позвонил, и твоя мать сообщила, где ты проводишь субботний день. Нам нужно поговорить о том, что произошло вчера.
   – Ну что ж, давай поговорим. Прежде всего, я думаю, этого не должно было произойти. Какого черта он преследует ее? Какую игру затеял?
   – Боюсь, что не могу с тобой согласиться, медленно произнес он. – Я хочу встречаться с тобой во внерабочее время.
   Морджин поймала себя на мысли, что не хочет, чтобы его голубые глаза смотрели на нее так пристально. Может, тогда ей удастся устоять перед его очарованием…
   – Когда ты это решил? Вчера мне показалось, что ты и сам толком не знаешь, чего хочешь.
   – Ты мне очень нравишься и я хочу тебя. Судя по вчерашнему поцелую, ты испытываешь ко мне похожие чувства. Так давай забудем обо всем и будем просто наслаждаться жизнью.
   Мне бы хотелось провести с тобой какое-то время, и это касается не только постели, лучше узнать тебя и твою дочь. Прошу тебя, дай мне шанс.


   ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   – Я не даю шансов, когда дело касается моего ребенка, и не могу позволить себе заводить роман, как бы сильно мне этого ни хотелось. Прежде всего я мать. Однажды я пыталась построить отношения с мужчиной, и, если не считать Нишу, они закончились полным провалом. Теперь я думаю, что игра не стоит свеч.
   Морджин откинулась на спинку стула, слегка содрогнувшись. Она приложила максимум усилий, чтобы заставить свой голос звучать спокойно и убедительно.
   – Подумай, что ты говоришь. Неужели ты собираешься полностью вычеркнуть мужчин из своей жизни? Ты молода и красива. Какой смысл записываться в затворницы? – Конэлл горько усмехнулся. – Это то же самое, что показать ребенку коробку шоколадных конфет, а потом сказать, что он ее не получит.
   – Для меня Ниша всегда будет стоять на первом месте. Детям нужна стабильность. Возможно, наш образ жизни далек от идеального, но он устраивает нас обеих. Поэтому я ничего не хочу менять.
   – Что, черт возьми, произошло между тобой и отцом Ниши? Если я не ошибаюсь, именно из-за него ты ополчилась на мужчин?
   Морджин почувствовала себя неловко. Неужели ее слова прозвучали так, словно она собирается мстить всему мужскому полу?
   – Ты меня не правильно понял. Я вовсе не против мужчин, просто сейчас не хочу ничего менять. Я вполне довольна жизнью, поступаю так, как считаю нужным, и при этом ни от кого не завишу. И, если ты не возражаешь, мне бы не хотелось вспоминать о Саймоне.
   Конэллу и самому не хотелось говорить о бывшем муже Морджин. Кто бы он ни был, он совершил большую ошибку, расставшись с ней.
   Сам Конэлл был абсолютно уверен, что сделал бы все возможное, чтобы выполнить взятые на себя обязательства перед женщиной и ребенком. И его мать ошибается, когда утверждает, что он такой же безответственный, как его отец.
   Кроме того, Конэлл ни к кому не испытывал таких сильных чувств, как к Морджин. Он думал о ней постоянно, а в голове крутился один-единственный вопрос: «Как сделать ее своей?»
   Если так пойдет и дальше, то ему придется прибегнуть к помощи психотерапевта.
   – Ну что же, позволь мне хотя бы угостить тебя кофе. – Конэлл уже было поднялся, но Морджин остановила его, прикоснувшись к руке.
   Ее сердце перестало биться, а затем понеслось как сумасшедшее. Их взгляды встретились, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга, не в силах пошевелиться. Прикосновение к руке Конэлла было таким волнующим, что захватило все ее существо.
   – Мамочка, я хочу пить! – раздался запыхавшийся голосок.
   Морджин резко отдернула руку и взглянула на дочь. Темные кудрявые волосы Ниши растрепались, она выглядела взволнованной и счастливой.
   – А это, должно быть, и есть прелестная Ниша, – широко улыбнулся Конэлл. Он без труда догадался, от кого из родителей девочка унаследовала внешность.
   Ниша застенчиво опустила глаза и прижалась к матери.
   – Милая, это мистер О'Брайен, человек, у которого я сейчас работаю. Нам нужно было кое о чем поговорить, поэтому он пришел сюда.
   – Ты можешь звать меня Конэлл, – произнес О'Брайен, слегка недовольный тем, что Морджин представила его так официально. – Здесь просто потрясающе, да? Когда я был ребенком, таких аттракционов и в помине не было.
   – Правда? – Любопытство взяло верх над застенчивостью. Ниша с интересом глядела на мужчину, который несколько минут назад держал за руку ее мать.
   – Конечно, мы ходили в парки и музеи. Но, к сожалению, этот фантастический аттракцион придумали гораздо позднее. Держу пари, нет ничего лучше этих надувных джунглей, особенно когда на улице идет дождь.
   – Я могу забраться на вершину той горы и повиснуть на канате.
   Конэлл взглянул в направлении, указанном маленьким пальчиком. Его голубые глаза округлились от удивления.
   – Здорово! Это и в самом деле большое достижение для такой маленькой девочки, как ты. – Он усмехнулся. – Похоже, у мальчиков появились достойные соперники на игровой площадке.
   – Да неужели? – Губы Морджин растянулись в улыбке, а в зеленых глазах вспыхнули веселые огоньки.
   Конэлла снова окатила волна желания. Ему пришлось напомнить себе, где он находится, потому что при виде этой божественной улыбки он еле сдержался, чтобы не поцеловать Морджин прямо здесь. К тому же девчушка не сводила с него внимательного взгляда.
   – Давай я куплю тебе попить. Чего ты хочешь?
   – Тебе не стоит этого делать, – вмешалась Морджин.
   – Но мне хочется. Что будете пить, дамы?
   – Пожалуйста, купи Нише стакан черничного сока, а мне бутылку кока-колы. Такие развлечения отнимают столько энергии, что потом ужасно хочется пить.
   – Если ты пообещаешь попрыгать в этом надувном замке специально для меня, я куплю тебе столько колы, сколько ты сможешь выпить! Усмехнувшись при виде смущенного лица Морджин, Конэлл направился в кафетерий.
   Стоя в очереди за напитками, он подумал о приятелях, с которыми обычно проводил свободное время. Ему пришлось признать, что ни один мальчишник не доставил ему и сотой доли удовольствия, которое он получил здесь вместе с Морджин и ее дочкой.
   – Я могу чем-нибудь помочь? – Конэлл появился на кухне.
   Морджин подняла на него испуганный взгляд. Зачем она пригласила его на ужин? У него наверняка есть более интересные планы на субботний вечер, чем времяпровождение в компании секретарши и ее маленькой дочери.
   Морджин на скорую руку приготовила спагетти с мясными фрикадельками, которые так любила Ниша. После ужина она отправилась на кухню мыть посуду и поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется, чтобы Конэлл уходил.
   – Я как раз собиралась положить тарелки в посудомоечную машину, – пробормотала Морджин, забирая волосы за ухо. Щеки залил легкий румянец.
   – Все было очень вкусно, спасибо. – Конэлл улыбнулся.
   Морджин опасалась его улыбки – это было оружие, которое никогда не било мимо цели.
   Она не сомневалась, что далеко не первая, кто становится его жертвой. Интересно, скольких женщин покорила эта лучезарная улыбка? Одной из них наверняка была таинственная Виктория Кэндал…
   – Оказывается, тебе легко угодить. Ты совсем не привередлив в еде. А Ниша просто обожает спагетти с фрикадельками.
   – У твоей дочери хороший вкус. Она сейчас уже спит. Мультики тоже были потрясающими.
   Давно я так приятно не проводил время.
   – Неужели?
   – Ты удивлена?
   – В этом нет ничего особенного. Такой мужчина, как ты, должен…
   – Такой мужчина, как я? – переспросил Конэлл хриплым голосом. Одним шагом он преодолел разделявшее их расстояние и оказался совсем близко. У Морджин перехватило дыхание, сердце, казалось, перестало биться, а ноги отказывались слушаться. – К какому же типу мужчин ты меня относишь, Морджин?
   – Не думаю, что ты предпочитаешь простой ужин в компании шестилетней девочки и ее матери. Ты глава известной фирмы и привык вращаться в совершенно иных кругах, нежели я. Ее лицо залилось краской, и она смущенно опустила взгляд.
   – И это тебя беспокоит? – подозрительно спросил Конэлл.
   – Да. Неужели ты не понимаешь, что эти различия имеют огромное значение? – Комок подступил к горлу. Ей давно пора забыть о Саймоне и не позволять предрассудкам о социальном неравенстве разрушать ее будущее.., или настоящее. – Рано или поздно они обязательно дадут о себе знать. Поверь мне, я убедилась в этом на собственном опыте.
   – Для меня различия не имеют ни малейшего значения. – Конэлл стоял так близко, что Морджин чувствовала его теплое дыхание.
   Внутренний голос подсказывал ей, чтобы она бежала прочь от этого мужчины, иначе случится непоправимое. Но она просто не могла отвести взгляда от этих ясных голубых глаз, которые смотрели ей в самую душу. – Ты красивая, умная женщина, Морджин. Любой мужчина мог бы гордиться знакомством с тобой. Разве ты не догадываешься об этом?
   Морджин закусила губу, отчаянно стараясь придумать какую-нибудь отговорку. Но Конэлл не собирался терять время даром, он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.
   Морджин машинально закрыла глаза, словно желая ощутить всю глубину его прикосновения. Легкий, как перышко, поцелуй пробудил в ней такое желание, что она вздрогнула. Конэлл чувствовал ее состояние.
   – За что бы ты ни взялась, Морджин Маккензи, ты наверняка справишься с этим, и притом наилучшим образом, – прошептал он.
   Морджин прикоснулась к его груди. Его тело пылало, и это чувствовалось даже через рубашку.
   – Ты говоришь так всем своим подружкам? спросила она низким голосом.
   – Я никогда не говорил таких слов ни одной женщине, честно. Кроме того, когда я с тобой, то забываю обо всем на свете. Довольна?
   Морджин медлила, не решаясь задать вопрос, который весь вечер не давал ей покоя.
   – А как же Виктория Кэндал? Та женщина, которой ты послал цветы?
   – Что?! – Конэлл ослепительно улыбнулся.
   Он выглядел чертовски привлекательно. – Виктория Кэндал – моя мать.
   – Серьезно? – Морджин не ожидала такого поворота.
   – Она взяла девичью фамилию, когда развелась с отцом.
   – О! – Морджин вздохнула с облегчением.
   – Ну, теперь ты счастлива?
   – К сожалению, счастье не бывает долгим.
   – Тогда давай жить сегодняшним днем. – Его сильные руки обвились вокруг ее талии. В тот момент Конэлл больше всего на свете хотел, чтобы из ее прекрасных зеленых глаз исчезло выражение грусти. – Итак, мисс Маккензи.., куда мы сейчас отправимся?
   Морджин вся горела, окончательно лишившись рассудка от его близости.
   – А куда бы тебе хотелось?
   На его лице появилась соблазнительная улыбка. Он еще сильнее прижал женщину к себе.
   – Хочешь, чтобы я был откровенным? Морджин кивнула, и он ответил:
   – В твою кровать, милая.
   Она опустила взгляд. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Надо было ответить «нет», но она устала от одиночества. Ее тело жаждало мужского внимания. Причем внимания именно этого мужчины. И Морджин рискнула.
   – Ну что ж, пошли, – тихо проговорила она и вышла из кухни.
   При свете ночника Морджин одним движением стянула розовую футболку. Взгляду Конэлла предстало тонкое кружево бюстгальтера, облегавшего роскошные формы. Наконец-то пришло его время. Конэлл не мог больше ждать. Он схватил Морджин за руку и резко притянул к себе, прижимаясь ртом к ее губам.
   Поцелуй был жадным и немного грубым.
   Благие намерения не торопиться безвозвратно ушли в порыве страсти. Конэлл еще крепче прижал женщину к себе и принялся ласкать ее божественное тело. Боже, как долго он мечтал об этом! Он нащупал застежку бюстгальтера и расстегнул ее. То, что он увидел, не снилось ему даже в самых эротических снах. Ее грудь была соблазнительна и женственна, с темными нежными сосками. Конэлл прижался к ним губами.
   Еле слышно застонав, Морджин обвила руками его шею.
   – Давай я помогу тебе снять джинсы, хрипло прошептал он ей на ухо, освобождаясь от собственной одежды.
   Морджин с удовольствием позволяла ему делать все, что он хотел, трепеща при каждом его прикосновении. Она тяжело дышала, соски напряглись от безумного желания. Она легла на кровать и погладила темные шелковистые волоски на его груди. Боже, какое у него удивительное тело. Широкие плечи, мускулистая грудь, плоский живот, узкие бедра. Ее руки блуждали по этому великолепному телу, губы осыпали поцелуями его лицо, шею. Казалось, Морджин хочет закрепить свою власть над ним.
   Конэлл оказался опытным любовником, он точно знал, к какому месту надо прикоснуться, чтобы доставить ей максимальное удовольствие. Морджин выгнулась, словно натянутая тетива, желая, чтобы он прямо сейчас вошел и растворился в ней.
   Вдруг Конэлл остановился. Его страстный взгляд опалял ей кожу.
   – Прости, но мы, кажется, кое о чем забыли.
   Здравый смысл подсказывает, что мы должны предохраняться.
   – Ты.., ты имеешь в виду?.. – От смущения Морджин лишилась дара речи. Черт побери, почему она сама об этом не подумала?! Как можно быть такой безрассудной?! Неужели ей хочется нажить себе новые неприятности?!
   Конэлл потянулся за джинсами, вынул презерватив и умело натянул его. Не прошло и нескольких секунд, как он снова оказался на ней.
   Морджин обвила руками его шею и приняла неистовый поцелуй. Его рот жадно пил сладость ее рта, дразня и слегка покусывая распухшие губы.
   Конэлл вошел в нее, и на какое-то мгновение Морджин показалось, что она вот-вот лишится рассудка от наслаждения.
   Никогда прежде не знали они подобного экстаза, блаженство опьяняло обоих, приводя в исступление. Они уносились на огненных крыльях высоко за пределы этого мира, каждый раз взлетая все выше.
   – Обними меня ногами, – приказал он.
   Морджин подчинилась. Она чувствовала себя рабыней, которой доставляло удовольствие выполнять требования своего господина.
   Она сжимала его, душила в объятиях, обладала им. И, сплетая тела, они снова и снова уносились в головокружительный полет, снова пламя обжигало их, и им казалось, что они отрываются от земли!
   – Эта ночь – лучший подарок, который я когда-либо получал! Ты потрясающая женщина, мисс Маккензи, – восхищенно произнес Конэлл.
   – То же самое могу сказать и о вас, мистер О'Брайен.
   – Можно один вопрос? – Его глаза смеялись. Почему меня не проинформировали, что женщина моей мечты находится прямо у меня перед носом?
   – Разве ты забыл, что большую часть времени ты проводил в Нью-Йорке? – На ее мягких, слегка припухших губах заиграла улыбка.
   – И в этом заключалась моя ошибка. – Конэлл страстно поцеловал ее и серьезно произнес; – Как только мне удастся уладить кое-какие дела в нью-йоркском офисе, я сразу переберусь в Лондон на постоянное место жительства. Я говорил тебе об этом?
   – Нет, не говорил. – Морджин не на шутку испугалась. Значит, Конэлл будет постоянно работать в Лондоне… Ее пальцы неосознанно гладили его широкие плечи.
   – Дорогая, я могу делать все, что мне захочется, на том простом основании, что я владелец фирмы.
   Морджин постепенно осознавала услышанное. Ей нельзя увлекаться этим мужчиной. Он сам только что напомнил, что он босс. И очень вовремя, а то еще немного – и она предалась бы глупым мечтам о том, что у них может быть что-то серьезное. Нужно раз и навсегда уяснить, что их страстный роман недолговечен.
   Она же знает, что Конэлл не стремится к длительным отношениям с женщинами. В компании о его романах ходили легенды. Обычно Морджин не придавала значения слухам и сплетням, но не тогда, когда это касалось лично ее. Когда Конэлл устанет от нее, а в этом Морджин не сомневалась, он увлечется другой женщиной, и что тогда станет с ней? Она же не сможет работать с ним.
   – Почему ты решил стать архитектором? Потом она использует его ответ, чтобы подчеркнуть непреодолимую разницу между ними.
   – Мой отец был архитектором. – Конэлл начал целовать ей пальцы, и от решимости Морджин не осталось и следа. – Уже ребенком я проявлял огромный интерес к тому, что он делал.
   Когда я немного подрос, он стал брать меня на стройплощадки и показывать здания, которые сам спроектировал. В конце концов я так увлекся, что решил пойти по его стопам. Когда отец отошел от дел, я уже работал в его компании десять лет, поэтому он с уверенностью передал мне бразды правления. Его партнер, Джеймс Стаутон, оставил пост вице-президента компании год спустя, после чего акционеры выбрали меня на пост главы фирмы.
   – И ты не побоялся взять на себя ответственность за фирму отца?
   Вопрос вызвал у Конэлла недоумение. Он усмехнулся.
   – Нет, я знал, что справлюсь.
   – Скажи, откуда такая уверенность? – Морджин смотрела на его лицо и не видела ни одного изъяна. Даже тонкие морщинки в уголках глаз казались ей привлекательными.
   – По правде говоря, я никогда не задумывался над этим. – Конэлл нежно дотронулся до ее лица. – Зачем так много вопросов?
   – Мы только что занимались любовью, Морджин постаралась не обращать внимания на волну желания, которая с новой силой накатила на нее, – а я почти ничего о тебе не знаю.
   Мне кажется, так не должно быть.
   – Главное, что нам обоим было хорошо. Когда мы в следующий раз займемся любовью, ты задашь мне все вопросы, которые только пожелаешь… Согласна?
   – Согласна, – прошептала она.
   Конэлл обнял ее и погладил по волосам.
   Умиротворенная Морджин заснула в его объятиях. Она прижималась к нему крепко-крепко, словно хотела увериться, что он не ускользнет.
   Ее голова покоилась на теплой мужской груди.
   Морджин тихо дышала, и с ее губ не сходила счастливая улыбка


   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Морджин осторожно приоткрыла дверь в кабинет и с облегчением вздохнула. В офисе еще никого не было, она пришла первая. Окинув взором свои владения, она вспомнила о первом поцелуе Конэлла. Жаль, что нельзя повернуть время вспять, сейчас она вела бы себя более благоразумно и не поддалась бы соблазну.
   Морджин быстро сняла пальто, сунула в ящик бутерброды и уселась за стол. Слава богу, у нее есть несколько минут, чтобы побыть одной и привести мысли в порядок.
   Итак, она переспала со своим шефом. Это была сказочная, незабываемая ночь, но сегодня ей предстоит работать с этим человеком и притворяться, что ничего не произошло.
   Воспоминания о вчерашнем утре причиняли ей резкую боль. Когда Морджин проснулась, место в кровати рядом с ней было пугающе пустым. Она резко вскочила с постели и прошла по комнате: ни записки, ни каких-либо следов, Конэлл ушел. Получил, что хотел, и испарился.
   Сейчас уже поздно раскаиваться, что сделано, то сделано, и придется смириться с последствиями. В конце концов, ей двадцать девять лет, она не наивная девочка – знала, на что идет.
   Морджин тяжело вздохнула. При первой же возможности она скажет Конэллу, что все в порядке. И неважно, что сердце разрывается от боли. Подумать только, она почти поверила, что он собирается переехать в Лондон и что она лучший подарок, который он когда-либо получал. Все это просто слова…
   Услышав голоса в коридоре, Морджин распрямила плечи и схватила стопку писем. Но как только Конэлл появился на пороге, она машинально уставилась на него.
   – Доброе утро, мисс Маккензи, – сухо приветствовал он, войдя в офис в сопровождении Ричарда Арчи.
   Официальность его тона не удивила ее, но заставила сердце сжаться. Однако, прежде чем войти в кабинет, Конэлл повернулся и с видом заговорщика подмигнул ей. Сердце Морджин чуть не выпрыгнуло из груди, а мысли снова спутались.
   – Доброе утро. – Адресуя свое приветствие обоим мужчинам, она совсем не удивилась, что Ричард Арчи едва взглянул на нее. У этого человека была репутация ворчуна и зануды, но в тот момент Морджин не придала этому никакого значения. Подмигивание Конэлла окончательно сбило ее с толку. Интересно, какую игру он затеял на сей раз?
   Встреча с Ричардом длилась не меньше двух часов, и Конэллу представилась возможность лишний раз убедиться, что его коллеге нет равных, когда надо сделать из мухи слона. Неудивительно, что Дерек Холден пристрастился к спиртному – ведь ему приходилось ежедневно иметь дело с этим занудой!
   Конэлл запланировал на сегодня много дел, но после встречи чувствовал себя словно выжатый лимон. Единственное, что могло его взбодрить, – это как минимум две чашки великолепного черного кофе, который готовила только Морджин. Кроме того, он испытывал просто жизненную необходимость увидеть эту женщину и поговорить с ней о том, что произошло между ними.
   Конэлл ужасно раскаивался, что ушел воскресным утром, даже не попрощавшись с ней.
   Если он хотел, чтобы у Морджин сложилось впечатление, что он бесчувственный повеса, тогда, без сомнений, ему это удалось. Но когда он уходил, то плохо соображал, что происходит.
   Его чувства к этой женщине оказались настолько сильными, что Конэлл просто-напросто запаниковал. Он почти машинально оделся и вышел на улицу, чтобы хоть немного освежить голову и привести мысли в порядок. Это всегда давало отличный результат и подсказывало верное решение.
   Целый день он пытался разобраться в себе, и вечером решение было принято. Нужно дать шанс его взаимоотношениям с Морджин и посмотреть, что из этого получится. Конэлл захотел позвонить женщине своей мечты и сказать ей, что субботняя ночь превзошла все его ожидания, но ее номер не отвечал. Весь вечер он не отходил от телефона, пытаясь связаться с ней, но безуспешно. В довершение всего у нее не было автоответчика. Конэлл понимал, что поступил жестоко, но надеялся, что все еще поправимо. Нужно только не сдаваться и идти к своей цели, какие бы преграды ни возникали на пути. Первый раз в жизни ему захотелось начать серьезные отношения с женщиной. Как знать, может быть, именно с Морджин он найдет свое счастье.
   Выйдя из кабинета, Конэлл увидел зрелище, заставившее его широко улыбнуться. Соблазнительная попка Морджин, обтянутая узкой черной юбкой, высовывалась из-под письменного стола. Очевидно, девушка что-то искала.
   – Могу я тебе чем-нибудь помочь? – весело спросил он.
   От неожиданности Морджин подняла голову и ударилась о поверхность стола. Ее лицо залил густой румянец. Немного придя в себя, она быстро поднялась на ноги. Темные волосы слегка растрепались, делая ее еще более привлекательной.
   – Я искала свою авторучку. – Она пожала плечами, стараясь скрыть смущение. Надо же ему было войти в такой неподходящий момент! – Это подарок Ниши, и мне бы не хотелось потерять ее.
   – Понятно.
   Конэлл протянул руку, чтобы прикоснуться к ее волосам, но Морджин резко отступила назад, увеличивая дистанцию.
   – Я как раз собиралась приготовить вам кофе. Раньше у меня не было такой возможности, ведь у вас был серьезный разговор с Ричардом Арчи.
   – Слава богу, он уже ушел. Этот человек наверняка самый большой зануда во всей Англии.
   Морджин попыталась беззаботно улыбнуться, но на лице появилось лишь жалкое подобие усмешки. Одного взгляда Конэлла оказалось достаточно, чтобы она забыла обо всем на свете. Несколько лет ее тело не знало прикосновений мужчины, и она поддалась на уговоры первого же, кто проявил к ней интерес после ухода Саймона! Сейчас пришло время расплачиваться за свою ошибку. Но если бы Конэлл просто ушел! Так ведь нет: он стоит перед ней, а на его губах играет соблазнительная улыбка.
   – Ты не хочешь поцеловать меня в качестве приветствия? – Он взял ее за руку.
   – Нет, не хочу. – Морджин дрожала всем телом. – Я хорошо усвоила урок, который ты преподал мне своим уходом. У нас был только секс.., одна ночь и больше ничего. Но не беспокойся, я не собираюсь доставлять тебе хлопот.
   – Я знаю, что не должен был так уходить, тихо проговорил Конэлл. – Но я много думал о нас с тобой.
   – И к какому блестящему заключению ты пришел? – Его поступок заставил ее почувствовать себя дешевкой.., да, использованной дешевой девкой.
   – Я решил, что хочу, чтобы ты позволила мне за тобой ухаживать. Я хочу, чтобы у нас начались серьезные отношения. Мне нужно получше узнать тебя и Нишу. Я звонил тебе вчера вечером, чтобы все объяснить, но тебя не было дома.
   – У меня разболелась голова, и я отключила телефон, – объяснила Морджин холодным тоном. Ему придется приложить немало усилий, чтобы заставить ее сердце смягчиться.
   Конэлл не сводил с нее проницательного взгляда.
   – Итак? Что ты думаешь по этому поводу?
   – Что я думаю? – Морджин выдернула руку. – Я думаю, что ты приготовил мне ловушку, Конэлл. Ты можешь сколько угодно насмехаться над таким слабым человеком, как Дерек, но ему никогда не приходило в голову использовать людей.
   – Я не использовал тебя!
   – Неужели?! – Она резко вскинула голову. Ее взгляд метал молнии. – Тогда как можно назвать твое внезапное исчезновение?! Ты просто-напросто переспал со мной, а потом ушел, даже не сказав «до свидания»!
   Ситуация начинала выходить из-под контроля. Конэлл раздраженно провел рукой по волосам.
   – Я никогда в жизни не бегал за женщинами, – признался он хриплым голосом, – но с тобой все по-другому. Мне хочется постоянно видеть тебя. Неужели ты не понимаешь, что ты для меня не просто очередное развлечение?!
   Какого черта я побежал бы тогда сломя голову во «Вращающийся барабан»? Поверь, я отношусь к тебе очень серьезно. Почему ты мне не веришь?
   – Да, я не доверяю тебе, и ты сам в этом виноват. Нужно быть настоящей дурой, чтобы не понять, что ты за человек, Конэлл О'Брайен!
   Ну вот, теперь она сказала все. Забавно, но это не принесло Морджин ни малейшего облегчения.
   Нужно было отдать должное актерскому мастерству Конэлла – он действительно выглядел подавленным. Прирожденный талант! Достаточно одного взгляда этих голубых глаз, одной лучезарной улыбки, чтобы заставить женщину плясать под его дудку. Но с ней этот номер больше не пройдет!
   Морджин чувствовала, что разговор может привести к неожиданным последствиям. По правде говоря, ей до смерти надоело выяснять отношения.
   – Мне нужно работать.
   – Так ты не хочешь дать мне возможность все уладить?
   – Здесь нечего улаживать. Мы взрослые люди, и я знала, на что иду. Забудь об этом, я тоже постараюсь забыть.
   – Обманщица. – Конэлл быстро подошел и крепко прижал ее к груди, ласково поглаживая шелковистые волосы.
   Морджин не сопротивлялась, она просто таяла от его прикосновений.
   – Ты действительно думаешь, что сможешь так легко забыть меня? – Склонив голову, Конэлл поцеловал ее в шею.
   На Морджин вновь нахлынула волна желания, а по телу пробежала дрожь. Она в отчаянии закусила нижнюю губу, пытаясь подавить стон наслаждения.
   – Ты жестокий человек, Конэлл О'Брайен. Я и не подозревала, насколько ты безжалостен. Выскользнув из его объятий, она схватила со стола какие-то бумаги.
   – Только потому, что я умею добиваться поставленной цели?
   Морджин почувствовала, как на лбу выступил холодный пот. Она глубоко вздохнула.
   – Потому что тебе наплевать, что ты причиняешь боль людям, с, которыми общаешься, ответила она.
   Конэлл глубоко вздохнул, в голубых глазах застыло выражение тревоги и раскаяния.
   – Я не хочу причинять тебе боль, Морджин.
   Да, я повел себя как последний негодяй и не ищу оправданий, но, прошу тебя, пойми, я впервые испытал такое сильное чувства, и, откровенно говоря, оно меня напугало. Я и представить не мог, что когда-нибудь мне захочется быть с одной-единственной женщиной и ею окажешься именно ты. Но я не хочу упускать шанс, давай попробуем начать все сначала.
   По выражению ее лица Конэлл понял, что его слова застали ее врасплох. Затаив дыхание, он мучился неизвестностью в ожидании ответа.
   – Ты хочешь сказать, что не использовал меня?
   – Клянусь. – Сердце у него почти остановилось.
   – Неужели ты думаешь, что я не знаю о твоей репутации?
   – Что? – хмуро спросил Конэлл. – И какая же у меня репутация?
   Морджин смущенно потупила взор.
   – Я знаю, что серьезные отношения с женщинами не для тебя, и не хочу тебя осуждать. В общем, не думай, что я собираюсь усложнять тебе жизнь – что случилось, то случилось. Лучше, если мы забудем о том, что произошло, и постараемся вести себя как взрослые люди.
   – Я считал, что ты не придаешь большого значения сплетням. – Его голубые глаза стали похожи на лед.
   – Сейчас я и сама толком не знаю, чему можно верить, а чему нет.
   Конэлл проклинал себя за вчерашний уход.
   Теперь придется приложить немало усилий, чтобы убедить Морджин в том, что он не бесчувственный подонок, каким она, очевидно, его считает.
   – Нам нужно серьезно поговорить, но не здесь. Ты можешь попросить свою мать посидеть с Нишей сегодня вечером?
   – Она наверняка не станет возражать, но зачем?
   – Я собираюсь пригласить тебя на ужин, чтобы мы могли поговорить, как цивилизованные взрослые люди. Я заеду за тобой в семь тридцать. Согласна?
   – Вполне.
   – Ну, вот и отлично. А сейчас, пожалуйста, приготовь мне кофе. Ах да, чуть не забыл, найди протокол заседания совета директоров, которое проходило на прошлой неделе. Мне нужно кое-что уточнить перед тем, как отправиться на стройплощадку.
   Морджин молча кивнула. Когда дверь за ним закрылась, она еще некоторое время стояла, тупо уставившись на бумаги. В его присутствии она напрочь лишалась возможности здраво мыслить.
   Морджин была готова уже в шесть часов.
   Она надела свое единственное маленькое черное платье и наложила безупречный макияж.
   Сейчас стрелки каминных часов неумолимо приближалась к цифре восемь. Она налила бокал белого сухого вина и опустилась на кушетку. Конэлл опаздывал, но это ведь не означает, что он не придет совсем.
   Что же могло случиться? Перед уходом он сказал, что после встречи с подрядчиками заскочит домой, переоденется и сразу примчится к ней. Зарезервировав столик в одном из самых дорогих и престижных ресторанов, он заставил ее пообещать, что она будет готова вовремя.
   – Ну что ж, я готова, мистер О'Брайен, – раздраженно проворчала Морджин. – И где же вы, черт побери?
   Когда стрелка часов перевалила за восемь, Морджин решительно направилась на кухню и вылила остатки недопитого вина в раковину.
   Сердце сжалось от резкой боли, а в голове кружились тысячи вопросов. Почему он не пришел? Может, он хорошенько обдумал ее слова и тоже решил, что им не стоит продолжать встречаться?
   Обида и унижение причиняли невыносимую боль. Морджин смотрела перед собой невидящим взглядом, стараясь сдержать поток слез. Она поклялась себе, что не станет распускать нюни. Надо благодарить Бога за то, что их отношения не зашли слишком далеко, а Ниша не привязалась к Конэллу. Если бы…
   Но сейчас бесполезно гадать, что могло бы произойти. Морджин вытерла глаза, накинула жакет и, взяв ключи от машины, поехала к матери, чтобы забрать дочь.
   На следующее утро она приехала на работу пораньше. В офисе еще никого не было, и она поблагодарила Бога за эту временную передышку. Сегодня нужно будет сосредоточиться на работе и забыть об этом чертовом Конэлле О'Брайене.
   Морджин включила компьютер и просмотрела протокол вчерашнего заседания. Шефу наверняка понадобится этот документ. Волей-неволей ее мысли снова вернулись к этому мужчине.
   Весь вечер Морджин ждала его звонка, но Конэлл так и не соизволил позвонить. Он уже дважды унизил ее. Это уж слишком, с нее довольно! Она больше не даст ему ни малейшего шанса!
   От досады Морджин закусила губу. Черт побери, что с ней творится?! Почему ей никак не удается выкинуть из головы этого человека?!
   Она три раза прочитала напечатанное предложение и ничего не поняла. Неужели она обречена проводить все дни, вздыхая по шефу и чувствуя себя при этом влюбленной школьницей?!
   Как только он появлялся, ее тут же охватывал трепет, а когда его не было рядом, одолевала смертная тоска, от которой хотелось выть.
   – Привет, Морджин. – Джулия буквально влетела в офис.
   – Привет, что-то случилось? – поинтересовалась Морджин.
   – Разве ты не знаешь?
   – О чем?
   – О том, что произошло с О'Брайеном?
   – А что такое? – Сердце у Морджин сжалось от нехорошего предчувствия.
   – Вчера вечером на строительной площадке он поскользнулся на мостках и упал. Его сразу отвезли в больницу. Насколько мне известно, у него сломано ребро и очень глубокая рана на плече, на которую пришлось наложить двадцать швов.
   – А где он сейчас? – Морджин вскочила на ноги. Как она могла так плохо думать о нем?
   Пока она проклинала его за бессердечность, Конэлл мучился от боли.
   Джулия взглянула на Морджин с любопытством, открыла блокнот, вырвала оттуда страницу и протянула Морджин.
   – Сейчас он в квартире своей сестры в районе Хайгейт. Вот адрес. Утром он позвонил мне на сотовый и попросил передать тебе, чтобы ты приехала туда. У него для тебя какое-то задание.
   – Спасибо, Джулия. – Морджин буквально вырвала листок. – Ты не могла бы присмотреть тут за всем? Я позвоню, как только освобожусь. – Схватив пальто и сумку, Морджин бросилась к двери.
   – Передай ему, что мы все его любим, крикнула вслед Джулия. – И что все девушки компании желают ему скорейшего выздоровления.
   – Разумеется.
   Морджин была совсем не уверена, что передаст пожелание Джулии. Но сейчас было не время думать об этом. Нужно как можно скорее увидеть Конэлла.
   Конэлл открыл дверь. На нем были потертые джинсы и светло-голубая рубашка. Пуговицы были расстегнуты, и Морджин увидела у него на груди широкую повязку. Под глазами залегли глубокие тени. Но даже сейчас, больной и небритый, Конэлл казался Морджин самым привлекательным мужчиной на свете.
   Она постаралась взять себя в руки и слегка улыбнулась.
   – Итак, стоит оставить тебя одного, как ты тут же попадаешь в историю. Держу пари, ты не догадался надеть резиновые сапоги. Я права? Из-за этого ты упал? – Морджин понимала, что слишком много болтает, но она была так рада видеть его, что не могла сдержать эмоций.
   Боже, он ведь мог погибнуть!
   – Мне очень жаль, что наше свидание не состоялось, – подавленно произнес Конэлл. – У меня с собой не было твоего телефона, иначе я бы поручил кому-нибудь позвонить тебе. Пожалуйста, входи.
   Квартира представляла собой образец дизайнерского искусства, все вокруг кричало о роскоши: красивый паркет, дорогостоящая мебель, домашний кинотеатр. Но мысли Морджин были заняты другим.
   – Забудь об этом, сейчас ты прежде всего должен думать о себе. Что у тебя болит? – Она сняла пальто и повернулась к мужчине.
   Когда Конэлл увидел женщину своей мечты, жуткая боль в ребрах, не дававшая ему покоя всю ночь, вдруг, как по волшебству, отступила, словно ему дали сильнодействующее лекарство. Когда она рядом, ему не нужны ни врачи, ни таблетки. Все, что ему необходимо, – это видеть Морджин. Казалось, все в его жизни вдруг встало на свои места.
   – В целом со мной все в порядке, но я бы не отказался от чашечки твоего вкуснейшего кофе. Пойдем, я покажу тебе кухню.
   – Ты что-нибудь ел? Я приготовлю завтрак, а тебе следует отправиться в постель.
   – Я больше не хочу лежать. Нам нужно поговорить, поэтому я не отойду от тебя ни на шаг.
   Морджин заставила его сесть, а сама занялась приготовлением кофе и тостов.
   – Ты не хочешь рассказать, как все произошло?
   – Именно так, как ты и сказала: неподходящая обувь, грязь. Когда я пошел за подрядчиком, то поскользнулся и потерял равновесие. К счастью, мы поднялись невысоко, иначе мне была бы крышка. – Конэлл горько усмехнулся.
   – Это совсем не смешно, – проворчала Морджин. – Разве можно было так рисковать?! О чем ты думал?
   – Я думал о тебе, Морджин, – спокойно признался Конэлл. – Мне кажется, ты меня очаровала.
   – Не говори глупостей! – Морджин боялась ему верить.
   – Проклятье, женщина! Я говорю серьезно!
   В глазах Конэлла застыли боль и отчаяние.
   На Морджин тут же нахлынули угрызения совести.
   – Пожалуйста, Конэлл, не нужно так нервничать. Я вижу, что это причиняет тебе боль.
   – Я страдаю гораздо больше оттого, что ты не воспринимаешь меня всерьез. То, что твой муж бросил тебя, вовсе не означает, что я буду вести себя точно так же. Я говорю серьезно, Морджин. Я хочу, чтобы у нас были отношения.., серьезные отношения.
   Конэлл замолчал. До настоящего момента он и сам точно не знал, чего хочет.
   – Из этого ничего не получится, Конэлл. Морджин слегка дрожала. – Посмотри, кто ты и кто я.
   – Кто ты?! – прорычал он, не скрывая раздражения.
   – Я простая секретарша, которая работает в твоей компании. Я мать-одиночка со всеми обязательствами, которые включает в себя это понятие. И я не могу позволить себе завязать с тобой роман. Это будет нечестно по отношению к Нише.
   – А как же твои потребности, Морджин? Ты что, собираешься дать обет безбрачия на следующие пятнадцать лет, пока Ниша не станет достаточно взрослой, покинет дом и начнет строить свою собственную жизнь?
   – Это намного лучше, чем заставлять ее мириться с бесчисленными мужчинами, которые будут приходить и уходить из моей жизни.
   – Бесчисленные мужчины? – Конэлл медленно поднялся на ноги. Его губы нервно вздрагивали. – Ты вообще соображаешь, что ты сейчас говоришь?! Я знаю, мои отношения с женщинами не похожи на сюжет женского романа. Понимаешь, брак родителей разрушился на моих глазах. Отец был не против сходить налево. Я видел, как страдала мать из-за его постоянных измен. После их развода я решил, что лучше развлекаться, не связывая себя при этом никакими обязательствами. Я не хотел, чтобы женщины страдали из-за меня. Этим и объяснялось мое отношение к слабому полу, но моя мать не права, когда заявляет, что я такой же, как отец. Просто я не встречал женщины, с которой хотел бы иметь длительные отношения. Конэлл встал. – Подумай об этом, Морджин. На следующей неделе я улетаю в Нью-Йорк, чтобы уладить кое-какие дела. Когда я вернусь, мне бы хотелось узнать, что ты думаешь о том, чтобы нам сойтись.
   – Сойтись? – Морджин широко открыла глаза от удивления. – Ты имеешь в виду, жить вместе?
   – Не сразу, конечно. Но главная идея заключается именно в этом. Я не буду торопиться.
   Нам нужно получше узнать друг друга, мне надо познакомиться с Нишей и дать ей возможность узнать меня. И если все будет в порядке, я куплю нам дом в Лондоне.
   На какой-то момент Морджин лишилась дара речи. Совсем некстати щелкнул тостер. Она резко повернула голову и обнаружила, что тосты сгорели. Она подняла взгляд на Конэлла.
   Еще ни разу она не видела его таким взволнованным и бледным.
   – Тосты придется делать заново, – сказала Морджин. – Может, пойдешь полежишь на диване? Я принесу кофе. Пожалуйста, Конэлл, тебе вообще не следовало вставать.
   – Ты слышала, о чем я сейчас говорил?
   Ей всем сердцем хотелось верить этому человеку, но никак не удавалось забыть о его репутации плейбоя. Он сам только что признался, что никогда не относился к женщинам серьезно. Почему именно она должна стать исключением?
   – Конечно, слышала и обещаю, что подумаю над этим. Но сейчас я прежде всего должна заботиться о твоем самочувствии.
   – Жаль, что я не стащил из больницы халат медсестры. Ты бы надела его и принялась за мной ухаживать. Ты была бы в белом коротеньком халате и черных чулках с подвязками. Мне бы сразу стало легче! – Конэлл усмехнулся, увидев ее испуганное лицо. Да, фантазия у него богатая. Он направился в гостиную и растянулся на диване.


   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Когда Морджин вернулась в гостиную с обещанными кофе и тостами, Конэлл крепко спал. Каштановые волосы падали на лоб, как у мальчишки, лицо было спокойным и безмятежным. Очевидно, сон принес ему долгожданное облегчение.
   Сердце Морджин наполнилось нежностью.
   Она поставила поднос на журнальный столик и опустилась в мягкое кресло. Наконец-то у нее появилось немного свободного времени, чтобы подумать о том, что происходит. Бесполезно отрицать правду – она по уши влюбилась в Конэлла О'Брайена. Она с ума сходит по этому человеку!
   Когда Джулия сообщила, что с ним произошел несчастный случай, Морджин поняла, что ее жизнь больше никогда не станет прежней, если она потеряет Конэлла. Она была готова броситься к нему и признаться в любви, но какая-то неведомая сила удерживала ее.
   Конэлл привык думать только о себе, его вполне устраивала свободная жизнь без каких-либо обязательств. А что, если его мать права?
   Морджин не сможет простить, если Конэлл изменит ей!
   И как она может рисковать своим счастьем и счастьем дочери ради мужчины, который не привык связывать себя семейными обязательствами? Что, если через некоторое время Конэлл почувствует себя загнанным в ловушку, устанет от всего? Нежные чувства, которые он сейчас к ней испытывает, превратятся в возмущение и обиду. Такое часто случается, и Морджин убедилась в этом на собственном опыте.
   Но как же сильно она хотела ему поверить.
   Его присутствие наполняло ей сердце нескончаемым восторгом, в его объятиях Морджин чувствовала себя красивой и желанной.
   Но что произойдет, когда он представит ее своим друзьям как бывшую секретаршу? Не станут ли они смотреть на нее свысока? Может, даже подумают, что Морджин устроила ему ловушку, лишь бы удержать при себе? А как отреагирует его семья, когда узнает, что их ненаглядный сын и брат влюбился в свою сотрудницу? Вспомнив, как пренебрежительно относились к ней родители Саймона, Морджин вздрогнула. Будь она проклята, если позволит кому-нибудь еще раз унизить себя!
   Пошевелившись во сне, Конэлл что-то пробормотал. Морджин поднялась и отнесла поднос на кухню. Сейчас она приготовит себе чай, а потом позвонит в офис, чтобы выяснить, как там дела. Когда Конэлл проснется, будет видно, нужна ли ему помощь, и если нет, то она сразу же отправится на работу. Может быть, вдали от него ей наконец удастся привести мысли в порядок.
   В половине пятого вечера раздался телефонный звонок. Морджин не удивилась, услышав знакомый голос. После того, как она уехала от Конэлла, он уже раз пять звонил в офис.
   – Морджин, я хочу, чтобы ты приехала ко мне.
   – Зачем? – Удары сердца отдавались в голове.
   – Ты задаешь слишком много вопросов, мисс Маккензи.
   – Это часть моей работы. Меня учили удовлетворять все потребности шефа.
   – Как раз об этом мы и говорим, – парировал Коннэл хриплым голосом. Его откровенный намек заставил Морджин трепетать от предвкушения удовольствия.
   – У тебя сломаны ребра, я не хочу рисковать твоим здоровьем. А вдруг тебе станет хуже?
   – Милая, твои возражения причиняют мне гораздо больше страданий, чем перелом и рана на плече, вместе взятые. Ты и представить себе не можешь, как мне плохо без тебя.
   Морджин очень даже хорошо представляла себе это, потому что сама испытывала не меньшую страсть.
   – Если тебе действительно необходимо увидеть меня, то я уйду с работы на полчаса раньше и заеду к тебе по дороге домой. Но не надолго. Сегодня я должна отвезти Нишу в бассейн.
   – Обещаю, что не задержу тебя. Я просто хочу увидеть твои прекрасные зеленые глаза. Даже пятиминутная встреча принесет мне облегчение. Морджин?
   – Что?
   – Приезжай поскорей, ладно?
   – Хорошо. – Она рассеянно нарисовала на блокноте улыбающуюся рожицу.
   Приятный аромат кофе витал в квартире, когда Конэлл распахнул дверь. Он помог Морджин снять пальто и проводил ее в гостиную. Он был чисто выбрит. Запах мужского одеколона пробудил в женщине эротические фантазии.
   – В офисе все в порядке? – поинтересовался Конэлл.
   Морджин кивнула, отчаянно борясь с желанием броситься ему на шею и осыпать поцелуями лицо.
   – Да, все в порядке, ничего срочного. У тебя что-нибудь болит?
   Конэлл поднял на нее глаза, и она увидела в них желание и страсть, которые испытывала сама.
   – Ты действительно готова услышать мой ответ? – Его руки скользнули ей под жакет и принялись гладить тело через шелковую блузку.
   – Судя по запаху, ты приготовил кофе. Это очень кстати, мне просто необходимо взбодриться. – Морджин скрылась на кухне, не дожидаясь ответа.
   – Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе? – Конэлл стоял в дверях и хмуро смотрел на нее.
   – Послушай, тебе нужно больше беспокоиться о себе, а не о том, чего хочу я. – Стараясь скрыть смущение, Морджин отвернулась.
   Конэлл подошел сзади, его теплое дыхание щекотало ей шею. Положив руки ей на бедра, он прикоснулся губами к чудесной шейке. Морджин готова была растаять от его ласк. Ее голова бессильно откинулась назад. Конэлл застонал.
   – Ой, я причинила тебе боль! Прости меня! – запричитала она.
   – Замолчи и поцелуй меня.
   – Что?
   – Что слышала.
   Он обнял Морджин и нежно прикоснулся губами к ее губам. Боже, он мечтал об этом целый день. Ответная реакция Морджин не заставила себя ждать – такого страстного, опаляющего поцелуя Конэлл и представить себе не мог. Если он сейчас не остановится, то окончательно потеряет контроль над собой. Мысленно выругавшись, Конэлл неохотно оторвался от ее губ и сделал шаг назад.
   – Тебе следовало стать членом организации «Здоровье нации». Ты и представить себе не можешь, как улучшилось мое самочувствие.
   – Почему ты остановился?
   – Милая, я так сильно хочу тебя, что могу заняться с тобой любовью прямо на кухонном столе, но думаю, что это не удовлетворит нас. Щеки Морджин снова залились ярким румянцем. Конэлл ликовал – она жаждет его так же сильно, как и он ее. – Я хочу заниматься с тобой любовью долго, а тебе нельзя опаздывать к Нише. Как только тебе удастся уговорить свою мать посидеть с ней, я хочу, чтобы ты приехала и провела со мной ночь. Даже сломанное ребро не будет мне помехой!
   – Неужели? – Морджин нервно вздохнула.
   Она все еще не могла прийти в себя после столь страстного поцелуя.
   – Есть много способов, а у меня богатая фантазия.
   – В этом я не сомневаюсь.
   Нежная улыбка озарила лицо Морджин. По правде говоря, давно уже она не чувствовала себя такой счастливой. Хорошо, что Конэлл вспомнил о Нише. Может, у них что-нибудь и получится…
   – Я налью нам кофе. Что у тебя сегодня на ужин? К сожалению, у меня нет времени, чтобы приготовить тебе что-нибудь, но можно ведь заказать.
   – Не беспокойся, мать обещала прийти и приготовить одно из своих коронных блюд. Откровенно говоря, она обожает готовить. Она избаловала бы меня, если бы я позволил. – Странно, но на этот раз мысль о предстоящей встрече с матерью не вызвала у него раздражения.
   Конэлл готов был даже поведать ей о своих планах.
   – Похоже, она милая женщина.
   – Так оно и есть. Я скоро познакомлю тебя с ней.
   Морджин представила, как пройдет их знакомство, и слегка вздрогнула. Воспоминания о родителях Саймона разом нахлынули на нее.
   Она снова упрекнула себя за то, что позволяет прошлому вмешиваться в ее жизнь.
   – Угу, – пробурчала Морджин, изо всех сил стараясь убедить себя, что Виктория Кэндал совсем не похожа на мать ее бывшего мужа, – Кажется, он довольно приятный молодой человек. – Лорна Маккензи села за стол рядом с дочерью и внучкой. – Я буду рада, если Ниша останется у меня на выходные. Думаю, свидание пойдет тебе на пользу. Прости, но порой мне кажется, ты забыла, что ты женщина.
   – Нана сказала, мы будем готовить шоколадный пирог. Тебе оставить кусочек, мамочка? Ниша подняла ясные зеленые глаза.
   – Обязательно, ты ведь знаешь, что это мой любимый торт.
   – У тебя свидание с Конэллом, мамочка? не унималась малышка.
   – Да, дорогая, я встречаюсь с Конэллом.
   Они решили, что сначала поужинают в ресторане, а потом отправятся в квартиру его сестры, чтобы провести там ночь. Сердце забилось сильнее от сладостного предвкушения.
   – Отлично. Я оставлю кусок пирога и ему.
   Морджин вздохнула с облегчением: кажется, Ниша не против, чтобы ее мать встречалась с мужчиной. Кроме того, она видела Конэлла и он ей вроде понравился.
   Но не стоит спешить с выводами. Конэлл скоро летит в Нью-Йорк, а несколько дней могут изменить многое.
   – Ешь, Морджин, твой ужин остынет. – Лорна Маккензи озабоченно взглянула на дочь.
   Когда она разговаривала с Конэллом по телефону, у нее сложилось впечатление, что он хороший человек. Но когда-то и Саймон казался ей хорошим, и как же она ошиблась.
   Конэлл внимательно рассматривал чертежи на столе. Резкая боль в плече причиняла ему немало беспокойства. Надо же было быть таким безрассудным, чтобы полезть на скользкие грязные мостки в обычных ботинках! Но тогда он думал только о Морджин.
   Конэлл поймал себя на мысли, что вовсе не торопится в Нью-Йорк. Но надо было уладить кое-какие проблемы в офисе, вернуть ключи от квартиры, которую он снимал несколько лет, попрощаться со старыми друзьями. Он решил перевести Дерека Холдена в нью-йоркский офис компании. Конечно, после полного избавления от пагубной привычки.
   А как только Конэлл вернется из Штатов, он серьезно подумает о покупке дома для Морджин и Ниши. Но для начала придется убедить эту леди в его серьезных намерениях. А это будет совсем не просто.
   – Конэлл? – Морджин словно по мановению волшебной палочки появилась в кабинете.
   – Зайди и закрой дверь.
   – Я хотела оставить тебе на подпись эти письма, – неуверенно пробормотала Морджин.
   Черт возьми, почему она постоянно смущается в присутствии этого мужчины?!
   – Войдешь ты наконец?! Я хочу с тобой поговорить.
   Морджин опустилась в кожаное кресло напротив стола Конэлла, положила руки на колени и посмотрела на него вопросительным взглядом. Конэлл решил начать с нейтральной темы.
   – Я был в клинике и разговаривал с Дереком.
   С ним все в порядке. Конечно, первые несколько дней ему пришлось несладко, но сейчас, как мне показалось, он готов забыть о своей пагубной привычке и вернуться к нормальной жизни.
   – Потрясающая новость! – Прекрасные зеленые глаза засияли. – Я всегда знала, что он справится!
   – Еще рано об этом говорить, милая. Ему предстоит провести в клинике целый месяц, а там посмотрим.
   – Я ни минуты не сомневаюсь, что он справится. – Глубоко вздохнув, Морджин откинулась на спинку кресла. – Дерек не безнадежен, не думай!
   – Я никогда так и не думал. Иначе я не отправил бы его на лечение. Что ты скажешь, если Дерек не вернется в этот офис? – осторожно спросил Конэлл.
   – Почему?
   – Потому что я подумываю о том, чтобы отправить его в нью-йоркский офис компании.
   Надеюсь, смена обстановки пойдет ему на пользу: новые люди, новые проекты, новая жизнь.
   – Неплохая идея, – согласилась Морджин. Но я буду скучать по нему.
   – Зато ты будешь работать непосредственно на меня. – Конэлл заметил, что Морджин нахмурилась. Неужели такая перспектива не обрадовала ее? – Поскольку я глава компании, это можно рассматривать как повышение. Больше ответственности, больше зарплата… Как тебе мое предложение?
   При других обстоятельствах она бы обрадовалась. Но как же быть с ее обещанием матери сократить рабочие часы, чтобы больше времени проводить с дочкой? Кроме того, скоро всем сотрудникам компании станет известно о ее романе с Конэллом О'Брайеном. Это наверняка вызовет всеобщее негодование и еще больше усложнит ее жизнь.
   – Я как раз собиралась поговорить с тобой об этом, – выдавила она.
   – О чем конкретно?
   – О нашей совместной работе. – Нервно заерзав в кресле, Морджин подняла на Конэлла глаза. – Нам нельзя смешивать личную жизнь с работой. К тому же мне бы хотелось хоть немного сократить мои рабочие часы. Я приступила к работе почти сразу после рождения Ниши и никогда не жаловалась. Но она так быстро растет…. Спасибо, что подумал обо мне, но, может, ты подыщешь на это место кого-нибудь другого.
   – Никто не знает эту работу лучше, чем ты! Конэлл резко вскочил на ноги. – Пока ты болела, мне пришлось работать с той блондинкой, кажется, ее зовут Джулия. Не буду говорить, что она плохой секретарь, но в некоторых вопросах она настолько некомпетентна, что просто выводила меня из себя! Я даже боялся превратиться в дикаря от злости!
   К своему удивлению, Морджин расхохоталась.
   – А разве ты не вел себя как дикарь со мной?
   – Ты хочешь сказать, что со мной тяжело работать?
   – Нет, – возразила Морджин, – но, если ты хочешь, чтобы у нас были личные взаимоотношения, мне придется оставить должность твоего ассистента. Другого выхода нет.
   – Неужели ты думаешь, что мне удастся найти женщину, которая обладала бы такими профессиональными и моральными качествами, как ты? За что бы ты ни взялась, ты делаешь это отлично. Откровенно говоря, я восхищаюсь тобой, Морджин! – На его лице появилась лучезарная улыбка, наполнившая женщину теплом.
   – Тем не менее тебе придется подыскать кого-нибудь на эту должность.
   – Только не в ближайшие недели. Сначала мне нужно посмотреть, как пойдут дела у Дерека, потом я вынесу свой вердикт. А пока давай подумаем, как можно сократить твои часы.
   – Спасибо. – Морджин облегченно вздохнула и встала.
   – Куда ты собираешься?
   – Мне нужно работать.
   Он обошел стол. Морджин был знаком этот блеск в его глазах.
   – Но сначала ты должна поцеловать меня.
   – Конэлл! Кто-нибудь может войти…
   Он подошел к двери и запер ее.
   – Теперь никто не войдет!
   Обольстительно улыбнувшись, Конэлл уверенным шагом пересек кабинет и крепко сжал ее в объятиях.


   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Когда они вышли из ресторана, на улице моросил мелкий дождь. Конэлл помог Морджин устроиться на сиденье его роскошного автомобиля.
   – Не слишком замерзла? – поинтересовался он, заметив, что женщина подняла воротник пальто. – Ну и вечерок выдался. Поздняя осень вовсю заявляет о своих правах.
   – Все в порядке, я скоро согреюсь.
   Весь вечер в ресторане Конэлл не сводил с нее пристального взгляда. Они непринужденно болтали, намеренно избегая личных тем, но оба понимали, что серьезный разговор еще впереди.
   Приехав в квартиру сестры, Конэлл притушил свет, и Морджин почувствовала, как по спине пробежала приятная дрожь предвкушения. Ее пугало слишком сильное желание, которое она испытывала к этому мужчине. Казалось, еще немного – и она не сможет жить без него, он будет необходим ей как воздух.
   Прокручивая в памяти сегодняшний вечер, Морджин поняла, что не оценила по достоинству восхитительных блюд, многие из которых пробовала первый раз в жизни. И все потому, что всякий раз, когда их взгляды встречались, она забывала обо всем на свете. Кроме того, два бокала красного вина слегка ударили ей в голову. Сознание словно заволокло туманом, а ноги отказывались слушаться.
   Морджин сняла пальто и протянула его Конэллу. Она вся дрожала.
   – Располагайся и чувствуй себя как дома. Я принесу нам выпить.
   – Пожалуйста, больше ни грамма алкоголя. Она улыбнулась, словно извиняясь. – Еще, один глоток вина, и я просто отключусь.
   – Спасибо, что предупредила. – Его голос звучал хрипловато и сексуально, он улыбнулся. Могу предложить тебе кофе.
   – Спасибо, было бы прекрасно. – Морджин присела на диван и скинула туфли. Опустив ноги на роскошный мягкий ковер, она огляделась по сторонам. В убранстве квартиры чувствовался стиль, все было продумано до мелочей.
   – Почему ты не обзавелся своей квартирой? – Она направилась в кухню, чтобы снова увидеть Конэлла. Он готовил кофе. Ей доставляло огромное удовольствие просто стоять и смотреть, как он ловко справляется с домашними делами.
   – Я снимал квартиру в районе Челси, до того как уехал в Нью-Йорк. Вообще-то, я никогда не испытывал необходимости обосноваться в одном месте. Последнее время я много путешествовал: Америка, Канада, Австралия. Какой смысл покупать квартиру, которая будет пустовать большую часть времени? – Конэлл обернулся и внимательно посмотрел на нее. – Правда, сейчас я подумываю о том, чтобы купить дом.
   – Ты не хочешь сам его спроектировать?
   – Эта мысль приходила мне в голову. – И прежде чем Морджин смогла что-либо сказать, он быстро подошел к ней и взял ее за руки. Это зависит от того, появится ли в моей жизни женщина, с которой я захочу разделить свою жизнь.
   – Обязательно появится. – Морджин с трудом оторвала взгляд от его голубых глаз и уставилась на маленькие перламутровые пуговицы на рубашке.
   – Я думаю, что уже нашел.
   – Ты можешь и передумать. – Морджин снова встретилась с ним взглядом. – Речь идет не только о нас двоих. У меня есть дочь. Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, что значит нести ответственность за ребенка? Ты привык к свободе, приходишь и уходишь, когда тебе вздумается; но все меняется, если у тебя есть дети. Твои внимание и забота принадлежат им.
   Подумай, во что превратится твоя жизнь, если… – Она замолчала и направилась к двери. Почему-то мне кажется, что ты не готов к этому.
   Она застигла его врасплох. На какое-то мгновение Конэлл даже лишился дара речи. Дети… Откровенно говоря, он не слишком задумывался о перспективе стать отцом. Конечно, когда-нибудь.., но не сейчас. Однако, если он решит связать судьбу с Морджин и Нишей, ему придется менять образ жизни, придется ко многому привыкать и идти на уступки.
   Еще несколько недель назад такая перспектива привела бы Конэлла в ужас, но сейчас он почему-то совсем не испугался. Напротив, пожалуй, это даже здорово – жить под одной крышей с двумя очаровательными особами и иметь возможность просыпаться каждое утро рядом с женщиной своей мечты. Конэлл готов рискнуть, он будет надежной опорой для их маленькой семьи. Если бы это было не так, разве он решил бы перебраться в Великобританию только потому, что влюбился?
   Влюбился… Это было удивительно.
   – Ты ошибаешься, Морджин, я хочу, чтобы ты и Ниша вошли в мою жизнь. Я, конечно, не умею заботиться о детях, но я научусь. Дай мне только шанс. Если ты думаешь, что с моей стороны это не более чем простой каприз, тогда должен тебе сказать, что ты меня совсем не знаешь. Никогда раньше я не испытывал таких чувств. – Он очень нежно откинул волосы с лица Морджин и посмотрел ей в глаза. – Что ты скажешь, если я предложу тебе выйти за меня замуж?
   Даже если бы в кухне раздался взрыв, Морджин не была бы так шокирована. На какой-то момент она потеряла дар речи. Брак?! Ну, уж этого она себе никак не представляла. Неужели Конэлл всерьез рассматривает такую возможность? Когда он сообщил ей, что собирается купить дом, она подумала, что он просто хочет, чтобы они жили вместе.
   – Мы еще слишком знаем друг друга. – Морджин высвободила руки и прерывисто вздохнула. – Я верю, что ты думаешь обо мне, но нам не обязательно жениться, чтобы жить вместе. Я подумаю о том, чтобы переехать к тебе.
   Это был не тот ответ, который хотел услышать Конэлл. Он и сам удивился, что сделал Морджин предложение. Но после того как слова слетели с его губ, он понял, что желает этого больше всего на свете. Наконец-то он встретил женщину, с которой хотел провести остаток своей жизни. Он любит. И будь он проклят, если позволит ей так легко ускользнуть!
   – Я попросил тебя выйти за меня замуж, потому что люблю тебя, Морджин.
   – Саймон тоже говорил, что любит меня. Морджин закусила губу. – Такие слова легко произнести в начале романа. Но кто знает, что будет потом…
   Конэлл тихо выругался и отступил назад.
   – И ты не хочешь дать мне возможность остепениться? Я ведь не скрывал от тебя ничего из моего прошлого. Да, действительно, раньше я не хотел ни с кем связывать свою судьбу.
   Только, пожалуйста, не надо сравнивать меня с твоим бывшим мужем, мы совсем разные.
   Морджин очень хотелось поверить ему, но она потеряла всякую способность доверять мужчинам после того, как Саймон бросил ее.
   Такого унижения Морджин больше не перенесет. Мирясь с презрением его родителей, Морджин потеряла всякое чувство самоуважения. А что, если семья Конэлла отнесется к ней так же, как и они?
   – Ты видел, где я живу, Конэлл, и знаешь, что я не твоего круга. Среди моих знакомых нет богатых людей. Что подумают твои друзья, когда узнают, что ты влюбился в обыкновенную секретаршу из южного района Лондона, которая вдобавок еще и мать-одиночка?
   – Не могу поверить, что тебя это действительно беспокоит! Да, я видел, где ты живешь, это уютный теплый домик, а не холодное пространство, набитое дизайнерской мебелью. Да, некоторые из моих друзей привыкли вращаться в тех кругах, на которые ты намекаешь. Я и сам использовал богатство и связи, чтобы получить то, что хотел. Но я больше не придаю никакого значения всей этой ерунде! Поверь мне! Я принимаю людей такими, какие они есть, неважно, откуда они и чем занимаются. Они мне либо нравятся, либо нет. – Конэлл подошел к раковине, наполнил стакан водой и сделал большой глоток. – И, к твоему сведению, я не придаю ни малейшего значения тому, что думают люди.
   Речь идет о нас с тобой. Или ты хочешь быть со мной, или нет. Это единственное, что имеет для меня значение.
   Морджин тяжело вздохнула.
   – Я очень хочу быть с тобой, – тихо призналась она, – и я действительно серьезно подумаю о том, чтобы переехать к тебе. Но я не выйду за тебя замуж.
   Конэлл с трудом подавил разочарование и боль. Это первая женщина, которой он сделал предложение руки и сердца, и она отвергла его.
   Он поставил стакан, скрестил руки на груди и холодно произнес:
   – Если ты отказываешься принять мое предложение, тогда тебе незачем переезжать ко мне.
   – Тебе решать. – Щеки Морджин залились ярким румянцем, а в глазах появилось выражение обиды. Она повернулась и ушла.
   – Позвони по этому номеру и закажи мне на завтра билет на утренний рейс в Нью-Йорк.
   Бросив взгляд на листок бумаги, который Конэлл положил ей на стол, Морджин с трудом сглотнула комок в горле. Выходные прошли совсем не так, как они планировали. После того как она сказала ему, что не собирается за него замуж, все пошло кувырком. Вместо того чтобы заняться любовью и получать удовольствие, Морджин попросила Конэлла вызвать ей такси. Он наотрез отказался и сам отвез ее. За всю дорогу они едва перемолвились парой фраз. Конэлл проводил ее до порога и пожелал спокойной ночи, а потом развернулся и ушел.
   Морджин вошла в гостиную, ставшую вдруг ужасно неуютной. Не было даже ее маленькой дочки, присутствие которой могло бы хоть как-то облегчить боль в сердце.
   – Я займусь этим прямо сейчас, – ответила Морджин, отбрасывая тяжелые воспоминания.
   – Меня не будет примерно неделю. Если произойдет что-нибудь важное, сразу же свяжись со мной. Я оставлю тебе номер своего домашнего телефона.
   – Хорошо.
   Набравшись смелости, Морджин встретилась с его проницательным взглядом. В холодных голубых глазах она не увидела ничего, кроме разочарования и досады. Она не хотела, чтобы все так произошло, но брак приводил ее в ужас. Развод с Саймоном оставил в душе такую рану, что она поклялась никогда не повторять подобного опыта.
   – Кроме того, у меня сегодня назначено совещание с Ричардом Арчи. Приготовь, пожалуйста, все необходимые документы.
   Морджин молча кивнула. Как же она ненавидела этот холодный деловой тон. Неужели он теперь всегда будет с ней так разговаривать?
   Вряд ли она выдержит долго, скорее всего, придется написать заявление об уходе.
   – Я постараюсь.
   – Не сомневаюсь в этом. Чего бы ты стоила, если бы не была профессионалом?
   Прежде чем у нее появилась возможность ответить, дверь в его кабинет закрылась. Морджин невидящим взглядом уставилась в экран компьютера.
   Конэлл подошел к окну и нахмурился. Почему Морджин не хочет стать его женой? Она ведет себя так, словно он оскорбил ее! Что, черт возьми, сделал ее бывший, что она стала такой недоверчивой? Надо было просто сесть и поговорить с ней, но Конэлл позволил раздражению и гневу взять над собой верх. Честно говоря, он вел себя как капризный ребенок, который не может получить то, что хочет. Не удивительно, что Морджин предпочла поехать домой, вместо того чтобы заняться с ним любовью!
   Эта мысль выводила его из себя. Он ходил взад-вперед, не в состоянии успокоиться и взять себя в руки. Сексуальная неудовлетворенность сводила его с ума. Когда Морджин подняла на него отчаянный взгляд, Конэлл почувствовал себя злодеем, убившим маму олененка Бэмби. Как же исправить ситуацию до отъезда?
   Если он хотя бы не попытается, то вряд ли от него будет много пользы в Штатах. Коллеги будут разочарованы.
   Раздался телефонный звонок. Конэлл раздраженно схватил трубку.
   – Да! – прорычал он.
   – Виктория Кэндал ждет в приемной и хочет видеть тебя.
   – Хорошо. Спустись и проводи ее ко мне. – Какого черта его мать пришла в офис?
   Морджин поправила дрожащими руками черную юбку, застегнула жакет и бросила взволнованный взгляд в зеркало. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
   – Миссис Кэндал? Меня зовут Морджин Маккензи, я ассистент мистера О'Брайена. Пожалуйста, пойдемте со мной. Я провожу вас в его кабинет.
   Безупречно одетая, со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами, которые так походили на глаза сына, Виктория Кэндал улыбнулась и пожала руку молодой женщине.
   – Я полагаю, он не слишком рад меня видеть, – призналась она шепотом. – Скорее всего, он думает, что я собираюсь снова давать ему советы, а я всего лишь хочу пригласить его на ланч. Надеюсь, у него не запланировано ничего важного? Я знаю, мне следовало предупредить его заранее, но.., я была в городе и решила преподнести ему сюрприз.
   Морджин сразу почувствовала симпатию к этой женщине.
   – У него назначена встреча на час дня, но я уверена, он может отложить ее на более позднее время.
   Зачем она сказала это? А что, если Конэлл считает иначе? К тому же это встреча не с кем-нибудь, а с напыщенным, самолюбивым Ричардом Арчи!
   – Ну что ж, похоже, у меня есть надежда! Спасибо, дорогая.
   Как только они появились в дверях кабинета, Конэлл шагнул навстречу.
   – Что случилось, мам? Ты ведь знаешь, я очень занят.
   – Вот как ты мне рад! Может, мне повернуться и пойти домой? – С обиженным выражением лица Виктория направилась к двери.
   Потрясенная его грубостью, Морджин кинулась на защиту пожилой женщины:
   – Твоя мать пришла, чтобы пригласить тебя на ланч, Конэлл, и я думаю, тебе следует пойти.
   Я легко могу перенести твою встречу с Ричардом на более позднее время.
   – С какой стати я должен это делать? И кто вообще спрашивает твое мнение? Ты прекрасно знаешь, что завтра утром я улетаю в Нью-Йорк и у меня дел по горло!
   – Конэлл О'Брайен! С каких это пор ты забыл правила поведения, которым я учила тебя с детства?! – Виктория твердым шагом подошла к сыну и строго посмотрела на него. – Немедленно извинись перед своей секретаршей! Я действительно пришла пригласить тебя на ланч.
   – Сожалею, но я слишком занят, чтобы идти с тобой в кафе, мама. Давай попросим Морджин приготовить тебе кофе, а потом ты вернешься домой.
   – Я что-то не услышала извинений. Или я окончательно оглохла? – Виктория хмуро посмотрела на сына, а потом перевела взгляд на Морджин.
   От проницательных глаз Виктории не укрылось, что необыкновенно привлекательная молодая женщина с блестящими темными волосами сильно покраснела. Кроме того, руки у нее дрожали, когда она взяла со стола какие-то бумаги. Неужели это и есть та женщина, в которую влюблен ее сын? Впрочем, неудивительно!
   Морщинки на ее лбу тут же исчезли, а на губах появилась ослепительная улыбка, которая могла сравниться лишь с улыбкой ее сына.
   – Даже если ты безумно занят, это не может служить оправданием грубости, – упрекнула она Конэлла. – Но если ты не хочешь идти со мной в кафе, может быть, Морджин захочет выпить со мной кофе? Кроме того, мы могли бы немного поболтать. Ты ведь не станешь возражать, правда?
   – А с какой стати, позволь спросить, тебе вдруг захотелось поболтать с моей секретаршей? – раздраженно спросил он.
   Морджин подумала, что ему следовало бы добавить: «Неужели у тебя, мама, есть с ней что-нибудь общее?»
   Раздраженно бросив на стол стопку бумаг, которую так аккуратно укладывала, она повернулась к Конэллу. В зеленых глазах застыли боль и обида.
   – Неужели ты не можешь не заставлять людей чувствовать себя ничтожными? К вашему сведению, мистер О'Брайен, я терпела ваше плохое настроение и ужасные манеры все утро, но больше не собираюсь терпеть ни секунды!
   Посмотрим, как вы справитесь, если сегодня вечером я возьму отгул!
   Схватив свою сумку, Морджин быстро выскочила из кабинета. Толком не зная, куда скрыться, она распахнула ближайшую дверь.
   За спиной послышались шаги. Очевидно, Конэлл решил догнать ее. Морджин скользнула внутрь и закрыла дверь на щеколду. Это была маленькая комнатка, служившая офисной канцелярией. Девушка щелкнула выключателем, зажегся свет.
   – Морджин! – Конэлл подергал металлическую ручку двери. – Черт возьми, что ты затеяла?
   – Перестань запугивать меня! Я не хочу с тобой разговаривать. Завтра утром я положу тебе на стол заявление об уходе!
   В возникшей тишине она слышала только удары собственного сердца. Единственная слеза скатилась по щеке, но она быстро смахнула ее рукой. Она не позволит Конэллу обращаться с ней как с какой-то безмозглой любовницей!
   – Завтра я улетаю в Нью-Йорк, если ты не забыла, – низким голосом напомнил Конэлл.
   – Счастливого пути! Надеюсь, ты останешься там навсегда и никогда не вернешься!
   – Не могу поверить, что ты говоришь серьезно! – Он еще раз дернул ручку двери. – Позволь мне войти, нам нужно поговорить.
   – Я не хочу с тобой разговаривать, и нам больше нечего сказать друг другу.
   – Открой дверь, Морджин, или, клянусь, я ее выломаю!
   Прижав сумку к груди, молодая женщина дрожащими пальцами нащупала щеколду.
   – Я открою дверь, но не собираюсь разговаривать с тобой, Конэлл, даже не проси. Я иду домой. – Она приоткрыла дверь в надежде вырваться наружу, но широкая мужская грудь загородила проход. Конэлл ворвался в маленькую комнату и захлопнул за собой дверь. Морджин была в шоке, она даже не решалась поднять на него глаза. Она прислонилась к полкам, словно ища в них поддержки, чтобы не упасть, дыхание у нее прерывалось. Наконец она подняла испуганный взгляд и увидела суровое, непроницаемое лицо Конэлла. – Что.., ты собираешься делать?
   – Я не двинусь с места до тех пор, пока ты не поговоришь со мной.
   – В кабинете тебя ждет мать, иди к ней. А я пойду прогуляюсь, немного успокоюсь и вернусь в офис. Я не стану писать заявление об уходе. Ты ведь знаешь, мне нужна эта работа, и я…
   – Чего ты так боишься, Морджин?
   Неожиданная нежность в его голосе застигла ее врасплох. Закусив губу, чтобы не расплакаться, Морджин нервно вздохнула.
   – Я не.., я просто не хочу говорить об этом.
   И я.., мне не понравилось, как ты разговаривал со мной там.., словно я какое-то ничтожество.
   Пожалуйста, уйди с дороги и дай мне пройти.
   – Мне очень жаль, что я тебя обидел, я не хотел этого. А сейчас, пожалуйста, ответь мне на вопрос. Чего ты так боишься?
   Он был неумолим. Морджин украдкой посмотрела в напряженные голубые глаза и глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду.
   – Я боюсь своих чувств, если хочешь знать!
   Меня пугает та страсть, какую я испытываю к тебе, Конэлл О'Брайен! Ты привык командовать, давать указания. Ты находишься на пике карьеры, ты богатый и успешный. Я была замужем за человеком, у которого были точно такие же качества, и он считал меня недостойной партией. Потому что он был врачом, а я простой секретаршей. Он относился свысока к моему происхождению, к моим родителям, считал себя благодетелем! Его семья не признала даже Нишу. После всей этой истории у меня очень понизилась самооценка. Я не хочу второй раз пережить подобное унижение. Ты понимаешь?
   Наконец Конэлл все понял. Прекрасные глаза Морджин наполнились слезами, и сердце у него сжалось от боли. Он нежно притянул Морджин к себе и поцеловал.
   – Прости, если обидел тебя. Я никогда не сравнивал наше положение, поверь! Ты оставляешь в тени других женщин. Ты красивая и умная, ты любящая, заботливая мать, ты отличный человек, Морджин. Именно поэтому я хочу, чтобы ты стала моей женой.


   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   Стук в дверь заставил их вздрогнуть.
   – Конэлл, ты там с Морджин? Я жду вас обоих в кабинете.
   – Это мама, – улыбнулся мужчина. – Она не уйдет до тех пор, пока не доберется до сути дела, уверяю тебя. Мы с сестрой даже придумали ей прозвище: «Шерлок Холмс в юбке». Нам лучше вернуться. Прости, что повел себя грубо. Я не имел права срывать на тебе свое дурное настроение.
   – Извинения приняты.
   – У тебя есть с собой фотография Ниши? поинтересовалась Виктория. – Мне так хочется взглянуть на твою дочь.
   Морджин улыбнулась и полезла в сумочку.
   У нее в кошельке лежала фотография, которую она всегда носила с собой. Казалось, мать Конэлла проявляла искренний интерес к ее ребенку, и это заставило Морджин проникнуться еще большей теплотой и симпатией к пожилой женщине.
   – О, она очень красивая! – воскликнула Виктория, поднимая глаза на сына. Улыбаясь, он встал позади матери и посмотрел на цветную фотографию.
   – Такая же, как и ее мама, – заметил он.
   Морджин почувствовала себя на седьмом небе от счастья, ее сердце наполнилось теплотой.
   Заметив нежность во взгляде сына, Виктория улыбнулась. Она очень долго ждала, когда сын наконец-то влюбится. И вот сейчас напротив нее сидела привлекательная брюнетка, глаза которой излучали преданность и любовь.
   Виктория могла поспорить, что ее сын нашел свою вторую половинку, свою родственную душу.
   Виктория видела, что Морджин очень сдержанна в проявлении своих чувств. Будучи матерью, она, разумеется, прежде всего заботится о благополучии своего ребенка. Кто знает, может быть, ей известно, как Конэлл вел себя с другими женщинами? Но ведь на самом деле Конэлл не похож на своего отца. Он мог встречаться с многочисленными женщинами и получать удовольствие от общения с ними, но никогда не давал обещаний, которых не мог сдержать. Когда сын принимал какое-то решение, то не сходил с избранного пути. Несомненно, он останется верным Морджин, какие бы испытания ни уготовила им судьба. Виктория решила сделать все возможное, чтобы помочь им обрести свое счастье!
   Она вернула фотографию Морджин и погладила сына по руке.
   – Еще не поздно пригласить Морджин на ланч. Ты так не думаешь, дорогой?
   Конэлл отрицательно покачал головой и тяжело вздохнул. Видит Бог, он ужасно сожалел о том, что не может согласиться с предложением матери.
   – Это отличная идея, мама, но я на самом деле очень занят. Как только вернусь из Нью-Йорка, то первым делом свожу Морджин в ресторан. Обещаю. Надеюсь, теперь ты довольна?
   – Я знаю, что ты сделаешь все как надо, сынок. – Виктория нежно улыбнулась ему.
   Морджин очень устала, приводя в порядок дела до отъезда Конэлла в Нью-Йорк. В половине седьмого вечера она наконец выключила компьютер, встала и потянулась, посмотрела на полоску света, пробивавшуюся из-под двери.
   Интересно, сколько еще Конэлл собирается пробыть в офисе?
   Морджин понимала, что нужно войти и попрощаться. Но даже это было непросто. Сердце у нее заныло. Почему она сразу не согласилась выйти за него замуж? Ведь Конэлл давал ей уверенность, которую она так долго искала. Он сказал, что считает ее своей ровней. О боже, только бы он не передумал…
   Как только Конэлл услышал стук в дверь и увидел долгожданную посетительницу, всю его усталость как рукой сняло.
   – Я зашла, чтобы сказать тебе, что собираюсь идти домой.
   – Заходи и закрой дверь, – приказал он, развязывая дорогой шелковый галстук.
   Вопреки его ожиданиям Морджин покорно сделала то, что он велел. Медленным шагом она подошла к столу и заинтересованно взглянула на чертежи нового бизнес-центра.
   – Еще не закончил?
   – Дорогая, я сделал все, что планировал на сегодняшний вечер. – Он быстро свернул чертежи, освобождая стол, на губах появилась недвусмысленная улыбка.
   – Надеюсь, твоя поездка пройдет успешно. Морджин начинала догадываться о его намерениях. – Я немедленно свяжусь с тобой, если произойдет что-то серьезное.
   – Неужели ты никогда не забываешь о своих обязанностях? Все-таки мне удивительно повезло с секретаршей, ты настоящий профессионал.
   – Я стараюсь. – Морджин слегка покраснела.
   – Мне бы хотелось, чтобы ты старалась и во всем остальном.
   – Так оно и есть. – Смущенная двусмысленностью фразы, Морджин принялась застегивать жакет.
   – Тогда, пожалуйста, не делай этого.
   – Чего?
   В голубых глазах она увидела страстное желание.
   – Не прячь от меня свое тело.
   – Я не.., совсем нет. – Морджин опустила руки и отвела взгляд, облизала пересохшие губы.
   Этот жест не ускользнул от Конэлла.
   – Нужно, чтобы вы еще кое-что сделали для меня, мисс Маккензи, – сказал он хриплым голосом.
   – Я думала, мы уже закончили на сегодня… мистер О'Брайен.
   – Осталось еще кое-что. Я хотел сделать это весь день. Ты не догадываешься, что бы это могло быть?
   Морджин, словно загипнотизированная, подошла к нему. Конэлл усадил ее на стол и снял с нее туфли. Морджин чувствовала себя кошкой, греющейся на солнышке. Она мечтала об этом весь день. Бесполезно отрицать, что она любит и страстно желает этого голубоглазого ловеласа, который, словно ураган, ворвался в ее жизнь.
   Ей хотелось обнять его и крепко прижаться к этой широкой груди, но Конэлл покачал головой, жестом указывая, чтобы она не двигалась.
   Словно исполняя особый ритуал, он медленно освобождал ее от одежды. Морджин чуть не задохнулась от желания.
   – Ты носишь слишком много вещей, – нежно упрекнул он, расстегивая блузку, а затем и бюстгальтер опытной рукой.
   Увидев ее роскошную грудь, он застонал и припал губами к ее набухшим от желания соскам.
   Морджин переполняло возбуждение, ей не хватало воздуха. Она жаждала этого мужчину как никого на свете! Наконец их губы встретились и слились в страстном, пламенном поцелуе, от которого у обоих закружилась голова.
   – Конэлл, прошу тебя.
   – Что такое, мисс Маккензи? – прошептал он.
   – Ты сам знаешь. – Морджин откинула голову назад и содрогнулась всем телом.
   – Я хочу, чтобы ты произнесла эти слова. Я так долго их ждал.
   – Люби меня.., прошу, не останавливайся.
   Он заглянул в зеленые глаза, обрамленные бархатными ресницами. Морджин сгорала от нетерпения, и Конэлл не стал больше ее томить. Резким движением он вошел в нее. Морджин вскрикнула от наслаждения и откинула голову назад, ногти вонзились в могучую спину. Они принадлежали друг другу, и весь мир перестал существовать.
   Охваченная пламенем, Морджин, забыв прежнюю целомудренную сдержанность, была олицетворением страсти. Она заглянула в голубые глаза Конэлла, напоминавшие сейчас бушующий океан, и утонула в них. Она поцеловала его в губы и обвила ногами бедра мужчины.
   Подумать только, они занимаются любовью… на письменном столе Дерека! О господи! Она больше никогда не сможет посмотреть на стол, не вспомнив этих божественных мгновений!
   – Я уже говорил тебе, что считаю тебя самой роскошной женщиной, мисс Маккензи? – Его рука скользнула к груди и принялась ее ласкать.
   – Что-то не припоминаю, – с трудом выдавила она, почувствовав новый прилив страсти.
   – Ну, тогда я говорю. Я с ума по тебе схожу.
   И поэтому хочу на тебе жениться.
   Больше они не произнесли ни слова, унесенные очередной волной желания. В глубине души Морджин надеялась, что в Нью-Йорке Конэлл не забудет ее ласк и будет мечтать вернуться домой. Вернуться к ней.
   – Что случилось, Кон? Ты решил стать «свободным художником» и оставить нью-йоркский офис? – Майк Брейборн, его коллега и друг, бросил профессиональный взгляд на новые чертежи Конэлла.
   – Можно и так сказать. – Конэлл быстро сложил чертежи в папку.
   – А в чем дело? – не унимался Майк. – Ты до сих пор не сообщил мне истинную причину. И не пытайся меня обмануть, мы слишком давно знаем друг друга.
   Приятель был прав. Но Конэллу не хотелось говорить, что он влюбился. Даже Виктория не знала, что он собрался жениться на Морджин.
   Только когда девушка даст свое согласие, можно будет сообщить маме эту сногсшибательную новость. Да, в постели они доставляли друг другу незабываемое наслаждение. Но, очевидно, ей этого недостаточно. Единственное, что Морджин пообещала ему, – это что по возвращении из Нью-Йорка он получит ее ответ.
   Конэлл провел три бессонные ночи, думая о том, что он станет делать, если она отвергнет его. Как он сможет жить без этой женщины?
   Без ее смущенной улыбки, без прекрасных зеленых глаз? Он с нетерпением ждал встречи, предаваясь мечтам о собственном уютном гнездышке где-нибудь в окрестностях Лондона. Как здорово, если у него наконец-то появится настоящая семья! В конце концов эта мысль настолько зажгла его, что Конэлл набросал несколько эскизов дома, который ему вдруг захотелось построить…
   – Конэлл. – Майк помахал рукой у него перед носом, словно возвращая с небес на землю. – До меня наконец дошло! Дело в женщине, я угадал?
   Ты влюбился?
   – Это так явно? – Конэлл усмехнулся.
   – Ладно, давай выкладывай начистоту. Кто она? Как ее зовут и, что еще более важно, как она выглядит?
   Конэлл засунул руки в карманы брюк и подошел к окну.
   – Она работает в лондонском филиале компании, ее зовут Морджин, и она похожа на ангела с темными как смоль волосами. Она красотка. Доволен?
   – Надеюсь, и мне когда-нибудь посчастливится встретить, такую девушку-мечту! Да-а, женщины Нью-Йорка наденут траур, когда узнают, что ты решил жениться.
   – Не могу же я всю жизнь довольствоваться мелкими интрижками. Пришло время остепениться.
   – Ты прав, – согласился Майк. – Но мужчина, черт возьми, не должен торопиться делать выбор! Ты уверен, что она та самая?
   Конэлл не стал медлить с ответом.
   – Она – та единственная, которую я так долго ждал и искал. Я уверен! С этого момента, приятель, я однолюб.
   Рейс задерживался! Морджин уставилась на мелькающие зеленые буквы табло и с трудом подавила нарастающее разочарование.
   Его не было шесть дней. С тех пор как Конэлл улетел в Нью-Йорк, ее мучила бессонница. Морджин специально находила себе все новые дела, чтобы забыться, но мысли возвращались к Конэллу. Вчера она положила баночку с малиновым джемом в духовку вместо холодильника, а сегодня выбросила утреннюю почту вместе с мусором. Похоже, еще чуть-чуть и она окончательно свихнется.
   Морджин тяжело вздохнула и направилась в зал ожидания. Вскоре рядом с ней села белокурая женщина средних лет. На ней были узкие черные брюки и красный жакет свободного покроя. Ее макияж был безупречен. Глядя на нее, Морджин подумала, что толком не успела привести себя в порядок. Она лишь на несколько минут заскочила домой после работы, чтобы переодеться и отвезти Нишу к маме, а оттуда отправилась прямо в аэропорт встречать Конэлла.
   – Встречаете кого-то? – вежливо спросила женщина.
   – Да, – взволнованно ответила Морджин.
   – Кого-то особенного? – Женщина улыбнулась.
   – Да, он особенный.
   – Я так и думала. Я наблюдала за вами, когда вы ходили возле табло. У вас на лице написано, что вы влюблены и не можете дождаться встречи с любимым.
   – О! – Морджин тяжело вздохнула и убрала волосы за ухо. – Это так очевидно?
   – Я сама испытала подобное чувство. Мы с мужем только что отпраздновали двадцатилетнюю годовщину свадьбы, а я до сих пор безумно влюблена в него, словно мы встретились только вчера.
   Женщины разговорились, и время пролетело незаметно. Морджин взглянула на часы.
   – Пойду посмотрю, не появились ли какие-нибудь новости о рейсе, – объяснила она, вставая. – Мне было очень приятно поговорить с вами. Хочется верить, что через двадцать лет я все еще буду с человеком, которого люблю, и мы вместе отпразднуем годовщину нашей свадьбы.
   – Если этот твой Конэлл действительно такой, каким ты его описала, то не сомневаюсь, что так оно и будет. Все зависит от вашего желания. Постарайся пронести это прекрасное чувство через всю жизнь, Морджин. Мне тоже было очень приятно пообщаться с тобой.
   Еще через двадцать минут Морджин стояла у ограждения и всматривалась в толпу прибывших. Она заметила его сразу, и от волнения у нее перехватило дыхание, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она не могла больше ждать и бросилась навстречу Конэллу, выкрикивая его имя.
   Застыв на месте, Конэлл с трудом верил собственным глазам. Именно об этом он мечтал весь перелет, показавшийся бесконечным. Боже, как он скучал по этой женщине!
   Он бросил чемодан и крепко прижал Морджин к себе, осыпая поцелуями ее сладко пахнущие волосы, лицо, шею. Никогда больше он не расстанется с ней.
   – Я люблю тебя, – задыхаясь от счастья, произнесла Морджин.
   – Что ты сказала? – Притворившись, что не расслышал, Конэлл заглянул в ее искрящиеся зеленые глаза.
   – Я сказала, что люблю тебя и хочу стать твоей женой! – Морджин обнимала своего любимого мужчину, и сердце у нее пело от радости. – Я не могла дождаться момента, когда смогу сказать тебе об этом. Прости, что заставила тебя так долго ждать. Я и представить себе не могла, что разлука окажется такой невыносимой. – Она быстро поцеловала его в губы и улыбнулась. – Я просто хотела поговорить обо всем с Нишей…
   Конэлл мечтал, чтобы маленькая дочка Морджин приняла его. Обняв Морджин за плечи, он покачал головой.
   – И как же она восприняла новость?
   – Ниша совсем не против. – Морджин улыбнулась. – Она даже помогла нане испечь пирог для тебя. Мы сможем отведать его, когда приедем домой. – Заметив удивленный взгляд Конэлла, девушка поспешила добавить:
   – Ко мне домой. Ты останешься у меня, пока мы вместе не подыщем что-нибудь подходящее, согласен?
   Я знаю, мой дом немного тесноват, но в нем тепло и уютно. Но, если ты предпочитаешь остановиться у своей сестры, я не обижусь и пойму тебя.
   Конэлл увидел в ее прекрасных зеленых глазах тревогу и поспешил ее успокоить:
   – Твой дом – лучший на свете, мой ангел.
   Лишь бы мы были вместе.
   Именно такой ответ и мечтала услышать Морджин.
   – Как только у нас появится несколько свободных минут, я покажу тебе чертежи, над которыми работал. – Конэлл загадочно улыбнулся.
   – Какие чертежи?
   – Наброски дома, который я собираюсь построить для нас – тебя, меня и Ниши.
   – О, Конэлл!
   Морджин снова крепко обняла любимого и прижалась к его губам. Они пошли к выходу, обнявшись и не замечая никого вокруг, поглощенные друг другом.
   Морджин заглянула в небесные глаза и поняла, что любима. Она была уверена, что они сделают все возможное, чтобы пронести свою любовь и нежность через всю жизнь.




KOAP Open Portal 2000


Яндекс цитирования