Тамара Крючкова

   ПЛУТЫШ, ИЛИ НЕ ДНЯ БЕЗ ОЗОРСТВА
   ЧУДЕСА НЕ ПОНАРОШКУ
   РОВНО В ПОЛНОЧЬ ПО КАРТОННЫМ ЧАСАМ

   ПЛУТЫШ, ИЛИ НЕ ДНЯ БЕЗ ОЗОРСТВА

   ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

   Вы, конечно, слышали про английскую писательницу Агату Кристи?  В  ее
книгах никогда не знаешь, что произойдет дальше и чем  все  кончится.  Я
хочу познакомить вас с другой Агатой - Агатой-не-Кристи, а  прозвали  ее
так потому, что с ней тоже никогда не знаешь, чего ожидать  в  следующий
момент.
   Представьте себе девочку с огромными зелеными глазами и золотыми куд-
рями до плеч. Увидев ее, люди восклицают:  "Ах!"  Но  через  пять  минут
(правда, справедливости ради надо заметить, что иногда это случается че-
рез пятнадцать минут, а очень редко через полчаса) взрослые качают голо-
вой и говорят: "Ой-ой-ой!" или "Айай-ай!" или "Ну и ну!" - в зависимости
оттого, у кого как развита фантазия.
   Конечно, если разобраться, Агата совсем не виновата в том,  что  "ах"
превращается в "ой-ойой". И вообще Агата вела бы себя ужасно хорошо, ес-
ли бы не ее маленький приятель Тришка. Вы не знаете, кто  такой  Тришка?
Что ж, прочтите эту книжку и тогда узнаете. Скажу вам по секрету, у каж-
дого мальчишки и девчонки есть свой Тришка, и когда вам хочется  побало-
ваться, знайте, он наверняка где-то рядом.
   Правда, взрослые считают, что они никогда не озорничали и всегда были
самыми примерными детьми на свете, но это оттого, что у них  плохая  па-
мять. Вот если бы она была немного получше, мне кажется,  детей  никогда
бы не наказывали.

   ГЛАВА 1. ТРИШКА

   В дверь позвонили. Бабушка прошла по коридору, отодвинула  щеколду  и
ахнула. На пороге ЧТО-ТО стояло. ОНО мало походило на девочку, но по не-
которым едва уловимым признакам бабушка угадала  в  этом  существе  свою
внучку Агату, которая еще полчаса назад, аккуратная и наглаженная, вышла
погулять.
   - Где же это ты так изуродовалась? - всплеснула руками бабушка.
   - А чего он первый лезет? - насупившись сказала Агата.
   - Кто там к тебе лезет? - покачала головой бабушка.
   - Алька. Чего он меня Агатой-не-Кристи дразнит?
   - Ну и что? Пускай себе дразнит. А ты бы повернулась и ушла.
   - Я и так повернулась и ушла. Я вообще не люблю, когда из носа  кровь
течет, - сказала Агата.
   - У тебя из носа кровь текла? - заволновалась бабушка.
   - Почему у меня? У Альки. Я же говорю тебе, что он  меня  дразнит,  -
пояснила Агата.
   - Значит, он тебя дразнит?! А ты-то хороша - мальчишкам носы  расква-
шивать! Чисто казак в юбке. Платье изорвала, растрепалась.  Ленту  опять
потеряла? Ну просто железные нервы надо иметь. Вот постой-ка в углу, по-
думай о своем поведении. Пускай родители придут, полюбуются на это  зре-
лище. Ну и характер! Словно плутыш ее в бок толкает.
   - Какой плутыш? - тотчас заинтересовалась Агата.
   - Обыкновенный. В старину так называли тех, кто озорничает без  меры,
- строго сказала бабушка, поставила Агату носом в угол  между  стеной  и
шкафом и вышла из комнаты.
   "Зрелище" вздохнуло, почесало болячку на коленке,  шмыгнуло  носом  и
мечтательно произнесло:
   - Вот было бы здорово, если бы у меня на самом деле был  обыкновенный
плутыш. Он бы меня пожалел и сказал: "Агаточка, ты самая лучшая  девочка
на свете. Зря тебя обижают и наказывают".
   - Конечно, зря, - сказал вдруг чей-то тоненький голосок.
   Агата оглянулась. На портьере раскачивалось маленькое, с Агатину  ла-
дошку, существо. Оно было беленьким, пушистым, с мохнатой  кисточкой  на
хвосте, цепкими пальчиками и веселой, улыбающейся рожицей. Существо  по-
ходило сразу на котенка, обезьянку и озорного человечка. Агата  в  жизни
не видела подобного создания.
   - Ты кто? - от удивления Агата забыла про все свои огорчения.
   - Обыкновенный плутыш. Но вообще-то меня зовут Тришкой. Я пришел ска-
зать тебе, что ты - самая лучшая девочка на свете.
   - Ну и ну! - Агата смотрела на плутыша круглыми от удивления глазами.
Она протянула руку, осторожно тронула его пальцем и восхищенно  выдохну-
ла: - Всамделишный!
   - А какой же еще? - плутыш отряхнул ладошкой шерстку в том месте, где
до него дотронулась Агата.
   - Значит, это ты озорничаешь без меры? - спросила Агата, с  интересом
разглядывая Тришку.
   - Озорничаю?! Да я из кожи вон лезу, чтобы тебе жилось веселее. Я  же
не виноват, что взрослые такие зануды. Им бы только наказывать.  И  ведь
что обидно: чем лучше ребенок, тем больше ему попадает.
   - Это точно, - согласилась Агата. - Вот меня, например,  каждый  день
за что-нибудь ругают, а Светку с пятого этажа то и дело хвалят: "Хорошая
девочка, хорошая девочка", а никакая она не хорошая девочка. Она даже на
дерево залезть не может. И вообще она ябеда-корябеда, чуть что  -  сразу
жаловаться бежит.
   - Не огорчайся, ты в сто раз лучше всякой Светки.
   - Никто этого не понимает, - вздохнула Агата.
   - Ничего, поймут. Мы им докажем, - успокоил Агату Тришка.
   - А как? - оживилась Агата.
   - Время покажет. Главное, положись на меня. Я что-нибудь придумаю.
   - А ты никуда не уйдешь? - спросила Агата.
   - Пока не вырастешь, не уйду. А потом ты и сама обо мне забудешь.
   - Ни за что, - с горячностью возразила Агата.
   - Это тебе так только кажется. Все озорники и непоседы обо мне  забы-
вают, стоит им повзрослеть, и считают, что они  были  самыми  послушными
детьми на свете.
   - А почему они забывают? - допытывалась Агата.
   - Потому что перестают играть, а я не люблю  быть  назойливым.  Когда
надо пошалить, я тут как тут, а потом меня и след простыл. Стоит мне  на
минутку отлучиться, как ты обо мне и не вспомнишь.
   - Вот возьму и нарочно вспомню, - заупрямилась Агата.
   - Посмотрим. - Тришка загадочно подмигнул ей.
   Он раскачался на портьере, спрыгнул  на  книжную  полку  и,  пройдясь
вдоль книг, сказал:
   - На твоем месте я бы не стоял тут без дела, как пугало. Так никто не
узнает, что ты хорошая девочка, и не оценит тебя по достоинству.
   - Но я ведь в углу, наказанная, - возразила Агата.
   - Ну и что? Дело можно и в углу найти. Вон посмотри, сколько  книжек.
Наверняка в них есть нераскрашенные картинки. И фломастеры как  раз  под
рукой. Давай, действуй, а я пошел.
   С этими словами плутыш исчез, словно его и не было.
   Агата взяла с полки книгу, которую папа купил накануне. Он очень  ра-
довался и говорил, что это страшная ценность, за которой он долго гонял-
ся. А еще он за нее заплатил не простые деньги, а бешеные.  Агате  книга
тоже нравилась. На темно-синей обложке красовались золотые буквы,  укра-
шенные витиеватыми цветами, а картинки были  переложены  листами  тонкой
шуршащей бумаги. Жаль только, что все они были нецветные.
   "Ничего, это легко исправить", - подумала Агата, взяла  фломастеры  и
аккуратно, стараясь не вылезать за линии, принялась раскрашивать.

   ГЛАВА 2. ДОМОСЕДКА

   Иногда в жизни бывают особые случаи. Сегодня у Агатиной  бабушки  был
как раз такой случай: ей нужно было на часок оставить Агату одну. Уходя,
бабушка беспокоилась так, будто ожидала землетрясения или иного  стихий-
ного бедствия.
   - Смотри, спички не трогай. К газу не подходи. Ручки у телевизора  не
крути. Прохожих с балкона не вздумай поливать. Окна не раскрывай и ни  в
коем случае не высовывайся, - наставляла Агату бабушка.
   Агата думала, что все-таки в мире многое устроено несправедливо.  По-
чему, когда она берет спички, - это нехорошо, а когда то же самое делают
взрослые, им все сходит с рук? И вообще, удивительно, сколько всего  ин-
тересного человек не должен делать, чтобы вести себя хорошо.
   Наконец бабушка ушла, и Агата осталась за хозяйку. Она решила  прове-
рить, все ли в порядке: шутка ли сказать - вся квартира  на  ней!  Агата
заглянула в папин кабинет, прошлась по гостиной, зашла в бабушкину  ком-
нату и застыла в дверях. Тут стояла самая интересная вещь - необыкновен-
ная кровать. Спинки у нее были витые с большими никелированными  шарами,
а вместо матраса - сетка. Если на кровать залезть, а потом  подпрыгнуть,
то сетка так и подбрасывала тебя кверху. Но, к  сожалению,  кататься  на
кровати не разрешалось.
   Попрыгать на сетке было очень заманчиво, но, собрав  всю  свою  волю,
Агата решительно повернулась и уже хотела уйти от  соблазна,  как  вдруг
откуда ни возьмись появился Тришка. Он сидел на кровати, заложив ногу за
ногу, и слегка раскачивался.
   - Ну что, попрыгаем? - предложил он.
   - Сегодня нельзя. Я дома одна и отвечаю за порядок, - сказала  Агата.
- Не каждому ведь можно квартиру доверить, правда?
   - Правда, - согласился Тришка, - но уж если твоя бабушка сделала  та-
кую глупость, то можно вволю на кровати покачаться. Когда еще такой слу-
чай представится?
   - Говорю же тебе, нельзя. Взрослые, когда дома одни остаются, на кро-
ватях не скачут, - запротестовала Агата.
   - А ты почем знаешь? Может, твоя бабушка только того  и  ждет,  чтобы
одной остаться. Как только все за порог, она прыг на кровать и давай се-
бе скакать.
   - Нет, бабушка точно не скачет. У нее радикулит, -  уверенно  сказала
Агата.
   - Но у тебя-то радикулита нет. Может, тебе раз в жизни такое  счастье
выпало. Э-э-эх! - крикнул Тришка и, подпрыгнув на  кровати,  перекувырк-
нулся в воздухе так, что у Агаты аж дух захватило.
   - Да перестань ты прыгать, а то меня от твоего прыганья  завидки  бе-
рут, - сказала Агата и тоже полезла на кровать.
   Конечно, Тришка кувыркался лучше, но и у  Агаты  неплохо  получалось.
Она взлетала почти до потолка, плюхалась на сетку и подскакивала  вновь.
Кровать ходила ходуном. Это было, пожалуй, лучше, чем на  качелях.  Игра
была в самом разгаре, когда одеяло сползло с кровати и вместе  с  Агатой
свалилось на пол.
   - Допрыгались, - сказала Агата, поднимаясь с вороха подушек, - теперь
от бабушки попадет.
   - А может, бабушкины очки спрятать, и она ничего не заметит? -  пред-
ложил плутыш.
   - Ну да, когда где беспорядок, она и без очков, знаешь, какая глазас-
тая. Давай лучше все назад положим.
   Убирать кровать оказалось делом нелегким. Мало того что одеяло так  и
норовило сползти на пол, вдобавок ко всему покрывало оказалось таким же-
ваным, как будто на нем отплясывало кадриль полчище слонов. Когда  нако-
нец Агата застелила постель и водрузила на нее подушки,  случилось  нес-
частье. Верхняя, самая  маленькая  подушечка  скатилась  на  тумбочку  и
столкнула бабушкину любимую чашку на пол. Агата даже зажмурилась, а отк-
рыв глаза, увидела, что чашка цела и невредима. Агата перевела дух.
   - Ух, не хватало еще чашку разбить, - сказала она, пристраивая непос-
лушную подушку.
   - Это мы мигом, - пообещал плутыш и щелкнул хвостом.
   В этот момент Агата случайно задела чашку локтем, и та, упав  на  пол
во второй раз, разлетелась на куски.
   - Ой! - всплеснула руками Агата и кинулась подбирать осколки.
   - Чего ты так испугалась? Ты же сама сказала, что нам не хватает раз-
бить чашку. Зато теперь все в порядке, - успокоил ее Тришка.
   - За чашку точно влетит, - мрачно покачала головой Агата.
   - Послушай-ка, а может нам квартиру пропылесосить? Чистота будет, по-
рядок. Бабушка так обрадуется, что про чашку и не вспомнит.
   - Давай, - согласилась Агата.
   - Отличненько! - потирая ладошки, сказал Тришка. - С пылесосом я  еще
никогда не работал! С чего начнем?
   - Мама сначала пылесос чистит, - сказала Агата.
   - И мы почистим! - сказал Тришка, открывая пылесос.
   Он вытащил из пылесоса мешочек, и, не успела  Агата  опомниться,  как
Тришка вытряхнул на ковер целую кучу мусора.
   - Ты что? А-апчхи... Кто же его в комнате  аапчхи...  вытряхивает,  -
чихая от пыли, проговорила Агата.
   - Ничего. Зато теперь пылесос чистый, а мусор мы сейчас уберем, - ус-
покоил ее Тришка. Плутыш оглядел пылесос и обнаружил загадочное явление:
шланг был один, а дырки две. Тришка сунул носишко сначала в одну,  потом
в другую и со знанием дела сказал:
   - Все понятно. Одна дырка главная, а другая запасная, на случай, если
первая испортится.
   - А какая из них главная? - спросила Агата.
   - Эта, - уверенно ткнул пальцем Тришка. Они подсоединили шланг, вклю-
чили шнур в сеть, и пылесос заревел. Тришка отпрянул от неожиданности.
   - Ура! Гудит! - воскликнул он и уселся на пылесос верхом.
   Агата ухватилась за шланг, поднесла щетку к куче мусора, и... о ужас!
- вместо того чтобы всосать мусор, сильной струей воздуха пылесос разме-
тал его в разные стороны. Хлопья пыли летали по комнате. Агата бегала за
ними со шлангом, но получалось еще хуже.
   - Выключай! Выключай! - Агата  старалась  перекричать  рев  пылесоса.
Тришка лихорадочно нажимал на все кнопки, пытаясь найти нужную.  Наконец
пылесос затих.
   - Ух, прямо бешеный пылесос какой-то, - сказала Агата, вытирая пот со
лба.
   - Наверное, главная дырка засорилась,  давай  попробуем  запасную,  -
предложил Тришка.
   - Нетушки, вдруг еще хуже будет, - замотала головой Агата.
   - Хуже не будет, - пришел к выводу Тришка, оглядев гостиную.
   Агата решилась. Теперь они поменялись  местами.  Тришка  держался  за
шланг, а Агата нажимала на кнопки. Пылесос заработал.
   - Сосет! Что я говорил, сосет! - радостно воскликнул Тришка.
   Агата и сама видела, что сосет. С трюмо одна за другой исчезали мами-
ны заколки.
   - Ты зачем мамины заколки засасываешь? -  закричала  Агата,  выключая
пылесос.
   - Пылесос проверяю. Ух и здорово работает! Спорим, он что угодно  за-
сосать может.
   - Нет уж, давай лучше без пылесоса, - вздохнула Агата.
   - Как хочешь, - пожал плечами Тришка. - Хотя с  пылесосом,  по-моему,
веселее.
   Агате было не до веселья. Она убрала пылесос  и  ладонями  попыталась
размести мусор по гостиной так, чтобы он был не очень заметен.
   - Ничего у нас с пылесошкой не получилось, - обреченно сказала Агата.
   Тришка заглянул в папин кабинет и предложил:
   - Слушай, а может, у папы на столе приберем? Посмотри, какой  у  него
там беспорядок.
   - Нет, папа даже маме не разрешает у него на  столе  убирать,  потому
что беспорядок на папином столе называется  рабочим  порядком.  Так  ему
легче найти то, что надо.
   - Просто твоя мама убирать не умеет. Если  постараться,  можно  такой
рабочий порядок навести, что твоему папе и не снился, - заверил Тришка.
   Агата согласилась. Она была готова помочь папе в работе,  потому  что
очень любила его. Он ее никогда не наказывал.
   Агата с Тришкой живо принялись за дело. Стол у папы был огромный.  На
нем лежали книги, листы бумаги, чистые и исписанные блокноты, ручки, ка-
рандаши и еще много всякой всячины. Они так увлеклись,  что  через  нес-
колько минут папа ни за что не узнал бы своего родного стола.
   Агата трудилась не покладая рук до тех пор, пока не  пришла  бабушка.
Обнаружив, во что превратилась ее кровать, бабушка тихо застонала,  зато
очень обрадовалась, когда узнала, что пылесос цел  и  невредим.  Пропажу
чашки бабушка заметила только вечером, но к этому времени пришли папа  с
мамой, и воспоминания о чашке померкли по сравнению с тем, что тут нача-
лось. Конечно, мама не запрыгала от радости при виде  длинной,  лохматой
паутины, гирляндой свисающей с люстры, а папа... Агата никогда не видела
его таким сердитым. Он припомнил ей и раскрашенную книжку и то, как  она
незаметно отливала в раковину его одеколон, чтобы  поскорее  освободился
красивый пузырек. Агата слушала его,  и  ей  было  обидно  до  слез.  Уж
кто-кто, а он мог бы быть ей благодарен: такого рабочего порядка  самому
ему никогда не навести.

   ГЛАВА 3.

   ПРЕСТУПЛЕНИЕ БЕЗ НАКАЗАНИЯ

   В воскресенье мама повезла Агату на аттракционы. Вот где  можно  было
разгуляться! Агата перекаталась на всех качелях и каруселях  и  за  день
притомилась так, что в автобусе начала клевать носом.
   - Не усни, а то ты теперь большая, мне тебя не донести,  -  мама  ле-
гонько потрепала Агату по щеке.
   - Угу, - согласилась Агата, поудобнее пристроилась к маме под  бочок,
сладко зевнула и закрыла глаза. Вдруг у нее над ухом  зазвенел  знакомый
голосок Тришки: Эй, проснись! Кто же спит, когда можно совершить настоя-
щий подвиг!
   Агата открыла глаза, чтобы посмотреть, где прячется плутыш,  но  того
нигде не было. И тут Агата увидела такое, что сон как рукой сняло. Прямо
через проход от нее сидел  настоящий  грабитель.  Почувствовав  на  себе
пристальный взгляд Агаты, вор  оглянулся.  Агата  поспешно  отвернулась,
чтобы он не заметил, что за ним следят. Мужчина тоже отвернулся и как ни
в чем не бывало стал смотреть в окно. Агата огляделась. Люди ехали,  за-
нятые своими мыслями, и никто даже не подозревал, что среди них находит-
ся преступник. Раздумывать было некогда. Агата  поерзала  на  сиденье  и
дернула маму за рукав:
   - Мам, вон тот дядька - грабитель.
   - Не выдумывай, и потом сколько раз  тебе  говорить,  что  показывать
пальцем некрасиво, - отмахнулась мама.
   - Я не выдумываю. Он точно вор, - настаивала Агата.
   - Неужели ты за день не устала? Никак не угомонишься, - покачала  го-
ловой мама и уткнулась в книгу.
   Агата поняла, что нужно действовать самостоятельно. Проскользнув мимо
мамы, она юркнула через проход и схватила вора за рукав.
   - Дяденьки и тетеньки! Это вор, держите его! - громко закричала она.
   Вор оторопело уставился на Агату.
   - Девочка, ты что? Чей это  ребенок?  -  Мужчина  попытался  высвобо-
диться, но не тут-то было. Агата еще крепче вцепилась в его рукав.
   - Держите его скорей, а то он убежит!
   Мама подскочила к Агате и попыталась оттащить ее от пассажира.
   - Агата, как тебе не стыдно! - громко сказала она,  а  потом  сердито
прошептала: - Влипнем из-за тебя в какую-нибудь историю.
   - Это мне как не стыдно? Это ему должно быть стыдно, что он чужие ве-
щи крадет, - не унималась Агата.
   - Да я в жизни ничего чужого  не  взял.  Девочка  меня,  наверное,  с
кем-то перепутала, - оправдывался мужчина.
   - Неправда! - покачала головой Агата. - Ничего  я  не  перепутала.  Я
своими собственными глазами видела, честное слово!
   В ее глазах светилась такая неподдельная искренность, что каждому бы-
ло ясно, на чьей стороне истина.
   - Господа, это какое-то недоразумение. -  Обвиняемый  обвел  взглядом
автобус, ища поддержку.
   Видя, что он не собирается размахивать пистолетом и крушить все  вок-
руг, а интеллигентно взывает к голосу разума, пассажиры начали проявлять
некоторый интерес к происходящему.
   Первым в защиту законности выступил господин с сизым носом.
   - Чего там с ним цацкаться, отвести его в отделение да и разобраться,
что он за птица! Ишь морду отъел, рэкетир! - выкрикнул он.
   - Вы, что ли, поведете? - язвительно усмехнулся сухопарый  мужчина  в
очках.
   - А хоть бы и я! - выпятив грудь, выступил вперед сизоносый.
   Сухопарый тут же смолк и страшно заинтересовался пейзажем за окном.
   - Прошу вас, выслушайте меня! Какое отделение? Я ни в чем не виноват,
- с мольбой в голосе робко вставил "рэкетир".
   После этого все совсем осмелели и каждый пожелал внести свою лепту  в
борьбу с преступностью.
   - Давно их пора переловить, ворюг этих. У моей соседки на прошлой не-
деле кошелек прямо из сумки вытащили, - поддержала сизоносого старушка.
   - А может, девочке и правда  показалось?  -  вставил  чей-то  нереши-
тельный голос.
   - Ребенок зря говорить не будет, - с горячностью возразил другой.
   Лицо несчастного "грабителя" покрылось красными пятнами. Он попытался
протиснуться к выходу, но не тут-то было.  Получив  всеобщее  одобрение,
Агата держала его мертвой хваткой, а другие пассажиры преградили дорогу.
В это время автобус остановился и, как по заказу, в него  вошел  молодой
милиционер. Народ заволновался. Сизоносый кричал, и  то  рэкетиров  надо
душить, кто-то пытался объяснить, что поймали преступника. Мужчина твер-
дил, что это ошибка, а Агата уверяла, что она точно знает - это  опасный
вор и грабитель.
   - Ишь, мафиози, думает отвертится! В милицию его забрать,  там  быст-
ренько разберутся, какая это ошибка! Я первый в свидетели пойду! -  рас-
палившись, кричал сизоносый.
   Обстановка накалялась. Шофер автобуса выглянул из  кабины  и  сказал,
что не может больше задерживать машину, потому что его ждут на маршруте.
Автобус загудел, как потревоженный улей. Все торопились, и даже те,  кто
сначала был на стороне грабителя, склонились к мнению, что лучше гражда-
нину пройти в отделение и там не спеша разобраться.
   Наконец оценив ситуацию, милиционер взял под козырек  и  вежливо,  но
твердо сказал:
   - Гражданин, попрошу вас пройти со мной.
   - Это противозаконно. Уверяю вас, это какое-то недоразумение. Мало ли
что может наболтать ребенок. Вот посмотрите, у меня ничего нет. - Мужчи-
на открыл портфель и стал судорожно извлекать блокнот, батон хлеба,  ка-
който сверток...
   - Не слушайте его. Это он нарочно вас отвлекает, - не унималась  Ага-
та. - Он не сейчас украл, а в другой раз. Но это точно он. Я  его  сразу
узнала.
   - В другой раз?! В какой такой другой раз?! Да я никогда чужой  нитки
не взял! - с негодованием воскликнул мужчина.
   - Ничего себе не взял! А кто простыни и пододеяльники  стащил,  когда
все спали? - настаивала Агата.
   - Какие простыни и пододеяльники? - спросил милиционер.
   - Чушь какая-то. Посудите сами, где я мог взять чужие простыни и  по-
додеяльники, - фыркнул мужчина, но потом вдруг хлопнул себя по лбу,  как
будто вспомнил что-то важное. - Постой, постой, простыни и  пододеяльни-
ки, говоришь? - обратился он к Агате и неожиданно расхохотался.
   Все стояли и в недоумении смотрели на него, а Агата не понимала,  что
в этом смешного.
   - А где? Где ты видела, что я брал чужие простыни и пододеяльники?  -
сквозь смех выдавил мужчина.
   - На крыше, где Карлсон живет, - ответила Агата.
   - Какой еще Карлсон? - не понял милиционер.
   - Который к Малышу прилетал, - объяснила Агата.
   - Вот именно, Карлсон. Видите ли, я артист, работаю в детском театре.
Вот мое удостоверение. - Мужчина достал какую-то  книжечку  и,  раскрыв,
показал всем.
   В автобусе повисло неловкое молчание. Самые рьяные поимщики "преступ-
ника" скромно спрятались за спины остальных, а пойманный  вытер  платком
выступившие от смеха слезы и сказал:
   - В "Малыше и Карлсоне" я играю вора и, судя по  всему,  играю  очень
хорошо.
   Милиционер посмотрел удостоверение и,  вернув  его  владельцу,  недо-
вольно сказал маме Агаты:
   - Разбираться надо со своими детьми.
   Мама стояла пунцовая.
   - Простите, пожалуйста. Агата такая впечатлительная девочка, - проле-
петала она, обращаясь к артисту.
   - Значит, вы не вор? - спросила Агата, глядя  "преступнику"  прямо  в
глаза.
   - Конечно, нет. Я - артист.
   - Не приставай к дяде, - мама дернула Агату за руку. -  Он  только  в
спектакле вора играет, в театре, где он работает.
   - Значит, у вас работа такая? - переспросила Агата.
   - Да, - подтвердил артист. - Я ведь только в этом спектакле вора  иг-
раю. А в других бываю и царем, и даже осликом. Это понарошку, понимаешь?
   - Вот это работа - все время играть! Самая лучшая работа на свете!  -
воскликнула Агата, а потом добавила: - А вы  все-таки  зря  соглашаетесь
воров играть. Вот если бы я была артисткой, я бы в одних принцесс  игра-
ла.
   - А если в пьесе принцессы нет? - улыбнулся артист.
   - Как же нет? А я?

   ГЛАВА 4. ДЕНЬ СЮРПРИЗОВ

   Сегодня в гости должна была прийти баба Шура, бабушкина школьная под-
руга, и это было как нельзя кстати: Агата как раз ждала удобного случая,
чтобы сообщить бабушке о том, что утром, пока та ходила в магазин, у них
вдруг кончился сахар. Конечно, само по себе это не такое уж страшное со-
бытие, но Агата знала, что бабушка будет недовольна. А каждому ясно, что
сообщать что-нибудь такое, отчего взрослые могут быть недовольны,  лучше
всего при гостях, потому что на людях наказывать ребенка неудобно и  не-
когда, а после того, как гости уйдут, наказывать уже поздно.
   Бабу Шуру Агата любила больше других гостей  потому,  что  та  всегда
приносила ей что-нибудь в подарок.
   Агата нарочно вышла во двор, чтобы встретить бабу  Шуру,  но  все  же
пропустила ее, и когда вернулась домой, старушки сидели на кухне и соби-
рались пить чай.
   - Баба Шура! - Агата издала радостный клич и с  порога  бросилась  на
шею бабе Шуре.
   - Ну, ты себя хорошо вела? - как всегда спросила баба Шура после бур-
ных объятий.
   - Хорошо, - как всегда ответила Агата.
   - Тогда у меня есть для тебя сюрприз, - сказала баба Шура и  вытащила
из сумочки небольшой плоский сверток.
   Агата лихо справилась с оберточной бумагой и увидела набор  фломасте-
ров, как раз такой, о каком мечтала.
   - Баба Шура, а почему у тебя сюрпризы всегда разные? - спросила  Ага-
та.
   - Потому что сюрпризы должны быть неожиданными  и  не  должны  повто-
ряться, - баба Шура погладила Агату по голове.
   И тут Агата вспомнила, что у нее тоже припасена для бабушки одна нео-
жиданность. Только Агата собралась поведать про нее, как бабушка открыла
сахарницу и сказала:
   - Ой, сахар кончился. Сейчас насыплю. - И она полезла в шкаф за  бан-
кой с сахаром.
   - Бабушка, в банке сахара тоже нет, - сказала Агата как бы невзначай.
   - Как это нет? Я только вчера купила два килограмма.
   - Так то вчера. А сегодня утром он вдруг кончился.
   - Ну, давай, выкладывай все начистоту, - повернулась к ней бабушка.
   - Понимаешь, я хотела взять  только  чутьчуть,  чтобы  покормить  му-
равьев. - Агата смотрела на бабушку преданными глазами.
   - Каких еще муравьев? - удивленно спросила бабушка.
   - Обыкновенных. Ты ведь не разрешаешь взять котенка или щенка, вот  я
и подумала, что будет здорово, если у нас будут жить хотя бы муравьи.  Я
принесла несколько штук от Альки. У них муравьев много. Алькина мама да-
же не знает, куда их девать.
   - Что?! Ты притащила в дом муравьев? - воскликнула бабушка.  -  Этого
только не хватало!
   - Но они ведь такие маленькие. Их не надо выгуливать, и никому они не
мешают. Я их хотела только немножко покормить, а в сахарнице  сахара  не
оказалось, вот я и полезла за банкой.
   - Что же это за муравьи такие, что они за раз два  килограмма  сахара
съели? - строго спросила бабушка.
   - Они не съели, но ты ведь сама говорила, что если  нечаянно  прогло-
тить стекло, то это очень опасно. Когда банка упала, я все аккуратно вы-
мела в мусорное ведро, - смиренно сказала Агата, чувствуя, что  несмотря
на гостей нагоняя не миновать, но тут на помощь ей пришла баба Шура.
   Ничего страшного, попьем чай без сахара. Так даже полезнее, - сказала
она.
   - Нет, эта девчонка меня просто с ума сведет своими выходками. Снача-
ла сахар, потом муравьи, - покачала головой бабушка,  но  Агата  видела,
что она уже не очень сердится.
   - Бабушка, ну честное слово, банка нечаянно свалилась. Это был  такой
сюрприз.
   - Сюрприз - это когда неожиданно случается что-нибудь приятное. А  от
тебя не сюрпризы, а одни неприятности. Наверное, я умру раньше,  чем  от
тебя сюрприза дождусь, - вздохнула бабушка. Агате стало так жалко бабуш-
ку, что она крепко обняла ее за шею и сказала:
   - Нет, бабуль, не умрешь. Вот увидишь, не умрешь. Я тебе  обязательно
сделаю во-о-от такой сюрприз, - она широко развела руки в стороны.
   - Ну ладно уж, лиса, - сказала бабушка и  потрепала  ее  по  головке.
Агата поняла, что окончательно прощена, и побежала к себе в комнату  ри-
совать новыми фломастерами.
   - Не знаю, что из нее вырастет, - проворчала бабушка, когда за Агатой
закрылась дверь. - Что ни день, то приключение!
   - А мы какие были? - возразила ей баба Шура. - Помнишь, как  Сидорову
в гардеробе к полу калоши прибили? Вот смеху-то было!
   В комнате Агаты стояла подозрительная тишина. Бабушка насторожилась.
   - Ну, во-первых, калоши прибили не мы, а невоспитанные  дети,  -  как
можно громче сказала она, - а во-вторых, Агата, поди-ка сюда.
   Моментально в дверях показалась озорная рожица.
   - Агата, обещай мне никогда не прибивать чужую обувь к полу. От этого
в ней появляются дырки и она портится, - назидательно проговорила бабуш-
ка.
   - Обещаю, - сказала Агата, и надо сказать, что слово свое она держать
умела.
   Старушки продолжали пить чай. Теперь слушать их было  совсем  неинте-
ресно, потому что они говорили о врачах и болезнях,  а  такие  разговоры
Агата не любила. И она стала думать про сюрприз.
   - О чем задумалась? - услышала Агата.
   На диване, покручивая кисточку хвоста, сидел Тришка собственной  пер-
соной.
   - Ой, хорошо, что ты появился! - воскликнула Агата. - Мне  надо  сде-
лать бабушке сюрприз. Мне ее так жалко. Можно просто от  скуки  умереть,
если тебе никогда не делают сюрпризов.
   - Не волнуйся. С нами бабушка не соскучится, - пообещал плутыш. -  Мы
ее запросто развлечем. Смотри, чьи-то башмаки  в  прихожей  неприкаянные
стоят.
   - Ну уж нетушки. Я обещала, что не буду ничьи туфли прибивать, -  ре-
шительно заявила Агата. - От гвоздей дырки появляются.
   - А зачем прибивать? Можно и без гвоздей обойтись.  Можно  приклеить.
Знаешь, как было весело, когда Сидорову калоши прибили. Пускай  старушки
опять немножко порадуются, молодость вспомнят. А потом с туфлями от клея
ничего не случится. Они от этого только крепче  станут.  Двойная  польза
получается. Агата всегда была готова порадовать бабушку, тем более, если
от этого выходила двойная польза. Не долго думая, Агата прошла в  прихо-
жую, достала из папиного ящичка клей, про который папа говорил,  что  он
клеит все на свете, и выдавила немножко  на  подошву  бабушкиной  туфли.
Тришка суетился и отдавал распоряжения.
   - Клея не жалей, погуще намазывай. А теперь кисточкой надо размазать.
   - От твоего хвоста? - спросила Агата.
   - Вот еще! - обиженно фыркнул Тришка и исчез.
   - Эй, куда же ты? - озадаченно спросила Агата. Плутыш не отвечал.
   Агата поняла, что завершать начатое ей придется  самой.  Она  достала
обувную щетку и аккуратно размазала ею клей, потом  приставила  туфлю  к
паласу и взялась за второй. Завершив работу, она осмотрела ее со стороны
и осталась очень довольна. Туфли стояли как ни в чем  не  бывало.  Когда
Агата вернулась к себе в комнату, Тришка сидел  на  письменном  столе  и
смотрел во двор.
   - Ну что, приклеила? - спросил он.
   - Да, здорово получилось, - похвалилась Агата.
   - Только это не настоящий сюрприз. Это так, пустяки для  разминки,  -
фыркнул Тришка.
   - Почему не настоящий? - огорчилась Агата.
   - Потому что настоящий сюрприз, это когда что-нибудь дарят.
   - А где же я его возьму? - пожала плечами Агата.
   - Да вон он, - Тришка кивнул в сторону двора. Агата выглянула в окно.
Во дворе на скамейке сидел Алька. Кто-кто, но Алька был совсем не  похож
на сюрприз. Во всяком случае вряд ли бабушка обрадовалась  бы,  если  бы
Агата привела его домой после того, как они с Алькой задумали в прихожей
для красоты разрисовать обои. Правда, они не успели  докрасить  даже  до
поло - вины. У них отобрали краски.
   - Какой же это сюрприз? - разочарованно сказала Агата и обернулась  к
Тришке, но того опять и след простыл. Что за дурная привычка исчезать  в
самый неподходящий момент!
   Агата решила выйти во двор. Сюрприз от бабы Шуры она уже получила,  а
больше дома делать было нечего.
   Алька сидел грустный-прегрустный и шмыгал носом.
   - Эй, ты чего... - начала было Агата, но тут увидела нечто такое, от-
чего даже забыла про сюрприз.
   У Альки из-за пазухи высунулась маленькая черная  головка  с  двойным
язычком и с желтыми пятнышками по бокам.
   - Это у тебя что? Змея? - спросила Агата, завороженно глядя на  блес-
тящую головку.
   - Сама ты змея. Это ужик, - угрюмо сказал Алька. -  Я  его  приручить
хотел, а мама ничего слушать не хочет.  "Не  надо,  говорит,  мне  таких
сюрпризов", - передразнил Алька маму.
   Агата даже подскочила от неожиданности. Вот он, сюрприз! Еще бы, каж-
дый был бы рад получить в подарок настоящего ужика. Это, пожалуй, получ-
ше фломастеров.
   - Отдай его мне, - попросила Агата. - Понимаешь, мне как раз  сюрприз
позарез нужен.
   - Ишь чего захотела. Ужиков за так не раздают, - сказал Алька,  начи-
ная проявлять интерес к жизни.
   - А давай тогда меняться.
   - На что?
   Торги продолжались недолго: Агате очень не  терпелось  получить  ужа.
После непродолжительных препираний она принесла два новеньких  фломасте-
ра, пакетик жвачек, батончик "Сникерс" и оказалась обладательницей  нас-
тоящего сюрприза.
   Сунув ужика за пазуху, Агата бережно понесла его домой. Ужик шевелил-
ся и приятно щекотал ее. Представляя, что теперь дома у них будет кто-то
живой и настоящий, Агата чувствовала себя самой счастливой на свете.
   Дома Агата посадила ужа в коробку из-под маминых туфель, оставив  ма-
ленькую щелочку, чтобы тот не задохнулся, взяла шелковую ленту и сделала
на коробке огромный бант, чтобы сюрприз был не только загадочным,  но  и
красивым. Закончив все приготовления, Агата взяла коробку и торжественно
прошествовала на кухню, где бабушки пили чай.
   - Бабуля, у меня для тебе сюрприз! - провозгласила Агата.
   - Надеюсь, на этот раз не муравьи? - спросила бабушка.
   - Нет, что ты! Гораздо лучше! - с жаром сказала Агата и  открыла  ко-
робку... Коробка была пуста.
   - Ну, где же твой сюрприз? - улыбнулась бабушка.
   - Сейчас найду. - Агата побежала в прихожую, но и там ужа не было.
   - Котенка в дом не возьмем. Мне с тобой одной забот хватает,  -  пре-
дупредила ее бабушка.
   - Это не котенок, - успокоила бабушку Агата.
   И тут Агата увидела ужа. Он подполз к  бабушкиной  ноге,  намереваясь
залезть в тапочек.
   - Ой, что это? - вздрогнула бабушка, нагнулась и увидела "сюрприз".
   Бабушка взвизгнула не своим голосом, вскочила и, уронив на пол чашку,
с несвойственной ее возрасту прытью оказалась на стуле.
   Агата изловчилась и поймала ужа. Когда баба Шура увидела змею в руках
у Агаты, она выказала не меньше прыти, чем Агатина бабушка,  но  гораздо
меньше грациозности, потому что на пол полетела не только чашка, но  еще
и сливочник с молоком.
   Позже, когда все улеглось, разбитая посуда была убрана, пролитый  чай
вытерт, а уж выпущен на волю, Агата пообещала бабушке никогда больше  не
делать сюрпризов. Правда, при этом ее немножко мучил вопрос о  приклеен-
ных туфлях, но Она вспомнила, что это не сюрприз, а всего лишь разминка,
и успокоилась.
   Пожалуй, даже хорошо, что она приклеила бабушкины туфли. Уж очень не-
удачно получилось со змейкой. Кто же знал, что взрослые могут испугаться
такого хорошенького маленького ужика? Ничего, пусть бабушки хоть на туф-
ли порадуются, как когда-то в молодости.

   ГЛАВА 5. НАСТОЯЩАЯ ЛЕДИ

   Когда бабушка была свободна, она укладывала в  сумку  вязанье,  брала
Агату за руку, и они шли в парк на детскую площадку. Это были самые луч-
шие дни, потому что, во-первых, в парке гулять намного  интереснее,  чем
во дворе, а во-вторых, Агате разрешали нарядиться.
   Сегодня на ней было голубое платье с оборками, белоснежные  гольфы  и
новые туфли с бантиками. От радости Агата то вприпрыжку неслась  вперед,
то отставала и, догоняя бабушку, чуть не сшибала ее с ног.
   - Неужели ты не можешь идти спокойно? - ворчала бабушка.
   Агата попробовала идти спокойно, но это оказалось выше ее сил.
   - Бабуль, а если человек заново родится, то это уже другой человек? -
вдруг спросила Агата, в очередной раз подбегая к бабушке.
   - Конечно.
   - Знаешь, я не хочу нового папу, - вздохнула Агата.
   - Бог с тобой! Почему у нас должен быть новый папа? - остолбенела ба-
бушка.
   - Потому что дядя Слава сказал папе, что когда он бросил  курить,  то
заново родился. А папа тоже хочет заново родиться. Он сказал, что с  по-
недельника бросает курить и начинает новую жизнь, - объяснила Агата.
   - Это совсем не значит, что папа у нас будет новый, - сказала  бабуш-
ка. - Просто когда человек бросает какую-нибудь плохую привычку, про не-
го говорят, что он начал новую жизнь.
   - Да? А я тоже могу начать новую жизнь? - в голосе Агаты  звучал  не-
поддельный интерес.
   - Конечно, если захочешь. На твоем месте я бы так и сделала, - сказа-
ла бабушка.
   Агата и сама прекрасно понимала, что сегодня самое время начать новую
жизнь, но прежде чем это сделать, она должна была найти ответ  на  очень
важный вопрос: если она начнет новую жизнь, будут ли  ее  ругать,  когда
узнают, что вчера для игры в принцесс она брала  мамину  самую  красивую
ночную рубашку с кружевами и нечаянно порвала ее, перелезая через забор?
С одной стороны, выходило, что наказать кого-то надо. Но с другой сторо-
ны, наказывать нового человека нечестно, он же не  виноват  в  том,  что
натворил старый.
   Агата так задумалась, что на время не только  перестала  скакать,  но
даже пропустила начерченные на дорожке "классики". Только было она спох-
ватилась и собралась вернуться, чтобы пропрыгать туда и обратно, как ба-
бушка сказала:
   - Вот видишь, стать новым человеком не так уж трудно. Можешь ведь ид-
ти спокойно, когда захочешь. Ни дать ни взять - настоящая леди, а не ко-
за-егоза.
   Вот это да! Агата даже сама не заметила, как стала новым человеком. И
не просто новым, а настоящей леди.  Ради  этого  можно  было  пропустить
классики.
   На детской площадке Агата уже целые полчаса вела себя  как  настоящая
леди: она не каталась с горки на пузе, потому что горку  покрасили;  она
не лазила, как обезьянка, по столбу, потому что новые туфли так скользи-
ли, что залезть в них на столб было невозможно; она ни с кем  не  подра-
лась, потому что было слишком рано и дети еще не  гуляли.  Она  даже  не
промочила ноги в пруду, который был рядом с  детской  площадкой,  потому
что пруд собирались чистить и воду из него спустили.
   Скоро Агате надоело слоняться по площадке, и она подошла  к  бабушке,
занятой вязанием.
   - Бабуль, можно я обойду вокруг пруда?
   - Нет, играй на глазах, а то еще потеряешься, - запретила бабушка.
   - Не потеряюсь, ну пожалуйста. Я тебе хочу фокус показать: уйду в эту
сторону, а приду с той, - канючила Агата.
   - Хорошо, только от пруда ни на шаг, - строго предупредила бабушка.
   - Честное слово. - Агата чмокнула бабушку в щеку и пошла  по  дорожке
вдоль пруда.
   Не успела она отойти,  как  опять  увидела  начерченные  на  асфальте
"классики". Агата помнила, что она настоящая леди, а леди, если,  конеч-
но, она настоящая, не будет прыгать, как коза-егоза. Агата отвернулась и
нарочито обошла "классики" стороной.
   "Просто удивительно, сколько в этом городе "классиков", -  возмущенно
подумала Агата, - нельзя и шагу ступить без них".
   Чтобы отвлечься, Агата оглядела пруд. На середине находился  островок
с маленьким домиком для лебедей. Островок был крошечный, но кусты на нем
разрослись так, что казалось, будто это настоящий лес. В  островке  было
что-то манящее и таинственное. Агата всегда мечтала побывать на этом не-
обитаемом пятачке и заглянуть в домик. Никогда еще островок  не  казался
таким близким и желанным, как сегодня, когда воду из пруда спустили.
   Агата потрогала дно носком туфельки. Оно было такое мокрое и грязное,
что нечего было и думать, что удастся добраться до острова не  испачкав-
шись. Конечно, может быть, раньше Агата и попробовала  бы  это  сделать,
но, вспомнив о маминой рубашке, решила, что,  пожалуй,  ей  лучше  оста-
ваться новым человеком. Агата вздохнула и  побрела  дальше,  разглядывая
все, что лежало на дне спущенного пруда.
   Чего там только не было: ржавые консервные банки, бутылки из-под  ли-
монада, размокшие обрывки бумаги, нога от чьей-то куклы...  Вдруг  Агате
словно кто-то скомандовал: "Стой!" Агата остановилась. На дне пруда, как
раз между островком и берегом, лежала огромная автомобильная шина. Агата
так загляделась на нее, что даже не заметила, как  появился  плутыш.  Он
оперся об Агатину ногу, как о столб, и, оценивающе пощелкав языком, ска-
зал:
   - Ничего себе штуковина.
   - Ой, Тришка, это ты! - обрадовалась Агата.
   - А то кто же еще? Разве я могу пропустить такое приключение, как пу-
тешествие на необитаемый остров?
   - Сегодня мне туда нельзя. Я новую жизнь начала, - вздохнула Агата.
   - Ну и что? Это еще лучше. В новой жизни человек  должен  делать  то,
чего не делал в старой. А раньше ты никогда на необитаемых  островах  не
бывала, поэтому самое время попробовать, - убедительно сказал Тришка.
   - А вдруг я испачкаюсь? - не слишком уверенно возразила Агата.
   - Ты что? Только посмотри на эту шину. Она как будто нарочно положена
в самом узком месте. Удача сама тебе в руки идет, а ты еще раздумываешь.
   Шина и правда лежала там, где островок ближе всего подходил к берегу.
Стоило сделать шаг пошире, и ты уже на шине, а оттуда  рукой  подать  до
острова - один прыжок. Агата умела Прыгать и дальше. Побывать на остров-
ке было так заманчиво, к тому же никто никогда не говорил, что настоящей
леди запрещено бывать на необитаемом острове, и Агата решилась.
   - Раз, два, три... - сосчитала она и сделала широкий шаг.
   Оказалось, Что это был роковой шаг в  жизни  настоящей  леди.  Стоило
Агате ступить на шину, как та чавкнула и начала медленно  погружаться  в
жидкую грязь. Не успела Агата опомниться, как оказалась по  щиколотку  в
черной жиже, и
   Дно, как болото, продолжало засасывать ее йогу дальше.  Агата  рвану-
лась изо всех сил и выскочила на берег. Теперь одна нога у  нее  была  в
белом гольфе с кисточкой, а другая в черном блестящем сапоге  из  грязи.
Но самое ужасное, что туфлю засосало вместе с шиной. Агата так и ахнула.
   - Ну, чего ты расстраиваешься, под грязью все равно не видно, в туфле
ты или нет, - успокаивал ее Тришка.
   - Тебе-то, конечно, нечего расстраиваться, - шмыгнула носом Агата.  -
Что же мне теперь, всю жизнь ноги не мыть?
   Агата нашла палку и, пыхтя и сопя, принялась выуживать  завязшую  ту-
фельку. Тришка прыгал по накренившейся шине и давал  указания.  Наконец,
когда Агата совсем уже потеряла надежду  пойти  домой  обутой,  ей  уда-
лось-таки подцепить башмачок. Он с чавканьем выскочил из трясины, сделал
сальто и, разбрызгивая вокруг себя кляксы  грязи,  шлепнулся  на  берег.
Агата с облегчением вздохнула. Пустяки, что вся она с головы до пят  пе-
репачкалась грязью, главное - не придется идти домой босиком.
   Рядом, в маленьком ручейке, Агата, как могла, отмыла  туфлю.  Правда,
теперь она не была похожа на свою нарядную  сестрицу;  выстирала  гольф,
который из белого стал темно-серым, почти черным,  и  понуро  побрела  к
детской площадке, где ее ждала бабушка.
   Не глядя по сторонам, она дошла до "классиков", прошла мимо  и  вдруг
остановилась. Теперь она уже не чувствовала себя настоящей  леди.  Да  и
какая же леди будет чувствовать себя настоящей, если в туфлях у нее хлю-
пает вода, в руке она сжимает гольф непонятного цвета,  а  мокрый  подол
платья при каждом шаге прилипает к коленкам!
   Агата вздохнула и решительно вернулась  к  "классикам".  Нагоняя  все
равно не миновать, зато теперь можно прыгать сколько душе угодно. В кон-
це концов, в том, что ты не настоящая леди, тоже есть свои прелести.

   ГЛАВА 6. ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК

   День выдался ужасный. К папе на работу из другого города приехал  ка-
кой-то начальник и сегодня должен был прийти в гости на обед. Мама с ба-
бушкой с утра суетились на кухне - жарили, парили, пекли  пироги,  и  до
Агаты никому не было дела. Ее просили не баловаться и  не  путаться  под
ногами. Разобидевшись, Агата вышла во двор, но и  там  все  складывалось
хуже некуда.
   Алька сидел в потайном месте за кустами жасмина и плакал. Агата  опе-
шила. Кто-кто, а уж Алька никогда не плакал, даже если разбивал  коленки
до крови.
   - Ты чего? - с участием спросила Агата.
   - Деньги посеял, вот чего, - размазывая слезы по щекам, сказал Алька.
- Мамка кошелек оставила, велела купить хлеб, сахар и молоко, а я  поте-
рял.
   - Пойдем поищем, - постаралась подбодрить Альку Агата.
   - Как же, найдешь его! До зарплаты еще два дня.  Как  я  теперь  хлеб
куплю? - горько плакал Алька.
   - Слушай, а может, у моей бабушки попросить? - предложила Агата.
   - Не, если мамка узнает, что я деньги занимал, заругается. Она  гово-
рит, хуже нет в долг жить.
   - А мы не в долг. Я на мороженое попрошу. Подожди,  я  сейчас.  Агата
помчалась домой, но уж если день не  заладился,  то  неприятности  будут
преследовать до самого вечера. Денег на мороженое ей не дали,  чтобы  не
извозилась, а рассказать всю правду Агата не могла, чтобы  не  предавать
Альку. И тут у Агаты родилась идея. Когда папа вешал брюки  на  вешалку,
иногда из карманов высыпалась мелочь и монетки вполне могли закатиться в
уголок шкафа. Агата полезла в гардероб и начала его обшаривать.
   - Эй, что это ты тут делаешь? - вдруг услышала она знакомый голосок.
   Уцепившись за вешалку, плутыш с любопытством наблюдал за ее поисками.
   - Деньги ищу. Мне очень нужно для Альки, - объяснила Агата.
   - Здесь ты их вряд ли найдешь, - покачал головой Тришка. - К тому  же
ищут обычно клад, а какой же клад в платяном шкафу?
   - А ты знаешь, где искать? - с вызовом спросила Агата.
   - Деньги надо не искать, а зарабатывать, - глубокомысленно изрек плу-
тыш и прыгнул Агате на плечо.
   - Легко сказать! Как же я их заработаю? - развела руками Агата.
   - Мало ли как? Можно, например, картины продавать,  как  художники  в
парке.
   - Так то настоящие художники. Я так рисовать не умею, -  самокритично
заметила Агата.
   - Ну и что? Для того чтобы быть  художником,  совсем  не  обязательно
уметь рисовать. Некоторые художники вообще рисуют не  картины,  а  каля-
ки-маляки. Страх, да и только. Они еще называются как-то страшно, -  за-
думался Тришка.
   - "Об страхции", кажется, - наморщив нос, подсказала Агата. Она  нем-
ного разбиралась в живописи, потому что папа собирал альбомы разных  ху-
дожников.
   - Вот именно, - кивнул плутыш.
   Воодушевленная Тришкой, Агата достала свой  альбом  для  рисования  и
открыла его, на самом любимом рисунке. Тришка заглянул ей  через  плечо,
поцокал языком и с видом знатока заявил:
   - Это не "об страхция". Это гораздо лучше. Настоящий "а вам гарт".
   - Тришка, а что такое "гарт"? - Агата  много  раз  собиралась  задать
этот вопрос папе, но забывала.
   - Это по-французски, - важно заметил Тришка, - а по-русски значит  "и
так сойдет". Вроде как нам - что получше, а вам - гарт.
   Придирчиво осмотрев свой "а вам гард", Агата решила, что он ничуть не
хуже тех, что некоторые художники выставляют напоказ. Она аккуратно  вы-
резала рисунок ножницами и побежала с ним на улицу.
   Алька понуро сидел в условленном месте. Увидев в глазах Агаты веселые
искорки, он несколько ободрился.
   - Ну что?
   - Все в порядке. Мы деньги сами заработаем. Мою картину  продадим,  -
бодро сказала Агата и показала свой "шедевр". Глазам Альки предстало пу-
чеглазое пугало с растопыренными руками, рядом с которым чернела большая
клякса.
   - А это что за паук? - угрюмо поинтересовался он.
   - Это не паук. Это принцесса гуляет с песиком. Понимаешь, когда я ри-
совала, краска не просохла и растеклась в  разные  стороны,  -  пояснила
Агата.
   - Кто ж такое купит? - шмыгнув носом, недоверчиво спросил Алька.
   - Еще как купят! Это как раз то, что надо. Бабушка говорит, что  сей-
час чем хуже, тем моднее, - заверила его Агата. Вопреки  ожиданиям  про-
дать картину оказалось непросто. Видимо, люди еще не доросли до  понима-
ния современного искусства. Но Агата не унывала. Она была не из тех, кто
легко сдается. В это время к дому подъехало такси. Агата мигом смекнула,
что можно предложить картину пассажирам.
   - Побежали! На такси без денег не ездят. Может, купят, - кивнула  она
Альке и бросилась к мужчинам, вылезающим из машины.
   - Дяденьки, купите картину! - жалобно заканючила Агата.
   - Что? - обернулся тучный мужчина в очках с толстенными стеклами.
   Перед ним стоял златокудрый ангелочек с невинным лучистым взором.
   - Купите картину, пожалуйста! Настоящий "а вам гард", - заверила  его
Агата, протягивая альбомный листок. Толстяк улыбнулся, но тут в разговор
вмешался сухощавый пассажир с рыбьими глазами.
   - Девочка, не приставай... - начал было он, но толстяк его оборвал.
   - Зачем ты так, Юра? Говоришь, авангард у тебя? - обратился он к Ага-
те, взяв ее картину. Художница поняла, что сейчас ее "шедевр" будет про-
дан, и Алька - спасен! От предчувствия удачи у нее засосало  под  ложеч-
кой. Окрыленная, Агата для верности добавила:
   - Нам очень нужны деньги. На хлеб не хватает.  В  этот  самый  момент
Агата застыла, как громом пораженная. Расплатившись с водителем, из так-
си появился третий пассажир. Это был ее собственный папа.  Лицо  у  него
сначала побагровело, как свекла, потом побелело, словно полотно, и Агата
подумала, что, пожалуй, лучше всего ей было бы сейчас провалиться сквозь
землю. Толстяк погладил ее по головке и полез за бумажником,  но  теперь
Агату это не обрадовало. Между тем папа через силу улыбнулся и услужливо
обратился к толстяку:
   - Пожалуйста, Федор Иванович, сюда. Вот по этой дорожке.
   Толстяк с сухощавым направились к подъезду, и Агата слышала, как  Фе-
дор Иванович сказал, что она прелестный ребенок и что это трагедия, ког-
да дети голодные, а родителям нет до этого дела,  а  сухощавый  ввернул,
что во всем виновато пьянство. Наверняка родители забулдыги, вот дети  и
попрошайничают. Агата потрусила было следом за гостями, но папа незамет-
но обернулся к ней и, сделав страшные глаза, процедил:
   - Пока гости не уйдут, чтоб духа твоего дома не было.  Потом  погово-
рим.
   Агата понуро побрела к ожидавшему ее Альке.
   - Что же теперь будет? - с тревогой спросил он.
   Агата пожала плечами и стала угрюмо ковырять носком  туфельки  землю,
но тут она вспомнила про зажатую в потной ладошке бумажку, и  настроение
у нее немножко улучшилось. Хорошо, что хотя бы Альку выручили.
   - Вот, возьми, - протянула она деньги.
   Алька в нерешительности колебался.
   - Бери, говорю! - настаивала Агата.
   - А как же ты? Тебе, небось, влетит. Агата на мгновение задумалась, а
потом, вздохнув, махнула рукой.
   - Что поделаешь! Всем великим художникам вначале приходится тяжело.

   ГЛАВА 7. КРАСОТА ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ

   - Знаешь, кем я стану, когда вырасту? - спросила Агата.
   Бабушка поглядела на внучку поверх очков и вздохнула.
   - Не иначе как атаманом.
   - Не смейся, я серьезно говорю, - обиделась Агата. - Я  теперь  точно
знаю, что буду парикмахером, как тетя Галя, которая приходила делать ма-
ме прическу.
   - Так ты же вроде собиралась стать продавщицей в игрушечном магазине,
- напомнила ей бабушка.
   - Ну, я один день буду играть в магазине, а другой буду парикмахером,
- решительно заявила Агата и побежала к себе в комнату,  чтобы  еще  раз
взглянуть на свое новое сокровище: флаконы с остатками жидкости для  за-
вивки волос. Мама выбросила их в мусор, но Агата вовремя выудила  драго-
ценные бутылочки из ведра и припрятала в ящике для игрушек.
   Нельзя же раскидываться таким добром. К тому же, когда она станет па-
рикмахером, все это может пригодиться. Стоило Агате достать ящик  с  иг-
рушками, как оттуда показалась озорная мордочка Тришки.
   - Хорошее приобретение, - подмигнул он Агате, кивнув на заветные  бу-
тылочки.
   - Еще бы! Видел бы ты мою маму. Прямо фокус какой-то. Она теперь сама
на себя не похожа, - похвасталась Агата и, задумчиво накрутив  на  палец
свой золотистый локон, с сожалением добавила: - Жалко, что у меня волосы
и так кучерявые, а то можно было бы их завить.
   - А ты завей Светку, - предложил Тришка. - У нее волосы  как  солома.
Знаешь, как она обрадуется.
   Это была чистая правда. Светке давно хотелось иметь такие  же  кудри,
как у Агаты.
   - А вдруг ее родители будут ругаться? - засомневалась Агата.
   - Чего им ругаться? Они еще благодарить тебя будут. Ты же  из  Светки
не кого-нибудь, а красавицу сделаешь.
   Ради того чтобы сделать из конопатой курносой Светки с жидкой косицей
златокудрую красавицу, Агата готова была пожертвовать  драгоценной  жид-
костью для завивки. Она схватила флаконы и, сгорая от нетерпения осчаст-
ливить Светку, вприпрыжку помчалась во двор. Возле качелей уже  крутился
Алька.
   - Чего это у тебя? - спросил он, кивнув на бутылочки.
   - Волшебная жидкость. Мы из Светки красавицу сделаем, - сообщила Ага-
та.
   - Из Светки? - переспросил Алька. Видимо, он обладал не столь богатым
воображением,  поэтому  на  его  лице  выразилось  полнейшее  неверие  в
свойства волшебной жидкости.
   Как раз в этот момент из соседнего подъезда появилась Светка. Она шла
навстречу своему счастью, чавкая жвачкой и выдувая пузыри, и даже не по-
дозревала, какое блестящее будущее первой красавицы ее ждет. Агату так и
распирало от нетерпения сообщить ей эту новость.
   - Светка, что я тебе скажу! Хочешь стать красивой, как  принцесса?  -
выпалила Агата, подбегая к Светке.
   От такого вопроса Светка остолбенела и чуть не подавилась жвачкой.
   - Как это? - не поняла она.
   - Очень просто. У меня волшебная вода есть. От нее сразу кучерявиться
начнешь. - Агата с гордостью потрясла в  воздухе  бутылочками.  Конечно,
Светка тотчас загорелась желанием стать красавицей, но она не была  уве-
рена, как к этому отнесутся ее родители.
   - А вдруг мне не разрешат? - забеспокоилась она.
   - А ты ничего не говори. Это будет сюрприз. Придешь  домой,  родители
тебя не узнают! - уговаривала ее Агата. Против такого довода устоять бы-
ло трудно, и Светка решилась. Алька великодушно предложил открыть  салон
красоты у себя дома. Его мама возвращалась с  работы  вечером,  и  целый
день квартира была в его полном распоряжении.
   Подготовить парикмахерскую для приема  первого  посетителя  оказалось
делом хлопотным. Агата сбегала  домой  и  притащила  бигуди,  и  флаконы
из-под маминых духов, пустые тюбики от помады и папин крем  для  бритья,
просто потому что он попал под руку. Алька добавил красивую бутылку шам-
пуня, расчески и содержимое маминой косметички. Когда все это  великоле-
пие было расставлено на журнальном столике, стало очевидным, что  парик-
махерская получается нешуточная. Жаль только, что большое зеркало  нахо-
дилось в прихожей, но, в конце концов, пока прическа не  готова,  Светке
смотреться в него незачем, для этого есть мастер, решила Агата.
   Предвкушая свое чудесное преображение, Светка сидела торжественная  и
напряженная, словно аршин проглотила. Агата расплела ее унылую косицу  и
с энтузиазмом принялась за работу. Слив жидкость  из  обоих  флаконов  в
плошку, она смочила в ней губку и стала деловито промокать Светкину  го-
лову.
   - Ой! За шиворот течет! - пожаловалась Светка.
   - Терпи! Красота требует жертв, - подражая маме, строго сказала  Ага-
та.
   - Сейчас все будет в порядке, - пообещал Алька и достал из  гардероба
простыню. Через мгновение клиентка сидела укутанная, как кокон, но  нео-
жиданно возникло новое осложнение. Светкины волосы оказались на редкость
вредными и ни в какую не хотели накручиваться на бигуди.
   - Не тяни! Больно же! - то и дело ныла Светка.
   Наконец Агата не выдержала.
   - Это я для себя, что ли, стараюсь? Тебе же хочу  как  лучше.  Хочешь
быть красивой - выбирай: или не дергайся, или терпи.
   Чтобы дело пошло быстрее, Алька вызвался помочь Агате. Теперь  Светку
тянули за волосы не в одну, а в обе стороны,  отчего  ее  желание  стать
красавицей начало быстро убывать. Когда она совсем было решила, что кра-
сота - это не самое главное в жизни, с накручиванием было  покончено,  и
Светку торжественно усадили под фен, позаимствованный у  Алькиной  мамы.
Теперь оставалось ждать, пока завивка возьмется. К счастью, по телевизо-
ру начались мультики, и вся троица уселась перед экраном. Из-за  гудения
фена Светка почти ничего не слышала. К тому  же  матерчатый  колпак  был
слишком велик и постоянно сползал ей на нос.
   - Не пора еще? - время от времени с надеждой вопрошала она, но кто же
выключит телевизор на самом интересном месте?
   Когда мультики закончились, Агата с Алькой снова принялись  за  дело.
Они сняли со Светки бигуди и застыли в немом удивлении. Светкина  голова
представляла собой невообразимое зрелище. Среди туго скрученных спиралек
волос сосульками свисали пряди, которым не  посчастливилось  попасть  на
бигуди. Кроме того волосы местами поменяли цвет и стали пятнисто-пегими.
   - Можно посмотреться? - заерзала Светка.
   - Нет, сначала надо расчесать, - сказала  Агата  тоном,  не  терпящим
возражений, и вонзила расческу в спутавшуюся, как войлок, шевелюру  кли-
ентки.
   Последовавшая за этим душераздирающая сцена ничем не походила на мир-
ную игру в парикмахерскую. Светка визжала, что ей больно, и хваталась за
расческу, Агата кричала, чтобы Алька держал Светку за руки, Алька метал-
ся между девчонками, пытаясь быть полезным. Расчесывание длилось недолго
и, вопреки ожиданиям Агаты, Светку не украсило.
   - Теперь можно посмотреться? - с нетерпением спросила  новоиспеченная
красавица.
   Агата с Алькой переглянулись. Допустить Светку до зеркала сейчас было
бы жестоко. К счастью, Агата быстро нашлась.
   - Подожди, сначала надо придать волосам форму. Алька, тащи ножницы, -
скомандовала она. При слове "ножницы" Светка заволновалась и, надо  ска-
зать, не без основания, но Агата ее успокоила.
   - Чего ты боишься? Прическу всегда подравнивают. Хуже не будет.
   Это была сущая правда. Вряд ли можно было соорудить нечто хуже  того,
что было у Светки на  голове.  Светка,  в  счастливом  неведении,  стала
ждать, когда ее голове придадут форму. Агата с Алькой принялись  выстри-
гать колтуны. Стоило им подровнять один клок, как тут же вылезал другой.
Вскоре Светке пришлось смириться с тем, что длинные волосы не в  моде  и
ей гораздо больше пойдет стрижка.
   Когда дальше стричь было некуда, Агата вспомнила про лак, при  помощи
которого можно придать волосам любую форму, но и тут парикмахеров ожида-
ла неудача. Последняя надежда рухнула, и Агата сдалась. "Красавица" рез-
во подбежала к зеркалу в прихожей и, взглянув на новую прическу, потеря-
ла дар речи. Минуту она молча взирала на свое отражение, а потом  громко
заревела.
   - А по-моему, тебе идет, - упрямо сказала Агата.
   Она вдруг вспомнила, как тетя Галя говорила, что клиенты бывают  раз-
ные - всем не угодишь. А Алька вспомнил Светкину косицу и  подумал,  что
одного они точно добились: родители Светку ни за что не узнают.

   ГЛАВА 8. ОЗОНОВАЯ ДЫРА, ИЛИ СПАСЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

   Лето выдалось засушливое. От раскаленного  асфальта  поднимался  жар,
деревья стояли пропыленные, и даже тень не спасала от  удушливого  зноя.
Во дворе было пусто. Днем детвора сидела по домам. Агата  переиграла  во
все игры, пересмотрела все картинки в книжках, переслушала все кассеты и
маялась от скуки.
   Бабушка собралась на почту за пенсией. Чтобы не таскать Агату по пек-
лу, она разрешила ей включить телевизор. Агата была на седьмом  небе  от
счастья. Родители считали, что ребенку вредно долго сидеть  перед  экра-
ном, поэтому Агате позволяли смотреть лишь некоторые детские передачи.
   Агата поудобнее расположилась в кресле  и,  чувствуя  себя  взрослой,
принялась деловито переключать кнопки программ. Наконец она выбрала  пе-
редачу про природу. Сначала показывали редких животных, а  потом  важные
дяденьки стали говорить про какую-то страшную озоновую дыру,  угрожающую
жизни на Земле. Агата уже начала было скучать, как вдруг появился  Триш-
ка.
   - Да, человечество надо спасать, - глубокомысленно произнес он.
   - Понятное дело, что надо. Только как? - спросила Агата.
   - Как, как?! Деревья надо сохранять, а на улице вон какая сушь.  Если
так дальше пойдет, все посохнет и дыры не миновать, - заявил плутыш.
   Агата побежала на балкон и не без опаски  посмотрела  на  небо.  Дыры
видно не было, но трава на газоне пожелтела и зачахла, а листва деревьев
настолько пропылилась, что казалась не зеленой, а серой.
   - Хорошо бы газончик полить, - предложил Тришка.
   - Жалко, что у меня лейка слишком маленькая, -  сокрушенно  вздохнула
Агата.
   - А зачем тебе лейка, если в прихожей вон какая штуковина лежит!
   В углу коридора, свернувшись в кольцо, словно спящая змея, лежал  но-
венький шланг, который папа приготовил, чтобы  отвезти  на  дачу.  Агата
оценивающе посмотрела на шланг и покачала головой.
   - Нет, с пятого этажа он вниз не дотянется.
   - А нам и не надо! Мы с балкона польем, - посоветовал Тришка.
   - С балкона бабушка не разрешит, - сказала Агата.
   - Это как сказать. Вон в доме напротив тетенька с первого этажа поли-
садник развела, так она вообще его из окна поливает,  и  все  ее  только
нахваливают. Какая разница, с первого этажа поливать или с пятого? Ты же
не прохожих обливаешь.
   - А вдруг нечаянно получится? - возразила Агата.
   - Ты что?! Пешеходная дорожка вон где, за газоном.  Туда  нарочно  не
достанешь, - заверил ее плутыш и, видя, что Агата  все  еще  колеблется,
обреченно добавил: - Впрочем, если тебе все равно, пускай будет дыра.
   Мир ждал спасения, и Агата решилась. Она развернула резиновую змею  и
потащила ее к крану на кухне. Прикрутить шланг оказалось нелегко. Он  то
и дело срывался и никак не хотел закрепляться, но  упорство  Агаты  было
вознаграждено. Когда шланг прочно сел на кран, Агата схватила его за хо-
бот и побежала на балкон.
   - Открывай! - скомандовала она Тришке и направила шланг на газон,  но
ничего не произошло. Живительной влаги не появилось. Агата свесила шланг
с перил и поспешила на кухню.
   - Ну, что же ты не открываешь? - спросила она у Тришки.
   - Он не открывается, - развел лапками плутыш.
   Агата до упора выкрутила кран и опять побежала  на  балкон.  Вода  не
текла.
   - Может, шланг бракованный? - почесав за ухом, задумался плутыш.
   - А может, воду отключили? - догадалась Агата. - Пойдем проверим.
   - В ванной она открутила сначала холодную, потом горячую  воду.  Кран
сердито поурчал и затих. Агата для верности засунула в  него  палец,  но
там было сухо. Агата огорченно повернулась к  Тришке,  но  того  и  след
простыл. Во входной двери щелкнул замок. Это вернулась бабушка.
   - Ну что, егоза, у тебя все в порядке? - спросила она внучку.
   - А как же, - ответила Агата таким тоном, словно иначе и быть не мог-
ло.
   - Тогда пойдем в кафе - мороженое есть. Я  сегодня  пенсию  получила,
вот и отпразднуем.
   - Ура! - закричала Агата, тотчас забыв про  дыру  и  угрожающую  миру
опасность.
   Бабушка давно обещала внучке сводить ее в  кафе  на  соседней  улице.
Агата любила мороженое больше всего на свете, но в кафе оно  казалось  в
сто раз вкуснее. Всю дорогу Агата была сама послушность. За  столом  она
сидела так чинно и так аккуратно ела мороженое  из  серебряной  вазочки,
что ее даже поставили в пример детям за соседним  столиком.  Жизнь  была
прекрасна и удивительна. Ничто не предвещало беды. Грозовые тучи  начали
собираться, когда Ага та с бабушкой вернулись домой. Не успели  они  по-
дойти к подъезду, как к ним навстречу выбежали сантехник и тетя  Валя  с
нижнего этажа.
   - Где вы ходите? - сердито воскликнула соседка. - Мы хотели вам дверь
взламывать. Вы нас затопили!
   - Быть не может! Я сегодня с утра ничего не делала, - недоуменно  по-
жала плечами бабушка.
   - Еще как может! В ванной с потолка аж капает! - возмущалась тетя Ва-
ля.
   - Наверное, трубу прорвало, - всплеснула руками бабушка и поспешила к
лифту.
   Агата тотчас поняла, что труба тут ни при чем.  "Хорошо  бы  зайти  в
квартиру первой и незаметно закрутить краны", - подумала  Агата,  но  об
этом нечего было и мечтать. Агате страшно захотелось часок-другой  погу-
лять на улице, но бабушка крепко держала ее за руку.
   Открыв входную дверь, старушка услышала подозрительный шум и со  всех
ног бросилась в ванную. Ступив на кафель, она оказалась по  щиколотку  в
воде. Из крана хлестало вовсю. Закрутив вентили, бабушка строго  посмот-
рела на внучку и схватилась за тряпку. Сейчас  ей  было  некогда  дозна-
ваться, почем у Агата устроила в квартире потоп.  Не  теряя  ни  минуты,
старушка принялась собирать воду в ведро. Агата хотела было  помочь,  но
решила, что будет благоразумнее отсидеться в своей комнате.
   Когда с наводнением было покончено, виновную призвали к ответу. Агата
тяжело вздохнула и понуро побрела на зов.
   - Это что за выходка? Ты зачем краны открыла? - сурово  спросила  ба-
бушка.
   - Бабуленька, не сердись. Это все из-за озоновой дыры. Я хотела спас-
ти...
   Агата пустилась было в объяснения, но тут вспомнила нечто такое,  от-
чего ей стало не по себе. Спасительница человечества опрометью  кинулась
на кухню. К счастью, шланг с крана не слетел, и пол был абсолютно сухим.
   В дверях показалась бабушка.
   - А это что такое? - спросила она, уставившись на шланг.
   - Это я поливаю деревья, - гордо объявила Агата, схватила бабушку  за
руку и потащила к балкону.
   Старушка глянула вниз и побледнела как полотно. Шланг хоботом  закру-
тился в сторону соседской квартиры, и вода мощной струей хлестала в гос-
теприимно распахнутую балконную дверь. В это время с нижнего этажа  раз-
дался душераздирающий вопль.
   На этот раз успокоить тетю Валю оказалось  не  так-то  просто.  Через
полчаса бабушка вернулась от соседей мрачнее тучи.
   - Пожалуй, разок в жизни тебя стоило бы выпороть, - поджав губы, ска-
зала она.
   Вечером на семейном совете Агате не дали и слова сказать ни про  озо-
новую дыру, ни про спасение человечества. День она закончила в  знакомом
углу. Агата стояла и угрюмо водила пальцем по рисунку обоев.
   - Да не переживай ты так. Всякое бывает, - услышала она задорный  го-
лосок Тришки. Плутыш сидел на книжной полке и преданно смотрел  на  свою
подружку.
   - Ничего эти взрослые не понимают, Тришка. Ведь мир надо  спасать,  -
грустно вздохнула Агата. Иди.
   - Может, кто-нибудь другой спасет? - с надеждой в голосе спросил плу-
тыш.
   - Ты что?! - искренне удивилась Агата. - Если не я, то кто же?!

   ГЛАВА 9. ОСТОРОЖНО, ОКРАШЕНО!

   Наконец у папы с мамой начался отпуск, и они всей семьей  выехали  за
город в садовый домик, гордо именуемый дачей. Жизнь на  даче  была  при-
вольная. Агата целыми днями носилась по улице, гоняла на велосипеде  или
лазила по зарослям кустов. Каждый день сулил что-нибудь новое.  Сегодня,
например, папа решил красить калитку. Агата тут же  загорелась  желанием
ему помочь, но бабушка строго-настрого запретила подпускать ее к краске.
   - Больше перепачкается, чем накрасит. Потом намучаешься ее отмывать.
   Агата поняла, что спорить бесполезно, но, к счастью, бабушка  собира-
лась в магазин. Стоило ей выйти за порог,  как  Агата  начала  канючить,
чтобы папа дал ей мазнуть хотя бы разочек, но он сказал, что бабушку на-
до слушаться, а обманывать нехорошо. Не теряя надежды, Агата понуро бро-
дила вокруг папы и время от времени тяжело вздыхала, но тот как ни в чем
не бывало продолжал махать кистью, словно не замечая, как  страдает  его
любимая дочь.
   - Хватит тебе дуться, - сказал он, завершив работу. - Хочешь - пойдем
в лес по ягоды.
   - Нет, - буркнула Агата и гордо удалилась, всем своим  видом  показы-
вая, что они в ссоре. Папа пожал плечами, улыбнулся и пошел в дом. Агате
стало обидно до слез. Она поглядела на ужасную калитку, которая противно
блестела от новой краски, потом на безобразную кисть, торчащую из отвра-
тительной банки с краской, и... Неожиданно оттуда высунулся носишко плу-
тыша.
   - Ну что, начнем красить? - деловито осведомился он.
   - Они мне не разрешают, - оскорбление произнесла Агата, махнув  рукой
в сторону дома, и добавила: - Я же не маленькая, чтобы  в  краске  выма-
заться.
   - Конечно, не маленькая. Вот ты им и докажи.
   - А как же бабушкин запрет? - заколебалась Агата.
   - Так это она папе запретила давать тебе краску. Он и не  дает.  Тебе
же про это ничего не говорили!
   - Но ведь калитка уже покрашена, - с сожалением вздохнула Агата.
   - Подумаешь, калитка. Невелика премудрость ее  покрасить.  Мы  найдем
что-нибудь поинтереснее. Можно, к примеру, скамейку подновить, - предло-
жил Тришка.
   Это была неплохая мысль. Облупившаяся от непогоды скамейка стояла пе-
ред верандой возле дома и давно нуждалась в покраске. Настроение у Агаты
тотчас исправилось. Она посмотрела на чудесную калитку, которая  красиво
блестела на солнце, взяла замечательную кисть,  торчащую  из  прекрасной
банки с краской, и с жаром принялась за работу. К сожалению, на всю ска-
мейку краски не хватило, Агата едва успела покрасить сиденье, как  банка
опустела.
   - Эх, жалко, - вздохнула Агата. Оглядев свою работу, она решила,  что
даже недокрашенная скамейка выглядит гораздо красивее, чем  раньше.  Си-
денье блестело на солнце, точно лакированное. Тришка тут  же  объявился,
чтобы оценить Агатин труд.
   - Здорово! - похвалил он, свешиваясь на хвосте с некрашенной спинки.
   - Смотри, я совсем не перепачкалась, - похвалилась Агата и, повертев-
шись кругом, чтобы показать, какая она чистенькая, нечаянно мазнула  юб-
кой по свежеокрашенной поверхности. Агата испуганно ойкнула. К  счастью,
платье не испачкалось.
   - Надо всем сказать, чтобы никто случайно не сел, - спохватилась Ага-
та.
   - Зачем говорить? Можно объявление написать "Осторожно, окрашено!"  -
посоветовал плутыш.
   - Давай! Вот будет здорово! - захлопала в ладоши Агата  и  вприпрыжку
помчалась в дом. Она только недавно научилась писать и был  а  не  прочь
лишний раз блеснуть своей образованностью. Найдя  бумагу  и  фломастеры,
она аккуратно вывела:
   "АСТАРОЖНА АКРАШИНА"
   Объявление выглядело внушительно. Довольная, Агата побежала  его  ве-
шать. Первой, кого она увидела, была бабушка, которая после похода в ма-
газин, чинно восседала на злополучной скамейке. Агата попятилась, стара-
ясь незаметно улизнуть, но бабушка радостно окликнула ее.
   - Что это у тебя? - спросила она, глядя  на  листок  бумаги  в  руках
внучки.
   - Да так, объявление, - скромно потупив глаза, сказала Агата.
   Ничего не подозревающая бабушка взяла листок и, прочитав  написанное,
засветилась от радости.
   - Вот умница! Теперь надо повесить объявление  на  калитку,  и  тогда
никто не испачкается, - похвалила она Агату.
   "Умница" покорно повесила объявление на калитку, поглядела на  бабуш-
кину любимую юбку и с надеждой подумала, что, может быть,  она  покраси-
лась не сильно. Во всяком случае, при  рисовании  красками  темный  цвет
всегда перебивал светлый, а бабушкина юбка была несомненно  темнее  ска-
мейки. Однако стоило бабушке встать, как все надежды Агаты рухнули. Сза-
ди на темно-синей ткани  предательски  светилось  огромное  ярко-зеленое
пятно.
   Бабушка пошла в дом разбирать покупки.
   - Все. Сейчас за юбку попадет. И зачем только я  взялась  красить?  -
обреченно произнесла Агата, усевшись на крыльцо.
   - Да, нескладно как-то получилось, - вздохнул невесть откуда  появив-
шийся Тришка. - Но ты не переживай. Это ведь бабушка перепачкалась, а не
ты.
   - Тебе хорошо говорить: не переживай. А скамейку кто покрасил? -  уг-
рюмо возразила Агата.
   - Слушай, а что, если юбку постирать? - осенило плутыша.
   - Точно! - поддержала Агата. - Только бы бабушка пятно раньше времени
не заметила!
   Пока бабушка переодевалась, Агата с трепетом ждала у  двери,  надеясь
на чудо. Удача была на ее стороне. Бабушка, не глядя, повесила  юбку  на
стул, надела халат и пошла на кухню. Агата незаметно взяла таз и побежа-
ла в укромный уголок сада. За кустами ее уже поджидал Тришка. Он возбуж-
денно потирал ладошки в предвкушении новой работы. Подбадриваемая плуты-
шом, Агата принялась оттирать краску, но та намертво  въелась  в  ткань.
Агата что было сил и терла, и мылила, и полоскала злополучную  юбку,  но
пятно не уменьшалось.
   - Что делать? Никак не отстирывается. У меня уже пальцы болят, -  она
посмотрела на плутыша в надежде, что тот что-нибудь придумает.
   - Надо потереть пемзой, - тут же посоветовал Тришка.
   С пемзой дело пошло быстрее.
   - Посильнее три, не жалей! - командовал плутыш.
   Агата старалась, как могла. Ей даже показалось, что краска стала  от-
ходить, как вдруг - ТРРЕСЬ - тонкая материя прорвалась, и на самом  вид-
ном месте образовалась дырища. В это время со  стороны  веранды  донесся
голос бабушки.
   - Вы случайно не видели таз? Ума не приложу, куда он мог подеваться.
   Агата осторожно высунулась из-за кустов. Мимо проходил папа.
   - А, грамотейка, - задорно сказал он. - Это ты  хорошо  придумала  на
калитку объявление повесить.
   От похвалы Агата немного повеселела, но когда папа повернулся  к  ней
спиной, она поняла, что со  спортивными  брюками  ему  придется  распро-
щаться. Однако худшее ждало впереди.
   Мама, сбросив сандалии, в счастливом неведении отдыхала на  обновлен-
ной скамейке. Она поглядела на папу и радостно спросила:
   - Ты видел, какое Агата написала объявление? Просто молодец!
   На этот раз Агату похвала не обрадовала.
   - Ой, где это ты испачкался?! - вскрикнула мама, взглянув  на  папины
брюки. Агата поняла, что она давно не виделась с  подружкой  с  соседней
улицы и неплохо было бы часок-другой погостить у нее. Она поспешно  ныр-
нула в кусты, но тут...
   - Агата! - раздался хор возмущенных голосов. Отступать было поздно.
   К счастью, родители не очень рассердились.  Мама,  конечно,  отчитала
Агату, но папа философски заметил, что в конце концов они  испортили  не
выходные костюмы. Казалось, гроза миновала, но тут бабушка совсем  некс-
тати опять вспомнила про таз. Обнаружив, что в тазу лежит не  что  иное,
как ее любимая юбка, она молча поджала губы и, не удостоив Агату  взгля-
дом, скрылась в своей комнате. Агате стало до слез жалко бабушку. Она  с
ревом бросилась за ней.
   - Бабуленька, прости меня, пожалуйста. Я не нарочно.  Я  тебе  другую
юбку куплю, в сто раз лучше. Честно-честно. Вот заработаю деньги и  куп-
лю.
   - Не надо, - поспешно отказалась бабушка, вспомнив, что однажды Агата
уже зарабатывала продажей картин. Она посмотрела на внучку долгим взгля-
дом и, вздохнув, добавила: - Ладно уж, прощаю. И то сказать,  юбка  была
старенькая.
   Агата просияла и бросилась бабушке на шею.
   - Соседи! - донесся со двора кокетливый голос тети Веры, маминой при-
ятельницы по даче. Мама поспешила к гостье.
   - Кто это у вас такое замечательное  объявление  написал?  -  шутливо
произнесла тетя Вера, поудобнее усаживаясь на скамейке.

   ГЛАВА 10. ЧУДОВИЩЕ

   Сегодня Агата вертелась перед зеркалом не просто так, а для дела. Она
долго-долго разглядывала себя со всех сторон, а потом наконец сказала:
   - Все-таки я очень красивая. Просто прелесть, какая хорошенькая!
   - Чего это ты себя нахваливаешь? - Бабушка поглядела  на  нее  поверх
очков.
   - Потому что Светкина бабушка врет, - ни с того  ни  с  сего  заявила
Агата.
   - Агата, что это за выражение "врет"? И вообще про взрослых так гово-
рить нельзя.
   - А как же про нее говорить, если она врет? - спросила  Агата,  глядя
на бабушку невинными глазами.
   - Светина бабушка неправду говорить не станет, - ответила бабушка то-
ном, не терпящим возражений.
   - Еще как станет. Она про меня сказала, что я - настоящее чудовище. А
разве чудовища такие бывают?
   - Боюсь, что иногда ты действительно бываешь настоящим  чудовищем,  -
вздохнула бабушка.
   - Как это? - недоверчиво спросила Агата.
   - Человек красив своими делами, когда от него людям  польза  есть.  А
кто во вред живет, тому и чудовищем стать недолго.
   - Всамделишным? - От страха у Агаты округлились глаза.
   - А как же. Так что прежде чем дело делать, подумай,  какая  из  того
польза выйдет, - посоветовала бабушка и пошла  хлопотать  по  хозяйству,
оставив Агату наедине с грустными размышлениями. Кому же  хочется  стать
чудовищем? Но иногда так трудно угадать, что из твоего поступка получит-
ся.
   "Лучше уж вообще никак не поступать, чем стать  чудовищем,  -  решила
Агата и уселась на диван. - Вот назло Светкиной бабушке  всю  жизнь  так
просижу, - сказала она себе. - Целый год ничегошеньки делать не буду".
   Посидев пару минут, Агата поерзала на диване, почесала коленку  и,  с
тоской глядя в окно, понуро добавила: "Всю неделю  буду  сидеть  и  ску-
чать... до самого сегодняшнего вечера".
   - Ой, что это с тобой? На тебя страшно смотреть! - вдруг услышала она
знакомый голосок. На диванной подушке сидел плутыш и с интересом разгля-
дывал Агату.
   "Неужели превратилась?! - испугалась Агата и бросилась к  зеркалу.  -
Нет. Девочка как девочка и никакое не чудовище". Агата с вызовом  повер-
нулась к Тришке:
   - Чего это тебе на меня страшно смотреть?
   - Мне всегда страшно смотреть на скучающих детей.
   - А-а-а... А я думала, что я в чудовище превратилась. Знаешь,  оказы-
вается, я иногда в него превращаюсь, -  по  секрету  шепотом  призналась
Агата.
   - Вот здорово! Тогда превращайся скорей, пойдем на  улицу  людей  пу-
гать, - предложил Тришка.
   - Ишь какой хитренький, а вдруг я обратно превратиться не смогу?  Что
же мне так и ходить чудовищем? - возразила Агата.
   - Ну, тогда не превращайся, - милостиво согласился Тришка.
   - Легко сказать, не превращайся. Для этого надо пользу  приносить,  -
развела руками Агата.
   - Что бы ты без меня делала! - воскликнул плутыш. - Я тебе  живо  по-
лезное занятие найду. Со мной не пропадешь, - пообещал он. Тришка по-хо-
зяйски огляделся, ухватился за штору, раскачался на ней и одним  прыжком
оказался возле ящика с игрушками.
   - Посмотрим, что тут у тебя в хозяйстве! - сказал он и начал одну  за
другой выкидывать из ящика игрушки: собачек, зайчат,  слоников,  кубики,
кукол... Агата с интересом наблюдала за ним, пока наконец ящик не  опус-
тел и Тришка, отряхнув ладошки, не сказал: Так я и думал, ничего  подхо-
дящего.
   Агата оглядела комнату. На полу был целый игрушечный магазин.  Она  и
сама частенько разбрасывала игрушки, но чтобы кто-то другой за нее расс-
тарался - это уж чересчур!
   - Ты зачем игрушки разбросал? Какая от  этого  польза?  -  недовольно
спросила она.
   - Пользы, конечно, никакой, - плутыш задумчиво почесал за  ухом  кис-
точкой хвоста, а потом бодро добавил: - Но у нас  еще  все  впереди.  Мы
только начали. Дай срок, мы себя еще покажем!
   - Ишь ты какой! Ты все разбросал, а мне за это влетит, - рассердилась
Агата.
   Но Тришка ее не слушал. Он высунул носишко в коридор и, поманив  Ага-
ту, захихикал:
   - За что это тебе влетит? Пускай твоя бабушка сама вещи не  разбрасы-
вает.
   - Ты что? Бабушка никогда ничего не разбрасывает. Она только и  дела-
ет, что за нами убирает, - возразила Агата.
   - Как бы не так! Сама посмотри.
   Агата выглянула в коридор. Бабушка стояла возле бельевой  корзины  и,
вытаскивая из нее белье, бросала его в разные  кучи,  отделяя  белое  от
цветного.
   - Это бабушка белье сортирует. Она всегда так перед стиркой делает, -
объяснила Агата Тришке.
   - А зачем?
   - Не знаю, - пожала плечами Агата.
   - А я знаю. Взрослым тоже иногда хочется чего-нибудь  поразбрасывать,
но они называют это "сортировать".
   К этому времени бабушка, видно,  вдоволь  наразбрасывалась.  Загрузив
часть белья в машину, она убрала остальное в корзину, засыпала в  машину
порошок и... тут зазвонил телефон.
   Стоило бабушке уйти в гостиную, Тришка  мигом  прошмыгнул  в  ванную.
Агата - за ним.
   - Так-так-так, - сказал плутыш, возбужденно потирая ладошки. - Кажет-
ся, сейчас начнем приносить пользу. - Он вскочил  на  бельевую  корзину,
сунул в нее свой нос, покопался там и радостно воскликнул: - Ура! Нашел!
Вот она, польза!
   - Это папины джинсы. Какая от них  польза?  -  разочарованно  сказала
Агата.
   - Ты только посмотри, какие они грязные. Просто загляденье! -  восхи-
щался Тришка.
   - Это потому, что папа в них на огороде работал, - сказала Агата.
   - Вот мы их и постираем. Сразу двойная польза будет: и папа обрадует-
ся, и бабушка, ей же потом меньше стирать придется.
   Принести пользу, да еще двойную, было очень заманчиво, и  Агата,  не-
долго думая, сунула папины джинсы в машину, где уже лежали скатерти.
   Тришка подскочил к машине.
   - Ого! Тут места много. Можно еще чего-нибудь постирать, -  разошелся
он, но постирать еще чего-нибудь они не успели. Бабушка закончила разго-
вор, и Агата с Тришкой бросились в комнату. Через щелочку  в  двери  они
наблюдали, как бабушка прошла в ванную, закрыла машину и включила ее.
   Теперь, когда оказалось, что приносить пользу совсем нетрудно,  Агата
горела желанием творить добро, но Тришка, оглядевшись, сказал:
   - Дома много пользы не принесешь. Нам размах нужен.
   - Может, на улицу пойдем? Пусть всему двору польза будет, -  воодуше-
вилась Агата. - Тогда Светкина бабушка не скажет, что я чудовище.
   - Хорошо! Если понадоблюсь - появлюсь, - сказал Тришка и по обыкнове-
нию исчез.
   Через минуту Агата была во дворе. К подъезду подошла старушка с тяже-
лыми сумками. Агата помогла ей открыть дверь.
   - Вот умница, - похвалила ее старушка. - Если б все дети такими  ува-
жительными были. Агата аж остолбенела от неожиданности. Что ни говори, а
не часто взрослые желали, чтобы дети были такими, как она.  Оказывается,
стоит только захотеть и полезные дела возникают сами собой.
   - Раз так, буду стоять тут и всем дверь открывать, - великодушно  ре-
шила Агата.
   - Скукота, - услышала она знакомый голосок. Тришка, по-обезьяньи све-
сившись на хвосте с дверной ручки, раскачивался, как маятник.  -  Руками
каждый открыть дверь может. Вот если бы какой-нибудь механизм  придумать
для открывания дверей!
   Тришка вскарабкался Агате на плечо и чтото зашептал ей на ухо.
   Немного погодя Агата привязывала к дверной ручке веревку, которую по-
заимствовала из папиного ящика с инструментами.
   К Агате подошел Алька.
   - Чего это ты мастеришь? - небрежно спросил он.
   - Автоматическую дверь, - объяснила Агата.
   - Дашь дернуть?
   - Дам. Только, чур, сначала я, - сказала Агата. Первым к двери  подо-
шел дядя Саша, Алькин сосед по площадке. Агата выждала, пока он подойдет
поближе, потянула за веревку, и дверь, как в сказке, распахнулась.  Дядя
Саша посмотрел в сторону кустов, где сидели ребята, улыбнулся и зашел  в
подъезд.
   - Как ты думаешь, он нас видел? - спросила Агата Альку.
   - Факт, не видел. Оттуда ничего не видно,  я  проверял.  Видала,  как
удивился! Давай, теперь моя очередь.
   Алька открыл дверь какой-то влюбленной парочке. У него  тоже  здорово
получилось.
   Вдруг дверь открылась безо всякого  автомата,  и  из  подъезда  вышла
Светка-ябеда собственной персоной. Светка прошла по дорожке и, увидев за
кустами ребят, подошла к ним.
   - Чего это вы тут делаете? - с любопытством спросила она.
   - Чегочку с маслом, - съязвила Агата и важно добавила: - Двери  авто-
матические, не видишь, что ли?
   К подъезду подошел старичок, и Агата так  потянула  за  веревку,  что
Светке стало завидно.
   - Ой, а можно мне? - попросила она.
   - Нет. Этому еще учиться надо. Ты думаешь, это очень легко, что ли? -
сказала Агата.
   - Вот именно, - поддакнул Алька, которому не хотелось  уступать  свою
очередь.
   - Я постараюсь. Вот увидите. Ну один разочек, - взмолилась Светка.
   - Ладно, так и быть, - смилостивилась Агата, окончательно позабыв все
свои обиды и Светкины грехи.
   - За жвачку, - вставил Алька, который считал, что во всем надо  уметь
найти выгоду. Через пять минут Агата с Алькой жевали и оделенную пополам
жвачку, а Светка держала в руках заветную веревку.
   Как назло никого не было. Светка даже забеспокоилась, а вдруг  больше
никто-никто не придет, но тут на ее счастье на дорожке появился дяденька
с сумкой. Светка уже было потянула за веревку, но Агата посоветовала ей:
   - Так рано не тяни, а то он нас заметит. Подожди, пока поближе подой-
дет.
   И Светка подождала. Спохватилась она, когда дяденька  был  уже  возле
самой двери. Светка изо всех сил рванула веревку. Дверь  распахнулась  и
припечатала не ожидавшего подвоха  дяденьку.  Он  потерял  равновесие  и
уселся на землю, выронив сумку. Несколько яиц  выкатились  из  пакета  и
глазуньей растеклись по асфальту. От страха Светка выпустила из рук  ве-
ревку, пружина сработала, дверь с грохотом захлопнулась, и тут  раздался
вопль!.. Сомнений не было. Это была Светкина бабушка. Она, как  ошпарен-
ная, выскочила из подъезда, одной рукой потирая лоб, а другой потрясая в
воздухе. Кто же знал, что именно в этот момент ей вздумается выходить из
дома!
   Светка с ревом выскочила из кустов.
   - Бабушка, я не хотела. Это Агата сказала, надо дергать,  когда  дядя
близко подойдет.
   - Опять эта Агата! - кричала Светкина бабушка, - Проходу от нее  нет!
Сколько раз я тебе говорила, не играй с ней. По ней давно  милиция  пла-
чет. Чисто чудовище!
   Страшное подозрение шевельнулось в Агате.  Она  обернулась  к  Альке,
чтобы спросить, не превратилась ли она в чудовище, но того и след  прос-
тыл.
   "Наверно, он меня испугался", - с ужасом подумала Агата.
   Подгоняемая страшной мыслью, она пулей выскочила из  кустов,  промча-
лась мимо кричащих взрослых и зареванной Светки и юркнула в подъезд.  Не
переводя дыхания Агата взбежала на свой этаж и нажала на кнопку  звонка.
В ее душе еще теплилась надежда, что все обойдется.
   Бабушка открыла дверь и запричитала:
   - Светина бабушка права! Чудовище ты и есть!
   Душа Агаты ушла в пятки. Значит, все-таки превратилась!
   Бабушка схватила Агату за руку и потащила в ванную.
   - Что это такое? - строго спросила она, потрясая перед ней тряпкой.
   - Какая-то грязная тряпка, - пролепетало маленькое несчастное чудови-
ще.
   - Нет, это не какая-то, а наша. И не грязная, а чистая, и не  тряпка,
а скатерть, кстати, самая новая, - возмущалась бабушка.
   Она за ухо подвела Агату к стиральной машине и вытащила оттуда папины
джинсы.
   - Кто это в машину засунул? - грозно спросила она.
   Агата не понимала, при чем тут скатерти и джинсы. Она была  несчастна
так, как может быть несчастна только девочка, превратившаяся в настоящее
чудовище. Агата не выдержала и разревелась. На этот раз слезы не тронули
бабушку.
   - Это прямо нарочно не придумаешь, что вытворяет! Все дети как  дети,
а эта - то дома набезобразничает,  то  на  улице  что-нибудь  отчебучит!
Стыдно во дворе появляться, не одно - так другое! Как  будто  плутыш  ее
подначивает - ни дня без подвига!
   - Бабуленька, он меня точно подначивает, - всхлипывала Агата.  -  Те-
перь я навсегда чудовищем останусь, да?
   - Это по твоему поведению будет видно, - сурово сказала бабушка,  от-
вела Агату в комнату и, поставив в угол, добавила: - Сегодня ты наказана
до самого вечера.
   Агата осталась одна. Она на цыпочках вышла из угла, подошла к зеркалу
и робко заглянула в него. На нее смотрела зеленоглазая, кудрявая  девоч-
ка, хорошенькая, хотя и ужасно заплаканная. Агата вздохнула с облегчени-
ем и вытерла кулаками слезы, размазав их по щекам. Значит, на  этот  раз
все обошлось.
   Тут Агата услышала шорох за портьерой. Она тряхнула ее, и из  складок
выкатился Тришка.
   - Эй-эй, полегче, - сказал он и пристально поглядел на Агату. -  Чего
это ты тут сырость разводишь?
   - Я в чудовище превратилась, в самое настоящее. Знаешь, как я испуга-
лась? Хорошо еще, что потом превратилась обратно.
   - Эх, лучше бы ты осталась чудовищем! Мы бы на улицу пошли народ  пу-
гать, - мечтательно произнес плутыш.
   Агата остолбенела от возмущения и обиды.
   - Так вот ты, оказывается, какой?! Я-то думала, что ты мне  помогаешь
хорошей девочкой стать, а ты... а ты... Не хочу больше с тобой дружить.
   - Чего это ты обиделась? - недоумевал Тришка.
   - Ты хочешь, чтобы я чудовищем стала?!
   - Так это ведь я просто так, для смеха, - оправдывался плутыш.
   - Значит, пусть я буду чудовищем, а тебе смешно. Смешно, да?
   - Ну, весело же поиграть в чудовище.
   - Не хочу я с тобой играть. Уходи отсюда. Это моя комната.
   - Ладно, я потом приду, - сказал Тришка.
   - Никогда не приходи. Я больше с тобой не играю, вот! Уходи насовсем!
   - Как же ты сможешь без меня доказать, что ты самая хорошая  девочка?
- недоуменно пожал плечами плутыш, все еще не веря, что его прогоняют.
   - Без тебя я это еще лучше докажу, - заявила Агата.
   Тришка вздохнул и, поджав хвостик, медленно побрел к двери.  Он  шел,
останавливаясь и оглядываясь на каждом шагу, в надежде, что Агата  позо-
вет его, но она нарочно отвернулась в угол. И Тришка ушел. Дверь за  ним
тихонько затворилась, и никто-никто не видел, как он вышел из дома и ку-
да направился потом.

   ГЛАВА 11. САМАЯ ЛУЧШАЯ ДЕВОЧКА

   На следующее утро Агата проснулась послушной девочкой. Она ничего  не
натворила ни утром, ни днем, ни даже вечером. Бабушка не  могла  нарадо-
ваться. Следующий день прошел так же, как и предыдущий, и  бабушка  была
озадачена произошедшей в Агате переменой. На третий день бабушка  не  на
шутку заволновалась. Она потрогала Агатин лоб, спросила, не болит  ли  у
нее что, и на всякий случай напоила ее чаем с малиновым вареньем.  Агата
очень любила малиновое варенье, но почему-то оно показалось ей не  таким
вкусным как всегда.
   Агату ничто не радовало - ей было скучно. Она  вспомнила  веселого  и
озорного Тришку, который был мастер придумывать всякие шалости. Вот уж с
кем не соскучишься!
   "Сейчас возьму и расшалюсь сама безо всякого плутыша", - решила  Ага-
та, но ничего интересного на ум не приходило. Даже кататься на  бабушки-
ной кровати или краситься маминой губной помадой не  хотелось.  "Так  уж
странно устроен человек: когда хочешь быть послушным - в голову то и де-
ло лезут всякие шалости, а когда раз в жизни решишь поозорничать -  ста-
новишься такой паинькой, хуже Светки", - вздохнула Агата. Раньше  она  и
думать не думала о Тришке, а теперь все в доме напоминало ей об этом ма-
леньком озорнике.
   Чтобы забыть о плутыше, Агата решила пойти во двор. Никогда еще ей не
было так грустно и одиноко, но играть не хотелось, и  она  обошла  ребят
стороной.
   - Эй, Агата, ты куда? - окликнул ее Алька.
   - Никуда, - огрызнулась Агата и побежала за дом, где у них  с  Алькой
было потайное место, о котором не знал никто на  свете.  Она  пробралась
через густые заросли кустов сирени и села на кучу листьев, обхватив  ко-
ленки руками.
   "Неужели Тришка больше никогда не вернется?" - грустно подумала  Ага-
та. Вдруг кусты зашевелились. Агата с надеждой оглянулась,  но  это  был
Алька.
   - Ты чего? - спросил он.
   - Ничего. Что ты ко мне пристал? - ни с того ни  с  сего  разозлилась
Агата.
   Алька оторопел. Такой он не видел Агату ни разу.
   - Пойдем поиграем, - предложил он.
   - Отстаньте от меня все. Никуда я не пойду, - отрезала Агата.
   Алька скрылся за кустами, но скоро его веснушчатая рожица снова  поя-
вилась между веток.
   - А хочешь, я тебе жука дам, майского? За так! Только сегодня поймал,
- щедро предложил он и протянул ей спичечный коробок, из которого слыша-
лось заманчивое шуршание.
   - Не хочу я никакого жука. Ничего не хочу, понятно? - крикнула  Агата
и отвернулась. Алька вылез из кустов, постоял минутку в недоумении, мно-
гозначительно повертел пальцем возле виска и сказал:
   - Больная какая-то. Жука не хочет.
   Дни казались Агате ужасно длинными. Ложась спать, она не могла  сразу
заснуть и глядела в потолок, слушая, как взрослые  шепчутся  в  соседней
комнате. Бабушка плакала и говорила, что Агата наверняка заболела чем-то
ужасным. Раньше она была такая хорошая и живая девочка, а  теперь  сидит
день-деньской нахохлившись, как  старушечка.  Мама  предложила  показать
Агату хорошему доктору. А папа сказал, что Агата вообще была самым заме-
чательным ребенком, какого только можно себе  представить,  а  они  были
слишком строги к ней, и сами во всем виноваты. Кто бы мог подумать,  что
озорную и непослушную ее любили гораздо больше. Значит, Тришка и  впрямь
помог ей доказать, что она самая лучшая девочка, но теперь он никогда не
узнает об этом, потому что она ни за что ни про что обидела его.
   Вдруг Агате показалось, что за спинкой кровати промелькнула  знакомая
тень. Агата подскочила, но за кроватью никого не было. И тогда,  уткнув-
шись в подушку, она тихонько заплакала.
   Плакса-вакса слезы лей, Огороды все полей, Все сады и все поля -  Бу-
дет мокрая земля.
   Услышав дразнилку, Агата оглянулась. На  подушке  ссутулившись  сидел
плутыш.
   - Тришка, ты вернулся! - воскликнула Агата.
   - Да так, пробегал мимо, дай, думаю, загляну. А то ты  тут  без  меня
пропадешь, - фыркнул плутыш и, свернув хвостик Колечком, стал с  интере-
сом разглядывать пушистую кисточку.
   "Конечно, пропаду", - хотела сказать Агата, но вместо этого выпалила:
   - Это я-то пропаду? Да я без тебя стала такой хорошей  девочкой,  что
все просто не нахвалятся: только и делают, что хвалят меня с утра до но-
чи. Шагу ступить не могу без того, чтобы меня не похвалили.
   - А мне еще лучше! - сказал Тришка. - Все ребята со мной  играть  хо-
тят, то туда зовут, то сюда, прямо хоть разорвись.
   - А мне зато сегодня бабушка говорит: "Раз ты такая хорошая, буду те-
бя только малиновым вареньем кормить", - соврала Агата.
   - Подумаешь, малиновое варенье. А мы с моими новыми друзьями в  такие
игры играем, какие тебе даже не снились. У меня теперь друзей  хоть  от-
бавляй - не то что какая-то там девчонка.
   - Ну и прекрасненько. А меня зато теперь все в сто раз больше  любят.
Алька даже жука майского хотел подарить, - разошлась Агата.
   - Ну, если тебе так хорошо без меня, тогда я пошел. - Плутыш, понурив
голову, побрел прочь. Агата поняла, что он уходит навсегда. Она вскочила
и опрометью бросилась за ним.
   - Тришка, миленький. Не уходи, пожалуйста. Я все наврала.  Я  так  по
тебе скучала. - И тихо добавила: - Без тебя мне совсем плохо. Тришка ог-
лянулся:
   - Но ведь зато теперь тебя все любят и хвалят.
   - Никто меня не любит и не хвалит. И бабушка варенье  давала,  потому
что думала, что я заболела. И все хотят, чтобы я была такой, как раньше.
   Тришка забрался Агате на плечо и застенчиво прошептал ей на ушко:
   - А я тоже по тебе очень скучал.
   - А как же твои новые друзья? - поинтересовалась Агата.
   - Никаких новых друзей у меня нет. Это просто к слову пришлось. Я во-
обще к другим ребятам идти не хочу.
   - Почему? - спросила Агата.
   - Я же ваш, семейный.
   - Как это - семейный? - не поняла Агата.
   - Очень просто. Я как с самого начала в вашей  семье  поселился,  так
тут и живу. Сначала у твоей бабушки, потом у твоей мамы,  теперь  вот  у
тебя.
   - Что же, моя мама тоже баловалась? - недоверчиво спросила Агата.
   - Конечно, пока не выросла большой, - подтвердил плутыш.
   - Не может быть, - не поверила Агата.
   - А ты сама у нее спроси, - предложил Тришка и шмыгнул под кровать.
   В это самое время в комнату вошла мама. Она увидела, что Агата  сидит
на полу посередине комнаты, и всплеснула руками.
   - Ты еще не в постели?!
   Мама уложила Агату в кровать и подоткнула одеяло.
   - Мам, а ты раньше баловалась? - спросила Агата.
   - Не говори глупостей, - сказала мама, как обычно  говорят  взрослые,
если им не нравится вопрос.
   - Ив грязь никогда не залезала? Только честно-пречестно, - не  отсту-
палась Агата.
   Мама посмотрела на Агату, улыбнулась и сказала:
   - Ну, разве только один раз. Как-то в пруду в парке спустили воду,  а
мне ужасно хотелось побывать на необитаемом острове, там, где стоит  до-
мик для лебедей.

   ЧУДЕСА НЕ ПОНАРОШКУ

   ГЛАВА 1. СУМАСШЕДШИЙ ДЕНЬ

   Митя лежал в кровати и разглядывал пятно света, которое отбрасывал на
потолок уличный фонарь. Оно то уменьшалось, то увеличивалось, то  пуска-
лось в пляс. Мама говорила, это оттого, что ветки деревьев то  загоражи-
вают фонарь, то открывают его. Но гораздо интереснее  было  думать,  что
пятно живое - солнечный зайчик, вернее, фонарный.
   Вот было бы интересно, если бы солнечный и фонарный зайчики  встрети-
лись!
   - Добрый день, уважаемый фонарный зайчик!
   - Вы хотели сказать "доброй ночи", коллега?
   Когда у Мити придумалось это взрослое слово, ему стало ужасно смешно,
да и кому же не станет, если он представит  себе  солнечного  зайчика  в
галстуке, в шляпе, да еще и с портфелем. А еще смешнее, что тогда все на
свете бы перепуталось. Никто бы не знал, что сейчас на улице - день  или
ночь, и каждый выбирал бы себе такое время, какое ему больше всего  нра-
вится: хочешь, смотри "Спокойной ночи, малыши", а  хочешь  "С  утра  по-
раньше". Но главное, в этой путанице можно было бы  вообще  не  ложиться
спать.
   Глаза у Мити слипались, и уже сквозь сон он слышал, как мама говорила
папе, что завтра придут гости и ей надо прибраться, наготовить и еще ус-
петь в парикмахерскую - просто какойто сумасшедший день!
   "Интересно, почему сумасшедший?" - подумал Митя, но мама то ли не за-
хотела этого объяснять, то ли папа знал все о сумасшедших  днях,  только
ответа на свой вопрос Митя так и не дождался.  Засыпая,  он  решил,  что
завтра наверняка все узнает сам.
   На следующее утро Митя первым делом вспомнил, что день сегодня сумас-
шедший. Как день сходит с ума, он еще ни разу не  видел.  Казалось,  все
было как обычно. После завтрака папа отправился на работу, а мама помыла
посуду и начала готовить.
   Митя посмотрел на будильник. Он уже целую неделю умел понимать по ча-
сам.
   "Наверное, еще слишком рано. Надо подождать", - подумал он  и  подож-
дал, а потом опять взглянул на часы. Вот это  номер!  Стрелки  почти  не
сдвинулись. Может быть, они остановились?  Митя  прислушался.  "Тик-так,
тук-тик", - выстукивали часы, делая вид, что идут, но стрелки были слов-
но приклеенные.
   Может быть, если на них не смотреть, они пойдут побыстрее? Митя  заж-
мурился и сидел, и сидел, и сидел, и сидел...  но  когда  открыл  глаза,
большая стрелка едва сдвинулась с места. Митя собрался пойти спросить  у
мамы, что случилось с часами, но мама сама заглянула в комнату,  посмот-
рела на часы и всплеснула руками:
   - Боже мой, как бежит время! Я ничего не успею сделать!
   Вот так загадка! Митя задумался - ведь на каждый вопрос  можно  найти
ответ, если, конечно, хорошенько подумать. И тут  ему  в  голову  пришла
МЫСЛЬ.
   Если мамино время сейчас мчится во всю прыть, так что мама еле-еле за
ним поспевает, а его собственное время заупрямилось и никак не хочет ид-
ти, значит, время не одно, а их много и для каждого время свое.
   Просто удивительно, как это никто раньше до этого не додумался?  Митя
побежал на кухню, чтобы срочно поделиться с мамой своим великим открыти-
ем.
   - Мама, а я придумал, как сделать так, чтобы ты все успела! - радост-
но сообщил он.
   - Я тоже, - сказала мама, - для этого нужно, чтобы ты не  вертелся  у
меня под ногами, когда я занята, и убрал бы за собой игрушки.
   "Вот всегда так с этими взрослыми. Нельзя поговорить ни о чем серьез-
ном. Сразу им в голову лезут всякие пустяки вроде неубранных игрушек", -
с досадой подумал Митя, но решил сделать еще одну попытку.
   - Я научное открытие сделал.
   - И какое же?
   - Оказывается, время не одно, а их много.
   - Кого много?
   - Времен. Ведь бывает же время быстрое,  так  что  не  успеешь  огля-
нуться, а оно уже пролетело, а бывает медленное, что тянется и тянется?
   - Бывает, - согласилась мама.
   - Вот я и придумал, что надо просто сделать такой прибор, чтобы можно
было включать время, какое захочешь. Например, включишь медленное  время
и все успеешь сделать!
   - Вот если бы сделать такой прибор, чтобы ты хотя  бы  на  уроках  от
своих фантазий отключался, - сказала мама. Вдруг она принюхалась и  бро-
силась к духовке. - Ой! У меня все горит! Пошел бы ты погулять!
   Кто-то, может, и не поймет, какая связь между Митиным гуляньем и  ма-
миной готовкой, но сам Митя уже давно заметил, что пирожки имеют  стран-
ную особенность: они начинают подгорать именно в тот момент,  когда  ему
хочется поговорить с мамой, как будто только этого и ждут.  В  отместку,
пока мама не видела, Митя показал им язык, чтобы не очень-то  задавались
- все равно их съедят, - и побежал из кухни.
   "Может, и правда пойти погулять?" - подумал Митя. В конце концов, си-
деть дома, когда с тобой никто не играет и не разговаривает, очень скуч-
но. На диване, грустно подперев лохматую голову плюшевыми лапками, сидел
Митин любимый львенок Мефодий. Еще недавно они были так неразлучны,  что
даже спали вместе. А когда Мите было одиноко - ведь каждому человеку бы-
вает одиноко, если у него нет щенка или котенка, - он разговаривал с Ме-
фодием.
   - И тебе скучно? - Митя потрепал львенка по гриве. - А давай я возьму
тебя с собой. И они пошли гулять.

   ГЛАВА 2. "МОГИСТР" ЧАРОДЕЛИЯ

   Двор был пуст. Как назло, никто из ребят еще не вышел. Митя  прошелся
по двору в поисках, чем бы заняться, но сегодня дела не находилось. Нет,
сумасшедший день ему явно не нравился! И вдруг...
   ...Вдруг Митя увидел на асфальте блестящий кружочек. Да, да, это  был
самый настоящий пятак. Вот так удача! День сразу перестал казаться скуч-
ным. Митя тотчас решил начать собирать  коллекцию  старинных  монет.  Он
поднял денежку, чтобы присоединить ее к своим сокровищам: цветному стек-
лышку, через которое все становится зеленым, колпачку от папиной  старой
ручки, сделанному из чистого золота, и железяке, которая обязательно  на
что-нибудь сгодится.
   - Эй ты, - услышал Митя чей-то незнакомый голос. И так как  во  дворе
никакого другого "эй ты", кроме него, не было, он обернулся. К нему  по-
дошел то ли мальчик, то ли взрослый, то ли низкий, то ли рослый,  то  ли
рыжий, то ли пестрый - в общем обыкновенный странный незнакомец.
   Незнакомец бесцеремонно забрался на качели  и,  слегка  раскачиваясь,
сказал:
   - А спорим, тебя Митя зовут.
   - Митя. Откуда ты знаешь? - Митя так удивился, что даже  не  заметил,
что обратился к незнакомцу на "ты", хотя он был очень вежливый мальчик и
всегда говорил "вы".
   - Ты что, спорить не умеешь, что ли? - вместо ответа спросил незнако-
мец.
   - Почему не умею? Умею.
   - Кто же так спорит! Спорить - это когда я говорю одно, а  ты  что-то
совсем другое. Понятно?
   - Понятно.
   - Тогда давай попробуем сначала. Я говорю, что тебя зовут Митя.
   - Но меня и правда зовут Митя.
   - Фу ты, опять весь спор испортил! А еще чемпион!
   - Никакой я не чемпион.
   - А спорим, что чемпион?
   - А вот и нет!
   - А вот и да!
   - А вот и ничего подобного!
   - Вот это уже спор! А притворялся, что спорить не умеешь.
   - Ничего я не притворялся.
   - Ну да ладно. Все равно я выиграл.
   - Почему?
   - Да потому что ты - самый настоящий чемпион.
   Нельзя сказать, что Мите не хотелось быть чемпионом. Если быть  чест-
ным, то он с удовольствием проиграл бы этот спор. Но с  другой  стороны,
опять-таки если быть честным,  приходилось  признаться,  что  незнакомец
ошибся и, наверное, принял его за кого-то другого.
   - Ты меня с кем-то перепутал, - сказал Митя.
   - Я? Перепутал? А откуда я, по-твоему, знаю, как тебя зовут?
   - А правда, откуда? - Митя с интересом уставился на незнакомца.
   - Я про тебя еще и не то знаю. Вот сегодня, например, ты сделал  важ-
ное научное открытие про время. А на потолке у тебя живет ручной  фонар-
ный зайчик...
   - Ты что, мысли умеешь читать? - удивился Митя.
   - Я много чего умею. Недаром я - Могистр.
   - Магистр - это такой ученый, что ли? - спросил Митя.
   - Почти, - уклончиво сказал Авося.
   - Почему почти?
   - Потому что я знаю почти все буквы. Но вообще-то я  Могистр  Чароде-
лия, могу чародействовать.
   - А разве такая работа бывает? - с недоверием спросил Митя.
   - В Великоигрании бывает все!
   - Где, где? - переспросил Митя.
   - В Великоигрании. Есть такая страна. На севере ее - Игрландия, а юж-
нее - Шутландия. Неужели не слышал?
   - Нет. А где это?
   - В Фант-Азии.
   - А-а-а. А я думал по правде, - разочарованно протянул Митя.
   - Конечно, по правде. Разве ты не знаешь, что такое Фант-Азия?
   - Ну, это выдумка. В общем, то, что не понастоящему.
   - Кто тебе сказал такую чепуху?
   - Мама.
   - Разве взрослые понимают, что такое настоящая жизнь? Настоящая жизнь
бывает только в Фант-Азии, потому что это такая Азия, где все пьют  фан-
ту, играют в фанты и на каждом шагу происходят фантастические  приключе-
ния!
   - Вот это да! - восхищенно сказал Митя.
   - А ты говоришь, Фант-Азия  -  ненастоящая.  Настоящая  жизнь  бывает
только с приключениями, а без приключений разве это жизнь?
   С этим трудно было не согласиться. И Митя согласился.
   - Вот бы там побывать... - мечтательно произнес он.
   - Чудак! Я же тебе целый час толкую, ты - чемпион. Понятно?  -  Авося
спросил это таким тоном, что сказать, что ничего не понятно, Митя просто
не мог, тем более он был тоже почти ученый. Он знал все  буквы  и  почти
все умел писать по-письменному. А чтобы все-таки понять, что  же  именно
ему понятно, Митя сказал:
   - Ну?
   Каждому ясно, что "ну" - это такое слово, которое может означать  что
угодно. Например: "Ну, конечно, понятно" или "Ну, ничегошечки не  понят-
но", или "Ну, как знать", или "Ну еще бы", или "Ну вот еще".
   Авося оценивающе осмотрел Митю с ног до головы и торжественно  произ-
нес:
   - Поскольку в этом году ты - чемпион по фантазерству, я прибыл, чтобы
вручить тебе приз: билет до Шутландии.
   Митя был в растерянности: ведь нельзя же стать чемпионом  и  даже  не
заметить этого, но Авося объяснил:
   - В Фант-Азии знают всех фантазеров и фантазерок  наперечет.  А  тому
мальчику или девочке, который понапридумывал с три короба, мы присуждаем
наш приз - путевку в Великоигранию.
   - Значит, я могу по-всамделишному побывать там?
   - Конечно, так же, как и другие ребята.
   - А у вас и другие тоже бывали?
   - Еще бы! Почти каждый год у нас кто-нибудь бывает. Да ты и сам  зна-
ешь некоторых из них: малыша Ганса, например, или крошку Шарля...
   - Нет, я их не знаю, - уверенно сказал Митя.
   - Скажи еще, что ты никогда не слышал про Снежную Королеву и  Красную
Шапочку.
   - Кто же про них не слышал? Про них любой знает.
   - А кто о них книжки написал?
   - Ганс Христиан Андерсен и Шарль Перро.
   - Ну вот, а говоришь, что Ганса и Шарля не знаешь. Эх, сколько ребят-
ни у нас перебывало.
   - Ничего себе ребятня! Совсем взрослые дяди.
   - Это потом они выросли, а у нас они были маленькими мальчиками, сов-
сем такими же, как ты. Мой дедушка сам их сопровождал,  -  гордо  сказал
Авося.
   - Значит, все, что они писали, правда? - с недоверием спросил Митя.
   - Чистая правда! - подтвердил Авося.
   - И я тоже увижу этих сказочных героев?
   - Как сказать, - уклончиво ответил Авося. - Вообще-то в Великоигрании
каждый все видит по-своему, поэтому у нас никогда и ничего не повторяет-
ся дважды. Наша страна - самая нескучная страна на свете. Да ты и сам  в
этом скоро убедишься.
   - А где мой билет?
   - Как где? Ты же сам положил его в карман.
   - Нет, я ничего не клал, - возразил Митя.
   - А ты посмотри получше. Научил тебя спорить на свою голову!  -  про-
ворчал Авося.
   Митя стал выгружать содержимое карманов. Он вытащил кусочек  гранита,
пару желудей, фантик от жвачки, огрызок карандаша, совсем новый  гвоздь,
скрепку, найденный сегодня пятак...
   - Да вот же твой билет! - воскликнул Авося.
   - Какой же это билет? Это просто пятак, - пожал плечами Митя.
   - Это не просто пятак. Это пятак в переносном смысле. - Авося назида-
тельно поднял палец.
   - А почему он в переносном смысле?
   - Да потому, что смысл его в том и заключается, чтобы перенести  тебя
в Шутландию и обратно, - пояснил Авося.
   - А он меня точно перенесет? Я ведь тяжелый, - засомневался Митя.
   - Еще как перенесет! Надо его только подбросить, закрыть глаза и  хо-
рошенько раскружиться. Как только он упадет - ты в Великоигрании!

   ГЛАВА 3. ВОТ ТАК НОВОСТЬ!

   - Вот увидишь, что так оно и будет. Как только он упадет - мы в  Шут-
ландии, - повторил Авося.
   При этих словах Мефодий, который до сих пор тихонько, как и  подобает
плюшевому львенку, сидел у Мити на руках, вдруг заволновался:
   - Кто это ОН? Какой это Он упадет?
   - Мефодий, это ты разговариваешь? - От удивления Митя чуть не выронил
львенка.
   - Конечно, нет, - покачал головой Мефодий.
   - А чей это голос?
   - Голос мой, но я не разговариваю. Я размышляю вслух, - важно  произ-
нес Мефодий, а потом укоризненно посмотрел на Митю и спросил: - А ты что
на самом деле хочешь меня бросить и отправиться в Шутландию один?
   - Что ты! Я и не думал тебя бросать! - сказал Митя.
   - Ты-то, может, и не думал, а вот он думал, - Мефодий кивнул в сторо-
ну Авоси.
   - Я?!! Да я вообще никогда ничего не думаю! - запротестовал Авося,  и
это было сущей правдой. Авося считал, что думать - самое бесполезное за-
нятие в мире, потому что когда думаешь, то только зря теряешь время, ко-
торое можно было  бы  употребить  на  что-нибудь  интересное.  Например,
влезть куда не следует или сунуть нос не в свое дело, или где-то  что-то
отвинтить и посмотреть, а что же из этого получится. Да мало ли  сколько
важных дел на свете. К тому же Авося знал, что частенько,  если  сначала
подумать, многими из самых увлекательных дел и вовсе заниматься не  ста-
нешь. Вот к чему приводят лишние раздумья!
   - Ну да, - недоверчиво протянул Мефодий, - как будто я не слышал, как
он сказал, "давай его бросим и закроем на это глаза, он упадет, а мы тем
временем - в Шутландию".
   - Это Авося не про тебя говорил, а про пятак, - сказал Митя.
   - Ну, раз про пятак, то его можно и бросить,  чего  с  собой  таскать
лишние тяжести? - успокоился Мефодий.
   Митя прижал к себе львенка:
   - Я бы тебя и так никогда не бросил, а теперь, когда ты еще и  разго-
варивать умеешь...
   - А почему бы мне не  уметь?  Мой  прапрадедушка,  между  прочим,  не
только разговаривал, а еще и книжки писал. Про льва и собачку -  замеча-
тельная книжка!
   - Твой прапрадедушка?! - удивился Митя.
   - Ну да. Лев Толстой.
   - Лев Толстой?! - переспросил Митя.
   - Да. А чего тут удивительного? Звали этого льва так -  Толстой.  Вот
я, например, Мефодий, а он - Толстой.
   - Но он никак не может быть твоим прапрадедушкой, - возразил Митя.
   - Это еще почему? - обиженно спросил Мефодий.
   - Да потому, что он - человек.
   - Ничего подобного. Человек Толстой про Буратино написал. А про  льва
и собачку написал лев Толстой. Разве не так?
   Мефодий был очень наслушанным львенком. Он всегда сидел рядом с Митей
и слушал, когда тому читали вслух.
   - Среди нас, львов, много ученых, - важно добавил Мефодий.  -  Вон  и
Кассиль - тоже лев.
   Мите вдруг расхотелось спорить с Мефодием,  потому  что  он  подумал,
что, наверное, очень трудно чувствовать себя львом,  если  ростом  ты  с
комнатную собачку и у тебя даже нет прапрадедушки Льва Толстого.
   - Значит, ты - лев? - спросил Мефодия Авося.
   - Кому - Лев, а кому Лев Мефодиевич, - сказал  Мефодий,  который  все
еще дулся на Авосю - из принципа.
   - Лев - это такой сильный и грозный? -  спросил  Авося,  с  сомнением
поглядывая на Мефодия.
   - Как видишь, - скромно сказал Мефодий, чувствуя себя ужасно  сильным
и грозным.
   - Вот здорово! - сказал Авося, чувствуя себя ужасно храбрым.
   И тогда он вдруг очень понравился Мефодию. Мефодий протянул ему  плю-
шевую лапку и примирительно сказал:
   - Можешь звать меня просто Мефодием.
   А Мефодий вдруг очень понравился Авосе. И Авося  пожал  его  лапку  и
сказал:
   - А меня - Авося.

   ГЛАВА 4. ЛЕГКО ЛИ ВНУШАТЬ ДОВЕРИЕ?

   - Ну, теперь, когда все в сборе, можно отправляться! - сказал Авося.
   - Ой, - сказал вдруг Митя таким упавшим голосом, что Авося даже испу-
гался, как бы его голос не ушибся.
   - Ой, - повторил Митя, - я обещал маме без спроса никуда не уходить.
   - Ну и что? - спросил Авося.
   - Как что? Если обещал, то надо выполнять. Митя твердо знал, что обе-
щание выполнять надо, хотя чаще всего делать это совсем не хочется.
   - Тогда скорее спрашивай! - посоветовал Авося.
   - Ты мою маму не знаешь. Она меня одного никуда не отпускает, -  ска-
зал Митя.
   - Но ты ведь не один. Мы с тобой, - успокоил его Мефодий.
   Митя посмотрел на Мефодия, потом на Авосю и подумал,  что  такое  "не
один" для мамы не считается, а вслух сказал:
   - Понимаешь, мама меня отпускает только с теми, на кого  можно  поло-
житься.
   - Это уже похуже. А она у тебя тяжелая? - спросил Авося.
   - Кто?
   - Мама, конечно, кто же еще? А то я не люблю, когда на меня полагают-
ся очень тяжелые люди. Я от этого огорчаюсь.
   - Нет, это просто так говорится "положиться". А  на  самом  деле  ло-
житься она не будет. Просто надо ей внушить доверие.
   - Так бы сразу и сказал. Это проще простого. Внушать  доверие  -  мое
любимое занятие. Я только и делаю, что внушаю мамам  доверие,  -  сказал
Авося.
   У Мефодия сразу испортилось настроение. Мало того что не он предложил
путешествовать по Шутландии, а если еще и доверие будет внушать  не  он,
тогда получится, что он вовсе даже ни при чем. А быть вовсе даже ни  при
чем очень обидно.
   - Мне кажется, что из нас двоих доверие маме может внушить не  Авося,
а КТО-ТО СОВСЕМ ДРУГОЙ, - сказал Мефодий многозначительно.
   - Кто? - спросил Авося.
   - Тот, кто больше достоин, - ответил Мефодий.
   - Совсем другой из нас двоих... - начал вычислять Авося, а когда  на-
конец вычислил, то не на шутку обиделся: - А почему это ты больше досто-
ин?
   - Потому, что я - выходец из очень знатного рода, - пояснил Мефодий.
   - Ну и что? Я, может быть, еще больше твоего выходец!
   - Интересно, откуда же ты выходец?
   - Из дома, - сказал Авося и для пущей убедительности зашел в  подъезд
и вышел оттуда. - Вот!
   - Выходцы из дома не считаются, - сказал Мефодий.
   - Почему это не считаются? Значит, если ты - выходец, то это считает-
ся, а если я - то нет.
   - Потому что выходцем надо быть из какогонибудь рода. Лучше из  знат-
ного, как я. Выходцы из знатного рода все знают, даже как внушить  дове-
рие маме. А из какого рода ты?
   Авося не знал, из какого он рода, поэтому буркнул:
   - Не скажу. И вообще, это совсем не важно.
   - Как это не важно? Да без этого можно считать, что тебя вовсе не су-
ществует.
   - Как это не существует?! А это, по-твоему, кто? - Авося похлопал се-
бя по бокам.
   - А я знаю, какого рода Авося, - вступился за магистра Митя. -  Авося
мужского рода.
   - Правильно. Я из мужского рода, - обрадовался Авося.
   - Все равно внушать доверие придется мне, - сказал Мефодий, - у  тебя
ведь наверняка нет носового платка.
   - А при чем тут платок? - не понял Авося.
   - Вот видишь, ты даже не знаешь, при чем тут платок,  а  Митина  мама
говорит, что у хорошо воспитанного человека всегда должен  быть  носовой
платок!
   - Зачем? - спросил Авося.
   - Чтобы носить его в кармане, - объяснил Митя.
   - А для чего носить его в кармане?
   - Конечно, чтобы все видели, что ты хорошо воспитан. Зачем же еще?  -
пожал плечами Митя.
   Авося сунул руки в карманы, но вместо платка вытащил большую шоколад-
ную конфету в яркой обертке.
   - Зато у меня есть вот что! - похвалился он. - Кто скажет, что конфе-
та хуже носового платка?
   Этого никто не сказал. Настроение у Мефодия испортилось окончательно.
А когда Авося разломил конфету на три части и протянул Мите и Мефодию их
долю, то Митя окончательно удостоверился в его хорошем воспитании, пото-
му что если у хорошо воспитанного человека и хранится в кармане  носовой
платок, то конфета у него точно не хранится. Это Митя знал по себе. Сто-
ило у него в кармане завестись конфете, как с ней тут же что-нибудь слу-
чалось.
   - Настоящие львы конфеты не едят, - сказал Мефодий с достоинством,  а
так как Митя знал, что игрушечные тоже, то ему пришлось  съесть  львиную
долю.
   Перед тем как отправляться за  разрешением,  Митя  на  всякий  случай
спросил у Авоси:
   - А что мы скажем маме?
   - Да чего тут говорить? Если перевернуть все вверх  дном  и  устроить
настоящую вверхтормашкию, то мама и сама этого не  выдержит.  Она  будет
даже рада от нас избавиться и отпустит тебя куда угодно.
   Мите вовсе не хотелось, чтобы мама была рада от него избавиться, и он
сказал:
   - Не надо ничего ставить вверх дном. Если маме доказать,  что  чудеса
есть на самом деле, а это вовсе не моя выдумка, то она и сама  меня  от-
пустит в Шутландию.
   - А как же ты ей это докажешь? - спросил Авося.
   - Это докажу не я, а Мефодий.
   Услышав свое имя, львенок встрепенулся.
   - Конечно, докажу. Чего там. А как я ей это докажу?
   - Очень просто. Ты с ней поговори немножко, тогда она во  что  угодно
поверит!
   - А я? - спросил Авося.
   Митя подумал, что и говорящего Мефодия, и Авоси для одной мамы будет,
пожалуй, многовато, поэтому сказал:
   - Подожди нас здесь, хорошо? Мы не надолго. Только никуда не уходи.
   - Ладно, - согласился Авося, но как только Митя с Мефодием скрылись в
подъезде, сказал сам себе: - Никуда не уходить? Интересно,  разве  можно
уйти НИ-КУ-ДА? Это надо проверить!
   И Авося пошагал за угол, бормоча себе под нос:
   Ну кто мне сможет объяснить,
   Как никуда не уходить?
   Ведь, спорим, если я уйду,
   куда-то все же попаду!
   И где, скажите, мне узнать,
   Как ничего не потерять?
   Ведь если это ничего,
   Как потеряете его?
   И непонятно уж совсем,
   Как не подраться мне ни с кем?
   Как, если даже захочу,
   Я никого поколочу?
   Ему не всыпешь тумаков
   И не наставишь синяков.
   Еще не шуточный вопрос:
   А вдруг он мне расквасит нос?
   Наверняка при всем при том,
   Полезно думать ни о чем!
   Мне даже страшно иногда -
   Такая в мыслях чехарда!

   ГЛАВА 5. НЕШУТОЧНЫЙ РАЗГОВОР

   В подъезде Мефодий спросил:
   - А что я скажу твоей маме?
   - Что угодно, - сказал Митя.
   - Давай попробуем, - предложил Мефодий.
   - Давай. Говори!
   - Что угодно, - сказал Мефодий.
   - Что угодно, - подтвердил Митя.
   - Что угодно, - повторил Мефодий.
   - Да, что тебе угодно, то и говори, - сказал Митя.
   - Да, что тебе угодно, то и говори, - повторил Мефодий.
   - Ты что говоришь? - уставился на него Митя.
   - То, что ты сказал: что угодно.
   - Я тебе не такое "что угодно" сказал, а  другое,  которое  означает,
что тебе в голову придет.
   - А вдруг ко мне в голову ничего не придет? - забеспокоился Мефодий.
   - Такого не бывает. Что-нибудь обязательно придет.
   - Тогда предупреди меня заранее.
   - О чем?
   - О том, что оно уже пришло.
   - Нет, так у нас ничего не выйдет, - сказал Митя. - Тебе надо загото-
вить речь заранее. Легко сказать "заготовить речь". Мефодий слышал,  что
некоторые звери заготавливают себе на зиму припасы, но как можно загото-
вить речь, он не представлял.
   - По-моему, львы никогда ничего не заготавливают сами. И речи за  них
заготавливают другие, - сказал Мефодий.
   Митя предложил:
   - Скажи просто: "Здравствуй, мама!"
   - И этого достаточно, чтобы ее удивить?
   - Еще бы!
   Митя нажал кнопку звонка. Через минуту мама открыла дверь и спросила:
   - Ноги хорошо вытер? - И, не дожидаясь ответа, убежала на  кухню  так
быстро, что Мефодий не успел и рта раскрыть.
   Митя бросился за мамой, но Мефодий остановил его. Он уставился в зер-
кало и, показывая на свое отражение, спросил:
   - А это еще кто?
   - Ты, - ответил Митя.
   - Ты это серьезно? Вот это - я?!
   - Ну не совсем, конечно, ты. Это твое отражение, -  сказал  Митя,  не
понимая, что Мефодию не нравится.
   - А-а-а, тогда все ясно. Значит, это смеховое зеркало? - сказал Мефо-
дий.
   - Какое еще смеховое? - не понял Митя.
   - Ну помнишь, ты мне рассказывал, что бывают такие комнаты  смеха,  в
которых стоят смеховые зеркала, и в них все отражается не так как надо?
   - Да, - сказал Митя.
   - То-то я и гляжу, что я здесь такой неказистый, - сказал Мефодий.  -
Только вот я в толк не возьму, зачем твоей маме понадобилось такое  сме-
ховое зеркало?
   Митя хотел было сказать, что никакое это не смеховое зеркало, а самое
обыкновенное, но, поглядев на Мефодия, передумал: ведь он и сам  еще  не
был взрослым, а потому не разучился понимать того, кому  ужасно  хочется
быть большим и сильным.
   - Понимаешь, - сказал он, - мама специально смотрится в такое  зерка-
ло. Посмотрит на себя с утра, нахохочется - и целый день у  нее  хорошее
настроение.
   - С кем это ты шепчешься? - спросила мама из кухни.
   - С Мефодием, - ответил Митя и поспешил к ней.
   Когда Митя с Мефодием вошли на кухню, мама как раз взбивала крем  для
торта - любимое Митино занятие! В другой раз он бы непременно обмакнул в
крем палец, чтобы попробовать, хорошо ли у мамы получается, но сегодня у
Мити было дело поважнее.
   - Уже нагулялся? - спросила мама.
   - Нет, я только на минуточку.
   Мама, видимо, по-своему поняла приход Мити и, отодвинув от него миску
с кремом, строго сказала:
   - До обеда не дам, а то перебьешь аппетит, а потом ничего не ешь.
   - А я вовсе не за этим. Мы с Мефодием пришли с тобой поговорить.
   - Ты же видишь, что сейчас мне не до игры.
   - А это ничуточки не игра. Мефодий хочет с тобой поговорить по-насто-
ящему.
   Митя кивнул львенку, и тот, как и договаривались, громко произнес:
   - Здравствуй, мама!
   - Привет. Давно не виделись? - спросила мама, не отрываясь от  своего
занятия.
   - Это не я. Это Мефодий с тобой здоровается,  -  попытался  объяснить
Митя, видя, что мама спутала голос Мефодия с его собственным.
   - Не морочь мне голову. Пойди лучше займись чем-нибудь.
   И тут случилось непоправимое. Мефодий чутьчуть задел  хвостом  чашку,
которой, видно, уже давно наскучило стоять на столе, Чашка  сорвалась  с
места и понеслась. Но что еще хуже, она вообразила, будто  умеет  летать
и... шлепнувшись на пол, раскололась на две половинки.
   Мама ничего не сказала, но посмотрела на Митю так, что тот понял:  ее
молчание ничего хорошего ему не сулит.
   - Мамочка, это не я, - сказал он.
   - Не ты? А кто же? Может, я? Или Мефодий?
   Митя знал, что предавать друга, а тем более ябедничать, нехорошо, по-
этому сказал:
   - Нет. Она сама. Может быть, ей надоело стоять на одном месте.
   - Понятно. Мефодий у нас сам разговаривает  и  мешает  мне  работать,
чашка сама бегает по столу. Только Митя у нас ни при  чем!  В  последний
раз предупреждаю, чтобы на кухне без дела я тебя не видела, иначе...
   Когда мама говорила "иначе", это означало, что она сердится, а всяко-
му ясно, что, когда мама сердится, лучше держаться от нее подальше, поэ-
тому Митя взял Мефодия и безропотно пошел в комнату.
   - Все из-за тебя, - прошипел он на Мефодия.
   - Это не я виноват, - сказал Мефодий.
   - Не ты? А кто же? Может, я? - спросил Митя точь-в-точь так  же,  как
только что спрашивала его мама.
   - "Ето-кто" - те, кто заготавливает неправильные речи, вот кто.
   Те, кто заготавливает неправильные речи, обиделись в свою очередь.
   - Почему это, речь неправильная?
   - Да потому, что когда я сказал: "Здравствуй, мама!", то  получилось,
что это моя мама, а не твоя. А на самом-то деле она твоя.
   Митя задумался. Мефодий был прав.
   - Теперь понятно, почему она нас перепутала. Да,  чтобы  ее  удивить,
надо сказать что-то совсем другое, - предложил Митя.
   Но, прежде чем сказать что-то совсем другое, надо  было  найти  дело,
чтобы появиться на кухне, или, на худой конец, придумать его.
   И они начали думать. Митя думал о том, что надо думать быстрее, пото-
му что их ждет Авося. А Мефодий думал о том, можно ли понять со стороны,
думает он или не думает... И еще о том, как должен выглядеть лев,  кото-
рый думает... И еще о том, что когда он станет  настоящим...  Оказалось,
что Митя думает гораздо меньше, потому что Мефодий не успел додумать еще
и половину всех своих мыслей, когда Митя сказал:
   - Придумал! Сегодня конец недели! Мама должна расписаться в дневнике.
Только ты постарайся удивить ее до того, как она распишется. Другого та-
кого дела нам не найти.
   - Не бойся, я ее так удивлю, что она вообще  расписаться  забудет,  -
заверил Мефодий.
   - Нет, так сильно не надо, - забеспокоился Митя о маме.
   - Тогда подготовь ее заранее, чтобы она начала удивляться постепенно,
- посоветовал Мефодий.
   - Хорошо, - кивнул Митя. - Ну, пошли?
   - Подожди, а как же речь?
   Времени на заготавливание новой речи не было, поэтому Митя сказал:
   - Там что-нибудь придумаем. Я тебе подскажу. С Мефодием в одной  руке
и с дневником в другой Митя направился на кухню.
   - Мама, я пришел по делу, - в подтверждение своих слов  Митя  показал
дневник. - Только ты успокойся, волноваться вредно, - начал он подготав-
ливать маму к предстоящему удивлению. Неизвестно  почему,  мама,  вместо
того чтобы успокоиться, напротив, заволновалась.
   - Так и знала! - всплеснула она руками. - То-то  ты  не  гуляешь,  а,
вертишься на кухне. Неужели двойка?
   - Нет, - сказал Митя.
   - Значит, замечание, - вздохнула мама. - Опять думал на  уроке  неиз-
вестно о чем?
   - Нет, я вовсе не думал.
   - Прекрасно! Теперь на уроке ты вовсе не думаешь!
   - Я думаю... - оправдывался Митя, и Мефодий понял,  что  надо  срочно
прийти ему на помощь. В тот самый момент, когда мама отвернулась,  чтобы
погасить огонь под вскипевшим чайником, Мефодий произнес:
   - На уроке думать вовсе не обязательно. Как и следовало ожидать, мама
удивилась.
   - Вот как? А что же, по-твоему, обязательно делать на уроке? -  спро-
сила она у Мити, не обращая на Мефодия ни малейшего внимания.  Митя  по-
нял, что мама опять их перепутала. И зачем  только  Мефодий  встрял  без
предупреждения?
   Митя повернулся к Мефодию и тихонько, чтобы мама не услышала, прошеп-
тал:
   - Заткнись, тебя никто не спрашивает! - А потом, обратившись к  маме,
громко продолжил: - На уроке нужно внимательно слушать учительницу и от-
вечать ей.
   Мама удовлетворенно кивнула и полезла в холодильник  за  маслом.  Так
как Митя замолчал, Мефодий понял, что настал его черед  говорить,  и  он
сказал все точно по подсказке:
   - Заткнись, тебя никто не спрашивает!
   Мама так удивилась, что даже забыла закрыть холодильник.
   - Не неси чепуху, а то я тебя тресну, - едва  слышно  пригрозил  Митя
Мефодию.
   - Говорить учительнице "заткнись"? - спросила мама, глядя на  Митю  в
упор. - И что же, интересно, говорит на это учительница?
   В это время дверца холодильника захлопнулась, толкнув  маму  под  ло-
коть. Ложка, которой мама размешивала крем, выскользнула у нее из рук  и
шлепнулась на пол, оставив на нем разбрызганную  кремовую  кляксу.  Мама
охнула и нагнулась за ложкой, а Мефодий без запинки сказал:
   - Не неси чепуху, а то я тебя тресну!
   - Что-что?! - Кажется, такой удивленной мама еще в жизни не была.
   Митя молча показал Мефодию кулак.
   "Что бы это значило?" - подумал Мефодий, а так как он был  очень  до-
гадливым львенком, то быстро сообразил и добавил:
   - Кулаком!
   Очевидно, мама не заметила, что это произнес не кто иной,  как  Мефо-
дий, зато она отчетливо видела, как Митя в это время потрясал в  воздухе
кулаком.
   Надо было срочно все маме объяснить, и Митя сказал:
   - Мама, это говорю не я. Я молчу. Вот посмотри, и ты сама  убедишься,
что я молчу. Митя изо всех сил сжал губы, чтобы мама получше убедилась в
том, что он молчит. Мефодий подумал, что не нужно мешать Мите показывать
маме, как он молчит, и, чтобы мама получше  услышала,  как  сильно  Митя
молчит, он тоже не раскрывал рта.
   Мама с опаской и в то же время жалостливо посмотрела на Митю.
   - Митюша, а может быть, лучше позвонить, чтобы гости сегодня не  при-
ходили? Как ты считаешь? - сказала она и, взяв с полки записную  книжку,
начала искать в ней нужные номера телефонов.
   - Я считаю, что это ерунда, - начал было Митя,  но  Мефодий,  который
совсем разошелся, перебил его.
   - Я считаю ерунду, - сказал он, а так как к тому же умел  считать  до
десяти, то решил, что незачем скрывать свои познания и продолжил: - Одна
ерунда, две ерунды, три ерунды, четыре ерунды, пять ерундов,  нет  ерун-
дей, нет, ерунд...
   - Достаточно, - перебил его Митя.
   - И я тоже думаю, что достаточно, - согласилась мама.
   И Мефодий замолчал. Он был слишком горд,  чтобы  продолжать  считать,
когда этого никто не хочет.
   - Может, у тебя жар? У тебя головка не болит? - Мама озабоченно  пот-
рогала Митину голову.
   Митя хотел сказать, что ничего у него не болит, но  вовремя  заметил,
что Мефодий раскрыл рот и тоже собирается что-то сказать. Тогда Митя за-
жал ему мордочку ладошкой. Мефодию не понравилось  такое  непочтительное
обращение (да и кому бы понравилось?), поэтому львенок  укусил  Митю  за
руку.
   Мите было совсем не больно, но от неожиданности он вскрикнул:
   - Ай!
   Мама отдернула руку от Митиного лба и сказала:
   - Больно? Я больше не буду. Пойдем, я тебя уложу  в  постель.  Сейчас
врача вызовем. А хочешь, я тебе вместо обеда полную чашку крема дам?
   Митя был в отчаянии. Он понял, что ничего ему  маме  не  доказать.  И
тогда он сказал:
   - Мамочка, я не болен. Просто я пошутил.
   - Как пошутил?!
   - Очень просто. Ты готовила, а мне стало скучно, вот я и пошутил.
   - Значит, пошутил? - спросила мама таким тоном, что Митя понял - сей-
час он, наконец, узнает, что такое иначе.
   Мама медленно повернулась, медленно положила на полку записную  книж-
ку, и в это время Мефодий совершенно неожиданно сказал:
   - Нет, это совершенно неправильная мама!
   Правильная мама обязательно бы обрадовалась, что с ней хотят  погово-
рить.
   И мама вдруг села на табуретку. И у нее опустились плечи. А потом она
посмотрела на Митю добрыми-предобрыми и почему-то  грустнымипрегрустными
глазами. Она смотрела долго-долго и молчала. И Митя молчал,  потому  что
не знал, что сказать. И Мефодий молчал, потому что он уже все сказал.  А
потом мама притянула Митю к себе, обняла его и сказала:
   - Да, наверное, я неправильная мама. Я должна радоваться, что ты  хо-
чешь побыть рядом и поговорить, а у меня за делами на самое главное вре-
мени не остается.
   Митя поцеловал маму и почувствовал, что щеки у  нее  соленые.  И  ему
вдруг стало жалкожалко маму, которая настолько не верит  в  чудеса,  что
даже не замечает их вокруг себя, и он сказал:
   - Мамочка, не плачь. Ты самая правильная мама на свете.
   - Я и не плачу, - мама утерла передником слезы.
   - А чудеса на свете есть! Правда-правда! - воскликнул Митя.
   - Возможно, - сказала мама так грустно, что каждому сразу было понят-
но, что это "возможно" совсем не такое возможно, когда это возможно.
   - Точно есть. И я обязательно тебе докажу, - уверенно заявил Митя.
   - Ну конечно, - улыбнулась мама сквозь слезы. Митя не решился  отпра-
шиваться у нее в Великоигранию сейчас, потому что боялся, что  от  этого
мама расстроится еще больше, и он просто спросил:
   - Ну я пойду погуляю, хорошо?
   На плите что-то закипело и с недовольным  шипением  начало  выплески-
ваться из кастрюли, но мама не обращала на это никакого внимания.
   - Пойди, - сказала она.
   А Митя подумал, что, даже если бы сейчас сгорели все пирожки на свете
и разбились бы все на свете чашки, маме было бы все равно!

   ГЛАВА 6. ЕСЛИ НЕЛЬЗЯ, НО ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ

   Митя с Мефодием вышли на улицу, но Авоси и след простыл.
   - Вот тебе и на! Теперь и Авося куда-то исчез, - сказал Митя.
   - Я совсем не исчезал! - радостно воскликнул Авося,  появляясь  отку-
да-то из-за угла. - Я проверял.
   - Что проверял?
   - Как что? Можно ли уйти никуда. Оказалось, что нельзя. Ну что,  раз-
решила тебе мама путешествовать?
   - Нет. Она совсем не верит в чудеса, - махнул рукой Митя.
   - Так я и знал. Ох уж эти взрослые! Вечно они только мешают.
   - Нет, у меня мама очень хорошая, только мне ее так жалко: ведь очень
скучно - жить, если не веришь в чудеса.
   - Еще бы не скучно. Просто можно умереть от скуки, - подтвердил  Аво-
ся.
   - Вот видишь... Наверно, поэтому она на меня иногда и  сердится,  что
ей скучно. Я ведь никогда на нее не сержусь - даже когда она меня  нака-
зывает за дело. Вот если бы маме можно было помочь...
   Как только Митя это произнес, ему в голову моментально  пришла  очень
хорошая мысль, и он спросил у Авоси:
   - Послушай, а в Великоигрании чудес много?
   - Только в Великоигрании настоящие чудеса и бывают, особенно  в  Шут-
ландии, - сказал Авося.
   - А игрушечные львы там тоже настоящие? - спросил вдруг Мефодий.
   - А какие же еще? У нас в Великоигрании все  понарошечное  становится
настоящим, поэтому и игрушечные львы у нас  самые  настоящие  игрушечные
львы на свете, - заверил Мефодия Авося.
   - А можно принести из Шутландии какоенибудь, хотя бы самое маленькое,
чудо для мамы? - спросил Митя.
   - Можно. В нашей Шутландии сплошная разрешандия. Что хочешь, то и де-
лай!
   - Тогда я все равно докажу маме, что чудеса есть. Мы отправляемся без
спросу! - сказал Митя. Решение было принято, и Митя уже собрался подбро-
сить пятак, как вдруг ему в голову пришла очень печальная мысль.  Нельзя
сказать, что Митя обрадовался тому, что она пришла, но поскольку она бы-
ла уже здесь, то прогнать ее он не мог. А мысль эта была самая  грустная
из всех мыслей, которые бывают на свете. Она была о том, что когда  мама
выглянет во двор и не увидит его, то сначала удивится, а потом разволну-
ется, а потом испугается, а потом заболеет и может умереть от горя. Мите
стало жалко маму, потом себя, потом и себя и маму вместе, и он  покрепче
зажал пятак в кулаке.
   - Нет, надо придумать что-нибудь такое, чтобы мама не волновалась,  -
сказал Митя таким тоном, что все сразу поняли: пока что-нибудь такое  не
придумается, о путешествии не может быть и речи.
   - А может, все-таки отправимся? Хотя бы на минуточку? - спросил Мефо-
дий, которому ужасно хотелось стать настоящим игрушечным львом.
   И тут Митю осенило: он ведь совсем забыл про свое открытие.
   - Точно, мы отправимся в Шутландию на минуточку. Только эту минуточку
надо хорошенько растянуть, чтобы в нее уместилось побольше моего времени
с интересными приключениями. Мама и не заметит, что нас не было!
   Митя одной рукой крепко прижал к себе Мефодия, другой  подбросил  пя-
так, закрыл глаза и...

   ГЛАВА 7. В ЧИСТОМ ПОЛЕ

   Монетка звякнула, Митя открыл глаза и увидел то, чего совсем не  ожи-
дал увидеть: вокруг простирался пустырь без конца и без края.
   - Добро пожаловать в Шутландию! - радостно сказал Авося.
   - Ничего себе страна. Говорил, чудес полно, а тут сплошная пустота. -
Митя разочарованно огляделся.
   - Не пустота, а простор, - возразил Авося.  -  Это  же  Фант-Азия,  а
Фант-Азии нужен простор, поэтому она и начинается с ничего. Мефодию было
не до того, чтобы разглядывать окрестности. Он был занят делом поважнее:
пытался поймать свой хвост, чтобы посмотреть на него  теперь,  когда  он
стал настоящим, но хвост в самый последний момент все же умудрялся улиз-
нуть от хозяина.
   - Просто удивительно, до чего же эти настоящие хвосты прыткие, - ска-
зал он, запыхавшись.
   - Не нравится мне эта Фант-Азия. Ничего в  ней  интересного  нету,  -
окончательно решил Митя.
   - Это в Фант-Азии-то ничего интересного? Да здесь, если хочешь знать,
все волшебные страны: Тридесятое Царство, Страна Чудес, Страна  Дураков,
Вообразилия, Шутландия и все остальные, - перечислил Авося.
   - Если здесь столько расчудесных стран, то зачем же ты  нас  притащил
на этот пустырь? - спросил Митя.
   - Ничего ты не понимаешь. Это не пустырь. Это поле.
   - Это я-то ничего не понимаю? - обиделся Митя и по-своему  был  прав.
Кто же согласится с тем, что он ничего не понимает? - Если это поле,  то
на нем должно что-нибудь расти.
   - Спорим, нет? Это на обычном поле чтонибудь растет, а это поле  нео-
бычное, - возразил Авося.
   К этому времени Мефодий оставил в покое свой хвост  и  прислушался  к
разговору.
   - Это Поле Брани, - сказал он с видом знатока.
   - Чего? - не понял Авося.
   - Брани. Как только мы на него попали, тут же начали браниться, - по-
яснил Мефодий.
   - А вот и не угадал. Это просто чистое поле, - сказал Авося.
   - Скажи еще, что это Поле Чудес из Страны Дураков, где надо  закопать
пятак, чтобы выросло целое пятаковое дерево, - сказал Митя и вдруг спох-
ватился. - Ой, а где же мой пятачок?
   - Да вот же он. - Авося поднял с земли монетку и протянул ее Мите.
   - Это не он, - возразил Митя.
   - А что же это тогда, по-твоему?
   - Не знаю, но это не пятак. Это... Это... Это неизвестно что, вот что
это.
   - Чего тут неизвестного? Ясно же написано: четыре  копейки,  -  пожал
плечами Авося.
   - Мама говорила, что четырех копеек не бывает, - заявил Митя.
   - Как же не бывает, когда вот они?
   Четыре копейки, действительно, были "вот они" - спорить  не  приходи-
лось.
   - А по-моему, если есть одна, две, три и пять копеек, то  обязательно
должны быть и четыре. Иначе получается нечестно, - справедливо  рассудил
Мефодий.
   - Все равно это не моя денежка. У меня-то был пятак, - сказал Митя.
   - Ишь, какой хитренький. Что, этот пятак тебе неразменный, что ли?  -
сказал Авося. - Думаешь, ты будешь по разным странам  путешествовать,  а
пятак все целехонький будет?
   - Так это вроде платы за проезд? - спросил Митя.
   - А ты как думал?
   - Я об этом не думал, - признался Митя.
   - Зато теперь придется подумать, что нам делать дальше.
   - Ты ведь здесь живешь, почему это я должен думать? - спросил Митя.
   - Потому что я сегодня уже один раз думал, - резонно заметил Авося.
   - Как же думать, если здесь даже дороги и то нету. Хоть бы  какой-ни-
будь плохонькой. Вообще неизвестно, куда идти.
   - Так бы сразу и сказал: нужна, мол, дорога плохонькая. Это  я  мигом
спроворю, - сказал Авося, и вдруг, как по мановению волшебной палочки, у
них под ногами появилась хотя и не очень хорошая, но все же дорога.
   Митя уставился на Авосю, как будто увидел его впервые.
   - Ты всамделишний волшебник?!
   - Нет, я Могистр, я ведь тебе уже говорил.
   - И ты можешь все-все?
   - Все, что могу, - ответил Авося.
   - Так что же ты тогда для мамы чуда не сделаешь? - спросил Митя.
   - Сделанных чудес не бывает, - категорично заявил Авося.
   - А дорога? - спросил Митя.
   - Дорога - она и есть дорога. Разве это чудо?
   Митя посмотрел на узкую и кривую дорогу и согласился, что  чудом  ее,
пожалуй, не назовешь.
   - Зачем делать чудеса, когда их вокруг полнымполно - знай  находи,  -
пожал плечами Авося.
   - Что-то я никакого полным-полно не вижу, - сказал Мефодий.
   - Это оттого, что чудеса на дороге не валяются, - заметил Авося.
   Что правда, то правда - на этой дороге не валялось ничего.
   - Куда эта дорога ведет? - спросил Митя.
   - Куда-то ведет, - Авося сделал неопределенный жест.
   - Наверно, если по ней пойти, то где-нибудь мы чудо найдем, - предпо-
ложил Мефодий.
   - Где-нибудь найдем, - подтвердил Авося.
   - Тогда мы пойдем... - Митя задумался, какую сторону выбрать.
   - Туда, - разом сказали Авося и Мефодий, показывая в  противоположные
стороны.
   - Нет, так ничего не выйдет, - сказал Митя. - Чтобы  не  заблудиться,
нам надо знать, куда идти...
   - Для этого надо встретить на дороге камень, - задумчиво сказал Мефо-
дий.
   - Какой? - Авося подозрительно покосился на  валявшиеся  по  обочинам
булыжники.
   - Не такой, а большой, и чтобы на нем было высечено: "Налево  пойдешь
- коня потеряешь, направо пойдешь - меч потеряешь".
   - А зачем? - спросил Авося.
   - Как зачем? Чтобы знать, куда идти без коня,  а  куда  без  меча,  -
объяснил Митя и добавил: - Только нам такой камень не  подойдет.  У  нас
ведь все равно ни коня, ни меча.
   Мефодий задумчиво почесал лапкой затылок.
   - Действительно, ни коня, ни мяча... Как назло, мяч дома оставили.
   - Если не хочешь заблудиться, то лучше всего идти по столбовой  доро-
ге, - сказал Митя.
   - По столбовой, так по столбовой, - согласился Авося, и дорога тотчас
же стала столбовой: посередине нее появился полосатый верстовой столб со
стрелками, они указывали в разные стороны. На одной  крупными  печатными
буквами было написано: КУДА-ТО. Надпись на другой гласила: ГДЕ-НИБУДЬ.
   - Где-нибудь! Это там, где лежит чудо, - обрадовался Митя.
   - Точно. Теперь можно считать, что чудо у тебя в кармане, -  подтвер-
дил Авося.
   На всякий случай Митя сунул руку в карман и с сожалением  понял,  что
так считать еще пока рановато.
   - Значит, мы пойдем туда! - Митя указал на стрелку "ГДЕ-НИБУДЬ" и ре-
шительно зашагал вперед.
   Они прошли немного.
   - По-моему, этот столб нас преследует, - таинственно шепнул Мефодий.
   Митя оглянулся. Верстовой столб по-прежнему стоял рядом.  Они  прошли
еще немного. Столб не отставал.
   - Ничего не понимаю, - развел руками Митя, - мы идем, идем, а  никуда
не приходим. И еще этот столб привязался.
   - А по-моему, если хочешь куда-то прийти, то и идти надо  куда-то,  а
не бродить где-нибудь, - резонно заметил Мефодий.
   - Но там ведь чуда нет, - возразил Митя. -  Вот  если  бы  куда-то  и
где-нибудь были в одной стороне...
   - Нет ничего проще, - Авося ухватился за стрелку с надписью  "ГДЕ-НИ-
БУДЬ" и стал поворачивать ее в другую сторону.
   Стрелка скрипела и разворачиваться не желала.
   - Эй, помогай! - крикнул Авося Мите и Мефодию.
   - Зачем? - спросил Митя, тоже толкая стрелку.
   - Увидишь... - загадочно сказал Авося.
   Наконец стрелка повернулась, но самое удивительное, что и дорога  по-
вернулась вместе с ней.
   - Порядок! - сказал Авося, отряхивая ладони.  -  Если  куда-то  идти,
обязательно где-нибудь окажешься.
   Теперь позади дороги не было, зато их дорога стала вдвое шире и  вела
куда-то в таинственное где-нибудь.

   ГЛАВА 8. ПОДЗЕМЕЛЬЕ

   Друзья прошли всего несколько шагов, и столб скрылся из виду.
   - Вот бы нам клад отыскать, - мечтательно сказал Митя. -  Только  это
очень трудно. Клады всегда хранятся в подземельях, - вздохнул он.
   - Ага, и у твоей бабушки клад под землей, в погребе, - подтвердил Ме-
фодий.
   - Настоящий? - удивился Авося.
   - Не совсем. У бабушки в кладовке хранятся всякие соленья, варенья  и
компоты. Она говорит, что зимой это настоящий клад, но  я-то  знаю,  что
настоящий клад и искать надо в настоящем подземелье, - сказал Митя.
   - А где оно? - поинтересовался Авося.
   - Откуда мне знать, - пожал плечами Митя. - Подземелье найти  непрос-
то. Вон ты живешь здесь и то не знаешь, где оно.
   - Кто?! Я?! Да провалиться мне на этом самом месте, если я  не  знаю,
где находится подземелье!.. ТРРАХХХ! ТАРАРАХ! - Авося с  треском  прова-
лился на этом самом месте. Митя с Мефодием стояли возле неизвестно отку-
да взявшейся ямы.
   - Ой, куда это я провалился? - послышался снизу голос Авоси.
   - В какую-то яму. Не бойся, мы тебя сейчас вытащим, -  подбодрил  его
Митя.
   - Подождите, по-моему, это не простая яма.  Ну  конечно,  это  подзе-
мелье! Чего вы там застряли? Спускайтесь сюда!
   Митя покрепче прижал Мефодия и ногой попытался нащупать в  подземелье
какую-нибудь опору, но опоры не было, и он спускался все  ниже  и  ниже,
пока не соскользнул с края и не полетел вниз.
   ПЛЮХ!!!
   Митя приземлился на что-то мягкое, но не успел обрадоваться, что  все
вышло так удачно, как к своему ужасу почувствовал, что они здесь не  од-
ни.
   - Ой, кажется, я на ком-то сижу, - сказал он.
   - Мне тоже так кажется. Лучше спрыгни, -  сказал  Авося  придавленным
голосом.
   - Ну да, тут темно, а вдруг я упаду?
   - Если не спрыгнешь, то упаду я, - сказал Авося.
   Только Митя собрался спрыгнуть, как тот, кого он оседлал,  взбрыкнул,
и, чтобы не свалиться, Митя еще сильнее вцепился ему в загривок.
   - Ой, он еще и брыкается!
   - Если не слезешь сейчас же, он еще и  лягаться  будет,  -  пропыхтел
Авося, и Митя подумал, что, наверное, ему уже здорово досталось от того,
кто сидел в подземелье.
   - А может, его посильнее пришпорить, чтобы не брыкался? - посоветовал
Мефодий.
   - Не надо! - взмолился Авося.
   Брыкаска брыкнул, Митя с Мефодием кубарем покатились на землю. К это-
му времени глаза их привыкли к темноте, и они увидели, что кроме  них  и
Авоси здесь никого нет.
   - Так это ты брыкался? - спросил Митя Авосю.
   - А чего ты на меня уселся? - обиженно сказал Авося.
   - Что же ты сразу не сказал, что это ты?
   - Я говорил тебе: "Спрыгни!", а ты так рассиделся, что прямо не прог-
нать, будто я кресло какое.
   - Я же не нарочно. Давай мириться, - сказал Митя.
   - Ладно уж, так и быть, - простил его Авося. - Скажите  еще  спасибо,
что я у вас такой толковый: раз, два - и подземелье перед вами.
   - А мы не заблудимся? - спросил Митя.
   - Это со мной-то? Со мной не пропадете! Я все  знаю,  как  свои  пять
пальцев, - похвалился Авося и ощупью направился вперед.
   Митя одной рукой ухватился за Авосю, а другой  нес  Мефодия,  который
мучительно решал очень трудный вопрос: носят ли настоящих львов  на  ру-
ках. Наконец Мефодий сказал:
   - Вообще-то я и сам могу идти.
   - Нет, лучше я тебя понесу, чтобы нам не потеряться, - сказал Митя.
   - Ну, если только, чтобы ВАМ не потеряться,  -  милостиво  согласился
Мефодий.
   Мало-помалу друзья стали различать в потемках  подземные  коридоры  и
переходы, которые то и дело норовили свернуть куда-нибудь в сторону.
   - Какое большое подземелье, - сказал Митя. - Хорошо еще, что ты доро-
гу знаешь.
   - Со мной вам просто повезло, - подтвердил  Авося.  -  Такой  хороший
проводник не каждому достается.
   Подземный коридор свернул еще раз, и друзья уперлись в стену.
   - Тут тупик, - сказал Митя.
   - Ничего, это временные трудности, - небрежно сказал Авося и повернул
назад.
   Друзья прошли еще немного и вновь оказались в тупике.
   - Опять тупик, - сказал Мефодий.
   - Ну и что же? Это еще одни временные трудности, - невозмутимо сказал
Авося. - Какое же путешествие без трудностей? Так даже не интересно.
   Вслед за вторыми возникли третьи, четвертые, пятые, шестые  временные
трудности. Наконец Митя сказал:
   - По-моему, мы сбились с пути. А еще хвастался, что подземелье знаешь
как свои пять пальцев. Куда это ты нас завел?
   - Не завел, а привел. Можете радоваться, - сказал Авося.
   - Как привел?!
   - Очень просто. Ты же сам сказал, что клад лежит где-то в подземелье.
Вот мы и есть где-то в подземелье, как ты и хотел.
   - В моем "где-то" клад лежит, а в твоем ни зги не видно, - возмутился
Митя.
   - Подумаешь, чего на нее смотреть, на згу на  эту?  Тоже  мне,  нашли
зрелище, - обиженно фыркнул Авося.
   - Нет уж, если ты нас сюда завел, то выводи назад, - сказал Митя.
   - Вот еще! Почему все время я? Теперь твоя очередь.
   Куда идти Митя не знал, но кому-то надо было идти впереди, и он возг-
лавил шествие. Они шли то направо, то налево, то прямо, пока наконец Ми-
тя совсем не запутался.
   - По-моему, мы заблудились, - сказал он.
   - Вот всегда так, - торжествовал Авося. - Пока я вас вел, мы шли  ту-
да, куда надо, а как только нас повел ты - мы сразу же заблудились.
   - Если ты такой умный, то и веди нас сам! - разозлился Митя.
   - Сам... сам... сам... - донеслось из тьмы. Друзья увидели,  что  они
стоят возле темной пещеры.
   - К-к-кто т-т-там кричит из т-т-темноты? - спросил Авося, запинаясь.
   - Ты... ты... ты... - донеслось в ответ.
   - Пойдемте, посмотрим, кто там такой, - предложил Митя.
   - Ой... ой... ой... - заойкали в пещере.
   - А вдруг там дракон внутри? - с опаской спросил Авося.
   - Три... три... три... - уточнил кто-то невидимый.
   Авося задрожал.
   - Видите, их даже три. Вот так попали в беду.
   - Иду... иду... иду... - предупредили из пещеры. Авося попятился.
   - Ой-ой-ой, он уже идет. Лично я с драконами драться не мастак!
   - Так!.. Так!.. Так!!! - подтвердил Некто. Митя попытался  остановить
Авосю.
   - Постой, а может, и не хочет драк он?
   - Дракон?.. Дракон?.. Дракон?.. - переспросили из тьмы.
   - Как же, держите карман шире - дракон да драться не хочет, -  бормо-
тал себе под нос Авося, постепенно отступая все дальше от пещеры.
   - Не бойся, я с тобой! - успокоил его Мефодий.
   - Бой!.. Бой!.. Бой!! - зловеще донеслось в ответ.
   - Нетушки, мне в бой не хочется совсем, - сказал Авося и так  припус-
тил прочь, что только пятки засверкали.
   - Всем... всем... всем... - неслось ему вслед. Митя и Мефодий  броси-
лись за Авосей, но догнать его оказалось не так-то просто:  хорошо  еще,
что Митя с Мефодием бежали вдвоем, - ведь вдвоем-то бежать  вдвое  быст-
рее. Наконец, когда им удалось-таки догнать запыхавшегося Могистра, Митя
укоризненно сказал:
   - Зря мы из пещеры ушли. Надо было ее осмотреть.
   - Не люблю я эти пещеры. Того и гляди всякие драконы нападать начнут,
- сказал Авося.
   - А по-моему, это не дракон и совсем не страшный, - сказал Митя.
   - Ну да, что я глухой, что ли, и не слышал, как он грозился?
   - А спорим, с ним можно подружиться?
   - А спорим - нет! - От спора Авося никогда не отказывался.
   - Тогда пошли, - Митя потянул Авосю за собой.
   - Куда? - уперся Авося.
   - Назад.
   - Нет, мы так не договаривались.
   - Ты спорить не умеешь, - сказал Митя.
   - Это я-то не умею?! - Ничего более оскорбительного Авося в жизни  не
слышал. - Да я лучше всех спорю! Меня вообще никто не переспорит!
   - А тогда спорим, что назад ты не пойдешь! - сказал Митя.
   - А спорим - пойду! - сказал Авося как всегда гораздо раньше, чем по-
думал.
   - Вот я и выиграл! - сказал Митя.
   - А вот и нет, - сказал Авося, и так как больше всего на свете он  не
любил проигрывать споры, то обреченно направился  вслед  за  Митей.  Они
снова подошли к пещере. Митя громко, что есть сил, крикнул:
   - Когда мы шли, кто нас окликнул вдруг?
   - Друг... друг... друг... - ответили из пещеры.
   - Друг? - переспросил Авося, не веря собственным ушам.
   - Друг... друг... друг... - подтвердил Некто.
   - И мы будем друзьями всегда? - недоверчиво спросил Авося.
   - Да... да... да... - сказал ему новый друг.
   - Значит, мир? - спросил Авося для верности.
   - Мир... мир... мир... - согласились с ним.
   - Ничего не понимаю, как это он сразу вдруг так подобрел и что это за
зверь? - спросил Авося у Мити шепотом, боясь снова разозлить хозяина пе-
щеры.
   - Сейчас узнаешь, - ответил Митя и опять громко крикнул:  -  Кто  нас
пугает ради смеха?
   - Эхо... эхо... эхо... - разнеслось из подземелья.
   - Значит, это никакой не дракон, а всегонавсего эхо? - спросил Авося.
   - Эхо... эхо-эхо...
   - А ты испугался, - засмеялся Митя, и эхо засмеялось вместе с ним.
   - Кто?! Я?!! Ничуточки я не испугался.
   - А почему убежал?
   - Просто побегать захотелось, а то мы все ходим, ходим,  дай,  думаю,
пробегусь.
   - Ладно уж, пошли, - сказал Митя.
   Авося отступил в сторону и пропустил Митю с Мефодием вперед.
   - Давайте я лучше сзади пойду, а то вдруг кто-нибудь сзади на вас на-
падет.
   Они гуськом зашли в пещеру. Здесь было довольно темно, но Митя  сразу
увидел маленькую деревянную дверцу, которая показалась ему очень  знако-
мой, только он не мог вспомнить, где же он видел точно такую.
   - Смотрите, дверца. Интересно, куда она ведет? - Митя подошел к двер-
це, толкнул ее и в этот самый момент вспомнил, что  точно  такая  дверца
ведет в бабушкину кладовку.

   ГЛАВА 9. КЛАД

   Дверца со скрипом отворилась.
   - Да тут не заперто, - удивленно сказал Митя.
   - Ну-ка, дай взглянуть. - Авося ловко протиснулся к  двери,  оттеснив
Митю, заглянул внутрь и решительно заявил: - Все в порядке. Это  кладов-
ка. Я же тебе говорил, что со мной не пропадешь. Тут мы чудо для мамы  в
два счета найдем: добра навалом!
   Он с хозяйским видом первым зашел в кладовку. Митя с Мефодием  после-
довали за ним. Сомнений не было: они нашли настоящий клад!  Добра  здесь
было навалено видимо-невидимо: и сундуки, и коробки с фантиками, и  кра-
сивые банки, и разные пузырьки, и мотки цветной проволоки, и  даже  руль
от автомобиля - в общем, много всего такого, что может  в  жизни  приго-
диться.
   - Вот это да! - сказал Митя.
   - Выбирай, что хочешь, - великодушно предложил Авося.
   И Митя стал выбирать. Он переходил от коробки к коробке, от  ящика  к
ящику, но чем больше выбирал, тем больше понимал, что здесь подарок  для
мамы не найти. Наконец он совсем отчаялся.
   - Ну что, выбрал? - спросил Авося.
   - Не очень, - сказал Митя.
   - Как это не очень? - не понял Авося.
   - Сам бы я много чего выбрал, но мама - это  другое  дело.  Маму  так
просто не удивишь.
   - Ничего, удивим. Так и быть, только для твоей мамы.  Есть  тут  одна
вещь, - заговорщически сказал Авося, порылся в груде всяких  металличес-
ких штуковин и вытащил что-то длинное и ржавое.
   - Что это? - спросил Митя.
   - Меч-кладунец, - гордо объявил Авося.
   Митя схватился за рукоятку и дернул меч из ножен, но не тут-то  было.
Меч не поддавался.
   - Давай, я ухвачусь за рукоятку, а ты за ножны  и  потянем  в  разные
стороны, - предложил Авося.
   Так и сделали. Меч не дрогнул. После долгих попыток вытащить меч Аво-
ся вытер пот со лба и сказал:
   - Здорово заржавел! Спорим, теперь его ни за что не вытащишь?
   Митя тоже взмок от работы, и спорить ему совсем не хотелось.
   - Ну и чудо ты нашел для мамы. Что же это за меч, если  его  даже  из
ножен не вытащишь? Разве можно таким мечом с драконом сражаться?
   - А твоя мама собирается сражаться  с  драконом?  -  с  беспокойством
спросил Авося.
   - Нет, - сказал Митя.
   - Тогда все в порядке. Этот меч ей подойдет. Митя еще раз оглядел меч
и потрогал его. Если бы он выбирал для себя, то не задумываясь  взял  бы
меч, и ничего, что тот не вытаскивается из ножен. Но мама вряд ли  обра-
дуется такому подарку. Митя с сожалением отложил меч в сторону.
   - Нет, мамам мечи не дарят. Женщины вообще плохо разбираются  в  ору-
жии, - сказал он с видом большого знатока.
   - Тогда подари ей драгоценные камни, - предложил Авося. - Перед  дра-
гоценными камнями ни одна мама не устоит.
   - А они настоящие?
   - Конечно, настоящие. Что же, по-твоему, понарошечные, что ли?
   Авося распахнул настоящую крышку настоящего кованого сундука, и  Митя
увидел в нем самые настоящие камни. У Мити даже дух захватило  от  этого
зрелища. Камни были, конечно, что надо, самые разные: и синие,  и  зеле-
ные, и с прожилками, и в крапинку, и даже  такие,  какие  Митя  собирал,
когда они были на даче, серые с блескушками, которые так и  переливались
на солнце.
   Мефодий встал на задние лапки и тоже заглянул в сундук. Потрогав один
из камней, величиной с хороший кулак, он уверенно сказал:
   - Против такого камня не только мама не устоит. Любой рухнет с перво-
го же удара. И вдруг Митя увидел красный граненый  камешек,  точь-в-точь
такой, какой он потерял неделю назад. Камешек исчез как раз после  того,
как мама сделала генеральную уборку, а так как  после  уборки  бесследно
исчезало много ценных вещей, то Митя уже не надеялся увидеть его  снова.
Митя взял камешек в руки.
   - Интересно, как он мог здесь оказаться? - удивился он.
   - Как, как, - пожал плечами Авося. -  Как  вообще  здесь  оказываются
драгоценные камни. Митя сунул свой камешек в карман. Это было по-честно-
му. Он ведь сам потерял его и сам нашел.
   - Говорил маме, что он драгоценный, - покачал он головой,  -  но  она
даже слушать не хочет. Нет, камней маме лучше не дарить.
   - Почему? - спросил Авося.
   - Вообще-то мама у меня очень умная, - начал Митя издалека, -  и  она
знает почти все на свете. Но только... только, по-моему, она не  оченьто
хорошо разбирается в камнях. Ей больше нравятся маленькие камушки.
   - Это потому, что у нее больших не было, - сказал Авося. -  А  ты  ей
подари большой камень.
   - Уже дарил, - махнул рукой Митя. - Ты просто  мою  маму  не  знаешь.
Опять, скажет, хламу натащил. Лучше уж давай поищем что-нибудь другое.
   - Поищем, поищем, - проворчал Авося. - А чего тут искать?
   И вдруг он хлопнул себя по лбу, как будто вспомнил что-то  важное,  и
сказал:
   - Точно. Надо поискать. Как же это я сразу не догадался?
   Ничего не объясняя, он принялся за поиски. Авося шарил руками по  по-
лу, ползал на четвереньках, заглядывая во все углы. Митя немного  понаб-
людал за ним, а потом спросил:
   - А что ты ищешь?
   - Шапку-невидимку, - сказал Авося.
   - Ту, которую надевают на голову, чтобы стать невидимым?  -  оживился
Митя.
   - Почему невидимым?
   - Как почему? Во всех сказках так говорится.
   - Мало ли чего в сказках понапридумывают? - сказал Авося.  -  Сколько
раз тебе объяснять: тут не сказка. В Шутландии  все  настоящее.  И  шап-
ка-невидимка тоже. Вы ее где-нибудь видите?
   - Нет, - сказал Митя.
   - Очень надо... - фыркнул Мефодий.
   - То-то же. На то она и невидимка, чтобы ее нигде не  было  видно,  -
объяснил Авося.
   - А-а-а, понятно, - сказал Митя. - У меня шапка тоже бывает  невидим-
кой. У меня и варежки бывают невидимками. Их только мама умеет  увидеть.
Она говорит, это оттого, что у меня вещи своего места не знают.
   - Они у тебя никогда своего места знать на будут, -  проворчал  Мефо-
дий.
   - Это еще почему? - обиделся Митя. Одно дело, когда мама  ругала  его
за беспорядок, и совсем другое, если об этом говорит хоть  и  настоящий,
но все же плюшевый львенок.
   - Почему, почему, - сказал Мефодий. - Как же они могут что-то  знать,
если у них ума нету! - Львенок выразительно постучал себя по лбу.
   - Значит, у тебя безумные варежки? Наверное, это очень интересно.  Ну
и везет же тебе! - с завистью сказал Авося.
   - Везет, да не очень. Мама ведь не понимает,  что  варежки  безумные,
вот и ругает меня за беспорядок, - вздохнул Митя.
   - Ничего, поищет день-другой шапку-невидимку, сразу поймет, - успоко-
ил Митю Авося. - Только бы нам самим ее найти. До сих пор мне это еще ни
разу не удавалось.
   - Как? Значит, ты даже не знаешь, тут она или нет?
   - Как же я могу это знать, если я ее тут не видел?  -  развел  руками
Авося.
   - А где ты ее видел?
   - Нигде. Какой ты непонятливый. Я же тебе целый час толкую, что на то
она и невидимка, чтобы ее не видеть. Вот ты знаешь хотя бы одного  чело-
века, который бы видел шапку-невидимку?
   - Нет.
   - И я нет.
   - Так, может быть, ее тут вообще нету, - предположил Мефодий.
   - Может быть, и так, - вздохнул Авося.
   - Зачем же тогда ее здесь искать? - спросил Митя.
   - А вдруг она все-таки тут есть?
   - Нет уж, лучше не надо мне никакой шапки-невидимки, - сказал Митя.
   - Почему?
   - Даже если я ее подарю маме, она ведь все равно ее не увидит. А я ей
хочу принести чтонибудь такое, на что можно было бы посмотреть.
   - Ну, так бы сразу и сказал. Если надо смотреть, то лучше всего пода-
рить волшебное зеркальце.
   На этот раз Авося искал совсем не долго. Он вытащил откуда-то из  ко-
робки маленькое зеркальце с ручкой, рукавом протер его от пыли и  протя-
нул Мите.
   - Самый лучший подарок для мамы. Единственное в мире волшебное зерка-
ло.
   - А почему волшебное?
   - Так оно же правду говорит! - сказал Авося. Мефодий беспокойно заер-
зал. Он давно уже хотел посмотреть на себя в правдивое зеркало и узнать,
каков он теперь, когда стал настоящим.
   - Ну-ка, дай мне взглянуть, - он повернул к себе зеркальце.
   Глянув в зеркальце, Мефодий увидел не то, что ожидал, а  совсем  дру-
гое. Нельзя сказать, чтобы это совсем другое ему понравилось.
   - Как, и это тоже смеховое зеркало?! - возмутился он. - А  еще  гово-
рил, что оно правдивое.
   - Конечно, правдивое, - стоял на своем Авося.
   - А чего же тогда я тут получаюсь такой маленький?
   - Это потому, что зеркальце тоже маленькое. Большой бы ты  в  нем  не
уместился. Вот смотри! - Авося придвинул зеркало к львенку вплотную. Те-
перь там отражался только нос Мефодия. Убедившись, что в зеркало  он  не
умещается, Мефодий успокоился и, покосившись на зеркальце, примирительно
сказал:
   - А я уж думал, что это зеркало тоже смеховое, как у Митиной мамы.  А
почему оно молчит?
   - Для того чтобы оно заговорило, надо сказать заклинание,  -  пояснил
Авося.
   - Какое? - хором спросили Митя и Мефодий.
   - Такое, которое не каждый знает, - важно ответил Авося.
   - А ты знаешь? - спросил Митя.
   - Конечно! Я знаю все!
   - Тогда говори свое заклинание поскорее. - Мефодию не терпелось услы-
шать, как зеркальце разговаривает.
   Авося наморщил лоб, на мгновение задумался, а потом, хитро  прищурив-
шись, сказал:
   - Я его так долго знал, что даже забыл.  Видя,  что  Митю  его  слова
очень огорчили, Авося поспешно добавил:
   - Когда у меня будет лишнее время, я подумаю и его вспомню.
   - А может быть, надо как в сказке произнести: "Ну-ка, зеркальце, ска-
жи, всю мне правду доложи"? - предположил Митя.
   - Ну, конечно! Так и есть! - подтвердил  Авося.  Мефодий  откашлялся,
чтобы произнести заклинание без запинки, и сказал:
   - Ну-ка, зеркальце, скажи, всю мне правду доложи!
   И тут, как и полагалось, зеркальце молвило в ответ:
   - Ты прекрасен, спору нет.
   До сих пор Мефодий чувствовал себя просто настоящим львом, но теперь,
когда узнал, что он к тому же бесспорно прекрасный, надулся от гордости.
   - Ты на свете всех милей, - продолжало зеркальце.
   Мефодия прямо-таки распирало от гордости.
   - Всех румяней и белей. - Зеркальце замолчало.
   Гордость, распиравшая Мефодия, съежилась. И это было как раз вовремя,
иначе львенок мог бы от нее лопнуть.
   "Уж не ослышался ли я?" - подумал Мефодий и посмотрел на Митю. Митя с
недоумением посмотрел на Авосю, а Авося, не замечая замешательства, бод-
ро сказал:
   - Ну, что я говорил! Разговаривает! Такое  зеркальце  просто  находка
для мамы, правда?
   "Точно, ослышался", - подумал Мефодий и сказал:
   - Знаешь, у меня что-то в ушах зажужжало, и я  плохо  расслышал,  что
оно там говорило.
   - А ты спроси снова, - предложил Авося. Мефодий кивнул и важно произ-
нес:
   - Ну-ка, зеркальце, скажи, всю мне правду доложи.
   И зеркальце повторило:
   - Ты прекрасен, спору нет.
   Мефодий кивнул в знак согласия.
   - Ты на свете всех милей...
   До сих пор все было правильно, и Мефодий опять кивнул.
   - Всех румяней и белей.
   Мефодий хотел кивнуть в третий раз, но вовремя спохватился.
   - Это оно про кого? - спросил он.
   - Про тебя, конечно, - серьезно сказал Митя. На самом  деле  он  едва
сдерживался, чтобы не расхохотаться. Но надо же было  проучить  Мефодия,
чтобы тот не задавался, поэтому Митя, даже не улыбнувшись, продолжил:  -
Это очень правдивое зеркало. Или у тебя опять в ушах зажужжало? Львенок,
не видя подвоха, сказал:
   - Опять.
   - А ты попробуй еще раз.
   И Мефодий попробовал. Теперь уже он не надувался от гордости, а  вни-
мательно прислушивался, не зажужжит ли у него в ушах.
   В ушах не жужжало, и он мог бы поклясться, что зеркало сказало именно
эти слова: "всех румяней и белей". Мефодий задумчиво уселся на пол. Гля-
дя на его озадаченную мордочку, Митя больше не мог сдерживаться и расхо-
хотался. Тут только Мефодий понял, что попал впросак. Мефодий  с  обидой
посмотрел сначала на Митю, а потом на злополучное зеркало. Ни один  нас-
тоящий лев не мог допустить, чтобы его безнаказанно называли румяным,  и
поэтому он яростно ринулся на зеркало.
   Митя попытался остановить Мефодия, но как раз в тот момент, когда ему
удалось-таки ухватить львенка, раздался звон - разбитого стекла, и  Митя
понял, что для зеркальца это был последний разговор.
   - Что ты наделал! - укоризненно вскрикнул Авося.
   - А пусть не дразнится, - буркнул Мефодий, уверенный в своей правоте.
   - С чего ты взял, что оно дразнится? - спросил Авося.
   - А чего оно говорит, что я всех румяней и белей?
   - Да потому что это зеркало не для львов, а для мам, - пояснил Авося.
- Для мамы это самое правдивое зеркало на свете, правда? - спросил он  у
Мити.
   Митя подумал о своей маме, которая, он был убежден, была самой краси-
вой на свете, и о том, как жаль, что мама не получит в подарок такое за-
мечательное волшебное зеркало, и еще о том, что мама была  права,  когда
говорила, что ни один плохой поступок не  остается  безнаказанным.  Сме-
яться над Мефодием и дразнить его было очень плохим поступком - ведь это
такой верный и преданный друг. Львенок стоял в сторонке, понурив голову.
   - Это я во всем виноват. Больше я никогда не буду дразниться, -  ска-
зал Митя.
   Увидев, что он неожиданно прощен за разбитое зеркало, Мефодий бросил-
ся к Мите и лизнул его в щеку фетровым язычком, чтобы хоть немножко уте-
шить, но на душе у Мити все равно было грустно-прегрустно.
   - Не огорчайся, - подбодрил Митю Авося. - Мы же еще не все осмотрели.
Может быть, твоей маме что-нибудь нужно?
   Митя подумал. Вроде бы у мамы все было. И вдруг он вспомнил: ну,  ко-
нечно, была одна очень нужная вещь. Мама уже несколько раз говорила, что
в этом году ей нужны новые сапоги, потому что старые промокают, и  когда
начнется слякоть, ей не в чем будет выйти на улицу.
   - Ну так что? - спросил Авося.
   - Вообще-то маме нужны сапоги, но ведь здесь сапог нет.
   - Здесь есть все, - уверенно сказал Авося. - Мы ей не  просто  сапоги
найдем, а сапоги-скороходы.
   - Это даже лучше, - обрадовался Митя. - Мама не  любит  в  транспорте
ездить, а со скороходами она сможет пешком ходить хоть  в  другой  конец
города.
   - Еще бы! С такими сапогами хоть куда! - подтвердил Авося.
   Митя уже представлял себе, как мама удивится и обрадуется,  когда  он
подарит ей пару отличных сапог-скороходов. И тут Авося протянул ему неч-
то, покрытое густым слоем пыли. Очертаниями это нечто отдаленно  напоми-
нало сапоги. Мефодий понюхал их, чихнул пару раз и отошел в сторону, ре-
шив, что если на свете и есть вещи, которые совершенно не интересуют на-
стоящих львов, так это сапоги-скороходы.
   - Немножко запылились, - смущенно сказал Авося и принялся очищать са-
поги, но скоро Митя увидел, что этого можно было бы и не делать.  Навер-
ное, именно так должны были выглядеть сапоги, которые не  снимая  носили
лет сто. Они были рваные, сморщенные и скособоченные, а носы стерты так,
как будто сапоги не только носили, но и гоняли ими консервные банки. Ми-
тя так и ахнул.
   - Благодарить потом будешь, когда твоя мама оценит их по достоинству,
- гордо сказал Авося.
   - Но они же совсем старые, - сказал Митя.
   - Ты что! Посмотри, какие подметки крепкие! - Авося  пощелкал  ногтем
по подошве. - Они еще ого-го сколько прослужат! Бери, не сомневайся.
   Мите не хотелось обижать Авосю, поэтому он сказал:
   - Вообще-то это хорошие сапоги, но маме они будут малы.
   Авося с удивлением посмотрел на сапоги, в каждый из  которых  с  лег-
костью вошли бы две ноги любой мамы и с восхищением сказал:
   - Вот это мама! Никогда не видел мам с такими ногами. Она у тебя, на-
верное, настоящая великанша! А может, она их разносит?
   - Нет, я хотел сказать, они ей будут велики,  -  поспешно  поправился
Митя.
   - Ну, это ничего, - с облегчением сказал Авося. - Надо в  носок  ваты
напихать, и они ей будут впору.
   - Понимаешь, они не очень-то модные, а мама носит только очень модные
сапоги, - отпирался Митя.
   - Я-то все понимаю, а вот мама твоя в сапогах ничего не  понимает,  -
авторитетно заявил Авося. - Но это оттого, что у нее в жизни хороших са-
пог не было. Это же  отличная  штука.  Настоящие  скороходы:  одна  нога
здесь, а другая там. Да ты сам посмотри. Вот попробуй, надень, -  угова-
ривал Митю Авося. Мите надоело спорить, поэтому он натянул сначала  один
сапог, потом... он застыл с открытым от удивления ртом, позабыв про вто-
рой сапог, потому что первый куда-то исчез. Это бы еще ничего,  если  бы
он исчез сам по себе, но он исчез вместе с  Митиной  собственной  ногой.
Митя протер глаза в надежде на то, что ему это показалось, но,  увы,  он
стоял на одной ноге, а другой как не бывало.
   - Ой, - сказал Митя. - Ой, ой, ой, - повторил он. - Где же моя нога?
   - Что я говорил! - обрадовался Авося. - Сапоги-скороходы - это  вещь!
Одна нога здесь, а другая - там!
   - Я не хочу, чтобы другая там. Я хочу, чтобы обе здесь, - сказал  Ми-
тя. - Или, на худой конец, обе там.
   - Нет ничего проще, - сказал Авося. - Надень второй сапог.
   Мите не нужно было объяснять дважды. Он быстренько надел второй сапог
и оказался ТАМ.

   ГЛАВА 10. ОБЫЧНЫЙ СЛЕТ

   ТАМ Мите сразу понравилось, потому что он оказался на лесной  поляне.
Со всех сторон поляну окружал светлый березовый лес. Белые березки тяну-
лись к небу, как будто состязались, кто из них стройнее и  выше.  Солнце
путалось в их кудрях, и от этого они казались еще наряднее  и  празднич-
нее. Митя огляделся: ни Авоси, ни Мефодия рядом не  было.  Настроение  у
Мити сразу испортилось.
   "Ни души, - печально подумал он. - Хотя бы какая-нибудь  букашка  или
козявочка была". И вдруг, как по команде, со всех сторон стали слетаться
жучки, козявочки, букашки и божьи коровки. Поляна ожила, и знойный  лет-
ний полдень наполнился жужжанием и стрекотом.
   "Чего это они все сюда слетаются? Может быть, у них  здесь  слет?"  -
подумал Митя и, представьте себе, оказался прав. Вся эта  мелюзга  стала
спешно рассаживаться по листкам. Мошкара, которая прилетела раньше  дру-
гих, заняла самые лучшие места на лепестках цветов, а прилетевшим следом
жучкам и букашкам ничего не  оставалось,  как  довольствоваться  местами
попроще на листочках и травинках. Вокруг цветов началась такая  толкотня
и перебранка, что неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не Майс-
кий Жук, который, судя по всему, был здесь главным. Выглядел  Жук  очень
представительно. Его толстое брюшко было обтянуто мохнатой  жилеткой,  а
коричневые крылышки блестели  на  солнце,  словно  атласный  пиджак.  Он
взгромоздился на огромный лист лопуха, рядом с которым рос крупный лило-
вый колокольчик, громко кашлянул и сказал:
   - Попрошу тишины!
   Все разом примолкли и уселись кто где был. На одной ромашке оказалось
так много сидящих, что стебель не выдержал, она склонилась до самой зем-
ли, и букашки роем взвились над цветком. Ромашка спружинила и  поднялась
опять. Майский Жук строго посмотрел на нарушителей порядка, и жучки пос-
пешили усесться. На сей раз счастливыми обладателями мест на цветке ока-
зались те, кто был побольше и посильнее, а раздосадованная мошкара обле-
пила листки.
   - Разрешите считать наш слет открытым! - торжественно произнес  Майс-
кий Жук.
   Все приветственно захлопали крылышками, застрекотали, зажужжали,  за-
гудели и загалдели, и поднялся такой шум,  что  Майскому  Жуку  пришлось
дернуть за серебристую паутинку, привязанную к колокольчику, где  в  это
время дремал старый Паук. Его не пригласили на слет, ведь он не умел ле-
тать да к тому же от старости был глуховат и все равно мало что  услышал
бы.
   Может быть, кто-нибудь подумает, что колокольчик - не самое  подходя-
щее место для сна, но Пауку оно нравилось, потому что, когда  в  паутину
попадала какая-нибудь мошка, колокольчик  начинал  дребезжать,  как  бу-
дильник, над самым его ухом, и старичок-паучок бросался за добычей.
   Так все случилось и на этот раз. Как только Майский Жук дернул за па-
утинку, колокольчик зазвенел, все присутствующие  затихли,  а  из  коло-
кольчика выскочил заспанный Паук. Он протер глаза спросонья, прошелся по
паутине вдоль и поперек и озадаченно почесал затылок: с  чего  бы  коло-
кольчику звонить, если в его сетку-ловушку никто не попался?
   "Наверное, померещилось", - вздохнул Паук и вернулся в  свое  укрытие
досыпать. Бедняжка к старости был не только туг на ухо, но еще и подсле-
поват и даже не заметил, что возле его дома полным-полно народа.
   Все это было так забавно, что Митя чуть не рассмеялся, но как  раз  в
это время Майский Жук сказал:
   - Сегодня НА ПОВОЗКЕ ДЛЯ у нас три вопроса.
   - На повозке для чего? - спросил Митя.
   Никто не удивился ни его вопросу, ни тому, что он попал на слет,  как
будто это было самым обычным делом.
   - Конечно, для трех вопросов, - ответил Майский Жук  и  продолжал:  -
Первые два вопроса целиком посвящаются божьим коровкам, поэтому мы расс-
мотрим их с РАЗНЫХ КОЧЕК ЗРЕНИЯ.
   - А почему с кочек? - не понял Митя.
   - Потому что с кочек лучше видно, чем  с  ровного  места.  Стыдно  не
знать таких простых вещей, - сказал Жук, назидательно  подняв  лапку.  -
Итак, вопрос первый: божьи коровки отчитаются о своих  УМУНЕПОСТИЖЕНИЯХ.
Второе: жук-коровед выступит с докладом "Слово о коровках божьих". И на-
конец, третье: мы опять опустим вопрос о запрещении охоты на жука-оленя.
   - А почему вы опять опустите его? Обычно вопросы поднимают, - прервал
Жука Митя.
   - Легкие вопросы поднимают. А это очень тяжелый вопрос. Нам  его  все
равно не поднять, поэтому мы его все время опускаем. Удивительно, до че-
го же некоторые глупы и невоспитанны. Мало того что пристают с  вопроса-
ми, да еще и перебивают на каждом шагу, - фыркнул Жук и многозначительно
глянул на Митю. Митя собрался обидеться, но не успел, потому что необыч-
ный слет продолжался, а если обижаться, можно пропустить самое  интерес-
ное.
   - Попрошу первого оратора, - крикнул Майский Жук.
   Первым оратором  оказалась  Божья-КоровкаС-Семью-Точечками-На-Крылыш-
ках. Она забралась на лист лопуха и заорала:
   - Как известно, коровки бывают двух видов, а именно: коровки божьи  и
коровки обыкновенные; оБЫКновенные коровки называются  так  потому,  что
среди них есть не только коровки, но еще и быки.
   - Ничего подобного, - прервал ее Митя. - Обыкновенными могут  быть  и
божьи коровки.
   - Сейчас вы слышали самую глупую мысль из всех глупых мыслей, - проо-
рал оратор. Это было уж слишком! Никто на свете не стерпел, если бы  его
все время одергивали и называли глупым. И Митя больше молчать не стал.
   - Сами вы глупые! - с достоинством сказал он.
   Что тут началось! Все зажужжали, загудели, защелкали, зацикали,  зах-
лопали, затопали, застрекотали и заверещали так, что  даже  глухой  пау-
чок-старичок заворочался во сне. А когда Майский Жук дернул за  паутинку
и зазвонил в колокольчик, Паук проснулся окончательно. Вытаращив  глаза,
он выскочил из колокольчика. Паутина была пуста. Паучок-старичок  загля-
нул в каждый уголочек, обследовал каждую паутинку, но все напрасно.  До-
бычи не было. Паук с досады крякнул, топнул и скрылся в колокольчике.
   Букашки угомонились, а Майский Жук строго обратился к Мите:
   - Пререкания еще не начались, и тебе слова никто не давал.
   - Но... - начал было Митя.
   - Никаких "но", а если ты еще посмеешь прервать наш слет,  то  будешь
иметь дело с осами, они наведут порядок. Просим оратора продолжать. Ора-
тор продолжил:
   - Путем многочисленных СКУЧНЫХ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ И ОСПОРИМЕНТОВ,  которые
еще никто не оспорил, нами доказано, что  корова  обыкновенная  является
тем простейшим, бескрылым, земным существом, от которого  произошло  су-
щество высшее - божья коровка.
   Мите тут же захотелось оспорить эти "оспорименты",  но  он  вспомнил,
что один раз он уже имел дело с осой, и спорить ему  почему-то  расхоте-
лось.
   - Сейчас группа слепней работает над приручением и дрессировкой обык-
новенных коров, - продолжал орать оратор. - Слепни добились больших  ус-
пехов, и сейчас вы сами в этом...
   Голос у выступающего сорвался, и последнее слово было произнесено ше-
потом, так что его никто не расслышал. Митя понял, что оратор свою  речь
закончил.
   На лист лопуха между тем взобрался Слепень,  храбрец-молодец.  Он  не
стал тратить времени на слова, а раскланялся и полетел прочь. Все  взоры
устремились за ним. Зрители перебрались на веточки повыше.
   Мите мешал развесистый куст клюквы, он раздвинул ветки и увидел зеле-
ную лужайку. Из травы то там, то здесь выглядывали розовые и лиловые го-
ловки клевера. Невдалеке паслась самая обыкновенная  корова.  Она  мирно
пощипывала траву и долго и старательно пережевывала ее.
   - Стоять! - на лету скомандовал Слепень корове, как будто та  собира-
лась убегать. Мите показалось, что корова не обратила на  него  никакого
внимания. Она как и раньше долго и старательно пережевывала траву, выис-
кивая клевер послаще.
   - Только посмотрите, она слушается! Стоит! - пронеслось среди  восхи-
щенных зрителей.
   Бравый Слепень глянул на зрителей так, что все поняли, что  он  может
еще и не такое. Потом он сделал над коровой круг и сел ей прямо на рог.
   - Ах, какой смельчак! Он схватил ее за рога!
   Сейчас я упаду в обморок! - воскликнула  Стрекоза  и  шлепнулась  без
чувств.
   - Скорее воды... Скорее воды... - подталкивали друг друга  жучки,  не
двигаясь при этом с места: кому же охота пропустить такое  захватывающее
зрелище? Когда Стрекоза поняла, что воды ей придется  ждать  еще  долго,
любопытство взяло верх над ее слабыми нервами, и она подскочила  посмот-
реть, что будет дальше. Слепень сел на траву перед коровой.
   - Очень опасный трюк, - провозгласил Майский Жук, - видите, он кормит
корову из рук. Какая дрессировка!
   - Ох, это так опасно, ведь корова может покусать! - воскликнула Стре-
коза и хотела опять упасть в обморок, но передумала.
   Между тем дрессировщик сел корове на спину.
   - Он ее оседлал! - восхитились зрители. Корова терпела,  терпела,  но
ей это надо ело, она лениво махнула хвостом и смахнула  храбреца  прочь.
Тут любой бы растерялся, но не бравый Слепень!
   Дрессировщик полетел назад и, подлетая к зрителям, победоносно  крик-
нул:
   - Видали, как я ее пришпорил?
   - Браво! Браво! Браво! Храбрецу слава! Слава! Слава! -  слышалось  со
всех сторон.
   Героя осыпали цветочной пыльцой и усадили в первый ряд самых почетных
гостей.
   Шум и аплодисменты так долго не затихали, что Майский Жук потянул  за
паутинку. Колокольчик зазвонил. Паук, которому теперь сон был не в  сон,
как ошпаренный выскочил из колокольчика и ринулся на поиски добычи. Ког-
да и на этот раз паутина оказалась пуста, он с  негодованием  затопал  и
стал в ярости рвать тонкие нити.
   А колокольчик звонил, звонил, звонил, звонил очень долго.
   Наконец старичок-паучок уморился и остановился. Он устало прислонился
к стеблю колокольчика, поднял голову и только тут увидел Майского  Жука,
который нарушал его покой. В приливе нового приступа  ярости  старикашка
бросился на обидчика, но сослепу оступился и провалился в дырку, которую
сам только что прорвал. Хорошо еще, ему удалось  вовремя  ухватиться  за
паутинку-веревочку. Вскарабкавшись по  ней,  старичок-паучок  в  сердцах
плюнул, погрозил Майскому Жуку и гордо удалился.
   Майский Жук продолжал:
   - Переходим к пререканиям. Кто хочет выступить?
   - Можно я? - сказала Божья Коровка с кокетливо закрученными  усиками,
которая сидела рядом с Жуком-Рогачом. Она расправила крылышки и полетела
к листу лопуха. Божья Коровка была такая хорошенькая и ее  крылышки  так
блестели на солнце, что жучки с нескрываемым  восхищением  провожали  ее
взглядами, а Вредная Черепашка проворчала: "Прилететь на слет  с  такими
коротенькими крылышками. Позор! И что они все в ней находят? Ничего осо-
бенного!"
   Между тем Божья Коровка была уже  на  листе  лопуха.  Она  стрельнула
глазками по сторонам, чтобы посмотреть, какое производит впечатление,  и
сказала:
   - Предлагаю переименовать конфеты "Коровка" в конфеты  "Божья  коров-
ка". У меня все, - хихикнула она и под восторженные рукоплескания  поле-
тела на свое место. Когда она пролетала мимо отважного Слепня, тот  бро-
сил ей облако цветочной пыльцы. Хорошо еще, что Жук-Рогач ничего не  за-
метил. Надо сказать, что он вообще ничего вокруг не замечал, то ли отто-
го, что был очень стар, то ли оттого, что тяжелые рога все время  тянули
его голову к земле.
   - А теперь мы заслушаем нашего Жука-Короведа, - объявил Майский Жук.
   - Короеда, - поправил Митя.
   - Вот именно, короведа, лучшего  знатока  божьих  коровок,  -  сказал
Майский Жук и так посмотрел на Митю, что тот решил промолчать. Жук-Коро-
ед совсем не был оратором, потому что орать он, наверное, не умел и  во-
обще говорил очень тихо:
   - Сегодня я хотел бы остановиться на достоинствах...
   - Не надо останавливаться. Чего на них  стоять?  -  возразил  Майский
Жук, который забеспокоился, что если Жук-Короед на чем-нибудь остановит-
ся, то они никогда не дойдут до конца заседания.
   - Сегодня я хотел бы пройтись  по  достоинствам  всемирно  известного
произведения "Слово о коровках божьих", - покорно исправился жучок.
   Майский Жук с удовлетворением кивнул.
   - Трудно сказать, когда это великолепное творение появилось  впервые,
- продолжал Короед. - Есть мнение, что это случилось  еще  до  появления
нашей ЛИСТВЕННОСТИ. Это предполагает, но совсем не исключает, а даже на-
оборот... Но может быть и иначе... Есть мысль, что... Солнце стояло  вы-
соко. Над поляной разлился полуденный покой. Казалось, все замерло.  Тя-
гучий воздух был напоен зноем. Тихий, заунывный голос жучка навевал дре-
моту. Глаза у Мити стали слипаться, голова его упала на грудь, и от это-
го он встрепенулся. Все вокруг спали. Во сне Майский Жук все ниже и ниже
клонился к стеблю колокольчика, и, как раз когда он готов был навалиться
на него, Короед подхватил его, усадил ровно и, не прерывая своего докла-
да, назидательно сказал:
   - Послушайте, это интересно.
   - Да, да, - в полудреме пробормотал Майский Жук и  стал  досматривать
свой сон.
   Короед невозмутимо продолжал:
   - Кто из нас с детства не знает этих строк:
   Божья коровка,
   Улети на небо,
   Принеси нам хлеба:
   Черного и белого,
   Только не горелого.
   Вдумайтесь в этот образ божьей  коровки-труженицы,  которая  приносит
нам хлеб, причем не просто хлеб, но хлеб разных сортов. Именно это и хо-
телось бы подчеркнуть.
   Подчеркнуть Жук-Короед не успел, потому что в это время  Майский  Жук
опять низко склонился к стеблю колокольчика, и докладчик едва успел под-
держать его.
   - Послушайте, это ведь интересно, - сказал Короед.
   Жаль только, что кроме Мити никто его слышать не мог. Все спали.
   - Есть еще и другие варианты этой бессмертной поэмы, - продолжил  Ко-
роед, - Божья коровка, Улети на небко, Там твои детки Кушают конфетки.
   Из этих строк мы узнаем, как живут, то есть что жуют  божьи  коровки.
Как говорится, не хлебом единым...
   Муха, которая сидела прямо над паутиной, во сне не удержалась на лис-
те и нечаянно свалилась вниз прямо перед входом в убежище Паука.
   Колокольчик звякнул,
   Муха завопила,
   паутина задрожала,
   Майский Жук спросонья все-таки  ударился  головой  о  стебель,  коло-
кольчик трезвонил как на пожар!!!
   Все проснулись и подались кто куда. Через мгновение на поляне  никого
не было. Улетела даже Муха, которую, как и  полагается,  освободил  уда-
лец-комар. А Паук так и не вылез из своего укрытия  -  ему  надоели  эти
глупые шутки. Митя с тоской оглядел опустевшую поляну и увидел, что  ос-
тался не один: на листе лопуха сиротливо сидел Короед.
   - Куда же вы? Это ведь интересно! Вернитесь... - растерянно  бормотал
он.
   Одинокий жучок был таким жалким, что  Мите  захотелось  его  немножко
подбодрить.
   - Все было правда очень интересно, - сказал Митя.
   - Я всегда знал, что в толпе найдется хотя бы один умный  человек,  -
сказал Короед, и Митя подумал, что Короед не такой уж глупый, как  могло
показаться с первого взгляда. Во всяком случае он гораздо умнее Майского
Жука.
   И тут Мите в голову пришла мысль. Было бы очень хорошо, если бы Коро-
ед прочитал свою речь маме. Тогда бы она точно поверила в чудеса!
   - Скажите, пожалуйста, а вы не могли бы прочитать свою речь моей  ма-
ме? - вежливо спросил Митя.
   - А ее интересует литература? - спросил Короед.
   - Еще как интересует! - с жаром заверил Митя.
   - Тогда летим хоть сейчас, - согласился жучок,  но  вдруг  попятился,
пролепетал: "Ой-ойой, я пожалуй, пойду" - и скрылся в траве.
   - Эй, а как же доклад? - спросил Митя, шаря руками по траве, но жучка
и след простыл. Вдруг Митя услышал за спиной странное  покашливание.  Он
оглянулся.

   ГЛАВА 11. ПОТЕРЯННЫЙ ЧЕЛОВЕК

   - Что это жучок так быстро сбежал? - задумался Митя.
   - Крра-крра, - послышалось у Мити за спиной чье-то покашливание. Митя
обернулся. Перед ним сидела Сорока. Митя не знал, как надо обращаться  с
сороками в Шутландии, поэтому на всякий случай сказал:
   - Здрассте.
   Это было вполне подходящее слово, потому что если Сорока умеет разго-
варивать, то оно означает, что с ней поздоровались,  а  если  не  умеет,
тогда получится, что Митя сказал "Здрассте" просто так.
   По правде говоря, он не очень удивился, когда Сорока ответила:
   - Прривет!
   - Как ты здесь оказалась? - спросил Митя.
   - Стрранный вопррос. Живу я здесь. Это ты как здесь оказался?
   - Я оказался из кладовки, - сказал Митя. - Мы  с  Авосей  и  Мефодием
нашли там клад.
   - Врррешь! - не поверила Сорока.
   - Честное-пречестное слово, - поклялся Митя.
   - Ну и где же твой клад?
   - Потерялся, - развел руками Митя.
   - Ррразиня, пррростофиля, рррастеряха! Как  ты  мог  потеррять  целый
клад?
   - Очень просто. Сначала мы клад нашли, а потом он потерялся вместе  с
Авосей и Мефодием.
   - Сперррли они твой клад, - сказала Сорока.
   - Кто?
   - Эти самые Авося и Мефодий. Сперррли и деррру дали.
   - И вовсе не они, а я  сам  на  сапогах-скороходах.  И  вот  оказался
здесь.
   - Тогда это не они потерррялись, а ты потеррялся, - уточнила Сорока.
   - Нет. Как же я мог потеряться, когда я вот он? А  их  нету.  Значит,
это они потерялись, - уверенно сказал Митя.
   - Ну, Авося и Мефодий  -  невелика  потерря.  Но  проворронить  целый
клад?! Нет, после этого ты - точно человек потеррянный.
   - Ничего я не потерянный, - сказал Митя, но уже без особой увереннос-
ти в голосе, потому что вдруг вспомнил, как мама разговаривала  с  одной
знакомой тетей, у которой муж тоже был человек потерянный. К своему ужа-
су Митя понял, что все признаки сходились. Тот дядя тоже:  "вечно  искал
чего-то необыкновенного" - это раз, "порастерял всех друзей" - это  два,
"шатался неизвестно где" - это три и "наконец, дошел до ручки".
   Что это была за ручка, Митя толком не знал, потому что это  была  как
раз такая ручка, про которую "узнаешь, когда  вырастешь".  Но,  судя  по
всему, дойти до нее было нехорошо, потому что эта тетя ругалась на этого
дядю так, как можно ругаться только на человека, который  разорвал  свои
праздничные штаны или залез в новых сандалиях и белых  гольфах  в  самую
большую лужу. Митя еще тогда подумал, что на месте того дяди он бы лучше
оставался потерянным и не торопился искаться, пока тетя так сердится.
   - Я до ручки не дошел, а значит, я не потерянный, - сказал Митя Соро-
ке.
   - Ничего, дойдешь, - успокоила она его. - Надо же, целый клад провор-
ронил. Ты что, тактаки ничего оттуда и не взял?
   - Почему не взял? Вот драгоценный камень, - Митя  достал  из  кармана
свой красный камешек.
   - А ну-ка, дай я его потрогаю, а то ведь я его все равно не увижу.  Я
ведь слепая, - сказала Сорока.
   - Неужели слепая? - удивился Митя. До сих пор ему казалось, что Соро-
ка очень даже зрячая, но ведь никогда нельзя знать наверняка, тем  более
что до сих пор ему ни разу не приходилось разговаривать ни с одной соро-
кой.
   - Да, совсем слепая. Ничего не вижу, хоть глаз коли. Вот  ты,  напри-
мер, букашку во-он на том кусте видишь? - спросила Сорока,  указывая  на
куст на другом конце поляны.
   - Нет, не вижу, - сказал Митя.
   - Ну как же не видишь? Крылышки у нее такие красные, заметные.
   - Нет, - сказал Митя, глядя во все глаза на куст.
   - Ну, еще на каждом крылышке по две черные точечки, пояснила Сорока.
   - Не вижу, - помахал головой Митя.
   - Вот и я не вижу, - вздохнула Сорока и повертела хвостом. - А  хвост
мой видишь?
   - Хвост вижу, - сказал Митя.
   - Ну вот, а я его не вижу. Я же тебе говорю, что я совсем слепая. Так
что ты мне лучше свой камушек пощупать дай.
   Митя доверчиво протянул ладошку. Сорока слетела с ветки,  схватила  в
клюв камешек и взмыла вверх, унося Митино сокровище.
   - Эй, куда же ты? Верни камень! - крикнул ей Митя вдогонку. Но  Соро-
ка, видно, оказалась не только слепая, но еще и глухая, потому  что  она
даже не обернулась.
   Митя побежал было за ней, но вскоре она скрылась за деревьями. Митя с
досадой остановился, но тут увидел нечто такое, отчего сразу же  позабыл
и о сороке-воровке, и о потерянном камне. Перед ним  висела  РУЧКА.  Да,
это была самая обыкновенная ручка, какие бывают на дверях в каждой квар-
тире, если только самые обыкновенные ручки могут висеть  сами  по  себе.
При виде ручки потерянный человек Митя невольно отступил. По правде  го-
воря, он испугался: шутка ли, дойти до ручки! Но вскоре Митя взял себя в
руки.
   - Подумаешь, если я даже и дошел до ручки, то точно так  же  могу  от
нее и уйти, - подбадривающе сказал Митя сам себе.  -  Вот  прямо  сейчас
возьму и уйду.
   И он непременно ушел бы. Вот прямо сейчас взял бы да  ушел.  Но  было
все-таки интересно узнать, как же она висит?
   Митя сделал шаг... к ручке. Ручка не шелохнулась. Еще один шаг - руч-
ка висела как ни в чем не бывало, на прежнем месте.
   Митя немножко осмелел.
   - Я же не собираюсь доходить до ручки навсегда. Вот только  посмотрю,
как она висит, и сразу же уйду.
   С этими словами он решительно подошел к ручке,  обошел  ее  с  разных
сторон и убедился, что ручка действительно висит ни на чем.
   "Интересно, а она упадет, если ее дернуть?" - подумал Митя.
   Он обошел ручку еще раз.
   "Наверное, упадет, - размышлял он, - а может быть, и не упадет".
   - Ладно, я только один разочек дерну ее на спор - "упадет или не упа-
дет" - и сразу же уйду, - решил он.
   Сказано - сделано. Митя дернул за ручку, послышался скрип дверных пе-
тель, и Митя понял, что перед ним открылась какая-то невидимая  и  неви-
данная дверца, потому что через нее он увидел совсем другое место, а  не
ту поляну, где стоял. Но самым удивительным было то, что там вдалеке  на
бревнышке сидели Авося и Мефодий.
   - Авося, Мефодий! - крикнул Митя и не задумываясь шагнул за невидимую
дверцу. Услышав стук захлопывающейся двери, он оглянулся и  увидел,  что
ручка и прежняя поляна куда-то исчезли, а он стоял в совершенно незнако-
мом месте. Зато теперь он был человек ничуточки  не  потерянный,  потому
что к нему со всех ног бежали Авося и Мефодий...

   ГЛАВА 12. НА КУДЫКИНУ ГОРУ

   - Вот здорово, что все мы опять нашлись! - радостно сказал Митя.
   Авося оглядел его со всех сторон и спросил:
   - А сапоги где?
   Митя так увлекся слетом, что  совсем  забыл  про  сапоги-скороходы  и
только теперь вспомнил о них.
   - Потерялись, - пожал он плечами (и честно говоря, он об  этом  ничу-
точки не жалел).
   - Вот всегда так: я искал, искал изо всех сил, а он взял и потерял, -
проворчал Авося. - Куда мы теперь за чудом пойдем?
   - Что ты заладил: "Куда, куда?" На Кудыкину гору. Почем я знаю,  куда
идти. Это ведь ты живешь в Шутландии - ты и веди.
   - Так бы сразу и сказал. Пошли.
   - Куда? - спросил теперь уже Митя.
   - На Кудыкину гору. Ты ведь сам хотел, - сказал Авося.
   - А разве она есть на самом деле? - удивился Митя.
   - А это, по-твоему, что?
   Вдалеке виднелась не то чтобы очень большая, но все же гора.
   - На Кудыкину, так на Кудыкину, - согласился Мефодий.  -  Только  ты,
Митя, держись ко мне поближе, а то без меня еще пропадешь.
   Митя взял Мефодия на руки. На этот раз львенок не раздумывал, прилич-
но ли это настоящему льву: его долг был находиться рядом с Митей,  чтобы
суметь защитить его ото всех подстерегающих опасностей.
   - Нам бы еще хорошую дорогу, - сказал Митя, поглядывая на Авосю.
   - Пожалуйста, - сказал Авося, и перед ними тотчас появилась дорога.
   Что это была за дорога! Широкая и ровная, обсаженная  с  двух  сторон
молоденькими цветущими деревцами. Просто загляденье!
   - Вот это дорога! - похвалил Митя Авосю. - По такой дороге можно хоть
сто километров идти. Умеешь ведь делать хорошо, если  постараешься.  Что
еще нужно для приятной прогулки? Светило  солнце,  впереди  расстилалась
превосходная дорога, и друзья бодро зашагали вперед, болтая о том о  сем
и с удовольствием предвкушая новые приключения.
   Они шли... шли... шли... Солнце стало припекать, впереди  по-прежнему
была дорога, которая вполне могла бы быть и покороче.
   Друзья устали и поубавили шагу. Удовольствие отстало где-то по  пути,
и теперь они шли без удовольствия. А вскоре и вовсе: солнце  стало  нес-
терпимо жечь, дорога, которая давно должна была  бы  кончиться,  видимо,
сама об этом не знала и продолжала тянуться...
   Друзья еле волочили ноги, а гора между тем и не думала  приближаться.
Наконец Митя остановился.
   - Что эта дорога бесконечная, что ли? - с досадой сказал он.
   - Почему бесконечная? Всего сто километров, как ты и хотел, -  невоз-
мутимо сказал Авося.
   - Я хотел?!!
   - Ну не я же. Ты сам сказал, что по такой дороге  можно  пройти  хоть
сто километров. Митя вытаращил глаза и уставился на Авосю:
   - Ты что, с ума сошел? Ну и сделал дорогу! Мы же так целый  год  идти
будем!
   - Нет, недели за две дойдем, - уверенно сказал Авося.
   - За две недели? Ты думаешь, что время можно сколько угодно  растяги-
вать? - возмутился Митя.
   - Если время очень сильно растягивать, то у него может лопнуть терпе-
ние, - сказал Мефодий.
   - Вот именно, - подтвердил Митя. - Не хватало еще, чтобы оно лопнуло.
   - А что же теперь делать? - спросил Авося.
   - Что делать, что делать, - передразнил его Митя. - Вот сделал  такую
длинную дорогу, сам ее теперь и укорачивай.
   - На сколько? - спросил Авося.
   - Что - на сколько? - не понял Митя.
   - Дорогу укорачивать на сколько. Во всем должна быть точность,  чтобы
ты потом не говорил, что я укоротил ее не так.
   - Давай на девяносто девять километров, - сказал Митя наобум.
   - Хорошо, - согласился Авося.
   ТРРАХХ!!!
   Вдруг кто-то так сильно ударил Митю по лбу, что у него даже искры  из
глаз посыпались.
   - Ой! - вскрикнул Митя.
   - Ой! Ой! - словно эхо вторили ему голоса Авоси и Мефодия.
   Первым в себя пришел от удара Мефодий, ведь всякому ясно, что  плюше-
вый лоб, даже если он самый что ни на есть  настоящий,  переносит  удары
куда легче неплюшевого. Львенок вскочил и приготовился ринуться на защи-
ту Мити, но, к своему удивлению, вместо противника увидел высоченный до-
щатый забор, а перед ним на земле сидели Авося и Митя и растирали  ушиб-
ленные лбы.
   - Это кто дерется? - на всякий случай воинственно спросил Мефодий.
   - И откуда взялся забор? - озадаченно спросил Митя.
   - Забор ниоткуда не взялся. Он всегда тут стоял, - сказал Авося.
   - Интересное дело, что же мы, по-твоему, его не заметили, что ли?
   - Конечно. Он ведь был далеко, - сказал Авося.
   - Так не бывает, чтобы забор был сразу и тут  и  далеко,  -  уверенно
сказал Митя.
   - Это не забор был далеко, а мы были далеко. Просто ты не рассчитал.
   - Чего не рассчитал? - не понял Митя.
   - Это слишком много - укорачивать дорогу на девяносто девять километ-
ров. Кудыкина горато оказалась ближе. Вот мы и налетели на забор со все-
го размаха. Если бы не он, то нас, наверное, еще километра три  бы  про-
несло! - сказал Авося.
   - Ну и ну, - развел руками Митя.
   - Я так и знал, что девяносто девять  километров  -  это  много.  Мое
чутье меня никогда не подводит! - сказал Авося.
   - Если у тебя такое хорошее чутье, то что же оно молчало и не подска-
зало тебе, что тут забор? - спросил Митя.
   - А оно и не молчало, - возразил Авося. - В тот самый момент, когда я
укорачивал дорогу, оно мне отчетливо сказало: "Ох и налетите!" Мы и  на-
летели.
   И тут друзья услышали голос:
   - Стой, кто сидит!
   Митя и Авося мигом вскочили, озираясь по сторонам.
   - Чего это твое чутье раскомандовалось? - с достоинством спросил  Ме-
фодий.
   - Это не мое чутье, - сказал Авося. - Это какое-то чужое.
   - Ну вот еще, только чужого чутья нам не хватало, - сказал Мефодий.
   - А по-моему, это вовсе не чутье, - шепотом сказал  Митя,  глядя  на-
верх.

   ГЛАВА 13. КТО-КТО ЗА ЗАБОРОМ ЖИВЕТ?

   Авося и Мефодий задрали головы и увидели над забором рога.
   - Ой, там кто-то рогатый, - сказал Авося с опаской.
   - Носорог, - уверенно сказал Мефодий, ужасно готовый защитить Митю.
   - А он бодается? - спросил Авося.
   - Еще бы! Носороги, они, знаешь, какие свирепые, - сказал Мефодий.  -
А чего ты дрожишь? - спросил он у Авоси.
   - З-з-замерз, - ответил Авося.
   - В такую жару? - удивился Мефодий.
   - Вот от этой жары меня и б-б-бросило в холодный пот, - сказал Авося,
запинаясь.
   - Какой же это носорог? - сказал Митя, глядя на рога. - Это не  носо-
рог. У носорога один рог, а тут два.
   Авося сразу же согрелся и перестал дрожать.
   - Точно, - сказал он, - это не носорог. У носорога-то один рог, а тут
два.
   Мефодий тоже оценивающе поглядел на рога и сказал:
   - Да, пожалуй, это не носорог. Это два носорога.
   - Вот я вам сейчас покажу два носорога. Как бодну, так сразу узнаете,
- грозно сказали изза забора.
   - З-з-зачем же показывать? М-м-мы и так в-в-верим, что там д-ддва но-
сорога. Ч-ч-что мы носорогов н-н-не ви-дели, что ли?  Н-н-не-ненадо  нам
их показывать! - запротестовал Авося.
   - Чего ты боишься? Таких носорогов вообще не бывает,  -  сказал  Митя
Авосе.
   И только Авося хотел перестать бояться, как Мефодий сказал:
   - Да, это какой-то странный носорог. Таких вообще не бывает.
   - Это я-то странный носорог? - возмутился голос за забором. - Сами вы
странные - странствуете тут, - а я ничуточки не странная.  Я  лично  как
тут родилась, так тут и жую.
   - Все понятно. Это не носорог, - пришел Мефодий к окончательному  вы-
воду.
   Авося вздохнул с облегчением.
   - Это она. Носорога. То есть носорожа, - сказал Мефодий.
   - Какая-какая рожа? - пролепетал Авося, поняв, что радоваться рано.
   - Надо говорить не носорожа, а носорожиха, - поправил Митя Мефодия.
   - Вот видишь, и Митя подтверждает, что это носорожиха.  Как  тут  она
родилась, так тут и жует, - обратился Мефодий к Авосе.
   - Ч-ч-чего жует? - спросил Авося, заикаясь.
   - Добычу, конечно, что же еще, - с видом знатока объяснил Мефодий.
   - Я думаю, - сказал Авося и задумался, что он делал  только  в  самом
крайнем случае. - Я думаю, что мы очень спешим, - и Авося нервно  подер-
гал Митю за рукав, потому что он вдруг вспомнил, что они потеряли  много
времени и так и не нашли чудо.
   - Куда это вы спешите? - спросил зазаборный голос. - Спешить не надо.
Тише едите - больше будете!
   - Тише едете, - поправил Митя.
   - Ничего подобного. Даже если ехать очень тихо, больше от  этого  все
равно не станешь, - возразили из-за забора.
   Мефодий многозначительно посмотрел на Авосю и сказал  страшным  шепо-
том:
   - Понял? Она свою жертву съедать не спешит. Она ее сначала  откармли-
вает, чтобы больше было.
   Авося еще не решил, кем лучше быть: добычей или жертвой, но на всякий
случай втянул живот.
   - А вы, значит, за помидорами явились? Как не стыдно! - ни с того  ни
с сего сказал зазаборный голос.
   - З-з-за какими помидорами? - спросил Авося.
   - И почему нам должно быть стыдно? - спросил Митя.
   - Потому что помидоры - мои, а воровать нехорошо! -  сказала  хозяйка
забора.
   - Не нужны нам никакие помидоры. Мы пришли за чудом, - объяснил Митя.
   - Знаю я такие чудеса: приходят тут всякие, а потом помидоры пропада-
ют.
   - Зачем нам воровать какие-то помидоры? - пожал плечами Митя.
   - Как зачем? Даже маленькие дети знают, что на Кудыкину гору идут во-
ровать помидоры, - объяснил голос из-за забора. - И еще мой забор снести
пытались. Ай-ай-ай!
   - Мы не пытались. Честное-пречестное слово! Просто мы не  рассчитали.
Дорога укоротилась слишком сильно, вот мы нечаянно и налетели на забор.
   - Да, не рассчитать - это нехорошо! Как говорится, семь раз отмерь  -
один раз отъешь!
   - Чего это она все про еду да про еду, как будто больше и  поговорить
не о чем, - буркнул себе под нос Авося, которому эта беседа почемуто  не
нравилась.
   Хотя Авося говорил очень тихо, носорожиха его услышала и сказала:
   - А про что же еще говорить, как не про еду? Всякое жвачное вам  ска-
жет, что про еду говорить интереснее всего!
   - А вот и нет! В мире ужас сколько всего интересного, о чем можно го-
ворить! - возразил Митя.
   - Какое мне дело до вашего мира? Мне изза забора все равно ничего  не
видно, - фыркнула хозяйка забора.
   - А зачем нужен такой забор, из-за которого не видно ничего не свете?
   - Как зачем? О тебе же забочусь. Если бы у меня был  маленький  забо-
ришко, то тебе, поди, захотелось бы на него влезть, а потом бы ты упал и
того и гляди расшибся бы. Вот что может случиться, если забор маленький!
А на большой забор никто не полезет, а значит, и не расшибется.
   - Но ведь за забором скучно жить, - сказал Митя.
   - Еще как скучно! Но без забора-то нельзя.
   - Почему? - спросил Митя.
   - Мал еще, чтобы рассуждать, - сказал голос из-за забора. - Лучше  бы
сказал, что мне делать, а то ведь и правда со скуки помереть можно.
   - Может, надо позвать кого-нибудь в гости? - предложил Митя.
   - Ну да! А вдруг этот кто-нибудь забудет дома пообедать,  прежде  чем
идти в гости? Ведь беседовать на голодный желудок  не  очень  интересно,
правда?
   - Правда, - сказал Митя.
   - Вот видишь. А зачем же тратить время на  разговоры  с  неинтересным
собеседником?
   - Я тоже думаю, что нечего тратить время. Нам пора идти,  -  оживился
Авося.
   - Подождите, - взмолилась хозяйка забора. - А может быть, вы не очень
голодны? Тогда я могла бы пригласить вас на обед.
   - На какое блюдо? - насторожился Авося. - Я совсем не хочу на обед.
   - Тем более. Если вы обедать не хотите, то зайдите, не уходите!
   - Ну что ж, мы могли бы зайти на минуточку, - сказал Митя и  подумал,
что никогда в жизни не получал такого странного приглашения.
   - Вот и хорошо! Тем более что за минуточку  вы  все  равно  много  не
съедите. Идите к калитке, я вам отопру.
   Митя подошел к калитке. Мефодий оттеснил его и отважно встал впереди.
Только Авосю приглашение не заинтересовало.
   - А мне и тут не плохо, - сказал Могистр. - Я вообще больше всего  на
свете не люблю ходить в гости.
   За забором послышался лязг засова, скрежет отодвигаемой щеколды, щел-
канье ключа в замке, и наконец калитка  приоткрылась.  В  ней  показался
сначала чей-то глаз, потом рог и пол-уха, потом еще один глаз, а уж пос-
ле этого в калитку просунулась голова... коровы.
   Корова сначала внимательно оглядела друзей, а потом сказала:
   - Проходи по одному.
   Авося изумленно уставился на хозяйку дома.
   - Так это же корова, - сказал он.
   - А кто же еще? Читать, небось, умеешь? - Корова указала  на  висящий
над калиткой фонарь с адресом.
   Митя прочитал:
   КУДЫКИНА ГОРА, ДОМ 1, ЖАДИНА-ГОВЯДИНА
   - А ты говорил - носорог, - Авося укоризненно посмотрел на Мефодия.
   - Но голоса-то похожи, ничуть не смутившись, ответил тот.
   - Ну что ж, в гости так в гости, - сказал Авося и резво  проскочил  в
калитку первым.

   ГЛАВА 14. ЖАДИНА-ГОВЯДИНА

   Во дворе стоял большой дом, на котором Митя  прочитал  странную  над-
пись:
   МОЙ!
   - Зачем это? Не буду я ничего мыть, - сказал Мефодий, потерев  перед-
ние лапки о собственные бока. С тех пор как однажды Митина  мама  вымыла
его со стиральным порошком и потом повесила сушиться, прикрепив  прищеп-
ками к бельевой веревке, Мефодий испытывал  непреодолимое  отвращение  к
мытью.
   - Это значит - мой дом, - пояснила Жадина-Говядина.
   - А чего его мыть? Он и так чистый, - сказал Авося.
   И тут друзья увидели, что и на траве, и на деревьях, и  на  заборе  -
всюду, где только можно, красовались таблички с надписями "МОЙ",  "МАЯ",
"МАЕ", "МАИ".
   - Тут все мое, - самодовольно сказала Корова. Митя хотел  было  спро-
сить, зачем нужны таблички, если она все равно живет здесь одна, но  тут
увидел на террасе дома накрытый стол, а так как за время путешествия  он
уже успел проголодаться, то было не до вопросов.
   Друзья подошли к столу. Жадина гостеприимно усадила  гостей  на  один
край стола и придвинула закуски поближе... к другому краю стола.
   - Я отодвинула тарелки, чтобы они не  загораживали  от  вас  вида  во
двор, - сказала хозяйка.
   - Вообще-то они нам его не очень загораживали. Особенно вон та вазоч-
ка с конфетами, - сказал Митя.
   Жадина-Говядина оценивающе поглядела на конфетницу, придвинула  ее  к
себе и с такой быстротой стала поглощать конфеты, что через  минуту  ва-
зочку словно корова языком вылизала.
   - Пожалуй, ты прав, - сказала она, облизываясь. - Эта вазочка от  вас
ничего не загородит.
   - А как же конфеты? - разочарованно спросил Митя.
   - Конфеты есть перед обедом вредно, - назидательно сказала Жадина.
   - Но ведь ты-то их ела, - резонно возразил Митя.
   - Для твоей же пользы. А то вдруг ты стал бы их есть сам, а это вред-
но. Вот я и решила пострадать за всех. И вообще, кто же начинает обед  с
конфет? Обед надо начинать с закусок. Хотите грибов?
   - Хотим, - сказал Митя.
   - Вот и хорошо. Как говорится,  назвался  груздем,  полезай  в  пузо.
Только я их сначала попробую, а то вдруг они нехорошие.
   Жадина стала быстро уплетать грибы.
   - Эй, а как насчет нашего пуза? - забеспокоился Авося.
   - Подожди, я их еще не распробовала, - сказала Корова с полным ртом.
   Грибы исчезли вслед за конфетами - только их и видели.
   - Нам совсем не досталось, - вздохнул Авося.
   - Как? Разве вы еще голодны? - спросила Жадина.
   - Но ведь мы же еще не ели, - сказал Митя.
   - Как же так? Я вас угощаю, а вы ничего не едите.  Есть  надо  обяза-
тельно. Как говорится, без еды не выловишь и рыбку из воды. Хотите  рыб-
ки?
   - Хотим, - сказал Авося.
   - А вот рыбки у меня как раз и нету. И  вообще,  нельзя  быть  такими
привередливыми и просить именно то, чего нет. Надо есть, что дают.
   - Мы бы и рады, - насупился Митя.
   - Еще бы! Каждый рад наесться на дармовщинку! Ну, как вы находите мои
закуски?
   - Мы их никак не находим, - развел руками Митя.
   - Не успеваем, - буркнул Авося.
   - Ну, а от супа вы не откажетесь? - спросила Жадина.
   - Нет, - хором сказали Авося и Митя.
   - Тогда встаньте, - скомандовала Жадина.
   - Зачем? - спросил Авося.
   - А затем, что, как говорят, нельзя рубать суп, на котором сидишь.  -
Жадина-Говядина вытащила из-под лавки, на которой сидели друзья, большую
кастрюлю супа.
   - Он у меня там остужается, - пояснила она, смахнула копытцем  крышку
и начала лакать суп прямо из кастрюли.
   Жадина чавкала, чмокала, сопела и пыхтела. Наконец она оторвалась  от
еды и сказала:
   - Ну вот, можете есть. Там на донышке еще осталось.
   Мите и Авосе есть объедки не хотелось, но Жадину это не очень огорчи-
ло.
   - На сладкое у нас печенье, - сказала Жадина, придвигая к себе вазоч-
ку с печеньем. Митя и Авося нерешительно переглянулись.
   - Вы что, не едите сдобного печенья? - спросила Жадина-Говядина.
   - Едим, - сказал Митя и потянулся к печенью.
   - Правильно. Как говорится, печенье - свет, а без печенья -  тьма,  -
сказала Жадина, доедая последнюю печенюшку так быстро, что Митя не успел
даже опомниться.
   - А где же печенье? - спросил Авося.
   - Как где? Вы же его съели, - сказала хозяйка.
   - Мы не ели, - затряс головой Митя.
   - Ерунда. Ты сам сказал, что вы печенье едите, а  теперь,  когда  его
нет, вы говорите, что вы его не ели. Нельзя одновременно  и  есть  и  не
есть. "К сожалению, можно", - подумал Митя.
   - Ну, вот мы и пообедали, - сказала Жадина-Говядина.  -  Может  быть,
больше вы ничего не хотите? - вежливо поинтересовалась она.
   "Да, у Жадины не пообедаешь, - подумал Митя. - А что, если спросить у
нее, куда идти дальше. Может, она знает, где найти чудо?"
   - Мы хотим... - начал было Митя.
   - Вы не хотите, - перебила его Жадина.
   - Нет, мы хотим попросить...
   Митя не успел договорить, потому что Жадина-Говядина заголосила:
   - Ай-ай-ай-ай-ай, как нехорошо! Мы так славно сидели и беседовали,  а
ты все испортил! Так я и знала. Стоит с кем-нибудь разговориться, как он
тут же начинает что-нибудь просить. А у меня у самой всего  мало.  Я  от
просьб расстраиваюсь.
   - Нам ничего не надо. Мы хотели попросить только совета,  -  успокоил
ее Митя.
   - У меня все советы на счету. Лишних нет, - отрезала Жадина и  выпро-
водила их за калитку. - Вон на соседнем огороде коза  капусту  стережет.
Может, у нее совет есть, - Жадина  захлопнула  калитку  и  заперлась  на
ключ.
   - Вот вредина, - сказал Авося.
   - Ей за вредность надо молоко давать, - мудро произнес Мефодий.
   - Не ври, за вредность ничего не дают, - сказал Авося.
   - Еще как дают, - поддержал Мефодия Митя. - Вот у нас во  дворе  тетя
Валя с первого этажа, знаешь, какая вредная: никогда нам с  ребятами  не
разрешает под ее окнами играть. А я сам слышал, как один раз она говори-
ла, что ей на работе за вредность молоко дают.
   - Ну и что теперь будем делать? - спросил Авося.
   - Пойдем к соседке. Вдруг она нам поможет, - сказал Митя, и они  отп-
равились к соседке Жадины-Говядины.

   ГЛАВА 15. У КОЗЫ-ДЕРЕЗЫ

   Соседке Жадины-Говядины забор не мешал смотреть на мир. Ей было видно
все. Мите, Авосе и Мефодию тоже было видно все: ветхий домишко, поросший
сорняками огород и покосившуюся калитку с надписью:
   КУДЫКИНА ГОРА, ДОМ 2, КОЗА-ДЕРЕЗА
   Не было видно только забора. Точнее, вместо забора был  полуобглодан-
ный плетень.
   Митя хотел постучаться, но стоило ему  прикоснуться  к  калитке,  как
та... ТРЕСК-БАМ!!! - сорвавшись с петель, упала на землю.
   - Эй, кто там хулиганит? - раздался скрипучий голос со стороны дома.
   На крылечке показалась хозяйка.
   - Я только хотел постучаться, а у вас калитка оборвалась, -  виновато
сказал Митя.
   Козьи рога внушали такое уважение, что сразу было ясно - к Козе нужно
обращаться только на "вы".
   - Что за народ пошел! Как увидят калитку, и давай  по  ней  колотить,
пока не отвалится, - возмущалась Коза.
   - Она очень плохо держалась, - оправдывался Митя.
   - А плохо, так и нечего было ее трогать,  -  резонно  заметила  Коза,
прошаркала к калитке и стала ее осматривать. - Эта калитка  еще,  может,
сто лет простояла бы, если ее не трогать. Ну-ка лучше подсоби, чем  раз-
говаривать. Митя помог Козе поднять калитку, и они попытались надеть  ее
на дверные петли, но те так заржавели, что калитка на них надеваться ни-
как не хотела.
   Наконец Коза сказала:
   - Ладно, если она не надевается, давай ее тут просто приставим. Потом
когда-нибудь починю.
   - А вы не могли бы дать нам совет? - спросил Митя.
   - Совет? Это сколько угодно! Это я всегда пожалуйста. Так какой совет
вам нужен?
   - Где нам найти чудо?
   - Чудо?! А где ж его искать? Я так думаю,  что  скорей  рак  на  горе
свистнет, чем вы чудо найдете, - сказала Коза.
   - А вы можете показать, где этот Рак живет? - спросил Митя.
   - Нет.
   - Просто удивительно, как это тут никто ничего не знает, - сказал Ми-
тя.
   - Почему не знает? Я знаю, и с удовольствием показала бы вам, где ра-
ки зимуют, но сейчас не могу. Я очень занята, -  с  этими  словами  Коза
прошаркала назад к дому, взгромоздилась в кресло-качалку и закрыла  гла-
за.
   - Разве так занимаются? - спросил Митя. - По-моему, так отдыхают.
   - Я никогда не отдыхаю, - сказала Коза, приоткрыв один глаз и посмот-
рев на Митю. - Я всегда при деле.
   - А что это за дело такое? - спросил Мефодий.
   - Капусту стерегу, - сказала Коза.
   Митя огляделся, но капусты не увидел.
   - А где же капуста? - спросил Авося, словно прочитав Митины мысли.
   - Если вы меня будете упрекать, то я стеречь капусту откажусь, -  по-
чему-то обиделась Коза.
   - А чего здесь стеречь? Капусты-то все равно нету,  -  развел  руками
Митя.
   Тут Коза не на шутку разозлилась. Она подбоченилась и, выставив рога,
пошла на Митю:
   - Ах ты, негодный мальчишка! Так ты меня в краже  капусты  подозрева-
ешь?
   - Ничего я не подозреваю, - запротестовал Митя, но  Коза  не  слушала
его:
   - Да как ты посмел! Я, между прочим, не простая коза. Я -  Коза-Дере-
за, полбока луплено, за три гроша куплена. Я семерых козлят вырастила, в
большие козлы вывела. А если ты будешь меня обвинять, то я в разбой  по-
дамся. Брошу капусту стеречь, пойду на большую дорогу за малыми ребятами
гоняться.
   И тут маленький отважный Мефодий бросился прямо наперерез Козе.  Коза
подцепила его рогами и отшвырнула так, что львенок покатился кубарем, но
не растерялся. Он снова вскочил и бросился в атаку.
   - Не надо гоняться! - крикнул Митя и поспешил на помощь к Мефодию, но
не успел. В этот самый момент Коза боднула львенка еще раз. Мефодий  пе-
рекувырнулся в воздухе, и его тельце безжизненно шлепнулось на землю.
   - Как не стыдно обижать маленьких! - закричал Митя на Козу. Он поднял
львенка, тот не шелохнулся.
   - Мефодий, Мефодичка, - со слезами прошептал Митя, прижимая  друга  к
себе.
   - И совсем мне не стыдно, пускай она сама не бодается, - сказал вдруг
Мефодий, приоткрывая глаза. - Я ей еще задам! - Львенок попытался высво-
бодиться из Митиных рук, но Митя держал его очень крепко.
   - Не надо. Коза будет капусту стеречь. У нее это гораздо лучше  полу-
чается, - усмирил Митя Мефодия.
   От этих слов Коза опять пришла в мирное расположение духа.
   - И то верно, - сказала она. - За ребятами гоняться уж больно хлопот-
но. Одно плохо. На этом огороде стеречь капусту стало  голодно.  Вот  за
рекой есть огороды, как раз очень нуждающиеся в моем присмотре, да  беда
- перевезти меня некому. Кабы ты меня туда доставил, я бы  тебе  путь  к
Раку указала.
   - Хорошо, - сказал Митя. - Ой, а где же Авося?  -  спохватился  вдруг
он.
   Авоси и правда нигде не было видно.
   - Авося!.. Авося!.. - стали звать Могистра  Митя  и  Мефодий,  и  тут
из-за сломанной калитки осторожно высунулась его голова.
   - Ты чего там делаешь? - спросил Митя.
   - Да так, смотрел, вдруг калитку починить можно, -  ответил  Авося  и
шагнул к ним, не без опаски поглядывая на козьи рога.
   - Сейчас Коза нам покажет, где живет Рак, - сказал Митя Авосе.
   - Нет, такого уговора не было, - затрясла головой Коза. - Сначала  ты
меня на другой берег реки переправишь, а они за моим домом приглядят,  а
уж после я скажу, как к Раку идти.
   - Что ж, я дом с удовольствием постерегу, - сказал Авося, которому не
слишком хотелось идти вместе с Козой.
   - А я Митю одного не отпущу. Кто его защитит? - сказал Мефодий.
   - Ну как хотите, - сказала Коза, - или ты со мной до  новых  огородов
один отправишься, или я вам вообще ничего не покажу. А кроме  меня,  где
Рака искать, здесь никто не знает.
   - А речка далеко? - спросил Митя.
   - Совсем рядом, - кивнула в сторону Коза. Митя посмотрел туда и  уви-
дел, что за деревьями действительно поблескивала речка.
   - Ладно, ждите меня здесь. Я только Козу перевезу и сразу же назад, -
сказал Митя.
   - Я не согласен, - заупрямился Мефодий.
   - Ты должен остаться. Ты ведь настоящий друг. А то мы никогда не най-
дем чудо для мамы, - сказал ему Митя. И Мефодий  остался,  ведь  он  был
настоящим другом!

   ГЛАВА 16. ПЕРЕПРАВА

   Как только домик Козы скрылся из виду, Митя и  Коза-Дереза  оказались
на берегу реки. Возле берега была привязана лодочка, и еще два пассажира
дожидались переправы. Это были...
   - Капуста! - обрадовалась Коза при виде Капусты, которая тоже  собра-
лась на другой берег.
   - Коза! - обрадовался Волк, который тоже хотел на тот берег.
   - Вы все хотите на тот берег? - спросил Митя.
   - Да!!! - сказали Волк и Коза, а Капуста согласно закивала.
   - Вот так задача! - сказал Митя. - Лодкато совсем  маленькая.  Там  я
помещусь только с кем-нибудь одним.
   - Что ж, я не тороплюсь, - сказал великодушно Волк. -  Давай  сначала
Капусту отвези, а я уж как-нибудь пережду.
   Волк с удовольствием поглядел на Козу.
   - Нет-нет, - запротивилась Коза. - Очередь есть очередь. Я  ее  нару-
шать не стану. Лучше ты перевези Волка, а мы тут с Капусткой подождем. -
Коза посмотрела на Капусту влюбленными глазами.
   Митя посмотрел на Волка, на Козу и на Капусту и решительно сказал:
   - Нет. Раз я обещал Козе, что перевезу ее, значит, сначала я ее и по-
везу. Обещания нарушать нельзя.
   - А меня когда же? - спросил Волк.
   - Потом.
   - Нет, я так не согласен, - возразил Волк. - Говорю тебе, вези Капус-
ту.
   - Или я повезу Козу, или я вообще никого не повезу, а позову сюда мо-
их друзей: настоящего льва и Авосю, Могистра Чароделия, - упрямо  сказал
Митя.
   - Льва не надо. Так и быть - вези Козу. Я подожду, - присмирел  Волк.
- Только, чур, потом меня.
   Митя и Коза забрались в лодку, и Митя погреб к другому берегу. В этом
месте река как раз извивалась, и, когда Волк и Капуста скрылись за  пес-
чаным плесом, Коза сказала:
   - На твоем месте я бы не стала после меня  перевозить  Волка.  Капус-
та-то бессловесная, за нее и постоять некому, и поэтому будет несправед-
ливо, если ее повезут в последнюю очередь.
   - Но ведь следующий на очереди Волк, а ты сама говорила, что  очередь
нарушать нельзя, - подзадорил Козу Митя.
   - Мало ли чего я говорила. Все слушать, так уши  отвалятся.  А  Волк,
если и не следующий на очереди, так все равно скажет, что он первый. Ка-
пуста-то за себя попросить не может. Вот я за нее и хлопочу, о ней, сер-
дечной, и забочусь. Ты уж перевези сначала ее. Больно мне ее жалко.
   - Ладно, посмотрим, - сказал Митя.
   В это время лодка причалила к берегу.
   - Ну, я вас тогда здесь подожду, - сказала Коза.
   - Ты обещала сказать, где живет Рак, - напомнил Митя.
   - Вот привезешь Капусту, тогда и скажу, - Коза уселась на бережку.
   Всю дорогу назад Митя думал, как ему быть, кого  везти  следующим.  И
так и так выходило плохо. Или Волк Козу съест, или Коза Капусту. И вдруг
он придумал!
   Стоило лодке причалить к берегу, как Волк тут же прыгнул в нее и  ра-
достно крикнул:
   - Ну, греби, что есть силы! Поди, Коза там заждалась уже!
   - А Коза передумала. Она уже назад просится, - сказал Митя.
   - Быть того не может! - не поверил Волк. - Она же сама говорила,  что
очень ей на тот берег надо.
   - Говорить-то говорила, а теперь хочет назад, - сказал Митя. - Сейчас
сам увидишь. Лодка обогнула плес, и ошарашенная Коза увидела в ней  Вол-
ка. И хотелось бы ей убежать, да, видно, поздно.
   Как только Волк высадился на берег, Коза взмолилась:
   - Ох и взял бы ты меня назад. Домой хочу.
   - Вот видишь, - сказал Митя Волку, - а ты не верил. Ну ладно, садись,
довезу, - кивнул Митя Козе.
   Козу не надо было просить дважды. Она быстрехонько прыгнула в  лодку,
и Митя погреб назад.
   - Эх, - разочарованно махнул лапой Волк и потрусил в лес.
   До самого берега Митя и Коза ехали молча, и только когда лодка прича-
лила к берегу, Коза сошла, а Митя бережно положил в лодку кочан Капусты,
Коза сказала:
   - Волк-то, небось, ушел уже.
   - Не знаю, - пожал плечами Митя.
   - Ну так ты там погляди, если его поблизости нету, то ты меня за  Ка-
пустой на тот берег всетаки переправь.
   - Погляжу, - пообещал Митя.
   Когда лодка подошла к другому берегу, Волка там и правда не было. От-
куда же ему было знать, что Коза опять передумает.
   Митя поднял Капусту и задумался.
   - Что же мне с тобой делать? Ведь если я Козу перевезу, то  она  тебя
съест, а если нет, то она не скажет, где живет Рак.
   Он опустил кочан на землю, и тут Капуста словно  ожила.  Она  кивнула
Мите и быстро-быстро покатилась прочь - только ее и видели.
   Митя помахал Капусте на прощанье и поехал за Козой.
   Когда Митя перевез Козу второй раз, то она, к своей радости, не  уви-
дела Волка и, к своему огорчению, Капусты.
   - Эх, не умеешь ты перевозить, - посетовала Коза. - Ну  да  ладно,  я
побежала, недосуг мне тут с тобой разговаривать.
   - Эй, а как же Рак?
   - А что Рак? Иди вверх по реке, авось и дойдешь, - ответила Коза.
   - Я думал, мы пойдем вместе, - сказал Митя.
   - Еще чего! Чтобы я, Коза-Дереза, полбока луплено, к Раку ходила... -
фыркнула Коза. - И вообще, наш Рак такой ученый, что к нему и на  кривой
козе не подъедешь, так что разбирайся сам.
   С этими словами она припустила прочь.

   ГЛАВА 17. РАК-СВИСТУН

   Мите уже порядком надоело кататься тудасюда по реке.
   "Вот если бы Авося и Мефодий оказались вдруг здесь, и не надо было бы
за ними возвращаться", - подумал он и, к своему удивлению,  увидел,  что
Авося и Мефодий рядом.
   - Ой, а вы как здесь оказались? - спросил Митя.
   - Очень просто, вдруг, - объяснил Авося. - Ну так что, мы идем к  Ра-
ку?
   - Конечно, идем. Он живет где-то на берегу реки.
   Друзья отправились дальше. Вскоре они увидели крошечный  домик,  сде-
ланный из ракушек, на котором висела такая  большая  адресная  табличка,
что она едва не закрывала его. Митя вслух прочитал надпись:
   КУДЫКИНА ГОРА, ДОМ 3. УЧЕНЫЙ ВСЕМУ ПОНЕМНОГУ, ПРОФЕССОР  КИСЛЫХ  ЩЕЙ,
ЗНАТОК ЧЕГО УГОДНО, СПЕЦИАЛИСТ ПО КОЕ-ЧЕМУ, ДОКТОР НАУК, РАК-ОТШЕЛЬНИК
   - Ну и ну, сколько тут народищу живет, - покачал головой Авося.
   - Если бы тут жил один Рак, это еще куда ни шло, но ведь тут  и  уче-
ный, и знаток, и доктор для наук. Интересно, как они все тут  умещаются?
- недоумевал Мефодий.
   - Сейчас узнаем, - сказал Митя, присел на корточки и постучался.
   - Кого там принесло? Я занят! - послышалось из домика.
   - Тогда, может быть, кто-нибудь другой из вас выйдет? - спросил Митя.
   Из домика показался Рак и удивленно спросил:
   - Какой это другой? И из кого это из нас? Да будет вам известно,  что
я вообще живу здесь один. Я - отшельник.
   - От чего? - не понял Авося.
   - От рождения, - ответил Рак.
   - Теперь понятно, почему Рак умещается в таком  маленьком  домике.  У
него просто не все дома, - догадался Мефодий.
   Все, кого до сих пор приходилось Мите  встречать  в  Шутландии,  были
ужасно обидчивыми. Рак тоже неизвестно почему обиделся.
   - У вас у самих не все дома, - сказал он.
   - У нас дома только Митина мама осталась, - подтвердил Мефодий.
   - А мы тут путешествуем, - сказал Митя.
   - А эти, про кого в адресе написано: ученый, профессор и другие, тоже
путешествуют, что ли? - допытывался Авося.
   - Почему путешествуют? Они перед вами, - гордо ответил Рак.
   Митя огляделся, но кроме Рака никого не увидел.
   - Перед нами никого нет, - сказал он.
   - Как это никого нет? А я? - возмутился Рак.
   - Но ведь больше-то никого, - возразил Митя.
   - А мне больше никто и не нужен, - сказал Рак. - Я сам  себе  профес-
сор, и ученый, и знаток... Мы сами с усами, - Рак важно погладил клешней
усы.
   - А как насчет врача? - не унимался Авося.
   - Какого врача? - переспросил Рак.
   - Ну, Митя прочитал, что тут еще врач наук живет, - пояснил Авося.
   - Не врач, а доктор, - поправил Митя.
   - Какая разница, все равно ведь лечит, - сказал Авося.
   - Кто же науки лечит? Они ведь не чихают, - сказал Митя.
   - Зато хромают, - авторитетно заявил Рак. - А  математика,  если  она
хромает, ни за что не дойдет до конца школы. Вот и приходится ее лечить.
   - А разве так можно? - не поверил Митя.
   - Конечно! В два счета. Раз, два и готово! - сказал Рак.
   - А я тоже умею считать до десяти, - вставил Мефодий.
   - Подумаешь, а я считаю до десяти и... и еще раз до десяти, -  сказал
Рак.
   Сомнений не было: тот, кто умел считать до десяти и еще раз до  деся-
ти, конечно же, был настоящим ученым!
   - А свистеть вы тоже умеете? - спросил Митя.
   - Еще бы! Я как свистом занялся, так сразу в гору пошел.  С  тех  пор
так тут и живу на горе. Пишу научный труд о правилах свиста.
   - А вы не могли бы свистнуть для нас хотя бы один разочек? - попросил
Митя.
   - Один разочек не могу, - сказал Рак.
   - А два?
   - Два - тем более.
   - Почему?
   - Потому что я не в форме, - ответил Рак.
   - А разве для того чтобы свистеть, нужна форма? - спросил Митя.
   - А как же! Каждый рак должен носить фрак. Поэтому он так и называет-
ся ф-рак, между прочим, в мою честь.
   - Если каждый рак должен его носить, то почему же тогда вы его не но-
сите? - спросил Митя.
   - Как это не ношу? А это что, по-твоему? - Рак показал Мите сверток.
   - Не знаю, - сказал Митя.
   - Невежа! О чем ни спроси, ничего-то ты  не  знаешь!  -  презрительно
фыркнул Рак. - Это и есть фрак, и, как видишь, я его  всегда  ношу.  Рак
развернул сверток, и там оказалась фетровая шляпа с обвислыми полями.
   - Какой же это фрак? Это шляпа, - сказал Митя.
   - Сам ты шляпа! Это самый настоящий фрак. Просто ты завидуешь, что он
называется не в твою, а в мою честь, - сказал Рак.
   - Ну, если дело в шляпе, то можно начать свистеть, - сказал  Мефодий,
чтобы закончить этот ненужный спор.
   - Можно-то можно, но нельзя, - сказал Рак.
   - Опять чего-нибудь не хватает? - спросил Митя.
   - Мне хватает всего. Только вас жалко, - сказал Рак.
   - Почему? - спросил Митя.
   - Вот заладил - "почему, почему". Потому что я свищу так громко,  что
с непривычки не каждый выдержит.
   - Неужели как Соловей-Разбойник? - спросил Мефодий.
   - Что там Соловей-Разбойник! Еще громче! Я даже сам себя  боюсь,  так
громко я свищу!
   - Неужели?
   - Да, именно поэтому я ни разу в жизни и не  свистел.  От  страха,  -
сказал Рак.
   - А что, если попробовать? Может быть, это не так страшно? -  предло-
жил Митя.
   - Вот пристал! Говорят тебе, что если я свистну, то тут  такая  свис-
топляска начнется!..
   - Какая?
   - Может быть, вообще конец света наступит, - сказал Рак, страшно  вы-
пучив глаза.
   - И только-то? Это не страшно, - сказал Митя.
   - Как, ты не боишься конца света? - От удивления Рак еще больше выпу-
чил глаза.
   - А чего его бояться? Я же не маленький, - пожал плечами  Митя.  -  И
вообще, что я конца света, что ли, не видел?
   - Когда? - спросил Рак в ужасе.
   - Да каждый день.
   - Не может быть. Где?
   - Дома. Вечером мама приходит ко мне в комнату сказать "Спокойной но-
чи", а потом щелкает выключателем, и сразу наступает конец света.
   - Тогда нам вообще не о чем говорить. Я не могу свистеть с человеком,
который видит конец света каждый день, - сказал Рак обиженно и попятился
в домик.
   - Подождите, а как же чудо? - спросил Митя.
   Но Рак уже захлопнул за собой дверцу.
   - Ну пожалуйста, нам так нужно, чтобы вы свистнули, - взмолился  Митя
и, присев на корточки, заглянул в окошко.
   - Чем беспокоить занятой народ, лучше бы обратились к Здравому  Смыс-
лу, - крикнул Рак из домика и задернул шторы, показав, что беседа  окон-
чена.

   ГЛАВА 18. ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ

   - Здравый Смысл? Где-то я о нем уже слышал... - задумался Мефодий.
   - Так ведь это же мамин знакомый! - вспомнил Митя.
   - Ну если ты его знаешь, то мы его быстро найдем, - сказал Авося.
   - Но я его не знаю, - развел руками Митя.
   - Ведь он же знакомый твоей мамы.
   - Да, но я-то с ним незнаком. Я только знаю, что он очень умный,  по-
тому что он все время маме подсказывает, что надо делать.
   - Дожили! Ты даже не знаешь знакомых твоей мамы. Этого нам только  не
хватает! - укоризненно сказал Авося.
   - Мама тоже говорит, что мне  Здравого  Смысла  не  хватает.  Правда,
раньше я думал, что мне не хватает только велосипеда, но теперьто я  ви-
жу, что мама была права. Эх, если бы мне хоть разочек  на  него  вовремя
посмотреть, - с сожалением сказал Митя.
   - Ну и как мы теперь его будем искать? - спросил Авося.
   - Надо подумать.
   - Что у тебя за привычка такая: чуть что, сразу  думать.  Эдак  можно
все мысли за один день передумать, а на потом  ничего  не  останется,  -
сказал Авося.
   - Конечно, было бы лучше, если бы он нас искал, а не мы  его.  Нас-то
трое, а троих найти легче, чем одного, - задумчиво сказал Мефодий.
   - Правильно! Надо, чтобы он сам нас нашел! - поддержал Мефодия Митя.
   - Ну да, а откуда же он узнает, что нас надо  искать?  -  недоверчиво
спросил Авося.
   - Мы повесим объявление. Так всегда делают, - сказал Митя.  -  Только
нам нужен карандаш и листочек бумаги.
   - Это проще простого, - сказал Авося и протянул Мите тетрадный листок
и карандаш.
   Митя написал:
   ОБЯВЛЕНИЕ ИЩИМ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. ПРОСИМ АТЫСКАЦА
   - "Ищем Здравый Смысл. Просим отыскаться". Готово! - сказал Митя.
   - Теперь надо его повесить на видное место, - предложил Мефодий.
   - Лучше всего на вершине горы. Ее отовсюду видно, - сказал Митя.
   - Тут совсем рядом. - Авося направился вверх по тропинке. Друзья пос-
ледовали за ним и вскоре уже были на самой вершине Кудыкиной горы.
   - Можешь вешать, - сказал Авося.
   Митя огляделся. Вершина Кудыкиной горы была покрыта густым ковром зе-
леной травы. Кое-где пестрели цветы и росли небольшие кустики, но,  увы,
объявление повесить было некуда.
   - Ничего не получится. Надо искать другое место, - сказал Митя.
   - Почему? - спросил Авося.
   - Здесь нет ни одного подходящего дерева, - объяснил Митя.
   - Ну, это легко исправить. Вон оно, как раз подходит, - указал Авося.
   В Шутландии Митя уже был готов к любым чудесам, но сейчас  он  увидел
такое, что даже рот открыл от удивления. На  корнях,  как  на  цыпочках,
подходило Очень Подходящее Дерево. При каждом шаге корни слегка пружини-
ли, и оно словно пританцовывало по дороге. Дерево подошло и как ни в чем
не бывало вросло в землю прямо перед Митей.
   - Здравствуйте, - поздоровался с деревом Митя. Ведь если дерево может
разгуливать по дорогам, то, может быть, оно еще и разговаривает, а тогда
не поздороваться с ним будет очень невежливо.
   Дерево в ответ приветливо зашелестело.
   - Можно, мы повесим на вас наше объявление? - спросил Митя.
   Дерево склонило ветви в знак согласия, и Митя увидел сучок,  как  раз
такой, как надо, и, сказав "Спасибо", наткнул на него объявление.
   - Теперь будем ждать, - сказал Митя и сел на траву недалеко от  дере-
ва.
   - Просто ждать? - разочарованно сказал Авося.
   - Нет, ждать совсем не просто. Это очень даже сложно, особенно  когда
не знаешь, сколько надо ждать, - сказал Митя.
   - А может, лучше пойдем искать приключения на свою голову?  Чего  тут
торчать, как пугала, - предложил Авося.
   - А вдруг, когда мы уйдем, Здравый Смысл найдется?  Уж  лучше  я  его
здесь подожду, - сказал Митя.
   - А ты как думаешь? - спросил Авося у Мефодия.
   Это был ужасно трудный вопрос, потому что Мефодий хотел искать  прик-
лючения и совсем не хотел торчать, как пугало, но он не мог оставить Ми-
тю.
   - Я думаю, что можно поискать приключения, только не очень далеко,  -
сказал он осторожно. - Пойдем? - обратился львенок к Мите.
   - Нет, вы идите, а я посижу здесь, - заупрямился Митя.
   Мефодий нерешительно потоптался на месте.
   - Заодно разведаете, что творится вокруг. Нам это может  пригодиться,
- подбодрил Мефодия Митя.
   И Мефодий с Авосей ушли на  разведку,  а  Мите  стало  совсем  скучно
ждать. Он даже пожалел, что не пошел вместе с ними.
   Тут Митя услышал шум и подумал, что, наверное, Авося и Мефодий  возв-
ращаются, но ошибся. К дереву подходила очень странная компания:  разве-
селый старичок и несколько превеселеньких, но совершенно голеньких кара-
пузов. "Один, два, три, четыре, пять..." - попытался было их пересчитать
Митя, но сбился со счета, потому  что  карапузы  оказались  на  редкость
шустрые. Они так и бегали, так и прыгали вокруг старичка,  который  при-
танцовывал, размахивая тросточкой, и был так поглощен этим веселым заня-
тием, что совсем не глядел по сторонам. А если человек  идет  совсем  не
глядя по сторонам, то рано или поздно обнаружит, что есть хотя  бы  одна
сторона, в которую стоило бы посмотреть.
   БУМММ!!!
   Старичок так ощутимо обнаружил ту сторону, где росло дерево, что  на-
верное, свалился, если бы его не поддержали маленькие спутники.
   - Ой! Это что такое? - спросил старичок, строго поглядев на дерево.
   - Это дерево, - сказал один карапуз.
   - Высокое, - сказал другой.
   - И на сучке висит какая-то бумага, - сказал третий.
   - Да... Да... Да... - поддержали остальные.
   - Тут не может быть никакого дерева, - изумленно сказал старичок.
   - Но оно есть. Факт... Факт-Факт... - наперебой заверещали малыши.
   - Тише вы, шалуны. Я и сам вижу, что это  дерево,  -  старичок  прис-
тально поглядел на дерево через очки. - Я же не слепой. Но еще вчера его
тут не было. Не пришло же оно сюда, в конце концов.
   - А вот и пришло, - сказал Митя, подойдя к развеселой компании.
   - Вздор! Деревья не могут расхаживать куда угодно. В этом нет здраво-
го смысла, - сказал старичок.
   - Конечно, нет, - согласился Митя, - но, наверное,  для  ходячих  де-
ревьев он и не нужен. Это мне он нужен.
   Старичок оглянулся и только теперь увидел Митю.
   - Позвольте, позвольте, а это еще что за чудеса? - спросил он.
   - Где? - Митя оглянулся.
   - Вот это, - старичок ткнул Митю пальцем в грудь.
   - Я не чудеса. Я Митя. Чудеса будут, если я сумею Здравый Смысл  най-
ти. Вот я тут объявление повесил.
   - Ну-ка, ну-ка, что за объявление? - Старичок подозвал одного из  ма-
люток.
   - "Ищем Здравый Смысл. Просим отыскаться", - бойко прочитал тот.
   Старичок смерил Митю взглядом и одобрительно закивал:
   - Похвально, весьма похвально искать здравый смысл в вашем возрасте.
   - Похвально! Факт! Факт! Факт! - загалдели малыши.
   - Тише вы, озорники! - цыкнул на них старичок, и они примолкли. - Так
какое у вас дело к Здравому Смыслу, молодой человек?
   - Очень важное. Мне надо найти чудо.
   - Что, что? - переспросил старичок, приставив ладонь к уху.
   - Чудо... чудо... чудо... - наперебой закричали малыши.
   - Тихо вы, я и сам слышу, что чудо. Я ведь не глухой, - сказал стари-
чок. - Но чудес на свете...
   - Нет!!! - хором закончили крошки.
   - Еще как есть! Целых семь. Некоторые даже по телевизору  показывали,
- возразил Митя. Старичок вопросительно посмотрел на карапузов.
   - Точно так. Есть семь чудес света: древнеегипетские пирамиды...
   - Мавзолей в Галикарнасе...
   - Храм Артемиды...
   - Висячие сады Семирамиды... - начали наперебой перечислять малыши.
   "Такие маленькие, и откуда они столько знают", - с уважением  подумал
Митя.
   - Хватит, хватит, - перебил их старичок. - Так зачем тебе висячие са-
ды? - обратился он к Мите.
   - Мне не нужны сады. Мне вообще нужно не такое огромное чудо,  а  ма-
ленькое, чтобы его можно было в руках унести, - сказал Митя.
   - Должен тебя огорчить. Таких чудес нет, - сказал старичок.
   - Нет, есть, и Здравый Смысл поможет их найти, - сказал Митя.
   - Он этого не сделает.
   - Почему?
   - Потому что Здравый Смысл - это я. А я утверждаю, что чудес на свете
нет. Вот и они тебе то же самое скажут, - старичок указал на малышей.
   - Чудес нет... нет... нет... Факт... - заверещали малыши.
   - Да кто они такие, чтобы говорить, что чудес нет? -  Митя  посмотрел
на мелюзгу и подумал, что сам-то он вон на сколько больше их и то не за-
дается.
   - Это мои ближайшие помощники - факты.
   Я только на них и опираюсь. Без них бы я  пропал,  -  сказал  Здравый
Смысл.
   - Вот это факты? - удивился Митя. - А чего они такие раздетые?
   - Факты всегда ходят голые - так уж привыкли. Упрямые - их не  переу-
бедишь, - покачал головой старичок.
   - Меня тоже. Вот увидите, что чудо есть, только про него еще никто не
знает, - сказал Митя.
   - Слушай, хочешь моего совета? - спросил Здравый Смысл.
   - Еще бы!
   - Возвращайся домой. Если бы такое чудо было, его уже давно бы нашли.
   - А может, просто никто не искал по-настоящему? - сказал Митя.
   - Ну что с тобой делать? Ты такой же упрямый, как и факты.  Поступай,
как знаешь. Больше мне тебе нечего сказать, - вздохнул Здравый Смысл.
   - И вы совсем-совсем не знаете, у кого можно было бы спросить про чу-
до? - спросил Митя.
   - Ну уж, конечно, не у Здравого Смысла. Чудо можно  искать  только  с
Больным Воображением.
   - Да... да... да... - подтвердили Факты.
   - А где его искать? - спросил Митя.
   - Вот этого я не знаю. Сказать по чести, мы с ним не в ладах, так что
ничем не могу вам помочь, молодой человек, - сказал Здравый Смысл.
   - Очень жаль, - сказал Митя и грустно-прегрустно вздохнул.
   - Это что еще за охи-вздохи? - Здравый Смысл строго посмотрел на Митю
через очки. - Больше всего на свете не люблю, когда дети грустят и взды-
хают. Главное в жизни - не унывать и не вешать носа, понятно?
   - Понятно, - сказал Митя и очень постарался не унывать, хотя  у  него
это не слишком получилось.
   - Так и быть, чтобы тебя развеселить, я подарю тебе что-нибудь на па-
мять. Загадывай желание, - сказал Здравый Смысл.
   Вообще-то у Мити было множество желаний, но от неожиданности все  же-
лания сразу куда-то улетучились, как будто  их  не  было  вовсе  -  даже
странно.
   - Ну что же ты молчишь? Давай поскорее, а то я спешу.  Здравый  Смысл
должен быть везде, а то без меня ужас что начнется! - сказал старичок.
   И тогда Митя сказал то, что первое пришло на ум:
   - Пусть меня мама не укладывает спать так рано.
   - Но ведь поздно ложиться спать нельзя, - возразил Здравый Смысл.
   - Конечно, нельзя, - согласился Митя. - Поздно как раз начинаются са-
мые интересные передачи по телевизору.
   - Ладно, сейчас я что-нибудь придумаю, - пообещал Здравый Смысл и по-
дозвал своих спутников. Они шепотом о чем-то  посовещались,  и  старичок
сказал:
   - Я выполню твое желание, только не совсем.
   - Как это? - спросил Митя.
   - Я скажу твоей маме, чтобы она укладывала тебя спать, когда  ты  сам
того пожелаешь, но не всегда, а только раз в году: в новогоднюю ночь.
   - И я смогу сидеть хоть до утра? - недоверчиво спросил Митя.
   - Сколько угодно! Сам увидишь. Ну, а теперь мне пора. Меня уже  давно
ждут, - сказал Здравый Смысл и с неподобающей его возрасту  прытью  бро-
сился прочь вместе со своими маленькими учеными спутниками.
   - Вот это да! - только и смог промолвить Митя. Обернувшись,  он  уви-
дел, что пока они разговаривали,  подходящее  дерево  тоже  кудато  ушло
вместе с объявлением.
   Было самое время отправиться на поиски Больного Воображения, но,  как
назло, Авося и Мефодий еще не вернулись.
   - Авося... Мефодий... - позвал Митя в  надежде,  что  друзья  услышат
его, но никто не откликнулся.
   - Мефодий! Авося! - крикнул Митя еще раз громко-прегромко.
   - Ау-у-у... Мы здесь... - послышалось издалека.
   - Подождите, я иду к вам! - крикнул Митя и побежал на голоса, а вско-
ре увидел, что навстречу ему по тропинке вприпрыжку бегут Авося и  Мефо-
дий.
   - Куда вы запропастились? Пока вы тут ходили, я  со  Здравым  Смыслом
разговаривал, - запыхавшись, объявил Митя.
   - И он сказал тебе, где искать чудо? - спросил Авося.
   - Нет, к сожалению, он ничего не понимает в чудесах, - вздохнул Митя.
   - Вот так Здравый Смысл. А ты еще говорил, что он очень умный и сове-
тует твоей маме, что надо делать. Чего же он тебе ничего не посоветовал?
- сказал Авося.
   - Почему не посоветовал? Посоветовал. Нам надо найти Больное  Вообра-
жение. Здравый Смысл сказал, что только с ним можно искать чудо.  А  где
это Больное Воображение, он не знает, - Митя развел руками.
   - А я, кажется, знаю, - громко сказал Мефодий.
   - Откуда?!
   - А оттуда, что за теми кустами кто-то чихал. Может, это Оно и есть?
   - Ты, Мефодий, молодец! Сейчас проверим, - сказал Митя и направился к
кустам.

   ГЛАВА 19. БОЛЬНОЕ ВООБРАЖЕНИЕ

   - А-а-а-пчхи! - чихнул кто-то в кустах. Митя раздвинул ветки и увидел
цветочную поляну. Только в ботаническом саду он  видел,  чтобы  в  одном
месте росло столько разных цветов. Казалось, все они позабыли о том, что
каждому - свое место и время, и собрались здесь на  необычный  цветочный
праздник, стараясь перещеголять друг дружку в красоте  и  изяществе.  Из
травы скромно выглядывали подснежники, вестники весны, а  рядом  с  ними
пестрели многоцветным ковром астры, краса осени. Прямо под  ногами  были
разбрызганы лиловые капельки фиалок, а с ними по соседству, словно голу-
бое озерцо, разрослись небесные незабудки. Чайные розы играли  в  перег-
лядку со своими родственниками, цветами шиповника.  Гиацинты  расположи-
лись вокруг кустов пионов. А посередине этой красоты сидело и беспрерыв-
но чихало Больное Воображение. Митя сразу понял, что это  Оно,  хотя  от
плохого самочувствия на нем лица не было.
   - Будьте здоровы, - вежливо сказал Митя.
   - Кто сказал "будьте здоровы"? - взвизгнуло  Больное  Воображение.  -
Прошу вас прийти сюда прочь!
   - Как это? - не понял Митя.
   - Точно так же, как и уйти отсюда поближе, - пояснил Авося.
   - Уходим поближе - подальше придем, - философски заметил Мефодий.
   - Сейчас проверим, - сказал Митя и шагнул за кусты.  Оглянувшись,  он
увидел, что Авося и Мефодий, смотревшие ему вслед из-за кустов, были так
далеко, что их почти не было видно. Стоило Авосе сделать один  шаг,  как
он оказался рядом с Митей. Мефодий тоже поспешил за друзьями,  но  заце-
пился за очень дерзкую ветку. Львенок дернул за нее, но  она,  наверное,
не поняла, что имеет дело с настоящим львом, и дала сдачи.  Мефодий  два
раза перекувырнулся в воздухе и со всего размаху шлепнулся на землю пря-
мо перед Митей.
   - Ты ударился? - спросил его Митя.
   - А пусть не цепляется, - гордо сказал львенок, отряхивая лапки.
   Больное Воображение с интересом уставилось на пришедших.
   - Здравствуйте, - поздоровался Митя.
   - Опять? - почему-то возмутилось Больное Воображение.  -  Терпеть  не
могу разговоров про здоровье. Куда интереснее говорить про болезни.
   - Почему? - спросил Митя.
   - Потому что здоровье одно, а болезней много, и поэтому разговор  по-
лучится разносторонний. А-а-апчхи! - снова чихнуло Оно.
   Митя хотел было сказать "будьте здоровы", но вовремя одумался и  ска-
зал:
   - У вас, наверное, очень сильная простуда.
   - Да, не могу пожаловаться на хорошее самочувствие, - кивнуло Больное
Воображение. - Думаешь, легко целый день в облаках витать? Холод  и  сы-
рость. Бррр.
   - А зачем вы витаете в облаках?
   - Работа такая, - вздохнуло Больное Воображение. - Все бы ничего. Ви-
таешь себе, вокруг Кипарисы парят... Только каждый раз, когда я  возвра-
щаюсь с неба на землю, у меня начинается страшный приступ кори.
   - Почему?
   - Потому что я корю всех подряд.
   - У моей мамы тоже начинается приступ кори, когда я возвращаюсь.
   - С неба на землю?
   - Да нет, с прогулки. Каждый раз я совершенно случайно прихожу  домой
грязный. Иногда у мамы лопается терпение, и тогда у нее начинается  этот
самый приступ.
   - Значит, вы пришли поговорить про корь? - спросило Больное Воображе-
ние.
   - Нет, вообще-то мы по делу, - сказал Митя.
   - Тес, тише, - Больное Воображение приложило к губам палец.  -  Разве
ты не видишь, что кругом Пионы?
   - Ну и что? - спросил Митя так же тихо.
   - А то, что Пионы только и делают, что шпионят.
   - А зачем? - спросил Митя, с опаской поглядывая на бело-розовые  цве-
ты.
   - Просто так, - сказало Больное Воображение.
   - Тогда это не страшно, - сказал Митя.
   - Нет, страшно. И вообще вокруг очень много  страшного!  -  возразило
Больное Воображение.
   - Это Оно на меня, что ли, намекает? -  тихонько  спросил  Мефодий  у
Авоси.
   - Наверняка, - кивнул Авося.
   - Вообще-то я не всегда страшный. - Мефодий застенчиво поковырял плю-
шевой лапкой землю. - Хотя этого у меня, конечно, не отнять -  настоящий
лев и есть настоящий лев.
   - Вот я и говорю, что все ужасно страшно. Хорошо еще, что у меня  та-
кой прочный замок.
   - Я никогда не был в замке, - сказал Митя.
   - Можешь радоваться. Теперь ты в нем побывал, - сказало Больное Вооб-
ражение.
   - Когда?
   - Сейчас.
   - Но я не был ни в каком замке, - возразил Митя (ведь нельзя же побы-
вать в замке и даже не заметить этого).
   - А где же ты, по-твоему, сейчас находишься? - спросило Больное Вооб-
ражение.
   - На поляне, в лесу, - сказал Митя.
   - Невежа! Какая же это поляна, когда это самый настоящий замок.
   - Что-то и я никакого замка не вижу, - сказал Мефодий.
   - Наверное, это понарошечный замок, - догадался Авося.
   - Ничего не понарошечный, - обиделось Больное Воображение. - Это  са-
мый настоящий воздушный замок.
   - А-а-а, так он воздушный, - разочарованно протянул Митя.
   - Конечно, воздушный, а какой же  еще?  Самое  подходящее  жилье  для
Больного Воображения. Главное, что он очень прочный.
   - Ничего себе прочный, - презрительно фыркнул Мефодий.
   - А вот попробуй его разрушить, тогда увидишь, - сказало Больное  Во-
ображение.
   Мефодий огляделся и понял, что  разрушить  этот  замок  действительно
совсем не просто, потому что разрушать просто совсем нечего.
   - То-то и оно, что не можешь. И никто не может, - торжествующе сказа-
ло Больное Воображение. - Я же говорило, что у него совершенно  непроби-
ваемые стены. Здесь я могу чувствовать себя в полной безопасности.
   - От кого?
   - Как от кого? Разве вы не видите, что в мире творится? Секвой  воют,
Ревень ревет во всю глотку, Агавы гавкают на кого ни попадя.
   - Не гавкают, а лают, - поправил Митя.
   - Глупости. Лают только Слайды, а Агавы гавкают. Слышите? -  спросило
Больное Воображение, прислушиваясь.
   Митя тоже прислушался, но ничего не услышал.
   - Нет, - сказал он.
   - Это потому, что окна закрыты, - пояснило Больное Воображение. -  Не
выношу сквозняков. Больное Воображение опасливо огляделось и продолжило:
   - Скажу вам по секрету, что недавно ко мне приковылял  один  знакомый
Ковыль, и рассказал жуткую историю. Только об этом, чур, никому. На Аню-
тины Глазки напала Куриная Слепота, - сказало Оно страшным шепотом.
   - Да ну? - спросил Митя, поглядев на куриную слепоту, которая так не-
винно росла рядом с анютиными глазками, как будто и не думала на них на-
падать.
   - Но он их все равно всех проглотил, - добавило Больное Воображение.
   - Кто проглотил?
   - Львиный Зев.
   - Неправда, никого я не глотал, - возмутился Мефодий.
   - Конечно, не глотал, - успокоил его Митя. - Львиный зев у нас на да-
че растет. Точно такой же, как тут. - Митя показал Мефодию на  причудли-
вые бархатистые цветы и подумал, что, пожалуй, львиный зев не больше Ме-
фодия способен кого-нибудь проглотить, но с Больным Воображением спорить
не стал - ведь это его замок, ему виднее.
   Мефодий придирчиво осмотрел почти тезку и сказал:
   - Вот это и есть львиный зев?
   - Да.
   - Смехота это, а не львиный зев.  Вот  какой  должен  быть  настоящий
львиный зев, - Мефодий раскрыл плюшевый ротишко.
   - Ты что, тоже львиный зев, что ли? - спросило Больное Воображение, с
сомнением поглядывая на Мефодия.
   - Никакой я не зев, я настоящий лев! - с достоинством  ответил  Мефо-
дий.
   - Ты?! Настоящий лев?! Этого еще не хватало! Теперь у меня под  носом
настоящие львы расхаживают! Прямо чудеса! - воскликнуло Больное  Вообра-
жение.
   - Где? - спросил Митя.
   - Вот тут, - ответило Больное Воображение.
   - Значит, вы и правда поможете нам найти настоящее  чудо?  -  спросил
Митя.
   - Чудо-Юдо, что ли?
   - Нет, просто чудо. Для мамы.
   - Просто бывает только простуда, а чудес просто не бывает, -  сказало
Больное Воображение. - Впрочем, я могу кое-что для вас сделать.  Давайте
я вас чем-нибудь заражу.
   - Зачем это? - подозрительно спросил Мефодий.
   - Просто так. Пусть мама порадуется. Ну, например, ветрянкой. Замеча-
тельная болезнь. В голове ветер, ничего не делаешь...
   - Нет, я ничего не делать не согласен, - возразил Авося.
   - Тогда свинкой. Из вас могли бы получиться превосходные поросята!
   - Что?! Чтобы я, настоящий лев, был поросенком?! - не на шутку возму-
тился Мефодий.
   - Можно ангиной. Не знаю точно, что это такое, но звучит  красиво,  -
услужливо сказало Больное Воображение.
   Митя, к несчастью, знал, что это такое, поэтому поспешно отказался.
   - Нет, лучше уж мы поищем чудо где-нибудь еще, - сказал он.
   - Как хотите, - обиделось Больное Воображение. -  Но  так  и  знайте,
что, как только выйдете из моего замка, сразу на НИХ наткнетесь.
   - На кого?
   - Ну на этих, на диких.
   - Кабанов?
   - Нет, на многочисленных.
   - Волков?
   - Нет, на лютых. - Больное Воображение сделало страшные глаза.
   - Неужели на носорогов? - спросил Авося.
   - Я вас предупредило, - сказало Больное Воображение и исчезло  то  ли
вместе с замком, то ли само по себе. Одним словом - его как не бывало.
   Авосе почему-то расхотелось идти дальше. Митя тоже с опаской озирался
по сторонам, и только Мефодию все было нипочем.
   - Ты что, совсем не боишься? - спросил у него Авося.
   - Не видишь, что ли, что я настоящий? А настоящие львы ничего не  бо-
ятся! Они не трусы! А ты боишься? - спросил он в свою очередь у Авоси.
   - Я? Н-н-нет, я уж-ж-жасно какой храб-ббрый, - сказал  Авося,  заика-
ясь.
   - А чего дрожишь?
   - Так это я з-з-за тебя б-б-боюсь. И дрожу, потому ч-ч-что  д-д-делаю
это хорошо, на совесть, - сказал Авося.
   - А разве можно бояться за кого-то? - спросил Мефодий.
   - Еще как можно! - поддержал Авосю Митя. - Я один раз на дерево очень
высоко залез, а мне ни капельки не было страшно. Оказалось, это  потому,
что за меня мама боялась до тех самых пор, пока меня оттуда не сняли.  А
когда меня сняли и мама бояться перестала, я сам испугался.
   - Высоты? - спросил Авося.
   - Нет, что меня мама накажет.
   Мите было стыдно признаться, но сейчас он очень хотел, чтобы за  него
побоялся кто-нибудь другой. И вдруг ему в голову пришла мысль, от  кото-
рой он не только перестал бояться, но даже улыбнулся, а  потом  расхохо-
тался.
   - Все-таки заразился, - сказал Авося, опасливо поглядывая на Митю.
   - Чем? - спросил Мефодий.
   - Заразительным смехом.
   - Да ну? - заволновался Мефодий.
   А Митя все смеялся и смеялся и не мог  остановиться,  чтобы  сказать,
что вовсе он ничем не заразился, а смеется из-за того, что вдруг  понял,
что под ногами у них были многочисленные дикие и совершенно лютые  Люти-
ки!

   ГЛАВА 20. ПРИЯТНОГО АППЕТИТА

   - Вот тебе и Шутландия! Говорил, что тут чудес полно, а мы  ходим-хо-
дим и до сих пор не можем ничего найти для мамы, - сказал Митя.
   - Я же не виноват, что кругом никто ничего не знает, - сказал Авося.
   - А если мы вообще чудо не найдем, что же, мне так и  возвращаться  с
пустыми руками? - спросил Митя.
   - Ничего не получится.
   - Чего не получится?
   - Поскольку ты сюда прибыл за чудом для мамы, то без чуда тебе отсюда
не выбраться. Четыре копейки без чуда тебя назад не пере несут, - объяс-
нил Авося. Вот это была новость!
   "Странно, как это человек устроен наоборот, - подумал Митя,  -  когда
знаешь, что надо возвращаться домой, то возвращаться не хочется, а когда
не можешь вернуться, то очень хочется домой".
   Мите стало грустно: а вдруг он уже никогданикогда, может  быть,  даже
целую неделю не увидит маму? И он понял, как соскучился по ней. А  когда
Митя вспомнил, что сегодня мама печет его любимые пирожки с яблоками, то
соскучился еще больше.
   Между тем то, что Митя не может вернуться, Авосю, как  видно,  совсем
не огорчало. А так как Авося совершенно справедливо считал,  что  сидеть
без дела две минуты - это в два раза скучнее, чем сидеть без  дела  одну
минуту, то нетерпеливо спросил:
   - Ну, чем бы теперь заняться?
   - Вот в чем вопрос, - рассудительно сказал Мефодий.
   - Какой вопрос? - спросил Авося.
   - Чем бы теперь заняться, - ответил Мефодий.
   - Это я первый спросил, - возразил Авося, готовый вступить в спор.
   - А мама сегодня пирожки печет, - сказал вдруг Митя.
   - Подумаешь, пирожки, - презрительно фыркнул Мефодий.  Как  и  всякий
настоящий плюшевый львенок, Мефодий никогда в жизни не  ел  пирожков,  а
если быть откровенным до конца, то он вообще ничего не  ел  и  есть  ему
совсем не хотелось.
   - Тебе хорошо говорить "подумаешь", а у меня от голода даже в  животе
урчит, - сказал Митя.
   - Это же замечательно! - воскликнул Авося.
   - Ничего себе, замечательно. Я, может быть, вообще могу с голоду уме-
реть. Вам-то, наверное, совсем есть не хочется, - обиделся Митя.  И  тут
Мефодий вспомнил, что он настоящий, а у всякого настоящего  льва  должен
быть настоящий зверский аппетит. Мефодий смущенно кашлянул и сказал:
   - Я говорю: "Как подумаешь: пирожки - так сразу аппетит просыпается".
   - А у меня он уже давно проснулся, - сказал Митя.
   - Вот это-то и замечательно, потому что теперь я точно знаю,  чем  мы
сейчас займемся. Я вам чего-нибудь приготовлю, - предложил Авося.
   - А ты умеешь? - с сомнением спросил Митя.
   - Это я-то? Да я просто ужас как люблю готовить! Я вам  такого  наго-
товлю - пальчики оближите!
   - А я тоже умею готовить, - сказал  Митя  небрежно,  будто  для  него
уметь готовить было самым обычным делом. - Я даже яйца  могу  сварить  в
мешочке.
   Митя не стал говорить, что это единственное, что  он  может  пригото-
вить. К чему такие подробности?
   Авося недоверчиво покачал головой.
   - Ну ты и врешь! - сказал он.
   - Ничего не вру. Только газ мама зажигает, - сознался Митя.
   Но Авосю не так-то легко было сбить с толку.
   - А как же ты мешочек на огонь ставишь? - спросил он с видом  челове-
ка, который знает, как варить яйца.
   - Я мешочек на огонь и не ставлю. Варитсято в кастрюльке.
   - А говорил в мешочке, - язвительно сказал Авося.
   - Яйцо в мешочке - это вовсе не значит, что его варят в мешочке.  Это
значит, что яйцо всмятку, - объяснил Митя.
   - Соображать надо. Варят в смятке, а потом перекладывают в мешочек, -
со знанием дела пояснил Мефодий.
   - Значит, на огонь ставят смятку? - с интересом спросил Авося.
   - Да нет же. Варят в мешочке, а потом кастрюльку кладут в смятку.  То
есть нет. Варят всмятку, а потом в мешочек  кладут  кастрюльку.  Фу  ты,
совсем запутался, - махнул рукой Митя.
   - Я всегда говорил, что ты большой путаник. Без меня бы ты пропал,  -
сказал Авося.
   - А ты что умеешь готовить? - с вызовом спросил Митя.
   - Все что угодно! - ответил Авося.
   "Все что угодно" таило в себе заманчивые перспективы, и Митя осторож-
но спросил:
   - А если мне угодно пирожное?
   - Проще простого!
   - А мороженое?
   - Запроста!
   - Эскимо?
   - Хоть сто порций!
   Митя так ясно представил себе  сто  порций  замечательного,  восхити-
тельного, покрытого шоколадной корочкой эскимо, что у него во рту пробе-
жал сладкий холодок. Но тут, совсем некстати, он представил маму,  кото-
рая говорит, что воспитанный человек должен есть в меру  и  не  набрасы-
ваться на еду, будто он ест первый и последний раз в жизни. И Митя повел
себя как настоящий воспитанный человек. Жаль, что мама не видела его!
   - Сто порций - это слишком много, - сказал Митя. И при этих словах он
снова представил себе сто порций мороженого, которые таяли одна за  дру-
гой. И пока они все не исчезли из его воображения, Митя  поспешно  доба-
вил:
   - Давай девяносто девять!
   - И еще что-нибудь подобающее, - неопределенно повертел  лапой  Мефо-
дий, который так недолго был настоящим, что толком не знал, чего бы  ему
попросить.
   - А оно соленое или сладкое? - спросил Авося.
   - Что?
   - Ну это, подобающее.
   - Как бы тебе сказать, - уклончиво сказал Мефодий. - Если ты говоришь
об очень соленом, тогда оно, может быть, и сладкое, но оно, конечно,  не
такое сладкое, чтобы быть не соленым, понятно?
   - Нет, - честно признался Авося.
   - Неужели ты не знаешь, что подобает есть настоящему льву? - удивлен-
но сказал Мефодий. - Митя, объясни ему, пожалуйста.
   - Мясо, - сказал Митя просто.
   - Жареное или вареное? - спросил Авося.
   - Неужели ты сам не знаешь, какое? Митя, объясни ему, - сказал  Мефо-
дий.
   - Сырое, - сказал Митя.
   - Вот именно, сырое, - поддакнул Мефодий.
   - Ладно, будет тебе мясо. А что еще? - спросил Авося.
   Митя немножко подумал и сказал:
   - Бутерброд с икрой.
   - Какой?
   - С черной и с красной.
   - С изумрудной и бирюзовой, - добавил Мефодий.  Он  не  совсем  точно
знал, что это за цвета, но названия ему нравились.
   - А разве такая икра бывает? - спросил Митя.
   - В Шутландии бывает все! - заверил его Авося.
   - А эта изумрудно-бирюзовая икра вкусная? - спросил Митя.
   - Зато она очень красивая, - сказал Авося.
   - Ладно, тогда еще изумрудную и бирюзовую, - согласился Митя. В конце
концов он ничего не теряет, если ее попробует.
   Митя размечтался так сильно, что у него даже слюнки потекли.
   - А еще клубнику со взбитыми сливками.
   - Свинину с чесночной подливкой, - добавил Мефодий.
   - Шоколад и мармелад, - продолжал Митя.
   - Ветчину и сервелат, - вторил Мефодий.
   - Мефодий, у нас получаются настоящие стихи! - воскликнул Митя.
   - Это от голода, - сказал Мефодий. - Настоящие стихи всегда получают-
ся на голодный желудок.
   - Почему?
   - Потому что на сытый они не получаются, - ответил Мефодий.
   Митя не успел спросить "почему", потому что в это время на траве поя-
вился поднос, на котором возвышалось  какое-то  невероятное  сооружение:
внизу ощетинилось палочками девяносто девять порций эскимо. Прямо на эс-
кимо уродливо лежали куски сырого мяса, залитые шоколадной глазурью. Над
ними было жаркое, украшенное розочками из сливочного крема, потом марме-
ладки под чесночной подливкой, а  посередине  красовалась  пирамидка  из
взбитых сливок с клубникой, щедро намазанная икрой всех цветов радуги.
   Митя уставился на приготовленное блюдо.
   - Нравится? - спросил Авося.
   - Что ты сделал? - вместо ответа воскликнул Митя.
   - То, что вы просили. Разве я что-нибудь  забыл?  -  невинно  спросил
Авося.
   - Нет, но ведь это же нельзя есть.
   - Почему нельзя? Можно. Я разрешаю, - великодушно разрешил Авося.
   - Как же это есть, если тут все перемешано: и сладкое, и соленое?
   - Ну и что? В животе все равно все перемешается. Значит, нет  никакой
разницы, есть сладкое и соленое вместе или отдельно.
   "Может быть, Авося прав", - подумал Митя. Он с  тоской  посмотрел  на
мороженое, лежащее под кусками сырого мяса, и решил попробовать  что-ни-
будь не такое перемешанное. Митя надкусил мармеладку под чесночной  под-
ливкой и сразу понял, что не зря сладкое едят отдельно от соленого.
   - Фу, какая противная, - выплюнул он мармеладку.
   - Просто ты не развил у себя вкуса к мармеладу с чесноком, - спокойно
сказал Авося.
   - А зачем мне его развивать?
   - Мало ли что в жизни может пригодиться, - сказал Авося.
   - Да, с таким поваром не только пальчики оближешь, а лапу сосать нач-
нешь, - проворчал Мефодий, который в глубине души был доволен,  что  ему
не надо все это есть.
   - На вас не угодишь, - обиделся Авося. - Тогда готовьте сами.
   Кажется, никогда еще в животе у Мити не было так пусто и  уныло,  как
сейчас, и он примирительно сказал:
   - Не сердись. А ты можешь приготовить чтонибудь попроще?
   - Что, например?
   - Ну, например, пирожки. Я бы сейчас с удовольствием съел пирожок,  -
сказал Митя.
   - Да, - подтвердил Мефодий.
   - Пожалуйста, если хотите, - пожал плечами Авося. - Просто пирожки?
   - С лимонадом, - добавил Митя.
   - Что-то я не пойму, с чем вы хотите есть  пирожки:  с  удовольствием
или с лимонадом? - спросил Авося.
   - С лимонадом, - повторил Митя.
   - Понятно, - сказал Авося, и поднос с  морожено-тортомясо-бродом  ис-
чез, а вместо него появилась тарелка с замечательными, румяными пирожка-
ми.
   - Ура! Пирожки! - крикнул Митя и схватил один пирожок.
   Но не тут-то было! Корочка хрустнула, и у Мити  на  ладошке  осталось
только жидкое, липкое тесто. Митя взял другой пирожок и третий,  но  все
они вели себя точно так же.
   - Они ведь не пропеченные, - Митя вопросительно посмотрел на Авосю.
   - Конечно, - невозмутимо ответил тот. - Если их пропекать, то лимонад
вскипит и вытечет наружу.
   - Кто же начиняет пирожким лимонадом! Их невозможно есть!
   - Почему невозможно? Очень даже возможно - только безо  всякого  удо-
вольствия, как вы и хотели.
   - Вот и ешь их безо всякого удовольствия, - сказал Митя.
   - Ну и пожалуйста. Для них же стараюсь  и  никакой  благодарности,  -
обиделся Авося. Некоторое время они сидели молча, надувшись друг на дру-
га. Наконец Митя сказал:
   - У нормальных чароделов хоть скатерть-самобранка есть.  Вот  уж  кто
умеет готовить все что угодно.
   - Кто?! Скатерть-самобранка?! Ну насмешил. Как бы не так. Ничего  она
не умеет! - сказ ал Авося.
   - Это ты нарочно так говоришь, потому что сам ты ничего не умеешь,  -
сказал Митя.
   - А спорим, что я готовлю гораздо лучше? - сказал Авося.
   - Спорим! - сказал Митя.
   - Ну что ж, ты сам этого хотел, - загадочно сказал Авося.

   ГЛАВА 21. СКАТЕРТЬ-САМОБРАНКА

   Блюдо с пирожками исчезло. На его месте  лежала  аккуратно  сложенная
белоснежная скатерть, расшитая  красными  петухами.  Именно  такой  Митя
всегда и представлял себе скатертьсамобранку.
   - Ой, это настоящая самобранка? -  спросил  Митя,  все  еще  не  веря
собственным глазам.
   - Настоящее не бывает! Я же тебе говорил, что в Великоигрании все са-
мое настоящее, - сказал Авося.
   Мефодий, который изо всех сил  чувствовал  себя  настоящим,  согласно
кивнул.
   - Вот ее-то я маме и принесу. Представляю, как она обрадуется!
   - А чего ей радоваться? - спросил Авося.
   - Как чего? Мама каждый день жалуется, что кухонная плита отнимает  у
нее уйму времени.
   - А по-моему, твоя мама сама виновата, - рассудительно  сказал  Мефо-
дий. - Я видел, она первая к плите пристает. Если бы она сама к  ней  не
лезла, то плита бы у нее ничего не отнимала.
   - Зато теперь мама к плите вообще может не подходить. Скатерть-самоб-
ранка все будет готовить. Тут любая мама в чудеса поверит!
   - Сомневаюсь.
   - Точно поверит, - сказал Митя.
   Авося оценивающе посмотрел на скатерть и сказал:
   - Может, твоя мама и поверила бы в чудеса, если бы скатерть на  самом
деле чего-нибудь готовила.
   - Значит, это не настоящая самобранка? - разочарованно развел  руками
Митя.
   - Конечно, настоящая, а не какая-нибудь сказочная, поэтому-то  она  и
не будет готовить. Разверни - сам  увидишь.  Митя  поднял  скатерть,  но
только он начал разворачивать ее, как чей-то незнакомый голос произнес:
   - Нахал!
   От неожиданности Митя выпустил скатерть из рук, и тут произошла  сов-
сем странная вещь. Один уголок скатерти завязался узлом,  наподобие  го-
ловки с хохолком, двумя другими она подбоченилась и  кивнула  в  сторону
Мити.
   - Это я тебе говорю, скверный мальчишка!
   - Ты чего обзываешься, - возмутился Митя.
   - Я не обзываюсь, а называю вещи своими именами. Все мальчишки одина-
ково скверные, да еще и бестолковые. И я не позволю, чтобы каждый  обол-
тус разворачивал меня.
   Мефодий был удивлен не меньше Мити. Он привык верить Мите на слово, и
если Митя говорил, что скатерть должна готовить, то  именно  это  она  и
должна была делать. Но львенок убедился, что и очень ученый человек, ко-
торый даже умеет писать по-письменному, иногда может ошибаться.
   - Ведь скатерть-самобранку надо развернуть, чтобы  на  ней  появились
разные заморские яства. И нечего ругаться, - рассудительно сказал Митя.
   - Ха-ха, оказывается, ты не только оболтус, но еще и невежа. Чему вас
только в школе учат?
   - У Мити в школе только четверки и пятерки, - заступился за друга Ме-
фодий.
   - Значит, это отвратительная школа, в которой происходят одни недора-
зумения. Даже последний тупица знает, что на то я и самобранка, что сама
бранюсь, никто меня об этом не просит. И вообще,  кто  ты  такой,  чтобы
встревать в разговор?
   Это было уж слишком. Мефодий понял, что пришло время показать, что он
настоящий лев, а заодно защитить честь своего друга и покрыть себя  сла-
вой.
   Неизвестно, как настоящих львов покрывает слава, но скатерть покрыва-
ет их полностью - в этом Мефодий убедился на собственном  опыте.  Самоб-
ранка, хотя и умела отменно браниться, но драться, к счастью, не  умела,
поэтому как только Мефодий напал на нее, она сникла. Хохолок  ее  развя-
зался, и она опустилась на траву, как самая обыкновенная  скатерть,  при
этом полностью упрятав под собой отважного львенка.
   Мефодий понял, что он в ловушке, но это его не испугало, в конце кон-
цов, он был настоящим львом. С удвоенной силой Мефодий напал  на  врага,
все больше запутываясь в складках.
   - Мефодий, подожди, сейчас я тебя освобожу, - сказал Митя, но  только
он прикоснулся к львенку, как тот отчаянно завопил.
   - Ишь ты, она еще и кулаками дерется! Сейчас я ей покажу!
   И Мефодий завертелся под несчастной скатертью, колотя ее что есть си-
лы.
   - Ах так ты еще и ногами пинаться! - кричал Мефодий, запутываясь  все
больше.
   - Мефодичка, по-моему, она уже не пинается, - сказал Митя, присев  на
корточки и пытаясь высвободить своего маленького друга. Но чем больше он
старался это сделать, тем отчаяннее сопротивлялся Мефодий.
   Наконец Митя понял, что самому ему не справиться, и позвал Авосю, ко-
торый все это время стоял в сторонке и наблюдал за происходящим с  видом
человека, чье кулинарное искусство не оценили, хотя он  готовит  гораздо
лучше.
   - Авося, убери эту противную скатерть, - взмолился Митя.
   - Ты ведь хотел подарить ее маме, - сказал Авося.
   - Я думаю, что мама не очень огорчится, если не получит такого подар-
ка, - сказал Митя.
   - Так и быть. - Авося взмахнул рукой, и скатерть исчезла.
   Запыхавшийся Мефодий еще пару раз прыгнул, изображая страшную  свире-
пость, но, увидев, что скатерти больше нет, сказал:
   - Ее счастье, что она исчезла, а то я бы ей показал. - И,  обессилен-
ный, свалился Мите на руки.
   - Ты сражался, как настоящий лев, - сказал ему Митя.
   От похвалы Мефодий пришел в себя.
   - Для меня это пустяки, - скромно потупился он.
   - Ну, кто вас гораздо лучше накормил? - спросил Авося.
   - Ты, - вынужден был признать Митя.
   - А что я говорил!
   - Знаешь, хотя ты нас и накормил гораздо лучше, но почему-то все-таки
очень хочется есть, - сказал Митя.
   - Ну ты и обжора! Сколько можно есть? - пожал плечами Авося.
   - Когда я вернусь домой, то буду есть все подряд, -  сказал  Митя.  -
Маме вовсе не придется меня упрашивать. Даже молоко пить  буду,  честное
слово.
   - А хочешь, пойдем на Молочную реку  Кисельные  берега?  -  предложил
Авося.
   Митя немного подумал и отказался. Было бы очень обидно утонуть в  ки-
селе - берега-то жидкие.
   - А мама мне читала, что в далеких странах есть молочные  деревья,  и
еще колбасные, и хлебные. Только на них хлеб не растет, -  с  сожалением
сказал Митя.
   - Чепуха! Что же тогда растет на хлебных деревьях, если не хлеб? Пой-
дем, сам увидишь, - сказал Авося.
   - А куда мы пойдем? - спросил Митя.
   - В Какнадовую рощу.
   В какую, в какую? - не понял Митя. В Какнадовую. Там  все-все  растет
как надо.

   ГЛАВА 22. КАКНАДОВАЯ РОЩА

   - А далеко эта Какнадовая роща? - спросил Митя.
   - Вот за теми деревьями. Сейчас услышишь, - сказал Авося.
   Митя хотел было спросить, как же можно услышать рощу, и  вдруг  услы-
шал:
   - ДИНЬ-ДОН, ТИДИ-БОМ, ДЗЫНЬ!
   - Что это? - спросил Митя.
   - Какнадовая роща, - сказал Авося загадочно. Друзья  прибавили  шагу.
Чем ближе была роща, тем больше нарастал перезвон. Вскоре  Митя  увидел,
что звенят бутылочки.
   Это были не простые бутылочки, а те самые, что растут  на  бутылочных
деревьях. Правда, больше эти деревья  походили  на  огромные-преогромные
бутылищи, из которых торчали веточки, а уж на них висело множество буты-
лок и бутылочек разного размера: начиная от самых маленьких  флакончиков
для духов, которые, видимо, еще не созрели, и кончая бутылками изпод ли-
монада.
   Стоило подуть ветерку, как бутылочки и пузырьки, покачиваясь  на  ве-
точках, стукались друг о друга и издавали мелодичный перезвон, а так как
они были разные - большие и маленькие, - то и голоса у них были  разные,
и получалась настоящая бутылочная музыка, как будто играл целый  оркестр
маленьких ксилофончиков.
   Мите ужасно понравились эти веселые деревья. Друзья шли,  приплясывая
и припрыгивая, под бутылочную музыку, пока не уперлись в толстенный  же-
лезный столб.
   - Это еще что за столб? - спросил Митя, и в это самое время что-то  с
грохотом полетело на них сверху. Не успев понять,  в  чем  дело,  друзья
бросились врассыпную.
   Мефодий, который, как и остальные, бросился врассыпную, вдруг увидел,
что небо над ним потемнело, грохот усилился.  Мефодий  сделал  отчаянный
прыжок. Раздался звон битого стекла, и стало темно.
   Когда все затихло, Митя и Авося огляделись. Среди осколков  сбитых  с
дерева бутылок валялся огромный лист железа. Мефодия нигде не было.
   - Мефодичка, ты где? - с тревогой окликнул львенка Митя.
   - Бу-бу-бу, - донеслось из-под железа.
   Митя разгреб склянки, приподнял железный лист и увидел  львенка.  Тот
попытался приподняться, но лапки у него разъехались, и если бы не  Митя,
он снова плюхнулся бы на стекло. Митя осмотрел железный лист: не то что-
бы очень толстый, но величиной с самый большой мамин поднос. Он был весь
покрыт ржавчиной.
   - Ничего себе листочек. Такой и убить может, - сказал Митя.
   - А здорово я его поймал! - гордо сказал Мефодий.
   - Интересно, откуда он свалился? - Митя озадаченно посмотрел вверх.
   - Понятное дело, с железного дерева, - объяснил Авося.
   Теперь Митя и сам видел, что рядом с ними был вовсе не столб, а высо-
ченное дерево. Чемто оно напоминало сосну, потому что, как  и  у  сосны,
крона у него была на самой верхушке, а внизу толстый, похожий на  столб,
железный ствол.
   - Вот это да! И чего это листу вздумалось падать? - задумался Митя.
   - Поржавел. С железными деревьями всегда так: как только листья  ржа-
веют, так сразу начинают опадать, - сказал Авося.
   - Пойдемте-ка лучше отсюда подальше, чтото мне тут не очень нравится,
- предложил Митя. Никто не возражал.
   - Вот уж не знал, что бывают деревья с такими огромными листьями,  да
еще и с железными, - сказал Митя на ходу.
   - Ну как же! А про листовое железо слыхал? - спросил Авося.
   - Слыхал.
   - Так это оно и есть! Листовое железо.
   Отойдя на безопасное расстояние, друзья оказались среди странных  вы-
сохших деревьев, покрытых густой кроной сморщенных, жухлых листьев.
   - Не нравится мне твоя роща, - сказал Митя. - Я думал, что здесь рас-
тет что-нибудь вкусненькое, а тут труха какая-то.
   - Можно и вкусненькое, - согласился Авося. - Как ты смотришь на  кол-
басные деревья?
   - Хорошо смотрю, - сказал Митя. - А где они растут?
   - Ты смотришь плохо, потому что они перед тобой, - сказал Авося.
   Митя повнимательнее присмотрелся к трухлявым деревьям и  увидел,  что
он принял за сухие листья колбасные очистки, сплошь усеявшие  ветки.  На
самой верхушке одного из деревьев сиротливо висел кружочек колбасы.
   - Кто это ее туда повесил? - спросил Митя.
   - Никто ее не вешал. Она сама там растет.
   - А почему она одна?
   - Откуда мне знать? Может, сейчас не сезон колбасам расти,  -  сказал
Авося.
   Митя был такой голодный, что колбаса пришлась бы как раз кстати.
   - Как бы ее достать? - задумался он.
   О том, чтобы залезть на дерево, не было и речи. Ствол оказался  слиш-
ком гладким, а колбаса висела слишком высоко.
   - Может, ее сбить? - предложил Мефодий.
   - Сейчас попробую.
   Митя подобрал камешек и пульнул в колбасу, но не тут-то было. Колбаса
закачалась, но не упала. Второе попадание - хоть бы что! Колбаса издева-
тельски висела на ветке и никак не хотела падать.
   - Чего это она не сбивается? - озадаченно спросил Митя.
   - Наверное, еще не дозрела, - предположил Авося.
   - Ты что, издеваешься?! Ничего себе, в рощицу привел! Железные листья
падают ни с того ни с сего, а колбаса  висит,  как  прикованная,  потому
что, видите ли, не дозрела, - возмутился Митя.
   И тут все его возмущение разом прошло, потому что  он  почуял  запах,
какой бывает, когда мама печет что-нибудь вкусное.
   - Ой, как вкусно пахнет, - принюхался Митя.
   - Это же хлебные деревья, - сказал Авося.
   - Как раз то, что нам нужно. - Митя пошел на запах и увидел перед со-
бой деревья, которые были просто облеплены булочками, хлебцами и  батон-
чиками.
   На ветвях одного дерева сидели забавные пичуги.
   - Птички! - воскликнул Митя, но, подойдя поближе, увидел, что это  не
птички, а булочки, сделанные в виде жаворонков с изюминками вместо  гла-
зок. Это были самые аппетитные булочки, которые Митя  когда-либо  видел.
Одна булочка висела совсем низко. Митя протянул руку и сорвал ее.
   - Она теплая! - удивился Митя.
   - Ничего удивительного. Она ведь совсем свежая, только что с  дерева,
- пожал плечами Авося.
   - А что, если я понесу ее маме? Она таких никогда в жизни не  ела!  -
сказал Митя.
   И тут случилась удивительная вещь: четыре копейки ни с того ни с сего
выпали из Митиного кармана и покатились по земле. Митя поднял монетку  и
снова сунул в карман, но денежка не унималась. Казалось, ей надоело  си-
деть в кармане, и она выпрыгнула снова.
   - Что это с ней? Ожила, что ли? - недоуменно спросил Митя.
   - Нет, просто наше время кончается. Оно тянулось,  сколько  можно,  а
теперь совсем сжалось, - объяснил Авося.
   - Ничего. Теперь у меня есть подарок для мамы. Можно и  возвращаться,
- сказал Митя.
   - До свиданья. Наверно, я буду по тебе скучать, - сказал  Авося  нем-
ножко грустно.
   - Как? А ты не пойдешь со мной? - спросил Митя.
   - Нет, ведь я живу здесь, - сказал Авося.
   - Жалко, что все приключения так быстро кончаются, -  вздохнул  Мефо-
дий.
   - А ты не возвращайся. Зачем тебе это нужно? Если  ты  вернешься,  то
там уже не будешь настоящим, - обратился Авося к Мефодию.
   Никогда еще Мефодию не приходилось принимать такого трудного решения.
Он вспомнил обо всех приключениях, которые с ними произошли, и обо  всех
новых встречах. Он подумал, как скучно ему будет опять сидеть среди  иг-
рушек в то время, когда Митя занят своими уроками. А потом посмотрел  на
грустного и одиноко стоящего Митю и сделал выбор:
   - Нет, мне оставаться нельзя. Без меня Митя пропадет.
   Митя прижал к себе львенка:
   - Мефодий, ты - настоящий друг!
   - Это я только здесь настоящий, - вздохнул Мефодий.
   - Нет, ты везде настоящий! - с жаром заверил его Митя.
   - Значит, я в самом деле стал настоящим? А может  быть,  надо,  чтобы
один раз в жизни хватило смелости стать настоящим, и потом уже так и ос-
танешься на всю жизнь? - задумчиво произнес Мефодий.
   - Ну, надо прощаться. Жалко, конечно, что вы оба уходите, -  взгруст-
нул Авося.
   Митя держал монету и никак не мог решиться ее бросить.
   - Значит, мы больше никогда не увидимся? - спросил он.
   - Увидимся, если ты захочешь, - пожал плечами Авося.
   - Еще как захочу! - воскликнул Митя.
   - Значит, точно увидимся! - уверенно сказал Авося.
   - А когда?
   - Когда, когда. Когда время придет, вот когда! - Авося озорно подмиг-
нул, и у Мити на душе сразу стало веселей.
   - Ну ладно, отправляйтесь, а то, чего доброго, булка  остынет  и  за-
черствеет, - напутствовал друзей Авося.
   - До свиданья, - сказал Митя.
   - До встречи! - отозвался Авося.
   Митя подбросил монетку, закрыл глаза, хорошенько раскружился и...

   ГЛАВА 23. ИЗ ШУТЛАНДИИ - ДОМОЙ

   ...Монетка звякнула. Митя открыл глаза и очутился в собственной  при-
хожей. Одной рукой он крепко прижимал Мефодия, а другой  держал  свежую,
еще теплую, только что сорванную с дерева булочку.  Вот  мама  удивится,
когда увидит, что он ей принес! Мама, конечно, спросит, кто его угостил.
А он ответит, что его никто не угостил, а потом расскажет всю историю от
начала до конца. И тогда мама обязательно ему поверит, ведь у него  есть
доказательство - настоящая расчудесная булка.
   Монетка лежала на полу. Митя не глядя сунул ее в  карман  и  тихонько
вошел к маме, которая все еще хлопотала на кухне.
   - Мама, - сказал он.
   - Ой, а ты как здесь оказался? - мама вздрогнула от неожиданности.
   - Обыкновенно, - пожал плечами Митя.
   - Опять уходя не захлопнул дверь? Сколько можно говорить,  что  дверь
нужно запирать, когда выходишь. Уйдет, а все - нараспашку.  Заходи,  кто
хочет, - ворчала мама.
   - Нет, я тебе сейчас все объясню. Меня перенесли четыре копейки.
   - Какие еще четыре копейки?
   - Такая монетка - четыре копейки. Они могут перенести  человека  куда
угодно, даже через запертые двери.
   - Знаешь, если ты не захлопнул дверь, так и скажи, а то вместо  того,
чтобы признаться и извиниться, ты придумываешь сказки про монетки, кото-
рых вообще не бывает.
   - Я тоже думал, что не бывает. А они бывают.  Митя  полез  в  карман,
достал монетку и протянул ее маме:
   - Вот посмотри!
   Мама взяла монетку, повертела ее в руках и спросила:
   - Это и есть твои четыре копейки?
   - Да, это четыре копейки в переносном смысле, - подтвердил Митя.
   - Не знаю, в каком таком смысле это четыре копейки, но что ты у  меня
выдумщик во всех смыслах - это давно известно, - покачала головой  мама,
возвращая монету.
   "Странная она какая-то, не видит, что ли?" - с досадой подумал  Митя,
но, взяв денежку, с удивлением увидел, что это никакие не четыре  копей-
ки. На ладони у Мити лежала затертая трехкопеечная монета.
   И тут Митя все понял. Он ведь забыл про плату за проезд. Как же у не-
го могли остаться четыре копейки, если он вернулся из Великоигрании  до-
мой?
   - Нет, правда, это были четыре копейки, а потом они стали тремя,  по-
тому что израсходовались, - попытался объяснить Митя, но  понял,  что  у
него это не очень-то получается.
   - Ладно, выдумщик. Обещай, что в следующий раз не забудешь захлопнуть
за собой дверь, - сказала мама.
   - Обещаю, - сказал Митя и, тяжело вздохнув, сунул три копейки в  кар-
ман.
   И тут мама увидела булочку.
   - А это что такое? - спросила она таким тоном, как будто Митя уже ус-
пел в чем-то провиниться.
   - Это настоящая шутландская  булка  из  Великоигрании.  Если  ее  кто
съест, то развеселится.
   - Нравится? - спросила мама, сразу почему-то подобрев.
   - Еще бы!
   - Ты таких никогда в жизни не ел, - сказала мама.
   - Да, я не успел. Время так быстро кончилось, - сказал Митя.
   - Но все равно, когда приходишь с улицы, надо сначала вымыть руки,  а
потом уже хвататься за булку. Положи-ка ее на место и марш в  ванную.  И
не забудь про мыло, - добавила мама строго, приподняла с блюда салфетку,
и Митя увидел ужас что. И этот ужас что был горкой  аппетитных,  румяных
булочек в виде жаворонков с изюминками вместо глазок.
   - Это что? - спросил Митя обреченно.
   - Ты же сам сказал, что это шутландские  булки  из  Великоигрании,  -
улыбнулась мама. - Я хотела сделать тебе сюрприз и испекла их по  новому
рецепту. Я сама его выдумала, - с гордостью сказала она.
   Митя посмотрел на свою шутландскую булку, потом на  булочки,  лежащие
на блюде. Они были похожи как две капли воды: румяные, теплые, как будто
только что сорванные с хлебного дерева.
   Митя хотел было что-то объяснить маме, но потом передумал. Он положил
булочку на блюдо, вздохнул и направился мыть руки.
   Митя посадил Мефодия рядом с раковиной. Никогда в жизни он не намыли-
вал руки так долго и грустно, а потом так долго и грустно не смывал мыло
под струей воды. Когда наконец Митя закончил долго  и  грустно  вытирать
руки полотенцем, он присел перед Мефодием на корточки.
   - Ничего у нас с тобой не получилось, - сказал он львенку.
   Мефодий молчал. Наверное, день был уже не сумасшедший. Мите стало еще
грустнее.
   - Единственный раз в жизни попал в чудесную страну и вернулся без чу-
да, - сокрушался Митя. Он был уверен, что хотя Мефодий и не разговарива-
ет, но все равно все слышит и понимает.
   И вдруг Мите показалось, что Мефодий подмигнул ему и кивнул в сторону
его кармана. Митя пригляделся к львенку повнимательнее.  Тот  сидел,  не
шелохнувшись, как и подобает настоящему плюшевому львенку. Митю осенило.
Ну конечно, он понял, что хотел ему сказать Мефодий. Митя сунул  руку  в
карман и вытащил отличные, блестящие, новые три копейки. Как же  он  мог
про них забыть?
   - Ай да Мефодий, молодец! Смотри, у нас еще на целых три билета оста-
лось! - воскликнул Митя.
   И Митя представил себе Авосю, и ему даже показалось,  что  он  слышит
его голос: "Когда, когда. Когда время придет, вот когда".
   "Интересно, какое оно, время, и как оно выглядит?"  -  подумал  Митя,
ведь до сих пор ему еще никогда не приходилось встречаться с ним лицом к
лицу.
   Настроение у Мити исправилось. А когда у тебя хорошее настроение,  то
самое время поесть маминых булочек.
   Митя взял Мефодия и направился на кухню.  Вдруг  ему  послышался  ка-
кой-то шум у входной двери. Митя прислушался. Тишина. На  всякий  случай
он открыл дверь и выглянул наружу. На пороге никого не было.  ВРЕМЯ  еще
не пришло.

   РОВНО В ПОЛНОЧЬ ПО КАРТОННЫМ ЧАСАМ

   ГЛАВА 1. СКАЗОЧНАЯ ВИТРИНА

   Снежинки перепархивали, садясь на покрытые инеем кружевные ветви  де-
ревьев. Кусты выглядывали из-под низко нахлобученных снежных шапок. Мос-
товые и тротуары, крыши домов и тесные дворики - все выглядело безупреч-
но чистым и торжественным, словно специально вымытым к празднику. На го-
родских площадях высились увешанные гирляндами флажков и лампочек  елки.
Магазины пестрели мишурой и игрушками, и почти из каждой витрины привет-
ливо улыбались Деды Морозы и Снегурочки. Все сверкало  и  искрилось,  но
самыми интересными, конечно, были витрины "Детского мира". Казалось,  за
стеклом ожила зимняя сказка. В одной витрине над зеркальной  гладью  вы-
сился ледяной дворец, похожий на айсберг посреди застывшего моря. Из вы-
сокой башни выглядывала Снежная королева, а возле дворца на льдинах чин-
но восседали плюшевые моржи и держали вазочки с мороженым.
   В другой витрине вокруг елки отплясывали собравшиеся на лесной маска-
рад заводные зайцы, белки, мишки и серый волк.
   В третьей - красовался мышиный городок с маленькими домишками из бре-
вен и мостиком через речку из серебристой фольги.  Игрушечные  мышата  в
салазках везли яркие коробки с конфетами. Но лучше всех была  витрина  с
домиком Деда Мороза. На пороге стоял сам хозяин в красной бархатной  шу-
бе, отороченной мехом, и поглядывал на большие  картонные  часы,  словно
думал, что рисованные стрелки, застывшие на без пяти двенадцать, дрогнут
и пойдут. Четверка быстроногих северных оленей,  запряженных  в  доверху
нагруженные подарками сани, готовилась отправиться в  далекое  путешест-
вие. Деда Мороза окружала гурьба пушистых  зверюшек  и  нарядных  кукол,
среди которых особенно выделялась одна, с золотыми локонами и в  розовом
платье с оборками. Все застыли в ожидании, и лишь веселый паровозик  бе-
гал кругом и задорно мигал множеством разноцветных огоньков. Возле  вит-
рины день-деньской толпилась дет - вора. Никита пробрался между  ребяти-
шек в первый ряд и, припав к стеклу, как завороженный смотрел на  бегаю-
щий по рельсам состав. Конечно, остальные игрушки ему тоже нравились, но
паровоз был несомненно лучше всех. Колеса  с  красными  спицами,  черная
труба и блестящие поручни - все было как настоящее.  Лампочки  на  крыше
железного вагончика вспыхнули, и Никите показалось, что  паровозик  под-
мигнул ему, выделив из толпы других мальчишек и девчонок. Жалко, что иг-
рушки не выбирают себе хозяев, что игрушки покупают в магазине, а  самые
интересные из них почему-то всегда дорого стоят.
   - Вот бы мне такой паровозик! - вздохнул Никита.
   - Это игрушка для малышей, - презрительно фыркнула его старшая сестра
Варька.
   - Подумаешь, какая взрослая. Сама маме все уши прожужжала,  что  тебе
нужна говорящая кукла, - обиженно засопел Никита.
   - Кукла - это совсем другое дело. Мне она не для баловства, - заявила
Варька.
   - А для чего же тогда? Для работы, что ли? - язвительно спросил Ники-
та.
   - Я бы научилась на нее шить, а потом стала бы настоящей модельершей.
И вообще помалкивай. Что ты понимаешь, ты еще даже в школу не ходишь.
   Варька гордилась тем, что уже целых полгода ходит в школу  и  поэтому
знает жизнь гораздо лучше брата.
   - Подумаешь, я и без школы читаю не хуже твоего, - буркнул Никита.
   На это возразить было нечего. Никита и правда читал куда бойчее, поэ-
тому Варька притворилась глухой.
   - А знаешь, я думаю, что Детский Мир есть на самом деле, - вдруг ска-
зал Никита.
   - Вот так открытие! А возле чего мы, по-твоему, стоим? -  рассмеялась
Варька.
   - Я не про магазин, а про настоящий Детский Мир с чудесами, где много
разных игрушек, и они ничьи, то есть общие. Играй сколько влезет!
   - Никаких чудес на свете не бывает. Ты совсем чокнутый. - Варька нед-
вусмысленно повертела пальцем возле виска.
   Никита хотел было обидеться, но тут их позвала  мама,  ребята  нехотя
отошли от витрины, оставив сказку за стеклом универмага.

   ГЛАВА 2. ЗАГАДОЧНЫЕ ФОНАРИКИ

   Перед сном мама поцеловала Варьку и Никиту, пожелала им спокойной но-
чи и, погасив свет, вышла из детской. В комнате витал ни с чем не  срав-
нимый аромат Нового Года: пахло хвоей и мандаринами. За окном бесшумно и
мерно падали снежные хлопья. Улицы, площади и парки кутались  в  пуховые
покрывала. Под карнизами домов хрустальными гирляндами  красовались  со-
сульки. Покрытые инеем деревья  стояли,  словно  глазированные  сахаром.
Снег искрился, и даже ночное небо казалось не темным, а белесым.
   Варька и Никита лежали и смотрели, как в полумраке комнаты отсвечива-
ют елочные игрушки. В этом было что-то сказочное и таинственное.
   - Варь, а правда, в некоторых странах Дед Мороз подарки кладет в чул-
ки? - вдруг шепотом спросил Никита.
   - Угу, - отозвалась Варька.
   - А я думаю, лучше, если он прячет подарки под елкой. Железная дорога
в чулок не залезет, - глубокомысленно продолжал Никита.
   - Размечтался. Маленький ты еще, вот и веришь в сказочки. Подарки под
елку взрослые кладут. Никакого Деда Мороза на самом деле нет, - фыркнула
сестра.
   - А вот и есть! - с жаром возразил Никита.
   - А вот и нету! - не отступала Варька.
   - Раз так, поклянись, что не веришь в Деда Мороза. Посмотрим, как  он
тебе подарки принесет, - распалился Никита.
   - Вот еще! Не буду я клясться.
   Варька решила, что осторожность не помешает. Конечно, в  Деда  Мороза
верят только малыши, но вдруг он все-таки есть?
   - То-то же! Фигушку на постном масле ты получишь, - выпалил Никита.
   - А ты - погремушечку, малявочка. - Варька  показала  Никите  язык  и
прогнусавила: - Никита - ржавое корыто, бока погнуты, а дно пробито.
   Никите стало обидно до слез. Он хотел тоже придумать дразнилку  поза-
ковыристей, но как назло имя у Варьки было совсем не дразнительное, поэ-
тому он изо всех сил запустил в сестру  подушкой.  Варька  увернулась  и
ловко отправила подушку назад. В это время в комнату вошла мама.
   - Опять деретесь?! Что вы на этот раз не поделили? - строго  спросила
она.
   - Он первый подушкой начал бросаться, - наябедничала Варька.
   - А чего она дразнится? - пожаловался Никита.
   - Оба хороши. Ни минуты дружно прожить не можете. Вот уж правда вмес-
те тесно. Хоть на ночь уймитесь. Ну-ка ложитесь спать,  и  чтобы  я  вас
больше не слышала.
   Голос у мамы был очень сердитый, и ребята поняли,  что  сейчас  споры
лучше прекратить. Они тихо лежали в кроватях, и каждый  думал  о  своем,
пока глаза у них не начали слипаться. Засыпая, Никита видел перед  собой
чудесную витрину  магазина  с  веселым  паровозиком,  который  бегал  по
рельсам и подмигивал лампочками.
   Варька думала о кукле с роскошными  золотыми  волосами  и  в  розовом
платье с оборками. Она уже тысячу раз просила такую у мамы с папой, но у
них не было денег. Конечно, если бы Дед Мороз был  всамделишным,  он  бы
исполнил ее мечту.
   Никита проснулся посреди ночи от того, что в  комнате  зажегся  свет.
Мальчуган открыл глаза и с удивлением увидел, что елочная гирлянда вспы-
хивает разноцветными огнями, словно праздник уже начался. Варька,  свер-
нувшись калачиком, мирно посапывала в своей постели. Из комнаты  родите-
лей не доносилось ни звука. Все спали. Стояла тишина,  и  только  тикали
часы, без устали отсчитывая минуты. Наверное, было очень поздно,  потому
что дом напротив смотрел на улицу заспанными темными окнами, и в нем  не
горело ни единого огонька.
   Кто же зажег лампочки? Вдруг Никите показалось, что возле елки что-то
шуршит. Он  прислушался.  Шорох  тотчас  стих.  Никита  хотел  разбудить
Варьку, но в этот момент нижняя ветка вдруг дрогнула и  висящий  на  ней
пестрый зайка из папье-маше начал раскачиваться: вверх-вниз, вверх-вниз.
У мальчишки по спине поползли мурашки.  Сомнений  не  было  -  за  елкой
кто-то прятался. Ни жив ни мертв от страха Никита натянул одеяло на  нос
и не в силах произнести ни звука ждал, что будет дальше.
   Вдруг игрушечный зайка спрыгнул с ветки и шустро юркнул  под  укрытую
белой простыней табуретку, на которой стояла елка. В детской опять воца-
рилась тишина. От удивления Никита даже перестал бояться. Он протер гла-
за, чтобы убедиться, что все это ему не показалось. Елка по-прежнему си-
яла огнями, а зайчонка и след простыл. Никита вскочил и растолкал  сест-
ру.
   - Варь, вставай! Чего я тебе скажу! - взахлеб шептал он.
   Со сна Варька не сразу поняла в чем дело, но увидев, что горит  елоч-
ная гирлянда, с осуждением посмотрела на брата и сердито процедила:
   - Ты что, не знаешь, что мама не разрешает нам самим елку зажигать? Я
утром все про тебя расскажу.
   - Это не я зажег, - возразил Никита.
   - А кто же?
   - Наверно, зайка, - загадочно сказал Никита.
   - Что ты мне голову морочишь? Какой зайка? - разозлилась Варька.
   - Бумажный, что на нижней ветке висел. Он под елку убежал. Не веришь,
посмотри.
   Среди елочных игрушек зайка был самым древним. Его купили еще для ма-
мы, когда она была девочкой. За долгие годы он состарился, блестки обле-
тели. Когда Никита был маленьким и глупым, он решил раскрасить  зайчонка
и закалякал его цветными карандашами. Правда, зайка от этого не  похоро-
шел и его вешали только вниз, где не очень видно, но  Никита  любил  его
больше всех, уж больно он был забавный.
   Глаза у Варьки сузились в сердитые щелочки, и она  язвительно  произ-
несла:
   - Так я тебе и поверила. Сам его туда сунул, а  теперь  врешь,  чтобы
тебе за фонарики не влетело? Я все равно про тебя расскажу. И  не  будет
тебе подарка.
   - Вредина. Самой тебе ничего не подарят. Может, зайка под елку за мо-
им подарком полез. Сейчас пойду и посмотрю. Никита вылез  из  кровати  и
направился к елке.
   - Подожди, сначала я сама посмотрю, - сказала Варька, быстро  сбрасы-
вая одеяло. В конце концов, как старшая она должна была получить подарок
первой.
   Брат и сестра подскочили к елке одновременно. Забыв про  то,  что  на
дворе ночь и что они могут разбудить родителей, ребята вцепились друг  в
друга и готовы были начать потасовку, как вдруг елочная гирлянда  погас-
ла. От неожиданности дети притихли. После нарядного освещения темнота  в
комнате казалась жутковатой.
   - Вот видишь, а ты не верила, что елка зажглась сама собой, - прошеп-
тал Никита.
   Варька никогда не слышала, чтобы елочные гирлянды загорались сами  по
себе. Скорее всего, в комнате кто-то прятался.
   "А вдруг это опасный грабитель? Может, он только и  ждет,  чтобы  на-
пасть?" - подумала Варька и шустро полезла на четвереньках под кровать.
   Зато Никита на этот раз почти не испугался, ведь он знал, тут замеша-
ны чудеса, и был уверен, что его любимый зайка не сделает ничего  плохо-
го. Интересно, зачем он убежал под елку? Мягкий серебристый свет лился в
окно с улицы, и детская казалась таинственной и незнакомой.  Мальчик  не
сразу отважился заглянуть под табурет, на котором стояла  елка.  Собрав-
шись с духом, он отогнул краешек простыни.

   ГЛАВА 3. ЛЕДЯНАЯ ГОРКА

   Под табуреткой было темно. Никита пошарил рукой, чтобы  найти  зайку,
но ничего не нащупал. Тогда мальчуган полез под елку, и вдруг...  Никита
поскользнулся и на животе покатился вниз. Как ни странно это звучит,  он
стремительно несся по огромной ледяной горке, начинавшейся прямо в детс-
кой комнате. Мимо мелькали сугробы и редкие конусы елок.  Кое-где  горка
шла на подъем, и Никиту подбрасывало, как лыжника  на  трамплине.  Потом
горка опять ныряла вниз и снова вверх. От бешеной  скорости  захватывало
дух. Острые льдинки-снежинки иголочками покалывали лоб и щеки.
   "Вот оно, настоящее сказочное приключение!" - подумал Никита,  и  ему
стало очень весело.
   В это время Варька решилась вылезти из укрытия. Она осторожно  выгля-
нула из-под кровати и громким шепотом окликнула  скрывшегося  под  елкой
брата:
   - Никитка, хватит прятаться! Вылезай!
   Никто не отозвался.
   - Ну и сиди там сколько тебе влезет, хоть до самого утра, - рассерди-
лась Варька.
   В комнате по-прежнему стояла подозрительная тишина. Варька не на шут-
ку испугалась. А вдруг Никита и правда попался в лапы грабителя? Девочка
хотела позвать на помощь родителей, но, поразмыслив, решила, что  Никиту
так просто не схватишь. Это она знала по себе. Никто не умел так отчаян-
но брыкаться, как ее любезный братец. Нет, без боя он бы не  дался.  На-
верняка притаился под табуреткой, чтобы ее напугать.  Варька  решительно
подошла к елке, нагнулась, рывком подняла простыню и застыла  в  изумле-
нии. То, что она увидела, не поддавалось никакому объяснению. Прямо  под
елкой начиналась гигантская ледяная горка.
   Варька протерла глаза и ущипнула себя за руку, чтобы  убедиться,  что
не спит. Накатанная, словно зеркало, горка все так же голубоватой лентой
тянулась из-под елки. Вот так Никитка! Взял и укатил  себе,  оставив  ее
дома. Такого она от него не ожидала. Варька еще никогда не была на  него
так сердита. Сначала она хотела разбудить маму и все ей  рассказать,  но
передумала. Нетрудно представить, что скажет мама, увидев в  полу  дыру,
да еще с ледяной горкой! К тому же родители наверняка подумают, что  они
с Никитой заодно: без подмоги такую горку ни за что не накатать.
   - Эй, Никита! - сложив ладони рупором, крикнула в дыру Варька.
   Никто не отозвался.
   "Интересно, как он теперь вернется, если я ему не открою? Он даже  до
звонка не дотягивается. Ну и пусть  сидит  на  лестничной  площадке",  -
мстительно подумала Варька, но, немного подождав,  забеспокоилась.  Хотя
Никита ей порядком докучал, все-таки она была старшей сестрой  и  должна
была за ним присматривать. К тому же было  любопытно  посмотреть,  каким
образом горка проходит через  квартиры  многоэтажного  дома.  Вот  будет
смех, если скатиться вниз мимо храпящих соседей! Немного  поколебавшись,
Варька зажмурилась, оттолкнулась и помчалась вниз.
   Оказалось, скользить совсем не страшно. Снег летел в лицо, расплетен-
ные на ночь косички развевались по ветру, и хотя  Варька  была  в  одной
ночной рубашонке, она почему-то совсем не мерзла. Одна снежинка-смешинка
упала Варьке на язык, и девочка звонко засмеялась. Так, с  хохотом,  она
влетела в большой рыхлый  сугроб.  Снежинки  взметнулись  вверх,  словно
кто-то разорвал пуховую перину, а когда они осели и  Варька  огляделась,
ей стало не до смеха. Ни домов, ни городских улиц не было  и  в  помине.
Вокруг простиралась необъятная снежная степь.
   - Ой-ой-ой. Что же теперь будет? Я потерялась. И все  из-за  Никитки.
Вечно он лезет куда не надо. - Девочка зашмыгала носом, и глаза  ее  на-
полнились слезами.
   Вдруг соседний сугроб зловеще зашевелился. Мужество окончательно  по-
кинуло девочку, и она с криком: "Мамочка-а-а!" - не разбирая дороги бро-
силась прочь, но тут же по пояс провалилась в снег.  Не  помня  себя  от
страха, беглянка пыталась выкарабкаться, как вдруг услышала знакомый го-
лос:
   - Варь, постой! Это я!
   Из сугроба, отряхиваясь, показался Никита. Дети бросились друг к дру-
гу, словно после долгой разлуки. Варька в жизни так  не  радовалась  при
виде брата. Она даже забыла, что  сердита  на  него.  Наконец  ликование
прошло. Надо было думать, что делать дальше.
   - Интересно, куда это мы попали? - спросила Варька.
   - Известно куда, под елку, - степенно заявил Никита, как будто  съез-
жать прямо из квартиры по ледяной горе было самым обычным делом.
   - А то я без тебя не вижу, что под елку, - съязвила сестра.  -  Лучше
скажи, как теперь вернуться домой?
   - Не знаю. Надо подумать.
   Папа всегда говорил, что одна голова хорошо, а две лучше, поэтому де-
ти начали думать вдвоем. Никите тотчас пришли разные умные мысли. Напри-
мер, посыпать горку песком, если бы у них был песок...  Или  залезть  по
веревке, если бы к ножке табуретки в их  комнате  была  привязана  длин-
ная-предлинная веревка... Или прорубить ступеньки ледорубом, как  альпи-
нисты, если бы у них был ледоруб... К сожалению, на этом полезные идеи у
Никиты кончились.
   "Наверное, две головы для такой трудной задачи мало, -  с  сожалением
подумала Варька. - А может, Никиткина голова не считается. Он ведь еще в
школу не ходит. Вот если бы я думала вдвоем с папой, тогда мы  наверняка
что-нибудь придумали бы!"
   Однако Варька оставила свои размышления при себе. Сейчас у нее не бы-
ло настроения затевать ссору.
   Ребята огляделись в поисках хоть какой-нибудь  тропинки,  но  тщетно.
Все кругом было заметено снегом.
   - Ни дороги, ни пути. Какое-то непутевое место, - вздохнул Никита.
   - Сам ты непутевый! Вот теперь из-за тебя замерзнем, заболеем  и  все
праздники будем валяться в постели: ни утренников, ни  елок.  Ну  почему
мне достался такой брат! - в сердцах воскликнула Варька.
   - Мне, может, самому такая сестра даром не нужна.  Ябеда-корябеда,  -
обиделся Никита. Назревала новая ссора. Откуда ни возьмись подул  холод-
ный ветер. До сих пор ребята ни чуточки не мерзли, хотя и  оказались  на
улице без шапок и пальто. На вид снег был настоящим, но на ощупь теплым,
как пух. Сейчас заметно посвежело. По земле  потянулась  поземка.  Мороз
крепчал. Снег обжигал босые ноги холодом. Легкая пижамка и ночнушка были
не самой подходящей одеждой для такой погоды. Ребята продрогли так,  что
у них зуб на зуб не попадал. Забыв про перебранку, они,  точно  воробьи,
нахохлились, прижавшись друг к дружке. Вдруг Варька спохватилась:
   - А где же горка?
   Ребята  растерянно  огляделись.  Ледяная  горка  словно   испарилась.
Единственным возвышением на снежной равнине был большущий  снежный  суг-
роб, но его никак нельзя было принять за сказочную горку, с которой  на-
чалось приключение. Детям стало еще тоскливее. Как-никак  горка  начина-
лась не где-нибудь, а в их собственной комнате. Теперь последняя связь с
домом была потеряна. Ребята и не знали, что волшебство еще только  начи-
нается.
   Неожиданно на снегу под сугробом вырисовался ярко-желтый квадрат све-
та. Варька и Никита замерли в изумлении. Они приняли  за  сугроб  чей-то
заснеженный домик. Свет падал из крошечного  слюдяного  оконца,  глубоко
утопленного в снегу. Не мудрено, что ребята не заметили его сразу.  Пос-
лышался звук отодвигаемой щеколды, скрип петель, и в  сугробе  открылась
дверца.

   ГЛАВА 4. СТРАННАЯ ПАРОЧКА

   В дверях показалась белая мордочка с раскосыми глазами. Оглядев ребят
с ног до головы, хозяйка открыла дверь пошире, и дети  увидели  Зайчиху,
да какую модницу! В широкой юбке с оборками и  накрахмаленном  кружевном
чепце она напоминала добродушную тетушку. Зайчиха нервно подергала розо-
вым носиком и всплеснула лапками:
   - Бедные крошки! Вы совсем окоченели! Скорее проходите, у нас в  норе
сухо и тепло. Вы вмиг отогреетесь.
   Варька и Никита с благодарностью приняли приглашение, поспешно нырну-
ли в дверь и оказались в длиннющем узком коридоре. Он то и дело петлял и
сворачивал, чтобы лисицы и волки не могли добраться до заячьей норы. Те-
тушка Зайчиха заботливо освещала дорогу свечой, чтобы  дети  не  оступи-
лись. Наконец они вышли на свет и застыли в изумлении.
   Представшая их взору комната ничуть не походила на заячью  нору.  Это
была настоящая гостиная. Посреди комнаты стоял застеленный вышитой  ска-
тертью стол, а над ним висела лампа с оранжевым абажуром. Спинку  дивана
украшали кружевные салфетки, а на  полке  стоял  караван  слоников  один
меньше другого. В резном буфете красовалась расписная посуда. По  стенам
были развешаны фотографии многочисленной заячьей семьи. Мерно тикали ча-
сы-ходики. В углу возле камина стояло кресло-качалка. В  нем,  подставив
задние лапы поближе к огню, дремал старый Заяц, белый как лунь. В  лапах
он сжимал газету со странным названием "ДРЕМУЧИЕ НОВОСТИ".
   - Эй, дедко, посмотри, кто к нам пожаловал, - окликнула старика жена.
   Заяц в ответ всхрапнул и продолжал досматривать сон через сползшие на
нос очки. Тетушка Зайчиха покачала головой и оставила мужа в покое.  Она
гостеприимно усадила ребят и стала хлопотать  возле  буфета.  Вскоре  на
столе появились чайные чашки, розетки с вареньем, пирожки,  калачи,  ба-
ранки.
   От всего происходящего у Варьки голова шла  кругом:  сначала  ледяная
горка, потом домик-сугроб,  теперь  чаепитие  у  зайцев.  Чудеса,  да  и
только! Никита, напротив, быстро освоился и так посвойски намазывал  ва-
реньем хлеб, словно был завсегдатаем заячьих нор.
   - Да вы кушайте, не стесняйтесь. Чаек на травах заваренный, -  потче-
вала гостей хозяйка.
   - Скажите, пожалуйста, а куда мы попали? - спросила  Варька,  наливая
чай в блюдце, чтобы не обжечься.
   Зайчиха так заливисто рассмеялась, что ее уши, торчащие из-под чепца,
мелко задрожали.
   - Ну и ну! До чего же вы докатились! Пришли за подарками, а  сами  не
знаете куда?
   - Мы не за подарками. Мы полезли под елку, а потом случайно по  горке
докатились, - объяснил Никита.
   - Насколько я понимаю, дети под елку лезут  за  подарками.  Разве  не
так? - лукаво подмигнула Зайчиха.
   Ребята были вынуждены признать, что она права.
   Зайчиха скрестила лапки на животе и продолжала:
   - Только вы чуточку поторопились. Под елкой подарки появятся  завтра.
Надеюсь, вы хорошо себя вели, жили дружно и не ссорились?
   - Вообще-то иногда бывало, - угрюмо призналась  Варька  и  кивнула  в
сторону брата: - Все из-за него.
   - Почему это из-за меня? Сама вредина и ябеда, - не остался  в  долгу
Никита.
   - А ты пыльным мешком стукнутый, - огрызнулась Варька.
   Перебранка грозила перейти в настоящую  ссору,  если  бы  вовремя  не
встряла тетушка Зайчиха. Она замахала лапками и громко произнесла:
   - Так дело не пойдет! Не хватало еще, чтобы вы поругались  в  Детском
Мире!
   Спорщики умолкли, и Варька спросила:
   - А при чем тут Детский Мир? Это ведь название магазина.
   Тетушка Зайчиха поправила чепчик, отхлебнула чай и терпеливо объясни-
ла:
   - Магазин называют детским миром понарошку. А сейчас вы попали в  са-
мый настоящий Детский Мир, где сказки превращаются  в  быль,  где  могут
случаться любые чудеса и где живет Дед Мороз. Сегодня в полночь  он  как
раз отправляется развозить подарки.
   У Никиты при этом сообщении заблестели глаза.
   - Значит, здесь живет настоящий Дед Мороз? Вот видишь, а ты говорила,
Деда Мороза нет, - он торжествующе посмотрел на сестру. Теперь-то Варька
и сама видела, что ошибалась, но не могла  же  она  признать  это  перед
младшим братом.
   - Все равно Деды Морозы это переодетые  дядьки,  -  упрямо  возразила
она.
   Тетушка Зайчиха умильно посмотрела на девочку и сказала:
   - Ах, до чего же сейчас пошли умные и сообразительные  детки.  Их  не
проведешь. Они понимают, что к чему.
   По правде говоря, Варька никак не ожидала такой поддержки. Она  высо-
комерно глянула на брата и отодвинулась от него подальше, всем своим ви-
дом показывая, что о нем речь не идет. Зайчиха погладила ее по голове  и
ласково сказала:
   - Ты, миленькая, правильно подметила. Деду  Морозу  повсюду  за  одну
ночь не поспеть. Вот он и подряжает помощников. Надевают они тулупы, на-
цепляют бороды и ходят по домам, подарки разносят. Весь  секрет  в  том,
что настоящий-то Дед Мороз среди переодетых ходит. Поди тут разбери, где
он сам, а где его помощник. При этих словах старый Заяц встрепенулся  и,
тряхнув ушами, спросонья проговорил:
   - Немощный?! Это я-то немощный? Ты, старуха, думай, чего говоришь!
   Зайчиха ласково поглядела на дедку Зайца и прокричала ему на  длинное
ухо:
   - Хватит спать. Гостей встречай.
   - Ну что ж, можно и чай, - согласно кивнул Заяц.
   - Я говорю, принимай гостей, - повторила тетушка Зайчиха.
   - Припасла гвоздей? - с удивлением переспросил дедко и в этот  момент
заметил ребят. Он тотчас приосанился, щеголевато расправил усы и сказал:
   - Старуха, что же ты мне не сказала, что у нас гости? Я так  зачитал-
ся, что даже не заметил, что молодежь пришла на стариков поглядеть.
   - Больно им надо на тебя глядеть.
   - Ась? Какой медведь? - не понял дедко Заяц.
   Тетушка Зайчиха громко и отчетливо произнесла:
   - Им нужен Дед Мороз.
   - Ужин не дорос? - недоумевал Заяц. - Что  ты  там  такое  бормочешь,
старуха? Он у нас еще осенью дорос. Всю морковку и капусту с грядок сор-
вали и в кладовую положили. Дальше им расти некуда.
   Дедко посмотрел на детей и, подмигнув им раскосым глазом,  заговорщи-
чески сказал:
   - Вы на мою Зайчиху внимания не обращайте. Она добрая и  хозяйка  от-
менная. Одна беда - к старости стала глухая как пробка, вот  и  бормочет
всякую ерунду. А вы правильно сделали, что пришли со  стариком  потолко-
вать. Я вам вот что скажу: теперь разве зайцы пошли! Одно недоразумение.
Вот в наше время были зайцы так зайцы. Взять хоть меня. Кто из  молодежи
может похвалиться, что он волка поймал?
   Зайчиха с любовью поглядела на мужа и покачала головой:
   - Ну, старый, опять развоевался. Уж сидел бы и ни гу-гу.
   - Это верно, я и сейчас еще ого-го! - встрепенулся Заяц и хотел  при-
подняться с кресла-качалки, но лапы его беспомощно подкосились и он чуть
не свалился, хорошо еще тетушка Зайчиха  вовремя  подхватила  старика  и
усадила на место. Хозяйка поднесла ему плошку с тертой морковкой и  лас-
ково проговорила:
   - Ладно тебе, утихомирься. Покушай лучше морковки.
   - Поношены у лошади подковки? - переспросил дедко Заяц  и  недоуменно
уставился на Зайчиху. - У какой такой лошади? Что за подковки? Эх,  ста-
рость - не радость. Совсем ты, Зайчиха, оглохла. Что бы ты без меня  де-
лала?
   Дедко повернулся к ребятам и сказал:
   - Да, прошли былые денечки. Состарились мы. Молодежи с  нами  скучно.
Все на гулянку разбежались, а нам осталось только газеты почитывать.  Я,
правду сказать, страсть какой охотник до чтения. - В подтверждение своих
слов дедко развернул газету и продолжал: - Вот, к примеру, "ДРЕМУЧИЕ НО-
ВОСТИ". Очень правильная газета. Стоит ее раскрыть, как дрема так и  на-
катывает. Захватывающее чтение, - широко зевая, сказал старый Заяц. Гла-
за его слипались, голова клонилась все ниже и ниже. Скоро он захрапел, и
газета накрыла читателя с головой, оставив на виду только кончики  ушей.
Дети поняли, что дедко по уши ушел в чтение.
   - Какой смешной! Сам ничего не слышит, а говорит, что  вы  глухая,  -
хихикнула Варька, но, к ее удивлению, тетушка Зайчиха  обиженно  поджала
губы и вступилась за мужа.
   - Он не смешной, а самый лучший и самый храбрый.  Он,  между  прочим,
волка поймал.
   - Настоящего волка? Значит, он говорил правду? - удивился Никита.
   - Не может быть! - не поверила Варька.
   - Еще как может! - возразила Зайчиха. - В  молодости  мой  дедко  был
страсть какой смелый и ловкий! И красавец - хоть куда! Однажды приключи-
лась с ним такая история.
   Погнался за ним волк. Он петлять и плутать, а волчище матерый  попал-
ся, не отстает. Заяц - за куст, и волк за ним.  Заяц  через  бурелом,  и
волк туда же. Все ближе лютый зверь подбирается. Дышит  хрипло  прямо  в
спину. Что делать? Тут у каждого бы сердце в пятки ушло, только не у мо-
его храбреца. Прыгнул он в заросли, а там,  на  счастье,  волчий  капкан
стоял. Заяц-то не промах. Он ловушку одним махом перескочил, а волк пря-
мехонько в железные зубы и угодил. Про тот случай у нас в " лесу  каждая
букашка знала. Тогда всякая зайчиха мечтала, чтобы герой ее в жены взял,
только он из всех меня выбрал. С тех пор так вместе и живем. Вот какой у
меня необыкновенный Заяц, - с гордостью закончила тетушка Зайчиха.
   В это время из часов высунулась кукушка и строго произнесла:
   - По-ра! По-ра!
   - И впрямь пора, а то не ровен час Дед Мороз отправится в путь, и  вы
его не застанете, - спохватилась хозяйка.
   - Смотри-ка, на часах без пяти двенадцать, точно как в витрине. - Ни-
кита толкнул сестру локтем в бок, указывая на циферблат.
   - Значит, до полуночи осталось всего пять минут. Мы не успеем, - чуть
не до слез огорчилась Варька, но тетушка Зайчиха поспешила ее успокоить:
   - Полно горевать, у одного за пять минут  столько  всего  произойдет,
сколько у другого за год не случится. Поспешать надо не торопясь,  тогда
и не опоздаете.

   ГЛАВА 5. ОБНОВКИ

   При одной мысли, что они снова окажутся на морозе, ребятам стало зяб-
ко. Что и говорить, одеты они были явно не по сезону. В гостях у  зайцев
они отогрелись и совсем позабыли о том, что за окном свирепствует  зима.
Однако делать нечего. Дети тяжело вздохнули, поблагодарили тетушку  Зай-
чиху и понуро пошлепали босыми ногами к выходу.
   - Погодите! - окликнула их хозяйка. - Вы же замерзнете.  Пойдемте,  я
поищу для вас пару хорошеньких шубок.
   Зайчиха взяла подсвечник и поманила  гостей  за  собой.  Озадаченные,
Варька и Никита последовали  за  хозяйкой  и  оказались  в  гардеробной,
сплошь уставленной вешалками, на которых висело множество сереньких  шу-
беек из заячьего меха самых разных размеров. Здесь так сильно пахло  мя-
той, душицей, ромашкой и другими ароматными травами, что  ребята  дружно
чихнули:
   - А-а-апчхи!!!
   - Будьте здоровы! - вежливо сказала тетушка Зайчиха и в свою  очередь
громко чихнула: - А-а-апчхи!!!
   - Будьте здоровы! - хором пожелали ей Варька и Никита.
   Зайчиха приблизилась к ребятам и таинственно произнесла:
   - Знаете, это престранное местечко. Стоит только сюда войти, как  все
тотчас простужаются и начинают чиха-а-пчхи! А-а-апичхи! -  На  этот  раз
она не останавливаясь чихнула несколько раз.
   - Зато моль тут никогда не заведется, - сказала Варька.
   Иногда она помогала маме по хозяйству и  знала,  что  шерстяные  вещи
прокладывают чем-нибудь душистым, чтобы не завелась моль.
   - Что верно, то верно, - кивнула тетушка.  -  Я  думаю,  моль  боится
простуды. В самом деле, как же она будет лечить насморк, если у нее  нет
носа?
   - Да, когда насморк, нос надо закапывать, - подтвердил Никита.
   К сожалению, ему все способы лечения не раз приходилось испытывать на
себе. Услышав его слова, тетушка Зайчиха удивленно всплеснула лапками:
   - Скажите на милость, никогда бы не подумала о таком интересном  спо-
собе лечения! Закапывать нос! А как узнать, что его пора откапывать?
   - Откуда? - не понял Никита.
   - Оттуда, куда его закопали, - уточнила тетушка Зайчиха.
   - Не слушайте его. Он как всегда все напутал, - сказала Варька  и  со
знанием дела добавила: - Гораздо лучше полоскать горло.
   - Я думаю, ты права, моя милая. Поласкать гораздо  лучше.  Ласку  все
любят, - согласилась Зайчиха. - Однако мы с вами заговорились, а нам на-
до выбрать шубки по размеру.
   - А чьи это шубки? - спросила Варька.
   - Моих зайчат. Зимой все зайцы в белом щеголяют, а летние  шубейки  я
чищу, латаю, чтобы к весне они были как новенькие. Видите, какие они се-
ренькие и пушистые.
   Тетушка Зайчиха по праву гордилась своей  работой.  Все  одежки  были
чистыми и аккуратными, волосок к волоску.
   - Неужели у вас такая большая семья? - удивилась Варька.
   - Еще бы! Дети, внуки, правнуки. Сейчас они  все  на  гулянье.  Разве
усидит молодежь в такую пору дома!
   Разговаривая, Зайчиха споро перебирала шубейки в поисках  подходящих.
Наконец она выудила прехорошенькое  меховое  пальтецо  с  пелериной  для
Варьки и шубку попроще для Никиты.
   - Вот, примерьте-ка эти.
   - Ой, какая прелесть! Да тут еще и варежки!  -  воскликнула  девочка,
натягивая обновку и примеряя пуховые рукавички, которые висели в рукавах
на резинке.
   Шубки и впрямь были славные и сидели на детях так ладно, словно  были
сшиты специально для них. Пока ребята наряжались и оглядывали друг  дру-
га, Зайчиха достала из сундука капор и шапку-ушанку и  прибавила  к  ним
две пары теплых меховых сапожек. Теперь путешественникам была не страшна
никакая стужа. Хоть на Северный полюс отправляйся!
   - А далеко живет Дед Мороз? - поинтересовался Никита.
   - Для кого далеко, а для вас не очень, ведь вы идете вдвоем, - сказа-
ла тетушка Зайчиха.
   - Ну и что? Разве от этого путь становится короче? - спросила Варька.
   - А как же! Ровно в два раза, потому что его надо разделить  пополам,
- пояснила Зайчиха.
   - Теперь понятно, почему в одиночку дорога кажется гораздо длиннее  и
скучнее! - догадался Никита.
   - Молодец, правильно подметил. Где мир да лад, там дорога коротка,  а
где ссора да брань, там и вовсе с пути  сбиться  можно,  -  назидательно
сказала тетушка Зайчиха.
   - А может, вы с нами пойдете, тогда дорога будет еще короче? Ну пожа-
луйста, - заканючила Варька.
   Зайчиха умиленно посмотрела на девочку и сказала:
   - Какая умница-разумница! Вмиг придумала, как дорогу еще укоротить. Я
бы с вами пошла, будь я помоложе. Да стара я стала,  уж  не  скачу,  как
прежде, а еле плетусь. Со мной вы, чего доброго, к Деду Морозу  опоздае-
те. Лучше вам другого провожатого найти.
   - А где же его найдешь? - капризно насупилась Варька.
   - Знамо где - на маскараде, - посоветовала тетушка и объяснила: - Ис-
покон веков под Новый Год все зверье на поляне возле ельника собирается,
и идет потеха до утра. Нынче там и стар и млад. Так что  вы  провожатого
враз отыщите.
   Ребятам было грустно прощаться с тетушкой Зайчихой.  Она  была  такая
добрая, совсем как их бабушка. Они вышли на порог, и тут Варька  спохва-
тилась:
   - Ой, а как мы вам шубки вернем?
   - Об этом не беспокойтесь. Как только захотите вернуться домой,  сни-
мите зимние одежки, и вы тотчас окажетесь у себя. А шубки никуда не  де-
нутся. Зайчата их потом подберут, - успокоила девочку тетушка Зайчиха.
   Она провела гостей назад через гостиную, где мирно спал дедко Заяц, и
посветила в темном коридоре, который, петляя, вел к  выходу  из  заячьей
норы.
   - А мы не заблудимся? - спросила Варька, все еще надеясь, что тетушка
Зайчиха согласится проводить их хотя бы до ельника.
   Зайчиха заливисто рассмеялась.
   - Да что вы! Если дружно пойдете, то тут рукой подать, - заверила она
ребят, пожелала им счастливого пути и, провожая за порог, еще раз напом-
нила: - Не забудьте, пока у вас мир да лад, вы на верном пути.
   Свет в оконце погас, и заячий домик опять стал похож на самый обыкно-
венный сугроб.

   ГЛАВА 6. МАСКАРАД

   Ночь была ясная. Вокруг краюхи месяца крошками рассыпались звезды. От
порога заячьего домика вела хорошо утоптанная тропка. Петляя мимо сугро-
бов, она терялась в дали, где на горизонте причудливыми  зубцами  чернел
лес.
   - Ну и ну! Ничего себе, рукой подать! - воскликнул Никита.
   Увидев, что до леса так далеко, Варька чуть не заплакала  от  досады.
Неужели тетушка Зайчиха над ними посмеялась?  Ребята  обернулись  к  за-
ячьему домику, но теперь он ничем не отличался от обычного сугроба. Дети
обошли его кругом: дверцы и окна как не бывало. Если бы не заячьи  шубки
и сапожки, они подумали бы, что чаепитие в заячьей норе им просто  прис-
нилось. Настроение у Варьки и Никиты окончательно испортилось. До  полу-
ночи осталось пять минут, а до ельника и за два часа не доберешься.  Где
уж тут поспеть к Деду Морозу! Однако близко ли, далеко ли, а надо  идти.
Ребята взялись за руки, шагнули... и вдруг оказались на нарядной,  зали-
той светом поляне. Дети недоуменно переглянулись. Позади них не было  ни
заснеженной равнины, ни заячьего домика-сугроба.
   Посреди поляны росла высокая, пушистая елка, украшенная золотыми шиш-
ками и орехами. Вместо елочной мишуры ее серебрил иней. По ветвям снова-
ли юркие белки в накрахмаленных фартуках и косынках. Они срывали шишки и
орешки и одаривали собравшуюся под елкой детвору: зайчат, медвежат,  мы-
шат, волчат. Конечно, не всем такое угощение было по вкусу, но  кому  не
хочется унести с праздника золотую шишку!
   В лунном свете снег поблескивал, искрился, и от этого было светло как
днем. На поляне собралось множество прелюбопытного народа.  Тут  были  и
кот в сапогах, и волк в овечьей шкуре, и хомяк в ежовых рукавицах, и да-
же подслеповатый кротзвездочет, который с удовольствием разглядывал  ря-
женых в маленький телескоп.
   Под косматой елью расположился лесной оркестр. Дятел в красной шапоч-
ке задорно барабанил по стволу дерева. Зайцы играли на ксилофонах,  сде-
ланных из сосулек разной величины. При этом большие сосульки откликались
звучным голосом: "Бом-бом", а маленькие тоненько подпевали: "Тили-тинь".
Полевые мышки звонили в колокольчики:  "Динь-динь-дон",  а  лисица,  как
настоящая артистка в платье из красного бархата, играла  на  арфе.  Весь
честной народ с удовольствием отплясывал под развеселую музыку.
   Позабыв про время, дети загляделись на танцующих.  Ноги  сами  так  и
притопывали в такт. Вдруг Варьке прямо на  курносый  нос  села  какая-то
мошка. Девочка хотела смахнуть ее, но мошка неожиданно произнесла:
   - Не пойму, вы зайцы, переодетые в человеков, или человеки,  переоде-
тые зайцами?
   Варька скосила глаза и открыла от удивления рот. У нее на носу сидело
небывалое существо, похожее на крошечного слона с крылышками.
   - Ой, кто это? - Никита изумленно уставился на нос сестры.
   Крылатый слон взлетел и опустился мальчугану на ладонь.
   - Вообще-то я - муха. Меня Цокотухой зовут, может, слышали? Но сегод-
ня, по случаю праздника, из меня сделали слона, и, по-моему, очень удач-
но, - прожужжал крылатый слон.
   - А на уроке природоведения  учительница  говорила,  что  мухи  зимой
спят, - сказала Варька, не упуская случая лишний раз показать,  что  она
уже учится в школе.
   - Ну и что же? Дети по ночам тоже спят, но только не под Новый Год, -
возразила муха-слон. К сожалению, этот увлекательный  разговор  пришлось
прервать, потому что щеголеватый  жук-носорог  пригласил  муху-слона  на
кадриль, и они, жужжа, закруж-ж-жились в танце.
   Вдруг позади ребят раздался хриплый голос:
   - Ну что, братва, под зайцев косите?
   Варька и Никита обернулись и увидели странную особу, одетую в  замыз-
ганную вязаную кофту, клетчатую юбку и мятый чепец.
   - А вы кто? - спросила Варька.
   - Бабушка я. Бабуся. Неужто не узнали? - странная особа сипло захохо-
тала, будто сказала что-то ужасно смешное. Затем она пристально оглядела
ребят и спросила: - А вы, значит, повеселиться пришли?
   - Нет, мы по делу. Нам провожатый нужен, чтобы дорогу к  Деду  Морозу
показал, - объяснила Варька.
   - Провожатый? Считайте, что вы его нашли. Я большая мастерица дорожку
указывать, - оскалилась в улыбке старушка. Это была самая  странная  ба-
бушка, какую детям когда-либо доводилось встречать. Честно  говоря,  при
виде ее острых желтых клыков у Варьки отпало всякое желание брать бабусю
в провожатые. Она как раз собиралась об этом сказать, когда совсем некс-
тати Никитка выпалил:
   - Мы с вами никуда не пойдем. Нам не разрешают с незнакомыми взрослы-
ми уходить.
   - Ой, так вы оказывается еще маленькие, вам разрешение нужно, - през-
рительно фыркнула старушка.
   Варька не могла стерпеть такого унижения. Не хватало еще, чтобы из-за
Никитки ее считали маленькой. Она  уже  целые  полгода  ходит  в  первый
класс.
   - Это он маленький. Он еще в сад ходит, - Варька кивнула на брата.
   - Ну, а ты-то взрослая и можешь идти со мной? - хитро подмигнула  ба-
бушка.
   Девочка в нерешительности заколебалась. С одной стороны, эта странная
старушенция ей совсем не нравилась, а с другой - хотелось показать,  что
она уже большая и сама отвечает за свои поступки.
   - Не ходи, Варь, - Никита дернул сестру за рукав.
   - Так он, оказывается, тобой командует. А я-то думала,  ты  самостоя-
тельная, - съязвила бабуся. Варька бросила на Никиту сердитый взгляд.
   - Вот еще, командир нашелся. Не хочешь - не иди, а у меня своя голова
не плечах. Я без тебя знаю, что делать.
   - Вот именно. Обойдемся без него. Первой придешь - первой подарок по-
лучишь. Правду говорят: "За двумя зайцами погонишься, ни одного не  пой-
маешь", - ни с того ни с сего  вспомнила  поговорку  старушка,  схватила
Варьку под руку и повлекла за собой.
   Никита пошел было за ними, но Варька даже не обернулась в его  сторо-
ну, и он обиженно остановился, не зная, что делать дальше.
   Между тем бабушка, решительно расталкивая танцующих, вела  девочку  к
краю поляны, за которой начинался дремучий лес.
   - Бабушка, а отчего у  тебя  такие  большие  уши?  -  спросила  вдруг
Варька.
   - Уши? - переспросила старушка, заправляя волосатое ухо под чепец.  -
Это чтобы лучше слышать тебя.
   - А почему у тебя такие большие глаза?
   Бабушка остановилась и с подозрением уставилась на девочку.
   - Слышь, детка, а ты случайно Красной Шапочке не родня?
   - Нет, а что? - помотала головой Варька.
   - Я как про нее вспомню, так у меня в животе  изжога,  -  поморщилась
старушка.
   - Почему?
   - Потому что кончается на "у". Пирожки у нее протухшие были, вот  по-
чему, - рассердилась бабушка.
   Варька со старушкой были уже возле самой кромки леса,  а  Никита  все
глядел им вслед. Как раз когда они огибали заснеженный куст, бабушка за-
цепилась подолом за ветку, и мальчик увидел под юбкой волчий хвост.  Все
Никитины обиды тотчас улетучились. Сестру надо было спасать, но как одо-
леть сильного матерого волка?

   ГЛАВА 7. НА ТРОПЕ ВОЙНЫ

   Никита в отчаянии огляделся в поисках подмоги и тут увидел  зайчишку,
с головы до пят измазанного красками. Никита был готов  поклясться,  что
это тот самый зайка, который сбежал с елки, только теперь он был  ростом
с настоящего зайчонка, на голове у него, рядом  с  ушками,  торчали  два
разноцветных пера, а за спиной болтался лук и колчан со стрелами на при-
сосках, очень похожий на тот, что был у Никиты дома.
   - Косой Глаз приветствует своего краснощекого брата! -  звонко  воск-
ликнул зайчонок, приложив лапку к груди.
   Другой бы на месте Никиты растерялся, но Никита сразу смекнул  что  к
чему, тем более он сам любил играть в индейцев и смотрел про  них  много
кинофильмов. Никита тоже приложил руку к груди и с достоинством ответил:
   - Я - Храбрый Охотник. Мне нужна твоя помощь.
   Зайчонок на мгновение задумался и кивнул:
   - Моя помогать твоя. Твоя идти вигвам вождя отважных серопузов.
   Косой Глаз знаком приказал Никите следовать за ним. Обогнув небольшой
березняк, мальчик застыл в изумлении: перед ним на утоптанном снегу сто-
ял настоящий вигвам. Неожиданно раздался воинственный клич, и тотчас  со
всех сторон сбежались живописно разрисованные зайцы. Они окружили  Ники-
ту, размахивая игрушечными томагавками и луками. Никита не  был  трусом,
но зайцев набежало так много, и они были настроены так воинственно,  что
мальчугану стало не по себе. Косой Глаз выступил вперед и громко сказал:
   - Краснощекий брат - мой друг. Кровожадный Тигр ждать его в вигвам.
   Зайцы тотчас присмирели, а о Никите и говорить нечего. Ему  почему-то
расхотелось идти в вигвам вождя. Если бы там его  ждал  просто  тигр,  с
этим еще можно было смириться, но кровожадный тигр - это уж слишком.
   - Твоя идти вигвам, - настойчиво повторил Косой Глаз.
   "Будь что будет", - решил Никита и храбро шагнул внутрь. Посреди виг-
вама на шкурах восседал заяц в черно-рыжую полоску.
   - Ты - Кровожадный Тигр? - спросил Никита, чувствуя, как к нему возв-
ращается храбрость.
   - Да. Моя - вождь отважный племя серопуз,  -  представился  полосатый
заяц, тряхнув пышным убранством из перьев, украшавшим его голову.  Вождь
знаком приказал Никите сесть рядом и сказал: - Твоя и моя -  Друг.  Надо
выгрызть морковку мира.
   - Нет, мне сейчас некогда. Надо спешить, - отказался Никита, но вождь
прервал его:
   - Спешка нехорошо. Сначала - морковка мира, потом - дело.
   Косой Глаз принес большущую морковку, и зайцы, чинно рассевшись, пус-
тили ее по кругу. Первым откусил Никита, потом вождь,  а  вслед  за  ним
каждый по очереди хрумкал морковкой, пока от нее не остался  лишь  хвос-
тик. В другой раз Никита был бы счастлив поиграть с зайцами в  индейцев,
но сейчас ему было не до игры. Все его мысли были о Варьке, которую волк
уводил все дальше в чащу. Наконец мальчуган не выдержал:
   - Нам надо поспешить. Серый волк украл мою сестру.
   - Зачем? - грозно спросил вождь, уставившись на одного из серопузов.
   - Моя не красть сестра Храброго Охотника, - испуганно пролепетал тот.
   - Почему твоя говорить неправда? - обернулся вождь к Никите.
   - Как? Он тоже Серый Волк? - удивился мальчик.
   От этих индейских имен получалась сплошная путаница.  Надо  было  все
растолковать.
   - Украл не Серый Волк, а серый бабушка, то есть бабушковый волк.
   Чем больше Никита пытался растолковать все  попонятнее,  тем  путанее
становились объяснения. К счастью, вождь серопузов оказался на  редкость
мудрым. Он решительно поднялся и скомандовал:
   - За мной, серопузы! Серомордый опять выходить на тропу  войны.  Надо
позвать племя рыжих скаканчей.
   Не прошло и нескольких минут, как зайцы и белки, вооруженные  хлопуш-
ками и луками, собрались возле вигвама. Было решено устроить волку заса-
ду, и пестрое воинство под предводительством  Храброго  Охотника  Никиты
бросилось в погоню. В самом хвосте, отдуваясь и пыхтя, бежал Косой Глаз.
Лапки у зайчонка были гораздо короче, чем у его собратьев, поэтому вско-
ре он так отстал, что потерял других из виду. Косой Глаз уже  забеспоко-
ился, по той ли дороге он скачет, как вдруг за поворотом  тропки  увидел
прямо перед собой старушенцию с девочкой. Зайчонок затормозил всеми  че-
тырьмя лапками, проехался по снегу, перекувыркнулся и налетел  прямо  на
старушку. Бабушка схватила малыша за уши и оскалилась в пренеприятнейшей
улыбке.
   - Это что за мелюзга под ногами путается? - спросила она.
   При виде острых клычищ зайчонок нервно задергал лапками  и,  стараясь
придать своему голосу твердость, пропищал:
   - Твоя рассердить Кровожадный Тигр.
   Бабушка-волк оторопело уставилась на зайчонка:
   - Чего это ты бормочешь? Тигр, говоришь, осерчал? С чего  бы  это?  И
где он сам-то?
   На этом запас храбрости у зайчонка иссяк и он,  размазывая  слезы  по
мордочке, заплакал:
   - Не знаю.
   В это время из засады вышел вождь серопузов. Он взялся за рукоять ви-
сящего у него на груди томагавка и отчеканил:
   - Кровожадный Тигр перед тобой. Твоя отпускать Косой Глаз  и  девочка
сейчас же, или моя сердиться.
   Поглядев на зайца, волк прыснул со смеху:
   - Ха-ха! Вот этот размалеванный заяц и есть Кровожадный Тигр? Я  тебе
вот что скажу, полосатый. Моя твоя не понимай. А если твоя не убегай, да
побыстрей, то моя твоя покушай. Брысь  отсюда!  -  прорычала  "бабушка",
пинком отшвырнув Кровожадного Тигра с дорожки.
   Такого неуважения к вождю племени Никита не потерпел. Он  выбежал  из
засады и крикнул:
   - Берегись, сын шакала! Храбрый Охотник зол на тебя. Серопузы, огонь!
   - Ты - охотник? - оторопело произнес волк. В этот момент отважные се-
ропузы с воинственными кличами и гиканьем повыскакивали из кустов и  ра-
зом выстрелили в хлопушки. От неожиданности волк  плюхнулся  на  снег  и
заткнул уши, но тут увидел летающие кружочки конфетти и затрясся от ужа-
са.
   - Караул! Убивают! Шкуру и одежу на кусочки изорвали! - во все  горло
завопил серый разбойник.
   - Лучники, к бою! - скомандовал Никита. - Огонь!
   В воздухе засвистели стрелы на присосках. Не успел  волк  опомниться,
как превратился то ли в ежа, то ли в дикобраза. Стрелы торчали из  раст-
репанной шкуры, как иголки.
   Пришла очередь белок вступить в сражение. С веток посыпался град  ши-
шек и золоченых орехов.
   - Держи, Серый! Вот тебе на память подарочки! -  подсмеивались  рыжие
хохотуньи.
   Пытаясь увернуться от снарядов, волк вертелся юлой,  но  это  его  не
спасало. Наконец он улучил момент и со всей прыти рванул в лес.
   - Надо было сразу предупреждать, что ты - охотник. Связался  на  свою
голову! - сердито крикнул он, и только его и видели.
   - Ишь как быстро убежал, даже шишки не захватил, - захихикали белки.
   - Нет, одну шишку он точно долго будет носить у себя  на  макушке,  -
пошутил Никита. Все засмеялись. Только  Варька,  насупившись,  стояла  в
стороне. Она чувствовала себя виноватой, но ей совсем не хотелось, чтобы
младший брат ее отчитывал. Когда к ней подошел Никита, она  была  готова
огрызнуться на его слова, но неожиданно мальчик сказал:
   - Знаешь, я за тебя очень испугался.
   Варька смотрела на брата и не знала, что и подумать. Никита и не  со-
бирался попрекать ее и затевать ссору. Некоторое время они стояли молча,
а потом Варька крепко-крепко обняла Никиту и сказала:
   - Ты самый лучший брат на свете!
   Зайцы и белки пустились в пляс вокруг ребят. Задорнее всех скакал Ко-
сой Глаз. Он прыгал и, точно флагом, размахивал какой-то тряпкой  с  те-
семками.
   - Что это у тебя? - спросил Никита.
   Зайчонок высоко поднял бабушкин чепец и гордо возвестил:
   - Моя снять скальп у серомордый.

   ГЛАВА 8. БЮРО ПУТЕШЕСТВИЙ В ТИХОМ ОМУТЕ"

   Как ни хотелось Варьке с Никитой остаться на чудесном зверином карна-
вале, нужно было спешить за подарками.  Ребята  попросили  новых  друзей
проводить их до дома Деда Мороза, но вождь покачал головой.
   - Наша не знать дорога.
   - Что же нам делать? - чуть не заплакала Варька.
   К девочке на плечо спрыгнула белка и услужливо сказала:
   - Лучше всего обратиться в бюро путешествий. Это  недалеко,  в  Тихом
Омуте. Прямо по этой тропинке вы скоро доберетесь. Там вам наверняка по-
могут.
   Дети поблагодарили серопузов и скаканчей и, взявшись за руки,  отпра-
вились дальше. Вскоре они вышли к лесному озерцу. Снег припорошил шурша-
щие, похожие на пожелтевшую бумагу, листья осоки и  камыша  и  бугристой
шубой укрывал замерзшее болотце. Кое-где снежный покров прорезали сирот-
ливые головки рогоза. На одной из них висел кусок бересты с нашкрябанны-
ми на нем каракулями.
   - Тихий омут, - вслух прочитала Варька. Ребята огляделись, но  побли-
зости не был о ничего, хотя бы отдаленно напоминающего бюро путешествий.
Зато Никита заметил тропку, ведущую прямо в заснеженные заросли камышей.
   - Смотри, там кто-то живет! - воскликнул он. Посреди болотца возвыша-
лась большущая кочка с вывороченной из земли исполинской березой.  Узло-
ватые корни упавшего дерева были укрыты снегом, и под ними  образовалась
пещерка. Проваливаясь чуть ли не по колено в снег, ребята подошли к при-
чудливой коряге и, заглянув под нее, обнаружили дверцу. Возле нее  висел
медный колокольчик, а под ним - загадочная надпись:
   Если ищешь приключений на свою голову, дерни за веревочку.
   Пока Никита думал, что бы это значило, Варька, которая не любила тра-
тить время на пустые размышления, дернула за веревочку. Веревка  натяну-
лась, коряга накренилась, и на ребят обрушилась целая лавина  снега.  Не
успели Варька и Никита опомниться, как их  засыпало  с  головой.  Дверца
приоткрылась и из-за нее донесся смешок.
   - Не люблю глупые шуточки! - с осуждением сказала Варька.
   - А я-то тут при чем? Хочешь - дергай, не хочешь - не дергай, все КВА
К ВАшим услугам, - сказала хозяйка домика и, распахнув дверь,  пригласи-
ла: - Хочешь - проходи, не хочешь - топай дальше. КаК ВАм будет угодно!
   Ребята протиснулись через узенькую дверцу и оказались  в  бюро  путе-
шествий, где царил настоящий рабочий порядок, как две капли воды похожий
на полный кавардак. За столом, заваленном разными картами  -  трефовыми,
пиковыми, бубновыми, червовыми и даже одной географической, -  восседала
презабавнейшая лягушенция в бермудах и яркой рубахе, сплошь  разрисован-
ной картинками с видами разных стран. На животе у лягушки висел  фотоап-
парат, а на лапке вместо часов красовался большущий компас.
   - Итак, вы хотите постранствовать, - незамедлительно приступила к де-
лу лягушка и доверительно произнесла: - К ВАшему сведению, я сама  много
полетала по свету. Меня так и называют: Лягушка-Путешественница. Однажды
я совершила перелет, после которого стала настоящей знаменитостью.
   - Неужели ты - та самая лягушка? - восхищенно произнес Никита.
   - А КВАк же! - кивнула Лягушка, довольная произведенным  впечатлением
и поинтересовалась: - Вы, КВАк и все, решили зимой податься на юг?
   - Нет, на север, - сказал Никита.
   - Тогда у меня есть КВАк раз то, что нужно. Отличное  путешествие  по
Северному Ядовитому океану. Кругом яд! Леденящие душу опасности!  Холод-
ная рука ужаса! Кровь стынет в жилах! - зловещим шепотом произнесла  Ля-
гушка.
   - Терпеть не могу всех этих ужасов, - поморщилась Варька.  -  От  них
ночью только всякие страсти снятся.
   - Вот КВАк? - Лягушка нервно забарабанила лапкой по столу и,  немного
подумав, предложила: - Ну если вы хотите поразвлечься, лучше всего  отп-
равиться на зимний курорт. Я покажу вам, где раки зимуют.
   - Не надо, - хором отказались дети.
   - Тогда поезжайте в Тьму Тараканью. Правда, там тараканов - тьма, за-
то в городе ЛисВегасе проходят тараканьи бега и можно  играючи  потерять
кучу денег, - предложила Лягушка.
   - Во-первых, у нас нет денег, а во-вторых, мы хотим получить подарки,
- объяснила Варька. Лягушка задумчиво склонилась над картой.  Она  долго
водила перепончатой лапкой по странам и континентам, бормоча что-то себе
под нос, пока наконец не отыскала то, что нужно:
   - Вот! КВА, К ВАпросу о подарках. Это КВАк раз то, что нужно.  Остров
Сахарин.
   - Там живет Дед Мороз? - спросил Никита.
   - Чего не знаю, того не знаю, но кто-то там точно живет. Надо же КВА-
му-то есть весь этот сахар и КВАрамель. Иначе там все зарастет  КВАраме-
лями, - сказала Лягушка.
   - Чем?
   - КВАрамелями, это КВАнфеты такие, вроде леденцов на палочках, -  по-
яснила знаменитая путешественница.
   Побывать на острове Сахарин было очень заманчиво.
   - Вот бы хоть одним глазком взглянуть на этот остров,  -  мечтательно
сказала Варька.
   - А пустыня Сахара тоже на Сахарине? Нам папа  рассказывал,  что  там
всегда жарко, - поинтересовался Никита.
   - Насколько я знаю, на Сахарине сейчас зима. Не верите,  можете  сами
убедиться, - сказала Лягушка.
   - Мы бы с удовольствием, да не знаем, как туда попасть.
   - Вестимо как - аэрогусом, - ответила Лягушка.
   - Аэробусом. Это такой большой самолет, - поправил ее Никита. Он неп-
лохо разбирался в технике и знал наизусть разные марки автомобилей и са-
молетов, но пучеглазая путешественница сердито одернула его:
   - Если ничего не понимаешь в летательных аппаратах, то лучше помолчи.
Летать надо аэрогусом. Это старый испытанный способ. Два  гуся  берут  в
клювы палку, вы хватаетесь за нее зубами и летите, куда пожелаете.
   - Я совсем не желаю так лететь. Может, есть какой-нибудь другой  спо-
соб? - спросила Варька.
   - Другой способ - это летающая тарелка, - сказала Лягушка.
   - У тебя есть летающая тарелка?! - не веря в такую удачу,  восхитился
Никита.
   - И не одна!
   Лягушка прошлепала к буфету и достала стопку глубоких  суповых  таре-
лок. Никита тотчас сник и разочарованно произнес:
   - Разве они летают?
   - Еще КВАк! Вот посмотрите! - Лягушка подхватила верхнюю тарелку и со
всей силы метнула ее через комнату. Просвистев у Никиты над головой, та-
релка грохнулась о противоположную стену и разлетелась вдребезги.
   - Ой, разбилась! - в ужасе воскликнула хозяйственная Варька.
   Она часто помогала маме вытирать посуду и терпеть не могла, когда ка-
кая-нибудь непослушная тарелка выскальзывала из рук.
   - Пожалуй, над этим летательным аппаратом еще надо  потрудиться.  По-
садка не отработана. Впрочем, вам же главное лететь, а не  приземляться,
- ничуть не смутившись сказала Лягушка.
   - Нет, этот транспорт никуда не годится! - заявил Никита.
   На этот раз Лягушка не на шутку разобиделась. Она раздулась от  гнева
и сердито закричала:
   - Ишь, КВАкие привереды! То им не так, это не КВАк. Я  изо  всех  сил
стараюсь им угодить, а они КВАчевряжутся. Ну и отправляйтесь,  КВАк  вам
будет угодно! СКВАтертью дорожка!
   Не дав Варьке с Никитой и слова вымолвить, она вытолкала их за  порог
и с шумом захлопнула дверь.

   ГЛАВА 9. ОСТРОВ САХАРИН

   Оказавшись на улице, Варька набросилась на брата:
   - Это из-за тебя Лягушка-Путешественница выставила нас за порог. Тоже
мне умник! Сидел бы и помалкивал.
   Никита исподлобья глянул на сестру.
   - Чья бы корова мычала, а твоя бы... - начал было он, но, не  догово-
рив, застыл с раскрытым ртом.
   От порога в неизведанную даль тянулась дорога. Конечно, появление до-
роги вряд ли можно назвать большим чудом. В Детском Мире случаются чуде-
са и поинтереснее. Будь дорога мощеной или асфальтированной, Никита  ни-
чуточки бы не удивился. Но, увидев дорогу, сотканную из полотна в  круп-
ную красно-белую клетку, любой застынет в изумлении. Варька тоже,  забыв
про ссору, во все глаза глядела на волшебную дорогу.
   - Ну и ну! Прямо как скатерка у нас дома на кухонном столе! -  восхи-
щенно ахнула девочка.
   - По-моему, это скатертью-дорога, - сообразил Никита.
   Не ожидая подвоха, ребята ступили на полотняную дорожку и тотчас  по-
жалели об этом. Скатертью-дорога прямо взбесилась. Она заходила ходуном,
будто ее изо всей силы вытряхивали  невидимые  великаны.  Она  то  круто
опускалась вниз, то резко взмывала вверх, то опять падала вниз. Не в си-
лах остановиться, ребята с бешеной скоростью неслись все дальше от Тихо-
го Омута. Гонка походила на аттракцион "американские горки", только  там
дети сидели в вагончиках, крепко-накрепко пристегнутые, и с ними был па-
па. А тут они судорожно вцепились друг в дружку,  надеясь  удержатся  на
скачущем полотне дороги. Варька не переставая визжала, Никита  изо  всех
сил крепился и по-мужски молчал, хотя ему это удавалось с трудом.  Нако-
нец сумасшедшая дорога в очередной раз подбросила ребят вверх, неожидан-
но плавно опустила на небольшой, круглый, как тарелка, остров и  оборва-
лась.
   Воздух здесь был пропитан густым ароматом ванилина, корицы и свежеис-
печенного бисквита, как в кондитерской. Никита потянул носом и  уверенно
заявил:
   - Это Сахарин.
   - Пожалуй, что так. Только он совсем не похож на пустыню,  -  сказала
Варька.
   На острове стояла настоящая зима. Повсюду намело высокие сугробы, ел-
ки кокетливо кутались в кружевные снежные шали.  Чуть  поодаль  виднелся
заснеженный лес, на опушке которого возвышался нарядный терем.
   - Тут кто-то живет. Надо пойти познакомиться, - решила Варька и  нап-
равилась к  дому.  Ломкая  корочка  на  снегу  похрупывала  под  ногами:
"Хруст-хруст". Позади девочки оставались большие глубокие следы.  Никита
задумчиво следовал за сестрой. Зима на острове Сахарин казалась ему  ка-
кой-то странной, ненастоящей, хотя мальчуган не мог  понять  почему.  Он
зачерпнул пригоршню снега и увидел, что это взбитые сливки с сахаром.
   - Никакой это не остров, а огромный-преогромный тортище! - воскликнул
Никита.
   Чтобы подтвердить великое открытие, ребята бросились исследовать  ок-
рестности. Под слоем снега-бизе они обнаружили корж из песочного  теста,
елочки были сделаны из цукатов и щедро украшены сливочным кремом.
   - Вот бы у нас дома была такая зима! - восхищенно произнесла  Варька,
известная сластена.
   - Пойдем посмотрим, из чего построен теремок, - предложил Никита.
   Ребята вприпрыжку направились к терему. Вблизи он  представлял  собой
невероятное зрелище. Казалось, его создала дюжина безумных архитекторов,
каждый из которых понятия не имел, чем занимались другие. Снизу  теремок
походил на просторную и добротную избу, сложенную из пряников  на  любой
вкус: медовых и мятных, ванильных и имбирных. На крыше громоздились  ба-
шенки, хибары, избенки, халупы и сараюшки мал мала меньше. Все они  были
сооружены из разных сластей и не походили друг на друга.  Вокруг  терема
намело сугробы из сахарной пудры, под карнизом вместо сосулек висели ле-
денцы, а на крышах надстроек пухлыми шапками лежала сахарная вата.
   Некоторое время ребята, потеряв дар речи,  разглядывали  этот  шедевр
кондитерского зодчества. Было очень заманчиво попробовать необычный  те-
рем на вкус. Только Варька собралась отщипнуть кусочек медового пряника,
как дети услышали сверху перешептывание:
   - Спорим, они не осмелятся!
   - Ставлю кусок сахара на то, что осмелятся.
   - Два куска сахара на то, что Марь Михална с них шкуру спустит!
   - Ничего подобного. Их двое, поэтому она спустит с них две шкуры.
   У Варьки пропал аппетит. Никита толкнул сестру в бок:
   - Отойди, обжора. Помнишь, что случилось в сказке с  детьми,  которые
без спроса ели пряники с пряничной избушки? Сначала надо познакомиться с
хозяевами.
   Не успела Варька огрызнуться, как Никита храбро поднялся на  припоро-
шенное сахарной пудрой крыльцо и постучался.
   - Кто-то в теремочке живет?
   Тотчас из построек, громоздившихся на крыше, повылезали и  повылетали
мушки и букашки в разноцветных платочках и запели:
   В избушке из ватрушки
   Живут подружки-мушки,
   А в пряничном домишке -
   Сластены-муравьишки.
   Оса ночует в хатке
   Из вкусной мармеладки,
   А паучок - в халупке
   Из треснутой скорлупки.
   Пока они пели, на пороге мармеладной мансарды появилась местная  мод-
ница Оса. На ней было платье в черно-желтую полоску, перетянутое на оси-
ной талии бархатным пояском.
   - А где муравьишки из пряничного домишки? - спросил Никита.
   - Трудятся, как всегда. Они у нас такие работящие, такие  мастеровые,
ни минуты не сидят без дела, - наперебой зажужжали мушки.
   Никита как раз хотел спросить про паучка, когда ставенка  в  ореховой
скорлупе распахнулась и сухонький старикашка Паук  собственной  персоной
выглянул из окошка. На нем был строгий серый сюртук, а на груди на тесе-
мочке болталось пенсне.
   - Кто это там пожаловал?  -  скрипучим  голосом  спросил  старикашка,
подслеповато вглядываясь в гостей.
   - Какие-то ж-ж-жирные увальни, - небрежно махнула лапкой Оса и приня-
лась припудривать усики цветочной пыльцой.
   - Мы совсем не жирные и вовсе не увальни, - возмутилась Варька.
   Оса всплеснула лапками и в притворном удивлении воскликнула:
   - Вы только посмотрите. ОНО возраж-ж-жает!
   Простушки мушки, которым очень хотелось походить  на  красавицу  Осу,
точь-в-точь как она всплеснули тонюсенькими лапками и заверещали:
   - Где это видано, где  это  слыхано!  ОНО  пререкается!  Ах  как  не-
веж-ж-жливо!
   "Невежливо так встречать гостей", - хотела сказать Варька, но  решив,
что с жителями Сахарина лучше не ссориться, терпеливо объяснила:
   - Никакое я не оно. Я - девочка, а он - мальчишка.
   - Что она там бормочет? - поинтересовался паучок.
   - Говорит, что она - дурочка, а он - мартышка, - сказала Оса,  ни  на
минуту не прекращая прихорашиваться. Теперь она старательно красила губы
малиновой помадкой.
   - Тоже мне открытие! Это я и без очков вижу,  хотя  в  очках  я  вижу
вдвое лучше, - сказал Паук.
   - А что ты видишь в очках? - теребили старичка любопытные мушки.
   Паук степенно поднес к глазам пенсне и, поглядев сквозь стекла,  зая-
вил:
   - Двух дурочек и двух мартышек. Но это ничего, что  их  целая  толпа.
Марь Михална и не таких учила уму-разуму.
   Вредная мелюзга переговаривалась между собой, словно Варька и  Никита
были пустым местом.
   - Да объясните же все толком! - воскликнула девочка.
   - Кто такая Марь Михална? - спросил Никита.
   Что тут началось! Мушки покатились со смеху, Оса жужжала, ухватившись
за бока, Паук так хохотал, что вывалился из окна и  непременно  свалился
бы с крыши, если бы вовремя не ухватился за спасительную паутинку.
   - Невеж-ж-жи! Они даж-ж-же не знают Марь Михалну! - презрительно  по-
морщилась Оса.
   - И эти бестолочи еще требуют, чтобы им объяснили толком! - возмущал-
ся старикашкапаук.
   - Да вы только посмотрите на их глупые лица. Они же полные тупицы!  -
подражая Осе, фыркнули мушки. На сей раз Варька обиделась не  на  шутку.
Ладно бы сказать такое про Никиту, но лично ее учительница всегда хвали-
ла.
   - Это неправда! Сами вы тупицы! - рассердилась девочка.
   - Неуж-ж-жто? Сейчас я вам докаж-ж-жу, что это не так,  -  язвительно
усмехнулась Оса и проверила остроту своего жала: - Вжик! Вжик!
   Дело принимало нешуточный оборот, и ребята не  знали,  радоваться  им
или печалиться, что они попали на сладкий остров Сахарин. К счастью, Осу
отвлек ропот, поднявшийся среди мушек:
   - Возвращается! Марь Михална идет!
   Одна мушка изо всех сил забарабанила лапками по дверце муравейника  и
громко закричала:
   - Эй, ребята! Идите скорей сюда! Сейчас ужасы показывать будут!
   Это было последней каплей. Больше всего на свете Варька и Никита  за-
хотели поскорее унести ноги с этого противного острова, но было  слишком
поздно. За спиной раздалось чье-то хриплое дыхание. Дети в ужасе оберну-
лись и увидели большую бурую медведицу с охапкой хвороста в лапах.

   ГЛАВА 10. ТОПТЫГИНЫ

   Медведица с неодобрением оглядела нежданных гостей и,  пошевелив  на-
супленными бровями, грозно спросила:
   - Ну что, голубчики, чужой терем разоряете? Пока хозяев нет,  пряники
потаскиваете? Хватит, что эти дармоеды пристроились на всем готовеньком!
- Медведица погрозила в сторону верхних соседей.
   Мошкару как ветром сдуло. Все вмиг  попрятались  по  своим  домишкам.
Последним скрылся старикашка-паук, с шумом захлопнув ореховую ставенку.
   Дети сразу поняли, что перед ними Марь Михална. После всего, что  они
наслушались от мошкары, медведица показалась им еще  страшнее  и  ребята
здорово струхнули.
   - Мы ничего здесь не трогали, - пролепетал Никита.
   - Честно-пречестно! - с жаром заверила Варька.
   - Так я вам и поверила, - покачала головой Марь Михална  и  принялась
придирчиво осматривать и обнюхивать избу.
   Дети стояли ни живы ни мертвы. Убедившись, что все в порядке,  медве-
дица посмотрела на ребят более дружелюбно.
   - Вижу, пряники вы не таскали, леденцы не грызли. Зачем же  вы  тогда
явились? - недоумевала она.
   - Мы хотели посмотреть, как растут леденцы, - расхрабрившись,  объяс-
нил Никита.
   Услыхав об этом, медведица захохотала, схватившись за бока,  так  что
ее огромная мохнатая туша заколыхалась от смеха.
   - Ну и насмешили! Кто же зимой леденцы выращивает? Вам надо было  ле-
том приезжать. Сейчас не сезон. Ничего не растет. В лесу шаром покати  -
один хворост. Марь Михална показала на принесенную из лесу охапку  хрус-
тящего сладкого хвороста, посыпанного сахарной пудрой.
   - Ничего себе, шаром покати. У нас бы такой хворост в лесу валялся! -
с завистью сказала Варька.
   Между тем медведица положила охапку хвороста возле порога,  стряхнула
с лап сахарную пудру и радушно пригласила гостей в дом:
   - Коли вы пришли как друзья, а не  как  воришки,  милости  просим  на
обед. Я вас познакомлю с моими детками. Они  вам  очень  понравятся.  На
редкость развитые малютки. Тук-тук-тук! - мамаша постучалась в  дверь  и
окликнула детишек: - Мишутка! Машутка! Топтыжка! Открывайте, у нас  гос-
ти.
   Из теремка не донеслось ни звука.
   - Притаились. Наверно, стесняются. Они у меня такие робкие, - умилен-
но сказала Марь Михална, открыла дверь и шагнула внутрь. Тотчас раздался
резкий звук отпускаемой пружины, и медведица, точно обросшая шерстью ра-
кета, с паническим ревом взмыла ввысь и, судорожно вцепившись  передними
лапами в балку, зависла под потолком. Медвежата, столпившись внизу, рас-
терянно глядели на мать. Их было трое. Мишутка - в комбинезоне  со  мно-
жеством карманов, которые оттопыривались от всякой всячины. Машутка -  в
цветастом сарафане. И маленький Топтыжка - в коротких штанишках.
   - Караул! Снимите меня отсюда! - вопила медведица.
   Самым находчивым оказался Мишутка. Он шмыгнул носом и спросил:
   - А ругаться не будешь?
   - Не буду! Ой-ой-ой, сейчас упаду! - взревела Марь Михална,  отчаянно
пытаясь удержаться.
   Услышав данное матерью обещание, Мишутка скомандовал:
   - Подать спасательное оборудование!
   Все трое стали стаскивать на пол подушки и перины, и как раз вовремя,
потому что лапы медведицы разжались, и  она  плюхнулась  вниз,  совершив
очень мягкую посадку. Несмотря на то что спасательное оборудование  сра-
ботало отлично, Марь Михална выглядела недовольной.
   - Что это такое? - сурово спросила она, глядя на торчащую возле поро-
га пружину с доской наверху.
   - Обещала не ругаться, - на всякий случай напомнил медвежонок и,  не-
винно глядя матери в глаза, объяснил: - Катапульта. Если  правильно  вес
рассчитать, можно прямо с порога на диван попасть. Немножко  не  получи-
лось, но в следующий раз я исправлю, - кротко заверил он.
   - Не надо! - поспешно отказалась мамашамедведица и  опасливо  огляде-
лась: - Признавайся, что еще наизобретал?
   - Больше ничего. Времени не хватило, - честно признался малыш.
   Марь Михална с облегчением вздохнула, обернулась к гостям и как ни  в
чем не бывало похвалилась:
   - Мишутка у нас такой сообразительный. Всегда что-нибудь придумывает.
Он наверняка станет большим ученым.
   - Ага, даже больше бати. Вот на столько, - медвежонок встал на цыпоч-
ки и поднял лапы, чтобы показать, каким большим ученым он вырастет.
   Никита подумал, что сделай он такое изобретение, его мама по  головке
не погладила бы. Однажды он пятновыводитель изобрел из разбавленных чер-
нил, и то сколько шуму было. Если бы ему тогда  пятновыводителя  на  всю
рубашку хватило, она была бы как новенькая, только темно-фиолетовая.  Но
мама этого не оценила. Никита предался  грустным  воспоминаниям,  однако
стоило ему оказаться в горнице, как невеселые мысли тотчас улетучились у
него из головы.
   В медвежьем тереме было на что посмотреть!
   Вся мебель была сделана из сладостей. Стол и стулья  -  из  шоколада,
буфет - из сливочной помадки, постель, конечно же, из  пастилы.  В  углу
стояли леденцовые напольные часы с гирями из засахаренных орехов. На ди-
ване из малинового мармелада возвышалась целая гора подушек из  розового
зефира под цвет.
   - Ах, у вас все сделано с таким вкусом! - восхитилась Варька.
   - Это верно, мы любим все вкусное, - смутилась от похвалы  хозяйка  и
добавила: - Мы живем в чудесном месте.
   - И жуем калоши в тесте, - подхватил Топтыжка.
   - Что жуете? - с удивлением переспросила девочка.
   Медведица засмеялась и ответила вместо сынишки:
   - Это Топтыжка стихи сочиняет. Не поверите, какой гениальный медвежо-
нок! Чуть ли не с пеленок сочиняет такие стихи, что поэтам в пору у него
поучиться. Ну-ка, почитай мое любимое, - попросила гордая мамаша.
   Читать стихи по заказу маленький гений не захотел. Он уставился в пол
и упорно молчал, пока медведица изо всех сил пыталась уговорить его. На-
конец, когда Марь Михална отчаялась и решила оставить юное  дарование  в
покое, Топтыжка встал в позу и громко продекламировал:
   - Когда вижу я дражу,
   Я от радости дрожу.
   - Не дражу, а драже, - поправила его Варька.
   - А драже я съел уже, - не смутившись, закончил Топтыжка.
   - Вот видите! У него редкий талант! - взахлеб расхваливала медвежонка
мама.
   Она хотела попросить Топтыжку почитать чтонибудь еще, но,  глянув  на
часы, засуетилась.
   - Ой, скоро Михал Потапыч придет, пойду налаживать обед. А вы пока во
что-нибудь поиграйте.
   - В настольные игры! - радостно воскликнул Мишутка.
   - Хорошо, -  разрешила  Марь  Михална  и  доверительно  обратилась  к
Варьке: - Я же говорила, мои медвежатки - очень  спокойные  крошки.  Они
так любят тихие игры.
   Стоило хозяйке удалиться на кухню, как Мишутка спросил:
   - Во что будем играть? В шишки или в наподдавки?
   Ребята впервые слышали о таких играх, но Мишутка объяснил:
   - В шишки - это кто больше шишек собьет. А в наподдавки надо царя го-
ры подушками сшибать.
   - А при чем тут настольные игры? - не поняла Варька.
   - Как при чем? Царь горы-то на столе стоит, соображать надо. - Мишут-
ка многозначительно постучал себя по лбу.
   Чтобы слова не расходились с делом,  медвежонок  схватил  подушку  и,
забравшись с лапами на стол, запустил ею в Никиту. У Никиты был  большой
опыт по части метания подушек, поэтому он не остался в долгу.  Вскоре  к
ним присоединились Машутка, Варька и Топтыжка. Подушки стаями летали  по
комнате.
   - Ах ты так! БАХ! ТРАХ! Вот тебе! ШЛЕП! БУМС! Прямое попадание! ШМЯК!
ХРЯК! - слышалось со всех сторон.
   Битва была в самом разгаре, когда входная дверь открылась и здоровен-
ная подушка припечатала вернувшегося домой Михал Потапыча.
   - Что такое? Что случилось? - оторопело озираясь, спросил он.
   - Ура! Батя пришел! - медвежата побросали "снаряды" и радостно броси-
лись к отцу.
   - Батя, а у нас гости, - похвалилась Машутка.
   - Надеюсь, при гостях вы вели себя как воспитанные дети? -  поинтере-
совался Михаил Потапыч.
   - Конечно! - подтвердил Топтыжка и за спиной у  отца  показал  Никите
язык.
   Медведь не спеша стянул валенки, сунул лапы в домашние шлепанцы,  по-
пытался сделать шаг и чуть не упал. Тапочки с трудом  отклеились,  и  за
ними потянулись тягучие липкие нити. В это время из кухни донесся серди-
тый голос медведицы:
   - Кто бросил папин шлепанец в бочку с медом?
   Марь Михална появилась на пороге горницы со стелькой, густо смазанной
медом. Маленькая Машутка бросилась к маме и уткнулась носом в ее  перед-
ник.
   - У бати стелька оторвалась, Я хотела ее приклеить, но она утонула, а
тапочки я успела спасти, - смиренно сказала малышка.
   - Что ж, это меняет дело. Машутка такая хозяйственная, всегда  стара-
ется помочь, - медведица ласково погладила дочурку по голове.
   - А скоро ли обедать будем? - поинтересовался отец семейства.
   - У меня все готово. Для гостей я приготовила  обед  по  рецептам  из
модной книги "Сласти-мордасти".
   - А для нас? Для нас что приготовила? - заканючили медвежата.
   - А вам полезно есть кашу, и никаких  разговоров,  -  строго  заявила
медведица.
   Поначалу ребята обрадовались, что им не придется есть кашу, но,  уви-
дев мутную бурду в своих тарелках, сникли.
   - Что это? - спросила Варька, поболтав в тарелке ложкой.
   - На первое - суп из соли без фасоли. На второе - перец,  фарширован-
ный хреном, что редьки не слаще. А на десерт - эклеры с горчицей и  ком-
пот из уксуса.
   - Нет, мы такое не едим. Перец и горчица ужасно злые,  -  поморщилась
Варька.
   - Еще бы им не разозлиться, если вы отказываетесь от  еды!  Я  специ-
ально для вас старалась, готовила и все напрасно?  -  обиженно  надулась
хозяйка, грузно опускаясь на стул. Стоило ей коснуться сиденья, как стул
на кренился, и Марь Михална грохнулась на пол. Одна шоколадная ножка бы-
ла аккуратно отъедена. Михаил Потапыч сердито оглядел медвежат:
   - Признавайтесь, сорванцы, кто съел ножку от маминого стула?  Сколько
раз повторять: всякой пище свое время. К  стульям  мы  приступим,  когда
настанет оттепель.
   Услыхав об этом, Никита открыл от удивления рот.
   - Неужели вы съедите стулья?
   - Конечно. Разве можно летом держать в доме мебель  из  шоколада?  От
жары она тает и расплавляется. С наступлением тепла  мы  съедаем  зимнюю
мебель, и я делаю летнюю леденцовую, вроде этих часов. - Медведь показал
на напольные часы.
   - Они всамделишные? И время показывают? - удивился Никита.
   - А как же, - заверил Михаил Потапыч.
   И словно в подтверждение его слов внутри часового механизма  раздался
мелодичный перезвон, большая стрелка качнулась и застыла на отметке  без
трех минут двенадцать.
   - Ой, у нас времени в обрез! Надо спешить, а то мы не  застанем  Деда
Мороза! - спохватилась Варька, в душе обрадовавшись, что можно, не  оби-
жая хозяйку, отказаться от предложенного угощения.
   Хозяева немножко огорчились, что гости так скоро  уходят.  На  дорогу
Марь Михална сунула ребятам пакетик ирисок, и вся семья высыпала на ули-
цу провожать гостей.
   - А вы знаете, как отсюда добраться до Деда Мороза? - спросил Никита.
   - Я слыхал, что дорогу указывает Полярная звезда, - сказал Потапыч.
   Все посмотрели на небо. Там, в вышине, сияли миллионы звезд:  больших
и маленьких, тусклых и ярких, близких и далеких.
   - Как же узнать, которая из них Полярная? - вздохнула Варька.
   - Очень просто. Видите Большую Медведицу? - спросил  Михаил  Потапыч,
указывая на Марь Михалну.
   - Видим.
   - А Малую Медведицу? - указал он на Машутку.
   - Тоже видим.
   - Тогда все в порядке. Полярная звезда как раз между ними.
   Дети взялись за руки и зашагали по тропинке, стараясь не упустить  из
вида яркую звездочку, которая озорно подмигивала им с высоты.

   ГЛАВА 11. УРОК ХОРОШИХ МАНЕР

   Снежок искрился и весело поскрипывал под ногами,  словно  подпевая  в
такт ходьбе. Варька  искоса  поглядела  на  вышагивающего  рядом  брата.
Раньше они уже сто раз поссорились бы, но, оказывается, жить дружно  го-
раздо интереснее: и веселее, и дорога вдвое короче. Варьке вдруг захоте-
лось сказать Никите что-нибудь приятное.
   - Все-таки здорово, что мы пришли в Детский Мир, правда? Один  остров
Сахарин чего стоит.
   - Еще бы! Как раз для такой обжоры и сластены, как ты, - совсем  нев-
попад ответил Никита. Варька нахмурилась. Настроение у нее тотчас испор-
тилось.
   - Ну вот, как всегда! С тобой нельзя по-хорошему!  Я  расскажу  маме,
как ты обзываешься! - в сердцах воскликнула она.
   - Ябеда-корябеда!
   - А ты Никитка - скользкая улитка! - Варька швырнула в брата  горстью
снега.
   Ветерок, словно подыгрывая ей, игриво смахнул снег с сугроба брату  в
лицо. Никита в долгу не остался. Он подскочил к сестре, намереваясь  на-
тереть ей щеки пригоршней снега. Варька с визгом увернулась. Ребята вце-
пились друг в друга и покатились по снегу. За возней они и не  заметили,
что ветер разыгрался не на шутку. Он с молодецким посвистом гнал  позем-
ку, и она жадно зализывала ребячьи следы, заметая тропку, пока все  кру-
гом не стало белым-бело.
   Спохватившись, дети в страхе увидели, что на полинявшем небосводе нет
ни звездочки. Варька с Никитой схватились за руки и растерянно озирались
по сторонам в надежде найти потерянную тропинку или  какой-нибудь  знак,
но, увы, небо и земля слились в сплошное мутное марево.
   - Ну вот, мы потерялись. И все из-за... - Обвинение готово было  сор-
ваться у Варьки с языка, как вдруг она передумала и сказала: - Все из-за
этой противной ссоры.
   - Давай мириться. Может, тогда и дорога отыщется, - предложил Никита,
подставив мизинец. В этот момент дети услышали, что  в  завывание  ветра
вплетаются мелодичные звуки, похожие на пение. Ребята прислушались  и  в
самом деле разобрали слова.
   Как-то тетушке погоде
   Захотелось подремать,
   И она на небосводе
   Принялась стелить кровать.
   Облаков набрала кучу,
   Принесла перину-тучу,
   И давай ее взбивать,
   Мять, мутузить и трепать.
   Так старательно взбивала,
   Что перину разорвала.
   И из рваной тучи вдруг
   Повалил на землю пух.
   Он кружился и кружился
   И на все вокруг ложился.
   Вот проруха! Вот напасть!
   Разве выспишься тут всласть?
   Нету тетушке покоя,
   Знай орудует метлою.
   Но и снег не отстает,
   Все идет, идет, идет.
   День и ночь она трудилась
   И под утро уморилась.
   На сугроб легла ничком
   И уснула крепким сном.
   Ну, теперь тебе понятно,
   Отчего была метель?
   Это тетушка погода
   Принялась стелить постель.
   Нежный голосок слышался то рядом, то сверху, то терялся  в  завывании
ветра, то вновь звучал звонко и отчетливо. Варька и Никита  извертелись,
пытаясь разглядеть, кто  поет,  но  снежинки,  как  назойливая  мошкара,
мельтешили перед глазами, заслоняя  певицу.  Постепенно  снежная  пелена
стала рассеиваться, и ребята увидели странное зрелище. Над землей на се-
ребряной метле летала прехорошенькая девочка в воздушном белом платье  и
хрустальных башмачках. Ее пышные волосы разметались по плечам  и  искри-
лись, точно серебро, от нападавшего на них снега.  Юная  прелестница  то
взмывала вверх, то стремительно опускалась вниз, и тогда волшебная метла
увлекала за собой шлейф сверкающих снежинок.
   - Одно из двух: или она Золушка, или Баба Яга, - подражая папе,  глу-
бокомысленно изрек Никита. Варька прыснула со смеху. Незнакомка никак не
походила на Бабу Ягу. Такая красивая девочка могла быть только феей  или
сказочной принцессой. Варька как раз собиралась об этом  сказать,  когда
услышала восторженное восклицание брата:
   - Это самая красивая-прекрасивая девочка на свете!
   После этих слов Варьке девочка сразу же разонравилась, и она, презри-
тельно поморщившись, сказала:
   - Ничего в ней красивого нету. Обыкновенная баба-яга.
   - Таких молодых баб-ег не бывает, - возразил Никита.
   - Еще как бывает. Не сразу же они рождаются  старыми,  -  вступила  в
спор Варька.
   В этот момент певунья заметила ребят, и в ее  голубых,  как  льдинки,
глазах заплясали озорные огоньки. Девочка лихо описала на метле  круг  и
приземлилась, обдав детей взметнувшимся вверх облаком  искристых  снежи-
нок. От неожиданности Варька уселась в сугроб. Вместо того чтобы вежливо
извиниться и поздороваться, незнакомка радостно  взвизгнула  и  залилась
хохотом.
   - Ничего смешного нет. - Варька поднялась, отряхнула снег  и  сердито
зыркнула на Никиту: - А ты чего вытаращился на эту бабу-ягу,  точно  она
принцесса какая?
   Смех тотчас оборвался. Незнакомка топнула ногой в изящной туфельке  и
с угрозой в голосе произнесла:
   - Это ты на меня сказала "баба-яга"?
   Соперницы смерили друг друга ледяными взглядами.  Обстановка  накаля-
лась. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Никита, зачарованно гля-
дя на девочку, не сказал:
   - Ты очень красивая! Давай дружить.
   Столь пылкое восхищение не могло остаться без ответа. Девочка  кокет-
ливо поправила кружевную юбку и, поглядев на Никиту из-под  густых  рес-
ниц, спросила:
   - Я тебе правда нравлюсь?
   "Вот задавака! - с негодованием подумала Варька. - Будь у меня  такое
платье, может, я была бы в сто раз красивше".
   Зато Никиту юная принцесса прямо приворожила.
   - Когда я вырасту, я на тебе женюсь, - пообещал он.
   Если бы это услышала Ася из детского  сада,  коварному  Никите  точно
досталось бы совком по голове, ведь Ася уже целый месяц ходила в его не-
вестах. Однако принцесса с серебряными волосами затмила всех прежних дам
сердца.
   - Давай лучше ты будешь моим кавалером, - предложила девочка.
   - Давай. А как? - спросил Никита.
   - Сначала мы поклянемся хранить друг другу верность до гроба, - нача-
ла незнакомка.
   - А до гроба - это сколько? - поинтересовался Никита.
   - Ну, это значит, пока не поссоримся. Кавалер должен во всем  повино-
ваться даме и делать все, что я скажу.
   Варька, с явным неодобрением слушавшая этот разговор, чуть не поперх-
нулась от такого нахальства. Она вообще  не  любила,  когда  в  ее  при-
сутствии командует кто-то другой. А уж Никитку она  не  уступит  никакой
девчонке, даже если та прилетит на Змее Горыныче. В конце концов, она  -
старшая сестра и Никита должен слушаться только ее.
   Варька выступила вперед, заслонив собой брата.
   - Никита с тобой дружить не будет. Это еще надо доказать, что ты - не
баба-яга. Настоящие девочки на метле не летают, - язвительно  произнесла
она.
   - По-твоему, я не настоящая? - возмутилась принцесса.
   - Конечно, не настоящая. Ни чуточки! Ты вообще непонятно кто! -  вык-
рикнула Варька.
   - Как это непонятно? Вот закручу снежинки в вихре, подниму поземку да
замету все кругом, сразу поймешь, кто я такая, и сразу скажешь:
   "Настоящая метелица разыгралась!" - рассердилась девочка.
   В подтверждение своих слов она легонько подхватила метелкой снежок, и
он заструился по земле.
   - Значит, ты - Метелица?!
   Варька вытаращилась от изумления, обошла новую знакомую кругом,  оце-
нивающе оглядев ее с ног до головы, и в конце концов решила, что  та  не
врет. На ее месте простая девочка давно бы превратилась в сосульку в та-
ком легком платье. Это меняло дело. Варька сразу же  перестала  злиться.
Наоборот, она подумала, что было бы  здорово  подружиться  с  Метелицей,
чтобы потом похвастаться перед подружками. И она без обиняков  предложи-
ла:
   - Так бы сразу и сказала, что ты - Метелица, а то  я  думала,  может,
выскочка какая. Давай будем лучшими подругами!
   - Давай. Ты будешь меня развлекать. Для начала поиграем  в  салки,  -
скомандовала Метелица.
   - Вот еще! Будто у нас других дел нет. Мы спешим  к  Деду  Морозу,  -
возразила Варька, которая не любила, чтобы над ней верховодили.
   - Ну и что? А я хочу играть! - капризно топнула ногой Метелица.
   - Мало ли что ты хочешь? Ты не умеешь себя вести. Тебя что, совсем не
воспитывают? - покачала головой Варька.
   - Нет. А что это такое? - с неподдельным интересом спросила Метелица.
   - Разве тебе родители не говорят, что можно, а чего нельзя? - спроси-
ла Варька, готовая высмеять эту задаваку, но ответ заставил ее осечься.
   - У меня нет родителей. У меня только тетка Вьюга, что живет в  Ледя-
ном Замке. И еще бабуся Пурга и дед Буран из Мерзлой Башни. Но  они  ни-
когда не говорят "нельзя" и разрешают мне делать все, что захочу.
   - Понятно. Тебя вконец избаловали. Хочешь, я займусь твоим воспитани-
ем? - предложила Варька!
   "Ну, началось. Варьку хлебом не корми, дай повоспитывать. Лучше бы  в
салки поиграли", - с досадой подумал Никита.
   Между тем Варька напустила на себя важный вид и, подражая  учительни-
це, назидательно подняла палец.
   - Воспитанная девочка не командует.
   - Это ты себе скажи, - буркнул Никита, но Варька сделала вид, что  не
слышала его слов, и продолжала:
   - Ты должна слушать меня. Если хочешь  играть,  прежде  надо  вежливо
попросить, а уж потом начинать игру. Понятно?
   - Ага, - кивнула Метелица и, ткнув Варьку в грудь так, что та едва не
упала, приказала: - Играем в салки. Я вожу. И никаких споров. Я этого не
люблю.
   Никита прыснул от смеха, Варька бросила на него сердитый взгляд и об-
ратилась к Метелице:
   - Ты что, нарочно? Я же тебе сказала меня слушать.  Кто  так  просит?
Воспитанные дети всегда говорят вежливые слова: спасибо, пожалуйста, из-
вините.
   И она снова стала учить Метелицу вежливости. Та внимательно выслушала
наставления. На этот раз Варька была уверена, что урок пошел впрок.
   - Ну давай, теперь твоя очередь, - обратилась она к  Метелице,  чтобы
та показала изысканную вежливость.
   - А ну улепетывайте, пожалуйста. А то мне уж, спасибо, до колик надо-
ело торчать на одном месте, извините, - сияя, произнесла ученица.
   - Ты совсем ничего не понимаешь, что ли? Я же тебе человеческим  язы-
ком сказала меня слушать.
   - Сама ты ничего не понимаешь. Я тебя уже два раза слушала, а  толку?
Неужели перед игрой в салки надо наговорить столько всякой белиберды?
   - Это вовсе не белиберда, а вежливость. И потом, слушать - это значит
делать все, что я говорю, - строго сказала Варька, но ее перебил Никита.
   - Не обращай внимания. Варька вечно корчит из себя взрослую,  а  сама
уже вторые варежки за зиму теряет.
   Варька не ожидала такого предательства от брата. Как он  мог  сказать
про нее такое чужой девчонке!
   - А тебя вообще никто не  спрашивает!  Сейчас  как  тресну,  полетишь
вверх тормашками!
   Она схватила пригоршню снега и хотела швырнуть в Никиту, но  Метелица
взвизгнула, и ребята не поняли, что произошло.  Вдруг  их  закружило,  и
они, вцепившись друг в дружку, стали помимо своей воли кувыркаться в не-
мыслимых сальто. Они не знали, где верх, а где низ, где чья нога, рука и
ухо - и не мудрено. Если бы кто смотрел со стороны, то увидел бы, что по
снегу без остановки катится огромный ком. Наконец гигантский клубок рас-
пался на двух девочек и одного мальчишку. Метелица  тут  же  вскочила  и
стала с радостным визгом носиться вокруг, взметая снежный пух. Варька  с
Никитой сидели на снегу, ощупывая руки и ноги. Убедившись,  что  все  на
месте, Варька обрела дар речи.
   - Интересно, что это было? - пролепетала она.
   - Это я тебя послушалась, и мы полетели вверх тормашками!  -  с  гор-
достью воскликнула Метелица. - Ну что, еще покувыркаемся?
   - Нет уж. И так докувыркались. Из-за тебя мы совсем сбились  с  пути.
Что теперь делать?
   - Как что? Надо идти к моей тетке Вьюге.  У  нее  сегодня  намечается
большая охота, а после фейерверк из северного сияния.  На  обед  подадут
тысячу сортов мороженого на любой вкус, - похвалилась Метелица.
   - На мой вкус я бы каждого попробовал, - размечтался Никита.
   - Лопнешь. И потом, у тебя горло слабое. Тебе мороженое нельзя, - яз-
вительно заметила Варька.
   - Вовсе нет! Потихоньку можно. А ты вредина, - разозлился Никита.
   - Ах так! Ну и пусть ты заболеешь! - выпалила Варька.
   На горизонте сгущались тучи.

   ГЛАВА 12. КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА

   Госпожа Вьюга не была королевой, но размах,  с  которым  устраивались
балы и охоты в ее владениях, был достоин монархов. Она  любила  роскошь.
Шикарные залы ледяного дворца, где она жила, украшали  вычурные  ледяные
статуи. На стенах висели тончайшие гобелены,  сотканные  из  искрящегося
инея. В зимних оранжереях росли замысловатые снежинки всех размеров, на-
чиная с крошечных, как булавочная головка, и кончая гигантскими, величи-
ной с тарелку. Но настоящей гордостью хозяйки  была  конюшня  с  дюжиной
чистокровных белоснежных скакунов. Холеные бока лошадей отливали  перла-
мутром. Их гривы ниспадали длинными шелковыми прядями, а из-под серебря-
ных копыт взметались светящиеся искры.
   Сегодня во дворце царило оживление: госпожа Вьюга собиралась на  охо-
ту. Все с нетерпением ожидали выезда. Конюхи вывели коней, величаво  пе-
реступающих с ноги на ногу, а псари выпустили из псарни поджарых  гончих
собак - вторую гордость госпожи Вьюги. Это были необычные псы  с  белой,
точно вылепленной из первого снега, шерстью. Они  мчались  со  скоростью
света, так что люди даже не могли их разглядеть, и если  гончие  госпожи
Вьюги проносились мимо, всем казалось, что это  налетел  порыв  ледяного
ветра. Наконец, когда все было готово, на вершине ледяной лестницы,  ве-
дущей в покои хозяйки, появилась  несравненная  госпожа  Вьюга.  Голубые
глаза на ее бледном лице  сверкали,  точно  драгоценные  сапфиры.  Шлейф
платья, сшитого из лунной парчи, струился за ней, как  серебряная  река.
Три кавалера, три вечных соперника, склонились в поклоне перед  хозяйкой
дворца. Это были северные ветры: Норд, Норд-Вест и  НордОст.  Каждый  их
них добивался ее внимания, но, как большинство красавиц,  госпожа  Вьюга
была своенравной, капризной и такой непостоянной, что чуть ли не  каждый
день ее избранником становился другой. Придирчиво оглядев кавалеров, она
произнесла:
   - Я хочу, чтобы меня сопровождал граф Норд. Северный ветер вскочил на
коня. Его плащ взметнулся, точно огромные крылья. Егеря в белых камзолах
протрубили в рога, возвещая начало охоты. Гончие псы сорвались с  повод-
ков и понеслись за добычей. Все сильнее над землей мело поземку.  Прони-
зывающий ветер свистел и завывал. Снежная пелена поднялась с земли, оку-
тав все непроглядной мглой, сквозь которую летели призрачные скакуны,  и
их топот терялся в вое урагана.
   Варьке с Никитой казалось, земля уходит у них из-под ног. Ребята  ух-
ватились друг за друга, чтобы их не разметало, как пушинок. Вокруг буше-
вала стихия - это кружили гончие псы. Только озорной Метелице  все  было
нипочем. Оседлав метлу, она с визгом носилась за  невидимыми  для  людей
собаками, играя с ними  в  догонялки,  отчего  буря  свирепствовала  еще
яростнее.
   Вдруг из-за снежной завесы появились белогривые кони. Они мчались  не
касаясь земли, и искры бенгальскими огнями летели из-под копыт. На самом
быстром скакуне восседала красивая дама. Шлейф  платья  тянулся  за  ней
следом, как светящийся хвост кометы.
   - Тетушка! - радостно воскликнула Метелица.
   Госпожа Вьюга потянула за поводья, конь вздыбился и остановился.
   - Здравствуй, племянница! Как дела? Все ли уроки ты прогуляла?
   - Конечно, все! - заверила ее Метелица.
   - Молодчина! Вся в меня. Я рада, что ты такая  прилежная,  -  одобри-
тельно произнесла Вьюга.
   От удивления Варька даже забыла про страх.
   - В первый раз слышу, чтобы прилежные дети прогуливали уроки, -  про-
лепетала она.
   - А что же еще им делать? Только бездельники часами сидят над учебни-
ками, потому что им лень подняться из-за парты. Все усердные дети должны
старательно носиться по улицам и гонять лодыря, - сказала Вьюга и,  впе-
рившись в Варьку взглядом, от которого та будто примерзла к земле, спро-
сила: - Что это за испорченная девчонка, которая  только  и  умеет,  что
дерзить старшим?
   - Она сестра моего кавалера, - нахально заявила Метелица.
   Варька до того рассердилась, что, если бы в обществе  Метелицы  и  ее
тетки не было так холодно, она вскипела бы от возмущения. Госпожа  Вьюга
ей совсем не нравилась. Кроме того, она очень сильно кого-то напоминала,
но девочка не могла понять кого.
   Дама перевела взгляд на Никиту, и в ее глазах вспыхнул огонек интере-
са.
   - Значит, ты - кавалер моей племянницы? Очень мило.
   Госпожа Вьюга обернулась к Метелице и с улыбкой предложила:
   - Кажется, ты давно мечтала прогуляться с графом  Нордом  вдоль  всей
Арктики? Я позволяю тебе это сделать. Граф, покажите  девочке  Полюс,  -
обратилась она к северному ветру.
   - Как вам будет угодно! - поклонился Норд.
   - Ура! Тетя, ты просто прелесть! - воскликнула Метелица, тотчас забыв
про своего кавалера, недаром она была ужасно ветреной.
   Граф Норд подхватил ее на коня, и через мгновение они скрылись из ви-
да, подняв вихрь снежинок.
   Проводив всадников взглядом, госпожа Вьюга хлопнула в ладоши, и  тот-
час из белесой мглы вылетели серебряные салазки.
   - Хочешь стать моим пажом? Поедем, я прикажу зажечь для тебя северное
сияние, - обратилась она к Никите сладким голосом.
   Санки услужливо остановились прямо перед мальчиком, но Никита не  об-
ратил на них никакого внимания. Ему было ужасно обидно, что Метелица ум-
чалась, даже не попрощавшись.
   - Поехали, я покажу тебе свои сокровища. У меня самые богатые  залежи
мороженого в мире. Ванильное и фруктовое, с орехами и  с  шоколадом.  Ты
ведь любишь мороженое? - уговаривала его ледяная  красавица,  привязывая
поводья санок к седлу лошади.
   - Никуда он не поедет! - ответила за Никиту Варька.
   - Вот как? Разве у него нет своей головы на плечах? Или он еще  слиш-
ком маленький, чтобы решать самому? - усмехнулась  госпожа  Вьюга.  Укол
попал в точку. Никите вовсе не хотелось, чтобы его  считали  малышом,  а
тут еще Варька похвалилась:
   - Когда родителей нет, я за старшую.
   Это переполнило чашу терпения, Никита не выдержал и возмутился:
   - Чего ты все время командуешь? Надоело уже. Захочу, поеду и съем все
мороженое без тебя.
   - Ну и езжай! Пускай ты заболеешь, пускай тебе уколы делают, -  язви-
тельно сказала Варька.
   - И поеду! - выкрикнул Никита.
   - Глупо подчиняться сестре, которая хочет, чтобы ты заболел, - подна-
чила его госпожа Вьюга.
   И в этот миг случилось непоправимое. Никита уселся на салазки. Госпо-
жа Вьюга подстегнула лошадь, та рванула с места и помчалась прочь, увозя
за собой в санках мальчика.
   Варька тотчас вспомнила, откуда она знает знатную даму.
   - Никита! Вернись! Ты что, "Снежную королеву" не читал? - воскликнула
она и побежала следом, но поздно. Через мгновение всадница и  серебряные
санки скрылись из виду.
   - Ну вот, умчался. Где мне теперь его искать? И почему мальчишки  та-
кие глупые! - Варька горько заплакала.
   Теперь, когда она осталась одна-одинешенька, она по-настоящему  испу-
галась. Вдруг она не найдет Никиту? Что она скажет маме? Однако  слезами
горю не поможешь. Чтобы выручить брата, надо стать  храброй  и  сильной,
как Герда. Варька вытерла слезы и двинулась вперед.

   ГЛАВА 13. МЫШИНАЯ ВОЗНЯ

   Пурга улеглась, отутюжив снежное покрывало, укутавшее землю так,  что
на нем не осталось ни единой морщинки-тропинки. Лишь за одинокой  путни-
цей тянулась тоненькая цепочка следов. Варька с тоской  вспоминала,  как
они путешествовали вдвоем с Никитой, как он защищал ее, как спас от  се-
рого волка. Чем больше она думала о брате, тем больше у  него  прибавля-
лось достоинств. Теперь все ссоры казались глупыми и ничего не  значащи-
ми.
   "Только бы спасти Никиту от этой противной госпожи Вьюги, тогда я  ни
за что больше не стала бы с ним драться и ссориться", - думала Варька.
   Она едва передвигала ноги от усталости. Окажись рядом папа  с  мамой,
они не узнали бы свою дочь. Варька не канючила и  не  капризничала,  как
обычно, а по колено утопая в сугробах, отважно и упрямо держала  путь  в
ту сторону, куда госпожа Вьюга  увезла  братишку.  Наконец  девочка  по-
чувствовала, что больше не в состоянии сделать ни шага, и без сил  опус-
тилась на снег.
   - Сейчас я встану и пойду дальше. Только минуточку отдохну, - сказала
она вслух, чтобы хоть немножко подбодрить себя.
   Вдруг совсем неподалеку кто-то хихикнул:
   - Только полная тупица В путь пешком идти решится.
   Варька огляделась, но никого не увидела. "Может  мне  показалось?"  -
подумала она, но тут же опять услышала нахальный тоненький голосок:
   - Прослывешь ты дурачком, Если вдаль идешь пешком.
   На этот раз Варька разглядела юркого белого мышонка,  но  прежде  чем
успела ответить ему, он нырнул в снег и исчез,  оставив  торчать  наружу
только длинный хвост. В отличие от многих девчонок Варька не боялась мы-
шей. Ей даже нравились симпатичные зверьки с глазками-бусинками, но  она
терпеть не могла, когда кто-то дразнился. Маленького задиру стойло проу-
чить. Девочка изловчилась и, ухватив дерзкого мышонка за хвост, выдерну-
ла его из снега, как морковку из грядки.
   - Ой-ой-ой! Ты чего хватаешься? - захныкал мышонок.
   - А зачем ты дразнишься?
   - Разве это дразнилка? Это же сущая правда. Умный не станет топать на
своих двоих, если можно доехать с удобствами, - фыркнул мышонок.
   - Может, ты мне предложишь карету? - насмешливо спросила Варька.
   - Кареты нет, но если ты согласна на другой транспорт, я мог бы  тебе
помочь.
   - Конечно, согласна! - обрадовалась Варька.
   - Тогда все в порядке! Мы как раз занимаемся перевозкой грузов и пас-
сажиров. Это наше семейное дело, и заправляет всем  мой  отец,  господин
Мышак. Пошли, мы тебя вмиг доставим, куда пожелаешь! -  предложил  мышо-
нок.
   - А далеко ли идти?
   - Нет, два шага.
   Варька сделала шаг, второй и вдруг с треском  провалилась  под  снег.
Раздался писк, визг, гомон, а когда  наконец  все  успокоилось,  девочка
увидела, что оказалась посреди площади игрушечного городка, как две кап-
ли воды похожего на тот, что был в одной  из  витрин  магазина  "Детский
мир". Здесь все было как настоящее: и крошечные  домишки,  сложенные  из
бревнышек толщиной с прутик, и мостик через скованную льдом речку, и са-
ни, которые могли  с  легкостью  уместиться  на  ладони.  Приглядевшись,
Варька увидела на самом большом здании табличку с надписью:
   ТРАНСПОРТНАЯ КОМПАНИЯ МЫШИНАЯ ВОЗНЯ
   Рекламный щит возле ворот гласил:
   Если ты собрался в путь,
   Заглянуть к нам не забудь.
   Всех доставим, развезем,
   Будь то ночью или днем!
   Это звучало заманчиво, и Варька заметно приободрилась. Пока она чита-
ла, на площадь стали стекаться живописно наряженные мыши:  в  армяках  и
залихватских картузах. Мышки щеголяли в бархатных салопах и широких  су-
конных юбках. Жители городка опасливо оглядывались по сторонам и перего-
варивались:
   - Интересно, что это было?
   - Наверно, снеготрясение.
   - А может, наледнение.
   - Нет, это небо упало на землю. Все к тому шло. Говорила вам, хорошим
не кончится, - сказала дряхлая мышь и неизвестно кому погрозила клюкой.
   По толпе прошел испуганный ропот, но толстячок с седыми  бакенбардами
поспешил всех успокоить:
   - Зачем же так мрачно? Скорее всего, на землю просто  упала  грузовая
туча, - сказал он и, достав из жилетного кармана часы, на всякий  случай
заметил время: - Без двух минут двенадцать.
   Несомненно, это был сам господин Мышак. В  ладно  сшитом  сюртуке  он
настолько выделялся из толпы, что сразу было видно - он тут самый  глав-
ный. Рядом, опираясь на его руку, стояла очаровательная белая мышка.
   - Почему туча грузовая? - спросила она нежным голоском.
   - Потому что нагружена громом и молнией, вот и упала  от  тяжести,  -
объяснил господин Мышак и в это время заметил Варькины ноги.
   - Это что за новости? Кто поставил посреди дороги столбы?!  -  возму-
щенно воскликнул он.
   - Это не столбы, папа. Это я клиента привел, - гордо провозгласил вы-
нырнувший невесть откуда Варькин знакомый мышонок.
   Все задрали головы и только теперь увидели, что они приняли за столбы
ноги великанши. Варька присела на корточки, чтобы было удобнее  разгова-
ривать и спросила:
   - Это правда, что вы можете меня подвезти?
   - Тебя?! Подвезти?! - выпучив  глаза  от  неожиданности,  переспросил
господин Мышак, но тут же взял себя в руки и расплылся в любезной  улыб-
ке: - Конечно, можем! В чем вопрос! Но сначала надо тебя измерить.
   Он достал блокнот и приказал своим помощникам:
   - Диктуйте мне список всего, что мы должны перевезти.
   - Какой список? Надо перевезти только меня, -  возразила  Варька,  но
господин Мышак, строго поглядев на нее, недовольно произнес:
   - Прошу не перебивать. Как-никак мы специалисты своего дела  и  лучше
знаем, что нужно. Приступайте, - обратился он к помощникам и приготовил-
ся записывать.
   - Руки - две, ноги - две. Голова - кажется, одна, - по очереди выкри-
кивали помощники.
   - Кажется или точно? - серьезно переспросил Мышак.
   - Одна. К голове прилагается шапка.
   - У меня голова для того, чтобы думать, а не чтобы  шапку  носить,  -
обиделась Варька.
   Господин Мышак удивленно уставился на нее и с подозрением спросил:
   - А зачем ты тогда напялила на нее шапку? Чтобы нас озадачить и сбить
с толку?
   - Вот еще! Больно мне надо вас озадачивать. Я вообще не понимаю,  за-
чем вы пишете этот глупый список, - возмутилась девочка.
   - Как зачем? Во всем должен быть порядок. А вдруг ты скажешь,  что  в
пути что-то потерялось? Тогда мы достанем список и проверим,  все  ли  в
порядке, - объяснил хозяин извоза.
   - В жизни не слышала ничего глупее, - хихикнула Варька. -  Как  может
потеряться рука или голова?
   - Не скажи, говорят, люди часто теряют голову, - рассудительно  заме-
тила белая мышка. Пока они пререкались, пара отчаянных  смельчаков,  как
скалолазы, вскарабкались Варьке на плечи, и один из них сверху крикнул:
   - Что будем делать с волосами? Считать поштучно?
   Если голова у Варьки была на месте, то что касается терпения, его она
точно начала терять.
   - Не нужно считать мои волосы. И вообще, сколько можно возиться? Ког-
да же мы наконец поедем?
   Господин Мышак задумчиво почесал затылок и сказал:
   - Вопрос трудный. Видишь ли, после всех измерений мы пришли к выводу,
что ты не влезешь ни в одну из наших повозок.
   - Это я и без ваших записей знаю, - рассердилась Варька. - Я  думала,
вы меня можете отвезти как-нибудь по-другому.
   При этих словах господин Мышак стукнул себя по  лбу,  как  будто  ему
только что в голову пришла гениальная мысль, и радостно воскликнул:
   - Нет ничего проще! Мы привяжем тебя к нескольким повозкам и  потащим
волоком, как бревно.
   Такой вид путешествия Варьку совсем не устраивал, и она шумно  запро-
тестовала:
   - Я не хочу как бревно!
   - Ну, на тебя не угодишь. В жизни не встречал такую привереду, - про-
ворчал господин Мышак.
   - Не расстраивайся, дорогой. Тебе нельзя волноваться, - преданно пог-
лядев на него, сказала белая мышка.
   - Это я должна расстраиваться. Если не можете меня отвезти, так сразу
и скажите, - шмыгнула носом Варька.
   - Мы можем, только уж больно ты здорова. Поживи с недельку на  голод-
ном пайке, похудей, тогда и приходи.
   - Во-первых, я вовсе не толстая,  не  то  что  некоторые,  -  сказала
Варька, покосившись на хозяина извоза. - А во-вторых, я не могу  попусту
тратить время. Мне надо срочно спасти брата. Госпожа Вьюга увезла его  к
себе, и неизвестно, что с ним будет.
   - Так ты идешь на выручку брату? Как это романтично! - всплеснув лап-
ками, воскликнула белая мышка и обратилась к мужу: - Дорогой, мы  непре-
менно должны ей помочь. Ты ведь такой умный, придумай что-нибудь.
   Господин Мышак напыжился от похвалы жены. Он выпятил животик  и,  за-
думчиво теребя бакенбарды, стал думать, но, к сожалению, ничего  путного
в голову не приходило. Однако признаваться в неудаче было не в его  пра-
вилах, поэтому он обвел всех взглядом и важно произнес:
   - Когда слишком много мыслей, выбрать  самую  лучшую  нелегко.  Может
быть, у кого-нибудь завалялась одинокая мыслишка?
   - У меня! - воскликнул маленький мышонок. - Давайте обратимся к  гос-
подину Крысу.
   - Ну конечно! Именно это я и хотел предложить! - согласно кивнул гос-
подин Мышак.
   - А кто такой господин Крыс? - спросила Варька.
   Услышав эти слова, старая мышь с клюкой сердито проворчала:
   - Дожили! Какой позор! Молодежь уже не знает, кто такой Крыс.
   - Мама, она ведь иностранка, - урезонил  старушку  господин  Мышак  и
наскоро объяснил: Господин Крыс - это наша легенда.  Он  был  знаменитым
подпольщиком. Всю свою жизнь проработал в подполье. Начал  с  подвала  в
захудалом домишке лесника, а кончил королевскими погребами. Сейчас он на
пенсии и пишет книгу о том, как ходил в разведку за кусочками сыра и  за
сухарями. Представляешь, однажды ему удалось раздобыть языка... в желе.
   В другой раз Варька с удовольствием послушала бы про приключения гос-
подина Крыса, но сейчас ей было не до того.
   - Чем же он может помочь? - вздохнула девочка.
   - Как это чем? Он самый большой специалист  по  доставке  девочек  во
дворцы.
   Господин Крыс жил на окраине городка. Он был сухощавым и  подтянутым,
и в нем сразу чувствовалась военная выправка. Выслушав сбивчивую просьбу
мышиной делегации, Крыс смерил взглядом Варьку и задумчиво произнес:
   - Ты напомнила мне мою молодость! Да-а, были дни:  золоченая  карета,
быстрые лошади и я на козлах! Если бы я не отвез тогда девчонку во  дво-
рец, она ни за что не вышла бы замуж за принца. Ты тоже хочешь замуж  за
принца?
   - Нет, мне еще рано замуж. Я хочу вызволить своего  брата  из  дворца
госпожи Вьюги. Говорят, только вы можете мне помочь, - с надеждой сказа-
ла Варька.
   - Вне всяких сомнений! Ты обратилась по адресу. Но  для  этого  нужна
тыква, чтобы сделать карету, - скомандовал Крыс.
   Вскоре ватага мышей прикатила огромную тыкву  с  оранжево-золотистыми
боками, такую спелую и красивую, точно с картинки. Все, затаив  дыхание,
ожидали, пока Крыс долго и придирчиво осматривал и обнюхивал ее со  всех
сторон. Наконец он снисходительно кивнул:
   - Пожалуй, подойдет.
   По толпе пронесся вздох облегчения. Крыс поднял лапу, призывая всех к
тишине:
   - А теперь нужен еще один пустячок: фея, которая  превратит  тыкву  в
карету, а меня в кучера.
   - А без феи никак нельзя? - обескураженно спросила Варька.
   Крыс отрицательно помотал головой. На  площади  воцарилось  молчание.
Никто не знал, где искать фею. И тут в тишине раздался  скрипучий  голос
старой мыши:
   - Я всегда говорила, что девчонке поможет только чудо. Иначе во  дво-
рец Вьюги не пробраться, ведь его день и ночь стерегут свирепые ветры  и
смерчи.
   Варька не выдержала и, размазывая слезы по щекам, зарыдала.  Как  она
вернется домой одна? Без Никиты жизнь станет такой скучной.  Она  готова
отдать брату любые игрушки и книжки, какие он пожелает, и больше никогда
не дразниться, лишь бы он был рядом.
   Между тем мыши отошли в сторонку, посовещались, и господин Мышак  ре-
шительно направился к девочке.
   - Эй, послушай-ка, рева-корова. Перестань хныкать. Мы готовы тебе по-
мочь.
   Варька отняла руки от лица и с недоверием уставилась на  говорившего.
Он продолжал:
   - Чтобы спасти твоего брата, мы даем тебе волшебную денежку.  Иди  на
ярмарку заветных желаний. Там можно купить  любое  чудо.  Но  помни,  ты
должна сделать правильный выбор. За одну монетку можно купить исполнение
только одного желания.
   Пара мышей вручила Варьке затертую старинную монету. Серебро почерне-
ло, видно, она пролежала в земле не одно столетие. Варька зажала  драго-
ценную денежку в ладони и враз повеселела.
   - А где ярмарка? - спросила она.
   - Иди прямо до камня с указателем.
   Поблагодарив жителей мышиного городка, Варька попрощалась  с  ними  и
вприпрыжку побежала по указанной дороге. Вскоре она в самом деле увидела
камень, на котором было высечено:
   НАПРАВО ПОЙДЕШЬ,
   НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ,
   ПРЯМО ПОЙДЕШЬ.
   ВЫБИРАЙ
   "Очень странный указатель", - подумала Варька.  Некоторое  время  она
размышляла, в какую же сторону идти,  но  не  придумав  ничего  путного,
обошла камень кругом и тотчас оказалась на шумной ярмарке.

   ГЛАВА 14. ЯРМАРКА ЗАВЕТНЫХ ЖЕЛАНИЙ

   У Варьки захватило дух от представшего перед ней красочного  зрелища.
Округлые павильончики и лавчонки были так пестро расписаны яркими  крас-
ками, что казалось, на ярмарочной площади посреди зимы  расцвели  цветы.
Магазины были не большими и не маленькими - как раз Варьке по  росту,  а
здешний народец по виду очень напоминал гномов.
   Повсюду шла оживленная торговля. Зазывалы скликали посетителей, поку-
патели сновали в поисках нужных вещей. Посреди площади возвышалась кару-
сель с деревянными лошадками, возле  которой  толпились  желающие  пока-
таться. Увидев, что вместо билета каждому вручаю т леденец  на  палочке,
Варька с завистью посмотрела  на  счастливчиков.  Она  бы  тоже  с  удо-
вольствием пристроилась в очередь, но, к сожалению, сейчас ей было не до
развлечений, нельзя же истратить монетку на такие пустяки. Девочка пошла
дальше и почти сразу услышала голос зазывалы:
   Любишь мчаться с ветерком?
   Прямиком, не кувырком?
   Заходи, не поленись.
   И получишь главный приз!
   "Мчаться с ветерком - это как раз то, что мне нужно!" -  обрадовалась
Варька и поспешила к украшенному флажками павильону. Войдя  внутрь,  она
поняла, что попала в спортивный магазин. Увидев мячи, теннисные ракетки,
ласты и гантели, Варька растерялась.  Девочка  медленно  обошла  магазин
кругом и оказалась возле стойки с лыжами. К ней тотчас подскочил  прода-
вец и услужливо предложил:
   - Хочешь купить лыжи? Ты не ошиблась, придя в наш магазин. Что именно
тебя интересует: бег по пересеченной местности  или  горнолыжный  спорт?
Вот отличные горные лыжи. Чемпионат мира выиграешь без труда,  преодоле-
ешь даже самые сложные трассы.
   - Нет, спасибо. Честно говоря, у меня пока что и на ровном  месте  не
очень-то получается, - призналась Варька.
   - Для того и существуют волшебные лыжи. Тебе вовсе  не  надо  учиться
кататься. Стоит только их надеть, как ты станешь лучшей из лучших.  Бери
и не сомневайся. Десять лет гарантии, - доверительным тоном сказал  про-
давец.
   - Как это? - не поняла девочка.
   - Очень просто. В течение десяти лет ты будешь брать призы  и  медали
на всех соревнованиях.
   Варька вспомнила, как папа учил их с Никитой кататься. У нее лыжи  то
и дело цеплялись одна за другую, и она падала в сугробы, а Никитка прямо
заливался от смеха. Вот было бы здорово при нем съехать с  самой  крутой
горки, где только взрослые катаются! У него бы глаза на лоб  полезли  от
удивления. Варька хихикнула, представив себе эту картину, но тут же пог-
рустнела. Без Никиты волшебные лыжи теряли всякую привлекательность.
   - Я не собираюсь становиться чемпионкой. Мне бы только  добраться  до
замка госпожи Вьюги, - сказала Варька.
   - Фи, какая мелкая мечта! Для тех, кто не хочет в  жизни  ничего  до-
биться, в нашем магазине товары не продаются.  -  Продавец  презрительно
скривился и указал ей на дверь.
   - Ну и пожалуйста. Как будто нет ничего интереснее, чем быть  чемпио-
ном! - обиделась Варька, вышла на улицу и побрела в  поисках  того,  что
нужно, а точнее сказать, неизвестно чего.
   "Прямо как в сказке: пойди туда, не знаю  куда,  найди  то,  не  знаю
что", - подумала Варька и тут увидела уютную кондитерскую.  Варька  была
ужасная лакомка, и при виде пирожных и тортов, расставленных в  стеклян-
ном прилавке, у нее потекли слюнки.
   Торговля шла очень бойко. Кондитер в белоснежном фартуке и  поварском
колпаке только успевал поворачиваться, подавая кому сахарную вату,  кому
пакетик глазированных орешков, кому  мармеладных  медвежат.  Варька  так
засмотрелась, что не заметила, как тоже очутилась возле самого прилавка.
   - А тебе что? Марципаны, пастилу, шоколад? - предложил кондитер слад-
ким, словно патока, голосом.
   - К сожалению, у меня только одна монетка, и я не могу  истратить  ее
на обыкновенные сладости, - вздохнула Варька.
   - А кто сказал, что они обыкновенные? Они волшебные. Вот  взять  хотя
бы эту конфету. - Он взял с полки большую конфету в яркой обертке и  по-
ложил перед Варькой.
   - Конфета как конфета. Ничего особенного, - пожала  плечами  девочка,
повертев ее в руках.
   - А вот и нет! Это вечная конфета! Если ты ее съешь, стоит  тебе  за-
вернуть пустой фантик, как в нем опять появится конфета. Здорово?
   Варька не могла не согласиться, что такой конфете любой бы  позавидо-
вал. Видя, что ей понравился товар, кондитер предложил:
   - Очень советую купить, не прогадаешь. Одной такой конфеты хватит  на
всю жизнь и тебе, и твоим родным, и друзьям. Только не забывай, если ко-
го угощаешь, фантик оставить себе. У Варьки разгорелись  глаза.  Будь  у
нее такая конфета, она каждый день угощала бы Никиту. Тогда он не  гово-
рил бы, что она жадина. Жалко, что его нет рядом. Вот всегда так,  когда
хочешь поделиться, то делиться не с кем. Варька вернула конфету  продав-
цу.
   - Очень глупо отказываться, когда тебе выпал такой  случай,  -  недо-
вольно поджал губы кондитер и, потеряв к Варьке всякий  интерес,  повер-
нулся к другому покупателю.
   Следующий магазинчик напомнил Варьке о школе. В нем  не  было  ничего
необычного: ручки, карандаши, тетради, альбомы. Наверно, он оказался  на
ярмарке заветных желаний по ошибке, ведь не будет же кто-нибудь  мечтать
о тетрадке в клеточку. Увидев, что Варька внимательно разглядывает това-
ры, продавец поспешил к ней.
   - Что будем брать?
   - Ничего. У меня этих ручек и тетрадок дома полным-полно,  -  отказа-
лась Варька.
   - Не может быть! Волшебные ручки и тетрадки продаются только здесь, а
я не припомню, чтобы ты прежде бывала в нашем магазине.
   - А в чем заключается волшебство? - поинтересовалась Варька.
   Продавец с удовольствием пустился в  объяснения,  словно  ждал  этого
вопроса.
   - У всякого, кто пишет нашей ручкой, почерк становится  очень  краси-
вым. Можно даже не стараться, ручка сама выведет буковку к буковке.
   - Вот это да! - удивилась Варька.  Она  опять  пожалела,  что  у  нее
только одна монетка. Ей бы очень пригодилась волшебная ручка, а то буквы
у нее в тетради часто плясали, и Никита вечно над ней  подтрунивал,  что
она пишет как курица лапой. Была бы у нее  такая  ручка,  посмотрела  бы
она, как он запоет. Но тут Варька в очередной раз вспомнила, что  Никита
в плену у госпожи Вьюги. Как ни хотелось  ей  заполучить  чудо-ручку,  а
все-таки надо потратить монету, чтобы спасти брата.
   - Я сама выучусь хорошо писать. Надо только немножко  постараться,  -
сказала она, откладывая ручку.
   - Тогда бери тетрадку. В ней можно вообще ничего не писать. Достаточ-
но сказать домашнее задание, и оно само собой возникнет на  странице.  С
такой тетрадкой можно целый день гулять и учиться  на  одни  пятерки,  -
нахваливал продавец свой товар.
   - Ничего подобного. Если учительница вызовет к доске, там задание  не
появится. Лучше уж я буду учиться без  волшебства,  -  решила  Варька  и
распрощалась с продавцом, который был очень недоволен, что она ушла  без
покупки. Он, насупившись, уселся в уголок и даже не  сказал  "до  свида-
ния".
   Последней стояла игрушечная лавка, обвешанная мягкими мишками, зайца-
ми, слонами и прочей плюшевой живностью. В витрине заманчиво красовались
всевозможные куклы. Среди всех выделялась большая с золотыми локонами  и
в розовом платье с оборками. Девочка невольно замедлила шаг. Вот  она  -
ее заветная мечта!
   Варька как завороженная шагнула к магазину. Хозяин лавчонки  встретил
ее радушной улыбкой:
   - Я вижу, у тебя хороший вкус. Ты выбрала лучшую куклу. Вообще-то она
очень дорогая, но только сегодня, только для тебя она стоит  всего  одну
монету.
   Девочка изо всех сил сжала в потной ладони серебряную денежку.  Стоит
отдать ее - и кукла принадлежит ей. Как она будет любить свою новую доч-
ку, ведь она пережила столько страшных приключений, чтобы наконец  полу-
чить ее. Разве она не заслужила этого?
   Варька готова была протянуть монету, но тут вспомнила про Никиту.  Он
тоже заслужил подарок, а вместо этого сидит  взаперти  в  ледяном  замке
один-одинешенек. И никто-никто, кроме нее, не выручит его.
   - Я не могу купить эту куклу, тогда мой брат не сможет вернуться  до-
мой, - скрепя сердце, отказалась Варька.
   - Почему не сможет? Стоит ему снять шубку, и он дома.
   Варька просияла. Как же она забыла, что попасть домой так легко. Тог-
да беспокоиться не о чем. Тем более что она честно обошла всю ярмарку  и
не нашла ничего, что помогло бы ей попасть в замок госпожи Вьюги.  Зачем
же монете пропадать зря? Уж лучше купить куклу. Соблазн был слишком  ве-
лик. Варька протянула монету, но тут взгляд ее упал на большущую коробку
с железной дорогой, на которой был изображен паровозик, точь-в-точь  та-
кой, какой хотел Никита.
   Варьку прошиб холодный пот. А что, если Никита станет искать ее и  не
вернется домой один? Откуда ему знать, что  она  уже  в  теплой,  уютной
детской, играет с новой куклой, а его бросила в промозглом дворце госпо-
жи Вьюги? Герда ни за что бы так не поступила. Девочка поспешно спрятала
руку с монетой за спину и сказала то, что обычно говорила мама:
   - На эту куклу у меня денег нет.
   Со слезами на глазах она выбежала из магазина и, к своему  удивлению,
увидела крошечную невзрачную будку вроде билетной кассы, которую  прежде
не заметила. К двери кнопкой был прикреплен тетрадный листок с  небрежно
нашкрябанной надписью. Варька подошла поближе и прочитала:
   БИЛЕТЫ КУДА УГОДНО. ЦЕНА В ОДИН КОНЕЦ - ОДНА МОНЕТА
   "Вот то, что мне нужно!" - обрадовалась Варька.
   Она решительно подошла к окошку и без колебаний протянула монету.
   - Я хочу оказаться во дворце госпожи Вьюги вместе с моим братом.
   Кассир повертел серебряный кружочек в руках, попробовал его  на  зуб,
посмотрел на свет, одобрительно кивнул и,  вытащив  толстенную  тетрадь,
сказал:
   - Так и запишем. Билет до замка госпожи Вьюги на одно лицо.
   - Почему только на лицо? И на туловище тоже. Что у всех  за  странная
манера делить меня на части! - возмутилась Варька.
   - На одно лицо - это значит на одну персону, - прогнусавил человечек.
   - А, ну тогда ладно, - милостиво согласилась путешественница.

   ГЛАВА 15. ПЛЕННИК ЗАМКА-АЙСБЕРГА

   Госпожа Вьюга во весь опор мчалась на белом коне,  и  салазки  с  ма-
леньким седоком, не касаясь земли, с бешеной скоростью  летели  за  ней.
Вокруг запуржило, завьюжило. Снежные  вихри  кружили,  взметая  холодный
пух. Ветер свистел в ушах. Заледеневший то ли от холода, то ли от  стра-
ха, Никита изо всех сил вцепился в санки, чтобы не свалиться.
   Внезапно вьюга начала стихать. Полозья заскользили плавно и медленно,
и мальчик с удивлением увидел, что плывет по ровной, как стекло,  водной
глади, а вдалеке прямо из вод Северного моря высится восхитительный  за-
мок-айсберг. Снаружи он казался хрустальным. Высокие башни, сложенные из
отшлифованных ледяных глыб, уходили ввысь остроконечными крышами. Их со-
единяли многочисленные галереи и перекрытия, украшенные  колоннадами  из
гигантских сосулек. Айсберг величаво плыл по морю, и из зеркала воды  на
него смотрела его точная копия,  уходящая  островерхими  шпилями  в  та-
инственные морские глубины.
   Никита раскрыв рот смотрел на волшебный  замок,  когда  совсем  рядом
раздался голос госпожи Вьюги:
   - Я рада, что тебе нравится. С сегодняшнего дня ты будешь жить здесь.
   - Нет, я не могу. У меня уже есть дом, - запротестовал мальчик.
   - Не отказывайся. Я даю тебе время подумать.
   Госпожа Вьюга щелкнула пальцами, и на небе зажглось северное  сияние.
Ледяной замок вспыхнул  множеством  отраженных  огней:  синих,  зеленых,
красных, фиолетовых, точно он был сложен из драгоценных  камней.  Ворота
медленно распахнулись. Как в калейдоскопе перед глазами Никиты замелька-
ли картины, пока вдруг мерцание огней не погасло и мальчик не оказался в
просторном зале, стены которого излучали ровный голубоватый свет. Посре-
ди зала стоял гигантский хрустальный поднос с тысячей разноцветных шари-
ков мороженого.
   - Прошу, угощайся. Нет ничего вкуснее моего мороженого. Кто хоть  од-
нажды отведал его, тот не сможет остановиться, пока не доест все до кон-
ца, - предложила госпожа Вьюга.
   - Такую гору мороженого и за год не съесть! - воскликнул Никита.
   Он даже не представлял, что на свете существует столько сортов  моро-
женого.
   - Я тебя не гоню. Только попробуй, и ты забудешь про время, -  пообе-
щала хозяйка замка. При упоминании о времени Никита невольно огляделся в
поисках циферблата со стрелками и увидел в углу залы обледеневшие часы с
застывшим на весу маятником. Стрелки указывали без одной минуты  двенад-
цать. Несмотря на царивший здесь холод, Никиту бросило  в  жар.  Времени
почти не осталось, а он оставил Варьку в снежной  пустыне.  Как  он  мог
бросить сестру одну? Она ведь девчонка, ее защищать надо. Ему стало  так
стыдно, что даже аппетит пропал.
   - Что же ты не ешь? - раздраженно спросила Вьюга.
   - Я без сестры не хочу. Вы не могли бы и ее привезти сюда,  пожалуйс-
та, - как можно вежливее попросил Никита.
   - Зачем? Ты ведь хотел съесть все мороженое один.
   - Я погорячился, - вздохнул Никита.
   При этом слове госпожа Вьюга поморщилась и строго произнесла:
   - Запомни, я не люблю, когда в моем замке ругаются. Тем не менее, ес-
ли ты настаиваешь, я пошлю на поиски твоей сестры, но  с  условием:  все
это время ты будешь гостить у меня.
   Вьюга хлопнула в ладоши, дверь медленно приоткрылась, и на пороге по-
явился заспанный тюлень в полицейской фуражке.  Он  не  спеша  прошлепал
ластами к хозяйке и, остановившись  на  почтительном  расстоянии,  отдал
честь.
   - Командир спецлаза прилез, Ваша Снежность. Жду распоряжений.
   - Отправляйся на поиски девчонки, - скомандовала Вьюга.
   - Так точно. Завтра приступлю, - кивнул тюлень.
   - Почему завтра? - поинтересовался Никита.
   - Потому что сегодня мне лень. А завтра  меня,  может  быть,  одолеет
трудолюбие, - зевнув, объяснил полицейский.
   - А если нет? - обескураженно спросил мальчик.
   - Тогда послезавтра. Или после-послезавтра, или после-послепосле... -
пробормотал тюлень, засыпая на ходу.
   Никита оглянулся на госпожу Вьюгу, ожидая, что та приструнит  неради-
вого подчиненного, но она сохраняла ледяное спокойствие.
   - Вы нарочно не хотите искать мою сестру, - возмутился Никита. - Если
взяться за дело с жаром, то по горячим следам это нетрудно.
   - Опять? Я ведь просила тебя не произносить бранных слов! - взвизгну-
ла Вьюга.
   "Странная она какая-то. Чего я такого сказал?" -  подумал  Никита,  а
вслух произнес:
   - Я не хотел вас обидеть, но нельзя же работать, как тюлень.
   Услышав свое имя, страж порядка встрепенулся, открыл глаза и, приста-
вив ласту к козырьку фуражки, отрапортовал:
   - Так точно! Согласно инструкции я должен работать с прохладцей!
   Напрасно Никита ожидал, что Вьюга разозлится на лентяя. Она и  бровью
не повела.
   "Да ведь она надо мной насмехается!" - подумал Никита и сердито выпа-
лил:
   - Интересно получается. То вы вспыльчивая, на  меня  ругаетесь  неиз-
вестно почему, а бездельнику тюленю хоть бы что!
   - Как ты меня обозвал?! - закричала Вьюга.
   - И нечего кипятиться. Я не виноват, что попал вам под горячую  руку!
- крикнул Никита. При этом Вьюга окончательно взбеленилась и взвыла:
   - Достаточно! Я не намерена терпеть, когда ты произносишь гадкие сло-
ва, нахальный мальчишка!
   Она звякнула в ледяной колокольчик, и в зале неизвестно откуда возник
некто престранного вида. Тощий и длинный как жердь, в пальто чуть ли  не
до земли, которое еще сильнее подчеркивало  его  худобу,  незнакомец  не
шел, а парил по воздуху, и от этого полы пальто раздувало, словно в  них
гулял ветер. Но главное, он был прозрачный, как желе.
   Никита оторопел. Прежде он видел привидения только в мультиках, и не-
которые из них были вполне добродушными, но кто  знает,  чего  ждать  от
всамделишного призрака.
   Хозяйка дворца указала на Никиту и властным голосом приказала:
   - Отведи-ка этого сорванца в лабораторию  братьев  Грипп.  Пусть  там
прохладится.
   Никита в страхе попятился и попытался  проскользнуть  мимо  странного
незнакомца, но неведомая сила подхватила его и понесла по многочисленным
коридорам и комнатам дворца все глубже и глубже внутрь айсберга. Сначала
Никита вырывался и брыкался, но вскоре почувствовал, что лететь  не  так
уж неприятно. Не успел он устроиться на воздушном потоке поудобнее,  как
ветер стих, плавно опустив его на пол в комнате, похожей на  лабораторию
в больнице, но ужасно грязной и неприбранной. По  стенам  стояли  белые,
вылепленные из снега шкафы, застекленные льдом, а в центре высился таин-
ственный прибор, где в причудливо изогнутых стеклянных трубках бурлила и
булькала жидкость ядовито-зеленого цвета. На захламленных  столах  валя-
лись немытые колбы, пробирки, банки и склянки,  а  воздух  был  пропитан
неприятным резким запахом.
   Никите здесь сразу не понравилось, и он решил удрать, пока не явились
хозяева лаборатории, но на пути, словно из-под земли, возник  прозрачный
спутник в длиннополом пальто. Он сипло крякнул и самодовольно сказал:
   - Ну как я тебя домчал, с ветерком?
   Поскольку призрак был настроен дружелюбно,  Никита  осмелел  и  решил
вызнать как можно больше.
   - А кто такие братья Грипп? - спросил он.
   - Ученые. Они у нас болезнями заведуют. Старший - Бронхит - все хвори
назубок знает, а младший - Вирус -  норовит  каждый  год  чтонибудь  но-
венькое изобрести.
   Никита и прежде не горел желанием встречаться с братьями Грипп, а те-
перь ему и вовсе расхотелось водить с ними знакомство.
   "А вдруг призрак поможет убежать? На вид он совсем не злой", -  поду-
мал мальчик и поинтересовался:
   - А вы здешним сторожем работаете?
   - Вот еще! Я вообще не люблю сидеть на одном месте. Обычно я по кори-
дорам гуляю.
   - Понятно, значит, служите привидением, - заключил Никита.
   - Скажешь тоже, привидением, - обиженно поморщился незнакомец и, при-
осанившись, представился: - Сквозняк я. Что, страшно?
   Мальчик оценивающе оглядел его с ног до головы и честно признался:
   - Вообще-то не очень.
   - А зря. Это я с виду такой безобидный, а могу ведь и прострелить.
   - Да ну? - не поверил Никита.
   - Точно. Представь, расхрабрится какой-нибудь  раззява,  усядется  на
сквозняке - все ему нипочем. Тут я его и  прострелю  прямо  в  поясницу,
чтоб неповадно было. С тобой, конечно, другое дело. Я тебя  доставил,  а
дальше пусть братья Грипп химичат. Да вот они,  кажется,  сами  идут,  -
просипел он и исчез.
   В лабораторию вошли два безобразных карлика. Их сходство сразу броса-
лось в глаза, хотя один был моложавым, стильным и  с  радиотелефоном,  а
другой - старикашкой в поношенном старомодном камзоле. Братья вели ожив-
ленный разговор.
   - Нельзя стоять на месте. Надо все время изобретать что-нибудь новое.
Я создал вирус А и вирус Б, но моя мечта дойти до конца алфавита и зара-
зить весь мир! - говорил молодой.
   - Ну и к чему эта суета? Все уже давно изобретено:  Ангина,  Бронхит,
Ветрянка, Гастрит, Дефтерит... - возражал старик.
   - А какую болезнь ты предложишь на твердый знак,  братец  Бронхит?  -
поддел его моложавый.
   - Что верно, то верно - никакой, - удрученно вздохнул  старикан  и  в
это время заметил Никиту.
   - Гляди-ка, какая удача! Подопытный кролик! - воскликнул он.
   "Может, он слепой?" - подумал Никита и на всякий случай пояснил:
   - Я - не кролик. Это у меня шубка заячья, а на самом деле я  -  чело-
век.
   - Тем лучше. Радуйся, что послужишь науке. Мы опробуем на тебе  новую
болезнь, - потирая руки, проговорил молодой.
   - Нет, этого делать нельзя! Мама будет ругаться, - запротестовал  Ни-
кита.
   - Чепуха! Мы и маму заразим, - успокоил его карлик.
   - Двумя болезнями сразу заражать нечестно.  Я  уже  болен,  -  соврал
мальчик, но братья Грипп в ответ захихикали:
   - Нас не проведешь. У тебя нет никаких известных нам признаков  недо-
могания.
   - Но у меня совсем неизвестная болезнь, - настаивал Никита,  вспомнив
про хворь, к которой время от времени прибегают все сорванцы  и  которая
носит в простонародье название "воспаление хитрости".
   Старикашка Бронхит, большой  специалист  по  болезням,  уставился  на
мальчика и, не скрывая насмешки, скрипучим голосом спросил:
   - И какая же неизвестная хворь с тобой приключилась?
   - Уши ломит и волосы болят, - отчеканил Никита первое, что  пришло  в
голову.
   Братья Грипп озадаченно переглянулись. Видя их замешательство, Никита
продолжал уже смелее.
   - А еще у меня зубы чешутся и пальцы слезятся - сил нет, - все больше
распаляясь, с воодушевлением врал он.
   Окончательно сбитые с толку ученые призадумались.
   - Интересный случай! Его надо срочно записать. Это новое слово в нау-
ке! - воскликнул Вирус.
   - По-моему, лучше поискать его описание в древних рукописях. Все  но-
вое - это хорошо забытое старое, - возразил Бронхит.
   - А что будем делать с мальчишкой? - спросил моложавый.
   - Ясно одно, пока мы не изучим его болезнь, заражать  его  нельзя,  -
заявил старикашка.
   - Так давай его отпустим. Пусть немножко погуляет, -  усмехнулся  Ви-
рус.
   Братья уткнулись каждый в свои записи. Никита  не  верил  собственным
ушам. Неужели его так просто отпустят на свободу?
   - Я могу идти? - недоверчиво спросил он.
   - Конечно, - скрипучим голосом произнес старикашка.
   Не дожидаясь повторного разрешения, Никита  выскочил  из  ненавистной
лаборатории и, точно заяц, без оглядки припустил прочь.
   - До чего же этот мальчишка глуп. Он думает,  что  может  убежать  от
нас, - захихикал Бронхит.
   - Ничего, поплутает немножко по  промозглым  коридорам  и  грипп  ему
обеспечен, - вторил ему Вирус.

   ГЛАВА 16. БЬЮТ ЧАСЫ - НАСТАЛА ПОЛНОЧЬ!

   Как только кассир за окошком выписал Варьке билет, к будке, дребезжа,
подкатил видавший виды снегокат. Сквозь облупившуюся краску проглядывала
ржавчина. Сиденье истерлось до дыр, и  оттуда  клоками  торчал  поролон.
Руль заедал и натужно скрипел.
   - Транспорт подан, - торжественно объявил кассир.
   - И на этом драндулете я доеду до замка госпожи Вьюги? Он же на  ходу
развалится, - покачала головой Варька.
   - Не сомневайся. На ходу развалиться не успеет. Это  же  супермашина.
Не снегокат, а зверь. Летит как птица. Он тебя  в  одну  минуту  домчит.
Главное, посильнее зажмурься, дерни за рычаг и считай до шестидесяти. Ты
считать-то умеешь? - поинтересовался кассир.
   Варька презрительно фыркнула, не найдя нужным отвечать на это  оскор-
бительное замечание. Она еще до школы умела считать до ста, и  теперь  у
нее по арифметике одни пятерки. Девочка взгромоздилась на сиденье,  заж-
мурилась и потянула за рычаг. Снегокат  затрясся,  чихнул,  дернулся  и,
взревев как разъяренный зверь, оторвался от земли.  Варька  еще  сильнее
зажмурилась, и откуда-то издалека услышала наставления кассира:
   - Чуть не забыл. На счет "пятьдесят девять" ты должна  успеть  соско-
чить, а не то...
   Голос потерялся вдали.
   - Что-что? - переспросила Варька, забыв про счет.
   И в этот момент: ХРЯК!!! КРЯК!!! БУММ! БАММ!!! - снегокат ударился  о
землю и развалился на части.
   Теперь Варька поняла, что произойдет на  счет  "шестьдесят".  Потирая
ушибы, она вылезла изпод обломков "супермашины" и,  оглядевшись,  совсем
пришла в уныние.
   "Жадина этот кассир. За волшебную монету подсунул мне  какую-то  рух-
лядь. Жадина и обманщик", - удрученно подумала девочка и  захлюпала  но-
сом.
   Она ожидала, что попадет в сказочный ледяной  дворец,  где  на  троне
восседает госпожа Вьюга, а Никита, как Кай, складывает из ледышек слова.
И она поможет ему составить  нужное  слово,  потому  что  как-никак  она
школьница. Но место, куда ее занесло, совсем не  походило  на  мечту.  В
мрачном тоннеле было холодно и уныло. И тут Варька увидела Никиту.  Бра-
тишка, понурив голову, брел по пустынному коридору, уставившись себе под
ноги.
   - Никиточка! - крикнула Варька и со всех ног бросилась к брату.
   Забыв про огорчения, ребята весело смеялись, обнимая друг друга,  все
еще не веря, что они снова вместе.
   - Хорошо, что ты нашлась. Давай больше никогда не ссориться. Я не бу-
ду драться, честно, - сказал Никита.
   - А я про тебя ябедничать, пусть меня хоть на кусочки режут,  -  иск-
ренне пообещала Варька. - Ой, Никитка, я тебе столько всего расскажу!
   - Я тоже. Только давай сначала отсюда выберемся.
   - Давай! А как?
   - Я думал, ты знаешь. Ты ведь как-то сюда попала.  -  Никита  пытливо
уставился на сестру.
   - Я приехала вот на этом. Но, по-моему, оно уже отъездилось. - Варька
обреченно показала на обломки снегоката.
   - Жалко. Угораздило же попасть в самое худшее место в Детском Мире, -
вздохнул мальчик.
   - Плакали наши подарки. А все из-за этой хваленой Метелицы! -  Варька
сердито топнула ногой. Неожиданно подул ветерок, и ребята услышали  зна-
комый голос и смех, похожий на перезвон колоколец.
   - Спасибо, я и правда ужасно хваленая. Нате вам, пожалуйста!
   Откуда ни возьмись перед ними появилась старая знакомая. В  кружевном
платье с серебристыми локонами, рассыпавшимися по плечам, она была такая
хорошенькая, что в сумрачном коридоре посветлело. Метелица лихо соскочи-
ла с волшебной метлы, отряхнула ее от приставших искр  и  сделала  реве-
ранс. Но оказалось, что ее появлению совсем не рады.
   - Легка на помине. Мы с тобой не водимся, - процедила Варька и отвер-
нулась.
   - Предательница, - буркнул Никита, не удостоив Метелицу взглядом, что
еще больше озадачило его даму сердца.
   - Почему вы не хотите со мной дружить? Я ведь теперь очень  воспитан-
ная. На каждом шагу говорю разные "спасибы" и  "пожалуйсты".  Видели  бы
вы, как вежливо я сейчас гоняла Сквозняка по коридорам. "Эй ты, -  гово-
рю, - пожалуйста, а ну свисти отсюда, а то как  дуну,  извини,  от  тебя
мокрого места не останется".
   - Нечего нам зубы заговаривать. По твоей милости мы опаздываем к Деду
Морозу, - сердито сказала Варька.
   - Это еще что! Тут живут братья Грипп. Можно  вообще  простудиться  и
все праздники проболеть, - мрачно добавил Никита.
   - А что в этом плохого? - искренне изумилась Метелица.
   Варька подумала было, что девчонка над ними издевается, и хотела  ог-
рызнуться, но, глянув на легкое платье и  хрустальные  туфельки  снежной
принцессы, спохватилась. Все-таки Метелица - не простая девочка.  Откуда
ей знать, что такое простуда?
   - Заболеть - это когда начинается озноб, - пояснила Варька.
   - Здорово! Вот бы мне заболеть! Хочу озноб! -  радостно  захлопала  в
ладоши Метелица.
   - А потом поднимается температура и начинается сильный жар, -  злове-
щим голосом продолжал Никита.
   Снежная девочка испуганно всплеснула руками и воскликнула:
   - Какой кошмар! Такая болезнь мне совсем не нравится. От  жара  можно
расплавиться и испариться! Я не желаю, чтобы вы растопились, и не  отдам
вас этим злобным коротышкам.
   - Тогда помоги нам выбраться отсюда, - попросила Варька.
   - И мы снова подружимся? - спросила Метелица.
   Варька без слов сцепилась с ней мизинцами, а Никита произнес магичес-
кое заклинание всех детей:
   - Мирись, мирись, мирись. И больше не дерись. А если будешь  драться,
то я буду кусаться. Метелица взвизгнула от удовольствия:
   - Вот это да! Я теперь со всеми буду драться, а потом так мириться!
   - Лучше вообще не ссориться, - сказал Никита, и они с сестрой понима-
юще переглянулись.
   - Ты обещала показать нам выход, - напомнила  Варька,  опасаясь,  что
ветреная Метелица передумает.
   - Нет ничего проще. Он перед вами! Вы попадете прямо к Деду Морозу, -
возвестила снежная девочка, указав вверх.
   Только сейчас ребята заметили в потолке дыру. Похоже, что они находи-
лись на дне колодца. Они молча взирали на обледеневшие стенки, по  кото-
рым было не взобраться даже опытному скалолазу. Заветный дом Деда Мороза
находился близко, но, как и прежде, был недоступен.
   - Ну что же вы не торопитесь? - спросила Метелица.
   - Смеешься? Мы же не умеем летать, - обреченно произнес Никита.
   Снежная принцесса заливисто рассмеялась:
   - Ой, я все время забываю, что вы не такие как все. Так и быть, бери-
те мою метлу. Я бы вас сама довезла, но троих она  не  выдержит.  Только
потом не забудьте сбросить ее назад.
   Варька подскочила к обескураженной Метелице и со словами:
   - Ты самая лучшая подруга на свете! - чмокнула ее в щеку.
   - Спасибо, - по-мужски скупо поблагодарил Никита.
   Ребята взобрались на метлу, та стрелой взметнулась ввысь, и в мгнове-
ние ока они очутились под открытым небом. Никита бросил метлу в  колодец
и на прощание громко крикнул:
   - Ты самая красивая девочка! Прилетай к нам в город, поиграем. Я буду
ждать тебя.
   На этот раз Варька не стала ревновать Никиту к Метелице, к тому же  у
нее не было времени на такие глупости. Она зачарованно смотрела на домик
Деда Мороза на опушке леса.
   Хозяин в красной бархатной шубе, отороченной мехом, сошел с крыльца и
направился к доверху нагруженным саням.  Четверка  быстроногих  северных
оленей в нетерпении переступала копытами, желая как можно скорее  отпра-
виться в далекое путешествие. Дед Мороз взглянул на большущие  картонные
часы, которые почему-то стояли рядом с домом прямо на снегу. В этот  мо-
мент рисованная стрелка дрогнула. Раздался бой, и сани  медленно  трону-
лись с места.
   - Подождите! Дедушка Мороз! - закричали ребята и со всех  ног  броси-
лись к саням. Они бежали так быстро, что, наверно,  побили  мировой  ре-
корд, но даже чемпиону не угнаться за волшебными оленями. Через  мгнове-
ние сани скрылись из виду. Дед Мороз не заметил две  маленькие  фигурки,
запоздало появившиеся возле избы. Он очень спешил, у него  сегодня  было
много де л.
   - Не грусти. Дед Мороз обязательно принесет тебе  подарок.  Вот  уви-
дишь. - Никита успокаивал сестру, хотя у самого  глаза  были  на  мокром
месте.
   - Ничего, если мы не получим подарков, зато в Детском Мире  побывали,
правда? - глотая слезы, ответила Варька.
   Они молча сняли заячьи шубки и тотчас оказались в своих кроватях. Ре-
бята так устали, что глаза слипались сами собой. Засыпая, Никита  вспом-
нил про зайку с елки.  Интересно,  вернулся  ли  он  из  Детского  Мира?
Мальчик хотел посмотреть, но сон окончательно сморил его.

   ГЛАВА 17. САМЫЕ ЛУЧШИЕ ПОДАРКИ

   Никита впервые один  отправился  в  огромный  магазин  под  названием
"Детский мир". Ему было непривычно и боязно ехать без взрослых в городс-
ком транспорте.
   "Это пустяки по сравнению с тем, что начнется, если мама узнает. Тог-
да уж точно несдобровать. Влетит по первое число", - подумал  Никита.  И
все же он решился на отчаянный поступок. Целый год Никита собирал деньги
на железную дорогу, и сегодня с утра первым делом открыл копилку и  выг-
реб оттуда все бумажки до последней. Уж если они не успели к Деду  Моро-
зу, значит, придется купить подарок самому.
   В магазине царило предпраздничное оживление. Отделов было так  много,
что в пору заблудиться. Сверкали и переливались стеклянные витрины,  ук-
рашенные елочными ветками, гирляндами и мишурой. На полках  громоздились
нарядные плюшевые игрушки и занимательные игры. Мальчик растерянно ходил
из одного отдела в другой. Наконец он увидел то, что искал, и решительно
направился к прилавку. Протягивая продавщице стопку мятых бумажек, Ники-
та чувствовал себя взрослым как никогда.
   - Мне вон ту куклу, - сказал Никита, указав на красавицу  с  золотыми
локонами и в розовом платье, и, чтобы, чего доброго, не подумали, что он
сам играет в куклы, добавил: - Для сестры. Продавщица посчитала деньги и
сказала:
   - Пойди скажи маме, что тут не хватает.
   - Я один пришел.
   - Тебя отпустили одного? - удивилась женщина.
   - Я без спросу. Это секрет. Мне обязательно надо купить сестре  пода-
рок, - признался Никита.
   - Выбери другую куклу. Эта очень дорогая, - посоветовала продавщица.
   - Нет, другую не надо. Других у нее и так полно. Она эту хотела.
   Таким несчастным Никита не чувствовал себя даже когда они опоздали  к
Деду Морозу. Он так хотел сделать Варьке настоящий подарок, и  все  нап-
расно. Видя огорчение мальчика, женщина предложила:
   - Купи сестре кукольный сервиз. Никита тяжело вздохнул и  согласился.
Конечно, это было совсем не то, но все же лучше, чем ничего.  Вернувшись
домой, Никита не мог поверить в свою удачу: его никто не хватился.  Мама
суетилась на кухне в ожидании гостей, и ей было некогда проверять,  ушел
ли он со двора. Она понадеялась на Варьку, а сестра, видно, заигралась с
подружками. Так или иначе,  но  его  отсутствие  осталось  незамеченным.
Мальчик сунул подарок в обувной шкафчик в прихожей и стал ждать момента,
чтобы незаметно положить его под елку. Варька ни словом не обмолвилась о
путешествии в волшебный Детский Мир, и Никита уже  стал  подумывать,  не
приснилось ли оно ему. За полдником он украдкой поглядывал на сестру, но
так и не решился спросить о ночных приключениях. Она его наверняка  зас-
меет, тем более что никаких доказательств нет. Зайка, как и  полагается,
висел на нижней ветке, а ледяная горка исчезла без следа. Никита так за-
думался, что нечаянно опрокинул стакан, и  молоко  потекло  по  клеенке.
Варька вскочила, он ожидал, что сестра побежит ябедничать маме, но прои-
зошло нечто странное. Девочка притащила тряпку и поспешно, промокая  мо-
лочную лужицу, зашептала:
   - Ну чего сидишь, как пень. Вытирай скорее, а то мама  заметит,  тебе
же влетит.
   Это было так непохоже на Варьку, что Никита потерял дар речи. "А  мо-
жет, и не приснилось", - подумал он.
   На улицу опустились ранние зимние сумерки, а Никита  так  и  не  смог
спрятать подарок под елку. Как назло, Варька все время вертелась  рядом.
Наконец он улучил момент, бросился в прихожую, схватил подарок, вбежал в
детскую и со всех ног налетел на сестру. У нее в руках  тоже  был  яркий
сверток. Некоторое время они молча  смотрели  друг  на  друга,  а  потом
Варька удивленно взглянула на коробку с нарисованной посудой и спросила:
   - Что это?
   - Подарок. Тебе. На куклу у меня не хватило, - признался Никита.
   Варька широко улыбнулась и протянула ему свой сверток:
   - У меня тоже на железную дорогу не хватило. Я станцию купила. Может,
пригодится.
   - А давай положим подарки под елку, понарошку их Дед Мороз принес,  а
потом достанем, чтобы все было по-настоящему, - предложил Никита. Раньше
Варька посмеялась бы над братом, но сейчас она серьезно кивнула. На пра-
вах старшей сестры она первая полезла  под  елку.  Никита  не  возражал.
Пусть будет первой, ведь она девчонка. Варька отогнула простыню,  покры-
вавшую табурет, на котором стояла елка, и застыла. С минуту  она  стояла
на четвереньках, не в силах произнести ни слова.
   - Чего ты там? - нетерпеливо спросил Никита.
   - Иди сюда, - пролепетала Варька.
   Никита опустился на корточки. Под елкой на большой красочной  коробке
с железной дорогой сидела кукла с золотыми волосами и в розовом платье.